shapo4ka Опубликовано 20 января, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 20 января, 2011 ахахах, Муркиш, ты супер :) :lol: :lol: я была уверена, что прода будет по Наруто))) я как всегда невнимательна)))Жаль только я не читала начало Ямиков, а то б наверно порадовалась бы)))))Пожалуйста Мурка, добей уже Нарика :D а то чувствую с Ямиками ты всерьез и надолго B) Про Тетрадку я уже вообще молчу... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Аннит Опубликовано 29 января, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 29 января, 2011 Пожалуйста Мурка, добей уже Нарика а то чувствую с Ямиками ты всерьез и надолго Про Тетрадку я уже вообще молчу...Искренне присоединяюсь, и скромно( :excl: ) надеюсь... :ph34r: :blink: :wacko: ^_^ :mellow: Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 29 января, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 29 января, 2011 (изменено) Жаль только я не читала начало Ямиков, а то б наверно порадовалась бы)))))Так я их и начала писать с самого начала! xDDDЯ уже говорила, почему я пока не могу продолжить Наруто, а то получится какашечка) А какашечку я не хочу. Пока я снова фанатею по Ямикам и есть один реальный человек, который приходит ко мне домой и может реально придушить меня, если я вдруг снова брошу Ямики.))) Пока я редактировала свой первый пост с Ямиками, форум запретил мне выставлять такой огромный кусок, поэтому мне пришлось его распределить по моим следующим сообщениям. Но я уже написала продолжение (14 главу), поэтому ищите его ниже, так как не влезли предыдущие 12 и 13 главы... Глава 12. Хисока сидел, откинувшись на спинку сидения. В фургоне были наручники, цепи и прочая не очень приятная атрибутика для пленения человека. Он глянул на своего напарника, который решил лишний раз вздремнуть, получая удовольствие от раскачивания машины по неровной дороге. А младший шинигами анализировал образовавшуюся ситуацию. Вернее он думал о Мураки, этот человек занял все его мысли и чувства.«Боже, как он меня достал, почему он волнует меня все сильнее и сильнее, и уже в каком-то новом свете? – переживал он. – Если раньше меня могло затошнить от одного его упоминания, то сейчас что-то иное он вызывает. И я бы не сказал, что это тошнотворно, напротив, меня это интригует и волнует. Я никогда в жизни не был так заинтересован в ком-либо, как в нем. Если раньше я хотел, чтобы он исчез не только с моих глаз, но и с лица земли, то теперь мне интересны его мысли и чувства как никогда. Интересно его окружение и отношения. Почему? Почему он мне больше не противен, а противна тьма, которая сидит в нем? Сегодня идет только третий день нашего совместно путешествия, а он сломал практически все стереотипы, которые у меня были о нем. Неужели я просто привык к нему? Или это что-то другое?».Куросаки вздохнул, вспомнив сегодняшнее утро в душевой кабинке, и покраснел.«Как я допустил его к себе? Просто ума не приложу, - негодовал он. – Ломая мои стереотипы, он вводит меня в замешательство. Он непредсказуем, и я как кролик перед удавом, только этот удав, обвивая кольцами, внезапно говорит: «Привет, кролик, давай потрахаемся! Как тебе больше нравится?» И пока хищник перечисляет множественные варианты сексуальной активности, кролик думает о том, что лучше б его просто съели… Интересно, о чем он вообще думает?»- Знаешь, о чем я сейчас подумал? - вдруг рядом появился доктор, стряхивая с себя перья, но он вовсе не читал мысли мальчика. – Хисока, давай поженимся?Куросаки думал, что проломает противоположную стенку фургона и окажется на дороге.- Изменник! – проснулся Цузуки. – Ты мне то же самое предлагал в одном из страшных снов!- Правда? – обрадовался Кадзутака. – И ты согласился?- Нет! - Но я все равно настаивал? – догадался Мураки.- Да, даже после того, как я сказал, что в Японии не разрешены браки между мужчинами, и на твое предложение усыновить меня, чтобы жить в месте я, кажется, тоже опротестовал, - продолжил Асато. – Но ты очень уперт и собирался это сделать насильно.- Как интересно. Хисока, давай, я тебя усыновлю? – настаивал доктор.- Зачем тебе это?! – испугался младший шинигами, все еще приходя в себя после добровольного удара об стену фургона.- Как зачем? Будем жить в месте, - ответил Мураки.- Почему ты хочешь жить со мной? – Куросаки думал, что сойдет с ума.- А ты не хочешь?- Это странный вопрос от того, кто убил меня мучительной смертью и из-за кого я стал шинигами.- Ну, я только предположил, что было бы весело жить с тобой, - доктор развлекался, как мог.- Это тебе было бы весело, но никак не мне! Боже мой, какие порой абсурдные вещи приходят тебе в голову…- Да, ты прав, возможно, я спешу, тогда давай просто поживем вместе?- Я не об этом! – злился мальчик, но забился в самый дальний угол фургона. – Я не собираюсь с тобой жить! Ория, пожалуйста, забери своего сумасшедшего друга на переднее сидение рядом с собой!- Радуйтесь, что у него сейчас любвеобильное настроение! – рассмеялся Мибу.- Я много думаю о тебе, может это любовь? Как посидел без тебя, так сразу заскучал, - продолжил Кадзу, приблизившись к мальчику, но Хисока резко переместился и спрятался за напарника.- Цузуки! Сделай с ним что-нибудь, - растерялся Куросаки, тряся своего друга.- А вспомни, как ты мне помогал, когда он мне практически то же самое говорил? – теперь злорадствовал Асато, но так, по-доброму. – Особенно твои слова, цитирую: «А что плохого, будет у тебя богатый покровитель». Так что, пока он не угрожает опасности, все в порядке.- Вот как! – надулся Хисока. – Ория, а ты разве не ревнуешь? Не желаешь его как-то усмирить.- Что ты, он весь в твоем распоряжении, - издевался и он.- Вот видишь, никто не против нашего союза! – рассмеялся и доктор.- Сволочи, прекратите меня разыгрывать! – смущался младший шинигами, прижимаясь к Цузуки.- Нет-нет, я действительно хочу, чтобы ты пожил у меня, или, если хочешь, я могу пожить у тебя, - настаивал Мураки, незаметно так надвигаясь на него. – О, идея! Мы можем периодически менять место жительства, чтобы не приедалось? Где бы ты хотел побывать? В Америке, например, разрешены браки между мужчинами.- Это плохая идея, Кадзутака! – из уст мальчика снова сорвалось его имя, и он покраснел еще больше. – Я мертвый, я живу в Мейфу, я на Земле мертв!- Действительно, официально тебя не существует, но мы можем подделать документы, хотя это довольно сложно, придется искать серьезные связи. Тогда убьем мальчика очень похожего на тебя, спрячем тело, а ты будешь играть его жизнь, но сбежишь жить ко мне! Точно – я гений! – загорелся Мураки.- Не-е-е-ет!!! Никого мы убивать не будем! – Куросаки снова довели до белого каления. – За что… за что мне такое наказание?- Может это судьба, нэ? – «наказание» снова приняло облик неко-доктора и прижало к себе растерянного мальчика, вместе с Цузуки.- Вот был бы он всегда таким милым, цены бы не было ему, - подал голос Асато и тоже превратился в фуррика, прижимаясь к напарнику. – Правда в его кавайности существует какой-то подвох…- Отъеб..тесь! – гаркнул Хисока раскидав в разные стороны, облепивших его фурриков.Фургон вдруг резко затормозил. Цузуки и Мураки успели схватиться за сидения, а Куросаки снова влетел в стенку, больно ударившись.- Твою мать, Ория! – возмутился младший шинигами, схватившись за ушибленный нос и лоб. – Не дрова же везешь!- Простите, но про дрова, это ты в точку, - отозвался тот, указывая на дорогу.Все вышли и посмотрели на огромное дерево, лежащее поперек дороги.- Его кто-то специально спилил и повалил на дорогу, - заметил Асато, указывая на следы бензопилы и оставшийся пень у дороги.- Значит, кто-то не хочет, чтобы мы проехали, или же кто-то не хотел, пропускать того, кто ехал бы в сторону дома, - продолжил он.«Омелия! Видимо это она ночью сделала, думая, что работорговцы задержатся и тем самым дать нам шанс уйти, - догадался доктор. – Но она не учла, что они решили приехать тем же вечером, а не утром. Ория убил их раньше, чем она сделала преграду, значит, он хорошо спрятал фургон. Люблю его за осторожность».«Вас тоже заберут!» - Хисока вдруг вспомнил слова Алисы.«Что тут происходит? – недоумевал он. – Неужели эти работорговцы должны были приехать в дом… и забрать нас?»Шинигами вдруг вспомнил, как после еды на него накатилась сонливость, а Цузуки так вообще практически отрубился.«Если так, то кто хотел их остановить? - его взгляд упал на таинственно молчавшего доктора. – Он наверняка полночи занимался чем-то ужасным. И где господин Тодоро? Да и госпожа Омелия вела себя так, как будто она свободная женщина, флиртуя с Мураки».Ория с Цузуки слегка отодвинули дерево и ногами уперлись в черный целлофановый пакет под снегом.- Что это? – Асато склонился и разорвал пакет. – Ах!Он шарахнулся, когда на него посмотрели мертвые глаза Тодоро.«Как мило, - усмехнулся Мураки. – Эта женщина решила работорговцам сделать подарок, но не получилось. Видимо надеялась, что они развернутся и уедут, решив, что семью зарезали эти самые путники».Все покосились на доктора.- Это твоих рук дело! – хором воскликнули озверевшие шинигами.- Убил, может, и он, но убрал тело уже кто-то другой, - профессионально так заключил Мибу. - В самом деле, Мураки не прячет тела, - согласился старший шинигами. – Неужели он заставил это сделать Омелию? Наверняка припугнул, чтобы молчала, вот ублюдок!- Мураки не оставляет свидетелей, - добавил Хисока, сощурившись. – Как бы это безумно не звучало, но из этого следует, что доктор и госпожа Омелия сообща это сделали. Он убил, а она замела следы…- А я вам говорил, что кто-нибудь, да исчезнет, - усмехнулся Ория и посмотрел на своего лучшего друга. – Ну, что, Кадзу, что скажешь в свое оправдание?- Мне нравится ваш анализ, - ответил тот и растянул губы в улыбке. – Особенно меня поражает ваша экстравагантная способность вписывать меня в любой кровожадный сюжет, где я явлюсь главным палачом.- Мураки, мы все заснули, скажи, чем ты занимался всю ночь? – настаивал Цузуки.- А вы не задумывались, почему вы все так быстро заснули? – вопросом на вопрос ответил Кадзу.- Сволочь, ты подсыпал всем снотворное, чтобы мы не мешали твоим злодеяниям! – разгневался Асато.Доктор задумался.«Боже мой, он иногда такой дурак, ведь я даже намекнул. Ну и ладно, если я скажу, что сделал это для благого дела, то сгорю от стыда, да и не поверят все равно… - задумался он. – Теперь у меня есть очередной шанс покинуть свою компанию и подготовиться к своей цели самостоятельно!»- Да, я такой! Усыпил вашу бдительность, убил хозяина дома и припугнул хозяйку! – Кадзутака вдруг снова превратился в безумного хищника и отскочил от них, словно от огня. – Я все равно вернулся только потому, что замерз блуждать по лесу и хотел предупредить вас об опасности, раз мы в одной упряжке.Далее он зашептал что-то неразборчивое и стал ярче.- Стой, лжец! – Хисока успел схватить его, когда тот произнес последние слова заклинания, и исчез… вместе с ним. От их присутствия остались лишь разлетевшиеся перышки.- Хисока, нет! – закричал Цузуки, испугавшись того, что мальчик вновь остался наедине с Мураки.- Успокойся, мы их найдем, – утешал его Ория. – Они наверняка где-то недалеко. Куросаки открыл глаза и понял, что находится в межпространстве, по которому перемещаются во время телепортации. Иногда и он с Цузуки используют его для быстрого передвижения, когда куда-то нужно быстро переместиться, но это всего на несколько метров. У Мураки же эта способность куда более развита.Они парили в межпространстве, и мальчик держался за доктора, обняв того за шею, испугавшись того, что если они расцепятся, то появятся в разных местах. Взглянув на врага, Хисока остолбенел, Мураки парил… с помощью ангельских крыльев! Они были ярко белые с серебристым отливом, словно волшебные.«Его секрет пернатости раскрыт! Но теперь появилась другая загадка: откуда у него крылья? – поражался Хисока, будучи очарован его столь обманчивым ангельским обликом. - Ведь у шинигами не появляются крылья, когда они используют межпространство».Глаза доктора были закрыты, так как нужно четко представить, где ему нужно оказаться. Большая часть челки блондина была за ухом, и мальчик замер, разглядывая его лицо вблизи. Из-за волшебного освещения волосы Кадзутаки еще сильнее отливали серебром, играя со светом, а опущенные глаза позволяли подробнее разглядеть его длинные и густые ресницы. А тонкие лукавые губы еще больше делали его соблазнительным.«Кто ты, черт побери? – взволновался Куросаки, понимая, что тянется своими губами к его губам. – Такой светлый снаружи и невероятно темный внутри. Неужели и есть тот самый Люцифер?» Когда их уста сомкнулись, все озарилось белым светом, и они снова оказались в лесу на дороге. Доктор не стал телепортироваться слишком далеко, ведь потом все равно топать пешком. Появившись, у Мураки крылья исчезли, а на поцелуй он ответил, отбирая энергию.«Зачем я его целую?» – Хисока думал о том, как медленно, но верно теряет рассудок, поэтому, испугавшись, оттолкнулся от врага.- Почему я стал нравиться тебе? – холодно спросил доктор. – Почему, когда я хочу кого-то оттолкнуть, этот человек еще сильнее притягивается и наоборот?Шинигами удивлялся самому себе, если бы ему это Кадзутака сказал в начале их приключений, то он непременно бы разгневался, засмущался, испугался. Но не сейчас, когда они перешли на новый уровень отношений, пусть и на более сложный.- Потому что недавно я кое-что понял, наблюдая за тобой, - так же спокойно ответил мальчик. – Люди по своей природе не так уж и ужасны, безобразна тьма, которую они пропускают в себя. Никогда не думал, что скажу это, но все же…Хисока поднял руку, указывая на сердце доктора:- Я ненавижу не тебя, а тьму в тебе. Если ты примешь решение избавиться от нее, то я…- Эй! Эй! – его перебил голос Цузуки, который нашел беглецов.Используя мгновенное перемещение, он оказался между ними.- Оказывается, что в межпространстве кое-кто оставляет следы, - усмехнулся Асато, разжимая ладонь и выпуская перо. – Теперь я знаю, как тебя преследовать. - Уйди, дай нам поговорить, на самом интересном месте! – рассердился Мураки на Цузуки и схватил Куросаки за локоть. – Хисока, пошли…Мальчик почувствовал, как Казутака был сильно заинтересован этим разговором. Да что там, он ощущал его дрожь и изумление.- Нет, доктор, - вырвался Хисока и таинственно так улыбнулся ему. – Какой толк от этой беседы, если ты уже определился со своим выбором?- Да, пожалуй ты прав, не стоит мне сомневаться и сворачивать со своего пути, - умилился Мураки. – Спасибо, я снова верен силам тьмы.- О, боже, вы снова об этом, - успокоился Цузуки, а он то думал, что тут кровь, насилие и яой. – Мураки, когда ты не был верен этим силам? Успокойся и прекрати все время исчезать! «Вообще-то я хотел сказать ему, что он удивительный, если бы не это зло, которое его поработило, - недоумевал Хисока. – А он мне, спасибо, я верен злу. Толи я не так выражаюсь, толи у него иное восприятие, прямо таки обратно пропорциональное. Все, у меня нет слов, такое чувство, что мы говорим на разных языках».- Ребята, я за вами не успеваю, - Ория тоже прибежал.- В любом случае, думаю, что нужно вернуться к Омелии и допросить ее, - решился старший шинигами и указал взглядом на Мураки. – Все равно от него правды не добьешься.- Зачем тебе это? – фыркнул доктор. – Это не входит в ваше задание. Куда разумнее продолжить свою миссию.- Я не тупой исполнитель приказов, у меня есть чувства, - возразил тот. – Считаю справедливым разрешить эту задачу, хотя бы потому, чтобы не гадать потом, что же произошло на самом деле. Саки никуда не исчезнет, он рано или поздно появится.- Да, он появится, но у меня такое чувство, что он будет рад этой задержке и будет действительно поздно, - настаивал Кадзу.- Он преследует тебя, значит это твоя проблема, и если бы ты не устроил эту бессмысленную резню, то мы бы не возвращались, - парировал тот.- Ты не знаешь всей ситуации, а уже делаешь выводы. Если хочешь, расследуй это дело, а я же продолжу путь без вас. Саки разработал какой-то план, я не хочу терять время и попадать в его ловушку.- Нет, ты пойдешь с нами! – вышел из себя Цузуки, хватая доктора за грудки. – Может твой сумасшедший братец только и ждет того, когда мы разделимся! Ты не думал об этом?- Но это уже моя проблема, не так ли? – Мураки был предельно спокоен. – Разве это не твои слова?- Я никуда тебя не отпущу в любом случае! – упорствовал шинигами, толкнув своего невольного союзника к Мибу.Тот его поймал за плечи и прижал к себе.- Да? И как ты меня остановишь? – глаза доктора игриво заблестели- Демократией. Кто за то, чтобы Мураки остался? – Асато поднял свою правую руку.Ория тоже поднял руку, а Хисока усмехнулся и поддержал остальных.- Что? И ты туда же? – удивился Кадзутака, глядя на мальчика.- Ты наш неуловимый злодей, других мы не принимаем, - съязвил тот и протянул руку. – Так ты с нами?У доктора даже веко задергалось, а щеки загорелись.«Что это за чувство? – он протянул и свою руку. – Я всегда действовал один, используя лишь марионеток. Какой-то неведомый огонь распространяется по всему телу, проникает в разум… неужели это и есть командный дух?»Хисока почувствовал это тепло, когда Мураки коснулся его руки.- Хорошо, побуду с вами еще некоторое время, - кивнул доктор. – Но я ничего не обещаю.«Что? Кажется, я пропустил что-то интересное», - подумал Асато, глядя, как Мураки и Хисока сверлили друг друга уже не тем взглядом, что раньше. Это уже не взгляд ненависти и презрения, а что-то большее.«Словно они соперники, но что они хотят доказать друг другу? – недоумевал Асато. – Хисока больше не боится его и не трепещет от жажды мести, а Мураки признал его равным себе. Что произошло между ними? Почему они так… сблизились?»«Кстати, доктор, у тебя дыра в сознании, - мысленно издевался над ним младший шинигами. – После повторной синхронизации у меня теперь есть VIP-канал, который еще долго не закроется».«Синхронизации? Вот как ты теперь цензуришь слово «секс», - подтрунивал и он. – Ничего, куколка, я его как-нибудь залатаю».«Твои труды могут пойти насмарку, если вдруг решишь снова принудить меня к сексу», - не сдавался тот.«О, я тебя принуждал только один раз, так что не сваливай все на меня, маленький мазохист-извращенец, - отвечал ему Кадзутака. – Раз мы с тобой любовники, то не возмущайся».«Сволочь! – цыкнул Куросаки. – Это все твоя инициатива! Я вообще даже не думал об этом, я отказываюсь быть твоим любовником!»«А твой недавний поцелуй – снова скажешь, что это я тебя заставил?»«Хватит троллить!» - Хисока вышел из канала.«Так, где тут у меня функция вечного бана?» - задумался Мураки.«Радуйся, что я не рекламный агент, а то бы всю ночь спамил тебе на зло. Ха-ха!» - вернулся тот, ликуя.«Мелковато, однако… Я вот тебе когда-то по ночам порнуху транслировал с нашим участием на фоне сакуры».«Ублюдок! Ты меня бесишь!»«А что бы ты рекламировал? – заинтересовался доктор. – Может что-нибудь из секс-шопа?»«Отстань, извращенец!» *** Приехав на место, Цузуки ворвался в дом и рассказал все Омелии, а та заплакала.- Расскажи, что случилось? Это Мураки заставил тебя пойти на столь ужасное преступление? – допрашивал ее старший шинигами.- Я… - она посмотрела на доктора и вспомнила свое обещание не рассказывать правды.«Скажи, что я заставил тебя! Скажи это!» - приказывал ей Кадзутака.- Но… - женщина была в растерянности.- Скажи правду! – настаивал Асато. – Ложь погубит тебя! Я защищу тебя от него!Цузуки указал в сторону Мураки.- Простите, доктор, но я расскажу правду, - решилась Омелия, сжимая руки в кулаки.Глаза Мураки выдали бешенство и жажду крови.- Я и мой муж промышляли работорговлей, вчера я усыпила вас, чтобы отдать в руки тех, кому принадлежал этот фургон, - начала она.- Чего?! – поразился Цузуки.- Я так и знал, что здесь что-то нечисто, - промолвил Куросаки.- Хм, получается, что Мураки нас всех спас, а мы разбушевались, - подал голос Мибу и сел на диван. – На него же яды не действуют, хороший повод для того, кто хочет крови.- А почему вы живы после встречи с этим маньяком?! – неистовствовал Хисока.«Неужели он ее соблазнил?!» - эта мысль приводила его в бешенство.- Молчи! – потребовал озверевший доктор и запустил в ее сторону стоявший на столе стакан, но Цузуки вовремя отбил его.- Простите! Но не вы ли говорили, чтобы я исправилась?! – еще больше испугалась Омелия, но собрала всю свою волю в кулак. – Какой тогда смысл был оставлять меня в живых, если я сейчас буду врать, тем самым, пропуская тьму через себя? Я теперь живу, чтобы бороться со злом! Если вы меня сейчас убьете, то я хотя бы буду знать, что противилась тому, отчего вы меня же предупредили. Я больше не умру темной!Мураки ошарашено замер, внимая ее смелым словам. Остальные тоже с интересом следили за их разговором.- Вот как, - доктор вдруг успокоился и криво усмехнулся. – А ты смело проходишь все испытания…Кадзутака развернулся выходу.- Спасибо, - Омелия поняла, что ее похвалили, и она обрадовалась.- Благодари свою дочь, я тут не причем, - открывая дверь, бросил он.- Ты куда?! – тут же раздался обеспокоенный голос Асато.- Никуда, подожду вас на улице, я и так знаю эту историю, - отозвался тот.Когда женщина рассказывала, челюсти слушателей отвисали от изумления. То, что Мураки убивает, – это не новость, но то, что он не просто сохранил жизнь, а полностью изменил ее в лучшую сторону, пусть и через такие страшные перемены, – это что-то из раздела фантастики.«Я верил! Я ждал, что когда-нибудь он решится отойти от своих темных дел и сделает что-то действительно хорошее, - радовался Мибу. – Значит, он не обречен! Его можно еще спасти, ведь если бы не было желания, он бы не поступил так благородно. Вчера я метался от ярости и безысходности, но сегодня я горжусь им. Хоть он и совершил убийство, но небольшой сдвиг от стороны тьмы в светлую – должен внести резонанс в его сердце. Ведь если в светлой душе тьма дарит ложное счастье, то так же и в темной душе свет приносит радость, хоть и болезненное». - Как неожиданно, думаю, что не стоило так сильно кричать на него… - смутился Цузуки. – Надо будет извиниться, хотя я знаю, что он все равно выкинет очередную гадость.Что же касается Хисоки, то он был в еще большем замешательстве и тысячи вопросов проносились у него в голове.«Твою мать! Этот придурок клеветал на самого себя, выставляя себя пипец маньяком, потому что он совершил доброе дело, - краснел младший шинигами, открывая в своем враге новые стороны, а ему с недавних пор нравится узнавать о нем что-то новое. – Каким же он, однако, может быть крайне убийственно стеснительным! Но почему я так рад? Почему дрожу, словно в ознобе? Я хочу знать, почему он это сделал? Хочу задать ему этот вопрос, даже если он ничего мне не ответит, но просто посмотреть на его реакцию!»- Хисока? – Цузуки заметил, как мальчик эмоционально возбужден и вот-вот сорвется куда-то.- Прошу вас, позвольте мне поговорить с ним наедине, – потребовал Куросаки.- Что между вами происходит? – требовал объяснений Асато, беспокоясь о нем.- Потом объясню! – мальчик уже вылетел за дверь.Мужчины уставились в опустевший дверной проем, удивляясь.- Любовь же, - смутилась Омелия и улыбнулась.- Чего?! – не поверили те.- А вы что не видите? – поразилась женщина. – Вы вместе путешествуете и не замечаете? Ох, уж эти мужчины…- Не может быть! Они же не переваривают друг друга, – не поверил Цузуки. – Вы просто не знаете всей ситуации. - Да? А вы знаете, чем они сегодня занимались в душе? – оскорбилась та чисто по-женски.- Что?! Он снова изнасиловал моего мальчика? – теперь Асато был в ярости.- Изнасиловал? – фыркнула та. – Что вы такое говорите, судя по звукам, это мальчик был на пике блаженства. - Ах..еть… - случайно вырвалось у культурного Мибу.- Не-е-ет!!! – Асато был в предобморочном состоянии изумления. – Это какое-то недоразумение! Лоб расшибу, но узнаю правду…- Нет, Цузуки, не расшибешь, рога не позволят, - посочувствовал ему Ория, потрогав свои воображаемые рога.- Ну, я с Хисокой просто близкие друзья, и вообще, я девственник, - смутился тот, превращаясь в собачку.Мибу чуть воздухом не подавился.- Не шути так, а то убьешь меня ненароком! Хотя, с Кадзу мы тоже просто очень близкие друзья, правда, сразу и не скажешь, - слегка зарумянился он.- Да, я заметил, так замечательно, когда есть тот, за кого готов отдать жизнь, не так ли? – Асато вернул свой нормальный вид.- В этом мы с тобой схожи, а эти сволочи изменяют нам, - ревностно заговорил Ория.- Пока не услышу этого от Хисоки – не поверю! Мураки на него сильно влияет!- А мне кажется, что наоборот, - Мибу отвернулся к окну. – У мальчика получается то, чего не получается у меня – это воздействовать на Мураки. Хотя не совсем так, вернее, они меняют друг друга… *** Кадзутака стоял, прислонившись спиной к фургону. Его одолевал непонятный вихрь в душе, словно что-то сломалось, и наступил хаос. Он уже думал о том, чтобы на самом деле покинуть своих союзников и продолжить путь самому, но каждый раз придумывал себе оправдание, чтобы еще чуток задержаться.- Эй, доктор! – позвал его издевательский голосок.- Отстань от меня, я не… - он не договорил, потому что увесистый ком снежного шарика влетел ему в лицо.Раздался смех Куросаки. Мальчик, как школьный хулиган, готовил очередной снежный шарик.- Ах, ты… - прорычал Мураки, вытирая снег с лица рукавом и метая молниями из глаз.- Ну, что? Съел? – все еще издевался Хисока, запустив в полет еще один комок, но доктор ловко увернулся, и присев, сгреб снег для приготовления своего оружия. - Что за ребячество?! – воскликнул он, и быстро разделив ком на два куска, запустил их так, чтобы увернуться можно было только от одного.- Нечестно! – стирая снег с шеи, Куросаки не ожидал, что последует немедленная контратака, а растаявшие капли воды потекли под одежду.- Что ты! В детстве я был одним из главных атакующих в игре в снежки, – Кадзу снова запустил снежный снаряд, угодив прямо в лоб.Было довольно болезненно, а в снежном комке оказалась еловая шишка.- А это с подарком! Мальчик, ты связался с профессионалом, – предупредил его доктор, глаза которого игриво блуждали по противнику.- Удивлен, я думал, что ты был примерным учеником-ботаником в очках, - шинигами снова слепил снежок.- Кстати об очках, они у меня появились только в мединституте, и то для солидности только, - отозвался тот.Они соревновались в битве снежками.«Боже, как его легко увлечь столь детской забавой…» - Хисока не понимал причины своей радости, но ему впрямь было весело.Спрятавшись за машину, мальчик подсматривал за тенью в щели под фургоном, просчитывая местоположение врага. Но доктор встал возле колеса и взлетел, а Куросаки думал, что он просто затаился там. - Попался! – мальчик быстро обогнул машину и, собрался было зарядить снежком, но Мураки на месте не было. – А?Доктор приземлился сзади него и нанес победоносный удар – запихнул увесистую массу снега с шишками за шиворот. Победитель ликовал, наслаждаясь визгом и матом, звучащим из уст мальчика.- Ладно, сдавайся, теперь ты мой пленник, - Кадзутака схватил Хисоку за плечи и, притянув к себе, поцеловал в губы.Шинигами аж в жар бросило от подобного «Game Over». Сознание снова замутилось, а тело прижалось крепче к телу доктора. Да, этот невероятный жар снова и снова волнами разносился и каждый раз все с большей силой, а губы жадно требовали ласки. Когда язык коснулся чужого языка и стал переплетаться с ним, мальчик готов был просто раствориться в пространстве от страсти.«Безумно приятно сходить с ума! Черт возьми, мне сейчас абсолютно по барабану, если нас увидят, - лихорадочно размышлял он, и борясь за инициативу в поцелуе. – Я не хочу останавливать это. Я действительно ополоумел – я хочу своего убийцу с каждой секундой все больше и больше. Да, наконец-то я могу быть честен с собой, оказывается, это так просто. Даже не знаю, то ли мое сознание от этого расширилось, то ли вообще, нафиг, вылетело, но мне хорошо, невероятно хорошо! Что это? Черт возьми, чувств так много и они все такие разнообразные, я даже не знаю, как они все называются. Просто невероятный поток эмоций, сплетенных в одно целое».«Скажи, почему ты клеветал на самого себя?» - мысленно обратился к нему шинигами, вдруг вспомнив то, зачем собственно пришел.Доктор прервал поцелуй и, прищурившись, заглянул в глаза Хисоки. Тот ощутил вспыхнувшую ярость с его стороны.- Это неважно, - усмехнувшись, ответил Кадзутака и, отпустив своего пленника, отступил на шаг.- Правда? Тогда почему ты сейчас злишься?- Потому что я допустил то, чего допускать нельзя.- Почему ты стыдишься тому, что совершил доброе дело? - Потому что я не той стороне, чтобы совершать добро, - доктор снова злился.- Тебе это мешает?- Да, потому что нельзя быть двойным агентом добра и зла одновременно, - вдруг рассмеялся он.- Почему?- Потому что для света я все равно уже мертв, а зло будет яростно атаковать меня за предательство, - фыркнул Мураки. – Можно сказать, что сейчас я под прицелом. Я поступил глупо, поэтому злюсь на себя. Раз я на стороне смерти, то и должен был без колебаний творить смерть. Теперь она меня накажет.- Ты действительно веришь в это? – задумался Хисока- У каждого своя истина, - ответил Кадзутака и отвел взгляд. – Хотя я верю, что истина только одна, но все мы в поиске ее настоящей. И убиваем друг друга за то, считаем истиной, хотя не всякая вера может являться этой истиной. Истина, она же правда, может находиться рядом с тобой всю жизнь на самом видном весте, но ты ее никогда не распознаешь, потому что кругом ложь. Тут он вдруг снова усмехнулся и, пожав плечами, продолжил:- Для меня истина – это как неопровержимый факт, который не стереть, и не зависимо оттого, знаешь ты о нем или нет, он влияет на твою жизнь. Но, зная этот факт, мы имеем осознанный выбор, следовать ей и спастись, или же перечить и умереть. Я же тот, кто осознанно выбрал смерть!- После смерти ты что, хотел убить себя? – не поверил Куросаки.- Раз ты спросил, то не буду скрывать, - доктор вдруг радостно так улыбнулся, практически по-детски, но шинигами почувствовал от него невероятную печаль и боль. – Да, после возмездия я намерен уничтожить еще одно зло – себя. Представь себе, тот, кто мучил тебя, рано или поздно исчезнет, ты рад?Его слова поразили всю сущность мальчика, он не знал, что и чувствовать. Но это не было радостью, напротив, страхом… безотчетным и всепоглощающим. Страхом за жизнь этого человека.- Что с тобой? – нахмурился Мураки. - Ты врешь! – Хисока вдруг ощутил противный ком в горле. – Ты издеваешься надо мной. Ты сказал, что после возмездия зачем-то заявишься ко мне!- Да, я действительно приду.- Не прощаться же ты придешь, лжец!- Не совсем.- Вдруг тебя Саки убьет, так скажи мне это, - настаивал Куросаки.- Не убъет, я в этом уверен, - издевался тот.- Ты не можешь знать, кто тебя убьет!- Нет, знаю, - Мураки снова растянул губы в улыбке и, поймав мальчика за руку, сцепился с ним пальцами своей руки. – Я хочу, чтобы ты меня убил…Он сказал это тихо, словно признавался в любви, глядя в глаза.Хисока подумал, что сейчас на лице у него остались только одни глаза, а дух вылетел из тела. «Я не ослышался?! – лихорадочно думал он. – Доктор хочет, чтобы я его убил после того, как он отомстит? Это… это так странно!»Шинигами почувствовал, как ноги подкосились, и он сел на землю, закрыв лицо свободной рукой. Им овладевала растерянность. Мальчик поднял голову и посмотрел на Кадзу. Спокойный и невозмутимый вид, все как обычно, но словно обреченный. Куросаки подумал о том, как будет убивать его, держать в своих руках врага, истекающего кровью. И ему стало жутко… Страшно убивать того, кто сейчас держит тебя за руку, а минуту назад целовал его губы. Может, раньше он и хотел бы видеть мертвого Мураки, но именно сейчас хочется запомнить его живым! Видеть его улыбку, но только добрую, слышать его смех, просто наблюдать за ним и выслушивать его безумные идеи. Держать его постоянно холодные руки и согревать их дыханием, целовать невозмутимые губы… Просто быть рядом и пытаться разгадать его…«Невозможно… - Хисока только сейчас заметил, что его лицо мокрое от слез. – Это не может быть любовью! Этот человек не заслуживает ничьей любви! Тем более моей…»- Ты плачешь от счастья? – осторожно поинтересовался этот негодяй.Но шинигами одолела нестерпимая ярость! Он резко поднялся, вырвал свою руку из его руки и, сам того не ожидая, отвесил ему звонкую пощечину.- Ненавижу! Подонок! – мальчик принялся бить кулаками его по груди от неведомого отчаяния. – Почему ты такой негодяй?!Доктор отважно сносил его удары, дожидаясь, когда тот успокоится.- Я… я… ненавижу тебя… - плакал Хисока, уже просто царапая его по одежде, смиряя свой пыл, словно хотел разорвать ее и добраться до груди, а там до сердца.Понимая всю нелепость своего поведения, шинигами лишь уткнулся лицом ему в грудь и ревел. - Я… тебя никуда не отпущу одного… придурок… - продолжал Куросаки, снова вонзая ногти в его грудь.- Что это с тобой? – Кадзутака был в растерянности от его, прямо-таки, противоположной реакции.Но мальчик уже не отвечал, и прижимался сильнее к нему. - Надо же… - все же улыбнулся Мураки и, обняв его, провел ладонью по голове, ощущая шелковистость его волос.Пушистый снег медленно падал с неба, словно боялся потревожить своим присутствием эту странную пару. Хисока же постепенно успокаивался от нежности его рук, и плечи больше не вздрагивали от болезненных всхлипов.- Спасибо… - тихим голосом заговорил Кадзу, остановив свою ладонь. – Но я не заслуживаю твоих горьких слез обо мне… это меня душит сильнее, чем смерть…Шинигами задрал голову и заглянул в лицо Мураки. Тот чуть порозовел и печально улыбнулся.- Спасибо, но духовная близость причиняет мне нестерпимую боль… - ответил тот, моргнув и выпустив слезы.Они казались такими волшебными, отражаясь на его бледной коже.- Но я рад, - продолжил он, не стирая скромной улыбки и слез. – Может я и зло, но оно мне противно настолько, что хочется исчезнуть сию же минуту.Тут Хисока понял, что нашел тот пазл, который не позволял посмотреть на картину целиком. «Я всегда думал, что он на стороне зла, потому что оно ему по душе, – размышлял он, затаив дыхание. – Я думал, что жажда мести настолько поглотила его и опьянила, что кроме тьмы он больше ничего не пожелает пропускать через себя… Но я ошибался!»- Почему ты губишь себя ради того, что ненавидишь? – у Хисоки уже не был сил кричать на него, да голос охрип.- Дурак, наверное, - на самом деле доктор замучился отвечать на этот вопрос, как самому себе, так и лучшему другу, теперь он еще спрашивает.- А давай ты передумаешь? – наивно попросил его малыш, рассмешив Мураки.- Прости, я тот, кто идет против своей сущности. Наверное, я лучший в мире лицемер! – продолжал смеяться тот, но шинигами чувствовал крик отчаяния в его душе. – Мне не нужна ни жалость, ни любовь, ни дружба, даже ваша ненависть и ярость. Все это бессмысленно, я все равно исчезну, а значит и забуду. Позвольте мне только завершить то, что я задумал…- Но… - Хисока снова вонзал свои ногти в него. – Это так глупо…- А разве ты не оказался в аду, чтобы потребовать правосудия?- Я уже ничего не понимаю, все так запутанно… Интересно, почему Рай в этом не помогает?- Наверное, потому, что по замыслу все должны прощать друг друга, поэтому та функция у него как таковая отсутствует, - усмехнулся Кадзу. – Поэтому мы – зло, а когда вы начинаете говорить о том, что так поступать плохо, вы невероятно раздражаете меня. А зло само руководствуется тем, что хорошо, что плохо, порой и противореча самому себе. Если ты стал злом неосознанно, то я по собственному выбору…- И что мне с тобой делать? – шинигами пристально смотрел в глаза своего врага. – Ведь я из-за тебя такой…- Думаешь? – доктор склонился к нему и зашептал, словно рассказывал секрет. – А я считаю, что мы сами выбираем себе беду, но не имеем мудрости распознать настоящего виновника, и обрушиваем свою ярость на кого угодно.- Тогда все мы дураки, - Хисока не торопливо повернул свою голову, чтобы коснуться губами уха Мураки. – А ты – моя беда…У Кадзутаки был абсолютный слух, поэтому он отлично распознал страстные нотки ярости, ненависти, желания…Их губы снова объединились в поцелуе, а руки мальчика обвили доктора за шею.«Черт возьми, я согласен с ним… - уже более спокойно думал шинигами. – Я вернулся в мир живых ради него, и я не успокоюсь, пока не разрешу эту задачу! Куда бы я не бежал от этого человека, я проклят им. Хватит прятаться от самого себя, нужно действовать! Но…»Хисока прижимался к нему все плотнее.«…Но как мне противостоять ему?» Глава 13. Омелия напряженно сидела в кресле.- Опасность позади, работорговцы вас не тронут. Мураки тоже, - утешал ее Цузуки.- Я бы хотела отправиться с вами в город, у меня там отец живет. Там я с дочкой буду в полной безопасности, - замялась она и умоляюще посмотрела на гостей. – Вы возьмете меня с собой?- Что за вопрос? Конечно, возьмем! – оскорбился шинигами.- Спасибо, я так рада! – женщина вскочила на ноги и засуетилась. – Сейчас соберу Алису, а вещи я уже упаковала! Я еще с утра собралась покинуть дом, но вы вернулись раньше, чем я успела это сделать.- А вы знаете дорогу? А то у нас только один ориентир – за горами на севере.- Да, знаю, - кивнула та.- Какая удача! – обрадовался Цузуки тому, что им не придется исследовать всю равнину за горами.Он уже пессимистично представлял себе, как у них закончится топливо, и они плутают пешком в лабиринте дорог.Чуть позже Асато с Мибу вышли, беспокоясь о том, почему ребята долго не возвращаются. Но, заметив целующуюся парочку, они смутились, поразились, ушли в астрал, одним словом!- Неужели Омелия права? – тихо негодовал шинигами. – Уму непостижимо…- А мальчик-то сам виснет на нем, - Ория глубоко, в своей немного эгоистичной душе, надеялся на то, что это Мураки занимается сексуальным насилием. А нет, все взаимно.- Предатели! – вместе произнесли они, чтобы напугать парочку.Те лишь вздрогнули и обернулись, но не разбежались, как кошки. - Хисока, он тебя заколдовал, или что? – Асато уже не знал, что и думать, ему было страшно за напарника.- Я… - Куросаки неохотно отстранился от ненаглядного врага и вдруг усмехнулся. – Цузуки, давай отдельно поговорим?Хисока звал своего изумленного напарника в сторонку. - Что тут происходит? – спросил Мибу у Мураки, когда шинигами ушли.- Ничего, просто я кое-кому напомнил, что он тоже зло и нечего тут лепетать про любовь, добро и справедливость, - ответил доктор и улыбнулся. - Что это у тебя? – Ория коснулся его щеки, на которой остались следы пересохших слез.- Это ненужные мне эмоции, но они порой переполняют всю мою сущность…- …И обращаются в слезы, - продолжил за него Мибу и растянул губы в еле заметной улыбке. – Кадзу, ты мастер красиво говорить. Обычно люди так не могут, поэтому они просто затыкаются и слушают тебя, твои песни – правдивые и лукавые. - Человек говорит то, что чувствует, если он обманывает, значит, он намеренно скрывает эти чувства или заблуждается сам.- Слово – твое любимое, но страшное оружие, Мураки. Им ты можешь убить, им же и спасти.- Мне продолжить свою патетику? – издевался доктор, и Мибу показалось, что его друга окружили блистательные звездочки.- А мне нравится твой пафос, - ответил тот.- Я знаю… просто я уже устал… *** - Хисока, он тебе не навредил? – переживал Асато.- Нет, все в порядке, - довольно холодно отозвался тот. – Просто я кое-что решил для себя.Его глаза излучали уверенность.- Что же?- Я ведь стал шинигами не просто так, - продолжил малыш. – Я продолжу то, что замыслил…- Месть? – строил догадки старший коллега.- Не знаю, как это назвать, но я оборву те нити, которыми он держит меня. Но теперь я согласен и на месть, - заявил он. – Мураки прав, мы прокляты, мы зло, нам нечего терять…Куросаки обнял себя за плечи.- Что ты такое говоришь?! – вдруг рассердился Цузуки и больно схватил его за плечи. – Не слушай его! Он сам обречен и обрекает тебя! Неужели это передалось тебе от него половым путем?- Как ты смеешь?! – разгневался и Куросаки, вырвавшись из его рук и отвесив пощечину.- Не иди по его пути… я прошу тебя… - не унимался тот, глядя на парня и прижав к своей щеке ладонь.- А разве мы не обречены? – развел руками младший шинигами. – Посмотри правде в глаза! Мы слуги князя Энма-Дай-О, но есть еще множество таких княжеств, и в одном из них мы сейчас в гостях. И все эти князья подчиняются одному единственному – Люциферу! Ты, я, Ватари, Тацуми – шинигами, все мы его слуги! Мы отступники! А ты знаешь, что с нами будет, когда Создатель решит согнать Люцифера с трона, чтобы поставить туда того, кто должен там быть по замыслу?- Да, я знаю… - печально улыбнулся Асато, усаживаясь на пень. – Все мы – исчезнем…- Чему ты улыбаешься?! – неистовствовал Хисока. – Это катастрофа! Не важно, ты поступаешь как Мураки или хуже его, ты исчезнешь, так же как и он…Навернулись слезы, но мальчик продолжал:- Тогда все наши обвинения в его адрес – пустой фарс… это ужасно… Просто зло – это хаос, по сути. И наша борьба против Мураки – это всего лишь междоусобная война внутри царства зла, а не борьба добра со злом… как я думал…Цузуки молча слушал его, но затем обнял, когда тот закрыл лицо и заплакал.- Я обреченный… я тоже часть зла… - рыдал малыш. – Это так противно, мерзко, несправедливо…- Ты только сейчас это осознал, котеночек, - прижимал его Асато к себе. – А я с этим уже целый век живу…- А? – Куросаки немного отстранился и заглянул в таинственные, но невероятно печальные глаза напарника. Это глаза смирившегося со смертью… таким же взглядом совсем недавно смотрел на него Мураки.- Но у тебя, по крайней мере, был шанс, - Цузуки отстранился. – Поэтому я немного завидую тебе. А возможно, еще и есть, поэтому не слушай доктора. Поверь, я знаю, о чем говорю.- Что? Почему? О чем ты? - Скажем так, это секрет, - показал ему язык Асато.- Это нечестно! Давай говори сейчас же! – обиделся Хисока, ведь он рассказал ему почти все о себе.- Прости, не могу…- Негодяй! Тогда я ничего тебе не буду больше говорить!- Прости, малыш, но я не по своей воле это скрываю от тебя. Скажем так – это государственная тайна мира Мейфу, - извинился Цузуки. – Если это раскроется, то ты меня больше не увидишь.Куросаки даже сматерился от удивления и испугался.- Это в моих интересах и мира Мейфу, поэтому прошу тебя, не спрашивай меня об этом, - Цузуки был серьезен.В такие моменты младшему шинигами казалось, что он видит истинную сущность Цузуки Асато. И от этого у него кровь застывала в жилах.- Скажем так, Создатель скорее Мураки заберет в свое царство, чем меня, и это вовсе не из-за моей самооценки. Это тот груз, который я несу еще при жизни. Так что, не дели всех на черное и белое, и не спрашивай меня об этом, - продолжил Асато, пугая парня своими словами, взглядом, загадками, в конце концов-то.- Цузуки… кто ты? – растерялся Хисока, отступив на шаг.«Он правая рука Энма-Дай-О! А ты не знал?» - вдруг вспомнил он слова доктора, в первой их стычке в Нагасаки.- Не пытайся опрашивать других шинигами, они не знают правды, - сразу предупредил его Асато. – Кто я? Я верный пес Мейфу!Цузуки снова обратился в фуррика и ждал того, чтобы его погладили.«Что за страшная тайна? – невероятно заинтересовался Куросаки и, задумавшись, гладил верного пса по голове. – Мураки! Мураки должен что-то знать! Правда, с какого перепугу это известно человеку, если и шинигами не знают? Но это же, бл..дь, Мураки! Он круче любого шинигами…»- Прости… - мальчик резко отстранился от милого создания и поспешил, гонимый жаждой истины. – Я вдруг соскучился по доктору.- Нет, подожди! Сначала я с ним поговорю! – Цузуки словно догадался о его намерениях и оказался впереди.- Нет, придурок! Я не желаю сидеть в неведении и ждать, когда тайное станет явным, - толкнул его Куросаки и опередил. – Я сам найду правду!- Ты же решил ему мстить, так что нечего с ним разглагольствовать! – Асато поймал его за джинсовую курточку, но тот выскользнул из нее и продолжил свой путь.- Ничего страшного, меня он уже не так пугает, - Хисока тоже показал ему язык, но налетел на дерево.- Ха-ха! Так тебе и надо! – ликовал Асато, но поскользнулся и упал.- Сам дурак! *** - Извините! – Омелия склонила голову перед Мураки, все еще извиняясь за то, что не сдержала обещания, чем разозлила его.- Я уже забыл, так что все в порядке, - ответил тот. – Вы с Алисой куда сядете? Вперед или в кузов? - Мураки!!! – раздался хор.- А? – Кадзу и остальные оглянулись.Прямо к доктору бежали, сотрясая землю, шинигами. Мураки сначала, недоумевая, смотрел на надвигающуюся парочку, но, когда понял, что они не сбавляют скорость, насторожился.- Мураки стой на месте! – Хисока толкал своего напарника, когда тот поравнялся.- Доктор, не слушай его, иди ко мне! – толкался и тот.Кадзутака даже испугался того, что сейчас они могут столкнуться с ним.«Что это?! Я снова сделал что-то? Что им нужно от меня?» - запаниковал он, когда они еще яростнее затолкали друг друга и увеличили скорость.Кадзу почувствовал себя мишенью для самонаводящихся ракет и не знал, что делать.- Стойте, куда вы несетесь?! – он протянул одну руку, чтобы остановить их этим жестом.- К тебе! – не утешительно ответили те.- А-а! Ория! – доктор спрятался за лучшим другом, как за щитом, и прижался к его спине.- Кадзу! Стой! – испугался и тот.Шит снесли, а Мураки, пригвоздив к фургону, обхватили за руки, – Цузуки за его правую руку, Хисока – за левую. И потянули каждый в свою сторону.- Доктор, ты мне нужен на пару слов! – сообщил Куросаки.- Нет, я первый добежал! – парировал Асато, перетягивая его до хруста в чужих суставах.- Что вам нужно?! Отпустите меня! – Кадзу зажмурился от боли.- Отпущу, если пойдешь со мной! – услышал его мальчик.- Я тоже отпущу, если сначала поговоришь наедине со мной! – не сдавался и Цузуки.- Достали… - Мураки пришел в ярость, прозвучало мелодичное заклинание, и доктор осветился белым светом.- Ах! – разлетелись шинигами по разные стороны от Кадзутаки.Они даже были уверенны, что слышали взмах крыльев, но из-за яркого света ничего не увидели. Когда зрение вернулось, Кадзу сидел на машине, сложив ногу на ногу, правда, злой, но прекрасный в окружении летающих перьев.- Вы чего, как с цепи сорвались? – все же спокойно поинтересовался он.- Есть дело! – хором воскликнули парни.- Если пойдешь со мной, то так и быть, я отдам тебе свою невинность, - вдруг предложил Цузуки, сильно краснея.- Что? Неужели это действительно так важно?! – поразился Хисока.- Что-что? – Мураки думал, что сойдет с ума от такого развития сюжета. – Ущипните меня, я сплю…- А я! А я… я соглашусь на то условие, о котором мы с тобой говорили, если ты мне кое-что расскажешь о Цузуки! – Куросаки тоже предложил свою монету.Доктор смотрел то на одного, то на второго, не понимая ничего. Но затем его глаза таинственно заблестели, а на лице появилась ехидная усмешка.- Так и быть, - он мягко приземлился на землю и подошел к Цузуки. – Но потом не обижайтесь…- Урод! Ты только о сексе и думаешь! – разгневался Куросаки. – Цузуки не иди с ним!- Ну-у… с тобой я уже был, а его я уже давно добиваюсь, - издевался доктор и исчез вместе с Асато.- Идиоты!!! Ну, и подавитесь своей правдой… - обида душила младшего шинигами.- Ладно, думаю, что у нас еще есть время, и я могу приготовить обед, - вздохнула Омелия.- Да, - сухо ответил Мибу и вопросительно посмотрел на Куросаки.- Не спрашивайте меня ни о чем! – снова вспылил тот и поспешил в дом за Омелией. *** - Что это?! – вдруг изумился Цузуки, резко схватив доктора… за крыло, которое готово было исчезнуть при появлении.Мураки даже испуганно шарахнулся от шинигами, вырвавшись из его хватки, и ударился спиной об дерево. Крыло тут же исчезло, оставив в руке Асато несколько перьев.- Хм… - Цузуки загадочно усмехнулся и, посмотрев на Кадзутаку, отпустил перья в полет. – Значит, не только я прячу свою настоящую сущность…- Это было очень грубо, - злился Мураки.- Извини… Но что ты делаешь в этом теле? И кто ты? – сразу в лоб спросил шинигами. – Ты прячешься от кого-то?Доктор изумленно, нет, даже испуганно посмотрел на него исподлобья. Но затем хитро прищурился.- О-о-о… А ты проницателен, однако, - заулыбался тот, выпрямившись и поставив руки в боки. – Встречный вопрос: а что ты?- А как ты думаешь?- Энма-Дай-О произвел ужасный эксперимент, не так ли? – подмигнул ему доктор. – Если это станет известно вышестоящим, то катастрофа неминуема. Но он не начнет войну, пока не соберет все детали, да?- Что?! – испугался Асато. – Кто ты? Об этом знают только Энма, Граф и я! Это невозможно!- Давай так договоримся, я ничего не говорю о тебе, ведь ты, поэтому меня позвал? А ты ничего не говоришь обо мне, - предложил Кадзу. – Ни Графу, ни Энме, ни-ко-му.- Хорошо, но я так ничего и не узнал о тебе, - кивнул тот.- Меньше знаешь – крепче спишь.- Ты… ты шпион из другого княжества, чтобы следить за Мейфу? – но Асато все же строил догадки. - Тогда что это за спектакль с местью?- Не спрашивай, все гораздо сложнее…- Здорово! У меня есть компромат на тебя! – радовался шинигами.- Ну-ну, у меня тоже, - парировал тот.- Нечестно… - поник Цузуки, но тут же хитро сузил глазки. – Но я теперь понимаю твое опасение. Если я все расскажу Энма-Дай-О, в том числе и о моем предположении в шпионаже, тебе явно не поздоровится.- Если он посмеет меня тронуть, то у меня есть компромат и на него, не беспокойся, - фыркнул доктор. – Правда, если я успею…- Если ты знаешь правду, так почему не сказал это тому, кто тебя отправил? Мураки замер, а затем отрицательно покачал головой.- Что «нет»? Не засланец? Тогда кто же? – поразился Асато, но затем присмотрелся к доктору и испуганно раскрыл глаза.А по телу пробежали мурашки, словно разряды тока. Сердце неистово забилось, а ноги готовы были подкоситься от страшной догадки.- Скажи же, ты ведь ненавидишь Энма-Дай-О, не так ли? – завораживающе заговорил Кадзутака, уже излучая белый свет. – Я вижу, ты догадался. Теперь ты понял, что меня лучше от него прятать…Мураки коснулся его щеки, а затем прижался к нему, выпуская на обозрение свои лучезарные крылья.- Не может быть… - прохрипел Цузуки и задрожал.- Да, так оно и есть, поэтому я выбрал именно тебя, когда мстил брату… я хотел покончить с этим… - зашептал он, добираясь до его губ. – А может именно поэтому, меня до сих пор тянет к тебе?Его руки заскользили по телу шинигами, заставляя подчиняться этой ласке.- Поэтому, это в твоих интересах, молчать обо мне, не так ли? Кстати, ты кое-что еще обещал, - намекнул Мураки и поймал его губы в свои.- М-м-м… - Асато почувствовал его руку на своей промежности, но… хотелось продолжить это.«Ах, его руки… тело… я… - Цузуки понял, что не может ему сопротивляться, поэтому обнял его за шею. – Его поцелуй… мое сознание растворяется в нем… я хочу его…»«Цузуки!!!» - в его голове раздался голос доктора, но он был чем-то встревожен, даже напуган.Данный сигнал вывел шинигами из страстного омута.Парни буквально отпрыгнули друг от друга, а яркий свет исчез. В радиусе нескольких километров с эпицентром там, где они находились, образовалась выжженная пустыня, словно после ядерного взрыва.Они упали в пыль и ошарашено осмотрелись на новый пейзаж, затем переглянулись. Хором выругались, но так тихо, удивленно…- Цузуки… если мы попадем в руки Энма-Дай-О… Короче, ты теперь понимаешь, почему он не должен найти меня? – подал голос Кадзу, пряча свои крылья, растворяя в воздухе.- А ведь мы только начали синхронизацию… - Асато задрожал, как в ознобе.- Не бойся, если ты полностью принадлежишь ему, но я нет! – уверенно ответил Мураки и поднялся. – Побежали, а то данную дыру наверняка уже заметил местный Князь Ада. Мы итак засветились!- Это все из-за тебя! – поспешил Асато. – Нечего было приставать!- Я не знал, что это будет так просто, – оправдывался Кадзу. – Я думал, что для активизации нужен более сложный процесс… Черт побери, а ведь тогда на корабле мы чуть не сделали это!- Я бы потом прибил тебя! – злился Асато, желая угнаться за этим светловолосым падшим ангелом.- Ха-ха! Но корабль я все равно потопил! – развеселился тот, лаская слух шинигами лучезарным смехом.- Мерзавец! Ненавижу тебя!- Скажи спасибо, что я телепортировал нас далеко от дома Омелии, а то заканчивали бы задание вдвоем, - напомнил тот.- Да не говори… И вообще, как вспомню, сколько ты предпринимал попыток поцеловать меня… так жуть…- Вообще-то, я тебя целовал, когда ты был без сознания. Правда, одного поцелуя не достаточно, ведь наше сознание должно синхронизироваться, как сейчас.- Да, но я много раз увиливал от тебя, так как были моменты, когда я уже готов был закрыть глазки и отдаться тебе на милость! Жуть… - признавался Цузуки. – Кстати, почему мы не используем телепортацию?- Дай мне восстановиться, да и поговорить хочу по пути, - ответил Кадзутака. – Слушай, тот пропуск, который вы сделали для меня…- Бл..дь! Точно! – шинигами осенило. – Ты же не соответствуешь той сущности, которая указанна в пропуске! Это…Цузуки споткнулся, когда зона взрыва закончилась, и появились деревья. Доктор резко развернулся и поймал его в свои объятия. Желание вновь охватило их, да еще ярче, чем прежде.- А-а! – они снова шарахнусь друг от друга.- Что это? Связь? – лихорадочно размышлял шинигами.- Да, видимо, после первой попытки, наши сущности хотят разнести тут все к чертовой матери, - переводил дыхание и Мураки. – Поэтому теперь любое прикосновение взрывоопасно. Не знаю как ты, но я, если меня одолеет похоть, буду точно опасен. - Извини… Но если бы ты сказал о себе раньше, то я бы не потащил тебя сюда, придурок! И зачем ты тогда пользовался своими способностями здесь? Если бы ты этого не делал, то пропуск бы сработал, ведь это настоящее человеческое тело? – отчитывал его Асато, уже хотевший схватить его за локоть, но, вспомнив последнее их прикосновение, одумался.- Из-за красной луны… В этот период я выкачиваю энергию из Хисоки по умолчанию, так как на нем мое проклятие. Поэтому маскироваться нет смысла, наверняка в этом мире уже подняли тревогу о чужаке и нас ищут, - ответил доктор, и уже с некоторой тревогой глядя на шинигами. - Какая ирония… - расстроился Цузуки, внимательно рассматривая Мураки так, словно впервые видит его. – Энма-Дай-О с такой яростью ищет тебя, какие только миры он не облазил, меня даже посылал, а ты все это время прятался в этом теле, заглушая свою сущность. И сидел бы так, чего нарисовался?- Это тело не вечно. После его смерти Энма почувствует меня в своих владениях и мне снова придется бежать. Не желаю с ним больше сражаться, да и застал он меня тогда врасплох. До сих пор ощущаю последствия его психотической атаки.- Как? Как ты убежал от него? Я был там, когда вы сражались, но мы так ничего и не поняли. А, знаешь ли, потом его гнев пал на меня…- Бедолага, но мне повезло, на Земле один человек проводил эксперимент над этим телом, - доктор снова улыбнулся и посмотрел на свои руки. – Мой дед…- Что он сделал?- Он извлекал душу из своего маленького внука чисто в научных интересах, - продолжил тот.- Это… это ужасно! – негодовал Асато.- Да, образовалась брешь, а тут как раз я, безумный после психотронной атаки Энмы…- Спрятался в теле ребенка?- Да! Полностью вытеснив его душу! – Вдруг рассмеялся он. – Редкая удача, не так ли? Не многие могут похвастаться полным захватом тела, обычно настоящая душа одиноко томится где-нибудь в уголках подсознания.- Чудовище…- Я даже не надеялся на такую удачу! Я хотел временно спрятаться и излечиться, досаждая этому человеческому существу, но из-за эксперимента того ученого, душа ребенка исчезла, когда вмешался я. Представь себе, я стал человеком! Целиком и полностью! Потому что потом я потерял память, о себе настоящем, когда стал им.- Расскажи мне об этом по пути…- Зачем?- Я повинен в том, что теперь нас ждет, - расстроился Цузуки, его охватил трепет. – Я много раз себе представлял, как Энма-Дай-О находит тебя, и мы становимся его оружием в опустошительной войне. Но я надеялся… надеялся, что этот день не наступит никогда… Он закрыл лицо руками.- Опять эти самообвинения! – разозлился Мураки и, схватив его за рукав, потащил за собой. – Ничего, я что-нибудь придумаю…Цузуки покраснел, поражаясь его решительностью.- Этот день рано или поздно бы все равно наступил, так что я не злюсь на тебя, ведь мы с тобой в одной лодке, - продолжил тот.- Ты что-то задумал?Доктор остановился и посмотрел на него через плечо.- Знаешь, - печально улыбнулся он. – Я так свыкся с человеческой сущностью, что сейчас решаю проблемы моей мести. Мне так надоело то, что касается всего загробного…- Что ты хочешь этим сказать?- У нас несколько вариантов событий: первое – победить Энма-Дай-О, самое сложное, почти невероятное; второе – подчиниться ему и стать его оружием, это самое простое, пожалуй; и третий вариант – это исчезнуть одному из нас и планы Энма-Дай-О рухнут.- И чего ты хочешь?- Раньше я хотел осуществить свою человеческую месть, уничтожив тебя и себя… Изменено 19 февраля, 2011 пользователем Мурка-чан (смотреть историю редактирования) Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Наоко Опубликовано 4 февраля, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 4 февраля, 2011 Привет, Мурка - чан.Давно, ещё прошлым летом, искала в инете фанфики, наткнулась на этот форум, в дальнейшем посмотрела фанфики, которые здесь есть, открыла вашу темку, и принялась читать ваше творчество.Особенно мне понравился фанфик "Роковые желание". Когда читала, даже ревела, хотя в тот момент была не знакомы с фендомом. Свободный демон, так же понравился. Написано просторечным языком, что очень радует. Особенно понравился лексикон с которым вы написали фанфик.Желаю удачи с фанфиками, и не в коем случае не забрасывайте творчество.С уважением, Naoko. Привет, Мурка - чан.Давно, ещё прошлым летом, искала в инете фанфики, наткнулась на этот форум, в дальнейшем посмотрела фанфики, которые здесь есть, открыла вашу темку, и принялась читать ваше творчество.Особенно мне понравился фанфик "Роковые желание". Когда читала, даже ревела, хотя в тот момент была не знакомы с фендомом. Свободный демон, так же понравился. Написано просторечным языком, что очень радует. Особенно понравился лексикон с которым вы написали фанфик.Желаю удачи с фанфиками, и не в коем случае не забрасывайте творчество.С уважением, Naoko. Привет, Мурка - чан.Давно, ещё прошлым летом, искала в инете фанфики, наткнулась на этот форум, в дальнейшем посмотрела фанфики, которые здесь есть, открыла вашу темку, и принялась читать ваше творчество.Особенно мне понравился фанфик "Роковые желание". Когда читала, даже ревела, хотя в тот момент была не знакомы с фендомом. Свободный демон, так же понравился. Написано просторечным языком, что очень радует. Особенно понравился лексикон с которым вы написали фанфик.Желаю удачи с фанфиками, и не в коем случае не забрасывайте творчество.С уважением, Naoko. Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 5 февраля, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 5 февраля, 2011 (изменено) Наоко, спасибо, рада стараться.Надеюсь, что не начну ничего нового, пока не закончу старое)) Правда у меня в запасе есть фанфики по Хеталии, но если будет время, я их отредактирую и выставлю. Я их писала во время творческого кризиса и, так сказать, родила целых пять штук xDDD Ахтунг! Ахтунг! Узнала, что невесту Мураки зовут Укё! А то я там навыдумывала. Переделала... каюсь *падаю на колени*Зы. Написала 15 главу, так что читайте))) Глава 14. - Мураки, расскажи мне об этом…- Тогда мне придется рассказать о себе с самого начала жизни в этом теле.- Я не спешу.- Давай по пути к дому… Какой яркий свет… такое чувство, что произошло что-то ужасное…- Кадзу! Кадзу, ты как? – голос, он такой взволнованный, словно кто-то умирал.Свет исчезал, и я смог открыть глаза. Что это за старик передо мной?- Малыш, что ты видел? – в каком-то экстазе спрашивал он меня. – Как твои ощущения?Я посмотрел на свои маленькие ладони, затем на этого незнакомца и на обстановку вокруг. Особенно меня впечатлило одно обстоятельство, – вместо окна зияла вывороченная дыра, даже потолок был частично разрушен, словно что-то влетело в помещение. Затем я встал на маленькие ножки и, не понимающе, снизу вверх поглядел на мужчину.- Кадзу, ответь мне?! – он в нетерпении, но мне было не до него.Заметив треснутое зеркало на дверце шкафа справа от себя, я подошел к нему и глянул на удивленного ребенка, лет пяти, может, даже меньше. Совсем малыш.Я схватился за свои щеки, а отражение повторило это движение. Да, я – это тот ребенок. Хочу понять, что же случилось, но все словно в тумане. В памяти только яркий свет…- Кадзутака? – этот старик меня уже раздражал.- Кадзутака… почему ты меня так называешь? – недоумевал я, обратив свой взор на него.В его глазах сначала отразилось удивление, потом страх.- А тебя зовут как-то иначе? – спросил он, словно заподозрил меня в чем-то неладном.Я снова посмотрел в зеркало.- Не знаю, но так меня называют впервые, - ответил я, а в отражении вижу искреннюю тревогу в глазах деда. Я опять обернулся к нему и засыпал его вопросами:- Кто Вы? Что это за место? И почему я появился здесь? Старик, уже испугавшись, уставился на меня, но вдруг его глаза яростно заблестели. Я почувствовал его злобу и испугался. Он же схватил меня за плечи и затряс.- Куда ты дел Кадзу? Кто ты? Верни его!!! – я думал, что оглохну, но понятия не имел, что он от меня требовал. – Сейчас же!Я зажмурился и замолк, так как его слова были подобны грому для моего слуха. Он перестал меня трясти и кричать так же неожиданно, как и начал. Я приоткрыл один глаз и теперь вижу заинтересованное лицо этого незнакомца.- Кадзу бы уже заплакал… - довольно обреченно сказал он и отпустил меня, закрывая свое лицо руками.Мне стало несколько неловко, словно я был повинен в чем-то.- Я сделал что-то плохое? – все же осторожно спросил я.Дед посмотрел на меня, задумавшись.- Да, - ответил он и ткнул меня пальцем в грудь. – Ты вор, ты занял тело моего внука. Теперь я прошу тебя, освободи то, что тебе не принадлежит.- Правда? – странно, но мне старика совсем не жаль. – А ты скажи, как это сделать? И я исчезну…Тогда он взял меня за кисть.- Почувствуй ту душу, которая сейчас внутри тела рядом с тобой, - сказал он.- Как мне ее почувствовать?Я действительно не знал, как это делается.- Ты же демон, а не я! – незнакомец пришел в ярость, видимо, он решил, что я иронизирую, и ударил меня по лицу ладонью. – Ты должен это знать!Я упал на пол, но ярость вспыхнула во мне. Противный старикашка намеревался схватить меня, но я взмыл над полом и сел на шкаф, наполненный всякими пробирками и колбами. Противник с ужасом и некоторым восхищением вытаращился на меня, а мне это понравилось. Но я сидел спокойно и думал над его словами.Если я действительно вор, то, как я смогу определить что-то чужое во мне, если даже понятия не имею, кем являюсь я сам?- Извини, я не знаю, где Кадзу, – я прервал возникшую паузу. – Ничем не могу помочь. Не сердись на меня, я не желаю тебе зла…- Боже… - дед схватился за голову и вознегодовал. – Как же я отдам Кадзу, одержимого демоном, его родителям?Заметив его уныние, я вдруг понял, что не я один повинен в этом недоразумении. А возможно, это даже и преступление.- Хорошо, - я мягко приземлился на пол. – Если скажешь, что сделал ты, то я, так и быть, помогу тебе. Что случилось до того, как я оказался в этом теле?- Я… - он вдруг прищурился, словно погрузился в воспоминания. – Я изучаю души, чтобы лечить своих пациентов. Мне нужен был кто-то подопытный, и я извлек душу своего внука. Все бы прошло хорошо, если бы не появился ты! Ты ворвался в мой дом, разрушая его, как дикий зверь!Старик в гневе указал на окно и потолок.- Я уже подумал, что и мне настал конец! – продолжал он, поражая меня своей импульсивностью; она была настолько неприятна, что я сощурился, как от песчаной бури. – Все озарилось ослепительным белым светом! И все… Я нашел своего внука на полу, а он уже не он.- Ясно, но так как я всего этого не помню, - ответил я. – То меня не тяготит существование в этом теле. - Каков наглец!- Я не знаю, кем являюсь и что могу! – теперь злюсь и я, озаряясь светом и нарочно пугая старика. – Но знаю точно, что в этом происшествии ты виноват куда сильнее меня! Так что умей отвечать за свои поступки и научи меня адаптироваться к новой жизни!Старик схватился за сердце, побледнел и упал у моих ног. Я сделал что-то не так?! Я смертельно ранил его? Но как?- Что с тобой?! – теперь я был взволнован и тряс умирающего за плечо.Он, задыхаясь, указал на тот шкаф, на котором я сидел. Я снова излучаю свет, но теперь выпускаю и крылья, потому что мой рост не позволяет мне дотянуться даже до средних полок. Взлетел и взял то, на что он указывал, и отдал ему. Дед выпил лекарство и немного успокоился, а его дыхание стало ровнее.Он, восхитившись, бросил на меня взгляд, на мои крылья, и улыбнулся. Коснулся их пальцами, отчего я вздрогнул и нахмурился. - Хорошо, думаю, что мы с тобой подружимся… - выдохнул он.Когда ему стало лучше, он рассказал мне, что при людях лучше скрывать свои способности, иначе они испугаются и могут навредить, или вообще запрут в тюрьму, для своей безопасности. - Люди настолько боятся таких как я? – из-за того, что я не помнил то, кем явлюсь, искренне недоумевал.- Да, как видишь, меня чуть не довел до инфаркта.- А что такое инфаркт? - Это тяжелое состояние при заболевании, от которого умирают. Ты же видел, что со мной было…- Это из-за страха? Это у всех людей? Или только у некоторых? Я тоже могу так заболеть? Почему люди позволяют себя доводить до инфаркта? Почему не ценят свою жизнь и допускают болезни? Почему их смерть не пугает? - Эм-м… - дед немного опешил, глядя на меня. – Если хочешь, могу рассказать о болезнях подробнее…- Хочу! Ведь я слишком люблю жизнь, значит, я должен поступать так, чтобы у смерти не было шанса ко мне прикоснуться. Давай поговорим! – радуюсь я. – И про то, что тебя вылечило тоже! Я указал на шкаф с медикаментами. Дед вдруг рассмеялся и погладил меня по голове. Я снова вздрогнул от непрошенного прикосновения, но почувствовал тепло… Теперь мне приятно это общение.Он рассказывал о мальчике по имени Кадзутака Мураки.В общем, готовил меня к новой роли... *** В этот же день, когда мои родители приехали за мной, мне не терпелось с ними познакомиться. Я выбежал во двор, где стояла черная машина. Из нее сначала вышел молодой мужчина, хорошо одетый, приветливо помахал мне рукой и, обогнув машину, открыл дверь. Моему взору предстала светловолосая женщина необычайной красоты, ее длинные волосы светились на солнце, но я ощутил от нее холод. Невероятный холод. Особенно, между ней и мужчиной, словно они друг другу чужие.- Что встал, Кадзу? – вдруг усмехнулась она. – Обними мамочку…Она расставила свои руки для ледяного объятия. - А можно я еще здесь побуду? – ретировался я и спрятался за деда, который неторопливо вышел из дома и поздоровался с молодыми.Это не то, чего я ожидал.- Нет, мы едем домой, - теперь бесстрастно заявила мать, приближаясь и бесцеремонно хватая меня за руку.Потащила к машине. Усадила на кожаное заднее сидение и, закрыв дверь, села вперед. Отец завел двигатель, и мы поехали.Я был невероятно оскорблен и думал, что сейчас же вылечу через заднее стекло обратно к деду. Но, заметив его, махающего мне рукой, я остановился. Вспомнил его слова о секрете моего дара. Хотелось заплакать от досады. Это хрупкое тело почему-то постоянно требует слез, даже при малейшем унынии…Я тоже помахал старику и смотрел на него до тех пор, пока он не исчез за горизонтом. Затем я равнодушно глядел на этот пролетающий новый мир через то же окно, но затем проснулся интерес к нему.- Кадзу, сядь нормально! - раздражалась мать. – Что ты там разглядываешь?Я недоверчиво посмотрел на нее, но сел ровно. Когда мы заехали в роскошный двор, я понял, что мы уже почти на месте. Огромный дом, какие-то люди. Сейчас я готов был пойти к кому угодно, но лишь бы подальше от этой парочки! Странно, но родители почему-то не разговаривали друг с другом, и я чувствовал нарастающее напряжение между ними, что еще больше угнетало меня. Я уже не мог находиться здесь и чувствовать эту ненависть, поэтому схватился за ручку и потянул; дверь поддалась и открылась. К счастью, скорость была небольшая, когда я кубарем вылетел на дорогу. Удар об землю был неприятным и страшным, и как бы я не пытался сгруппироваться, все катился и катился. Последнее, что я запомнил, это скрип колес и женский крик… *** - Это все из-за тебя, скотина! – голос матери; но он мне уже понравился тем, что в нем не было того ледяного холода.Он был отчаянным, словно у его обладателя вся сущность вырывалась из клетки. Он разбудил меня.Я открыл глаза и обнаружил себя в одном нижнем белье в постели. Руки все в ссадинах, обработанные чем-то зеленым, колени, плечи… Все болело, а в голове раздавался неприятный шум.- А откуда мне было знать, что он бросится?! – теперь послышался раздраженный мужской голос. – Он всегда был спокоен в машине!Они ссорятся… из-за меня… Я не хочу, чтобы они враждовали. Они муж и жена, так почему они не желают мириться? Тогда я вскочил с постели, но тут же упал, поцеловавшись с полом. Почему? Что за странная тяжесть в теле? Оно дрожит и не подчиняется моей воле. Что за тело такое?! Меня это невероятно взбесило. И боль… боль от синяков и ушибов сковала меня. Ясно. В следующий раз буду беречь это хрупкое тело, а то оно может погибнуть или сломаться так, что больше не починишь. Но, вспомнив, что хотел поговорить с родителями по поводу их глупых ссор, собрал всю свою волю и доковылял до двери. Закрыто, а ручка так высоко. Ладно, я, конечно, обещал не пользоваться своими способностями, но здесь все равно меня никто не увидит. Взлетел, и уже почти дотянулся до ручки, но она вдруг сама пришла в движение, а дверь с шумом открылась. Запомнил удар лбом об нее, а затем об стену спиной и затылком. Бум! Снова слышу материнский крик…- Малыш, очнись, прости меня! – она меня трясла, я же почувствовал что-то мягкое на своем лице.В который раз открыл глаза и перед собой вижу встревоженную мать, а ее длинные волосы касаются меня. Она плакала. Я чувствовал ее боль. Тогда я протянул свои руки, покрытые ссадинами и чем-то зеленым, и коснулся ее лица.- Я сломался, но починюсь, не плачь, обещаю… - утешал ее я, но она в изумлении поглядела на меня.- Только осторожно с дверями в следующий раз, а то я снова могу оказаться за ними, - продолжил я, касаясь ее волос.- Прости, но ты тоже будь осторожен, – извинилась она, но тут же отчитала. – Зачем выпрыгнул из машины?- Потому, что мама и папа не любят друг друга, это невыносимо…Мама вдруг замерла, а затем отпустила меня, закрыв лицо руками. Меня что-то отвлекло от матери; я заметил движение и посмотрел за дверь, только сейчас заметив отца. Поймав мой взгляд, он развернулся и ушел. Холод, еще больший холод, чем от матери я испытал на себе. Это меня разозлило и огорчило; позабыв о своих ранах, я бросился к нему.Чем ближе я к нему был, тем больше и дальше он мне казался. Обнаружив преследование, он обернулся и, удивившись, жестом руки приказал остановиться.- Кадзутака, ты нездоров, вернись в постель, - скомандовал он, указывая туда, откуда я выбежал.- Нет! – все, теперь я в ярости. – Зачем ты мучаешь мою маму?! Если мы тебе не нужны – уходи! Ты мне не нужен, уходи! Оставь нас!Он холодно, но с некоторым изумлением смотрел на меня. Образовалась пауза.- Вот как? – его взгляд сканировал меня. – Ты слишком мал, чтобы что-то понимать. Если бы было все, как хотел я, то тебя вообще бы не было.Жестокие слова, они оскорбили меня до глубины души. Откуда у этого человека столько ненависти? Бедный Кадзу, этот ребенок родился и жил в окружении зла и непонимания, а мне теперь нужно продолжить его путь. Интересно, что он чувствовал, зная, что не только родители не любят друг друга, но и они его? Хотя, мать есть мать, она наверняка заботилась о нем, но она так поглощена собой и проблемами, что просто не находила времени на него. А теперь, можно сказать, что и на меня. А этот человек, хотя он мужчина и любовь к собственному ребенку обычно приходит позднее, чем у женщины, но эта любовь возникает при воспитании, а при совместном с женщиной – еще быстрее. В данной ситуации вывод один – равнодушие. Как же мне теперь обидно за Кадзу! Я не знаю, откуда я все это знаю. Может, я был тем, кто разбирался в людях и эти знания до сих пор сохранились во мне? Я не знаком с Кадзутакой, но мне уже его жаль. А этот тип меня раздражает!- Лицемер! – мой голос срывается, а дыхание охрипло. – Зачем делать то, что тебе не нравится?- Это все ради того, что мы имеем, хотя вряд ли ты это поймешь, - он подошел ко мне, протягивая руки.Нет-нет, я не хочу, чтобы он ко мне прикасался, поэтому отступаю.- Глупый малыш, - вдруг улыбается отец и все же берет меня на руки.Его прикосновения меня смутили и нанесли боль, но я не вырывался, лишь внутренне сжался, словно от опасности.- Совсем недавно ты не был таким. Дедушка случайно не ставил на тебе какие-нибудь опыты? - шутил он, а я даже задрожал от его догадки; но вдруг почувствовал тепло, не такое, как от деда, оно еле уловимое, но лучше уж что-то, чем ничего. Это успокоило меня, даже немного осчастливило. Отец положил меня на кровать и обратился к жене:- Дорогая, тебя никто не заставлял выходить за меня замуж, ведь это изначально было по расчету. Так что прекрати лить слезы и обвинять меня во всех бедах. Занимайся собой, наслаждайся богатством, которого ты так хотела, - затем он коснулся моей головы и заглянул в глаза. – Но давай не будем эгоистами, и позаботимся о том, кто все это унаследует. С этими словами он вышел из комнаты. А я задумался… - Что значит по расчету? Какому расчету? – спрашиваю я.- Это… - мать вдруг улыбнулась мне, сквозь слезы и наврала. – Это за то богатство, которое я оставлю тебе, мой маленький. Это ради тебя.Ярость снова одолела меня. - Какое богатство? Я не вижу его, - как меня достали эти люди, но я еще держался.- Как какое? А как же дом, в котором ты живешь? А слуги, которые исполнят любую твою прихоть? Одежды, которые красят тебя? Еда, какую только пожелаешь? И люди, а не чернь! – она вошла в раж, рассказывая об этом. – Ты сможешь пойти в любую школу, познакомишься с умными и такими же богатыми уважаемыми людьми. Станешь тем, кем пожелаешь!Она говорила так, словно я наследник престола.- Тогда, почему ты плачешь? – интересуюсь я, но женщина ничего мне не ответила.Поцеловала в ушибленный лоб и пожелала спокойной ночи.