Cyber7

В данном случае шедевр - твоё восприятие, мировидение, если можно так сказать. С таким мировидением можно увидеть где угодно что угодно и восхищаться этим. Просто сидеть на лавочке в парке и восхищаться окружающим - падающими листиками, гравием на дорожке, редким прохожим, да чем угодно. Это встречается не так часто, к сожалению. Я рад за тебя! ;) Но ЧК - это ж картина. Картина должна вызывать чувства, что-то трогать в душе каждого, кто на неё посмотрит. Но когда я смотрю на ЧК, то кроме теоремы Пифагора ничего не вспоминаю. И внутри ничего не дрожит, звенит или хоть как-то откликается на этот "шедевр". :)

Вот уж не ожидал. 1-е. Что можно создать такую тему. 2-е. Что её можно всерьёз обсуждать. 3-е. Что найдутся люди, которые увидят в этом "фадратике" глубинный смысл и назовут его "образцовым произведением искусства". А что изменится, если квадрат заменить на треугольник или (это очень дерзкое предложение) - на ЛИНИЮ, наклонённую на (эн+сколько-то-там) к линии горизонта? Ведь это кардинально изменит отношение "эстетов" в пониманию "искусства"! Надо ж такому случиться - чёрный фадратик стал шедевром. Страшно подумать, что было бы, будь он зелёным или фиолетовым... Грустно. P.S. Ожидаю, что найдутся люди, которые начнут объяснять, что же изменится, стань фадратик кругом (кстати - круг - идеальная фигура, почему не круг?) или линией. Или почему чёрный цвет "такой важный". Не стОит.

20-ть серий. У меня уже куплены ДВД для сливания. Неужели следующие серии будут так плохи? Будет жалко. Но пока - я не отказываюсь от того, что это отличная анэмулина! =) Они не "иногда", они - тоже могут. Тот же "Beautiful Days". "Yobi". Не так давно смотрел. Немного необычная анимэ. Но это действительно хорошая анимэха. Смотреть её приятно и познавательно. До Миядзаки она не дотягивает - персонажи не настолько... светлы, красивы и добры. В следующем году Миядзаки будет 67. Но за это столетие я не знаю человека, который был бы настолько добр и красив. В том, что он делает,в том, как он чувствует, в том, как он доносит эти чувства до людей. Он действительно хороший человек. Насчёт "Yobi". Лично я - рекомендую. Разочарования не будет.

Это всё на правах рекламы, но и не только. =) (Здесь) полное собрание фильмов , АМV и короткометражек маэстро Миядзаки. А (тут) полное собрание мелодий и песен, которые когда-либо издавались на студии Ghibli (OST-ы к фильмам и короткометражкам). Всё в хорошем или же в отличном качестве! Надеюсь, что Вам понравится. Удачи! Исправил, чтоб было немного понятнее. =) Естественно, это всё актуально на 22.09.2007 г. + (примерно год), (выложено на рапиде, в основном, но есть ИФ-зеркала).

Я знаю, что это никому не нужно. Просто... раз уж начал. Надо закончить. Наверно, это последняя запись в моём блоге. Дальше просто не имеет смысла это всё продолжать. Лучик 9. "Золото". И перед взором Белого Охотника вдруг снова проплыли виды Черного Пятна. И он ясно осознал, что Черные деревья на самом деле не Черные, а Медные, просто кто-то посыпал их черной пылью. И что Медные деревья на самом деле - Золотые, только кому-то по непонятным причинам хочется видеть их именно в Цветах Медного. И он увидел, что Его Белое Пятно на самом деле не Белое, а Золотое. На желтых лепестках травы сверкали золотистые капельки росы, коричнево-желтые деревья роняли желто-коричневые листья, которые неторопливо плыли по воздуху, переливаясь и искрясь Золотом своих прожилок. Белые Животные, Его, Белого Охотника, Животные, летали, прыгали, ползали и бегали по Пятну, сверкая и переливаясь Золотом своих перьев, ворсинок, усиков, коготков. И удивляя Золотом своих глаз. В их глазах было Золото Чувств. Честность и Доброта, Веселье и Разлука, Грусть и Любовь. "Любовь?" - Охотник посмотрел по сторонам в поисках Однорогов. Конечно - они были здесь. Все до единого. Они стояли полукругом и смотрели на него. Они его ждали. И Белый Охотник впервые за все время выпустил из рук бесполезное уже Ружье и пошел к ним. К их глазам Небесного Золота. И вдруг он понял, что они его любят. Все. От крохотной былинки у его ног до парящего над головой Большекрыла. Любят беззаветно, до самых краешков своей души, до самых кончиков своих хвостов и усов. Ни за что. Ни почему. Ни ради чего. И что он их тоже любит. И нет ничего во всем Мире сильнее этого Чувства. Он подошел к Золотым Однорогам и сказал им: - Здравствуйте, хорошие мои. - Здравствуй, Золотой Охотник. - Здравствуй, Добрый Человек. И он почувствовал, что все Его Золотое Пятно, все что его населяет, что на нем произрастает, все это - он сам. И что Далекие Белые Пятна, которые он даже не смог разглядеть в Бинокль - он частичка и их тоже. И что весь этот Мир на самом деле освещен не двумя Лунами, а одной, Единственной, Звездой. Звездой, имя которой - Солнце. И не стало Золотого Охотника. И пришел новый Белый Охотник. А на Полочке, задолго до Назначенного Срока, вдруг зашевелилась маленькая фигурка Белого Однорога. Она неуклюже переступала своими коротенькими лапками, водила из стороны в сторону головой, беспомощно ворочалась среди остальных Белых фигурок и цеплялась за них тоненьким Рогом, направляясь к Выходу. Но она не превращалась в Попрыгая или Длинноуха. Потому, что это был Белый Однорог. Потому, что у него были Глаза Чистого Золота. Потому, что он нес в Мир Чувство Любви. Fin. 14 ноября Прошлого Века.

