Скажи мне, товарищ,кто твой любимый литературный персонаж, и я тебе скажу, кто ты:).

Идеальный тест на личность:D

Короче, рассказывайте.

 

Мои любимые персонажи книг - Рейнеке-лис и Чеширский кот:)

 

Киноперсонаж - однозначно Индиано Джонс:).

 

 

Зы. Желательно указывать персонажей своего пола.

Боб Дилан из I'm not there. Гарри Галлер из Степного волка.

Владимир Николаевич Машков, он же дядя Вова.

Гарри Галлер из Степного волка.

Дополняю Иосифом Фамулусом.

Последних из любимых героев стал детектив Ди Роберта ван Гулика. Ди пришел из 7 века н.э.

Честолюбивый чиновник, который не терпит несправедливости и следует конфуцианству. Не надо думать, что он закопался в бумажках, Ди хорошо сложен и прекрасно владеет мечом. Ди это образ идеального чиновника в Поднебесной. Когда Гулик писал его, то не выдумал, такой человек действительно существовал, что не может не радовать сердце. Наверно, он был такой один)

Есть любимые книги, фильмы, аниме. А вот любимого персонажа нет. Есть один, которому я очень сочувствую - это Анна Каренина.

Любимое произведение мне легче указать, чем конкретного любимого персонажа, но, наверное, Шерлок Холмс.

"Горе от ума" Не помну Как его звать

Сашей его звать, фамилия Чацкий.

Странный вопрос, помню в той или иной анимешке или даже манге были персонажи, которым симпатизировал и симпатизирую. А вот в книгах... Все куда сложнее. Были персонажи, с которыми меня часто сравнивали, в тот или иной период жизни. А есть персонажи, которые оказали некое влияние на мой кругозор и даже мировоззрение.

 

Сравнивали меня с Базаровым "Отцы и Дети", Онегиным "Евгений Онегин" и даже с Печориным. Притом совершенно разные люди.

 

А вот эти персонажи оказали на меня влияние: Питер Блад "Одиссея капитана Блада", Граф Монте-Кристо "Граф Монте-Кристо". И, конечно, тот же Базаров из "Отцы и Дети"

Изменено 2 августа, 201510 г. пользователем Ларкарт (смотреть историю редактирования)

Йозеф Кнехт, которого описывает Гёссе в книге "Игра в бисер".

А мне когда то очень нравился Дзирт До'Урден из книг про Темного Эльфа=) А так, почему то больше никто не запомнился=(

Дзирт До'Урден

За что вы все так ненавидите милашку Дриззта?

Клиффорд Чаттерлей из "Любовника Леди Чаттерлей". Несмотря на все попытки автора занизить образ, это все-таки единственный человек в романе, который делает хоть что-то полезное.

Любимый персонаж - полковник Алексей Гамов из романа Снегова "Диктатор".

Ох, сложно кого-то конкретного назвать. Хорошо, пускай будет из последних прочитанных книг — Джулиан из "Малька"

Конрад фон Тиренберг, комтур Кёнигсберга из "Ульмигании" Вадима Храппы.

Из кино - Хан Соло )

Пьянчуга и дебошир Генри Чинаски из романов Чарльза Буковски.

Бегемот.

Ну, еще Капитан Блад и Штирлиц, пожалуй. =)

Из книг - это Монах, который искал свой путь. Из книги робина шамы.

Кино персоонаж - это Тайлер из бойцовского клуба)

 

Такие вот лица :rolleyes:

Геральт из Ривии

Карабанов из книги Пикуля Баязет, смелый и настоящий патриот России!

Лестат де Лионкур из "Вампирских хроник" Энн Райс.Лучший из вампиров :wub:

В дополнение к указанным на девятнадцатой странице:

 

Рар, Клуб убийц букв

 

 

 

- Рар: ключ и слово.

После паузы Рар заговорил:

- Мой замысел четырехактен. Заглавие: "Actus morbi"¹.

¹ Акт (свидетельство) о смерти (лат.)

 

Председатель насторожился:

- Виноват. Это пьеса?

- Да.

Брови Зеза нервно дернулись:

- Так и знал. Вы всегда будто нарочно нарушаете традиции Клуба. Сценизировать - значит вульгаризировать. Если замысел проектируется на театр, значит, он бледен, недостаточно... оплодотворен. Вы всегда норовите выскользнуть сквозь замочную скважину - и наружу: от углей камина - к огням рамп. Остерегайтесь рамп! Впрочем, мы ваши слушатели.

