Кровавый Фантомас

Глава третья. Что мы ищем в этой жизни? Инга приветливо встретила гостей. Девочки были очень дружны с ней. Элис любил у неё бывать, принимал участие в постановках "Лунных бликов", и кое-кто из девочек даже думал, что они с Ингой непременно поженятся. Но если и так, то ни Элис, ни Инга явно не форсировали события. - Ну, девочки, делитесь своими бедами, - произнесла Инга глубоким контральто. - Да опять Рада с Шишигой... - Что на этот раз? - На этот раз Ми заголила Шишиге филейные части, - констатировала Ронда. - Шишигу упрятали в карцер, а Ми и Наташка дежурят со мной в госпитале, поскольку остались без увольнения. - А... Девочки, а вы не пробовали пустить в ход магию? - Что ты, Инга! Мы ещё не научилсь как следует ею пользоваться. У нас раз на раз не приходится - сегодня вышла чашка горячего шоколода, а завтра получатся непонятные пятна повсюду, в том числе и на нас. - Это следствие дилетантского подхода. Попробуйте систематизировать свои опыты. И начните с чего нибудь безобидного. А продемонстрировать что-нибудь можете? Наташа достала платок, вышла на крыльцо, отломала веточку сакуры, вывела в воздухе несколько знаков и дунула. Платок превратился в облачко, оно поплыло над садиком Инги, а потом пролилось мягким дождиком. - Браво! - Платка вот только у меня не осталось. А так действительно здорово. - Так вот он, платок, на клумбе! - Ой, ура! Но это скорее везение. - Не надо так думать. Если бы вы не занимались, у вас вообще ничего бы не вышло. Инга потёрла руку. - Что такое? - Обожгла сегодня горячим сыром. Смазала мазью, которую дал Элис, но пройдёт ещё нескоро. - Инга, вот это для нас пустяки! Ми-тян оторвала лепесток розы от куста в ящике у окна и провела им по руке Инги. От ожога не осталось ни следа. - Верное средство! Мидори приложила лепесток к цветку, и он тут же прирос обратно. В это время с улицы донёсся сигнал автомобиля. - Это Элис! - Так точно. Вы уже здесь! А я хотел поговорить с тобой, Ми! Что ты сделала с Шишигой? - Спустила с неё юбку. Она издевалась над Наташей. - Поступила ты в общем правильно, но это может создать и проблемы. Я помню своего старого друга Серёжку Каховского... Тоже рвался в бой за справедливость, и на последствия ему было наплевать. - Он и подтолкнул нас к фехтованию, помнишь, старина? - Да, Инга! Ещё как помню. - Элис, ты подвезёшь нас в госпиталь на машине? - Туда вам придётся самим. А обратно - пожалуйста. У меня как раз суточное дежурство кончится. А теперь поехали? - Мы хотели поговорить с Ингой о театре. - Ну, тогда посидим ещё с полчасика. Театр - это и моя тема. Прощаясь с девочками возле лицея, чьи готические шпили и острые крыши вырисовывались на фоне закатного неба, Элис сказал: - Смотрите, не выройте себе яму. Мстить надо с толком. Да и нечего особо стараться из-за таких, как Рада. Ей лицей ничего не дал. А вы пойдёте далеко. Ну, будьте здоровы! - Когда я училась первый год, Шишига была среди лидеров. Но зарвалась, и её совсем перестали уважать. И поддержкой она совсем