Вообще-то оффтоп, ибо никак не связано с аниме (по крайней мере написано до появления интереса к нему), и давние вещи, но вот захотелось выложить. Устал я от своей собственной клоунады. Хочу обратно, в родную грусть. Можете не читать, скорее всего вам будет неинтересно. Я сам буду. Эскапизм Прогнувшись под чертов мир, Выбрав одну из дорожек, Я оборачиваюсь назад и вижу пустырь, Покрытый ордой черных кошек. Там было пусто, хоть шаром катай, И вскоре поселились там мыши. Шуршали они иллюзий горой, Проедали проемы под крышей. Вверху стеклился огромный экран, Он блистал и заменял собой небо; Я смотрел на него, как в портал, Поедая попкорн вместо хлеба. А за окном все шел дождь, Подчеркивая яркость видений, Не прошел я, затянут в ложь, Что кажется реальней бдений. На пленке. Небесный свет пронзал ночную тьму, Не уставал крутить баранку оператор. Плакаты по бокам мешали впасть в тоску, Отсчитывал бумагу инкассатор. Протоптанная миллиардом ног, Дорожка походила на канаву. Вступив однажды с маской на порог, Идущий по следам спокойно обходил капканы. Вокруг разыгрывались представления, Поставленные в веяньях последних лет. Менялись декорации... Значение Впечаталось, как будто бил кастет. Охота к перемене мест Отчаянных толкала за ограду Там ждал их только шумный пресс С малеванной картиной на фасаде. Masks, the essence Я просыпаюсь поутру, Почуяв сердцем пустоту, Не понимая, что к чему, И жадно вдруг прильнув к окну, Я вижу дивное волненье. Вокруг пестрит веселый цирк, В нем люди носят маски, На сцене зиждется кумир, И ночь залита краской. В углу стоит учетный стол, И кто подходит - пишет роль, Взглянув для верности на ноль Из списка под запаской. ... Внезапно ускользает пол и, потеряв опору, Я падаю в первичный мрак, вцепившийся в оковы, И видно ясно, как в бреду, Что все роняют маски, И в восковых теней аду Хожу я без опаски... Там, как в редакторе игры, Вещей расставлены шаблоны, И бесконечных повторений Шагают судеб батальоны. И каждая черта слита Из обстоятельств и сомнений. Суть вся вселенная суждений - Приспособлений череда. Стереотипы и инстинкты - Для глаз невидная тюрьма, За ней непознанная тьма, где страх и слышно лишь молитвы... ... Но вот вокруг стало светло: То в глаз мне светит психиатр. Закрыл он разума стекло, Припудрил маску слоем мантр. И пусть за комнатой все та же тьма, Не видно ни начала, ни конца, Слепит фальшиво лампа ильича И отвлекает от ненужных мыслей. Разделенный мир. На улице. Скорей бегом в метро. Все, что вокруг - одна помеха, Есть лишь работа, я и мир. Исчезли люди, исчезают чувства. Да оглянись же, посмотри вокруг, герой! Куда вогнал себя ты, человек? Любовь осталась позади в пыли, А зрение лишь пелена иллюзий. Забыл о смерти ты, ее и нет Другие умирают понарошку, А ты бессмертен, вечен и счастлив, Das man протягивает меда еще ложку. Нет лиц, толпа лишь дискомфорт, Металл, железо, пластик, плоть, слеза. Что думает вон тот толстяк в пенсне? А разве думать может человек? Смешные разговоры, крик, протест, Душа все спит, ее уж не задеть. Стена брони между тобой и мной, Построенная сотни лет назад. Грустно. Покореженный вечер. Беспокойные будни. Одинокие свечи На оставленном судне. Звонкий смех за окошком. Стук часов и шум ветра. И вся жизнь понарошку - Бред, размеченный метром. Никого не осталось. Лишь иллюзия света. Все тепло прогорело. Чувства дохнут в кювете. Я когда-то знал счастье, И симфонию страсти. Теперь только на фото Те записаны ноты. Не сыграть их без пальцев. Рот задернут в молчаньи. Ведь опущены руки, Когда тонешь в печали. Пост мортем Весна прошла, а я остался В раю несбыточных надежд, Где каждый весел, потерялся, Вне цепей офисных одежд. Вокруг я вижу шумный город, Но руку протянуть невмочь, Там смех всех тех, кто еще молод, И с толком прожигает ночь. Их слезы для меня как мифы, Мечтания как сладкий сон, В стенах бередят разум скифы, И духи стерегут амвон. И призраками полно зренье: Справляю тризну по живым, Чья страсть угасла и смиренье Свело в объятья к постовым. Взрослея, тянемся мы к звездам, Но взрослый опускает взгляд, Лишь я на пляже строю замки Из грез, рассыпавшихся в прах.