Кровавый Фантомас

Мне ндравится, када Гомер расхваливает местного политика, а следующим кадром тот сидит у ся в кабинете и трескает печенье из такого же пакета. А дилехтор в школе вообще улётный. Интриган, подлюга, скиф, варвар и гунн.

Было два мультика про муми-троллей. Я их обожаю, и книжки про муми-троллей у меня до сих пор все стоят на полке. А ещё я лепил фигурки муми-троллей из пластика, который затвердевает в духовке.

В аниме Хидеки выглядит более придурковатым, в манге он хоть немного серьёзен. С другой стороны, в аниме порой события начинают развиваться с головокружительной быстротой, так что зритель начинает по-настоящему волноваться. А манга гораздо более вялотекущая.

О ужас! По-вашему, надо стоически воспринимать вид окровавленных кусков тел своих родных, а отец-насильник - обыденное социальное явление, которое нетрудно стерпеть?!! Что же тогда по-вашему беда для ребёнка? Таперь я понимаю, пачаму так своеобразно воспринимается трагедия Коты, Люси, Майю! Вы не знаете жизни! Вам бы такое пережить, вот тогда я бы послушал, как бы вы элегантно порассуждали!

Роллс-Ройс, на котором пиратствовал дедушка Элиса. Старая-престарая пиратская карта. Гаечные ключи Элиса.

