"Песнь Льда и Пламени" Джордж Мартина.

[Rakka]

Не больших территорий?, да у него в руках уже 1/4 часть королевства!

1/4?

Харренхол, который лежит в руинах.

Долина, которая отрезана от всех и вся.

Какой-то остров в море, который даже не остров, а просто скала какая-то.

[allofanime]

Какой-то остров в море, который даже не остров, а просто скала какая-то.

670989[/snapback]

это про персты?))

 

 

Долина, которая отрезана от всех и вся. Вот тут то вся и сила, там полно народу не воевавшего не дня+наследница Старков, тоесть можно под себя брать и север, это уже половина!!!!

[Ikkyu]

allofanime

Еще Север, допустим, можно будет как-нибудь под себя подмять (с помощью Джона Старка и Станниса), а с остальными королевствами все не так просто - там же повсюду в общем-то разброд и шатание.

[Rakka]

allofanime

Вот тут то вся и сила, там полно народу не воевавшего не дня+наследница Старков, тоесть можно под себя брать и север, это уже половина!!!!

НАследница Старков вряд ли может тут помочь.

Во-первых, Север уже отдали псевдо Арье (и тем, кто за ней стоит)

Во-вторых, разве Санса не в розыске? Пропала в день убийства мужа. Ей-то Ланнистеры (а правят пока все-так Ланнистеры) точно ничего не отдадут.

И все-таки долина по-моему не является чем-то особенным. Если бы она была хоть важным стратегическим объектом, как территория Фреев с переправы..... а так......

[allofanime]

allofanime

 

НАследница Старков вряд ли может тут помочь.

Во-первых, Север уже отдали псевдо Арье (и тем, кто за ней стоит)

Во-вторых, разве Санса не в розыске? Пропала в день убийства мужа. Ей-то Ланнистеры (а правят пока все-так Ланнистеры) точно ничего не отдадут.

И все-таки долина по-моему не является чем-то особенным. Если бы она была хоть важным стратегическим объектом, как территория Фреев с переправы..... а так......

680774[/snapback]

Санса первородна по отношению к Арье

С Ланистерами так и так воевать, нюанс признает ли Север Арью от Ланистеров или Сансу отравительницу Ланистеров, я бы в последнее охотнее поверил

Долина именно тем хороша что там воины не воевали и она долина неприступна

Изменено 9 декабря, 2005 пользователем allofanime (смотреть историю редактирования)

[SStark]

Чето тема хиреть начала, а про Мартина нельзя забывать ни днем ни ночью!!!!

На Железном трона(сайт посвященный творчеству..), были выложены(давно) переводы нескольких глав, перевод правдо-говно, но смысл понятен.

У Арьи - великая судьба(или наоборот), она доберется до вольных городов на корабле, найдет какой-то монастырь откуда Якен пришел в закатные земли, дальнейшее развитие, можно только предполагать..., я думаю что ее встреча с Дейнерис неминуема, а мож и как раз с ней она вернется и будет мстить уж после годового повторения перед сном имен своих жертв она врядли кого-нить пропустит...

 

Закрашивай спойлеры. И если хотите обсуждать книгу обсуждайте, но переписывать её сюда НЕ надо

Изменено 18 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[Rakka]

Чето тема хиреть начала, а про Мартина нельзя забывать ни днем ни ночью!!!!

Скорей бы появился Пир Ворон, тогда было бы чего новенького обсудить.

allofanime Санса разыскиваемая преступница, разве Мизинец готов в открытую сцепиться с Ланнистерами? ПОтому что Санса пока у Мизинца и ему решать.

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[Ikkyu]

Rakka

У Ланнистеров сейчас своих проблем выше крыши - дом-то обезглавлен, чтоб еще и за Сансой гоняться; вообще неясно, что ж там дальше будет.

[allofanime]

Скорей бы появился Пир Ворон, тогда было бы чего новенького обсудить.

allofanime Санса разыскиваемая преступница, разве Мизинец готов в открытую сцепиться с Ланнистерами? ПОтому что Санса пока у Мизинца и ему решать.

711787[/snapback]

Я б на его месте сцепился, самое удачное времяю , лучше просто не будет. :)

[Rakka]

zatupa вот именно, что неясно и все что мы сейчас обсуждаем наши домыслы и догадки ^_^

 

 

allofanime у него ж армии нету.

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[allofanime]

allofanime у него ж армии нету.

716363[/snapback]

Вот и неправда. есть, армия долины, а она весьма неслабая. ибо с ней в своё время востание и начали, вспомни+ есть непеступное месть куда отступать если что+все войска потрепаны, кроме этих+можно северян склонить присоединится

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[SStark]

Дубль 2:

СЕРСЕЯ. Глава 1.

Компиляция из пересказов Lannister (пер. #eland: Пророк, Шерхан, и

др.), Trebla, MaiaB, Dolorous Edd, и Telisiane (пер. леди Снарк).

Глава открывается сном Серсеи. Ей снится, что она сидит на Железном

Троне и смотрит вниз, на маленьких людей. Она счастлива тем, что

получила давно заслуженное... счастлива до тех пор, пока не видит

среди этих людей кривляющегося Тириона. Он смеется и показывает на

нее пальцем, и вскоре за ним начинает хохотать весь двор. Серсея

смотрит вниз и вдруг понимает, что обнажена. Она судорожно пытается

прикрыться чем-нибудь, но лишь натыкается на лезвия Железного Трона,

и кровь начинает течь из ран по обнаженным рукам и ногам. Тирион

продолжает свои насмешки.

Серсея просыпается - перед ней сир Осмунд Кеттлблек, который

пытается разбудить ее и сообщить о смерти Тайвина. После кошмарного

сна голова у неё как ватная, она еще толком не проснулась и ничего

не может понять. Джоселин Свифт и Синелле, две её фрейлины, подают

воду с зернышками лимона. Серсея мимоходом думает, что от Джоселин

пора избавляться.

Появляется и Борос Блаунт, который встает на стражу. Постепенно

Серсея начинает понимать, что это не сон, и ступор переходит в

бурную деятельность. Она вскакивает, одеяло падает, обнажая ее

грудь. Серсея видит, что стражники пялятся на нее, но не спешит

прикрыться. "Пусть смотрят, потом они расскажут в бараках, что

любовались лучшей грудью в Семи Королевствах".

Здесь двое из Королевской Гвардии, а кто же тогда охраняет Томмена?

Оказывается, Лорас Тирелл. Она думает, что доверять Тиреллам опасно.

Серсея начинает выяснять подробности и узнает, что труп Тайвина

нашел некий Блум. "Что же теперь будет с Ланнистерами?" - думает она

- "я - единственный настоящий сын, который был у Тайвина".

Вспоминает смерть Роберта. Она не хотела его убивать так рано, но

Нед вынудил её к действиям.

У комнат десницы она находит стоящего на страже Транта. Войдя в

спальню, Серсея видит труп Тайвина. Его перенесли на постель, и он

лежит с задранной на грудь одеждой. В нижней части живота, чуть выше

половых органов, торчит стрела; она вошла так глубоко, что видно

только оперение. Кеван держит руку Тайвина и выглядит очень мрачно.

Серсея сердится, что её отец лежит в таком неприличном виде, и

требует немедленно разбудить и привести Пицеля. Ей отвечают, что

Пицель тут уже был и констатировал смерть. Сейчас он занят рассылкой

воронов. Серсея в ярости - как посмели первым уведомить Пицеля, а не

её? Она королева, или кто?! Она приказывает одному из королевских

гвардейцев немедленно найти и привести кого-нибудь, кого угодно, кто

мог бы позаботиться о теле. Появляется Квиберн*.

Квиберн вытаскивает стрелу и обтирает с тела грязь.

Джейме нет в комнате, но Серсее говорят, что он нашел секретную

дверь, ведущую в какие-то туннели за стеной. Джейме отправился

изучить, что там внутри. Серсея удивилась, как он сможет сделать это

с одной рукой.

Квиберн обнаруживает в постели Тайвина мертвую обнаженную женщину.

Серсея в шоке. Шок еще усиливается, когда она видит, что эта женщина

- Шая. Ей это кажется немыслимым; она вспоминает о том, как Тайвин

когда-то обошелся с любовницей своего отца. Титос был ужасно толстым

и умер от инфаркта, когда Серсее был всего год. Тайвин тогда уже был

десницей. Любовницу Титоса нашли одетой в платье и драгоценности

покойной матери Тайвина, и он приказал водить её по всему городу

голой в течение трех дней.

Серсея напоминает всем эту историю. "Вот как он обращался со

шлюхами!" (Этот рассказ призван доказать, что Тайвин никак не мог бы

спать с Шаей). Кеттлблеки отпускают грязные шуточки о шлюхах, что

доводит Серсею до бешенства. Квиберн высказывает предположение, что

Тайвин допрашивал Шаю. Серсея страшно рада такой отличной идее, и

горячо её поддерживает. Веселье крепчает. Серсея слышит в голове

голосок Тириона: "Голая и с раздвинутыми ногами... да, так-то и я не

прочь её допрашивать!" Серсея прогоняет голосок прочь. Так или

иначе, Квиберн начинает казаться Серсее весьма полезным человеком.

Да и Пицеля пора бы уже заменить.

Серсея думает о сделке, заключенной с Шаей в ночь перед заседанием

суда. Она обещала Шае драгоценности, особняк в городе и брак с

рыцарем. Но она не собиралась давать этой девке ничего, пока та не

откроет местопребывание Сансы. "Ты же была её горничной, не может

быть, чтоб ты не знала о её планах!" - требовала от неё Серсея.

Она замечает на Шаином теле цепь десницы из сплетенных золотых рук,

и велит снять её. Однако это не легко... цепь почти вросла в плоть

Шаи. Серсея приказывает Осни, Осфриду и Осмунду избавиться от тела,

чтобы посторонние ничего не узнали. Она угрожает вырвать языки всем,

кто будет болтать.

В это время возвращается Джейме и рассказывает, что потайной ход за

стенами ведет в шахту с железной лестницей, которая спускается в

громадные подземные лабиринты.

Серсея бросается к Джейме и обнимает его. Ей хочется нежно

перебирать пальцами его волосы, но вокруг люди. Она надеется, что он

придет к ней сегодня ночью. Серсея говорит, что для Джейме настало

время стать десницей и занять свое место рядом со своим... (она

запинается)... королем.

Джейме отказывается: "Десница без десницы - слишком жестокая шутка!"

Тогда Серсея говорит, что сама будет и десницей, и регентом, пока

Томмен не станет совершеннолетним. Джейме отвечает: "Не знаю, кого

мне больше жаль - Томмена или страну." Серсея дает ему пощечину.

Джейме поворачивается к ней спиной.

Она приходит к выводу, что Джейме - плохой выбор и решает поговорить

с Кеваном. Он будет хорошей десницей - им легко управлять. Конечно,

вслух она этого не говорит.

Постепенно она успокаивается и снова думает об отце. Теперь многие

планы могут поменяться. Томмену, возможно, не стоит жениться на

Маргери, да и ей самой теперь не надо выходить замуж.

Она вспоминает о том, как в юности потеряла первый зуб. Сначала она

была в ужасе, и никак не могла с этим смириться. Прошло много

времени, пока она смогла привыкнуть к дырке во рту. Но потом она

поняла, что потеря зуба - это, на самом деле, ерунда.

Неожиданно она обращает внимание на отсутствие Вариса. "Странно, что

его здесь нету," - думает Серсея - "раньше ни одно значительное

событие в Королевской Гавани не обходилось без Вариса". Ей приходит

мысль, что Варис подойдет на роль подозреваемого в убийстве. Она

задумывается, а не пора ли наконец отрубить Варису голову? Серсея

приказывает Мерину Транту найти его и арестовать.

Наконец обнаруживается, что исчез Тирион. Серсею опять мучают

кошмары, но на этот раз наяву. Она дрожит за жизнь своих детей.

Тирион убил Джоффри и продал Мирцеллу в Дорн, а теперь он ползает по

тайным туннелям и вот-вот вылезет оттуда, чтобы задушить её и

Томмена.

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[SStark]

вот еще:

СЕРСЕЯ. Глава 2.

Компиляция из пересказов Lannister, babyraven, Trebla, Ran, MaiaB,

Toryx, PISecundus. Перевод #eland (Пророк, Шерхан, и др.),

дополненный и переработанныйледи Снарк.

------------------------------

Прощание с лордом Тайвином. Весь день идет дождь. Томмен говорит,

что, наверное, это Боги плачут. Серсея раздраженно шикает на него:

дождь - это просто дождь, и нечего слушать всякую ерунду. Она

некоторое время пилит его за многочисленные недостатки. Томмен -

слабак! А Джоффри был сильным - горестно думает она. Томмен жалуется

- корона слишком велика и тяжела для его головы, и от этого болит

шея. Серсея приказывает ему наконец помолчать немного. Когда все

кончится, кто-нибудь займется массажем его шеи. Она думает, что

действительно стоит сделать для него более легкую корону.

Новый Великий септон сутулый, худой как скелет, с бегающими

глазками. И что хуже всего - он, вероятно, ставленик Тириона.

Тело Тайвина в полном доспехе выложено на обозрение, для того, чтобы

желающие могли с ним попрощаться. Он облачен в красные лакированные

стальные латы и шлем в форме львиной головы; на груди также

выгравирована голова льва. Серсея рассматривает его светло-зеленые

глаза с золотыми искорками.

