ПалХан

Весь в ожидании :rolleyes:

Ага. :lol: Вполне заслужено. Хоть любые упоминания о яое, даже в смысле стеба, у меня вызывают рвотный рефлекс навроде того же Зецу, дочитал, заценил, ухмыльнулся. Неплохо, совсем неплохо! Здорово радаваешь, Трикстер <_<

Ночной лес был тих и неподвижен, только снег кружил в воздухе, бесшумно оседая на землю и ветви деревьев. Кицунэ петлял по лесу уже больше часа, пытаясь сбить преследователей со следа. Внутренние врата, дающие силу и выносливость, не смотря на все попытки оборотня удержать их, закрылись. Тело горело изнутри огнем боли, координация движений нарушалась все чаще. Беглец спотыкался на ровном месте, падал в снег и снова поднимался. Каждый раз, чтобы подняться, требовалось все большее усилие. «Ты выжил, потому, что ты - монстр». ─ Истинно так, Каджими-чан. ─ Кицунэ слабо улыбнулся, очередной раз рухнув лицом в снег. ─ Только благодаря моим отклонениям от человеческих норм, я еще жив. Кряхтя и постанывая, оборотень поднялся. Враги, запутавшись в переплетении следов демона, немного поотстали, но беглец прекрасно понимал, что от преследования уйти не удастся. Враг полон сил и вскоре начнет настигать. И настигнет, неминуемо, а о продолжении боя не может быть и речи. Кицунэ едва ли справится сейчас даже с нетренированным ополченцем, не то что с самураем или ниндзя. Что делать? Нужна сила. Любая. Сила измененного генома, сила демонов, какая разница? Лишь бы ноги передвигать быстрее. Что-то направляло Кицунэ. Тянуло на север от Шикона. Точно так же, как несколько дней назад вытянуло его к саду старика Осаму. Тогда жизненно необходима была пища и тепло жилья, сейчас - энергия для боя или бегства. Кицунэ спешил, чувствуя, как свет начинает меркнуть в его глазах. Руки и ноги немели. ─ Нервная система начала отказывать. Седьмые врата берут большую плату за свое открытие. Слепота, паралич. Похоже, все. Отбегался. Кицунэ, теряя контроль над онемевшим телом, повалился на снег. Опустошение, телесное и душевное, накатили на него. Оборотень слабо улыбнулся. «Прости, Кимико-чан, если я нечаянно нарушу свое обещание вернуться». Зрение полностью угасло. Кицунэ был еще жив, но не мог больше двигаться и сражаться. Осталось только дождаться, когда враги пронзят его мечами и разорвут на части. «Проклятая черная метка! Давай же, дрянь! Заставь меня двигаться! Заставь»! Печать проклятых полностью захватила тело Кицунэ. Он был поглощен ею еще в самом начале боя под Шиконом, но этот Безликий был совсем не тем Безликим, что убивал солдат и мирных горожан в Маруоке. Кицунэ знал то, что отказывались признавать все люди мира - поглощенный оставался самим собой. Тьма пропитывала его сознание и память, отравляла мысли, уродовала тело, доводила до безумия, но… Ериганец оставался человеком. Как алкоголик может сдерживать свою тягу к спиртному, как наркоман может проявить силу воли и завязать с наркотиками, так и ериганец мог сдерживать свою тягу к убийствам. Если есть у него в жизни еще что-то по-настоящему важное. Если есть кто-то, за кого он будет бороться с самим собой. Демоническое видение мира заменило угасшее зрение и слух. Кицунэ распознал маяки ненависти в паре километров позади себя. Двадцать шесть врагов, что пытались распутать хитросплетение его следов. Оборотень ухмыльнулся, а затем сконцентрировался на видении места, куда тянула его черная печать. ─ К… кисама… ─ оборотень похолодел. ─ Вот значит как? Туда… В пятнадцати километрах к северу от Шикона располагался средних размеров город, живший земледелием, ремесленным делом и торговлей. Тысяч на восемь жителей. Туда с началом вторжения из ближайших селений немало крестьян набежало, надеясь на защиту стен. ─ Город мертвецов? ─ корни черной печати вплелись в мышцы рук и ног. Кицунэ, используя эти нити вместо мышц, поднялся. Двигался оборотень медленно и неуклюже. ─ Да уж, там полным-полно отрицательной энергии. Сладкий ужин для тебя, трехлучевая сволочь! Великий сегун Реней, разъяренный гибелью караванов с продовольствием, недели две назад взял пять сотен бойцов и наведался в этот мирный город. Наместника и его свиту, пришедших поклониться завоевателям и предложить выкуп за пощаду, зарубили без разговоров. Город, в котором не было ни одного настоящего солдата, только ополчение с вилами и серпами, отдали на разграбление самураям и шиноби. Для поддержки боевого духа войска. Для отбора у крестьян последних крох продовольствия, что хранились за хлипкими деревянными стенами. Почти неделю захватчики лютовали, наслаждаясь дарованной безнаказанностью и вседозволенностью. Один отряд сменял другой и, когда из города ушли наемники, стоявшие в самом низу иерархии современных армий, в нем не осталось живых людей. Кицунэ видел все своими глазами, но мог только с болью провожать взглядом уходящие на юго-восток вереницы рабов. Он должен был напасть на грабителей, попытаться защитить людей страны Риса, но… оборотень не сделал этого. Из трусости. Напасть в лоб на пять сотен свирепых головорезов отважится далеко не каждый. И Кицунэ тоже не отважился. ─ Трус. ─ демон с трудом переставлял ноги, направляясь к пролому в деревянной стене. ─ Жалкий трус и размазня. Самоубийство замышлял! А когда надо было, жизнью не рискнул, в штаны напрудил и спрятался! Какая же я лиса? Гиена плешивая. Город встретил его тишиной, провалами выбитых окон и… призраками. Каждый человек, погибая, оставлял росчерк своих мучений на камнях, на стенах домов, на снегу под ногами. Отрицательный заряд мог оставаться в месте гибели человека много лет, если его не стирал направленным воздействием обученный борьбой с призраками, монах. Демоническое видение открывало перед Кицунэ картины множества произошедших здесь трагедий. Оборотень брел мимо безмолвно и беззвучно движущихся людей. Парень, пытающийся нанести удар грубым охотничьим копьем и отшатывающийся, начиная оседать на снег. Верхняя половина его тела сползала с нижней по косому срезу. Женщина, слишком яростно отбивающаяся от навалившегося на нее насильника. Ребенок, отчаянно бегущий прочь по улице и вдруг обращающийся в целое облако разлетающихся во все стороны лохмотьев. Удар «Разящего вихря» в спину, не иначе. Призраки исчезали и снова появлялись, бесконечно повторяя последние секунды жизни того, кто оставил здесь этот ужасающий след собственных страданий. Кицунэ шел среди призраков, а черная печать на его плече втягивала в себя отрицательные заряды со стен и земли, пожирала их, преобразуя фантомы в собственную силу. Кицунэ не останавливал ее. Отрицательный заряд - не душа человека. Фантом - не живое существо, не дух. Это как шрам на земле. Не более. На центральной площади призраков было больше всего. Кицунэ скрипел зубами, видя картины резни. У горожан и крестьян не было ни шанса. Они надеялись только на милосердие захватчиков, но те не собирались никого щадить. Обозленные и свирепые. Монстры-палачи. После резни здесь и опустели близлежащие села. Люди в ужасе бежали, бросая имущество и дома, оставляя неспособных двигаться стариков. Самураи и шиноби Ренея показали им истинное лицо войны, отличное от красивых поединков самураев и величественных армейских шествий. Война страшнее чумы, а человек, теряющий себя во вседозволенности - чудовищнее демона. Внезапно Кицунэ остановился у фонтана на перекрестке двух площадей. Отключенный, покрытый льдом и снегом, он был мертв как и город вокруг, но возле него оборотень заметил нечто странное. Девочка, может, лет семи или восьми, стояла возле фонтана и плакала. Потеряла своих родителей в общей кровавой сутолоке? Нет. Печать проклятых очистила всю площадь от призраков, впитала их в себя, но фантом маленькой девочки словно был неприкасаем для нее. Кицунэ удивленно смотрел, как возникший из небытия призрак мальчика подбежал к ней и остановился в шаге от плачущей. Губы его шевельнулись и оборотень прочитал по ним произнесенные ребенком слова: ─ Привет. Я - Ранди. Ты откуда здесь? Почему плачешь? Девочка подняла голову и призраки вдруг растаяли на миг белым туманом, а затем вновь восстановились. Мальчишка с улыбкой протянул девочке небольшую тряпичную куклу. ─ Понятно. ─ произнес оборотень. ─ Это кусочек чьей-то памяти. Самый важный эпизод в жизни. Заряд положительный, поэтому печать и не может поглотить этот след. Дети, взявшись за руки, побежали по улице прочь и беззвучно растаяли. Возле фонтана вновь появилась плачущая девочка. Кицунэ подошел к фонтану, смел с его края снег ладонью и поднял тряпичную куклу. Старую, пережившую множество детских игр. Много раз аккуратно заштопанную и бережно хранимую. ─ Так это от тебя появились призраки? ─ оборотень печально улыбнулся. ─ Твоя хозяйка принесла тебя сюда? Ты для нее - важный символ. Подарок от человека, которого она любила? Демон оглянулся на мальчика и девочку. Не желая тревожить след человеческого счастья, Кицунэ оставил куклу у фонтана и побрел вдоль улицы по четкому следу живой души. Человек проходил здесь совсем недавно. Странно. Демон не чувствовал живых поблизости. Даже волки, обглодавшие и растащившие мертвые тела, убрались из опустевшего города. След вывел его к домику в квартале ремесленников. Небогатый домик, поврежденный при грабеже и покосившийся. В двух шагах от крыльца небольшой курган из бревнышек и камней, укрывающих от волчьих зубов несколько человеческих тел. Забаррикадированная дверь, закрытые опрокинутой мебелью, окна. Кто-то жил здесь, защищаясь от волков. Выживший в резне. Тот, кто оставил куклу у фонтана. Тишина. Кицунэ, терзаемый темным предчувствием, навалился плечом на дверь и сдвинул баррикаду, укрепленную не слишком умело. Небольшая, пустая прихожая. Тьма царит во всем доме. Ни вздоха, ни шороха, хотя дверь была завалена досками и мебелью изнутри. Кицунэ, оглянувшись по сторонам, вошел и остановился от того, что все вокруг него было буквально пропитано беспросветным отчаянием. Собравшись с силами, оборотень сделал пару шагов и замер. За дверным проемом, в маленькой спальне домика, через балку была перекинута веревка. В грубой петле, кое-как скрученной непослушными от возраста пальцами, висело тело седой старухи. Кицунэ вышел из домика и сел на крыльце. По его щекам не текло слез, но руки, онемевшие, бесчувственные, сильно дрожали. ─ Прости меня. ─ шепнул он, прекрасно сознавая, что никто вокруг не может его слышать. ─ Во всем этом моя вина. Только моя. Из-за меня напали на ваш город. Я знал это и… и не вмешался. Я трус, и что толку от моих извинений? Видение демона выделило в окружающем мире каждый из подступивших к городу двадцати шести маяков душ. Холодные, наполненные злобой и стремлением убивать. Безликие. Длинные, темный волосы осыпались с головы Кицунэ. Кожа на его руках и лице сморщилась, покрылась старческими пятнами. Седые волосы обрамили постаревшее, потерявшее привлекательность лицо. В близлежащих домах найдется подходящая одежда. Враги подступают медленно и осторожно. Времени хватит, чтобы превратиться в безобидную на вид старушку. Слепая, совершенно беспомощная и ничтожная. ─ Не поэтому ли вы оставили в живых ее? ─ прорычал Кицунэ сквозь зубы. ─ Вы ведь тоже были здесь? Безликие. В ваших сказках говорится, что зло пожинает плоды того, что творит. Я… я больше не предам самого себя, больше не буду убегать и прятаться. Пора собирать урожай. Вам и мне. Если убьете меня - это расплата. За то, что не спас этот город. За то, что одинокая старуха убила себя. По моей вине. Дагу вернулся минуты через три и подскочил к дзенину, тяжело дыша от быстрого бега. ─ От города не уходит никаких следов. Тварь здесь. ─ Замечательно. Ты разбросал сигнальные печати? ─ Да, сенсей. Если лисица попытается бежать и пересечет окраину города, мы сразу об этом узнаем. Только… ─ Что «только»? ─ Я не вижу в городе ни малейшего следа чакры людей. Там словно нет никого живого! ─ Все в порядке. Мы сражаемся не с человеком. ─ Канэхиро поднял руку и сделал знак своим людям «следуй за мной». Самураи, наблюдавшие за действиями шиноби, вошли в город сплоченным отрядом. Они не подчинялись Канэхиро, шиноби для них были чем-то вроде гончих псов, загонявших зверя под удар. Кицунэ сел на пол в одном из домов, оставшимся относительно целым. Выглядел демон как невзрачная старуха с костлявыми руками и лицом, отражающим потерю рассудка. «На сей раз внешность полностью соответствует содержанию». Оборотень был слаб, словно издыхающая от голода собака. Руки и ноги двигались с трудом и только благодаря корням печати. Рукопашный бой или сражение на мечах с самураем? Нелепейшая мысль. Оборотень не чувствовал своего тела и не мог поднять оружие. Сердце, изможденное и надорванное, не успело выработать достаточно чакры даже для применения простейшего ниндзюцу. Гендзюцу самураи и шиноби заметят, развеют и живо дотянутся мечами до самоуверенного иллюзиониста. Чем сражаться? Кицунэ недобро ухмыльнулся. Обманом, и единственным дзюцу, которое использовало больше чакру врага, чем собственные силы демона. Пальцы оборотня, движимые, как и все остальное его тело, корнями черной печати, сжали моток тонкого троса, который Кицунэ прятал в своем старушечьем кимоно. Продолжение следует...