Правда, эта ночь была не такой уж и спокойной. Меня терзали сомнения и страх. Чувствовал себя виноватым перед Кадзу. Да, я самозванец! И что мне теперь делать? Что за адское это место? Может мне плевать на всех и жить в свое удовольствие? Но я уже начал контакт с ними, у меня уже сложились определенные отношения с этими людьми, например, я подружился с дедом этого мальчика. Он мой друг и если с ним что-то случится, я огорчусь. С родителями у меня напряжение, но я буду стараться! Матери просто нужно показать истинное богатство, а с отцом проблематичнее, я не совсем понимаю его. Правда, если мы будем общаться, то подружимся... *** Утром я проснулся от некой биологической неожиданности. Жалкое человеческое тело! Нет-нет, я знал, что люди так устроены, но я впервые испытываю это, так сказать, на своей шкуре, поэтому даже не сразу сообразил, что произошло. В общем, проснулся я в теплой, но мокрой постели…Теперь лежу и ненавижу это тело… А раз я в нем надолго, то я вспоминаю другие естественные биологические процессы. Жесть! И как я должен узнавать, когда мне приспичит? Мне нужно посоветоваться с человеком, желательно специалистом, чтобы больше не допустить этого. Или буду ждать, когда это наступит, и я как-нибудь соображу на месте. Хотя это произошло во сне, но я не думаю, что наступлю на те же грабли!Я раздраженно откинул одеяло и направился к выходу из комнаты, но эта проклятая дверь снова открылась передо мной. Почему мне так не везет на нее?!Реакция сработала мгновенно, и я отскочил назад, но и дверь остановилась так, что меня бы в любом случае не задело. Из-за двери выглянула мама.- Кадзу! – возмутилась она, заметив мокрую постель и меня. – За тобой, как за котом!- Ня-я! – я состроил виноватые глазки и прижал лапки к груди.И мне стыдно.- А ну-ка, быстро в ванную! – она подхватила меня, я и глазом не успел моргнуть, как оказался под душем.Видимо, у нее это профессиональное материнское. Но я почему-то так счастлив этому вниманию! Это значит, что не только нянечки за мной присматривали, но и она. Я снова чувствую тепло и заботу! Как же мне нравилось ее внимание. Она уже вытирала меня белоснежным полотенцем, а у меня зародилась подлая мыслишка: повторить данную процедуру, но только ради этого момента! Чувства переполняли меня, и я обнял маму от благодарности. Если бы я был котом, то замурлыкал бы сию же минуту, ведь она меня гладила. - Малыш, давай, одевайся, - настаивала она, но я так не хотел прерывать эту идиллию, что возмущенно промычал.- Не капризничай, мама должна уехать по делам, так что остаешься с няней, - торопилась она.- Не-е-ет! – сам не знаю, почему я сорвался на крик, но ее слова расстроили меня.- Малыш, это все ради того, чтобы ты жил в достатке, - она отлепила меня от себя, практически насильно одевая.- Но мне… мне недостает только тебя! - я больше не мог контролировать себя и ощутил то, как слезы душили меня.- Не говори глупостей, я же всегда рядом, - она не понимала моего горя.- Нет, ты сейчас уйдешь и уже не будешь рядом! – парировал я.И злился, ведь мама предпочла бездушное богатство, а не общество со мной.- Но я же вернусь, обещаю, - она таки одела меня, но я вцепился ей в ногу, обвив руками.Боже, какой же я маленький и слабый!- Кадзутака! – разозлилась она, а я лишь зажмурился и прижался еще сильнее, словно испугавшись взмаха ее руки.- Сакаки! – вдруг кого-то позвала она, взяв меня за подмышки и подняв.- Да, хозяйка, - в ванной комнате появился молодой человек.Судя по его словам – прислуга, но одет он довольно прилично: пиджак, галстук…- Мне срочно нужно ехать. Присмотри за ним, - приказала моя мать, всучив меня незнакомцу.Я прищурился, словно в опасности, и внутренне сжался.- Хорошо, я лично присмотрю за ним, - кивнул слуга, прижав меня к своей груди, и погладив по голове.Такое чувство, словно он и был моей нянькой все это время.- Пока-пока! – моя мама улизнула.- Кадзутака, ты еще не ел? – спросил меня незнакомец, когда мы остались наедине.Я вдруг испытал невероятное тепло, исходящее от него. Оно было так велико, что практически парализовало меня. Этот человек, видимо, так часто присматривал за Кадзутакой, что полюбил его сильнее, чем его настоящие родители. Мне вдруг снова стало невероятно обидно за Кадзу, того мальчика, которого я, по сути, убил, заняв его тело, украв его жизнь. Грусть и чувство вины душили меня, поэтому я заплакал, прижавшись к тому, кто сейчас любил меня больше всех на свете. И мне впервые стало больно от тепла, которое предназначалось не мне.- Ну-ну, мама вернется вечером, - Сакаки, кажется, мама так называла его, решил, что я из-за нее плачу.Но не скажу же я ему, что я некая тварь, забравшая тело его воспитанника. Да и он решит, что я всего лишь во что-то играю…Вдруг в животе у меня заурчало, да и странное ощущение было.- Голодный все же? – он отнес меня на кухню.- Управляющий? А хозяйка уже уехала? – поинтересовалась женщина, перебирая в холодильнике пакеты с продуктами.- Да, - ответил он, усаживая меня за стол.- Она забыла свой обед, - расстроилась та.- Тогда я позвоню и узнаю: завезти ей или она поест в офисном баре, - решил управляющий, погладив меня по голове. – Извини, господин, я скоро вернусь.Сакаки разрывался между своей основной работой и уходом за мной. Бедолага…- А почему мама не нанимает няню? – спросил я, когда передо мной поставили тарелку с едой. – А заставляет этим заниматься Сакаки…- А? – кухарка удивилась моему вопросу, а затем улыбнулась. – Наверное, потому что чужим людям не доверяет тебя. Да и нам это в радость, господин!Она поцеловала меня в макушку, и я снова получил тепло. Искреннее, безусловное…Если я спрошу, как ее зовут, это будет как минимум странно. Но я рад тому, что у меня теперь появилось еще два друга.Запах горячей еды пробудил во мне дикий инстинкт, и я, не особо умело орудуя палочками, поскольку все-таки детские кисти рук не так сильно развиты, съел все что было в тарелке.- Что это за блюдо? – я знал, что этот вопрос покажется женщине странным, но я все равно хотел это знать.- Омлет же! – изумилась она.- Спасибо, - я был счастлив тому, что насытился.Такое чувство, что я никогда не ел вообще, а если и ел, то очень давно. Лепота…Даже глаза закрываются…- Не спать! – раздался строгий, но довольно любящий голос Сакаки.Только тогда я понял, что сплю за столом, рядом с посудой, и резко выпрямился, удивляясь самому себе. Как такое могло произойти? Я же только что сидел и размышлял о чем-то?- Сейчас придет сенсей, так что, иди, готовь свои бумаги и кисть, - распорядился он. – И не вздумай сбежать, как в прошлый раз.Сбегать? Видимо, Кадзутака не любил учиться. Ладно, раз я играю за него, то придется поучиться. Зато узнаю, что собой представлял сенсей. Так интересно, столько людей я встретил…- Хорошо, - подчинился я и, спрыгнув со стула, потопал к выходу из кухни.- И это… - остановил меня Сакаки и сочувственно так посмотрел на меня. – Удачи тебе.Я нахмурился. Няньки меня словно на войну провожали. Подозрительно…Ладно, я пошел в свою комнату дожидаться учителя. Так-так, где-то должны быть бумаги. А, вот они! Хватаю слишком много; некоторые листочки закружились вокруг меня и плавно приземлились на пол. Я обратил внимание, что некоторые исписаны чернилами. Беру один лист и всматриваюсь в надпись. На меня смотрела одинокая многощупальцевая клякса, а я на нее.Тут меня охватила паника. Я беру другую бумагу, а там уже другая клякса, но более сложная и выпуклая. И я понимаю одну вещь! Я не понимаю значения этого письма! Катастрофа!!!Я судорожно рассматриваю надписи, и они мне кажутся не более, чем каля-маля инопланетного происхождения. Тут я задумался над другим. Вот я в этом мире, я не знаю, кем я был, но при этом знаю, что это стол, это кровать, машина, знаю, что существует телефон, но я не умею читать. Как такое может быть? Неужели я потерял часть памяти, когда был неким существом? А если так, то почему так избирательно? Или я из совершенно другого мира, но тогда почему я говорю на том же языке, что и эти люди. Кроме того, я…- I know and other languages…Удивительно! Значит, какие-то умения остались, а другие недоступны мне.- Ce qui est intéressant...Боже! Да кто же я?! Хватаюсь за голову. Страшно. И почему я заговорил именно на японском? Наверное, потому что дед на нем говорил. I fuck and cry! Этот пробел в письменности немедленно нужно восполнить!Тут дверь с шумом открылась и на пороге появилась молодая женщина. Она была одета в кимоно, что несколько обескуражило меня. А еще мне понравились ее густые и длинные черные волосы. Ее взгляд сканировал все помещение, а потом сфокусировался на мне. Заметив меня в окружении бумаг с письменами, она вдруг засияла от счастья.- О, мой маленький ученик! – вдруг воскликнула она, вбежав в помещение, и болезненно подхватила меня своими крепкими руками. – Я так рада, что ты не убежал, как обычно!Теперь она от радости закружилась вокруг своей оси вместе со мной.- Неужели ты, наконец, осознал всю важность каллиграфии?! Это залог успеха и просветления! Ведь это красота, каждый взмах кисти – это дар свыше, связь с Небом, который дарит нам все, что мы пожелаем! – ликовала она. – Это энергия жизни, и то, с каким чувством будешь писать, то и будет излучать твое письмо. Рисуй радость, даже когда пишешь смерть! Ха-ха!Теперь на меня снизошло понимание, почему Сакаки мне сочувствовал. И почему убегал Кадзу… Боже, что это только что было? Она сумасшедшая фанатка каллиграфии?!- Давай вместе покажем свои чувства с помощью кисти! – она перестала кружиться и прижала меня к своей мягкой груди.Она это говорила так страстно, что я бы счел это за сексуальное домогательство. Хотя у меня и так все болело из-за вчерашнего поцелуя с землей и дверью.- Кстати, - она вдруг отстранила меня и внимательно присмотрелась. – Почему ты выпрыгнул из машины? Тебе не мила жизнь? Почему? Ведь у тебя есть все что нужно, дурачок.- Я… - смутился я, осознавая собственную глупость. – Я не думал, что разобьюсь…- Но ты же не бессмертен, чтобы так думать! - рассмеялась она, отпустив меня. – Любой бы получил синяки, поступив так, а то и хуже.Я сел за письменный стол, поджав под себя ноги.- Сенсей, давайте начнем урок… - да, не зная письма я почувствовал себя ущербным, а вовсе не потому, что она произвела на меня особое впечатление.Хотя нет, этот человек все же произвел впечатление. Она странная, немного сумасшедшая. Видимо, она ничем другим не обременяет свой разум, кроме работы. Каллиграфия – ее бог. В данном случае «бог» в значении «то, к чему стремятся». У моей мамы бог – это богатство и деньги. Как мне жаль этих людей…- Тебя словно подменили! – разгорелась она. – Хорошо, давай, вспомним прошлый урок. Например, нарисуй мне «Му» из хираганы. Конечно, хирагана не так красива, как кандзи, но тебе пока достаточно знать хирагану и катакану. Но «Му» очень даже фигуристая! Тра-ля-ля!Сенсей запела, думая уже о чем-то своем. Ах да, что же я от нее чувствую? Я чувствую от нее... нет, не тепло, а неукротимый поток информации!И у меня проблема, я не знал, как выглядел заданный мне символ. Черт! Что же делать? Но она теперь так выжидающе смотрела на меня, радовалась тому, что проповедовала свое любимое дело. Нужно выкручиваться…- Сенсей, а давайте рисовать вместе? - я состроил самые невинные глазки, на которые я только был способен. – И я хочу…Теперь я скромно ковырял пальчиком по столу для усиления эффекта.- …Я хочу, чтобы я знал не только хирагану и катакану, но и кандзи, - продолжил я, хотя тогда понятия не имел, что это за страшные слова такие. – И чтобы вы меня обучали.У моего сенсея кровь носом пошла, словно я предложил ей что-то совершенно интимное.- Правда? – не поверила она, роняя слезы. - Угу, - кивнул я, снова состроив ангельское личико и встряхнув светлой челкой. – Я это буду делать только с вами. Ее лицо зарумянилось, а я вдруг получил невероятное наслаждение… наслаждение от того, что я, ребенок, управляю взрослым, как куклой. Эйфория охватила меня, поэтому я продолжил то, что мне так сильно понравилось.- А если захотите, - я лукаво сощурил глазки и пошевелил бровями. – Мы можем начать с кандзи прямо сейчас… сенсей…Женщина от переизбытка умиления и радости подскочила, чтобы прижать своего ученика к себе.- Не знаю, может это все потому, что ты хорошо ударился головой, когда выбросился из машины, но мне нравится твое изменение! – ликовала она, прижимая меня так крепко, что я почувствовал собственные ребра, позвоночник и недостаток кислорода. – Ах, теперь я с удовольствием буду приходить в этот дом, и учить тебя! Ведь что может быть лучше для учителя, когда ученик отвечает взаимностью и уважением к тому, чему его учат! Я спокойно сносил ее разрушительное счастье. Видимо, она забыла, что у меня все тело в синяках и ссадинах, но я не жаловался и терпел. Но вот она отпустила меня, усадила на место и потянула за щеку.- Знаешь, а у меня тоже есть очаровательный ребеночек твоего возраста, ха-ха, - вдруг вспомнила она и отпустила мою щеку, когда я скривился от боли.Она теперь смотрела на меня с такой нежностью – так обычно смотрит мать на свое дитя. А я тоже был рад… Я был счастлив оттого, что нашел еще одного друга. *** - О, сделай это еще раз!- Да, сенсей.- А теперь я тебе еще кое-что покажу, правда, это не то, чему учат в твоем возрасте…- Показывайте, сенсей.- Смотри, красиво же! Тебе нравится?- Довольно интересно, столько выпуклостей…- А если сюда добавить одну палочку то…- Что здесь происходит?! – в комнату ворвался ошарашенный Сакаки.- Боже, нас застали на месте преступления! – запаниковала сенсей, размахивая кисточками.- Я изучаю кандзи… - скромничал я. – Вы не против?Сакаки вдруг облегченно вздохнул, усмехнувшись. Такое чувство, что он предполагал, что здесь творится что-то ужасное, но его опасения не оправдались.- Извините, продолжайте, хотите чая? – спросил он.- Нет, ваш чай ужасен… - довольно грубо отозвалась женщина.- А? – покраснел Сакаки. – Я вообще-то стараюсь…- Недостаточно! – гордо задрала нос красавица, и я почувствовал между ними искру конфликта.- Мибу-сенсей, я когда-нибудь найду вас в неформальной обстановке, - зловеще усмехнулся управляющий, раздраженно цыкнув и подмигнув.Вот! Теперь я знаю ее имя! Или это фамилия?- Вы мне угрожаете? – невозмутимо парировала сенсей.- Нет… - уже более низким тоном заговорил Сакаки, хитро прищурившись. – Просто могу выбить из вас вашу ненависть к мужчинам.- И каким же это способом? – поинтересовалась та, слегка зарумянившись.- Не при детях, сенсей, не при детях, - Сакаки соблазнительно коснулся своих губ.Я не знаю, что должна ощущать женщина от такого соблазна, но я уже вытирал кровь из носа тонкой бумагой, пачкаясь чернилами. Нельзя же так резко влюблять меня, черт побери!- Ах, негодяй, - Мибу-сенсей схватилась за сердце, беспокойно блуждая глазками и краснея еще сильнее. – Подойдешь, убью!- О, я весь в вашем распоряжении! – издевался управляющий.- Какой нахальный у тебя… нянь! – она обратилась ко мне, разведя руками.Но я вдруг совсем забыл о том, что играю ребенка:- Да, но он так соблазнителен, что… - тут я осекся, понимая, что несу возмутительные вещи и нужно придумывать что-нибудь другое. – Это… в общем вы подходите друг другу!Они оба покраснели и некой ненавистью, покосились друг на друга.- Ох, уж эта детская непосредственность… - нашелся Сакаки.- Малыш, если вырастишь таким, как он, прибью сразу же! – порой она пугала меня.В общем, день был все равно замечательным. Я узнал, как зовут сенсея и то, что она мужененавистница тоже. Странная женщина…Вечером у меня разболелся живот. Почему?Узнал номер телефона деда и позвонил ему. К счастью, цифры я почему-то помнил. Удивительно!- О, Кадзу, чертенок! Как ты там? – поинтересовался он.Я посмотрел по сторонам, чтобы убедиться тому, что меня никто не слышал из домашних.- Все в порядке, все заметили во мне изменения, но их это не волнует и даже радует, - тихо говорил я.- Тогда зря я так переживал, хорошо, что ты позвонил, - облегченно вздохнул старик.- А когда ты меня пригласишь к себе? – напрашивался я.- Ну, спрашивай у своих родителей, все от них зависит.- Хм…- Тебя что-то беспокоит?- Да, у меня есть беспокойный сенсей. Дело в том, что она приходила меня учить, а я оказывается, ничего не помню из письменности. Мне срочно нужно восполнить этот пробел. Поможешь?- Хорошо, если это для тебя так важно, то я поговорю с твоими родителями, чтобы снова тебя забрать к себе, - согласился дед.- Спасибо! – обрадовался я. – Хотя я обещал сенсею не изменять ей в этом, но это просто необходимо. Итай-тай…У меня снова заболел живот.- Что с тобой, чертенок? – беспокоился доктор.- Живот болит, места себе не нахожу, - жалуюсь я.- Как он болит?- Тянет, сжимается, а внутри все шевелится. Ужас, как страшно быть человеком.- Понятно, а в туалет по-большому когда ходил последний раз?- Ни разу, - сразу ответил я и вдруг понял, о чем сейчас зайдет речь.- Так сходи и не мучайся!- Ах! Какое же человеческое тело отвратительное! – возмутился я, краснея.- Хо-хо! – издевался дед. – Ты еще не знаешь что такое геморрой!- Хорошо-хорошо! Потом расскажешь об этих ужасах… - я перебил его.- Ладно, чертенок, наслаждайся украденным телом, - видимо он все еще злился на меня за это. – Только больше не выпрыгивай из машины!- Только вот теперь ты не начинай, а? Я знаю, что дурак, отстань!Дед рассмеялся и попрощался, а я пошел ненавидеть свое тело в укромном и тихом местечке. *** Так я свыкся жить в образе человека и даже радовался. Но как-то Сакаки вознегодовал из-за того, что в наш сад зачастили воришки. - Может это животные? – ворчал он, глядя на истоптанную малину и сорванные виноградные лозы. – Хм…Мне же было жутко интересно узнать личность пришельцев, навещавших наш прекрасный сад. Поскольку исчезли лакомства, я понял, что следующей жертвой может снова стать виноградная лоза или слива. Вечером я спрятался за фонтаном и принялся караулить. Интуиция подсказывала, что они должны прийти и сегодня. Ждал долго, но я был настойчив, и вот мое терпение вознаграждено. Кто-то перелазил через ограду, цепляясь за вьющиеся растения, овивавшие ее.- Укё-чан, подожди меня! – раздался мальчишеский голос.- Тихо… - уже девчачий голос.Я тут же припал к земле, яростно наблюдая за происходящим, как зверь, охраняющий свою территорию.- Подсадите меня! – еще один голос.Да, это были дети. А кто еще залезет на чужую территорию в поисках приключений и лакомств? Самой старшей была светловолосая девчонка в белом платье, именно ее окликал мальчик. Она приблизилась к сливовому дереву, и тут я вспомнил про ловушку и улыбнулся.- Чего встали, трусишки? – она поманила к себе остальных ребят.Да они встали туда, куда нужно. Я мгновенно обрезаю веревку и рыболовная сеть, как лапа, вырывается из земли и ловит незадачливых воришек. Теперь они висят на дереве и визжат! О, как приятна и сладка эта победа!- Тише-тише! Кто-то идет! – закричала девчушка, услыхав мои шаги, но я уже не прятался.Я молча приблизился к ним и довольно так усмехнулся.- Дурак! Отпусти нас! – злилась она, просовывая пальцы сквозь сеть и предпринимая попытки порвать ее.- Дурак, говоришь? – подтруниваю я и беру палку. – Я думал, что здесь звери гуляют…Я замахнулся, и дети прижались друг к другу, испугавшись удара, но я кинул свое оружие под сливу. Из земли возникло чудовище со стальными клыками и сломало палку в щепки.- Капкан?! – испугались они.- Придурок, а если бы кто-то попался? – неистовствовала девчушка.- Вообще-то, его установил управляющий дома, предполагая, что это животное тревожит сад, - невозмутимо ответил я и развел руками. – Ха-ха, если бы не моя сеть, то кто-то бы остался без ног, не так ли, Укё-чан? Девочка, тебя ведь так зовут?Теперь вместо гнева в ее глазах отобразился страх. Ее приятели же были испуганны, а самый младший даже заплакал. Я же почему-то получал удовольствие от своего превосходства над ними. - Отпусти нас, мы больше не будем, - умолял мальчик.- Правда? А я еще не поиграл с вами! – воскликнул я, и ребята испугались еще сильнее.Уж не знаю, может, что-то не так было в моем взгляде, но я отчетливо ощущал от них животный страх.- Что ты хочешь от нас?! – самой смелой была Укё.- Я… - тут я вдруг засиял румянцем. – Давайте дружить! Ха-ха!- С тобой, придурок? – злилась она. – Ты слишком богат, чтобы с тобой дружить. Все богачи – мерзавцы!Ее слова задели меня. Как она может судить обо мне, не пообщавшись?- Но в моем доме больше нет детей, взрослые слишком заняты, - искренне недоумевал я, но тут вспыхнул гнев в моей груди. – И они не мерзавцы! Я люблю их, и ты не имеешь права говорить такое, по крайней мере, о моей семье!Я перерезал ножом веревку, привязанную к камню, которые удерживали детей в воздухе.- А-а! Он страшен в гневе! – парни убегали вместе с сеткой, бросив девочку.Та тоже поднялась, но уходила, не спеша и гордо. Мне же вдруг стало обидно до слез. Почему они меня ненавидят? Ведь я предложил им дружбу…Подойдя к ограде, она все же оглянулась. То ли я так мрачно выглядел, то ли она услышала мои мысли, но девочка остановилась. - Меня зовут Кадзутака, - я протянул ей руку и улыбнулся. – Прости, если чем обидел, я не хотел.Она вдруг раскраснелась и растерялась, но я подошел к ней и взял за руку. - Если ты бедна, то будь моей невестой, но только не злись на меня больше и на людей, которые имеют достаток, - я приложил свою руку к своей груди. – Прошу тебя, мне больно от твоей ненависти…Это еще больше обескуражило ее, тогда она вырвала свою руку из моей руки и, отступая, шлепнулась на пятую точку. Я никогда не видел таких удивленных, смущенных и испуганных глаз.- Правда, мы сейчас дети, но когда повзрослеем, можем пожениться, если ты, конечно, хочешь этого, - я не понимал ее смущения и развел руками.Девочка взлетела на ограду и приземлилась на газон с другой стороны дороги.- Эй-эй! – Я тоже взобрался на ограду, наблюдая за убегающей невестой. – Ты мне так и не ответила!- Я… Я подумаю! – ответила она мне, снося от растерянности все на своем пути.- Какая скромняшка, - умилился я, почесав свою щеку острым лезвием.Тут я услышал раскатистый смех Сакаки.- А? – я спрыгнул с ограды и подошел к нему. – Я нашел воров и отпустил. Почему ты смеешься?- Прости, но именно за это я обожаю детей! Ха-ха! – продолжал хохотать он. – Кадзу, нельзя так с ходу предлагать замужество! - Но… она же девочка и не думаю, что плохая… Почему она убежала?- Ах, господин, ведь вы недостаточно знакомы для таких отношений. И малы, - добавил он.- Ну, мы бы могли просто дружить, а когда бы выросли…Сакаки почему-то прослезился. Ну и ладно…- И еще кое-что, господин, – дружбу с ножом в руках трудно принять, особенно, когда он так угрожающе сверкает.Я посмотрел на свое оружие в руке и, вспоминая свою жестикуляцию, теперь понял, почему все так разбежались. Ой, а я даже не заметил! Как неудобно получилось…Я передаю свое оружие Сакаки рукоятью вперед, краснею.- Ты давно тут играешь, как насчет ужина? – он взял меня на руки, а я снова уставился на его губы.Что-то меня привлекало в нем, но… у меня уже есть невеста. Так, подождите! Она еще не дала своего согласия! Пока что не дала, хе-хе…Я осторожно поцеловал Сакаки в губы и тут же отстранился, чтобы заглянуть тому в глаза и сказать:- Да, я страшно голоден.Не знаю, что его так смутило, но он покраснел. Возможно, он ощутил и мое тепло.- Ты просто ангел, - он крепко обнял меня. – И я не отдам тебя под венец! Я хочу тебе служить.Я улыбнулся его ревности. Он мой слуга и я бы хотел, чтобы он был со мной всегда. *** На следующий день девочка так и не пришла, и я даже расстроился. Неужели она до сих пор злится на меня? Это грустно… не хочу быть предметом ненависти. Хотя, напротив, было бы странно, если бы она вернулась. Зато воровать теперь точно не будут, по крайней мере, в моем саду. На скамейке у фонтана я обнаружил своего отца. Я с ним особо и не общался, потому что он уехал после нашего разговора по важным делам и приехал только сегодня. Мне хотелось поговорить с ним, но что-то меня отталкивало от него. Он не видел меня, поэтому я, как ниндзя, подкрадывался к нему, прячась в кустах и за скамьями. Все ближе и ближе…Уже оказавшись под его скамейкой, я замер. Задумался. О чем нам говорить?Тогда я прилег и уставился на его ноги, обутые в дорогие ботинки. И тогда мне в голову взбрело поиграть, поэтому я довольно крепко и резко схватил его рукой за ногу. Тут я понял, что напугал его, но я вовремя отпустил его и отстранился, иначе бы получил ботинком по лицу. Отец подскочил и заглянул под скамью, а когда увидел меня, гнев отразился в его глазах. В моих, наверное, страх и растерянность.Поймав за руку, он вытащил меня из укрытия.- Ты себя неподобающе ведешь! – разозлился он.И какие бы виноватые глазки я не строил, все равно отшлепали по заднице тяжелой рукой.- Учись вести себя так, как ведут себя люди в высшем свете. Прекрати ползать под лавками и пугать! – не унимался он.- Я… ой! «Я просто стеснялся подойти к тебе…» - хотел было сказать я, но за нами теперь наблюдал Сакаки.- Господин, он еще маленький, прошу вас, простите его за шалость, - он спасал мою задницу.- В следующий раз будет думать, - Мураки-старший все же отпустил меня, а я схватился за больное место. – Убери его, я над новым проектом думаю! И где Мибу-сенсей? Пусть научит его манерам! За что я ей плачу?- Да, господин… - вздохнул Сакаки, приближаясь ко мне.На его лице так и было написано: «Кадзу, пошли, пока и мне не досталось!»Меня невероятно взбесили слова моего отца.- Почему меня воспитывает прислуга, а не мама и папа? – спокойно говорю я, но твердо.- Потому, что родители заняты тем, что перейдет потом тебе в наследство, а на свете есть высокообразованные педагоги, которые могут научить тебя всему, что нужно, - он ответил так, словно готов был к этому вопросу и для него это все нормально.- А если я откажусь от всего этого наследства?! – всё, я зол.- Тогда мне придется найти тебе братика, который с радостью примет мой подарок, неблагодарный! – его слова были подобны пощечине.Какой непробиваемый человек! Отвратительно! Как мерзко…Я разворачиваюсь и убегаю, пока он не заметил моих слез. Сакаки хотел поймать меня, но не успел; я пробежал весь сад и перемахнул через ограду. Теперь мчался по улице, прочь от этого дома, хотя бы на время. Бежал я долго, не разбирая дороги, даже подключил те силы, которые принадлежали моей истинной сущности.Впереди я обнаружил какое-то заброшенное здание, но, пока протирал глаза от пыли и слез, натолкнулся на кого-то. Я так и замер, обняв незнакомца за ноги.- Мальчик, я так не смогу передвигаться! – раздался бодрый голос.Я поднял голову и остолбенел. Я понял, что это не человек! Не знаю, каким это чутьем, но я прекрасно знал, что передо мной кто-то другой.- Ангел! – воскликнул я и, шарахнувшись, сел на землю, щурясь от боли.Да, нехило меня отшлепали…Этот человек воистину мне показался ангелом, спустившимся с небес.- А? – вдруг смутился он. – Да, я ангел, малыш!Он хитро так подмигнул мне и исчез. После чего я сидел неподвижно, позабыв обо всем. Я был восхищен, захотелось снова найти ангела. Может, он знает кто я?!- Подожди, не исчезай! – все же поздно спохватился я и побежал к заброшенному зданию. Открыв дверь, я заглянул в мрачный пыльный коридор; пахло сыростью и, недолго думая, ступил на дырявый деревянный пол. Половицы заскрипели, но мне было жутко интересно!Пробежав пару метров, я открыл еще одну дверь, ведущую в комнату, и у окна обнаружил девушку. Ветер тут же подул из разбитого окна, и я поежился, но вовсе не от холода. Эта девушка, она тоже не человек. Ее фигура стояла неподвижно, одиноко. - Простите, вы кто? – осмелился я и даже сделал шаг вперед.Она посмотрела на меня через плечо и принялась растворяться в воздухе.- Подожди! Куда ты? – я кинулся к ней, и хотел было обнять ее, чтобы задержать, но она исчезла.Я упал на пол, собирая пыль и паутину.- Ну вот… и она исчезла… - негодовал я, но тут из щелей пола стало что-то просачиваться. – А?Кровь… темная густая кровь!Я испугался и сразу же вскочил на ноги. И тут вся комната словно преобразилась: горел яркий свет, комната была чиста и уютно обставлена мебелью. У моих ног лежала та самая девушка, а из ее груди торчала рукоятка ножа. В комнате был еще кто-то. Мужчина, он вытирал окровавленные руки белой салфеткой и, развернувшись, ушел, пройдя сквозь меня к выходу. Я даже закричал, помню. Это было ужасно!- Прекрати, он же ребенок, - вдруг появился ангел, и видение исчезло.Я думал, что умру от разрыва сердца. Девушка вновь появилась в этой пыльной комнате и грустно, почти обреченно, посмотрела на нас. Я понял, что беззвучно плачу. Несчастная неприкаянная душа!- Пойдем со мной, не мучай себя, - произнес ангел, приближаясь к ней.- Нет! – взревела она, и ее лицо исказилось гримасой ненависти. – Пока не буду отомщена!Тут ее страшный и безумный взгляд упал на меня, и я ощутил жажду крови, неописуемую, пугающую. Она устремилась ко мне, а ее руки превратились в когтистые лапы. Теперь она походила на дикого зверя, и я готов был освободить свои крылья и улететь, но ангел отбил ее атаку. Но она замахнулась второй лапой снизу, поэтому я инстинктивно скрестил руки перед собой так, чтобы защитить себя. Она оцарапала меня, но ангел вовремя отфутболил ее, пока она снова не замахнулась.- Прости, но ты идешь со мной! – повторил он свое желание и, произнеся какое-то заклинание, из его рук появились белые нити, связавшие призрака.- Отстань! Отпусти! – ревела женщина, но она исчезла. – Нет!Я понял, что ангел отправил ее туда, куда надо.- Парень, ты как? – он схватил меня за руки, осматривая довольно глубокие царапины на предплечьях.- Ничего, заживут… - кивнул я и заглянул в его фиолетовые глаза; они такие необычные.- Забери меня тоже… - добавил я.- Тогда сначала умри, - усмехнулся ангел.- А по другому нельзя?- Мальчик, иди домой, - приказал он. – Ты и так видел то, что не следовало.- Я потерялся…- Хм… где ты живешь?- Не знаю, - честно ответил я. – Мой адрес на кандзи написан…Ангел неожиданно рассмеялся.- Ладно… - он сел и достал карту, внимательно ее изучая.- А разве ангелам нужны карты? – удивляюсь я.- Да, я ищу…- Мой дом?- Нет, ближайший полицейский участок, там знают, где ты живешь, - серьезно сказал он.Тут я вспомнил, что не собирался домой.- Ладно, спасибо, я как-нибудь сам… - я развернулся к выходу.- Подожди! Мало ли еще что может случиться! – он поднимает меня на руки, выносит на улицу и взмывает в воздух. – Да и кто тебя такого малыша отпустил? Сколько тебе лет?- Я сам ушел и… и… - тут я понял, что не интересовался своим возрастом. – А на сколько я выгляжу? Пять?Ангел снова залился раскатистым смехом.- Беглец, значит? – догадался он, успокоившись. – С кем поругался? С родителями?Я хмыкнул и отвел взгляд. Стыдно. Внизу замечаю автомобиль… отца! Меня ищут!- Вот! Папина машина! – восклицаю я, указывая на нее.- Ты уверен? - скептически заявляет ангел, глядя на очень дорогой автомобиль.- Да, - уверенно киваю я.- Как твоя фамилия, мальчик?- Мураки…- Хм… тогда ладно, - он опередил машину на несколько метров и поставил меня за углом. – Пока!- Спасибо, - уже пустоте сказал я и вышел к дороге.Заметив неторопливо приближающийся автомобиль, я встал на дорогу ему на встречу. Когда машина остановилась, свет фар слегка меня ослепил. Отец вылез, пронзительно и недовольно глядя на меня. Я даже струхнул, так как почему-то подумал, что на мои поиски Сакаки отправили. Хотя, с чего это отцу давать для этого дела свою машину?Я даже как-то сразу передумал возвращаться. Чую, бедная моя задница! Я даже обнял себя за плечи, чтобы чувствовать себя чуть уютнее.Этот страшный человек закрыл дверь со своей стороны и, не спеша, надвигался на меня. Боже, я такой маленьким и беззащитным перед ним. Почему между нами такая глубокая пропасть? Что он вообще чувствует ко мне? - Зачем ты искал меня? – все же интересуюсь я.- Если с тобой что-то случится, не думаю, что твоя мать захочет родить второго наследника, - его ледяной голос разрезал мою душу на части.Он даже не говорил «ребенок» или «сын». Именно, ему нужен наследник! Меня снова тошнит от него! Хочу уйти домой, но не с ним. Но отец вовремя заметил мое отступление и резко схватил меня за локоть, хотя его обычно невозмутимое лицо вдруг изменилось, – удивление сделало его несколько живым. Я не сразу сообразил, что его так поразило, но, посмотрев на себя, понял – глубокие царапины на моих руках и кровь. Издали в темноте и желтом свете фар она казалась лишь грязью, а теперь он увидел мои окровавленные руки и одежду.Он тут же отпустил меня, и, поморщившись, достал платок, чтобы вытереть свои руки от моей крови. - Папа, я… - на самом деле я уже не знал, что мне сделать, чтобы растопить лед в его сердце. Поэтому просто подошел и обнял его за ноги, прижавшись к нему всем телом.- Прости меня… я… - не успел я договорить, как почувствовал, что меня отпихнули ногой на тротуар. - Не прикасайся ко мне своими грязными руками, - так же равнодушно говорил он, хотя нет, не совсем так, с нотками отвращения. – Этот костюм слишком дорогой, чтобы пачкать его.Из-за этого я был в некотором оцепенении, – неужели ему костюм дороже меня? Я – живой человек, уступаю в любви бездушной вещи! Не-не, моего папу срочно нужно лечить! Причем основательно… Ох, если бы у меня были силы забросить его на какой-нибудь необитаемый остров на пару недель, показать настоящую и дикую красоту жизни! Тогда бы мы там подружились…Я поднялся и отряхнулся, правда, от этого я чище не стал. Затем пронизывающе глянул на своего родителя, сказал:- Пап, скажи честно, ты кого-нибудь любишь?Мой вопрос его несколько обескуражил, видимо он думал, что я заплачу, как и подобает ребенку в моем возрасте. Но, к счастью, я лишь что-то в теле мальчика, и теперь я снова вижу недоумение в его глазах.- Что ты знаешь о любви, малец? – нашелся он.- Любовь – это когда хочется дарить тепло другому человеку, бескорыстно, а так же несказанно радоваться его теплу, - отвечаю я, грустно улыбаясь. – Я люблю тебя, папа. Но моя любовь безответна… болезненна…Мужчина неподвижно смотрит на меня, на мою улыбку. Затем делает шаг вперед, а я перестаю улыбаться; наблюдаю за ним. - Знаешь, - он согнулся в четыре раза передо мной, и я впервые увидел у него добрую и искреннюю улыбку за все это время. – Это самое лучшее определение любви, которое я слышал. Это еще один плюс в твою пользу.Да, я добился этого… Я стоял весь в грязи и крови, ошарашенный собственной победой. Тепло, скромное, мимолетное, но я добился этого! Этот человек подобен плотине; как только появляется течь, так он тут же хочет залатать ту дыру, которая хлещет потоком тепла. Хочу разрушить ее!Я плачу… плачу от счастья, но пред ним немного стыдно, поэтому закрываю лицо рукой.- Где ты так поранился? – вдруг поинтересовался он, взяв меня за ладонь.- Призрак напал на меня, - честно отвечаю я, вытирая слезы.Отец посмотрел на меня так, словно я ему ответил не на японском языке.- Там есть заброшенное здание! – я указал рукой вдоль дороги. – Девушку убил какой-то мужчина, а ее дух все это время требовал возмездия…Я заметил испуг на лице родителя и поэтому замолчал.- Видимо у тебя жар, - он коснулся моего лба.- Я не вру, - оскорбился я.- Тебе показалось, - он не поверил мне и поднялся; открыл дверь к переднему сидению. – Поехали домой. Только сидения не испачкай…Но, заметив мой неодобрительный взгляд, добавил:- А то заставлю всю машину мыть, - он еще и усмехнулся, сволочь редкостная. Я посмотрел на свои руки и задумался над этой невыполнимой задачей. Даже раны были загрязнены дорожной пылью. Отец заметил мое замешательство и снова молча склонился ко мне, взяв мои маленькие ладони в свою руку. Мое сердце забилось сильнее и чаще от его внимания, наверное, я засиял от счастья. Но его лицо стало еще серьезнее, при взгляде на мои раны.- Подожди, - он отпустил меня и достал из машины фляжку.Открыв ее, он вновь пленил мои руки в свою большую ладонь и полил на них спиртным.- А-а… - простонал я, когда защипало.Белоснежные салфетки коснулись моих ран, впитывая кровь в себя, а затем бинты из аптечки ловко обмотались по рукам.- Все, - отец был доволен результатом оказания первой помощи. – Теперь можно домой.Он взял меня на руки, а я, как нечто влюбленное и жаждущее тепла, обвил его шею руками и отчаянно прижимался к нему. Не хочу отпускать его!- Боже, что за ласковое дитя… - кажется, отец говорил это самому себе в изумлении.И, отцепив меня от себя, пристегнул ремнем и закрыл дверь. Так же неторопливо обогнул машину и сел за руль.- Давай договоримся так: мы ничего не рассказываем маме, хорошо? – говорил он, заводя машину и трогаясь с места. – Я не хочу с ней снова ссориться.Он достал пейджер и что-то принялся писать.Тут мы подъехали к заброшенному дому, и отец даже сбавил скорость, чтобы рассмотреть его. Я приподнялся, держась за ремни.- Ты здесь был? – вдруг поинтересовался он и я кивнул.- Знаешь, здесь действительно жила одна семья, - начал он свой рассказ. – Они были довольно богаты и держали сеть ресторанов, но семейная пара погибла в автокатастрофе, оставив свою дочь сиротой. Девочку вскоре убил, как выяснилось, ее дядя, жаждущий наследства…- …Ударом ножа в грудь… - закончил я.Папа удивленно посмотрел на меня, даже испуганно, но затем успокоился и снова бросил свой взгляд на дорогу.- Да, это было десять лет назад, - продолжил он. – Дядя в тюрьме, справедливость восторжествовала.- Но не для девушки, она хочет его смерти, и в отчаянии она напала на меня, - я посмотрел на свои руки. – Если бы не ангел, то мне пришлось бы худо.Отец снова покосился на меня.- Ангел? – осторожно поинтересовался он.- Да, - ответил ему я. – Он спас меня от нее и забрал ее душу на небеса. Больше она никого не потревожит.- Жуткие же у тебя игры, - он мне не поверил. *** Когда оказались у ворот дома, нас встретил Сакаки с одеждой в руках. - Переодень его, пока никто не видит, - приказал ему отец.Так вот кому писал отец, – он хотел скрыть мое бегство и раны. Сакаки залез в машину и приказал мне перелезть с переднего сидения к нему. - Господин, вас следовало бы помыть, но это чуть позже, - он раздел меня и теперь надевал рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть мои бинты. – Только ради бога, Кадзу, маме ни слова, у нее склонность винить во всем твоего папу и они снова поругаются. После чего она потом будет рыдать в семь ручьев.Я кивнул и улыбнулся. Я был рад его заботе.Оказавшись в доме, я обнаружил свою мать в гостиной в окружении женщин. Они весело смеялись и распивали вино, отчего моя мать была чуть пьяна. Отец с отвращением посмотрел на всю эту светскую женскую компанию, но, поздоровавшись, отправился к себе в комнату на второй этаж.- Кадзутака! – заликовали женщины, надвигаясь на меня. – Какой красивый малыш!- Здравствуй, Кадзу, как ты вырос за год!- Такой светленький!Эти руки с драгоценными кольцами и браслетами потянулись ко мне, потянув за щеки, поглаживая по волосам. Я был словно диковинка в зоопарке, но мне… нравилось! Хотя они и говорили о всякой ерунде и лицемерили друг другу, но мне было хорошо от их всестороннего внимания и тепла. Поэтому я с радостью отдавался им на растерзание и тисканье.Сакаки, наливающий им вино в бокалы, сначала с тревогой смотрел на происходящее, но, заметив, что меня это ничуть не беспокоит, тоже успокоился. Он вел себя, как и подобает слуге – вежливо и тактично, но я чувствовал, что он устал от них и, была бы воля, то поубивал бы уже их всех.- О, Сакаки, ты все еще ходишь в спортзал? - поинтересовалась одна из гостей, уже достаточно опьяневшая, и схватившая молодого человека сначала за ногу; потом же ее рука скользнула к его ягодицам.- Да, госпожа Канари, - спокойно отозвался он, терпя приставание.Другие дамы зашептались и противно захихикали.- Канари, дорогая, отстань от моего дворецкого, - моя мать все-таки сделала замечание, но в тактичной мягкой форме. – А то я очень ревнивая.- Правда? – женщина отпустила свою добычу.Сакаки благодарно посмотрел на свою госпожу и неторопливо, почти гордо удалился.- Сакаки! – вернула его мать.- Да, госпожа? – обернулся он.- Забери ребенка, мы хотим поговорить о неприличном, - она подмигнула ему.Тот кивнул и поманил меня за собой на кухню.- Я поражаюсь твоему терпению, - вздохнул Сакаки, когда мы остались наедине и игриво, но больно потянул за щеку, тут же отпустив. – Раньше ты прятался, как только эти дамы появлялись на территории нашего дома.Он развернулся к умывальнику.- Да? – я даже и забыл о том, что я вовсе не тот Кадзутака. – А я удивляюсь твоему терпению.И шутки ради схватил его за задницу. Управляющий аж тарелку уронил, которую мыл в раковине.- Так, молодой господин! – он поймал меня за руку и потянул меня к себе на руки. – Не нужно учиться этому у них!Тут мы услышали смех матери, которая вошла на кухню и застала нас за этим действием. - Прости, Сакаки, Канари снова к тебе пристает, - смеялась она, слегка пошатываясь и розовея. - Да, а дети это быстро подхватывают, - пробурчал он.- Я хочу воды, мне нехорошо, - она вспомнила, зачем пришла сюда и взялась за графин с водой.- Боже, и как мы завтра будем вместе составлять проект? – тут появился отец и обратился к жене.- Ничего, милый, все будет хорошо, - веселилась она. – Ты же сам сказал, чтобы я наслаждалась жизнью. Что тебя опять не устраивает?- Хорошо-хорошо, делай что хочешь, только не начинай, - ретировался он.- Вот и отлично! – мать вышла к гостям. – Девочки, гуляем до утра!Ее встретили с улюлюканьем и аплодисментами. А отец и Сакаки тяжело вздохнули.- Сакаки, я хочу еще вина! – требовала госпожа Канари.- Сейчас открою, подождите минуточку! – уже устало заговорил он, отпуская меня.- Сакаки, отправь Кадзу спать! – потребовала и мать.- А я бы чего-нибудь перекусила! – раздался очередной голос кого-то из гостей.- Сакаки, - обратился к дворецкому мой папа, отчего тот даже вздрогнул, открывая вино. - Да?- Держи, - мой отец протянул какой-то флакон и таинственно так улыбнулся.Я понял, что он что-то задумал.- Десять капель в каждый бокал и они захотят спать… - шепотом продолжил коварный папа. – За Мураки-младшим присмотрю я, твоя же задача навести покой и порядок. Потом гостей можно развести на такси или расположить в свободные комнаты.- Это вам ваш отец дал? – предположил Сакаки, несказанно обрадовавшись и лукаво заблестев глазами.- Да, у него есть много интересных вещей, - ответил он и взял меня на руки.Я же вел себя очень тихо и послушно, впитывая всю информацию, которая учила меня хитрости, и почувствовал себя соучастником. Я представил себе, как все эти гости выпьют снотворного из бокала и их сознание начнет угасать. В доме наступит тишина, а Сакаки сможет отдохнуть. Великолепно! *** На следующий день мама осталась дома и никуда не пошла; даже вызвали деда, чтобы он осмотрел ее. Я аж подскочил на кровати, услыхав его голос в доме и не веря своим ушам. Он ставил маме капельную систему, а я же с интересом подглядывал за ними, стоя в дверном проеме.- Дорогая, у тебя вообще-то алкогольная интоксикация средней степени, - сообщал он, протыкая иглой вену и открывая зажим. – Ничего, сейчас сначала поставим флакон с натрием тиосульфатом, а если будет тошнить, то тазик здесь.- Спасибо, - вздохнула женщина, когда врач закрепил прозрачную трубочку лейкопластырем к ее руке.Я был несказанно рад и ждал, когда они закончат. Дед, видимо, почувствовал мое присутствие и обернулся.- О, чертенок! – улыбнулся он мне.Я уже не контролировал себя, кинулся к нему в объятиях и прилип к ноге.Он единственный, кто знал о моей сущности, а этого мне так не хватало в отношениях с другими людьми.- Забери меня сегодня! – я карабкался по нему, чтобы он взял меня на руки.- Так вот, кто его таким ручным сделал, - на пороге появился отец.- Надо же, мой сын улыбается, - заметил дед, прижимая меня к себе и глядя на моего родителя.- Да, у меня сегодня просто отличное настроение, хотя я не веселился так громко, как некоторые, - усмехнулся он, глядя на женушку, на что та фыркнула и покраснела.- Пап, можно мне к деду в гости? – отпрашивался я у него.Отец задумчиво посмотрел на нас, а я же пользовался этим моментом, чтобы состроить самые виданные и невиданные милые физиономии: и глазками поморгал, и губки надул, и слезки готов был проронить.- Ладно, я не против, если дед согласен, - сдался он.- Нет, дед тоже не против, ведь он обещал… - лукаво так ответил я за него. – Он доктор, он должен выполнять обещания, не так ли?- Ха-ха! У меня не внук, а лис растет! – старик лишь рассмеялся.- Ага, а ведь еще совсем малец; вырастет – то еще будет! – отец просто не подозревал о том, как же он пророчил. *** Когда флаконы капельной системы опустошились, и мама почувствовала себя лучше, я и дед уже были свободны и могли поехать к нему домой.Оказавшись в машине наедине с ним, я наконец-то смог быть собой.- Знаешь, тяжело быть ребенком, - беседу начал я.- Хех, понимаю, с моим сыном вообще тяжело жить под одной крышей, - улыбнулся дед, заведя мотор. – Он та еще сволочь.- Да, мне с ним труднее всего…- Кстати, ты не вспомнил, кто ты?- Нет, но я вижу ангелов, - признался я.- Ангелов?! – дед от удивления чуть на собаку не наехал, но вовремя затормозил.- Я вчера поругался с отцом и убежал, - продолжил я, закатывая длинный рукав и разматывая бинты. – Встретил в заброшенном здании призрака девушки, который напал на меня.Старик даже припарковал машину у обочины, чтобы посмотреть на меня.- Может, тебе все показалось, и на тебя напала сумасшедшая? Или это ты теряешь рассудок?- Мураки-сенсей, вы верите, что я некая тварь, вселившаяся в тело вашего внука, но не верите в то, что произошло со мной вчера? – удивляюсь я. – Кто его знает, вдруг призрак рассердился потому, что почувствовал во мне это «что-то»…Дед задумчиво смотрел на меня и на мои царапины.- Тогда… - он тяжко вздохнул. – Тогда тебе будет тяжело, если ты видишь подобных сущностей. Возможно, если бы ты их не видел, ничего бы и не произошло. Наверняка ты привлекал их внимание, ведь так?- Да, призрак мне показался безобидным, - смутился я. – Но к счастью мне помогли.- Ангел? – старик вдруг снова усмехнулся. – Возможно, что ты тоже ангел, раз на тебя нападают демоны.- Не смешно, - поежился я и глянул в окно.Замечаю старушку, идущую с девочкой за руку. Но не это меня поразило – эта девочка была Укё-чан!- Подожди! – Я открываю дверь и выбегаю к ним.- Здравствуйте! – я обращаюсь к старушке с девочкой и премило улыбаюсь.Глаза Укё стали огромными, как у совы, едва она завидела меня. - Я – Кадзутака Мураки! Позвольте, чтобы Укё-чан была моей невестой? – спрашиваю я, пряча царапины на руке под рукавом.Девочка в ужасе спряталась за бабушку, старушка же рассмеялась.- Какой замечательный ребенок! – восхитилась она, но уже поглядев на деда стоящего позади меня. – Ох, Мураки-сенсей, здравствуйте, не ожидала я вас здесь увидеть.- Бабушка! Кто это?! – злилась девочка, указывая на деда.- Это мой доктор, внученька, это благодаря нему я все еще в своем уме. Ха-ха! – ответила та и закашлялась. – Ох, извините…- Здравствуйте, простите за беспокойство, мой внук очень общителен и настойчив, - дед погладил меня по голове.- В таком случае, я не против просьбы мальчика, - конечно, старушка шутила, но девочка принимала все всерьез.- Бабушка, ты не знаешь, какой он бяка! – уверяла ее Укё.- Все мальчишки – бяки, хо-хо, - бабуля погладила меня по голове, я же, как котенок, был не против этих добрых рук.- Я особая «бяка»! – я вдруг вспомнил о своей странной сути, но старушка лишь снова рассмеялась.Моя невеста же покраснела от злости, правда.- Это моя бабушка! – приревновала она, потянув бабулю за рукав.- Но она может стать нашей, - я уже издевался над ней.- Зачем ты бегаешь за мной? – не выдержала Укё.- Ну, я же мальчик, я должен ухаживать за тем, кто мне нравится, не так ли?Девочка совсем раскраснелась и снова спряталась за бабушку.- А где вы живете? Когда можно к вам в гости? – тут же напрашивался я, обращаясь к старушке. – А какие цветы любит ваша внучка?Пожилая женщина вытирала слезы умиления, Укё же потеряла дар речи.- Ох, как же дети прекрасны! – ответила она и указала на дом с красной крышей на углу переулка. – Вон тот дом, там мы живем, малыш Кадзутака; приходи, мы будем рады видеть тебя.- Бабушка, говори за себя… - моя невеста приходила в себя после ступора.- Спасибо! – я даже поклонился и вновь улыбнулся, но из ангельской она вдруг стала лукавой, когда я перевел взгляд с бабули на Укё.Невеста это заметила и даже испугалась, но мне нравилась ее стеснительность. *** У деда я выучился той части хираганы и катаканы, которые у меня были написаны на листах. По крайней мере, теперь я был готов к встрече с Мибу-сенсеем, так сказать без лишней нервотрепки. - Вроде всё, спасибо, - вздохнул я, перепачканный в чернилах. - Странно, что твоя память исчезла так избирательно, - удивлялся и старик. – Ты не против, чтобы я провел на тебе некоторые опыты?- Э-э-э… а можно я домой?- Размечтался! – издевался дед. – Думаешь, я не знаю, что ты пришел ко мне только за знаниями? Теперь моя очередь! Дай хотя бы исследовать твои перья на крыльях…- Ну, этого не жалко, - я усилием воли заставил появиться крылья. – Но я пришел не только за этим…Я внимательно посмотрел на деда.- Я на самом деле соскучился по тебе, ведь ты не только мой дед, но и друг, - я был счастлив, когда заметил улыбку на его лице.- Господи! Даже если ты демон, я все равно рад нашей встрече… *** Когда я уже оказался дома, мой сон нарушил чей-то голос:- Ты еще спишь, а как же занятия? – да, это голос самой страшной женщины на свете.Когда я открыл глаза, то перед собой увидел бамбуковую палку, летящую мне прямо в лоб. Я каким-то чудом перекатился на бок и упал с кровати, но теперь мягко, как кошка, не целуясь с полом.- Хорошая реакция! – передо мной стояла Мибу-сенсей с деревянным мечом для кендо в руках.Женщина самодовольно улыбалась, заметив мое изумление.- Настал прекрасный час для тренировок! – снова с восторгом говорила она. «Боже, учитель с палкой в руках пугает!» - я даже не предполагал, что она такая… хм… многопрофильная.- Пойдем, малыш! – она схватила меня за руку. – Сегодня прекрасная погода, пойдем в сад! Так и хочется написать хокку… но сегодня не урок каллиграфии…- Можно я сначала оденусь? – мне хотелось хотя бы на минуту побыть наедине и запаниковать отдельно, не на глазах.- Хорошо, я жду тебя у фонтана, мой маленький самурай! Только не убегай, ведь я тебя найду, а потом хуже будет! Ха-ха! – она чуть ли не пела и выпорхнула из помещения так же быстро, как и появилась.Приведя себя в порядок, я устремился к телефону и набрал номер деда.- Алло? – его голос бодр, значит, я его не разбудил.- Дед, ты что-нибудь знаешь о кендо? Каковы его основы? – тут же поинтересовался я, оглядываясь, как шпион.- А что? Мибу-сенсей пришла тебя учить? – в его голосе я расслышал нотки сарказма.- Почему ты меня не предупредил, что она не только учитель по каллиграфии? – злился я.- А ты меня и не спрашивал. Да и не только, она тебя еще и чайной церемонии учит, насколько я помню… хм… В общем, желаю удачи!- Нет! Подожди!- Ничем не могу помочь! Наслаждайся жизнью! Ха-ха!Он положил трубку, старый изверг! Что делать? А если она попросит, не знаю, встать в нужную стойку, которая имеет какое-то название? Или еще что-нибудь подобное? Теперь мне вправду хочется убежать!Ладно, буду импровизировать на ходу… *** В общем, урок прошел неплохо, получил пару синяков и шею немного потянул… чувствую себя мальчишкой-хулиганом, который вечно в синяках и царапинах.После обеда я заскучал и незаметно выбрался из дома, чтобы навестить свою маленькую подружку. Думая о том, как она снова будет краснеть, увидев меня, я повеселел. Конечно, она будет еще злиться, беситься, но это же так очаровательно!Я запомнил, где этот переулок и направился туда. Я бы не сказал, что они жили сильно бедно, судя по дому и лужайке. Обыкновенная семья среднего достатка. Взобравшись на забор, я осматривал обстановку. Под деревом сидел мальчик, очень похожий на Укё, и я сразу же догадался, что они двойняшки. Он вырезал ножом фигурку из дерева.- Привет! – окликнул его я.Тот вздрогнул и удивленно посмотрел на меня.- Меня зовут Кадзутака…- Так это ты не боишься моей сестры?! – перебил он меня, подскакивая и глядя на меня как на бога.- А зачем мне ее бояться? Она милая… - смущаюсь я.- Нет! Она самая невоспитанная хамка и хулиганка! – разозлился он. – Она гроза нашей округи, и ты смог ее…Вдруг появилась чья-то тень за деревом.- Еще одно слово и ты труп! – это моя невеста схватила своего братика за волосы.- А-а! – испугался он, поднимая руки. – Сдаюсь!Я спустился с забора к ним, и девочка сразу же отпрянула.- Что ты тут забыл?! – ругалась она.- Как что? – я подбежал к калитке и из-за решетки вытащил букет роз, которые припрятал там, и протянул ей. – Я же обещал, что приду с цветами! Когда ты вырастешь, то расцветешь подобно им и станешь моей женой.Укё раскраснелась и потеряла дар речи.- Ага, и такой же колючей, - подтрунивал ее братец.- Как вы меня бесите! – разозлилась она и ударила по букету, но цветы поймал ее брат.- Дурочка! Не пропадать же добру! – теперь и мальчик рассердился. – Не нравится, мне отдай…- Нет! Это мой букет! – Укё ревностно выхватила розы из его рук и ушла в дом, оставив нас одних.- Все-таки забрала, благодаря тебе, - радовался я.- Кстати, меня зовут Коичи, - представился он.- Я очень рад. Может, пойдем, погуляем? – я указал на забор.- А ты разве не к моей сестре?- Да, но думаю, что на сегодня ей хватит, - я лукаво рассмеялся.- Но я не думаю, что мама меня отпустит…- А мы ненадолго, я покажу тебе интересное место. Верну тебя в целости и сохранности!- О-о! Тогда пошли! – загорелся он.Сначала мы гуляли вдоль дороги и разговаривали. Этот ребенок мне показался невероятно милым и хорошим, поэтому я проникся любовью к нему. Потом мы играли в салочки, и я не думал, что такая игра мне так понравится. Еще чуть позже мы нашли кусок пенопласта и швыряли его друг в друга, тем самым, усложнив игру в салочки.Вот теперь мы добрались до нужного места – это тот самый проклятый дом, где я повстречал призрака. - Здорово! Я никогда здесь не был! – восхитился Коичи, открывая шаткую дверь.Я-то знал, что здесь больше никого нет, но мальчик немного боялся.- А ты боишься призраков? – вдруг поинтересовался я.- Не знаю, но я бы хотел встретить их, - ответил он мне и вошел в дом.Тут я вдруг подумал о деде. Ведь он не вечен. Когда он умрет, то исчезнет и последний человек, который будет знать правду обо мне. Это так мучительно…- Знаешь, а я видел здесь призрака, - уже серьезно сказал я, следуя за ним. – Поздно вечером.- Правда?! – удивился мальчик, обернувшись ко мне. - Да, я был удивлен тому, почему другие люди их не видят, - продолжил я. – Я думал, что это нормально.- Ты меня пугаешь… - Коичи вдруг присмотрелся ко мне, пронзая взглядом.- Что такое? – опешил я.- Кадзутака-кун, а почему твои глаза сейчас вдруг стали… кошачьими? – в его голосе нотки ужаса.- В смысле, «кошачьими»? – я невольно перевел взгляд на стену, где висело разбитое зеркало.Из разных осколков на меня смотрело множество глаз с вертикальным зрачком. И тут я подумал, что если не открою правду, но упущу момент.- Потому, что я не человек, - признаюсь я, и мои глаза еще сильнее засияли хищным взглядом.Когда я их перевел на Коичи, то он с ужасом посмотрел на меня.- Разве ты не хотел встретить что-то подобное? – немного расстраиваюсь я, выпуская переливающиеся в сумерках крылья.- Ты – демон!!! – такого страха у людей я не припомню; под Коичи даже лужа образовалась.Он рванул к выходу.- Подожди! – я растерялся и побежал за ним, не забыв при этом спрятать свои крылья в неведомом мне мире. – Я не причиню тебе зла!- Нет, ты – демон! А все демоны – зло!!! – он выбежал на дорогу.Я даже не сразу понял, что произошло; машина выехала из-за угла очень неожиданно и сбила ребенка. Я замер в ужасе, схватившись за голову.Коичи лежал под автомобилем, а дорога пропитывалась кровью под ним. Водитель вышел из своей машины, и в растерянности вступил на эту детскую невинную кровь. Сразу же появились зеваки, кто-то даже кричал на водителя:- Придурок, смотри, что ты наделал?!- Да он выбежал так, словно его черти гнали! – оправдывался он. – Я не виноват! Это нечастный случай!Я же стоял, как вкопанный. Слезы я обнаружил только тогда, когда прикоснулся к лицу.Да, он не виноват. Это я виноват! А ведь дед предупреждал, что люди испугаются. Я чудовище! Что я? Кто я? Я приношу несчастья! Почему я ничего не помню? Я приблизился и заметил, что Коичи еще дышал, но кто-то из взрослых заметил меня и, взяв на руки, стал уносить с места аварии.- Коичи!!! – сопротивлялся я, а чья-то ладонь закрыла мои глаза, но сквозь пальцы я увидел, как он повернул голову в мою сторону: его лицо было все в крови, голова пробита и он что-то шептал…Что он шепчет? Я не слышу, но губы так и рисуют: «Демон… ты – демон…»Боже! Что я скажу его сестре? Как я буду смотреть ей в глаза? Я – убийца… Я оказался в полицейском участке, когда выяснилось, что ни один из зевак не является моим родственником; оттуда же позвонили моим родителям, чтобы забрали меня. Мне и так плохо, а тут еще отчитываться перед родителями за побег. Но тут я вспомнил, что обещал Коичи вернуть его домой в целости и сохранности. Я так сильно заплакал, что даже полицейский убрал подальше от меня какие-то документы и бумагу, поговаривая что-то вроде: «Не надо вытирать слезы моим протоколом…»- Малыш, хватит плакать, радуйся тому, что сам цел, - офицер был очень груб и равнодушен к моему горю. – В следующий раз не будешь убегать из дома…- Ну-ну, а так же мыть руки с мылом, не прятать кашу по карманам, всегда здороваться… Отстаньте, дайте поплакать, - я рассердился его профессиональному бездушию. – Ыыыыы!Меня и так терзает чувство вины, а тут еще этот тип подливает масла в огонь.- Кадзутака! – меня кто-то позвал.Я обернулся и увидел Сакаки, – я никогда не видел его таким встревоженным. Видимо, родителям даже некогда было приехать за мной, и они отправили слугу. Но я ему был даже больше рад!- Сакаки… - я побежал к нему навстречу и обнял за ноги.По крайней мере, сейчас меня не накажут, хотя это меня волновало в меньшей степени. Но ни тут-то было! Как только мы оказались в машине, двери автоматически закрылись, а Сакаки достал ремень.- А-а… - я даже открыл рот от удивления и понял, что нужно что-то предпринимать. – Сакаки-сан… я… я вас люблю…- Я тоже, - усмехнулся он, но это было не к добру. – Поэтому данная порка – это не только приказ господина Мураки, но и мое личное желание.- Сакаки, нет! – испугался я.- Готовь попочку, мой маленький господин…- А-а-а!- Но сначала мы отъедем в укромное местечко, чтобы к нам никто не приглядывался, а то машина дорогая, все заглядывают, - он схватился за руль. – Хотя у нас и тонировка, мало ли что народ подумает?- А что он должен подумать? – теперь я еще больше испугался.Но мой дворецкий проигнорировал мой вопрос и, остановив машину там, где посчитал нужным, снова посмотрел на меня.- Снимай штаны, - приказал он, и бляшка от ремня заблестела в его руках.Я лишь вжался в кресло.- Или мне самому это сделать? – поинтересовался он, приподняв одну бровь.Я сглотнул:- Я можно так, не снимая штанов?Но Сакаки лишь улыбнулся:- Нет, Кадзу, не тот звук, не те ощущения.- Сакаки, вы извращенец…- О-о-о, какие мы слова знаем в вашем-то возрасте, - удивился он. – За это тоже следует отпороть.Тогда он схватил меня за руку и уложил животом на свои колени. Я вцепился в его ногу ногтями, когда почувствовал, как штаны опустились. И зажмурился, когда услышал взмах ремня и звонкий шелест бляшки. Я вздрогнул от первого удара и обжигающей боли.- А-а… - я прижался к Сакаки сильнее, снося удары.Я не помню, сколько времени это продолжалось, но потом он остановился и склонился к моему лицу, видимо, чтобы удостовериться, что я в порядке. Но ремень он все еще держал в руках, а холодная металлическая бляшка вдруг коснулась моих разгоряченных ягодиц и попала между ними. Это так взбудоражило мою сущность! Что-то внутри меня вдруг загорелось, и это тепло скопилось внизу живота.Я удивленно смотрел в лицо Сакаки, но он, видимо, решил, что я всего лишь снова испугался ремня.- Раз ты в порядке, то можем продолжить, - он намеренно заскользил по моим ягодицам ремнем, полагая, что пугал меня, но я думал, что умру от новых, неведомых мне чувств.Казалось, словно из моего тела что-то убежать хотело. И это что-то выделяет жар и мечется внутри меня в поисках выхода. Сакаки снова взмахнул ремнем и ударил меня, но теперь чувства были иными, приятными. Мой детский писюнчик разбух и незаметно упирался в ногу Сакаки, а если я еще напрягался после каждого удара, то терся им. Это было так приятно и восхитительно, но одновременно я каким-то внутренним чутьем знал, что «это» еще что-то постыдное.Тогда я сильнее прижался к мучителю. Сакаки же стал бить сильнее и чаще, но от этого я еще больше распалялся. Я уже царапал его по брюкам от этого опьяняющего чувства. Еще несколько ударов и трений, и я ощутил, как мой писюнчик запульсировал, но тогда я не знал, что этот детский оргазм называется сухим.- А-ах! – мое сознание охватил небывалый ранее мне наркотик.- Ты в порядке? – вдруг забеспокоился Сакаки, когда почувствовал, как я обмяк у него на коленях.Но он даже не подозревал того, что я сейчас переживал.- Ага… - кивнул я, но тут же вспомнил Коичи.Как лицемерно с моей стороны! Я только что убил его, а теперь занимаюсь непотребностями. Я действительно демон… наверное, один из самых страшных их представителей…Я вновь заплакал.- Думаю, что достаточно, - Сакаки натянул на меня штаны и переместил на соседнее кресло.Тут я вспомнил деда. Да, он может мне помочь, ведь он знает кто я, и он умный, да и психиатр к тому же, это как раз то, что мне нужно. Наверняка он утешит меня, словом или лекарством. А возможно, что я просто успокоюсь, когда увижу его и только от одного осознания того, что он знает меня настоящего. Да, это мне сейчас необходимо, как воздух!- Сакаки, увези меня к деду, - попросил я.- Отец приказал привезти тебя домой, - дворецкий завел мотор.- Его все равно нет дома! Отвези меня к деду ненадолго! – приказал я.- Нет, - твердо и непоколебимо ответил Сакаки, смотря на дорогу. – Господин сказал, что скоро будет.Я думал, что меня хватит истерика от подобного предательства.- Я… - мои губы снова задрожали, и я закрыл лицо руками. – Я… задыхаюсь дома… увези меня… пожалуйста…- Прости, но это не в моих силах, Кадзутака, - да, конечно, Сакаки не понимал всего, потому что он думает, что я простой мальчик, убежавший из дома и не желающий возвращаться, так как там его ждет гнев родителя.- Сакаки, увези меня хоть куда, но не домой, - я убрал руки с лица и посмотрел на свои ладони. – Мой дом – моя тюрьма… а отец – хладнокровный начальник.- А я – надзиратель, что ли? – перебил меня дворецкий. – Прости, малыш, но я тоже живу в этом доме, и мне тоже многое не нравится, а порой и очень огорчает, но я тоже не могу его покинуть, как и ты. Вы – моя семья…Он протянул свою руку и погладил меня по голове.- Ты ведь не хочешь бросить свою семью? Если что, зови меня в любое время дня и ночи! И я тебе помогу. Договорились?Я чувствую его тепло, искреннее… Да, он действительно любил меня больше, чем кто-либо. Данное обстоятельство немного успокоило меня, но я все равно был, как рыба на суше.Оказавшись в доме, увидел, что там никого не было, кроме слуг, которые вышли и обступили меня, чтобы удостоверить в том, что я в порядке.- Господин, ты цел? – беспокоились они, гладили по голове, осматривали на наличие травм.- Тебя не задела машина?- Кадзу, хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое?- Папа сказал, что приедет с минуты на минуту.- А до мамы мы не можем дозвониться…- Но ты не переживай! От них было больше тепла, чем от родителей, но от понимания этого мне становилось только хуже. Я обнял одну из женщин. Да, женщины любят детей как-то по-особому, я чувствую это.- Я хочу покоя… - ответил я.От еды я отказался, и меня отправили спать. А отец так и не приехал; он узнал от Сакаки, что все в порядке, и решил, что не стоит отрываться от дел из-за нерадивого отпрыска. Хотя, я даже не удивился, но все равно огорчился. Всю ночь мне снились кошмары, смерть, кровь, но я даже не кричал. Просто просыпался, пребывая в некотором замешательстве, а, осознав, что это сон, снова засыпал. Словно так и должно быть, ведь я демон. Хотелось бы знать, почему я им стал? В чем мой грех? Незнание самого важного еще больше меня расстраивало. А еще отчаяние меня одолевало: ведь не важно, как я сейчас буду вести себя – хорошо или плохо, я обречен. Я – дитя тьмы… *** Утром я проснулся от яркого света солнца; за окном пели птицы, и я почему-то сразу представил себе, как в нашем саду поет песни Мибу-сенсей. Но осознание вчерашнего дня вернуло меня с небес на землю.- Ты уже проснулся? – двери распахнулись, и на пороге показался отец. – Собирайся, поедешь в больницу.- К деду?! – засиял я от радости; я почувствовал себя сумасшедшим, которого везут в психоневрологический диспансер, но этот больной почему-то очень рад этому, потому что искренне хочет вылечиться.- Нет, к твоему другу, он жив и пришел в себя, - вдруг улыбнулся он. – Я попросил родственников Коичи, чтобы разрешили тебе его проведать.Я безумный, но меня не пускают в психушку на лечение! Но я все равно несказанно обрадовался, когда понял, что Коичи жив. С ума сойти! Теперь у меня есть шанс извиниться перед ним, а если захочет убежать, то… то привяжу его к кровати и заставлю его выслушать меня! Все, что я чувствовал, и что чувствую сейчас.- Папа! – я прыгнул на него и обнял. – Спасибо… Я думал, что ты побьешь меня…- Нет, за меня это сделал Сакаки, - отец слегка опустил мои трусики и даже присвистнул, заметив результат порки. – Жестоко, однако…- Как вы и приказывали, - в коридоре появился управляющий.- Сакаки, отвези его, - он передал меня слуге.- Пап, а ты разве не со мной? – расстроился я.- Нет, у меня другие дела, - холодно заявил он и ушел.- Ну, вот, он снова убежал, - надулся я. *** Когда мы оказались в отделении больницы, я затрепетал от предвкушения и нетерпения. Я смотрел на двери палат и все думал: «Эта? Нет, идем дальше. А может эта дверь? Не-не, вон та точно!»Единственное, чего я боялся – вдруг Коичи запаникует при Сакаки и начнет называть меня демоном?- Сакаки, можно я сам с ним поговорю? – попросился я.- Хорошо, только не долго, - он сел на скамейку.Когда я открыл двери, меня ослепила белизна стен. Закрыв дверь, я осмотрелся: огромное окно с колышущимися занавесками, три кровати, но только на одной из них у стенки лежал мальчик. Он сразу сел и посмотрел на меня. Почти на всю голову повязка, волос не просматривается, скорей всего их сбрили врачи. Гипс на руке. Но не только это меня поразило, – а рядом с ним на другой кровати сидел… не человек. Он был во всем черном, мрачен, и мне вдруг подумалось, что это вовсе не ангел пришел.Мужчина посмотрел на меня своим тяжелым взглядом, и я испугался.«Неужели я такое же чудовище, как и он?» - лихорадочно думал я, но взгляд отвел.Я так же вспомнил, как дед говорил о том, почему бы мне просто не обращать внимания на всяких тварей. Но было уже поздно, падший ангел заметил мое внимание и усмехнулся.- Привет, ты кто? – неожиданный вопрос задал Коичи.- Что значит «кто»? – удивился я. – Я – Кадзутака!- Да? Ты мой брат? – еще более страшный вопрос он задал.- Нет! Нету у тебя брата, у тебя сестра есть! – вдруг рассердился я, но тут до меня дошла страшная догадка, а незваный темный гость снова усмехнулся, сканируя нас взглядом.Боже, он ничего не помнит! Что я наделал? Лучше бы он умер, теперь он будет страдать и родные его тоже… Я стоял в полной растерянности, наблюдая за несчастным. Коичи вдруг стал что-то искать на своей кровати.- Ты что-то потерял? – интересуюсь я.- Да, я вырезал солдатика из дерева, но не могу найти ножа. Как бы не пораниться, - ответил он.Я сначала действительно поверил, и даже приподнял простынь, но тут я подумал: «Какие солдатики? Какой еще нож в больнице-то?»- Да и самого солдатика найти не могу, - его слова пугали меня все больше и больше. – Посмотри, пожалуйста, может, под кровать закатился?- Хорошо, - я выполнил просьбу, хотя уже знал, что ни деревяшки, ни ножа в этой комнате нет. – Коичи, возможно медсестры забрали…- Да? А посмотри в тумбочке! – просил он.Я думал, что заплачу, а краем глаза я видел, как демон улыбался. - Здесь тоже нет… - я готов был играть в эту игру вечно, словно в наказание за то, что я сделал.- Правда, а может в другой тумбочке?- Коичи, здесь нет твоих вещей, - не выдерживаю я.- Странно… - недоумевал он и указал на мужчину. – А может он знает?Я почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Я обернулся и встретился взглядом с этим чудовищем. Я меньше всего хотел с ним контактировать, но видимо, другого выбора не было.- Кто ты? – все же осмелился я обратиться к незнакомцу.В его руках вдруг появилась свеча, но она горела тускло, словно вот-вот потухнет.- Этот мальчик, он должен был прожить долгую жизнь, но что-то помешало ему и теперь он на грани жизни и смерти, - ответил он, глядя на свечу.Когда он сказал «что-то», я вздрогнул.- Что значит на грани? – разозлился я и указал на мальчика. – Он сейчас в норме, просто дурак теперь.- В том-то и дело, мало ли, что ему взбредет в голову, - ответил он. – Вдруг за ним не усмотрят, и он устроит пожар, например. Или… или его отдадут в детский дом для психохроников, где он может погибнуть от… от разного.Я теперь плачу. Я надеялся на счастливый конец этого недоразумения, но все оказалось еще страшнее, чем вчера.- О, привет, ты кто? – Коичи снова обратился ко мне. – Ты не видел моего деревянного солдатика? Только что же в руках держал.Мальчик лучезарно рассмеялся и продолжил:- Я такой растяпа, помоги мне его найти, хорошо? А почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?Я уже устремился к двери, чтобы не видеть и не слышать его, но она вдруг открылась, и на пороге я увидел женщину с Укё и Сакаки. Женщина резко прикрыла рот рукой, сдерживая слезы, и побежала к больному.- Коичи! – Укё заметила меня, но ей было не до этого.- Здравствуйте, а вы кто? – не узнал их мальчик.Женщина упала на колени и зарыдала, я никогда бы не подумал, что люди могут так отчаянно реветь.- Коичи! Это же мы! – заплакала и девочка, не понимая, почему он ведет себя так. – Я твоя сестра!- А-а, точно! – Коичи словно что-то вспомнил. – Вон тот мальчик говорил, что у меня есть сестра.- Мама, почему брат так странно себя ведет? Скажи, чтобы он перестал нас разыгрывать! – злилась Укё, развернувшись к ней.Но ее мать еще сильнее заплакала, и тогда Сакаки взял ее за руку и помог подняться на ноги. Она сначала сопротивлялась, но затем прижалась к его груди и продолжила убиваться с горя. Я же смотрел на всю эту драму и понимал, кто тут главный виновник несчастья и почувствовал себя вселенским злом. Захотелось исчезнуть, чтобы больше не причинять никому боли.- Почему вы все плачете? – недоумевал Коичи. – Словно умер кто-то.- Да, Коичи, бабушка попала с инфарктом в больницу, когда узнала, что тебя сбила машина! – злилась на него девочка. – Прекрати притворяться!Тут меня словно током ударило. Что? Та милая старушка теперь в больнице из-за меня? Словно весь мир сговорился… - Укё-чан, твой брат не шутит, - кто-то должен был ей сказать правду.- Как это понимать? – она подошла ко мне.- Он так сильно ударился головой, что он уже ничего не помнит…- Как так?! – в ее глазах отразился ужас. – Такого не бывает, как можно забыть маму, сестру, бабушку…- Так же, как и твоя бабушка, которая забывает определенные вещи, - я грустно улыбнулся.- Привет, девочка, давай играть! – Коичи снова обратился к Укё. – А как тебя зовут? Мальчик, а тебя? Укё закрыла глаза руками и выбежала в коридор; мама устремилась за ней, но женщина от бессилия спустилась на пол.- Я на скамеечке посижу, не бойся! – сквозь слезы закричала девочка.- Я к ней, - отчитался и я перед Сакаки.Правда я боялся… боялся того, что за мной последует смерть и причинит вред Укё. Кстати о том типе, кажется, он исчез…- Теперь у моего брата склероз такой, что даже моя бабушка позавидует, - плакала она, сидя на скамейке.- Прости, ты, наверное, ненавидишь меня, - сказал я. – Это я уговорил его пойти со мной.- Ты тут не причем! – вдруг рассердилась она. – На его месте мог бы оказаться любой! Я! Ты! Да кто угодно…Она подошла ко мне и заключила в объятия. Я на секунду почувствовал себя счастливым, но воспоминания и вина снова захлестнули меня.- Приходи ко мне, когда все наладится, - плакала она. – Я теперь буду с тобой играть. А то с братом будет уже не так интересно. Будем ухаживать за ним, рисовать фломастером цветочки на его гипсе…- Хорошо, я обязательно приду, - я прижал ее к себе крепче.Я никогда не думал, что душевная боль вдруг превратится в физическую. В груди, словно удав поселился. Он обвил мое сердце в десять колец и беспощадно сжимал его. *** Это еще не все, оказавшись дома, я узнал, что бабушка Укё умерла в больнице. Она так и не узнала, что ее внук жив, хотя, хорошо, что и не узнала…Я же чувствовал себя таким подавленным; спрятался у себя в комнате, отказался от еды. Правда, чтобы не беспокоились, просил принести ее ко мне в комнату, а сам собирал в пакет и прятал куда-нибудь, например, в горе игрушечных машин и паровозиков. Кукол на пол я не кидал, для меня казалось кощунственным бросать то, что внешне похоже на человека и может сломаться. Да, мамина коллекция прекрасна! Все куколки разные, уникальные, но такие хрупкие…- У тебя тут что? Всеобщее пиршество автомобилестроения? – Сакаки все-таки заметил мой неприкосновенный запас, когда решил незаметно прибраться, пока я спал.- Прости… - вздохнул я и снова решил погрузиться в сон, но Сакаки присел рядом.- Малыш, скажи, что я могу сделать? Только не проси чуда, а что-то вполне реальное, - ответил он.- Я хочу к деду, мне нужна его помощь…Сакаки внимательно посмотрел на меня:- Хорошо, я поговорю с твоим отцом, - он поцеловал меня в лоб.- Почему у меня такое чувство, что ты мой отец, а не он? - я обнимаю его за шею.- Только не говори это господину, хорошо? – смутился Сакаки.- Я думаю, что ему будет все равно…Вечером я почувствовал, как рассудок покидает мое сознание, и я больше не мог находиться в этом доме. А отец еще не вернулся и не отвечал на звонки. Мама тоже! Боже мой, неужели этот дом только для слуг? Где все мои родные? Сакаки лишь качает головой и пожимает плечами. Тогда я решил позвонить Укё-чан, спросить, как она там сходит с ума.- Ты там как? – интересуюсь я.- Мне страшно…- Коичи не выписали?- Нет, его перевели в другое отделение.- В какое? – мое сердце екнуло.- Не знаю, но туда не пускают, потому что там люди лежат при смерти.