Парочка бобросказок, в основу которых легли реальные случаи. Поэтому они идут с примечанием - почти быль. Кот с яйцами (почти быль) В одном небольшом городишке Б. стояло военное лётное училище. И не просто стояло, а работало! Обучало, воспитывало, развивало, строило. В общем, производило новые ценные кадры для Армии. И был у того училища начальник. Некто полковник Смирнов. Мужик, конечно, хороший, но до определённой степени. Уж больно он не любил, когда чужие люди его вещи трогали. Так не любил, что свой китель и фуражку всё норовил в сейф запрятать. Придет, бывало, курсантам лекцию читать, а сам глазами – зырк-зырк! А нет ли поблизости сейфа какого, ящика, на ключ запирающегося, или хоть полочки какой-нибудь высокой, чтоб его добро не достал никто? Да только в училище отродясь никто сейфов, ключей или полок высоких в аудиториях не видывал. По уставу было не положено. А раз не положено, то тут хоть изогнись трижды, хоть морским узлом завяжись, а не выйдет вещи от воров схоронить. Не выйдет – и всё тут! Так вот посмотрит, посмотрит Смирнов, очами по кабинету поводит, да и приспособит фуражку поверх учебника по тактике, китель на стул повесит, сам сядет и до конца занятий с этого стула не сойдет. Стережет… Но однажды в пору странного курсантского поветрия подзабылся Смирнов. То ли подвыпил, то ли жена родила, то ли тёща померла, но факт остается фактом – забыл начальник училища фуражку свою схоронить. …Приехал полковник Смирнов на аэродром. Проверить, как у его подопечных практика проходит. Зашел в лётную столовую перекусить, а фуражку (страшно сказать!) на вешалке при входе оставил. Мол, специального сейфа на аэродроме для фуражки днём с огнем не сыщешь, полки тем более. Так чего время на поиск оных тратить? «Всё равно проверка – недолгая, столовая – для офицерского состава, а там люди вроде как проверенные» - заблуждался полковник… А в это время среди курсантов мода пошла фуражки снутри разрисовывать. Увидят юные лётчики какой головной убор беспризорный, достанут ручку с фиолетовыми чернилами и давай на внутренней стороне картинки малевать! Кому медведя, кому зайца, кому лису, кому словеса непотребные, а кому и просто - «Вася – дурак!», даже если хозяина фуражки и не Василием звать. Намалюют, а сами – в сторону! Наблюдают, смехом тихонько заливаются, настроение себе поднимают. А тут ведь такой случай – сам полковник Смирнов, начальник училища, приехал! Да еще и форменный головной убор свой без присмотра на вешалке забыл… И решился шутник один изобразить на высокого звания фуражке картинку. Но не медведя, и не лису, и даже не словеса непотребные. А то, что никто и никогда не малевал еще – кота с яйцами… …Откушал полковник Смирнов чаю с булками сдобными, да и собрался было к проверке приступить, как вдруг обнаружил, что фуражка его с кокардою как-то странно на вешалке висит. Очень подозрительно. Словно кто чужой её трогал. Взял осторожно Смирнов свою фуражечку, повертел ее, со всех сторон внимательно осмотрел… И вдруг увидел кота! Да не простого кота, усатого там иль полосатого, а кота с яйцами! Сидит фиолетовая шкодливая тварь внутри фуражки, зубы скалит, язык кажет да кое-что на всеобщее обозрение выставляет. Фу! Противно! И закричал тут полковник зычным голосом: «А дать подать сюда всю роту, разлюбезную! Время строиться настало!» И пришла рота. И построилась. И скомандовал Смирнов: «СМИРРРНА!», и снял фуражку свою. Показал всей роте кота с яйцами, пронеся пред рядами, и сказал громко: - Видели?! - Так точно, товарищ полковник! - Больше ничего не рисуйте! Ибо – уже занято!... Нет, всё-таки хороший был мужик – полковник Смирнов, начальник военного лётного училища города Б. Серафимово чудо (почти быль) В одном не большом и не маленьком, не крупном и не мелком городке N. жил да был, проживал попик один – отец Серафим. Жил как все