Потрясающий стаж... Следите за выражениями, плиз. В аниме многое и мне не нравится, но есть вещи, который по-настоящему зацепили и они - тоже аниме. За год? Могу ошибаться, но... 5 часов в день? Ну ты и бездельник! Найди себе работу и нефих трындеть что это только способ заработать на жизнь. Хотя, судя по профилю - тебе 1(адын!) лет, так что смотришь ты с пеленок. :) Поразвелось дармоедов... Как вариант отвлечся от аниме - подругу себе найди.

Я говорю - крови немножко выдавить можно, но гибель одиночного третепланового героя или злыдня это далеко не то, что снести голову Ино или Какаши. Погибни во время спасения Гаары, например, Ли или Тентен, появись битва с двойной смертью или полной гибелью команды, не какой-нибудь, а одной из одногодков Наруто, вот тогда бы манга перешла на новый уровень крови. К примеру Клеймор - гораздо более кровавое и злое аниме (мангу не читал), чем манга Наруто, хотя людей там перебили намного меньше. Там персонажи идут именно убивать, а не просто побеждать. Поэтому считаю, что штурма или не будет, или будет битва с гибелью Анбу и старичков (Цунаде, Данзо, Какаши от рук Сазке) но молодое поколение выживет в полном составе. Хотя, очень интересно было бы посмотреть на сцену, где хладнокровный Сазке разрубает надвое потрясенную встречей с любимым, Ино, а затем реакцию на это Сакуры. Вот это была бы крышусносящая комбинация! :)

Наивные надежды. Манга бескровна, как прожаренное мясо. Т.е. выдавить чуток кровушки получается, но не то, чтобы... Максимум - побьют десятоплановое анбу и, мож быть, еще какого-нибудь старичка. Нару-поколение и вообще дети неприкосновенны. А Хаку случаяно погиб :)

Седьмые врата настолько истощают тело, что человек может и не погибнуть, но гарантированно остается калекой. Так же возможно множество травм, мышечных, костных, нервной системы... инвалид. Беспомощный, но живой. 100% смерти после восьмых. Для оборотня 7-е тоже не прошли бесследно. Благодаря своей генетике и демоническим силам ему гораздо проще переносить пост-эффекты врат, но... Кх-м, пока скажу только то, что он еще под эффектом открытых врат, хотя и угасающим. Поэтому и бегает. Ждите продолжение в ночь с понедельника на вторник, на выходные уезжаю, а в понедельник работа во вторую смену, до 12-20. :) За то во вторую смену можно больше уделить времени на творчество и закончить большее дополнение. Спасибо всем, кто читает сей труд. :lol: Приятно сознавать, что он в радость не мне одному. :)

Вот, еще немного ^_^ ================================================================ Лис, расправившийся с атаковавшими его людьми, обернулся к пылающему белым огнем генералу. Перенасыщенный чакрой самурая, воздух светился. Бушевал самый настоящий ураган. Генерал, глухо рыкнув, сорвался с места и устремился в атаку. Воинам, что смотрели на своего генерала, ожидая приказов, показалось, что лидер вдруг обратился в, направленный к голове монстра, яркий росчерк белого огня по земле и воздуху. ─ Смотри сюда! ─ Горо отвесил химере сокрушительную оплеуху «Сердцем вихря». Лис с рычанием повалился на бок. Трещины побежали по его броне. ─ Не спи, демон! ─ генерал возник рядом с упавшим и врезал ему новую оплеуху, по другой щеке. Химеру подбросило и она снова встала на лапы. ─ Медлительный недоносок! ─ генерал взвился вверх и, замахнувшись до треска в сухожилиях, со всей доступной ему силой обрушил удар копья на лоб химеры. Грохот раскатился по изуродованным берегам реки Омото. Голову лиса вбило в землю с такой силой, что задние лапы и хвосты его потешно взметнулись вверх. Броня раскололась, черная слизь брызнула во все стороны. ─ Сдохни, мразь! ─ прежде, чем химера успела очнуться от избиения, Горо вскочил лису на спину и вонзил копье в его шкуру. С зубодробительным скрежетом и хрустом броня химеры начала поддаваться рубящему ее вихрю. Куски черной чешуи полетели во все стороны. Самурай взревел, рванул копье на себя и снова ударил вниз. Шкура демона проломилась и копье вгрызлось в его тушу до середины древка. ─ Разящий вихрь! ─ поток, рубящей все на своем пути, чакры, хлынул с копья самурая в пробитую брешь, отразился от бронированного брюха лиса и принялась гулять по всей исполинской туше. Вихрь рубил черную слизь, не причиняя твари физического вреда, но чакра человека рушила систему чакрообращения демона. Химера начала корчиться, завывая изуродованной глоткой на полуразбитой голове. Языки алого тумана теряемой чакры поднимались над тушей погибающего, истекающего слизью, монстра. Чешуя отваливалась целыми пластами, гибнущая химера рассыпались на части. Видя поражение демона, самураи торжествующе взревели, а их генерал припал на одно колено. Время человека, открывшего восьмые внутренние врата, совсем не велико. Не важно. Он успел взять с демона плату за это поражение под Шиконом. Честь самураев восстановлена. Из-под растекающейся слизью чешуи справа от генерала пытался выбраться человек. Тот самый, что вызвал тварь черных болот в этот мир. «Не пощажу». Горо взмахнул копьем и рубанул «Сердцем вихря» по поднимающемуся человеку. Черную слизь смело и Горо вздрогнул, успев заметить самурайский доспех на человеке, которого, спустя миг, разорвало вихрем чакры. Самурай?! Наверное один из солдат, проглоченных лисом в начале битвы. Тот, кто вызвал демона, намерено оставил этого воина в живых, чтобы привлечь на него атаки! Но как Дагу мог не увидеть второго следа чакры, принадлежащей врагу? Погибшая химера тяжело осела на землю, а из ее бока вдруг вывалился ком слизи, который, рухнув вниз, растекся лужей и оставил на месте себя человекоподобную фигуру в тяжелой черной броне. Демон рыкнул и рывком отскочил прочь от ударившего ему под ноги «Разящего серпа». Химера убита, составляющая ее тело протоматерия развеется в ближайшие несколько часов. Забавно. Даже крепчайшая броня исчадия болот демонов не выдержала удара человека, готового пожертвовать собой ради победы над… над чем? Над химерой, которая без поддержки энергией болот погибнет сама минут через двадцать-тридцать после призыва? Кицунэ надеялся разогнать самураев видом чудовищного исполина, но люди предпочли выказать свою самоубийственную храбрость и пожертвовать еще несколькими десятками жизней. Все хотят быть героями! Но, как бы то ни было, дело сделано. Кицунэ, развернувшись на месте, ринулся прочь от остатков разбитой армии. Те, кто выжил, не представляют для страны Риса угрозы и отступят, убравшись с захваченных земель. ─ Не так быстро! ─ генерал Горо, промчавшись по туше убитой химеры, соскочил вниз и обрушил на голову Кицунэ сокрушительный удар. Земля взметнулась вверх на несколько метров, подброшенная вихрями на копье самурая. Кицунэ молниеносно отскочил назад, вихрь лишь слегка оцарапал броню его кирасы. «Быстр. Похоже, открыл внутренние врата не ниже шестых»! Самурай чувствовал, как истощается его тело. На пике своих сил он прикончил химеру, сейчас шел стремительный спад. Сколько он еще будет боеспособен? Секунд тридцать, не более. Не теряя времени, Горо вырвал свое копье из земли и начал наносить, один за другим, стремительные удары. Черный демон уворачивался и отскакивал. Отступал, не пытаясь контратаковать. Пытается выиграть время? Не удастся! Самурай, яростно взревев, собрал все силы, несколькими выпадами заставил противника потерять равновесие и замахнулся копьем, готовясь нанести последний удар. Кицунэ лихорадочно пытался найти путь к спасению. Этот самурай умрет, но перед смертью убьет его, разорвет своим проклятым «Сердцем вихря» на куски! Можно выдохнуть ему в лицо огонь, но буйство чакры вокруг врага развеет пламя. Можно ударить каменными шипами, но самурай слишком быстр и силен, чтобы позволить ранить себя подобным дзюцу. Шестые внутренние врата уже были открыты, Кицунэ двигался на пределе своих возможностей. Но ловкости и быстроты не хватало. Этот генерал был в рукопашной на порядок сильнее Миюры Хотару и умел загнать противника в тупик. Несколько взмахов и Горо обрушил на оборотня, не успевшего полностью восстановить равновесие, сокрушительный удар. Смерть. Сознание резанула боль, когда оборотень открыл врата Безумия. Тело буквально вспыхнуло изнутри, сжигая весь ресурс, без которого оно могло обойтись хоть несколько часов. Скорость. Все ради нее! У Кицунэ оставалось не более половины мгновения, но время словно растянулось для двух людей, движущихся столь стремительно, что глаза сторонних наблюдателей видели только неясные, размытые тени. Оборотень совместил ладони и развел их на расстояние в четверть метра. Чакра, с вложенным в нее элементом ветра, завилась в плотный сферический смерч. Кицунэ, взревев, встретил устремленное в его живот копье ударом этого смерча. Два высших дзюцу ветра врезались друг в друга. Противонаправленные, вихри воздуха сшибались и, выходя из-под контроля шиноби, хлестали в стороны, подобные бичам в руках безумца. Землю рубило, словно кто-то полосовал масло раскаленным ножом. Торчащие повсюду каменные лезвия обращались под ударами в пыль. Доспехи самурая покрывались глубокими вмятинами, по броне Кицунэ бежали трещины. Оба воина вкладывали все свои силы в буйство стихии и удерживались на месте только благодаря волнам чакры, которую вливали в землю. Грохот и дрожь земли нарастали. Воздух светился и бушевал, казалось что силы противников равны и победы не получит ни один из них, но в какой-то миг перенасыщение воздуха чакрой достигло предела. Сильнейший взрыв сотряс развороченный берег. Самураев, следивших за битвой меж генералом и демоном, сшибло с ног ударной волной. Застывшие каменные клинки сбрило и разметало в пыль. Кицунэ и Горо швырнуло в разные стороны. Некоторое время ходил ходуном, казалось, весь мир, а затем дрожь земли и грохот начали утихать. ─ Элемент ветра! Дзюцу очищающего урагана! Налетевшим ветром облако пыли отнесло в сторону и глазам потрясенных самураев открылся вид на развороченный, изрубленный берег, разлагающуюся тушу химеры и две человеческие фигурки, с трудом поднимающиеся на ноги. С Кицунэ осыпались остатки черной брони. Сил поддержать ее, обратить в слизь и снова окутать тело, уже не было. Полное истощение сил набрасывало багровую пелену на сознание, грозило исторгнуть душу из изможденного тела. Горо приподнялся на локте, встал на четвереньки и, опираясь на копье, поднялся в полный рост. Пот заливал ему глаза, руки и ноги дрожали, как в припадке. Глаза умирающего генерала нашли противника и, не смотря на боль и окутывающую сознание тьму, воин обрел ясность мысли от сильнейшего эмоционального потрясения. Перед ним стояла девушка в алом фурисодэ. ─ Хотару-доно… ─ прошептал самурай иссохшими губами. ─ Как… что… Справа на Кицунэ налетел самурай с поднятой для удара катаной. Оборотень поймал ладонью кисть руки воина с зажатом в ней эфесом катаны, резко рванул, вывернул руку врага и вонзил клинок точно в прорезь забрала под низким налобником самурайского шлема. Второй самурай, выскочивший из-за спины первого, нанес удар копьем. Кицунэ отклонился от стального наконечника, сделал шаг назад и оказался за спиной самурая. Пальцы оборотня вцепились в шлем солдата, замерли на миг для сбора сил, а затем руки Кицунэ одним рывком повернули голову врага на сто восемьдесят градусов. Третий самурай возник справа от оборотня, рубанул катаной снизу вверх, но меч его лишь впустую рассек воздух, а демон, подхватив копье только что убитого, крутанулся на месте и врезал наконечником по шлему мечника. Сила удара оглушила воина и заставила склонить голову. Не теряя момента, Кицунэ отдернул копье и нанес удар под край приподнявшейся солдатской каски. Кожаный подшлемник и кости черепа не выдержали удара стали, пропитанной еще не развеявшейся самурайской чакрой. «Кажется, я убил еще троих». Тела в доспехах неуклюже повалились на землю. Истощенное, пылающее болью, тело Кицунэ было натренированно до абсолютного автоматизма и даже в таком ужасающем состоянии все еще было способно сеять смерть. Почти не нуждаясь в содействии сознания своего хозяина. ─ Демон… захватил ее тело… дух демонической лисы… двухвостой… кицунэ. Горо ринулся в атаку, последнюю в его жизни. Миюра Хотару была его близким другом и ярость подстегивала умирающее тело. Месть! Месть! Кицунэ встретил атаку генерала не дрогнув. Оборотень выпустил древко копья, застрявшего в черепе самурая, а Горо метнул свое копье в демона и оба остались безоружны. Когда Кицунэ уклонился от его копья, генерал сделал еще пару стремительных шагов и нанес удар в голову оборотня кулаком. Кицунэ перехватил руку самурая, нанес ответный удар в забрало врага, но пальцы в стальной перчатке сомкнулись на его запястье. Сцепившись руками, Кицунэ и Горо боролись, яростно рыча. Сознание генерала тонуло в невыносимой боли, но восьмые врата подарили ему исполинскую мощь и даже остатков этой мощи будет вполне достаточно, чтобы раздавить ненавистную демоническую тварь! Кицунэ скрипнул зубами, чувствуя, как начинают поддаваться его мышцы, как трещат кости. Чакры не хватит теперь даже на простейший выдох огня или каменный клинок. Оставалось только одно. Резко подавшись вперед, оборотень вдруг смачно плюнул в лицо генерала. Потрясенный оскорблением, генерал дернулся и только яростнее сжал свои пальцы. Правая рука Кицунэ сломалась у запястья. Горо, взревев, занес кулак над головой врага, но вдруг странно замычал, отпрянул и вцепился пальцами в забрало своего шлема. Кицунэ плюнул в него вовсе не слюной. Раздался скрежет металла, генерал сорвал шлем с креплений и принялся скоблить пальцами лицо, по которому растеклась черная протоматерия. Живая, черная слизь лезла в нос и рот генерала, раздвигая судорожно сжатые челюсти, протекая меж зубами. От ужаса и омерзения, воин забыл обо всем на свете. Слизь забила горло самурая, не позволяя дышать. Все одно, смерть. Опомнившись, Горо отнял руки от лица и снова бросился на Кицунэ, но вдруг ком слизи в его горле ударил шипами во все стороны, мгновенно обращаясь в морского ежа. Выпучив глаза и покачнувшись, поверженный генерал повалился лицом вниз, на опаленную и изрубленную вихрями чакры, землю. «Проклятый демон»… Кицунэ, не оглядываясь, уже несся прочь. Пока тело еще как-то может двигаться, нужно уйти подальше от врагов. К крепости Шикон? Туда нельзя, судя по всему, защитники почти полностью истреблены и атаки выживших самураев, мстящих за героического генерала, не выдержат. В лес! Скорее в лес, прочь от поля битвы, пока люди не побороли оцепенение и страх! Оборотень недооценивал людскую твердость духа. ─ За ней! ─ рявкнул во весь голос Канэхиро, дзенин из Кии. ─ Не упустить! Восемь шиноби, бесшумно возникая из тьмы, ринулись за беглянкой. Самураи переглянулись меж собой и, не желая уступать ниндзя в храбрости, тоже ринулись в погоню. Не все. Не больше двадцати, сильнейших. Кицунэ и его преследователи канули в лес. Ночная тьма и тишина окутали поле боя. Прошло еще минут двадцать и из низко нависающих туч посыпали вниз крупные хлопья снега. Холодный саван укрывал землю и тела павших. Белый цвет издревле символизировал смерть. Продолжение следует...