Она вспоминает историю, которую рассказывали о Тайвине. У него было

мало друзей при дворе Эйериса. Лорд Мерривизер, тогдашний Мастер над

Монетой[1], пожаловался как-то, что в казне не хватает денег. Лорд

Риккер пошутил, что Тайвину стоит только сходить за ночным горшком -

и проблема решена. Тайвин тогда был при дворе новичком, и Риккер,

видно, счел его легкой жертвой, на которой можно попрактиковаться в

остроумии. Все засмеялись, включая Эйериса, а Тайвин промолчал - и

лишь посмотрел на Риккера в упор. Лорд Риккер отвел глаза, а Тайвин

все смотрел и смотрел. Риккер стал заметно волноваться. Обед

заканчивался, а ледяной взгляд Тайвина все не отрывался от него. В

конце концов Лорд Риккер весь покраснел, вскочил, и быстро вышел из

комнаты. Тайвин просто раздавил его своим взглядом.

Серсея отворачивается от мертвеца и рассматривает зеленые глаза и

золотые кудри Томмена. "Через тысячу лет мейстеры будут писать о

Тайвине Ланнистере лишь одно: он был отцом Серсеи."

Она замечает Ланселя. Лансель выглядит бледным и совершенно больным,

волосы полностью побелели. Он похож на старика. Как будто он одной

ногой в могиле, но шагнет ли он в нее или из нее - неизвестно.

Лансель мямлит какие-то куртуазные приветствия королеве-регентше, и

Серсея удивляется, что она нашла в таком жалком человеке и зачем

пустила его в свою постель. Лансель рассказывает, как к нему, когда

он был совсем болен, приходил Великий септон и поддерживал в нем

жизнь. Септон сказал ему, что Мать иногда спасает людей на грани

смерти, чтобы они могли исправить причиненное ими зло. Серсея

вздрагивает: интересно, в чем там Лансель ему исповедовался?

Серсея начинает дразнить Ланселя его будущим браком с "той девчонкой

из рода Дарри", которая "родит ему много сильных сыновей". Лансель

едва жив, и весь этот разговор - намеренное оскорбление со стороны

Серсеи. Несмотря на это, Лансель отвечает ей: "Но я всё еще

люблю..." - и Серсея быстро прерывает его словами "дом Ланнистер, я

знаю."

Серсея видит Пицеля. "Надо бы как-то ослабить влияние Цитадели," -

размышляет она. "Для начала - заменить бы вот этого". Кем - ей пока

не ясно.

Исходящий от Тайвина запах разложения, слабый вначале, начал уже

заполнять помещение. Серсея обращает внимание на группку леди из

Тиреллов. Среди них Маргери. Они пытаются игнорировать запах, но

начинают морщить носы. Тиреллы подозрительны, надо найти Томмену

другую жену, понадежнее. Да и помоложе. "Дважды замужем, и до сих

пор девица? Что-то сомнительно. Интересно, какие у них отношения с

братом? Говорят, они с Лорасом всегда были так дружны... Может быть,

у нас с ней есть кое-что общее?" Серсея решает поискать кого-нибудь

посговорчивее из окружения Маргери, и заставить шпионить.

Томмен тоже поглядывает в их сторону. Он говорит, что Маргери

приглашала его погостить в Хайгардене. "И думать не смей!" -

обрывает его Серсея. Томмен явно страдает от зловония, исходящего от

трупа. Но терпит.

К ним подходит леди Фалиса Стокворт, сестра Лоллис. У Лоллис уже

приближается срок родов. Фалиса выражает соболезнования и просит

разрешения назвать ребенка Тайвином, в честь покойного. Серсея

вспылила, категорически запретила называть так ребенка и напомнила,

что он - дитя насилия, совершенного разъяренной уличной толпой.

Фалиса кротко соглашается. "Скоро родятся сотни Тайвинов[2]" -

думает Серсея.

Муж леди Фалисы, сир Бальман, пытается успокоить Серсею. Он

производит на нее впечатление надежного человека, и она решает

поговорить с ним позже.

Серсея с удивлением замечает, что от группы этих противных

Тирелловских женщин отделяется одна дама и направляется к ней. Это

леди Мерривезер из Мира, и она, судя по всему, явно ищет Серсеиного

расположения. Она выражает соболезнования, и рассказывает, что у нее

есть контакты в Мире, Лисе, Тироше, и на других островах. Она

предлагает поручить им собирать сведения о Тирионе, если он там

появится. Серсея, впечатленная ее энергией и самостоятельностью,

благодарит и соглашается.

Появляется Мейс Тирелл и спрашивает, чем он может быть полезен. Он

заводит вежливый разговор, полный неуклюжих намеков, и наконец

говорит прямо, что хотел бы стать десницей. Серсея ему отказывает.

Тогда Мейс начинает предлагать свои кандидатуры в Малый Совет. В

частности, на должность Мастера над Монетой - лорда Гарта. Серсея

резко отвергает все его предложения, и особенно лорда Гарта. Мейс

раздражается и отвечает, что Гарту обещал это место лорд Тайвин.

Подошедшая леди Оленна Тирелл, Королева Шипов, успокаивает кипящего

от возмущения Мейса и во всем соглашается с Серсеей. "Конечно, ваш

покойный отец ни за что не хотел бы, чтобы вас сковывали его

решения. Наверное поэтому он вас в них и не посвящал," - любезно

заявляет она с гадкой улыбкой. "Кстати, а чем это тут так

попахивает? Как будто в отхожем месте," - роняет она на прощанье, и

деликатно направляет пыхтящего Мейса к выходу.

Серсея просто онемела от ярости. После первого ступора она начинает

строить планы, как бы избавиться от леди Оленны. Ей ужасно хочется

поскорей переместить её куда-нибудь подальше от Королевской Гавани.

Она решает назначить Мастером над Монетой лорда Джайлса Росби,

больного старика, который постоянно кашляет. Не откладывая дело в

долгий ящик, Серсея подходит к нему и предлагает ему этот пост,

который он с благодарностью принимает. Из-за тяжелых приступов кашля

он с трудом способен связать два слова. Серсея предупреждает его

говорить всем, что ему сделали это предложение вчера. "Это

ненадолго," - думает она, - "а когда он умрет, можно было бы позвать

Мизинца и снова поручить это дело ему. Он, по-крайней мере,

забавен."

Серсея подходит к сиру Бальману из Стокворта, и заводит с ним

приятный разговор. Она вспоминает, как храбро сир Бальман бился на

турнире в Ланниспорте после восстания Грейджоя, и всячески

превозносит его воинское искусство. Затем делится с ним опасениями

за свою жизнь и жизнь сына. Сир Бальман напрягается. Он смущен и не

понимает её намеков. Тогда Серсея намекает несколько прозрачнее. Муж

Лоллис, сир Бронн Черноводный - человек Тириона, и весьма возможно,

что Тирион бежал к нему в Стокворт, где они с Бронном наверняка

замышляют снова покуситься на королевскую семью. Ей бы лучше спалось

ночью, если бы она знала, что Бронн... ну скажем... мертв. Сир

Бальман неохотно соглашается это устроить.

"Я рождена для этой игры!" - думает Серсея, поздравляя себя с тем,

как ловко ей удалось решить этот сложный вопрос.

Вернувшись после прощания с телом, Серсея принимает у себя Квиберна.

Она брезгливо оглядывает его мейстерское одеяние[3], запятнанное и

потертое на локтях. Она расспрашивает его о состоянии сира Грегора

Клигана. По её словам, Пицель сперва считал, что Красный Змей

отравил его ядом мантикоры. Однако позже он усомнился в этом, так

как яд мантикоры сразу проникает в сердце и останавливает его. Сир

Грегор был бы уже давно мертв. Квиберн объясняет, что яд был особым

способом "сгущён", с тем чтобы вызывать не мгновенную смерть, а

постоянную невыносимую боль. В конце концов сир Грегор все же умрет.

Вены его совершенно почернели, а в желудке яд прожег дыру.

Квиберн намекает, что сгущение производилось некими

сверхъестественными средствами. На Серсею его познания производят

сильное впечатление. Она спрашивает, за что его исключили из ордена.

Квиберн отвечает что-то невнятное о "трусах, сидящих в Цитадели". Он

говорит, что мейстеры отлично умеют вскрывать живые тела, чтобы

изучать жизнь, а он хотел вскрывать мертвые тела, чтобы понять

смерть. Квиберн утверждает, что знает о смерти больше, чем все

мейстеры Вестероса.

Серсея просит его поскорей прекратить агонию сира Грегора. Его вопли

пугают Томмена, который из-за них не может толком спать. А кроме

того, она обещала голову сира Грегора принцу Дорану Мартеллу. "Гора

такой тупой, до него даже не доходит, что пора умирать. Ему не нужны

все эти визиты мейстеров, ему нужен один визит сира Илина."

Однако Квиберну хотелось бы поподробнее исследовать действие яда.

Ему удается убедить Серсею, что такое знание пригодится в будущем.

Она разрешает ему продолжить наблюдение за больным - но пусть это

происходит в одной из черных камер[4], в нижнем ярусе темниц. Серсея

также приказывает Квиберну приобрести более достойное одеяние, и

обещает поговорить с лордом Джайлсом, чтобы тот выделил золото,

необходимое для его исследований.

Вечером Серсея ужинает с Кеваном Ланнистером. Он устал, выглядит

постаревшим и печальным. Ему уже 55 лет. Она смотрит на него с

умилением - он напоминает ей старого верного мастифа. Они приятно

беседуют, обсуждают семейные дела Кевана. Его сын Лансель получает в

приданое земли рода Дарри у Трезубца. Все мужчины Дарри сгинули в

войне, в замке хозяйничают разбойники. Говорят, в главном зале они

устроили конюшню. Кеван хотел бы помочь сыну отвоевать и защитить

его владения - сам Лансель пока в слишком тяжелом состоянии.

Разговаривают о Тиреллах. По мнению Кевана, Мейс некомпетентен, а

вот леди Оленна - серьезный игрок. Кевану передали, как Серсея орала

на Мейса на глазах у всей его семьи. Это серьезная ошибка -

оскорблять Тиреллов.

Беседа постепенно переходит к делу. Кеван говорит, что лорд Тайвин

по-настоящему доверял только двоим людям за всю свою жизнь: Джоанне

и ему. Серсея предлагает Кевану стать десницей, но тот отказывается.

Он так устал, не видел свою жену два года и не был на могиле сына.

"Ты служил моему отцу, почему бы тебе не служить и мне?""Ты - не

твой отец", - отвечает Кеван.

В конце концов Кеван ставит ей единственное условие, при котором он

согласится: он совмещает должности регента и десницы, а Серсея может

спокойно вернуться в Кастерли-Рок[5] и занять свое место законное

место леди Кастерли-Рок. Это то, чего Тайвин всегда хотел и много об

этом говорил.

Серсея шокирована и напугана. В ее голове беспорядочно проносятся

мысли: "Что с ним стряслось? Он говорит какие-то дикие вещи! Он

куплен? Кем, когда? Конечно, это Тиреллы! Знать бы, сколько они ему

платят..."

Серсея заявляет, что ее место, место матери - возле короля. Кеван

отвечает, что из Серсеи получится столь же неважная правительница,

как была и неважная мать. Он приводит Джоффри как пример

воспитательных способностей Серсеи. Она окончательно теряет терпение

и выплескивает свое вино в лицо Кевану.

Весь дальшейший диалог Кеван ведет в мокром виде, однако остается

непоколебимо спокойным. Он говорит, что хотя у него нет своих

земель, но зато достаточно золота. Титос Ланнистер в завещании

позаботился обо всех своих детях, а Тайвин Ланнистер высоко оценивал

его услуги и щедро их оплачивал. Так что, если бы вдруг дошло до

дела, Кеван мог бы быстро собрать армию наемников. "Сейчас у меня

двести рыцарей, и я могу удвоить это число в любой момент."

"Я мать короля! Я всегда буду рядом с ним!" - кричит Серсея, и

угрожает расправиться со всяким, кто встанет между ней и Томменом.

"Томмену вполне хватит рядом дяди... и отца." - отвечает Кеван. Он

добавляет, что был ближайшим человеком для Тайвина и знал все, что

знал тот... и даже кое-что еще. Серсея сразу сбавляет тон.

"Джейме дурак! Красивый дурак, и не более того," - говорит она."И

твой первый кандидат в десницы? Что же это говорит о тебе самой?" -

парирует Кеван.

Постепенно Кеван и Серсея находят компромисс. Кеван согласен уехать

домой вместе с телом Тайвина, и стать кастеляном[6] замка

Кастерли-Рок; Серсея же остается регентом. Чтобы укрепить отношения

с Тиреллами, Кеван предлагает ей назначить десницей Матиса Рована

или Рендилла Тарли - но ни в коем случае не Мейса Тирелла. Лорд

Матис будет лучшим десницей, зато лорд Рендилл - самый талантливый

полководец в стране, и сможет быстро закончить войну. "А кроме того,

если мы отнимем у Мейса одного из его лучших людей, это ослабит

Тиреллов - и укрепит Ланнистеров," - говорит Кеван, и эта мысль

радует Серсею. Она соглашается.