- А что случилось?- Ему стало хуже, он стал жаловаться на головные боли и терять сознание, - девочка заплакала. – Кадзу… мама сказала, что бабушка его забирает на небеса, чтобы он не мучался. Почему это случилось? Почему этот дурачок выбежал на дорогу, хотя это он обычно меня ругал за это?! Я даже не попрощалась с ним, я никогда не говорила ему, что он мне нужен… Я всегда думала, что он никуда от меня не денется, ведь мы даже были вместе в животике у мамы…После разговора с ней я теперь вообще себе места не находил. Ходил по коридорам дома, как неприкаянный, а сонные слуги спотыкались об меня.Но однажды поздно вечером мне в голову пришла безумная идея – отправиться к деду самостоятельно. Правда, мне становилось жутко от мысли, что я окажусь один в темном городе, но я больше не мог. И по-старинке я подобрался к забору, но… тут Сакаки с ремнем.- Тебе мало показалось? – грозно спросил он.И как он догадался о моих замыслах?- Ну, можно и еще… – подшутил я, но улыбка тут же исчезла. – Сакаки, отпусти меня…- Но ведь, не только тебе достается от меня, - дворецкий вдруг снял рубашку и развернулся ко мне спиной.Я даже ахнул, когда заметил ровные следы, словно от кнута.- Если твой отец зол, то чаще достается мне, - он поспешно оделся, - но пусть это будет нашим секретом, хорошо?Я кивнул.- А теперь спать, - он взял меня на руки и отнес в свою комнату.Я даже затрепетал, когда он лег рядом и накрыл себя и меня одним одеялом. Я пытался понять, что это за чувство, но в голову приходила только та порка ремнем и прочие непристойности. Теперь я точно не мог заснуть, весь извертелся, а руки так и тянулись к паху. Что за безумие? Хочу и все тут! Я лежал, пока Сакаки не заснул, и только тогда я прижался к нему всем телом. Через тонкую ткань трусов я ощущал, как тепла его кожа и меня зазнобило от желания. Я боялся того, что он заподозрит меня в чем-то или еще хуже, догадается, но я же настойчивый!Под одеялом все рано не видно, чем я там занимаюсь, поэтому я спустил трусики и чуть не ахнул, когда прикоснулся своими чреслами к животу мужчины. Я замер, словно чего-то выжидая, но затем отстранился, потрогал себя сам. Глядя на него, я делал это сначала неторопливо, украдкой. Затем я задышал чаще, и, осознавая собственную мерзость, даже проронил слезы.- Не плачь, малыш, - вдруг проснулся Сакаки, а я подумал, что умру от инфаркта.Но, кажется, он думал, что я так трепетал от всхлипов и слез. Он обнял меня и прижал к себе, я же со страху прижался к нему, сложив обе руки перед собой. - У тебя трусы сползают, растянулись, что ли, - заметил он, когда коснулся моих ягодиц.Тут я понял, что оргазм снова охватил мое тело, когда Сакаки решил натянуть на меня трусы, и ткань врезалась между моих ягодиц. Я даже не шелохнулся, словно судорога прошла где-то в голове, отчего она даже закружилась.Но зато я моментально заснул. *** Утром я почувствовал, что кто-то целует меня в лицо.- Доброе утро, солнышко, - этот низкий и приятный голос ласкал мой слух. – Что ты хочешь на завтрак?Я открыл глаза и посмотрел на Сакаки; он смущенно усмехнулся, видимо оттого, что я так влюблено на него вытаращился. - Омлет… - я даже не удивляю его.- Кадзу, на свете есть тысячи других блюд.- Я хочу омлет, - я даже забыл, что не ел несколько дней.Если честно, то я даже потерял счет, сколько я живу в этом доме в этом теле. Неделя? Нет, слишком мало… Месяц? Возможно.- Хорошо, ангелочек, - Сакаки снова меня поцеловал и я понял, что за ним пойду хоть куда.Впервые поев за столь долгий период, я успокоился.- Доброе утро, - на кухню залетел мой отец, и хорошо, что я уже поел, иначе бы подавился.Он подошел ко мне и нацепил на шею какой-то ошейник.- Взял взаймы у военных, теперь, если он убежит, можно будет вычислить его перемещение, - радостно говорил он, глядя в монитор пикающего устройства у себя в руке.- Мобильный радар? – удивился управляющий.- Да, вот, тебе тоже один из приемников, - ответил тот и передал еще одно устройство моему няню.- А на тебе, дорогой мой, передатчик, - я, безусловно, рад, что мой папа в хорошем расположении духа, но я теперь из принципа хочу уничтожить это устройство вечного надзора. – И самостоятельно его не снимешь, хе-хе. Ударит током, немножечко…Теперь я снова захотел к деду. Грусть и ужас недавних событий снова давил мне на плечи.- Что-то наш ангелочек совсем притих, - язвил папочка. – Где же твой протест?- Пойду, посмотрюсь в зеркало, может этот ошейник мне к лицу, и я выберу к нему цепь, - не по-детски холодно ответил я и встал из-за стола. – Ах, да, и я больше не ангел…Мужчины молча проводили меня взглядом за дверь. Я ушел в свою комнату, и меня затошнило… от еды, от людей, от смерти, от самого себя. Я снова упал на кровать и посмотрел на окно. На карниз сел голубь и с любопытством стал осматривать комнату и меня. Но, поняв, что ему тут ничего не светит, улетел за забор.Вот бы и мне так улететь, хотя, что мне мешает, ведь у меня есть крылья! Но куда? Кадзутака, такое странное имя. Така – это сокол, хотя я еще не особо разбираюсь в каллиграфии и в кандзи, но думаю, что научусь. Боже, да я птица! Какая ирония. А Кадзу – это что-то очень важное. Я важная птица, но не павлин какой-то, а важная хищная птица! Не знаю, правильно ли я истолковал свое имя, но мне нравится. Вселяет надежду на то, что я все же буду свободным соколом, а не ручным. А если даже Мибу-сенсей стукнет меня по голове учебником японского языка, то я с ней все равно не соглашусь.Я даже не заметил, как заснул. Проснулся я от мысли, что нужно что-то делать с этим передатчиком. Он не удобный, отпечатывается на коже. Я долго ходил кругами по комнате, в поисках нужных мыслей. Но тут мой взгляд упал за окно на трансформаторную будку, находившуюся где-то в глубине сада, и меня осенило. Нет, туда я не полезу, я не так безумен, но это навело на мысль – замкнуть передатчик и рвануть к деду. Теперь я размышлял над тем, как бы это сделать более безопасно.Покинув свою комнату, я принялся осматривать дом, чтобы найти то, что мне нужно. Так сказать, собирал материалы, для небольшого короткого замыкания. Мне бы хотелось узнать об этом из книг, но я, к сожалению, еще не знал кандзи, да и добрую половину хираганы и катаканы тоже, поэтому решил все проверить на практике. Нет-нет, пихать вилку в розетку страшно, вдруг не смогу отпустить ее и погибну. Когда я проходил мимо ванны, что-то заставило остановиться. Там довольно шумно работала стиральная машина, но не это привлекло мое внимание. Мама оставила там свой фен, включенным в розетку, и я вдруг подумал, а что если его бросить в воду и коснуться? Ведь тогда мне не придется держать в руках ни провода, ни вилки, и я смогу просто отпрянуть.Если бы я знал, насколько это было глупо, то не делал бы этого, но я был уверен в своих силах. Налил немного воды в ванную, включил переключатель на фене и бросил в воду. Я думал, что должно было что-то вспыхнуть, но ничего опасного на первый взгляд не происходило. Рябь на поверхности воды успокаивалась, и мне стало страшно. Да, теперь я не решался этого делать. Эта зловещая тишина пугала меня, а фен на дне ванной казался спящим монстром. Я цыкнул и от досады ударил по металлическому корпусу стиральной машины, которая впритык прислонялась к краю ванной. Я даже не сразу понял, что произошло: болезненная дуга пронзила мое тело, но одновременно она показалась мне невероятно приятной, сродни полету. Кстати о полетах, меня действительно отбросило к противоположной стенке, а в глазах потемнело. Столько адреналина я еще никогда не получал! Мне даже показалось, что я испытал оргазм…- Ах… - простонал я, встряхнув головой, и неуклюже поднимаясь на ноги.Тут я услышал, как на кафельный пол упало что-то звонкое. Опустив свой взгляд, я обнаружил тот самый злосчастный ошейник.Так-так, это означало, что с радара я уже исчез и нужно торопиться, пока меня не нашли и не отлупили. Адреналин снова заиграл в крови и я, как какой-то диверсант, поспешил прочь, прячась от каждой живой души в доме. Как же меня тошнило от этого дома, мне казалось, что сама моя жизнь зависела от того, смогу ли я сейчас убежать.На пороге у входной двери я запрыгнул в свою обувь.- Господин! – меня окликнула какая-то из нянечек, когда я выбежал из дома и направился к спасительной ограде. – Малыш, нет!Женщина побежала за мной, а я чуть ли не взлетел на ограду, но она успела схватить меня за ботинок.- А! – вскрикнул я, когда понял, что меня поймали, но я решил, что буду сопротивляться.Хорошо, что мне обувь, видимо, купили на вырост, и моя нога выскользнула из нее, а я даже не ощутил, как упал на землю с противоположной стороны ограды.Вскочив, я побежал прочь, а перебежав через дорогу, я отыскал извилистые улочки, где намеревался скрыться от возможного преследования. Перед глазами снова возник образ Коичи, его страх перед моей сущностью, и счастливая улыбка после серьезной травмы, которая погубила его. Слезы застилали мои глаза, хотелось забыть об этом ужасе подобно Коичи, чтобы так же беззаботно улыбаться и не чувствовать вины перед Укё, а заодно и перед самим собой.Боже, как же мне хотелось встретить того, кто бы просто выслушал меня. Я закрыл глаза и представил себе крыльцо у дома деда. Но стоило мне открыть глаза, как все озарилось белым светом, а я буквально влетел во входную дверь и распластался на этом самом крыльце.Как так? Что произошло? Почему я оказался там, где нужно, только подумав об этом?Я лежал неподвижно, глядя в небо. Белые перья кружились в воздухе, и одно из них приземлилось мне на нос. Я сдул его и привстал, осматриваясь; да, так и есть, я действительно каким-то чудом появился у дома деда. Я схватился за нос, так как я довольно неудачно впечатался в дверь, появившись тут.Дверь вдруг отворилась, и на пороге нарисовался старик; сначала он смотрел перед собой, но затем что-то заставило его опустить свой взгляд на меня.- Так вот откуда это «бум», - сказал дедушка, с изумлением глядя на меня. – Ты в порядке? И что у тебя с волосами? И почему ты с одним ботинком?Он согнулся в четыре раза, чтобы осмотреть меня с профессиональной тщательностью, но я несказанно обрадовался тому, что добрался до своей цели. Пригладил свои волосы, которые все еще хранили статическое электричество. Я вспомнил все несчастия, происходившие со мной и вокруг меня, и слезы снова скатились по моим щекам. Без лишних слов, я вскочил на ноги и обнял деда за шею, зарыдав.- Я… я так рад, что ты есть! – воскликнул я.- Боже, как ты добрался? Убежал? – старик взял меня на руки и, закрыв дверь и сняв с меня ботинок, прошел в гостиную.- Дедушка, ты прав, я на самом деле чудовище! – я все еще не мог успокоиться и прижимался к нему.- Не говори так, что случилось? – спросил он, отцепив меня от себя и усадив на диван рядышком.- Я нарушил запрет…- О чем ты?- Я решил открыть свою тайну, - начал я.- И тебя посчитали выдумщиком? - Хуже, я… - в общем, я поведал ту неприятную историю, которая со мной приключилась на днях.У деда сначала было заинтересованное и невозмутимое лицо, но оно вытягивалось по ходу рассказа.Когда я закончил, наступила тишина. Дедушка задумчиво смотрел на меня.- Так вот, когда ты умрешь, я сойду с ума от одиночества, - вздохнул я.- Не хорони меня раньше времени! – покраснел он от злости, но тут же успокоился. – Да, я узнал, что моя пациентка легла с инфарктом. Так же я выяснил, что ее внук умер от образовавшейся опухоли, которая появилась после черепно-мозговой травмы. Печальный итог, правда, я даже не подозревал, что же произошло на самом деле…Дед поправил свои очки, и они отразили свет.- Я не могу себя больше контролировать… я не знаю: кто я? Что я? Сейчас, когда я бежал от родителей, лишь представив себя у твоего дома, так тут же появился… - тихо продолжил я. – А вдруг я также ненароком убью кого-то своей силой? Ведь я не знаю, что еще могу…- И чего же ты хочешь от меня?- Я… - тут мне в голову пришла безумная идея. – Ты ведь доктор, сделай так, чтобы я забыл то, кем я являюсь.У деда глаза округлились от испуга.- Да, я могу это сделать, но ты уверен, что хочешь этого? – его глаза теперь коварно прищурились. – Я иногда стираю память некоторым моим подопытным.- Я не буду обвинять тебя в бесчеловечных опытах, но я прошу тебя! Я больше не могу жить с мыслью, что я некий падший ангел, грехов которого мне никогда не узнать, - я сжал кулаки и закричал. – Когда я думаю, что я чудовище, то какое-то отчаяние одолевает меня! Это отвратительно! Я так действительно не могу… или забери меня к себе навсегда и не умирай!- Хм, ты иногда просишь невозможного, - тепло улыбнулся старик и вздохнул. – Хорошо, ты будешь помнить, что играл с Коичи и тот попал под машину вовсе не из-за тебя. Все, связанное с твоей сущностью ты забудешь. Но что ты будешь делать с привидениями, ангелами и прочими существами, которых ты видишь?- Я буду думать, что это всего лишь дар, надеюсь, что это не так страшно, и я переживу, - кивнул я.- Ладно, если это действительно тебе поможет, то я сделаю это, - согласился доктор.- Только, прошу тебя, не рассказывай мне о моей сущности. Никогда! Ни за что! – потребовал я. – Я не хочу снова испытать это!- Хорошо, но для меня ты все равно останешься ангелом, чертенок, - издевался тот, но я лишь обнял его. – Я даже буду скучать по твоей настоящей сущности… Кстати, что это у тебя на шее?- Что? – я спрыгнул с дивана и подошел к зеркалу; на шее имелся ожог от металлического ошейника. – Ах, это… на меня надели передатчик, чтобы отслеживать мое передвижение. Я сломал его, пропустив через себя ток, и только тогда я мог сбежать.- А ты очень рисковый парень, ведь ток мог убить тебя, - казалось, что дед даже рассердился.- Я в последнюю минуту передумал, но видимо судьба такая, - улыбнулся я, развернувшись к нему. – Ну, так что? Когда мы приступим? А то Сакаки с отцом наверняка уже подняли тревогу, и меня ждет ремень. Хотя, ремня я вовсе не боюсь…Тут я задумался о чем-то своем личном.- Хочу быть нормальным ребенком, по крайней мере, насколько это будет возможно, - продолжил я.- Хорошо, правда, я думаю, что ты будешь чувствовать свою странную суть и это только начало твоих душевных терзаний… - не согласился со мной дед. – Но не буду противиться твоему желанию. *** Снова яркий свет разбудил меня и следом чей-то голос.- Да, он у меня. Приезжайте, - это голос деда, он разговаривал по телефону.Странный туман в голове, словно произошло что-то ужасное. Точно! Мой новый друг погиб, а я прибежал к деду… только не помню, как это я тут оказался? Хорошо же меня током ударило-то!- Проснулся? – он обратился ко мне. – Как себя чувствуешь?- Хорошо, я бы сказал, что намного лучше, чем было, - ответил я, поднимаясь с кровати. – Хорошо, что я пришел к тебе.Через несколько минут в дверь позвонили, и на пороге показался Сакаки. Я никогда не видел его таким разгневанным!- С-сакаки? – я был очень удивлен тому, что смог вывести его из себя.- Тебя дома кое-что ждет, - он схватился за свой ремень, явно намекнув на порку.- Но… но я… - я застеснялся, глядя на предмет наказания. – Но я и без этого тебя люблю… хотя, ладно, я не против еще одного раза…- Что ты имеешь в виду? – не понял мой дворецкий.Но тут дедушка вдруг покраснел, словно догадался о чем идет речь, и схватился за голову.- Сакаки… - он подозвал моего слугу и что-то шепнул ему на ухо.- А? – тот вдруг покраснел и посмотрел на меня. – Ладно, Кадзу, пока бить не буду, но нам предстоит серьезный разговор…Он подхватил меня на руки и забрал прочь, не забыв, конечно, поблагодарить деда.В машине он временами косился на меня, а мне даже неловко стало. - Кадзу, ты понимаешь, что твой побег – это еще полбеды? - начал он. – Ты испортил военную технику и, если бы я не подоспел вовремя, то возник бы еще и пожар. Ничего страшного, если бы сгорело только имущество, но вдруг бы кто пострадал?Мне стало страшно от его слов так, словно из-за меня действительно кто-то когда-то погибал. Коснувшись своего лица, понял, что плачу.- Прости, Сакаки… - я закрыл лицо руками. – Но мне было невероятно плохо, пока дед не вылечил меня. Я не хотел причинять кому-либо вред…Остановившись у нашего дома, он притянул меня к себе.- Не плачь, все хорошо, - Сакаки провел пальцем по моей отметине от передатчика. – Господин, кажется, переборщил с контролем…От его легкого прикосновения вся моя суть затрепетала, и я обнял своего дворецкого.- Я вправду люблю тебя, - уже в который раз признавался я, а мне становилось так свободно от этого.- Ты это говоришь серьезнее, чем взрослые, - он погладил меня, взъерошив волосы на голове.Статическое электричество еще давало о себе знать.- Кстати, твоя невеста звонила, звала к себе, я сказал, что ты завтра к ней придешь, а сегодня наказан, - улыбнулся Сакаки.- Хорошо… мне сейчас так спокойно…Я буду хранить это тепло и добьюсь того, что и родители узнают, что излучать его вовсе не постыдно. Но дома меня все-таки ждал отцовский ремень, и он оказался не таким приятным, как у Сакаки. Я бы даже сказал, он был очень болезненным, да и по старым синякам. Теперь я точно сидеть не смогу некоторое время… Интересно, почему такие разные ощущения? Хотя, нет, знаю, все зависит от того, чья рука это делает. *** Цузуки шел рядом, красный, как рак.- Ты сам сказал, что хотел узнать правду обо мне, - слегка возмутился Мураки, глядя на него. – Так получай ее в голом виде…- Да… но это смущает… - негодовал тот, отметив в голове у себя галочку: «Никогда не бить этого извращенца ремнем и вообще не трогать его задницу! Ничем! Если ты, конечно, не хочешь, чтобы потом трогали твою задницу…»- Хотя, теперь я понимаю, что за часть души мне досталась от тебя, - улыбнулся Асато. – Любить тех, кто к тебе равнодушен, – это воистину тяжело. А как ты вернул себе память?- Я рос, думая, что я простой мальчик, правда то, что я видел ангелов и призраков, все-таки беспокоило меня. Но, как я и предполагал ранее, я действительно считал это своим даром и не более. А иногда и галлюцинацией. Когда-то я все же осмелился обратиться с этим вопросом к деду. Но он сказал, чтобы я молчал об этом и смирился, если не хочу проводить некоторые дни в его психиатрической клинике. После этого разговора я больше никому не говорил о том, что вижу. А после смерти деда я решил, что пойду на медицинский, несмотря на ярый протест отца. Ведь он хотел, чтобы я занялся его делами… Изменено 19 февраля, 2011 пользователем Мурка-чан (смотреть историю редактирования) Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 19 февраля, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 19 февраля, 2011 Глава 15. - Что-то они долго… - злился Хисока, постукивая пальцем по столу.Он уже пил вторую чашку чая.- А что это за взрыв был минуту назад? Может, стоит посмотреть? Вдруг они там поубивали друг друга, – мальчик направился к выходу.- Я с тобой, - Ория был полностью согласен. – Омелия, жди нас тут, хорошо?Женщина кивнула, обнимая свою дочь.Отправившись на поиски, Куросаки вдруг подумал о том, что было бы неплохо расспросить Ория о том, что же все-таки представляет собой Мураки, пока имеется такая возможность. - А ты давно любишь его? – Хисока задал ему неожиданный даже для самого себя вопрос.- Знаешь, - Ория таинственно улыбнулся. – Раньше я его даже ненавидел…- Ненавидел?! – изумился мальчик и провалился в сугроб по колено.- Да… *** Моя мать работала учителем. Отец бросил нас, ушел к другой женщине, после чего она возненавидела всех мужчин. Но она с любовью рассказывала о своих учениках, особенно об одном.Кадзутака Мураки. Его она любила больше всех, хотя я никогда его не видел, пока не поступил в медицинский университет, но уже тогда ревновал свою мать к нему. Каждый раз, когда она говорила об этом удивительном ребенке, я выходил из себя. А на уговоры встретиться с ним, я категорически отказывался. Тогда я представлял его себе богатым и избалованным жизнью единственным ребенком в семье. Если бы я только знал, что произойдет в будущем, я бы непременно с ним познакомился ранее…Но тогда меня тошнило от одной только мысли об этом мальчике. Хотя мы жили не бедно. Мать получала приличную зарплату, но ее часто не было дома. У меня был и дед по маминой линии, он был владельцем ресторана. Я был невероятно счастлив, когда мать обучала меня, и от нее же мне достался фамильный меч. Я был горд.Но случилось несчастье – моя мать заболела. Врачи разводили руками, и я решил, что сам стану врачом и помогу ей, чем смогу. Поэтому я поступил в мединститут.Там я и встретил его…Ученик, набравший самое большое количество баллов и поступивший на бюджетное место, был никем иным, как Кадзутакой Мураки. Какая ирония! Самый богатый и на бюджетное место! Уму непостижимо. Я же поступил только на коммерческой основе…Когда объявили его имя, то попросили по старой традиции произнести речь. В этот момент он вышел из толпы, и я впервые увидел его.«Такой светлый…» - вот о чем я тогда подумал, но моя ненависть лишь еще больше разыгралась.Когда он проходил мимо, то даже почему-то посмотрел именно на меня, но затем так же невозмутимо отвернулся. Но этот взгляд был таким… пронзительным… *** Мураки же в это время тоже рассказывал Цузуки о своей встрече с Мибу… Когда я подходил к трибуне, вдруг рядом ощутил ненависть; она словно нитью тянулась ко мне и душила. Обернувшись на ее источник, я увидел юношу с темными волосами. Да, тогда я впервые увидел Ория, так сказать вживую. До того я видел его только на фотографиях, которыми хвалилась Мибу-сенсей. Хотя я уже давненько с ней не виделся, но узнал его… Кстати, тогда у Ория не было таких длинных волос – они были чуть ниже плеч. Он больше был похож на уличного хулигана.И его взгляд – казалось, что этот парень хотел убить меня.После своей речи и официального поступления в университет, я решил прогуляться по парку института и изучить его немного. Но на своем пути я заметил Мибу-сенсея со своим сыном. Его мать выглядела такой маленькой по сравнению с ним.- О, Кадзутака! – сразу же расцвела она, заметив меня. – Как ты вырос!Она подбежала ко мне, и я снова почувствовал, как меня мысленно четвертует ее сыночек.- Ты теперь выше меня! – сенсей прижалась ко мне. – Эх, если бы ты был постарше меня, то я бы пересмотрела свои взгляды на мужчин…- Мама! – гаркнул на нее Ория, отчего та немного отпрянула от меня.Теперь он нас обоих убивал взглядом.- Что такое? Я так давно не видела своего ученика, что теперь просто в... в общем, я счастлива! – она снова прижалась ко мне, еще больше раздражая сына и подло хихикая.Я, безусловно, был рад тому, что встретил своего учителя, особенно сейчас, когда поступил в университет, но осознание того, что теперь являюсь предметом чей-то ненависти, возмущало меня. Тем более ненависти необоснованной и такой сильной. Но нет худа без добра…- Мибу-сенсей, я тоже рад вас видеть, - я обнял ее и поцеловал в щеку.Она же словно таяла в моих руках, как свечка, а Ория испепелял нас взглядом, но молчал. И я злорадненько так усмехнулся… *** Ория:«Нет, этот пацан явно издевался надо мной!Не прощу! А ангельская внешность не спасет его от моей ярости.- Ладно, парни, мне пора! – мама испарилась, когда почувствовала, что пахнет жаренным.- Ория Мибу, полагаю? – он еще спрашивает!Я приблизился к нему, сжимая кулаки. Кстати, я всегда был высоким, и на тот момент я был выше Кадзу на целую голову, если и того не больше. Мураки же подрос позже. Я только потом понял, что это было так мило! Он выглядел таким хрупким по сравнению со мной. Ладно-ладно, о чем это я?Да, но на тот момент я хотел ему навалять так, что мама не горюй. Я ударил кулаком в стену (мы стояли у одного из корпусов университета), справа от головы пепельного блондина, а другой рукой прижал его к этой самой стенке.- Ты мне не нравишься, - сразу предупредил его я.- Да, я вижу, - ответил он мне, глядя на меня своими невинными глазками, но такими спокойными. – Но почему ты хочешь убить меня?Убить? Да, действительно, мне хотелось коснуться его шеи и удушить его. Он посмотрел мне в глаза, а я растерялся. Что меня так смутило, даже не знаю, может его необычная внешность, японцев таких не бывает. Или его смелые глаза, словно этот парень думал, что с ним никогда ничего страшного не произойдет. И тут мне на мгновенье показалось, что его глаза стали кошачьими, - зрачки вертикальные. Злая шутка света и тени!- Прости, но мне пора, - он как-то ловко прошмыгнул под моей рукой и, не спеша, направился прочь…- Эй! Ты куда? Мы не договорили! – очнулся я от странного наваждения.- В другой раз поругаемся, хорошо? – не оборачиваясь, ответил он мне, а я бы нагнал его, если бы не заметил, как из-за угла появился мужчина.Он моему врагу что-то сказал и они ушли…» *** Мураки:«Я не думал, что он решится помериться силой со мной именно в тот момент, но мне не хотелось этого. Я просто стоял и впитывал в себя эту темную энергию, которая парализовала меня. Она была такой густой, невыносимо болезненной… Может, этот парень так и не ударил бы меня, но я давненько не чувствовал такой густой тьмы! Я даже увидел что-то темное вокруг него… Что-то подобное я наблюдал у своей матери, когда она была на грани безумия.Ория чего-то испугался, хотя, нет, скорее удивился. И тут я вспомнил, что когда ощущаю что-то подобное или вижу сущностей, то мои глаза… они меняются. Не знаю, как, но я вырвался из его плена и поспешил отвернуться, пока он пребывал в замешательстве. Пусть думает, что ему показалось…До дома меня подвез Сакаки, радуясь моему поступлению. На скамейке возле дома сидела мать, но она была чем-то удручена.- Что случилось, почему ты не пришла на церемонию? – забеспокоился я.- Прости, не хотела портить тебе праздник… - смутилась она.- Что такое? – я заметил следы слез на ее лице- Иди в дом, отец тебе все объяснит, - она махнула рукой и задрожала.Мое сердце бешено забилось от тревоги, и я обнял ее.- Кадзутака, ты хороший мальчик, таким и оставайся, - она тоже обвила меня руками. – Если бы не ты, я так бы и осталась бездушной холодной куклой… Иди к отцу.Я уже чего только не надумал по пути в дом. Последний раз она вела себя так, когда не знала, как сообщить мне о смерти деда, что оказалось для меня сильнейшим ударом.Меня заколотило…- Входи, - отец заметил меня в дверном проеме. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.Я прошел в его кабинет и за спиной отца показался парень.- Кадзутака, этот мальчик – твой старший брат, - сразу и беспристрастно заявил глава семейства, указывая рукой на гостя.- Приятно познакомиться, Кадзутака, - незнакомец говорил так, словно сто лет меня знает. – Давно хотел тебя увидеть. А ты хорошенький…Но я почувствовал неведомую тьму в нем… Я не мог даже предположить, что на уме у этого человека. Но он лукаво улыбался, и мне было не по себе от его приветствия.- Что это значит? – ошарашено спрашиваю я у отца.- То, что ты видишь, - ответил он. – Ты решил продолжить дело моего отца, а кто продолжит мое? Ты отказался от моей части наследства, поэтому у меня не было выбора. Теперь люби и жалуй, Шидо Саки – мой незаконнорожденный сын. Я его скрывал от вас, но частенько навешал, словно берег для подобного случая.Неведомая, просто звериная ярость вспыхнула во мне. Я даже не заметил, как влепил отцу пощечину! Эта скотина! Вместо того, чтобы быть с женой и со мной, он посещал любовницу и этого ублюдка! Как же обидно…- Что же, видимо наша семья разделилась, - его ледяной голос снова пронзал меня, и моя ярость сменилась страхом.- Нет, не разделилась, - я, словно маленький, обнял его, прижавшись к его груди. – Не позволю…- Давай на чистоту, Кадзутака, - он вдруг отстранил меня от себя и склонился к моему уху.Я внутренне сжался.- Расскажу небольшой секрет, - продолжил он. – Я ненавижу твою мать… и тебя…Я окаменел.- Это не правда… - мой голос стал хриплым. – Я не верю тебе.- Мне все равно, - он направился к выходу. – Саки будет жить с нами, так что, подружитесь.- Прости, что ворвался в твою жизнь, но я в этом не виноват, - брат снова мне улыбнулся.Я не был готов к разговору с незнакомым человеком, называющим себя моим братом. Я убежал. Удрал прочь от этой живой действительности; никогда бы не подумал, что кто-то из людей мне будет так противен.В саду в беседке я снова заметил мать, но она делала вид, что все хорошо, читая книгу. Хотя она даже притворялась, что читала, на самом деле она тоже переживала. Я незаметно приблизился к ней.- Можно я присоединюсь к клубу брошенных и одиноких? – с иронией произнес я.- Да, конечно, - она подвинулась и отложила книгу.- Ты как? – я первый поинтересовался ее состоянием, сев рядом.Ее глаза наполнились слезами.- Честно – я в бешенстве, - она обняла меня и прижалась своим лбом к моему. – Я его никогда не любила так, как это описывают в романах, но мне больно. А ведь я никогда ему не изменяла с другими мужчинами, хотя мои посиделки всегда были очень шумными. Это было делом чести…- Я рад, что хоть ты не предаешь меня, - я поцеловал ее руку. – Мама, сейчас я люблю тебя как никогда…Слезы скатились по ее щекам, и она прижалась ко мне.- И как у тебя так просто получается?- Что «получается»?- Говорить «люблю»…- Но ведь я вправду люблю тебя…- Боже, и почему ты единственный, от кого я это слышу? – она усмехнулась и отстранилась, вытирая свои слезы и растекшийся макияж.- А ты меня любишь? – тут же поинтересовался я, словно боялся услышать «нет».- Да, люблю, - она поцеловала меня в щеку. – Очень люблю… ты научил меня любить этот мир, а раньше я была словно слепа. Спасибо тебе, я рада, что ты у меня есть.Мы сидели как пара влюбленных.- Я не помешаю? – к нам подошел Сакаки.- Нет, что ты! – мать постучала ладонью по скамейке.- Сакаки, скажи правду, знал ли ты о Шидо Саки? – я вдруг заподозрил неладное.- Да, - он не стал ничего скрывать.- Боялся отца? – догадалась мама.- Не только, боялся вас опечалить, ведь это уже не зависело от меня, - ответил он. – Но скажу сразу, этот мальчик мне не нравится. И вовсе не потому, что он ребенок, зачатый на стороне.- А почему? – сразу же отозвался я.- Скажем так, интуиция мне подсказывает, что добра от него ждать не придется… Вечером я даже не ужинал и отправился спать пораньше, так как знал, что все рано не засну, пока не приведу все мысли в порядок. Я вдруг вспомнил Ория… того, кто меня ненавидит. А ведь он даже не желал просто поговорить со мной и выяснить, такой ли я человек, как он себе это вообразил. Меня это обстоятельство очень огорчало, ведь хотелось подружиться с ним. Но тут я подумал о Шидо Саки. Что он за человек? А вдруг он тоже переживает и хочет подружиться со мной, а я, как Ория Мибу, просто не желаю этого. (Если бы я только знал, что данная сволочь по имени Шидо Саки ничего такого не испытывал!) Я вдруг представил себе, что родился в семье, в которой отец не только живет двойной жизнью, но и вообще принадлежит другой семье. Это печально. Конечно, так и есть, мой отец виноват в этом! Лицемер!Я поднялся с кровати и, выйдя из комнаты, направился на поиски брата. Я надеялся, что он еще не спал, но я даже не знал, в какую комнату его определили. Я ходил по этим бесконечным коридорам, как неприкаянный. Было бы разумно дождаться утра, но я уже решился!И тут мне улыбнулась удача; дверь в одну из комнат была открыта, и оттуда лил свет от ночника. Я знал, что эта комната всегда пустовала, поэтому сразу же догадался о том, кто теперь ее хозяин. Я подкрался к дверному проему и заглянул внутрь.Так и есть, Саки сидел на кровати и читал книгу, но тут он поднял голову, заметив меня. Мое сердце бешено заколотилось, и я, как дурак, спрятался, прижавшись спиной к стене. Мне тут же стало стыдно, и я почувствовал жар на лице. И сразу же ощутил, как кто-то схватил меня за локоть.- Попался! – прозвучал веселый голос брата.Я безмолвно вскрикнул, когда понял, что меня затащили в комнату и толкнули на кровать, а дверь закрыли на засов.- А теперь поговорим, - начал он, надвигаясь на меня. – И прости за грубость, но вдруг ты снова убежишь…Он склонился ко мне, а я инстинктивно отстранился. Тут он коснулся моего лица, заглядывая в глаза. - Никогда не видел людей с такими глазами, почему сейчас твои зрачки снова вертикальные? Когда ты злился на отца, они из нормальных стали такими же, как и сейчас… - напирал он, и мне показалось, что я для него некая диковинка. - Ты тоже странный, - усмехнулся я, успокаиваясь.- Ты мне нравишься, - снова признался он. – Мы ведь подружимся?Я вдруг растерялся, так как не чувствовал от него того тепла, что обычно излучают люди, когда говорят такие вещи, но не могу так же сказать, что это была ложь. Скорее всего, он испытывал крайнее любопытство. Этот парень действительно был странный, и я отвел взгляд.- Я тебя смущаю? – не совсем выразительно, но все же изумленно поинтересовался он.- Ты затащил меня на свою кровать и залез сверху, хотя я вижу тебя второй раз в жизни. Как я должен реагировать? – все же ответил я.Братец рассмеялся и, отстранившись, сел рядом. Я же выпрямился.- Прости, я просто до сих пор не могу поверить, что вижу тебя вживую, - оправдывался он. – Поэтому…Он снова схватил меня за руку и приблизил к себе.- Поэтому, когда я касаюсь тебя, я уверен, что ты – это не сон, - продолжил он, довольно грубо взяв меня за подбородок и повернув мою голову в свою сторону.Да, он определенно меня смущал! Интересно, а он насколько старше? Выглядит-то он как-то повнушительней меня…- Хорошо… - невозмутимо отозвался я, терпя этот настойчивый натиск в буквальном смысле. – А тебе сколько лет?- Мы одногодки, - он отпустил мой подбородок и руку, а я почувствовал себя чуть свободнее. – Но если тебя волнует, насколько я тебя старше, то считай: ты родился в декабре, я же чуть раньше весной… в мае…Меня вдруг это обстоятельство рассердило. Пока моя мать была беременна мной, отец ждал рождения другого ребенка! Не прощу! Да и неудобно немного, брат старше меня всего-то на пол года, а выглядит так, словно…. Тут я вспомнил Ория, такого высокого, крепкого телом, практически взрослого.Меня окружают акселераты! Я же чувствовал себя совсем школьником… Черт возьми, скоро комплексовать начну, хотя нет, меня это уже беспокоило!Я невольно посмотрел на свои руки, они были даже меньше, чем у брата. Саки вдруг рассмеялся, словно догадался, о чем я думал.- Ха-ха! Но я рад, что у меня есть такой хорошенький братик, – он на радостях обнял меня и снова повалил на кровать. – Оставайся у меня ночевать…- Нет-нет, я к себе! – я понял, что не могу противостоять ему.- Но я же не кусаюсь, - этот наглец уже раздевал меня.- Мы не так близко знакомы, чтобы… - все, я был смущен и не сопротивлялся.- Да ладно тебе! – он потушил свет, тоже разделся и лег рядом, обняв меня со спины. – Вот теперь, спокойной ночи…Может, ему и было удобно так спать, но я же не плюшевый мишка! Я ощущал его дыхание на своей шее, и мое сердце забилось чаще. Да, я хотел подружиться с этим парнем, но не так же стремительно!- У тебя так сильно стучит сердце, словно с «тарзанки» прыгал, - заметил Саки.- Прости, просто сегодняшние события меня ввели в состояние стресса… - ответил я.Честно, почувствовал себя так, словно меня поймал удав, обвил кольцами и сказал: «Спи-спи, я тоже сейчас засну, чего нервничаешь?»- Кстати, как там прошла церемония поступления? – вдруг поинтересовался он.А мне стало грустно. Даже мой новоиспеченный брат задал мне этот вопрос, а отец наверняка даже не вспомнил. Может он действительно ненавидит меня? Бред! Он мой отец, родители не могут ненавидеть своих детей. Но… в тоже время родители не говорят такие страшные вещи... Тем более так равнодушно. Как же больно в груди от этих мыслей.- Ты уже заснул? – голос брата вывел меня из дум.- Прости. Я уже засыпаю, - отозвался я, слегка вздрогнув. – Я рад, что продолжу дело своего деда.- А я так его ни разу и не видел…- Отец скрывал тебя от него?- Да. Он говорил, что у него больное сердце, мало ли… Что он был за человек?- Хм… я бы сказал, что сложным, но я его любил больше всех. Он всегда с такой страстью рассказывал о своей работе, я любил его слушать. Многому научил меня, поэтому я и набрал самый высокий балл при поступлении. От него мне досталось много книг и его записей, дневников. Он занимался исследованиями, мечтал найти лекарство от душевных заболеваний… - ответил я.- И ты хочешь продолжить его дело? - Не совсем… - я понял, что улыбаюсь. – Может, это несколько романтически, но я бы хотел раскрыть секрет бессмертия.- Бессмертия?! – удивился брат.- Да, я нашел в его документах об одном пациенте, что он не ел и не пил 8 лет…- Правда?- Да, там была даже его фотография, теперь хочу разгадать секрет его живучести…- Тогда желаю удачи, - он еще крепче обнял меня. – Если вдруг найдешь этот эликсир бессмертия, то требую, чтобы я был первым из людей, на ком ты его испытаешь. - Ловлю на слове, - не растерялся я.Так, первый подопытный есть! Потом пусть не сопротивляется, ха-ха...В полудреме я снова вспомнил отца; он иногда мне даже улыбался, особенно, когда я был маленьким. И я не мог поверить, что он скажет мне такие жестокие слова. Его: «Я ненавижу тебя», до сих пор колокольным звоном бьет по сердцу, разрывая его на части. Как же больно. Если бы я сейчас был один, то скорей всего бы заплакал…» *** Ория:«Я весь вечер думал об этом ублюдке! Оттого и ходил злой, бурчал на мать…Черт возьми, он мне даже приснился! Да и сон еще такой странный, словно я гоняюсь за ним по всему университету, а поймать не могу. А он еще выглянет из-за какого-нибудь угла и усмехается, дразнит меня. Вот сволочь… В общем, всю ночь я играл в салочки. Правда, зачем я за ним гонялся? Может, побить хотел? А этот парень еще исчезал, когда я его нагонял, словно в воздухе растворялся.Утром я к тому же опаздывал на свои первые занятия. Какой кошмар! Но, к счастью, я пришел, можно сказать, вовремя – быстро сел на свободное место, и ни на кого не глядя, приготовил письменные принадлежности. Тут же вошел учитель, и все, встав, поздоровались, а я успокоился.Но на этом мои неудачи не закончились: моя ручка, которую я когда-то похитил у матери, вдруг закончилась. Писать теперь было нечем…Ладно, не беда, поспрашиваю у соседей, а заодно и познакомлюсь с кем-нибудь. - Есть запасная ручка? – шепотом промолвил я, оборачиваясь.И тут мой взгляд столкнулся с глазами цвета стали. За мной сидел тот, за кем я гонялся во сне! Я даже отпрянул от неожиданности. Невероятно! Я с ним учусь в одном классе! - Хотя, нет, от тебя мне ничего не нужно, - фыркнул я, отвернувшись.Я уже не мог сосредоточиться на лекции; сильно раздражал этот Мураки позади меня. Но тут что-то прилетело ко мне и, скатившись по плечу, упало на тетрадь. Этим предметом оказалась ручка, упакованная в записку. Я развернул листочек: «Для неудачника. Пиши, ведь нам с тобой еще несколько лет плыть в одной лодке».Я взбесился еще больше и снова обернулся к нему. Его глаза теперь не были такими спокойными, в них отразилось что-то высокомерное и хищническое. И вновь эта странная игра света и тени!Я лишь цыкнул и снова отвернулся». *** Мураки:«...Я чувствовал эту темную нить ненависти исходящую от Мибу. Она меня сначала огорчала, но потом, словно проделав некую дыру во мне, стала проникать в меня. И пропуская ее через себя, я вдруг получил невероятно сладкую эйфорию, сразу же появилась бодрость, и хотелось… еще больше раздражать этого парня!Он ненавидел меня, но что я мог поделать? Теперь хоть нервишки буду щекотать ему временами…» *** Ория:«К концу лекции я вымотался так, словно я занимался тяжелым физическим трудом весь день. Создавалось такое впечатление, как будто какой-то вампир высасывал из меня всю энергию, причем прямо сейчас! Я решил посмотреть на потенциального вампира и глянул на Мураки через плечо. Этот ублюдок смотрел прямо на меня, и я… я даже смутился под его взглядом. Все нет больше сил! А-а-а!Я вновь отвернулся и готов был сгрызть всю ручку от злости. Я еще покажу ему, где раки зимуют. Ну, он дождется от меня!Теперь я просто ждал, когда этот урок закончится. Ждал-ждал… Черт возьми, что так долго-то?И вот, мои мольбы услышаны – прозвучал долгожданный сигнал о том, что время перемены.- Ты… - я полностью развернулся и схватил негодяя за грудки. – Мне не нравится то, как ты на меня смотришь!Но этот подлец даже не испугался, несмотря на то, что я выгляжу куда сильнее его. Мураки лишь высокомерно усмехнулся, и, видимо, даже наслаждался образовавшейся ситуацией.- Если хочешь, можем поменяться местами, - абсолютно спокойно предложил он. – Ты очень несдержан для будущего врача, неужели накинешься на пациента только из-за того, что тот не так посмотрит на тебя?О боже, как же он меня бесил!- Ну, ты отпустишь меня? Кстати, на нас все смотрят… – его слова оказались сильнее моих рук, и я неохотно освободил эту пташку.- Переселяйся, - я переместил все свои вещи к нему на парту, а его вещи на свою.Затем я резко схватил его за запястье, заставив сесть на мое место, хотя он не особо-то и сопротивлялся. И я сразу же обратил внимание на то, что его кожа на руках очень бледна на фоне моей руки, да и вообще, его кисть была поменьше моей лапищи и по-женски аккуратна. А еще она была так холодна, что тут же захотелось согреть ее в своих ладонях…- Хорошо, ты меня телепортировал, теперь отпусти руку, - потребовал Мураки, а осознание того, что я любуюсь частью его тела, смутило меня.Такое чувство, что он специально допускал подобное насилие над собой, чтобы потом поиздеваться надо мной. Ненавижу! Ах, он еще и ухмыляется, извращенец!Я отпустил его руку.- Спасибо, - он улыбнулся мне и, развернувшись лицом к парте, уставился в учебник.Невыносим! Думает, что самый умный?- Что ты там зубришь, умник? Учебный год только начался, - возмутился я.- Нет, зубришь, наверное, ты, я же изучаю и анализирую новую информацию, и сопоставляю ее с той, которую я уже имею…Он… он сделал меня одной фразой! Я просто развожу руками.- Ведь мы людей лечить будем, а ошибка может оказаться смертельной, ведь так? – продолжил этот высокомерный ублюдок и перевел свой строгий взгляд на меня. – А ты для чего здесь? Не кулаками же махать пришел?Все, я не могу больше находиться рядом с ним. Он расстроил меня, а чем не знаю. Я тут же вспомнил мать; я решил, что вылечу ее, а вместо этого стою и ругаюсь.- Не твое дело, - мрачно и уже спокойно буркнул я и вышел из класса.Его слова, они не давали мне покоя. Они напомнили мне о моей цели, но, глядя на Мураки, я начинаю понимать, что и он сюда пришел не просто так. Наблюдая за людьми в университете и пообщавшись с ними, у меня создавалось впечатление, что большая часть студентов, просто не понимала на кого учатся, и какая ответственность будет лежать на их плечах. Многие оправдывали свой выбор престижем профессии и высокой зарплатой врачей. Лишь небольшой процент людей поступил сюда ради того, чтобы спасть жизни или просто потому, что хотят изучать медицину, как предмет, чтобы заниматься диагностикой и что-то улучшить в ней. Боже, как все сложно… Не хотел бы я попасть на прием того врача, который смотрел бы на меня, как на мешок с деньгами. Интересно, почему Мураки поступил на медицинский? Насколько я помнил из рассказов матери, в его семье дед был врачом и держал клинику. Отец тоже вроде чем-то медицинским занимался, но в другой области.Когда я вернулся в класс, моего ненавистника окружили студенточки и строили ему глазки. Мне это не понравилось, тем более одна из них сидела на моей парте. Конечно, девчонкам всегда нравились парни со смазливыми лицами.- Привет, а как тебя зовут? – ко мне подошла одна из девушек.И не успел я сказать своего имени, как и меня окружила толпа с заинтересованными лицами.Следующая лекция тоже оказалась тяжелой для меня. Потому что выяснилось, что я не могу оторвать глаз от этого пепельного блондина! А-а-а! Ну почему я не могу сосредоточиться на лекции? Мураки… он… он мне жить мешает своим присутствием! А еще оттого, что та девушка, которая сидела на моей парте, своей попой помяла мою тетрадь…Когда наступил обед, я понял, что второпях забыл взять с собой бэнто, а протискиваться в очереди не привык. Поэтому даже не пошел в столовую.Класс был практически пуст, только пару мальчишек и девчонок решили поесть в классе, чтобы не ютиться в той же столовой. А самые умные ушли и устроили пикник в парке. В животе урчало, но я вспомнил, что у нас на сегодня осталась еще одна лекция, поэтому решил дотерпеть до дома.- Если хочешь есть, можешь взять мой бэнто, я не голоден, - Мураки развернулся ко мне.- Издеваешься? Я же сразу отравлюсь, - нагрубил я, но почувствовал, что краснею.Кадзутака лишь пожал плечами.- Ладно, видимо, обеду не суждено стать съеденным, - Мураки отвернулся и снова уткнулся в книгу.- А почему ты не ешь? – я решил достать его.- Я же сказал, что не голоден.- Ты же будущий врач, так почему нарушаешь режим питания? – упрекнул его я.- Я всегда ем немного, да и вообще, мне хватает той энергии, которую я получаю от людей, - пошутил он, снова посмотрев на меня.Или не пошутил? Что за человек, а?- Поэтому ты и не растешь, мальчик, - язвил я. – Кушай больше витаминов, а не пей чужую кровь.Кажется, я его рассердил; взгляд, как у волка. Ах, как очаровательно, он что, комплексует оттого, что так выглядит? Теперь я знаю, как его задеть за живое.- Ничего, два-три года и вытянусь, - он вздохнул и погрузился в чтение.Наступила пауза. Наверное, минут пять прошло, а есть хотелось.- Ты точно есть не будешь? – все же интересуюсь я.- Нет.- Хорошо, отдавай мне, - сдался я.Кадзутака молча открыл свою сумку и, вытащив обед, поставил мне на парту. Ткань, в которую был завернут бэнто, имела темный цвет, и я опять невольно залюбовался белоснежными руками парня.- Угощайся, - он улыбнулся мне, но уже не высокомерно, а искренне.Мое сердце готово было вырваться из груди и мне стало неловко.- Спасибо… - я в самом деле благодарен, но тут пришел в себя. – Но я все равно тебя ненавижу!Разворачиваю обед, беру палочки и ем.- Я знаю, - он продолжал улыбаться мне, но теперь я увидел тень грусти на его лице.- Тогда почему улыбаешься мне?- Ты не единственный человек, который ненавидит меня, - ответил Мураки.- Есть еще кто-то? – поинтересовался я, пережевывая. – Скажи, может, я с ним объединюсь.Кадзутака промолчал, но поздно, он уже меня заинтриговал.- Ты ему точно так же улыбаешься, как только что мне?- Да.- Почему? Ведь, он ненавидит тебя, наверняка, думает: «Вот дурак».- Потому что он мой отец, - все с той же улыбкой ответил он. – Я не могу его не любить.Я чуть не подавился последним кусочком омлета.- Да, ну, на фиг! – откашлялся я и продолжил. – Вы, бл..дь, богачи совсем там с ума сошли? С чего ты взял, что твой отец тебя ненавидит? Я не знаю всей ситуации, но раз у него бизнес, то наверняка он занятой, строгий и требовательный. Кто тебе такое сказал о ненависти? Твой детский лепет?- Нет, отец сказал так, - слова этого мальчика разрывали мою душу, и я понял, что ничего о нем не знаю. Хорошо, что я доел, а иначе бы потерял аппетит.- Как раз вчера, - продолжил он, а его печальная улыбка огорчила меня. - Ты обманываешь меня, - я был в замешательстве. – Или ты его не так понял, вот увидишь, пройдет время и узнаешь, что понапрасну так думал. И спасибо за обед…Я взял посуду, чтобы вымыть и вернуть ему.«А не потому ли он не ест, так как поругался с отцом? – думал я, когда стоял у раковины. – Хотя странно, вчера у нас была церемония, неужели нельзя было отложить ссору на другой день?»- Скажи, а кто вчера тебя встретил тогда? Не отец разве? – спросил я, когда вернулся.- Нет, это мой дворецкий, - ответил Кадзутака, принимая коробочку обратно.Он случайно коснулся пальцами моих рук, и мое сердце вновь затрепетало. Почему? Почему его прикосновения так волнуют меня?После занятий его внизу ждал тот самый мужчина, а я украдкой следил за ними. - О, так это он? - рядом шептались девушки из других классов, указывая взглядом на Мураки.- Вы что-то знаете про него? – тут же спросил я у этих сплетниц, отчего те аж вздрогнули.- Ах, ну… - засмущались они.- Кажется, об этом уже все говорят, - ответила одна из них.- О чем?- У семейства Мураки вчера был скандал.- Скандал? – я тут же вспомнил сегодняшний разговор с Кадзутакой.Но неужели все так серьезно?- Да, отец этого юноши привел в дом своего незаконнорожденного сына и объявил наследником. Какой позор… - эти злые сплетни мне не нравились, но теперь стало кое-что проясняться. – Говорят, что братья почти одногодки.Меня поразила эта новость! А ведь по Мураки и не скажешь, что у него настолько все плохо. Хотя он и поделился немного своей проблемой, но сделал это так вскользь, словно так и должно быть. Какой же он скрытный… Хотя, мы же недолюбливаем друг друга, с чего бы это ему рассказывать о себе?Дома я решил допытать мать об этом так же, как она раньше меня пытала разговорами о Мураки.- Его отец очень строгий, но я не могу ничего плохого сказать о нем, - смутилась мать.- Мам, его отец ходил налево и заделал другого ребенка, - я знал, как давить на нее.- Хорошо, – ее глаза загорелись яростью. – Этот придурок думает, что все знает и постоянно сплавлял сына на воспитание своему не менее ужасному дворецкому, который постоянно тянул ко мне похотливые руки! Его беспокоит только материальное благо и бизнес! - Ладно-ладно! Достаточно, - теперь я успокаивал ее женский шовинизм. Я перестал ее о чем-либо спрашивать.А той ночь высшие силы снова издевались надо мной. Мне вновь приснился Мураки. Во сне я держал его за руку и… целовал его тонкие и холодные пальцы.Я аж с кровати упал от изумления и вспотел. Лучше бы я снова бегал за ним! Я вспомнил свой недавний сон, а ведь я так отчетливо ощущал его кожу, словно это было наяву. От этих мыслей внизу живота даже что-то пришло в движение. Нет-нет, у меня не должно стоять на парня! Это так, физиологическое что-то…Я опять воспроизвел в своей памяти поцелуй, отчего сердце забилось чаще, а член стал еще тверже.Не-е-ет! Он же парень, это странно…Я взобрался на кровать. Нет-нет, я не хочу и не буду дрочить, думая о нем! Но тут я вдруг вообразил себе, как эта белоснежная рука касается моего члена, и теперь я завелся еще сильнее. Ах, что за наваждение? Что за гадкие мысли? Это отвратительно! Я некоторое время старался заснуть, но член уже болел от напряжения. Черт! Рука сама потянулась к паху. А что еще делать? Мне завтра рано вставать вообще-то.Я представлял себе женщин, делая это, но в памяти вновь и вновь всплывал образ Кадзутаки, и приближение оргазма ощущалось острее. Почему? Может, это все из-за того, что он похож больше на невинного школьника? Тогда я вообще педофил какой-то… Вскоре все мои мысли занял только этот юноша, и я смог закончить это мокрое дело. Ах, какой яркий оргазм!Что-то я совсем испортился, даже не знаю что хуже – педофилия или гомосексуализм? Но с одной стороны, это всего лишь фантазия. Да и с Мураки мы одного возраста, просто он выглядит так… А может, я просто так сильно его ненавижу и всего лишь хочу унизить его в столь извращенной форме? Да, скорее всего так и есть, а то я уже испугался. Изнасиловать и придушить. Зато больше не будет подходить ко мне и раздражать! На второй день обучения я радовался тому, что не опаздывал и даже взял с собой обед. А еще меня веселило то, что первым занятием у нас была физкультура. Ура! Ура! Можно будет побегать и попрыгать!Я уже переоделся и завязывал шнурки, когда вошел Мураки и стал снимать с себя форму. Я так и замер, натянув шнурки. Кадзутака вдруг посмотрел на меня и смутился.- Во мне что-то не так? – поинтересовался он, раздеваясь уже неохотно.- Ты такой… бледный… - нашелся я, хотя и этому тоже был поражен.- От природы никуда не деться, - сказал он, уже одевая спортивные шорты.- А загорать не пробовал?- Пробовал, моя кожа получает ожог и отмирает…Я рассмеялся.- И впрямь как вампир! – веселился я. – Я даже не удивлюсь, если вдруг у тебя вырастут клыки. Ха-ха!- Правда? – его глаза хитро заиграли. – Буду иметь в виду…Черт! Этот парень порой пугал меня подобными фразочками! Пока урок не начался, ребята просто играли. И я взял волейбольный мяч… Точно, пойду и прибью мячом этого засранца!- Эй, Кадзу, лови! – выкрикнул я и бросил в его сторону свое оружие.Но парень ловко развернулся и, поймав его в руки, удивленно посмотрел на меня. О, а он не такой уж и слабый, раз выдержал мой удар! И чему он так лыбится?Тут я понял, что назвал его по имени.- Знаешь, так меня вообще-то зовут только очень близкие люди, - он подошел ко мне. – Если хочешь меня так называть, то стань одним из них.Так мне еще никто не предлагал свою дружбу! Это смущало.- Еще чего! – все же ответил я. – Вот если выиграешь у меня, то посмотрим…- Хорошо, - сразу отозвался тот.- Тогда до первого касания, - на самом деле я не хотел играть долго, тем более с ним.Мы встали по разные стороны сетки. Так как мяч у него, то он подавал первым, и я отбил. Ха-ха! Этому мальчишке не победить меня! - Но если проиграешь ты, то забудь о дружбе! – я поставил его перед фактом.Мураки тоже отбил и довольно быстро и сильно. У него замечательная реакция, значит, играем на износ. Так-так, удар, еще удар. Да сколько можно? Черт, чуть не пропустил. Я уже вспотел, а он, как кошка за мячиком, все прыг да прыг, и хоть бы хны! И еще улыбался так радостно, сволочь…Но тут его кошачьи глаза прищурились; прыжок и удар, но не такой сильный, как я думал. А легкий и мягкий, и я не успел подоспеть к мячу, так как совсем не ожидал такого подвоха. Мяч упал на землю прямо передо мной.- Это не честно! – воскликнул я от злости.- Я победил, - сказал он, пройдя на мою половину и подобрав мяч, словно это его собственность. – Давай дружить?- Я сказал, что подумаю! – я все еще в бешенстве.Я был уверен, что выиграю! Арх! Ладно, надо уметь проигрывать.- Почему я тебе не нравлюсь? – его откровенный вопрос заставил меня покраснеть.- Не твое дело! Не нравишься и все тут!- Ладно, вероятно, это болезнь у меня такая…- О чем ты?- Я начинаю любить тех, кто меня ненавидит, - вдруг покраснел и он, но его взгляд был нахальным, как моя жизнь. – Так что, когда в следующий раз захочешь мне напакостить, знай, что я люблю тебя.Он отдал мне свой мяч.- И для тебя мне ничего не жалко, - продолжил он.Я… я никогда в жизни не встречал таких откровенных людей. Захотелось тут же уронить мяч и обнять этого парня, но я был слишком горд. Я злился, но в тоже время, почему-то был невероятно счастлив!» *** Мураки:«Я радовался тому, что процесс пошел. Ну, я о своих странных отношениях с этим Мибу. Он, конечно, тот еще грубиян, но чувствовал, что сердце у него доброе. Главное не реагировать на его выходки, и настанет тот момент, когда он сам ко мне подойдет и предложит свою дружбу. Ему нужно время.Об этом я думал, стоя под струей воды в душе, когда занятия по физкультуре закончились. Кстати, сегодня на уроке была игра в баскетбол, и мы попали в разные команды. Довольно трудно играть, когда противник такой высокий, но моя команда все равно победила. Ха-ха! Люблю выигрывать… Никогда не забуду его выражения лица, когда я во время игры отобрал у него мяч прямо на пути к кольцу. Но он решил отомстить и сбил меня с ног, но я все равно закинул мяч в корзину. Ория такой тяжелый, наверняка синяки останутся. Да и смотрел он на меня таким голодным взглядом, что у меня мурашки по коже пробежали, но отнюдь не от страха. Это было больше похоже… на возбуждение?Может это все оттого, что он такой…Я вышел из душа, активно вытирая мокрые волосы и закрыв глаза, из-за чего поскользнулся на мокром полу и, подавшись вперед, на кого-то натолкнулся.- А? – вздрагиваю я.Что за ирония? Я опять столкнулся с Мибу! И он… тоже голый, а еще загорелый и капельки воды соблазнительно стекали по его коже. Я и не думал, что Ория может быть так красив…Мне захотелось раствориться в воздухе и просто наблюдать за ним…» *** Ория:«Как я зол! Кадзутака! И как он, такой мелкий, так высоко прыгнул и попал в корзину, когда я его уже сбил? Хитрый жук, я тебя когда-нибудь пришибу ненароком. Хм… хотя он почему-то не пришибается… Выглядит таким безобидным, но я-то знаю, что он себе на уме. Эх…Тут я снова вспомнил, как повалил его, когда играл с ним в баскетбол. Честно, я взаправду испугался, что мог сломать ему что-нибудь. Но когда он обнял меня за шею руками, то я уже не захотел с него слезать. Тем более его лицо, оно было порозовевшим от бега, а это так красиво…В раздумьях я вышел из душа и, обмотав бедра полотенцем, направился к своему шкафчику, но стоило сделать мне несколько шагов, как кто-то натолкнулся на меня сбоку, схватив меня одной рукой за плечо, другой – обхватил за талию. Эти руки, они были ледяными!Сначала я взглянул на них, белых, как снег, а потом на самого человека. Я очень надеялся, что это было не привидение, как в фильмах ужасах, так сказать в самой классике жанра: один в душе и смерть подстерегает меня. На меня с таким же изумлением смотрел Кадзутака, прямо в глаза. И почему нас судьба снова сталкивает друг с другом? Вот берет и сталкивает, насильно так! Если не хотим добровольно…Без одежды Мураки выглядит еще более хрупким и… соблазнительным! Черт побери, с каких это пор мне стали нравиться парни? Это все он виноват! - Кадзутака, ты что вытворяешь?! – разозлился я.- Падаю… - тихо и честно ответил он, отпустив меня. – А ты мне мешаешь…Он говорил это так серьезно и с таким невозмутимым видом, что я просто расхохотался. Это не человек, а тридцать три несчастья!- Не так громко, у меня очень острый слух, - попросил он, прищурившись, видимо от звуковой волны, которая его травмировала, и коснулся указательным пальцем моих губ. – А здесь хорошая акустика и мне немного больно.Моя голова пошла кругом, и я вспомнил свой странный романтический сон, из-за которого я потом заснуть не мог. А теперь я в реальности почувствовал губами его кожу. Мгновенное возбуждение не заставило себя ждать, а я растерялся.- Кажется, ты перестарался с бегом, - подтрунивал он, заметив мою эрекцию. – И как ты будешь ходить?Все, я предельно смущен!- Ничего, это чистой воды физиология, - буркнул я. – А ты, видимо, поэтому в ледяной воде моешься?- Нет, не поэтому, просто я не люблю горячую воду, - покачал головой Мураки. – Вода комнатной температуры меня устраивает, да и закаляет.- Ты – амфибия, что ли?- Ха-ха! – он покраснел так, словно ему комплимент сделали. – А тебе бы не помешало что-нибудь холодное приложить, чтобы уменьшилось и не натирало…Мало того, что пошлости говорил, так еще и руку положил мне на головку члена! Такого хамства на себе я еще никогда не испытывал. Но выражение лица у него было такое… по-детски любопытное, словно игрушку увидел и трогал. Хорошо, что хоть мое достоинство полотенцем прикрыто, а то совсем ахтунг был бы!- Правда, оно почему-то даже тверже становится… - вот-вот, он уже начинает понимать, что делает что-то не так.- Потому что ты его трогаешь, придурок, - у меня даже веко задергалось.- Ладно, не буду трогать, раз ты такой чувствительный, - он еще и возмутился!И убрал руку…Я как-то говорил, что он мог комплексовать. Так вот, беру свои слова назад! Этот парень абсолютно бескомплексный: говорит то, что смущает, и трогает то, что трогать нельзя.Тут я вспомнил, как лежал ночью и мечтал о его руках. - Наглец! – я решил наказать его и, схватив за запястье, затащил в душевую кабинку. Он неплохо приложился об кафельную стенку, когда я его толкнул.- Ты специально издеваешься надо мной? – я прижал его к стене.- Нет, это был чисто исследовательский интерес, а не то, что ты подумал, - я поразился его спокойствию.Если бы меня зажал какой-нибудь амбал с подозрительными намерениями, то я бы отбивался изо всех сил. А Мураки даже не испуган! Или у него это чувство атрофировано?- Ты хочешь меня изнасиловать? – поинтересовался он у меня. – А как же урок фармакологии? Я бы хотел на него попасть. Давай в другой раз, если, конечно, ты меня потом поймаешь.Я даже не знал, как реагировать на такое! Он издевался или серьезен? Пока я пребывал в замешательстве, Кадзутака как-то извернулся и уже открывал дверь кабинки.- Подожди, я не хотел… - я резко развернулся и вновь поймал его за запястье.Но Мураки прильнул ко мне и поцеловал в губы, но не в засос, как вы наверняка представили, а нежно, поверхностно, еле касаясь.- У меня вообще-то невеста есть, так что не порть меня, хорошо? – попросил он, и я ощутил его дрожь.Я понял, что обнял его и захотел согреть, а мое сердце забилось так часто, как никогда. Не хочу отпускать его, а мысль о том, что у него кто-то есть, раздражала меня еще больше.- Ребята урок уже начался, - в душевую комнату зашла уборщица и теперь бурчала на нас. – Вечно эта молодежь прячется здесь, работать не дает…Мы отскочили друг от друга как ошпаренные, словно мы делали что-то постыдное, хотя, так оно и было. Я почему-то обратно спрятался в кабинку, а Мураки же, прикрывшись своим полотенцем, пошел одеваться.- Извините… - сказал он ей, а та принялась мыть полы, не обращая внимания на нас.Я же стоял и сгорал от стыда, и отправился одеваться только тогда, когда немного успокоился. Какой кошмар! Я в общественном душе приставал к парню и нас застали. При этом, глядя на этого самого парня, не заметно, чтобы его это как-то заботило. - Тебя подождать? – вдруг спросил он у меня, уже полностью одевшись и высушивая волосы.Боже, что за человек-метеор! А я ведь только трусы натянул…- Да… - сухо сказал я, удивившись собственному ответу.По коридору мы шли молча, а мне так и вообще было неловко из-за происшедшего. Поэтому я временами просто косился на него. А злой профессор нас не пустил в аудиторию, чертов старый пень! Да и еще пригрозил, что обязательно спросит у нас эту лекцию на следующем уроке и то, что он нас хорошо запомнил. Как нехорошо получилось, теперь он будет нас постоянно заваливать каверзными вопросами. Нельзя так начинать учебный год с конфликтов, особенно с учителями. Эх…Мураки же ничуть не расстроился и, сев на пол рядом с дверью, стал записывать лекцию так. Я тоже решил последовать его примеру, но видимо у этого старика не все зубы на месте, потому я не всегда понимал, чего он там говорил. Что за напасть? Если что-то простое я понимал, но стоило ему сказать какой-нибудь заковыристый термин, как я уже хлопал глазами и ушами, наверное, тоже. А еще он говорил очень быстро и через минут десять я уже ничего не писал, сдавшись.Поглядел я на Кадзутаку; тот сосредоточенно что-то писал и очень быстро. Я заглянул к нему в тетрадь. Черт, да он действительно все записывал! И как он понимал этого шепелявого урода? Значит, Мураки не врал, когда говорил, что у него острый слух. Ему нужно не на врача учиться, а на разведчика. Ох, ну и почерк же у него!- Только не говори своей матери, я на самом деле умею очень красиво писать, но мне сейчас не до этого, - ответил он, напугав меня.- Ты что еще и мысли умеешь читать? – растерялся я.Не, ну, он реально пришелец. Как можно разговаривать и писать одновременно?!- Нет, просто я вспомнил, что твоя мать – мой учитель, и если ты скажешь ей про то, что я допускаю подобное уродство, то она рассердится на меня, - ответил он, не отрываясь от писанины.И тут я начал понимать одну вещь. Кадзутака Мураки – он гений. Несмотря на то, что он меня страшно раздражал, но этот парень не такой как все. Он один из тех людей, которые могут многого достичь, поэтому я почувствовал себя полным неудачником. Даже зависть разыгралась.- Кстати, завтра тоже фармакология, - он напомнил мне о том, что нас завтра ожидает допрос.- Дашь мне сегодня переписать лекцию? – все-таки попросил я.- Да, могу даже дать домой, если не успеешь, - ответил Мураки.- А как ты учить будешь?- Я не думаю, что забуду завтра то, что написал сегодня, - уверенно сказал он, продолжая записывать лекцию.Всё, я в культурном шоке… У него как минимум сейчас должно быть два мозга: один работать на запись лекции, другой анализировать мои слова и отвечать мне! Глядя на него, я почувствовал собственную бесполезность в данном учебном заведении…- Мураки, может, ты еще и летать умеешь? – подшутил я.- Не знаю, не пробовал, но это было бы неплохо…Интересно, он распознал мой сарказм? Что-то меня пугает его серьезный настрой…А еще появился дежурный студент; хотел нас выгнать из коридора, но я взвалил его к себе на плечо и закрыл в туалете, чтобы не мешал записывать лекцию. А так как шуметь нельзя, он там сидел тихо и злился. А меня не волновало то, что он из старших курсов.После урока профессор вышел из аудитории и злобно покосился на нас.- Извините нас, - Мураки сразу же встал и приветливо улыбнулся. – Но я записал вашу лекцию, спасибо.Учитель взял его тетрадь и, пролистав, отдал обратно.- Спрошу первым, - буркнул он на него. – И почему вы здесь сидели? Где дежурный?- Помогите! Выпустите меня! – раздались звуки из туалета.Черт, плохо дело…Профессор убрал швабру, которой я закрыл дверь, освободив пленника. - Они заперли меня здесь! – сразу же наябедничал он.Я угрожающе посмотрел на дежурного. Как же меня бесят такие люди; злые и противные, что пипец просто!- Так, шагом марш к деканату! – приказал этот старикашка.- Ха-ха, не долго вы смеялись надо мной! – ликовал дежурный. – А теперь за мной, неудачники.Вот урод! Прибью его потом так, что костей не соберет!Втроем мы уже сидели в кабинете деканата. Тот, выслушав дежурного, заставил нас написать объяснительную и сказал, чтобы мы остались убирать парковую зону. Что за подстава?! А дежурный тоже остался после уроков, чтобы поглумиться над нами.- Поактивнее, пожалуйста, - торопил он нас, сидя на скамеечке. – Я не буду с вами сидеть до вечера, первокурснички.- Тогда проваливай! – злился я.- А вдруг вы убежите?- Сэмпай, скажите, а Вы часто дежурите? – подал голос Кадзутака, который вообще в этом положении оказался из-за меня. Черт, конечно, нужно извиниться, но мы не в тех отношениях…- Да, люблю командовать вами, малышами, - издевался он. – Да и не нужно ходить на эти скучные лекции.- Может, тогда Вам вообще не стоит сюда ходить, если не учитесь, а только командуете? – абсолютно спокойно нагрубил Мураки, собирая граблями прошлогодние листья в небольшую кучку.Какая прелесть, он сделал его!- Как ты смеешь, мальчишка! – рассердился этот урод. – Я посмотрю на тебя, как ты здесь будешь волком выть!- Мы сидели в коридоре, чтобы записать лекцию, хотя могли уйти; вы же, сэмпай, добровольно прогуливаете занятия, ссылаясь на работу по университету, - парировал Кадзу. – А ведь студенты приходят сюда не только для этого, ведь так?Мой светловолосый красавчик победоносно улыбнулся тому паразиту.- Я потом прошу материал у учителей, так что мне даже проще, - тот не сдавался.- А у Вас разве не возникает вопросов по теме? На лекциях их можно задать и обсудить, или у Вас все родственники – профессора? – продолжил Мураки. – Или Вы потом бегаете за учителями? - У меня хорошие отношения с учителями, в отличие от некоторых, - улыбнулся тот.- Да, пожалуй, подлизывание способствует завышению оценок… - вдруг задумался Кадзу, но затем перевел взгляд на этого парня. – Но это не поможет Вам на работе, когда пациенты будут умирать, а родственники будут проклинать Вас и медицину в общем. Или Вы из тех, кто гонится только за прибылью?- Ублюдок! – сэмпай подскочил и схватил Мураки за грудки.Меня это так взбесило! Я даже не заметил как тоже подорвался и, расцепив их друг от друга, толкнул дежурного обратно на скамью. - Сэмпай, не превышайте своих полномочий! – потребовал я, спрятав Кадзу за своей спиной. – Его только я обижаю, другим не позволю. Лучше уйди и не мешай нам работать.- Вот как? – он сверлил нас взглядом, но затем противно так усмехнулся. – А это не вас случаем в душе застал технический персонал? Теперь понятно, почему вы опоздали, вы из этих?Я думал, что прибью его лопатой и закопаю здесь же! И техничек тоже, пожалуй…- Эй, Кадзу! – раздался девичий голос, и я заметил то, как к нам спешила симпатичная светловолосая девушка; еще радуется и машет.Она обняла Мураки и поцеловала в щеку.- Знакомьтесь, это моя невеста, Укё-чан, - представил он ее нам и обратился к ней. – Прости, мне пришлось задержаться…- Давай я помогу тебе, и мы пойдем, - она отобрала у него грабли. – А вас как зовут?Я и тот учительский подлиза подбирали свои отвисшие челюсти.- О, Кадзу, этот парень похож на Мибу-сенсея, - говорила она, посмотрев на меня. – Он твой новый друг?- Да, он и есть сын сенсея, Ория Мибу, - Мураки ответил за меня.- Правда? – восхитилась она. – Я так рада Вас встретить, сенсей так много рассказывала о Вас.Я почувствовал себя неловко оттого, что незнакомые люди что-то знают обо мне.Кстати, мы так и не пообедали из-за того, что просидели в кабинете декана. Эх… есть хотелось…- Давайте тогда ускорим темп и поедим, - предложил Кадзу, услыхав мое грустное урчание в животе.- Что? Ты опять забываешь есть? – Укё прищурилась, глядя на Мураки.- Не было времени, появились некоторые проблемы с администрацией университета, - смутился тот.- Какие еще проблемы? – удивилась она.- Видишь того хмыря? – уже ответил я, указывая на скамейку. – Он мешал нам заниматься уроками, и мне пришлось закрыть его в туалете, а из-за этого ябеды декан наказал нас.- Что?! – эта милая девушка вдруг превратилась в яростную фурию.- Ой, зря ты ей это рассказал, - поздно предупредил меня Кадзу и ехидно так усмехнулся.- Эй, слушай меня, козел! – Укё надвигалась на сэмпая, отчего у того глаза на лоб полезли от удивления.Он даже не успел соскочить со скамейки, как девушка запрыгнула на него и, резко сняв свою сумочку, принялась душить парня кожаным ремнем и бить головой об спинку скамьи. - Будешь мешать моему жениху учиться на врача – я сделаю так, что ты никогда не женишься, и тебе самому понадобится врач! – угрожала она. – Ты понял меня? Я натравлю на тебя таких людей, что будешь бояться выйти из собственного дома! Чтобы я и ноги твоей не видела возле него! Я был, мягко говоря, в изумлении. И эта девушка его невеста?! Да я к такой и на милю бы не подошел.- Ты точно хочешь на ней жениться? – шепотом, можно сказать еле слышно, спросил я у Кадзу.- Да, она такая милая, - кивнул он и умилился, глядя на свою невесту.Я снова кинул взгляд на нее. Бедный сэмпай уже как-то вырвался из ее удавки и забился под лавку, но та яростно его выцарапывала, била ногами, сумкой и хотела его вытащить оттуда.- Может, ты спасешь парня-то? – никогда не думал, что мне станет искренне жаль этого подлеца.- Не-а, - покачал головой Мураки. – Мне нравится.- Жесток, однако, - изумился я.Но жертва невесты Мураки все же вырвалась с другой стороны лавки и, сломя голову, помчалась по парку с глаз долой.- Удрал, ну и ладно, - вздохнула Укё, снова став скромной и милой. – Может, тогда вместе прогуляемся по городу, а Мураки потом меня проводит?Тут она прислонилась к Кадзу и надула губки.- Ты же меня проводишь до дома? А то мне будет страшно, ведь я такая слабая… такая слабая и беззащитная…Я хотел засмеяться, но сделал вид, что просто воздухом подавился. Не хотелось бы мне попасть под ее горячую руку, а ударить женщину я не смогу. Ладно, при ней я буду делать вид, что дружу с ним, а-то мало ли… Вдруг я скажу ему что-то грубое, а она меня сумкой душить начнет и заставит извиниться.- Кстати, возьми, - когда мы уже завершили уборку и поели, Мураки протянул мне свою тетрадь по фармакологии.- Спасибо… - я поблагодарил его, и мне стало приятно, когда он тепло улыбнулся». *** Мураки:«Мы проводили мою невесту, и я снова остался с Мибу наедине.- Ты не думай, что мы подружились, - он гордо задрал свой нос. – Просто мы оказались в одной беде, вот и все.Я знал, что он врал мне, но я лишь усмехнулся.- А еще я не хотел расстраивать твою невесту, поэтому изображал друга, - добавил он.Расстраивать? Нет, он наверно имел в виду: «Я испугался твою зверь-женщину и поэтому был паинькой».- Кстати, тебе в какую сторону? – вдруг поинтересовался он.- Налево, - ответил я. – А что? Хочешь проводить?Конечно же, я издевался.- Еще чего! – рассердился он.- Но я же такой слабый и беззащитный… - продолжал подтрунивать я». *** Ория:«Когда я посмотрел в эти лукавые глазки, то по коже пробежали мурашки. Если он такой же беззащитный, как и его невеста, то я не позавидую неприятелю. Да и после сегодняшних занятий в спортзале я понял, что он сильнее, чем казался на первый взгляд.- Ладно, тогда до завтра, - он попрощался и свернул налево, куда и указывал. Я кинул взгляд на ту улицу, по которой он шел, и впереди обнаружил подозрительную шпану. В их руках было спиртное; понятия не имел, как несовершеннолетние добывают алкоголь, но мне не понравилось, что Мураки пересечется с ними.- Подожди! – я подбежал к нему и, схватив его за локоть, чуть ли не насильно перетащил парня на другую сторону улицы. – Я вдруг вспомнил, что мне нужно сюда заглянуть, поэтому так и быть, провожу тебя.Кадзутака ничего мне не ответил, лишь загадочно улыбнулся. Черт возьми, неужели он надеялся на подобный исход? Нет-нет, я не думаю, что он так коварен. Или коварен? - Кстати, почему за тобой сегодня не приехал дворецкий? – интересуюсь я.- Я планировал прогулку с невестой, поэтому сказал, чтобы он не приезжал за мной, да и его гиперопека порой утомляет, - вздохнул он и усмехнулся. – Тогда завтра тоже скажу, что пойду гулять с ней.Нет, я ошибался, он тот еще лис! Ладно, по крайней мере, я буду знать, где он живет и где его искать, если вдруг что случится. Тем более, учеба – это такое дело, в котором есть те, кто честно пишет все работы, и те, кто нагло списывает у первых. А раз он такой умный, то, чувствовал, что еще не раз к нему буду прибегать, и тетрадь по фармакологии, это только начало. Ха-ха! Точно, я буду им пользоваться! И как я сразу до этого не додумался? И буду прогонять других нахалов, которые вдруг вздумают списывать у него. Не позволю, он мой! Пусть ищут себе других отличников, у меня же самый лучший из них. Если вдруг кто-то из потенциальных хулиганов глядел в нашу сторону, то я тут же смотрел на них таким тяжелым взглядом, что они чуть ли не бегом проходили мимо нас, отводя взгляд, или вообще переходили на другую улицу. А так как тогда мне любой парень казался потенциальным хулиганом, то от нас все шарахались.Приближаясь к изящной изгороди, я заметил, что у ворот стоял Мерседес-Бенц! Даже знать не хочу, сколько он стоил…К машине подошел мужчина, но это был не Сакаки-сан. Он уже собирался открыть дверь автомобиля, но заметил нас. Боже, как строг его взгляд, аж мурашки по коже…Кадзу остановился, схватив меня за локоть, и я почувствовал, как задрожала его рука.- Здравствуй, папа, - поздоровался он. – Куда спешишь?- Твоя мама снова пригласила своих подружек, - бросил его отец и сел в машину.Но стекло на заднем сидении вдруг опустилось, и я смог разглядеть молодого парня, очень похожего на Кадзутаку. Я вдруг тут же вспомнил ту историю, о котором мне рассказали сплетницы. На нас заинтересованно смотрел сводный брат Кадзу. - Кадзутака, а кто это с тобой? – мне показалось, или я действительно слышал нотки ревности в его голосе.