Элитные самураи, с детства воспитываемые презирать страх и смерть, ринулись на демона со всех сторон. Их было не больше двух сотен, но они составляли сердце вооруженных сил своей страны и даже не помышляли о возможности бегства перед таким существом, как демон. Жажда мщения за гибель сегуна приводила их в неистовство. ─ Рази! ─ воздух сотрясся от бешенного клича воинов. Вихри и серпы чакры обрушились на химеру со всех сторон, стремясь пробить ее толстую, прочную шкуру. Кицунэ только ухмыльнулся - техники ветра не оставляли на его броне даже мелких царапин. Люди, словно стая мышат, воюющих с лисой, помчались на врага, намереваясь запрыгнуть на его лапы, забраться на спину и голову. Пустить в ход мечи и копья, разрубить шкуру, выколоть глаза. Кицунэ ударил хвостами о землю и крутанулся на месте, взметая вверх тонны земли и давя врагов. Поднялись облака пыли, пополам с пеплом и дымом. Самураи отшатнулись, заслоняясь щитами, а из пыльной завесы высунулась лисья морда и, вместе с землей, сгребла пастью сразу троих врагов. Уличив момент, на голову монстра запрыгнуло несколько мечников. Лис зарычал, на миг остановился и на его спину тотчас приземлилось еще несколько врагов. Оружие самураев ударило в шкуру демона и отскочило со звоном, словно от гранитной скалы. «Сгорите, все»! Чакра, истекающая из тела демона и придающая ему ало-рыжий окрас, воспламенилась. Жар окутал, отчаянно рубящих демона, храбрецов. Самураи, обратившись в живые факелы, с воплями соскочили на землю, повалились и принялись кататься с боку на бок, пытаясь сбить огонь, но полученные ожоги были слишком тяжелы. Истошные крики быстро затихли. ─ Канэхиро! ─ выкрикнул Горо, отдавая приказ дзенину из Кии, который стоял за его спиной, опасаясь применять тяжелые ударные техники, пока самураи суетились у ног монстра. ─ Да, господин. Земля под лапами лиса с грохотом разверзлась пропастью, навстречу рухнувшему монстру ударили шипы скал, но даже они раскрошились о черную броню. ─ Тогда так! ─ шиноби продолжал формировать печати. Пять громадных каменных щупалец взметнулись вверх и оплели химеру. Раздался хруст и скрежет, когда щупальца сжались с титанической силой, пытаясь одновременно раздавить врага и утащить его вглубь земли. Лис бешено взревел. ─ Работает! ─ торжествующе выкрикнул шиноби. ─ Я выжму из него кишки! Сильнейший удар сотряс берега реки Омото. Осколки каменных щупалец подбросило вверх на сотни метров и они сокрушительным градом обрушились на потрясенных самураев. Лис, превратившийся в подобие ежа, втянул разбившие камень шипы обратно под свою чешуйчатую шкуру. «Получите». Земля пошла ходуном и из нее с грохотом ударили каменные лезвия. Острой, как бритва, щетиной покрылся берег реки от воды, до первого, разрушенного, кольца стен Шикона. Не смотря на мощь удара, серьезных ран они, впрочем, не нанесли. Пластинами доспехов, щитами, ударами мечей, самураи отразили каменные клинки. Шиноби бесцеремонно запрыгнули на плечи своих бронированных союзников и тоже спаслись. «Вот и все». Кицунэ направил в землю колоссальный поток алой чакры химеры. В одно мгновение каменные клинки вдруг обратились в подобие змей и обвили заоравших от страха и ярости людей. «Прощайте, люди». Почва под ногами самураев начала проседать, щупальца тянули яростно отбивающихся солдат под землю. ─ Канэхиро, удержи! ─ выкрикнул, срубая мечом несколько каменных змей, генерал Горо. ─ Дай мне минуту! ─ Десять секунд! ─ шиноби, испуская чакру из ладоней, вцепился в два извивающихся земляных щупальца и боролся с дзюцу химеры, мешая ей заживо похоронить остатки армии интервентов. ─ Дагу, ─ генерал глянул на другого шиноби, стоящего рядом с мастером элемента земли. ─ Вызвавший демона человек должен быть где-то внутри твари! Найди след его чакры среди демонической! Разведчик, к которому обращался Горо, соединил свои ладони перед лицом и сосредоточился, закрыв глаза. Не дожидаясь его ответа, генерал начал подготовку. На цельнометаллическом копье в руках самурая начал завиваться разящий вихрь. ─ Первые! ─ вихрь начал вращаться быстрее. ─ Вторые! ─ бешенный круговорот чакры принялся медленно расти, разбухая. ─ Третьи! ─ в вихрь влилось зеленое свечение, напитанного чакрой, воздуха. Четвертые, пятые, шестые. Максимум внутренних врат, после открытия которых человек еще может надеяться на то, что организм полностью восстановится. ─ Бешенное сердце вихря! Копье в руках самурая теперь больше походило на громадный бур. Энергия вилась вокруг древка, образуя оглушительно гудящий круговорот. Ветра хлестали во все стороны, потоки чакры оплетали человека в доспехах и его оружие. ─ Под правой лопаткой зверя, в спине! ─ выкрикнул Дагу. ─ Чувствую упорядоченную человеческую чакру! Лис, заметив опасность, резво развернулся и выдохнул из пасти поток жаркого огня в сторону двоих шиноби и генерала, но каменная плита, поднятая Канэхиро отразила огонь. ─ Отлично! ─ Горо взревел. ─ Сейчас тварь узнает, что такое - самурай! Лис снова выдохнул огонь, а самурай ударил с тыла в оплавленный каменный щит Канэхиро, пробил его одним ударом копья и ринулся на лиса сквозь потоки испепеляющего жара. Ураган чакры разгонял пламя, развеивал в воздухе жгучие языки огня. ─ Получай, ублюдок! ─ самурай взвился над опаленной и разбитой землей, взмахнул копьем и, словно дубиной, врезал в правую челюсть лиса. Сила удара была такова, что голову монстра сшибло в сторону. С трудом устояв на ногах, лис, однако, быстро обрел равновесие и сделал молниеносный рывок, поймав человека пастью, словно муху. Челюсти сомкнулись, но тотчас удары изнутри начали дергать голову чудовища вверх-вниз и вправо-влево. Ураганы чакры били из его пасти, сметали слизь, которая текла, пытаясь соединить челюсти лиса в единое целое и замкнуть человека в плену крепчайшей черной брони. ─ Сожрал, да? ─ удар обрушился на внутреннюю сторону щеки лиса. Куски черной чешуи и обломки клыков полетели во все стороны. ─ Нравится?! Я еще только начал! Врата Безумия, открыть! Следующий удар разворотил лису половину челюсти и самурай, вырвавшись из плена, соскочил на землю. Промедление недопустимо. Горо, оттолкнувшись ногами, взвился вертикально вверх и замахнулся копьем, но химера вдруг мотнула головой и сбила самурая ударом своей развороченной морды. Человека швырнуло прочь. Самурай, словно пылающий метеор, прочертил пологую дугу, врезался в землю, вскочил и тут же метнулся в сторону, уворачиваясь от удара громадной лисьей лапы. Другие солдаты в это время тоже не стояли на месте. Несколько самураев, в разной степени способных открыть врата внутреннего тела, в меру сил повторили технику своего генерала «Сердце вихря», и набросились на двухвостого лиса со всех сторон, словно яростные, жужжащие шмели. Лис двигался стремительно. Его хвосты взметнулись и ударили. Двое из четверых самураев увернулись из-под удара, но еще двое смогли открыть только трое врат и скорости не хватило для спасения. Земля содрогнулась от удара и оба воина были размазаны по земле в кровавую кашу. ─ Получай, сволочь! ─ самурай, открывший пятые врата, вскочил на голову лиса и вонзил в копье с вихрем чакры в его левый глаз. Раздался скрежет и хруст, но глаз был полностью бутафорский и броня на нем не уступала в толщине и прочности остальной шкуре химеры. Лис мотнул головой сначала вправо, сбросив человека с себя, а затем влево, поймав падающего вниз латника пастью. Силы вихрей при открытых пятых вратах не хватило и лис сомкнул, уже полностью восстановившиеся, челюсти. Струйка крови стекла вниз по его морде. Совсем незаметная во всполохах алой демонической чакры. Трое самураев вскочили на спину демона и вонзили копья в чешую. Вихри вгрызались в броню лиса, но слишком медленно. Самураи, поняв свое бессилие, собрались уже, было, отскочить, но ноги их не двигались. Воины, глянув вниз, взвыли от ярости. Из-под бесшумно приподнявшихся чешуй тянулись черные руки с когтистыми пальцами и крепко цеплялись в ноги врага. ─ Кисама! ─ самураи подняли копья и ударили конусами вихрей в эти руки, но из-под чешуи вокруг них выскальзывали все новые и вонзали когти в сочленения доспехов людей мертвой хваткой. Лис слегка пригнулся, подскочил высоко вверх, перевернулся и рухнул на спину. Когда монстр снова перевернулся на лапы, на его спине остались, почти стертые, три пятна из крови, перемешанной с землей. Самураи, видя гибель своих лучших бойцов, попятились и начали переглядываться, готовые обратиться в бегство. Они не были трусами, но не глупость ли погибать в бою с чудовищем, которое не можешь даже поцарапать? Поражение. Горо стоял, вперив глаза в ненавистное неуязвимое существо перед собой. Сегун погиб, половина армии истреблена, остальные разбежались или потеряли веру в победу. После такого поражения любой уважающий себя генерал должен совершить ритуальное самоубийство. Чтобы поддержать свою честь. Но не будет ли большей честью пасть на поле битвы, сокрушив врага и оставив потомкам легенду о собственной доблести?! Ураганы чакры взвились вокруг генерала разбитой армии белым огнем. «Сердце вихря» на его копье впитало этот огонь и засияло ярче солнца. ─ Восьмые врата! Врата Смерти, открыть! Продолжение следует...