Когда Кеван уже уходит, Серсея на прощанье напоминает ему: "И не

забывай - Томмен мой. Я его мать!" "А, да-да, я помню, у него есть

мать... и есть отец, не так ли?" - отвечает Кеван, выходя в дверь.

---------

[1] Мастер над монетой: в главе мельком упоминается, что ему

подчинены все таможенники и другие подобные клерки.

[2] "сотни Тайвинов" - см. также планы Тириона: "посетить каждую

шлюху Волантиса, сделать им всем по бастарду, и назвать их

Тайвинами." В следующем поколении имя Тайвин станет самым

распространенным по обе стороны моря -_-.

[3] maester's cloak - плащ, но с рукавами что ли?

[4] black cells - "черные камеры", в отличие "дворцовых камер"

(tower cells), в одной из которых сидел Тирион. В "черных камерах"

нет освещения, они расположены в двух нижних ярусах подземелья

Красного Замка.

[5] Casterly Rock - Бобровый Утес. Спасибо дорогому серу Джейме за

разъяснение про особо стойкую породу горных бобров :).

[6] Тут расхождение в пересказах, станет ли Кеван лордом или

кастеляном Кастерли-Рока. Консенсус, вроде бы, что кастелян.

-------------------------

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[Rakka]

Вот и неправда. есть, армия долины, а она весьма неслабая. ибо с ней в своё время востание и начали, вспомни+ есть непеступное месть куда отступать если что+все войска потрепаны, кроме этих+можно северян склонить присоединится

может я чего не понимаю.... но мне мизинец полководцем не представляется никак.....

Аррен хоть и был немолодым мужиком, был довольно-таки крепок и крут...... после него Мизинец вряд ли впечатлит эту самую армию.

Но я не помню, они (войска) уже присягнули ему или нет еще?

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем Lia (смотреть историю редактирования)

[Lia]

Следующий, кто напишет незакрашенный спойлер, получит РО трое суток.

[SStark]

лано, постараюсь;

 

 

ДЖЕЙМЕ. Глава 1.

Компиляция из пересказов ScipioAfricanus4, PI Secundus, Toryx,

Trebla, MaiaB, Dolorous Edd, и Telisiane. Перевод #eland (Пророк,

Шерхан, и др.), зверски переработанный леди Снарк.

------------------------------

В начале главы мы видим Джейме в Великой Септе Бейелора. Он несет

стражу над телом отца. Джейме обещал нести стражу все семь дней и

семь ночей, которые должны пройти до похорон. Рядом с ним Бейлон

Сванн и Лорас Тирелл. Джейме думает, что сейчас это два лучших

рыцаря Королевской Гвардии. Они предлагают сменить его, чтобы Джейме

мог поспать. Он не спал с момента освобождения Тириона. Джейме

отсылает их.

Джейме устал и раздражен. Он злится и хочет убить кого-нибудь, лучше

всего Вариса - за то, что тот пустил Тириона лазать по туннелям. Но

потом с горечью говорит себе, что именно он заставил Вариса

организовать побег. В смерти отца виновен он сам. "Тирион выпустил

стрелу, но я выпустил Тириона". Он вспоминает ночь побега, как он

вломился в комнату Вариса, угрожал ему ножом, и даже порезал до

крови. Варис согласился помочь и доставить Тириона на корабль,

который покинет Королевскую Гавань как можно скорее.

Мудро со стороны Вариса исчезнуть, но где он может быть? Пьет

красное арборское* на борту корабля вместе с Тирионом? Что за

безумный приказ Джейме отдал cиру Аддаму Марбранду - обыскать все

бордели Королевской Гавани в поисках Тириона... Сколько женщин будет

изнасиловано и сколько бастардов родится... "Я убил твоего злобного

сына" ... "Она трахается с Ланселем и Осмундом Кеттлблеком" ... "Я

убил твоего злобного сына"... Ну что ж... а теперь ты убил нашего

злобного отца...

Джейме пытался найти в лабиринтах следы Тириона и Вариса, но нашел

только драконьи кости в одном из заброшенных залов. Комната с

мозаикой на полу, которая тоже изображала Дракона. Джейме решил, что

это Рейегар.

Рейегар... в голове у Джейме зазвучал его голос. Последний раз

Джейме видел его перед боем на Трезубце. Три рыцаря Королевской

Гвардии последовали за принцем Рейегаром на Трезубец, а один остался

с королем Эйерисом.

Джейме хотел поехать с Рейегаром, но... Джон Дарри сказал, что его

место при Эйерисе. Рейегар был мягче. Он объяснил - кто-то должен

защищать короля. По мнению Джейме, это мог бы с не меньшим успехом

делать Барристан.

- Нет, - ответил Рейегар - когда рядом ты, Эйерис чувствует себя в

большей безопасности. Он считает, что главная угроза не Роберт, Джон

Аррен и Нед Старк, а Тайвин Ланнистер. А Тайвин не нападет, если его

сын будет при короле.

- Я не заложник, я рыцарь Королевской Гвардии! - возмутился Джейме.

Дарри прервал - "вам отдали приказ, рыцарь!"

Рейегар понимал, что его отец - сумасшедший. Он обещал Джейме

собрать после войны совет, с тем чтобы изменить положение. "Я должен

был сделать это раньше", сказал Рейегар, и поехал навстречу своей

смерти. Тело его расклевали вороны... на Трезубце у них было много

пищи. Воронам все равно, на чьем трупе пировать, они не отличают

солдат от принцев.

Появляется Пицель. Без бороды он выглядит по-дурацки, попытка заново

отрастить её позорно провалилась. У мейстера была самая большая

борода в Семи Королевствах. Тирион поступил жестоко, обрезав её,

лучше бы он его просто убил. Джейме знает, что это такое - потерять

часть себя.

Джейме вдруг понимает, что не скорбит по отцу. Он разглядывает лицо

Тайвина. Странно, уголки его рта приподняты, и это придает мертвому

лицу сардоническую усмешку. "Он ведь никогда не улыбался." Джейме

спрашивает об этом Пицеля, и тот отвечает, что это вызвано

высыханием тела.

Тайвин, по словам Пицеля, всегда делал то, что нужно. Пицель

преклоняется перед ним. Он сравнивает Тайвина с Квентином

Хайтауэром. Когда в Староместе была эпидемия чумы, Хайтауэр приказал

закрыть ворота и не открывать, пока не умрет последний больной. Он

самый ненавидимый человек в истории Староместа. А ведь он лишь

"делал то, что нужно".

Джейме вспоминает, в какую ярость привело его разграбление

Королевской Гавани войском Тайвина. Неужели это тоже было "нужно"?

Ведь ворота были открыты, никто не сражался. Когда он сказал об этом

отцу, тот лишь посмотрел на него.

Джейме задумывается над своими победами и поражениями. Утром...

утром все они выглядели одинаково - пир ворон.

Бриенна... сначала он ее проклинал, а теперь неожиданно поймал себя

на том, что молится за нее. К своему удивлению, молится Отцу, хотя

никогда не молился никому, кроме Воина.

Входят несколько септонов и молчаливых сестер, чтобы заняться телом

Тайвина. Они воздают хвалы всем Семерым. Джейме думает, что сам он -

лишь Воин. Есть те, кому ближе другие аспекты... Мать и Старица,

Отец и Кузнец. А он просто Воин. Он вспоминает, как Эртур Дейн

посвятил его в рыцари. Он был ранен, текла кровь... "Все рыцари

должны пролить кровь," - сказал Дейн. Лорас... он очень горяч, но он

будет хорошим рыцарем, настоящим...

Джейме думает о Белой Книге, где записаны поступки поколений

рыцарей. Он поклялся писать в неё только правду, но это не так-то

просто...

Говорить ли Серсее про то, что он выпустил Тириона? Будь что будет,

но в Белую Книгу он не станет писать ложь.

Септоны и сестры удалились. Джейме решил, что снова остался один, но

вдруг увидел перед собой женщину в плаще с капюшоном. Джейме хотел

было обратиться к ней, но вовремя оборвал себя - что за дурацкая

идея разговаривать с молчаливой сестрой? Она опускает капюшон - под

ним ланнистерские золотые волосы и зеленые глаза. Джейме

вглядывается в её лицо, и с удивлением понимает, что не в состоянии

определить её возраст - пятнадцать ей или пятьдесят.

- Ты забыл меня? - спрашивает женщина, приблизившись к нему.

- Кто ты?

- Правильный вопрос - "кто ты сам..."

"Должно быть, я уснул" - говорит себе Джейме - "нет, я точно сплю."

- Сколько у тебя рук? - спрашивает женщина. Джейме опускает глаза -

рука только одна.

- Вот видишь, а во сне у тебя всегда две. Нам всегда снится то, что

не дано иметь наяву, - говорит она, глядя на тело Тайвина. - Тайвин

мечтал, что его сын будет рыцарем, а дочь - королевой.

Джейме переводит взгляд на Тайвина, а когда он снова оборачивается к

ней, перед ним никого нет.

Наступает утро. В Септу начинают входить люди, чтобы отдать почести

Тайвину. Его тело пахнет все сильнее, вонь распространяется по всей

Септе. Первыми входят Тиреллы. Маргери кладет букет на тело Тайвина,

но оставляет один цветок и прижимает к носу, чтобы заглушить

зловоние. Джейме мысленно одобряет идею. Маргери умна, и в ней есть

черты неплохого лидера: другие леди по её примеру также оставляют из

своих букетов по цветку.

Появилась Серсея с Томменом. Джейме снова вспоминает слова Тириона о

том, что Серсея спит с Ланселем, Осмундом Кеттлблеком и другими.

Перед его глазами промелькнула картина - густая черная шерсть на

груди Кеттлблека, белая грудь Серсеи... Он начинает злиться, но

отгоняет эти мысли.

Серсея и Томмен подходят к телу Тайвина. Томмену явно становится

нехорошо. Наконец он уже не может сдерживать тошноту. Серсея орет на

него, он роняет корону и с плачем выбегает из Септы. Джейме

приказывает Кеттлблеку поднять корону, и выбегает за мальчиком.

Вокруг Септы собралась густая толпа. На статуе Бейелора

Благословенного сидит ворона и гадит.

Догнать Томмена удалось уже довольно далеко от толпы. Джейме

отсылает охрану, и беседует с ним.

- Сир дядя ... я не мог вынести эту вонь!

"Человек может вынести любую вонь", думает Джейме. Он вспоминает

запах собственной гниющей руки, которую Козел Варго повесил ему на

шею, запах лорда Рикарда Старка, горящего в своих доспехах...

- Будь храбрым. Если тебе совсем невыносимо - попытайся

отстраниться, как будто это происходит не с тобой**.

- Я так всегда и делал, когда Джофи... - в этот момент появляется

Серсея и прерывает его криком:

- Не Джофи, а ДЖОФФРИ!

Следует очередная порция воплей.- Ты не должен плакать перед своим

лордами и подданными!

- Хватит, Серсея! - обрывает её Джейме.

- А ты-то что здесь делаешь?! Ты, кажется, собирался стоять на

страже семь дней! Не умеешь считать до семи? Я помогу тебе. Просто

посчитай свои пальцы и прибавь два! Крики останавливает появление

Мейса Тирелла, подошедшего спросить о состоянии Томмена. Он выражает

пространные соболезнования по поводу гибели Тайвина. Серсея резко

отвечает Мейсу и пытается спровадить его, но тут Джейме

перехватывает инициативу, и приглашает от лица королевы чету

Тиреллов на ужин.

Тирелл удаляется, Серсея в ярости требует от Джейме объяснить, с

какой стати она должна угощать Тиреллов?

- Тиреллы нам нужны, - отвечает Джейме. - Нам надо покончить с

людьми Станниса на юге. Мейс считает себя великим полководцем -

пусть он едет брать Штормовой Предел, а за это пообещай сделать его

десницей. Если повезет, то этот дурак вообще свернет там себе шею. А

лорду Редвину поручи разобраться с Драконьим Камнем.

- Тиреллы не уедут до свадьбы Маргери.

- Назначим свадьбу на завтра! А там видно будет. Томмен еще не скоро

сможет лечь с ней, а пока брак не завершен постелью - его всегда

можно будет разорвать.***

- Это в духе нашего папочки... ------------

* The Arbor - остров на крайнем Юге, славный своим виноделием.

Переведен в АСТе как Бор, а вино соответственно - "борское". Почему

не "боровое" уж тогда - которое колосится в светлом пальмовом

бору...

** go away inside - ровно те же слова, которые Джейме шептал

Бриенне, когда Бравые Ребята собрались её изнасиловать.

*** "Have Tommen marry Margaery tomorrow!". It will be long before

the marriage is consummated and therefore it can be dissolved. Речь

идет о том, что кроме свадебного ритуала необходима еще

"консуммация" - то есть муж и жена должны как минимум один раз

вступить в сношение для того, чтобы брак считался полностью

осуществленным. В противном случае его всегда можно аннулировать. В

этом, кстати, состоит особенность брака Тириона и Сансы - он не

вполне закончен, а потому может быть отменен. По той же причине

Маргери считается не вдовой, а как бы никогда не состоявшей в браке

- ни один из её браков не был консуммирован... и, похоже, не будет

;).

Изменено 24 декабря, 2005 пользователем SStark (смотреть историю редактирования)

[SStark]

Кому нравится Тирион?,

читайте с удовольствие!

Тирион.