перестала пользоваться. Раньше госпожа Симонян давала ей ответственные поручения, а теперь лишь иногда заставляет дежурить по помывке или по коридору. - Верно, Ми-тян. Не будь такой, как Шишига! Думай об учёбе и не оставляй друзей. Элис вынул из кармана правую руку. Она мало на что годилась - из-за отсутствия двух пальцев и половины ладони была похожа на клешню. Но те, кто его знал, не гнушались её пожать. Девочки по очереди пожали изуродованную руку майора и скрылись в калитке. Майор сел в машину и плавно отрулил от тротуара. Он не спешил. У него было время просто прокатиться по вечерним улицам. И погода вполне к этому располагала. Пока Элис неспешно катил по обсаженным тополями улочкам, подружки прошли в умывалку, помыли руки и заодно побрызгались, а затем поспешили в столовую. Столовая имела помпезный вид, окна были в виде стрельчатых готических арок, потолки сводчатые, на стенах картины - писаные маслом портреты известных поэтов и писателей, а также видных деятелей, внесших вклад в становление лицея, на дальней стене между контрофорсами - деревянный крест, увитый зеленью. 300 девочек сложили руки и повторили за человеком в чёрной одежде молитву. Лицей числился под юрисдикцией лютеранской церкви. Но девочкам иного вероисповедания дозволялось не принимать участия в религиозных обрядах вместе с остальными. Мидори, как и её приёмный отец Элис, исповедовала православную веру. На ужин подали мясо с овощами, приготовленное неплохо, но порции были не очень большие. Мидори и её подружки ели не торопясь, но многие сметали всё вмиг и вылетали из столовой. Рада и её шайка пошли в спальню номер 1 и заперлись там. О них в лицее ходила дурная слава. Помимо приверженности лесбийской любви им приписывали пьянство, наркотики и садо-мазо. Наташа наклонилась к Мидори и хотела что-то сказать, но внезапно упала головой к ней на плечо и забилась в рыданиях. - Успокойся. Я не оставлю тебя. И Раде никто не позволит сделать с тобой то, что она хочет. - Мидори стала гладить Наташу по голове. Наташа обхватила руками её шею. Мидори помогла ей встать и повела из столовой в комнату отдыха. Там они долго сидели на диване. Потом Мидори помогла Наташе приготовить задание по алгебре и физике, вручила ей конспект по информатике и пошла в ванную. Там уже присутствовала компания Рады. Только самой Рады ещё почему-то не было. - Ага. Пришла на форум, а там полный кворум. Будьте добры передать Раде, чтобы не прикасалась к Наташе! - Ладно. Пока что и ты нас вполне устроишь. - раздался за спиной мерзкий голос. Мидори резко обернулась. Там стояла совершенно голая Рада и тянула к ней руки: - Ну иди сюда, моя цыпочка! Ми-тян завизжала, запахнула на груди халатик и хотела выскочить в коридор. Но Шишига и Рита Фингер заслонили дверь. Спазу же затем они повалили Ми-тян на пол, заткнули ей рот полотенцем, Миранда уселась жирной задницей ей на грудь, Шишига схватила её за левую ногу, Рита за правую, а Рада нежно погладила Мидори между ног. - Моя девочка!.. Конец третьей главы. Машина.