Лучик 8. "Медь". В тот раз он почувствовал, что Время Охоты снова наступит очень не скоро. И Белый Охотник решил сходить "в гости" - к ближайшему Черному Пятну. Он сложил втрое листы Холстороста и обмотал ими ноги до колен. Взял Ружье и восемь обойм, хотя и понимал, что в этом нет особого смысла. Просто так было спокойнее. И оно, спокойствие, происходило именно из самого действия - из того, как он брал, упаковывал, подпоясывался. И пошел. Все время, пока Охотник шел по Серому, он боролся с ощущением, что не сможет найти дорогу назад. Что теперь ему предстоит вечно скитаться по Серому в поисках Своего Пятна. Именно Своего. Хотя его белеющие в пыли Серого следы были отчетливо видны. Как и протоптанная Дорога Черных, по которой Монстры шли к Его Пятну. Когда он подошел к Черному Пятну, то ему пришлось заткнуть уши кусочками Холстороста, чтобы не лишиться осознания от какафонии Чувств Черных Монстров. Он с трудом различал оттенки Черного на Пятне. Сначала все Пятно представилось ему одной монолитной Черной Стеной. Потом он смог различить деревья и кусты. Позже разглядел траву. Все вроде бы было точно таким же, как и в Его Пятне. Только Черным. Только уродливым. Деревья шевелили своими корявыми ветками, трава, больше похожая на мох, топорщилась закругленными стеблями, Жидкость Реки отражала блики Черного своей бездонной глубиной Черного Цвета. И то тут, то там среди этой Черноты мелькали красные огоньки. Когда глаза Белого Охотника немного привыкли и стали различать оттенки Черного, то он разглядел, что это красноватые капли росы на траве, что это краснота глаз изредка пролетающих мимо мелких Черных, что это непонятные блики красного на поверхности Реки. А потом пришел он. Сначала из Черных зарослей выплыло четыре красных треугольника и Белый Охотник привычно вскинул Ружье, но на спуск не нажал. Тот, похоже, произвел подобное же действие, постоял немного и осторожно приблизился. Черный Охотник. "Зачем он здесь?" - подумал Белый Охотник, - "Ведь Мои Животные не ходят в Черное Пятно. И почему же?" И вдруг он понял ответ. Существовало Равновесие, - понял Охотник. Черных было больше, но существовало Равновесие, которое Черные старались нарушить в свою пользу. И еще Охотник понял, что Черные обречены. Именно потому, что пытались нарушить Равновесие. Именно потому, что нескончаемыми ордами ползли, летели, скакали в Его Пятно, неся в себе Черные Чувства. Именно потому, что существует он - Белый Охотник. И это же самое, видимо, понял в этот момент и Черный Охотник. Резкое движение и прямо в грудь Белому Охотнику ударила очередь. Она вырвалась почти от самой поверхности, казалось - из самой глубины Черного Охотника, из центра квадрата его треугольных глаз. Белый Охотник не защищался. Да он и не успел бы. Потому, что знал, что это бессмысленно. Заряды Черного застряли в пространстве между Охотниками и мягко осыпались на поверхность. Они просто не могли причинить друг другу вреда. Никакого. Они были разделены материальностью этого Мира. Его Духовностью. Его Душевностью. Белый Охотник со спокойным интересом пронаблюдал, как осыпаются заряды Черного, а потом поднял глаза и посмотрел на него самого. Тот был неприятно изменчив, словно перетекал из самого себя в себя же самого и обратно. Треугольники глаз бешено вращались. "Да ты дурак, батенька", - посочуствовал ему Белый Охотник, повернулся спиной к Черному Пятну и неторопливо пошел. Целая гамма Чувств, издаваемых Черным Охотником, пыталась прорваться через затычки в ушах Белого Охотника. Но он уже не страшился этих Чувств. Он подошел к Своему Пятну, вдруг перестав опасаться, что Оно от него убежит, канет в Сером. Они были связаны невидимой нитью, которую порвать никто не в состоянии. Кроме... "Хорошо, что с Рогоносцем не встретился", - холодная испарина выступила на лбу Белого Охотника. И в этот момент он увидел Белого Однорога. Тот стоял у Границы Серого и задумчивым Золотом Глаз смотрел на Охотника. И Охотник понял, что встретить Рогоносца он не мог. Просто не мог. И еще он понял, что Чувство Любви, которое издавал Белый Однорог, намного глубже и многогранней, чем ему это казалось до сих пор. И еще он понял, что Однорог его, крохотного и глупого Белого Охотника, чуть было не совершившего непоправимое, воюющего с Черными Монстрами в Цикл Охоты и вырезающего Белых Животных в Цикл Сна, что он его любит. Белый Охотник остановился и поправил съехавший набок мешочек с Краской. Он помнил все до мельчайших подробностей, что происходило с ним во время "похода" к Черному Пятну. Но он не видел и половины того, что ему было тогда открыто. И он с удивлением, словно смотря впервые на этот Мир, огляделся.