Тирион пил все время, пока плыл через Узкое море. Он пил красное

дорнийское. Все время проводил в каюте: поочередно пил и изрыгал

вино обратно, в компании юнги, обязанностью которого было подмывать

за карликом. Сначала он думал плыть в Дорн, чтобы помочь Мирцеле

захватить Железный трон, потом он даже начал подумывать о Севере и

Стене, но побоялся холода и присяги Ночного дозора (большей частью

обета безбрачия). Он еще не знал что Станис уже на Севере.

 

Вскоре он понял, что они везут его в Вольные города, но в какой из

них - он не знал. Тирион вспоминает, что в каждом из девяти городов

свой диалект, постепенно становящийся языком. Фраза "Куда все шлюхи

отправляются" постоянно крутится у него в голове и он думает о ее

значении.

 

Тирион вспоминает свой побег из Королевской Гавани и Вариса, который

сказал, что Тирион теперь знает каким был Тайвин. Из этого следует,

что Варис специально показал Тириону проход в комнаты Тайвина, чтобы

вызвать разрыв между карликом и остальными Ланистерами.

 

В самом конце путешествия, пьяного и ничего не соображавшего Тириона

заталкивают в пустой винный бочонок и, запечатав, сгружают с корабля

и отправляют в поместье магистра Илирио. К тому времени когда они

прибыли туда, Тирион, был весь покрыт синяками. Илирио лично решил

открыть бочонок и выпусти карлика наружу:

"Смотрите, пьяный карлик!" - усмехнулся он.

"Смотрите, гнилая морская корова!" - передразнил его Тирион.

 

Илирио говорит, что ему нравятся манеры Тириона и приветствует его в

вольном городе Пентосе. Упоминается, что Тирион умеет говорить на

Валирийском. Потом карлика отнесли в комнату, где он смог прийти в

себя после запоя и корабля. Когда он проснулся, возле него сидела

светловолосая девушка. Она говорила на Вестеросском и вымыла его.

После, Бес решил погулять и осмотреть владения Илирио. Первым делом

он находит винные погреба и сразу отправляется к "хорошей штуке". Он

открывает бутылку и отправляется в сад. Тирион видит стражу вокруг и

по описанию мы понимаем что магистра охраняют Безупречные.

 

Во время прогулки он встречает прачку, которая развешивает белье на

веревке. Она не отвечает ему и он понимает, что она не говорит по

Вестеросски. Тем не менее он заговаривает с ней и вслух рассуждает о

том выборе, который у него есть. Он говорит, что не может оставаться

здесь, но Стена - слишком холодна и опасна, а Дорн - слишком

непредсказуем. Прачка игнорирует и уходит, оставляя карлика одного.

 

Тирион затем отправляется обратно и встречает Илирио. Он потрясен

тем, насколько толстым оказался магистр Пентоса. Илио начинает

разговор первым, рассказывая Тириону о его новой светловолосой

служанке и очень удивлен что Тирион не собирается спать с ней. Он

упоминает что девушка была куплена у короля и, как он знает, говорит

на языке Семи королевств. Она из Лисса, где ее учили искусcтву

любви.

 

Илирио говорит Тириону о ситуации в рабовладельческих

городах-государствах, но осторожно умалчивает о Дени. Он также

говорит о том, какой выбор есть у Тириона, что Станис уже у Стены

(что очень удивляет карлика). Илирио затем продолжает отговаривать

его от поездки в Дорн, объясняя это тем, что Доран Мартелл может

быть очень недоволен смертью Оберина и правлением Ланистеров вообще.

Они соглашаются, что Дорн это слишком опасная игра. Тирион хмурится,

думая что Илирио хочет оставить его в Пентосе.

 

Когда Илирио говорит, что неплохо бы сместить Ланистеров с Железного

Трона, Тирион напоминает ему, что все еще Лев. Илирио смеется,

говоря что Вестеросцы вышивают зверей на одежде и относятся к этому

слишком серьезно. Илирио говорит что у Принца Пентоса есть целое

семейство львов в зверинце и, если Тирион желает, его можно отвести

к ним в клетку. Тирион отказывается, полагая это намеком на то, что

Илио хочет скормить его львам.

 

Принц Пентоса, продолжает Илирио, занимается любовью с Девой Полей и

Девой Моря каждую весну - чтобы вызвать добрый урожай и хорошую

погоду. Если это не случится, и город заденет война, засуха, чума

или наводнение, - Принца зарежут.

 

В конце части, Тирион думает что у него есть еще один выход -

отправиться еще дальше на восток

Изменено 30 декабря, 2005 пользователем SStark (смотреть историю редактирования)

[SStark]

Если отзывов не будет, скидывать больше не буду!!!

[Ikkyu]

SStark

Честно признаюсь - ниасилил. ^_^

Да и урывками читать особо не хочется ^.^

[allofanime]

Если отзывов не будет, скидывать больше не буду!!!

743276[/snapback]

ну что за шантаж то, интересно же что будет даальше, так что смело кидай ^_^ Что то магистр Илирио похожду тот еще кукловод, еще и доступ к безупречным, хм

[SStark]

лано читайте, чем богаты тем и делимся!

 

Рыцарь c запятнанной честью.

Эллария привезла домой тело Красного Змея. Дорнийцы в скорби и

ярости.

Принц Доран во дворце неподалеку от Солнечного Копья. Дорану

пятьдесят два года. С ним мейстер Калеотт и капитан гвардии Арео

Хотах. В воздухе запах спелых апельсинов. Приезжает Обара, старшая

из дочерей Оберина, Песчаных Змеек. Она выглядит внушительно - с

кнутом и медным щитом на спине. Ей около 30 лет. Про нее говорят:

"может укротить любого дорнийского коня и любого дорнийского

мужчину". Обара обвиняет Дорана в трусости и нерешительности и

требует мести за Оберина. Доран мучается подагрой. Он отвечает, что

смерть Оберина была "по закону", это не убийство.

Доран придерживается немногословной манеры вести беседу и обдумывает

свои слова. Ведь слова - это стрелы: если их выпустить, обратно уже

не вернуть. Доран пытается успокоить Обару тем, что Тайвин пообещал

им голову Григора Клигана. Обара же говорит, что успокоится, когда

вытащит кишки убийцы и будет искать в них золото, напевая при этом

"Рейнов из Кастамере" (очевидно, намекая на Тайвина).

(Из истории: Мать Обары была проституткой из Староместа. Когда

Оберин приехал за дочерью, она сказала, что у нее была тысяча мужчин

и неизвестно, его это дочь или нет. Тогда Обара взяла копье Оберина,

воображая, будто она солдат. Красный Змей сказал: "я же говорил, что

она моя" и увез Обару с собой.)

Обара считает, что должно объявить войну. Доран, посоветовавшись с

мейстером и Арео Хотахом, решает вернуться в Солнечное Копье,

несмотря на непредсказуемость толпы. Рассматривается возможность

бунта против принца в случае проявления слабости и нерешительности.

Также обсуждают судьбу Ариса Окхарта. Арео предвидит, что так или

иначе рыцарь умрет, и сожалеет об этом.

На следующий день, в сопровождении 20 копейщиков и Арео Хотаха,

Дорана Мартелла несут на носилках в Солнечное Копье по красной

дороге, проходящей по морскому берегу. Вокруг красно-бурая земля

песка и камня со скрюченными деревьями.

На песчаной дюне, верхом на золотой кобыле, появляется вторая

Песчаная Змейка - Нимерия, принцесса Ним. Ей 25, у нее черные

распущенные волосы. Ей досталась вся красота, которой обделена

Обара. Ее мать - из королевской семьи старого Волантиса. Она

приветствует отряд и спрашивает, можно ли ей присоединиться к ним.

Доран отвечает, что Нимерия, несомненно, лучший попутчик, чем едущие

с ним подагра и скорбь.

Обсуждается Григор. Ним рассказывает, что тот при смерти и кричит не

переставая. Им была обещана его голова, но Ним уверена, что Тайвин

хочет заплатить им их собственной монетой. Она думает, что Григор

умрет от яда, и хотела бы сполна отплатить за отца. Одной смерти

недостаточно, нужны четыре - золотых близнецов, старого льва и

маленького короля. Для этого ей нужна помощь Обары и другой сестры -

Тиены. Доран соглашается с ней. Но упоминает, что, если Станнис

прав, Томмен - бастард. Нимерия утверждает, что только королевская

кровь может быть достаточной местью за ее отца. Таким образом, у

Томмена есть шанс спастись. Доран советует не провоцировать лорда

Тайвина, на что Песчаная Змейка отвечает, что она и ее сестры не

собираются ждать мести семнадцать лет.

Наконец отряд достигает фантастически оранжево-красно-коричневого

Солнечного Копья. Воздух наполнен дымом и гарью. Возле массивных

стен - лавки из кирпичей из грязи и домики без окон. Арео отмечает,

как это не похоже на его родной Норвос. Они

кричат "Дорогу принцу Дорнийскому!" В ответ раздаются крики: "Принц

мертв!" и "За копьями!". В воздухе звенит: "Месть за Змея!". Повсюду

слышно: "Война, война... к оружию". Доран безмолвствует. В итоге

эскорт впускают в город. Они следуют во дворец, где их ждет

наследница трона - Арианна, вместе с кастеляном, мейстером и сиром

Арисом Окхартом с Мирцеллой. Арианна говорит отцу, что Солнечное

Копье радо его возвращению. Доран саркастически отвечает: "Да, я

слышал радость в их криках".

В тронном зале Дорана ожидает Тиена, третья Песчаная Змейка. Она

хотела наедине поговорить с принцем. Тиена -блондинка с голубыми

глазами. Но Доран решил, что у всех дочерей Оберина - его глаза,

независимо от цвета. Третья дочь кажется мягче сестер; ее мать была

септой. Тиена спросила, не может ли она как-нибудь облегчить боль

Дорана, и подарила дяде гобелен с изображением Оберина. "Я не таков,

чтобы забыть твоего отца" - ответил принц.

Как обычно, разговор зашел о Григоре. Тиена сказала, что все они

молятся, чтобы тот умер, и, по ее мнению, сам Григор тоже молится об

этом, насколько она знакома с отцовскими ядами. Еще идет речь о том,

что дорнийцы лучше воюют дома, и неплохо бы заманить Ланнистеров и

Тиреллов в засаду. Тиена благодарит Беса за Мирцеллу и отмечает, что

Тристан и Мирцелла так невинны... По дорнийским обычаям Мирцелла -

наследница Железного Трона и Королева Андалов, так выразилась Тиена.

Доран попросил дать ему обдумать это. По мнению Тиены, Доран думает

слишком много, в то время как их отец думал слишком мало. Затем

Тиена попросила у дяди благословения и преклонила перед ним колени.

При этом она дотронулась несколько раз до руки Дорана. После ее

ухода Доран велел мейстеру Калеотту обследовать руку на язвы или

ранки, что указало бы на яд. Рука вроде бы была неповрежденной.

Доран велел налить молока для щенка и спросил у Арео, немного

поколебавшись, сколько осталось верных ему стражников. Арео Хотах

ответил, что все его гвардейцы - дорнийцы, и все готовы выполнить

его приказ.

Тогда Мартелл сказал капитану своей гвардии, что у него есть

специальное задание для некоторых из стражников. Оно должно быть

выполнено быстро, бесшумно и бескровно. "Возьми Песчаных Змеек под

стражу. Посади их в камеры на верху Башни Копья". Все восемь должны

быть арестованы.

Доран объявил, что простой народ может сколько угодно выть на

улицах. Он даст лорду Тайвину понять, каким верным другом для него

является Доран Мартелл.

Изменено 7 января, 2006 пользователем SStark (смотреть историю редактирования)

[SStark]

а вот возьму и скину..

Тирион, глава 2.

Компиляция из пересказов Trebla и Caress of Cersei, пер. Lady Snark.

Тирион и Иллирио уезжают из Пентоса через Закатные Ворота. Они

путешествуют в огромном паланкине, в который влезет четыре Иллирио,

так что там полно места для карлика. Он с наслаждением растягивается

на подушках. Сзади следует пешая охрана из Безупречных, а также

целый караван мулов с сундуками, бочками и мешками всякого рода

деликатесов, чтобы Иллирио не испортил похуданием свою прекрасную

фигуру.

Тирион жалуется, что он бы предпочел путешествовать по морю до

Залива Работорговцев, но Иллирио рассказывает ему об опасностях

осенних штормов и пиратов. Иллирио собирается отвезти его к Речной

дороге, откуда Тирион сможет добраться до Дени. Тирион ворчит, что

когда он наконец до неё доберется, её драконы станут огромными, как

Балерион Черный Ужас. Иллирио замечает, что это было б как раз

неплохо.

В дороге они много пьют, едят, и болтают. Время от времени Тирион

твердо решает прервать свой длительный запой, но почему-то

продолжает наливать и пить. Они с аппетитом поглощают разные

вкусности, запивая их отборными сортами вин.

Останавливаются они только для того, чтобы облегчиться на обочине

дороги. Это старая валирийская дорога, сплавленный камень

возвышается на полфута над уровнем земли. Она рассчитана на три

фургона в ряд, и на ней не видно ни малейших признаков износа.

Тирион вспоминает, что Валирия включала в себя Драконий Камень, но

никогда не заходила на материк Вестероса. Ему кажется странным, что

валирийцы никогда не покушались на богатые Семь Королевств.