Кстати, папа Лэйн очень напоминает одного моего знакомого и внешностью, и характером, и даже смеётся точно так же.

Убили - так убили, и Бог с ней. Царствие ей небесное. Алекса-то всёжки жалко! А Люсиолу - так просто слов нет!

Если честно, не самый грошовый ход - оттенить кровищу и насилие кавайной внешностью злодеев. Такой контраст выходит! Это самое страшное, на мой взгляд. К зелёно-чешуйчатым монстрам все как раз давно привыкли.

Глава 2. Что плохого в этой жизни? Ми-тян бежала к выходу, зажав в кулаке увольнительную. Внезапно она наткнулась на что-то, стоявшее на пути. "Что-то" оказалось Шишигой (Клариссой Шишига - с ударением на "а"), закадычной подружкой Рады Мартовой. Шишига с оттягом навесила Ми-тян щелбана. Мидори сердито шмыгнула носом, сунула бумажку в чулок и внезапно резко задрала Шишиге юбку. Хотя многим было известно, что Шишига презирает ношение нижнего белья, это действие всех привело в состояние неописуемого восторга. Особенно некоторые веселились над шишигиными подвязками с сердечками. Шишига, присев на корточки, одёрнула юбку, и, чтобы окончательно не утратить репутацию в глазах лицеисток, поискала среди них очередную жертву. Наташа Амосова лучше всех подошла на эту роль. Шишига выхватила у неё увольнительную, помахала ею в воздухе, а затем с довольной улыбкой не торопясь разорвала пополам. Она хотела рвать розовую бумажку дальше, но тут Ми-тян расстегнула у её юбки застёжку, и та упала на пол вместе с тем, что осталось от репутации Шишиги. Шишига завизжала и хотела дотянуться до Ми-тян, но запуталась в юбке и грохнулась на пол. Ми-тян забрала у неё половинки записки и сунула в чулок. - Так целее будет. - Но ведь порванная... - еле слышно произнесла Наташа. - Ну и что? Чтобы её признали недействительной, нужен компостер. Чудная ты, даром что второй год в лицее. - А ты раньше училась в обычной школе? - Да, а потом Элис решил, что мне нужно высококлассное образование, потому что я умная. - А ты хочешь учиться в лицее? - Глупости, Наташа! Ты сдала экзамены, родители раскошелились на взнос, а у тебя достаёт совести говорить такие вещи! Учиться в лицее - это большая честь. И привилегия к тому же. Мы с тобой прям аристократки. Элита, ясно? А сейчас мы с тобой пойдём в кондитерскую, и я угощу тебя пирожными. Шишига, прикрой зад, здесь госпожа Симонян. - Что за вид, госпожа Шишига? - Это они, госпожа Симонян! Вот, Хэнсё и Амосова! - Так. Госпожа Хэнсё и госпожа Амосова, вы лишаетесь следующего увольнения и вне очереди дежурите по кухне. Шишига, вы отправляетесь в карцер за недостойное поведение перед младшими. Вы выпускница, стыдитесь! Завуч пошла дальше, похлопывая стеком по бедру. Она ни разу даже не замахивалась им, но все воспринимали это похлопывание как угрозу. Мидори и Наташа предъявили на выходе свои бумажки, дежурный покосился на Наташу, но ничего не сказал. Они вышли на улицу, где их встретило яркое солнце. - Ми-кун, а что мы будем делать в следующее воскресенье? - Как что? Загорать! Видишь, какая погода? На улице им первым делом попалась Рэйка. Она сидела на нависшей над тротуаром ветке большого платана и махала им рукой. - Привет! - Привет! Чё делаешь? - Не видишь - бомжую! Айда купаться - погодка-то нынче! - А мы хотели бы для начала съесть по пирожному. - Идея что надо! И мне тоже можно? - Конечно. Мадам Гольдич - женщина без предрассудков, хоть это и сказывается на посещаемости. Рэйка легко соскочила на тротуар и заскакала между Ми-тян и Наташей. Через пару кварталов показалась кондитерская "Гензель и Гретель", вся разукрашенная фарфоровыми статуэтками, лепными завитушками, старыми игрушками, которые дарили мадам Гольдич жители окрестностей, посещавшие её кондитерскую по примеру своих пап и мам и приводившие туда своих детей. Перед кондитерской пускал весёлые струйки фонтанчик, на струйках прыгал мячик - синий в жёлтую крапинку. Фонтанчик был обложен ракушками. Девочки вошли. На двери звякнул колокольчик. - Добрый день, мадам Гольдич! Нам то же, что и всегда. - Сейчас, мои дорогие! Я ждала вас сегодня. Мадам Гольдич поставила перед Ми-тян и Наташей по чашке шоколода, а перед Рэйкой - большой бокал тёплого взбитого молока. Рэйка сунула туда носик и дурашливо фыркнула. Встряхнула ушками и стала тянуть угощение через соломинку. Кончик её хвоста так и елозил туда-сюда