В принципе, пули поражают все, на что смотрит дуло автомата. Но сбить из автомата бегущего зайца не просто. Какова скорость движения черного огня аматерасу? Со скоростью света? Почему от него нельзя попросту убежать? Вот еще вопрос: Черное пламя неугасимо. Там где-то во время боя с сазке лес подпалили. Теперь планета обречена? Ее сожжет всю до небытия и останется только комок черного огня? А если она погасла, то кто выключил? Может, Мадара? Какое опасное оружие... забыл выключить и хана всем...

Гладь черного озера пошла рябью, хотя ни малейшего ветерка не касалось ее. Из болота поднялась длинная, кривая лапа. Потянувшись вперед, химера вонзила когти в каменистый, лишенный растительности, берег и с трудом выволокла из родной трясины свою уродливую, истекающую слизью, тушу. Чудовище обеспокоено озиралось. Что-то тревожило ее, не позволяло, едва родившись, снова расползтись черной жижей и кануть в небытие. Внезапно химера зарычала и начала принимать более четкую форму. Некто, обладающий разумом и родственный химере по своей сути, звал ее. Кто? Это могло быть только одно существо. Матриарх - олицетворение и полководец сил хаоса. Разумная химера, появляющаяся во времена, когда люди погружают в страх и агонию целые страны, жгут деревни, истребляют мирных жителей. Болото забурлило. Матриарх родился! Матриарх! Однако Матриарх звал только одного своего воина. Почему, какие могли быть причины столь странных действий, химеры не задумывались - они просто не способны были мыслить. Болото послушно успокоилось, а вокруг избранного монстра начали расцветать в воздухе алые, сплетенные из чакры, знаки искажения пространства. Химера внезапно почувствовала людскую боль и ужас. Монстр, терзаемый неутолимым голодом, взревел и ринулся на зов Матриарха. Туда, где страдали и умирали люди. Сквозь искажение пространства, в чужой мир. Пылающий боевой конь сегуна с диким ржанием выскочил из распухающей сферы жгучего пламени. Огонь поглотил весь лагерь и распался на десятки отдельных пожаров. Горела сама земля, плавясь и спекаясь в камень. Все, кто попал под огненный удар, падали и корчились в пламени, обгорая до костей. Конь сегуна, пробежав с полторы сотни метров, повалился на землю и принялся биться в агонии, попутно в кашу раздавив, уже безжизненные, останки своего седока. ─ Что случилось? ─ солдаты, не попавшие в зону вспышки, пятились, с ужасом глядя на разрушения. ─ Взрыв мощной бомбы? Раздался громоподобный рев и из огня, опираясь на кривые, когтистые лапы, поднялось исполинское чудовище, полубесформенное, похожее на смесь ящерицы, птицы и собаки. На его голове стояла, казавшаяся крошечной, человеческая фигурка в черной броне. ─ Прекрасное появление, подруга. ─ прорычал Кицунэ, склонился и похлопал монстра по голове. ─ Они впечатлены. Впечатлим их еще больше! Броня на лбу химеры обратилась в слизь, и Кицунэ медленно погрузился в голову чудовища. Химера начала меняться, подчиняясь воле своего нового хозяина. Неявное порождение кошмара постепенно превращалось во вполне узнаваемого, громадного черного зверя. ─ Кто это? ─ генерал Горо следил за трансформацией. ─ Волк? Шакал? Собака? ─ Скорее лиса. ─ самурай рядом с генералом приподнял шлем, чтобы лучше видеть чудовище, у которого отрастали пушистые хвосты. ─ Мы на таких с отцом часто охотиться ходили. Правда те были чуть-чуть поменьше и хвост один. Двухвостая черная лисица оскалила клыки и принялась с рычанием озираться по сторонам, осматривая окруживших ее, крошечных людей. Из-под чешуйчатой брони показалась алая чакра, которая, растворяясь в ночном воздухе, придала телу чудовища рыжий цвет. Всполохи огня освещали жуткую фигуру монстра, пламя плясало на руинах лагеря и в воздухе, над фигурой лисицы. Горела ее чакра. Лиса размахивала хвостами и, когда хвосты задевали землю, почва сотрясалась под ногами испуганных людей. ─ Что будем делать, Горо-сама? ─ шепнул капитан самураев генералу. Горо оглянулся на, слабых духом, городских стражей, что не выдержали ужасающего зрелища и бежали, бросив оружие и щиты. Трусы. Жалкие слабаки, способные напасть только группой на подвыпившего буяна-ремесленника! Пусть бегут. От таких больше вреда, чем пользы. ─ Что будем делать?! ─ со свирепым торжеством выкрикнул Горо. ─ Солдаты, за дайме и нашу страну! В атаку! Кицунэ ухмыльнулся. Идиоты. Что же, не хотят бежать, - будут раздавлены! Громадный лис поднял переднюю лапу, взревел и ударил ей о землю. С грохотом разверзлись широкие трещины. Искры горящих останков лагеря взметнулись в ночное небо. Продолжение следует...

Он то сверхловко уворачивается от атак Хачиби, то удивительно неловко подставляется. Все происходит слишком неправдоподобно. Сазке то сильно уступает своему предположительному уровню, то вдруг резко перепрыгивает его с афигенным преобладанием над. Неестесственно это. И вообще, сражения опять небыло. Дейдара-Сазке, Сазке-Итачи, Сазке-Хачиби, - три скучнейших боя манги, которые читаешь и вздыхаешь - хватит уже меряться чей длиннее, завершайте совсем... Даже сильно не понравившийся мне бой Пейн-Джирайя по сравнению с этими смотрится круче. Самонаводящееся пламя - дас из рулез! Это как в "Пятом элементе", когда Зорг расстреливал манекен полицейского. "я стреляю один раз, а потом могу палить куда угодно, пули всегда летят в прежнюю точку". В качестве первой пули - шоринган? Было бы оригинально, если бы Сазке плюнул в противоположную сторону от осьмихвоста и попал в него!

Я что-то пропустил? Где про это было сказано? Сазке был, вроде бы не ранен, а был свеж, бодр, как всегда пальцегнут и пафосен, но почему-то туповат, медлителен, раним и эмоционален. А потом ка-а-ак плюнет! :) Я просто с русским переводом последнюю главку не читал, может там Сазке начинает ныть - "А я поел соленых огурцов с молоком, поэтому не в форме"? Поправьте, если не прав. Нашел, нашел! Хе, опять пошли отмазы - орочимару болел, итачи - болел, дейдара - психанул, сазке почему сливал бой? Оказывается тоже болел! Гы-гы-гы. поперся на битву с восьмихвостым контуженый, порезаный, загипнозенный. А чо? "Я ни знал, что битва будет такая трудная" И что Аматерасу так долго не срыгнецца... лол.

* * * Войска хлынули на последнее, третье, кольцо стен, когда вдруг шиноби-связной подбежал к лидеру осаждающих. ─ Мой господин, вернулась генерал Миюра Хотару. ─ Хорошо. Пусть присоединяется к нам. У нее есть хороший шанс отомстить шиноби за гибель своих родных, и, ─ сегун скрипнул зубами. ─ За все потери, что они нанесли нам сегодня, при штурме. ─ Мой господин, Хотару-сама вернулась одна и с плохими вестями! ─ Что? Отряд Хотару погиб? ─ Она утверждает, что ей необходимо срочно увидеться с вами! На нас готовится нападение! ─ Веди меня к ней. Горо, принимай командование! Генерал, первый командующий после сегуна, склонил голову, а лидер армии вскочил на коня и дернул за поводья, направляя громадного зверя за шиноби, помчавшимся в сторону лагеря. Лагерь напоминал своим видом разворошенный муравейник. Люди бегали и суетились, солдаты занимали боевые посты на земляном валу, обращенному к лесу. Крепчак уже стоял у вала, укрепляя его своей чакрой. Хотару руководила подготовкой к отражению атаки извне. Ее приказы, отданные резким, командирским тоном, сегун и его провожатый услышали раньше, чем увидели саму девушку. Мнимая Хотару стояла в окружении десяти капитанов армии и солдат, которые стекались к центру со всего лагеря, формируя сильный боевой отряд. ─ Что происходит, Хотару-сан? ─ не слезая с коня, сегун приблизился к девушке и взглянул на нее сквозь забрало стального, украшенного золотом, шлема. ─ Докладывай! ─ Мой господин, ─ Кицунэ низко склонил голову. ─ К Шикону приближается армия демонов! Ериганские безумцы! Поглощенные. Их, наверное, около сорока, во главе с Безликим! ─ Что?! Безликий, здесь? ─ Да, господин. Тот самый монстр, что сеял смерть в стране Огня! Это он нападал на наши караваны и убивал людей! Аура боли и смерти привела его в неистовство, он трансформировался и уже идет сюда! У нас минут десять, не больше. Я приказала своим бойцам задержать его и поспешила сюда, чтобы организовать оборону! ─ Правильное решение, Хотару-сан! ─ сегун оглянулся на капитанов, которые выжидательно смотрели на него. ─ Что стоите?! Приказ всем командирам - отводить войска от Шикона! Готовьтесь к бою! Сорок демонов?! Поприветствуем их сталью своих клинков! Самураи с ревом воздели оружие к темному, ночному небу, уже полностью затянутому тучами. Оборотень не прятал хмурую улыбку. Пусть думают, что Миюра Хотару ухмыляется от жажды боя с демоническими отродьями. «Кучнее, кучнее, ребята. У меня для вас есть очень хороший подарочек»! Ни у командующего, ни у солдат, не возникло даже мысли усомниться в словах доверенного генерала армии. Главное оружие Кицунэ, обман, действовал. Самураи отступили от стен крепости, оставив удивленных, уже примирившихся с, казалось, неминуемой гибелью, защитников. Черная печать на плече оборотня ожила. Демоническая сила, затаенная ради маскировки под человека, снова влилась в систему чакрообращения, меняя цвет чакры с бледно-синей на фиолетовую. Кицунэ позволял печати распространяться. Он даже не дернулся, когда тонкие нити тьмы проникли в головной мозг. Поглощение. «Действуй, сволочь. Дорожка уже проторена, ты же хочешь снова превратить меня в полноценного демона»? Глупости. У черной печати нет разума, нет желаний. Есть только ее природа, которой она не может не подчиняться. Сегун отдавал приказы, внимание самураев было отвлечено на него. Если бы они только присмотрелись внимательнее к девушке, принесшей весть о демонах, то, возможно, успели бы понять, что опасность гораздо ближе, чем они думают. Улыбка Кицунэ превратилась в жуткий оскал. Оборотень глянул на скопившихся вокруг него людей и стремительно сформировал пальцами десять, высвобождающих энергию, печатей. «Слезы и боль, вы пришли сюда сеять их, но уже настала пора собрать плоды. Вы не пойдете дальше. Останетесь здесь». Кто-то из самураев удивленно воскликнул, увидев, как над телом мнимой Миюры Хотару начинает клубиться фиолетовый туман чакры. Словно в ответ на его вскрик, чакра потоками хлынула от Кицунэ во все стороны, а он сам начал быстро покрываться черной броней. ─ Хотару-сан! ─ Сегун натянул поводья шарахнувшегося от бело-фиолетового облака коня. Туман поглотил их, но не причинил ни малейшего вреда. ─ Что… ─ Вспышка! ─ Кицунэ, полностью покрыв свое тело черной броней, поднял руку и щелкнул пальцами. Продолжение следует...

