Yurusarezaru mono Японцы сняли свой римейк "Непрощенного", и у них получился голден камуй. Ладно, я, пожалуй, несправедлив к нему. Получилось довольно крепкое переложение иствудовского вестерна в антураже камуя. Не без недостатков, о которых чуть ниже. Если же смотреть позитивно, то часть очков, которые этот фильм теряет как нихонизация, он добирает своей камуевостью, если это конечно для вас хорошая новость. Кен Ватанабе в главной роли делает все возможное, но он не Клинт Иствуд, и не виноват в этом. К тому же глядишь на него в кадре и представляешь его персонажа в лучшие его годы в образе - кого? Последнесамурайского Кацумото? Да, это вам не Человек без имени, чего уж там, но для прокидывания кинематографических мостов в прошлое годится. Тем более, что авторы не смогли устоять перед соблазном прописать главному герою по имени Дзюбей бэкграунд известного самурая из числа сторонников сегуната, бежавшего в конце войны с императорской армией в Эдзо, то есть на Хоккайдо. Но и этого им показалось мало, поэтому фильм начинается с соответствущего флэшбека, впрочем, короткого, но без которого можно было и обойтись. И так о былой свирепости героя вспоминает каждый знакомый. События происходят чуть ли не в том же году, что и в оригинале, и с точки зрения проекции происходящего с одной стороны океана на другую, подобное решение было простым и заманчивим. Да, оно вытаскивает нужные образы вымирающих, не нашедших себе места представителей уходящей эпохи, заброшенных волей авторов в самую жопу японского мира, где много-много диких, но ужасно симпатичных айну. Хотя, если быть честным, уже не так уж и много. Но оно также тащит за собой до боли знакомый набор: Мейдзи и Бакумацу, самурай и вчерашние пейзане в мундирах, катана против пистолета, и все такое прочее; что, конечно, сдвигает акценты, расставленные в оригинале, в наезженную историческую колею, пропаханную колоннами аним, дорам и бог знает чего еще, из-за чего за безмолвными пост-самурайскими терзаниями теряются переживания человека, которому есть за что себя не прощать. Концовке фильма с таким названием не хватает финальной речи Уильяма Манни перед отъездом во тьму, но в этой эстетике, в этой картине я ее просто не вижу. И остается Дзюбэю отправляться в свое дзигоку, оседлав японскую недосказанность, на фоне пожарища тихой зимней ночи, красоту которого одобрил бы сам сегун. В целом, нельзя назвать этот римейк непростительным, но и неупрощенным назвать его тоже не получается. Природа в фильме красивейшая.