Лучик 7. "Белые Животные и Черные Монстры." С самого начала он не знал ни одного Названия. Он видел Своих Животных, он встречался с Черными Монстрами. Но он не знал их Имен. И потому решил сам давать им Имена. А позже понял, что его Имена важны только для него самого. Своим Белым Животным он давал Имена для того, чтобы к ним можно было обращаться. Чтобы можно было мысленно с ними разговаривать, называя их по Имени. А Черным он давал Имена потому, что был твердо уверен, что Черных необходимо, просто почему-то очень важно, знать по Именам. Что называя их Имена, связывая эти Имена с Черными Чувствами, он кому-то помогает разобраться в этих Чувствах. Кому-то не отсюда, не из Белого Пятна. Это что-то было связано с Серым, но более подробно Охотник понять не мог. Он просто знал, что так необходимо. Своих Белых Животных он называл ласковыми Именами. В начале Охотник встречал какое-нибудь Животное, которое раньше не видел, и тут же придумывал ему Имя. В эти моменты Животные останавливались и, казалось, сами участвовали в процессе их Именования. Но они не подсказывали Имен. Скорее просто выражали свое отношение к тому Имени, которое Охотник им придумывал. Те самые Шестокрылы, когда Охотник впервые с ними встретился, замерли целым роем неподалеку от него и стали ждать. "Мошкарики," - подумал Имя Охотник. Слабое шевеление. "Не понравилось", - подумал Охотник и предложил другое. - "Мельтешуны". Опять не понравилось. Но из роя вылетел один и подлетел прямо к глазам Охотника. И вдруг растерялся. Он заметался перед глазами Охотника, явно стараясь определить, какой же из его трех глаз самый главный, Смысловой. Но так и не понял и замер перед носом Охотника. И Охотник вдруг четко различил все шесть крылышек этой малютки. "Иди сюда, чудо мое шестокрылое", - Охотник сложил перед Шестокрылом вместе все свои ладони. И едва устоял на ногах от обрушившегося на него Чувства Веселья, которое издал весь рой, рванувший к нему. Они все разом бросились к нему и облепили всего. Кружились над головой, доверчиво садились на ладони и топили его в сверкающем облаке Чувства Веселья. Белые Животные. Его Белые Животные. Он их всех называл так, хотя знал, что Шестокрылы и Большекрылы - не животные. Что-то другое, имеющее иное название, но тот же смысл. Хотя нет - разница в смыслах была. Но не было смысла в этой разнице. А вот Черные называли себя сами. По крайней мере Белый Охотник никогда не мучался, пытаясь дать им Имя. Имя само приходило в тот самый момент, когда он направлял на них Ружье. Они, эти Черные, были отвратительно мерзкие. Вначале от одного их вида Охотнику становилось невыносимо плохо. Не говоря уже о Чувствах, которые Черные издавали. Чувства были еще более отвратительные и мерзкие, чем сами Монстры. Когда Охотник впервые встретился с Черным Слизняком, то даже сначала растерялся, потому как Слизняки пришли целой оравой. Они ползали по Белой траве, кустам, старались вскарабкаться повыше на деревья. На всем они оставляли свою слизь. И даже не они сами, а именно эта слизь, издавала Чувство Тщеславия. И из-за этого Охотник и растерялся. Обычно Черное Чувство и его источник были соединены. И уничтожая источник - уничтожалось и Чувство. А тут было разделение. Он расстреливал их фугасными. Яркие белые вспышки рассеивали, испаряли Слизняков, превращали их в пыль, в туман. Но слизь оставалась и с ней бороться было несравненно более сложно. Ее нельзя было вытереть, потому как она просто размазывалась еще шире. Она долго издавала Чувство Тщеславия и все, чего это Чувство достигало, начинало сереть, чернеть, отмирать. Это Чувство было стойким, въедливым. Потому Охотник старался ставить капканы, чтобы такие Черные, не издающие сами Чувств, попадались за Пределами Его Пятна. Капканы были несложными фугасами, которые, взрываясь, заставляли Черных кричать свои Чувства. Белый Охотник встал с пенька и пошел к Своей Хижине - отнести Краску. И вдруг понял, что больше охотиться ему в Своем Пятне не придется. "Буду охотиться на Сером?" - спросил он себя и вспомнил Встречу.

И снова Eureka 7. ;) Перевалил за 13 серий. Судя по всему начался "второй сезон". Чем характерен первый? Неторопливое развитие сюжета. Только намёки на то, что дальше будет всё сложнее. Хороший юмор - целая серия посвящена "секретной миссии" Рентона. :) Красивая графика. Отличная музыка. С 14 серии новые ОП и ЕД. Потрясающие, заводные мелодии отличного JPop-а. И ещё. Такое ощущение, что когда закончатся эти серии - я буду жалеть, что их всего лишь 50. :) Отличная анимулина!

Да, Marakot, ты прав. Я не это имел в виду. Эта тема - место, где люди, возможно в первый раз в жизни, задумываются о жизни и смерти. А теперь представь, в храме, где все задумались и постигают чего-то там - с задних рядов доносится "..." (я уже уитировал). Именно поэтому я не сказал "офтоп". Я сказал "глупо". Конечно, это не храм. Я согласен. понятно. То, что я постиг - касается меня одного. Сколько людей, столько путей. Даже если то, что я постиг, очень важно, оно скорее всего важно только для меня. Для других важно другое. И отношение к жизни и смерти у всех своё. Но ты всё-таки прав.

Лучик 6. "Охота". Свою первую охоту он запомнил навсегда. Иногда, закрывая глаза, он мог снова и снова видеть эту сцену. Даже больше - он мог управлять действием, изменять какие-то детали, незначительные действия обеих сторон. Но результат всегда оставался прежним. Тогда Черный Многохвост топтал Белого Попрыгая. Он яростно вгрызался в Попрыгая, прыгал на его беспомощном тельце, бил по нему своими длинными тяжелыми хвостами, громко издавая Чувство Жестокости. Он забавлялся. На его пасти и когтях лап блестели золотые капельки. "Золото", - подумал тогда Охотник, направляя Ружье на Многохвоста, но видя только капельки. Первым пошел бронебойный. Он вспорол панцирь Черного Многохвоста, оставив после себя большую дыру, в которую пошел зажигательный. Внутри Многохвоста вспыхнуло нестерпимо яркое белое пламя. Оно прорывалось сквозь стыки костяных пластин, озаряя все вокруг. Потом Многохвост опал безвольным костяным каркасом, превратившись в черный холмик. Рядом с белым холмиком. Его окружали мелкие красные капельки, которые совершенно не к месту смотрелись на фоне Белого в окружении золотистых. "Медь", - подумал Охотник, - "Золото и Медь". Это были два цвета, которые он видел вне Хижины. Золотая и Медная Луны. Его кровь тоже была Золотой. Когда он узнал это, то даже не удивился. Удивился он тогда, когда захотел узнать - какое у него лицо. Он тогда сходил к Реке и набрал из нее Жидкости. Тогда он еще называл ее Водой, но позднее перестал. Что-то говорило ему, что Вода не такая. Он просто посмотрел в Реку, но ничего не разглядел, кроме трех золотистых кругляшков, в которых заподозрил свои глаза. Он принес Жидкость в Хижину. Снова посмотрел, пытаясь обнаружить свое отражение. Отражения не оказалось. Только глаза. Три теперь уже совершенно Золотых Глаза смотрели на Охотника из Жидкости. И слабый, едва различимый силуэт тела. Он заслонял эти глаза и не видел отражения рук. После этого эксперимента он увидел, что все Его Животные тоже в той или иной степени имеют Золото в Глазах. Сила Золота зависела, скорее всего, от их значимости для Этого Мира, для Его Белого Пятна, для чего-то большего. Глаза Белых Однорогов были цвета Чистого Золота. Они были Чище его глаз, Глаз Белого Охотника. А у Черных были Медные Глаза. И Сила Меди тоже зависела от мощности Черного. Рогоносцы имели глаза Чистой Меди. Но и приходили они крайне редко. Для Рогоносцев и Однорогов противостояние носило позиционный характер, за исключением случаев, когда в обороне соперника вдруг оказывалась брешь. Вроде Картины Белого Однорога. Жидкость Реки обладала свойством отражать только Золото. Хотя на Краску это свойство не распространялось. Скорее из-за собственных свойств Краски. Один раз Охотник заходил на Серое и там смотрел в Жидкость Реки. И там она отражала только Золото Глаз, но силуэт тела был другим. И руками загородиться от Золота было невозможно. Но Серая Жидкость отражала и Медь. Однажды Охотник посмотрел в Бинокль в Реку. Опустил его прямо в Жидкость. И увидел Ночь. И Звезды. Золотые и Медные. Мир, разделенный на Золото и Медь. Сама Ночь была непроглядно темной, но не Черной. И не Серой. И не было в ней ни капли Белого. И снова Охотник ничего не понял.

