Стихи

[asc]

Ты - тень теней...

Тебя не назову.

Твоё лицо -

Холодное и злое...

 

Плыву туда - за дымку дней - зову,

За дымкой дней, - нет, не Тебя: былое, -

Которое я рву

(в который раз),

Которое, - в который

Раз восходит, -

 

Которое, - в который раз алмаз -

Алмаз звезды, звезды любви, низводит.

 

Так в листья лип,

Провиснувшие, - Свет

Дрожит, дробясь,

Как брызнувший стеклярус;

 

Так, - в звуколивные проливы лет

Бежит серебряным воспоминаньем: парус...

 

Так в молодой,

Весенний ветерок

Надуется белеющий

Барашек;

 

Так над водой пустилась в ветерок

Летенница растерянных букашек...

 

Душа, Ты - свет.

Другие - (нет и нет!) -

В стихиях лет:

Поминовенья света...

 

Другие - нет... Потерянный поэт,

Найди Её, потерянную где-то.

 

За призраками лет -

Непризрачна межа;

На ней - душа,

Потерянная где-то...

 

Тебя, себя я обниму, дрожа,

В дрожаниях растерянного света.

 

<Андрей Белый>

[asc]

Осенним вечером в гостинице, вдвоём,

На грубых простынях привычно засыпая...

Мечтатель, где твой мир? Скиталец, где твой дом?

Не поздно ли искать искусственного рая?

 

Осенний крупный дождь стучится у окна,

Обои движутся под неподвижным взглядом.

Кто эта женщина? Зачем молчит она?

Зачем лежит она с тобою рядом?

 

Безлунным вечером, Бог знает где, вдвоём,

В удушии духов, над облаками дыма...

О том, что мы умрём. О том, что мы живём.

О том, как страшно всё. И как непоправимо.

 

<Георгий Адамович>

[asc]

Память

за прошлое держится цепко,

то прибывает,

то убывает...

В школе

когда-то

были оценки

две:

"успевает"

и "не успевает"...

 

Мир из бетона.

Мир из железа.

Аэродромный

разбойничий рокот...

Не успеваю

довериться лесу.

Птицу послушать.

Ветку потрогать...

Разочаровываюсь.

Увлекаюсь.

Липкий мотив

про себя напеваю.

Снова куда-то

бегу,

задыхаясь!

Не успеваю...

Не успеваю.

 

Время жалею.

Недели мусолю.

С кем-то

о чём-то

бессмысленно спорю.

Вижу

всё больше вечерние

зори.

Утренних зорь

я почти что не помню...

В душном вагоне -

будто в горниле.

В дом возвращаюсь.

Дверь открываю.

Книги

квартиру

заполонили.

Я прочитать их

не успеваю!..

Снова ползу

в бесконечную гору,

злюсь

и от встречного ветра

немею.

Надо б, наверное,

жить

по-другому!

Но по-другому

я не умею...

Сильным бываю.

Слабым бываю.

Школьного друга

нежданно встречаю.

"Здравствуй!

Ну как ты?.."

И -

не успеваю

вслушаться

в то, что он мне

отвечает...

Керчь и Калькутта,

Волга и Висла.

То улетаю,

то отплываю.

Надо бы,

надо бы остановиться!

Не успеваю.

Не успеваю...

Знаю,

что скоро метели

подуют.

От непонятной хандры

изнываю...

Надо бы

попросту сесть и подумать!

Надо бы...

Надо бы...

Не успеваю!

 

Снова меняю

вёрсты

на мили.

По телефону

Москву вызываю...

Женщину,

самую лучшую

в мире,

сделать счастливой

не успеваю!..

Отодвигаю

и планы, и сроки.

Слушаю притчи

о долготерпенье.

А написать

свои главные строки

не успеваю!

И вряд ли успею...

Как протодьякон

в праздничной церкви,

голос

единственный

надрываю...

 

Я бы, конечно,

исправил оценки!..

Не успеваю.

Не успеваю.