Глава 9. И это - жизнь? Сяндзяку вызвали к доске на уроке геометрии. Но на удивление всем её отметка оказалась далеко не такой, какой ждут от старосты математического кружка. Сян-тян вернулась на своё место с убитым видом. Вечером в ванной её все утешали, только Рада со своим окружением метала из угла злорадные взгляды и ехидные усмешки. - Это всё из-за того, что я переживаю за всех вас. - сказала Сяндзяку и тяжело вздохнула. - Мы понимаем. - сказала Ми-тян, поливая подругу водой из кувшина. - Мы поможем тебе наверстать упущенное. - И она стала намыливать продолжавшую вздыхать Сяндзяку. Сяндзяку была маленькой и худенькой, без признаков бюста. Пока Мидори работала мочалкой, она то и дело поводила узенькими плечиками. На другой день была суббота, и девочки с шумом бежали к выходу. Когда Ми-тян пробегала мимо Шишиги, та посторонилась, придерживая юбку. Хотя трусики она с недавнего времени носила, опасаясь неприятностей с директором. На улице уже стоял чёрный открытый Ягуар Инги. Ми-тян лихо запрыгнула в него через борт - её юбочка при этом взметнулась, открыв трусики в бело-голубую полоску - и Инга лихо развернулась по двору. Нацелив нос на ворота, Ягуар по-кошачьи присел на задние колёса и вылетел на улицу. Инга привезла Ми-тян в квартиру Элиса на 7-й Парковой. Квартира имела отдельный вход, который Элис построил сам, предварительно договорившись с домоуправлением. Впрочем, дом вообще был очень необычным. Например, лестничные площадки были настолько огромными, что на каждой стоял бильярдный стол. На межэтажных площадках были огромные раковины с непрерывно текущей водой. На каждом этаже была общественная уборная, словно в гостинице. В вестибюль первого этажа разрешалось въезжать на машине. Вдоль стены там стояли мотоциклы и велосипеды. Многие жильцы проезжали на машинах по коридору и затем поднимались вместе с ними на большом лифте прямо к своим квартирам, где и парковались. Во многих квартирах был бассейн посреди гостиной. Балконы были неимоверной площади. Некоторые лифты двигались не только по вертикали, но и перемещались из шахты в шахту по горизонтальным тоннелям и фермам над крышей. Крыша была местом для прогулок. Там были зелёные насаждения, фонтаны, а также зимний сад. На крыше могли приземляться воздушные такси. С крыши можно было лихо съехать по специальному жолобу, устроенному вообще-то на случай пожара, но жившие в доме дети развлекались подобным образом, когда хотели. Инга говорила, что дом был когда-то построен в качестве эксперимента и его постройка велась без учёта рентабельности, поэтому большинство уникальных систем дома сейчас отключены, а вместо них установлены обычные коммуникации, протянутые через многочисленные полости, поскольку архитектура здания весьма прихотлива и сейчас мало кто может сказать, какие задумки намеревались воплотить отчаянные строители, а Элис утверждал, что раньше здание было сверхдорогим отелем, но его постройка не окупилась, поскольку мало было сверхбогатых приезжих, чтобы заполнять такой огромный отель, а сносить такую махину нереально, так что сюда пустили жильцов, и они через какое-то время выкупили свои квартиры, но продать их вряд ли смогут, поскольку такая недвижимость всё-таки на любителя. Правда, в соседнем районе пустили на слом десяток кварталов многоэтажных домов, но это были довольно обычные дома, вроде московских панелек. Их разобрали за 2 месяца. Строительная техника в Мегаполисе была редкостная. Недавно Ми-тян с Элисом за какой-то надобностью ходили в небоскрёб по соседству, и Ми-тян поразилась убранству этого здания. Повсюду лежали пышные ковры, в глазах рябило от лепнины, позолоты, люстр, бра и ламбрекенов. На стенах была роспись, в холлах стояла мебель из ценных пород дерева, а кое-где висели картины, про которые Элис сказал, что это подлинники и цена некоторых доходит до миллиона в единицах персонального кредита. Про самого Элиса Инга говорила, что он хочет открыть Особый кредит, но банк, в который он обращался, отказал ему, и Элис пил весь вечер горькую (в смысле настойку полыни) и ругал снобов и чистоплюев последними словами. Он страшно обижался, когда перед ним заносились аристократы, богатые люди и прочие, причисляющие себя к элите. В детстве ему постоянно приходилось ощущать неравенство - в детском саду его окружали дети чиновников, рангом превосходящих его дедушку, академиков и кооператоров, начальную школу он проходил в торговой миссии в Замбии, и дети дипломатов просто отказывали ему в общении, сразу давая понять, что он им не компания. Скорее всего, Элис шатался по роскошным домам по любому пустяковому поводу и без повода - привычка, оставшаяся с детства. Он радовался, как мальчишка, когда его приглашали в ресторан, и норовил осмотреть там всё - и вестибюль, и туалет, и все остальные помещения. В квартире Элиса было 2 коридора, идущие параллельно один другому, между ними располагались туалет и кладовки, была угловая комнатка с двумя стеклянными стенами, в которой обычно спала Ми-тян, ванная была огромная, чуть ли не со спортзал, но ванны там не было, а только навороченная душевая панель. Кухня была тоже огромная, в ней всё сверкало, словно в операционной, посуда стояла рядами на полках, на ней не было ни пятнышка - Элис обожал мыть посуду, никому не доверял этого занятия. Инга тоже любила мыть посуду, и Элис иногда благосклонно разрешал ей помочь ему. Но чаще он поручал Ми-тян вытирать посуду и расставлять по полкам. Ми-тян ловко с этим справлялась, хотя поначалу перебила немало тарелок и блюдец. Но Элис ни разу не заругал её за это. Комната Элиса находилась в конце одного из коридоров. Элис говорил, что из этой комнаты удобно следить, не влезли ли