"Богатство лежало дальше на запад, но ведь у них были драконы. Они

должны были отлично знать, где его искать."

Тирион замечает на дороге кучку навоза, и думает об отце. Надо было

убить его давным давно. Пусть теперь смотрит из своего ада, как его

сын помогает воцариться дочери Эйериса и вступает во владение

Бобровым Утесом. Впрочем, Тирион и сам себе кажется почти мертвецом.

Его жизнь кончилась со смертью Красного Змея.

Тирион расспрашивает Иллирио о Дени. "Надеюсь она не такая нежная

дева, чтобы пораниться о Железный Трон?" Иллирио рассказывает, что

Дени была маленькой испуганной девочкой, вечно настороже. Впрочем,

она очень хорошенькая. Он даже подумывал избавиться от Визериса и

взять её в жены. Все же он не решился это сделать; она казалась ему

прелестной снаружи, но мертвой внутри - как драконье яйцо. Но робкая

девочка умерла в Дотракийском море, а эту новую королеву он совсем

не знает. Тирион спрашивает, зачем Иллирио хочет посадить на трон

дочь Безумного Эйериса. Иллирио отвечает, что хочет посадить на трон

сестру Рейегара.

В процессе разговора Иллирио признается, что Визерис обещал ему

должность Мастера Монеты и замок на выбор: Штормовой Предел,

Харренхол, или Бобровый Утес. Тириона это весьма забавляет. Оба

соглашаются, что королевской благодарности доверять смешно. Иллирио

объясняет, что пошел на это дело только ради Вариса. Тирион думает,

что верить этому не стоит, но хранит свои мысли при себе.

Выясняется, что по дороге они должны встретиться с Грифом. Гриф -

командир отряда наемников. Он рыцарь, родом из Вестероса, и служит

Иллирио уже очень давно. Тирион думает, что Гриф, должно быть, похож

на Бронна. У Грифа есть сын, которого он тоже посвятил в рыцари. Его

называют Молодой Гриф. Иллирио уверяет, что Тирион Молодому Грифу

должен очень понравиться.

Тирион выражает скептическое отношение к сделкам с наемниками,

особенно с тех пор как Серсея предложила лордство в награду за его

голову. Иллирио говорит, что только сам Гриф будет знать, кто такой

Тирион, и что он доверяет Грифу, как брату. Тириону такая

доверчивость кажется ошибкой, но вслух он говорит: "Тогда и я буду

доверять Грифу так, как доверяю своему брату."

Они всё продолжают есть и пить. Тирион думает, что Иллирио слишком

упивается звуком собственного голоса, и от этого выбалтывает лишнее.

Впрочем, он тут же понимает, что и сам страдает тем же пороком.

Заходит разговор о Варисе. Тирион узнает, что Иллирио и Варис вместе

выросли. Варис лазал по крышам и ночевал в канализации. В Мире Варис

сделался Принцем Воров, но оттуда ему пришлось бежать в Пентос. За

ним по пятам гнались работорговцы, которым Вариса заложил один

коллега по ремеслу.

В Пентосе Вариса догнали и чуть не забили до смерти. Вообще, в

Пентосе Варису жилось похуже, поскольку пентошийцы презирают

евнухов. Там они с Иллирио занялись довольно выгодным бизнесом.

Варис шпионил за начинающими ворами и крал у них добычу, а Иллирио

договаривался с жертвами найти их вещи за вознаграждение. Половина

местных воров мечтала убить Вариса, а вторая половина начала сбывать

ему вещички. Иллирио и Варис разбогатели, и вскоре Варис начал

обучать своих маленьких "птичек", которых по эту сторону моря

называют "мышками".

"Мышками" были маленькие сироты, которых он учил лазить по стенам и

забираться в трубы. А также читать, разбираться в бухгалтерских

книгах, расписках и договорах. Мышки находили секретную информацию,

запоминали её и убегали. Варисовские таланты создали ему такую

громкую репутацию, что о нем узнал нервный король, не доверявший

своей королеве, слишком самостоятельному сыну, и слишком гордому

деснице.

Послушав эту историю, Тирион признал, что Иллирио представляет собой

нечто большее, чем простой сыроторговец. А Иллирио признал, что

Тирион и вправду так сметлив, как утверждал Варис.

Они ели и пили, пили и ели, и наконец Иллирио уснул. Тирион

задумчиво рассматривает бокал Мирийского Огненного, и размышляет о

драконах. Он вспоминает свое одинокое детство, как он представлял

себя Таргариеном, или валирийским повелителем драконов, летящим над

землей. Вспоминает, как два его дяди спросили, что ему подарить на

день рожденья. Он попросил подарить ему дракона. Не обязательно

большого, можно совсем маленького дракончика, ведь он и сам невелик.

Герион рассмеялся, а Тигетт покачал головой и сказал, что драконов

больше нет. Последний дракон умер сто лет назад. Тириону это

показалось ужасно несправедивым, и он горько плакал весь вечер, пока

наконец не уснул. Он думает о Дениных трех драконах, и слышит в

своем сердце шум кожаных крыльев.

Они проезжают Равнины (Flatlands). Тирион слышит рассказы о

Бархатных Холмах и ройнарском городе Арнар. Он был разрушен

валирийцами. Тириона весьма радует мысль, что он наконец увидит

Вольные Города. Он мечтает посетить каждую шлюху Волантиса, сделать

им всем по бастарду, и назвать их Тайвинами.

Тирион вспоминает свое 16-летие, когда он объявил, что отправится в

Вольные Города, по стопам Гериона. Но Тайвин ему это запретил,

поскольку сомнительно, чтоб Тирион был способен не опозорить имя

Ланнистеров. Тирион гордо заявил, что он взрослый человек, и может

делать все, что ему угодно.

Тайвин ответил, что только дети и дураки верят, что взрослые люди

могут делать всё, что им угодно. Он предложил Тириону раскраситься в

клеточку, как то принято у шутов, и поехать позабавить перечных

королей и сырных лордов. Но только чтоб Тирион оплатил дорогу из

своего кармана, и никогда не возвращался. Тирион спросил, зачем

тогда лорд Тайвин держит его при себе, раз он такой никуда негодный.

Тайвин решил, что ему и правда надо поискать какое-нибудь

применение. Он заставил его в день рожденья вычистить все

канализационные стоки в Бобровом Утесе. По подозрению Тириона, отец

надеялся, что его уродец наконец утонет в канализации. Но эти

надежды не сбылись, и Тирион с гордостью вспоминает, как он отлично

справился с заданием.

Они проезжают с южной стороны Андальских Холмов. Андалы ушли отсюда

десять тысяч лет назад. Тирион вспоминает слова септона о том, как

Семеро бродили по этим холмам в человеческом облике. Тирион цитирует

текст "Семилучевой Звезды" (упоминаются и другие священные книги, но

без названий). Когда-то он даже подумывал стать септоном - до того,

как нашел настоящее применение своему мужскому хозяйству, и пал

жертвою любви.

Иллирио рассказывает о своей первой любви, и как её унесла серая

смерть. В своей спальне он хранит кисти её рук. Тирион говорит

Иллирио, что его возлюбленной была его собственная рука. Он не

способен говорить с ним о Тише.

Идет разговор об андалах и ройнарах. Иллирио рассказывает, что

андалы научились у ройнаров ковать металлы. Тирион узнает, что холмы

опустели из-за частых набегов кхалов. Они спорят о дотракийцах.

Тирион утверждает, что дотракийцы быстро бы охладели к грабежам,

если бы кто-нибудь уничтожил парочку кхалазаров. Иллирио не

согласен: слишком много трудов, проще откупиться. Тирион понимает

наконец, почему Тайвин всегда так презирал Вольные Города.

Тирион слушает рассказ о войне скальных гоблинов с гигантами.

Гоблины победили, но их зачаровали и обратили в рабство лебединые

девы озер. А потом пришли андалы и всех поубивали. В более поздние

времена у озер свирепствовала банда грабителей, пока ройнары не

утопили их. Говорят, что эти грабители все еще живут в озерах, и

хватают тех, кто пытается ловить там рыбу.

Тирион и Иллирио проезжают большого валирийского сфинкса. Их было

два, второй сейчас восседает в Вейес Дотраке.

В эту ночь Тирион упивается до такого состояния, что начинает петь

песню про них с Шаей. Он вспоминает её руки, как они били его, а он

всё перекручивал на её шее цепь, поворот за поворотом. Он не может

вспомнить, поцеловал ли он Шаю в последний раз.

Его мысль обращается к Тише, и он вспоминает их первую ночь. Они оба

ничего не умели. Он пытается представить себе её лицо, но вместо

этого видит Тайвина, сидящего в уборной с арбалетным болтом в

животе.

Тирион засыпает, и просыпается от остановки паланкина. Он выбирается

наружу помочиться, и видит Иллирио в окружении Безупречных. Тот

беседует с двумя незнакомцами. Тирион обменивается с ними сортирными

шуточками, после чего интересуется, не угрожает ли им какой враг, и

не пора ли ему хвататься за топор.

Высокий незнакомец смеется, и спрашивает своего дружка, Халдона, что

он об этом думает. Халдон сомневается, что Тирион способен убить

даже утенка. Тирион попадается на удочку, и требует принести утенка.

Высокий вытаскивает меч, и говорит: "Слышь ты, мелкий языкастый

горшок с мочой! Утенок - это я. Ну что, не передумал?"

Тирион нервничает и пытается объяснить, что имел в виду утенка

несколько поменьше размером. Утенок хохочет. Халдон говорит, что

Гриф, конечно, будет благодарен за карлика, но вообще-то он посылал

их за кой-какими сундуками. Халдон приказывает Утенку погрузить

сундуки на мулов. Утенок начинает ныть, что он рыцарь. Но сундуки

все-таки грузит. Иллирио спрашивает о Молодом Грифе, и интересуется,

готов ли мальчик. Халдон отвечает, что Молодой Гриф ростом с Грифа,

и три дня назад он затолкал Утенка в лошадиную кормушку.

Иллирио просит передать Молодому Грифу свое благословение, и

говорит, что у него есть для него подарок в сундуках. Халдон

отвечает, что у него нет больше времени валандаться с паланкинами.

Иллирио раздражается, и говорит, что есть вещи, которые Грифу

необходимо знать. Золотой Отряд нарушил контракт с Миром и скачет из

Спорных Земель на запад. Халдон обрывает его словами, что они уже

знают, потому что Беннаро видел это в пламени, и что Золотой Отряд

идет в Волантис. Именно поэтому Гриф их и торопит. Иллирио отвечает:

"У дракона три головы. Спешить некуда."

"А Гриф считает, что надо спешить", отвечает Халдон. Он косится на

Тириона, и начинает говорить на другом языке. Тирион его не знает,

но предполагает, что это волантенский. Ему удается разобрать

несколько слов, похожих на древне-валирийские. Эти слова - королева,

дракон и меч.

Халдон спрашивает Тириона, умеет ли он скакать на лошади так же

хорошо, как пускает струю. Тирион спрашивает, кто они такие. Халдон

говорит, что его называют Полумейстер, и что в отряде он выполняет

роль лекаря. Далее Тириону представлен сир Ролли с Утиного Луга

(Rolly Duckfield, = Duck). Тирион говорит, что придется его называть

сир Утенок, и тот не возражает. Он говорит, что любой рыцарь может

посвящать в рыцари, и Гриф сделал рыцарем его.

Они спрашивают, как зовут карлика. Иллирио отвечает: "Йолло".

Тириону такое имя отвратительно, звучит как кличка обезьяны или

пентошийца. Он утверждает, что его зовут Хугор Холм. (В "Семилучевой

Звезде" Отец коронует семизвездной короной Хугора с Холма). Халдор

интересуется, кто он такой - мелкий ублюдок какого-нибудь мелкого

короля?

До Тириона доходит, что Халдор ничего не упускает из виду. Он решает

быть с ним поаккуратнее. Он отвечает, что любой карлик - ублюдок в

глазах своего отца. Они советуют Тириону захватить топор и

приготовиться к скачке, поскольку Гриф не привык ждать ни человека,

ни карлика.

 

 

А я неповторяюсь...?...

Изменено 14 января, 2006 пользователем SStark (смотреть историю редактирования)

[allofanime]

А я неповторяюсь...?...

774804[/snapback]

Нет, все очень интересно, кидай дальше :)

[SStark]

Лано, скидываю оставшееся, и хорошая новость: скоро будет перевод, на сайте www.aegonsthrone.com кто-то говорил, что сам переводит, и что в начале февраля закончит!!!!!

 

Санса.

Песни, что пел Марилион, были мрачны и печальны. Одна из них - о

матери, что пришла на поле битвы искать тело убитого сына... Еще он

поет "Дожди в Кастамере" и песню о Дунке, принце стрекоз.

 

Санса заметила, что певец исполнял свои песни лучше, вкладывая в них

больше эмоций. Еще он вспоминает о том, что она, по приказу Петира,

должна говорить о происшедшем. Бейлиш даже заставил ее повторить это

несколько раз.

 

"Ложь не плоха, если врут с хорошей целью", думает она, вспоминая,

как она соврала Роберту о смерти его матери.

 

Непонятно, когда Марилион лишился пальцев и глаз - в начале или в

конце главы Он благодарил Петира за то, что тот оставил певцу его

голос. Мизинец разрешил ему петь и дальше, при условии что тот

солжет Нестору о смерти Лизы.