 

<Роберт Рождественский>

[Canis Latrans]

Набоков, что ли.

 

Бережно нес я к тебе это сердце прозрачное. Кто-то

в локоть толкнул, проходя. Сердце, на камни упав,

скорбно разбилось на песни. Прими же осколки. Не знаю,

кто проходил, подтолкнул: сердце я бережно нес.

[Janney]

Недавно на полке дешевых книг попался Маяковский - купила. Сейчас процитирую что-нибудь:

 

старья лирозвоны умели вывести

лик войны завидной красивости.

в поход - на подвиг, с оркестром и хором!

девицы глазеют на золото форм.

сквозь губки в улыбке, сквозь звезды очей -

проходят гусары полком усачей.

в бою погарцуй - и тебе за доблести

чины вручены, эполеты и области.

а хочешь - умри под ядерным градом, -

тебе века взмонументят награду.

кое-кто и сегодня мерином сивым

подвирает, закусив поэтические удил'а:

"красивые во всем красивом, (комм. J - это про сумерки, наверно Хd)

они несли свои тела..."

неужели красиво? Мерси вам

на эти самые красивые дела!

-\\-

война - богатым банки денег,

а нам - костылей кастаньетный теньк.

война - приказ, война - манифест:

- Любите протезами жен и невест! -

на всей планете, товарищи люди,

объявите - войны не будет!

и когда понадобиться кучки правителей и правительств

истребить для мира в целом свете,

пролетарий - мира глашатай и провидец -

не останавливайся перед этим!

[1929 год]

[*Manul*]

Тени

 

Остановлюсь — лежит. Иду — и тень идет,

 

Так странно двигаясь, так мягко выступая;

 

Глухая слушает, глядит она слепая,

 

Поднимешь голову, а тень уже ползет.

 

 

Но сам я тоже тень. Я облака на небе

 

Тревожный силуэт. Скользит по формам взор,

 

И ум мой ничего не создал до сих пор:

 

Иду, куда влечет меня всевластный жребий.

 

 

Я тень от ангела, который сам едва

 

Один из отблесков последних божества,

 

Бог повторен во мне, как в дереве кумира,

 

 

А может быть, теперь среди иного мира,

 

К жерлу небытия дальнейшая ступень,

 

От этой тени тень живет и водит тень.

 

Сюлли Прюдом

 

 

[asc]

И'дут белые снеги,

как по нитке скользя...

Жить и жить бы на свете,

да, наверно, нельзя.

 

Чьи-то души, бесследно

растворяясь вдали,

словно белые снеги,

и'дут в небо с земли.

 

И'дут белые снеги...

И я тоже уйду.

Не печалюсь о смерти

и бессмертья не жду.

 

Я не верую в чудо.

Я не снег, не звезда,

и я больше не буду

никогда, никогда.

 

И я думаю, грешный, -

ну а кем же я был,

что я в жизни поспешной

больше жизни любил?

 

А любил я Россию

всею кровью, хребтом -

её реки в разливе

и когда подо льдом,

 

дух её пятистенок,

дух её сосняков,

её Пушкина, Стеньку

и её стариков.

 

Если было несладко,

я не шибко тужил.

Пусть я прожил не гладко -

для России я жил.

 

И надеждою маюсь

(полный тайных тревог),

что хоть малую малость

я России помог.

 

Пусть она позабудет

про меня без труда,

только пусть она будет

навсегда, навсегда.

 

И'дут белые снеги,

как во все времена,

как при Пушкине, Стеньке

и как после меня.

 

И'дут снеги большие,

аж до боли светлы,

и мои и чужие

заметая следы...

 

Быть бессмертным не в силе,

но надежда моя:

если будет Россия,

значит, буду и я.

 

<Евгений Евтушенко>

[asc]

Удивительно мил

Жил да был крокодил -

Так аршина в четыре, не боле!..

И жила да была,

Тоже очень мила,

Негритянка по имени Молли.