в квартиру разбойнкики или привидения. Разбойники влезали в квартиру чуть ли не каждую ночь, и тогда Элис выдвигался из своей комнаты со шваброй наперевес и с ведром на голове. Когда же квартиру посещали привидения, Элис колотил скалкой в жестяной таз, орал "Йо-хо-хо-ооо, и бутылка ррррому!!!", и продолжалось это до тех пор, пока жильцы во главе с управдомом не уставали колотить в дверь. Элиса давно бы выселили, но порой привидения посещали и другие квартиры, а кроме Элиса, специалистов по борьбе с ними в округе не имелось. Элис же завсегда был готов явиться на помощь с тазом и скалкой, а то и с более грозными средствами. Порой он устраивал такое пиротехническое шоу, что к дому съезжалось до полудюжины пожарных расчётов, а однажды устроил канонаду из маленькой французской мортиры "кегорн", или "маркелки" (Такие были в большом ходу в первую оборону Севастополя. Мортирка эта размером и формой напоминает самовар ёмкостью в одно ведро.). Инга начала готовить обед, а Ми-тян сидела у барной стойки и грызла яблоко. Их там стояла целая корзина. Элис обожал яблоки, они даже служили ему лекарством - как почувствует себя неважно, сразу скушает яблочко. И в самом деле лучше становится. Так он утверждал. - Элис до сих пор сердит на своих родных. - рассказывала Инга, с удивительной быстротой нарезая луковицу тонкими, как папиросная бумага, кружочками и не роняя ни слезинки. - Я знала о прошлом кего семьи гораздо больше него самого. Меня в 6-м классе уже считали взрослой, а он для своей бабушки продолжал оставаться маленьким. Хотя я старше на каких-то 3 года. Со мной она делилась буквально всем, а когда он пытался вклиниться в нашу беседу, она строго говорила ему, чтобы не мешал. А ему ведь тоже было что сказать. И его интересовали подробности. Он многих своих родственников не знал по именам, потому что бабушка прятала от него семейные фотоальбомы. Как-то лет в 5 он хотел взглянуть на новые фото, которые напечатал дедушка - он у них увлекался фотоделом - а бабушка бросилась наперерез и стала кричать:"Нельзя, нельзя, засветишь!" Это готовые-то снимки! Бабушка ничего не понимала в фотографии, и к тому же была из тех, кто считает, что взрослые могут включать телевизор или магнитофон, а если к ним хоть притронется ребёнок, то они тут же взорвутся. Или если ребёнок нажмёт кнопку в лифте, то он непременно застрянет. Она ему не давала даже свет включать - вдруг током ударит! Его дедушка, между прочим, был знаменитым воздушным пиратом. Это потом он устроился в райком партии, потому что бабушка хотела спокойной жизни. Ей только и надо было, что закатывать банки варений и солений, обустраивать квартиру и нянчить внуков. Элис злился, что ему приходится служить для бабушки куклой. Ещё он обожал постеры, а бабушка разрешала их вешать только в туалете. А ещё она не разрешала ему рассматривать альбом с марками, и он вытаскивал его тайком, а ещё она не давала ему дотрагиваться до подписных изданий, потому что боялась, что он испортит себе зрение и считала их в первую очередь вложением средств и украшением интерьера... - А он так и продолжал ей подчиняться, пока жил у своих родных? - Нет. Как-то они с бабушкой поехали в магазин в соседнем районе. И бабушка крепко держала его за руку, не позволяя отойти ни на шаг. А тут мимо проехали на мотоциклах два пацана - совсем мелюзга по сравнению с ним. С тех пор он никогда не позволял брать себя за руку! И вообще стал пропадать целыми днями, шастать по всей Москве - а раньше вообще не ездил в метро один - сначала носил с собой перочинный ножик, потом смастерил финку из напильника, а потом скопил денег и купил себе кнопочник. Потом вообще устроил дома выставку холодного оружия. А затем и пневматического - когда устроился на работу. - Он работал журналистом? - Да. Писал статьи про прошлые времена. Романтизировал Россию в предреволюционные годы, описывал развивавшуюся капиталистическую индустрию, упоминал английские ткацкие станки в Иваново - "русском Манчестере", - паровые тягачи "Джон Флауэр" и "Эйвелинг энд Портер" на полях южных губерний, пароходы Черноморского флота, крейсера новых типов - "Аврора" была оджним из лучших боевых кораблей, - не упускал из внимания отличные самовары, изготовлявшиеся в Туле, автомобили "Лесснер" и "Руссо-Балт" - "Лесснеры" он не считал лицензионными копиями "Мерседесов", поскольку их разработал на заводах Даймлера русский инженер Борис Луцкой, - самолёты Сикорского, продукцию кондитерских фабрик Абрикосова, Ландрина, Бормана, Эйнема, конечно, выдающихся людей эпохи - авиатора Уточкина, автомобильного журналиста и путешественника Нагеля, поэтов Северянина, Ходасевича, Есенина и Блока, ну и Надсона с Бальмонтом и Гиппиус. - Инга помолчала, усердно перетирая кусок чеддера. - Да, Элис - закоренелый романтик. Он всё мечтал залезть в дедушкин пиратский сундук - там лежало столько интересных вещей!.. Например, старая пиратская карта, которую дедушка сам лично подклеил французской газетой Le Matin, чтобы не рассыпалась. Карта была ещё тех времён, когда дедушка был не воздушным, а сухопутным пиратом и наводил ужас на интуристов на роскошных иномарках, рассекая в ночи на стройном подтянутом Ройсе, кузов которого был задрапирован полотном - а иначе его выдавал бы в темноте блеск полированного алюминиевого кузова. Карта эта до сих пор хранится у Элиса, можешь пойти в его комнату и посмотреть. - А он не рассердится? - Что ты! Наоборот, ему приятно, когда кто-то интересуется. А тем более ты. Ми-тян побежала в комнату Элиса и достала из шкафа старую-престарую карту. Она разложила её на кушетке и стала внимательно рассматривать, скользя взглядом от Девоншира к Дартмуру... Конец девятой главы.

