Глава 7. Нам что-то надо от жизни? Мидори лежала в постели. Рядом сидела Инга и рассказывала: - ... И как-то котёнок убежал от девочки. Да не просто так убежал, а прихватил с собой бритву, которой девочка выбривала промежность. Бежал-бежал, да и набежал на элитный дом, а в там в одной квартире как раз известный продюсер выпивал с молодым любовником... В дверях показался Элис: - Всё так, только не девочка и котёнок, а матрос и орангутанг. И не продюсер с любовником, а глухая старушка с дочкой, ухитрившейся до сорока лет засидеться в девках. - Ну, это скучно. Наверное, девушка была олигофренка. Потому что я не знаю, как нужно давить на человека, чтобы он согласился всю жизнь киснуть вдвоём с матерью. Как Дэнни де Вито, право слово! - Да, радости в этом мало... - Ну так вот. Продюсер увидал незнакомого котёнка и хотел ухватить его за шкирку. А котёнок испугался да и полоснул его бритвой по пальцам. Два сразу повисли полуотрезанные. Любовник сунулся, а котёнок махнул бритвой и отхватил ему ухо вместе с половиной щеки. И всё это тоже повисло... А котёнок шмырк в форточку. - Ой, как страшно! - А соседи слушали всё это и стали названивать в ментовскую: "Не иначе как эти пидары ещё и малолеток приволокли. Мало им, окаянным!" - А что милиция? - Милиция приехала. А в то время как раз милицейское начальство решило расходы урезать и закупило вместо дубинок резиновые фаллоимитаторы. Милиция давай колошматить в дверь этими игрушками. А соседи это увидали и подняли гвалт. Мент как вдарит одного фаллосом по почкам! А тут девочка бежит: "Вы моего котёночка не видали? Блондин, глаза голубые!" Менты хвать её, затащили в газик, трусы стянули... А тут котёнок: "Уроды, у неё месячные!" Вжик - и откурочил менту достоинство! - И что? - А ничего. Накинул девочке на плечики свою рубашку и повёл домой. А ментам по 8 лет вкатили - кому за зоофилию, кому за совращение малолетних... Всё, Ми-тян, пора спать! Инга погасила лампу. Потом она стояла у окна. Мидори хорошо был виден её силуэт. Она смотрела, как Инга снимает халат, бельё, вынимает шпильки из волос. Инга подошла к кровати Мидори и некоторое время стояла рядом. От неё исходил неописуемый аромат. - Я бы хотела стать взрослой. - сказала Ми-тян сонным голосом. - Ты станешь. Я тебе это гарантирую. На другой день Элис подвёз Ми-тян к самым дверям госпиталя. Ми-тян взошла по ступенькам, обернулась и помахала Элису рукой. Тот сразу развернулся и поехал к себе в штаб. А Ми-тян приняла душ, переоделась в униформу медсестры и пошла к доктору. Тот сидел за столом и писал. У него было пенсне, бородка клинышком и добрые глаза в окружении морщинок. Доктор поднял глаза на Ми-тян и сказал: -- Вы вовремя, барышня. Сегодня вы будете дежурить в палате интенсивной терапии. Не читать и не спать! В случае чего немедля вызывайте врача! Кнопка на стене. Красная! Ми-тян пошла в палату и села на стул у кровати. На кровати лежала женщина. Она не шевелилась. Всё её тело было забинтовано, кроме верхней части лица. Отовсюду тянулись провода и шланги. Мидори добросовестно приступила к своим обязанностям. В полдень она помогала делать перевязку. Ей было не по себе, но она вспомнила Ронду и решила, что тоже справится. Надо быть сильной! Хотя вид кровоточащих ран был ужасающ. А пожилая медсестра говорила вполголоса, что надо снова удалять мёртвую ткань. - Ты не волнуйся, девочка. - обратилась медсестра к Ми-тян. - Тут даже пластика не понадобится. Шрамы практически не будут видны. К нам часто такие поступают. Страшного в этом нет. Не теряй самообладания. Думай о том, что человек будет жить. Человека не так просто уничтожить. Если он будет считать, что