- Мой друг, Ория Мибу, мы вместе учимся, - Мураки как отрапортовал.- Да? – почему-то удивился его брат, и мне не понравилось то, как он покосился на меня. – Как ты быстро находишь друзей…- А вы куда направляетесь? – Кадзутака был чем-то взволнован, я почувствовал это.- Отец пригласил меня на прогулку, а заодно свозит в офис, покажет, чем занимается, - мне стало мерзко от его слов. - Отец пригласил? – вдруг удивился мой отличник.- Да, теперь я его помощник. Сейчас Сакаки освободится от твоей матери, а то она его задерживает, и мы поедем, - ответил тот.Можно сказать, что я ничего не знал о его семье, кроме сплетен, но видимо, не смотря на богатство и роскошь, жизнь у Мураки не сахар. Я думал, что он просто преувеличивает, говоря об отце, но теперь я все видел своими глазами. Должно быть тяжело, когда отец объявляет незнакомого ребенка, представляя его своим наследником, и проводит все свое свободное время только с ним, позабыв о другом мальчике. Нет, хуже, сказав, что ненавидит его, найдя замену. Черт возьми, как это подло и лицемерно! Я только сейчас понял, как же тяжело тому, кого, по сути, предали и бросили. Да, этот мальчик, который улыбается всем весь день, брошенный…- Ясно… - сказал Кадзутака, но я вижу, что он расстроен, возможно, что он даже хочет заплакать от обиды, но обстоятельства не позволяют ему.Я бы уже давно на его месте разбил машину, прибил отца, и выкинул бы этого объявившегося ублюдка туда, откуда он пришел! Боже, как я зол…Из-за ворот показался Сакаки; он на ходу надевал пиджак, а заметив нас, даже замер. Тут он склонился к уху Кадзу, что-то зашептав. Тот лишь усмехнулся ему в ответ и снова погрустнел.- Сакаки, не отвлекайся, - сделал ему замечание Мураки-старший, после чего дворецкий извинился и сел в машину.Они уехали.- Что он тебе сказал? – это конечно не мое дело, но мне было интересно.- Хм… - Кадзутака попытался улыбнуться, но взгляд отвел. – Что-то вроде, крысы первыми покидают тонущий корабль.Мне стало не по себе от его слов. - Ладно, мне пора, ведь теперь я должен лечить свою мать после того, как она перепьет, - он негромко рассмеялся, но теперь я видел, что это не смех, а крик отчаяния.- А как ты ее лечишь?- Дед оставил мне рекомендации, научил делать уколы и ставить капельные системы, - ответил он. – Мама была моей первой пациенткой.Вот как? У него есть опыт, я же ни разу не ставил уколов, а про внутривенные инъекции даже страшно подумать. - Если хочешь, приходи утром, я думаю, что она не будет против, если ты ей поставишь капельную систему. Хорошо? – он снова радовался. – Тем более она хорошо общалась с твоей матерью, и будет рада видеть тебя.Он улыбался, чтобы скрыть свою тревогу. Как хорошо, что я пошел с ним!- Прошу тебя, замолчи, - попросил я и прижал его к своей груди.Я снова почувствовал его мелкую дрожь, и мне хотелось его обнимать до тех пор, пока она не уймется.- Ты что совсем меня за дурака держишь? – я имел право на эту злость. – Ты думаешь, что я не вижу, что с тобой сейчас происходит?- А разве тебя это должно волновать? – он задает мне встречный вопрос, не сопротивляясь мне.- Не должно, но почему-то волнует, - ответил я и ухмыльнулся. – Меня раздражает, когда тебя обижает кто-то другой, а не я.- Спасибо, ты очень добр…Черт возьми, это у него ирония такая или он распознал то, что я вправду ему добра желал? - Ни фига я не добр, - возмутился я.- Но я чувствую твое тепло…Я, наверное, покраснел от его сентиментальных слов и тоже почувствовал тепло на своей груди, но оно было каким-то подозрительно мокрым. Я отстранил Кадзу и заглянул ему в лицо. Так и есть, он плакал, но его лицо не было искривлено гримасой. Губы не дрожали, и вообще, ни один нерв не вздрагивал на его лице, словно этот парень уже так наревелся за свою не долгую жизнь, что у него уже не было сил на что-то большее, чем просто потерю этой соленой жидкости.- Прости, на днях у меня не было времени на это, - он неторопливо вытирал слезы своими изящными руками. – А сейчас все так сразу навалилось на меня… сейчас успокоюсь…Боже! Что за дикая боль сжимала мое сердце! Я не хотел его оставлять в этом адском месте. Вот взял бы я его и похитил. Наверняка он сейчас закроется в своей комнате, и будет сидеть в полном одиночестве. Я знаком с ним так мало, но меня так сильно тянет к нему. Почему? Почему я хочу защитить его от тех, кто его расстраивает? Я даже не заметил, как касаюсь его лица руками и стираю влагу с его щек. Кадзутака немного удивился, но затем я увидел румянец на его лице, а его губы растянулись в еле заметной, но благодарной улыбке. Я хотел дотронуться до этих губ, но мне казалось, что мое сердце выпрыгнет из груди, если бы я сделал это. Но я умер бы от разочарования, если потеряю такой шанс…Я склонился к его устам и поцеловал их. Я почему-то думал, что они будут холодными, как и его руки, но они были горячими и невероятно мягкими. Теперь я дрожу от неведомого трепета, и мне плевать, что передо мной парень, и то, что нас могут увидеть случайные прохожие. Да что там, мне уже абсолютно все равно, даже если тут окажется его отец и наваляет мне за это…» *** Мураки:«Когда он меня поцеловал, мне показалось, как что-то с треском покинуло мое сознание. Я даже забыл о предательстве отца и о страдающей матери. Словно чьи-то крылья прикрыли меня от невидимых атак.Его тепло, оно такое яростное и дерзкое! Если я вначале и подумал о том, чтобы оттолкнуть этого наглеца, то теперь я почувствовал себя не просто под его защитой, но и его пленником. И стоило мне ответить на его поцелуй, как я тут же оказался в его крепких объятиях, словно пойманная пташка…» *** Ория:«Черт возьми, я готов ругаться матом, но от восхищения! Он отвечает мне взаимностью, так мягко и покорно. Я сейчас с ума сойду, и у меня даже коленки затряслись от волнения. Как же я очарован этим парнем, никогда бы не подумал, что подобное могло произойти. Я так сильно его ненавидел, затем завидовал, а потом, как в детской сказке, бац… и влюбился! Так-так, паника-паника, легкая паника! Что делают парни, когда влюбляются в других парней? Никогда не думал, что это произойдет именно со мной, но, черт возьми, видимо я действительно извращенец. Но… но в него просто нельзя не влюбиться! Все он мой и ничей больше, а всякие невесты его пусть посторонятся. Что он там говорил мне сегодня? Не портить его? Размечтался! Еще как испорчу…Мне показалось, что я бы так и стоял, ну, может, не вечность, но очень долго точно, пока Мураки не прервал поцелуй.- Не думал, что когда-нибудь поцелуюсь с парнем, - меня поражало его спокойствие в голосе и, одновременно, крайнее любопытство. – Укё-чан бы убила нас на месте, если бы вдруг увидела.- Сумкой? – улыбаюсь и я.- Да, придушила бы… - но тут Кадзу снова погрустнел. – Я неверный, видимо весь в отца. Теперь я не имею права обвинять его в лицемерии…О чем-то задумавшись, он направился к воротам.- Нет, имеешь, - я схватил его за запястье, пока он не убежал от меня. – Он предал тебя!- А я разве сейчас не предаю того, кто мне доверяет? Когда я ее встречу, я буду, как и прежде улыбаться ей, и утаю то, что сейчас произошло, чтобы она не грустила. Но разве это не будет лицемерием и предательством? А если мы вдруг продолжим с тобой то, что начали, и я стану ей врать? А если это дело станет систематическим и при этом, еще буду обвинять отца в предательстве, то я тогда переплюну его в лицемерии и лжи…Я отпустил его руку, потрясенный его словами. Как несправедливо, но он чертовски прав. Даже грустно; стоило мне влюбиться, как уже нужно расставаться. Требовать от него оставить женщину, тем более невесту, и встречаться со мной, парнем, со странными перспективами на наше будущее, – это было бы эгоистично с моей стороны. Да и вообще, мы же просто поцеловались! У меня даже и в мыслях не было о том, чтобы предлагать ему что-то интимное! Хотя, нет, вру, было… Но это было только на уровне «подумал, помечтал», а реализовывать я пока не собирался. Или собирался?- Ты давно с ней дружишь? – поинтересовался я.- С детства, - по непонятной мне причине он вдруг обрадовался и улыбнулся.Я почувствовал себя чудовищем. Нет-нет, я все же не могу так просто врываться в чужую жизнь. - Прости, кажется, я забыл кое о чем, - вздохнул я.- О чем?- Я обещал подумать над твоим сегодняшним предложением, - я взял его за кисть и поцеловал белоснежные пальцы. – Позволь быть твоим другом, хорошо? Прошу тебя, правда, отказа я все равно не приму.Я почувствовал, как он затаил дыхание, тогда я заглянул ему в глаза. Он был смущен, но вовсе не от поцелуя, а от моих слов. Честно, впервые вижу такую искреннюю радость на его лице.- Я ждал этого с момента нашей встречи, - он обнял меня, уткнувшись мне в грудь.Я даже не думал, что он может быть таким импульсивным, и меня это несказанно обрадовало. Его сердце так сильно билось, и мне приятно было его волнение и трепет. Я погладил его по голове, чтобы ощутить мягкость волос. - Почему ты добивался моей дружбы? – пытался понять его.- Я же говорил, что твоя ненависть причиняет мне боль…- Прости, я просто дурак.Я вдруг вспомнил его отца. Я даже представить не могу, как это услышать от родителя: «Я ненавижу тебя…», а еще больше я не мог понять то, почему Кадзутака продолжает любить этого мерзавца. - Как хорошо, остался теперь отец… - он отстранился от меня.Немыслимо, он не терял надежды, чтобы наладить с ним отношения? Это… это невероятно…- Не трать время на него, я не думаю, что такие люди поменяются, - я снова злился на его родителя.- Но мама же поменялась, - да он, я погляжу, уверен в своих силах.- В смысле поменялась? – недоумеваю я.- Когда мой дед умер, то я отчаянно искал того, кто будет любить меня из родных так же, как он. Мама долго сопротивлялась, но я оказался убедительнее. Она все же полюбила меня! - ликовал Мураки. – Здорово, не правда ли?Честно сказать, это вовсе не здорово, когда родители так ведут себя, это печально. Я в банальном шоке, мягко говоря…- Я… я рад за тебя, - все же ответил я.- Оказывается, что завоевывать чужие сердца так тяжело, - Кадзутака болезненно вздохнул. – Хотя мы с тобой сравнительно быстро подружились, но это было невыносимо изматывающим занятием.- Кадзу, ты не бог, а людское сердце не резиновое, - негодовал я. – С таким восприятием на мир ты рано или поздно сломаешься. Только богу под силу терпеть этот натиск ненависти.- Я не спорю, но я изначально добивался признания только родителей, но получалось так, что в процессе появлялись еще люди, которые возмущали мою душу необоснованной ненавистью ко мне. Кстати, моя невеста одна из них, поэтому, если она вдруг снова возненавидит меня, то это разобьет мне сердце.Мне нравилась его искренность, он открывал свою душу и я понимал, как ценно то, что я узнавал о нем. Я чувствовал, что этот человек на самом деле довольно замкнут, но почему-то открывался, пропуская меня в свое сердце. Когда я направился домой, то пребывал в некой эйфории оттого, что приобрел нового друга, но в то же время, меня одолевала грусть. Легкая грусть, так как мое сердце кровью обливалось, когда я думал о том, как Кадзутака преодолевал сложные задачи. А еще я был под впечатлением той близости, которую он мне подарил. Но я знал, что в глубине души, я неистово хотел толкнуть этого мальчика на грех измены. И так же я знал, что если снова подвернется подобный случай, я не упущу своего шанса. Ни за что! Пусть ему будет больно, а я окажусь последним эгоистом, но я, не задумываясь, утащу его в этот грех. А его невеста пусть плачет оттого, что я ее соперник…» *** Мураки:«Я проснулся рано, так как знал, что мама уже обнималась с фарфоровым другом.- Мам, если ты освободишь помещение для других людей и, взяв ведро или тазик, ляжешь на кровать, то через некоторое время я помогу тебе, - вздохнул я.- Хорошо… Ой, подожди… - ее снова вырвало.- Хорошо, подожду, - передразнивал ее я.Чуть позже она освободила мне туалет.- Кадзутака, ты где?! – я услышал голос Сакаки.- Боже, дайте мне время, и я освобожусь, - я слегка раздражался; терпеть не могу, когда утро начинается вот так вот внезапно.Вымыв руки и почистив зубы, я вышел из помещения и тут же в коридоре встретил… Ория! Что он тут делает в такую рань? Ах, точно, я же сам его пригласил, просто не услышал тогда от него утвердительного ответа. Так вот зачем меня звал Сакаки, хотел предупредить, что ко мне пришел гость.- Симпатичная пижамка, - подтрунивал Мибу, глядя на мое спальное одеяние с нарисованными мишками.Конечно, может расцветка уже не для моих лет, но… она мне так нравилась! И вообще, я дома, что захочу, то и надену…» *** Ория:«Я впервые видел Мураки, можно сказать, а-ля первые минуты после пробуждения. Но я почему-то был так счастлив от этого, ведь он выглядел таким естественным, немного сонным и еще не расчесавшимся. - Сейчас я приведу себя в порядок, извини, - смутился он.А я же сиял от радости и наглости.- А ты покажешь мне свою комнату? – настаивал я.- Нет, - буркнул тот.- Но я же твой друг, я хочу побывать в твоей комнате.- Это не обязательно.- Или тебе есть что скрывать, хе-хе… - мне понравилось его доставать.- Говори за себя, извращенец, - Кадзутака не сдавался, следуя по коридору к себе в комнату.- А я ни о чем таком извращенном не думал, ты сам это сказал.- Хорошо, что ты там хочешь увидеть?- Тебя, - уже чуть тише ответил я.- Хм… - Мураки уже подозрительно покосился на меня и тоже зашептал. – Переодевающимся, что ли?Я рассмеялся, но тут же успокоился.- Вообще-то, я хотел бы просто побыть с тобой наедине, - признался я.- …В моей комнате?- А ты предложишь лучший вариант?- Ладно, уговорил, - он пожал плечами и запустил меня в свою обитель. Но стоило двери закрыться, как я тут же заключил Кадзутаку в свои объятия, прижимая его спиной к себе.- Я просто соскучился, - сказал я.На самом деле я всю ночь думал о нем. Даже лекцию не смог выучить, так как после каждого прочтенного абзаца я снова думал о Мураки и все тут. Слава богу, что переписал, хотя и это действие заняло у меня больше времени, чем обычно.- Понятно, - Кадзу не сопротивлялся моему натиску и даже улыбнулся. – Я тоже рад тебя видеть.Его слова меня осчастливили. А еще я успел полюбить его невозмутимость, потому что этим можно воспользоваться. Моя рука скользнула к нему под пижаму, и я почувствовал его гладкую кожу. Мураки же замер, словно заинтересовался тем, как же далеко я смогу зайти. Зря он понадеялся на мою совесть! Я погладил его по животу вверх к груди и сам не ожидал того, что мои пальцы нащупают сосок. Я возбудился настолько, словно это меня так трогали. Кадзутака вздрогнул, а я не на шутку захотел овладеть им прямо в этой комнате.- Ория, отпусти меня, - Мураки каким-то чудом выскользнул из моих объятий. – Моя мать ждет помощи.Его слова немного отрезвили меня, но когда он стал переодеваться, я жадно глядел на него, кусая губы. Откуда во мне столько страсти? Я уже мысленно трахал его. И угораздило же меня влюбиться в начале года, ведь теперь меня никакая сила не заставит учиться. Но я надеялся, что это всего лишь мимолетная страсть, которая пройдет, когда я сделаю это с ним.Иногда Мураки мне казался волшебной иллюзией, даже его движения были какими-то плавными, неторопливыми и практически беззвучными. Хотелось дотронуться до него, но боялся, что он мог просто раствориться в воздухе…Кадзутака уже собрался завязать галстук, и я решил воспользоваться этим шансом, чтобы лишний раз коснуться его. - Позволь, - я приблизился и перехватил его руки.Он молча позволил мне это. Мое сердце снова бешено забилось, а руки задрожали. Я сглотнул слюну и даже не помнил, как я выполнил эту задачу, но, справившись, я притянул его к себе за тот же галстук и поцеловал Мураки в губы.Не знаю, может это оттого, что я все еще мысленно овладевал им, но когда я коснулся его губ, а его руки коснулись моей груди, видимо чтобы отстраниться, то я испытал оргазм. Боже, я как какой-то школьник, кончаю от одного лишь поцелуя! Кадзутака все же отстранился, недоуменно глядя в мои опьяненные гормонами глаза.- Почему мне думается, что ты извращенец? - как-то осторожно сказал он.- Прости, не обращай внимания на это…- Да? – Мураки вдруг рассмеялся. – На это трудно не обращать внимания, особенно, когда меня мысленно насилуют.Я даже как-то испугался. На секунду показалось, что передо мной действительно инопланетянин с телепатическими способностями. Или у меня было лицо, как сексуального маньяка? Теперь смущаюсь, ведь он так терпимо относился ко мне, другой бы уже давно в морду дал. Да и по яйцам тоже.- Пойдем, я лучше тебя научу ставить капельные системы, - он вдруг улыбнулся мне и, схватив за руку, выманил из комнаты и повел по коридору. Нет, нормальный человек бы уже убежал. Если только… если только он просто не играет со мной!Тут меня осенила мысль. А вдруг не только он мне нравится, но и я ему? Просто он не так импульсивен, как я и его сдерживает ответственность. Ответственность перед невестой.Так-так, если он не позволяет себе это, но позволяет это мне, то… Точно! То я действительно могу его соблазнить и отбить! А он может состроить невинные глазки и сказать: «Не виноватый я, он сам пришел!» И основной удар придется на меня…Как это некрасиво с моей стороны, конечно, но почему это я должен кому-то отдавать того, кто мне так нравится? Даже если это разрушит кому-то жизнь… Он мой! Когда он мне рассказывал о том, что нам сейчас предстоит делать, я сначала подумал, что не пойму ни слова. Но на удивление, он умел говорить так, что понимал даже я, одурманенный влюбленностью. Его мать лежала на кровати, доверчиво протянув мне руку и развернув ее так, чтобы был виден локтевой сгиб и вены. Эта женщина была очень красива, и я разглядел на ее лице те черты, которые она подарила своему сыну. Я, конечно, волновался, но Кадзутака положил руку на мое плечо, что придало мне уверенности.- Все будет хорошо, даже если ошибешься, переколешь, - улыбнулась мне женщина. – Мои вены иногда рвутся во время инфузии, поэтому приходится перекалывать. Кадзу даже Сакаки научил этому, когда он торопился в школу, и не было времени оставаться рядом со мной.- Хорошо, - кивнул я.Благо, вены были хорошо видны и я, протыкая иглой кожу, тут же погрузил острие и в сосуд. Кровь стала видна, теперь можно убрать жгут и открыть зажим на системе. Теперь зафиксировать лейкопластырем и все готово. Я был сам удивлен тому, что это так просто. - Молодец, спасибо тебе, скоро мне станет лучше, - поблагодарила меня женщина.Что это за чувство? Такое восхитительное чувство! Я поступил на медицинский лишь для того, чтобы лечить свою мать, но сейчас я лечу мать Кадзутаки и я счастлив. Рад тому, что я занимаюсь этим делом. Врачевание – это очень ответственно, но когда всё получалось, так радостно становилось. - Выздоравливайте, - сказал я. – Спасибо за доверие.- Тогда пообещай моей маме, что больше не будешь обижать меня, - рассмеялся Кадзу, показав мне язык.Я, наверное, покраснел.- Вы вырастили лиса, - да, я смущен.- Ха-ха! Мальчишки всегда будут спорить друг с другом, - женщина улыбнулась нам.- Вот видишь, Кадзутака, твоя мама не против того, чтобы я иногда тебя обижал, - теперь и я издевался над ним.Хотел, надавить на мою совесть? Не получится, сволочь хитрая!» *** Мураки:«Этот человек толкает меня на измену, но я не хочу этого греха. Я вижу, что он все понимает, но его абсолютно не волновало то, что мне будет плохо от этого. Он думал только о себе! Но, черт возьми, как же мне он нравится.- Ясно, - односложно ответил я, немного обидевшись на него за эгоизм.А Ория лишь самодовольно усмехнулся. Но затем он мне сказал, что не подготовился к допросу по фармакологии и просил меня помочь ему.- Когда я читаю, то не могу сосредоточиться на тексте, но тебя я буду слушать, - сказал Мибу, чуть краснея.- Хорошо, но тебе нужно быть более внимательным, ведь я не смогу все время тебе что-то объяснять, - даже сам не заметил, как стал отчитывать его. – Ты просто не думай о всякой ерунде во время чтения и тогда станет все ясно.- Да знаю я это, - буркнул он, но тут его взгляд вдруг потеплел. – Я вообще-то о тебе думал.Я даже испугался его слов, и странная волна прокатилась по моему телу. Я покосился на мать, но она заснула. Черт возьми, Ория! Неужели тебя не смущает ее присутствие? - Надеюсь, что моя тетрадь чистая, - нужно его пристыдить чем-нибудь.- Вот-вот, а говоришь, что это я извращенец, - да, я его все-таки смутил, как мило. – Я даже не думал об этом. Или ты меня еще и фетишистом считаешь?- Я не знаю таких подробностей о тебе, - я лишь пожал плечами и продолжил шепотом. – Я с тобой только целовался…Мибу сурово посмотрел на меня, а затем негромко рассмеялся.- Что тут смешного?- Боже, просто ты с таким серьезным видом все это говоришь, - успокаивался он» *** Ория:«Сакаки подвез нас до университета. О, кого я вижу! У ворот стоял тот самый дежурный, которого я вчера запер в туалете! Мураки приветливо ему улыбнулся, но тот, завидев нас, поспешно скрылся из виду, словно его и не было. Боится теперь, хе-хе…Первый урок фармакологии и оказалось, что профессор склерозом не страдал. Этот старый извращенец сразу же пристал к моему Кадзу! Убил бы, ей богу… Мураки спокойно встал и ответил на вопрос, четко и развернуто. Я даже позавидовал тому, как он умело излагал свои мысли. Учитель же недовольно прищурился, вот козел, вижу, что завалить хочет вопросами. Что за наглость? Хватит его опрашивать, он уже сверх положенного ответил.Еще было так неудобно из-за того, что это я был повинен в этом недоразумении, а все стрелы теперь принимает Мураки. Теперь я сидел и слушал Кадзу. Черт возьми, он же сейчас всю лекцию перескажет, правда я бы с удовольствием записывал лекции, слушая его приятный голос, а не этого шепелявого урода. Я посмотрел на класс и понял, что ни один я получаю эстетическое наслаждение от его речи. Это было так приятно…- Хорошо, Мураки-кун, садись, - остановил его профессор, уже полностью успокоившись, словно мелодичный голос этого парня подействовал на него столь волшебным образом.Я уже приготовился к допросу и посмотрел на учителя, как на фашиста, но старик развернулся к доске и написал тему сегодняшнего урока. Что? Про меня забыли? Нет, я конечно, рад, что опасность миновала, но я что, зря донимал Мураки с утра? Или ему именно Кадзу захотелось опросить, извращенец? По крайней мере, я теперь горжусь своим красавцем, он прям громоотвод! Ладно, нужно сосредоточиться на лекции… Черт побери, кто-нибудь, подарите этому мудиле вставную челюсть! После такого прекрасного голоса, как у Кадзу, нельзя так резко резать мой слух. А? Что ты только что сказал? Чувак, я понимаю, что у тебя проблемы с речью, но, пожалуйста, диктуй хотя бы термины по слогам! Ну, или четче и… и по-японски…Все, я не могу так больше, потом перепишу у Мураки, а пока просто посижу, полюбуюсь моим блондином, что ли. Чуть позже я заметил, что и другие студенты просто стеклянным взглядом уставились куда-то в пространство, делая вид, что они что-то слушают и понимают. Другие вертелись, списывая у соседей то, что они не расслышали. А Кадзу же преспокойно писал. Не, он реально какой-то пришелец! Или это я такой тупой, что ничего не понимаю?В общем, можно сказать, что это первый день нашей дружбы, и я решил пока не насиловать своего прекрасного ангела. Я просто любовался им на расстоянии. А может, просто совесть образовалась у меня, на фоне общения с ним. Черт возьми, я никогда не был так добр к кому-либо, как к нему. Мама не в счет. Мама – есть мама. Да и он умудрялся ловко менять темы, а так же переключать мое внимание с себя на что-нибудь другое. Кроме того, когда я видел его со своей невестой, то я даже не знал, как я могу соперничать с женщиной? Что я могу ей противопоставить? Да и Уке-чан относилась ко мне с таким дружелюбием, что я просто не решался на столь подлое предательство. А так хотелось… Так прошло полугодие, и во время сессии я чуть ли не молился на своего друга. Если бы не он, я, наверное, так бы и не справился. Он же всегда терпелив и добр. Правда, он не соглашался прийти ко мне с ночевкой, видимо он еще помнил то, как я приставал к нему в начале нашего знакомства. Ну, и ладно…Но тут случилось несчастье. Моей маме стало хуже, и ее увезли на «скорой» в больницу. Тогда я понял одну вещь – я просто не успею получить те знания для того, чтобы спасти ее. Я впал в уныние, и меня все раздражало.- Что я могу сделать для тебя? – я не стыдился своих слез.- Ория, не переживай, доктор предлагает мне химиотерапию, - улыбнулась она мне. – Все будет хорошо…Я замер. Химиотерапия? Неужели все так плохо? Нет, она не вынесет этого! Почему именно сейчас? Почему болезнь забирает именно мою мать?!Я обернулся к Кадзутаке и остолбенел. На меня смотрели глаза с вертикальными зрачками. Мы знакомы полгода, но я всегда думал, что это игра света и тени. Наверное, потому что он всегда успевал отворачиваться или отводить взгляд. Но сейчас я отчетливо видел, как его нормальный зрачок вытягивался и превращался в кошачий. Поразительно!Если бы не мое горе, то я бы даже испугался. Но мне сейчас некогда было думать о том, что это такое…» *** Мураки:«Я в больнице и именно здесь я отчетливо чувствую смерть. Она невидимыми щупальцами проникала в людей и сжимала их сердца. А всему виной то, что они сами допускают это…Я стоял позади Ория и наблюдал за тем, как что-то злое душило его мать. Оно обвивало женщину кольцами, а ее тело даже не сопротивлялось, пропускало смерть в себя. Эта смертельная энергия заполонила всю комнату, прикасалась ко мне, проникала в меня. Я отчетливо распознавал ненависть, но эта была как какая-то старая обида, которая душила больную, словно она кого-то не могла простить. Эта энергия почему-то заинтересованно обступила меня, словно она имела свой разум. Касалась меня, затем стала проникать в меня. Стало страшно, хотелось убежать, но я понимал, что она сладка. Моего друга она не трогала, а меня облепила так, что даже голова закружилась от эйфории, когда я понял, что поглощаю ее.В этот момент Ория обернулся ко мне; он пристально помотрел мне в глаза, словно впервые видел их. Боже, из-за этой энергии я, наверное, снова меняюсь внешне. Тем более, сегодня полнолуние, и я замечал за собой странную особенность, что в это время я особенно чувствителен к разного рода энергиям. Особенно к отрицательной. Ория сказал, что пойдет домой, а я, следуя за ним, не захотел бросать его в одиночестве.- Можно я с тобой останусь? – попросился я.- С ночевкой, что ли? – удивился Мибу.- Если ты не против, - ответил я.- Хорошо, но я сегодня буду не очень веселым собеседником, - предупредил он.Я лишь обнял его, впитывая в себя его грусть, как губка. Хотелось высосать ее всю без остатка.- Ладно, пошли, - он даже немного оживился. По пути я вдруг задумался о своих способностях. Я интуитивно понимал, что это не та вещь, о которой нужно рассказывать. Но мне вдруг захотелось, поделиться с ним этим. Правда, не сейчас; не хочу его грузить, ему хватает своих проблем.Мимо нас по коридору прошел мужчина с горячим бутербродом, и когда я ощутил аромат еды, то меня чуть не стошнило.- Мураки, с тобой-то что? – забеспокоился мой друг, когда я побледнел и схватился за рот. – Тебе плохо? Сядь!Он усадил меня на лавочку. Меня даже озноб пробрал. Я молчал. Неужели из-за этой энергии мне так плохо? Я снова увидел, как от людей тянется эта мерзость и хватает меня за ноги. Черт возьми, как я ненавижу, когда это происходит! Может это галлюцинации? Но почему тогда с такой частой периодичностью? Как меня это достало…» *** Ория:«- Тебя тошнит? – я заметил туалет и потащил его туда.Как хорошо, что я это сделал, так как его все-таки вырвало. Что-то частенько его мутит. В прошлом месяце он тоже такое выкинул прямо на мостовой. Но это было круто!- Кадзутака, скажи честно, ты ни чем таким не болен? – поинтересовался я, когда он вышел из кабинки и подошел к умывальнику. – А то я не хочу, чтобы ты, как моя мать, скрывал это до первой «скорой помощи».Мураки вдруг задумался о чем-то и молча, умывшись, посмотрел на меня. Черт побери, он точно что-то скрывает!- Я не знаю, как это назвать, но не переживай, это не смертельно, - он ответил мне что-то странное.Я нахмурился и снова поймал его кошачий взгляд.- Кадзу, я все хотел спросить, - я взял его за плечи и развернул к зеркалу. – Почему твои глаза сейчас такие странные?- Я не знаю, - ответил он мне. – Но зато я ими многое вижу…- В смысле? - Это секрет, - он улыбнулся, и мне вдруг показалось, что его клыки стали острее, словно он оборотень или вампир.Я аж отпрянул. Что за фигня творится с этим парнем?!- Мураки, почему у тебя такие острые зубы? – я почувствовал себя Красной Шапочкой из классической сказки. Только вопроса про уши не хватает, правда я и так знаю, что у него хороший слух.- Прости, я не хотел тебя напугать, - он направился к выходу. – Считай это моей особенностью…Ничего себе! Мой друг – странный парень с клыками и звериными глазами, и он просит соблюдать спокойствие! И почему я не обращал на это внимание, отмахиваясь, словно от иллюзии? Что-то я уже не хочу, чтобы он ночевал у меня… Дальнейший путь мы преодолевали молча. Мне в лицо попало перо, и я раздраженно поймал его, ударив себя по щеке так, словно меня комар укусил. Снова эти перья, откуда они? Они словно преследуют моего друга, я бы даже сказал, что они просто материализуются возле него. Я даже подушку ему подарил на какой-то там праздник, чтобы больше не разбрасывался перьями, но это не помогло…Я начинал вспоминать наши первые встречи и искать то, что я раньше пропускал мимо своего внимания. У него острый слух, могу предположить, что ему доступны те звуки, которые я никогда не услышу. И его глаза. Он сам сказал, что он ими многое видит. Но что именно? Он не говорил про остроту зрения. Бред! Чудовищ не бывает, это я уже просто фантазирую. Даже если что-то подобное и есть, то это не произойдет со мной. Я вдруг остановился. Я вспомнил то, как я недавно то же самое думал о том, что болезнь никогда не заденет мою семью. Как говорится, от сумы и тюрьмы не зарекайся.Я снова посмотрел на Мураки, он молча оглянулся через плечо, недоуменно глядя на меня.- Прости, я задумался… - я продолжил свой путь.Оказавшись дома, я решил поесть, а Кадзутака спрятался от запахов – открыл окно настежь и сел на подоконник. Я ужинал и наблюдал за ним. Он же что-то разглядывал за окном, хотя там было тихо, темно и спокойно, но его глаза двигались так, словно там пробегало стадо слонов, топая и улюлюкая. Мне даже стало не по себе. Я вздохнул и подумал о матери, стало грустно. Мураки почему-то вздрогнул и посмотрел на меня так, словно я в него что-то кинул, чтобы обратить на себя внимание.- Кадзу, скажи, как мне спасти ее? - слезы снова душили меня. – Ведь ты больше понимаешь в медицине, чем я…- Ория, а твоя мать, она кого-то ненавидит? – вдруг поинтересовался он.Что за странный вопрос? Причем тут это?- Если и так, то, скорее всего, моего отца, который сейчас живет с другой женщиной, - ответил я.- Хм… - Мураки вдруг снова задумался.- Эй, ты так и не ответил на мой вопрос! – разозлился я.Честно, мне становилось жутко; сейчас он мне казался странным, как никогда.- Прости, но ее болезнь очень серьезна, она не физической природы, - ответил он мне.- Что за чушь?! – я понимаю, что выхожу из себя. Встаю и подхожу к нему, и теперь я действительно ощутил на себе его нечеловеческий взгляд. Черт побери, кто он? И чем больше я злился на него, тем сильнее он менялся.- Ее ненависть имеет силу, которая разрушает ее тело, - спокойно ответил он.За окном я видел красную луну, и ее свет придавал еще больше таинственности, освещая парня.- Такого не бывает, - я хватаю его за руку и стаскиваю с подоконника.Что он? Кто он? Я хочу это разгадать! Кроме того, он снова стал так соблазнителен.Я прижал его к стене.- Кадзу, ты что-то скрываешь от меня? Расскажи мне… - я залез рукой к нему под рубашку. – А то я сам это выясню…- Таким способом ты это не выяснишь, - его голос невероятно холоден и спокоен.Меня это злит! Неведомая ярость охватила меня.- Правда? – я взвалил его к себе на плечо и потащил в свою комнату.- Ория, что ты делаешь?!О, а ему не нравится, когда его таскают, как мило. Ощущая его тело, похоть взыграла в крови. Я вдруг вспомнил то, как я ревниво глядел на то, как он премило беседует со своей невестой. А так же я помнил то, как я намеревался давным-давно соблазнить его, но как-то одумался.Я закрыл дверь и бросил его на кровать.- Ория, не дури! – я вижу гнев в его глазах, но меня это еще больше возбуждает. Я запрыгнул на него сверху, прижав к кровати руками. В его глазах играет недоумение, видимо он до конца не верил тому, что я серьезен.- Ория… - в его глазах уже отразился страх. – Ория, не делай этого…- Почему же? – теперь я целовал его шею и трепетал.Как же я давно ждал того, когда этот парень окажется подо мной.- Ты пугаешь меня, отпусти! – он уже сопротивлялся, но я крепко держал его.- Я буду нежен, - издевался я; хочу добраться до его губ, но он отворачивается.Тогда я освободил одну его руку, чтобы развернуть его лицо к себе и все же пленить эти непокорные уста. Он стал царапать и бить меня свободной рукой, но я еще сильнее распалялся от этого. Тогда он укусил меня! Черт возьми, у него действительно не зубы, а бритвы. Я разгневался и даже не заметил, как ударил его по лицу за это.- На грубость нарываешься?! – я раздеваю его, наслаждаюсь его кожей, его дрожью.Чего бы это ни стоило, но я возьму его. Меня не остановить! Ни его удары, ни появившиеся слезы, ни отчаянный крик. Он мой… С себя я уже тоже стягивал одежду.Правда, я ни разу этого не делал с парнями, но, к счастью у меня под подушкой имелся лубрикант. Да, я иногда делаю это в одиночестве, что тут такого? Смазав свой член, а потом, намазав пальцы, я коснулся ими между ягодиц Кадзу. Мураки замер на мгновение, словно смирившись со своей пассивной участью. Вот и отлично! Я нащупал то, что искал и начал вводить в него палец. Довольно тесно, значит, будет приятно… мне…- А-а… - он больше не кричал, лишь дрожал подо мной и сносил все, что я с ним делал.Это упрощало задачу. Я коснулся его члена другой рукой и понял, что он набухает от моей ласки. Надо же, значит, не я один получаю удовольствие. Первый раз касался чужого члена, но то, что принадлежало Мураки, мне нравилось. Я обожал каждый изгиб его тела, и почему я терпел целых полгода? Я ввел второй палец в него и заметил, как его ноги напряглись. Больно? Ничего, потерпит…Мой член уже стоял колом и сочился. Мое сердце, наверное, колотилось сильнее, чем у моей пойманной пташки. Вытащив пальцы из него, я направил свой член туда, где они только что были. Мураки снова оживился, положив свои ладони мне на плечи и повреждая мою кожу ногтями. Я заглянул в его глаза. Парень покачал головой, словно умолял меня не делать этого. Мне он показался диковинной зверушкой; не хочу его отпускать, никакие красивые глазки не изменят моего решения. Он шевелил губами, говорил что-то, но это было так тихо, что я не расслышал его слов. Когда я протиснул в него головку полового члена, Кадзутака посмотрел на меня как на предателя и его слезы заблестели, отражая лунный свет. Прости, но я хочу тебя…Я погрузил в него весь член, а затем восхищенно наблюдал за тем, как широко раскрылись его глаза, и то, как его кошачьи зрачки превратились в тонкие полоски.Да, он мой, я делаю это с ним! Я двигаюсь в нем, ему наверняка больно, но я словно одержимый…» *** Мураки:«Не думал, что мой относительно первый сексуальный опыт будет с парнем. Я разозлился! Да, я не прикасался к своей невесте и хранил ей верность. Может это и старомодно, но у нас отношения были именно такими, и нам это нравилось. Не хватало только радужного пони, феи и прочей атрибутики.А Ория Мибу разрушил этот мир! Да, я позволял ему лишнее, но я никогда не думал, что ему хватит наглости принудить меня к этому. Даже не столько наглости, сколько жестокости…Как больно, но уже не оттого, что он заполучил меня и терзает мое тело, а где-то в груди. Что-то подобное я уже испытывал, да, но это было очень давно. Меня предали. Я доверял ему, может и не все тайны, но чисто по-человечески. Я люблю его, но так, как любят кого-то очень близкого, а в его глазах я вижу беспощадность и одержимость.Мне страшно… мне больно… Я вижу его тьму, она проникает в меня. Нет-нет, я не хочу этого, мне действительно страшно! Почему я вижу это? Почему я отличаюсь от других людей? Почему другие люди не видят того, что вижу я? И почему эта тьма выбирает именно меня, когда рядом есть еще люди? И почему Ория сегодня смотрел на меня так, словно я не человек, а тварь какая-то? Да, я знаю, что со мной что-то не так, и это пугает меня не меньше, чем, если бы это узнал он! Я вдруг вспомнил мать и Сакаки. Я вспомнил их тепло, и мне захотелось впитать в себя именно положительную энергетику, а не это зло.Я снова с ужасом смотрел на то, как эти разумные щупальца тьмы проникают в меня, и я понимаю, что больше не вынесу этого.Тогда я закричал нечеловеческим голосом от отчаяния, но Ория затыкал мне рот рукой, а когда я кусался, то он бил меня. Тогда я видел, как эта тьма становилась агрессивнее, ее движения больше не были плавными. Она стала хаотичной, и мне даже показалось, как я слышал ее передвижения и шипение. Тогда я закрыл глаза, чтобы больше не видеть этого кошмара, но я все равно ощущал ее проникновения. Я даже подумал, что умру в эту ночь…» *** Ория:«Он искусал мне всю руку в кровь! Я убрал ее и, к счастью, он больше не кричал так жутко. Он замолчал, закрыл глаза и просто дрожал подо мной.Хорошо, теперь без труда можно продолжить это. Да, оргазм приближался, и я наслаждался его телом. Целую его шею, дрожащие губы, слизываю соленые слезы…И кончаю…- Ах… - как перехватило дыхание от этой эйфории, и как же Кадзу прекрасен и хорош.Я все еще изливаюсь в него и двигаюсь обмякающим членом. Да, это стоило его слез…Я выхожу из его тела и смотрю на него, дрожащего. Что-то ликует во мне!- Эй, прекращай лить слезы, ты же не баба, - говорю ему я.Но тут он резко открывает глаза, и теперь я вижу ярость. Можно сказать, что я ее аж кожей почувствовал. Такая звериная, я даже как-то, хм… испугался не на шутку и подумал, что он сейчас превратится в какое-нибудь животное и вопьется мне в шею. Но он хорошенечко так залепил мне кулаком по челюсти. Я даже когда в школе дрался с хулиганами, не видел таких ярких звездочек. В общем, зачетный удар, не думал, что в его руках может быть такая сила…» *** Мураки:«Я не знаю, что произошло, но эта темная энергия, проникая в меня, и достигла такой сильной концентрации, что попала мне в кровь и распространилась по сосудам. Я никогда не испытывал такой ненависти и обиды, это было больше похоже на желание убить… Да, это жажда крови!» *** Ория:«Сообразив, что этот удар только начало, я решил снова придавить его к кровати и подождать, пока его ярость потеряет силу, и он просто немного успокоится.Но не тут-то было! Стоило мне попытаться его схватить за руку, как он вывернулся. Я вскочил на пол, но Мураки, как дикий зверь, снова намеревался напасть. Черт возьми, может мне уложить его с одного удара? Но мой план не удался, я забыл, что у него реакция, как у кота, ей богу.Он перехватил мою руку и… Как такое могло произойти? Он повалил меня лицом на пол, заломив меня! В плече что-то хрустнуло, и руку сковала невероятно острая боль. Кадзутака уже сидел на мне. Моему удивлению нет предела! Хочу вырваться, но этот парень привел в движение мой поврежденный сустав. У меня даже потемнело в глазах от боли, и я понял, что лучше не двигаться.- Ах! – даже простонал я.Пипец, как больно…» *** Мураки:«Кажется, я вывихнул ему руку…Я снова смотрю на тьму, окутавшую меня, и ярость сменяется страхом. Я никогда не думал, что, используя эту энергию, могу быть так силен. - Кто ты, Мураки? – испуганно спросил меня мой пленник.Ах, если бы я знал…- Ты чудовище? – снова интересуется он.Его слова терзали мою душу, и безумие одолевало меня. Хотелось покончить с этими страданиями, но я не знал, как это сделать. Даже если он узнает, что я могу видеть невидимое, он сочтет меня лишь сумасшедшим. Как больно… Боже, как же я хочу знать, кто я…» *** Ория:«Я почувствовал, как его хватка ослабла, а на спину полилось что-то теплое. Кровь? Слезы? Затем я увидел белый свет, и перо упало передо мной. Что же за чертовщина происходит?!Я снова дернул рукой и, когда понял, что меня он больше не держит, резко перевернулся на бок, несмотря на дикую боль в суставе. То, что я увидел, потрясло меня до глубины души и привело в неконтролируемый ужас. Я замер, не в силах вдохнуть или выдохнуть.Кадзутака сидел на мне и смотрел на меня, роняя слезы, а за его спиной расправились сияющие белые крылья. Мне показалось, что кто-то там наверху решил, что мир сильно скучен и нужно добавить что-нибудь эдакое. Я вижу ангела… Боже, да я изнасиловал ангела! Но не падший ли он?» *** Мураки:«Со мной творится что-то новое: откуда у меня эти крылья? Предательство друга уже отошло на второй план. Ория в ужасе смотрит на меня, я никогда не видел у него такого выражения лица. Словно перед ним упала ядерная бомба, и он боится вздохнуть лишний раз. Но я напуган и удивлен не меньше его. Возможно, что даже больше, чем он.Я вдруг кое-что вспоминаю… Словно недостающие кадры из кинопленки. Дед приводит меня в чувство, называет демоном. Погибший брат моей невесты… Ах, вот как он погиб! Это я убил его…Я закрыл лицо руками больше не в силах видеть то, что я забыл давным-давно. Хотя нет, я потребовал, чтобы я забыл это… Хочу исчезнуть…» *** Ория:«У меня даже горло пересохло. Я думал, что умру от разрыва сердца, но ангел встал с меня и отошел на пару шагов. Я даже не чувствовал собственного тела, кажется, что я отполз и уперся спиной о стенку. Похоже, что ангел потерял ко мне интерес, и я с ужасом и восхищением смотрел на фантастическое создание. Да, он прекрасен, но я не знал, опасен ли он? Но он казался таким потерянным, словно только что упал с неба на землю за грехи и теперь осматривался.Но когда ангел довольно резко взмахнул крыльями и снова посмотрел на меня, я испугался с новой силой. Он молчал, а я не знал, что у него на уме. Тогда он сделал шаг вперед, словно проверял, как я отреагирую на приближение. Да, я отреагировал вполне естественно – забился в самый дальний угол комнаты, взлетев чуть ли не под потолок.Хм… мне почудилось или он впрямь от этого еще больше расстроился? - Прости… я больше не потревожу тебя… - печально улыбнулся он мне и, озарившись еще более ярким светом, исчез в белом вихре, оставив на полу свои волшебные перья. Я еще долго изображал голого Человека-Паука, но, поняв, что ангел действительно исчез, только тогда осмелился приблизиться к кровати. Честно, я даже боялся прикасаться к его одежде, которая осталась на постели. Я вообще боялся находиться в этой комнате, поэтому ушел в мамину спальню…Ночевал я там, но мне было так жутко, что ни о каком сне не могло быть и речи. Я спрятался под одеялом, мне стало так плохо, словно некая темная тварь разрывала мою душу.Я вспоминал мать и боялся, что она умрет в ближайшем будущем, если медицина окажется бессильной. Какого черта я вообще занялся медициной? Это не мое… Если она умрет, то какой смысл в моих знаниях? Но именно из-за этого решения, я встретил его. Я не знал, почему этот ангел ходит среди людей. У него есть родители, он мне показывал свои детские фотографии, значит, он рос здесь, а не материализовался и не внушил всем, что он человек. И действительно ли его зовут Кадзутака Мураки?Я вдруг вспомнил Кадзу, всегда такого спокойного и доброго. Когда он улыбался мне, становилось хорошо и тепло, а стоило ему обнять меня, так и грусть вовсе растворялась, словно он все ее вытягивал из меня.. Интересно, это опасно? В смысле, впитывать в себя чужую грусть?Интересно, что он думал обо мне? Как такие сущности вообще воспринимают людей? Способны ли они любить нас, или смотрят сверху вниз, как на букашек? Вдруг он все это время всего лишь притворялся, чтобы убивать всех тех, кто проникнется доверием к ним? Страшные создания, может он вообще мой личный Дьявол! Ведь не зря он преследовал меня с момента нашей встречи.Но от подобных мыслей мне становилось лишь больнее, и я даже не заметил, как все же заснул со слезами на глазах…Правда, чуть позже рука страшно заболела, поэтому, хочу – не хочу, но пришлось отправиться в больницу. Мне вправили вывих, обработали укусы, наложили лангету и перевязали руку, чтобы не шевелил плечевым суставом. И дали приложить льда на моську. В общем, красавец я тот еще получился…» Продолжение следует... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Наоко Опубликовано 22 февраля, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 22 февраля, 2011 Мурка-чан, а продолжение к свободному демону будет? Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 22 февраля, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 22 февраля, 2011 Продолжение-то будет, а когда - сама не знаю. Я пока по Ямикам фанатею снова...Кстати, всех с наступающим 23 февраля! А так как меня сегодня поставили на учет в военкомате, то нашла повод, чтобы выставить следующую главу по Детям Тьмы... Глва 16. Хисока слушал историю Ория, и гнев вспыхивал в нем. Но когда Мибу рассказал о том, как он изнасиловал своего друга, то возмущение и ярость овладели сознанием шинигами. «А не оттого ли Мураки так жесток, потому что и с ним так обошлись?» - негодовал Куросаки, да и тема изнасилования – мальчик ее болезненно воспринимал, можно сказать, что не переваривал. И ему не важно то, с кем это произошло. Ему было страшно.- Да как он вообще тебя простил?! – вышел из себя Куросаки и даже не заметил, как отвесил этому самураю пощечину. – Только моральные уроды так поступают! Ты так поступил с ним, он так поступил со мной! Ты и Мураки – вы друг друга стоите, ей богу!Шинигами схватился за его одежду, но Ория перехватил его руки.- Успокойся, это дело прошлого, - Мибу был удивлен его порыву, но не рассердился.Мальчик замер, понимая, что тратил силы и нервы впустую. Ория прав, это касалось только его и доктора. Тем более, из-за прикосновения его рук, Хисоке передалась часть воспоминаний и эмоций тех дней. Одержимость, страх и сожаление. Обычно Хисока сразу же отстранялся, когда понимал, что это не его эмоции, но так как сейчас он отчетливо видел молодого Мураки – улыбающегося или плачущего, то мальчик, напротив, хотел запомнить это. Кроме того, если сначала это был хаотичный набор образов и чувств, которые сопровождают ту или иную картину, словно кто-то невидимый держал пульт и нажал кнопку быстрой перемотки, то тут вдруг случилось что-то новое. Время больше не ускорялось, оно приняло обычный темп. Хисока ощущал себя в теле Ория Мибу, а перед собой он видел молодого парня с пепельными волосами и глазами. «Что это? Неужели я так глубоко проник в чужое сознание?» - восхитился шинигами.Если раньше его это очень пугало, то сейчас ему не хотелось покидать сознание и продолжить просмотр прошедших дней. «Этот юноша – Мураки! – изумлялся Куросаки. – Никогда бы не подумал, что смогу видеть прошлое так отчетливо. Он идет рядом со мной, и он ниже меня. Конечно, Ория же такой высокий! Но мне не привычно, у меня словно раздвоение личности, – я одновременно осознаю и чувствую как Мибу, но и осознаю самого себя, как Хисока Куросаки. Интересно – это в какое время происходит? Точно, я провожал Мураки до дома! Какая красивая ограда – это его дом. Кадзутака идет рядом молча, временами заинтересованно наблюдая за мной. Мне приятно быть с ним.Впереди дорогая машина, к которой подошел хорошо одетый мужчина. Мураки хватает меня за руку и дрожит. Это так необычно, никогда бы не подумал, что смогу видеть своего убийцу таким… юным и пугливым. Я чувствую холод между ним и мужчиной – его отцом. Теперь я вижу – Шидо Саки. Я уже ненавижу его, высокомерная тварь! Мураки внешне спокоен, но внутреннее очень обеспокоен и встревожен. Он негодует. Хочется отдернуть его от этих людей. Зачем он требует от них признания? О, Сакаки! Сразу видно, что он готов отдать за Кадзутаку все, даже жизнь. Его взгляд полон заботы и нежности. Жаль, что у меня не было такого дворецкого. Они уехали, а Мураки извиняется и хочет уйти. Но я не хочу его отпускать! Мы разговариваем и в какой-то момент я, вернее Ория, обнимаю его. Он покорен мне, это так необычно для меня. Он плачет и снова извиняется, ему неловко. Он так тепло улыбается мне сквозь слезы, даже шутит. А теперь мне интересно, как такой человек мог превратиться в чудовище? Неужели любой, без исключения, может превратиться в жестокую и падшую тварь? И почему я вижу именно этот момент? Точно, это же начало их дружбы…Я поцеловал этого парня. Боже, за что мне такой дар? Мое, так сказать, родное сознание в изумлении, и восхищении тоже. Я целуюсь с Мураки-студентом! Уму непостижимо! Очередной вынос мозга…Но Кадзутака в этом возрасте такой… хорошенький. Всё, я признался себе в этом, и мне… хм… стало легче? Я думал, что буду ненавидеть себя за это, но и вправду полегчало. И мне нравится с ним целоваться, а когда я еще поцелую Мураки в этом его возрасте? Хочу в прошлое… Хочу в прошлое… Хочу быть Ория Мибу! Хочу молодого Кадзутаку. Арх! Но я бы не был таким моральным уродом, как Мибу. Эх… Доктор я бы спросил у тебя, как ты не сошел с ума, в окружении этих людей, но я бы ошибся, так как ты все-таки не выдержал этого давления. И почему мне сейчас кажется, что прошлое лучше настоящего? Или это странное чувство ностальгии? Ория говорит о том, что будет дружить с ним. И Мибу был прав: когда Мураки импульсивно радуется, он невероятно мил. Жмется ко мне, как дитя малое.Но вот снова невидимая рука нажала перемотку на пульте. А вот и изнасилование. Нет-нет, я не хочу это видеть! Я чувствую одержимость Ория, но мое сознание против этого. Господи! Кадзутака же так доверчиво относился к нему, как можно предавать, глядя в эти глаза? Ладно, Ория тогда впервые столкнулся с необъяснимым и сверхъестественным явлением, но я-то уже привык к подобному. Для меня скорее его поступок кажется сверх-аномалией! Видимо, я никогда не пойму тех людей, которые пойдут на все из-за своей похоти. Я же слишком уважаю, так сказать, территорию чужого человека, и не влезу насильно без жизненной необходимости. Несмотря на то, что Мураки сделал со мной то же самое, я не могу смотреть на это насилие. Епт, мне жалко его! Конечно, я сейчас могу вырваться из рук Мибу и прервать это видение, но я хочу увидеть… эти крылья. Честно, даже не знаю, что хуже: быть изнасилованным маньяком или другом? Если бы Цузуки так поступил со мной, то это было бы сродни Концу Света. Пожалуй, да. Лучше снова оказаться под этой красной луной, под сакурой, под Мураки, но только не предательство друга. Это так больно… Хотя я сейчас в сознании Ория, но мне даже страшно подумать о том, что же чувствовал Мураки? Жестокое предательство. Тем более я тоже из тех, кого не принимали из-за дара, как и Кадзутаку, которого еще отвергли и растерзали в ту же минуту. Как он нашел в себе силы простить его? Это должно быть невероятным отчаянием.А вот! Я вижу его крылья, я вижу его удивление. Создается впечатление, словно он сам не знал о своей силе. Интересно, Ория не упомянул об этом. Но я вижу, что он изумлен не оттого, что раскрылся, а потому, что сам не знал, что у него есть эти крылья.Ория в ужасе. Но я вижу, что Мураки на грани безумия от собственной физической чудовищности. Черт возьми, я начинаю понимать, почему он все же его простил. Ах, если бы Ория его обнял в этот момент и сказал, что не боится, и попросил бы прощения!»- Хисока, ты чего ревешь? – голос Ория вывел мальчика из иллюзии прошлого.Куросаки заколотило даже, и он отстранился от него.- Такое чувство, что тебе раскаленную спицу в голову вставили, - Мибу был щедр на сравнения.- Просто я… хм… - шинигами пришел в себя, – …под впечатлением. Прости, я проник в твое сознание.- Когда успел? Я даже не заметил! – удивился Ория.- Позволь, я отдохну, - Хисока сел на камень, унимая дрожь. *** Кадзутака остановился, задумавшись, и Цузуки он показался невероятно одиноким. Конечно, слушая доктора, шинигами краснел, бледнел, синел, может, даже зеленел от разного рода эмоций, но сейчас он беспокоился. - А по вам и не скажешь, что у вас такие страсти были, - удивлялся Асато. – Мне всегда казалось, что ты и Ория издавна ладили друг с другом.- Хм, - усмехнулся доктор. – Сейчас по мне вообще не скажешь, что я когда-то был человеком…- Не говори глупостей! – разозлился шинигами.- Я теперь словно одержимый мертвец, блуждающий среди людей; даже вы, мертвые, более человечны и живы, чем я, - продолжил он. – Я уже ничего не чувствую.- Я не верю тебе; ты не робот, ты должен хоть что-то чувствовать, - парировал шинигами.Доктор лишь усмехнулся, выдыхая морозный воздух.- Хорошо, я потом скажу тебе то, что я чувствую сейчас, - сказал он.- Ловлю на слове. Я теперь мне интересно знать то, что было потом… Мураки продолжил:«Я появился дома посреди своей комнаты. Да, именно здесь я хотел появиться. Я вспомнил свою первую попытку показать свою сущность мальчику, который за это поплатился смертью. Он был испуган, так же как и Ория. Этот мальчик проклинал меня, наверняка, теперь и Ория тоже. Люди так сильно боятся и ненавидят тех, кто не является человеком! Почему они не могут перебороть свой страх и просто поговорить, не бросаясь проклятиями? Ведь раньше Ория разговаривал со мной, и мы дарили друг другу тепло, правда последняя его жестокость удивила меня, но неужели люди так просто перечеркивают прошлое? Неужели он теперь ненавидит меня только из-за того, что я не человек?Я вытер лицо от слез, а мысли прервало какое-то движение. Ах, это всего лишь мое отражение мелькает. Я подошел к зеркалу и посмотрел на себя крылатого. Страшно… Если люди и могут убежать от меня, то что делать мне? На мне были следы от ударов, но тьма затягивала мои раны…Я отошел, чтобы больше не видеть себя и приблизился к окну. Луна, как красный фонарь, освещала землю. Теперь я видел как днем, но только в черно-красных тонах, словно я хищник, который должен видеть свою жертву, прячась в темноте. Я задернул шторы, а усилием воли заставил крылья исчезнуть и, запрыгнув на кровать, я спрятался под одеялом с головой.Я обнял себя за плечи и поджал ноги к себе. Жутко и холодно. Я никогда не чувствовал подобного холода в своем теле. Словно кровь действительно застыла, а вместо нее меня питает эта темная энергия. Не помню, сколько я так пролежал, но я не мог согреться. Мне казалось, что я лежал в морозильной камере. Паника охватила меня, захотелось немедленно согреться!Тогда я откинул одеяло, и отыскав в шкафу одежду и полотенце, телепортировался в ванную. Да, я не любил горячий душ, но сейчас он мне показался спасительным. Я постепенно согревался, но я все равно ощущал осколок льда в своей душе. Я не знал что это. Может, это грех? И теперь моя душа отмирает? Боже, что же со мной?Горячая вода уже обжигала мою кожу, но я никак не мог растопить эту проклятую льдину внутри себя. Я снова подумал о Мибу и о том, что он сделал со мной совсем недавно. Это из-за него я все вспомнил! Ублюдок! Это он погрузил меня в эту тьму, но… но если он вдруг примет меня таким, какой я есть, я буду счастлив. Я прощу его, не задумываясь. Я обниму его, буду принадлежать ему снова, но пусть только примет мою сущность… Я снова заплакал.Кто-нибудь… помогите мне… спасите меня от этого одиночества! Терзайте мое тело, делайте мне больно, но лучше с вами, чем без вас!Я даже не помнил, как выключил воду, оделся и вышел из ванной. Я шел по коридору, и мне казалось, что стены пришли в движение, а тьма просачивалась сквозь них и заинтересованно приближалась ко мне, хотела обвиться вокруг меня, проникнуть внутрь. Я испугался этого, я больше не мог находиться в доме. Я выбежал на улицу в сад, подальше от этих стен. Кто его знает, возможно, то, что моя психика уже не выдержала всего этого и я медленно, но верно сходил с ум? Я даже не знал, что хуже: оказаться сумасшедшим, думающим, что являюсь некой тварь, или действительно быть этим чудовищем?В саду я немного успокоился, было несколько необычно оттого, что я сейчас так хорошо видел в темноте, но думаю, что это временно. На скамейке у фонтана я увидел, что кто-то сидит спиной ко мне, но я не чувствовал от этого человека какой-либо жизненной энергии, словно он простой предмет.Кто это? Вот только не надо мне сейчас всяких сущностей! Мне и себя хватает, как кошмара неизбежного… Но все же я решил приблизиться и в сидящем человеке распознал отца. Он словно заснул на скамейке, но почему моя интуиция забила тревогу?- Папа, почему ты здесь? – я осторожно обошел скамейку сбоку и взглянул на отца.Его глаза были открыты, но неподвижны, а черты лица неестественно заостренны. «Мертв…» - пронеслось у меня в голове.- Папа! – выкрикнул я, схватив его за грудки, но на меня смотрели безжизненные глаза.Я коснулся его шеи, но все та же интуиция мне говорила, чтобы я не суетился – уже все кончено. Она права, пульса нет. Но почему он мертв? Может, все это лишь сон?- Папа… - ком подступил к моему горлу. – Папа…Я уткнулся в грудь мертвецу. - Что с тобой случилось? – на мгновение мне показалось, что это я несу смерть своим присутствием в этом доме. – Ты не должен был умереть… ведь ты мне так ни разу и не сказал… что любишь меня…Я уже ничего не видел из-за слез. Я думал, что потратил все свои слезы, стоя под душем, но я ошибался.- Скажи это и уходи… Ноги меня больше не держали, и я упал на колени перед ним, лишь временами дергая его за грудки. - Скажи, что ты врал… скажи, что всегда любил меня… мерзавец…Я понимал, что разговаривать с мертвым – глупо, но ведь передо мной тело близкого мне человека.- Это нечестно… вернись ко мне…Сколько прошло времени, я не знал, но постепенно я понимал, что нужно что-то делать. Но мне было страшно; мне казалось, что если я встану и сделаю шаг, то земля треснет, разорвется, а с неба упадут метеориты.- Пап, а ты знаешь, что я ангел? Хотя, откуда тебе это знать. Но тебе все равно… уже все равно… знаешь, меня настоящего любил только дед, а остальные до сих пор боятся и ненавидят. Только тебе все равно, ведь ты даже не знаешь правды обо мне. Я так и не смог достучаться до твоего сердца, но ты знай, я любил тебя… безответно… Я даже не помню, как оказался у дверей комнаты Сакаки.- Кадзу, что с тобой?! – наверное, я выглядел слишком удрученным. – Разве ты не у Ория?- Мы поругались, - ответил я. – Но я сейчас не из-за этого пришел к тебе…Я понял, что чувствую от него то долгожданное тепло, которого я так жаждал, и меня бросило в озноб. Но я боялся коснуться его, словно я этим могу совершить убийство.- В саду папа… он мертв… - я закончил то, что хотел сказать.Сакаки замер в удивлении; может, он не поверил мне?- Он у фонтана… я нашел его мертвым… - я уже не мог говорить.- Жди здесь! – он затащил меня в свою комнату и, усадив на кровать, оделся и убежал.Я сидел неподвижно довольно долго. Возможно, что я даже заснул вот так, застыв. Временами мое сознание возвращалось, но затем снова угасало. Я видел, как на стене появились первые лучи солнца, такие алые… Они были похожи на воду; волнами ползли вверх, растекаясь по поверхности и светлея с каждой минутой…Также я услышал, как кто-то встал, захлопали двери, кто-то даже торопился по коридору, что-то говорили. Тут дверь отворилась, и на пороге появился Сакаки. Он был удивлен тому, что я сидел в той же позе, в какой он меня оставил. За ним стоял человек в полицейской форме.- Кадзутака, я понимаю, что ты устал, но офицер хочет задать пару вопросов, - произнес мой дворецкий.- Я понимаю…Сакаки сел рядом со мной, а офицер на стул.- Расскажите, где Вы были и как нашли тело? – начал он.Мне пришлось немного приврать. Сказал, что поругался с другом и при возвращении домой, нашел тело. Дал телефон Ория, чтобы полиция могла убедиться в этом. Затем они снова ушли.Хорошо, что моя мама в командировке и не видит всего этого ужаса. Когда свет солнца на стене пожелтел, Сакаки вернулся.- Кадзутака, тебе нужно отдохнуть, - он волновался за меня. – Ты ужасно выглядишь.Я почему-то покачал головой, несмотря на то, что был согласен с ним. Тогда он сел рядом и прижал меня к себе. Шевелиться было больно, все тело затекло.Да, его тепло проникало в меня, и я почувствовал, как противная льдина во мне дала трещину. - Кадзутака, у тебя даже дыхание ледяное, - он вытащил одеяло из-под нас и укрыл меня им.- Оно меня не согреет… - сказал я.- А что тебя согреет?- Побудь со мной; я понимаю, что ты именно сейчас чрезвычайно занят и я не маленький, но мне это так необходимо. Дождись хотя бы того, пока я не засну.- Хорошо, - он снял пиджак и лег на кровать, прижав меня к себе.Да, и именно так, под одеялом рядом с ним мне было тепло, и я мог прижаться к его груди. - Откуда у тебя эти синяки? – он касается моей щеки, затем шеи.Наверняка там следы от засосов остались.- Я поругался с Мибу, - ответил я и мне было абсолютно все равно, если он узнает некоторую правду.Правда, о своей сущности молчок! Вдруг и он меня возненавидит…- Это он тебя ударил? – он допрашивал меня.- Да…- А это что за… засосы?- Правду хочешь? Он изнасиловал меня, - я выдал правду-матку. – Поэтому я вернулся домой…Я кожей почувствовал его тревогу и ярость. Сакаки вдруг подскочил и, нависнув надо мной, с широко открытыми глазами уставился в мои глаза. Затем его взгляд переместился на мои синяки.- Я его больше не пущу в этот дом, - мне на мгновение показалось, что он сейчас заплачет.- А он, наверное, и не придет больше… - предположил я. – Он получил то, что так хотел.Он снова лег рядом и прижал меня к себе. Я ощущал его дрожь. Зачем я ему это рассказал? Теперь переживать будет. Но мне так хотелось разделить эту боль с кем-нибудь…» *** - Ория, позволь мне снова проникнуть в твое сознание, - попросил Хисока.- Зачем?! – смутился Ория, уставившись на шинигами.- Я хочу его видеть… - ответил тот.- Кого?- Видеть Мураки твоими глазами, - сказал шинигами, вставая и надвигаясь на Мибу. - Я буду с тобой в твоем сознании, и я думаю, что у меня это получится.Ория вдруг рассмеялся:- Сейчас ты похож на Кадзу! Почему ты так жаждешь узнать о нем? – теперь недоумевал Мибу и нахмурился. – Ты словно одержим им…- Одержим? – Хисока словно опомнился, вспоминая последние дни, проведенные в компании со своим убийцей.«Вот оно что… - задумался он. – Я-то боялся, что влюблен в него. Этот доктор, я все время думаю о нем. Это меня и злит, и радует. Но это не любовь, я же, в конце концов, в жизни не пожертвую собой ради него, даже если вдруг бы пришлось. Да, это одержимость. Самая настоящая одержимость!»Губы мальчика вдруг растянулись в улыбке.- Да, ты прав, я одержим, - ответил он. – А я-то думал, что же со мной происходит?- Мальчик, это очень опасно, - забеспокоился Мибу. – Я тоже был одержим, но только похотью к нему. И ты сам видел, чем все это закончилось. Я причинил вред ему и себе. А чего же хочешь ты? Его смерти?- Странно, но нет, - уже чуть грустно ответил шинигами, задумавшись. – Честно, я не знаю, почему это происходит. Мне не нужна его смерть или его тело. Я всего лишь хочу… отрезать нити кукловода. Да…Хисока поднял на Мибу уверенный взгляд:- Он мой убийца, и я его ненавижу. Но я хочу быть сильнее его, вырваться из этого проклятия. Хочу видеть его поражение!- О, как интересно, - заинтересованно протянул самурай. – Ты хочешь доказать ему, что ты больше не его кукла?Куросаки кивнул.- И я не позволю ему умереть, пока этого не произойдет, - он снова блаженно улыбнулся и отвел взгляд в сторону. – Я так решил. - Тогда тебе придется пробиться к его сердцу, но сейчас это практически невозможно сделать.- Почему?- Он безумен. Он закрыл свое сердце навсегда. Там осталось всего несколько человек, и то, из них уже многие мертвы, - ответил Ория.- Ничего, я попытаюсь прорваться, - не отчаивался мальчик и улыбнулся. – Не только же Мураки быть упрямым.- Ох, его упрямство имеет самый высокий уровень, но это было хорошо, пока он не обезумел, - вздохнул Мибу.- Позволь мне увидеть его, я хочу знать о нем все, - Хисока протянул ему свою руку.Ория сначала замер, словно не решаясь. - Хорошо, - он взял мальчика за руки и, закрыв глаза, улыбнулся. – Было бы неплохо, если после смерти кто-то еще мог бы хранить информацию обо мне и Кадзу.Хисока немного смутился его словам, но затем улыбнулся, закрывая глаза… Сознание Ория:«Меня разбудил звонок. Я упорно не хотел подниматься, но все же сделал это и снял трубку. Ах, еще и рука, словно тоже проснулась и заболела!- Алло… - сонно ответил я; у меня было такое чувство, словно я пил всю ночь спиртное.- Здравствуйте, это Ория Мибу? – раздался голос из трубки.- Да… - ответил я, прижав ее к плечу и пригладив свои волосы назад, чтобы не мешали.- Это из полиции.Меня словно током ударило. Я тут же вспомнил вчерашний кошмар. Неужели Кадзутака написал на меня заявление?- Кадзутака Мураки вчера был у вас? – поинтересовался офицер.- Да, - я заволновался.- Когда он покинул ваш дом?- Я… я не помню… - Пожалуйста, вспомните!- Поздно вечером, может ночью…- А если еще точнее?- Слушайте! – разозлился я. – Я не смотрю на часы каждые пять минут! Откуда мне знать?- Ладно, успокойтесь, вы с ним поругались?- Хм… - а вот и начались провокационные вопросы. – Да, поругались, поэтому мне было не до часов!- Хорошо, спасибо, - ответил офицер и, попрощавшись, прервал связь.Я тоже повесил трубку и вернулся в постель. Если бы не этот звонок и не раскрашенная физиономия, то я бы подумал, что видел кошмарный сон, но…Тут я словно очнулся. А почему полиция звонила мне? Что-то случилось?Я вспомнил этого ангела, ведь он пообещал, что больше не потревожит меня, и исчез. А вдруг он исчез навсегда?! Вообще пропал из этого мира, и теперь родители ищут Мураки-младшего!Я не на шутку запаниковал. Ладно, нужно успокоиться, почему меня должен волновать какой-то демон?Мои мысли запутались, и я вспоминал как… как насиловал его…Боже, какой же я жестокий, я отчетливо помню его слезы. А ведь если бы он хотел меня убить, то давно бы сделал это, а не дожидался того, когда я закончу свое грязное дело.Кстати о времени, скоро начнется практическое занятие, поэтому я должен спешить, нужно повторить десмургию, а то на экзамене могут потребовать показать одну из перевязок. Какая ирония, приду на данный урок весь побитый и перебинтованный. Буду местным муляжом, значит.Может, Мураки появится на занятиях? А не испугаюсь ли я его снова? Да и о чем нам говорить, ведь наверняка он ненавидит меня всем своим загадочным существом…Когда я думал об этом, мое сердце сжималось. Я не хочу его ненависти…Но глупо надеяться, что после этого он просто улыбнется мне и скажет: «Привет».Когда я пришел в университет, в классе его, естественно, не оказалось. Я рассчитывал, что он еще появится к началу урока, но этого не произошло. Студенты уже делились на группы, со смехом перебинтовывали друг друга, даже фотографировались, веселились, в общем. Я же, как дурак, смотрел перед собой на то место, где обычно сидел Мураки. Память так и рисовала мне, как он вдруг оборачивается ко мне и что-то говорит, улыбается.Я хотел снова его увидеть, даже если он опять меня напугает.Я ушел с урока. Не мог учиться без него. Сейчас мы бы практиковались друг на друге, и я бы с удовольствием позволил ему себя перебинтовывать, прикасаться ко мне. Да и студенты заинтересовались тем, почему я так выгляжу и где Мураки?Дома же я умирал от неизвестности. Как он там? Он ведь даже плакал. Ангел плакал… Боже, если сейчас рассудить нас по делам, то чудовище – это я! Мои нервы были на пределе, поэтому я вскочил и подбежал к телефону.Хочу услышать его голос, даже если Кадзу пошлет меня куда подальше, или, ничего мне не ответив, просто повесит трубку. Но тогда я хотя бы буду уверен в том, что он здесь, а не исчез вовсе!Взял телефон; черт, одной левой рукой не удобно; тогда набрал номер, держа трубку в этой же руке. - Алло? – я слышу голос дворецкого.- Сакаки-сан, могу ли я услышать Кадзутаку? – мое сердце бешено заколотилось.- Нет, Ория Мибу, забудьте о нем, - очень резко ответил он мне и повесил трубку.Черт возьми, что происходит? Если бы Мураки вдруг пропал, то Сакаки сразу бы мне позвонил. И почему он так резок? Значит Кадзу все-таки дома, и он мог сказать, что просто подрался со мной. Но почему тогда полиция звонила мне? Что-то нечисто!Ко мне в голову пришла безумная идея: проникнуть в дом Мураки и самому все разузнать. Точно, нужно расставить все точки над «i». Я не знал, как поведу себя, когда встречу его, но я уже решился.Даже если он окажется моим личным дьяволом, то я просто спрошу это у него. Потребую сказать правду! Пусть он скажет, что ненавидит не только меня, но и всех людей, и я хотя бы успокоюсь. Так как если он вдруг сидит в пустой комнате один, то я не прощу себе этого!Я ждал ночи. Темнота скроет мое присутствие. Кроме того, я буду точно уверен, что он находится в своей комнате, и мне не понадобится обходить весь этот огромный дом и сад.Правда, я думал, что умру, пока дождусь этого. С лангетой перелазить через ограду очень трудно, но я справился. Так-так, главное преодолеть сад, потом приблизиться к правому крылу дома. А вот и его окно! Счастье-счастье!Но стоило мне приблизиться к стене дома, как почувствовал сильный удар прямо по плечу, хорошо, что по здоровому. От резкой боли потемнело в глазах, и я упал на землю. Затем я приподнялся на здоровой руке и увидел, как на меня смотрит дуло ружья. Замерев, я поднял взгляд на того, кто направил его на меня. Сакаки-сан… так это он ударил меня, видимо, прикладом.Теперь я даже не знал, кто страшнее: ангел или этот человек. Его глаза явно говорили о том, что вся его суть хочет снести мне башку одним выстрелом.- Сакаки-сан, что вы творите? – да, ружье – это весомый аргумент, смущает меня, однако.- Я же сказал тебе забыть дорогу сюда, - он был решителен.Ох, Мураки, какой страшный у тебя дворецкий!- Я хочу поговорить с ним, - ответил я, не в силах даже пошевелиться.- Я знаю, что ты с ним сделал, поэтому просто исчезни, ублюдок, - приказал он.Что? Мураки ему все рассказал? Черт побери, как же мне теперь стыдно…- Я хочу извиниться перед ним, - настаивал я и, не делая резких движений, сел, так как рука уже затекла и дрожала.- Уходи, пока я не вызвал полицию… - он непоколебим.- Я прошу вас! – я вскочил на ноги.Как он меня достал!- Уходи, иначе я выстрелю и не пожалею об этом! - пригрозил он, держа меня на прицеле.- Нет! – я зажмурился и задрожал всем телом. – Я не уйду! Тогда он снова ударил меня прикладом и повалил на землю. Он избивал меня, но мне было все равно… Боже, как я жалок…» Сознание Хисоки:«Да уж, не повезло, он тебя в мясо сделал… Никудышный из тебя Ромео, однако…»Ория: «Давай, издевайся, я бы на тебя посмотрел в этой ситуации».Хисока: «Не обижайся. Я бы просто не вламывался в чужой дом. Да и вообще, если бы я так поступил, то неделю, как минимум, просто бы стыдился показываться. Ждал бы, когда страсти улягутся».Ория: «В том возрасте я был крайне импульсивен».Хисока: «Знаешь, тебе тогда было где-то семнадцать-восемнадцать, а мне сейчас почти столько же, просто я умер в шестнадцать и так выгляжу».Ория: «Ну, дураком был, куда деваться? Да и жизнь меня тогда только начинала калечить, это я сейчас понимаю, что был неправ… А тебе просто раньше досталось, поэтому так и рассуждаешь».Хисока: «Ладно-ладно, извини, не обращай внимания, все по себе сужу…» *** Мураки:«Я проснулся только ночью, когда Сакаки вернулся. На нем была кровь!- Что это?! – испугался я, вскочив на ноги и коснувшись его окровавленной рубашки.Но стоило мне сделать это, как я почувствовал знакомую энергию… Это кровь Ория Мибу!- Что ты с ним сделал?! – я схватил своего воспитателя за грудки от ярости, но лишь повис на нем, так как он был значительно выше меня.Он был удивлен тому, что я каким-то чудом узнал это, но мне было все равно.- Ничего, - он отцепил меня от себя и поцеловал мои руки. – Он проник в наш дом, а я проучил его.- Он жив? – почему-то спросил я. - Да, но я готов был убить его, - честно признался он, даже не удивившись моему, столь странному вопросу и даже усмехнулся.Я задрожал. Почему Ория был здесь? Разве он не должен был забыть меня? А вдруг я все-таки нужен ему, несмотря на мою чудовищность?Теперь я был взволнован. А Сакаки же излучал энергию ненависти. Сейчас даже мизерную ее часть я остро ощущал, а сама она тут же набрасывалась на меня, не задумываясь, как раньше. Она временно парализовала меня, и я снова видел, как тьма за окном расступилась, позволяя мне видеть сад во всем своем ночном великолепии. А самое страшное, что кусок льда снова кристаллизовался в моей душе.- Ясно… - я захотел скорее покинуть комнату. – Спокойной ночи, Сакаки.- Ты тоже ложись, хотя я понимаю, что ты проспал весь день.- Может, чуть позже, - честно, спать совсем не хотелось, словно я действительно ночной хищник и должен отправиться на охоту.- Тогда поешь чего-нибудь, а то совсем зачахнешь, - Сакаки беспокоился обо мне.- Что там с отцом, отчего он умер? – я проигнорировал его слова. - Вскрытие будет только завтра; наверное, что-то с сердцем, - ответил он.Я кивнул и, выйдя в коридор, тихо бродил по дому, как какой-то полоумный. Затем принял горячий душ, и так же, как вчера, направился в ночной сад. Я все еще не мог привыкнуть к новому восприятию, поэтому просто ходил и любовался миром в этом новом свете. Я только сейчас понял его очарование. Эти цвета и звуки, а также мертвая тишина. Это было великолепно и пугающе одновременно!Я добрел до фонтана и сел на ту же скамью, где я вчера нашел отца. Я посмотрел на небо и залюбовался звездами. Наверное, это последнее, что видел папа… Мое сознание растворялось в этой небесной тьме – я засыпал.- Как ты? – голос Саки разбудил меня и испугал всю мою суть.Я посмотрел на брата; он был бодр и спокоен. Мне вдруг показалось, что мы – двое детей этой тьмы.- Я уж подумал, что по дому бродит призрак отца, - он присел рядом и улыбнулся мне.И как ему удается так легко переносить скорбь? Ведь отец любил его больше меня, но почему тогда мне хуже, чем ему? Хотя, если бы отец умер после того, как полюбил меня, то мне было бы не так скверно…- Эй, я что, со стеной разговариваю? – Шидо насильно прижал меня к себе, обняв за шею.- Прости… я задумался… - тут я понял, что плачу беззвучно. – Я тебя разбудил?- Нет, меня разбудил Сакаки, избивая Ория Мибу, - ответил он. – Вы что, так серьезно поругались?