Шишига.

Кстати, в машину превратилась ещё и Сиори, и Вакаба стала сервисным грузовичком, а когда Дзюри и Мики подходят к Краю Света и проходят через гараж, на номерной табличке одной из машин написано имя Козуэ - сестры-близнеца Мики. Я до сих пор не понял до конца эту аллегорию - она должна означать окончательный поворот в судьбе героя или...

Ну и пИнгвины нонче пошли... Не могу!.. Изнасиловать и съесть? И только? Без претензий, типа!..

Лэйн годится для просмотра только уже крепко подсевшим.

Главное, он знал, что они значат для Дио. Поэтому и устроил им побег втроём. Ангар всё же решился подзорвать.

Да Люсиолу весь экипаж Сильваны в полном составе не волновал так, как один-единственный Дио. Хотя на Алекса ему было не так чтобы совсем наплевать. Люсиола очень рассчитывал на то, что Алекс сможет добраться до Дельфины. Не имея возомжности отомстить за друга лично, он предоставил это Алексу. Я так думаю, он помогал его привязывать и нарочно не стал туго затягивать путы. А насчёт того, чтобы спротивляться команде отлично подготовленных гильдийцев, у Люсиолы и мысли не было. Он ещё в гильдийской школе затвердил, что это бесполезно. А когда Дио его ударил, то на его лице был виден стыд из-за того, что он не смог решить, что должен сделать для господина и друга. Решение сформировалось позже. Собственно, Клаус только подтолкнул Люсиолу - тот уже продумал свой последний шаг. Просто Люсиола медлил, чтобы остаться ещё на несколько минут рядом с тем, кого он знал когда-то, как прежнего беззаботного и жизнерадостного Дио.