обречён, не считай так сама. Люди и в переделках почище выживают. Не знаешь, что может быть хуже. Не надо думать, что другим легче. - Да. Вот бинт, сестра Грета. - Спасибо, Хэнсё. Помоги наложить. Сестра Грета аккуратно накладывала мазь, бинтовала ноги и руки, а Ми-тян закрепляла бинт. - Ну всё, Мидори. Можешь идти обедать. Ми-тян пошла в столовую. У входа она встретила Ронду. - Лувис сейчас не может дежурить. - Ну, её можно понять. Я сейчас дежурю в палате того парня с разбитой головой. Сегодня мне показалось, что он пошевелился. Но приборы ничего не отметили. Девочки глотали горячий картофельный суп. Столовая была вся забита икебанами. Они стояли на всех столах и подоконниках, маскировали неказистые батареи отопления. - Любуешься? Это всё персонал. Когда заняться нечем, они и собирают букетики. - Красиво. - А ты занимаешься этим? - Конечно. И Элис с Ингой тоже. - Слушай, как ты думаешь, они поженятся? - Они не говорят об этом. - Им обязательно надо пожениться! Инга - красавица, талантливая женщина, а Элис поэт и бывалый моряк. Замечательная будет пара. И купите большой дом. Как раз продаётся один - на фронтоне здоровые такие штуки с крыльями. - Знаю. Это Паккард-лодж. Там увеличенные копии паккардовских мэскотов. Знаешь, сколько стоят эти хоромы? - Не так уж и дорого. 20000 единиц федерального кредита. - Да ну?! У Элиса точно есть 50000 единиц международного. И у Инги кое-что есть. Вот бы они в самом деле поженились! Вечером Ми-тян подошла к Наташе и Лувис. Те сидели рядом на диванчике. - Ну, как дела? - Лувис дежурит в госпитале на следующей неделе. И я тоже. - Лувис?.. - Я всё же решила пойти. - Ладно. Пошли мыться. В ванной уже никого нет. Девочки пошли в ванную и забрались в одну душевую кабинку. Там они с полчаса вертелись под струями. Потом завернулись в полотенца и зашлёпали в спальню. Сбросив полотенца, юркнули под простыни. - Пижамы надо бы надеть. - В такую-то жару? Не смеши! Они быстро заснули. На следующий день перед первым уроком к Мидори подошла Рита Фингер и сказала: - Хэнсё, к директору! Мидори пошла. Кабинет директора находился в конце коридора, в дальнем крыле. Коридор тянулся и тянулся, один поворот следовал за другим. Наконец остался последний длинный, прямой отрезок. По обеим сторонам шли зашторенные окна, в конце виднелись высокие двери. Когда Мидори подошла к ним, они сами собой распахнулись. Перед Мидори лежала красная ковровая дорожка, а в конце её на возвышении стоял стол. За столом сидел сам директор, а сбоку со сложенными на груди руками восседала госпожа Симонян и не отрываясь следила взглядом за Мидори. Девочка осторожно сделала первый шаг. Сердце у неё колотилось невпопад. Директор следил за ней с любопытсвом, как ей показалось. Взгляд его был не строгим, скорее весёлым. Словно он нарочно надел очки с толстыми стёклами, чтобы скрывать это. Он чистил трубку каким-то старым ключом. - Госпожа Хэнсё! Вы понимаете, почему вас вызвали? - Постойте, госпожа Симонян! Под таким давлением ей нелегко собраться с мыслями. Мидори, госпожа Симонян доложила мне о вашем конфикте со страшеклассницами. Мне давно известно, что некоторые их них допускают непозволительные вещи в адрес других учениц. ты можешь назвать, с кем именно у тебя возник конфликт? - Я не могу доносить на кого-либо, господин директор. - Но в данном случае мы проводим расследование. Если мы не выясним, кто виноват, виноватой окажешься ты. А настоящие виновные будут и дальше творить безобразия. - Разве учителя ничего не знают? - Госпожа Хэнсё! Вы разговариваете с директором! - Успокойтесь, госпожа Симонян. Мидори, если бы ты или кто другоой пришёл ко мне с жалобой, я бы