Лучик 5. "Нисхождение". Как и откуда он здесь появился - Охотник не знал. Если кто и знал ответ на этот вопрос, так это были Белые Однороги. А у них не спросишь. По крайней мере Охотник этого не мог. Просто существовал в этом Мире миг, точка, когда в нем возник Охотник. Что было с Миром до этого - он не знал. Что было с ним самим до этого - он тоже не знал. Просто с какого-то мгновения он был. Сидевший на пеньке Охотник прутиком нарисовал на песке две перпендикулярные линии. Вертикальная ограничивала горизонтальную. Это был луч Света, исходящий из чего-то и теряющийся вдали. Это было Чувство, сказанное кем-то и доступное всем. Но это не была жизнь Охотника. Он нарисовал еще одну вертикальную черту, ограничив второй свободный конец горизонтальной. Вот теперь это была Жизнь. С Точкой Входа и Точкой Выхода. Смерть. Откуда-то он знал, что это такое и что она есть. Это не та смерть, которая настигает Монстров и Его Животных. Они впитываются в почву и это не есть смерть. Но они и не появляются из ниоткуда, как он. И Охотник вспомнил свое нисхождение. Его осознание просто в один прекрасный (прекрасный ли?) миг включилось и он стал. Он стоял недалеко от Границы, около небольшого Белого Холма, рядом лежало Ружье, а на него шел Черный Зубоскал, окатывая Чувством Зависти. Много думать было просто некогда и потому он схватил Ружье, дослал обойму и не целясь выстрелил. Потом ему было страшно как плохо. Его мутило так, что осознание иногда просто отключалось, щадя его. Он в полунеосознанном состоянии бродил по Пятну, пока не наткнулся на Хижину. Он почему-то сразу понял, что это Его Хижина. Тогда он вошел в нее, бережно поставил Ружье в угол и упал прямо на Пороге. Сколько он так пролежал - не имело значения, потому как Времени как такового здесь, скорее всего, и не было. Он знал, что вообще говоря, оно где-то существует и имеет большое значение. Но он не знал, где это "где-то". В голове была какая-то Область Подсказок, которая иногда давала ему какие-то странные Слова. Он пытался над ними задумываться и Область с некоторым оттягом подбрасывала ему Чувство, соответствующее этому Слову. Это что-то объясняло, но объяснение было похоже на еще одно, Следующее, Слово. И так могло продолжаться очень долго. Но на это не хватало того самого странного Времени. Было некогда. Да не очень-то и хотелось. Потому как пользы от этого ему не было никакой. Он очнулся тогда, оглядел Свою Хижину и встал уже в полной уверенности, что он - Белый Охотник. Это было законченное Чувство, которое наполняло Хижину. Оно никем не произносилось, ничем не излучалось. Оно просто было. Как был он - Белый Охотник. Позже ему казалось, что он сам произносил это Чувство. Но откуда ему было знать это Чувство? Тогда он взял Ружье, четыре обоймы и вышел за Порог. Он даже не заметил странных свойств Порога, потому как сам монохромный Мир был полон странностей, которые он не понимал. И было Ружье, которое тяжелило его руки. Ружье было весьма своеобразно. С первого момента, как Охотник его взял, он умел им пользоваться. И хотя, в принципе, было множество вариантов куда и какой стороной его прикладывать и откуда стрелять, тем не менее он не ошибся. И Зубоскала он уложил одним зарядом. Хотя что-то ему говорило, что он никогда Раньше этим не занимался. Даже До. Даже До. Белый Охотник поерзал на пеньке и неуверенно продолжил левый край горизонтальной полоски за пределы ограничивающей ее вертикальной линии. Потом немного подумал и тоже самое сделал и с правым концом. Хотя и не понял - зачем. Смерть - не смерть? Рождение - не рождение? Он временами вспоминал тот Белый Холм, возле которого нашел Ружье и убил Черного Зубоскала. Это не был холмик, остающийся после того, как кого-то Белого сожрет Черный и тот впитается в почву. Это было что-то другое. Хотя через пару Циклов Белый Холм тоже исчез. Сравнялся. Он был Здесь не первым? А почему он должен быть Здесь Первым? Да и вряд ли Последним. Но что было До и что его ожидает После? А тогда, Раньше, ему было ужасно плохо, но он все равно выходил на охоту. Это было его дело. Для этого он здесь стал.

Мне кажется - это глупо. Электрон не имеет отношения к жизни и смерти. как и постулат Бора. Вы, оба, что думаете о своей жизни и смерти? Это главная тема этого топика. Извиняюсь, что отвечаю за других. Может они ещё не понимают? Может то, что я понял - правильно? Они просто не знают, для чего дана жизнь. А потому и продолжительность для них всё ещё чего-то значит. По крайней мере - интересна. Они ещё не знают главных "глупостей" жизни. То, что горе, растянутое в бесконечность - это горе. То, что потерянная любовь - это горе. То, что жить, неся это горе - большое испытание. Как и жить без любви. Но это испытание даётся тебе только когда ты способен осознать его. А иначе - да живи хоть сто вечностей. Как сказал мой друг - "Если ты дерево - из тебя сделают спички. Это - твоё счастье".

Смотрю Eureka 7. Долго не решался - 50 серий, всё-таки. Но - качаю, смотрю. Захватывает с первой-второй серии. Сюжет неплох. Чувства начинаются со второй серии. Чем-то напоминает "Last Exile". Персонажами. Чувствами. Чем-то ещё. Буду качать и смотреть дальше. Музыка. Она хорошая. Опенинг неплох. Но ендинг и то, что звучит в процессе - очень трогательны. Буду искать OST-ы. Красивая музыка. Рекомендовать? Эта анимэха в полтинике первых по word-art. Смотрите, решайте сами.