Он обнял меня крепче, коснулся лица, чтобы вытереть слезы, но я не чувствовал от него тепла. Странно… Я чувствую от него что-то невероятно ледяное. Этакий ледяной барьер, который не позволяет излучаться его истинным чувствам. Интересно, почему? - Я завтра пойду на занятия… - я вдруг подумал о том, что Мибу может появиться там.- Да? Точно, у тебя же сессия, или ты хочешь поговорить с ним? – догадался Саки.- Не знаю, но мне нужно сменить обстановку, - интуиция почему-то подсказывала мне утаить свою цель.- Понятно, - Саки нахмурился.Почему он так недоволен? Он всегда не особо любил Ория Мибу, но может это простая ревность? Хотя с чего бы это? - Саки, почему тебе не нравится Ория? – все же поинтересовался я.- Хм… - он вдруг коснулся моего лица. – Мне кажется, что он тебя обижает. Он загадочно улыбнулся и прислонился своим лбом к моему лбу.- По крайней мере, рядом с ним ты мне кажешься невероятно одиноким, а он думает только о себе, таскает тебя повсюду, а ты всегда бежишь к нему, сломя голову, - продолжил он. – Лучше бы со мной побыл…Да, он действительно ревновал… На следующий день я пришел на урок. Сплетни о смерти отца распространились со скоростью света, поэтому мне в классе соболезновали. Ория не пришел, но я ждал, и терпеливо рассказывал одноклассникам о том, что они не понимали, показывал на муляжах. Они были рады моему появлению, и я даже повеселел. Если бы здесь был Ория, то он никому бы меня не отдал и занимался только со мной. Да и никто бы тогда и не подошел ко мне, кроме девушек. Я вспомнил, что обещал Саки прийти домой пораньше. Ну что ж… видимо не судьба мне сегодня встретить Мибу». *** Сознание Ория:«Как же меня хорошо отмутузили! Не думал, что так попаду. Ладно, придется придумать другой способ. Да и маму хотелось бы проведать, но как теперь я в таком виде появлюсь? Будет переживать; хорошо, потом просто позвоню ей.Я встал с кровати и посмотрел на время. Черт, скоро практическое занятие по фармакологии. Хм… если не приду, то учитель семь шкур спустит! Приведя себя в порядок насколько это было возможно, я ушел на занятия…» *** Мураки:«У меня нет времени, Саки наверняка уже рвет и мечет!Но решил дождаться перемены и, попрощавшись с ребятами, открыл дверь из кабинета. Правда, на моем пути на пороге показался кто-то высокий, а когда я поднял голову, то узнал… Ория Мибу! Он был побитый, с гипсом, да и выглядел очень удрученно. Но, завидев меня, глаза его широко раскрылись то ли от удивления, то ли от страха, а может от того и другого…» *** Ория:«Стоило мне протянуть руку, как дверь сама открылась, и передо мной появился Кадзутака Мураки! Епт! Я не был готов к этому! Не может быть, что он тут делает? Ладно, глупый вопрос, это наш класс и мы тут учимся но… но, он же демон, что ему понадобилось в этом мире?Он смотрел на меня так изумленно, и он, как всегда, такой светлый…Я больше не могу себя контролировать, я так взволнован. Роняю свою сумку и заключаю его в объятия и плевать, что на нас смотрят! Не отпущу – вдруг он возьмет и исчезнет?Он не сопротивлялся мне, но и ничего не говорил; как же это на него похоже». Сознание Хисоки (самому себе):«Я почему-то так рад. Я уже не различаю, где мои эмоции, а где – Ория. И будучи в сознании Мибу, мне нравится обнимать этого молодого Мураки…» Сознание Ория:«- Пойдем, поговорим, - сказал я и, отфутболив свои вещи в аудиторию и схватив Кадзу за руку, потащил его вон из класса, торопясь по коридору. Он молча шел за мной, а я так крепко держал его за руку, страшась его исчезновения… Все мои мысли спутались. Почему Кадзутака безмолвствует? Почему не сопротивляется? Почему не хочет ударить меня?Оказавшись на улице, я убедился в том, что мы одни и несильно прижал его к изгороди, надавив руками на его хрупкие плечи.- Кадзу, прошу тебя, не исчезай, - тараторил я, глядя в эти безмятежные, но в то же время любопытные глаза. – Прошу тебя, выслушай меня! Я с ума сойду, если ты сейчас уйдешь, а я снова буду тебя искать.- Хорошо, Ория, - ответил он мне спокойно. – Я готов тебя выслушать…Я был вне себя от радости! Я теперь даже не знал, с чего начать. Но у меня был шанс…- Прошу тебя, прости меня, я дурак, я знаю это, - умолял я его, падая на колени, хотя они, простите за выражение, пи..дец как болели от побоев. – Мне действительно стыдно, возможно, сам себе я этого никогда не прощу, но я хочу, чтобы ты меня простил. Я не знаю, кто ты, ангел или демон, но ты не выходишь у меня из головы. Я уже не боюсь ничего и никого, но скажи, что ты чувствуешь к людям, ко мне?Я обнял его за ноги.- Кто ты, черт побери?! Скажи правду, что ты чувствуешь? Тогда я успокоюсь, даже если ты сам Дьявол и хочешь погубить меня! - продолжил я и понял, что плачу.Тут я почувствовал его легкое прикосновение к моим волосам. Какие же у него нежные руки, он гладит меня, хотя я не заслуживал этой ласки.- Возможно, что мне даже было страшнее, чем тебе… - его спокойный голос будоражил мою душу. – Я сам не знаю, что я, но мне очень больно от этого. Мне страшно потерять тебя. И я боюсь самого себя, поэтому я пойму тебя, если ты вдруг больше не захочешь меня видеть. Знать, что рядом с тобой чудовище – это жутко…- Кадзу… - его слова заставляли меня ненавидеть самого себя еще больше. - Но если ты не испугаешься и примешь меня таким, какой я есть, то я буду очень счастлив, - продолжил он, все еще гладя меня по волосам, и я успокаивался. – Я не знаю, почему появился в этом теле и я только в ту ночь вспомнил, что являюсь чем-то страшным». Сознание Хисоки:«Я был прав! Ория и Мураки одновременно удивились этим крыльям… И Кадзутака, он в отчаянии». Сознание Ория:«Тогда я встал на ноги и еще раз заглянул ему в глаза. Боже, да он плачет! Так тихо и беззвучно.- Готов ли ты меня принять, даже если я вдруг окажусь демоном? – спрашивал он, и я понял, что теряю дар речи. – Тогда я буду тебе прощать все, любую боль…Я тут парился, что он меня ненавидит из-за изнасилования, а здесь все оказалось гораздо сложнее! Одиночество среди людей, вот что его так сильно пугало и волновало. Я даже не задумывался над этим! Я только в эту минуту понял, что он заложник этого мира…Я представил себе, что он пережил в ту ночь, и мне захотелось самоуничтожиться от собственной чудовищности. Тогда я взял его руку и поцеловал.- Мне действительно страшно, очень, - уверенно ответил я. – Но я готов быть с тобой. Я… я люблю тебя. Да, черт побери, я действительно люблю тебя, Кадзутака! Поэтому, ангел мой, теперь я тебя не отпущу. Я потихоньку буду изучать тебя, и, кроме того, я должен искупить ту боль, которую причинил тебе. Прости меня…» Сознание Хисоки:«Мураки повезло все же, у него есть человек, который принял его. Завидую. Я же обрел такого человека только после смерти. Но… сейчас я так рад за него. Он молодец, смог простить и, видимо, еще раньше, чем тот успел попросить прощения. Как ему это удается?» *** Мураки:«Когда он сказал, что готов принять меня, я подумал, что умру от счастья!Появился один единственный человек, готовый принять меня! Это так удивительно, а ведь я даже потерял надежду и предполагал, что умру в одиночестве…Мне показалось, что я выплакал все слезы еще вчера, но я продолжаю их лить. Тьма одиночества отступила, и я бросился в объятия этого парня. Он удивился, но я крепко держу его, словно боюсь, что он оттолкнет меня. Как же я долго добивался от людей элементарного! Это было так сложно и больно, но я добился этого. Это второй человек, который полюбил меня, зная о моей странности, и теперь я буду дорожить им сильнее, чем кем-либо…» *** Сознание Ория: «Я не ожидал от него такой импульсивности, но я тоже был счастлив. Это мне напомнило то, как полгода назад я принял его дружбу. Да, он тогда точно так же набросился на меня. Я и не думал, что в таком тихом парне могут бушевать такие сильные эмоции. Теперь нам нечего скрывать друг от друга». Сознание Хисоки:«Да, в тихом омуте черти водятся. Я же боялся тех, кто отвергал меня. Мои родители, я уже не ждал от них любви, я просто существовал в их доме, подобно заложнику. Я не протестовал, делал все, что они говорили. Занимался боевыми искусствами, учился и сидел взаперти. Я чувствовал их страх, а я боялся их. Тогда я решил для себя – что я один. Я не боролся. Даже напротив, воспринимал каждого в штыки, отдалялся. Хоть Мураки и говорит, что мы одинаковые, но он прав лишь частично. Если я и пытался бороться за чью-то любовь, то при первом же поражении закрывался. Этот же юноша действительно упрям. Он любил Ория Мибу, как друга, безответно, но борясь за признание. Спасибо Цузуки, что ворвался в мое сердце и вытащил меня из этой тьмы, научил доверять. Мураки же сам хватался за каждого, кого полюбит. Мы разные…» Сознание Ория:«- Кадзутака! – кто-то окликнул его.Этот голос, он был полон ярости. Мы даже вздрогнули и одновременно посмотрели на того козла, который нам мешает сближаться. Это был Шидо Саки. Честно, терпеть не мог этого парня; все из-за того, что он – причина его боли, он проиграл ему в неравном бою за внимание отца. Хотя, Кадзу не считал его виновным, но мне он просто не нравился. Хитрожопый этот Саки. И я чувствовал, что ему я тоже не нравлюсь, так сказать, взаимно у нас это. (Если бы я только знал, что из-за него Мураки станет таким же козлом, то убил бы этого урода, не задумываясь!).Ну, так вот, Шидо Саки, он в ярости». Сознание Хисоки:«Пусть злится, урод. Он уже бесит меня». Сознание Ория:«- Помирились? Хорошо, - Саки поспешно приблизился к нам и, хватая Кадзу за руку, разнял нас. – Кадзутака, я понимаю, что похоронами должен заниматься старший сын, но мне нужна твоя помощь.Ах, если бы ты знал, кем является Мураки, ты бы не стал его так грубо таскать! Так подождите, какие похороны?!- Похороны? – удивляюсь я. Хисока:«Похороны?! Да и полиция звонила тогда. Что же произошло в доме Мураки? Насколько я помню из рассказов самого доктора, то у него родители погибли…» Сознание Ория:«- Да, - отвечает этот мерзкий тип, уже прижав моего ангела к себе спиной.Вечно Шидо его трогает; я, конечно, понимаю его в этом желании, Мураки хочется потискать, но меня это жутко бесит! Хоть они и братья, но моя интуиция подсказывала мне, что этот Саки не воспринимает его как брата. И целует он его иногда довольно… хм… интимно, что ли. Хисока:«Ория прав. Если вспомнить исчезновение Мураки, после того как он овладел мною под снежным завалом, то вернулся он в дом с засосами уже поставленными не моими губами. Я подумал, что он преувеличивает, намекая на инцест, я даже подумал, что скорей всего повстречал там в лесу кого-то другого, например, того же дракона-оборотня, но теперь я начинаю кое-что понимать. Этот извращенец, Шидо Саки, наверняка он и был инициатором инцеста. Как отвратительно! Как можно хотеть своего родственника? Брррр! Я как-то помню, попытался себе представить дом Мураки и его обитателей. Так вот, я почти угадал, только один нонсенс – Кадзутака главный пленник этих стен…» Сознание Ория:«- Наш отец умер вчера, - продолжил его брат, пронзая меня своим взглядом. – Поэтому мы будем немного заняты.Я поразился этой новости! Я вопросительно поглядел на Кадзутаку.- Прости, что не сказал, - кивнул он. – Я пока действительно буду занят.Что за кошмар! Не мог ли его отец умереть в другое время, а?! Простите за эгоизм, но мне его батя все равно не нравился, но Кадзу его любил, хотя я не понимал за что? А тут еще я… Черт, даже не представляю, что он чувствовал. Я бы с ума сошел, если бы вдруг меня изнасиловали, а потом вдруг узнал, что я - демон, а из больницы сообщают, что мать мертва! Но, глядя на Мураки, не скажешь, что он все это держит в себе. Теперь себя чувствую еще большим г..вном, чем раньше…А еще меня бесит, что этот урод обнимает моего Кадзу за талию! И почему он позволяет подобное? Я же вижу, что он себя чувствует в его руках, как в не своей тарелке. Ох, уж эти ангелы… Да и вообще, что у него за родня такая? Я бы ругался с ними каждый божий день! Хисока:«А я бы забаррикадировался у себя в комнате и разговаривал с таким братом только по телефону…» Сознание Ория:«- Кстати, звонили из морга, - вдруг вспомнил Шидо, крепче прижимая брата к себе. – Патологоанатомы не смогли определить точную причину смерти. Бронхоспазм и остановка сердца. Но почему это произошло, загадка.Тут выражение лица Кадзутаки из спокойного стало тревожным, я бы даже сказал заинтересованным. - Вот как? - сказал он, задумавшись. – А как насчет повторного вскрытия?- Какой толк? Тело нужно подготовить к отпеванию, - возразил Саки.- Хорошо, пойдем, - Мураки все же вырвался из его рук и отошел. – Ория, я поговорю сегодня с Сакаки, чтобы он больше не кидался на тебя. До встречи.- Спасибо, пока… - я, безусловно, был счастлив его доброте ко мне.Но почему мне что-то не нравилось в этой истории?Вернувшись в класс на занятие, я решил поспрашивать у наших великих сплетниц обо всем.- Ты что не знал? – удивлялись девушки. – Возвращаясь от тебя ночью, Кадзутака-кун нашел тело своего отца в саду.Все-то знают эти девушки!Что-что они сказали? Кадзу нашел его?! Как ужасно, и он не перестает меня удивлять своими тайнами!Жуть… Я тут же представил себе, что, если бы я нашел свою мать мертвой… Я должен был быть рядом с ним в эту трудную минуту. Если бы я не повел себя, как зверь, то ему бы не пришлось вспоминать свою суть и находить тело отца. Теперь я понимаю, почему Сакаки хотел прибить меня на месте…Эх… Пойду и я домой, что-то я уже не настроен на обучение». Сознание Хисоки:«Это п..здец! Значит, пока Мураки находился в плену у Ория, этот Шидо готовился к убийству и каким-то хитрым способом прикончил родного отца! Но стоило Кадзутаке исчезнуть от одного кошмара, как перед глазами появляется уже совершенно другой кошмар. Когда я случайно касался Мураки, то видел лишь картины самих похорон, видимо, он не хотел раскрываться так глубоко мне. Да я и не хочу вообще-то испытывать ту боль, которую он пережил. Можно сказать, он пощадил мою психику…» *** Мураки:«Во мне что-то ожило, и вспыхнула ярость. Мне не понравилось то, что я не понимал причины смерти отца. А вдруг его убили, наверняка у него были враги, возможно конкуренты. А вдруг это яд? Тогда мог погибнуть кто-то еще. Разобравшись со своими делами по организации похорон, я с братом вернулся домой.- Сакаки, можно тебя на минуточку? – я поймал своего дворецкого и вывел в сад, не дожидаясь его ответа.Тот не стал возражать.- Хочешь поговорить наедине? – догадался он. – Я слушаю…- Сакаки, - я даже не знал, с какой стороны начать свое расследование. – Ладно, спрошу прямо: как думаешь, смерть отца – из-за скрытой патологии или это убийство?Мужчина внимательно посмотрел на меня, но он не был удивлен моему вопросу, словно сам думал об этом же.- Я не врач, конечно, но что-то здесь нечисто, - все-таки признал он, сложив руки на груди. – Вообще-то, это первое, что пришло мне в голову, когда ты сообщил, что нашел его мертвым.- Ясно, спасибо, а то я подумал, что я один такой параноик, - облегченно вздохнул я.- В организме не обнаружены следы ядов тогда, что могло вызвать смерть, если это убийство? – спросил он и развел руками.- Вот как… - я не знал о таких подробностях, и мне вдруг невыносимо захотелось заглянуть в отчет врача о вскрытии, но вряд ли мне это позволят. – Но не все яды можно обнаружить, некоторые из них исчезают в первые минуты, так как связываются с веществами, которые образуются при некрозе тканей после смерти.- Тогда уже ничего не докажешь…- Да, но если это убийство, то какова вероятность, что еще кто-нибудь не пострадает? – предположил я.Невозмутимые глаза Сакаки вдруг отразили тревогу. Черт, зря я ему это сказал…Но дворецкий вдруг протянул руку и коснулся моих волос, словно я был маленьким ребенком.- Если это так, то обещаю, что не будет мне покоя. Я защищу тебя любой ценой, Кадзутака… Кажется, что я покраснел от его слов. Как же я люблю его! Он так легко дает мне такие серьезные обещания.- Сакаки, давай проникнем в морг, - да, я сказал то, что задумал.- Кадзутака! – испугался он, отпрянув. – Ты в своем уме?!- Я хочу знать правду…- Нет-нет и еще раз нет! – покачал головой дворецкий. – Я видел, в каком ты был состоянии вчера; я даже испугался за твой рассудок.Он прижал меня к себе и добавил:- Твоя задумка – это безрассудство, Кадзутака. Да и противозаконно.- Хм… ладно… - нахмурился я.- Что значит «ладно»? А ну-ка пообещай, что ты не сделаешь этого, - он взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза.- Хорошо…Как плохо; я не хотел это делать один и искал добровольца. Теперь придется врать…- Не достаточно уверенно, - прищурился Сакаки.- Хо-ро-шо, – слегка раздражался я, но тут же кое-что вспомнил. – И еще, я с Мибу помирился, так что, не обижай его больше.Ох, как! Я вижу ярость в его глазах.- Уму непостижимо! – возмутился он. – Господин, этот парень вообще смерти заслуживает.- Он извинился, - отрезал я. – И вчера он приходил именно для этого. - И ты так просто его простил?Я лишь пожал плечами. - Это было не просто, но мое сердце всегда было открыто для него, - все же ответил я.Я все время забываю, что Сакаки не знает о моей сущности.- Он для меня важнее, чем обида, - добавил я и развернулся к дому. – Ладно, пойду, отдохну…- Поесть не желаешь? – вдруг вспомнил он.- От чая бы не отказался… - не оборачиваясь, ответил я.- А как же нормальная еда?- Не хочется.- Ты вчера не ел, сегодня не завтракал, наверняка и не обедал, - беспокоился он. – Ты что, святым духом питаешься?Я невольно вспомнил ледяную энергию смерти…- Не совсем святым, но почти угадал, - улыбнулся я.Поздно вечером я вышел из своей комнаты, чтобы незаметно так покинуть дом. Я уже решился на вылазку, так что меня теперь не остановить! Черт! Я заметил Сакаки в саду. И куда бы я ни пошел, я везде чувствовал его присутствие. Следит…Хм… да, значит, он хорошо меня знает. Знает, что я просто так не сдаюсь! И я не удивлюсь, если под забором он установил капкан или сигнализацию какую-нибудь… Я взял небольшой камешек и бросил в изгородь. Он отскочил, вызвав брызги искр. Ясно, он провел ток каким-то образом. Меня ждет…- Ты решил обезопасить наш дом, я погляжу, - с сарказмом промолвил я, зная, что он меня слышит.- Да, господин, - Сакаки появился, словно из ниоткуда, хитро улыбаясь. – А то зачастили тут всякие…- А почему не предупредил?- А зачем? Ты ведь уже не маленький, чтобы прыгать через ограду, ведь для выхода и входа ворота есть, ведь так? - дворецкий был доволен собой.Хорошо я и не таких обманывал!Вернувшись к себе в комнату, я усилием воли представил себе один из переулков улиц и исчез. Ха-ха! Теперь мне никакие стены не страшны. И расстояния тоже!Так-так, теперь за дело…» *** Сознание Ория:«Жрать хочу… нужно сходить в магазин или в кафе. Да, пожалуй, схожу и поем, тут рядом есть круглосуточное кафе, а то мама в больнице, готовить некому, а мне будет несколько тяжело это делать из-за красоты такой из гипса. Теперь я даже не смогу заняться тренировками на мечах. Печально…Как же на улице было хорошо; люблю осень.Погруженного в свои мысли, меня вдруг что-то заставило поднять голову и посмотреть на другую сторону улицы. Глазам не верю! Я вижу галлюцинацию? Или нет?Мураки куда-то спешил. Но я обознаться не мог; этого светлого парня трудно с кем-то перепутать, тем более в такой стране, как Япония.Тогда я перешел дорогу и последовал за ним.- Эй, парень, деньги гони, – я решил разыграть его, изображая плохого парня.Он узнал мой голос, поэтому остановился и обернулся, невозмутимо глядя на меня, но несколько удивленно.- Привет, гуляешь по городу так поздно один? - я приблизился к нему и недовольно на него посмотрел. – Ты же знаешь, как меня это раздражает…- Ты теперь знаешь, кто я, так чего беспокоишься? – ответил он мне.- Привычка… - фыркнул я, но вдруг смутился. – Да и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Куда держишь путь?Мураки вдруг замолчал, словно замышлял что-то нехорошее.- Лучше тебе этого не знать, - усмехнулся он.- Да? – как же меня нервировали его секреты. – А я думаю, что лучше тебе это сказать, иначе я тебя сейчас поймаю, и от греха подальше потащу домой… к себе…- Хм… - Мураки улыбнулся еще загадочней и хитро прищурился. – Хорошо, если я тебе скажу, то пойдешь со мной?- С тобой? – удивился я и вдруг обрадовался. – Да хоть куда!Тогда он приблизился ко мне почти вплотную, а я затрепетал от этого.- В морг… - тихо сказал Кадзу мне в ухо, почти сексуально, но я уже был не так рад.- С ума сошел!!! – я, наверное, оглушил его». Хисока чуть не подавился в своем сознании от неожиданности. Сознание Ория:«- Я должен выяснить, почему мой отец умер, - твердо сказал Мураки. – Дома никто не знает, что я здесь. Так что я сейчас иду туда либо с тобой, либо без тебя. Я всего лишь хочу прочесть отчет о вскрытии.Плохо дело, он полон решимости.- Конечно, я тебя одного не отпущу, - сдался я. – Так что пошли.- Спасибо, - кажется, что он был счастлив.Хотя, я бы с ним пошел в более уютное местечко, чем морг, но ничего не поделаешь…» Сознание Хисоки:«Нет-нет, я знаю что делать – бить по яйцам».(Обращаясь к Мибу):«Ория, знаешь кто ты после этого?»Ория: «Я понимаю твою злость, но тогда я думал только о себе».Хисока: «Ты ему даже не давал передышку!»Ория: «Я не собирался его больше принуждать к чему-то подобному, я просто подумал о том, что было бы неплохо это сделать взаимно».Хисока: «Все равно извращенец!» Сознание Ория:«- И как ты предлагаешь проникнуть туда? – поинтересовался я, когда мы оказались у ворот больничного комплекса, в котором находился морг.- Сейчас разведаю обстановку и вернусь за тобой, - ответил Мураки и взлетел на ограждение.Черт возьми, люди не умеют так прыгать, вернее летать! Он точно странный. Ладно, главное успокоиться…- Нет уж, я с тобой, - я тоже полез на изгородь.Ах, этот чертов вывих, он мешает мне!- Тогда, давай помогу, - он с некой легкостью перетащил меня на ту сторону. Я, наверное, никогда не привыкну к этому…Ладно, пробрались к окну.- И что дальше? - спросил я. – Я могу только разбить…- Нет, не надо, охрана прибежит тут же, - он остановил меня, когда заметил, что я уже нашел булыжник.Затем Мураки взлетел на карниз и посмотрел внутрь помещения. И как он что-то видит там в темноте?- Подожди, минуточку… - он вдруг растворился в белом вихре.Я все еще дрожу от его странных способностей, но сохраняю внешнее спокойствие. Надеюсь, что я правильно делаю…Окно открылось, и Мураки протянул мне руку из него.- Прости, если пугаю тебя, - догадался он. – Я тоже в изумлении от всего этого, но я от себя не могу убежать…- Ничего, все в порядке, - я принял его руку и проник в здание.- Где мы? – шепотом говорю я.- Придется включить свет…Я думал, что он найдет переключатель, но оказывается, что у него с собой был небольшой фонарик, которым он зачем-то посветил себе на лицо.- Итить! – испугался я и, споткнувшись, снес что-то тяжелое, судя по грохоту.Не думал, что меня можно было напугать таким дешевым и бородатым способом!- Тшшш! – зашипел на меня Кадзу, призывая к тишине и выключив злосчастный фонарь. – Извини…- Тут что-то упало, - я захотел поставить «это» на место, но споткнулся в кромешной тьме и упал во что-то мягкое.- Лучше тебе не знать, что ты снес и куда упал, - голос Мураки напугал меня еще больше.Бл..дь, неужели гроб?! - А-а!- Не кричи, придурок! – рассердился он и закрыл крышку гроба, чтобы меня слышно не было.Но от этого я еще больше испугался.- А-а-а! Дьявол, выпусти меня! – паника охватила мое сознание.Я нахожусь в морге со странным существом, который собирается совершить что-то противозаконное! Сознание Хисоки Ории:«Ха-ха! Так тебе и надо!»Ория (обиженно): «Засранец, вообще-то мне страшно было…»Хисока: «Да, было, но весело же! Он тебе все-таки отомстил».Ория: «Это тебе весело…»Хисока: «Ладно, давай дальше, прости». Сознание Ория:«Но тут вдруг крышка открылась. Слава богу! Кажется, что мои глаза привыкли к темноте, и я вижу Мураки. Хотя, он практически светился в темноте из-за своей белизны. - Кто-то идет, подожди… - сказал он.Я не успел привстать, как Мураки запрыгнул на меня и, насильно прижав ко дну гроба, лег сверху, закрыв крышку за собой.Я думал, что снова закричу, но его холодная рука закрыла мне рот, и он опять зашипел на меня.Да, я слышал шаги, и от этого становилось еще страшнее. Словно там не охранник ходил, а зомби, как минимум. Я на мгновение представил себе, что это действительно мертвец поднялся и теперь блуждает в темноте. Ищет нас, нарушителей. Боже, сейчас я верю в тебя, как никогда в жизни!Не, я понимал, что это охрана, но у меня слишком бурное воображение. А-а-а! Как же страшно! Да и еще этот гроб, теснота, мне не уютно. Задыхаюсь. Все не могу, вырываюсь!- Ория, нет, - очень тихо шепчет Кадзутака.Нет, люди не умеют разговаривать так тихо! Я уже шевельнул рукой, чтобы открыть гроб, но вдруг ощутил, как Мураки обнял меня крепче и его губы прижались к моим губам.Черт, как неожиданно! Он целует меня, и я… Я думал, что просто кончу, как в тот раз. Ну, это уже совершенно меняло дело! Такой… хм… романтики в стиле а-ля готика, я еще никогда не получал. Целоваться ночью не под луной, а в гробу в морге, прячась от охраны, это просто безумие.Я обнимаю своего искусителя, прижимаю крепче и отвечаю на поцелуй. Кадзутака задрожал, видимо, от моей близости и я так рад. Скорей всего он целовал меня, чтобы заткнуть, но я, как последний эгоист, пользуюсь этим моментом. Я хочу его. Да, похоть снова взыграла во мне. Сознание Хисоки было охвачено столь сильными и дикими эмоциями, поэтому он тоже испытал возбуждение уже в теле. «Ах, как это безукоризненно сладко», - подумалось ему. Сознание Ория:«Интересно, это мне так жарко или крышка плохо пропускает кислород?- Он еще не ушел, - Мураки разлепил поцелуй, так как понял, что если мы сейчас не вылезем из гроба, то можем задохнуться. – Ладно, беру его на себя…Кадзутака резко открыл крышку гроба и одним прыжком повалил охранника. Одним неестественно высоким прыжком…- А-а-а! – не на шутку испугался молодой охранник.Да, чувак, вылетающие люди в белом в такой темноте из гроба – это тебе не хухры-мухры!Но тут он со страху схватился за пистолет. Черт возьми, это не простой санитар! А реальная охрана с табельным оружием!Я испугался за Мураки, поэтому тоже выскочил из гроба как сумасшедший. Но охранник растерялся, завидев и меня, такого страшного и в ярости. Мумия, нах…- Исчезните! – он действительно принял нас за призраков и собрался уже выстрелить в Кадзу.- Прибью!!! – закричал я ему, но раздался выстрел.Я даже не сразу понял, что произошло, но Мураки уже стоял передо мной, расправив свои сияющие крылья, а затем, сложив их перед собою так, что маховые перья одного крыла, немного касались перьев другого. Куда пуля попала? Непонятно. Охранник был на грани безумия. А я зря так переживал за Кадзу, я совершенно забыл про его мгновенную реакцию.- Демон!!! – закричал охранник и начал палить по нам, но перед Мураки словно был щит и пули просто падали на кафельный пол, судя по звуку, да и темнота мне уже не казалась такой темной.- Нет, ты не получишь меня… - что за чушь несет этот тип?Но тут я вспомнил то, как сам лазил по стенам, когда увидел Кадзу в таком облике. Да и сейчас все равно страшно, хотя я и понимал, что Мураки мне ничего не сделает. Просто безотчетный страх перед неизвестностью.Охранник вдруг направил пистолет к своему виску. Бл..дь, что за нах?!- Нет, не делай этого! – засуетился Кадзутака, подлетев к нему, но выстрел уже раздался.Я понял, что инстинктивно зажмурился. Нет-нет, этого не может быть!Открыл глаза и вижу, как мой ангел сидит и держит в руках бессознательного парня. Хотя нет, судя по крови, стекающей из сквозной дыры в голове охранника, все гораздо хуже. Но он еще шевелится, что делать? Безмозглый чудак, нельзя же так впадать в крайности!Кадзутака вдруг отпустил его, вскочив на ноги и растерянно подняв свои ручки, согнув их в локтях. А все потому, что самоубийца забился в судорогах и даже совершил непроизвольное… кхм… да, если учесть и появившейся запах, то очканул этот бедолага не хило. Но это было не так страшно, как этот хрип и агония. Черт, тут стоит два медика, но, увы, ничем мы уже помочь не сможем! Как ужасно и тошнотворно! Я дрожу, так как первый раз вижу смерть. Тем более мы повинны в этом недоразумении!» Хисока – Ории:«Епт! Горе-разведчики! Что за неудачи вас преследуют, а? Ходите только и одни трупы собираете…»Ория: «Это был беспрецедентный случай».Хисока: «Вы его потом закопали?»Ория: «Смотри дальше…» Сознание Ория:«- Прекрасно… просто замечательно, лучше не придумаешь! – теперь кричу я от досады и злости, когда человек затих. – И что нам делать? Бежать за лопатой?Я ощущаю слезы на своем лице. Мне страшно…- Без паники, не трогай его, пусть лежит, - ответил Мураки хладнокровно, но я почувствовал дрожь в его голосе. Он растворил свои крылья в воздухе.- Что? Пусть лежит, черт возьми, и отдыхает, что ли? Ты хочешь, чтобы его нашли?! – удивляюсь я.- Его все равно будут искать и возможно найдут, тогда будет хуже, а если мы все оставим как есть, то самоубийство будет одной из версий, - он обернулся ко мне. – Давай лучше начнем то, зачем собственно пришли. Да и нет у нас времени на уборку всего этого.- Еб..ный в рот! А если нас найдут? Что мы скажем? – растерялся я и схватился за голову. – Что у тебя выросли крылья, и ты перепугал его до смерти? Тем более он выпустил целую обойму! О каком самоубийстве ты говоришь?- Извини, - он вдруг резко оказался прямо передо мной, заставив меня вздрогнуть. – Не нужно было мне брать тебя с собой… Видимо, смерть кругом меня преследует. - Да? Чтобы ты тут бродил один? – не согласился я.- Не бойся, все будет хорошо, пошли, - он взял меня за руку, но его взгляд снова упал на гроб. – Кстати, этот гроб я сегодня выбирал для своего отца. Такой черный и белоснежный внутри, красивый, правда? Хотя, зачем я выбрал такой плотный, если отца все равно будут кремировать?У меня мороз по спине прошел от его слов. Мы лежали в гробу его отца! А-а-а!Все, с меня достаточно адреналина. У меня дикий стресс…Мураки залез в картотеку и изучал отчет о вскрытии, подсвечивая фонариком текст. И как ему удается сосредоточиться? У меня уже все нервы на пределе, хочу покинуть это место. - Может, общий свет включим? – поинтересовался я.- Нет, тут где-то должен быть второй охранник, - ответил Кадзутака.- Что?!- Не переживай, они наверняка разделили ночную смену пополам, спит где-то, - ответил он мне.- Все-то ты знаешь…- Я раньше на каникулах дежурил у деда в больнице и знаю, как они мухлюют, - продолжил Мураки не отрываясь от чтения. – Обычно до двенадцати ночи они пьют чай и совершают обходы, затем остается один охранник и дежурит примерно до трех ночи, затем будит своего коллегу и спит до шести. В три часа второй охранник тоже делает обход, затем в шесть утра вместе пьют чай, и готовятся к сдаче смены.- Ты уверен в том, что и здесь также?- Это морг, а не банк, здесь хоть на ушах стой…- Так, значит, до трех мы должны успеть уйти. Тогда приступай к работе, - поторопил его я и Кадзутака замолчал.Я уже не помнил, сколько прошло времени, но я вдруг подумал о том, что хотел есть. Нет-нет, я уже не хочу, но просто так, вдруг вспомнил, почему оказался на улице. Мураки же спокойно сидел и заинтересованно что-то читал. Ей богу, словно это был не отчет о вскрытии, а любовный роман какой-то! - Ну, что? Выяснил то, что хотел? – мое терпение на исходе.- Хм… не совсем, меня кое-что смущает… - ответил он.- Что?- Смущает уменьшение содержания всех видов лейкоцитов, особенно нейтрофилов и эозинофилов, а вот в легких как раз наоборот их много. Интерстициальная ткань легких и альвеолы отечны, а так же образовались ателектазы.- А теперь переведи…- Обычно это происходит при анафилактическом шоке.- Ну, поэтому и произошел бронхоспазм, это ведь может быть и при астме, - пробурчал я.- Мой отец не болел астмой, и не вообще не болел он, чтобы ему что-то вкололи и мог произойти анафилактический шок. Тем более он возникает моментально…- Откуда тебе знать? Ты с ним мало общался, может, и болел он.- Хорошо, - он разгневался и, взяв отчет, отвернулся.- Мы домой? – с надеждой поинтересовался я.- Нет, хочу убедиться во всем своими глазами, - твердо сказал Кадзутака, выдвигая нужную холодильную камеру.- Что?! – испугался я, догадавшись о его безумных намерениях. – Ты же не будешь вскрывать своего…Я не договорил, так как Мураки выдвинул тело из морозильной камеры и раскрыл простынь, обнажая тело своего мертвого отца. Кадзу на мгновение отвернулся, видимо, он не совсем был готов к тому, что увидит. Сознание Хисоки пребывало в некотором астрале и материлось:«…Нет слов… Просто нет слов! Приличных, я имею в виду…» Сознание Ория:«- Кадзу, оставь это дело, пошли домой и без нас разберутся, - уже ласково говорю я, заметив, как у него слезы заблестели.Я подошел и обнял его.- Кто разберется? А вдруг его убили?! – он прижимался ко мне.Как же его трясет-то, но теперь я начинал понимать, чего он добивался. Он пришел сюда, чтобы не просто выяснить причину смерти, а найти убийцу, если это действительно так.- Кадзу… - я теперь волнуюсь за него, но признаю, он чертовски смелый! Хисока: «Нет, Ория, даже не так. Он смело выносит мозг себе и окружающим своими действиями…» Сознание Ория:«- Ладно, - Мураки взял себя в руки и, отстранившись от меня, развернулся к мертвому отцу. – Нужно переложить его на стол и, пожалуй, все-таки включим свет.- Хорошо, тогда иди, готовь инструменты, - даже не знаю, как я на это согласился.Кадзутака нашел бикс и выкладывал инструменты на стол. Я же перекатил тело к рабочему месту. Когда свет позволил мне разглядеть это мертвое тело, истерзанное после предыдущего вскрытия, я вдруг понял, что медицина – это действительно не мое. А еще, видно, что ему вскрывали черепную коробку… бррр!Я побежал к окну, чтобы открыть его. Как тошнотворно! Все, на этом мои нервы сдали… - Можешь начинать, я позже подойду… - бросил я, глядя на улицу и радуясь тому, что все-таки не поел, а иначе бы меня стошнило. И тогда бы утром полиция заинтересовалась, почему убит охранник и откуда под окном блевотина. Может, даже изучать стали бы, как улику.Честное слово, хотелось выпрыгнуть из окна и убежать домой.- Кстати, в следующем полугодии нам обещали, что анатомию мы будем изучать здесь, - напомнил Кадзутака, хотя это больше было похоже на иронию с его стороны.Я слышал, как он надел перчатки и стал что-то там вскрывать. Я вдруг представил себе, как если бы мне пришлось это делать с матерью. Нет, я бы не смог! Это… это кощунство… Я обернулся и с изумлением смотрел, как этот мальчик неторопливо резал тело своего отца. Интересно, что он чувствует? Временами он замирал, словно боялся, а иногда для того, чтобы унять мелкую дрожь. - Ория, подойди сюда, - попросил он меня, когда вскрыл черепную коробку и что-то там уже разглядывал.- Нетушки, я все равно ничего не понимаю, - отказался я.- Тут есть кое-что, что я не могу понять, - уговаривал он меня.- Тогда я тем более не пойму…- Хм… - он теперь что-то соскабливал с внутренней стенки черепа.- Эх… - я все же приблизился. – Что там?- Все свидетельствует о том, что этот бронхоспазм произошел из-за анафилактического шока; в принципе, патологоанатом наверняка это знал, но не понимал, что его спровоцировало, поэтому и написал диагноз так расплывчато, - начал он. – Или это элементарная халатность, чтобы побыстрее отчитаться.- Но из-за чего он мог произойти? – удивляюсь я.- Меня смущает то, что он не описал в отчете…- Что именно?- Почему мозг стал таким… хм… губчатым? – удивился Кадзу, коснувшись мозга скальпелем.- Может так и надо, откуда тебе знать, как должен выглядеть мозг после смерти? – недоумеваю я. – Я его только на картинках видел, да и вообще, все, что на рисунке, сильно отличается оттого, что я вижу сейчас.- Да, рисунок покрасивее будет, - согласился Мураки, снова погрузившись в работу. – Поэтому нас и поведут в морг.- Можно я тогда провалю экзамены и уйду из универа? – поинтересовался я.- Это твоя воля, но… - он отвлекся от тела и посмотрел на меня, улыбнувшись. – Но мне нравится учиться с тобой.Я покраснел. Я еще раз признаю его гениальность и смелость, а так же завидую немного. Это ж надо было додуматься прийти сюда, сделать самому вскрытие, несмотря на одну случайную жертву. И при этом не потерять рассудок.- Хорошо, тогда возьму кусочек мозга на биопсию, и закругляемся, - сказал он.Я же был невероятно счастлив, услышав это. - Давай я тебе помогу, - я очень сильно хотел домой, поэтому тоже надел перчатки и, складывая инструменты, пошел их промывать.Мураки же стоял ко мне спиной, неподвижно замерев и глядя на тело своего отца, затем он рукой коснулся лица мертвеца. И мне стало страшно за Кадзу, за его рассудок.- Ты как? – интересуюсь я. - Знаешь, никогда бы не подумал, что последний раз увижу его здесь… на вскрытии… - ответил Кадзутака, продолжая гладить его лицо рукой. – Я, конечно, понимаю, что он мертв и ему больше не больно, но я бы хотел запомнить его живым, как деда. Если его убили, то я из-под земли достану виновника, и он пожалеет о том, что вообще родился…Его слова взволновали меня, он говорил это так серьезно. И тут я вдруг понял, что его месть не будет заключаться в том, чтобы упрятать преступника в тюрьму. Все гораздо хуже! Он убьет виновника, и мне даже страшно подумать о том, как он это сделает. Я даже уронил пинцет, который мыл.- Мураки, а если люди поймут, что это ты отомстил, что предпримешь? – спросил я, поднимая инструмент.- Я сделаю это так, что никто ничего и не заметит, в крайнем случае, не докажет, - он как-то ожил и развернулся ко мне, таинственно улыбаясь. – Я же не накинусь на него сразу же, я все продумаю. Но на самом деле, я очень надеюсь, что я ошибаюсь.Честно, тогда я бы никогда не подумал о том, что Мураки может быть таким жестоким и по-дьявольски хитрым. Я уже не мог что-либо делать, все мои представления рушились. Я всегда считал этого мальчика добрым, черт возьми, он простил меня за то, что я не простил себе! Он прощал всех тех, кто причинял ему боль, даже не возмущаясь и не говоря о том, что ему было невероятно больно. Поэтому, то, что я увидел сейчас, повергло меня в шок.Оказалось, что я действительно его не знаю. Я почувствовал, что он может быть опасен. Невероятно опасен! Он не столько беспокоился о себе, сколько ревностно защищал тех, кого любил, даже, если они говорили ему, что он им отвратителен. - А если кто-то убьет меня, ты тоже будешь мстить? – интересуюсь я.- А за тебя я вообще буду убивать медленно и беспощадно, - в его глазах отразился гнев.Я понял, что этот мальчик действительно демон, но такой своеобразный, что ли. Он любит и защищает то, что ему дорого. Он сильнее меня, намного… и страшно подумать о том, что кто-то мог бы оказаться его врагом.- Кадзутака, а у тебя были враги? – вдруг спросил я.- Нет, пока только воображаемый убийца, хотя я никогда никого не воспринимал, как врага, - он вдруг задумался. – Если я кому-то не нравился, то я всегда искал способ, чтобы подружиться.Но тут Мураки стал с интересом смотреть на меня.- Ведь мы стали лучшими друзьями, правда? – он улыбнулся мне так искренне, стерев с себя эту лукавую мордашку. – И я люблю тебя. Очень люблю…Я думал, что мое сердце вырвется из груди от его слов. Интересно, какую «любовь» он подразумевал? Чисто дружескую или такую, которую я к нему испытывал? Черт, он меня с ума сведет! Он говорит так открыто, но в то же время так двусмысленно и не понятно. Но все равно, так приятно, боже, я таю как свечка». Хисока тоже таял, находясь в чужом сознании. Это любовное признание очень взволновало его суть. Сознание Ория:«- Да, правда, я уже говорил это, но все же… - я приблизился к нему и, притянув за талию обеими руками, продолжил, - я тоже тебя люблю и…Я, наверное, красный, как никогда.- …И я тебя хочу, даже здесь, в морге, - все же я сказал это, но, честно, появилось такое облегчение. – Прости за столь грубую настойчивость, но я не могу смотреть на тебя только как на друга. Ты мой возлюбленный, ты мой ангел. Хисока: «Ория, придурок! Нельзя говорить такое тому, кто только недавно простил тебя за изнасилование! Арх!» Сознание Ория:«- Вот мое человеческое тело подрастет, и я тоже буду в активной позиции… - несколько обиженно промолвил Кадзу, слегка смутившись и коснувшись меня руками, позабыв, что у него перчатки в крови.Ах, какой он хорошенький в такие минуты! Я смеялся до слез, но, слегка успокоившись, поцеловал своего ангела в лоб». Хисока: «Я в культурном шоке. Правильно – это дать в морду, а не требовать активную позицию в сексе… Ох, уж этот Мураки, активист сексуальный…» Сознание Ория:«- Думаю, что я не буду сильно сопротивляться, но я бы хотел, чтобы ты оставался таким, какой ты сейчас, - сказал я». Хисока: «Взаимно, блин». Сознание Ория:«Удивительно, он не боится моей близости. Честно, я думал, что он будет, как бы так сказать, шугаться моих попыток к восстановлению интимных отношений. А он мне заявляет, что хотел бы попробовать позицию сверху! Ладно-ладно, без паники… Это значит, что в скором времени мы сможем... и так, и эдак…» Хисока: «Не так быстро, самурайчик! Да и не перед телом его отца же допускать такие мысли…» Сознание Ория:«- У тебя кровь из носа побежала, - Мураки вернул меня из грез.- Да, я знаю, - смущаюсь, хотя, я тот еще наглец.- Извращенец, - обозвал он меня, опустив свои веки, и улыбнулся, взмахнув своими красивыми ресницами, разглядывая мою испачканную кровью одежду.Как же я люблю его спокойную и, я бы сказал, скромную улыбку. И я больше не могу, хочу коснуться его губ. Поэтому робко целую этого соблазнителя, неторопливо захватывая его губы в свои. Он действительно не боится моей близости, напротив, отвечает мне. Я просто на седьмом небе от счастья! И меня не смущали ни морг, ни тело его отца, ни окровавленные перчатки на моей одежде – ничего. Я прижал его к себе крепче, проникая языком ему в рот. А еще у меня теперь все стоит колом, но я не буду сегодня похищать Кадзу к себе. Я уверен, что ему сейчас очень плохо, и он так доверчиво позволяет мне то, что я в принципе не заслуживаю вообще». Сознание Куросаки временно опустело, слившись с сознанием Мибу. Шинигами теперь тоже был очень возбужден и в голове зароились всякие пошлые мыслишки. Например, теперь он бы с удовольствием посмотрел их взаимный секс и… тоже кончил при этом. Он тут же вспомнил то, как доктор отдавался ему, чтобы взорвать мозг.«Теперь я хочу юного Мураки, - про себя думал Хисока, краснея… Сознание Ория:«- Кадзутака… - мне показалось, что я простонал, когда прервал поцелуй. – Давай уйдем из этого ужасного места. Нам нужно отдохнуть, привести мысли и себя в порядок. Он лишь молча кивнул.Когда мы закончили со вскрытием, я провел его до дома, несмотря на то, что он убеждал меня в том, что может обойтись и без этого. Но я же, епт, параноик!Но зато я снова смог его поцеловать и пойти домой счастливым, словно это у меня появились крылья». Мураки:«Во мне что-то сломалось. Словно один из необходимых элементов в моей душе износился и мне его нужно заменить. Но душа – это очень хрупкий и тонкий механизм, а свято место пусто не бывает. Я чувствовал, как тьма вновь и вновь проникала в меня, встраиваясь и вытесняя то, что ей казалась не нужным. Производя вскрытие, я использовал все свои знания и умения. Я был так уверен в своих силах и возможностях, что удивление пришло только сейчас. Я гляжу на свои руки и не могу поверить, что недавно они резали мертвеца, а мозг анализировал то, что предстало перед глазами. Эмоции практически исчезли; да, передо мной лежал отец, но я просто отбросил чувства страха, суеверия, а так же любви и скорби, и настроил свое сознание на несколько другой уровень. В тот момент я почувствовал себя неким роботом, выполняющим только свой алгоритм действий. Также на меня давило еще кое-что другое. Я по умолчанию притягивал к себе ту темноту, которая копилась в этом здании годами – скорбь, боль, страх. Да и Ория был на гране безумия и отчаяния, что так же беспощадно пронизывало мое тело. Но, в тоже время, не скрою, меня одолевали другие чувства, которых я не ожидал – это восхищение и крайнее любопытство, желание поймать истину за хвост. Это было так захватывающе, что меня бы не остановил даже второй охранник. Нет, я бы его не убил, но напугал точно, закрыл бы его где-нибудь на время, как Мибу того надоедливого дежурного.А также меня одолевал гнев. Он был такой силы, что мне впервые захотелось причинить кому-либо вред. Если я узнаю, что это убийство, то виновник поплатится за то, что отнял дорогого мне человека. Кроме того, он уничтожил одну из важных целей в моей жизни – это завоевание сердца того, кого я так сильно любил. Меня выводит из себя то, что я так и не добился его любви. Это несправедливо. Этого не должно было произойти! Ведь я так мечтал о том, что в один прекрасный день, отец мне скажет: «Кадзу, ты нужен мне, я люблю тебя». Я хотел, чтобы в его системе ценностей я был превыше всего его богатства. Я добился этого от матери, но некий подлец посмел встать на моем пути. Я найду его, и меня уже никто не остановит.Я хочу, чтобы этот кто-то понял всю мою боль и поплатился. Чтобы он пожалел о том, что вообще родился!Кажется, что я вновь немного пугаю Ория. Ладно, нужно успокоиться. Боже, как он мне дорог, а когда он обнимает меня, то я понимаю, что не могу противиться его воле. Когда он целует меня, сердце ведет себя так, словно у него появились крылья, и оно бьется в надежде выбраться из грудной клетки, чтобы взмыть в единственном самоубийственном полете. Но из-за этой близости мои мысли почему-то приходят в беспорядок, и я ощущаю себя немного… хм… глупым. Сразу уже ничего не хочется, кроме этой любви и страсти. Но, когда я думаю о своей ярости, тут же прихожу в нормальное состояние.Вот, мы уже у ворот моего дома и Мибу снова поцеловал меня. Я дрожу от его близости, но в хорошем смысле. А неведомый огонь охватывает мое тело. Не припомню, чтобы я испытывал такую дикую страсть.Я прощаюсь с ним и исчезаю в белом вихре в свою комнату, чтобы не столкнуться с Сакаки, если он вдруг все еще охраняет меня. Но в комнате меня ожидал сюрприз. Мой дворецкий лежал поперек моей кровати! Видимо, он понял, что меня нет в доме, и почему-то ждал меня здесь, заснув! - Я не слышал, как ты вошел, - он вдруг резко встал с постели; я не знаю, словно он почувствовал, что я здесь, ведь, когда я появился, то замер от неожиданности и не издал ни звука.- Сакаки? – да, он застал меня врасплох.Я продолжал стоять неподвижно перед ним.- Где ты был? – его голос был очень тверд, как у родителя.- С Мибу был… - я не был готов к допросу.Пусть лучше думает об этом, чем о том, что я посещал морг.- Я звонил Мибу, никто не брал трубку. Где ты был с Мибу? – упорствовал он.- Правду хочешь?- Да.- Мы гуляли по городу неподалеку.- Я уже оббежал всю округу, когда понял, что тебя нет дома. Где ты был?- В кино ходили… - сказал я, улыбнувшись. - Да? А почему твоя рубашка в крови и пахнет смертью? – он схватил меня за грязный рукав.- Так фильм ужасов был.- Сегодня в кинотеатрах нет сеансов с фильмами ужасов. Да и причем тут это? Где ты пропадал?! – его терпение было на исходе.Я тяжело вздохнул:- Правду хочешь, все-таки?- Да! Где ты шлялся?!Ладно, бессмысленно увиливать от ответа.- До морга шлялся, - уже серьезно сказал я.- Непослушное дитя! – разгневался он, сжав мою руку и притянув меня к себе. – Ты же обещал мне, что не пойдешь туда! Обещал!- Прости… - я даже слегка испугался его гнева.Но я не жалел об этом. Я обманул его, но это было необходимо. И я неожиданно уловил себя на том, что мне приятно его беспокойство обо мне. Его глаза горят от ярости, возможно, что он готов меня ударить, но статус не позволял. Кроме того, я уже извинился.- Хорошо, только не говори матери, она завтра прилетит… вернее… - он отпустил меня и посмотрел на часы. – Уже сегодня утром. Что ты узнал в морге? И почему ты в крови?- Меня не удовлетворил отчет… - если признаваться, так до конца. – Поэтому я сам произвел вскрытие.Сакаки прикрыл рот ладонью, словно от приступа тошноты. Его глаза заблестели в темноте от растерянного движения влево-право. Он испугался и растерялся.- Я не думал, что ты способен на такое… - дворецкий понизил свой голос.- Да, это было не просто, поэтому я просил тебя пойти со мной, - я удивлялся собственному хладнокровию.- Ты… ты с ума сошел… - Возможно, но только если совсем чуточку, - я вновь улыбнулся ему, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. - Ты невозможен, - он прижал меня к себе. – Ты хороший мальчик, нет, правда, очень хороший, но характер скверный…Я лишь пожал плечами.- Хорошо, и что ты узнал? – спросил Сакаки, отстранив меня.- Это был анафилактический шок.- Прости, что?- Аллергическая реакция немедленного типа.Сакаки снова вопросительно посмотрел на меня.- Хорошо-хорошо, - я уже не знал, как ему это объяснить. – Чаще всего этот шок возникает при внутривенной инъекции, а вводимое вещество вызывает мгновенную смерть. Но так как никаких инъекций не производилось, и бронхиальной астмы у отца не было, врач отверг этот диагноз и просто написал, что это бронхоспазм неясной этиологии. И судя по состоянию мозга, наверняка были и судороги. Анафилактический шок асфиктической и с последующей церебральной формы. Если первая форма имеет среднюю степень тяжести, то церебральная – очень тяжелая. Так что шансов у него практически не было…- Стой, у меня сейчас у самого церебральная форма разовьется от такого количества информации, - перебил меня Сакаки. – Если не инъекция и не астма, то, что еще могло это вызвать?- Укус насекомых, змей, но на его теле нет следов от укусов; правда это может оказаться и пищевая аллергия. Кстати, что он ел?- Я сразу и не вспомню, но там нет того, что бы он пробовал впервые.- Ясно, правда есть и совсем уж странные формы шока: на латекс, физические нагрузки, например. Честно, даже не знаю о чём и думать, с чего начать…- Знаешь, я за то, чтобы ты временами вообще не думал, - Сакаки как всегда щедр на сарказм.- Мне тяжело не думать, даже когда я пытаюсь не думать вообще, то я все равно думаю о том, чтобы не думать. А когда решил, что не думаю, то я думаю о том, что уже не думаю, но это не так… - все, я вдруг почувствовал, что утомился, а ум за разум уже заходит.Что касалось Сакаки, то он замер, словно пытался понять то, что я ему только что сказал.- Знаешь, я вдруг понял, что несколько секунд назад поймал момент «пустоты» в своей голове, - все-таки сказал он и улыбнулся. – Твои слова порой мне не понятны. Ты сейчас где-то на своей волне. Я иногда пытаюсь понять тебя и твои чувства, но ты всегда скрытен – даже тогда, когда искренен.- Прости… - снова извиняюсь я.Как же мне хотелось рассказать ему о том, что происходит со мной на самом деле. Но я боюсь… Вдруг он отвергнет меня или еще хуже? Хотя, сейчас такой отличный шанс это сделать, ведь он как раз подозревает, что со мной что-то не так. Нет-нет, я не должен этого делать, каждый раз, когда я себя раскрывал, то происходило что-то плохое.- Я не одобряю твой поступок, но раз это произошло, то не будем возвращаться к этому, - вздохнул он. – Когда повзрослеешь, сам поймешь собственную глупость и опасность ситуации. А теперь отдавай свою грязную одежду, я ее незаметно для остальных постираю.Я молча подчинился, но остался при своем мнении по поводу своего поступка. - И вообще, в мире должно быть все гармонично, поэтому вот тебе мой совет – выключай свой мозг, хотя бы тогда, когда домой приходишь, а? – не унимался он. - Я знаю, что ты умный мальчик, но временами будь глупым. Поверь, от этого ты не пострадаешь, а напротив, даже симпатичнее покажешься.Когда дворецкий ушел, я лег на кровать и задумался. Эта ночь меня страшно утомила.Выключить мозг? Что он имел в виду? Не заморачиваться, что ли? С одной стороны, он прав, нужно временами переключаться на что-нибудь другое, но на это нет времени. Я не успокоюсь, пока не выясню правды… Я думал, что просплю весь день, но услышал голос матери. Она была в доме. Я очень сильно хотел спать, но какая-то сила заставила меня подскочить, одеться и выйти в коридор. Тяжесть в теле я почувствовал уже после этого.- Хорошо, что подождали с похоронами, - она разговаривала с Сакаки и Саки.- О, Кадзутака? – она словно почувствовала меня. – Моя куколка…- Мам, я уже большой, не называй меня так, - от смущения я даже забыл с ней поздороваться.Дело в том, что когда-то в детстве я завоевывал ее любовь и расположение всеми способами…» Продолжение следует... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Наоко Опубликовано 23 февраля, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 23 февраля, 2011 Мурка-чан, вы собираетесь в армию? Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sun_Orchid Опубликовано 4 марта, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 4 марта, 2011 Мурка-чан, что же вы исчезли? Нигде вас нет, а явсё ещё жду ответа на свой вопрос про атомную бомбу, я уверена, что вы необычный человек. Неужели вы так же отреагируете, как и любой другой?... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Аннит Опубликовано 14 марта, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 14 марта, 2011 Мурочка, я беру свои слова обратно Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 27 марта, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 27 марта, 2011 Мурка-чан, вы собираетесь в армию? Нет, я медик и военнообязанная, значит я должна встать на учет в том городе, куда переехала) Нигде вас нет, а явсё ещё жду ответа на свой вопрос про атомную бомбу, я уверена, что вы необычный человек. Неужели вы так же отреагируете, как и любой другой?... Если к моим ногам упадет ядерная бомба, то естественно я испугаюсь))) А если не взорвется, то закопаю в песочнице продам государству xDDD Если не купят, намекну, что продам другому государству) Аннит, я рада, что тебе понравилось) Продолжение, осторожно, присутствует хентайный инцест! Педофилия! Глава 17. Мураки:«Когда я впервые вошел в комнату своей матери еще тогда, когда был маленьким, меня вдруг окружила небывалая красота. Множество фарфоровых коллекционных кукол! Каждая из них имела свое индивидуальное лицо и имя. Тогда мне показалось, что они оживут и начнут играть со мной. Я был восхищен.Да и мама была одета в кружевное платье, сидела на кровати и неподвижно смотрела на меня, словно она тоже лишь часть всей этой коллекции – королева кукол, такая же холодная и красивая. Эта искусственная красота меня притягивала, будоражила, но и пугала. Мать всегда с таким удовольствием рассказывала мне о каждой кукле – где она с ней познакомилась, как полюбила, так, словно она говорила о человеке. Я бы сказал, что у нее был нездоровый интерес к ним, она их одушевляла.- А где Вероника? – как-то спросил ее я.Это была особая кукла – «Щелкунчик». Я ее искал, чтобы наколоть орехи, но мать пребывала в унынии и тихо, но уверенно сходила с ума в окружении своей коллекции, считая их живыми. Напомню, это уже было после того, как я забыл о своей сущности.- Кадзутака, подойди ко мне… - практически механическим голосом позвала меня мать тогда.Честно, когда она была в таком странном состоянии, я уже не решался к ней приближаться. Хотелось убежать от нее, но ведь она меня звала. Тогда она встала с кровати и подошла ко мне сама.- Хорошее дитя… ты такой хорошенький и миленький… - ее безумие нарастало, я чувствовал это и, испугавшись, просто остолбенел.- Мама, где Вероника? – повторяю вопрос, чтобы хоть как-то переключить ее сознание.Но она склонилась ко мне и ладонью коснулась моего лица. Ее глаза пронзали меня, а улыбка была такой лукавой.- Твои волосы, они такие серебряные, словно замерзший лунный свет… - ее слова пугали меня, казалось, что она была под самогипнозом, а ее слова – заклинания. – А глаза прекрасны, как озера, отражающие полную луну…Краем глаза я заметил Веронику, но она… Ах!- …Твоя кожа бела… - продолжила мать, поглаживая меня своими пальцами. – Она прекрасна, как западный фарфор…- Мама, что ты сделала с Вероникой?! – закричал я, испугавшись ее противной ледяной сути.Я оттолкнул свою мать, но получилось так, что это я упал и сел на пол, раздвинув свои ноги. Я глядел то на мать, то на куклу.- Зачем ты ее поломала? – ошарашено спросил я.- Знаешь, - мама села и подползла ко мне, оказавшись между моих ног и, коснувшись моих колен руками, скользнула к бедрам. – Ты моя прекрасная куколка…- Мама… - мое сердце забилось как сумасшедшее.Но эта женщина толкнула меня в грудь и придавила к полу.- Ах! – я задрожал, не ожидавший этого.- Куколка, моя любимая… живая… - она склонилась ко мне и поцеловала шею.Это было так интимно… и страшно. Я ощущал аромат ее духов, мягкость волос и жесткость ее практически кукольного платья.- Мама… я не кукла… - ее тьма парализовала мое сознание, и я не мог пошевелиться, беспомощно лежал под женщиной и дрожал.- Нет – куколка, самая дорогая и родная, - она потянула за бантик-ленточку на моей шее и, развязав, убрала его.Затем ее губы скользнули по шее вниз, а руки расстегивали пуговицы на моей рубашке.- Мама, что ты делаешь? – еле слышно проговорил я, понимая, что она жаждет сотворить со мной что-то плохое.- Если тебе страшно, то просто закрой глаза, куколка, - ее слова ужаснули меня еще больше.- Нет! – я попытался оттолкнуть ее, но она довольно сильно поймала меня за руки, причинив боль, и прижала к полу.Затем навалилась на меня своим телом и зажала рот ладонью.- Тише-тише, миленький, слушайся мамочку, не кричи, - приговаривала она, и я понял, что в ловушке.- Так-то лучше… - ухмыльнулась она, глядя на меня хищными глазами. Она продолжила раздевать меня, гладить мою кожу, затем ее рука коснулась моих шорт. Ее рука бесцеремонно коснулась меня между ног, и я думал, что сойду с ума от этого насилия. Мне захотелось, чтобы кто-нибудь защитил меня, но кто? Мне даже показалось, что если бы тут оказался мой отец, то он бы просто прошел мимо. Меня никто не спасет от этого…Я беззвучно ронял слезы, а мама, касаясь моего лица, слизывала их. Затем целовала мои губы. Я даже не помню, что я почувствовал, было ли это отвратительно или, скорей всего, меня больше беспокоило то, что мой родитель так поступает со мной и мне просто страшно. Мне захотелось уползти в угол и зажаться там, спрятаться от всех, но реальность такова, что сейчас меня целуют взрослые губы женщины, которая родила меня. Я закрыл глаза, полностью отдаваясь чужой воле.- Восхитительно… - она слегка отстранилась от меня; ее голос был взволнован.Я услышал шорох ее платья и звук молнии. Я открыл глаза. Боже, лучше бы я не видел этого!Моя мать снимала с себя одежду, обнажая свою грудь. Меня не столько пугала ее нагота, сколько то, для чего она это все делала. - Коснись меня, - она схватила меня за руку и приложила ее к своей упругой груди.Я почувствовал, как между моими пальцами затвердел ее сосок, а сама она блаженно простонала.- Да, зажми его, - требовала она, и я подчинился.Эта безумная женщина! Зачем ты со мной это делаешь? Почему ты смотришь на меня как на игрушку? А?!Все остальное я плохо помню, возможно, из-за сильнейшего стресса. Я каким-то образом уже оказался на ее кровати; мы были полностью обнажены. Мать ласкала меня и себя руками, пальцами она проникала в меня, в себя… Она была безумна от блаженства, я же – от страха и беспомощности. Она закатывала глаза от оргазма и закрывала их, когда успокаивалась, но затем она хотела еще. Я же закрывал глаза и молил бога о помощи, ведь мне больше ничего не оставалось. Я действительно молил о том, чтобы этот кошмар закончился: «Боженька, мне больше не у кого просить помощи, пожалуйста, посмотри на нас! Помоги мне, и прости мою маму… Пусть безумие покинет ее и она скажет, что любит меня так, как и положено матери. Прошу тебя, не наказывай ее. Накажи лучше меня, за ее грехи, но вылечи ее. Я прошу тебя, сделай так, чтобы она больше не плакала. Я же знаю, что она часто плачет. Может, я и редко молюсь, пытаюсь справиться сам, но прошу, не оставляй нас!»То ли мое сознание прояснилось, то ли мама уже насытилась насилием и теперь просто прижимала меня к себе, но я понял, что пытка прекратилась.- Куколка… - прошептала она, гладя меня по волосам. – Только никому не рассказывай, хорошо? А то мама тебя накажет. Договорились?Она довольно грубо взяла меня за подбородок и заглянула в глаза.- А то мама наказала Веронику, так как ей показалось, что она предала ее… - продолжала она говорить в третьем лице. – Она перестала работать, она больше не могла служить, поэтому я убила ее.Я отвернулся и посмотрел на пол, на поломанную куклу. Ужасно, она выглядела так, словно ее растерзал хищный зверь!- А со мной ты поступишь также, если я поломаюсь? – серьезно спросил я, уже посмотрев на женщину.Но она лишь таинственно улыбнулась и погладила меня по голове. Почему она излучает холод? Что она так ненавидит? Отца? А может весь мир?- Хочешь, мама будет с тобой играть почаще? – предложила она мне практически механическим голосом.Я лишь зажмурился, чтобы снова не проронить слезы, но затем открыл глаза и, подскочив, обнял женщину. Мне показалось, что я обнимал безжизненную куклу. Да и на нас смотрели тысячи глаз фарфоровых кукол, и мне причудилось, словно они смеются надо мной. Я пленник этой кукольной королевы…Но на этом мои мучения не закончилась. Мать действительно решила уделить мне больше внимания. Для Сакаки придумала другую работу, а меня забирала у него.- Госпожа, что-то он совсем тихим стал, думаю, ему действительно не хватает женского внимания, - решил он, подталкивая меня к матери. - Да, пока я взяла больничный, у меня теперь есть много времени, - она коварно улыбнулась мне, а в ее глазах заиграли огоньки.Она привела меня в свою комнату.- Смотри, моя куколка, это я купила для тебя, - на кровати лежала коробка, похожая на маленький гробик.Она взяла ее и открыла передо мной. В ней лежала кукла: светловолосая красавица в черных кружевных одеяниях. На маму похожа, такая же холодная.- Красивая? Тебе нравится? – радовалась она. - Да, - ответил я, взяв куклу в руки.Она была большая и тяжелая. Великолепная работа, ручная… дорогущая…- А теперь я бы хотела с тобой поиграть, моя куколка, - нетерпеливо сказала она, и я заметил, как мама взволнованна.Она что-то задумала, судя по тому, как быстро подскочила и закрыла дверь на засов.- Это для того, чтобы нас не отвлекали, хорошо? – пояснила она и подошла к гардеробу. – А теперь!Она достала с полки… платье! Детское такое, с кружавчиками, ленточками и рюшечками, белое, на свадебное больше похоже.Я сразу же догадался на кого она его оденет.- Мама, но я же мальчик, - хотел возразить я.- А мы долго играть не будем, да и кто тут нас увидит. Раздевайся! – да уж, возражений она не принимала.Поскорей бы закончить эту игру!- Подожди, - она вдруг подхватила меня на руки и усадила на кровать. – Не спеши. Делай это с чувством…- С каким чувством? – останавливаюсь я на второй пуговке рубашки.- Эстетического наслаждения, - ответила она и рассмеялась.Ей было весело.- Ладно, - я пожал плечами и теперь неторопливо расстегивал пуговицу за пуговицей.Тут я уловил наше отражение в зеркальной дверце шкафа. Я понимал, что делал что-то не так и смутился.- Моя куколка зарумянилась, - восхитилась мама и коснулась моей щеки. – Это так красиво.Я снова замер, уставившись на женщину.- Продолжай-продолжай, - умилялась она.Я взял себя в руки и выполнил ее просьбу, а через некоторое время моя рубашка уже лежала на постели.- А теперь снимай штанишки, - распорядилась она.Я лишь вздохнул, внутренняя дрожь и детская стеснительность причиняли мне дискомфорт. Тем более я уже знал, чем эта игра завершится. Это игра для взрослых, но иногда происходит то, что противоречит морали.Я согнул ноги в коленях, чтобы шорты соскользнули с меня. И я почувствовал, как моя мама задышала чаще.- А теперь, надень это, - в ее руках появились тоненькие розовые трусики. – И сними свои.Я снова почувствовал себя беззащитным…Но моя мама улыбалась, она больше не плакала, как раньше.- Хорошо, - кивнул я, стягивая с себя трусы. Я проследил за своими движениями в отражении зеркала. Это отвлекало меня от реальности. Там я видел мальчика и женщину, но этот ребенок вел себя распутно. - Хотя, знаешь, надень сначала платье, - сказала мама, когда я спрыгнул на пол.Никогда бы не подумал, что надену подобное. Я даже запутался в нем, но женщина рассмеялась и помогла мне в него залезть. Честно, я готов был уже заплакать от обиды, но ее смех… он был таким счастливым. - А теперь, надевай их медленно, - она отдала мне трусики.Я взял их; что за черт, где у них передняя часть? Ладно, видимо не важно. Я склонился, просовывая сначала одну ногу, потом другую и, не торопясь, заскользил тканью по своим тоненьким ножкам вверх.Ах, они врезались между ягодиц! А мама жадно смотрела на меня так, как я на омлет.- А теперь это, - она вручила мне белые чулочки. - Так же, не спеша, моя куколка, - приказала она, сложив ногу на ногу.Я вдруг подумал, может мама всего лишь переоденет меня в различные наряды и отпустит? Может, это все из-за той аморальной близости я сейчас паникую? Убедив себя, что меня не будут к чему-либо принуждать, что это действительно всего лишь игра, я даже немного развеселился.- Что дальше? – поинтересовался я, когда справился с чулками и обул предоставленные мне туфли.- Великолепно, - мать встала и усадила меня за небольшой стол, на котором располагался чайный сервиз. – И еще…Она взяла мою руку и надела серебряный браслет.- Ну, как тебе? – поинтересовалась она.- Мам, роди лучше мне сестренку, - категорично заявил я.Но она лишь рассмеялась и тоже села за стол напротив меня.- А теперь играем, - улыбнулась она, поставив локти на стол и подперев подбородок руками.Я уставился на ее красивый маникюр. Да, у моей матери были очень красивые руки.- Дорогая малышка, как тебя зовут? – начала она.- А?Да, это всего лишь ролевая игра.- Я – Вероника, - твердо сказал я и прищурился.Мама приподняла одну бровь, но я увидел, что она искренне удивленна моему выбору имени. Возможно, она решила, что мне не хватило фантазии на что-то другое, но тогда она ошиблась. Я специально взял именно это имя. Хочешь ролевую? Получай!- Ясно и откуда ты, Вероника? – поинтересовалась она.- С неба, - тут же ответил я.- Ангелочек? – умилилась мать и, взяв чайник, теперь разливала по чашкам чай. – Зачем спустилась ко мне?- Чтобы сказать, что я люблю тебя, - продолжил беседу я и улыбнулся. – И я больше не злюсь на тебя.- За что ты злилась на меня? – мать смотрела к себе в кружку, так как продолжала наливать чай.- За то, что ты убила меня, когда я сломалась, - ответил я и поймал взгляд женщины, поскольку она испуганно посмотрела на меня.Ее рука дрогнула, и чайник упал на стол, перевернувшись на бок. Чай разлился по всему столу, а глиняная крышечка укатилась на пол.- Жестокое дитя… - прошептала она, выйдя из образа.- Нет, жестокость – это когда ты разбивала мое фарфоровое лицо об пол, отрывала руки и ноги, потому что ты что-то ненавидела и продолжаешь ненавидеть, - я же решил продолжить игру.- Замолчи! – мать пришла в ярость и встала из-за стола.- Но я лишь хочу знать, что ты ненавидишь? Я хочу знать причину, - я выпытывал у нее правду.- Ты кукла! Тебе не понять! – мать пришла в бешенство. – Ты еще маленькая!- Ты не даешь мне шанса, - настаивал я.Да, моя мать больна… безумна… мне страшно, но я должен был что-то предпринять.Она схватила меня за руки и насильно толкнула на кровать. Да уж, а я надеялся, что перебил ее похотливый аппетит.- Ты кукла, не смей влезать ко мне в душу! - яростно прошипела она, навалившись сверху.Ее руки оказались у меня под подолом платья и снова касались моих бедер. - Мама, я… - я хотел образумить ее, но она закрыла мне рот рукой.У меня даже выработался какой-то новый инстинкт – придерживать подол платья, чтобы не позволить его задрать. Обычно так Укё-чан делала, когда вдруг шаловливый и быстрый ветерок задирал ее юбку, а я с интересом смотрел на нее. И издевался, если у нее на трусах был рисунок, например: «Какие симпатичные ромашки! Покажешь еще раз?» Правда, меня уже тогда интересовали вовсе не ромашки. Ну, ладно, я что-то отвлекся…В ее руках появилась широкая красная лента, видимо, она заранее припрятала ее, и связала мои руки вместе. - Так-то лучше, - она была довольна результатом, а я притих, смирившись со своей участью.Мама снова похотливо изучала меня, как диковинку; дотронулась до лица, шеи, скользнула по рукам. Затем задрала платье и бесстыдно посмотрела на меня.Когда она трогала меня между ног, наглаживая пальцами по моему детскому пенису, то я даже вздрогнул. Но тут кое-что всплыло в моей памяти. То, как я терся о Сакаки, когда он порол меня ремнем. Так я делал только один раз, но это было одним из ярчайших воспоминаний. Внизу живота стало очень жарко, а мой пенис тут же затвердел.Я заметил усмешку на лице этой женщины, и почувствовал, как ее пальцы принялись ласкать меня еще интенсивнее. Тонкая ткань трусов лишь сильнее раздувала это пламя. Я понимал, что это не то, что я должен делать с матерью. Я не должен был этого делать и с Сакаки, но я все же ласкал себя однажды, когда лежал рядом с ним. Я отвратителен…- Скажи, тебе приятно? – она ликовала, наслаждаясь своей победой.И не дожидаясь ответа, склонилась и, стянув мои трусы вниз, коснулась языком моего пениса. Мне показалось, что разум с треском вылетит из моей головы и не захочет со мной больше сотрудничать.Затем она взяла пенис в рот и стала его ласкать. Нравится ли мне это? Если говорить о физическом удовольствии, то да, я даже задвигал бедрами от этих невероятных чувств. Но если спросить, что творилось с моей душой в этот момент, тут однозначно – агония. Она явно была против всего этого безобразия. Она загнивает…Я физически получил оргазм, а духовно ощутил смерть. Моя мать еще что-то со мной делала, целовала мои бедра, даже кусала их, а также просила трогать и ее, но я уже плохо это помню. Я на это время был как бы мертв, и мне требовалось время, чтобы воскреснуть. Поэтому сейчас с матерью был не я, а какой-то другой мальчик. Но я не воскресну, пока все это не закончится. Мне даже показалось, что я вижу себя и мать со стороны, или это было зеркальное отражение? И мне было омерзительно оттого, что я видел. Мне противно собственное бессилие…Мать ласкала себя, этого мальчика и задыхалась от удовольствия, получала оргазмы. А этот мальчик действительно был похож на куклу. На ее куклу.Королева кукол отстала от своей игрушки только тогда, когда вдоволь наигралась. Она легла рядом, чтобы отдышаться.- Мама… - честно, я даже не думал, что смогу снова заговорить.Я посмотрел ей в глаза.- Да, куколка? - отозвалась она.- Почему ты делаешь это со мной? – осмеливаюсь я. – Разве ты это не с папой должна делать?- С папой?! – она вдруг залилась смехом, словно я сказал что-то невероятно глупое. – С этим человеком?! Я с ним больше этим не занимаюсь…- Почему?- Мама и папа больше не любят друг друга, - она перестала смеяться, и ее голос дрогнул. – Мы ненавидим друг друга.- Значит, ты теперь меня любишь, что ли? – удивляюсь я. – Но я бы хотел другой любви… настоящей. А это похоть…- Настоящей?! – кажется, я ее снова разозлил.Она поднялась с кровати и поспешно стала одеваться.- Нет настоящей любви, куколка! В этом мире уже нет! Запомни это! – неистовствовала она. – И счастья тоже нет!- Это неправда, - я сел, подтянув сползшие трусы и чулки на место, а так же поправил платье.Не любил я беспорядок на своем теле уже тогда.- Ведь я люблю тебя по-настоящему, - продолжил я.- Да? А ты сможешь доказать это? – потребовала она.- Обычно это не доказывают, - задумался я. - Правда? А ты соверши невозможное, - моя мать взяла сумочку.Куда это она собралась? Она разве не на больничном?- Покажи мне счастье, докажи свою любовь, тогда я поверю тебе, куколка…Мне не нравилось ее состояние. Она невменяема.- Мам, ты куда? – забеспокоился я.- Да так, надоело мне все, пойду счастье искать, - она уже подбежала к двери, но вдруг остановилась, словно что-то забыла. Покопалась у себя в сумочке и вернулась к середине комнаты.- Ладно, покажу тебе секрет, - она направилась к гардеробу, но вытащила из-под обувной коробки то, что там не должно было лежать.Пистолет! Она его впихивала в свою небольшую сумочку.- Забыла взять игрушечку, пока-пока! – она снова заторопилась к двери.На моем лице, наверное, были совиные глаза. Зачем ей это? Куда она с этим? Да и нельзя ей такое вообще давать в руки!- Мама, нет! – разгневался я.Захотел поймать ее у двери, но упал, запутавшись в своем новом наряде.- Пока-пока, зайчик, не поминай лихом, - еще раз попрощалась она.- Стой! – я снова подскочил, но дверь закрылась прямо перед моим носом. – Мама, что ты задумала?!Мне стало страшно, но за нее. Она убьет себя, ей богу, убьет! Я забарабанил в дверь, так как она чем-то подперла ее.- Сакаки!!! – я сам не ожидал, что выкрикну имя именно этого человека.Но в коридоре никого не было. Точно, он же на улице!Я запрыгнул на подоконник и открыл окно. Я увидел мать у ворот; она садилась в свою машину. Также заметил своего дворецкого, поливающего цветы.- Сакаки, лови ее, у нее пистолет! – приказал я и запрыгнул на ветку дерева.Бедный Сакаки растерялся: не знал, то ли останавливать свою госпожу, то ли меня снимать с дерева. Видимо, что он не воспринял мои слова всерьез, решив, что играю, поэтому подбежал ко мне.- Чертово платье! – злился я, запутавшись в одежде, а также и в ветках, которые прогибались под моим весом. – А-а!Я понял, что падаю, поэтому схватился за тонкие ветви, но они лишь разодрали мои ладони и выскользнули из рук.- Кадзутака, епт! – Сакаки поймал меня в руки и прижал к себе, боясь уронить.Но затем он внимательно посмотрел на меня с неприкрытым удивлением, я бы даже сказал, изучающее. У него даже рот открылся, а на лице заиграл легкий румянец. - Господин, что это на тебе? – поинтересовался он, разглядывая меня. – Что это за белье?Точно! Я же совсем забыл, что мой наряд может шокировать, но мне пока было не до этого. Хотя нет, подол моего платья задрался, и Сакаки теперь увидел кружеву моих чулок и розовые женские трусики. Какой стыд!- Потом объясню! – своим новым условным рефлексом я резко и смущенно поправил платье. – Мама! У нее пистолет, она не в себе!Я вырывался из рук, но Сакаки не отпускал меня.- Помоги мне! Мы должны догнать ее, пока она ничего с собой не сделала… - мой голос стал осипшим из-за накатившего к горлу кома.Тогда я перестал вырываться и яростно схватил Сакаки за галстук, притянув своего слугу к себе, и, заглянул в его глаза. Я уже не сдерживал слез.- Пожалуйста… не медли… - умолял я, задрожав в его руках. – Иначе я сейчас побегу за ней сам…Я не знал, что на него так подействовало, но он кивнул.