Глава 8. Это жизнь. Большой десантный самолёт отрулил от пирса и пошёл на взлёт. Элис сидел в голове грузового отсека. - Всё-таки мы летим наугад. Эти контрабандитсы действуют всегда очень оперативно. Времени зря не теряют и быстро исчезают с места преступления. А если решат убрать кого-то, то оборачивают это буквально за 5 минут. Сейчас у нас случайная информация о готовящемся покушении на инспектора таможни в Валенсии. Но по крайней мере есть надежда на то, что она окажется достоверной - мы получили её из письма некоего молодого матроса, вернее, из обрывка. Ми-тян и подруги проводили самолёт взглядом и пошли с пирса. Рядом стоял санитарный фургон. Водитель высунулся и сказал: - Девочки, залезайте. Я как раз везу груз в госпиталь. И для вас место найдётся. Девочки с готовностью разместились в просторном высоком кузове фургона. Носилки и медоборудование были сняты, поскольку старый фургон английского производства использовался в основном для хозяйственных надобностей. Девочки уселись на подвесной скамейке, шофёр посигналил, и машина тронулсь. До госпиталя ехали не спеша. Водитель рассказывал анекдоты, от которых девочки краснели, но всё же не могли удержать смех. Они объезжали оживлённые магистрали и ехали тенистыми улочками. Здесь почти не было задержек на светофорах. Светофоры мигали красным на четыре стороны, и шофёр лишь слегка притормаживал. К госпиталю подъехали со стороны 2-й Парковой. Она тянулась до угла 3-й Парковой, на которой уже стоял лицей. Однако пешком до него было чуть ли не час ходу. Тихая улица тянулась на десятки кварталов. Она служила границей двух районов. На ней находилось несколько входов в парк - огромный зелёный массив, через который проходил автобусный маршрут. Парк пересекали десятки аллей общей протяжённостью в пару сотен километров. По одной из этих аллей проходил маршрут утренней пробежки лицеисток. Госпиталь примыкал к южной границе парка. В его ограде были калитки, ведущие в парк. Шофёр зарулил в ворота. Это был боковой въезд, проходящий между сквериком, где гуляли выздоравливающие, и радиологическим корпусом. Фургон проехал между корпусами и очутился на обширом заднем дворе, где стоял огромный автопогрузчик и несколько маленьких "бобкэтов". Помимо них здесь обретался на вечной стоянке довоенный санитарный Кадиллак, рядом стояли медкареты, пришедшие из Гуманитарной Ассоциации - Мегаполис активно скупал технику американского производства, которую можно приобрести по дешёвке с мизерным пробегом. Это относилось не только к медицинским, но и к полицейским и пожарным автомобилям. Возле одной из медкарет на крайслеровском шасси 64 года выпуска в позе человека, пришедшего на поклонение гвоздю из Креста Господня, стоял механик, погружённый в мысли насчёт способов оживить её безмолвные 8 цилиндров. Девочки горохом ссыпались из фургона. Шофёр попросил их захватить коробки в отделение. Корбки были объёмистые, но лёгкие. Шофёр предупредил, что обращаться с ними надо аккуратно. Девочки занесли коробки в кладовку при операционной. Старшая медсестра вплеснула руками. Она сказала, что это безобразие, что детали медицинских аппаратов должны переносить исключительно грузчики-профессионалы и что вопрос об увольнении балбеса-шофёра она поставит лично. Она помачалась разыскивать шофёра, который вовсе не прятался, а флиртовал с юной ординаторшей, а девочки пошли к сестре Хельге, молодой, строгой, в очках и с гладкой причёской. Она проследила, чтобы девочки тщательно причесались и убрали волосы под косынки. Помогла застегнуть на спине халаты и указала, кто где будет сегодня дежурить. Ми-тян досталось место в палате парня с разбитой головой. Она исправно отдежурила смену, а на её место заступила Инесса Капустина. Они не были близко знакомы, но Инессу знали Майя Хельская и Мириам Вагрант. От них Мидори слышала, что Инесса страдает от неразделённой любви к Магрит Соломиной. Инесса будто бы нарочно переодевалась на глазах у Магрит. Однако сердце Магрит было занято молодой секретаршей мадам Симонян. Секретарша одевалась очень стильно, между белыми брюками и сатиновым топом смуглела полоска кожи. Магрит даже скроила себе матроску укороченного фасона, за что получила выговор от мадам Симонян, но всё же иногда её надевала. Также Магрит придумала юбку, открывавшую живот чуть ли не до впадин. Поверх пояса юбки виднелись едва заметные тесёмки миниатюрных трусиков. Но показываться в ней она не отваживалась, примеряла только в спальне. Обитатели спальни номер 5 вообще не прочь были поиграть в любительский стриптиз и всё время сочиняли сексуальные наряды. Их трусики из тесёмки и крохотного кожаного треугольничка спереди были известны на весь лицей. Инесса вошла в палату и посмотрела на лежащего. Посмотрела ещё раз. - Принимай дежурство. - сказала Ми-тян. - Я пойду. Уроков масса. - Ундис сегодня дежурит? - спросила Инесса. - Нет. Лувис будет дежурить завтра. - Сегодня я её уже не встречу, значит... - сказала Инесса и утнулась в дисплей мобильника. - Эй, не зевать на дежурстве! - прикрикнула для порядка Ми-тян и пошла в раздевалку. Обернувшись на середине коридора, она посмотрела в открытую дверь палаты, и ей показалось, что Инесса фотографирует пациента своим мобильником. Вот дура! Выпросила ко дню рождения супернавороченный мобильник с камерой, mp3-плейером, ИК-портом, BlueTooth, выходом в сеть, датчиками, пеленгатором и радаром и никак не может наиграться в эту в сущности малополезную и понтовую игрушку. Счас забудет напрочь о дежурстве и будет думать только о своём блоге на сайте таких же бестолковых девчонок. Поместит там леденящий душу репортаж из госпиталя. Вот если она напортачит на посту в послеоперационной палате, репортаж в самом деле будет леденить душу. Мидори вспомнила, как на прошлом дежурстве бегала за медбригадой и та развернула целую кучу оборудования, так что невозможно было повернуться - провода вокруг были как паутина. Мидори сняла халат, скинула платье, стянула трусики, лифчик, чулки и вошла в душевую. Там уже стояли Ронда и другие девочки. Вслед за Ми-тян протиснулась Сяндзяку, и девочки, хохоча, принялись намыливать друг дружку. Душевая была тесная, но девочкам от этого было только веселее. - Инесса заинтересовалась парнем из послеоперационнолй палаты. - скзала Ми-тян. - Она проявляет интерес к таким людям. - сказала Ронда. - Вообще постоянно добивается дежурств в палатах умирающих и коматозников. Ощущение близкой смерти завораживает её. Она видит в этом некую мистику. Глянь её блог на tanatos.styxs.frc. - Не интересуюсь блогами. - Зря. Там люди напрямую излагают свои мысли. Для них это способ поделиться чувствами с другими людьми. Они думают о многом, а прямо обратиться к кому-либо у них не хватает духу. Вот они и думают как бы вслух. - Не люблю читать чужие мысли. - Глупая, они их для того и публикуют, чтоб люди читали и давали отклик. - Это выглядит эпатажем. Человеку неймётся выгрести сор из избы. Мне это неинтересно. Ми-тян вытерлась и стала надевать трусики. Она носила цветные трусики очень легкомысленного вида, Сяндзяку носила детское хлопковое бельё, большинство лицеисток носило трусики с розочками, бантиками и кружевами. Ронда носила бельё без каких-либо наворотов, трусики с неширокой боковиной и лифчик, плотно схватывающий грудь. Она много занималась спортом и не думала о всяких девчоночьих мелочах. На другой день девочки провели три часа в спортивном комплексе Диск Персея. Они выполняли акробатические упражнения и прыгали на батуте. Потом они упражнялись на бревне, на кольцах и брусьях. Прыгали через скакалку и гоняли мяч. После окончания занятий они пошли в сауну, а оттуда - в спа, где пузырилась вода, в которой крутились какие-то бурые ошмётки. От воды исходил явственный рыбный запах. В этот раз врач спорткомплекса натёрла девочек какой-то