Истинно так :D Да, жаль. Второй раз убить уже нельзя! Бесформенное, стервозное, мужеподобное нечто. Глядя на ее волосы почему-то кажется что она их никогда не моет. Наверное, от нее жутко воняет пОтом.

Ах-ха-ха! "убился ап стену" Гоменасай, конечно безымянного. (срочно исправил) Домо аригато.

* * * Второе кольцо стен потеряно. Среди грохота боя и криков сражающихся разнесся протяжный звук сигнальной трубы, командующей отступление. В принципе, сигнал предназначался только шиноби. Ополченцы, не владевшие техникой высокого прыжка и быстрого перемещения, были обречены. Триста восьмой отмахнулся деревянными лапами от лезущих через зубья стены самураев и, оттолкнувшись от скользких, залитых кровью, камней, сиганул вниз. На участке стены, откуда сбежал шиноби, к этому времени уже не осталось больше ни одного живого защитника. Крестьяне и горожане, вздумавшие тягаться с профессиональными солдатами, приняли смерть от мечей или дистанционных чакровых атак самураев. Шиноби, впрочем, самураи тоже не щадили. Триста восьмой видел, как пал Семьсот одиннадцатый. Шиноби соскочил со стены, но уже в полете его настиг разящий вихрь, пущенный с наконечника копья самурая. Разорванный почти надвое, безымянный начал падать вниз и взорвался метрах в пяти над землей. Заряд смертника среагировал на смерть носителя. Шестьсот восемьдесят четвертый ненадолго пережил напарника - «Разящая коса» смахнула бегущему парню обе ноги и самурай, настигнув упавшего, вонзил в спину шиноби копье, тут же отпрыгнув в сторону, чтобы не попасть под взрыв вшитой в тело врага бомбы. Защитники гибли один за другим. Отступление превратилось в избиение бегущих. Шестьсот восемьдесят второй получил удар катаны в спину. Шестьсот девятнадцатый отчаянно пытался убежать, но самураи сбивали его дзюцу длинного прыжка и шиноби неуклюже падал. Его окружили и разорвали на куски. От взрыва убийцы закрылись стальными, тяжеленными щитами. ─ Ичиро! ─ Кинута Кадо, самоназначенный командир гарнизона крепости Шикон, окликнул Триста восьмого и одним движением пальцев отдал приказ, указав на девушку в ярком, дорогом кимоно. Девушка стояла у стены, приложив к камням ладони и низко опустив голову. Неестественно раздутая грудная клетка ее мерно пульсировала, это было видно даже под одеждой. Четверо соскочивших со стены самураев уже ринулись к девушке и протянули руки, готовясь сграбастать ее. Триста восьмой представил, как исказились от торжества их лица - крепчак ценился даже несколько дороже, чем весь замок, с прислугой и охраной, вместе взятые. Только две лаборатории во всем мире еще могли выращивать крепчаков, а крепость без своего огромносердечного хранителя - груда камня, которая рухнет от первого же щелчка боевой техникой по его стенам. Самураи уже торжествовали, представляя, какую награду вручит им сегун за пленение вражеского крепчака, но вдруг на них, рыча от боевого бешенства, налетел жуткий деревянный монстр. Когти Триста восьмого вонзились в спину ближайшего врага, пробили броню и разорвали плоть. Швырнув истекающего кровью самурая прочь, безымянный ударил лапой следующего, но воин подставил под удар щит и, направив на чудовище копье, ответил «Разящим вихрем». Дерево затрещало, ломаясь и крошась. Сила удара швырнула Триста восьмого прочь на десяток метров, но шиноби только ухмыльнулся. Удлиняющаяся, раскладная лапа его уже схватила девушку-крепчака за пояс и дернула прочь от врагов. Шиноби подтянул спасенную к себе, обнял и закрыл составными деревянными щитами. ─ Удержу! Удержу! ─ в забытьи шептала крепчак, продолжая испускать волны чакры из ладоней. ─ Удержу! ─ Очнись! ─ рявкнул Триста восьмой ей в ухо. ─ Хватит тратить энергию впустую! Стены потеряны! Девушка дернулась и открыла глаза, а деревянные, многосуставчатые ноги шиноби коснулись земли и спружинили, швыряя его в сторону третьего кольца стен, за которыми укрылись последние выжившие защитники крепости. С жужжанием разрезая воздух, в спину стремительно движущегося безымянного ударили вихри чакры. Триста восьмой, поддерживая настоящими руками свою драгоценную ношу, протянул деревянные вперед, амортизируя ими и используя для нового бешенного прыжка. Самураи обходили бегущего шиноби справа и слева, пытаясь отрезать его от спасительной линии стен. Триста восьмой был для них очень неудобным противником - самураи могли сбить любую технику, подразумевающую выход чакры за пределы тела человека, в том числе и технику длинного прыжка, но деревянный скелет безымянного был, по сути, продолжением его тела и включен в общую систему циркуляции чакры. Головокружительные прыжки на деревянных лапах были действием чисто механическим и не могли быть сбиты техникой нарушения чакрового потока. Двое самураев ринулись в атаку, ударили копьями. Стальные наконечники на древках окутывало сияние чакры и оружие без труда пробило древесину брони Триста восьмого. Пробило ли? Шиноби раскрыл свой панцирь, пропуская наконечники копий и тотчас доски «ребер» каркаса сомкнулись со скрежетом и скрипом, защемив оба древка. Триста восьмой, используя деревянные лапы как опоры, крутанулся вокруг собственной оси, вырвав оружие из рук врага. Самураи отшатнулись, выхватывая мечи, но на это действие у них ушла целая секунда и Триста восьмой великолепным прыжком послал свое тело вперед, оставив преследователей метра на три позади. ─ Стрелки! ─ выкрикнул Кадо, переваливаясь через зубцы стены в последнее кольцо стен. ─ Не жалеть стрел! На тот свет не прихватишь! Короткие арбалетные болты зажужжали в воздухе, самураи, уже наученные на горьком опыте, поспешно закрылись щитами. Вокруг древка каждой из стрел была обмотана неприметная бумажка, исписанная черными каллиграфическими знаками. Еще в полете бумага начинала дымиться и гореть, а через несколько мгновений печать на ней высвобождала сохраненный заряд чакры и происходил сильнейший взрыв. Триста восьмой, хрипло рыча, прорывался сквозь дым и огонь. Самураи бросились врассыпную, спасаясь от стрел со взрыв-печатями и безымянный, взбежав по отвесной каменной стене, спрыгнул во внутренний двор замка. Избиение закончилось. Все защитники за пределами третьего кольца, стен были мертвы, а вырезавшие их самураи готовились к финальной стадии штурма. Отряды один за другим входили в выбитые ворота второго кольца стен. Лишившись чакровой поддержки крепчака, бастионы и обитые железом створки врат перестали быть серьезной преградой на пути воинов. ─ Больше, больше! ─ улыбка Кадо становилась все шире и шире. Командующий смотрел на увеличивающееся число врагов во внутреннем дворе. Солдаты все прибывали, но, в какой-то момент, вдруг вся армия встрепенулась и резко подалась назад. ─ Заметили! ─ рявкнул Кадо. ─ Все, в укрытие! Крепчак, держись! Ичиро! Триста восьмой взревел и с силой ударил правой рукой о землю. Импульс чакры с элементом огня канул в почву и через миг… Почти месяц осады. У безымянного было достаточно времени, чтобы расписать знаками взрыв-печати весь второй внутренний двор. Кропотливая, тяжелая работа для опытного каллиграфа. Чакру для зарядки исполинской взрыв-печати отдавали всем гарнизоном. Все ради этого момента. На месте замка вспух громадный шар огня. Внешние стены разметало в пыль. Отразившись от внутренних бастионов, поддерживаемых крепчаком, огонь столбами взвился в ночное небо. Грохот раскатился по окрестностям. Ударная волна повалила лес даже на другом берегу реки Омото. ─ Ах-ха-ха! ─ Кадо принялся формировать пальцами печати, для создания дзюцу урагана, который должен был унести пыль и дым. ─ Здорово жахнуло! Душ триста самураев - в пасть бога смерти! Нападающие отступали и переформировывались. Защитники, контуженные и оглушенные, собирались с силами для последнего сражения. Триста восьмой поднял голову, огляделся по сторонам, и только теперь выпустил из-под защиты своего деревянного скелета девушку-крепчака. ─ Удержал! Удержал! ─ второй крепчак Шикона, худощавый парень, заливался слезами и трясся, как в припадке. ─ Мичико-сан, я все-таки удержал стены! ─ Никогда не сомневалась в вас, Кийоши-сама. ─ рядом с крепчаком поднималась с четверенек бледная как мел, молодая девушка в роскошном кимоно светло-синего цвета. Преодолевая дурноту от контузии, она машинально вынула гребень и начала расчесывать гребнем ухоженные, длинные волосы крепчака. ─ Я всегда верила, что ваше большое и доброе сердце никогда не подведет нас! Грудная клетка крепчака пульсировала в такт биения огромного сердца, необходимого для выработки колоссального количества чакры, уходящей на укрепление стен. ─ Я не позволю вам погибнуть, Мичико-сан. ─ хныкал трясущийся парень. ─ Если враги ворвутся сюда, я скажу им, что убью себя, если они тронут вас хоть пальцем! ─ Я не стою таких жертв, господин. ─ девушка вставила в волосы крепчака заколку с пластиковым цветком и с лаской провела ладонью по волосам парня. ─ Моя жизнь нужна только для того, чтобы жили вы, Кийоши-сама. ─ Проклятый слюнтяй. ─ услышал Триста восьмой злобный голос рядом с собой. Девушка-крепчак с трудом поднималась на ноги. ─ До двадцати лет дожил, а все не может и шагу ступить без своей няньки! ─ С нянькой, или без няньки, ─ резко оборвал ее брань безымянный, ─ Но он держал первое кольцо стен почти четыре часа. Какими техниками тогда стены долбили - тебе на втором кольце и не снилось! Я думал, у него сердце лопнет, но нет, смотри - снова держит стену, и держит крепко! А ты со второго кольца еле ноги волочишь. ─ Жри дерьмо, шиноби вонючий! ─ озлобленно рявкнула девушка и потащилась к замковым постройкам, в свою комнату, отдыхать. ─ Все равно вы сдохните все сегодня! А меня враги к себе заберут и будут обращаться куда лучше, чем ты с твоим низкородным, самозваным лидером! ─ Иди, иди, поспи немного. Проверь за одно, не вылезла ли там из-под кресла наша благородная и назначенная руководством, защитница Шикона, великая Анри-сама? ─ Может хоть для приличия выйдет, взглянет на врагов? ─ со смехом поддержал безымянного один из нескольких ополченцев, оказавшихся рядом. ─ Куда там, ─ захохотал другой. ─ Она так дрожит под креслом, что даже здесь замок трясется! ─ Право слово, никакому крепчаку не удержать! Девушка, свирепо огрызаясь на подколки, поспешила удалиться. ─ Все, на боевые посты. ─ Триста восьмой поднялся на ноги и вдруг, оттолкнувшись деревянными ногами от земли, высоко взмыл вверх и приземлился на вершину стены. Руины внешних колец стен и двух дворов замка слегка дымились. Армия врага снова начала наступление. Самураи двигались медленно, осторожно, с ожиданием нового смертоносного подвоха. ─ Жаль, нельзя повторить удар. ─ произнес Кадо, стоящий рядом с, присевшим под прикрытие зубца стены, Триста восьмым. ─ Наши солдаты оглушены и контужены. Почему не удержал звуковую волну? ─ Сильна была очень. «Область тишины» ее в разы ослабила, но полностью погасить не смогла. Радуйся, что вообще что-то вышло. После долгой голодухи еле-еле чакры накопил на дзюцу. ─ Наплевать, в принципе. Все равно минут через двадцать поляжем, как один. ─ Да ну? Пораженческие мысли? Упадок духа? Бунт? ─ Восемь шиноби и пятьдесят ополченцев против тысячи самураев. Реализм, лидер-сан. ─ Ну-ну. Давно хотел спросить тебя, Ичиро-сан, кто тебя каллиграфии обучал? Уж больно ловко ты взрыв-печати малюешь. ─ Знакомая одна. Я ведь только лет с шести в Скрытом Звуке. Других ниндзя с рождения начинают обучать военному делу, а я отлынивал, помои из придорожной таверны в овраг таская и постигая технику мытья полов в обеденном зале. Ни чтению, ни письму, обучен не был. Учителя на меня посмотрели косо и дали задание отличнице из моего потока - подтяни бездаря. Шесть лет вытягивала, но уж что-что, а каллиграфию я, благодаря ей, сдал на отлично. ─ Подруга детства, стало быть? ─ Просто хороший человек. ─ Понятно. Как звали то ее? Может, знаю? ─ Тогаши Нацуми. ─ Тогаши? Хочешь сказать - Отомо Нацуми? Жена Отомо Кенджи? ─ Она все-таки вышла за него замуж? ─ Триста восьмой ухмыльнулся с грустью. ─ Что же, многие девчонки мечтали о нем, рад что Нацуми повезло. ─ Повезло. ─ хмуро ответил Кадо, продолжая следить за подступающими к стенам врагами. ─ Сам то что, не любил ее? ─ Любил. Да что толку? Она предпочла другого. Было бы странно, если бы она согласилась встречаться со мной. Серая бездарность, застенчивая с девчонками, кому такой нужен, если рядом - сильные, красивые и мужественные герои? Да что говорить? Я через два месяца после становления генином загремел в отряд смертников-предателей. Это даже хорошо, что она уже тогда нашла другого. Не страдала, не терпела насмешки за то, что встречалась с неудачником. Сейчас у нее, наверное, уже полон дом ребятишек и Отомо Кенджи наверняка уже дзенин. Прекрасный, богатый дом, защита могучего клана, дети и муж-герой. Это ли не мечта для женщины? А неудачники мрут на стенах погибающих крепостей. ─ Как в смертники-то попал? ─ По глупости. ─ Понятно. ─ Кадо хмыкнул. ─ Вот что, неудачник, как победим в этой войне - все станем героями и я позабочусь, чтобы пакеты со взрывчаткой из тебя вынули. Вся моя прежняя команда уже полегла здесь. Предлагаю тебе вступить в мой отряд на правах свободного шиноби и боевого партнера. ─ Почту за честь, Кадо-сама. ─ Правильный ответ. ─ шиноби широко ухмыльнулся и вскинул руку. Враги приблизились на расстояние полета стрелы. ─ Стрелки! Готовься! Продолжение следует...