- Я же знаю, что ты побежишь прямо так, - он вновь кинул взгляд на мой наряд и поспешил к машине. – Точно не хочешь переодеться?- Некогда! – я обнял его за шею.Уже в дороге я весь извертелся, лазил по всему салону, выглядывал в окна, искал машину матери, чем сильно раздражал Сакаки.Я снова вспоминал ее страшные слова и то, что она со мной сделала. Мой рассудок снова покидал меня…- Кадзу! Успокойся! – мой дворецкий повысил на меня голос.Остановившись у светофора и, схватив меня за шиворот, затащил на переднее сидение и пристегнул ремнем.- Лучше расскажи, что случилось, пока мы ищем ее, - предложил он, приглядываясь к машинам, похожим на мамину.- Я… - начал было я, но замолчал.Могу ли я рассказать ему такое?! Мне стыдно говорить об этом, но…Я так сильно ему доверял, и я знал, что он защитит меня.- Почему на тебе платье? – видимо это его очень интересовало.Я набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание на мгновение, а затем выдохнул.- Моя мама… она…. – мои пальцы сжали сидение. – Она заставила меня сделать «это»…- Что сделать? Она нарядила тебя в этот наряд? Или что ты имеешь в виду под «это»? – не совсем понял он.- Ну-у, «это самое»! – я стеснялся расшифровывать данный термин, так как я все-таки был еще так мал.- «Это самое» что? Говори человеческим языком!- Хорошо, - я даже разозлился на него за непонимание, тогда получай правду-матку. – Она переодела меня в этот наряд, чтобы снова развратить меня…- Что?! – Сакаки чуть не врезался во впереди едущую машину, но вовремя съехал на обочину.Он шокировано посмотрел на меня, словно не верил словам.- Что ты такое говоришь? Ты что-то не так понимаешь… - заговорил Сакаки, растерявшись.Тут я вспомнил, как мать кусала меня за бедра. Интересно…Я раздвинул ноги и спустил один из чулок дрожащими руками. Да, так и есть, следы остались на моей коже с внутренней стороны бедер. Вот оно, доказательство! Я поднял глаза на дворецкого.Тот уже ладонью прикрыл рот; Сакаки был потрясен, и я даже заметил, как он задрожал. Но затем в его глазах заиграл гнев.- Как… как так можно? – эти слова он, видимо, уже не мне адресовал. Но я лишь натянул чулок на место, чтобы больше не беспокоить взрослого и обнял себя за плечи.- Теперь я не посмотрю на то, что она моя госпожа! – да он зол.Сакаки завел машину и резко тронулся с места, так что колеса засвистели.- Не злись на нее, ведь она моя мама… - очень тихо сказал я. – Просто с ней что-то не так.- Боже, это, пожалуй, самое омерзительное, что могло произойти в этом доме, - вздохнул он, но вдруг затормозил.- Что такое? – я выпрямился и увидел на обочине машину матери.Мы поспешно вышли из машины и устремились к ее автомобилю. Но он был пуст. Мы находились в лесопарковой зоне. Меня заколотило, неприятное предчувствие охватило мое сознание. Я знал, что если промедлю хоть секунду, то произойдет катастрофа. Ничего не говоря, я подчинился своей интуиции и устремился прямо в лесную чащу.- Кадзу! – испугался за меня Сакаки, но я уже не мог остановиться, а просто бежал, словно меня вела невидимая нить.Хотя эта нить была вполне ощутима, но могла вот-вот исчезнуть. Это был энергетический след отчаяния и ненависти. Моя мать его оставила здесь, а окружающая обстановка впитала эти эмоции в себя. Я не знал, откуда был в этом уверен, но доверился своему чутью. Я бежал долго, даже каким-то чудом пробежал по скользкому бревну, под которым плескался ручей, хотя в этих женских туфлях это было не просто. Правда, в дальнейшем я их все рано потерял, когда кубарем скатился с холма, но это обстоятельство ничуть меня не смутило, и я продолжил свои поиски.И вот, вскоре и я увидел женщину. Я даже замер, обняв дерево. Моя мать сидела на бревне и, закрыв лицо руками, горько плакала, а совсем рядом справа от нее лежал пистолет.- Мама… - я вышел из укрытия.Она посмотрела на меня, не веря своим глазам.- Мама, пошли домой, - уговаривал ее я, осторожно приближаясь к ней.- Как ты здесь оказался?! – подскочила она, разведя руками.- Я пришел за тобой, - ответил я.- Правда? – на ее лице вдруг снова появилась эта недобрая усмешка. – Тогда ты будешь свидетелем моей смерти…Она подняла пистолет и приставила его к своему виску.- Но я даю тебе шанс отвернуться и спрятаться! – она нездорово засмеялась. – Три! Два!- Почему?! Скажи, почему?!! – закричал я, да так, что казалось, всю живность в лесу перепугал. По крайней мере, птицы взмыли в небо, покинув свои укрытия.Я зажмурился, но выстрела не услышал.- Потому что… мне надоело все это… - раздался ее голос, но уже такой тихий и обреченный.Тогда я открыл глаза. Моя мама; она смотрела на меня и беззвучно плакала.- Я всегда мечтала о богатстве, и я его получила… - продолжила она. – Я думала, что счастлива, но мне постоянно чего-то не хватало. Я покупала дорогие вещи, но они приедались. Я нанимала лучших слуг, которые исполняли любой мой каприз, но и этого мне было недостаточно. Я кручусь в светском мире, но это иногда даже утомляет…Она опустила руку, державшую пистолет, и сделала паузу. Но вдруг ее глаза яростно заблестели.- Но где это чувство счастья?! – она вышла из себя. – Я достигла всего, чего хотела! Так почему?! И ты! Она взмахнула рукой и направила пистолет на меня.- Да, я пустилась во все тяжкие! Я подумала, что может мне необходимо попробовать что-то такое неординарное и безумное? Поэтому я делала это с девушками, но они мне надоели! Потом я решила это сделать с тобой, куколка! Но чем больше я делаю что-то аморальное, тем хуже мне потом становится! А ты!Она опасно приблизилась ко мне и, упав на колени, приставила дуло к моему лбу. Я ощутил острый запах металла.- Что скажешь ты?! Скажи, где счастье? – требовала она.- Я… - я сглотнул, так как в горле все пересохло от ужаса, который я сейчас переживал. – Я твое счастье…- Что? – нахмурилась она.- Я самый главный подарок, который подарили тебе небеса, ведь я твой ребеночек, - я заглянул в ее безумные глаза и дрожал как осиновый листочек, прижав руки к груди. – Ты всегда ищешь только вещи, но, найдя то, что тебе нравится, тут же одухотворяешь это. Даже свою машинку ты назвала Великолепная. Но они не оживают, и ты злишься. Люди же для тебя, как мебель…Образ матери поплыл из-за слез.- Ты захотела превратить меня в куклу, но я не кукла! Я – человек… А ты несчастна, потому что не видишь этого, не видишь того, что имеет настоящую жизнь, - мой голос задрожал. – Ты подарила мне жизнь и я благодарен тебе за это. Спасибо, что ты у меня есть, мамочка, я всего лишь хочу, чтобы ты заботилась обо мне. Ты можешь одевать меня, кормить, играть, но не делай из меня бездушную куклу. Пожалуйста, не губи меня и себя, ведь мы живые, настоящие, мы не куклы… Не бросай меня… не убивай меня… Ведь я люблю тебя… Она изумленно смотрела на меня, застыв на месте.- Прошу, не бросай меня, - вторил я. – Живи ради меня. Неужели я делаю что-то не так, отчего не заслуживаю твоей любви? И… и… мне трудно говорить, когда я чувствую дуло пистолета… И просто прости, если я вдруг тебя чем-то огорчил.Ее рука задрожала, но лицо моей матери выглядело так, словно это ей угрожали оружием, а не мне. Затем она опустила пистолет, а другой рукой закрыла лицо; мама снова заплакала, но теперь еще более горько и отчаянно.За ее спиной кто-то появился и вырвал пистолет из рук.- Госпожа, если Вам не нужен сын, то отдайте его мне …Да это был Сакаки, кажется, он все видел и был невероятно зол, но сдержан.Моя мама удивилась его появлению еще сильнее, чем моему.- Я все знаю, - продолжил он, пряча ее оружие, но его взгляд пронзал мою мать. – Но, знаете ли, если бы этот ребенок не заговорил, то…Он подсел к моей матери и заглянул ей в глаза.- …То я бы убил Вас, госпожа, - он говорил так, словно он не дворецкий, а гангстер какой-то! Как я потом узнал от него, он тоже имел у себя оружие. Правда, прятал его в машине, но чутье подсказало ему взять его с собой, когда я убежал в лес.- П-простите… - моя мать вновь закрыла лицо руками и заревела. – Простите меня, пожалуйста… Сакаки обнял ее за талию и прижал к себе.- Все хорошо… - он погладил ее по волосам. – Я думал, что не прощу Вас, но…Он посмотрел на меня. Хотя, честно, я себя почувствовал третьим лишним. Да, было бы неплохо, если бы мама была в паре с Сакаки, лучше, чем с папой…- Кадзутака, ты просто волшебный ребенок, иди сюда, - позвал меня Сакаки.- Не-а, я бы хотел, чтобы вы продолжили без меня, - умилился я, слегка покраснев.Да, я хороший, но щедр на пакости.Мама и Сакаки покраснели и, немного отстранившись, посмотрели друг другу в глаза. Затем покосились на меня.- Я не скажу папе, продолжайте, - махнул рукой я, тоже краснея. – Я могу даже спрятаться…«…И подглядывать оттуда!» - про себя добавил я.- Так-так, у нас есть по пистолету, - сказал Сакаки моей матери и недобро так улыбнулся… мне.- А? – я понял, к чему это он клонил и состроил невинные глазки. – Ну… ну, я же пусечка… Взрослые вдруг рассмеялись. Мама вытирала свои слезы и, взяв меня на руки, обняла.- Да, ты моя пусечка, - она гладила меня по волосам и целовала так, как и положено это делать матери. – Прости меня, мой хороший. Я… я обещаю, что буду стараться. И откуда ты вообще такой? Словно это действительно ангелы подбросили тебя мне…Я же молчал. Я был просто счастлив…А что тогда было еще нужно ребенку? Дети всегда любят матерей сильнее, чем кого-либо еще. Я больше не ощущал себя сиротой при живых родителях. Я даже не заметил, как ее тепло парализовало меня, отчего я заснул.Хотя, скорее всего из-за того, что я перенервничал и преодолел весь это путь, мой детский организм просто не выдержал этой перегрузки и решил погрузить меня в бессознательный сон. Но я знал, что даже тогда блаженно улыбался…» Продолжение следует... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dead Kenny Опубликовано 27 марта, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 27 марта, 2011 *вздохнул* Мда...Уже 6 месяцев жду проду по Нарику х.хМурка-чан, не мучай людей, напиши хоть что-то по Наруто... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 28 марта, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 28 марта, 2011 Ничего, по Ямикам народ с 2005 г ждет продолжения)Ну не пишется Наруто у меня сейчас, что я могу поделать? Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 3 апреля, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 3 апреля, 2011 Глава 18. Цузуки остановился.- Это правда? – спросил он у Мураки. – Ты не обманываешь меня? Это действительно правда?!- А тебя что-то смущает? – отозвался Кадзутака. – Можешь не верить мне, это твое дело.- Но ты же всех прощал, тогда почему ты стал таким… таким моральным уродом?! – рассердился тот. – В тебе было столько сил, чтобы бороться! Почему ты сейчас такой?- Люди, да и нелюди тоже, все мы изменчивы, - ответил блондин и погрел свои холодные ладони дыханием. – Только Бог неизменчив. Даже ты можешь стать таким как я, или ты так не считаешь?Мураки растянул губы в улыбке и продолжил: - Я же возомнил, что мне все нипочем, что я все могу. И решил, что тьма никогда меня не захватит, даже если буду поглощать ее. Я хотел поменять мир вокруг себя. Жалкие утопические мечты…- Неправда! – вдруг гаркнул Цузуки, но тут же успокоился. – Я тоже хочу, чтобы мир вокруг меня стал чуточку лучше. Кстати, я вспомнил тебя… - Неужели? – усмехнулся доктор.- Да, это я был тогда, когда ты убежал из дома и встретился с призраком. Мне дали старое нераскрытое задание в наказание за что-то, уже не вспомню за что. Поэтому, я отправился на поиски этого призрака, - продолжил шинигами. – Я помню, как ты обездвижил меня, налетев и обняв за ноги. Честно, я даже решил, что на меня напал тот самый призрак и немного испугался…Асато замолчал, вспоминая прошлое.- Да, тогда ты мне нравился больше, чем сейчас, - усмехнулся Цузуки, но затем его лицо стало невероятно серьезным. – Если бы я только знал, что ты и есть тот, кого ищет Энма, то не спускал бы с тебя глаз. И не допустил бы всего того, что с тобой произошло.- И мы бы подружились? – вдруг рассмеялся Кадзутака, зарумянившись, а в его голосе было столько невинного любопытства, что шинигами не смог не умилиться.- Думаю, что да, но это уже была бы совсем другая история, не так ли? – задумался Цузуки.- Да, но, к сожалению, я уже определился со своей судьбой, - Мураки чему-то обрадовался. – Поэтому тебе не обязательно сейчас со мной дружить.- О чем ты? Причем тут это? Ты что-то задумал? – засуетился Цузуки.- Да, - так же жизнерадостно ответил доктор. – Но пока это секрет.- Мураки! – рассердился брюнет. – Если это по поводу нашей силы, то говори! Это ведь и меня касается.- Не скажу, - издевался тот.- Вот, вредина, придушил бы! – пригрозил Асато.Цузуки сам не понимал, почему он постоянно кричит именно на Мураки. Когда над ним издеваются друзья, то он может лишь пробурчать, состроить обиженное личико или пустить слезу. А на этого доктора он реагирует, как порох на огонь. Хотя они и без сравнений просто взрывоопасны.- О, придушить – не задушить? Или ты не о моей шее, а о чем-нибудь более гладком и чувствительном…- Нет, о шее, извращенец! – вспыхнувший Цузуки уже не знал, как разговаривать с ним.- Тогда она вся в твоем распоряжении… - Кадзутака слегка запрокинул голову, склонив ее на бок, неторопливо проведя пальцем по своей белоснежной коже, в то же время лукаво поглядывая на шинигами.Асато на мгновение был загипнотизирован этим соблазнителем, но потом усилием воли отвел взгляд, прикусив нижнюю губу.- Мураки, не делай этого, сейчас это очень опасно, - занервничал Цузуки, обняв себя за плечи. – Необходимо время, чтобы наша связь ослабла, а ты все усложняешь.- Ха, значит, ты все-таки хочешь меня, - обрадовался доктор. – Или мои откровения тебя раззадорили?Цузуки покраснел и потерял дар речи от всей этой докторской наглости.- А, может… - Кадзутака опасно приблизился к нему, обняв за талию.- Му… Мураки… - снова неведомая дрожь охватила тело Асато.- А, может, уничтожим этот мир к чертовой матери?Цузуки сначала решил, что это неудачная шутка, но, посмотрев в эти глаза, отливающие серебром, понял, что это серьезное предложение. Чертовски серьезное! Теперь даже предложение с женитьбой казалось не таким уж и страшным.Хотя Асато не понял, говорил ли Мураки обо всем мире в целом или только об этом параллельном, но в любом случае – это было очень дико!- С ума сошел! – разозлился шинигами, но, подумав о том, что доктор и так сумасшедший, добавил. – Окончательно уже мозг потерял, что ли?!Но Кадзутака проигнорировал эти слова и коснулся губами его шеи. Цузуки понял, что парализован от желания. Словно какой-то волшебный мощный магнит притягивал их друг к другу. - Нет… - еле-еле выдавил из себя Цузуки, но тут вспомнил слова Ория о том, что Мураки невменяем, когда близится полнолуние.«Хотя сейчас и день, но из-за этого Луна же не исчезает со своей орбиты, - подумал шинигами. – Черт возьми, да он сейчас вообще может озвереть!»Но только Цузуки собрался с силами, чтобы оттолкнуть наглеца, как рука доктора ловко скользнула в его штаны и коснулась горячей и влажной головки члена.Асато от неожиданности схватился за Кадзу, глядя тому в глаза и приоткрыв рот. «Нет, его рука! Ах…» - запаниковал Цузуки.- Такой твердый… - Мураки зашелестел своим голосом.Затем его рука оттянула крайнюю плоть, оголяя головку, но потом снова вернулась на место.- А-а… - Асато прижался к нему; ноги еле держали его. – Что… что ты творишь?- Изучаю, - с сарказмом ответил блондин, теперь беспощадно натирая его член.У Цузуки он стоял еще с момента поцелуя, а в некоторые откровенные моменты в истории доктора, уже готов был извергнуться.- Не бойся, я уверен, что сейчас ничего страшного не произойдет, - произнес Кадзутака, и в его голосе больше не было иронии и всего иного, что так раздражало шинигами.- Ах… а-а… - Асато сам того не понимая, доверился ему. – А-а!Цузуки напряг бедра, чтобы уже самому двигаться в руке Мураки. Еще несколько фрикций и он почувствовал, как выстреливает спермой, но продолжал свои простые движения. Оргазм лишил его сил, и Цузуки упал на колени, все еще держась за доктора, и жадно глотая воздух.- А ты не сдержан, однако, - усмехнулся Кадзутака, посмотрев на свою испачканную руку.- Почему ничего не произошло? – Асато не было дела до его колкостей. – Почему ничего не разрушилось?Он дрожал.- Видимо, поцелуй более священен, - предположил блондин, коснувшись его волос на голове другой рукой. – А это чистой воды физиология. Ты же не разрушаешь каждый раз Мейфу, когда делаешь это один, ведь так?Цузуки дико смутился, но затем усмехнулся и сказал:- Так вот, что ты там «изучал»…Он поднялся на ноги, держась за плечи Мураки, и заглянул тому в глаза.- Да, так и есть, прости, что напугал, - доктор наклонился и сгреб немного снега, чтобы вытереть руки.- Предупреждать надо! И вообще, сначала нужно спрашивать разрешения на подобные эксперименты! – теперь возмущался Асато.- Ну-ну, я уже извинился, да и привычка у меня такая, - успокаивал его доктор. – Да и…Тут он снова заулыбался:- …ты бы согласился, когда узнал о том, что я собираюсь сделать?- Нет!- Вот видишь, а я бы все равно это сделал. Да и не пришлось тратить время на объяснение.- Но тогда бы я не так сильно переживал… - Цузуки был глубоко тронут его наглостью. – И, собственно говоря, ты меня страшно бесишь! Никто никогда в жизни меня так не раздражал как ты!Шинигами готов был волосы на себе рвать.- А мне нравится, когда ты нервничаешь из-за меня, - этот энергетический вампир улыбнулся ему своей зубастой улыбкой.- Бл..! – Цузуки отскочил от него. – Ты страшный! Если бы я был живым человеком, то не общался бы с тобой, если бы узнал, что ты…Но тут он замолчал, вспомнив, что и его презирали за это.- …Чудовище? Ты это хотел сказать? – продолжил за него доктор. - Прости, я совсем забыл, что я и ты – оба нелюди, - Цузуки стало стыдно.- Не извиняйся, это естественно, - ответил Кадзутаки и вдруг задумался. – Но знаешь, в этом я никогда не понимал людей, даже тогда, когда забыл о своей сути. После смерти деда, я стал изучать его документы. Там я и нашел твою историю болезни. И уже тогда я понял, что ты не человек. Но знаешь…Мураки поймал взгляд шинигами и, тепло улыбнувшись, продолжил:- …Я хотел встретиться с тобой. Очень хотел. Меня не пугала твоя странность…Цузуки широко открыл глаза в изумлении; он чувствовал, что доктор сейчас искренен.- …Я знал, что ты мертв, и вспомнил, что тем ангелом, которого я встретил в заброшенном доме, был именно ты, - продолжил Кадзутака. – Я каким-то шестым чувством ощущал, что ты попал в больницу из-за того, что ты не человек. Я даже мечтал, глядя на фотографию, как прихожу к тебе в больницу и говорю: «Не грусти, вставай, давай дружить, я знаю твой секрет, но именно поэтому ты мне и нравишься». Но, к сожалению, я не умею перемешаться во времени. А о том, чтобы использовать твое бессмертное тело в своей мести, я подумал уже потом, когда полностью изменился. Именно так мы и стали врагами, не успев даже подружиться.У Асато даже голова закружилась. Всегда люди ненавидели его, даже не пытаясь понять, прогоняли, а тут оказывается, что какой-то мальчик сразу же понял его суть и мечтал познакомиться. И не просто увидеться, а дружить! Хотелось поблагодарить его за это, но… - Но ты все равно предал меня, положив на хирургический стол, - теперь Цузуки огорчился.Да так сильно, словно действительно только что потерял друга. - Предатель! Ненавижу! – шинигами понял, что в ярости. – Ты одержимый! Тебе нет прощения!- Я знаю, - бодро согласился тот. – Именно поэтому я решил уничтожить тебя, себя и Саки.- Не понимаю! Ничего я не понимаю! Ты почти все рассказал о себе, но ты… ты странный… - недоумевал Цузуки.- Может тебе не хватает чуть больше безумия, чтобы действительно понять меня? - снова заулыбался доктор. – Поделиться?- Безумием? Нет, спасибо, меня и так беспокоит имеющийся его запас на сегодняшний день, - теперь и Асато язвил, отрицательно покачав головой. – Но, я бы хотел услышать продолжение твоей истории. Кстати, почему ты все это рассказываешь?- Когда я умру, хочу, чтобы кто-то из Мейфу помнил о том, что жила на свете такая сволочь по имени Кадзутака Мураки, которая постоянно доставала его обитателей…Хотя под понятием «умру» Цузуки понимал временную смерть, так сказать, освобождение от этого тела, а не смерть полную духовную. - Да уж, а ты потом будешь улыбаться, думая об этом, - усмехнулся Асато.- Если только перед смертью… Хм, умру сволочью, - Мураки почему-то подумал, что Цузуки в курсе того, что он собирался уничтожить свою душу, или он надеялся, что тот догадался об этом. – Ладно, на чем это я остановился?- Ты простил мать и спас ее от самоубийства…- Да, она все равно временами называла меня куколкой, но уже был не в том негативном окрасе, как раньше. Но когда я подрос, она перестала меня так называть, поэтому я был очень удивлен тому, что она снова меня так назвала… *** - Куколка? – удивился Саки, глядя на меня, но затем довольно так улыбнулся. – А мне нравится, можно я тоже тебя так буду называть?- Нет! – я потерял свою сдержанность, краснея от злости.- А я все равно буду, куколка, - умилился Шидо, видимо, наслаждаясь моей реакцией.Мама рассмеялась, наблюдая за нами. Странно, она всегда избегала общения с моим братом, но, по всей вероятности, общее горе сплотило нас всех.- Но что там с моргом? Полиция не установила, что там случилось? – поинтересовалась она у Сакаки.Меня как током шарахнуло. Точно, я же вчера совершил диверсию!- А что там с моргом? – интересуюсь я.Но тут же поймал многозначительный взгляд Сакаки. Этим взглядом, наверное, голубей убивать можно на улице. Но затем он смягчился, чтобы мама и Саки ничего не заподозрили.- Вчера ночью кто-то ворвался в морг, - говоря «кто-то» он смотрел на меня. – Нашли мертвого охранника.Теперь он вопросительно посмотрел на меня.- Выдвигается несколько версий, в том числе и о том, что охранник галлюцинировал и стал стрелять, а в итоге застрелил себя. Но это маловероятно, потому что обнаружили, что тело господина Мураки повторно вскрыли. Теперь я вижу, как Сакаки хочет серьезно поговорить со мной наедине. Боже, как он зол! Своей тьмой он пронзает меня, словно пикой! Ой, мне даже страшно немного… - Какой ужас! Но я не удивлюсь, если моего мужа действительно убил кто-то, - сказала моя мать.Жестокая женщина. Хотя, чему это я удивляюсь? Она его все равно не любила… Но неужели между ними действительно все так запущенно было?- Ладно, Кадзутака, пойдем со мной, я тебе кое-что показать хочу, - поманил меня дворецкий, метая глазами молнии.Черт, кулак, наверное, он мне показать хочет? Хорошо, этот разговор все равно неизбежен…Я кивнул и последовал за ним. Он почему-то завел меня в кабинет отца. Да, меня часто здесь ругали за шалости. А ребенком я был все-таки озорным… *** Например, я любил разбирать кухонную утварь, часы и прочие механизмы до болтиков, чтобы понять, как они работают. Но я их только разбирал! Еще раскручивал дверные ручки, за что на меня особенно злились, так как я все-таки собирал их обратно, но не всегда правильно. Часто замок заклинивал и кто-то оказывался в комнате, как в ловушке.Или насобираю всякой живности во дворе: насекомых, лягушек, даже змей находил. И тащу их в дом, доводя своих нянечек до истерики. А мои уверения в том, что они милые, а в разобранном виде и не опасны вовсе, их не успокаивали. Особенно отец рассердился, когда я собрал все его часы и, разобрав их, сделал украшения маме на день рождения. Ну, до этого я у него просил немного денег, но он их не дал, а я и забыл, что часы у него швейцарские в основном были. И стали они сережками и ожерельем. Зато маме понравилось, и она их специально носила, чтобы раздражать мужа. Хе-хе…Когда я подрос, то уже похищал его машину и… да, ее я тоже разбирал! Даже решил усовершенствовать, но отец не оценил. В общем, все что раскручивалось – откручивал. Даже сантехнику. Нянечки часто жаловались на то, что кран внезапно ломался, и водяная струя обливала их с головы до ног. Параллельно я еще изучал правдивость инструкций на лекарственных препаратах. Например, подсыпал слабительное в еду и вел статистику: когда появлялись первые признаки действия лекарства, сколько оно действует по продолжительности на конкретного члена моей семьи. И если я, например, хотел, чтобы папа никуда не уходил, то я уже мог рассчитать, в какое время мне нужно подсыпать лекарство, чтобы он не успел уехать на работу. Частенько комбинировал различные препараты.Как-то мною были предприняты попытки помирить родителей, например, когда подсыпал виагру папе. Сначала он уезжал, видимо к своей любовнице, как теперь я понимаю. Но я был настойчив, поэтому родители временами все же уединялись в комнате. А я так радовался! Иногда бывали и проколы. Когда мама внезапно уезжала к подругам, а я, не зная о ее планах, уже пустил в ход виагру, то папа почему-то уединялся с Сакаки. Но я не хочу думать об этом… Надеюсь, что они просто разговаривали… всю ночь… междометиями правда… Но я хотел верить, что это они просто понимали так друг друга с полуслова.Но в один прекрасный день Сакаки нашел мои записи, и мне досталось от него. Да, у меня были целые истории болезни на каждого, как из членов семьи, так и из прислуги! Боже, он был в таком бешенстве! А я же строил невинные глазки и просил пощадить меня, пусечку такого… Но это редко меня спасало. Он лишь умилялся временами, но бил. За виагру он долго меня наказывал ремнем, я даже дырку прогрыз в его штанах от боли, за что еще и по зубам получил. Поэтому в следующие разы, он засовывал мне кляп в рот, перед тем как бить, что выглядело весьма… хм… странно со стороны…Сакаки так ничего никому и не рассказал про мои исследования, по крайней мере, желающих убить меня больше не нашлось. А все истории болезни он конфисковал у меня, но, к счастью, у меня память и раньше была хорошая, поэтому я тут же их написал заново. А там, где я все-таки запамятовал, не отчаивался, просто повторял опыт и был таков. И прятал лучше. Дело в том, что у моего дворецкого была феноменальная способность находить все что угодно в этом огромном доме. Он всегда знал, где что лежит, и как оно перемещается по территории. Поэтому приходилось применять смекалку. Иногда мы ссорились; например, из-за того опыта с виагрой, он со мной долго не разговаривал, игнорировал, отдавал меня другим слугам на воспитание. Я же расстраивался и, цепляясь за ноги, просил прощения. Это был мой самый первый способ на пути к перемирию – просто попросить прощения. Он же говорил, что да, прощает, но продолжал игнорировать меня. Я же бесился от этого, и переходил ко второму плану – лез обниматься к нему, целоваться, а так же закатывал истерики, но безрезультатно. Тогда я использовал свой третий козырь, который действовал практически безотказно! Я начинал отказываться от еды и просто грустил. Я становился тише – не бегал, не прыгал, не цеплялся за ноги, катаясь на них. Просто мог сесть на скамейку или на любое другое, главное, на самое видное место, и показывать всем своим видом, как я несчастен. Слуги начинали негодовать, беспокоиться. Тогда обычно Сакаки просто подкрадывался ко мне, обнимал, и говорил, что очень любит. А я тут же вскакивал и радовался своей победе.Но именно тогда Сакаки просек эту фишку и продолжал меня игнорировать. Но я же упрямый! По долгу, как кукла, неподвижно мог сидеть на скамейке, излучая грусть. Но, сообразив в очередной раз, что это больше не прокатывает, придумал четвертый способ. Просто молчаливо преследовал своего дворецкого и смотрел на него щенячьими глазками. Но, продолжая при этом отказываться от еды и не разговаривать с ним.- Кадзутака Мураки, прекращай этот спектакль, - говорил он.Дворецкий часто называл мое полное имя, когда злился на меня.А я молчал и продолжал гнуть свою линию. А Сакаки свою. Наша ссора со временем переросла в этакое соревнование – у кого упрямство круче! Тогда он готовил омлет и, завтракая им, как бы невзначай, предлагал мне кусочек. Но я отворачивался. Затем комбинировал свои «козыри». Я пробирался к нему в комнату и незаметно залезал под одеяло, глядя на Сакаки щенячьими глазками, но притворяясь котом, и чуть ли не мурлыча. А он молча выставлял меня за дверь и закрывался изнутри. Тогда я пробирался через окно, но он снова выставлял меня и закрывал уже не только дверь, но и форточку. После этого я брал отвертку и отвинчивал дверную ручку, но как можно тише и все равно пробирался в его комнату, устраиваясь у ног. На утро он удивлялся и в итоге, спрятав все отвертки, на ночь запирал меня в моей же комнате. - А если я в туалет захочу? – возмущался я.На что эта сволочь подарила мне мой же детский горшок, который уже не использовался несколько лет, и снова закрывал меня. Но поскольку высоты я не боялся, все равно на утро он просыпался со мной, так как я перелезал по карнизам к нему.Я не уступал ему из вредности, а он – из-за нежелания, чтобы какой-то ребенок манипулировал им, взрослым. Тут я пошел дальше: говорил слугам, в частности девушкам, о том, что не болен, как они изначально думали, а то, что Сакаки меня больше не любит, не прощает меня и прочее-прочее. Тогда на него начинали давить женщины, мол, он же ребенок, уступи. Но он, видимо, из гордости не уступал мне, но тогда его авторитет падал, а женщины злились на него, иногда даже не слушались. Я настраивал всех против него!- Маленькое чудовище… - как-то разозлился он на меня.Да, мы все же серьезно поругались, и я вдруг не на шутку испугался. Меня испугала его ненависть и его слова. Я понял, что зашел слишком далеко в своих выходках. В гонке за титулом самого упрямого, я совсем забыл о своей истинной цели – о мире.- Прости меня… - я все же заговорил с ним.Он не поверил в мою искренность и просто проигнорировал.- Сакаки, я же люблю тебя, - я схватился за его штанину и не отпускал.- Отстань, подлиза, - да, он решил, что я всего лишь перешел к первым двум пунктам.Сообразив, что меня не понимают, я перестал его преследовать и ушел страдать в свою комнату. И теперь я думал над тем, как вернуть потерянное доверие. Не придумав ничего, заплакал и не заметил, как заснул сидя у открытого окна. Проснулся только утром с жуткой головной болью и жаром. Так как я не помнил того, чтобы когда-либо болел простудой, то не сразу понял, что со мной происходило. Сначала я почему-то решил, что голова болит из-за того, что заснул в неудобной позе, поэтому лег в кровать. Когда появился озноб, то вспомнил, как моя мама болела простудой, и только тогда сообразил, в чем собственно дело. Но вместо того, чтобы сообщить об этом взрослым, я решил заняться самолечением. Аптечку от меня спрятали по инициативе Сакаки, но я все равно ее нашел. А крышки с защитой от детей я преодолевал с легкостью, даже не подозревая об этом. Розетки с подобной защитой у нас тоже были, но чаще именно некоторые нянечки не всегда могли ими пользоваться, а я им показывал, как это делать. В итоге я выбрал то, что посчитал нужным из лекарств, не учитывая своего возраста.Но тут Сакаки застал меня на месте преступления – я сидел на полу, в окружении лекарств и что-то употреблял, запивая водой.- Что ты делаешь?! – испугался он, оказавшись уже около меня и отбирая из рук то, что я еще не успел принять.- Лечусь, - невозмутимо ответил я и нахмурился.- От чего ты лечишься? – он продолжал на меня сердиться.- От грусти, - я встал и направился к выходу, но он поймал меня за локоть.- Что ты успел съесть?! – он потребовал от меня немедленного ответа. – Говори! Иначе я сейчас же тебе организую промывание желудка!- Не кричи на меня… - попросил я, уже не в силах терпеть эту вражду, после чего закрыл лицо свободной рукой и заплакал.- Кадзу… - его голос был уже более обеспокоенным.У меня в ушах зазвенело, а голова закружилась. - Не шути так! – Сакаки поймал меня, когда понял, что мое сознание оглушено, а ноги больше не держали.Я почувствовал, как меня обняли, а заботливая ладонь легла на лоб.- Когда Сакаки ненавидит меня, то я ломаюсь, - ответил я. – Это больно… А раньше я никогда не ломался просто так…- Кадзу… - его голос дрогнул. Сакаки понес меня в комнату и, уложив на кровать, погладил по лицу.- Прости меня, мой хороший, - извинялся он, нависая надо мной. – Я люблю тебя.Обычно я обнимал его, но в этот раз у меня не было сил для этого. Я лишь сомкнул веки, скрывая слезы, но влага все равно просочилась и стекла с уголков глаз.- Я так рад… я так долго ждал этих слов… - успокоился я. – Если снова рассердишься на меня, то просто побей, хорошо? Но, прошу тебя, больше не наказывай меня ненавистью, ведь я люблю тебя… Договорились? Вдруг я навсегда поломаюсь, а я еще жить хочу…На мое лицо полилось что-то теплое и жидкое. Я открыл глаза и удивился, заметив Сакаки, роняющего слезы. Он был растерян и, немного стыдился своих слез, но не отходил от меня.- Прости меня, Кадзутака, - он снова извинялся и теперь прижимал меня к себе. – Прости, что заболел из-за меня, но прошу, поешь сегодня. Я хочу, что бы ты ел нормальную еду, а не принимал таблетки.Я кивнул.Хотя болел я и не долго, но мне не понравилось. Правда, то, что Сакаки все время ухаживал за мной, очень радовало! Было еще одно занятие, которое мне нравилось – это кулинария. Так как я оставался под присмотром слуг, мне часто приходилось наблюдать за их работой. Но просто наблюдать за ними, мне было скучно, поэтому я всегда подключался к работе. Если я оставался с горничной, то всегда помогал ей собирать мусор, застилать кровати, мыть полы. Если же оставался с кухаркой, то всегда просил, чтобы меня научили готовить. Она научила меня правильно чистить и резать овощи, а также тому, сколько по времени их нужно варить или жарить, чтобы они не потеряли своей полезности. Особенно мне нравилось что-нибудь выпекать с ней. Хотя я никогда не был прожорливым, как ты, Цузуки, но, думая о том, что я готовлю для кого-то, радовался. Да и если мне нужно было что-то подсыпать из лекарств, я всегда имел к этому доступ. Ха-ха! Слуги иногда даже ругались между собой, желая понянчить меня, а заодно и получить помощника. Правда, я чаще всего оставался с Сакаки, и помогал ему. Он же всегда развивал во мне управленческие качества. Показывал бумаги и справки, рассказывал, для чего они нужны. В общем, он тот еще бюрократ. Кроме того, он рассказывал, как заставить того или иного человека подчиниться, а также различным хитростям и правильным манерам. Хотя этикету меня в основном обучала Мибу-сенсей. А про «некоторые хитрости» я иногда и сам делился, поэтому дворецкий иногда жалел о том, что вообще обучал меня этому. В общем, мне скучно не было, я впитывал любую информацию, как губка. *** Так вот, Сакаки вызвал меня на ковер.- Сядь, - приказал он, указывая на кресло.Я подчинился, а дворецкий сел напротив меня.- Кажется, ты не все мне рассказал о своей «разведке», - спокойно начал Сакаки, но я видел, как он злился и нервничал.Я молча смотрел на него, думая, с чего бы начать. Да так, чтобы пропустить момент с крыльями и прочими превращениями.- Я слушаю тебя… пусечка… - он вдруг вспомнил другую мою кличку, и усмехнулся.Ну, не только же маме вспоминать про «куколку». Хотя «пусечкой» я обычно называл самого себя, когда чуял, что пахнет жаренным, но перестал так делать со временем, так как это было малоэффективным. Правда, на женщин все же действовало. Я смутился. Я ведь был уже взрослый и меньше всего подходил под это определение. Или он мне намекнул на то, что дело действительно пахнет жареным?- Почему охранник мертв? – недоумевал он. – Что ты натворил? Говори как есть, а я постараюсь помочь тебе. Ты же знаешь, что я люблю тебя так, словно ты мой родной сын.- Я напугал его, - признался я.- Напугал?! – все, Сакаки вышел из себя. – Как так можно было напугать человека, чтобы он застрелился? Скажи правду: это ты его убил?- Я спрятался от него в гробу, - уточнил я. – Но воздуха там было мало, поэтому я показался, а он решил, что я – это демон. Это страшное недоразумение.Сакаки вдруг затаил дыхание и даже испугался. Это произошло тогда, когда я произнес: «…я – это демон». У меня на мгновение сложилось впечатление, что он знал о моей сути, но почему-то скрывал это. Но тогда это было лишь мое предположение или даже желание. У меня снова был шанс все ему рассказать о себе, но мне было страшно. - И что произошло дальше? – поинтересовался он.- Он достал пистолет и принялся стрелять, - ответил я и замолчал.Сакаки задрожал, видимо, представил все это и испугался за меня.- На тебе ни царапинки, как ты уворачивался от пуль?- Было темно, и он просто не попал, - нашелся я. – Но, возможно, из-за этого он подумал, что я неуязвим и, обезумев, выстрелил себе в голову, проклиная меня. Я хотел его остановить, но было уже поздно. И тогда я решил его не трогать, а сделать то, зачем собственно пришел. Я и не предполагал, что будут жертвы.Сакаки встал с кресла и ответил:- Я, конечно, рад тому, что это все-таки несчастный случай, а то я уже невесть что подумал. Но все же, не рискуй так больше! Что бы я делал, если бы он тебя застрелил? А?! Боже, не ребенок, а чудо в перьях!Да уж, про чудо в перьях – это он хорошо подметил.- Прости, я не хотел тебя беспокоить…- Ты только и делаешь, что извиняешься, но все равно поступаешь по-своему! Мне что, держать тебя в башне, как Рапунцель? - А что, я бы отрастил такую же косу, - пошутил я.Сакаки снова пронзил меня взглядом.- Кстати, как ты умудрился незаметно исчезнуть из дома в тот вечер? – вдруг поинтересовался он. – Я очень долго не ложился спать, так как тебя караулил. Нутром чуял неприятности.- Это секрет, - улыбнулся я. – Просто взял и исчез.Сакаки же задумчиво посмотрел на меня, так, словно обрабатывал и этот, практически невероятный для человека вариант.- Кстати, ответь, к тебе и ночью голуби прилетают, что ли? – поинтересовался он. Дело в том, что взрослые все время доставали меня тем, откуда вокруг эти перья в доме. Когда я не знал о своей сущности, то говорил, что это ангел-хранитель следует за мной, но когда на меня стали странно коситься, то я придумал, что подкармливаю голубей из окна своей комнаты. Но я действительно тогда кормил птиц, потому что родители не разрешали мне держать каких-либо животных. У мамы на шерсть была аллергия, а папа просто не любил животных, считая их бесполезными. А я в детстве, как и все дети, очень любил животных. Дети вообще относятся к живности как-то по-особому, не так как взрослые. Детское сердце всегда больше открыто для братьев меньших.Поэтому, если я шел из школы и вдруг обнаруживал где-то грязного и дрожащего котенка, то тащил его в дом и прятал от взрослых. А когда у мамы появлялась аллергия, Сакаки быстро находил причину, так как «причина» временами царапалась, пытаясь выбраться из моей комнаты, и жалобно плакала.Поэтому Сакаки приходилось обзванивать всех знакомых, чтобы пристроить котенка, потому что я закатывал страшные истерики, если котенка или щеночка он решал просто выставить за ворота на улицу. А когда он все же это делал, то я цеплялся за его ногу, царапался и кусался.Но я все равно приносил животных, поэтому у ворот дома Сакаки останавливал меня и устраивал шмон. И он приходил в ужас, когда я очередного грязного и даже лишайного котенка прятал под своей одеждой или целовал в нос. Правда я иногда хитрил: перелазил через ограду, прятал животинку в саду, а потом перелазил обратно и шел к воротам на осмотр. Затем маме подсыпал лекарство от аллергии, но эй это не помогало, так как от меня «кошачьим духом» веяло. И меня снова вызывали на ковер и наводили в доме шмон.Но в один прекрасный день они сжалились надо мной: поставили огромный аквариум и завели рыбок. Конечно, их не погладишь как кису, но я иногда это делал, когда совсем уж хотелось. Хорошо, что рыбки были очень большими, и они отделывались лишь легким испугом. Папа иногда наблюдал за ними, успокаиваясь. А во мне они всегда пробуждали охотничий инстинкт, и Сакаки не раз меня заставал за тем, как я, такой маленький, лезу в этот огромный аквариум, чтобы коснуться кого-нибудь. Особенно мне нравились маленькие сомики, потому что они временами бесстрашно подплывали к моей руке и щекотали кожу своими усами. Мне нравилось это. А когда я их кормил, так они вообще всем аквариумом подплывали ко мне и хватали за пальцы. - Если мы заведем крокодила, ты тоже его достанешь? – говорил тогда Сакаки, застав меня в очередной раз у аквариума.- Но для него нужен другой аквариум, иначе он съест моих рыбок, - отвечал я, переставая волновать этот искусственный водоем.- Главное, чтобы тебя он не съел…- Но мы можем взять маленького!- А потом кого еще ты захочешь? Будь твоя воля, и наш дом превратился бы в зоопарк!- Котенка хочу… - жаловался я.- И мне бы пришлось доставать из аквариума не только тебя, но и кота. Вопрос о живности закрыт, Кадзутака, когда повзрослеешь, твоя любовь к животным сама собой растворится…Тогда его слова мне казались жестокими. Многие дети, которые окружали меня, хотели поскорее стать взрослыми, я же не хотел этого. Несмотря на жесткий контроль, мне нравилось быть ребенком, и я не понимал взрослых. Почему они не верят в ангелов? Почему они мало мечтают? И почему их любовь к животным растворяется и больше не так сильна? Меня раздражала суета взрослых… И почему их редко что очаровывает? И зачем, когда я пытался поймать кузнечика, меня постоянно одергивали и били по рукам?А еще я никогда не понимал, зачем меня ставили в угол в наказание? Где начинаешь проклинать весь свет, потому что обидно и скучно. Да, когда дети скучают – это самая страшная пытка для них. Поэтому такое незамысловатое наказание, как стояние в углу, без разрешения использования игрушек – реальная пытка. Когда я понимал, что не могу занять себя какой-либо деятельностью в этом углу, кроме как стоять и разглядывать стену, мне становилось скучно до паники. Мне хотелось бегать, прыгать, учиться, в конце концов, а я тратил это время впустую, стоя в углу. Кроме того, я довольно четко чувствовал темную энергию, а она как раз накапливалась в углах, и мне было в двойне неприятно. Она окутывала меня, пугала, обнимала своими щупальцами, проникала в меня. И в эти моменты я все ненавидел, а еще замерзал…- Лучше побей меня и отпусти! - просил я тогда пощады у отца.- Мне надоело тебя пороть, да и там ты тише себя ведешь, - говорил он.А в полнолуние я так вообще, словно аккумулятор этой тьмы, и тогда меня даже тошнило от подобного наказания. Так как я раньше не умел пользоваться этой силой, то просто терял сознание, но взрослые думали, что я притворялся, чтобы привлечь их внимание и просто переступали через меня и шли мимо. Но я думал, что все взрослые могут видеть эту энергию и специально так меня наказывали.- Хватит лежать на полу, Кадзутака, - иногда Сакаки все же подходил ко мне.- Мне холодно…- Вообще-то на дворе лето, а в комнате дышать нечем, - не верил он, но когда брал меня на руки, удивлялся тому, что я действительно был мертвецки ледяным.- Неужели сквозняки? - вслух размышлял он, когда я жался к нему, уткнувшись в шею холодным носом.Мне было обидно за такое отношение, но я же находился в их власти. Иногда, сидя у окна, я мечтал, словно у меня появились крылья, чтобы я смог улететь в какой-то иной мир, но, представив себе, что там я никогда не увижу Сакаки и маму, мне становилось грустно. И я понимал, что не смогу так просто исчезнуть…Да и когда Сакаки говорил, что любит меня, я уже забывал обо всем… *** - А что такое, тебя беспокоят мои голуби? – поинтересовался я у Сакаки.- О том, что они пачкают карниз, я уже молчу, - ворчал дворецкий. – Просто я был уверен, что слышал взмах крыльев большой птицы…- Тебе приснилось… - категорически заявил я.- Ты точно больше не прячешь никакой живности?- Я уже слишком взрослый для этого.- Просто в последнее время я замучился убирать перья из твоей комнаты.- Только если у меня есть чудная невидимая птица, перья которой становятся видимыми, когда они обрываются, - пошутил я.- Фантазер, - улыбнулся Сакаки и коснулся моего лица.- Нет, мечтатель, - возразил я.- Больше не совершай опрометчивых поступков, хорошо? – он заглянул мне в глаза.- Хорошо, я придумаю более детальный план и согласую его с тобой, - улыбнулся я.Сакаки недоверчиво прищурился.- Кстати! – он полез к себе в карман. – Я же обещал показать тебе кое-что. Я давно это хотел сделать, но ты был не в духе.Он протянул мне кожаный бумажник... отца!- Зачем он мне? – удивился я, принимая его.- Там есть кое-что подороже, чем деньги, - таинственно улыбнулся дворецкий.- Правда? – я раскрыл подарок и в одном из кармашков обнаружил фотографию.Это старая фотография – на ней изображен… я…- Моя детская фотография? – изумился я, недоумевая.Мое сердце сильно забилось, и я растерянно посмотрел на Сакаки.- Это не шутка? – не поверил я.- Я тоже был удивлен, но видимо он всегда носил твою фотографию в бумажнике, - ответил дворецкий. – Кроме того, это не последнее…Сакаки протянул мне еще фотографии. На них тоже был изображен я с отцом. Я даже помнил тот момент. Тогда я боялся, что отец уйдет и не захочет со мной фотографироваться, поэтому прижался к нему, крепко обвив руками. На других – я уже в старшей школе.- Эти я нашел у него в кейсе, - Сакаки продолжал улыбаться. – Удивительно, не правда ли? Ни Саки, ни женщины, ни кого-то другого я не обнаружил – на всех фотографиях был только ты.Мои руки задрожали, хотя нет, меня всего бросило в дрожь. Я сидел неподвижно, слушая Сакаки и чувствуя, как теплые слезы дождем полились на руки и фотографии.- Ты счастлив? – поинтересовался он. – Отец любил тебя, но, видимо, умел хорошо скрывать свои чувства от всех нас.- Сакаки… если это шутка, то признавайся сейчас, а иначе я не прощу тебя… - предупредил его я, сжимая губы и откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза ладонью.- Я не буду тебя обманывать так жестоко, - он оскорбился. Я был шокирован. Я всегда считал, что отец ко мне равнодушен, минимум – заинтересован, как в наследнике. А после того, как он привел другого наследника и сказал, что ненавидит меня, то практически убедил меня в этом. Когда это произошло? Когда я успел завоевать его любовь? Боже, теперь я так сильно хочу поговорить с ним об этом! Я из кожи вон лез, чтобы достичь этой цели, но оказалось, что это уже произошло. - Сакаки… Почему он скрывал это чувство? Что в этом постыдного? Это жестоко с его стороны, – снова что-то разрезало мне душу. - Он так и не сказал мне самого элементарного, чего ждут дети от своих родителей. Неужели он хотел, чтобы я ненавидел его? Но почему?- Знаешь, я тоже сначала не поверил, но потом стал вспоминать, - задумчиво ответил мой дворецкий и вздохнул. – Когда господин Мураки звонил или приходил домой, он всегда сначала спрашивал о тебе…Я убрал руку с лица и вопросительно посмотрел на Сакаки; он продолжил, снова сев в кресло напротив:- Если узнавал, что ты отказывался от еды, то тут же требовал от меня услышать причину отказа. А также просил меня уговорить тебя поесть. Спрашивал, болеешь ли ты, хотя ты практически никогда не болел, а если и появлялась температура, то тебя это не особо беспокоило. Если ты плакал, то всегда интересовался почему. Я всегда думал, что это так, формальность, некий отчет о моей проделанной работе. Но теперь я понимаю, что это не так. Кадзу, он любил тебя.- Но почему он так и не сказал этого мне? – для меня это было очень важно- Не знаю, но так как я с ним много работал и даже знал о Саки, могу догадываться, что он просто хотел сына от той женщины, которую бы любил, - сразу же предположил он и развел руками. – Как ты сам понимаешь, это не твоя мать.- Вот как…- Но, знаешь, хоть он и любил ту женщину, но его ожидания не совсем оправдались, - мужчина довольно усмехнулся.- О чем ты? – не понял я.- Как бы тебе сказать… Саки рожден от любимой, но он не такой, как ты, - тут Сакаки сделал паузу, словно думал, говорить или не говорить мне следующее. - Однажды твой отец признался в том, что было бы неплохо детей поменять местами. Тогда я очень рассердился на него, так как решил, что он мечтал о том, чтобы избавиться от тебя. Я даже возразил ему: «Если вздумаете сделать что-то подобное, то просто отдайте Кадзу мне!» Тогда он лишь удивленно посмотрел на меня, а я только недавно понял, что тебя-то он как раз бы и не отдал никому. Скорей всего, господин Мураки злился на самого себя оттого, что тебя – сына от нелюбимой, он боготворил больше, чем сына от любимой. Он делал все, чтобы ты возненавидел его и тогда бы вы оба ненавидели друг друга. Ему хотелось любить Саки больше тебя, поэтому он даже проводил с ним очень много времени. Но ты не сдавался, каждый раз доказывая ему свою преданность в чувствах, отчего он еще сильнее обожал тебя… Но вы же оба упрямые! Он безжалостно топтал твои чувства, ты же поднимался с колен снова и снова. Своеобразная жестокая игра…Я слушал Сакаки и думал о том, какой же я слепец на самом-то деле! Почему я не видел этого? Ладно, я не знал о существовании Саки, но когда узнал, то все равно не догадался об этом. Как же все теперь очевидно…- Именно из-за тебя он не развелся. Он ждал, когда ты его возненавидишь, странно, не правда ли? – продолжил Сакаки, опять поднявшись с кресла и приблизившись ко мне. – Ты хранил целостность семьи. А твой отец боялся того, что мог потерять тебя. Твоя мать могла бы продать свою половину дома и просто забрать тебя. Он этого действительно очень боялся. Ты только представь себе, что такой хладнокровный и, казалось бы, бездушный человек, как твой отец, не разводился и не воссоединялся в браке со своей любовницей, потому что ты для него оказался важнее, чем она и ее сын. Честно, я раньше думал, что только моральный урод может быть равнодушен к тебе. Сейчас я горжусь тобой, ты совершил невероятное – взбудоражил его темную душу.У меня даже голова закружилась; мне было одновременно грустно и радостно. Создавалось такое впечатление, что некий разумный наблюдатель с небес сжалился надо мной и, перемотав время назад, смягчил сердце моего отца, перевернув весь мой мир в реальном времени. Сакаки склонился, схватившись за подлокотники моего кресла, и нежно поцеловал меня в мокрые ресницы. Я даже подумал о том, что если бы кто-то сейчас вошел в эту комнату, то мы бы оба смутились. - Не грусти, мой мальчик, - он продолжал целовать меня в лицо, а мне было хорошо. – Твой отец затеял эту игру, но он проиграл тебе. - Да… но я хотел бы ее продолжить… - я обнял его за шею, и мы коснулись друг друга лбами.- Сейчас главное держаться вместе, - ответил Сакаки. – Так что, давай, крепись…Я лишь кивнул…» Продолжение следует... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 17 апреля, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 17 апреля, 2011 Глава 19. Сознание Ория:«У моей матери открылось кровотечение, и ее перевели в реанимацию. Я был не в себе от горя, можно сказать, что в отчаянии. Даже мой дед приехал из Киото, бросив свой ресторан. Врачи разводили руками, тут даже не говорилось о том, когда моя мать выздоровеет. Возникал другой вопрос: когда она умрет? А еще меня не пускали в реанимацию, но я поступил упрямо: просто ворвался в отделение, растолкав медперсонал. Я был поражен увиденному!Моя мать беспомощно лежала на кровати обнаженной, укрытая лишь простыней: из ее тела торчали дренажи, во рту была установлена интубационная трубка, присоединенная дыхательными контурами к аппарату искусственной вентиляции легких, а также велся кардиомониторинг. Я замер. Нет, мне показалось, что время вокруг меня замерло, а все звуки пропали. Мать открыла глаза и посмотрела на меня. Она слегка повернула голову в мою сторону и протянула ко мне руку, к вене которой была присоединена игла для капельной системы. Да, ей как раз проводили инфузионную терапию». Хисока: «Ория, говори по-японски, а не по-медицински!»Ория: «Прости, других слов не знаю. Уж довольно долго я занимался медициной…» «Я понял, что не был готов к этому.- Мама… - я упал на колени рядом с ней, сжимая ее маленькую изящную руку в своих ладонях.Боже, какие холодные руки. Я целовал их и плакал. Прибежала охрана, но медсестра уже остановила ее. Действительно, какой смысл, если я уже здесь?Медсестра накинула на меня халат, чтобы не распространять инфекцию на столь ослабленных пациентов.Мама хотела что-то сказать, но лишь закашлялась, заставляя пищать аппарат ИВЛ. Она сжала мою руку, возможно от боли. Да и что она скажет, когда у нее во рту такая штуковина?- Нет, не напрягайся, - я встал, поцеловал ее лоб и погладил по волосам.Ее глаза наполнились слезами, затем она нахмурилась и зарыдала, сопротивляясь аппарату ИВЛ. - Если сатурация не упадет, то... - к нам подошел врач и отключит ИВЛ, отсоединив дыхательные контуры от интубационной трубки. – То все будет хорошо…» Хисока: «Аргх! Ненавижу больницы! Ненавижу медиков… Ненавижу Мураки…» «Мама тут же обняла меня одной рукой за шею и, привстав, прижалась ко мне. Простынь с нее сползла до пояса, но я не смущался ее наготы, я был рад тому, что мог обнять ее. Я так же знал и то, что завтра, послезавтра или на любой другой день я больше не смогу этого сделать. Мне просто позвонят и скажут, что она умерла. Это было невыносимо. Мы оба плакали.- Прости, если чем обижал тебя, - я вдруг понял, что прощаюсь.Она же гладила меня по волосам и могла лишь кивать. Какая несправедливость! Ведь я так сильно хотел сейчас услышать ее голос…- Ория-кун, сатурация упала до 90%, - доктор следил за мониторингом и намекнул мне об ИВЛ. – Вы ведь тоже на врача учитесь, не так ли? Я думаю, что вы знаете, что это значит.- Хорошо… - я кивнул и, разжав объятия, уложил мать, укрыв ее простыней. – Мам, мне пора.Я поцеловал ее, и уже было развернулся, как она поймала меня за рукав.- Да? – обернулся я к ней.Но она вдруг попыталась мне улыбнуться и помахала свободной рукой, жизнерадостно так. Но я понял, что она прощалась со мной навсегда. Может, она… она чувствовала приближение своей смерти?- Я… я тоже тебя люблю, прощай… - я сам поражался тому, что мне хватило сил на эти слова.Я даже не помнил, как оказался дома. Если бы не дед, то обезумел бы, наверное, от горя. - Я завидую тебе, ты смог с ней поговорить, - говорил он.Старик выглядел спокойным, но глаза выдавали грусть. Конечно, ведь умирал его ребенок.- Не думал, что это произойдет… - продолжил дед. – Всегда кажется, что смерть коснется кого угодно, но не войдет в твой дом. Сладкий самообман… Что говорят врачи?- Мама готовилась к химиотерапии. Но метастазы… - ответил я и вздохнул. - Знаешь, может и хорошо, что ей не придется пережить химиотерапию, - да, мой дед тот еще оптимист. – Кстати, я слышал, что ты подружился с сыном господина Мураки. Как его там зовут? О, Кадзутака!- Да, ему сейчас тоже не просто, сегодня похороны его отца…- А меня ты похорони рядом с дочерью, - попросил старик, улыбнувшись.Совсем с ума сошел, что ли? Говорить такие вещи мне, когда и так худо!- Кстати, раз все мы смертны… - продолжил он, отпив чая из чашки. – То свой ресторан я завещаю тебе. Я не требую от тебя бросать медицину. Доучись, высшее образование никогда не помешает.Я не знал, что ответить ему. Я пока не был готов обсуждать подобные дела. - Приезжай ко мне в Киото, когда будешь свободен, - продолжил он и усмехнулся, глядя на меня. – И я покажу тебе, на чем строится мой бизнес. Тогда я еще даже не подозревал о том, что мой дед сутенер». Хисока: «Семейный бизнес, однако…»Ория: «Так, я сейчас ничего показывать и рассказывать не буду!»Хисока: «Извини, продолжай, пожалуйста». Сознание Ория:«- Хорошо, я приеду, - неожиданно для себя я согласился.Вечером я позвонил Мураки.- Ты как? – поинтересовался я.- Честно, то лучше, чем в предыдущие дни, - ответил он мне.- Я рад…- А с тобой что?- Мать в реанимации…В общем, я рассказал ему то, что произошло и мне тоже полегчало.Мы как-то хором вздохнули. - У нас завтра занятия в десять, пойдешь? – напомнил Кадзутака.- Только если пойдешь и ты, - я смутился так, словно меня на свидание пригласили.- Хорошо, я буду тебя ждать.Его голос сводил меня с ума. Боже-боже, как же я в люблен в этого парня! Да, я грешник, но у меня теперь поднялось не только настроение. Я вспомнил наше приключение в морге, так сказать самую приятную его часть. Мне показалось, что у меня выросли крылья, а сердце затрепетало как у пташки». Хисока тоже вспомнил, как захотел увидеть взаимное совокупление, чтобы… чтобы потешить свое ОТП, наверное.Хисока: «А вот здесь по подробнее, пожалуйста…»Ория, краснея: «Э-э? Мелкий извращенец, а ты не боишься того, что я потом с тобой что-нибудь сделаю?»Хисока подумал о простом пенделе и гордо так заявил: «Нет, не боюсь!».Мибу ехидно усмехнулся: «Тогда ловлю на слове».До шинигами вдруг дошел его извращенный намек: «Нет-нет, боюсь-боюсь!»Мибу лишь рассмеялся: «Ладно, не паникуй, просто смотри дальше…»Хотя Куросаки после издевательств доктора уже никакого секаса не боялся. Сознание Ория:«- Ладно, до завтра, - попрощался Кадзу.- Подожди! – я не хотел с ним расставаться. – Скажи еще что-нибудь…Я понимал, что веду себя глупо, но уж очень хотелось слышать его голос.- А? – удивился он. – А что тебе еще сказать?- Да хоть на три буквы пошли, что ли… - пошутил я.Мураки усмехнулся. Я слышал его дыхание в трубке, и уже это заставляло трепетать меня. Честно, если он еще раз позвонит ко мне, и будет просто молчать, то я узнаю его по одному лишь дыханию. Немного странно, но это действительно так.- Хорошо, - ответил он. – Я тоже люблю тебя, Ория. Отдыхай.О, да! Это был контрольный в голову! Мне даже показалось, как мозг вытек, и я теперь могу говорить только: «Да, Мураки-сама… Хорошо, Мураки-сама…»- Эх, и как же мне теперь заснуть-то? – я решил немного поприставать к нему.- А ты что-то предлагаешь? – вопросом на вопрос ответил он.Так-так, разговор приобретает интересный оборот. Может, мне его развести на секас?» Хисока: «Мечтать не вредно». Сознание Ория:«У меня даже кровь из носа пошла.- Ну, хотелось бы как-нибудь на днях тебя в гости пригласить… - осторожно намекнул я. – Когда дед уедет.- С ночевкой? Чтобы снова забыть у тебя свою одежду? – Мураки не забыл свое последнее пребывание у меня». Хисока: «Еще бы! Такое разве забудешь?» Сознание Ория:«- Я буду нежен! – вырвалось у меня и… я покраснел, как рак.Возникла пауза. Черт, ну не дурак ли я? Совсем безголовый…- Обещаешь? – такого ответа-вопроса я от него никак не ожидал. – Не так как в прошлый раз?Я даже неосознанно прикоснулся к своему восставшему члену и чуть не простонал.- Да, - выдохнул я.- Хорошо, тогда я приду к тебе на днях, - согласился он и опять усмехнулся. – Готовь что-нибудь к чаю…» Тут Хисока мысленным взором материализовал себе кирпичную стену и в своем сознании влетел в нее.«Он… он садист и мазохист в одном лице!» - вознегодовал мальчик.Ория: «Да не убивайся ты так, он просто любит меня и тоже хочет».Хисока: «Он мог бы состроить из себя и недотрогу тебе в наказание…» Сознание Ория:«- Ты серьезно? - я даже на секунду решил, что он издевается.Я изумлен!- Да, - ответил он, и томная звуковая волна из трубки пощекотала мне ухо.Я думал, что кончу прямо сейчас.- Думаю, что я больше не испугаюсь, когда снова окажусь под тобой, - откровенно продолжил он.Его голос, эти слова… мне даже рука не нужна, чтобы приблизить свой оргазм.- Мураки, я сейчас кончу, - предупредил его я, уже не особо стесняясь.- Правда? – удивился он. – Тебе помочь?Он, наверное, умилился. А я… я снова вспыхнул от смущения». Хисока уже строил стену потолще… Сознание Ория:«- Извращенец! – выругался я.- Бывает... – рассмеялся он, но тут же успокоился. – А теперь сядь. Сейчас я доберусь до своей комнаты, а то я в холле, и мы сделаем это вместе. А пока положи трубку.- Чего?! – запаниковал я, но услышал короткие гудки, хотя, лучше бы он сразу ко мне телепортировался…Мое сердце вырывалось из груди. Я положил трубку и с ужасом и интересом ждал звонка. Не прошло и минуты, как он раздался, и я снял трубку.- Ну, так что, продолжим? – сразу же раздался голос Кадзу.- Что продолжим? – нервничал я.- Тогда закрой глаза и слушай меня, - деловито начал он.Сумасшедший! Секс по телефону? Я смущен… но подчинился.- Так лучше? – поинтересовался он.Действительно, сейчас для меня существовал только его голос.- Да, - ответил я.- Представь себе, что я оказался в твоей комнате… Каким бы ты хотел меня видеть? – продолжил он.- Улыбающимся, в белой распахнутой рубашке, - я понял, что все же расслабился и получал удовольствие.- Я приближаюсь, сажусь к тебе на колени. Мои немного холодные пальцы скользят тебе под одежду… - играл Кадзу, и мне показалось, что я даже ощутил его прикосновения на себе.- Одежда соскальзывает с твоих плеч; я целую твою нежную кожу на шее…Я простонал от удовольствия и сглотнул.- Кадзутака, меня сейчас надолго не хватит, я правда разгорячен уже сильно, - предупредил его я.- Тогда смотри на меня, я тоже возбужден. Одной рукой ласкаю свой член, другой освобождаю твой. У тебя он такой горячий». Внезапно высокий рейтинг увиденного воображения смутил Хисоку, но и возбудил, конечно. «Два мудака-затейника… - негодовал он, наблюдая и косвенно участвуя. – А я третий…» Сознание Ория:«Я даже напряг бедра от возбуждения.- Чтобы ты хотел, чтобы я сделал? – поинтересовался Мураки.- Возьми в рот… - еле дыша, ответил я.- Я спустился на свои колени. Мои губы коснулись твоей горячей головки. Я пропускаю ее в свой рот и пробую на вкус. Рукой я помогаю ласкать тебя. Вверх-вниз… ты твердеешь…- Извини, но я уже кончаю… - задыхался я от оргазма.- Правда? – такое искреннее изумление в его голосе.Я не мог не рассмеяться и открыл глаза…» Хисока, будучи захвачен эмоциями чужого сознания, тоже испытал спонтанный оргазм по-настоящему. Даже колени чуть не подкосились от этого. А, подумав о том, что и Ория заново переживает все это, то понял что наверняка, и он тоже должен был испытать это.Ория: «У меня смутное подозрение того, что ты тоже того…»Хисока: «Знаешь, я сейчас только что подумал о том, что ты тоже того…»Ория: «Телепатический секс?»Хисока: «В виду некоторого косвенного присутствия здесь Мураки, я бы добавил еще и групповой».Ория: «Внезапно, однако. Засчитаем?»Хисока, краснея: «Нет!»Ория: «Ты хочешь по-настоящему?»Хисока: «Ничего я не хочу делать с тобой, извращенец!»Ория: «Нет, это ты извращенец, тебе больше нравится наблюдать за этим со стороны, вуайерист, несчастный».Хисока, растерявшись: «Вот так меня еще никто не называл…»Ория лишь усмехнулся: «Мы продолжим?»Хисока, заинтересованно: «А вы там еще что-то делать будете?»Ория захохотал, но тут же успокоился и лукаво так протянул: «Да…»Хисока: «Тогда, продолжайте…»Ория, удивившись: «Ей, богу, вуайерист!»Хисока, смирившись: «У каждого свои недостатки».Ория: «Что-то я уже стесняюсь… ну, ладно», Сознание Ория:«- Прости… - я успокаивался, приходя в себя. – В последний раз я делал это тогда с тобой. Не удержался.- Тогда, ты можешь послушать, как я это делаю, - предложил он.- С удовольствием, - согласился я и снова закрыл глаза. – Я весь во внимании.- Тогда подключайся, делай со мной что-нибудь, - сказал он.- Хорошо, - я впервые участвовал в подобном удаленном сексе. – Я уложил тебя на пол. Мне нравится бледность твоей кожи, я целую тебя: шею, грудь, живот, бедра. Я готов просто съесть тебя, ангел мой. Мне никогда не нравились парни, но ты прекрасен. Мои руки скользят по твоему телу и останавливаются на члене…Тут я слышу, как он томно простонал.- Я снова хочу тебя. Да, черт возьми, ты снова меня возбуждаешь! У меня опять стоит… - продолжил я, чувствуя, как внизу живота опять болезненно стянуло.- Тогда возьми меня… - шепчет он. – Ласкай меня… - Я между твоих ног, а губы жадно исследуют твое тело, мне нравится твой запах. Он сводит меня с ума. Беру твой член в рот… - Ах… Дыхание Кадзу сбилось, мне нравится это.- Ория… м-м-м… ах… - продолжал Мураки, взбудоражив меня этими звуками. – Мои бедра двигаются сами… мой член скользит у тебя во рту… так горячо. Ах! Я полностью открыт…- Я… - я весь дрожал от желания. – Я… облизываю свой палец, затем проникаю им в тебя. Не хочу причинить тебе боль, поэтому жду, когда ты привыкнешь ко мне и ввожу второй…- Немного больно, но потом это становится сладко, и мой член твердеет еще сильнее… Я готов принять тебя… М-м…- Я хочу войти в тебя!- Входи!- Я в тебе! Ах, как ты хорош…- И тут в комнату залетает мама, - голос Кадзу вдруг стал серьезен.- Чья мама?! - я был обескуражен.- Моя… мама… Я представил себе сию сцену и… кончил. Да так ярко и обильно! Я на глазах этой женщины трахаю ее сына! Да, мадам, он теперь мой…Я понял, что блаженно улыбаюсь. - Ория, это не часть игры, а вправду, - его голос был встревожен. – Я тебе потом перезвоню…Послышались гудки.- Э-э-э?! – я снова был изумлен.Да уж, вот он попал! Но зато она разрядила обстановку… Я вдруг представил себе, как Кадзу сидит на своей кровати, прижав трубку к плечу, а штаны спущены, да и сам весь в таком предоргазме. А потом открывается дверь, и мама видит его, уже смущенного и испуганного. М-м-м… Теперь я хочу его еще больше…» Нет, шинигами не кончил во второй раз, он расцепил руки, схватившись за живот и рассмеявшись. Ория открыл глаза, с удивлением глядя на мальчика.- Ахтунг! Это жесть! - он уже вытирал слезы от смеха. – Прости… Ну, вы и даете.- Я рад, что тебе весело, так как на самом деле дальше еще большая «жесть» будет, - Ория снисходительно отнесся к веселью парня.- Да? *** Мураки:«Мама почему-то не смутилась и не вышла за дверь. Напротив, она вошла в комнату и закрыла ее изнутри. Я прикрылся подушкой.- Мама, стучаться надо, когда входишь в комнату взрослого сына, - возмутился я, но мне все равно было стыдно.Утром были похороны, а вечером я занимался непристойностями. Что она теперь подумает обо мне? Да и с испугу я обратился к Мибу по имени, чем раскрыл то, с кем я это делал.Я вжался в стенку, сидя на кровати, но сохранял внешнее спокойствие.- Так ты же сам сказал: «Входи», - усмехнулась она.И тут мне что-то в ней не понравилось. Она пьяна? Когда успела?Ее глаза горели безумным огнем. Но не это меня взбудоражило, я ощутил… темную и густую энергию смерти. Я был парализован. Я думал, что это из-за смерти отца, да и кладбище заглушило мое восприятие. Но эта энергия рождается из нее!- О-о-о, моя куколка изменяет бедняжке Укё-чан, – я слышал безумие в ее голосе. Она опасно приблизилась ко мне.- Со своим лучшим другом, как интересно, - она склонилась и коснулась моих колен.Ее улыбка… как тогда, когда она лишила меня детства…- Мама? – старый страх проснулся во мне. – Ты снова пьяна?- Да, куколка, мама выпила вина, - она заползла ко мне на колени и коснулась указательным пальцем моих губ.Она говорит от третьего лица, как же я не люблю это. У меня плохие воспоминания по этому поводу.- Но никому ни слова. Тшшш… - продолжила она, вытянув свои губки, которые тут же растянулись в лукавой улыбке. – А мой сыночек повзрослел и жаждет испробовать свое молодое тело…Ее рука поползла по моему бедру вверх, под подушку, которой я прикрылся.Я уже готов был рвать волосы на своей голове. Это было больше похоже на ужасный кошмар! Что с ней опять случилось? Она не могла сойти с ума из-за смерти отца, тут что-то другое! Да и нельзя меня трогать в таком состоянии, я слишком чувствителен.- Мама, что ты делаешь?! – я пришел в ярость и, поймав ее за руки, поднял их перед собой, разведя в стороны.- Ха-ха-ха! Мама хочет своего прекрасного сына! – она это сказала довольно громко.Иногда мне хочется, чтобы у меня была третья рука, которая бы появлялась и исчезала, как мои крылья. Мне нечем закрыть ей рот.Но она догадалась о моих опасениях и поэтому, я и глазом не успел моргнуть, как она поцеловала меня в губы, прижав к стене. Паника охватила меня. Нет-нет! Инцест – это самое страшное, что может быть на свете!Я отпустил ее руки, но вместо этого схватился за хрупкие плечи, отстраняя мать от себя. Видимо, я был так напуган и удивлен, что мои силы покинули меня, и я не мог справиться с этой женщиной. Или это она из-за безумия стала невероятно сильной? Мама выскользнула из моих рук и, скользнув по мне, убрала подушку и…Она ртом захватила мой член. Когда я увидел, как она это делает, мне показалось, что мой дух снова готов был покинуть мое тело. Этого не должно было произойти!Я снова в ее власти. Я не могу ее оттолкнуть. Опять меня одолевает чувство отвращения и сладкой истомы. Мое тело требует продолжения, а мой разум снова в агонии. Но тут в коридоре я услышал шаги.- Сакаки, вы нашли госпожу? – я слышу один из голосов служанок.- Нет, - это мой дворецкий.Я в растерянности, я понимаю, что Сакаки за этой стеной, и я могу позвать его, но что он увидит? Служанка убежала. - Мама… нет… - я был близок к оргазму. – Ах!Тут произошло страшное. Дверь открылась, и в комнате нарисовался Сакаки. Вижу его удивление и смущение. И мой оргазм, я не мог это остановить. Как же кружится голова, а в ушах страшный звон. Сакаки зол. Нет, он просто в бешенстве! Он хватает мою мать за волосы, но она смеется. Ей весело и это, наверное, ее смех оглушил меня. Все как в тумане и беззвучно, словно в немом кино. Сакаки уже не смотрит, что моя мать – его госпожа. Она безумна. Мой дворецкий безумен. И я, наверное, тоже! Он ударил ее по лицу, а она, падая, смеется. Затем непонятно для чего разрывает на себе одежду, что-то орет. О, Господи, я живу в сумасшедшем доме! Сакаки тоже кричит на нее, но звон в ушах не позволяет мне понять всего. Я привожу свою одежду в порядок, неторопливо одеваясь, но, не ощущая своих движений. Не чувствуя своих рук и ног.И перья… белые перья появились, когда я придвинулся к краю кровати и коснулся ногами пола. Сакаки с матерью замерли и, с удивлением вытаращились на меня. Почему? Но звон в ушах постепенно стихал.- Ха-ха-ха! – я снова слышу смех этой женщины. – Посмотрите только, я родила ангелочка! Она указывала на меня пальцем, и я с ужасом осознал, что раскрылся! Что теперь будет? Они возненавидят меня! Испугаются…- Я грешница! Ха-ха-ха! – неистовствовала она. – Я делала это со своим ангелочком! Мой сын – ангел! Ха-ха! Я люблю своего сына-ангела!Сакаки же замер, кажется, он уже забыл о существовании моей матери. Я чувствовал его страх и крайнее изумление.Видимо, нет мне больше места в этом доме. Они теперь знают, что я – чудовище!Я закрыл лицо руками и исчез.Я даже не знал, где хотел появиться. Я на мгновение потерялся, когда понял, что вокруг меня только межпространственный коридор – такой удивительный и сияющий.Материализовался я в городском парке, перепугав местного бомжа, который сидел на лавке и пил пиво.- Ангел! – воскликнул он, но почему-то обрадовался и упал на колени передо мной. – Скажи, ты действительно ангел небесный?!- Прости… - я вообще не был готов к этому разговору. – Но я, видимо, уже падший, так что встань с колен, не трави мою душу.- Падший? – вижу страх в его глазах, но мужчина лишь сел, поджав ноги. – Ты пришел забрать меня в ад?- Нет, я просто живу в этом городе… - я хотел убрать крылья, но не получалось. Они не исчезали, не подчинялись моей воле...- Почему ты плачешь? – спросил он.Его вопрос обескуражил меня. Да, я действительно плачу.- Потому что здесь плохо, и я больше не нужен Богу, - я развернулся к тропинке, чуть не наступив на разбитую бутылку. Я без обуви, но хорошо, что хоть в носках.- Каков твой грех? – допрашивал меня незнакомец.Я лишь пожал плечами.- Предательство, - неожиданно для себя, ответил я. – А за что еще он сбросил ангелов на Землю?- Я тоже предатель, - этот человек меня уже злил.- Глупый, ведь ты человек, у тебя есть возможность грешить, но быть прощенным однажды, - не выдержал я. – А с ангелами у Господа разговор короткий.Я снова исчез и появился в другой части парка. Тут уже никого не было, но я все равно запаниковал, и не мог обуздать свою силу, чтобы убрать эти проклятые крылья! Рядом был пруд, и я присел у воды, взглянув на свое отражение.Да, одинокий падший ангел, которого, почему-то никто не забирал – ни Бог, ни Дьявол. Отчаяние одолевало меня. Я даже подумал о том, что если вдруг вздумаю умереть, то возможно, что и не умру. Кто я? Да, наверняка предатель, но я хочу помнить это. Хочу знать свой грех, а не мучиться в неведении. Как мне это узнать? У кого мне спросить? Или мне нужно призвать для этого Дьявола? Но скажет ли он мне правду? Скорее обманет.Я встал и принялся заходить в воду, медленно не торопясь. Зачем я это делаю? Неужели действительно собрался утопиться? Да, пожалуй, я хотел бы исчезнуть. Я предатель, я чудовище, это мое наказание. Но тут я вдруг подумал об Ории Мибу и остановился, забравшись в воду по колено. Я причиню ему боль. А если так поразмыслить, то я действительно хочу жить… очень хочу. Я похож на безумца, который режет себе вены, но жаждет жить, а при этом так же знает, что умрет, если продолжит. Но он продолжает это, потому что не в себе.Я растворяюсь в воздухе. Дом Мибу передо мной, но мне почему-то страшно. Снова придется его побеспокоить. Перелетев через ворота, я сделал пару шагов, но тут же понял, что на меня кто-то смотрит. Посмотрев наверх, я обнаружил на балконе старика, курящего табак из трубки.Черт возьми! Я совершенно забыл, что у Ория в гостях его дед!- Прошу вас, только без инфарктов! – растерялся я.Если я погублю кого-то из родных Мибу, то я не прощу себе этого.Дед стоял неподвижно, выпуская дым изо рта. Да, он удивлен, но я бы не сказал, что он повергнут в ужас. Скорее я был сильнее испуган. - Я всегда подозревал, что у семейства Мураки что-то нечисто, - задумчиво ответил он мне и снова затянулся. – Начиная с твоего деда. - Вы знали моего деда? – удивился я.- Да, я был с ним знаком, и это я порекомендовал ему свою дочь тебе в учителя, - он замолчал, внимательно рассматривая меня. – Откуда ты такой крылатый взялся?- Не знаю, - улыбнулся я, обнимая себя за плечи, словно ища защиты. – Извините за вторжение.Я поклонился и развернулся к воротам. - Стой, ангел, ты же не просто так спешил сюда, правда? – его голос остановил меня.Я невольно посмотрел на свои ноги, мокрые до колен. - Да, Ория знает и моей сущности, поэтому я к нему торопился, - признался я, не оборачиваясь.- Хорошо, я сейчас открою тебе дверь, а то еще заболеешь. Не ходи в таком виде.- А? – когда я обернулся, дед скрылся в доме, а через некоторое время он уже был на крыльце.Я абсолютно его не знал, но, мог бы предположить, что Мибу-сенсей много рассказывала ему обо мне, показывала фотографии, поэтому он узнал меня. Я был смущен. Чувствовал себя белой вороной.- Не бойся меня, я хочу помочь тебе, - старик приманивал меня рукой. – Что с тобой произошло? Расскажи мне…Тут я вдруг понял, что передо мной человек, который не боится меня, такого крылатого. Это было неожиданно, но… я теперь так рад!