по полу. - Эй, вы уже тут? Не боитесь растолстеть? - Ронда! Давай к нам! Ронда не торопясь устроилась на стуле, подобрав под себя левую ногу - такая у неё была привычка. В начальных классах ей влетало за то, что, ложась спать, она клала ноги на подушку, а голову - на место ног. - Девочки, никому не охота подежурить в госпитале? - Ты знаешь, Ронда, мы не против, но столько занятий... - Дежурить можно и по воскресеньям, - хитро прищурилась Ронда. - А после дежурства можно прошвырнуться по городу. И дежурить могут все, даже те, кто не в увольнении. И, если тебя это волнует, за это платят, пусть и немного. Это де-юре мы трудимся только ради милосердия. Хотя, конечно, и поэтому тоже. Я вот на этой неделе присутствовала на операции у папы. Привезли какого-то парня, полголовы напрочь. Папа потом похвалил меня, сказал, что я хорошо ассистировала. Сегодня я дежурю как раз в его палате. - И как он? - В глубокой коме. Еле заметные всплески на осциллограмме. - Какой-то бродяга? - спросила Наташа. - Кто знает?.. Нашли в порту, наверное, матрос, избитый по пьяни. Хотя может быть и юнга, очень уж молод. А впрочем, неизвестно. У матроса была бы хоть одна наколка. Просто парнишка, забредший не туда. Ограбили и бросили. Я слышала, даже облили соляркой. - Ужас! - Они его почему-то не подожгли. Некурящие, должно быть!.. Ронда прыснула в свой стакан. - Ты странная, Ронда. Парню расквасили башку, а ты веселишься. - Я оптимистка, моя красотуля! Жизнь человека вне опасности. И мы больше поможем ему, если будем веселы, чем если примем великопостный вид. Твой Элис, кстати, сочинил стихи, которые должны ему помочь. По его поручению я прочитаю их у его постели. Ронда достала из кошелька бумажку. - Ты не спеши! Ещё осталась Та, что ждёт тебя дома На этой стороне заката! - Элис - молодчина! Ми-кун, у тебя замечательный приёмный отец! - Рэйка даже задрыгала под столом ногами, а её хвост взметнулся над спинкой стула. - Всё съели? Пошли купаться! - Мадам Гольдич, вот деньги! - До свиданья, котята, приходите ещё! - Она и вас называет котятами, - проговорила Рэйка с напускной ревностью. - Да, по отношению к тебе это звучит более оправданно. - Естественно! Уши, хвост - всё при мне! Подруги дошли до остановки трамвая. Трамвай показался через две минуты. Это был массивный агрегат, видом напоминающий небольшой пароход. В его бортах напротив площадки были вырезы, вроде тех, что ведут на нижнюю палубу траулера. Машина располагалась сзади. Перед ней на площадке стоял машинист. Девочки предъявили ученические билеты, и кондуктор впустил их. Затем он дёрнул шнур звонка, вожатый дал свисток, и трамвай резво взял с места. Девочки держались за медные стойки. Ветер развевал их вортники и юбочки. Перед воротами старой городской стены трамвай остановился у водокачки. Через 15 минут машинист снова запалил горелки с помощью подожжённого кома бумаги, отрегулировал пламя, закрыл кожух машины, в 2 минуты развёл пары, и трамвай пошёл дальше. Девочки сошли на краю города, вышли на берег под остатком бастиона. Здесь часто купались девочки, не захватившие из дома купальники. Место было малолюдное, а местные мальчишки не опускались до подглядывания. Рэйка первая скинула юбку, футболку и трусики. Остальные разделись не торопясь. Рэйка уже минут 15 барахталась в прибое - плавала она кое-как - когда подружки присоединились к ней. - Рэйка! Не боишься пневмонии? - Не-а! А ты ещё не доктор! - Смотри, сведёт судорога, булькнешь - только тебя и видели. Наконец девочки выбрались из воды и прижались друг к дружке, стуча зубами. Когда стук начал стихать, Ронда спросила: - Ну, как насчёт дежурства? - Ронда, ты настоящий друг! А Элис отвезёт нас туда и сюда на машине. Мы все поместимся запросто. - Рада опять что-то затевает. - Да, девочки, нам определённо надо спросить совета у Инги. И девочки направились в район города, напоминающий старый Эдо - каналы, мостики под навесами... Здесь-то и обосновалась Инга Мозер по прозвищу Спэйдгёрл, знаменитый мастер фехтования и вдохновительница знаменитой любительской труппы "Лунные блики". Конец второй главы. Мидори и Сяндзяку рядом с тачкой Элиса. Мидори и Фрося Лант рядом со второй тачкой Элиса. Мидори с подружками рядом с третьей тачкой Элиса. Мидори, Наташа, Фрося Лант, Сяндзяку, Ронда, Ундис и Инга. Рэйка. Инга.