Если ты про мою фразу, то это в стрелялках настройка такая есть "Френдли фаер", дружественный огонь, включив которую ты можешь быть уверен, что взрывы твоих гранат и твой автоматный огонь не причинят союзникам ни малейшего вреда. Ущерб от них не засчитывается. А хвост Сазке восьмихвосту срубил не чидори. Где вы видели молнию в виде луча? Похоже, Сазке теперь в противовес Нара использует свет, и это был именно лазер.

С трудом рассматривается, но кажется произошло следующее - Карин схлопотала под лопатки немножко черного огня, вырубилась и начала ме-е-едленно тонуть. Она из пенопласта? Или, быть может, силикон? :) Эти комочки на картинке - не останки несчастной девочки, а ее тело в полупогруженном состоянии. (По началу и я подумал, что она рассыпалась в пепел, оставив немного ценного лута вроде плащ +700 MDef, прочность 18/150) Потом Сазке сказал "Я стрелял с включенным френдли-фаер, так что любое аматерасу союзникам пофиг. Забирай симулянтку, Джуго". Как иначе понять то, что аматера, спалившая нафиг слана со щупальцами, оставила на нежной коже Карин только легкий загар? А вот спина Карин - не искусана. Неужели не добрались?! Кстати, эта рыжая хитрюга не носит лифчик. М-м-м... -_- Лазер-из-пальца-но-дзюцу! :) Кто-то где-то ругался на филеры, что теперь техники срабатывают без печатей, простым указанием пацем в сторону, где должно "бумкнуть". Да, я бы на месте тройки вспомогалов на Саске обиделся бы. "Ты че, не мог пораньше плюнуть? Чего выпендривался"?

В эти дни судьба страны решалась не только на восточных ее территориях. Когда две армии сшиблись, раздался грохот, который слышно было даже на стенах города Итакава, в шести километрах от поля битвы. Удары оружия о щиты, звон сталкивающихся клинков, яростные выкрики самураев и грохот конских копыт слились в один монотонный протяжный гул. Стальной Слепец был ранен подосланным убийцей и находился на грани смерти. Его фальшивые похороны-обманка сработали и вторая армия врага объединилась с остатками первой армии, уже почувствовавшей на себе силу чудовища в железной маске. Армии Риса и интервентов сошлись в решающем бою за право страны существовать. Если дайме Риса проиграет эту битву, его владения растащат по кусочкам. Вот только Слепец был еще жив и мог нанести один или два удара. Орочимару наблюдал за сражением, не спеша сунуться в кровавую мясорубку для помощи союзникам. Они не проиграют, зачем же рисковать собственной жизнью? Серый балахон остался на этот раз дома. На санине был легкий доспех и открытый стальной шлем, какие носили наемники страны Риса. Лицо шиноби скрывала кожаная маска, не позволявшая рассмотреть черты лица. Началось! Море людей в тяжелых доспехах бурлило, но грань, отделяющая своих от чужих, была явственно видна. В один миг словно кто-то прочертил по войскам интервентов широкую красную линию. Люди, в прямом смысле слова, взрывались. Лошметья тел и окровавленные куски доспехов взлетали вверх на многие метры и падали на головы завопивших от ужаса солдат, которым повезло не попасть под первый удар. Второй росчерк. Третий. Взбесившиеся ветра хлестали обе армии. Чакра детонировала в людях, а самураи, все до единого, владели элементом ветра, и потому над полем боя воцарился истинный хаос ураганов и смерчей. За десяток секунд было убито более девяти тысяч самураев. ─ Стальной Слепец истинно неподражаем, ─ с улыбкой произнес Орочимару, глядя на то, как выжившие самураи армии интервентов начинают в панике отступать. ─ Вот только силы его уже полностью истощены и третья армия успела бы захватить половину страны, если бы не наша помощь. Однако, Орочимару понимал, что это мало заинтересует великого дайме, который надумал устроить хорошую чистку Скрытого Звука после победы. Отстранение от власти семьи Ашикага скажется на планах Орочимару самым пагубным образом. Да и его самого, вместе с его монстрами, могут казнить или изгнать. Где шляется Кицунэ, когда он так нужен? Погиб? Едва ли. Оборотень, как все дети, очень боится смерти и не позволит так просто себя убить. Снова поглощен тьмой? Тогда бы он уже вернулся. Скорее всего, малыш наслаждается минутами отпущенной ему свободы, лепит снеговика с крестьянскими детьми, или, быть может, нашел то место, из-за которого Орочимару направил его именно в окрестности Шикона. Маленькое чудовище всегда тянулось к красивому, оно не сможет равнодушно пройти мимо волшебного сада старика Сенджу. По крайней мере, санин очень на это надеялся. Ну что же, раз оборотня нет, придется справляться своими силами. Орочимару сощурил колючие, желтые глаза. Сейчас, когда началось преследование бегущих армий врага, наступил самый удобный момент. Санин-предатель, подхватив лежащее в снегу отравленное копье, начал быстро спускаться с холма. Пора доказать малышу Кицунэ, что хозяин может убивать властителей мира и без его помощи. Продолжение следует... ==================================================================== N.H., я тебя умоляю, не надо про запятые :) У меня нет времени следить за каждой из них и правка пунктуации возложена на плечи несчастной беты, которой доведется разбирать сию повесть после ее окончания. А пока, извините. Дикую пунктуацию прошу мне простить. Ладно хоть, со временем, она потихоньку улучшается. <_<

Филер? Кхм-ф-ф... На мой взгляд техника тумана - из рязряда рядовых, водных. Туман ведь образуется без участия ветра и огня. (тем более без молнии и земли :blush: )