выслушал его, но всё же проверил бы, насколько эта жалоба обоснована. Теперь же мне надо лишь сопоставить факты. От тебя лишь требуется назвать имена. Я сверю твои признания с другими данными, и перед нами будет истина. - Господин директор, я хочу знать, у кого вы ещё выясняли эти данные. - Госпожа Хэнсё, на вопросы отвечаете вы! - Госпожа Симонян, прошу вас, не вмешивайтесь! Лучше сходите за Мартовой, Шишига, Фингер и Стоцкой. Я у них сам спрошу. Если они скажут неправду, это останется на их совести. Госпожа Симонян с прямой спиной двинулась к дверям и скрылась за ними. Потянулись минуты. Мидори стояла перед директором. Он посмотрел на неё и сказал: - Садись. Что же ты стоишь? У нас тут не гестапо. Потом открыл жестянку на столе и предложил: - Хочешь сливочных тянучек? Когда снова открылись двери, директор и Мидори сидели на столе и уплетали тянучки, запивая их чаем. Они тут же спрыгнули со стола, Ми-тян сложила руки на животе, а директор грозно выпрямился. На пороге стояла госпожа Симонян. - Вызванные вами прибыли, господин директор. - Пусть войдут! - зычно возгласил директор. В дверь, трясясь от ужаса, протиснулись Рада Мартова, веснушчатая Рита Фингер, белобрысая Шишига и толстая Миранда Стоцкая. Директор обвёл их грозным взглядом. - Госпожа Хэнсё решила не свидетельствовать против вас. Поэтому я решил, что вы сами должны мне рассказать, как было дело. Ну! Я слушаю. - Господин директор, мы не виноваты! - Положим. Но я спросил, что произошло. Вы пока ничего не сказали мне. Я жду. Вы не выйдете, пока я не узнаю всё. - Мм... Ну, мы мылись в ванне... - Хэнсё чем-то помешала вам? - Да нет, она вошла и... - В ванной было тесно? Она могла помыться в вашем присутствии или у неё была необходимость просить вас предоставить ей эту возможность? - Да она такая дура! Не может раздеться при посторонних! - Посторонние не спускают с неё глаз? Из-за этого некоторые могут застесняться. - Да ничего такого, директор! К ней никто не приставал! - Хорошо. А что произошло перед увольнением в вестибюле? Шишига вроде пыталась конфисковать у кого-то увольнительную записку. У неё были на то полномочия? Да ещё ко всему я слышал, что на ней не было трусиков. Просто бред какой-то. Шишига, на вас были трусики? - Были! - пискнула Шишига. - Ладно, не будем заострять на этом внимание. Тем более что в карцере вы уже отсидели. Ещё вот что. Что вы делали на крыше? - Господин директор, Хэнсё и её подружки загорали на крыше! Вы сами говорили, что это запрещено! - Положим. Другие загорали, и ладно. Но вы выпускницы и должны быть примером для других. А на крышу мог слазить и школьный сторож. Разве не так? Кстати, сброшенная одежда пролетела как раз мимо моего окна. Разве можно учинять такое безобразие? А если бы ещё кто-нибудь увидел? Рада и её подруги не находили, чего ещё сказать в своё оправдание. - Ну что, посадить вас на хлеб и воду, пока не расскажете всё? Попробуем всё же обойтись без этого. Идите и помните - если на вас поступит ещё хоть одна жалоба, вас исключат немедленно. Хэнсё, вы тоже свободны. Хотите ещё тянучек? - Спасибо, господин директор. В коридоре Рита оглянулась на Мидори и прошипела: - Обширный круг знакомств у твоего Элиса! - Он умеет строить отношения. И тебе стоит поучиться. И каблучки Мидори звонко зацокали по коридору, и вскоре она уже была в своём крыле, где её ждали подруги. А вскоре объявился Элис и с ним Инга в краснолаковом кожаном костюме и такой же кепке. - Ми-тян! Мы тут решили прикупить недвижимость. Называется Паккард-лодж. Красивый такой особняк в стиле арт-деко. Требует ремонта, но в общем неплохое вложение. Надо думать о будущем! Конец седьмой главы.