- Спасибо, - я снова поклонился ему и почувствовал, что мои крылья немного болят.Интересно, почему? Я снова шевельнул ими, и даже схватился за свое плечо. Нет, это не немножко! Ай-ай…- Обычно они у меня исчезают, - я ответил на его вопросительный взгляд. – Но сейчас происходит что-то не так…- Так ты пришел за убежищем? – догадался он. – Тогда проходи, пока кто-нибудь из соседей тебя не увидел.Старик бесстрашно подошел ко мне и, осторожно обняв за плечи, провел в дом. Я чувствовал теплую энергию от него, этот старик искренне помогал мне.- Ория уже спит, - констатировал он. – Сейчас я найду какую-нибудь одежду для тебя. Присядь пока, но только не улетай, хорошо?Я улыбнулся и кивнул. Когда он ушел, я решил расправить свои крылья. Черт, как больно и они дрожат. Неужели из-за того, что я их не часто использую, они закостенели? Скорей всего…Тогда их нужно размять!Пока я был здесь один, возможно это сделать. Я закрыл глаза от боли и сделал пару взмахов. Но, услыхав, как что-то упало, открыл глаза. Да уж, я навел беспорядок! Теперь нужно поставить все на место. Черт, как же мне здесь тесно! Я задел крыльями листы на полке, и они разлетелись по всей комнате. - Ха-ха! – рассмеялся старик, когда вернулся. – Я вижу, что ты тут уже устроился, чертенок.- Извините, - я был рад тому, что он не злился на меня.А еще он назвал меня так, как обычно называл меня мой родной дед. Как же хорошо, что я познакомился с этим человеком! Он протянул мне кимоно.- Позволь, я тебе помогу, - сказал он, доставая ножницы. – Я же вижу, что тебе больно.Я почувствовал себя ребенком. Такое чувство, что меня вырвали из ада.Он разрезал мою рубашку, и я смог переодеться в кимоно.- Ория даже не заметил, как я вошел в комнату; спит, как конь, - улыбнулся старик. – Хочешь чая?- Да, пожалуй, - согласился я». *** Хисока снова взял Мибу за руки и закрыл глаза.Сознание Ория:«Я проснулся. Я так долго ждал звонка от Мураки, что вырубился. За окном была ночь, и мне показалось, что я услышал взмах крыльев. Может, он звонил, а я не проснулся, ведь я так крепко сплю. Ладно, завтра увидимся. Теперь никуда он от меня не денется, он мой! Я обнял подушку и снова закрыл глаза. Хм… в туалет хочется. Не сильно, но меня это раздражало. В такие моменты лениво думаешь: пойти или попытаться заснуть? Все же устало поднялся и сонно побрел по коридору, спускаясь по лестнице. На кухне горел свет. Опять дед бессонницей страдал? Да и еще сам с собой разговаривал, или он это по телефону с кем-то? Да и еще перья на полу валяются.- Хватит шуметь, ложись спать уже, - буркнул я, проходя мимо кухни и разгоняя пернатый мусор.- Прости, что разбудили, - извинился Кадзутака, помахав мне своим крылышком в знак приветствия.- Да-да… - я прошел мимо, тоже махнув ему, но только рукой, и тут до меня дошло!Вернее я моментально проснулся! Кадзутака сидит в моем доме, расправив свои крылья, пьет чай и беседует с дедом! И это он разбросался своими перьями.Я мигом вернулся на порог кухни и вытаращился на странную компанию. Кадзу грел свои руки, держа в них чашку с чаем, обхватив ее, и приветливо смотрел на меня. И что это на нем? Мое кимоно! Оно было чуть спущено с плеч, так как на нем не было отверстий для крыльев.- Мы будем тише разговаривать, можешь продолжить свой сон, - извинился старик.- Сон? Да какой тут сон?! – я был ошарашен. – Кадзутака, что случилось? Почему ты здесь? Почему ты в своем… истинном облике?- Он пришел к тебе, но ему не удалось незаметно проникнуть в дом, - ответил за него мой дед. – Я встретил его.- Прости, у меня проблемка, - теперь заговорил Мураки, слегка пошевелив крыльями. – Я раскрылся…- Что значит «раскрылился», ой… заговорился. «Раскрылся»? – недоумевал я.- Так и есть – «раскрылился». Сакаки и моя мама узнали, что я чудовище, и я исчез, - ответил он, поставив чашку на стол, но, продолжая греть об нее руки. – Но это еще не все. Мои крылья не исчезают. Они полностью материализовались.Он помрачнел, опустив взгляд.- Ясно, - успокоился я, но появилась тревога за него.- Ория! – воскликнул он, заглянув мне в глаза. – Можно я поживу у тебя некоторое время? Мне больше некуда пойти…Он смотрел на меня этими светлыми глазами с такой надеждой. Мое сердце готово было вырваться из груди. Мураки хочет… пожить у меня?!Ах! Мои мысли зарисовали такие картины! Порнографического содержания… Хе-хе… Я – эгоист, бог мой, какой же я эгоист! У Кадзу горе, а я радуюсь тому, что могу на халяву трахать его. Но… да это плохо… но я все равно так рад. Но если временно заштриховать все непристойности, то я все равно счастлив. Я буду видеть его каждый день, смогу о нем заботиться, да и просто получать эстетическое наслаждение, когда буду смотреть на него. У меня будет домашний прекрасный ангел! А такой не у всех есть. А, возможно, он у меня один такой.- Конечно, оставайся! – воскликнул я, вытирая кровь из носа рукавом. – Я… я о тебе позабочусь…» Хисока: «Вот гад! Знаю, как ты хочешь о нем позаботиться…»Ория, улыбаясь: «Это само собой разумеющееся»Хисока: «Пф!» Сознание Ория:«Мураки смутился. Да, у меня на лбу было написано то, чего я хотел.- Спасибо, я отблагодарю тебя, - Кадзу грустно улыбнулся мне». Хисока: «Что? Арх! Он так добр к тебе, а ты… неблагодарный!» Сознание Ория:«- А я прослежу за тем, чтобы он тебя не обижал, - дед потянул меня за ухо.- А-а! Отстань, старик! – рассердился я. Ох, больно-то как!- Не отстану, - издевался он, но затем сурово посмотрел на меня. – Увижу – прибью…Старый пень не так глуп, сразу же догадался о моих замыслах.- Хорошо-хорошо, только отпусти меня, - умолял его я». Хисока: «Мне нравится твой дед!». Сознание Ория:«- Хороший мальчик, - он все же отпустил меня и улыбнулся. – Но не доводи деда до инфаркта.- Кстати об инфарктах, - я тоже сел за стол, держась за опухшее ухо. – Дед, как ты не испугался, увидев его?- Хо-хо, - он снова закурил и таинственно улыбнулся. – Расскажу вам один секрет. Мой дом, он же ресторан, а также огромная территория, которая принадлежит мне – это убежище для таких, как Кадзутака.- Что?! – удивился я.- Да, внучек, ты никогда не задумывался над тем, почему в октябре в моем доме цветет сакура? – вопросом на вопрос ответил он.- Я заметил это, но думал, что из-за климата происходит аномалия… - задумался я.- Нет, на самом деле на этой земле… как бы так сказать… Кусочек Мейфу, - продолжил старик, пошевелив палочкой в трубке, чтобы разрыхлить табак.- Кусочек Мейфу? – оживился Мураки.- Да, многие думают, что это всего лишь старые легенды, но Мейфу действительно существует, - ответил ему дед и подмигнул. – Может, ты оттуда пришел?У меня голова пошла кругом. Такое чувство, что я открыл книгу с легендами и все ее герои ожили, да и весь мир изменился, стал больше и невероятнее. - Тогда я на каникулах обязательно посещу это волшебное место, - уверенно сказал Мураки. – Если вы не против.- Что ты, я рад знакомству. Вообще, на моей земле духи становятся видимыми для этого мира, но невидимыми для небес. Иногда они прячутся, не спросив меня об этом. Поэтому я уже привык к сверхъестественному, - дед поражал меня все больше и больше.- А почему ты мне этого не говорил?! – рассердился я.- А ты бы поверил мне? – буркнул он. – Наверняка бы решил, что старик вообще из ума выжил…Старик был прав. В такое нельзя поверить, не увидев собственными глазами». Хисока (про себя): «Так вот, где Мураки прячется! Теперь не знать буду. Хе-хе..» Сознание Ория:«- Кадзу, как так получилось, что ты… хм… «раскрылилися» перед родными? – поинтересовался я.Мураки вдруг вздрогнул и задумчиво посмотрел на меня.- Я потом тебе расскажу… наедине, - добавил он.- Все так плохо? – нахмурился я.Что же произошло в этом доме?! - Да, это было неприятно, - ответил он мне.Дед смотрел то на меня, то на него.- Ладно, молодые люди, - он с хрустом в спине поднялся. – Можете секретничать, а я спать.Старик коснулся моей головы.- Внучек, только не заставляй меня сворачивать тебе шею, договорились? – он ненавязчиво так пригрозил мне, надавливая на голову. - Мы потом поговорим по этому поводу, - злился я.- Спокойной ночи, - дед ушел.Я молча наблюдал за своим крылатым гостем. Но он о чем-то задумался. Выглядел он невероятно уставшим.- Кадзу… - я коснулся его рук, а он вздрогнул. – Расскажи мне, что с тобой происходит?- Можно я прилягу тогда? – попросился он. - Пошли в гостиную, - я повел его за собой.У меня там был большой удобный диван: я сел, а Мураки лег на бок, слегка примяв свои крылья и положив голову мне на колени. Я занервничал, так как почувствовал, что это будет страшная история на ночь. Я погладил его по волосам. Как же я люблю его!- Моя мать, она не совсем здорова… - начал он. – Она сумасшедшая.Я не перебивал его, просто слушал.- Эта женщина… Я люблю ее, но она пугает меня, - продолжил он. – Я сейчас расскажу тебе кое-что безнравственное…И он поведал мне жуткую и шокирующую историю из своего детства. Его насиловала собственная мать! Сумасшедшая женщина! Я не прощу ее. Пусть горит в аду, мне ее не жаль! Еще он рассказал, что собственно произошло сегодня.Но…Я вспомнил то, как сам недавно поступил с ним также. Интересно, он думал в это время о том изнасиловании? Черт, какой же я урод моральный! Я должен умерить свой пыл и позволить отдохнуть ему от всего этого. Он доверился мне, рассказал то, что я бы в жизни не рассказал никому. Я вдруг допустил такую мысль, а если бы моя мать так поступала со мной… это ужасно. Я бы, наверное, с ума сошел.Мне вспомнилась моя первая встреча с ним, его улыбка, его тяга к дружбе. А я его предал, выпотрошив всю суть. Возможно, он бы так и не узнал о своей сущности, если бы не я. Я бы на его месте вообще бы убил такого человека, как я. Я бы не простил такое издевательство над собой. А он прибежал ко мне и продолжает раскрывать свою душу, полную тайн и боли. Как же он умело маскировал это! Почему он прощает нас?- Кадзу… - я продолжал гладить его, пряча свои слезы. – Я люблю тебя. Спасибо за доверие.- Я рад тому, что ты у меня есть, - он практически засыпал, но все же еле заметно улыбнулся.Я не хотел его беспокоить, хотя у меня уже нога затекла. Его крылья стали прозрачными и через мгновение исчезли. Наверное, потому, что Кадзутака заснул.Посидев так немного, я обдумывал его слова. Затем, взяв одну из подушек, подложил ему под голову вместо моей ноги. Поднявшись, я принес одеяло и укрыл его. Без крыльев парень казался более хрупким.А я же ушел к себе в комнату. Нет, я сначала сходил туда, куда собственно собирался изначально, а потом уж в комнату. Я думал, что не засну из-за этого рассказа, беспокоился, но все же провалился в сон…» *** Хисока задрожал и, снова вырвав свои руки из рук Мибу, обнял себя за плечи. Ория молчаливо глядел на мальчика.- Ты замерз? – предположил Мибу.- Нет, - покачал головой Куросаки. – Просто…Его охватила тревога. «Я-то думал, что у меня были проблемы в семье, но меня, по крайней мере, не принуждали к сексуальному насилию в столь раннем детстве, - негодовал шинигами. – Мураки… Теперь меня не удивляет его безумие. То мать, то брат, как же это страшно. По крайней мере, я в своем доме чувствовал себя в безопасности. Я мог спрятаться ото всех и жить в окружении равнодушия, строгости и ненависти. Его же дом – это настоящий сумасшедший ад!».- Прости… - шинигами закрыл лицо руками.«Почему я так сильно переживаю за своего убийцу? Почему хочется плакать? А его улыбка радует мое сердце, боль же – огорчает, - задумался он. – Да и снова изнасилование. Не перевариваю».- Хисока, ты чего? – Ория склонился над ним. – Ты плачешь?- Отстань, мне грустно немного, - огрызнулся мальчик.Мибу усмехнулся.- Чего лыбишься? – злился шинигами, умыв лицо снегом.- Да так, я рад тому, что ты не злой, - ответил самурай, продолжая растягивать губы.- «Не злой»?- Да, тебя не радует боль людей, даже если это твой враг. Я люблю это качество в людях.Куросаки смутился.- Если бы ты ликовал от страданий Кадзу, то я бы вообще не рассказывал тебе ничего, - продолжил мужчина. – А так, даже приятно поделиться.- Да? – замялся шинигами и протянул свои ладони. – Я бы хотел продолжить… Продолжение следует... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 27 апреля, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 27 апреля, 2011 (изменено) Глава 20. Мураки:«Я проснулся раньше всех. Я, наверное, сова-дебил – ложусь поздно, просыпаюсь рано…Плечи больше не болели, да и крылья почему-то исчезли. Это хорошо. Одной проблемой меньше. Приведя себя в порядок, я выпил чая в одиночестве. Мне было неловко оттого, что приходилось просить помощи у Ория, стесняя его. Я вышел во двор, чтобы прогуляться и насладиться утром. До сих пор не верилось в то, что я разоблачил себя. Я настолько погрузился в эти мрачные мысли, что даже не сразу почувствовал, как меня кто-то схватил за локоть и потянул.- Кадзутака… - раздался голос Сакаки.Я вырвался и с изумлением посмотрел на мужчину.Как он очутился здесь? Ума не приложу!Тут я подумал, а вдруг он спросит меня о том, что я за исчадие ада? И что это из-за меня все произошло. Я вдруг спрятался от него за дерево, словно от опасности и недоверчиво посмотрел на своего воспитателя. Мне страшно, сейчас я меньше всего хотел бы выслушивать проклятия от человека, которого люблю.- Кадзутака, - Сакаки снова обратился, больше не преследуя меня. – Мне дед все рассказал о тебе перед смертью. А я обещал защищать тебя, несмотря ни на что.- Что? – удивился я, но все еще был недоверчив. – Ты знал, что я чудовище и не говорил мне об этом?Меня заколотило.- Да, - кивнул он. – Я не сразу поверил твоему деду. Но он сказал, что стер твою память по твоей же просьбе, но я не знал, что она к тебе уже вернулась.Сакаки протянул мне руку.- Не бойся меня, Кадзутака, - продолжил он, глядя на меня умоляющими глазами. – Вернись домой, я всегда буду на твоей стороне. И это не только потому, что я обещал, а потому, что я сам этого хочу.Я был потрясен. И почему я не видел этого раньше? Он всегда обо мне заботился, даже сейчас…- Когда ты исчез, я места себе не находил, - говорил Сакаки. – Прошу тебя, доверься мне. Для меня ты навсегда останешься ангелом…Для меня мир снова озарился яркими красками. Я даже подумал, что снесу своего воспитателя, когда побежал к нему в объятия.- Спасибо, - я был счастлив. – Спасибо, что не бросил.Я прижимался к нему все крепче и крепче, уткнувшись в грудь.- Что ты, как я могу? – Сакаки тоже обнял меня и погладил по волосам.- Как ты узнал, что я здесь? – спросил я, задрав голову, хотя понимал, что это довольно глупый вопрос.К кому я еще мог пойти? Только к Ории…- Я позвонил ему, - раздался голос с балкона.Я отстранился от Сакаки и посмотрел на деда Мибу.- Вам, детям, иногда нужно чуть больше доверять взрослым и не выдумывать всякие глупости, - продолжил он, прикуривая трубку. – Почему ты заранее решил, что Сакаки-кун бросит тебя, не спросив его об этом?- Я… - мне стало стыдно.- Если бы он тебя бросил – то бросил. Но ты не дал шанса ни ему, ни себе, а ведь он близкий тебе человек, не так ли? Дед был прав. Мудрый человек, а я глупец.- Сакаки, - я склонил голову перед дворецким в поклоне. – Прости меня за недоверие. Страх затмил мой разум.- Все хорошо, не бойся больше, - он снова погладил меня по голове, взъерошив волосы.Я еле сдержался, чтобы не заплакать, чувство благодарности переполняло меня». *** Сознание Ория:«Утром мне приснился эротический сон, поэтому проснулся я в приподнятом настроении…» Хисока, краснея: «Аргх! Ория! Прибью! Догадываюсь, что у тебя там поднялось, кроме настроения...» Сознание Ория: «Я даже вынашивал коварный план о том, как заставить деда покинуть дом и позволить мне и Мураки остаться наедине. Затем можно будет придумать другой коварный план по отношению к Кадзутаке. Да, я понимал, что у него сейчас другие заботы, но разве секс не приободряет?» «Ория! Я бы на месте Мураки сначала тебя кастрировал, а потом только дружил», – Хисока уже бесился от столь откровенных историй.«Да, я был очень молодым и глупым, - оправдывался тот. – Сейчас бы я, конечно, таким образом не приободрял бы его…» Но тут вдруг Мибу задумался и покраснел.«Если, конечно, он был бы не против!» - весело добавил он.«Вы – два извращенца!» - смутился шинигами.«А разве ты не думаешь о сексе? Тем более в твоем возрасте, - недоумевал Мибу. – Или у вас, мертвых, все по-другому?»«Я не хочу об этом говорить с тобой», - отрезал мальчик, краснея.«А с кем ты об этом говоришь? С Мураки?» – издевался Мибу.«Я сказал, отстань!» – разозлился шинигами.«Стесняешься? Но я же не пристаю к тебе, как наш доктор».«И, слава богу…»«Можно задать тебе не скромный вопрос?» – нахмурился Ория.«Нет!» «Почему?»«Нутром чую – это что-то личное», - предположил юноша.«Нечестно, ведь я рассказываю тебе то, что интересует тебя», - надулся тот.«Ладно, - вздохнул шинигами. – Задавай».«Только ответь честно, - попросил Мибу. – Ты сказал, что одержим им, но не похотью, и тебя смущают темы сексуального характера; тогда почему ты подпускаешь к себе Кадзу? Ты все же влюблен в него? Я не говорю о той любви, из-за которой люди отдают жизни, а именно о влюбленности, влечении…»Хисока подумал, что спрячется в самого себя от смущения. Он сам не особо хорошо понимал того, что чувствовал к своему проклятому убийце, кроме некоторой одержимости и то, только в последнее время, раньше такого не было.«Да, пожалуй, так и есть, - все же ответил шинигами. – Я люто ненавижу его, но одновременно меня сильно влечет к нему. Когда я поддаюсь его натиску, то после презираю его и себя еще больше».«А чем же он тебя все же привлекает?»«Знаешь, это, наверное, прозвучит глупо, но также как у добрых людей есть злая изюминка, так и у этого кошмара по имени Кадзутака Мураки – имеется добрая изюминка. Именно она меня к нему и притягивает».Ория где-то на секунду замолчал, словно осознавая его слова, а затем рассмеялся.«Прости, но ты очень точно подметил то, за что и мне он тоже нравится, - успокоился он и вдруг погрустнел. – Но именно эта «добрая изюминка» толкает его…»Тут он замолчал.«…На самоубийство», - продолжил за него Хисока.«Ты знаешь?»«Да, он сказал мне, что хотел бы, чтобы я его убил», - холодно добавил шинигами.- И ты сделаешь это?! – тут же поинтересовался Мибу, вытаращившись на него и отпустив его руки.- Честно, не знаю, - поежился Куросаки, представляя себя убийцей. – Но, боюсь того, что он меня может заставить.- А ты поведешься?- Если он будет угрожать другим жизням, то да, - невесело добавил он.- Мураки, скорее всего, так и сделает, - Мибу тоже не нравилась эта идея.Хисока ощутил боль, исходящую от него. Боль, граничащую со страхом.- Что мне сделать, чтобы ты не убивал его? – вдруг попросил Ория, усмехнувшись, так как понимал, что его мольба практически невыполнима, но все-таки он надеялся на чудо.- Если он не будет угрожать тем, кого я люблю, то я выполню твою просьбу, - пообещал мальчик.- Спасибо, хоть на этом, - Ория склонил голову перед ним.- Что ты! – шинигами смутился его внезапной учтивости и добавил:- Но если он поставит меня перед выбором, то я его не пощажу, - Хисока вдруг представил себе, как доктор забирает в плен Цузуки, и ярость тут же вспыхнула.- Интересно, а когда он стал таким одержимым? – Хисока, успокоившись, протянул руку, намекнув мужчине о том, что хочет продолжения этой истории. Сознание Ория:«Я был очень удивлен, обнаружив у себя на кухне Сакаки. Он, а еще мой дед и Мураки сидели за столом, и пили чай. - Доброе утро, Ория, - поздоровался со мной старик.Кадзутака молча кивнул мне в знак приветствия. - Извини за вторжение, - подал голос и дворецкий.- Что тут происходит? – недоумевал я; лишнее лицо в моем доме мне явно не понравилось. - Я приехал за Кадзутакой, - ответил он.Протест взыграл во мне.- Чтобы он снова страдал в вашем доме? – довольно резко отозвался я.- Теперь будет все иначе, - этот тип обнял моего мальчика за плечи. – Он будет под моей защитой.Я был в гневе, но терпел». Хисока: «А мне нравится Сакаки; смотри как он чисто и искренне любит его, не то, что некоторые извращенцы».Ория: «Тогда и себя запиши в список извращенцев, вуайерист…»Хисока: «Ну-ну, тебе далеко до Сакаки».Ория: «Не зли меня, мальчик!»Хисока: «Хорошо-хорошо, ревнивец». Сознание Ория:«- Вы ведь видели его суть, что скажете об этом? – допрашивал его я.- Что скажу? – Сакаки хитро прищурился, глядя на меня, как на конкурента. – Меня это не волнует. Кадзутака мой воспитанник. И я знал о его сути от его деда, просто так получилось, что мы оба молчали об этом. А теперь все прояснилось, и наша дружба лишь стала крепче.Тут я понял, что проиграл. Проиграл его слуге! Ярость вдруг улетучилась, сменившись разочарованием. Что мне сделать, чтобы вырвать Кадзу из его семьи?- Сакаки, а что с матерью? – Кадзутака сменил тему.- Я тебе потом расскажу, без посторонних лиц, - ответил его дворецкий, глядя на меня… скотина.Да, мы взаимно не любили друг друга.- Ория знает о вчерашнем, я ему все рассказал, - парировал Мураки, глядя на печенье, словно размышлял: есть ему эту гадость или не есть.Красавчик! Поставил его на место. Это тебе за «постороннюю личность», Сакаки-сан!- Да? – дворецкий снова ревниво покосился в мою сторону. – Кадзутака, неужели ты готов доверять любому, кто не испугается твоей сути?- А что в этом плохого? – недоумевал тот.- Я просто боюсь, что твоей добротой будут просто бесстыдно пользоваться, - парировал Сакаки.А мне уже захотелось кровушки. Элитной… дворецкой…» Хисока: «А Сакаки проницателен, теперь хочу с ним познакомиться». Сознание Ория:«- Ясно, - Мураки лишь усмехнулся, задумавшись о своем хитром.- Ладно, Кадзу, пойдем домой, если ты хочешь обо всем узнать, - Сакаки поднялся, а затем обратился к моему старику. – Спасибо, что приютили и позвонили. Очень благодарен.Эй-эй! Это мой дом вообще-то! Как же обидно… А мой дед – предатель. Взял и позвонил…- Приезжайте ко мне в Киото, буду рад вас видеть, - улыбнулся ему старик.Ненавижу этих взрослых, которые думают, что они самые умные. И что мне теперь делать? Эти сволочи отбирают у меня Кадзу! Нет, Мураки, не уходи, поживи со мной хоть чуть-чуть…Мне невероятно захотелось его внимания.- Ория, - вдруг окликнул меня мой ангел. - Да? – уже было обрадовался я.- Помнишь, я у тебя тогда забыл одежду? Мог бы найти ее? Я бы переоделся, - продолжил он. – Мне действительно домой надо.Жестокие слова. Хотя по лицу Сакаки вижу, что мужчине не понравилось это: «Я у тебя тогда забыл одежду». Хе-хе…- Хорошо… - я расстроился.- Хотя, подожди, - Мураки встал и направился за мной. – Я с тобой.Он даже взял меня за локоть. И я понял, что рад и этому вниманию. Просто пипец, как счастлив! Сакаки лишь проводил нас недовольным взглядом, но не вмешался.Мы поднялись ко мне в комнату. - Прости, он ревностно меня охраняет, - сразу же извинился Кадзутака, когда дверь комнаты закрылась. – Не злись на него.- Скажи честно, - нахмурился я. – Ты случайно с ним не это самое…- О чем ты? Ах, нет-нет… - вдруг покраснел Кадзу. - А ты уверен, что он в тебя не влюблен, но просто не портит тебя так, как это делаю я? – напирал я.Мураки с изумлением вытаращился на меня. Мне даже показалось, что я ему мир перевернул. Черт, зачем я ему это сказал?- Не знаю, - он лишь загрустил и пожал плечами.Какой же я дурак, теперь он будет думать об этом…» Хисока уже мысленно душил Мибу. С особой жестокостью… Сознание Ория:«Извини, я говорю глупости, - я решил тут же исправиться. – Просто я страшно тебя ревную, и мне уже любой кажется соперником. Это не лечится, так что забудь о моем предположении. Я просто глупец, а ты еще слушаешь меня.- После того, как родная мать призналась мне в любви, для меня уже ничего невозможным не кажется, - усмехнулся он, глядя на меня немного устало.- Каюсь, - я уже сам бесился из-за того, что постоянно делал ему больно своим эгоизмом.- Ты в этом не виноват, - он пытался улыбнуться мне, но я видел, что ему тяжело. – Мне еще предстоит разговор с матерью. Поэтому я должен идти. Кстати, послезавтра у нас экзамен, так что мы должны постараться завтра явиться на занятия и попрактиковаться на муляжах, чтобы потом не тупить, если вдруг на экзамене мы увидим их впервые.- Боже, ты еще помнишь про учебу! – искренне удивился я.- Мне будет стыдно, если я завалю хоть один экзамен.- Не завалишь, - я обвил его руками за талию и прижал к себе, перемещая свои ладони вверх по спине. – Ты же умный. Все будет хорошо. А я…Понимаю, что краснею.- Я хотел бы, чтобы ты… был со мной…- Я понимаю твое желание, но…- Я знаю, - перебил его я. – Ведь моя мама тоже болеет, поэтому...Меня заткнули поцелуем. У меня кровь закипела от этого, а Кадзу настойчиво углублял поцелуй, сводя с ума. Я жадно ответил ему. Черт, у меня даже коленки затряслись!» Хисока, подумал, что начнет ссать кипятком от этой страсти, которая проходила сквозь него. Он даже задумался о том, что если бы сейчас действительно появился Мураки, то парень не задумываясь, набросился бы на него, сминая его губы своими. И плевал бы он на реакцию окружающих и доктора. «Я уже задумался о том, чтобы прижать его к стене, но мой ангел вовремя отстранился от меня, словно догадался о моих намерениях.- Прояви терпение, позволь мне разобраться в своих семейных проблемах самому, - попросил меня Кадзутака и посмотрел на мой гардероб. – Моя одежда там?- Да, - кивнул я и предоставил ему аккуратно сложенную рубашку, брюки…Я наблюдал за тем, как он переодевался и тяжко вздыхал». Мураки:«Сначала домой мы ехали молча, изредка поглядывая друг на друга, словно пребывали в смятении, но я все же нарушил тишину:- Так что там с мамой?- Когда ты исчез, она взбесилась: бегала по всему дому и саду, выкрикивала всякий бред, разорвала на себе всю одежду, и смеялась так, что становилось жутко, - затараторил Сакаки так, словно копил в себе все эти слова. – Мы всем домом пытались поймать ее, но она убегала от нас и бросалась различными предметами. Саки так вообще она толкнула в фонтан, когда тот захотел накинуть на нее простыню и усмирить… Наш дом превратился в дурдом…Я почему-то усмехнулся, но на самом деле было невероятно страшно за мать. - Что с ней произошло? – я откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. – Как вы ее усмирили?- У нее начался приступ…- Приступ? – удивился я, открыв глаза и посмотрев на мужчину.- Да, она упала и забилась в судорогах; хорошо, что скорая помощь подъехала, и мы увезли ее в клинику твоего деда, - ответил он. – Из-за приступа она не дышала. Ее только сегодня утром перевели из реанимации в палату. Мне нравился Сакаки за то, что он всегда говорил так, как есть – жестко и четко, не ходя вокруг да около, не боясь шокировать.Ко мне в душу закралось страшное предчувствие беды. - Сакаки, как она давно начала странно себя вести? – интересуюсь я.- По-моему она всегда была немного сумасшедшей, - язвительно отозвался он.Нет, Сакаки любил свою хозяйку, но были некоторые вещи, за которые не мог ее простить, и его не волновало, что все это из-за ее помешательства. За меня он не мог ее простить до сих пор. И я понял, что ради меня он свернет горы. Я знал об этом всегда, но сейчас ощутил это особенно остро. Я был приятно смущен.- Когда она вернулась домой, то уже странно себя вела, - продолжил он, сообразив, что не стоит ничего говорить плохого о моей матери при мне. – Но я решил, что госпожа просто в растерянности из-за смерти мужа. Она снова запила, и тем же вечером откровенно приставала к прислуге, не обращая внимания ни на их возраст, ни на пол. Вела себя вульгарно, зачем-то заперла Саки в ванной сломав замок и мне пришлось освобождать его оттуда. Затем мы потеряли ее из виду и, запаниковав, принялись ее искать. Потом я решил проведать тебя, так как мое сердце забило тревогу, и вошел в твою комнату. Что было дальше, ты уже знаешь…Сакаки бросил на меня мимолетный взгляд, а затем вновь сосредоточился на дороге, в ярости подрезая кому-то путь. Мне стало неловко: пока я по телефону разговаривал с Мибу, мой дом постепенно превращался в хаос, а я и ухом не повел…- Не нравится мне все это, словно какой-то невидимый палач уничтожает всю нашу семью за грехи, - забеспокоился я. - Ты думаешь, что все это не случайно?- При вскрытии у моего отца оказалось, что его мозг был патологически поврежден, видимо, тогда, когда он еще был жив, - рассказывал я. – Допустим, что не произошло бы анафилактического шока, тогда что было бы с ним дальше?- Не знаю, может, это была скрытая опухоль?- Маловероятно. А вдруг теперь у матери то же самое? - Что ты такое говоришь?!- Ты сам сказал, что у нее были судороги, и у отца наверняка они тоже были! – я вышел из себя. – Мы должны попросить врачей сделать томографию головного мозга. Кто взялся за ее лечение?Я знал практически всех врачей в этой клинике.- Хорошо-хорошо, мы все равно сейчас едем в больницу и там все узнаем, - он не стал со мной спорить.Я немного успокоился, и далее мы ехали молча.- Ты действительно веришь, что у нас завелся палач? – вскоре поинтересовался он.- Честно, хочу ошибаться, но если умрет мать, то следующим могу оказаться… я…Сакаки затормозил перед воротами больницы так резко, что я даже подался вперед.- Не допущу! – он стремительно потянулся ко мне и обнял одной рукой, а второй держался за сидение. - Прости, просто мысли вслух… - я не хотел его беспокоить, так как ощутил невероятную горечь от его энергетики.- Я не спал всю ночь, потому что боялся, что ты исчез навсегда, - признался он, а я давно не видел его таким встревоженным.Все его привычное терпение и спокойствие испарились; Сакаки задрожал, сжимая меня теперь обеими руками.- Я… я не знал, о чем и думать, - продолжал мой дворецкий, уткнувшись в мое плечо. – Это был самый черный день в моей жизни. Когда я отправил госпожу в больницу и вернулся домой, мне показалось, что я сам в скором времени окажусь с ней в одной палате, когда не смог найти тебя. Я сжимал оставленные тобой белые перья до крови и рыдал как ребенок от отчаяния… Даже смотрел в это темное небо, ища тебя там…- Прости, я дурак, - я был тронут его искренностью, ведь, несмотря на то, что он всегда тепло и с заботой ко мне относился, его потаенные мысли навсегда оставались для меня загадкой.Я привык его видеть непоколебимым, а тут сразу столько эмоций. Но я так счастлив! Сказать по правде, мне нравилось видеть в нем эти редкие порывы; может это и эгоистично с моей стороны, но моя кровь закипала, словно в неведомой страсти. Появлялся сладкий вкус победы – я покорил эту неприступную гору!Мне вдруг вспомнились слова Ория, его предположение о том, что Сакаки может быть влюблен в меня. Но, на самом деле, скорее всего я пылал тайной страстью к нему еще с далекого детства. И мне нравилось хранить эту тайну от него…У меня даже появилось безумное желание – поцеловать его в губы, но я издавна ненавидел себя за это желание. Я вспомнил то, как моя мать нарушила ту границу, которую нельзя пересекать, соблазнив меня. А Сакаки все-таки мой воспитатель, если я тоже перейду эту грешную черту, то могу напугать его так же, как я испугался близости с родным мне человеком. Но почему во мне порой вспыхивает эта страсть? Может из-за своей странной природы? Или тут это не причем? Мне мерзко от этого, но что делать, если это правда? Если бы я был более безрассудным, то даже страшно подумать, что бы я вытворял…Я тяжко вздохнул. Ничего, мне даже нравится любить безответно. Словно живешь в иллюзии вечного ожидания. Но сейчас я смотрю в глаза Сакаки и у меня такое чувство, что ему все это известно, а он молчит и делает вид, что ничего не видит. А мое сердце колотится, вырывается.- Пока мы наедине, скажи, вспомнил ли ты, откуда у тебя эти крылья? И не исчезнешь ли ты? – поинтересовался Сакаки, но его голос дрожал, словно от страха.- Я не знаю кто я, но можешь не беспокоиться; похоже, что я буду вечным пленником семьи Мураки, - успокоил его я.- Я рад, - довольно и лукаво улыбнулся мне Сакаки.Уже в больнице мы поговорили с врачами, договорились о томографии, а также уговорили их, чтобы дали нам увидеться с моей матерью. Обычно не пускают в надзорную палату, но так как нас все знали, сделали небольшое исключение. Когда мы оказались в отделении, то заметили, как из палат выглядывали пациенты (некоторых я даже знал, так как они постоянно попадают сюда); они с любопытством смотрели на нас, один даже подмигнул, чтобы привлечь наше внимание, но мне было не до них. Оказавшись рядом с нужной нам палатой, я даже испугался того, что увижу. Да и весь этот негатив снова тянулся за мной; было не по себе…Я хотел поговорить с ней наедине, но Сакаки был категорически против. Ладно, не хочу с ним спорить, да и что мне таить от него – ему и так все известно.В палате я обнаружил свою мать, лежащую на кровати. Увидев нас, она сразу же села – на вид спокойна, но вижу, что «пригрузили» ее нейролептиками. - Здравствуй, мама… - начал я, приближаясь к ней.- Ангелочек! – обрадовалась она, протягивая ко мне руки. – Забери меня отсюда! Мне здесь не нравится…- Мам, у тебя были судороги с остановкой дыхания. Обследуешься, и я заберу тебя, когда буду уверен, что тебе ничего не угрожает, - ответил я, опасаясь приближаться к ней слишком близко, чтобы не спровоцировать ее на возможные неадекватные поступки.- Обещаешь? – но она все же поднялась и сама подошла ко мне, обняв за шею.Я не стал отступать, а Сакаки напрягся – я почувствовал это.- Да, - кивнул я- Я люблю тебя, мой ангелочек, - она прижалась ко мне всем телом, и я невольно запаниковал, вспоминая ее настойчивую близость в ту ночь. – Подумать только…Вот этого разговора я и боялся. Я был растерян.- Мама, это неправильно, - я попытался ненавязчиво отцепить ее от себя и усадить обратно на кровать.- Ха-ха! – вдруг развеселилась она, а ее глаза безумно заиграли. – Но мне так хорошо, когда я думаю об этом! Мне никогда не было так хорошо! - Госпожа, успокойтесь! – терпение Сакаки лопнуло, и он одним движением руки толкнул мою мать так, что она сразу же села на место. – Вы не в себе!- Ха-ха! Не в себе? – удивилась она и задумалась. – Возможно, но я себя чувствую такой свободной! Она снова встала, но теперь она приблизилась к дворецкому. Схватила его за галстук и заглянула в глаза:- А может, ты просто ревнуешь? Ты всегда больше был верен моему Кадзу, чем мне или моему мужу… Сакаки ничего ей не ответил.- Ха-ха! Или я не права? – она вновь оказалась около меня. – Скажи, сыночек, что это за крылья, которые ты так долго прятал от меня? Я помню все!- Потом расскажу, когда тебе станет лучше, - сказал я, борясь с тьмой, окружающей ее. Она вновь обняла меня и тихо-тихо шепнула на ухо:- Я хочу быть твоей…Ее безумие огорчало и пугало меня. Но затем она сама отстранилась и нездорово рассмеялась.- Да! Да! Черт побери! – кричала она.Сакаки уже звал медсестру, а мать все безумствовала:- Да, мой ангел, возьми меня прямо здесь! – она одним рывком разорвала больничную пижаму у себя на груди. – Ха-ха-ха!!! А может Сакаки тебе тоже поможет, а?!Я не верил тому, что это моя мать. Словно в нее вселилась некая тварь и, завладев ее телом, говорила за нее. Я понимал, что бессилен что-либо сделать. Сакаки меня отдернул от нее и потащил к выходу.- Ха-ха-ха!!! – мама вдруг схватилась за голову и упала на колени.Охрана и медсестры обступили ее. Я же почувствовал что-то неладное.- Мама! – выкрикнул я, но она вдруг потеряла сознание и забилась в судорогах.Я вырвался из рук Сакаки и подоспел к ней. Я и охрана придерживали ее, чтобы она не билась головой об пол, а медсестра побежали в процедурный кабинет за лекарством. Я думал, что меня самого заколотит. Мне было страшно за нее. Хоть приступ длился недолго, но это показалось мне вечностью. Ее светлые волосы разметались по полу, тело изгибалось и даже сильные мужчины с трудом удерживали ее. Приступ прекратился также внезапно, как и начался, но она не проснулась после него.Появился лечащий доктор и распорядился перевести ее в реанимацию, на случай если вдруг приступ будет следовать за приступом. И тут я ощутил… запах смерти! Я почувствовал, как она вдруг появилась и оставила свой отпечаток на моей матери…Я вышел из палаты, следя за тем, как мать увозят на каталке. Другие пациенты с любопытством и страхом смотрели на все это, но медсестры просили их разойтись по своим палатам, чтобы не мешали. Вся эта энергетика с новой силой захватила меня, и мне даже показалось, что я вот-вот превращусь в чудовище. Кто-то из пациентов с ужасом посмотрел на меня; возможно, что некоторые сумасшедшие видят то, чего не видят нормальные люди, поэтому они разглядели во мне что-то странное. Я же думал, что сам сойду с ума, но из этой странной растерянности меня вывел Сакаки, когда взял за руку.- Кадзу, ты как? – спросил он, но тут же повел к выходу. – Пошли домой.В холле мы поговорили с доктором, он обещал держать нас в курсе происходящего. Я же чувствовал себя словно пьяным: пространство искажалось, голоса звучали так, как будто мой собеседник находился за стеклом, воздух казался раскаленным.Снаружи солнце мне показалось чрезвычайно ярким, а мир словно потерял краски – белым, с размытыми очертаниями. Если бы не рука Сакаки, я бы потерялся в этом дневном царстве. Наверняка я так сильно впитал в себя негатив, что мое изменившееся зрение слишком ярко воспринимало дневной свет. Я практически ослеп.Только в машине я смог ощутить реальность восприятия.- Кадзутака, ты в порядке? – беспокоился Сакаки, заметив, что я не в себе.Он обхватил мое лицо руками и с тревогой заглянул в глаза. - Не нужно было тебя пускать к ней, - вознегодовал он, заметив мои кошачьи зрачки.Я же понял, что плачу. Все так ужасно! Чувство бессилия и тревоги были мне омерзительны. - Сакаки… - я обнял его. – Смерть… я почувствовал смерть…Я задрожал так, словно только что побывал на морозе.- Давай дождемся результатов томографии, не паникуй, - он успокаивал меня, хотя я видел, что он ожидает худшего.Передо мной же снова стоял образ матери, обвивающей меня в своих опасных объятиях, а ее уста так и норовили сказать что-нибудь мерзкое, да безумное. И ее судорожные приступы… словно наказание за грехопадение. Дед, отец, теперь и мать…- Сакаки… - у меня в груди стянуло от боли и хотелось взвыть от горя. – Мама сошла с ума… это еще хуже, чем, если бы она умирала от чего-то другого. Кроме того, она включила меня в свой бред. Это жутко… Мой воспитатель молчал. А что он еще мог сказать? Лишь прижимал к себе и боялся за меня больше, чем за кого-либо.- Это несправедливо. Я даже не могу с ней поговорить, не делая хуже, - расстраивался я, впивая ногти в одежду Сакаки. - Не вешай нос, дождемся новостей, а там посмотрим. Поехали домой.- Меня тошнит от дома… от этих стен… я задыхаюсь… - я не отпускал его. – А также от всего, что происходило в нем. Мой дом – моя темница.- Но ты же меня одного там не оставишь? – вдруг усмехнулся Сакаки и, положив руки на мои плечи, отстранился. – Ведь так?- Куда я от тебя денусь? – я невольно тоже улыбнулся.Иногда я думал о том, что бы я делал без него? Страшно представить себе то, как бы я рос и жил в этом аду без него! Не жил бы, а выживал. И из ума тоже…- Поехали, - он все же завел машину.Я немного успокоился, глядя на дорогу, но когда увидел нашу изгородь и ворота, то снова затошнило. Я даже подумал о том, чтобы спрятаться под сидение, но лишь бы не выходить.У дома нас встретил Саки.- Какие новости? – тут же поинтересовался он, а на его виске красовался синяк. Значит, удачно моя мама его уронила в фонтан.Тут я вдруг подумал: а знает ли мой брат о том, что я исчезал из дома? А если да, то какую историю придумал Сакаки? Я забыл спросить об этом у него.- Ничего хорошего, ждем звонка от врачей, - ответил Сакаки и недоверчиво прищурился, глядя на Шидо. Да, он так и не смог его полюбить, но был терпим.- Вот как? – брат перевел взгляд на меня, но промолчал.Я же отвел глаза, чтобы Саки лишний раз не всматривался в них и не задавался в очередной раз вопросом об их странности. Оказавшись в доме, я был сам не свой: меня все раздражало и угнетало, а в свою комнату я вообще не хотел заходить; сразу же одолевали неприятные мысли. А о том, хочу я обедать или нет, Сакаки даже не заикался; просто посмотрел на меня и, вздохнув, ушел. Он всегда старался погружаться в работу с головой, когда тревожные мысли одолевали его. Я, конечно, тоже так мог делать, но не хотел. Я предпочитал занять какой-нибудь угол в доме и погружаться в различные мысли – как хорошие, так и плохие. Я просто стоял, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Но так я делаю только дома, на учебе же я отбрасываю все ненужные мысли, какими бы они ни были.Черт, учеба! Завтра экзамен… Ладно, еще часик пострадаю, а потом зароюсь в учебники с головой.- Сакаки, он уже довольно долго стоит в этом углу неподвижно, - пожаловался Саки дворецкому, покосившись на меня.- Не мешай ему, он в печали, - ответил тот, собирая чашки со стола.Но на вопросительный взгляд брата добавил, ответив:- Для него это нормально, не обращай внимания…- Никогда не замечал, - недоумевал Шидо.- Обычно он это делает у себя в комнате, - в очередной раз вздохнул Сакаки и строго посмотрел на меня. – Кадзу, не смущай народ и не трави мою душу! Иди к себе страдать аутизмом, у тебя там целых четыре угла!- Еще пять минут… - неохотно отозвался я, понимая, что мне не дадут так просто постоять в тишине. – И я уйду заниматься уроками.- Хех, когда ты стоишь так одиноко, - лукаво отозвался мой братец, прищурившись. – Хочется тут же составить тебе компанию…Он вдруг оказался напротив меня, игриво приставив свои руки к стене так, чтобы я не выбрался. Но у меня не было настроения играть в «Потискай Кадзу!» с его стороны, и в «Убеги от насильника!» с моей стороны.- Я к себе, - сухо произнес я, пытаясь прошмыгнуть под его рукой, но он пресек это и, поймав меня за талию, прижал к себе спиной.- Саки! Я не в настроении, от… отстань! – разозлился я и чуть матом не выругался. - О-ох, вот как мы умеем? - Шидо понял то, куда я его чуть не послал, но он ничуть не смутился.Меня же его прикосновения раздражали как никогда. Такие холодные, переворачивающие всю мою душу.- Я хочу, чтобы мой братец улыбнулся хоть на секунду, - он принялся щекотать меня второй рукой.Я обычно не боюсь щекотки, но когда раздражен – вполне щекотабелен. - Ах, Саки! – возмущался я, сопротивляясь.- Ну, улыбнись же! – требовал он, беспощадно тиская и щекоча.Я же вырывался, как мог. Мне и так было плохо, а тут еще он. Этот урод до слез меня довел!- Что? Кадзу, ты плачешь? – удивился Саки, прекратив меня мучить, но не отпуская.Не знаю, как это у меня получилось так заплакать, но я тоже удивился и устыдился. Возможно, что вместо смеха он выдавил из меня слезы. Я не мог остановиться. - Саки! Отпусти его! – Сакаки просто наблюдал за нашим баловством, пока одна из сторон не пострадала. - Ей-богу, как дети…Шидо освободил меня, а я почему-то не убежал в свою комнату, а стоял в изумлении, вытирая свои внезапные слезы.- Ладно, куколка, прости… - брат поцеловал меня в мокрую щеку, слегка засосав ее.Я лишь недовольно фыркнул на «куколку» и бросил:- Приставала, замучил уже…- Ну-ну, это я из любви, - он подмигнул мне.- Пойду готовиться к экзаменам… - я немного смутился и, отвернувшись, пошел по направлению к своей комнате…» *** Ория:«Разумом я понимал, что нужно сесть за учебники, но я делал все что угодно, но только не это: перемыл всю посуду, убрался в доме, помыл полы, приготовил поесть. В общем, придумывал любое занятие, лишь бы не заниматься уроками. Еще позвонил лечащему врачу моей матери, но там было все без изменений. Да и от Мураки ни слуха, ни духа…Еще немного побездельничав, я, тем не менее, решил позаниматься. Но только я набрался мужества, чтобы открыть учебник и даже сосредоточился на чтении, как прозвенел телефон.- Япона мать! – рассердился я, но все-таки встал и угрожающе приблизился к противно звенящему аппарату связи.Но тут я вдруг подумал: «А вдруг Мураки?»И мое сердце застучало сильнее.- Да? – уже с любопытством ответил я.В трубке сначала послышался шорох, словно кто-то перелистывал книгу. И это дыхание…- Мураки? Чего звонишь и молчишь? – если честно, я ему этот вопрос каждый раз задаю, когда он так делает до сих пор.Я не могу понять этого явления! Зачем звонить и не отвечать? Меня… меня это выводит из себя!- А! Прости, пока шли гудки, я погрузился в текст учебника, - оправдывался он, и я услышал, как он снова перелистывал. – Кроме того, ты все равно быстро догадываешься, что это я. Хех…- Это потому что ты единственный так делаешь, из всех кого я знаю! – негодовал я. – Кроме того, даже когда тебе звонят, ты «алло» говоришь через раз. Просто ждешь, когда тебе ответят. Почему? Почему ты так делаешь?!- Не знаю, может мне не нравится слово «алло»? - Это ты сейчас у меня спрашиваешь?!Мураки снова замолчал.- Ладно, ангел мой, - сдался я и, прислонившись к стене, усмехнулся. – Я люблю тебя и все такое, но как ты меня бесил с самого начала, так до сих пор и бесишь.- Может это из-за недотраха? – тут же протараторил он, и в его голосе звучала абсолютная серьезность и даже некий детский интерес.- Аргх! – я подумал, что оглушу его от злости… и смущения. – Вот не бей по больному! Да ты и так знаешь, чего я хочу…Все. Я теперь пунцовый, а еще нервно накручиваю телефонный провод на палец. Кадзу тоже молчал, затаив дыхание. Все-таки я люблю то, как он молчит в трубку… В такие моменты мне кажется, словно Кадзутака вообще дозвонился до меня из какого-то другого мира. И мне важен каждый его вдох и выдох.- Как ты там? Тебя не обижают? – поинтересовался я, вспомнив то, как он заснул на моих коленях, поведав мерзкую историю.- Я… - начал было он, но снова сделал паузу. - Моя мать… она безумна…Его голос дрогнул.- Кроме того, она теперь тоже в реанимации, как и твоя, - все же продолжил он. – У нее почему-то появились судорожные приступы. У нее никогда такого не было. Кроме того, у нее бредовые идеи по отношению ко мне. Если я появлюсь перед ней, то сделаю только хуже.- Кадзу… - теперь я понял, почему Сакаки решил не говорить об этом при всех.Меня раздражало то, что этот дворецкий вызывает во мне уважение! Тут из трубки я услышал звук: мокрый такой, обычно он возникает тогда, когда сидишь под открытым небом и читаешь книгу, а внезапно налетевшая туча роняет первые капли дождя на бумажные страницы.Мой ангел плачет, а мне больно от этого.- Я больше так не могу, Ория… - откровенничал он. – Все рушится, погибает. А я не знаю, что делать… Я даже боюсь лишний раз прикасаться к кому или чему-либо.- Не бойся, у тебя есть я и Сакаки! Просто доверься нам, все будет хорошо! – я пытался поддержать его как мог, хотя сам был в отчаянии из-за своих проблем.- Дело в том, что меня все еще не покидает мысль, что все это неспроста. Я настоял на томографии мозга. Если там окажутся такие же губчатые части, как в мозгу моего отца, то у меня не будет сомнений, что это все нарочно, - теперь его голос был пугающе уверенным; я бы даже сказал, требующим возмездия.- Надеюсь, что ты ошибаешься…Мураки вздохнул.- Как у тебя продвигается подготовка к экзаменам? – вдруг спросил он.- Э-э-э… - я невольно обернулся и посмотрел на брошенные учебники. – Как бы тебе сказать… Учеба для меня, как женщина – хочешь к ней приблизиться, но боишься, а если решишься с ней заговорить, так понимаешь, что уже ничего не понимаешь.- Хм, а у меня с этим все в порядке.- Не льсти себе!- А разве это не правда?- Ты специально издеваешься?! – злился я.Честно, иногда мне его удушить хотелось.- Да, - искренне, но бесстыдно признался этот самодовольный тип.- Так, живо телепортировался ко мне!- Не-а.- Боишься? – протянул я, прищурившись.- Хм-м… Сегодня я не в настроении сопротивляться… - задумчиво ответил тот. – А все этим пользуются, особенно Саки.- В смысле? Чем пользуются?!- Моей слабостью и пассивностью, - рассмеялся тот.- Не шути так! Я же когда-нибудь прибью твоего гада… тьфу! Брата! – я аж заговариваться начал.- Ну, он это любя так делает.- Тем более, - меня всегда настораживала сакинская братская любовь. Но я решил не нервировать Кадзу своей паранойей, ведь ему и так хватило инцеста. Что за семейка, а? Такое чувство, что высшие силы специально перерождают души грешников в этой семье, чтобы они страдали сильнее, чем в аду. Жить в окружении богатства, но быть несчастным, все равно, что пить мертвую воду, которой никогда не насытишься.- Видимо, что ты так и не возьмешься за подготовку, поэтому открывай учебник, будем заниматься вместе, - повелительным тоном заговорил Мураки.- Хорошо, - подчинился я.Теперь учеба была мне в радость. В класс я пришел чуть ли не самым первым, так как страшно хотел увидеть Кадзу, но эта сволочь словно специально задерживалась. Я уже сгрыз всю ручку в нетерпении! Кстати, я за это время ни разу не покупал себе ручку – все время вымогал данный канцелярский предмет у Мураки. Этот ритуал напоминал мне наши первые дни учебы, поэтому я решил сохранить эту традицию. Правда, помимо ручки, я у него постоянно просил то резинку, то линейку. Но однажды я его так заколебал, что он на своей резинке нарисовал злую рожицу, яростно смотрящую на того, кто возьмет ее. Я так погрузился в эти приятные воспоминания, что даже не заметил, как прокусил стержень от ручки и втянул в рот едкие чернила.- Арх! – я побежал в туалет к умывальнику, отплевываясь от этой гадости и раскрашивая все и вся. – А-а! Чертова ручка!- Ты снова это делаешь в женском туалете! – рассердилась на меня одноклассница, выходя из кабинки и поправляя юбку. – Чтобы все вытер за собой!Дело в том, что мужской туалет находился в другом конце коридора, а мне источник воды понадобился в срочном порядке.- Ну, извиняй, – я выпрямился и показал ей синий язык, да еще и пошевелив им, как змееныш.- Хулиган! – обиделась девушка и покраснела». Хисока: «Нет, ты – долбаёб, а не хулиган! И это – определение…»Мальчик рассмеялся.Ория: «Безбашенный… А что делать, если не было мозгов тогда? Кадзутака все вынес…»Хисока: «Заимствовать…» Ория:«- Ты опять с осьминогом поцеловался? – на пороге появился Мураки, но затем он прошел, по привычке закрывая за собою дверь.Я не знаю, как он меня тут нашел, видимо подсказали те, кто увидел, что со мной произошло. Но меня это уже не волновало – ведь передо мной тот, кого я так ждал!- Кадзу… - я обнял его, а затем с пылу с жару поцеловал в губы, позабыв про едкие чернила и девочку, которая стояла рядом с нами. Но когда Мураки стал издавать возмущенные звуки и бить меня руками, я вспомнил, что он довольно чувствителен ко всему невкусному. Я понял свою ошибку и уже думал о том, как отступить. Ведь я еще знал то, что этот парень сильно не любит, когда его пачкают.- Прости, забыл про… - отстранился я.- Прибью же! – зашипел на меня Кадзутака, не дав договорить, осерчавши так, что даже волосы у него растрепались, хотя, скорее всего это произошло во время сопротивления.О, как горят его глаза! Похож он на разъяренного дикого зверя». Хисока: «Погладь кота, сука! Погладь!»Ория: «А-ха-ха! Манул!» Ория:«- Не злись, ты страшен в гневе! – запаниковал я.Он прищурился, словно хищник перед прыжком. А я злился на самого себя за то, что испытывал безотчетный страх, поэтому не придумал ничего лучшего, как… снова поцеловать его в губы.Кажется, я снова застал его врасплох, судя по тому, как он растерянно замахал руками.- Ты все еще злишься? – я отстранился от ошарашенного парня.Теперь его лицо тоже было в чернилах.- Да, – не растерялся тот.Но мне вдруг понравилась это игра, и я обнаглел – снова прижал Кадзу к себе, целуя.- А теперь? – лукаво поинтересовался я, разлепив поцелуй в очередной раз и бесстыдно глядя парню прямо в глаза.Сообразив, что при положительном ответе ему снова придется попробовать вкус чернил, он ответил: - Хорошо-хорошо, я тоже рад тебя видеть, - сдался он, надеясь, что его отпустят.- Правда? Вот и отлично! - я вдруг обрадовался его словам и снова присосался к нему, позабыв обо всем на свете от счастья.- Ория! – Мураки как-то ловко просунул свою руку между нами и, закрыв мой рот, нецензурно послал меня на три буквы.Он это сказал так громко, что в туалет вошел кто-то из любопытных. Им оказался тот шепелявый профессор!- Что Вы делаете в женском туалете?! – искренне возмутился я, неохотно отпуская своего любимого.- Я бы хотел спросить у вас то же самое! – рассердился он и вдруг его взгляд переместился на моего ангела. – Кадзутака Мураки, что за неподобающие выражения я слышу от Вас?!Вот как? Да этот старикашка не глухой оказался. А еще он почему-то недолюбливает Кадзу, вечно цепляется, хотя тот отлично знает его предмет.Мураки вместо оправданий почему-то посмотрел на забытую всеми девушку. Та стояла красная, как помидор, но разозленная, словно зверушка, у которой заняли ее территорию.- Эти извращенцы в туалет не дают нормально сходить! – начала она.- Ты уже сходила, так чего здесь стояла?! – разгневался и я.Честно, уже не вспомню, как ее звали, так как она вылетела из института в этом же году. Но зря я начал спор с женским полом, ведь она изложила все как есть, только в более красочной форме, преувеличивая и искажая саму суть. Я думал, что прибью предательницу. Мураки же скучающе поглядывал на часы. Как он может быть так спокоен, когда такая клевета вокруг нас?! Хотя нет, он все еще зол, так как из-за меня ему снова достается.- К деканату! Быстро! – рассвирепел преподаватель и по привычке добавил. – И я жду ваших родителей!- Их нет, наши мамы в реанимации, - Кадзу отмазывал и меня.- И почему я не удивляюсь? – профессор был крайне нетактичен, но мы уже не обижались на него за это.Хотя нет, мне и его захотелось отправить в реанимацию…- Извините, профессор, но у нас скоро начнется экзамен, - довольно высокомерно заявил Кадзутака, направляясь к выходу. – Не раздувайте проблем на пустом месте…Ёшкин кот! Мураки реально не в духе.- Стойте! Я Вас еще не отпускал! – этот урод посмел схватить моего мальчика за запястье своими граблями.- Профессор, я прошу Вас, отпустите меня, иначе услышите мою гневную тираду похлеще той, которую я адресовал Мибу и Вы не найдете управы на меня даже через деканат! – вдруг завелся Кадзутака, резко обернувшись, и пронзая старика кошачьими глазами.Пипец хрену лысому! Мураки в ярости!Я даже не сразу заметил, как ко мне прижалась изумленная предательница. Что, зараза, от неприятной ситуации тебе хочется в землю закопаться прямо здесь в туалете, разбивая кафельный пол?Профессор же опешил и отпустил руку гордого студента.- Войны захотел? – недобро прищурился учитель.- Не устраивайте дедовщины, сенсей, - парировал Кадзу и вдруг коварно улыбнулся. – А-то рискуете погибнуть в этом бою.- Сопляк, ты мне угрожаешь?! – рассвирепел старик, брызжа слюной.- Но ведь Вы сами не удивились тому, почему моя мать в реанимации, не так ли? Так что не стойте у меня на дороге.Тогда я был крайне удивлен. Я бы смутился взрослого учителя, возмутился бы, но все равно бы подчинился, так как побоялся проблем. Да и не в первый раз же наказывают. Тем более, как бы мы себя не вели – мы дети. Поэтому, когда Мураки осмелился показать зубы этому взрослому, я прямо-таки загордился им. - Вот ты и показал свое истинное лицо, дьявол, - профессор продолжал гнуть свою линию.- О-о, вы не правы, - вдруг усмехнулся Кадзутака, деловито положив одну руку на бок. – Если я действительно открою вам свою личину, то инфаркт гарантирую. Тут он перевел свой хищный взгляд на девушку. Та испугалась и спряталась в кабинке туалета.- Пошли, Ория, - Мураки схватил меня за рукав и повел к выходу, не обращая внимания на проклятия профессора.Я же понял, что пойду за ним хоть куда! Он произвел на меня сильное впечатление, но я взял на заметку – не злить его по пустякам. Судя по всему, он сильно переживал из-за матери, да и я его разозлил, а профессор просто попал под горячую руку.- Пойдем, сотрем чернила, - он повел меня в мужской туалет.- Чем? Мыло не берет!- Боже, ты мыл лицо школьным мылом?- Нет, рот. Тогда мне было все равно… - смутился я.- На, прополощи, - Кадзу все еще был раздражен; достал из своей сумки какой-то стеклянный флакон, и быстро открыв его, вставил горлышко в мой рот.Что-то жгучее разлилось по языку и деснам. От неожиданности я пошатнулся и проглотил жидкость, отмахиваясь от бутылки. - Дурак! Зачем ты проглотил? – Кадзу еще и удивлялся.Тепло прошлось по пищеводу и попало в желудок, даже голова закружилась. Тут я присмотрелся к флакону: «Спирт 70%».- А-а! Предупреждать надо, а не заливать сходу! – теперь и я возмутился, отплевываясь.- Не жалуйся, - Кадзу же преспокойно вытирал свои испачканные губы салфеткой смоченной спиртом». Хисока: «А закусить?» «- Почему ты носишь его с собой?- Забыл вынуть из сумки. Я его тогда в морге утащил, чтобы сохранить кусочек мозга…- Аргх! Мураки! – меня затошнило». Хисока нецензурно удивился. Вслух. «- Не волнуйся, куски ткани я положил в другую емкость, а спиртом просто залил, - улыбнулся этот вредина, успокаивая, но от этого мне было не легче.Того, что этот флакон стоял в морге достаточно для отвращения. Да и спирт на меня немного подействовал соответствующе.- Представь себе, если сюда зайдет профессор и застанет нас со спиртом. Тут же поднимет шум; подумает, что распиваем, - усмехнулся и я.- Ничего и ему нальем, - пошутил Кадзу, выбрасывая салфетку в урну и всматриваясь в свое отражение в зеркале над раковиной.Все, мы избавились от чернил, и Мураки тут же подобрел.- В следующий раз я подарю тебе титановую ручку, чтобы ты зубы свои сломал об нее, - пошутил он.На экзамене во время теста учителя моего Кадзу посадили отдельно от всех нас «списывальщиков». Черт, моя живая шпаргалка! Но экзамен все равно прошел на ура, даже я сдал, когда дело дошло до практики. Вчерашняя подготовка не прошла даром…» *** Мураки:«Я думал, что умру от бешенства в университете! Как же меня все раздражало…- Выглядишь устало, сдал? – поинтересовался Сакаки, встретив меня во дворе дома. – Хотя, я не сомневаюсь в этом.- Да… - сухо ответил я. – Есть новости о маме?- Есть. Ты оказался прав. Томография показала очаги поражения мозга, - вздохнул дворецкий и отвел взгляд. – Она все еще в реанимации…- Приступы усилились? – догадывался я.- Да, она сейчас к контакту малопродуктивна.Я предполагал подобное, но на глаза все равно навернулись слезы, а неведомая ярость снова терзала меня. Как же несправедливо!У меня вдруг потемнело в глазах, но это скорее от усталости. Собеседник тут же заметил, как я побледнел.- Кадзу, сколько дней ты уже не ешь? Ты хоть воду пьешь? – опять начался этот разговор.- Моя демоническая суть не жаждет человеческой пищи – я сыт студенческими экзаменационными волнениями, - язвил я и поспешил в дом, но меня поймали за локоть. Сакаки обеспокоено смотрел на меня. Обычно он сердится, когда я так веду себя, но тут – отчаяние. Оно парализовало меня, проникнув в самое сердце.- Если я потеряю тебя, то умру от горя. Умоляю, поешь, - уговаривал он меня, но затем пригрозил. – Иначе я сделаю это насильно!Я даже растерялся. Я не ел не от того, что не испытывал голода, а потому что еда мне едой не казалась.- Хорошо, - кивнул я, сдавшись, чем невероятно осчастливил Сакаки.Его светлая энергия проникла в меня, чем вызвала необъяснимый ранее мне резонанс. Видимо, темной энергии во мне сейчас было намного больше, чем светлой; хотя в последнее время я это допускал все чаще и чаще. Во мне что-то сломалось, в глазах потемнело, а тело онемело…- Кадзу! – я услышал испуганный крик своего дворецкого. Я открыл глаза и понял, что лежу на скамейке, а рядом со мной суетился Сакаки. «Что? Я упал в обморок?!» - про себя удивился я, привставая и упираясь локтем, а свободной рукой коснулся лица.- Никаких обмороков! Живо на кухню! – дворецкий был непреклонен.Как бы он ко мне ни относился, сейчас он был в замешательстве: действительно ли я плохо себя чувствую, или я так отлыниваю от похода на кухню?И я вдруг задумался над тем, кто же тут настоящий хозяин дома – я или дворецкий?Но ситуация такова, что Сакаки не просто дворецкий – он член семьи. И я никуда его не отпущу.- Я люблю тебя… - улыбнулся я.- Причем тут это? – вдруг смутился он. – Господин, вечно ты меняешь тему; тебе не врачом, а политиком нужно быть. Дворецкий бесцеремонно схватил меня и, взвалив на свое плечо, понес в сторону дома.- Сакаки! – я был крайне возмущен. – Я сам пойду! Я уже не маленький! А-а!Я сопротивлялся, бил его по спине, но он словно из железа сделан. Служанки выглядывали, с любопытством наблюдали за нами, хихикали. Я же смущался и возмущался еще пуще прежнего. Даже Саки в коридоре прижался к стене, чтобы пропустить нас, открыв рот от изумления и провожая взглядом. Но потом так издевательски помахал мне ладонью, словно прощаясь, да и рожу состроил такую лисью, нахальную.Только на кухне дворецкий отпустил меня, поставив на пол и закрыв дверь на замок.- Пока не поешь – не отпущу! - констатировал он.- А если меня затошнит? – противился я.Сакаки молча поставил рядом со мной… тазик!- Есть и блевать – это садо-мазо какое-то!- Да, пожалуй, я буду насиловать тебя едой, - пошутил он и поставил передо мной тарелку с мисо-супом. – Ешь!- Может, поставишь какую-нибудь патриотическую музыку, чтобы я поднял свой боевой дух и съел это? – вздохнул я и приступил к еде.Честно, это была самая бездонная тарелка супа в моей жизни! Я все ел и ел, а уровень супа словно остановился на половине. А главный мучитель с умилением смотрел на мои страдания.- Сакаки, я…- Я сказал – ешь, - он перебил меня.Я снова посмотрел в тарелку: овощи плавали так, что воображение тут же нарисовало усмехающуюся рожицу. Печаль…Но я все-таки выполнил это непосильное задание и даже тазик не понадобился.- Вот и все, теперь ты свободен, - Сакаки открыл дверь.Я почувствовал себя изнасилованным и с обидой посмотрел на садиста.- Не гляди на меня так, словно я тебе что-то плохое сделал, - возмутился тот, но тут же усмехнулся. – Может, ты чая хочешь?- Нет, я к себе, - я резко встал, пока в меня снова не затолкали еды.В коридоре я тут же натолкнулся на Саки.«Он следит за нами, что ли?» - подумалось мне, но я поспешил к себе, покуда брату не пришло в голову пощекотать меня, когда мне и так тяжело дышать от переедания.Вернее, я успел скрыться, когда на его лице заиграла недобрая усмешка.Время шло, а из больницы были только плохие новости. Мне запретили встречи с матерью по инициативе Сакаки. Я злился, но понимал, что он прав. Да и вообще, я стал замечать за собой, что стал слишком раздражительным. Что это со мной? Я теперь ненавидел то, к чему относился с терпением.Поэтому я теперь чаще молчал, чтобы не сказать какую-нибудь гадость или грубость. Даже Саки стал жаловаться Сакаки на то, что я злился и даже матерился, когда он меня тискал.- Да неужели? – лишь вздыхал мой дворецкий.Понимая, что лечение не помогает и моя мать уходит из жизни, я потребовал встречи с ней, но Сакаки это не понравилось.- Дай ей умереть спокойно, не тревожь ее, - просил он. – Я не хочу, чтобы ты спровоцировал очередной приступ своим присутствием, ведь она может умереть у тебя на глазах. Я уже не столько боюсь за госпожу, сколько за тебя, за твой рассудок. Ты в последнее время сам не свой!Я хотел рассердиться, возразить! Но не стал.- Ясно… - сухо ответил я и отвернулся, направляясь к входной двери, чтобы прогуляться по саду.Сакаки поймал меня за руку:- Мне не нравится твой ответ, ты же не собираешься просто исчезнуть и появиться у нее? – спросил он и прищурился.Он понял это раньше, чем я успел об этом подумать. Как же он хорошо меня знает, даже лучше, чем я сам себя!- А ты меня остановишь? – вдруг усмехнулся я и выскользнул из его рук.- Если ты любишь ее, то не делай этого! – Сакаки понял, что я не подвластен его воле.- А вдруг она не умирает, потому что ждет меня? Тут мой дворецкий испугался; чтобы ни говорили – он довольно суеверен. - Прости… - учтиво склонился я и вышел на улицу.Да, я искал место, чтобы, как бы это сумбурно не звучало – «незаметно исчезнуть». Дело в том, что мне временами казалось, что Саки меня преследует. Он был словно тень и я не мог понять почему? Может, он заподозрил во мне что-то странное и хочет поймать на горячем? От этого мне становилось не по себе, поэтому перед тем, как исчезнуть, я дождался ночи и убедился, что никто за мной не следит.Я закрыл глаза и появился в коридоре больницы. Я прекрасно знал, что и где мне искать, так как не раз был здесь с дедом, поэтому мне не составило труда незаметно пройти через охрану. В палате моей матери был пост медсестры. Как мне избавиться от свидетеля?Но я был так уверен в своих силах, что просто подошел к скучающей девушке.- А? – она испугалась меня. Я же сосредоточил всю свою темную энергию на руках.- Не бойся, - я коснулся ее лба пальцем, направив весь «негатив» на нее, и опутал им ее сознание.Это оглушило ее.- Поспи, - я поймал медсестру и уложил на одну из кроватей в палате.Я первый раз использовал эту энергию таким образом. Я знал, что мне как-то удается «переваривать» эту тьму, но на простого смертного такая дозировка оказалась шокирующей.«Интересно, а если я так убью кого-нибудь ненароком?» - задумался я, но не испугался, а напротив, заинтересовался.Мать спала, а я несказанно обрадовался. Но, приблизившись, я понял, что она привязана ремнями к кровати. Просто она была укрыта одеялом и только у стены ее рука была оголена, позволяя мне увидеть ремни. Это меня возмутило, но я понимал медиков, поэтому тоже не спешил ее развязывать. Лишь сел рядом с ней на кровать и смотрел на нее, не решаясь будить.- Мама… - все же негромко произнес я, убирая волосы с ее лица.Она открыла глаза и посмотрела на меня.- Кадзу… - так же тихо произнесла она.- Да, я здесь, я рядом, - мне даже не верилось, что я говорю с ней.- Мальчик мой, пока я в себе, сделай одолжение, - попросила она.Я подумал, что она попросит освободить ее от ремней, но нет.- Убей меня, пока я снова не обезумела, - умоляла она и заплакала, вздрагивая от собственных тихих всхлипов.Тут я сообразил, что я просто попал к ней в тот момент, когда ее сознание на время просветлело.- Прошу тебя, мне так больно… жить… - продолжала она.Я сидел, не зная, что и сказать. Я почувствовал, как и мой рассудок растворяется.- Прошу… сделай это… - она дышала тяжело.Она выглядела изможденной, невероятно уставшей, казалось, что в ней даже нет сил на приступы.- Кадзу, прости меня… за все прости… - она заплакала сильнее, отчаяннее.- Я не злюсь, ведь я люблю тебя, - я склонился к ней и поцеловал в лоб.- Спасибо, теперь мне спокойно, - она словно обмякла и закрыла глаза.- Мам? Она в бессознательном сне. Еще посидев с минуту, я отправился на поиски ее истории болезни. Нашел ее в кабинете заведующего. Прогноз был неутешительный, да и снимки головного мозга тоже. Почитал записи в рапорте – страшно. Приступы происходили каждый день, а когда она была в сознании, то часто находилась в психомоторном возбуждении – рвала на себе одежду, кричала, плакала, смеялась…В лечении – аминазин, диазепам. В общем, грузят ее конкретно.Мои мысли прервал ее крик из палаты. Такой безумный и отчаянный, переходящий в смех.- Что вы делаете со мной? Убейте меня! – требовала она.Мне же было плохо от собственного бессилия. Теперь я понимал деда в его желании найти средство от душевных заболеваний. Я отложил историю и чуть со стула не упал, когда обнаружил рядом с собой… ангела?- Кто ты? – поинтересовался я.- Ты меня видишь? – он удивился не меньше.- Да, а ты пришел за моей матерью? – тут же спросил я.- Не совсем, просто ее свеча жизни гаснет, и я решил проверить, что да как, - ответил он.- А кто ты?- Я – шинигами, не видно по мне, что ли? – обиделся тот.- Нет, я думал – что ангел… - улыбнулся я, смутив его.- В общем, я уже ухожу, эта женщина, видимо, все равно умрет, - сказал шинигами и исчез.Мне было грустно. Я хотел, чтобы она не истязала себя, но безумие – явление не подконтрольное, стихийное.«Но не убивать же мне ее?» - задумался и вернулся в палату.Как же мне больно, у нее снова начался приступ, но я уже подошел к его окончанию. Мама лежала смирно и, придя в себя, плакала. - Кадзутака, умоляю! – требовала она. – Не мучай меня, убей меня!Я вспомнил слова шинигами и слезы навернулись. Весь мир снова поплыл, как за стеклом аквариума. - Кадзу… помоги мне… - мама задыхалась.Ее смертельная энергия душила и меня, обвивая кольцами.Не знаю, что на меня нашло, но я взял ключи у спящей медсестры и ушел в процедурный кабинет. Да, я намеревался прекратить все это! Я больше не мог смотреть на агонию любимого мне человека. Я набрал смертельную дозу аминазина в шприц. Мои руки дрожали, я даже не мог попасть иглой в узкий просвет ампулы.Реальность мне казалось страшным сном, а все мои движения – делом рук кого-то другого более уверенного человека, а не меня. Положив шприц и жгут в лоток, я взял спиртовой ватный шарик. И тут я задумался – зачем ей спиртовой шарик, если я иду убивать ее?Черт возьми, что я делаю?! Я иду убивать! Я действительно демон, но…Из палаты снова доносился ее жалобный голос, молящий о смерти. Что ж, это ее выбор…Все еще не веря в то, что я это сделаю, я все же направился с этим ядом к ней в палату.Она извивалась, отчаянно вырываясь из плена, но все тщетно.- Тише-тише, дорогая, - я приблизился к ней и погладил по волосам.Мать замерла, глядя мне в глаза, но заметила в моей руке лоток.- Надеюсь, что я больше не проснусь, - она расслабилась и улыбнулась. – Ведь ты не обманешь мамочку?- Нет, не обману, - я положил лоток на кровать и затянул жгут на ее руке.Я тут же вспомнил, как сделал свой первый укол на ней. Теперь же я делаю ей смертельный укол…Когда игла оказалась в вене, у меня снова создалось впечатление, что я вижу себя со стороны. Что все это – не я и не моя мать. И мне не страшно. Неразведенный аминазин жжет вену, я это знаю, поэтому ставлю медленно, а мать терпит. Ее сознание угасает, сама она успокаивается.- Прости, что попросила тебя… согрешить… - она закрыла глаза и снова улыбнулась. – Прощай, Кадзу…Я беззвучно плачу, надавливаю на поршень и убиваю ее. Но она выглядела такой счастливой, исчезая в небытие. Мне не нужно искать ее пульс, чтобы понять, что она мертва. Я просто почувствовал, как ее жизненная энергия растворилась… во мне. Я на мгновение испугался этого, решил, что это иллюзия, но это не так! Я поглотил ее жизнь, убивая ее! Но вслед за страхом пришло новое чувство, когда ее сила проникла в меня – эйфория. Нет, я вовсе не ликовал, я был на грани безумия от горя, но произошло что-то вполне нормальное для демона, я бы даже сказал – физиологическое. Словно в меня вкололи опиум. Я резко обнял себя и затаил дыхание от неожиданности, неведомое тепло разливалось по моему телу, опьяняя и будоража всю мою сущность. Я – зло? Кто я и почему смерть для меня… так сладка? Я – ходячее противоречие. Мне невероятно больно от потери, но я не могу оторвать глаз с ее тела, вспоминая ее жизненную силу, которая теперь течет во мне. И тут я поймал себя на мысли, что ее жизнь была слаба, но невероятно сладка. Интересно, какую эйфорию я испытаю, если убью человека здорового и полного сил?Я невольно поглядел на медсестру, мирно спящую на кровати. И я понял, что хочу ее… жизненную силу! Я приблизился к ней, но тут же отдернул самого себя.Что я делаю?! Я убиваю и получаю от этого удовольствие! Теперь я испугался, моя собственная суть напугала меня. Теперь я снова не знал, куда мне деваться от самого себя, от своей демонической природы. Я решил исчезнуть, пока не наделал глупостей! Но, взяв себя в руки, убрал шприц, вернул лоток на место. Вернулся в палату и еще раз посмотрел на мать. Лежит как кукла; поломанная истерзанная жизнью кукла.- И ты прощай, - сказал я и поцеловал ее в остывающие губы.Я исчез, но появился не дома, а в парке. Кстати, тут рядом больница, где лежит Мибу-сенсей. Я подумал о том, чтобы прогуляться и успокоиться, а то я… хм… опасен? Да, я вдруг подумал, что могу обезуметь, как мать, и натворить дел. А невидимый мучитель резал мою душу, сжимал в руках, заставляя кричать ее в муках.Тут я заметил что-то белое у скамейки. Оно возникло так неожиданно, что я даже испугался. Опять привидения?Но я понял, что передо мной женщина, облаченная в белую простыню. Она в крови! А ее черные волосы беспорядочно разметались в разные стороны.- Простите, что напугала! – громко извинилась она, и я узнал этот голос.- Мибу-сеней?! – изумился я.- Кадзутака?! – она тоже удивилась. - А-а! Сделаем вид, что тебе померещилось! – выкрикнула она и, развернувшись, побежала.О, боже, что она тут делает? Разве она не в реанимации должна быть?!- Стой! – я побежал за ней, но для умирающей она могла любому дать фору. – Да стой же!Я поймал ее за руку и развернул к себе.- Что… что Вы тут делаете? – переводя дыхание, спросил я. – Да и в таком виде…- Мне надоело лежать в больнице, - ответила она и жизнерадостно улыбнулась. – Я убежала; не могу умирать там… Хочу под кленом, чтобы его листья кружились вокруг меня.Сегодня все женщины с ума сошли, что ли?- Почему Вы в крови? – беспокоился я.- А? Это… хм… у меня дренаж… был! – вдруг рассмеялась она, сильнее заматываясь в простыню.И почему я не удивлен? - А ты что так поздно гуляешь? – теперь она меня допрашивала, хихикнув. – И как Сакаки тебя только отпустил? Убежал?Эта женщина разрядила мои мысли о матери, но тут же к ним и вернула. Но она не стала дожидаться моего ответа.- О, я вижу то, что мне нужно! – она пробежала по траве и села под кленом.- Что Вы делаете?- Умираю, не мешай, - фыркнула она, махнув рукой, а затем закрыла глаза. – Передай моему сыну, что я ушла в мир иной счастливой.Я молчал, наблюдая за ней. - Почему Вы довели себя до этого? – вдруг спросил ее я. – Ведь Вы кого-то не можете простить, ведь так?Она подняла веки и вопросительно посмотрела на меня.- Да, есть один такой человек… - кивнула она.Я приблизился и неторопливо сел рядом с ней:- Это отец Ория?- Да… - не сразу ответила она.- Вы готовы умереть из-за него?Тут ее глаза наполнились слезами.- Я не могу. Он бросил нас! Ушел к другой, и я ненавижу его! Но… - она закрыла лицо руками и заговорила уже тише. – Но если бы он вернулся… то я… я была бы самой счастливой…- А? – удивился я и понял, что ошибался.Она умирала не из-за лютой ненависти, а из-за безответной любви. Убивала себя своими мыслями, не могла вырвать этого человека из своего сердца. Свою боль она обратила в болезнь, и даже любовь к сыну не излечила эту рану.- Сенсей, - я обнял ее, а она прижалась ко мне.