Лучик 4.
                                    "Белый Однорог".

   Белый Охотник рисовал Картины Черных Монстров.
   Сначала Белый Охотник терпеть не мог этих Монстров. И когда у него появилось все необходимое для рисования, то он тут же и нарисовал свою первую Картину. На ней был изображен Белый Шуршун, маленький
приятный зверек, который излучал Чувство Романтического Шороха, так откуда-то знакомое и любимое Охотником. Ему эта Картина так понравилась, что он даже не связал ее с тем, что в следующий Период Охоты
Черный Хрю сожрал двоих Шуршунов.
   Тогда Белый Охотник просто очень расстроился.
   Следующей была картина Белого Землероя.
   И троих Землероев затоптал Черный Зубонос.
   Охотника это еще больше расстроило. Но его всегда расстраивало, если не удавалось спасти Жизнь Своему Белому Животному. А нарисовать Белого Однорога очень хотелось.
   Однорог получился просто замечательным. Толстые лапы, бугристый хвост, массивная голова на короткой шее, длинный белый рог. Даже Чувство Любви было.
   В следующий Период Охоты он едва успел выйти из хижины, как понял, что происходит что-то непоправимое. Что было сил Охотник рванулся в сторону Границы, на ходу заряжая все четыре обоймы.
   Всегда, когда Охотник выходил на Охоту, он заранее знал с кем ему предстоит схватиться. Отчасти это было из-за Чувств, которые издавали Черные Монстры, переходя Серое, отчасти из-за чего-то напоминавшего
интуицию. И подходя к месту встречи Охотник уже имел Ружье, заряженное соответственно ситуации.
   На этот раз он впервые не знал, что ему зарядить и зарядил все четыре. Рука сама поставила огонь на чередующийся, когда заряды берутся из всех обойм по очереди.
   Когда он выскочил на Границу, то увидел зрелище, которое теперь уже никогда не сможет забыть - перед Границей со стороны Белого стоял в Белом Сиянии Чувства Любви Однорог. Со стороны Серого против него
стояли ДВА Черных Рогоносца. Они были сплошь усеяны рогами, окружены Мерцанием Чувства Ненависти и Серое под их лапами стремительно становилось Черным.
   Охотник тогда сильно испугался. Попади он сейчас в такую же ситуацию - он и сейчас бы испугался.
   Тогда он поднял Ружье и тут же понял, что это бесполезно. Нет у него таких зарядов, которые смогли бы не то чтобы уложить, хотя бы сколь-нибудь серьезно поранить Рогоносцев. Оставалось просто стоять и
смотреть на этот поединок.
   А Однорог слабел. Это было хорошо видно. Он напрягал мышцы, стараясь не упасть, водил головой от одного Рогоносца к другому и Охотник вдруг вспомнил свою Картину. Вспомнил и две предыдущие и погибших Животных. И понял, что участь этого Однорога он решил еще в Цикл Сна.
   И Охотник побежал. Он встал перед Однорогом, практически ничего не соображая из-за навалившегося Чувства Ненависти, которое было бесконечно, которое пронзало его насквозь, рождая во всем теле Охотника
Чувства Паники, Страха и еще чего-то, против чего он не должен был устоять. И эти Чувства были предназначены Белому Однорогу, а не ему, Охотнику. Его они касались только краем.
   Сразу стали бессильно подгибаться ноги, Ружье налилось тяжестью и норовило выпасть из рук, глаза закатывались.
   И тогда Охотник заорал. Он орал Чувство Обороны, Чувство Жертвы, еще какие-то Светлые Чувства, которые уже и не вспомнить. Он уже не надеялся ни на что.
   Просто был Однорог.
   Просто его нельзя было отдать Рогоносцам.
   Просто ИНАЧЕ было нельзя.
   Когда Охотник пришел в себя - ему было очень плохо. Он огляделся по сторонам и увидел, как двое Однорогов осторожно подняли с земли обессилевшего, но живого третьего и собирались нести его вглубь Пятна.
   Раненный Однорог открыл глаза и посмотрел на Охотника. Охотник из последних сил подполз к нему и прошептал Чувство Вины.
   Что еще он мог сделать?
   Однорог не то чтобы понял его. Охотнику показалось, что Однорог все знал еще до схватки. Он бессильно закрыл глаза и его понесли.
   И лишь едва уловимое Чувство Любви долетело до Охотника.
   И только тогда он понял, чем это все должно было закончиться. И для него, и для Однорога, и для всего пятнисто-монохромного Мира вцелом.
   И Охотник снова лишился осознания.
   Он больше не рисовал Своих Белых Животных.
   Никогда.
   Потому, что они ему были очень дороги.
   А сейчас он набрал в свой мешочек Краски и недалеко от воды примостился на старом пеньке Белого Груболиста. Когда-то дерево свалил прорвавшийся через Реку Черный Древоед. Но пенек, как ни странно - остался.
   Охотник положил себе на колени Ружье, посмотрел на блестящую Жидкость Реки и вдруг стал вспоминать.