 

И вот, эта Молли-девица

Решила слегка освежиться

И, выбрав часок между дел,

На речку купаться отправилась.

Крокодил на неё посмотрел:

Она ему очень понравилась

И он её съел!..

 

А, съевши, промолвил: "Эх-ма,

Как милая Молли прекрасна!"

 

- Любовь крокодилов весьма

Своеобразна!

 

<Агнивцев>

[Кирико Кираюто]

«Я - никто. А ты - кто?...»

 

Я - Никто. А ты — ты кто?

Может быть—тоже—Никто?

Тогда нас двое. Молчок!

Чего доброго—выдворят нас за порог.

 

Как уныло—быть кем-нибудь—

И—весь июнь напролет—

Лягушкой имя свое выкликать—

К восторгу местных болот.

 

Эмили Дикинсон

 

 

 

[Jubei]

И я уйду. А птица будет петь,

Как пела,

И будет сад, и дерево в саду,

И мой колодец белый.

На склоне дня, прозрачен и спокоен,

Замрет закат, и вспомнят про меня

Колокола окрестных колоколен.

С годами будет улица иной;

Кого любил я, тех уже не станет,

И в сад мой за беленою стеной,

Тоскуя, только тень моя заглянет.

И я уйду; один - без никого,

Без вечеров, без утренней капели

И белого колодца моего…

А птицы будут петь и петь, как пели.

 

(с)Хуан Рамон Хименес

[*Manul*]

***

Как Вам представить, кто я? Сам не знаю.

Я Ваша ложь, я выдумка пустая.

Я свет дневной, и я же тьма ночная.

Песчинка я и океан без края.

Витаю в небе, по земле блуждая.

Ищу свой рай, из рая убегая.

 

Вот я.

Я весь в ладонях Ваших.

 

Смеюсь сквозь слезы и грущу сквозь смех,

Сдираю кожу, падая на мех.

Бьюсь о преграды, не найдя помех.

Ищу кого-то. Нахожу не тех.

Весь на виду — загадочен для всех.

Грешу, чужой замаливая грех.

 

Вот я.

Я весь в ладонях Ваших.

 

Франсуа Вийон

[Komthur]

Так неудобно жизнь - во мне лежала,

что до сих пор -

всё невпопад лежит:

все трогали меня - она дрожала,

уже не трогают - она еще дрожит.

 

И, тем не менее - пытаясь петь и жалить,

срывая голос,

выступленье, медь, -

вообще-то мы тебе не разрешали

на нашу смерть - так пристально - глядеть.

 

Что было мёдом - обернулось жалом,

что было жалом - сжалилось в груди:

вообще-то мы тебя

предупреждали,

но если очень надо, - на! гляди...

 

...О, я отлично помню - как с экрана

живых людей, не знаю почему -

поодиночке,

пачками,

попарно

(под фотовспышку Баха Иоганна)

поочередно - сбрасывали - в тьму.

 

Но также помню я - как шла себе старуха,

вот именно - не падала, а шла,

и было ей начхать

на ваших внуков.

Но даже - в этом - логика была...

 

А в этой дрожи, в этом исступленье

(всех наших жил -

вдруг захотевших здесь

еще продлить дрожанье и паденье!)

нет - логики,

нет - пользы,

нет - спасенья.

 

А счастье - есть.

 

Дмитрий Воденников

 

 

[asc]

Музыка, складывай ноты, захлопывай папку,

Прячь свою скрипку, в прихожей разыскивай шляпку.

Ветер по лужам бежит и апрельскую крутит

Пыль по асфальту подсохшему. Счастья не будет.

 

Счастья не будет. Винить никого не пристало:

Влажная глина застыла и формою стала,

Стебель твердеет, стволом становясь лучевидным -

Нам ли с тобой ужасаться вещам очевидным?

 

Будет тревожно, восторженно, сладко, свободно,

Будет томительно, радостно - всё, что угодно, -

Счастья не будет. Оставь ожиданья подросткам,

Нынешний возраст подобен гаданию с воском:

 

Жаркий, в воде застывает, и плачет гадалка.