Так её отформатировали, память всю стёрли, на помойке бросили, операционки нет... Да ещё Хидеки по незнанию обращался с ней, как с чугунной мясорубкой. Вот и результат.

Блеск!

РОман, очевидно, затянется. У меня нездоровая склонность к обсасыванию каждой подробности. Так что придётся подождать, пока начнётся действие...

Ну класс! Я сам бы такого не придумал! Надо кинуть ссылку товарищам. Особенно одному, он должен оценить.

Учишься - молодец. Может, у тебя разовьётся стиль. Но я с самого начала предпочитал героев не в образе быковатых дуболомов, а изящных, грациозных, с лёгкой поступью. Это моё личное мнение, и я его никому не навязываю, но не премину высказать его ещё раз. Считаю, это нелишне.

Мой новый рОман "Я тебя не оставлю". Глава 1 Что хорошего в этой жизни? В женском лицее имени Авроры Дюдеван подъём по утрам проводился по сигналу. По коридорам и спальням разнёсся прерывистый звук сирены, как на военных кораблях по тревоге. Для подкрепления Ханна Гланц, старшая по спальне, подошла к постели Мидори и скинула на пол одеяло, а затем подшла к соседней постели, на которой беззаботно раскинулась Ундис Хагглунд, и, набрав в рот воды из стаканА, прыснула ей в лицо. За что получила удар пяткой в солнечное сплетение. Озверев, Ханна схватила Ундис за ноги, перевернула на живот, стянула с неё трусы и начала лупить ремнём по попе. В это время Мидори, незаметно подойдя сзади, вдарила Ханну ногой по левой почке. Мидори - не Ундис, и Ханна понимала эту разницу. - Запишу в журнал! - рявкнула всё же Ханна. - Вылетишь из совета - мухой! - Записи утверждаются на том же совете, - невозмутимо произнесла Ми-тян. - А в совете кроме меня ещё Сяндзяку и Вика с Ким. - Ты забыла меня и Раду. - Ну и что? Два голоса не перевесят остальных. Это напоминание ещё больше разозлило Ханну, но Мидори уже сменила пижаму на спортивные шорты и майку, зашнуровала туфли на босу ногу, хотя устав предписывал непременное ношение носков, причём исключительно белого цвета, и выбежала в коридор. Навстречу ей уже бежала Фрося Лант, малявка из первого класса, худенькая и белоголовая. - Что стряслось? - спросила на бегу Мидори. - Рада опять спрятала одежду Наташи! - Что же Сяндзяку? - Ну, понимаешь... - Ясно. - И Мидори побежала за Фросей в спальню номер 1 - владения грозы всего лицея Рады Мартовой, самой жуткой гадины на свете, каковое мнение не оспаривал никто в лицее за малым исключением. Забежав в спальню, Мидори обозрела картину, представляющую Наташу, сидящую на кровати, завернувшись в одеяло, и торжествующую Раду. - Рада! - произнесла Мидори голосом, не обещающим радужных надежд. - Что? - развязно-наглым голоском произнесла Рада. - Что слышала! - сказала Мидори и двинула Раде ногой под коленку. Рада взвизгнула и запрыгала на одной ноге, опрокидывая стулья и сдвигая тумбочки и стол, а Мидори подшла к шкафу, целиком занятому вещами Рады, стоящему напротив шкафа с вещами остальных 11 девочек, и приступила к его шмону. На пол полетели кружевные лифчики, шёлковые чулки, пачки гламурных журнальчиков, вдребезги разлетелась початая бутылка бренди, и в конце концов Мидори протянула Наташе огромный ком, состоящий из предметов её одежды. Затем Мидори не торопясь подождала, пока Рада проскачет мимо, и врезала ей под вторую коленку. Рада грохнулась на пол, словно груда кирпичей. Мидори взяла со стола пепельницу и высыпала её на голову Рады. - Ну, держись!.. - просипела Рада, корчась на полу. - Продержусь, спасибо, - бросила через плечо Мидори. - Наташа, побежали, нас ждать никто не станет. Девочки выбежали на улицу и на бегу втиснулись в колонну, рысью продвигавшуюся по направлению