На самой правой вывеске на белом фоне последний иероглиф. Если это [ключ 113], то на отзеркален. Вообще он отдельно встречается? А вообще поразило то, что в Японии небо действительно "в проводах", и эти столбы с распредщитками. Сколько раз видел их в анимэ...

Я уже наделал достаточно глупостей в этой жизни. Можно продолжать, только зачем? Бессмертие для тех, кто думает, что здесь и таким, как он есть, он принесёт больше пользы. О тех, кому здесь хорошо - я не говорю. Это их судьба. Бессмертие здесь - не для меня. Сюда я больше не вернусь. По поводу жизни здесь. Неделя, месяц, ещё лет 60-80 - разве это важно? Срок уже выбран, осталось прожить. А потом - хоть трава не расти. Забавно, уже второй раз в постах я использую ссылки на блог, на мои старые записи. Не на правах рекламы, конечно же. Может я и вправду "знаю ответ на главный вопрос"? По крайней мере - для меня?

Из цикла "Маленькие истории Маленького Мастера". АНГЕЛ. - ... Ну чтож, ваш детский сад действительно удовлетворяет самым высоким требованиям. Но мне бы еще хотелось поговорить вот о чем. В каждом саду встречаются дети, которые чем-нибудь выделяются среди остальных. В вашем садике, конечно же, такие тоже есть. Расскажите о них. - Да, конечно же, и в нашем садике такие есть. Они выделяются среди остальных своим более глубоким взглядом на окружающую их действительность. У них уже есть сложившееся отношение ко всему, их окружающему. Но я не буду много о них говорить - пусть они сами скажут за себя. У нас трое таких. Это Гриша Штурвалов, Петя Чернодыров и Егорка Добрый. А вот и они. Ребята, эта тетя - журналист. Она хочет задать вам несколько вопросов. - Здраствуйте, здрасьте, здравствуйте. - Ну ладно, не буду вам мешать. - Хорошо. Ну что ж, присаживайтесь. Ты, наверное, Петя? - Нет. Я - Гриша Штурвалов. - Ага, ну и как тебе в детском садике, нравится, кормят тут хорошо? - Нормально. - А вот когда ты вырастешь, кем ты хочешь стать? - Когда я вырасту, то я стану водителем тяжелого самосвала. - Тебе нравятся машины? - Не просто машины, а тяжелогруженные самосвалы. Я как увижу такой, так аж руки чешутся, так хочется поскорее вырасти и сесть за его такой огромный, послушный в надежных руках и такой приятный на ощупь руль. - Твой папа, наверное, тоже водитель? - Да, но он водит маленький самосвальчик, который и перевозит-то всего пятнадцать тонн. А я хочу водить огромный самосвал, возить больше, грузить полнее, рулить сильнее... - И сваливать круче? - Точно, а как вы догадались? - Жизненный опыт, малыш. Ну хорошо. А вот ты точно Егор. - Нет. Я - Петя Чернодыров. - И кем же ты, Петя, хочешь стать? - Я хочу стать космонавтом. - Да, помнится, мой сын в детском садике тоже хотел стать космонавтом. Многие в этом возрасте хотят стать космонавтами. А потом вырастают и становятся пекарями, портными, разнорабочими... - Нет! Я - не такой! Я точно знаю кем я буду. Космонавтом и никем больше. И не каким-то там околопланетчиком. Нет! Межпланетные перелеты останутся в прошлом. Жидкотопливные двигатели забросят за ненадобностью. Нуль-пространственные переходы - вот наше будущее! - И ты представляешь себя пилотом такого могучего нуль-пространственного космоплана. - Да что там космоплана! Звездолета, и не меньше! Я стану Великим Покорителем Межзвездного Пространства. Неисследованные миры, загадки пульсаров и квазаров, встречи с внеземными цивилизациями - вот что нас ждет! - А кроме того новые, неизвестные вирусы, звездные войны и смерть от нехватки кислорода в разбитом корабле где-то на краю какого-нибудь звездного скопления. - Ну, а как без этого? - Понятно. Ну а ты, Егорка, ты тоже хочешь стать Покорителем чего-нибудь? Штурмовать какие-то просторы, героически умирать за Развитое Человечество, проявляя чудеса мужества и отваги? - Нет, ну что вы. Я хочу стать ангелом. - Ке-ем? - Ангелом. Просто добрым ангелом. Летать над этой такой замечательной планетой, любоваться ее красками и делать добро. В этом мире так много хороших людей, которые почему-то прячут свою доброту и бояться ее показать. А если я им буду помогать делать добрые дела, то может и они сами перестанут бояться того светлого, что в них скрыто. - И тогда этот мир станет чуточку лучше. - Конечно. Вот только я не хотел бы стать ангелом-хранителем. - Это почему же? - Потому что он должен оберегать и делать добро одному человеку. А человек может оказаться таким нехорошим, что ему никакое добро не поможет. Я хочу быть свободным ангелом. Чтобы просто летать и делать добро. - Но ведь чтобы стать ангелом - нужно умереть. - Не совсем так. Нужно просто дожить свою жизнь. Раз я не стал ангелом перед этой жизнью, значит есть еще что-то, что я должен пережить здесь. - И как же ты представляешь свою жизнь здесь? Ты ведь так и не ответил, кем ты хочешь стать, какой профессией овладеть. - Да разве ж это важно. Кем бы я ни стал - свое я отмучаю. А потом стану ангелом. - И сколько же тебе лет, малыш? - Скоро будет шесть, тетенька. Fin. Июнь Прошлого Века.

Сюда я больше не вернусь. Я не открою этой двери, В своей разнузданной манере За чашкой чая не промчусь. Сюда я больше не вернусь. И в перламутровом бокале, Хмельными, жгучими волнами Не утоплю былую грусть. Сюда я больше не вернусь. И ласковый, прекрасный вечер Не ждет в прихожей нашей встречи. К губам ее не прикоснусь. Сюда я больше не вернусь. Напрасно дождь стучит по крыше. Его я больше не услышу, Слезами снова не прольюсь. Сюда я больше не вернусь. Не посмотрю в глаза заката И грома дальнего раскаты Уже расслышать не решусь. Сюда я больше не вернусь. Не закачу в казенник пулю, Моток веревки не намылю И никогда не утоплюсь. Сюда я больше не вернусь. И дней туманных череду Я снова больше не пройду, В ночную синь не засмотрюсь. Сюда я больше не вернусь... 25 июля Прошлого Века.