Миг между жизнью и смертью - умрёшь, и не жалко -

Больше не будет единственным нашим соблазном.

Сделался разум стоглазым. Беда несогласным:

 

Будут метаться, за грань порываться без толку...

Жизнь наша будет подглядывать в каждую щёлку.

Воск затвердел, не давая прямого ответа.

Счастья не будет. Да, может, и к лучшему это.

 

Вольному воля. Один предаётся восторгам

Эроса. Кто-то политикой, кто-то Востоком

Тщится заполнить пустоты. Никто не осудит.

Мы-то с тобой уже знаем, что счастья не будет.

 

Век наш вошёл в колею, равнодушный к расчётам.

Мы-то не станем просить послаблений, а что там

Бьётся, трепещет, не зная, не видя предела, -

Страх ли, надежда ли - наше интимное дело.

 

Щебень щебечет, и чавкает грязь под стопою.

Чёт или нечет - не нам обижаться с тобою.

Жёлтый трамвай дребезжанием улицу будит.

Пахнет весной, моё солнышко. Счастья не будет.

 

<Дмитрий Быков>

[asc]

Когда умру,

схороните меня с гитарой

в речном песке.

 

Когда умру...

В апельсиновой роще старой,

в любом цветке.

 

Когда умру,

буду флюгером я на крыше,

на ветру.

 

Тише...

когда умру!

 

<Федерико Гарсиа Лорка>

[Теневой]

Разумеется, осуждаю заявление путина о возможности интервенции, но и западным политикам тоже хочется сказать... А лучше, краше в своё время сказал А.С. Пушкин в стихотворении "Клеветникам России":

 

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы?

Оставьте: это спор славян между собою,

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

 

Уже давно между собою

Враждуют эти племена;

Не раз клонилась под грозою

То их, то наша сторона.

Кто устоит в неравном споре:

Кичливый лях, иль верный росс?

Славянские ль ручьи сольются в русском море?

Оно ль иссякнет? вот вопрос.

 

Оставьте нас: вы не читали

Сии кровавые скрижали;

Вам непонятна, вам чужда

Сия семейная вражда;

Для вас безмолвны Кремль и Прага;

Бессмысленно прельщает вас

Борьбы отчаянной отвага —

И ненавидите вы нас...

За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы?

За то ль, что в бездну повалили

Мы тяготеющий над царствами кумир

И нашей кровью искупили

Европы вольность, честь и мир?..

 

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!

Иль старый богатырь, покойный на постеле,

Не в силах завинтить свой измаильский штык?

Иль русского царя уже бессильно слово?

Иль нам с Европой спорить ново?

Иль русский от побед отвык?

Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной Колхиды,

От потрясенного Кремля

До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет русская земля?..

Так высылайте ж к нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

[*Manul*]

***

Резкий звон ворвался в полутьму,

И она шагнула к телефону,

К частому, настойчивому звону.

Знала, кто звонит и почему.

 

На мгновенье стала у стола,

Быстро и взволнованно вздохнула,

Но руки вперед не протянула

И ладонь на трубку не легла.

 

А чего бы проще взять и снять

И, не мучась и не тратя силы,

Вновь знакомый голос услыхать

И опять оставить все как было.

 

Только разве тайна, что тогда

Возвратятся все ее сомненья,

Снова и обман и униженья -

Все, с чем не смириться никогда.

 

Звон кружил, дрожал не умолкая,

А она стояла у окна,

Всей душою, может, понимая,

Что менять решенья не должна.

 

Все упрямей телефон звонил,

Но в ответ - ни звука, ни движенья.

Вечер этот необычным был,

Этот вечер - смотр душевных сил,

Аттестат на самоуваженье.

 

Взвыл и смолк бессильно телефон.

Стало тихо. Где-то пели стройно...

Дверь раскрыла, вышла на балкон.