служители церкви: приходик на отшибе, матушка пухловатая да дочки три, мал мала меньше. В общем, жил не богато и не бедно, не то чтобы голодно, но и не совсем сыто. И была у отца Серафима мечта – купить автомобиль, чтобы ездить по деревням да сёлам близлежащим и свет слова божия народу нести. Молил он об этом всех святых угодников, архангелов Михаила и Гавриила, Богоматерь терпеливую, Отца с Сыном, а порой даже Духа Святого. Самого! Молил, молил отец Серафим о чуде транспортном, просил, просил… Да только молчали небеса. Молчали святые угодники. Молчали архангелы Михаил и Гавриил. Богоматерь терпеливая молчала. И даже Святая Троица на вопросы попика усердного не отвечала. Вздыхал тогда отец Серафим и с удвоенной силой начинал поклоны бить. Бил год, два, три… Пять лет бил, семь… А на десятый год порешил не словом, но делом до небесной обители достучаться и стал экономить. Экономил на свечном воске, экономил на времени службы, экономил на электричестве, на хлебе и соли. И даже на спичках, и тех экономил. Авось, увидят там серафимовы старания да осенят его милостью своею благодатною, и получит он за труды своя чудо дивное, четырехколёсное. И надо сказать, там старания отца Серафима увидели. За год накопил-таки попик сумму нужную и купил автомобиль. Не старый и не новый, не навороченный, но и не совсем уж ведро ржавое, - жёлтую обычную «Ниву», чтоб проехать можно было и в городе, и в деревне, и по полю чистому, и по лесу густому. Поездил с месяц отец Серафим на «Ниве» своей, да и удумал машину усовершенствовать. Мол, всё живое стремится к идеалу небесному, а значит, ему, как церкви служителю, сам бог велел. Вот с божьей помощью и поставил попик на «Ниву» желтую двигатель от «Ленд Ровера» и стал не просто по дороге ездить, а лететь аки ангел желтый, солнечный, развивая скорость великую до 200 километров час и выше. За скорость эту и прозвали прихожане «Ниву» желтую серафимовым чудом. Вот ехал как-то отец Серафим на чуде своем по трассе с похорон. Ехал и про себя молился за упокой да за здравие. Молился, молился и забылся – утопил педаль газа в пол самый и развил скорость 230 километров час. А что? Шоссе новое, отремонтированное, ни ям, ни колдобин - едь себе да посвистывай. Опомнился попик лишь, когда радар, близ дороги поставленный, увидел. Сбросил скорость до 80 километров в час, но было уже поздно. Засвистели, закричали гаишники, палками своими полосатыми замахали, дескать, останавливайся нарушитель злостный, сейчас тебя штрафовать будем! Делать нечего, со служителями закона и порядка земного не поспоришь – остановился отец Серафим. Вышел из машины права предъявить и случайно крестом на солнце заблистал. Увидели крест сей гаишники да одежды церковные, православные, опешили. - Что ж вы, батюшка, - говорят, - нарушаете? - А я не нарушаю, - ответствует отец Серафим. – Я еду себе с положенной скоростью. Посмотрели гаишники на спидометр – и верно, скорость обычная. Однако радар-то их кажет другое. 230 километров в час, хоть убейся! Кому верить? И решили поверить своему хитромудрому прибору. - Э нет, - твердят, - батюшка, нарушае… те… - и замолкли вдруг. Посмотрели – ан пред ними «Нива» обыкновенная! А скорость у неё, хоть наизнанку вывернись, а выше 100 километров в час по идее никак не подымется. Ну 138, ну максимум 150. Но не 230 же! - Батюшки светы! Да быть такого во веки вечные не может, чтобы «Нива», да еще и желтая, с такой скоростью катилася! – воскликнули гаишники. – Да что же это? Да как же так??? - А это, сыны мои, - сказал отец Серафим, поглаживая бороду, - Чудо Божие, что открылось вам, простым гаишникам. Воззрите и уверуйте! И уверовали гаишники, и отпустили отца Серафима восвояси, рассудив, что штрафа с бога за содеянное не возьмешь, только дорогу в ад себе вымостишь. Но оно и правильно, ведь пути Господни неисповедимы…