Второй сезон здесь: http://www.anime-eden.com/page/anime/ikkit...iny/series.html Ikkitousen Dragon Destiny 12 + Ova

Из цикла "Маленькие истории Маленького Мастера". ТРУБКА МИРА. - Господи! И где ж оно - счастье-то? - Зачем оно тебе, сынку? - Да так... Просто посмотреть хотел... Тихий вечер. Бирюзовое небо неторопливо перекрашивалось в сине-закатный цвет, а в той стороне, где еще совсем недавно висел кругляшок солнца, уже сверкала первая звезда-красавица. Едва слышно шелестели листьями деревья, невдалеке шумела река да весело потрескивали сучья в горящих у вигвамов кострах - столбы светло-серого закатного дыма, которые, казалось, уходят в самое небо, растворяясь в его бирюзе, подпирая небесный свод. Он сидел на толстом бревне у костра на самом краю стойбища - в нескольких шагах начинались сумерки леса. Он сидел и неторопливо строгал ивовую веточку. Скорее всего - выстругивал древнеиндейскую статуэтку Великого Бога Маниту. А может, он просто так думал - тоненькие щепки-мысли выскальзывали из-под блестящего лезвия ножа, неторопливо падали в костер и там, вспыхнув на мгновение нестерпимо ярким огоньком, становились крохотными кусочками пепла. А за его спиной мирно текла жизнь племени - готовилась пища; непоседливые мальчишки пронзительно кричали, охотясь на "оленя", который бегал тут же, сверкая голыми пятками между костров; кто-то точил боевой тамагавк - по всему стойбищу раздавалось леденящее кровь шарканье острого, как бритва, железа о точильный камень; а кто-то, забыв обо всем на свете, задумчиво выстукивал по натянутой на колья шкуре буйвола грустно-блюзовый мотив. И все было хорошо... Когда на темно-синем полотне неба уже вволю рассыпались звезды, когда понемногу стали затихать разговоры у костров, когда с противоположного конца стойбища уже вовсю раздавался раскатистый храп Быстроногого Мустанга - от темноты леса, прямо напротив его костра, отделилась неясная тень и стала бесшумно пробираться к костру. Но он, казалось, и не заметил этой осторожной тени - не дрогнул ни один мускул на его освещенном пламенем лице, не сжала сильнее нож рука, все так же неторопливо продолжали падать в костер ивовые щепки-мысли. И только когда неясная тень подошла вплотную к костру - он неторопливо воткнул нож в землю у правой ноги и встал навстречу гостю. Гость подошел к границе круга света, на мгновение замер, словно в нерешительности, а затем медленно вступил в пределы освещенного пространства - сначала появились его потертые мокасины, топтавшие пыль многих дорог, затем видавшие виды штаны с подрагивающей по бокам бахромой, расшитая умелой женской рукой куртка, могучие плечи закаленного в боях воина. И самым последним в пространстве света появилось лицо - маска морщин, лишь слегка подправленная искусными мазками краски, длинные косы седых волос в богатом уборе соколиных перьев - лицо старого воина. Лицо вождя. Они стояли и смотрели друг другу в глаза и глаза, казалось, разговаривали на своем, только им известном языке. И многое было ими сказано, многое вспомнено и помянуто прежде, чем было произнесено первое слово. - Хау, Ведущий К Солнцу, - нарушил тишину гость. - И тебе хау, Дождь В Лицо, - ответил он и гостеприимно указал на бревно около себя. - Присаживайся. - Тютюн в этом году уродился на славу, - продвигаясь к бревну, гость снял с пояса небольшой кожаный мешочек и протянул ему. - Покурим? Он открыл мешочек, погрузил в него нос и вдохнул полной грудью густой аромат табачных листьев - озорно засверкали в глазах огоньки пламени. Затем он повернулся в темноту за спиной, попытался там что-то рассмотреть, слегка прищурившись, а потом негромко позвал: - Длинная Косичка?.. - Да, дедушка, - отозвался из темноты звонкий голосок. - Принеси-ка мне трубку Мира, малыш. - А где она, дедушка? - Там, на стене, слева от входа, - как будто показав что-то, повертел он в воздухе рукой. В темноте произошло некоторое движение, послышалось шлепание босых ножек и в круге света у костра появилась маленькая девочка, с большой осторожностью держащая в руках трубку с длинным мундштуком, изукрашенную перевязью перьев орла. - Спасибо, - погладил он девочку по шелковистым волосам, принял из ее рук трубку и протянул гостю. Гость взял трубку, величественно подержал ее подобающее время, затем сел на бревно и стал старательно набивать листьями табака. Вскоре небольшое облако дыма повисло на окраине стойбища. Они сидели у костра, передавая друг другу трубку Мира, и задумчиво пускали кольца дыма в плавание над яркими углями костра. - Умеют в твоем племени растить хороший тютюн, - похвалил он гостя, в очередной раз делая глубокую затяжку. Гость кивнул, понимая, и сказал: - Ты знаешь, Ведущий К Солнцу, что есть у меня дочь - Родниковая Капелька. Семнадцатую весну справили в этом году. А у тебя в племени добрый воин растет - След Облака. Приглянулись они друг другу, вот, стало быть, и послала меня красавица юная, чтоб увел я этого воина из стойбища твоего. Уговорами мирными, силою жесткою или коварством недюжинным. И снова трубка Мира переходила из рук в руки, снова проплывали над костром замысловатые кольца дыма. - Хороший табак, - выбил он пепел из трубки. - И След Облака - хороший воин. Только нет его среди нас - ушел. Там, - он показал рукой в сторону почти невидимого в темноте леса, - говорит, человек в беду попал, нужно спасти. Сказал так и ушел. Вот уже девять восходов как ушел. - И часто люди твоего племени так уходят? - спросил удивленный гость. - Прошлый раз лет сорок назад такое было. - И кто же ушел? - Я, - его задумчивый взгляд побродил среди сверкающих угольков, словно пытаясь найти там ответ на вопрос, который гость не решался задать. - Это происходит неожиданно. Просто выходишь однажды ранним прохладным утром из вигвама, вдыхаешь свежесть ветра, любуешься красками зари и вдруг понимаешь, что мир - огромен. Что все, что открыто глазам твоим - это только небольшая его часть, крохотная его песчинка. И еще понимаешь, что где-то там, за белоснежными горами, за глубокой рекой, среди сумрака леса - там человек, который попал в беду, который ждет помощи и никто, кроме тебя, не успеет ему на выручку. И хватаешь винчестер, вскакиваешь на своего коня и мчишься вдаль. И сердце разрывается от одной только мысли о том, что можешь опоздать, - он поднял взгляд на гостя, грустно-задумчиво улыбнулся и ответил на еще один не заданный вслух вопрос: - Я вернулся через пять зим. И опять они задумчиво сидели и смотрели, как весело пляшет огонь по веткам костра, как изредка срываются звезды с темного покрывала-неба да слушали ночные шорохи леса. - Ну чтож. Стало быть - будем ждать, - сказал, вставая, гость. - Хау, Ведущий К Солнцу. - Хау, Дождь В Лицо, - тоже вставая, ответил он. - Заходи как-нибудь еще, подымим. Гость утвердительно мотнул головой, повернулся и устало пошел в темноту. Но вдруг остановился на самой границе света и спросил, полуобернувшись: - Но ведь ты же успел? Он посмотрел в полные тревоги глаза и тихая, светящаяся добротой улыбка озарила его лицо. - Ну вот и славно, - вздохнул гость и бесшумно растворился в темноте. Fin. 17 июля Прошлого Века.