В первый раз дышалось ей спокойно.

Эдуард Асадов

 

[asc]

Слова - ведь это груз в пути,

Мешок тяжёлый, мясо с кровью.

О, если бы я мог найти

Таинственные междусловья.

 

Порой мне кажется, что вот

Они, шумя, как птицы в поле,

До боли разрезая рот,

Гурьбою ринутся на волю.

 

Но иногда земля мертва,

Уносит всё палящий ветер.

И кажется, что всё на свете -

Одни слова.

 

<Рюрик Ивнев>

[C.C.-sama]

Меня снедает

грусть-тоска по дальним странам

и далеким путешествиям.

Я не живу,

а только жду момента,

чтоб незаметно ускользнуть из дома,

чтоб на работе

отпроситься в долгий отпуск

и уехать, и уехать, и уехать.

Все жду,

когда автомобиль попутный

меня подкинет на пять тысяч километров.

Все жду,

когда песочные часы,

которые до этого молчали,

пробьют двенадцать раз.

Все жду,

когда автобус издалека

затормозит у нашего подъезда.

Все жду,

когда настанет время,

чтобы тонуть, переплывая в одиночку

морской пролив, проток озерный.

Чтобы заблудиться на велосипеде

ночью зимой в лесу.

Чтобы ломиться в запертые двери

"Домов крестьянина",

спасаясь от бурана.

Вы молчите...

Вы говорите

про семейный долг,

служебные обязанности.

Напоминаете,

что меня связали

узы дружбы, путы сердца...

Вы знаете,

я все-таки уеду,

хотя бы на трамвае:

динь-динь-динь-динь!

Вот, у меня уж и билет в кармане.

Вы знаете, я все-таки уеду,

хотя бы на качелях,

и вернусь нескоро.

 

Сергей Кулле

1963 г.

[asc]

Сентябрьский, свеженький денёк.

 

И я, как прежде, одинок.

Иду - бреду болотом топким.

Меня обдует ветерок.

Встречаю осень сердцем робким.

 

В её сквозистую эмаль

Гляжу порывом несогретым.

Застуденеет светом даль, -

Негреющим, бесстрастным светом.

 

Там солнце - блещущий фазан -

Слетит, пурпурный хвост развеяв;

Взлетит воздушный караван

Златоголовых облак - змеев.

 

Душа полна: она ясна.

Ты - и утишен, и возвышен.

Предвестьем дышит тишина.

Всё будто старый окрик слышен, -

 

Разгульный окрик зимних бурь,

И сердцу мнится, что - навеки.

Над жнивою тогда лазурь

Опустит облачные веки.

 

Тогда слепые небеса.

Косматым дымом даль задвинут;

Тогда багрянец древеса,

Вскипая, в сумрак бледный кинут.

 

Кусты, вскипая, мне на грудь

Хаосом листьев изревутся;

Подъятыми в ночную муть

Вершинами своими рвутся.

 

Тогда опять тебя люблю.

Остановлюсь и вспоминаю.

Тебя опять благословлю,

Благословлю, за что - не знаю.

 

Овеиваешь счастьем вновь

Мою измученную душу.

 

Воздушную твою любовь,

Благословляя, не нарушу.

 

Холодный, тёмный вечерок.

Не одинок, и одинок.

 

Андрей Белый "Прошлому"

[wabankas]

Серые глаза - рассвет,

Пароходная сирена,

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены.

 

Черные глаза - жара,

В море сонных звезд скольженье

И у борта до утра

Поцелуев отраженье.

 

Синие глаза - луна,

Вальса белое молчанье,

Ежедневная стена

Неизбежного прощанья.

 

Карие глаза - песок,

Осень, волчья степь, охота,

Скачка, вся на волосок

От паденья и полета.

 

Нет, я не судья для них,

Просто без суждений вздорных

Я четырежды должник

Синих, серых, карих, черных.

 

Как четыре стороны

Одного того же света,

Я люблю - в том нет вины -

Все четыре этих цвета.