 

...

 

- Рар, - зачеканил он, - вы пронесли сюда буквы? Тая их от нас? Дайте рукопись. Немедленно.

Казалось, Рар колеблется. Затем среди общего молчания кисть его руки вынырнула из-под сюртучного борта: в ее пальцах, чуть вздрагивая, белела вчетверо сложенная тетрадь. Председатель, схватив рукопись, с минуту скользил глазами по знакам; он держал ее почти брезгливо, за края, точно боялся грязнить себя прикосновением к чернильным строкам. Затем Зез повернулся к камину: тот почти догорел, и только несколько угольев, медленно лиловея, продолжали пламенеть поверх решетки.

- Согласно пункту пятому устава предается рукопись смерти, без пролития чернил. Возражения?

Никто не пошевельнулся.

Коротким швырком председатель бросил тетрадь на угли.

 

...

 

А чуть в стороне, отгородившись узкой черной рамкой, как-то отдергиваясь всеми своими чинными, черными по белому, буквами от аммиачной компании, квадратилось четкое, под черным крестиком, авизо: "Вы не забыли помолиться о тех 100 000, которым предстоит умереть сегодня?"

Конечно, это был - так, пустяк, сухая статистическая справка, ловко изловленная черным квадратиком, вежливо напоминавшим - всего лишь напоминавшим.

Я не стал молиться о ста тысячах душ, уводимых в смерть, но когда я вышел из тени стены на яркое солнце, тысячи и тысячи агоний заслонили мне день; тысячи погибающих сегодня обступили меня, тысячи солнц осыпались в тьму; я видел множество восковеющих, проостренных лиц, выкаты белых глаз; сладковатая тлень, проникая сквозь ноздри в мозг, не давала ни думать, ни жить. Помню, это пронизало меня почти физически. Я присел к одному из ресторанных столиков - мне придвинули прибор, и в ту же секунду я увидел тысячи их - на столах, с западающими ртами, медленно холодеющих, беспомощных и пугающих, выключенных из сегодня в никогда. Я не стал есть медленно остывающее минестроне, и мысль моя делала лихорадочные усилия, лишь бы вышагнуть из проклятого черного квадрата. Тогда-то и пришла мне на помощь моя тема. Она вхлынула в меня как-то сразу. Схваченный ею, помню, я механически поднялся и, быстро расплатившись с...

Тут рассказчик - вслед за ним и другие - повернул голову на звук резко отодвигаемого кресла. Неожиданно для себя я увидел Papa, вышагнувшего из круга замыслителей; в руке у него был ключ, который за секунду до того лежал на выступе камина.

- Ухожу, - коротко бросил он. Ключ металлически щелкнул, дверь рванулась с порога, и шаги Papa оборвались за глухо хлопнувшей где-то внизу створой.

Все с недоумением переглянулись.

- Что с ним? - приподнялся Шог, как если б хотел догнать ушедшего.

- К порядку, - раздался сухой голос Зеза, - сядьте. Или, если уж встали, прикройте дверь. Мимо. Фэв продолжает.

- Нет, Фэв кончил, - отрезал тот, гневно пузыря щеки.

- Потому что ушел этот?.. - запнулся Зез.

- Нет. Потому что с этим ушла - вы только представьте себе - и та: тема.

 

...

 

Как было понять "ухожу" Papa? Была ли это простая демонстрация, направленная против Фэва, или протест, бьющий гораздо сильнее и дальше: может быть, это было твердое решение, а может быть, и минутный каприз; от чего он отстранялся - от ста тысяч или от шести? Вспомнилось бледное, в себя глядящее лицо, неровный удаляющийся шаг

 

...

 

- Собрания не будет. Вы знаете о Pape?

- Нет.

- Как же. Дуло меж зубов и... Завтра под лопату.

 

 

 

Страшила Рэдли, "Убить Пересмешника"

 

 

 

Изменено 12 мая, 20187 г. пользователем Allen_7 (смотреть историю редактирования)

Эли Гамазин из "Люди как боги" был мне очень симпатичен в детстве.

 

Пускай сейчас будет Кей из "Бегущего...".

 

 

 

Локи из Эдды, Рейнеке-лис и Тилль Уленшпигель. Люблю трикстеров. На самом деле это очень трагические персонажи.