к парку. - Госпожа Хэнсё! Вы считаете, старосте легкоатлетического клуба подобает опаздывать на перекличку? - это преподаватель физкультуры Гирш Лейбович, высокий полный усатый мужчина, бывший военный моряк. - Но староста должна думать о каждом члене клуба. А у Наташи были проблемы. Этот довод удовлетворил Гирша, который настоятельно не требовал обращения "господин преподаватель" от кого-либо и вообще выгодно отличался от своей предшественницы Клары Хупшталлер, монументальной особы, не выпускавшей свистка изо рта и склонной к применению грубой силы. В пролом году она поперхнулась свистком, и спасти её не удалось. Тогда девочки и попросили приёмного отца Мидори, капитана береговой охраны Элиса Кингстона, найти кого-нибудь на эту должность, и он с готовностью выполнил их просьбу, трудоустроив заодно своего старого товарища, демобилизовавшегося по ранению, полученному не в бою, а вследствие случайной детонации снаряда от зенитки. И колона затрусила дальше. Парк был через десяток кварталов. На соседней с ним 3-й Парковой располагался спорткомплекс, где члены спортивных клубов лицея занимались столько времени и проявляя при этом такое усердие, что потом должны были отмокать там же в джакузи с морской водой и водорослями, так что казалось, будто готовится рыбный супчик в традициях японской кухни. После пробежки и зарядки в парке ученицы вернулись в лицей, где приняли ванну. Ванна была одна, учениц в лицее много, а залезть в ванну могли только 5 девочек разом. Так что в ванной стояла давка, как на вокзале во время войны, о которой Ми-тян слышала в раннем детстве от дедушки. Но Мидори и Сяндзяку могли на крайняк пробраться к ванне по головам. Разве что сонная Миранда Стоцкая из окружения Рады или тихоня Наташа могли не дождаться своей очереди на помывку. Но Наташа в этот раз оказалась в первых рядах, задние нажали, она свалилась в ванну и чуть не захлебнулась. Сяндзяку вытащила её за волосы. А Миранда только почесалась да и пошла себе. Она вообще пренебрегала мытьём, довольствуясь дезодорантом. Это не добавляло ей популярности, но она не тяготилась такими мелочами. Ей всё было по барабану. Ми-тян проводила взглядом колышущиеся тылы Миранды в панталонах с начёсом и продолжила расчёсывать свои и Наташины волосы. Затем заплела Наташе косу (одну, потому что Наташа вечно теряла вторую ленточку) и сама вплела в свои волосы две оранжевые ленты. В спальне они надели блузки с голландскими воротниками и плиссированные юбочки, в точности сэйлор-фуку японских школьниц. Наташа надела белые носочки, а Мидори - коричневые чулки. В коридоре они увидели Сяндзяку, щеголявшую гольфами в 20-цветную полоску. Та достала из-за пазухи булку с карри, разломила пополам и протянула подругам. Наташа зарделась, она считала это за подвиг. - Спрячь, - бросила ей Мидори, запихивая свой кусок в карман. В классе они сели за парту, Ми-тян подняла крышку, обратная сторона которой до последнего квадратного дюйма была оклеена фотографиями военных кораблей и самолётов морской авиации, и достала тетрадку. - Быстрее! 5 минут до звонка! - прошипела она. В это время сидевшая сзади Ундис что-то сунула ей под партой. Это была почтовая открытка с видом Неаполя и итальянской маркой. Мидори прочла: "Моя милая сестра! Надеюсь, у тебя всё в порядке с учёбой. Сяндзяку - это та, что ведёт кружок витражной росписи? Она красивая? Как поживают Мидори и Наташа? Почему вы не отвадите эту Раду? Ты можешь написать отцу? Не скучай! Мы бросим якорь в Валенсии через две недели и 5 дней простоим под погрузкой. Пиши мне туда до востребования. Твой Конрад" - Он славный парень, но, на мой взгляд, несколько