Лучик 4. "Белый Однорог". Белый Охотник рисовал Картины Черных Монстров. Сначала Белый Охотник терпеть не мог этих Монстров. И когда у него появилось все необходимое для рисования, то он тут же и нарисовал свою первую Картину. На ней был изображен Белый Шуршун, маленький приятный зверек, который излучал Чувство Романтического Шороха, так откуда-то знакомое и любимое Охотником. Ему эта Картина так понравилась, что он даже не связал ее с тем, что в следующий Период Охоты Черный Хрю сожрал двоих Шуршунов. Тогда Белый Охотник просто очень расстроился. Следующей была картина Белого Землероя. И троих Землероев затоптал Черный Зубонос. Охотника это еще больше расстроило. Но его всегда расстраивало, если не удавалось спасти Жизнь Своему Белому Животному. А нарисовать Белого Однорога очень хотелось. Однорог получился просто замечательным. Толстые лапы, бугристый хвост, массивная голова на короткой шее, длинный белый рог. Даже Чувство Любви было. В следующий Период Охоты он едва успел выйти из хижины, как понял, что происходит что-то непоправимое. Что было сил Охотник рванулся в сторону Границы, на ходу заряжая все четыре обоймы. Всегда, когда Охотник выходил на Охоту, он заранее знал с кем ему предстоит схватиться. Отчасти это было из-за Чувств, которые издавали Черные Монстры, переходя Серое, отчасти из-за чего-то напоминавшего интуицию. И подходя к месту встречи Охотник уже имел Ружье, заряженное соответственно ситуации. На этот раз он впервые не знал, что ему зарядить и зарядил все четыре. Рука сама поставила огонь на чередующийся, когда заряды берутся из всех обойм по очереди. Когда он выскочил на Границу, то увидел зрелище, которое теперь уже никогда не сможет забыть - перед Границей со стороны Белого стоял в Белом Сиянии Чувства Любви Однорог. Со стороны Серого против него стояли ДВА Черных Рогоносца. Они были сплошь усеяны рогами, окружены Мерцанием Чувства Ненависти и Серое под их лапами стремительно становилось Черным. Охотник тогда сильно испугался. Попади он сейчас в такую же ситуацию - он и сейчас бы испугался. Тогда он поднял Ружье и тут же понял, что это бесполезно. Нет у него таких зарядов, которые смогли бы не то чтобы уложить, хотя бы сколь-нибудь серьезно поранить Рогоносцев. Оставалось просто стоять и смотреть на этот поединок. А Однорог слабел. Это было хорошо видно. Он напрягал мышцы, стараясь не упасть, водил головой от одного Рогоносца к другому и Охотник вдруг вспомнил свою Картину. Вспомнил и две предыдущие и погибших Животных. И понял, что участь этого Однорога он решил еще в Цикл Сна. И Охотник побежал. Он встал перед Однорогом, практически ничего не соображая из-за навалившегося Чувства Ненависти, которое было бесконечно, которое пронзало его насквозь, рождая во всем теле Охотника Чувства Паники, Страха и еще чего-то, против чего он не должен был устоять. И эти Чувства были предназначены Белому Однорогу, а не ему, Охотнику. Его они касались только краем. Сразу стали бессильно подгибаться ноги, Ружье налилось тяжестью и норовило выпасть из рук, глаза закатывались. И тогда Охотник заорал. Он орал Чувство Обороны, Чувство Жертвы, еще какие-то Светлые Чувства, которые уже и не вспомнить. Он уже не надеялся ни на что. Просто был Однорог. Просто его нельзя было отдать Рогоносцам. Просто ИНАЧЕ было нельзя. Когда Охотник пришел в себя - ему было очень плохо. Он огляделся по сторонам и увидел, как двое Однорогов осторожно подняли с земли обессилевшего, но живого третьего и собирались нести его вглубь Пятна. Раненный Однорог открыл глаза и посмотрел на Охотника. Охотник из последних сил подполз к нему и прошептал Чувство Вины. Что еще он мог сделать? Однорог не то чтобы понял его. Охотнику показалось, что Однорог все знал еще до схватки. Он бессильно закрыл глаза и его понесли. И лишь едва уловимое Чувство Любви долетело до Охотника. И только тогда он понял, чем это все должно было закончиться. И для него, и для Однорога, и для всего пятнисто-монохромного Мира вцелом. И Охотник снова лишился осознания. Он больше не рисовал Своих Белых Животных. Никогда. Потому, что они ему были очень дороги. А сейчас он набрал в свой мешочек Краски и недалеко от воды примостился на старом пеньке Белого Груболиста. Когда-то дерево свалил прорвавшийся через Реку Черный Древоед. Но пенек, как ни странно - остался. Охотник положил себе на колени Ружье, посмотрел на блестящую Жидкость Реки и вдруг стал вспоминать.