Хотару мчалась через лес. Длинные рукава ее алого кимоно развевались от стремительного движения, потоки воздуха совершенно растрепали, аккуратно уложенные, волосы. Девушка стремилась прорваться к торговому тракту и по нему, прямым путем, к осаждающим Шикон войскам. Не пройдет и часа, как она будет на месте. Не пройдет и трех, как новый, многочисленный отряд самураев и шиноби окружит сад отшельника. Проклятый мальчишка-ниндзя должен умереть! Потому, что нападал на караваны. Потому, что убил ее людей. Потому, что доказал, что Миюра Хотару, генерал самураев и дочь генерала, тоже способна испытывать страх. ─ Не прощу. ─ в глазах Хотару серебрились стальные блики. ─ Ты заплатишь за это, ублюдок! Что-то черное ринулось вниз с древесных крон и Хотару обернулась, подставляя под удар кринок меча. Сталь столкнулась со сталью, веселые искры брызнули во все стороны. Тишину осеннего леса нарушил звон и скрежет металла. Кицунэ отскочил на несколько шагов и замер, глядя на девушку, что приняла оборонительную стойку и закрылась мечом. ─ Я не могу тебя отпустить. ─ без тени эмоций в голосе, произнес Кицунэ. ─ Жаль. Не хочу убивать тебя, но пощадить - верх глупости. Это - бой насмерть. Мое имя - Кицунэ. Представься. ─ Ты не достоин знать моего имени, грязный шиноби! Хочешь убить меня? Попробуй, напади! Ты - крыса, крысой и умрешь! ─ Гордая. ─ Кицунэ холодно кивнул. ─ Держи меч крепче! Я иду. Воины сошлись в жарком поединке. Едва сталь столкнулась со сталью, как все страхи Хотару самым волшебным образом развеялись. Она была девушкой, но сражения всегда манили ее! Отец с самого раннего детства тренировал свою дочь для битв и твердил, что Хотару должна заменить ему одного из погибших от рук шиноби, сыновей. Девочка очень старалась и преуспела! Не раз и не два Хотару побеждала в битве мужчин, намного более сильных и грозных на вид, чем она! ─ Получай, выродок! ─ девушка резко перешла из обороны в атаку и начала наступать, обрушивая на угрюмого мальчишку целый шквал быстрых ударов. Справа, слева, сверху, снизу! Искры от клинков летели во все стороны. На одежде Кицунэ начали появляться первые короткие прорехи. Едва клинок меча Хотару касался ткани, нити тотчас разделялись, словно их аккуратно резали бритвой. Оба клинка в руках сражающихся окутывало ровное сияние чакры, придававшее металлу невероятную прочность и остроту. Достаточно всего один раз коснуться врага и его плоть разрежет столь же просто, как и ткань! Удар! Хотару сделала выпад клинком в грудь Кицунэ, но вдруг оборотень сделал неуловимое движение и его клинок, словно змея, обвился вокруг клинка Хотару. Один рывок и рукоять катаны вывернулась из пальцев девушки. Сталь сверкнула в лучах солнца и меч самурая, бешено крутясь, полетел в сторону. Дерево приняло на себя удар. Клинок на две ладони вошел в твердую древесину и намертво застрял. Кицунэ направил свой меч на отступившую в смятении девушку. Без доспехов и лишенные оружия, самураи быстро теряли боевой задор. Что ей остается теперь? Только бросаться на врага с кулаками. ─ Этот прием… ─ тяжело дыша, произнесла девушка. ─ Кто тебя обучил? ─ Арима Гинтаро, лучший из генералов страны Грома. Я играл роль его сына. Целый день. ─ Ты выучил такой сложный прием за день? ─ За минуту. ─ Кицунэ шагнул вперед и взмахнул катаной. ─ Все кончено, самурай. Умри! Насколько кунаев ударили в бок и шею Кицунэ. Из-за деревьев метнулась стремительная тень и оборотень захрипел, когда его бок пробил короткий меч шиноби. Нападающий резко взмахнул оружием и фонтан крови ударил из тела монстра, разорванного почти надвое. Оборотень, давясь кровью, повалился на снег и принялся корчиться, пытаясь подняться. Шиноби, напавший на него, взмахнул мечом и ударил в голову Кицунэ, пригвоздив врага к земле. ─ Для верности. ─ мужчина в темной одежде, с опознавательными знаками клана Кии, встал в полный рост, оставив свое оружие в пронзенной голове Кицунэ. ─ Теперь точно не поднимется, однорукий урод! ─ Благодарю за помощь. ─ произнесла, потрясенная сначала ожиданием смерти, а затем неожиданным спасением, Хотару. Клан Кии был союзником сил вторжения и воевал против страны Риса. ─ Признаться, я была в затруднительном положении. ─ Вы хорошо сражались. ─ шиноби взглянул на девушку. ─ Самурай? Из какого вы клана? ─ Клан Миюра. ─ девушка взглянула на еще троих шиноби, вышедших из укрытий за деревьями. ─ Мое имя - Хотару. ─ Миюра Хотару? ─ шиноби вдруг взялись за оружие. ─ Неужели? Что генерал армии делает в лесу, в семидесяти километрах от действующих войск? Почему она одна, без своих солдат, сражается с каким-то уродливым демоническим созданием? Сейчас же говори правду, или мы нападем на тебя! Кто ты такая?! ─ Миюра Хотару! ─ девушка гордо вскинула подбородок и глянула на шиноби властно и высокомерно, как и положено генералу. ─ Генерал армии городов Нагахама и Хиконэ! ─ Где подтверждение для таких слов? ─ Проклятье! Я знаю пароль! ─ Если знаешь - назови! ─ шиноби изготовились к бою. ─ Я служу нашедшему перо золотой птицы! ─ Ложь! ─ шиноби шагнули к девушке и взмахнули оружием. ─ Умри! ─ Что?! ─ глаза Хотару расширились в пол-лица. ─ Сегун Реней сменил кодовую фразу?! Подождите! Я не знала! ─ Генерал не может не знать пароля! ─ Мы ушли из лагеря под Шиконом четыре часа назад! Может код сменился перед самым штурмом? Вспомните прежний! ─ Пароль правильный. ─ шиноби тихонько рассмеялись и опустили оружие. ─ Это была проверка, чтобы узнать, не являетесь ли вы, генерал, лазутчиком Звука, подслушавшим где-то кодовую фразу. Девушка ошалело оглянулась по сторонам, потом вздохнула с облегчением и приложила ладонь ко лбу. ─ Идиоты! Я уже хотела обороняться! Ладно. Хорошенько запомните мое лицо. Надеюсь, при следующей встрече вы будете сдержаннее! ─ Значит, пароль действительно правильный. ─ произнес шиноби и не успела девушка удивиться его словам, как вдруг… Четверо воинов-ниндзя исчезли. Исчезло изуродованное тело мальчишки на снегу, исчезла черно-красная кровь, густо замаравшая все вокруг. Кицунэ, живой и невредимый, ухмыляясь, стоял перед оторопевшей девушкой и угрожающе поигрывал мечом. ─ Приятно познакомиться, генерал Хотару из клана Миюра. Не беспокойся, я хорошо запомнил твое лицо. ─ Что это было? Гендзюцу? Ты запутал меня иллюзиями? Кисама! ─ Воспользовался твоим смятением и растерянностью. Еще пару мгновений и ты сама заметила бы воздействие, но… времени мне хватило. ─ Послушай, я уже поняла, насколько ты силен. Зачем тебе мое имя? Почему ты не мог просто убить меня? Что ты еще хочешь? ─ Сними с себя одежду. ─ Что?!! ─ Сними с себя всю одежду и украшения, брось их на снег рядом с собой. Если выполнишь это, я позволю тебе забрать выбитый из твоих рук меч. ─ Зачем тебе это? ─ Я никогда не видел обнаженного женского тела. ─ солгал Кицунэ все тем же голосом, лишенным оттенка эмоций. ─ Хочу взглянуть. Хотару густо покраснела, потом побледнела, тяжело дыша и пронзая оборотня убийственным взглядом. ─ Ты… ты… развратный урод!!! Прикосновение холодного клинка к горлу заставил девушку подавиться ругательством. ─ Раздевайся, возьми меч и попробуй отомстить мне за унижение. Если победишь, - оденешься и вернешься к своим. Никто ничего не узнает. Если же ты откажешься выполнить мой приказ - я сломаю тебе руки и лишу чести, а затем отволоку к вашим войскам и брошу караульным. Убивать тебя тогда не понадобится. Долго ли сможешь жить ты, гордый самурай, изнасилованная грязным ниндзя? Да еще если каждый, даже самый жалкий наемник, начнет показывать на тебя пальцем? ─ Проклятый, ненормальный мальчишка! ─ девушка задрожала от ярости и стыда, на глаза ее навернулись слезы. ─ Ты не в себе! ─ Я прекрасно сознаю, что делаю. Есть еще третий вариант, ты можешь в лучших традициях ниндзя откусить себе язык и истечь кровью. Твой выбор? ─ Будь ты проклят, маленький извращенец! Я позволю взглянуть на себя, а потом снесу тебе голову! Ты сполна заплатишь за все! Кицунэ кивнул, не выразив никаких эмоций. Ни гнева, ни страха, ни торжества. ─ Ладно, любуйся, жалкий недоносок! ─ Хотару склонилась, делая вид, что собирается сбросить с себя дзори и таби, но вместо этого вдруг ринулась в дереву, в котором застрял ее меч. ─ Быстрое движение. ─ Кицунэ приподнял одну бровь. ─ Четвертые врата? Кожа девушки багровела от прилива крови, вены вздувались буграми. Чакра, переполнявшая тело, поднималась над кожей призрачным свечением, истекала в окружающий воздух, заставляя его дрожать, словно от жара. Отец возлагал на Хотару большие надежды. Ее клан самураев потерял практически всех мужчин в последних войнах и от вылазок шиноби. Трое братьев и мама Хотару были убиты лазутчиками из Скрытого Звука, отец едва не умер от горя, узнав об этом. Спасло его только то, что рядом была маленькая дочка, которая уверенно встав на ноги, сразу потянулась к мечу. «Научи меня, отец. Я хочу отомстить за маму и братьев». Когда Хотару исполнилось семнадцать, отец взял дочь на летний фестиваль. Там, в толпе людей, его подлым ударом убил подосланный шиноби. Хотару догнала убийцу и пронзила его сердце клинком вакидзаси, но смерть того шиноби не смогла даже немного утолить жажду мщения оставшейся в одиночестве, девочки. Ухватившись за эфес меча, Хотару рывком выдернула его клинок из дерева. Пусть проклятый мальчишка и похож на демона, пусть великолепно владеет мечом, но он всего лишь шиноби, а шиноби никогда не были способны одолеть самурая в схватке на мечах! Собственную наглость и высокомерие он унесет за собой в могилу! ─ Сразимся, демон! ─ девушка обернулась к, все еще стоящему неподвижно, врагу. Сейчас Хотару не может позволить себе погибнуть! Еще существует Скрытый Звук, отнявший у нее родных людей. Еще слишком много шиноби поганят этот мир своим дыханием! Она не позволит демону-извращенцу снова воспользоваться приемом, которым тот обезоружил ее! ─ Сразимся. ─ спокойно произнес Кицунэ и ринулся в атаку. Хотару обернулась, клинки столкнулись и, рассыпая гроздья искр, начали затейливый танец. Девушка-самурай отступала, едва успевая обороняться. Лучшие приемы защиты, которыми обучил ее отец, шли в ход. ─ Кисама! ─ рыкнула она. ─ Похоже, придется применить это! ─ Действуй. ─ Кицунэ кивнул. Чакра взвилась ураганами вокруг тела Хотару и она, не медля, рубанула клинком сверху вниз. Чакра вокруг ее тела взвилась ураганами. ─ Шестые врата, врата Видимости! Открыть! Она уже торжествовала, ожидая видеть разрубленное надвое, вместе с мечом, тело мальчишки, но тот вдруг молниеносно отступил в сторону и клинок Хотару впустую вспорол землю. ─ Я тоже так умею. ─ кожа оборотня, как и кожа Хотару, багровела от прилива крови, вены вздувались, выдавая чудовищное напряжение, но, в отличие от самурая, чакра не вилась вокруг него ураганами. Кицунэ гораздо лучше контролировал исполинскую силу, что выпускали на волю шестые врата внутреннего тела и, не расходуя энергию впустую, мог держать врата открытыми довольно долго и с менее болезненными последствиями для себя. ─ Ублюдок! ─ Хотару атаковала, применяя смертоносные комбо. Коснуться, рубануть врага! Он не чувствует боли выдерживает страшные раны, но руку так и не отрастил. Срубить ему вторую! Однако все было не так просто. Кицунэ улыбнулся, а девушка-самурай на миг обмерла. Враг оборонялся теми же приемами, которыми в начале схватки отбивала его атаки Хотару! Тайные, родовые приемы владения меча, были идеально скопированы. Как?! Враг видел их в действии всего один раз, но вот уже применяет в бою! Мышцы. Оборотень внутренне ухмылялся, наблюдая за каждым движением девушки. Под одеждой распознать их движение гораздо сложнее, приходилось многое выгадывать самому и спешно дорабатывать каждое движение до идеальной копии. Вот если бы противник был лишен прячущей движения ткани… но нет, так нет. Обучение продолжается! Хотару действительно отлично владела мечом. Запас атакующих самурайских техник Кицунэ стремительно увеличивался. Девяносто процентов из них, конечно, он не сможет запомнить, но даже малый остаток будет весьма полезен в боях. По лесу разносился грохот. Мечи сталкивались с такой силой, что дрожала земля, клинки в гибельных замахах начисто срубали древесные стволы. ─ Спасибо за науку, Хотару-сенсей, но думаю, достаточно. ─ Кицунэ перешел в атаку. ─ Пора заканчивать урок фехтования. У меня еще много дел, а времени осталось совсем мало. Такой спокойный, такой