 

Когда Санса рассказала о том, как погибла Лиза, она выглядела

испуганной и плакала. Один из лордов спросил выразил сомнения в

достоверности ее истории, Роберт начал кричать, что хочет увидеть,

как Марилион полетит. У ребенка начались судороги и стража унесла

его к Мейстеру.

 

В течении всей главы Мизинец рассказывает Сансе о своих планах и

мыслях. Он знает что сможет использовать Нестора Ройса, специально

приехавшего, чтобы разузнать о смерти Лизы, потому что тот - младший

из Ройсов. Еще он говорит что Лотор Брюн и Кеттлблэки - его люди.

Санса интересуется, можно ли им доверять, а что Петир отвечает, что

он приказал Брюну следить за Кеттлблэками, и наоборот. Он уверяет

Сансу: "С моим умом и кошачьей красотой - весь мир будет твоим".

 

Санса опасается Нестора Ройса - что если он ценит честь больше чем

золото? Думая о произошедшем - падении Винтерфелла, смерти Джофри,

она понимает: "мне больше некуда идти, и Петир - мой единственный

друг".

 

Когда, после беседы с Мизинцем, Нестор, рассказав о предстоящем

походе подданных Орлиного гнезда против Петира, и получив взамен

грамоту о присвоении ему титула хранителя Лунных Врат, удаляется к

себе, Мизинец говорит Сансе, что теперь Нестор будет ему верен. На

грамоте стояла его подпись, и если Петира сместят, она потеряет

силу.

 

Петир хочет чтобы Санса стала Элейной Стоун даже в своем сердце та

исполняет это. Глава заканчивается на ее мысли, о том что Петир

очень хочет ее отречения от рода Старков и значит она будет ему

лгать.

 

 

и ....

Дени (глава из "Пира Ворон")

Джордж Р.Р. Мартин

Перевод Алаваруса. Оригинал взят с сайта писателя

(www.georgerrmartin.com)

Она слышала о приближении мертвеца. Медленные, равномерные шаги

опережали его, поднимаясь по лестнице и эхом отражаясь от мраморных

колонн.

- Ваше Высочество, - сказал Барристан Селми, капитан ее Королевской

Гвардии, - Вам не следует так переживать.

- Следует, - упрямо ответила Дени. - Он умер за меня.

Она посильнее закуталась в львиную шкуру. Под мантией ее тело

покрывала только тонкая туника, да и та доходила лишь до бедра. Она

спала, когда Мисандея разбудила ее, ей снился дом с красной дверью,

и некогда было одеваться.

- Кхалеси, - сказала Ирри, ее служанка, - Вы не должны прикасаться к

мертвецу. Это приносит неудачу.

- Если только Вы не сами его убили, - добавила Дхику. Она была

больше Ирри, с широкой костью, и большой грудью. - Это всем известно

Ирри согласилась.

Дени не обращала на них внимания. Дотракийцы умны во всем,

касающемся лошадей, но могут быть круглыми дураками во всем

остальном. К тому же, они еще дети. Служанки были ее ровесницами;

выращенные специально чтобы мужчины смотрели на их черные волосы,

бронзовую кожу и миндалевидные глаза... но все дети одинаковы. Кхал

Дрого подарил их ей, ее Солнце и Звезды. Дрого подарил ей и львиную

мантию - голову и шкуру храккара, белого льва из дотракийского моря.

Мантия была слишком большой, и пахла мускусом, но в ней она

чувствовала, как будто Дрого был рядом.

Серый Червь появился первым, поднимаясь по ступням, с факелом в

руке. Его капитанский шлем был украшен тремя пиками. За ни следовали

четверо Безупречных, неся тело на плечах. Под бронзовыми шлемами их

лица выражали так мало, что казалось тоже отлиты из бронзы.

Дейенерис Таргариен ожидала их сидя на скамье черного дерева,

которая служила ей троном. Ее глаза были немного сонными, а волосы -

взъерошены. "Я кровь дракона", сказала она себе, "и драконы не знают

страха". Безупречные положили труп к ее ногам, Барристан поднял

окровавленное покрывало, а Серый Червь поднес факел поближе, чтобы

она могла рассмотреть.

Мертвец выглядел не старше двадцати. Его лицо было гладким и

безволосым, но щеки были разрезаны от уха до уха. Он был высок,

светлолик, с бледными голубыми глазами. "Родом из Лисса или

Волантиса", подумала она, "наверное захвачен пиратами и продав в

рабство в красном Астапоре. Его глаза были открыты, а рана

заставляла плакать. Это было даже страшнее чем она думала.

- Ваша Светлость, - сказал Барристан, - на аллее где его нашли была

нарисована гарпия...

- ... его собственной кровью, - Дейенерис уже знала как это

делалось. Дети Гарпии устраивали резню по ночам и оставляли такой

рисунок у каждой жертвы. - Серый Червь, почему он был один? У него

не было напарника?

Когда Безупречные патрулировали город ночью, они всегда выходили по

двое.

- Моя Госпожа, - ответил капитан, - ваш слуга Храбрый Щит не был на

дежурстве вчера. Он шел... в одно место... выпить... в компании.

- Место? Какое место?

- Дом Наслаждения, Моя Госпожа, - под бронзовым шлемом его лицо

казалось вырубленным из камня.

Бордель. Половина ее освобожденных людей были из Юнкая, где

Мудрейшие Хозяева были известны своими постельными рабами. Путь семи

знаков. Не удивительно что бордели появлялись в Меерине как грибы

после дождя. Это было все, что они знали и боролись за выживание.

Цены на пищу росли каждый день, а плоть становилась дешевле. В самых

бедных кварталах между ступенчатыми пирамидами Мееринской

аристократии были бордели способные удовлетворить любую прихоть,

хотя...

- Я не понимаю, он был евнухом... - все ее Безупречные были

евнухами. - Что он забыл в борделе?

- Тот кому недостает мужских частей, все равно в душе мужчина. -

Сказал Серый Червь. - Мне сказали что Храбрый Щит платил монеты

девушкам из борделя чтобы они возлежали с ним и обнимали его.

"Кровь дракона не плачет!"

- Его звали Храбрый Щит?

- Если оно нравится Вашей Светлости.

- Да, это хорошее имя. - Добрые Мастера Астапора не позволяли своим

рабам иметь даже имена. Некоторые из ее Безупречных вернули себе

свои родовые имена, кто-то придумал новые... - Сколько человек

напали на него?

- Я не знаю... много

- Шесть или больше, я бы сказал, - сказал Барристан, - Судя по его

ранам они напали на него со всех сторон. Его меч не нашли, но

перевязь была пуста. Возможно что он успел кого-то ранить.

- Я надеюсь что он это сделал, - Дени молилась что кто-то из убийц

умирает прямо сейчас, согнувшись и корчась от боли. - Почему они

разрезали его щеки?

- Ваша Светлость, - сказал Серый Червь, - его убийцы затолкнули

половые части козла в горло Вашего слуги Храброго Щита.

"Они не могли накормить его собственными гениталиями", подумала

Дени, "В Астапоре ему не оставили ни ствола, ни корня". До сих пор

Дети Гарпии ограничивались нападениями на свободных жителей убивая

или вламываясь в дома по ночам, чтобы зарезать их в постелях.

- Это первый из моих солдат, которого они убили.

- Первый, но не последний.

"Я все еще воюю", понимала Дени, "просто сейчас я воюю с тенями".

Усталость нахлынула на нее. Они хотела отдохнуть от убийств,

потратить время на строительство и лечение.

Она выбралась из львиной шкуры и опустилась на колени рядом с

трупом. Джиху ахнула когда она закрыла убитому глаза.

- Храбрый Щит не будет забыт. Омойте его, оденьте и похороните как

воина, со шлемом, щитом и копьями.

- Как прикажете, Ваша Светлость.

- Когда твои люди пойдут патрулировать, прикажи им зайти к каждому

целителю и спросить не было ли у них человека с раной от меча. Еще

они должны искать меч Храброго Щита и спросить у мясников, не

кастрировал ли кто козла вчера. - Меерин был полон козлов, равно как

и собак со свиньями, но никогда не мешает спросить. - И проследите

чтобы ночью никто не ходил по улицам один, даже если вне службы.

- Слушаюсь.

Дейенерис откинула волосы за спину.

- Найдите этих трусов для меня, - сказал она яростно. - Найдите их,

чтобы я могла показать Детям Гарпии, что значит разбудить дракона!

- Они будут найдены, Ваша Светлость, - отсалютовал ей Серый Червь.

Безупречные снова накрыли труп саваном, подняли и вынесли мертвое

тело из залы.

Сир Барристан остался. Его волосы были белыми, а на уголках голубых

глаз были морщины. Несмотря на возраст его спина все еще была пряма,

а руки крепки.

- Ваша Светлость, я боюсь, что евнухи плохо подходят для такой

задачи.

Дени села на свою скамью и закуталась в шкуру.

- Безупречные - мои лучшие воины.

- Солдаты, а не воины, если Вы позволите. Они созданы для битвы,

чтобы стоять плечо к плечу за своими щитами и ощетинившись копьями.

Их учили подчиняться без страха и сомнения... но не раскрывать

секреты и задавать вопросы.

- Может быть рыцари послужили бы мне лучше? - Селми тренировал

рыцарей для нее, уча детей рабов воевать с копьем и рыцарским мечом,

по Вестеросски... но чем поможет копье против трусов, что убивают из

тени.

- Нет, и не они, - мотнул головой старик, - И смею заметить, что у

Вашей Светлости нет рыцарей. Годы пройдут, пока мальчики будут

готовы.

- Тогда кто? Дотракийцы?

- Нет.

- Нет, - согласилась Дени. Ее кхалассар был мал и состоял из зеленых

юнцов и стариков, к тому же дотракийцы привыкли воевать верхом, чего

никогда не получится на узких улочках и аллеях города. - Тем более

что они мне нужны вне города.

За разноцветными кирпичными стенами Меерина ее власть была еще

слабее. Тысячи рабов все еще трудились в огромных владениях на

склонах холмов, выращивая оливки и зерно, овец и лошадей, и добывая

медь и соль в шахтах. На какой-то момент хранилища были наполнены

огромными запасами пищи, но город был полон голодных ртов, а

пополнения приходили редко.

Поэтому Дейенерис отправила Агго, Чхогго и Ракхаро завоевать

окрестности города, пока Коричневый Бен Пламм со своими Вторыми

Сыновьями охраняет ее то нападения Юнкая на юге. Для ее

великолепного Даарио Накхериса он подготовила самую сложную миссию.

За холмами на востоке был хребет округлых гор, Хизайский проход, и

Лазар. Если Даарио сможет убедить Лазарийцев вновь открыть торговые

пути, то, при нужде, зерно можно будет доставлять по реке или через

холмы... правда овчатники терпеть не могут Меерин. Даарио победит их

всех, если это вообще возможно, - капитан наемников был самым бойким

и очаровательным мужчиной которого она когда либо знала.

- Возможно, когда Даарио вернется, я смогу использовать его

Штормовых Ворон на улицах, но пока у меня есть только Безупречные. -

Она поднялась.

- Прошу простить меня, сир, но я должна идти - просители уже

собираются у ворот, и мне надо приготовить свои большие уши и вновь

стать их королевой.. Вызовите Резнака и Бритоголового. Я увижу их,

когда закончу одеваться.

- Как прикажете, Ваша Светлость, - поклонился Селми.

Великая Пирамида Меерина поднималась на восемьсот футов в небо, от

обширного основания, до вершины, где находились ее покои, окруженные

садами и озерками. Холодный рассвет поднимался над городом, когда

она вышла на террасу. Солнечный свет отражался от куполов Храма

Великолепных и отбрасывал тень позади остальных пирамид. "В

некоторых из этих пирамид Дети Гарпии прямо сейчас замышляют новые

убийства", подумала она.

Визерион почувствовал ее беспокойство. Белый дракон лежал обвившись

вокруг груши, положив голову на хвост, и грелся в лучах солнца.

Когда Дени появилась, он открыл глаза - два озера расплавленного

золота. Его рога также были золотые, как и чешуя, что спускалась от

головы, на шею, спину и огромный хвост.

- Ты лентяй, - сказала Дени, почесав ему подбородок.

Его чешуя была горячей, как доспех оставленный на солнце. "Драконы

сделанный из огня". Она читала об этом в одной из книг Сир Джорах

дал ей как свадебный подарок.

- Ты должен охотиться с братьями, - сказал она дракону, - опять

подрался с Дрогоном?

Ее драконы одичали за последнее время. Рейегаль цапнул Ирри, а

Визерион поджег токар Резнаку, последний раз когда сенешаль был

вызван. "Я слишком часто оставляю их в одиночестве", подумала Дени,

"но где я могу найти для них время"

Визерион взмахнул хвостом, ударив дерево так, что груша сорвалась с

ветки и покатилась под Дени ноги. Он развернул крылья и он, полу

взлетев, полу прыгнув взобрался на парапет. "Он растет", подумала

она, наблюдая как он поднимается в небо, "Скоро они будут достаточно

сильными, чтобы нести меня". Тогда она будет летать верхом на

драконе, как Аэгон и его сестры, пока Меерин не превратится в точка

далеко внизу. Такую маленькую что она сможет накрыть его пальцем...