Не знаю - кому это нужно, и нужно ли вообще кому-то. Надеюсь, что тот, кому это интересно - найдёт и прочитает. Лучик 3. "Краска". Красками Белый Охотник рисовал свои Картины. Когда он решил рисовать, то Пожелал этих самых красок, потому, как знал, что они существуют. И заглянул в Сарай Желаний. Красок там не оказалось. Это могло значить одно из двух - либо Охотнику это недоступно, либо же все необходимое ему придется искать во Вне. Последнее и подтвердилось. Сначала он нашел Белого Холстороста. Это было растение Его Пятна, которое росло большими белыми листами. Эти листы оно изредка сбрасывало и если Охотник в нужное время оказывался в нужном месте, то у него была возможность донести лист до Хижины. В Хижине листы в почву не впитывались. Почему-то. И оставались белыми. Потом Охотнику потребовались Кисти. Довольно много Циклов он бродил по Своему Пятну не находя ничего, что могло бы послужить кистью. Это было еще в Ранее Время, когда он только начинал изучать повадки и образ жизни не только Черных Монстров, но даже Своих Белых Животных. Он еще многого не знал. Однажды Белый Охотник встретил на полянке небольшое стадо Толстошерстов, этих маленьких пушистых зверьков. Они издавали Чувство Нежности, резвясь на мягкой траве поляны. "А шерстка у них мягкая, как пух", - подумал тогда Охотник, глядя на Толстошерста, который отделился от своих и скакал прямо к нему, - "Хорошая получилась бы кисть." А Толстошерст посмотрел ему в глаза и ласково потерся о грубую шершавость сапога. Охотник присел и погладил Толстошерста. И обнаружил полную руку шерсти. Пока он рассматривал шерсть - Толстошерста как не бывало. Охотник посмотрел на стайку и не смог определить, какой же из них подходил. Толстошерст, наверное, просто линял. Просто линял для него? Или просто линял для его Кисти? Охотник бережно собрал все волосинки и спрятал за пазуху. Это было в самом начале Цикла Охоты и, возвращаясь в Хижину, Охотник особо не надеялся, что шерсть еще будет. Но она была. "Мягкие, словно беличьи", - думал тогда Охотник, мастеря из волосков Толстошерста себе Кисти. - "Беличьи?" И вот - Кисти есть, холст тоже. Нужны краски. А какие могут быть краски в монохромном мире? Только - Белая, и только - Черная. Так он тогда думал. Но оказалось иначе. Однажды он проходил берегом реки и залез в какую-то белую грязь. На том берегу Черный Бронеспин топтал и пожирал заросли Белого Колышуна, источая во все стороны Чувство Ненасытности. Поэтому задумываться о грязи Охотнику было недосуг. Вспомнил он о ней только вернувшись в Хижину. Когда он, усталый, садился перед камином, то заметил, что его сапоги переливаются всевозможными цветами. Это и была та самая грязь. Краска. Она была Единственной, но ее хватало на все. Когда Охотник смачивал Кисть в Жидкости Реки и касался ею Краски, она снова начинала переливаться всеми цветами. Она лучилась, сверкала, блестела. Казалось, что она сама светится. Что она сама несет в себе этот Цветной Свет. Но она не издавала никаких Чувств. Только Краска и Жидкость Реки не издавали Чувств в этом Мире. Зато Краска меняла цвет в зависимости от того, какие Чувства ей произносил Белый Охотник. Это само по себе было довольно забавным зрелищем - держать в руке Кисть с Краской, произносить Чувства и наблюдать, как Краска меняет свои цвета. В принципе, можно было и не стараться, рисуя Картину. Можно было просто равномерно покрыть холст слоем Краски и потом, пока она не высохла, произнести Чувство того, кого Охотник желал изобразить. И Краска сама в нужных местах стала бы нужного цвета. Но Охотник не умел и не хотел уметь произносить в чистом виде Чувства Черных. И Охотник не любил так рисовать. Он сначала произносил Краске Чувство, а потом этим Чувством рисовал. Затем менял Чувство и делал новые мазки. И так до тех пор, пока с холста на него не взирал очередной Черный Монстр.

У второй справа башни это труба на крыше?

Спасибо.

Нормальный микс, "Ласточкино гнездо" не лучше. У самой левой башни с тенью не лады, имхо.

Извини, AntiMat, но ты наивный романтик. В любом опросе есть элемент психологии. "Вам нравятся женщины? Вам нравятся женщины с большой грудью? Вы поддерживаете политику нынешнего правительства?" Это классика - программирование двумя вопросами на тот же ответ в третьем. Это раз. Второе - "справедливость данных любой официальной статистики" - это удел людей, которые обрабатывают данные. Но они никогда не появляются на телевидении. А те, кто появляется, они любят деньги (см. пункт "раз" из прошлого поста). Жаль, но действительно нет независимой и правдивой статистики, которую нам вещают с экранов или по радио и в которую можно безоговорочно верить. За последние три года мою зарплату меньше чем в два раза ещё ни один соцопрос не завышал. Кто хочет - пусть верит. P.S. Кстати, Sabio прав. Все эти досужие размышления касаются соцопросов, но никак не статистики. Сама по себе статистика, как бы это противно ни звучало, но это наука. Почему наука? Потому, что на основе её выводов делаются прогнозы, строятся теории и тыды. Почему "противно"? Да потому, что это математическая дисциплина, которая кроме описания простейших систем применяется где угодно. Математику я не люблю, говорю сразу. Не потому, что не знаю, а потому, что знаю, как она применяется в других областях, в частности в физике. Сначала строится модель электрона в вакууме, а потом на основе этой модели считаются физ. свойства реального материала. И уже наплевать и на то, что электрон уже не один, и на то, что он уже не в вакууме. Математика - это хитрая наука. В ней всё зависит от начальных параметров. Выбрал простые - решил задачку, красиво и непротиворечиво. Чуть усложнил, приблизил к реальности - и получил расходящийся интеграл с кучей неинтегрируемых параметров. Это алхимия. "Что хочу получить, то и получаю". При данном развитии науки это прокатывает - значит будем пользоваться. А то, что это тормозит иные взгляды на суть вещей - дыкъ, и нефиг. Иногда наука ничуть не лучше политики. А вот это жаль.