простоват, - сказала Мидори, возвращая открытку. - И в прошлый раз подумал, что Сяндзяку возглавляет легкоатлетический клуб, а сейчас назначил её старостой кружка витражной росписи вместо Наташи. И не представляет, что могут быть такие люди, как Рада... - Что поделаешь... - вздохнула Ундис. - Но он хороший, ты права. Потому и сбежал в моряки, что романтик. И всё равно не пишет мне и Лувис таких писем, как Сельме... Тут вздохнула и Мидори. Потом Наташа вернула ей тетрадку, и они начали торопливо отщипывать под партой кусочки булки. В это время майор береговой охраны Элис Кингстон сидел у себя в кабинете, держа в левой руке палмтоп и задумчиво глядя за окно на пирс. У пирса стояли катера. На пирсе вертолёт ощетинился скорострельными пушками с поворотными затворами. Майор сочинял новую хокку, которую, как и большинство других, хотел посвятить своей приёмной дочери. От поэзии его отвлёк длинный сигнал из динамика на столе. Майор положил палм и нажал кнопку. - Слушаю. - Майор, быстро выезжайте в аэропорт! Надо встретить санитарный самолёт. - Будет исполнено. Майор не любил пустячных заданий, но редко пререкался с начальством, вообщеотличаясь покладистостью. Тем более, может быть действительно что-то серьёзное. Он вышел на улицу, где стоял Лэндкрузер выпуска 60-х цвета хаки, с лебёдками спереди и сзади и люстрой на ролл-баре. Выхлоп и воздухозабор были выведены наверх. - Орлы! - зычно произнёс майор. Он обладал чувством юмора и считал необходимвм даже в такой момент подбодрить подчинённых. "Орлы" тотчас запрыгнули в машину. Их было четверо, пятый сел за руль, майор рядом. Машина лихо развернулась по двору и вылетела за ворота. Военнослужащий первого года Матвей Репко обладал отчаянной манерой вождения, хотя до службы не садился за руль. Ехать было недалеко - аэропорт располагался на берегу. Самолёт на воздушной подушке, украшенный червонными тузами, уже стоял в конце ВПП. Санитары выносили из заднего люка носилки, на которых лежал человек. Его лица не было видно, потому что он лежал на животе, а голова была вся забинтована. - Следуйте за нами, - обратился майор к военврачу в белом халате поверх стального цвета рубашки и брюк и в стального же цвета берете. Носилки задвинули в чрево Олдсмобайла, и машины двинулись на выезд. На передних крыльях машины моряков стояли маячки Fireball, на корпусе Олдса вообще было свыше двух десятков светосигнальных устройств и 4 сирены, так что вкупе с дисциплинированностью водителей Мегаполиса это позволило им добраться до госпиталя менее чем за четверть часа. - Кто это? - спросил майор у военврача. Тот махнул рукой: - Бог ведает. Нашли на берегу в Пальма-да-Майорка. Его двинули по черепу чем-то вроде лома, обобрали до нитки и облили солярой. Да только спички, видать, вышли. Чудо, что он ещё жив. Решили перевезти сюда, потому что положение угрожающее. Не знаю, сможет ли снова говорить и тем более двигаться. Но мы постараемся ему помочь, ведь он уже 2 дня в одиночку старается удержаться на краю света и тьмы. Профессор Майгель уже готовится к операции. - Майгель? Это отец лицейской подружки Ми-тян. - Ронды? Передавайте ей привет! Она тоже будет выдающимся хирургом. Будет спасать людей. - Всенепременно. Майор вышел на улицу. Там его встретил яркий свет. Тучи, висевшие над городом и над морем вот уже вторую неделю, разошлись меньше чем за полчаса. "Это обнадёживает" - подумал майор. Хокку в его голове практически сложилась, но не про Мидори. Это было пожелание неизвестному парню, чтобы тот не вздумал убегать от тех замечательных вещей, которые есть в нашем мире. Конец первой главы. Фото санитарного Олдсмобайла.