Она смотрела как Визерион взлетает кружась над городом, пока он не

скрылся за глинистыми водами Скахазадана. Только потом она вернулась

внутрь пирамиды, где Ирри и Дхику ждали ее, чтобы расчесать волосы и

нарядить, как королеву Меерина, в Гхискарский токар.

Наряд был громоздкий и неудобный, - длинная бесформенная простыня,

которая была обмотана вокруг ее бедер, подмышками и через плечо.

Намотанная слишком свободно она грозила упасть; слишком туго -

заставляла споткнуться и упасть. Даже одетый правильно, токар

требовал маленьких шажков и постоянного придерживания. Это была

одежда для тех, кто никогда не трудился в поле или кирпичной яме.

Гхисарский закон запрещал рабам носить токар, и он был слишком

дорогой для вольнорожденных. Гхисаркий токар был одеждой хозяина,

символом богатства и власти.

Дени хотела запретить токары когда захватила Меерин, но совет ее

переубедил. "Мать Драконов должна носить токар или она будет

ненавидима навеки", - предупредила ее Галаза Галар, - "В шерсти

Вестероса, или тканях Мира, Ваше Великолепие навсегда останется

чужой среди нас, варварским захватчиком. Королева Меерина должна

быть следовать традициям". Коричневый Бен, капитан ее Вторых

Сыновей, объяснил это проще - тот кто хочет властвовать над

кроликами должен отрастить длинные уши.

Те "длинные уши", что она выбрала сегодня были сделаны из белого

полотна с золотыми кисточками. С помощью Джику она с третьего раза

обмотала себя правильно, пока Ирри закрепила на голове корону, в

виде трехголового дракона с ее герба. Тело драконов было золотым,

крылья серебряными, а головы - из кости, оникса и зеленого нефрита.

Ее шея будет ныть задолго до того, как день будет закончен, но

корона никогда не должна быть легкой. Так сказал один из ее предков.

Король Аэгон? Кажется это был он, а если да, то какой из них?

Вестеросом повелевали пять Аэгонов и их было бы шесть, если бы псы

Узурпатора не убили сына ее брата прямо на груди у матери. Если бы

он выжил я бы вышла за него, подумала Дени. Аэгон был бы сейчас

ближе к ее возрасту чем Визерис.

В таких мыслях было мало проку. Аэгон и его сестра были убиты

раньше, чем она родилась, вместе с их матерью, Элией Дорнийской, а

Визерис умер, крича от боли, с короной расплавленного золота на

голове. Они и меня убьют, подумала она, если я им позволю. Ножи, что

убили Храброго Щита были для меня.

Она не забыла детей, прибитых вдоль дороги от Юнкая. Она никогда их

не забудет. Их было сто шестьдесят три - по ребенку на милю,

прибитого к верстовому столбу, с рукой указывающей ей дорогу. Когда

Меерин пал, она приказала прибить к столбам столько же

рабовладельцев. Мухи роились вокруг, а вонь наполняла воздух далеко

за пределами площади. Хотя иногда она боялась что этого было слишком

мало. Мееринийцы были коварны и упрямы, сопротивляясь ей при каждой

возможности. Да, они освободили рабов, но они же и наняли их

обратно, за такую ничтожную плату, что многие едва могли

прокормиться. Освобожденные слишком маленькие или старые, чтобы

работать, были выброшены на улицы, вместе со слабыми и больными. И

все равно Великие Хозяева собирались на вершинах своих пирамид,

чтобы жаловаться о том, как драконья королева наполнила их город

нищими, ворами и шлюхами.

Чтобы управлять Меерином, я должна быть Мееринийкой, сказала она

себе.

- Я готова! - приказала она Ирри.

Резнак мо Резнак и Скахаз мо Кандак ждали ее на вершине широких

мраморных ступеней.

- Великолепная, вы так ослепительны сегодня, что я боюсь смотреть. -

Сенешаль носил токар марунского шелка с золотой бахромой, которая не

скрывала его мягкого, слабого тела. Маленький и потный, он пах так,

как будто искупался в духах. Как все мееринийцы, он говорил на

исковерканной форме Валирийского, приправленной Гхисарским рыком.

- О, вы так добры, - ответила Дени, на более чистом языке.

- Моя королева, прорычал бритоголовый Скахаз. Гхисаркие волосы росли

густо и жестко, и мужчины долгое время делали из них рога или

крылья. Побрив голову Скахаз заставил Меерин забыть о старой моде.

Его род Кандак сделал то же самое. Другие последовали их примеру -

их называли бритоголовые. Скахаз был бритоголовым... и злейшим

предателем для Детей Гарпии и им подобных.

- Я слышал про евнуха.

- Его звали Храбрый Щит, - поправила его Дени.

- Многие умрут, если не наказать убийц, - лицо Скахаза было мерзким

даже с выбритой головой, - низкие брови, маленькие глазки, сломанный

нос, испрещенный угрями и жирная кожа, которая выглядела более

желтой, чем обычно. Это была тупая, жестокая и злая физиономия. Дени

могла только надеяться, чтобы она была еще и честной.

- Как же я могу наказать убийц, если не знаю где они? - удивилась

Дени. - Скажи мне, Скахаз.

- У вас нет недостатка во врагах, Ваша Светлость. Посмотрите на

пирамиды, - Зак, Хазкар, Газин, Меррек, Лорак - все кто привык

держать рабов. Еще Палл. Палл вас ненавидит больше, чем остальные.

Сейчас это дом женщин. Женщины не забывают... и не прощают.

Это правда, подумала Дени. Псы узурпатора узнают это, когда я

вернусь в Вестерос. Это правда, что она пролила кровь дома Паллов -

Ознак за Палл был героем Меерина, пока Бельвас Силач не убил его за

стенами города. Отец Ознака командовал защитой ворот, когда Хрен

Джозо разнес их в щепки, и безупречные хлынули в проход. Ознаков

дядя был среди тех ста шестидесяти трех на площади.

Дени повернулась к Резнаку:

- Сколько мы должны предложить за информацию о Детях Гарпии?

- Сто золотых, если это понравится Вашей Светлости.

- Тысяча нам больше понравится. Столько и предложите.

- Вы не спросили моего совета, - сказал Скахаз. - Кровь должна быть

оплачена кровью. Возьмите по мужчине из каждой семьи, что я назвал и

казните их. В следующий раз возьмите двоих... Третьего раза не

будет.

Резнак задрожал от ужаса:

- О нет, моя королева! Такая жестокость вызовет гнев богов на наши

головы! Мы найдем убийц, я клянусь, и вы увидите, что они всего лишь

бедняки, а не благородные горожане. - Сенешаль провел ладонью по

голове - он был такой же лысый, как Скахаз, но не от бритья. - Не

думайте, что я не верен вам, потому что я не побрил голову. Как

только хотя бы один волос посмеет появиться, мой парикмахер всегда

наготове.

Несмотря на все заверения, она его не любила, а доверяла и того

меньше. Она не забыла Мееги Маз Дуур, которая отплатила ей подлостью

за доброту.

- Скахаз, спасибо вам за совет. Резнак, посмотрим что может сделать

тысяча золотых, - придерживая токар она спустилась по мраморной

лестнице. Они шла маленькими шажками, а не то обязательно запнулась

бы в кистях и бахроме, и влетела бы в зал суда головой вперед.

Мисандея объявила о ее приходе:

- Все на колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой

Меерина, Королевой Андалов и Ройнаров и Первых людей, Кхалеси

Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, -

выкрикивала она, пока Дени медленно спускалась по лестнице.

Зал был полон. Безупречные стояли спиной к колоннам, держа свои щиты

и копья, и острия их шлемов торчали вверх, как ряд кинжалов.

Меериницы собрались под восточными окнами, в толпе бритых голов,

изогнутых рогов и спиралей. Освобожденные стояли отдельно. "Пока они

не станут рядом, мира не будет", - подумала Дени.

- Поднимитесь, - приказала она, садясь на эбеновую скамью. Зал

поднялся - хоть это они делают вместе.

У Резнака мо Резнак как всегда был список. И как всегда порядок

требовал, чтобы королева начинала с астапорского посла, бывшего

раба, ныне называвшего себя лорд Гаэль, хотя никто не знал, где его

земли.

У лорда был коричневый рот, полный гнилых зубов, и желтое острое

лицо, как у хорька. Еще у него был дар.

- Клеон Великий посылает эти туфли, как дар его любви к Дейенерис

Бурерожденной, Матери Драконов, - объявил он.

Дени кивнула Ирри, которая принесла ей туфли и надела их на ноги.

Они были сделаны из золоченой кожи и расшиты зеленоватым речным

жемчугом. Неужели король-мясник думает что пара симпатичных туфель

может завоевать мое сердце?

- Король Клеон очень щедр, - сказала она послу, - поблагодарите его

за меня, они очень красивы.

Красивы, но сделаны на ребенка - у Дени были маленькие ступни, но

туфли все равно были малы.

- Великий Клеон будет рад узнать что обрадовал вас, - сказал Гаэль.

- Он также приказал мне передать, что готов защищать Матерь Драконов

от всех ее врагов.

Если он опять предложит мне пойти за Клеона, я запущу в него туфлей,

- подумала Дени, но на этот раз посол даже не обмолвился о женитьбе.

- Пришло время для Астапора и Меерина объединить свои силы против

Мудрых Хозяев Юнкая, кровных врагов всех свободных людей. Король

Клеон сказал мне передать вам, что он и его новые Безупречные скоро

выступят.

"Его новые Безупречные" были непотребной шуткой, но Дени промолчала.

- Передай королю Клеону, что с его стороны было бы мудрым шагом

заботиться о своих садах, и позволить юнкайцам заботиться об их, -

не то чтобы ей нравился этот город.

Она все больше и больше сожалела о том, что оставила Юнкай не

захваченым, победив его армию в поле. Мудрые Хозяева продолжили

рабовладение, как только она двинулась дальше и сейчас вовсю растили

рекрутов, вербовали наемников и объединялись в альянсы против нее.

Хотя Клеон, по его словам, Великий, был не лучше. Он тоже

восстановил рабовладение в Астапоре, как только захватил власть,

лишь поменяв местами рабов и их хозяев. Дейенерис хотела

объединяться с ним не больше чем выходить за него... но она и не

хотела увидеть его падение. Как только Астапор падет, ничто не

сможет остановить Юнкай от нападения на Меерин.

- Я всего лишь молодая девушка, чтобы знать как вести войну, -

предупредила она посла, - но я слыхала что в Астапоре люди голодают.

Пусть король Клеон сначала накормит своих людей, прежде чем рваться

в бой.

Она взмахнула рукой отпуская посла и он, поклонившись, удалился.

- Великолепная, - объявил Резнак мо Резнак, - не желаете ли

выслушать благородного Хиздара зо Лорака?

Опять? Подавив стон, Дени кивнула, и Хиздар уверенно выступил

вперед. Он был высок, строен, с монотонно-янтарной кожей. Когда он

поклонился, его макушка коснулась мраморного пола, на котором еще

совсем недавно лежал Храбрый Щит. Он нужен мне, подумала Дени. У

Хиздара было много друзей в Меерине, он бывал в Лиссе, Волантисе и

Кварте, имел родственников в Толосе и Элирии и, как говорили, имел

большое влияние в новом Гхисе, где юнкайцы сейчас пытались найти

союзников против нее.

А еще он богат. Сказочно богат... и станет еще богаче, если я

удовлетворю его просьбу, - думала она. Когда Дени закрыла бойцовые

ямы в городе, их цены упали. Хиздар зо Лорак не терял времени даром

и сейчас обладал почти всеми ямами в Меерине.

Его волосы были заплетены в виде крыльев, которые начинались от

висков и выглядели так, будто его голова собиралась взлететь.

Длинное лицо казалось еще длиннее от черно-красной бороды, которую

он скрепил золотыми кольцами. Его токар был украшен бахромой из

аметистов и жемчуга.

- Ваше Великолепие знает почему я здесь.

- Я думаю, - сказала Дени, - что вы хотите замучить меня. Сколько

раз я вам отказывала?

- Пять раз, Великолепная.

- Теперь шесть. Я не открою бойцовые ямы.

- Если бы Ваше Величество могло услышать мои доводы...

- Я слышала. Пять раз. Может вы придумали что-то новое?

- Старое, - согласился Хиздар. - Но новыми словами. Красивыми,

вежливыми словами, которые могут заставить королеву изменить

решение.

- Меня интересует ваша просьба, а не вежливости. Я слышала ваши

доводы столько раз, что могу просить себя сама. Можно? - Она

подалась вперед. - Бойцовые ямы Меерина были его частью от самого

основания. Бои религиозны по натуре и являются жертвами богам Гхиса.

Боевые искусства Гхиса это не резня, а показ силы, смелости и

ловкости, что так нравится богам. Победители накормлены и осыпаны

почестями, а проигравшие - похоронены как подобает бесстрашным

воинам. Открывая ямы я покажу горожанам свое уважение к их

традициям. Бойцовые ямы известны по всему миру. Они привлекают

торговлю и наполняют казну золотом. Все мужчины обожают кровь, и ямы

могут их удовлетворить. Это сделает город спокойнее. Для

преступников приговоренных к смерти на песке, ямы олицетворяют суд

поединком - последний шанс доказать невиновность. - Дени кивнула. -

Вот так. Как у меня получилось?