густой массой, а потом велела лечь на гидромассажные столы под мощные струи душа. Пока вода втирала грязь в поры кожи, девочки лежали попками кверху и лениво беседовали. После душа Ми-тян и Сяндзяку отправились к массажистке, которая разминала их суставы в течение 40 минут, а остальным было велено возвращаться в лицей. Наконец и Ми-тян с Сяндзяку позволили одеться и идти. В раздевалке Сяндзяку сказала: - Инесса что-то наговорила Лувис. Сегодня Лувис дежурит в госпитале, и боюсь, как бы у неё не сдали нервы. Вечером в ванной Лувис сидела ко всем спиной, а у выхода подошла к Мидори и сказала: - Я нашла Конрада. Больше Ми-тян ничего не смогла от неё добиться. На другой день Лувис дежурила в госпитале, но в палату того парня пробиться не смогла. Там вообще дежурила не девочка-лицеистка, а выпускница мединститута, проходящая стажировку, такая строгая, что просто жуть. Лувис страшно переживала, а так как она что ни день отправлялась в госпиталь, директор, беспокоясь за неё, настоял на её освобождении от дежурств в госпитале на 10 дней и лично выдал ей увольнительную, чтобы она сходила после уроков в кино или на автородео. Также он выдал увольнительные Ми-тян, Сяндзяку, Наташе и Ронде, и к тому же где-то раздобыл для них контрамарки на выступление какого-то смельчака, построившего копию биплана Моран-Солнье и вытворявшего на ней трюки, от которых девушки падали в обморок, а после приземления сметали оцепление и раздирали его длинный белый шарф на клочки. Недавно Шишига хвасталась клочком этого шарфа, в результате чего угодила в карцер - выяснилось, что она шастала по городу без увольнительной, которую ей не выдавали уже третью неделю за систематические нарушения дисциплины и плохую успеваемость. Девочки ехали на выступление прославленного аса на лицейской машине, которую распорядился выделить директор, и чувствовали себя неловко. Ронда была просто возмущена - она постоянно думала о медицине, а кто-то решил, не подумав даже спросить её, что ей лучше поторчать на шоу какого-то летающего клоуна! Сяндзяку была крайне смущена. Родители учили её не принимать дорогих подарков, она никогда не угощалась в кафе и ресторанах за чужой счёт, не позволяла молодым людям оплачивать для неё такси, а тут её взяли и посадили в роскошный Паккард, которым сам директор пользовался не каждый день, и везут на шоу, от невозможности попасть на которое некоторые чуть не плачут! Наташа пребывала в смятении. Она была очень робкой и впечатлительной девочкой, у неё мысли не было посещать разрекламированные шоу и вообще жить на широкую ногу. А тут она сидит на мягчайшем диване роскошной машины, словно какая-нибудь принцесса или дочка миллиардера. Того гляди её начнут угощать шампанским и сваливать к её ногам (она поджала худенькие ножки в белых носочках) меха и брильянты! Ми-тян в общем-то не была против поездки в красивой машине на интересное шоу - бывшие для неё образцами Элис и Инга никогда не упускали возможность воспользоваться чьей-то щедростью и охотно тусовались, поглощая дары фуршета, словно пылесосы. Но она видела, как смущены её ближайшие подруги, и понимала, что это не даст ей получить удовольствие от ожидающего их события. По прибытии на воздушный стадион шофёр лимузина растолкал толпу своими могучими плечами - он играл в городской сборной по регби - и протянул контрамарки контролёру в жёлтой униформе с белыми ремнями, который выглядел сонным и расеянным, но мимо него не пролетела бы и муха. Любители пролезть на протырку это хорошо знали и сразу подавались к другому входу, где стоял контролёр, с виду неприступный и злой как волкодав, но зайцы лезли мимо него десятками. А он только зубами лязгал. Контролёр лениво поднял веки и словно нехотя крутанул турникет. Девочки прошли, а проход за ними как отрезало - ломанувшаяся было толпа халявщиков опять осталась с носом. Девочки уселись на своих недорогих местах, но вскоре перебрались через перегородку к осветительной вышке, на нижней площадке которой уже расселось с десяток опытных протырщиков. Обзор отсюда был превосходный. Загремел марш, и под ритмичные аплодисменты на поле вышли люди в белых комбинезонах, которые несли на руках ярко-оранжевый биплан. - Специально покрасили, чтобы хорошо был виден зрителям. - зашептала Ми-тян. - В своё время их красили в голубой для маскировки, с земли действительно не было видно, а вот с воздуха сразу замечали. - Да мы знаем, что твой Элис - опытный авиатор. Дай хоть посмотреть на шоу. Мы же для этого пришли. А рассказы твои с удовольствием послушаем перед отбоем. На поле появился лётчик, ехавший стоя в коляске мотоцикла - Дугласа 1914 года выпуска. Он не торопясь подошёл к своему аппарату и проверил мотор и элероны. Потрогал тросы управления и лихо запрыгнул в кабину. Один из людей в белом крутанул винт за лопасть и отскочил. - ОТ ВИНТА! - прогремело из репродукторов. Винт уже крутился как бешеный. Самолёт двинулся по полю. Он разгонялся всё быстрее и быстрее. Наконец его колёса оторвались от земли. Но впереди была высокая деревянная стена! Девочки, как и остальные зрители, затаили дыхание - им казалось, что сейчас самолёт зацепится за стену, рухнет и превратится в кучу дров, а пилот убьётся насмерть. Но самолёт неожиданно резко взял выше и свечкой взмыл в воздух. Девочки с восторгом следили, как он идёт и идёт вверх пропеллером. Но вот самолёт, видно, устал набирать высоту и пошёл в сваливание. Девочкам казалось, что он теряет устойчивость и вот-вот попадёт в штопор. И в самом деле, самолёт закрутило, но он вышел из этого положения и у самой земли сделал крутой вираж и пролетел над самыми головами девочек, едва не врезавшись крылом в осветительную вышку. Затем самолёт опять пошёл ввысь и начал делать бочки, иммельманы и всевозможные петли. Он выписывал спирали во всех плоскостях, забрался на такую высоту, что его практически не стало видно, а потом обрушился в затяжное пике, и зрители, включая девочек, извелись, потому что падение было стремительным и вместе с тем изматывающе долгим, до земли было всё ближе и ближе, а пилот словно решил отдаться на волю судьбы и ничего не предпринимал, чтобы вывести самолёт из этого губительного положения и спасти свою жизнь. У самой земли пилот резко вывел самолёт из пике и пошёл, едва не касаясь земли колёсами. Он поднял настоящий вихрь в яме с песком, взбаламутил воду в бассейне и буквально проехался по спинам красивых девушек в купальниках. Затем пролетел между двумя английскими автобусами-даблдекерами, в то время как над ним проскочил какой-то отчаянный сорвигилова на четырёхцилиндровом Индиане. Закончилось шоу уже в темноте. Пилот неторопливо кружил в лучах прожекторов, а когда они погасли, осыпал стадион дождём из звёзд и комет. На площадку мачты взобрался контролёр и поинтересовался, есть ли у граждан билеты. Ми-тян и Сяндзяку предъявили свои контрамарки, Наташа и Ронда тоже полезли в карманы, но контролёр махнул перчаткой: "Всё ясно!" - и пошёл дальше, оставив без внимания также сидевших тут же зайцев. Те пригласли девочек в буфет выпить пива. Девочки сказали, что сегодня им не хочется пива. Тогда парни сказали, что, наверное, перед ними лицеистки, а лицеистки обожают холодный пунш, ради которого готовы пренебречь даже запретом самого директора. Ми-тян сказала, что директор тут ни при чём, а вот завуч только вчера засадила в карцер очередную любительницу угоститься холодным пуншем. С этими словами она и подруги оставили назойливых ухажёров и проследовали на стоянку к машине, не обращая на доносящееся вслед "Юришки!" и "Татушки!". После отбоя Ми-тян легла в кровать, и к ней тотчас забралась Ундис. - Что сказала Лувис? - спросила она. - Я завтра дежурю в госпитале, так что ты должна ввести меня в курс дела. Ведь это касается Конрада! Конец восьмой главы. Санитарный фургон.