Ну так он химера, жировая клетчатка у него вообще отсутствует, так что терять ему особо нечего.

Зел ещё страшнее! А с Нагой действительно неувязочка...

Я встретил недавно анекдот: "Как бы мне увеличить бюст?" - "А капусту пробовали?" - "Есть или прикладывать?" - "Отнести хирургу в американской клинике!"

Нага классная оторва! И прикид у неё ничего. А Лина пусть не переживает - через пару лет хоть Нагу, хоть кого за пояс заткнёт. Пусть пока в фитнесс походит и приналяжет на устерсов и лобстерсов.

Так Чии - не простой персоком, а как-никак чобит! Она вообще работает без операционки, и схватывает всё на лету, как некоторые дети-вундеркинды. Торты научилась печь за неделю. Да и проблемы с ней в основном возникали как с шибко продвинутым ребёнком. Вундеркинды и дети-индиго на самом деле тоже ведь не защищены от нашего зубастого общества.

Надо же! Такое аниме - и не нашли ничего лучше, как выставлять его против покемонов!

Я сейчас сам себе злобный Хаул. Почему - см. тему с моими рисунками.

В манге машин хватало, они все были срисованы с реальных американских и японских спортивных моделей 50-60-х, только Корвет почему-то без зубов в облицовке. Зубы у него исчезли в 60-м, а в манге модель 57 года, как раз самая зубастая. А в аниме машины совершенно фантастические! Машина Акио - просто чудо. А машина, в которую превратилась Утэна - по форме это вроде солт-флэт-рэйсер для установки рекордов, мотор которого работает на нитросе. Так называмый класс лэйкстеров, но с обтекателями на колёсах. А потом, когда они начинают лавировать среди колёс замка, Утэна становится трёхколёсным реактивным болидом, очень похожим на Spirit of America IV Крэйга Бридлоу, который 20 лет простоял брошенный в пустыне. На нём ещё стоял движок, однотипный с тем, на котором американские астронавты стартовали с Луны.

Зато весёлая! В японский Плейбой! Да, Ван Винкль тоже в масть. Если кто не знает, очки - это мой фетиш.

Я как-то пошёл к другу на длень рождения, а в подарок прихватил коробку акварели в тюбиках. А он как раз собирался попробовать акварелью, но всё никак не мог собраться её купить. В обшем, он был благодарен. Потом он нарисовал мой портрет карандашом, но я его посеял позавчера вместе со всеми своими рисунками. И теперь убиваю себя тоской. Сижу такой похожий на Хаула...

Я не смотрел, но играл в такую игру на 8-битке :)

А я 1-го посеял на Поляне в Царицыно рюкзак, где помимо прочего была театральная версия манги. Но главное - там были все рисунки, что я сделал за последние 3 с лишним года! Я утопиться хотел.

Это рассказ Эдогава Рампо "Путешественник с картиной".

Ето ещё что! У некоторых, наверное, вообще рисуется следующая картинка из семейной жизни Хидеки и Чии: Хидеки: Я те дам, на***, батарейки сели! Чии: Хидеки, не надо в рот, а то спермоотсос забился, меня с гарантии снимут! Оёёй!