- Ваше Великолепие высказала мои доводы намного лучше чем я надеялся

сделать это сам. Я вижу что вы так же мудры, как красивы. И я

полностью убежден.

Она была вынуждена засмеяться.

- Очень хорошо... вы, но не я.

- Ваше Великолепие, - зашептал Резнак мо Резнак ей в ухо, - я посмею

напомнить, что город традиционно взимает десятину с чистой прибыли

бойцовых ям, как налог. Эти деньги могли бы быть направлены на

благородные дела.

- Могли бы, - согласилась королева, - но если бы мы открывали ямы,

мы должны были бы взимать десятую часть со всего дохода. Я всего

лишь юная девушка, и немного знаю, но я слишком долго общалась с

Илирио Мапатисом и Кхаро Хоан Даксосом, чтобы знать это. Вы умны и

хорошо мыслите, Хиздар, и если бы вы водили армии так же хорошо, как

спорили, то вы бы захватили весь мир... но мой ответ все еще "нет".

В шестой раз.

Он снова поклонился, так же низко, как и прежде. Его жемчужины и

аметисты коснулись пола - он был сверх изворотлив, этот Хиздар зо

Лорак.

- Как желает королева.

Она бы могла даже назвать его красивым, если бы не эта смешная

прическа, подумала Дени. Резнак и Зеленая Светлость упрашивали ее

выйти замуж за мееринийца, чтобы доказать свою легитимность на

троне. Если бы до этого дошло, Хиздар стоил того, чтобы подумать о

нем. Скорее он, чем Скахаз. Бритоголовый предложил отказаться от

своей жены ради нее, но одно упоминание о нем, заставляло ее

содрогнуться. Хиздар хотя бы знает как улыбаться, хотя когда Дени

постаралась представить себя в постели с ним, то едва удержалась от

смеха.

- Великолепная, объявил Резнак, сверяясь со своим списком, -

благородный Граздан зо Галар хочет говорить. Согласна ли ты

выслушать его?

- С удовольствием, - сказала Дени, стараясь восхищаться блеском

золота и жемчуга на туфлях и не замечать боли в ступнях. Граздан,

как ей говорили, был кузеном Зеленой Светлости, чью поддержку и

совет Дени ценила превыше всего. Жрица была полна мира и послушания

к новой власти.

Я выслушаю ее кузена с уважением, что бы он не попросил.

Оказалось что просил он золота. Дени отказалась заплатить кому либо

из Хозяев цену освобожденных рабов, но мееринийцы все равно пытались

выдавить свои деньги. Как этот благородный Граздан. Он обладал

рабыней, которая ткала замечательные ткани, рассказал он ей. Ткань

что выходила из под ее прялки имела успех не только в Меерине, но и

в Новом Гхисе, Астапоре и Кварте. Когда женщина состарилась, Граздан

купил дюжину молоденьких девушек и приказал рабыне научить их

ремеслу. Рабыня уже умерла, а молодые, после освобождения, открыли

мастерскую возле гаванной стены и вовсю продают свои ткани. Газар зо

Галар просил отдавать ему часть от их доходов.

- Они обязаны своим ремеслом мне, - утверждал он. - Это я выдернул

их из рыночных кварталов и дал им прядильный стан.

Дени слушала молча. Когда он закончил, она сказала:

- Как звали ткачиху?

- Рабыню? - Граздан фыркнул. - Эльза, вроде бы. А может Элла. Она

умерла шесть лет назад. У меня было столько рабов, Ваша Светлость...

- Хорошо, предположим, что Эльза. Вот наше решение - девушки ничего

вам не должны. Это Эльза научила их ткать, а не вы. А вот вы должны

девушкам новый ткацкий стан, лучший из тех, что можно купить. Это за

то, что вы забыли имя старухи. Можете идти.

Резнак вызвал бы очередного шута в токаре, но королева настояла

чтобы он позвал кого-то из освобожденных. Так она будет чередовать

рабов и хозяев. Все больше и больше жалоб требовали денежной виры

или возмещения убытков. Меерин был жестоко разграблен сразу после

падения, - ступенчатые пирамиды богатых остались нетронутыми, но

кварталы победнее стали ареной грабежа и убийств, как только рабы

восстали. Вдобавок голодающие толпы, что пришли вслед за ней из

Астапора и Юнкая ворвались в город через проломленные ворота. Ее

Безупречные восстановили порядок, но резня оставила целую чуму

проблем и никто не знал каким законам следовать. Поэтому все шли к

королеве.

Следующей была богатая женщина, у которой при защите города погибли

сыновья и муж. Она же в ужасе сбежала к своему брату, а когда

вернулась обнаружила что ее дом был превращен в бордель. Шлюхи

нарядились в ее одежды и щеголяли драгоценностями, и она требовала

чтобы ей вернули дом и самоцветы.

- Одежду пусть оставят себе, - разрешила она.

Дени пообещала ей вернуть драгоценности, но постановила, что дом был

потерян, как только она оставила его.

Потом подошел бывший раб, обвинявший некоего благородного из дома

Заков. Просящий недавно женился на освобожденной, которая была

постельной рабыней у этого благородного, до того как город пал. Тот

лишил ее девственности, пользовался ей, как хотел, и вдобавок

подарил ребенка - теперь ее новый муж требовал оскопить благородного

за изнасилование. Еще он хотел кошель золота, на прокорм бастарда.

Дени выдала ему золото, но отказала с оскоплении.

- Когда он спал с ней, это была его собственность. По закону это не

изнасилование, - она видела что ее решение освобожденному не

понравилось, но если бы она кастрировала каждого, кто хоть когда от

имел постельную рабыню, она бы правила городом евнухов.

После него появился мальчишка, младше Дени, худой и напуганный, в

потертом сером токаре. Его голос дрожал когда он рассказывал, как

двое домашних раба его отца восстали ночью, когда ворота были

сломаны. Один из них убил отца мальчика, другой - его старшего

брата. Потом оба изнасиловали мать и тоже убили. Сам мальчишка

отделался только шрамом на лице, но один из убийц все еще жил в его

доме, а другой пошел в солдаты к королеве. Мальчик хотел чтобы

повесили обоих.

Я королева города построенного на прахе и смерти, - подумала Дени,

отказывая ему. У нее не было выбора - она объявила всеобщее

помилование для тех, кто совершил преступления в течении резни. И

восставших рабов она тоже казнит не будет.

Когда она сказала мальчику об этом, он рванулся вперед, прямо на

нее, но запутался в токаре и растянулся на полу. Бельвас Силач тут

же его схватил и затряс, как мастиф крысу.

- Довольно, Бельвас, - приказала Дени. - Отпусти его.

Она обратилась к мальчику.

- Береги этот токар - он спас тебе жизнь. Если бы ты коснулся нас в

злобе, ты бы остался без руки. Ты еще юноша и я забуду о том, что

здесь случилось. И ты забудь.

У Гарпии появился сын, - подумала Дени, когда он глянул на нее,

уходя.

Время ползло, то заставляя скучать, то ужасая. К полудню Дени вовсю

чувствовала какой тяжелой стала ее корона и жесткой - спинка трона.

Столько людей еще ждало приема, что она не остановилась даже чтобы

пообедать. Вместо этого она послала Джику на кухню за лепешками,

оливками, фигами и сыром. Она ела, слушая, и запивала разведенным

вином. Фиги были хороши, оливки- еще лучше, а вот вино оставляло

кислое металлическое послевкусие. Из местного желтого винограда,

бледного и мелкого получалось плохонькое вино. Не надо производить

такую гадость, - подумала она. К тому же, Великие Хозяева сожгли

лучшие лозы вместе с оливковой рощей.

После полудня к ней подошел известный скульптор из бритоголовых и

предложил заменить голову огромной бронзовой гарпии, что на Площади

Очищения, другой, изображавшей голову Дени. Она отказала ему так

вежливо, как только могла, стараясь не дрожать от отвращения. В

водах Скахазадана была поймана щука неслыханного размера и рыбак,

поймавший ее, решил отнести рыбину королеве. Она восхитилась

подарком, рыбак получил увесистый кошель серебра, а щука отправилась

на кухню. Потом появился молодой медник и подарил ей ослепительную

кольчугу из полированной меди. Она приняла ее с благодарностью -

подарок был красив, к тому же полированная медь должна очень красиво

блестеть на солнце., хотя в случае настоящей битвы, она бы предпочла

быть закована в стальную броню. Даже юные девушки, которые мало

понимают в войне знают такое.

К этому времени туфли, присланные королем-мясником начали слишком

давить. Она сняла их и теперь сидела подогнув босую ногу, и

раскачивая другой. Это была не очень королевская поза, но она устала

от всего королевского. Корона стала слишком тяжелой, а ягодицы

занемели.

- Сир Барристан, - похвала она, - я кажется поняла какое качество

больше всего необходимо королю.

- Смелость? - попробовал угадать старик.

- Нет, - она усмехнулась, - железная задница. Я все время вынуждена

сидеть.

- Ваша Светлость слишком много делает сама. Вы должны позволить

своим советникам принимать на себя Ваши заботы.

- У меня слишком много советников. А мне нужны подушки. - Она

повернулась к Резнаку. - Сколько их еще?

- Три и еще двадцать, если Ваше Великолепие позволите И столько же

требований, - сенешаль глянул в бумаги. - Один теленок и три козы.

Остальные, я думаю, будут овцы или ягнята.

- Три и двадцать, - повторила она недоверчиво. - Аппетиты моих

драконов все увеличиваются, с тех пор, как мы начали платить за

украденных животных. Их требования доказуемы?

- Великолепная, - Резнак поклонился, - если дракон кидается с неба

на чью-то овцу, как ее хозяин может это доказать? Некоторые приносят

обгорелые кости.

- Люди умеют разводить костры, - заметила Дени. - Еще они едят

ягнятину. Обоженные кости ничего не доказывают. К тому же Коричневый

Бен Пламм говорит что на холмах водятся красные волки, шакалы и

дикие собаки. Мы должны платить за каждую съеденную ими овцу между

Юнкаем и Скахазаданом?

- Нет, Великолепная, - он опять поклонился, еще ниже. - Послать

обманщиков прочь или вы хотите чтобы их высекли?

- Высекли? - Дени сменила позу - эбеновая скамья была очень твердой.

- Никто не должен бояться приходить ко мне. Заплатите им.

Среди требований были выдуманные, но она не сомневалась, что

настоящих было еще больше. Ее драконы слишком выросли, чтобы

довольствоваться крысами, собаками и кошками, как раньше. Чем больше

они едят, тем больше становятся, - предупредил ее сир Барристан, - и

чем больше становятся, тем больше едят. Дрогон летал особенно далеко

и без сомнения мог проглотить по овце в день.

- Заплатите им стоимость скота, - приказала она Резнаку. Но в

следующий раз заставьте сначала пойти в Храм Светлостей и поклясться

богам Гхиса.

- Будет исполнено, - Резнак обернулся к просящим. - Ее Великолепие

Королева приказала возместить вам ущерб. Придите к моим помощникам

завтра и вам заплатят монетой или товаром, по выбору.

Люди слушали молча. Могли бы быть и повеселее, подумала Дени

раздраженно, они получили то, зачем пришли. Можно ли их вообще

удовлетворить?

Один из просящих остался позади тех, кто пошел записываться на

возмещение убытка - низенький человек, к обветренным лицом. На

голове у него была шапка красно-черных волос, обрезанная на уровне

ушей, а в руке он держал полотняный мешок.

- Все на колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой

Меерина, Королевой Андалов и Ройнаров и Первых людей, Кхалеси

Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, -

вновь провозгласила Мисандея, высоким, но приятным голосом.

Когда Дени встала, ее токар начал сползать - она схватила его и

подтянула на место.

- Ты, с мешком, - позвала она. - Ты хочешь говорить с нами? Можешь

подойти.

Когда он поднял голову, его глаза были красными, как свежие раны.

Дени заметила, как Барристан весь подобрался и белой тенью

подвинулся поближе к ней. Человек приближался покачиваясь, шаг за

шагом, сжимая в руках мешок.

Он пьян или болен, подумала Дени. Под его изломанными ногтями была

земля.

- Что это? - спросила она. - У тебя какая-то просьба к нам? Горе?

Что ты хочешь?

Его язык облизнул потрескавшиеся губы.

- Я... я принес...

- Кости, - нетерпеливо продолжила она. - Обожженные кости?

Он поднял мешок и высыпал его содержимое на мрамор.

Кости были поломаны и почернели. Самые длинные были расколоты, с

выеденным мозгом.

- Это был зеленый... - сказал человек, на грубом Гхисарском. - Он

спустился с неба и... и...

Рейегаль, подумала она, нет! НЕТ!

- Ты что оглох, дурак? - Резнак мо Резнак заорал на него. - Ты что

не слышал моего приказа? Приходи к моим помощникам и тебе заплатят.

- Резнак, - оборвал его сир Барристан. - Придержи язык и открой

глаза. Это не овечьи кости.

Нет, подумала Дени. Это кости ребенка.

Изменено 28 января, 2006 пользователем SStark (смотреть историю редактирования)

[Rakka]

скоро будет перевод, на сайте www.aegonsthrone.com кто-то говорил, что сам переводит, и что в начале февраля закончит!!!!!

перевод всего Пира Ворон????