Красиво! Много нежности. У меня тоже была идея сочинить чёнть яойно-нековское, но я забросил эту идею и сейчас кропаю роман о школьной дружбе. Там сплошная порнуха, такие дела.

Да Люсио и рад бы, но у Дио не было коммуникатора, а коммуникатор Люсиолы поймал пеленг отряда звездообразных, когда Клаус и Дио уже стартовали. Мог бы, конечно, как-то вывинтиться из рубки и перехватить Иммельмана с Дио в районе ангара, но не хватило его на такой подвиг. И воля всё-таки подавлена, и вообще, там, где находится Маэстро, все подчиняются только ей. На его лице и отражалось страдание из-за невозможности спасти своего не только господина, но и друга. Люсиола ведь прекрасно понимал, чего так боится Дио.

А у меня вот ничего не сочиняется. А стихи с этой темы я сохраняю, потом распечатываю и раздаю знакомым. Им нравится. Сейчас укладываю распечатки в конверт, отправлю своему товарищу, который режет камеи. У него ведь даже телефона нет...

Да, а по-португальски - Дэус. Японцы произносили Дэусу. (Это когда там проповедовал известный миссионер Себастьян Феррейра, которого позже пытками вынудили отречься от веры и принять японские обычаи и имя).

Да, судя по тому, что здесь пишут, сериал гораздо глубже, в нём много философии. Целая концепция.

В том-то и дело! Сильвана оказалась рядом с Гильдией, а те, не обнаруживая себя, подождали, пока ваны улетят на Экзайл, и беспрепятственно вторглись на Сильвану. Для команды Татьяны любой полёт в Грандстреме был рискованным мероприятием, а для Гильдии - всё равно что в подъезд спуститься за газетой, прямо в тапочках. А Люсио их не сдавал, неча на него бедного наговаривать, другое дело, что своим коммуникационным устройством он уловил сигнал об их приближении, но никому не сказал, даже Ресиусу, стоявшему рядом. Так он был запрограммирован не препятствовать действиям Маэстро. Его бездействие - это и есть его проявление воли, также как и у молодых гильдийцев, с которыми он перекинулся словечком-другим у входа в тронный зал.