 

Р. Киплинг. Перевод К. Симонова...хотя нет, вру. Это Симонов, по мотивам Киплинга.

 

А вот Киплинг.

 

Молитва влюблённого. The Lovers' Litany

 

Eyes of grey -- a sodden quay,

Driving rain and falling tears,

As the steamer wears to sea

In a parting storm of cheers.

Sing, for Faith and Hope are high --

None so true as you and I --

Sing the Lovers' Litany:

"Love like ours can never die!"

 

Eyes of black -- a throbbing keel,

Milky foam to left and right;

Whispered converse near the wheel

In the brilliant tropic night.

Cross that rules the Southern Sky!

Stars that sweep and wheel and fly,

Hear the Lovers' Litany:

Love like ours can never die!"

 

Eyes of brown -- a dusy plain

Split and parched with heat of June,

Flying hoof and tightened rein,

Hearts that beat the old, old tune.

Side by side the horses fly,

Frame we now the old reply

Of the Lovers' Litany:

"Love like ours can never die!"

 

Eyes of blue -- the Simla Hills

Silvered with the moonlight hoar;

Pleading of the waltz that thrills,

Dies and echoes round Benmore.

"Mabel," "Officers," "Good-bye,"

Glamour, wine, and witchery --

On my soul's sincerity,

"Love like ours can never die!"

 

Maidens of your charity,

Pity my most luckless state.

Four times Cipid's debtor I --

Bankrupt in quadruplicate.

Yet, despite this evil case,

And a maiden showed me grace,

Four-and-forty times would I

Sing the Lovers' Litany:

"Love like ours can never die!"

[Кирико Кираюто]

В цветном разноголосом хороводе,

В мелькании различий и примет

Есть люди, от которых свет исходит,

И люди, поглощающие свет.

 

Игорь Губерман.

 

 

[Кирико Кираюто]

Эта безбрежная Атлантика

Бездна одиночества одна.

И один идёшь к ней издалёка

одиноко, как одна волна

в одиноком море одинока.

J. R. J.

перевод А. Гелескула

[Кирико Кираюто]

Звёзд осколки - мы в них отразимся,

В первый раз, и в последний - без масок.

Не грусти - прорастём, возродимся

Да ещё уходить не сейчас нам!..

Просто осень грусть дождевая

Нас задела крылом ярко-алым...

Мы, уютную ночь доживая,

Вдохновением полним бокалы.

А Рассвет, словно хрупкий мальчишка,

Остроплечий, крылатый и гибкий

Пробегает по вымокшим крышам

В рыжих отблесках пряча улыбку.

Ведь когда-то таким был Мессия,

И, наверное, были мы сами...

...Мне казалось - молчит вся Россия

Только ветер играет Весами.

 

Ундина

18.09.01г.

 

(где же ты? где же все?)

[C.C.-sama]

Федерико Гарсиа Лорка.

 

ЕСЛИ Б МОГ ПО ЛУНЕ ГАДАТЬ Я

 

Я твое повторяю имя

по ночам во тьме молчаливой,

когда собираются звезды

к лунному водопою

и смутные листья дремлют,

свесившись над тропою.

И кажусь я себе в эту пору

пустотою из звуков и боли,

обезумевшими часами,

что о прошлом поют поневоле.

 

Я твое повторяю имя

этой ночью во тьме молчаливой,

и звучит оно так отдаленно,

как еще никогда не звучало.

Это имя дальше, чем звезды,

и печальней, чем дождь усталый.

 

Полюблю ли тебя я снова,

как любить я умел когда-то?

Разве сердце мое виновато?

И какою любовь моя станет,

когда белый туман растает?

Будет тихой и светлой?

Не знаю.

Если б мог по луне гадать я,

как ромашку, ее обрывая!

 

Перевод Я. Серпина

[Кирико Кираюто]

Иосиф Бродский

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку... (1970)

 

Новые стансы к Августе

 

Письмо генералу Z.