- Я по-прежнему люблю его, и я сгораю от ревности, когда думаю, что он счастлив с другой. Мало того, ему даже плевать на своего собственного сына. Ория даже забыл, как он выглядит, а я же, напротив, не могу забыть эту наглую рожу! Я… я так сильно хочу к нему… Что мне делать? Я хочу обнять его, но ему будет все равно…Я был… восхищен ее чувствами! Столько лет безответно любить какого-то козла… Да-да, именно козла, ведь, как можно не любить эту женщину, ведь она прекрасна! Тут я почувствовал что-то теплое и это были не слезы. На ее простыне кровяное пятно расширяло свои границы, пачкая меня. - Не спасай меня, не надо, - попросила меня сенсей. – Я не хочу умирать в больничной суете на руках у врачей. Позволь остаться здесь… с тобой…- Мибу-сенсей, - я вдруг кое-что вспомнил, - Ваш отец говорил о том, что он видит у себя дома различных сущностей?- Иногда мне казалось, что и я их видела…- Правда? А Вы не испугаетесь, если я скажу, что я – один из них?- Не знаю, - ответила она и, отмахиваясь от белого пера, отстранилась.Не знаю, что на меня нашло, но я раскрыл свою суть. Я предстал перед ней, расправляя свои крылья. Женщина в изумлении смотрела на меня, смешно протирая глаза руками. Но, видимо, она уже смирилась со своей скорой смертью, поэтому не испугалась. - Боже… - промолвила она, но затем улыбнулась и сжала кулак, выставив большой палец вверх. – Красивые крылышки!Я даже смутился.- Можно потрогать? – она полезла ко мне, не дожидаясь ответа, словно боялась умереть раньше, чем сделает это.Я чуть не потерял равновесия, но все-таки выдержал этот натиск. Она пачкала меня в крови…- Ория знает? – вдруг поинтересовалась она.- Да, - что-то я сегодня не многословен.- Он был испуган?- Еще как, но все обошлось…- Ах, он такой дурачок! – умилилась она и обняла меня.Ее силы убывали, и я понял, что не в силах что-либо изменить. Она обмякала.- Знаешь, я передумала умирать под кленом, - вдруг сообщила она. – Вознеси меня к нему, к звездам…- Нас могут увидеть… - растерялся я.- Плевать, просто сделай это! – потребовала она и подергала меня за грудки. – Пожалуйста-пожалуйста!Она смотрела на меня как дитя малое, и я не мог ей отказать.- Хорошо, - сдался я, хотя, если честно, никогда не летал выше собственного дома.Боялся быть замеченным.Я взял женщину на руки и, оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух. Хотя, мне даже на мгновение показалось, что не смогу взлететь. Уж все это было больше похоже на сон, чем на реальность. Но вот, я уже над верхушками деревьев, и поднимался все выше и выше. Я никогда не забирался в небо так высоко!- Ах, как красиво и тихо! – восхитилась она, сначала глядя на ночной город, а затем откинулась назад, чтобы лицезреть звезды. – Хочется придумать хокку: «Протягиваю руки,А звезды все так же далеки.Но и они гибнут…» Я тоже посмотрел в небо и загрустил в этой холодной пустоте: «И тьмой объятый,Рассыпал перья белые,Под красною луной». - Как я давно хотела этого… - тихо проговорила она, все еще глядя в небо, и ее жизненная сила проникла в меня.Я простонал. Это было сравнимо с оргазмом. Ее сила оказалась немного другой, более яркой и продолжительной! Я все еще был под впечатлением и боялся уронить своего сенсея, так как руки дрожали, а сам я закружился, теряя высоту. Да, это было головокружительно! Я обезумел – мне снова захотелось вернуться в больницу, чтобы отобрать жизнь той медсестры, но я крепко обнял Мибу-сенсея и подавил в себе это чудовищное желание. Я – хищник. Черт возьми! Что я за тварь?Весь дрожу, невероятно хочу еще… Я положил женщину под клен и, поклонившись, ушел. Да, мне было невероятно грустно, но в теле такая легкость и неудержимость. Хотелось бегать и кричать, безумствовать, в общем! Во мне было так много энергии, что тут же захотелось ее использовать.Я растворил свои крылья в воздухе и пешком направился домой, чтобы унять свое возбуждение. На улице я встретил парочку влюбленных. Сначала я хотел свернуть, чтобы не столкнуться с ними, но решил не суетиться. Прошел мимо, но их жизненная энергия пробудила во мне дикий голод.Я даже сглотнул и обернулся, провожая их взглядом. Да, мне хотелось их! Но не убивать же мне их только из-за этого?Лишь вздохнул и направился домой. По пути я встретил одиноко идущую девушку и очнулся от наваждения только тогда, когда понял, что невольно ее преследую; вдруг вспомнил, что я в крови.И почему это никого не волновало из прохожих? Или они не заметили? Точно, это же я вижу в темноте. Девушка стала оглядываться, она испугалась меня, и я понял, что произойдет страшное, если я не остановлюсь. Я перешел на другую улицу, а девушка убежала, скрывшись в переулке. Я даже разочаровался и еле-еле поборол в себе желание погнаться за ней, чтобы отнять ее жизнь…» Продолжение следует... Изменено 27 апреля, 2011 пользователем Мурка-чан (смотреть историю редактирования) Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Аннит Опубликовано 28 апреля, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 28 апреля, 2011 НЯ прода, я пошла читать... Мур, ты - супер :a_21: Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Осколок Неба Опубликовано 16 мая, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 16 мая, 2011 Ня,Мурка, Мурка, допиши проду по "Наруто" позялуста Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Мурка-чан Опубликовано 16 мая, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 16 мая, 2011 Осколок неба , прости, но чуть позже, меня пока захватила эта история) Муза отвечающая за Наруто покинула меня, а Мураковская муза мучает меня... Аннит,вот еще прода, думаю, что неплохо получилось) Глава 21. Мураки:«Когда я телепортировался в свою комнату, то переоделся и не знал, куда девать грязную одежду. Сакаки все равно ее найдет и спросит, почему она в крови. Сжечь? Нет, жалко, да и не хотел я с этим возиться, пусть он что хочет, то и думает. Но я все-таки решил ее замочить в воде с порошком.Заснуть я не смог, напротив, странный прилив сил возбуждал меня: мне казалось, что я мог бы свернуть горы. Поэтому я бесцельно блуждал по саду, наслаждаясь причудливым ночным миром. Хотелось сорваться с места, перемахнуть через ограду и отправиться на… охоту…Чтобы не допустить этого и не соблазнять самого себя такими мыслями, я вернулся в дом. Затем я почему-то зашел в кабинет отца. Возможно, что я там прятался от себя, но скорее меня одолевала тоска. Я сел в его кресло и задумчиво посмотрел на стол. Что-то заставило меня открыть ящики в нем, один за другим: там находились бумаги, папки, даже книги и… сигареты!При мне отец никогда не курил, но я подозревал его в этой вредной привычке, так как запах табака оставался. Но на мой удивленный вопрос: «Пап, ты что, куришь?» - он лишь отрицательно качал головой и отстранялся, когда я принюхивался к нему.Теперь я нашел его тайник. В пачке сигарет я обнаружил и зажигалку. Повертев пачку в руках, я машинально достал одну сигарету. Немного подумав, взял в рот и подкурил. Мои движения были такими четкими и правильными, словно я все время этим занимался. Я даже не закашлялся, когда втянул в себя едкий дым, хотя голова немного закружилась, а сосуды на висках сжались.Со вздохом я выпустил дым. Снова вспомнил мать и отца. Да уж, сирота я теперь. Боль сжигает меня сильнее, чем сигаретный дым.Я снова затянулся и поискал емкость, чтобы стряхнуть пепел. И нашел небольшую пепельницу, значит, отец ею пользовался…Я наблюдал, как тлеет сигарета, и вдруг дверь в кабинет отворилась, и на пороге появился Сакаки. И как он узнает, где я?- Вот ты где? – он включил свет и изумленно уставился на меня.И тут я поздно сообразил… что мне пипец настал!- Совсем охренел, что ли?! – разразился он, заметив меня курящего.Я же молча глядел на него, подумав о том, что, наверное, так и есть. Я действительно охренел, раз сижу в отцовском кресле и курю его сигареты, и мне даже в голову не пришло то, что нужно бояться гнева Сакаки.Я второпях потушил сигарету. Дворецкий мое молчание принял не за растерянность, а за вопиющую наглость. - А ну-ка иди сюда! - он угрожающе надвигался на меня, и я смекнул, что настал момент волшебного пенделя.- Сакаки, не кипятись! – я соскочил с кресла, а Сакаки подошел сбоку, но я успел ловко отстраниться и встать с противоположной стороны стола.- Я что, играть с тобой буду? – он хотел поймать меня, но я всячески увиливал и вставал так, чтобы между нами был стол. – Иди сюда, господин, по зубам получать будешь!Последний раз он бил меня в детстве, далее я отделывался только выговорами и наказаниями. Теперь его намерение ударить меня – пугало. И не потому, что это больно, а так, потому что давно не получал от него.Мой дворецкий замер и недобро прищурился, волком глядя на меня. Нас разделял лишь стол.- Сакаки, я… - хотелось придумать оправдание, но мой воспитатель перепрыгнул через стол и отвесил мне по зубам кулаком. Но я не потерял равновесия, лишь звон встал в ушах. Кроме того, Сакаки порезался ножницами, когда перепрыгивал и я замер… от нахлынувшей жажды! Мне захотелось испить его энергию, поэтому я испугался. Я опасен даже для самых близких…Я жадно смотрел на его кровь, прикусив себя за руку, чтобы хоть как-то не потерять самообладания, словно я вампир какой-то. Кровь хранила сладкую энергию жизни, и на моем лице была его кровь (брызнула при порезе), что сводило меня с ума.- Сакаки, подожди… - умолял его я, убирая руку изо рта.- Что ты творишь? – мужчина заметил, что я довольно сильно укусил себя.Он схватил меня за грудки; но если я начну сопротивляться, то может произойти страшное… непоправимое, поэтому пусть бьет столько, сколько пожелает! Это ради его же блага.Я закрыл глаза в ожидании ударов, но этого не последовало. На своем лице я почувствовал его теплое дыхание.- Кадзутака, - еле слышно прошептал он и обнял меня.Странно, обычно он безжалостен к милым или зажмуренным глазкам, а тут… Я поднял веки, когда он прижал меня к себе. Я видел его открытую шею, и дикий инстинкт хищника еще сильнее взыграл во мне. Сердце вырывалось наружу: захотелось коснуться кожи на его шее, разрезать ее, пустить кровь, попробовать ее. Я не шевелился, стоял, как истукан, так как любое мое движение могло оказаться преступным. Аромат Сакаки… запах его жизни сводил меня с ума! Эмоциональное возбуждение переросло в сексуальное, а мои ноги чуть не подкосились от этой близости.Еще б чуть-чуть и я – больше не я…Мой дворецкий сообразил, что со мной происходит что-то не то, поэтому, взяв меня за плечи, отстранился. Мы заглянули друг другу в глаза; его что-то испугало в моем облике, возможно, взгляде.- Кадзу, что с тобой происходит? – поинтересовался он и коснулся моего лба. – Ты весь горишь!- Моя мать мертва… - тихо, но твердо ответил я.- Ты все-таки ходил к ней! – разгневался Сакаки, сжимая мои плечи. – Непослушное дитя! И что значит мертва? Неужели ты спровоцировал приступ?!- И это тоже, - спокойно ответил я. – Но все гораздо хуже – я убил ее…Сакаки вытаращился на меня, не веря.- Если она умерла от приступа, то это был лишь вопрос времени, не вини себя, - он успокаивал меня.- Нет, не совсем так, Сакаки, - я вдруг не смог сдержать улыбку. – Я убил ее потому, что она меня об этом попросила. Я выполнил ее просьбу и уколол смертельной дозой аминазина. Теперь она мертва.- Кадзу…Я коснулся указательным пальцем своих губ и продолжил:- Но это секрет, Сакаки. Ее жизненная энергия перешла ко мне, и она была невероятно сладка. Теперь я чувствую страшную жажду. Мне этого мало. Я демон, Сакаки. Это так отвратительно…Тогда я закрыл лицо руками, словно от смущения, но на самом деле я плакал:- Я не могу избавиться от этой жажды. Даже сейчас я готов испить твою жизненную силу, но я тебя люблю… это меня держит… Но надолго ли? Мне страшно…Я убрал руки и посмотрел на дворецкого. Его лицо выражало изумление и растерянность. - Твой поступок ужасен, но я думаю, что поступил бы также, будь я на твоем месте. И если тебе так нужна моя энергия, то я отдам ее тебе, - сказал он, протягивая руки ко мне, дико смутив меня своим предложением. - Ты не понял! Это убъет тебя! – разозлился я, но тут же заговорил потише. – Сакаки, я чудовище, питающееся жизнями. Я готов был убить одиноких прохожих по дороге домой. Я смотрел на них, как хищник на добычу. Но мораль меня держит от этой жажды! А если я переступлю эту границу, то… то меня уже ничто не остановит, и я это знаю… Я омерзителен.- Пусть так, но я от тебя не откажусь, - Сакаки был непоколебим сердцем, а я был невероятно благодарен ему… до боли в груди…- Спасибо, - я слегка склонился.- Не переживай, меня не пугает твоя суть. Любой волчонок вырастет в лютого зверя, а ты – мой щенок, - Сакаки обнял меня и поцеловал в соленую щеку. – И я рад, что ты доверяешь мне.Его слова вдохновляли меня, но его близость – мою жажду. Все, я больше не могу терпеть! Мне нужна его сила! Но как это сделать, не убив его?Тогда я закрыл глаза и, снова показав свои крылья, доверился своему демоническому инстинкту. Я предатель, да?Я жадно смял его губы своими. Как же я давно хотел сыграть этот страстный поцелуй на его губах! Теперь я не скрываю свою страсть, я пью его силы через поцелуй. Сакаки был удивлен, но не оттолкнул меня, так как понял, что таким образом я получаю то, что он сам мне и предложил. Я прижимаюсь к нему всем телом в похотливом экстазе.Прости… прости… сейчас я веду себя так же, как и моя мать, когда соблазняла меня. Я переступил ту границу между нами, которую так страшился пересечь. Его руки обняли меня и прижали к себе, а губы таки ответили на мой настойчивый поцелуй, волнуя меня еще сильнее. Когда его язык ворвался в мой рот, я подумал, что растворюсь в небытие. Все это похоже на жуткий, но сладкий сон, что вот-вот я открою глаза: и я никогда не был демоном, мать с отцом живы и они любят меня и друг друга, а Саки… а его никогда и не было…Но реальность такова, что я – демон, и как подлый предатель сейчас целую того человека, который готов отдать ради меня все. Я должен был отстраниться и извиниться, но вместо этого мои руки нырнули к нему под рубашку, исследуя тело. Я сгорал от возбуждения! Трепет одолевал меня, поэтому жался плотнее, чтобы он понял то, как я сильно напряжен и хочу большего.Сакаки держал меня крепко, удивляясь моей страсти, но его дыхание тоже было прерывисто. Моя рука скользнула к нему в брюки, наткнувшись на влажный от смазки член. Мой дворецкий вздрогнул от моего прикосновения. Я почувствовал, как его член напрягся сильнее, а я ликовал от того, что я все-таки пробудил в этом человеке страсть к себе.Я во власти похоти и мне уже все равно, что будет. Смело обхватил его член рукой и настойчиво наглаживал по всей его длине. Сакаки прервал наш поцелуй и застонал, после чего поцеловал мою шею. Я уже сидел на столе, а Сакаки, нависая надо мной, продолжал жадно целовать меня, попутно раздевая. Когда он стянул с меня штаны и оголил свой член, то вдруг остановился, глядя на меня. Он прищурился словно от боли.- Кадзутака, я не смогу осквернить тебя таким способом, - он качает головой.- Меня уже давно осквернил Ория, - жестокие слова я сказал; теперь Сакаки злится.- Дело не в этом, Ория – не является членом семьи! – слышу в его голосе отчаяние. – А ты мой мальчик!Он прижал меня к себе и продолжил говорить:- Именно поэтому я убью себя, если сделаю это с тобой! Когда я сейчас подумал о том, как я проникну в тебя – моя душа разрывается на части. Я всегда хотел, чтобы ты находился в нормальном окружении, прости, что не смог защитить тебя от насилия. Ведь я люблю тебя… по-настоящему…Я замер, осознавая то, что ни в коем случае не должен был соблазнять его. Да и вообще, Сакаки последнее время сам не свой, как и я. Мы морально держимся из последних сил. Если мы продолжим, то это может закончиться нервным срывом одного из нас. Если я и готов на эту близость, то для Сакаки – это катастрофа, ведь не для этого он меня растил, можно сказать, что в одиночку. Любить по-настоящему… Это то, что я когда-то требовал от матери, а теперь сам же нарушил свою заповедь. - Прости, что втянул тебя во все это, - я обнял его и вздохнул. – Я не хотел причинить тебе боль. Я просто дурак. Тут я усмехнулся и продолжил:- Я еще с детства в тебя влюблен, а по-настоящему я полюбил тебя уже потом. Но временами снова и снова вспыхивала и влюбленность с новой силой. Двойная любовь?Мой дворецкий устало рассмеялся, но тут же замолчал, отстранившись и глядя мне в глаза.- Но я боялся тебе об этом говорить, - смутился я.- Я знал это, - кивнул он, погладив меня по лицу. – Я же не слепой, да и ты, будучи ребенком… на твоем лице все было написано; уж больно мечтательно ты смотрел на меня. Когда дети влюбляются, они постоянно преследуют того, кого любят, но не осмеливаются на близость, так как пошлость их пугает. Детская любовь – это любовь на расстоянии, безответная, а когда она грозится воплотиться в реальности, дети замирают в безотчетном ужасе. Но, если мы заговорили на чистоту, то я надеялся, что это у тебя пройдет.- Вот как? – я был немного удивлен, но теперь еще раз убедился в том, почему я его люблю – за понимание, пусть и там, где это не нужно.Я вдруг испугался, так как представил себе иную реальность, где Сакаки по каким-то причинам стал моим врагом и… он был бы самым страшным врагом! И я бы не смог его победить, лишь по одному простому обстоятельству – я люблю его. Он бы уничтожил меня.Я заметно погрустнел.- Кадзу, что ты там опять себе воображаешь? – поинтересовался дворецкий.Черт! Он еще и мысли мои читает!- Знаешь, но если ты захочешь поцеловать меня в губы, то я не буду возражать, - он подмигнул мне, чтобы я чуть взбодрился.- Правда? – обрадовался я. – Тогда я этим воспользуюсь…Какая же я сволочь, раз потянулся к его губам, но Сакаки сам поцеловал меня. А я был таким счастливым…- Раз мы зашли так далеко, то завершим начатое так, без самого секса, - он оторвался от губ и коснулся моего члена. – Но больше не проси меня об этом…У меня в горле пересохло от волнения. Теперь я наслаждался каждой секундой этого момента. Его рука уверенно ласкала меня. Мой дворецкий снова целовал меня, и я боялся даже дышать, словно это отпугнет его. Но стоны все равно срывались с губ, а когда Сакаки опустился к паху, я замер, не веря своей догадке. Да, черт возьми, он взял мой член в рот, и я снова укусил себя за руку, но на этот раз для того, чтобы тут же не кончить. Я хотел расслабиться, чтобы обуздать свою страсть, но мышцы сами напрягались, чтобы я мог двигаться, проникая в рот Сакаки. Еще чуть-чуть и я понял, что апогей близится, поэтому я до крови искусал свою руку, лишь бы отодвинуть оргазм.Но Сакаки это делал так уверенно, что я даже заподозрил его… хм… в некотором опыте. Неужели он делал это с мужчиной? И отчего-то интуиция мне подсказывала, что этим мужчиной был мой отец… предатели…Ладно, я решил не думать о том, что может меня сейчас огорчить, поэтому отдавался ласкам дворецкого. Я должен был уже кончить, но сдерживался, как мог до тех пор, пока мои челюсти сильнее не сомкнулись на костяшках пальцев, и ни прозвучал хруст. Теперь резкая боль, напротив, лишь ускорила и усилила оргазм. Я уже хотел взвыть от блаженства, истекая спермой и от острой боли в руке, но… но я был так скромен, что издал лишь протяжный стон.Сакаки приподнялся и изучающее посмотрел на меня, вытирая тыльной стороной ладони рот – видимо, его насторожил посторонний хруст.- Кадзу! – он заметил мою искусанную кисть. – Это только ты во время секса можешь прогрызть себе руку…- Хотел продержаться дольше, - скромно улыбнулся я.- В следующий раз кляп проси, - вздохнул он.Его взгляд так и говорил: «Мураки, блин, чудо в перьях!»- О, а будет и следующий раз? – тут же смекнул я. - Да, но не со мной, - нашелся и он, растянув губы в усмешке.Я же здоровой ладонью дотронулся до его горячего члена, скользнув от головки до основания.Дворецкий сглотнул, наблюдая за мной. Натирая член, мне пришла в голову мысль попробовать его на вкус, но Сакаки вздрогнул и остановил меня, коснувшись рукой моего подбородка и приложив большой палец к губам.- Не делай этого, - попросил он.- Почему? – спокойно возмутился я и заглянул ему в глаза, останавливая свою руку и убирая ее.- Ты ведь ни разу этого не делал, ведь так?- Думаешь, не получится?- Не в этом дело, я вообще не хочу, чтобы ты это когда-нибудь делал, - ответил он.- Но почему? Ведь ты делал это мне, - да уж, Сакаки умеет меня смущать.- А ты не смотри на меня и других, ты отвечай за свои поступки…- Да? – я отвел взгляд в сторону. – Я стараюсь хорошо себя вести, но иногда мне кажется, что все это не имеет смысла для меня…- О чем ты? – не понял Сакаки и не торопясь, погладил ладонью по моей щеке.- Перед кем отвечать за свои поступки? Перед Богом? Совестью? – негодовал я. – Сакаки, я падшая тварь, как бы я себя не вел, это не сделает меня белее. Я ничего не помню о себе, кроме того, что я Кадзутака Мураки, но я ведь знаю, что у меня есть и другое прошлое. Я не помню другой жизни, поэтому веду себя как ребенок, но каким я стану, если вдруг вспомню? А вдруг окажется, что мне тысяча лет и я… просто тварь…Сакаки замер. На его лице снова отразилась тревога. Зачем я ему это сказал? Теперь снова будет беспокоиться.- Не слушай меня! - я подскочил и, обвив руками за шею, снова смял его губы в поцелуе.Он же, не долго мешкая, перехватил инициативу. Я не сдавался: гладил его грудь и плечи, прижимался к нему, терся. Его дыхание от моей близости сбивалось, и мне это нравилось. Да, и через поцелуй я ощущал, как его сила переходила ко мне, сливаясь с моей.Тьма снова танцевала свой вальс в моей душе, и мой рассудок сдавал свои позиции перед этим натиском. Снова эта жажда; я думал, что она пропадет после оргазма, но я ошибался. Лютый зверь снова пробудился во мне с новой силой и руки сами прикасались там, где Сакаки был наиболее уязвим. - Кадзутака… - дворецкий заметил, что я – уже не совсем я.Но я целовал его шею, легонько покусывал ее, оставляя кровоподтеки, царапал кожу зубами. А моей руки было достаточно, чтобы его член окаменел и вот-вот готов был извергнуть семя. Как же много у него естественной смазки, и мне действительно не нужно его смачивать слюной, чтобы скользить безболезненно, не натирая нежную кожу. У меня снова стянуло внизу живота. А так как я и так терся о Сакаки, то я в одну руку поместил оба члена. - Кадзу… ах… Ушам не верю – Сакаки стонет! Эта мелодия звучит для меня, а я ликую. У меня даже мурашки по коже пробежали от восхищения.Его член запульсировал и я испачкался его теплым семенем. Взгляд Сакаки помутнел от блаженного оргазма, и я почувствовал, как его жизненная энергия изменилась, стала головокружительной, практически приторной. А в голове снова появлялись греховные мысли о том, как бы опустошить этот сосуд. Но тогда бы я убил его…Руки сами потянулись к его шее, и я понял, что нужно остановиться. Я опасен! Дикое желание наброситься на него…Это было страшно…Тогда я закрыл глаза и прижал руки к груди, чтобы усмирить эту мучительную пытку.- Кадзутака, ты в порядке? – забеспокоился Сакаки.- Не знаю… подожди… - ответил я, не открывая глаз. – Сейчас я воспринимаю людей только как источник жизненной энергии. Чувствую, что могу… наброситься…Я ощутил, как мужчина затаил дыхание, но чуть позже ответил:- Это на высоте возбуждения происходит? – он заметил мою повторную эрекцию.- Не совсем, скорее так: когда чувствую энергию, возбуждаюсь, а, возбуждаясь, еще сильнее хочу испить эту силу, но получая ее – я близок к безумию из-за того и другого… Ну и так по нарастающей… - я замолчал, так как задыхался от этой дьявольской жажды; словно невидимая рука сжимала мое горло и давила на грудь.- Тогда… - Сакаки бесстрашно поцеловал мою шею, а его рука снова легла мне на член. Он не продолжил свою мысль, хотя я и так догадался о том, что он задумал. Возможно, Сакаки прав, если я снова кончу, то весь мой пыл может снова раствориться. Я отдавался его ласкам, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не потерять рассудок и не вцепиться в открытую шею.Что за дикий инстинкт?! Зачем? Зачем я осквернил себя убийством? Неужели теперь я всю жизнь буду испытывать эту неутолимую жажду? Эта кара настигла меня мгновенно…Я даже громко простонал, когда оргазм волной прокатился по моему телу, и я все-таки рискнул пошевелиться: прижался к Сакаки, но мои хищные зубы вонзились ему в плечо, чтобы кровь окропила мои уста. Продолжающийся оргазм и вкус крови временно парализовали меня – это сочетание было самым дурманящим напитком в моей жизни. Хотелось углубить кровавый поцелуй, проникая в более крупные сосуды, но Сакаки довольно резко оттолкнул меня обратно на стол и в ярости посмотрел на меня.- Моя душа сгорела сегодня в грехе, поэтому теперь я нуждаюсь в чужой жизненной силе… - сказал я раньше, чем он мог ударить меня по зубам. – Прости… я уже не контролировал себя…Я растворил свои крылья, а в теле вдруг появилась звенящая слабость, хотя с чего бы это? Разве энергия не должна была меня взбодрить? Или она подобна наркотику – бодрит вначале, а затем усыпляет?Сакаки мне что-то говорит, но я не слышу его, а туман застилал мне глаза. На мгновение мне даже показалось, что я умирал, уходил в небытие… Я очнулся в своей комнате. Хотелось потешить себя тем, что я видел лишь кошмар, но, сколько я так себя буду обманывать? В голове странная пустота и тяжесть, а мучительная жажда, которая не давала мне вчера покоя, исчезла. Но если я снова буду думать о вчерашнем вечере, то уйду в депрессию. Или она у меня уже давно хроническая, но я просто не замечал этого?- Кадзутака, хватит спать! – в мою комнату ворвался брат. – У меня плохие новости!Ей-богу, скоро над дверью буду топор вешать!- Что такое? – сонно проговорил я, хотя и предполагал, что он скажет, но внезапное появление брата в комнате выдавило из моих уст нотки удивления.- Твоя мама… в общем, она умерла ночью, - заявил он.Мне даже показалось, что не хватало фразы: «Ах, да! С добрым утром, тебя, Кадзу!»События вчерашней ночи снова захлестнули меня с новой силой, расстраивая меня не на шутку.- Где Сакаки? – спросил я и занервничал.А вдруг я превратился вчера в чудовище, убил его и преспокойно пошел спать, забыв обо всем? - Я его тоже разбудил, хотя он обычно раньше всех встает; сказал, что приболел, - ответил Саки.- Приболел? – удивился я, нахмурившись.Видимо я отнял у него много энергии…- Сейчас встану… - сказал я и спрятался под одеялом.- Твои действия противоречат словам… - заметил братец, но тревожить меня не стал. – Мы внизу…Он ушел, закрыв дверь за собою.Я только сейчас осознал, что свою мать я увижу только в гробу. Снова заниматься организацией похорон… Как представлю все это, так сразу же дурно становилось. А еще ко мне в голову пришла очередная безумная затея – снова пробраться в морг, чтобы взять кусочек ткани мозга на анализ. Но я уже учел все свои ошибки с предыдущего раза – Ория с собой не беру. Одному совершать такие дела проще.Я вспоминал мать, какой она была. Слезы не вовремя принялись душить меня. Я вспоминал ее теплую улыбку, веселый смех, а потом то, во что она превратилась, когда заболела. Ее безумная мольба о смерти…Подскочив с кровати, я оказался у окна, открывая его. Да, мне не хватало воздуха… матери…Свежий ветерок обдул мое лицо, а я посмотрел на небо. Стены душили меня, хотелось бежать прочь от них, а также от своей мерзкой сути.А еще невероятно болела рука, которую я искусал в порыве страсти. Она даже распухла, и было больно шевелить пальцами. Нет, ну я не мог же ее сломать?! Или мог?Ладно, потом сделаю рентген и посмотрю, может, просто суставы повредил…Перевязал руку бинтом покрепче и с трудом оделся. Да и брюки теперь с меня сползают, похудел что ли? Или я стал анарексиком, но просто не верю в это? В холле находился мой брат и Сакаки. Последний действительно выглядел неважно – словно он не спал несколько дней и был бледен. - Сакаки! – встревожился я. – Неважно выглядишь, ты как?Он устало и молча посмотрел на меня. Его взгляд так и говорил: «Ты еще спрашиваешь?»- Ничего, не умру, - вздохнул он, опустив взгляд, но затем снова окинул меня взглядом. – Кадзутака, чего это с тебя брюки сползают? Затяни пояс потуже…- Дырок не хватает, - я смутился его замечанию.- Купи новый пояс.- Это не так просто. Я – случай нестандартный. Да и времени нет.- Сделай сам запасную дырку, что ли… - снова вздохнул дворецкий.- Вторую запасную? – я ляпнул правду-матку.Зачем я ему это сказал? Он меня когда-нибудь убъет, наверное…- Я сейчас тебе дырку в голове сделаю. Так, марш на кухню, пока нормально не поешь – никуда не поедем, - он мне поставил ультиматум, но так спокойно, обреченно.- Есть перед походом в больницу и морг? – возмутился я.- Я не думаю, что тебя это сильно смутит.- Нет, смутит…- Но не сильно, - парировал Сакаки.Пока мы спорили, Саки молча смотрел то на меня, то на дворецкого.- Кадзутака, я тоже еще не ел, так что… - Шидо энергично схватил меня за больную руку и потянул в сторону кухни. – Сделаем это вместе, хорошо?У меня даже голова закружилась от боли. Я лишь недовольно цыкнул и прищурился.- Саки! – я упирался.- Что это у тебя с рукой? – он только сейчас понял, что это не простая царапина, и, перестав тянуть, всего лишь держал меня за руку, рассматривая ее.- Ударился неудачно, ничего страшного, - соврал я и почувствовал на себе пронзительный взгляд Сакаки.Да, я вру и не краснею.- Стены отбивал, что ли? – предположил брат и хитро растянул губы. – И как ты не рассыпался?О том, что я ударил его по плечу больной рукой, понял только тогда, когда кисть заломило от боли.- Ах, не хило таки… - Саки прошипел от боли и потер свое плечо. – Синяк точно будет. Ха-ха!Он почему-то умилился. - Так, подеритесь мне тут еще! – разозлился на нас Сакаки.- Нет-нет, мы просто общаемся, - махнул рукой братец и, схватив меня за локоть, потащил за собою. – Я прослежу за тем, чтобы он поел.- Сядь! – приказал он, когда мы оказались на кухне.Я невольно подчинился и вздохнул.- Ты ведь любишь омлет, не так ли? Я могу приготовить его для тебя. Хочешь? – предлагал он, открывая холодильник.Честно, он никогда не готовил для меня, и я немного удивился его внезапному рвению к заботе обо мне. Кроме того, Саки так выжидающе ждал моего ответа…- Хорошо, я не против, - я отвел взгляд, так как понял, что покраснел.Я привык, что обо мне заботились в основном только Сакаки, мама, Ория, Уке-чан… Нет, Шидо тоже проявлял иногда ко мне повышенное внимание, но это у него всегда происходило как-то спонтанно, по настроению. Иногда мы могли целую неделю не разговаривать, несмотря на то, что живем под одной крышей, но потом на него как нахлынет тяга к моему обществу, что я даже потом не знал, где спрятаться от него. Он пытался делать вид, что мы близки, обнимал, целовал меня, но я всегда чувствовал невидимую стену между нами…Вот и сейчас у него была очередная тяга ко мне, решил накормить меня. Если бы отец был жив и вдруг сказал: «Кадзу, что ты хочешь на завтрак? Я приготовлю», - то у меня бы произошел сердечный приступ от одновременного ужаса и счастья. Если так подумать, то я у отца редко что просил, а если был голоден, то всегда приходил к Сакаки или к маме. Черт возьми, я у отца ни разу не просил мороженого, шоколада или чего-то подобного! Да и не особо я любил сладости даже тогда, хотя мамины подруги частенько дарили мне конфеты, но я принимал угощения лишь из вежливости, а потом передаривал их другим детям из школы. Особенно мамины гости собирались по выходным, и в первый рабочий день ребята из класса уже с интересом поглядывали в мою сторону, особенно те, кому родители не разрешали сладкого. А еще в этом детском царстве есть один закон: у кого есть конфеты – у того есть власть над другими! И я этим порой бесстыдно пользовался, но так, ненавязчиво, практически незаметно. Вернее, я даже не прилагал к этому усилий, они сами рано или поздно подчинялись мне в знак благодарности или ради конфет, но в любом случае, угощение – повод познакомиться поближе со сладкоежкой.Кстати, Цузуки, у тебя же тоже углеводозависимость, ха-ха…» - У тебя есть сахар?! – вдруг воскликнул Асато, давясь слюной.До того шинигами лишь внимательно слушал доктора, периодически меняясь в цвете от бледного до зеленого, пока не затронули больную для него тему.«Откуда?» - хотел было сказать Мураки, но вдруг вспомнил, как на улице маленькая девочка настойчиво угостила его леденцами.Есть он их не стал, лишь спрятал во внутренний карман пиджака и благополучно забыл, так как встретил шинигами, и началась вся эта история.- О, есть у меня один леденец, - коварно заговорил Кадзутака, да так, что Цузуки не так его понял.- Извращенец! – покраснел тот.- Нет-нет, я говорю о реальном леденце, - доктор слегка опешил, так как понял, о чем подумал шинигами.- Да знаю, что он у тебя реальный! – не верил тот.- Не хочешь, ну и не надо, - даже обиделся доктор. – Тогда я продолжу…- Подожди! Я… я согласен! – перебил его Цузуки.- Боже, я запутался, чего ты хочешь, а чего не хочешь…- Леденец хочу! Реальный! – да, теперь у Цузуки не на шутку разыгралась ломка по сладкому.- Который из них? – теперь Мураки специально издевался над ним.- Леденец! – требовал сладкоежка, жадно глядя на Кадзу.Сейчас он ему казался большой сладостью, говорящей только «Йа Конфетко!»- Ладно-ладно, наркоман несчастный, твой взгляд невменяем, - сдался Мураки и вытащил из кармана сосательную конфету, обернутую в фантик. – Держи… - С-спасибо… - Цузуки чуть не заплакал, глядя на конфету на своей ладони, как жаждущий на воду.- За тобой когда-нибудь придет белая смерть, - вздохнул доктор.- Ты что ли? – Асато уже наслаждался сладостью.Мураки решил промолчать по этому поводу.- А у тебя есть еще? – спросил Цузуки.- Ты еще эту не съел.- Не, я просто спрашиваю... – хитро прищурился Асато.- Я ее оставлю на тот случай, если мне вдруг придется тебя шантажировать, - усмехнулся доктор.- Злыдень... – обиделся шинигами, наслаждаясь леденцом. – М-м-м…. конфета яблочная…- Как тебе нужно мало для счастья, - немного позавидовал ему Мураки и умилился.- Ага, теперь я тебя слушаю дальше… Мураки:«Я молча сидел за столом и вновь затосковал по матери, вспоминая ее.- Укё-чан звонила, - прервал мои мысли Саки, стоя у плиты. – Но я ей еще не сказал о смерти твоей матери.Кстати о невесте: она уехала по учебе буквально за несколько дней до моих бед, но, узнав о смерти отца, постоянно созванивалась со мной и поддерживала.Я вдруг подумал о том, как я изменял ей с Мибу, с Сакаки… Я лицемер, ведь я так и не скажу ей этого, но что мне делать? Ведь Ория так просто от меня не отстанет, да и не знает Укё о моей жуткой сути. Как бы это эгоистично не звучало, но ее возвращение создаст мне проблемы. А Мибу умрет от ревности…- Кадзу, - окликнул меня Шидо.Или мне стоит рискнуть и раскрыть ей свою суть? Ведь я раньше боялся раскрыться перед Сакаки, но теперь все хорошо. Да и не могу же я с ней жить, скрывая правду. Если не испугается – я буду счастлив, если проклянет – то так тому и быть, значит, не любила. - Кадзутака! – рассердился Саки и прижал меня к себе одной рукой за плечи. – Почему ты игнорируешь меня?- Прости, я задумался о своем… - я не сопротивлялся ему.Не было сил с ним бороться.- Еда готова, - он поставил передо мной тарелку с омлетом.Я взял палочки, но понял, что рука тут же заболела, когда я их отсоединил друг от друга.- Тебе больно? Можно я тебя покормлю? – настаивал Саки, нагло улыбаясь.- Спасибо, но я могу и другой рукой держать палочки, - отказался я.Мне и так кусок в горло не лез, а если бы он еще меня кормил, то я бы совсем удавился. Он так внимательно следил за тем, как я ем! (Сто пудов яда кинул, сволочь!)- А ты почему не ешь? – поинтересовался я.- Пока готовил – перехотел. Да и соврал я: ведь все-таки позавтракал, просто хотел тебя заманить на кухню, - откровенно ответил он, и прикрыл губы рукой, чтобы скрыть свою усмешку, но я заметил ее.Мне не нравилось его коварство; почувствовал себя в ловушке.После завтрака он сложил посуду в умывальник.- Ай… чертов нож… - цыкнул Саки, случайно порезавшись лезвием ножа. Я сначала не очень придал этому значения, но когда брат развернулся и шутливо сказал:- Доктор, вылечи меня. Ха-ха! – рассмеялся он, показывая мне разрезанный палец, из которого вытекала кровь по капле, из-за чего моя собственная кровь вскипела от жажды.А ведь я даже успел позабыть о ней, но появление красного напитка жизни вновь пробудило во мне это желание средь бела дня. Я не мог отвести глаз от раны: я чувствовал, как жизненные силы бурлят из этого источника, а сама энергия была такой иной… темной…Я взял Саки за руку и коснулся раны губами, затем языком. Частица жизни хоть и была ничтожной, но этого было достаточно, чтобы взбудоражить мою душу.Но тут дверь открылась, и на пороге кухни нарисовался Сакаки:- Вы уже поели?Мой брат почему-то испугался и поспешно убрал свою руку от меня, словно мы делали что-то постыдное.- Да, - отозвался Саки.Дворецкий заподозрил что-то неладное и прищурился, разглядывая нас.- Что это у тебя? – он заметил порез на его руке.- Ничего страшного, доктор уже вылечил меня, - бросил Шидо и вышел в коридор. – Я вас жду на улице.Он ушел.- Что-то случилось? – поинтересовался мужчина у меня.Я лишь пожал плечами, и, все еще чувствуя вкус крови во рту, сглотнул. Да и сердце колотилось как сумасшедшее. Дворецкий же нахмурился и, взяв меня за подбородок, заглянул в глаза, словно ища в них правду.- У тебя опять это состояние… - догадался он.Я молчал и лишь прищурился. Что я мог сказать ему? Он и так все видит.- Оставайся дома, мы сами все сделаем, - сказал мой воспитатель.Если честно, я видел то, что Сакаки устал от всего этого не меньше, чем я, возможно, что даже больше.- Ничего страшного, я ведь не буду кидаться на людей, - усмехнулся я.Сакаки почему-то испугался моих слов и обнял меня. Его энергия страха и горечи снова захлестнула меня. - Сакаки, не подумай превратно, но я сейчас невольно впитываю твою силу, и если она тебе нужна, то отпусти меня, - предупредил его я. – Кроме того, она темная и тревожит мою жажду еще сильнее…- Да что же ты так осквернил себя кровью? – вознегодовал он и отстранился. – Сиди дома. Саки скажу, что ты заболел, и я тебя не отпустил.- То есть, даже если я возражу, ты все равно меня не отпустишь?- Да, - самодовольно усмехнулся он.- На каком основании? – парировал я и тоже растянул губы в улыбке.- Кстати об этом, - он вдруг достал какие-то документы. – У меня был договор с твоими родителями – в случае их смерти, я становлюсь твоим официальным опекуном до тех пор, пока ты не станешь совершеннолетним. Саки это тоже касается.От удивления у меня отвисла челюсть.- Опекуном двух детей? – изумился я, ведь Сакаки не женат и юридически таким людям обычно отказывают в опекунстве.- Да, твой отец нашел способ, как это сделать, так что уже сегодня я подам документы, - ответил он. – Ты рад?- Я… - я даже покраснел, словно мне не опекуна назначили, а жениться повели.Конечно, и без этого бы Сакаки присматривал за мной, но отныне официально он – моя семья, и я больше не чувствовал себя сиротой. И это было… здорово!Я обвил его шею руками и прижался к нему, совсем как маленький, несмотря на то, что моя звериная жажда разыгралась так, что хотелось устроить кровавый пир средь бела дня у всех на глазах.- Хорошо, вампирёныш, вижу, что рад, но мне пора, - Сакаки ретировался к выходу, отцепляя меня.- Ну, возьми меня с собой, я буду нормально себя вести, - закапризничал я, не желая отпускать его.- Назови хоть одну уважительную причину, чтобы я тебя взял с собой.- Вообще-то это я должен заниматься организацией похорон…- Я твой опекун, так что отдыхай.- Ладно, тогда я буду тебя шантажировать, - уже вредничал я.- Чем же?- Если ты меня оставишь в доме, то начнут пропадать горничные, - мои уста сами это сказали раньше, чем я успел об этом подумать.- Кадзу, не шути так! – испугался он, больно схватив меня за запястья. – Это уже не смешно…Мне же захотелось рассмеяться, но разумом понимал, что с моей психикой происходит что-то не то, поэтому промолчал и задумался. Действительно, что я несу? Начинаю вести себя как… моя мать…Да и голова снова закружилась.- Кадзутака!Я открыл глаза, хотя и не помнил того, чтобы закрывал их. За талию меня придерживал Сакаки, тревожно глядя на меня, а руками я держался за его пиджак.Что? Я снова чуть не грохнулся в обморок? Что-то мне не нравится это! Да и затрясло меня от слабости…- А ты еще ехать собрался! – рассердился на меня мужчина. – Сегодня я вызову врача, пусть осмотрит тебя; если он скажет, что это истощение – пеняй на себя, господин.- А вдруг это из-за моей странной силы?- Но раньше же с тобой этого не было, - Сакаки взял меня на руки и понес в мою комнату.- Может я… перерождаюсь… - тихо сказал я, прикрывая глаза от яркого света, когда мы по пути оказались рядом с окном в коридоре. Я не сопротивлялся сакакинской настойчивой заботе.- В смысле? – не понял он. – Во что ты перерождаешься?- Как гусеница в бабочку, я же из человека в демона, - ответил я, и дворецкий споткнулся, поднимаясь по лестнице, чуть не уронив меня.Я с испугу вцепился в него, обняв за шею.- Не расстраивай меня, чертенок, - на пару секунд он замер, чтобы перевести дух, а затем немного встряхнул меня, так как я выскальзывал из его рук и продолжил свой путь.В комнате он уложил меня на кровать.- Не убегать, не исчезать, я скоро вернусь, - приказал он, а затем затараторил: – И вообще, лучше не вставай с кровати, а то свалишься где-нибудь. И вот тебе телефон, если захочешь позвонить своему любимому другу или невесте, можешь даже пожаловаться им на меня. А еще ты наказан!Он поцеловал меня в лоб и исчез быстрее, чем я телепортируюсь.Я сначала лежал в недоумении, но потом вспомнил одно очень важное дело – хотелось сравнить ткани мозга моих родителей на наличие одинаковой патологии. Но мамин образец нужно было еще добыть. Но как мне это сделать, если я стал… хм… таким падучим?Я резко встал, чтобы подготовить инструменты для вылазки, но оказалось, что Сакаки еще не ушел, и, снова проходя мимо моей комнаты, он решил заглянуть и застал меня за тем, как я собирал свою сумку, сидя на полу.Я так и замер, глядя на опекуна – я как раз укладывал резиновые перчатки и пинцет. Но я тут же сделал вид, что все это наоборот выкладывал.- Что ты делаешь? Я что тебе сказал?! – но Сакаки все равно заподозрил меня в чем-то.- Навожу порядок в сумке, убираю все лишнее, - невозмутимо ответил я.- И с чего это тебе так внезапно захотелось навести порядок в ней? – не поверил он и приблизился ко мне.Дворецкий взял мою сумку, слегка встряхнул ее, и она отозвалась металлическим лязгом. Затем он заглянул в нее: зонд анатомический трупный с делением, зонд хирургический пуговчатый двухсторонний, набор игл хирургических, крючки хирургические трехзубчатые острые, ножницы остроконечные, ножницы тупоконечные прямые, щипцы-кусачки, скальпель, ножи медицинские и даже молоток анатомический с крючком…И спирт…- Прямо-таки набор юного патологоанатома… - прокомментировал он, догадавшись о моих нечистых замыслах.Я сидел на полу и молча смотрел на своего опекуна.- Ну что же? Опять ночью на вылазку собрался? – прямо спросил он, пронзая меня взглядом.- А ты меня остановишь? – я не стал скрывать своего намерения, да и глупо таить, когда и так все очевидно.Он вдруг пришел в ярость: уронил мою тяжеловесную сумку на пол, а меня самого схватил за грудки, заставив встать на ноги. Странно, но я вовсе не боялся его гнева, напротив, мне даже нравилось его противостояние. Страсть снова закипела. Мы смотрели друг другу в глаза, а я молчаливо ликовал тому, что я – птица свободная, никому неподвластная по своей сути. Ярость в глазах Сакаки вдруг улетучилось, а на ее место пришла грусть, граничащая с отчаянием. Иногда мне казалось, что этот человек готов закричать от боли и бессилия. Но я, как подлая тварь, безжалостен.- Я буду осторожным, обещаю, - сказал я и кивнул.- После того случая охрана наверняка усилилась, - беспокоился мой дворецкий и прижал меня к себе, обнимая.Он дрожит, а его сердце без устали бьется в страхе за меня.- Все будет хорошо, поверь мне, - я тоже обнял его и погладил ладонью по волосам.Он вдруг сам поцеловал меня в губы, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Но он тут же отстранился и усадил меня на кровать, пока я не вошел в раж.- Тогда не забудь, что ты дал мне обещание вернуться живым и невредимым, - напомнил он и взъерошил мои волосы.- Прости за беспокойство, - все же извинился я.Когда он с моим братом уехал, я продолжил свой сбор. После я позвонил Мибу…» *** Сознание Ория:«Произошло страшное, мне позвонили из больницы и сообщили, что моя мать убежала и ее нашли мертвой в парке. Как это на нее похоже…Я, конечно, был вне себя от горя, но постепенно пришло спокойствие. Не знаю, может оттого, что ее мучения наконец-то закончились, и мне только осталось проводить ее в последний путь…Хорошо, что со мной был дед, а иначе бы я просто не знал, что делать. Как я порой завидовал взрослым за умение не теряться тогда, когда это нужно. Старик мне очень помог.После обеда позвонил Мураки. Я несказанно обрадовался этому, хотя и делились мы друг с другом горькой печалью. Оказалось, что и его мать умерла. Но в нем мне показалось что-то странным, словно он утаивал от меня нечто, либо он во время разговора задумывался о чем-то своем и меня не слушал…» Мураки:«Я не стал ему рассказывать о том, что произошло на самом деле. Почему я так решил? Не знаю, просто не стал пугать его своей чудовищностью. Да и, если честно, я боялся ему об этом рассказывать. У него и так горе, а тут еще я со своей странной природой.Разговор не клеился, вернее, говорил все время Ория, я же не мог сосредоточиться на его словах. Голова закружилась, стало нехорошо. Я вспомнил слова Сакаки о том, чтобы я находился в кровати, но, посмотрев на нее, я вдруг понял, что не дойду. Все тело онемело от накатившей усталости.- Кадзу, ты меня слушаешь?! – разозлился Мибу.- Подожди… - ответил я и прислонился к стене спиной.Что за чертовщина?! Ноги не держали меня…» Сознание Ория:«Тревога затаилась в моем сердце.- Эй, Мураки, ты там как? – еще раз поинтересовался я.Но вдруг раздался какой-то грохот, словно телефонная трубка упала, но связь не прервалась.- Кадзу!» Мураки:«Я выронил трубку, но удара об пол уже не почувствовал. Снова этот странный звон в ушах. Мне не было больно или тяжело, просто тело не подчинялось моей воле. Это удивляло меня. Я открыл глаза, обнаружив себя лежащим на полу. - Кадзутака! Алло! Отзовись! – раздавался встревоженный голос Ория из трубки, который без устали звал меня. – Отзови-и-и-сь! Кадзу-у-у-у!Мибу в отчаянии уже напевал что-то мелодичное. Когда звон в ушах прошел, я пошевелился и взял телефон.- Прости, Ория… Я в последнее время плохо себя чувствую… - извинился я, приподнимаясь с пола.- Что это только что было? – недоумевал он. – Обморок?!- Не беспокойся, это переутомление, не смертельно, - уверял его я и резко встал.В глазах снова потемнело». Сознание Ория:«Снова раздался грохот, но уже сильнее, да и связь прервалась.- Мураки! Мать твою! – ругался я. – Выспись, ради бога! Чтобы не падать…Я перезвонил, чтобы дозвониться хоть до кого-нибудь из его домашних.Трубку взяла какая-то женщина.- Здравствуйте, это Ория Мибу, - начал я. – Сейчас Кадзутака Мураки лежит без сознания у себя в комнате, окажите ему первую помощь, пожалуйста. А когда он очнется, то передайте ему от меня волшебный пендель, хорошо?- Что?! - женщина была изумлена и, бросив трубку, видимо побежала спасать своего господина.Но мое беспокойство лишь усилилось, поэтому я поспешил к его дому. Хорошо, что Сакаки не было, не хотелось бы мне перекидываться с ним колкостями.- Он уже пришел в себя, спасибо, - поблагодарила меня горничная, пропуская в дом и следуя за мной. Я попросил у нее тонометр, чтобы измерить кровяное давление моему заболевшему другу. Когда я открыл дверь, Мураки вздрогнул и сел, удивленно уставившись на меня.- Что это с тобой? – я тут же уложил его на подушку, надавив на плечо.Он, не говоря ни слова, подчинился мне и позволил измерить давление.- Семьдесят на сорок?! – не поверил я и перемерил, но так и было, вернее, нижнее давление даже не прослушивалось. – Кадзу, что с твоим давлением? У моей умирающей матери давление и то выше было!- Твоя мама – гипертоник… была… - ответил Мураки и улыбнулся.- Выглядишь не важно, давай я тебе укол кофеина сделаю?- Сделай, - флегматично отозвался тот.- А я кофе наведу! – отозвалась горничная и побежала на кухню.К счастью, Кадзутака не боялся ни уколов, ни физической боли в принципе. Иногда мне казалось, что если ему будет невыносимо больно, то он готов терпеть, изображая легкую меланхолию на своем лице.- Вот теперь тебе будет лучше! – взбодрил его я. – А теперь, как будущий врач, скажи мне: что это с тобой?- Это все потому, что он практически ничего не ест с момента смерти его отца, - женщина сдала своего господина, когда вернулась с чашками с кофе и услышала меня.- Что?! – рассердился я. – Так долго?!- Неправда, сегодня утром я позавтракал, - возразил Мураки, - и вчера ел мисо-суп.- Ну-ну, - усмехнулась горничная, взяв пояс со стула и показав мне дополнительные дырки.Кадзутака тут же спрятался под одеялом с головой.- Ладно, я покидаю вас, - женщина испарилась за дверью.- Кадзу, епт! – разгневался я. – Прекрати заниматься самоедством в прямом и переносном смысле этого слова, и, давай, выбирайся из своей депрессии! Посмотри на меня!Я схватился за одеяло и стащил его так, чтобы увидеть лицо парня, несмотря на сопротивление. - Посмотри на меня! – вторил я, нависая над ним. – Я тоже потерял близкого человека, но я же не забываю о себе…Мураки вдруг усмехнулся:- Я завидую тебе, Ория…Но эта самодовольная усмешки лишь привела меня в бешенство.- Чему тебе завидовать? – я влепил ему звонкую пощечину…» Мураки:«Да, я огорчен потерей обоих родителей, но меня сейчас больше всего беспокоило другое. Да, Ория, я завидую тебе потому, что ты человек…Его удар рассердил меня и я ответил ему тем же, и так сильно, что свалил Мибу с себя на пол.Ория изумленно и сердито вырос передо мной:- Драки хочешь?!Он схватил меня за пижаму одной рукой и приподнял, я же хищно прищурился, выпуская свои крылья…» Сознание Ория: «Я замер в восхищении и лишь вздохнул:- Я не смогу ударить ангела в пижаме с мишками…Да, я порой забываю о том, что он не человек и что именно это его основная проблема, а не только смерть родных. Я прижал его к себе; подумать только, несколько секунд назад мы могли бы сцепиться в драке.Кадзутака прижался ко мне, а его крылья дрожали как осиновые листочки.- Я теряю рассудок, ко мне в голову приходят страшные мысли… - признался он.Зря я тогда не придал его словам особого значения, ведь именно в то время он испытывал сильнейшее влияние своей сущности, но это я узнал от него уже потом, когда было слишком поздно. Кроме того, я даже не поинтересовался о том, что ему пришло в голову!- Не беспокойся, - сказал я тогда и уложил своего ангела на кровать. – Все будет хорошо…Я еще некоторое время побыл с ним, но потом вернулся Сакаки. Я подумал, что он будет недоволен моему визиту, но я ошибался. Дворецкий поблагодарил меня за то, что я пришел.- Иногда мне хочется разорваться на части, чтобы везде успевать, - сказал он мне, когда мы вышли во двор.Мне он показался невероятно уставшим, выжатым… Я никогда Сакаки таким не видел, и тут же забыл о своей ревности и ненависти; мне стало жаль его.- Ория, - вдруг окликнул он меня, когда я уже открыл ворота.- Да? – обернулся я.- Скажи честно: ты бы отдал за него свою жизнь? – это был очень серьезный вопрос и я растерялся.Я, конечно, любил Кадзу, но как сильно? Любить больше своей жизни – это слишком громко сказано!- Ладно, не отвечай, - Сакаки не дал мне что-либо сказать. – Смогу ли я тебе доверить его, если со мной что-нибудь случиться?Что за чертовщина творится в этом доме?! Я был крайне смущен!Сакаки вдруг осмотрелся и, убедившись, что мы одни, склонился к моему уху.- Если произойдет что-то страшное, забери его отсюда, не оставляй его одного, - зашептал он.Тогда его слова показались мне странными, но я их понял только сейчас, спустя столько лет. Это его завещание.Кстати о Сакаки, после того, как Мураки был погребен в собственной лаборатории, Сакаки слег с инфарктом в больницу, когда узнал об этом. А когда Кадзутака еще и сбежал из киотской больницы домой, я чуть с ума не сошел, так как знал, что рядом нет его дворецкого, который бы помог ему. Когда я думал о том, что Мураки в этих стенах будет один, то у меня волосы становились дыбом, потому что у него был шанс убить себя…» Хисока: «Я всегда думал, что Мураки работает один».Ория: «Ты прав в какой-то мере, Кадзутака действительно предпочитает делать все сам, но временами и ему требуется помощь. Например, корабль «Королева Камелия» он потопил только благодаря помощи Сакаки. Тот помог ему найти взрывчатку, даже установить ее, а затем забрал Мураки на вертолете, когда корабль пошел ко дну. Кадзу не смог бы телепортироваться или улететь на своих крыльях, когда берег за тысячу километров от него».Хисока: «Зачем он вообще потопил корабль? Боялся, что его раскроют в торговле органами?»Ория: «Не совсем. Этот корабль – лаборатория для исследований в первую очередь. Заметь, не нужно было охотиться в городе на людей и подвергать себя лишней опасности. Эту работу делали другие люди, он всего лишь вынимал органы и использовал их в своих исследованиях. Но когда Мураки нашел Цузуки, то эта лаборатория для него стала бесполезной, и он затопил ее и лишних свидетелей. Конечно, он мог просто уйти, а этот бизнес развивался бы и без него, но ему было… как бы так сказать… омерзительно, что ли…»Хисока, недоумевая: «Омерзительно? Этому маньяку?»Ория: «Мураки – это ходячее противоречие. Он может совершить убийство, смакуя каждый его миг, но при этом содрогнуться от мерзости свого поступка. Он может вести темный бизнес, несмотря на то, что его будет тошнить от этого. Я не раз замечал то, как Кадзутака был невероятно зол после очередного темного дела. Он прекрасно знает, что данный поступок отвратителен, но он как-то приспособился испытывать отвращение и наслаждение одновременно».Хисока: «Это безумие…»Ория, усмехнувшись: «Да я как-то и не сомневаюсь». Мураки:«К вечеру меня теперь еще и мутило так, словно я заработал пищевое отравление. А домашние приставали ко мне, чтобы я поел, хотя мне было плохо то одного только запаха еды. Меня тошнило с желчью, и я подумал, что скоро не только желудок в узел завяжется, но и печень отвалится. Когда же я перестану обнимать своего фарфорового друга?! «Неужели теперь человеческая еда для меня яд?» - тогда думал я и боялся собственных домыслов.- Господин анарексик, - Сакаки еще и издевался надо мной, наблюдая за моими страданиями, садист. – Может, вы отложите сегодняшнюю ночную прогулку на завтра?- Уйди… - разозлился я, махнув рукой.- Ты впрямь как твоя мать, когда она напивалась вина, - негодовал мой опекун. – Давай я тебя в больницу увезу.Я лишь покачал головой.- Это мое… природное… - очередной приступ тошноты заставил развернуться к унитазу. – Видимо…- Да, но раньше это было не так часто…В дверях появился Саки:- Кадзу, ты как? – живо поинтересовался он, поедая ароматный якитори, держа бамбуковый шампур в правой руке.- Буэ-э-э! – очередной спазм в желудке не заставил долго ждать.- Ох… - скривился братец. - Уйди с едой с глаз моих! – во мне явно дьявол заговорил.- Прости-прости… - сразу же извинился он.(Сейчас-то я знаю, что он нарочно глумился надо мной, наверняка ему хотелось сказать, что-то вроде: «Прости-прости, цианистого калия я положил чуть больше, чем обычно!»)- Мне всего лишь нужно воспользоваться этой комнатой, - тут же обиженно насупился Шидо.- Ну, не с едой же в туалет заходить! – пуще прежнего разозлился я, и, протолкнувшись между ним и Сакаки, поспешно покинул эту комнату, которая по замыслу должна быть уединенной.Я ушел к себе.Я практически передумал о походе в морг, но к ночи мне стало лучше. И чем ближе была полночь, тем быстрее все мои симптомы проходили, даже появлялась легкость в теле и бодрость. Я не почувствовал какой-либо тяжести, когда резко поднялся с кровати сразу на ноги; я словно оживал. «Вот и отлично!» - обрадовался я этому, ведь не хотелось, чтобы мое нездоровье сломало все мои планы.Я открыл окно, чтобы полюбоваться ночным пейзажем и волнующей проклятой луной. Я любил ее, но и презирал. Я даже вообразил себе, что у луны есть богиня, живущая на Земле и что, если ее поймать и уничтожить, то и этот звездный пастух разорвется на куски и упадет метеоритами на землю. И тем самым перестанет терзать мою душу…Я решил не предаваться глупым мечтам и взял свою сумку. Нужно было идти. Я не телепортировался; решил пешим ходом добраться, а заодно прогуляться, погрузиться в эту ночь.- Я надеялся, что ты передумаешь, - Сакаки появился у ворот, как Цербер и пронзал меня своей яростью.- Если хочешь, иди со мной, - вдруг спокойно предложил я.Да, я не собирался останавливаться и Сакаки это знал. Я прошел мимо, открывая ворота.Дворецкий лишь раздраженно цыкнул, но куда ему еще деваться? Молча последовал за мной.- Что будем делать с охраной? – чуть позже поинтересовался он.Я тут же вспомнил то, как погрузил медсестру в бессознательный сон концентрированной отрицательной энергией. - Я оглушу их, - ответил я.- Ты? – удивился он. – Чем?- Ты же не думаешь, что я безобидный маленький мальчик? – усмехнулся я и, остановившись у бордюра, коснулся тонких стеблей спиреи.Я прищурился и силой воли направил темную энергию на кустарник. Спирея оказалась чувствительной к этому; ее листья тут же скрутились, а некоторые даже засохли и осыпались. Если бы она могла говорить, то непременно бы закричала и попросила пощады. Даже ее соседи словно пришли в движение, медленно отклоняя стебли от «зараженной». Я убрал руку и посмотрел на Сакаки. Он молча глядел на проявление моей силы на кустарник. Не скажу, что он был доволен, но находился под впечатлением; не каждый же день видишь такое.- А на людей это как действует? – спросил он.- Медсестра потеряла сознание, но на какое время – не знаю, - ответил я, пожав плечами, и продолжил путь.- Я слышал, что администрация решила установить видеонаблюдение, но не думаю, что за неделю они могли сделать это, - предупредил меня Сакаки, когда мы подобрались к воротам.- Даже если засветимся, не думаю, что пункт наблюдения находится за какой-нибудь потаенной стеной, - улыбнулся я. – Можно будет просто забрать кассету…- Тоже верно, - кивнул дворецкий и перелез через ворота, следуя за мной. – Здесь темно.Ну да, освещение было не ахти, но для меня это преимущество. - Держись за меня, - сказал я и, взяв Сакаки за руку, повел.- Да уж, эти глаза явно не только для красоты, - заметил дворецкий и хмыкнул.Я даже не понял: он издевался или это был комплимент такой? Но мне было не до этого… - Как проникнем? – спросил он.- В прошлый раз я пролез через окно, - ответил я, остановившись у стены. – Сейчас посмотрим, установили ли они сигнализацию…В окнах я не заметил ничего подозрительного, скорей всего больница не имела лишних денег для столь срочного и дорогого оборудования против воров и прочих неприятелей. Скорей всего охрана получила «анальный втык» от начальства и теперь она просто не спит, как обычно, а честно исполняет свои обязанности. - Охрана после того случая наверняка теперь будет держаться вместе, - тихо предположил я.- Нападать на вооруженных людей – безумие, - Сакаки моя затея явно не нравилась.- Знаю, но не возвращаться же? Попробую определить их местонахождение.- Как?- Все люди излучают энергетику, я просто их попробую почувствовать, - ответил я и закрыл глаза.Я сосредоточился, подчиняясь своему демоническому инстинкту, но стены мешали мне это сделать, да и другие помехи тоже: жизненная энергия ночных птиц, мышей, деревьев…Я открыл глаза и недовольно посмотрел на больничные стены.- Что-то не так? – догадался Сакаки.- Да, много помех, мне нужно проникнуть в здание или… - тут меня осенило. - …Или отправить туда шпиона.- Э-э?- Нет, не тебя, - продолжил я и осмотрелся по сторонам.На глаза мне попались летучие мыши, прятавшиеся в кронах деревьев и высматривающие насекомых.- О-о… - я невольно растянул губы в дьявольской улыбке. – Это будет интересно…Я знал, что рукой мне до них не достать, но…Я снова закрыл глаза и мысленно сосредоточил свою темную энергию со всего тела в голове. Затем я резко открыл глаза, глядя на летучих ночных тварей. Они замерли, словно были парализованы. Как просто! Я и не знал, что владел гипнозом, просто им не пользовался…- Ко мне… - повелел я, хотя сам не думал, что данный приказ вырвется из моих уст, словно существовал невидимый инструктор, говорящий моими устами.Рукокрылые устремились ко мне, и я инстинктивно взмахнул рукой вверх, чтобы они не налетели на меня. Они окружили меня, а затем сбились в кучу, словно ожидая моих дальнейших указаний.Сакаки смотрел на все это с открытым ртом. Наверняка я был похож на слугу Сатаны, совершая все это. Я же испытывал крайнее любопытство от того, что я делал. Еще я понял важную истину: мои слова – это заклинания, поэтому желательно их произносить вслух, если я хочу, чтобы все получилось.- Исследуйте, покажите мне, где охрана, - распорядился я и загипнотизированные животные разлетелись, проникли в здание, выполняя мой приказ.Сакаки даже не шевельнулся.- Колдовство… - прошептал он, и суеверный страх объял его.- Извини, именно поэтому я собирался пойти один, - сразу же извинился я. – Ты должен был ожидать что-то подобное. Если тебе страшно, иди домой.- Нет, я с тобой до конца, - дворецкий словно очнулся от наваждения и взял свою волю в кулак.- Тогда без истерик и проклятий о чертовщине, - попросил его я.Сакаки лишь рассердился на меня, но промолчал.- Мне тоже не по себе от всего этого, - возмутился и я. – Но другого способа я не вижу.Вдруг перед глазами появилась картина: комната, а за столом сидят двое мужчин, о чем-то беседуют. Видение исчезло, а я от неожиданности коснулся лба рукой, вытирая пот. Это мои крылатые шпионы прислали мне ответ и ждали дальнейших действий.- Ты в порядке? – забеспокоился Сакаки, заметив мое изумление.- Да, просто теперь я знаю, где находится охрана, - ответил я.- И как мы поступим? Ворвемся или выманим?- Хм… я попрошу об этом моих крылатых друзей, - усмехнулся я, когда ко мне подлетела одна из мышей.Мой дворецкий лишь нахмурился.- Выманите их на улицу, - приказал я своим куклам. – И дайте мне видеть то, что происходит.Мои ночные хищники бесцеремонно ворвались в помещение и, собравшись в плотную стену, надвигались на мужчин. Люди испугались внезапному появлению этих дьявольских тварей: отмахивались руками, предметами, но мыши кусали мужчин, путались в волосах, лезли под одежду. Закричав от ужаса, охрана выбежала из кабинета в коридор, но летучие мыши не отставали и полетели за ними. Один мужчина вытащил пистолет и стал стрелять по моим помощникам, но второй охранник рассердился на него, отобрал оружие и потянул своего коллегу к выходу.- Сейчас… - прошептал я и устремился к парадному входу, прислоняясь к стене.Сакаки же встал за деревом и достал свой пистолет, чтобы прикрыть меня в случае чего. Но я надеялся, что этого не потребуется. В руках я накопил темную силу; очень хотел, чтобы ее хватило на них, ведь я тогда еще не знал, сколько нужно, чтобы человека оглушить, а не убить.Охрана пулей вылетела из здания, а я подкрался к ним сзади, и высоко подпрыгнув, довольно грубо дотронулся ладонями до их голов, пропуская в их сознание эту темную концентрированную мерзость. Это парализовало мужчин, и они рухнули наземь, а я еще хорошенечко припечатал их лица в землю, так для уверенности. Удар оказался сильным, судя по появившейся крови у одного из них. Скорей всего я разбил ему нос. Разлитая кровь пробудила во мне невероятную жажду, и даже страшно было подумать о том, что бы я мог сделать, если бы не присутствие Сакаки. Энергия крови взывала ко мне, но я отпрянул, как ошпаренный, натолкнувшись на своего сообщника. - Молодец… это было даже красиво, - я не ожидал от него похвалы.Он положил руку на мое плечо и продолжил:- Снова жажда? – догадался он.Я лишь прикусил себя за руку, совершенно позабыв о том, что она и так травмирована из-за укусов и чуть не взвыл от боли.«Нет, нужно сделать рентген! Наверняка трещина!» - подумал я и встряхнул кистью; она отозвалась ноющей болью.Сакаки почему-то тихо рассмеялся, глядя на мою гримасу.- Так, вампирёныш, давай обезоружим этих и свяжем на тот случай, если они вдруг очнутся раньше времени, - предложил он.Вампирёныш? Нет, вампиры пьют кровь, мне же хватит и капли, чтобы насытиться ею, и потребовать жизнь целиком. Мне нужна не кровь, а жизни, чтобы насытиться вдоволь…- Давай ты этим займешься? А я начну вскрытие, чем сэкономим время, - ответил я, развернувшись к двери.В такие моменты мне лучше составить компанию мертвецу, чтобы я не обезумел от жажды. Еще немного времени и передо мной на столе уже лежала моя мертвая мать. Но так как я не ощущал от нее жизни, это тело мне казалось лишь предметом. Это меня злило немного, но я так устроен. Я ничего не чувствовал, когда резал ее, словно разбирал поломанные часы. Меня одолевало лишь желание узнать правду. Работая, я вдруг задумался: а что если, когда я впитал ее жизнь, то поглотил и ее душу? Вдруг я уничтожил ее навсегда?! Что я за демон? А вдруг, убивая, я действительно поглощаю души? Конечно, это не так, но тогда я очень переживал по этому поводу, воображал себе всякие страсти…Сакаки ужаснулся, когда вернулся и увидел меня, ковыряющегося в теле собственной матери. Хотя, скорее всего, его поразило мое полное хладнокровие; он же ожидал от меня эмоций.Он как раз подоспел к той части, которая меня интересовала больше всего – вскрытие черепной коробки. А на другом столе я уже выложил все внутренние органы для исследования. Мой дворецкий прикрыл рот рукой: то ли от специфического трупного запаха, то ли от накатившей тошноты. - Ох, госпожа… - расстроился он, глядя, то на разрезанное тело моей матери, то на отдельно лежащие органы.Я же взял специальную пилу для вскрытия черепа, сняв скальп перед этим. Сакаки занял место у окна, где раньше стоял Ория, когда я вскрывал отца.- Надеюсь, что мы не зря сюда пришли, - сказал он, открывая окно.- Я тоже, - не сразу отозвался я, уже вскрывая черепную коробку и обнажая мозг. – Я так и думал…- Что там? – не оборачиваясь, поинтересовался Сакаки. – Я вообще-то хотел запомнить свою госпожу в другом виде… а не в разобранном…- Те же тараканы в голове, что и у моего отца, - почему-то съязвил я, вытаскивая мозг и укладывая его на стол рядом с другими внутренностями. - А поподробнее? – настаивал Сакаки и все-таки посмотрел в мою сторону, нахмурившись.- В ее мозге те же губчатые образования, что и у моего отца, - ответил я, отрезая кусочек пораженной ткани на исследование.- И что это значит?- У них было одно и тоже заболевание, которое их и погубило… - предположил я, продолжая исследование внутренних органов. – Но так как мои родители общались мало, то все это очень странно…Во время вскрытия я обнаружил, что у моей матери была больная печень, хотя это не удивительно, столько пить, да и из-за нейролептиков клетки печени тоже поражаются, ведь дозировка у нее была не малая. Да и что я говорю? Она умерла от передозировки аминазина… В общем, я выяснил то, что хотел, пора закругляться. Складывая органы обратно в брюшную полость, матка мне показалась слишком большой. Я не резал этот орган, так как не видел в этом необходимости, да и что-то суеверное меня отталкивало. Ведь я родился из чрева этой женщины…Но любопытство взяло вверх, и я разрезал матку. Передо мной предстал… плод!- А! – я даже воскликнул от удивления и уронил скальпель, а кровавой перчаткой коснулся лица.- Что такое?! – ко мне поспешил Сакаки.- Моя мама была… беременна! – все еще изумлялся я.- Ох… - мой дворецкий тоже был изумлен и посмотрел на разрезанную матку, в которой находился небольшой плод.- Наверняка она сама не знала об этом, иначе бы не пила вина и не позволила… - затараторил я, но вдруг замолчал, задумавшись. – Неужели от моего отца?- Вполне возможно, несмотря на вражду, они временами уединялись, - ответил Сакаки. – Да и не припомню того, чтобы госпожа ходила по чужим мужчинам, если она и изменяла, то со своими подругами.- Ясно… - я расстроился и сложил все органы внутрь ее тела. – В любом случае, после таких препаратов родился бы уже не ребенок, а котенок какой-нибудь…- Тоже верно, - вздохнул Сакаки.Закончив вскрытие, мы развязали пострадавшую охрану. Мне удалось загипнотизировать этих невольных свидетелей и стереть им память о нас. Кроме того, я внушил им, что они просто подрались между собой. Конечно, факт вскрытия тела уже не скрыть, но, по крайней мере, на этот раз обошлось без жертв.Домой мы пошли пешком.У меня из головы не выходила мамина беременность. Как бы мы жили, если бы родители были живы, а у меня появился бы маленький брат или сестричка? Хлопот было бы много, но… это бы разнообразило нашу жизнь. - О чем думаешь? – поинтересовался Сакаки, заметив мою отрешенность.- Да так… надеюсь, что у меня из братьев только Саки, - вздохнул я.- Кто его знает, - пожал плечами дворецкий.- Что это значит? – резко спросил я и остановился.- Лучше тебе не знать этого, - покачал головой он.- Раз начал, то договаривай, меня уже ничто не испугает, - строго потребовал я.- Тогда не злись на меня, - высокомерно заявил Сакаки, словно имел в виду: «Потом не жалуйся!» - Могу рассказать, как твой отец познакомился с матерью Саки…- Думаешь, что мне это интересно?- Думаю, что это тебя шокирует. Есть многое, что ты не знаешь о своем отце.- Хм? - я заинтересовался и с любопытством посмотрел на своего воспитателя.Он лишь коварно улыбнулся и, коснувшись моего подбородка, продолжил:- Твой отец совращал своих пациенток, порой даже насильно; ты просто не представляешь, что он с ними делал. Твой отец настоящий сексуальный маньяк. А мать Шидо Саки – лишь одна из его жертв, но именно она смогла завладеть его сердцем. А ребенка они зачали, видимо, сразу же после первого раза. Кто его знает, может у него еще где-то есть дети?Я отпрянул. Нет, я не был готов к этой правде! Невероятная ярость и ревность испепеляли мою душу. - А-а! Не может быть! – я в отчаянии закричал и, схватив Сакаки за пиджак, затряс своего помощника за грудки. – Предатели! Кругом предатели!Мне было омерзительно от правды, сердце сжималось в ядовитом спазме от жала ненависти и гнева. Хотелось взорваться и огненной волной поглотить все живое.Мой отец не просто изменник, а гнусный извращенец! Вытворял такое за спинами жены и сына! Позорище! Но нет больше моих сил, аффект прошел, и я лишь устало уткнулся в грудь Сакаки.- А ты откуда все это знаешь? – поинтересовался я.- Скажем так, видел воочию, - совершенно спокойно ответил он мне, словно нарочно ломая мне психику.- Небось участвовал? – предположил я.- И такое было, - откровенничал он.Я с новой силой разгневался и, оттолкнувшись от него, влепил ему пощечину.Сакаки опешил.- Ты омерзителен… - прошипел я, отступая. – Чего я еще не знаю?- Кадзутака… - дворецкий вдруг испугался и протянул ко мне руку.- Не прикасайся, предатель! – безумствовал я и взмыл в воздух, даже без помощи крыльев.- Кадзу, стой! – он догадался о моем намерении исчезнуть, но поздно спохватился, я телепортировался.Я очутился в саду нашего дома. Меня уже тошнило не от еды, а от омерзительной реальности. Я сел на скамейку, обняв колени.Чего я еще не знаю? И почему я так зол, если сам не лучше: изменяю Укё-чан с Мибу, и в то же время изменяю ему с Сакаки. Хотя по поводу Сакаки – эти отношения вообще самые странные из всех моих взаимоотношений. Мы любим друг друга, но мы, по сути, не любовники, но и не совсем друзья, и даже не родственники. А временами мы даже противники. Ни два, ни полтора, но уже больше, чем просто дорогой друг или отец.- Кадзу, ты плачешь? – откуда-то из темноты появился мой брат.И как я его не почувствовал?! Только не он! Я захотел исчезнуть, но это было бы очень странно…Если бы не его замечание, то я бы даже не заметил того, что действительно плачу. Но, глядя на Саки, я невольно вспоминал неприятный разговор с Сакаки, поэтому решил позорно убежать в дом, пока я еще и с братом не поругался.Забаррикадировавшись у себя в комнате, я наслаждался гордым одиночеством. Хотя, «наслаждался» не то слово; скорее я хотел убежать и от себя, как обычно, но приходилось довольствоваться тем, что имею. Составлю компанию безжалостному королю тишины – он всегда успокаивал меня и в тоже время сводил с ума. Вот я и сидел в безмолвии, уставившись на красный лик луны, метая яростные молнии в этом плену ночной темноты. А небесная богиня дразнила меня, на соблазн и грех маня, но я лишь обнял себя за плечи, и изредка кроватью скрипя, не слушал ее заманчивые речи.Так и заснул, прислонившись к стене одиноко, слушая ночную тишь и глядя на красное дьявольское око…» Продолжение следует... Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Аннит Опубликовано 20 мая, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 20 мая, 2011 Скопировала на флеху и пошла читать :rolleyes: Мурочка, я преклоняюсь перед вашим талантом... Сначала вы заставили меня полюбить яой, потом я таки нашла и посмотрела Тетрадь Смерти, досмотрела Наруто . теперь ищу по всему городу " Yami no Matsuei" Что дальше? На какие "Подвиги "ещё вы меня толкнёте, меня, бедного , ленивого человека... :a_10: Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Юля Сенджу Опубликовано 30 мая, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 30 мая, 2011 Мурка-чан, вы конечно хорошо пишите, но когда будет продолжение по Наруто? пожалуйста, Мурка-чан, пожалейте читателей, напишите продолжение по Наруто Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Nellko:3 Опубликовано 13 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 13 декабря, 2011 Добрый вечер всем! :3 читаю фанфики Мурки-чан давно-давно...4 раза перечитывала...ВААААА! где продка? Т___Т *плачет* :a_08: в любом случае, буду смиренно ждать продки :3 :a_03: Добрый вечер всем! :3 читаю фанфики Мурки-чан давно-давно...4 раза перечитывала...ВААААА! где продка? Т___Т *плачет* :a_08: в любом случае, буду смиренно ждать продки :3 :a_03: Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kris_Rodgar Опубликовано 23 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 23 декабря, 2011 Мурочка, радость наша когда будет прода по Наруто????уже так долго ждем очень хочется узнать что будет дальше Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Нана-тян** Опубликовано 30 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 30 декабря, 2011 Мурка-чан умаляю не мучайте нас ,допишите пожалуйста ваш фик...:a_34: Куда вы снова пропали??? :a_26: Цитата Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Присоединяйтесь к обсуждению
Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.