Ну, она его увидала через телевизор, када он летал на ваншипе вовремя коронации, но она ваще за ним следила постоянно. И всё слышала через серёжку Люсиолы. А Дио всё равно думал, что спрячется. Он же был такой наивный. А в Грандстреме разве скроешься от Гильдии? Они там хозяева. Полновластные. Скорее всего Дельфина просто ждала, пока Дио сам к ней приедет прямо в руки. Экзайл-то рядом с домом Гильдии.

Ну я не знаю. В Японии в эпоху Хэйан аристократы имели до 4-х жён. Причём жена и после свадьбы оставалась в доме родителей. И муж каждую неделю должен был навестить всех своих жён. Очень часто они разговаривали сквозь занавеску. Потому что в какие-то дни муж не мог видеть жену согласно японским обычаям. Ещё у японского аристократа было до 4-х оффициальных любовниц. И каждую из них он тоже регулярно навещал. И главное - для каждой своей жены и любовницы при каждом посещении японский аристократ эпохи Хэйан должен был сочинить красивое стихотворение. Так была составлена знаменитая антология Манъёсю. Так что древние обычаи очень красивы и романтичны. Сейчас всё иначе. В Японии популярен жанр "гаремного" аниме. Традициями эпохи Хэйан тут и не пахнет. Наоборот, отрываются девочки даже чересчур лихо. Но это выражение стремления к свободе японского студента или молодого клерка, на которого давит жёсткий общественный регламент и иерархия японского общества. В жизни японцу нипочём так не оторваться, а жаль... У меня небольшая квартира, но в ней кроме меня живут 5 девочек. Спим мы вместе на полу. Друг друга не стесняемся, особенно в жару. Но разврата у нас никакого нет. Интимной близости у нас вообще никогда не было. Мы вместе хозяйничаем, ездим в супермаркет и на пляж, у нас большая машина (американский катафалк 70-х годов). Иногда ходим в кино на какой-нибудь фильм. Детские фильмы очень любим. А ещё сидим вшестером в кафе и эпатируем публику своим видом. И демонстрируем окружающим свои эмоции. И ещё у нас 2 собаки и 7 кошек. И морская свинка, пятнистая крыска и майна (птица такая, говорить умеет). И 2 змеи.

Я вообще не пью, но если случается треснуть стакан-другой, начинаю травить похабные анекдоты, говорить вещи, неприятные для окружающих, рассказывать про педофилов и прочих извращенцев, про то, что Пушкин, Достоевский и другие знаменитые писатели были извращенцами, достаю из кармана женские трусики и начинаю ими размахивать, а потом принимаюсь бить посуду и смеяться. Почему-то в пьяном виде меня очень забавляет битьё посуды. А ещё норовлю стянуть со стола скатерть и завернуться в неё. Или разорвать пополам. Или лезу кусаться. А ещё меня в пьяном виде на эксгибиционизм тянет. И лезу к парням на колени.

Я не курю, а вот начальник мой любит кубинские сигары. И Макс Бузникин из "Локомотива" часто заходит к нему выкурить сигару. Если б сам не видел, нипочём бы не подумал, что спортсмены так смолят, да ещё сигары.

Как-то очень люблю воду. Но в ванне сидеть не люблю, душ только принимаю 2-3 раза в лень. А ещё люблю купаться, но только в чистой воде. Плавать и мырять. Я мыряю с открытыми глазами, поэтому чистота воды для меня важна. Чистую воду предпочитаю всем прочим напиткам. Люблю термальные источники. Только из них пить нельзя. Зато кожа хорошая становится. А ещё часто гуляю под дождём. Самое лучшее настроение у меня во время летнего ливня. Очень люблю песню ДДТ "Дождь".

Я в сумерках ни хрена не вижу. И яркий свет мне мешает. А вот в темноте нормально ориентируюсь. Ношу очки, но читать могу без них. А вообще когда смотрю на человека, то ни одна его мысль не ускользает от моего взгляда. А ещё я вижу то, что находится у меня за спиной, не оборачиваясь. И могу смотреть сквозь стены, стенки шкафов и сундуков. Иногда в магазинах я спрашиваю продавца о каком-то товаре, а он говорит, что нет такого. Но я быстро просвечиваю взглядом полки и нахожу искомое. Тут дело не только в зрении, я чувствую, есть ли поблизости то, что я ищу. А дома я в момент нахожу потерянные вещи. Меня вообще часто просят найти какой-нибудь предмет.