уверенный! Грязный шиноби, способный сражаться на мечах не хуже любого самурая! Наверное, он много побеждал. Ничего, его самоуверенность сыграет с ублюдком злую шутку! Хотару вдруг оступилась, вскрикнула и начала падать на спину. Кицунэ взмахнул мечом и обрушил на нее гибельный удар. Купился! Девушка, вдруг, мгновенно обретя равновесие, поймала клинок противника своим клинком и резким рывком придала ему еще больше ускорения, забрасывая оружие врага себе за спину. Кицунэ сделал шаг вперед, отчаянно гася инерцию от движения, а Хотару сделала шаг навстречу и оказалась за спиной оборотня. Клинок противника вытянут на руках прочь, а вот ее меч смотрит острием точно в спину врага. Удар в сердце! Хотару вонзила меч под левую лопатку мальчишки. Вернее попыталась. Оборотень противоестествен изогнулся, и клинок катаны прошел между его боком и рукой, разорвав только рукав серого стариковского кимоно. Девушка вырвала клинок из разрезанной ткани и крутанулась на месте, рубанув мечом по шее врага. Противник, оглушенный смертельной раной в сердце, даже не попытается защититься, когда самурайский клинок мягко сбреет его голову с плеч. Отец называл этот прием - «Двойной приговор судьбы». Кицунэ пригнулся, клинок с гудением прошел над его головой. Не позволяя противнице опомнится, оборотень резко ударил локтем ей в бок. Раздался хруст ломаемых ребер. Сила удара швырнула девушку прочь на несколько метров и она, ударившись спиной о дерево, без звука повалилась на снег. ─ Все кончено. ─ Кицунэ погасил буйство чакры в своем теле, закрыл, одно за другим, шесть внутренних врат. Боль разлилась по телу и оборотень направил часть запаса питательных веществ из мышечного имитатора-наполнителя на восстановление. Девушка, тяжело дыша, лежала на снегу. Темные, словно вороново крыло, волосы разметались по белому покрывалу земли. Кожа девушки-самурая теряла багровый цвет. Удар Кицунэ сбил ее контроль над вратами и те закрывались сами собой. Открыть их снова она сможет не скоро. ─ Миюра Хотару, ─ оборотень приблизился к поверженной противнице и встал над ней. ─ Ты совершила непростительный поступок, напав на безобидного старика и маленькую девочку. За это я готов разорвать тебя на куски, но унижением и болью ты наказана достаточно. Проси пощады, и я оставлю тебе жизнь. ─ Я вспорю себе живот, если произнесу хоть одно слово мольбы! Мерзкое ничтожество! Убей меня, так же, как ваши люди перебили всю мою семью! ─ Мои люди? Мои люди никогда не действовали против клана Миюра. ─ Кицунэ скривился в подобии улыбки. ─ Но ведь это не важно, да? Так ты - мститель? Наверное, это забавно - мстить за гибель семьи детям и старикам. ─ Заткнись. Заткнись, тварь! ─ девушка, дрожа, вонзила меч в землю и, опираясь на него, с трудом поднялась. ─ У меня был приказ… не важно… я убью тебя! ─ Нет. Больше не сомневаясь, - я убью тебя. Из-за таких людей, как ты, я и стал Безликим. Из-за уродов, готовых разорвать кого угодно - ребенка, женщину, старика! По самым идиотским причинам - собственный страх, месть непонятно кому или необходимость самоутвердиться. Приказ… это не тот случай, когда его можно принять во внимание. Приказывавший не угрожал тебе гибелью родных, не грозил твоей собственной гибелью. Он просто сказал - «надо», и ты помчалась. Из-за таких, как ты, старик Осаму потерял свою любовь. Из-за подобных тебе, я начал презирать людей и сам уподобился вам. Вы так много орали о том, как чудовищен Безликий, но не смотрели даже, что творите сами! Я был Безликим, но ты - Безликая до сих пор. И твой сегун - Безликий. И все солдаты, что пришли с вами грабить и убивать жителей страны Риса, - Безликие! Толпа ублюдочных подонков. В знак своего раскаяния, в качестве извинения за безумие, сейчас я остановлю вас и вобью в грязь! Скоты. ─ Без… ликий… ─ девушка помнила о чудовище, про которого в последнее время много писали в газетах. ─ Да, это я. Перед тобой проклятие этого мира и убийца тысяч людей. Все еще думаешь о том, что я не способен истребить вашу армию? ─ Ублюдок! ─ Хотару взмахнула мечом. Силы взялись непонятно откуда. Демон, устроивший страшное побоище в городе страны Огня, убивший множество самураев, монахов и шиноби, неужели этот мальчишка - действительно он? Ериганец. Да, это многое объясняет. Проклятье! В армии сегуна Ренея нет монахов. Кто остановит чудовище? Сейчас ериганец не выглядит полностью высвободившим демона. Действует то очищающее дзюцу, которым умерший монах спас город? Это шанс! Убить демона! Сражаться, ради самурайской чести, ради победы своей армии, ради того, чтобы быть достойной отца! Мечи снова столкнулись. Хотару, борясь со слабостью и болью, подбадривая себя яростным воплем, атаковала. Сколько будет славы ей, если она принесет своему сегуну голову Безликого?! Оборотень, ошалевший от неожиданного напора казалось бы уже сломленной противницы, начал отступать. Нога монстра налетела на неудачно подвернувшуюся кочку, Кицунэ вскрикнул и начал падать. Сейчас! Хотару рубанула падающего противника и вдруг обмерла, понимая, что сейчас произойдет. Клинок столкнулся с клинком. Мгновение скольжения металла по металлу и девушка против своей воли шагнула вперед, а, обретший равновесие оборотень шагнул ей навстречу и оказался за спиной противницы. «Двойной приговор». Хотару закрыла глаза, ожидая удар клинка в спину. Силы и воля к сопротивлению покинули ее разом. Человек не в состоянии увернуться от этого приема. Все кончено. Однако оборотень не стал повторять все движения Хотару при исполнении «Двойного приговора». Ему не нужны были потоки крови. Кицунэ затратил лишний миг, чтобы перевернуть меч, и с силой ударил эфесом в основание шеи своей противницы. Раздался хруст. Хотару дернулась и начала оседать в снег. Катана выпала из ее ослабевших пальцев. ─ Прощай, дочь человека. ─ Кицунэ стоял над телом упавшей девушки и смотрел на то, как она корчится в конвульсиях. ─ Жаль. Из всей вашей шайки ты выглядела немного более человечной, чем остальные. Тело оборотня начало беззвучно ломать. Из развороченного плеча вылезла новая рука, торчащие из груди ребра вправились и покрылись плотью. Кицунэ регенерировал сожженные, помертвевшие ткани и, одновременно, менял свой облик. Кости черепа утолщались, чтобы имитировать голову взрослого человека, волосы выпали и снова отросли, гораздо более длинные и темные, чем были. Тело вытянулось до роста двадцатитрехлетней девушки, приобрело стройные, женственные очертания. Сформировалось новое лицо. Миюра Хотару оторопела бы, если бы могла увидеть собственную точную копию, в которую превратился Кицунэ. Даже близнецы не бывают так похожи друг на друга. Оборотень присел возле окончательно затихшей девушки-самурая и, осторожно взяв ее за плечо, перевернул на спину. Остекленевшие, потерявшие выражение, глаза Хотару уставились в темнеющее вечернее небо. Кицунэ протянул руку и провел ладонью по лицу девушки, закрыв ей глаза. Сумерки наступали, заполняя тихий, безжизненный лес. Следовало поторопиться. Битва за Шикон, скорее всего, уже идет полным ходом. Не произнеся больше ни слова, Кицунэ принялся снимать одежду с убитой девушки. Он спешил не только из-за боязни опоздать в помощи осажденным. Кровь оборотня почти полностью заменила черная слизь. Полумертвое, протравленное тьмой, тело его выделяло слишком мало тепла. Рваная, обугленная и изрезанная одежда Кицунэ свободно пропускала через прорехи холодный воздух. Осенний холод, который большинство людей, возможно, и не заметили бы, проморозил оборотня до костей. Руки, которыми Кицунэ сматывал пояс оби с талии девушки-самурая, начало сводить. «Живое тепло человеческого тела. Мне придется украсть у тебя даже это, Хотару-сан». Пустой, молчаливый лес не ответил на мысли оборотня даже шорохом. Небо мало-помалу затягивали тяжелые, серые тучи. Скоро посыплет снег и до весны укроет, спрячет все следы преступлений людей и монстров. Сад отшельника пострадал достаточно сильно. Полоса опаленной земли тянулась до самого дома, множество цветов и кустарников обратились в пепел. Большинство деревьев, круглый год зеленеющих листвой, сейчас стояли черными огарками. Нечего, все восстановится. Корни в земле живы, и этого достаточно. Осаму применил слабое дзюцу земли, убрав мертвые тела и присыпав кровь. Ему не хотелось, чтобы Кимико видела следы смерти. И без того очень многие дети этого мира видят лицо войны слишком рано. Кицунэ справился с врагами. Этого ей будет достаточно. ─ Ох, ─ девочка осмелилась выйти из дома и теперь озиралась по сторонам, со страхом глядя на разорения. ─ Деда, враги убили наш сад? ─ Нет, ─ Осаму улыбнулся. ─ Все в порядке. Смотри. ─ Старик сдвинул рукой пепел, и показал крошечный зеленый росток розы, высунувший макушку из холодной почвы. ─ Сад жив и снова расцветет, очень скоро. ─ Хорошо. А где Кицунэ-нисан? Он погнался за врагами? Злые люди убежали? ─ Да. Кицунэ очень храбрый и сильный, он разогнал всех врагов. ─ Но он вернется? ─ Конечно. Нужно только немного подождать. Когда стемнело, Осаму подвесил над воротами сада фонарь и Кимико, сбегав в дом, принесла стул и теплое одеяло для деда. Они сидели в ожидании возвращения Кицунэ около получаса, когда из темноты на свет фонаря вдруг медленно вышла темноволосая молодая девушка в светло-алом кимоно. Осаму вздрогнул, узнав в ней одну из убийц, но не испугался. Слишком странно было поведение той, что недавно готова была без лишних раздумий снести ему голову. ─ Мне нужно спешить, ─ произнесла девушка, останавливаясь в паре метров от безмолвно глядящих на нее старика и девочки. ─ Но я не могла уйти, не показав вам это. ─ Кицунэ? ─ старик не мог поверить своим глазам. ─ Это иллюзия? Гендзюцу? ─ Нет. Это та сила, которой боятся люди. То, из-за чего меня считают нелюдью и демоном. Кицунэ - не просто имя. Я действительно оборотень. ─ Кицунэ-нэсан! ─ Кимико без тени боязни ринулась к чудовищу. ─ Ты победила их! Победила врагов! ─ Да, Кимико. ─ в глазах оборотня мелькнула тень грусти. Кицунэ присел на корточки и ласково обнял девочку. ─ Они больше не придут. А мне нужно идти и сразиться с другими врагами, чтобы защитники страны смогли выжить и победить. ─ Но ты ведь вернешься, Кицунэ-нэсан? Вернешься, правда? ─ Конечно, маленькая. Вернусь, и очень скоро. ─ Обещаешь? Кицунэ кивнул. Осаму с трудом поднялся и подошел к оборотню, который при его приближении встал в полный рост. Кицунэ опустил лицо, не смея взглянуть старому шиноби в глаза. ─ Я знаю, что мое умение ужасно, что я - убийца и монстр, но… но я хотел показать тебе это, старик, чтобы… Старик Сенджу вдруг обнял оборотня за шею. ─ Береги себя. ─ произнес он. ─ И возвращайся к нам, Кицунэ. Обязательно возвращайся, слышишь? Что это? Реальность? Не может быть. Сказка? Одна из тех фальшивых сказок, которыми люди успокаивают и заманивают в ловушку слишком доверчивых, глупых чудовищ? «Не верь им»! ─ отчаянно кричало что-то в сознании монстра. ─ «Они обманут, предадут! Это же люди! Не верь»! Но оборотень поднял дрожащие руки и обнял старика. ─ Вернусь. ─ ослабевшим голосом шепнул Кицунэ. ─ Обещаю тебе, дед. Из глаз монстра вниз по щекам скатились слезы. Не из черной слизи, а самые обычные. Слезы человека. Продолжение следует...

Значит, сюкаку это только пресловутая автозащита? Хвостатый опускается еще ниже. Когда-то я считал его универсальным, оборонительно-наступательным оружием, потом батарейкой энерджайзер, теперь он у нас что, просто фольга? Песчанная защита пробивается даже техниками тайдзюцу, если на Сюкаку только она, тогда не понимаю смысла и выгоды заточения в своем теле однохвостого. Чтобы ночами не спать и на луну таращиться глазами в чОрных кругах?

С трудом, но откопал этот момент и в манге. Летающая горсть придорожной пыли. Или символизм, или техника Гаары, или о-о-очень сильно ослабленная, до бесполезного уровня, та же техника Гаары. Не, наверное это песок привык Гааре подчиняться :) Даже если Гаара раскусил и присвоил принцип управления песком, едва ли у него теперь хватит чакры, чтобы выполнить техники суровее "песчанного гроба". А вообще, я склонен считать, что это был прото ветер, поднявший горсть песка, символ Гаары.

Во первых, НЕ ОРИ НА МЕНЯ!!!!!! :) Пересмотрел серию - тут нечто неявное, это вполне может быть и символичный такой ветер, который поднимается и утихает по замыслу режиссера. Сейчас еще мангу проверю, едва ли там что-то более доказательное.