asc

Не люблю чтение Евгения Евтушенко, но в конкретном случае он существенно превзошёл мои ожидания. Авторская телепередача середины 90-х Евгения Евтушенко о Сергее Есенине. 80% содержания - чтение стихотворений. Рекомендую. Качество картинки - так себе, но это мелочи. http://www.youtube.com/watch?v=avVvE4MTICc

Осенним вечером в гостинице, вдвоём, На грубых простынях привычно засыпая... Мечтатель, где твой мир? Скиталец, где твой дом? Не поздно ли искать искусственного рая? Осенний крупный дождь стучится у окна, Обои движутся под неподвижным взглядом. Кто эта женщина? Зачем молчит она? Зачем лежит она с тобою рядом? Безлунным вечером, Бог знает где, вдвоём, В удушии духов, над облаками дыма... О том, что мы умрём. О том, что мы живём. О том, как страшно всё. И как непоправимо. <Георгий Адамович>

Спасибо вам с Кирико за добрые слова.

Салариман Ты видишь, я превратился в заурядного человечка; гоняюсь за пошлым стилем, растрачивая небесконечность. Стихия меня расплескала, не стала ждать литература. Что же во мне осталось? Душа усталого штукатура, кондуктора без трамвая, ленивого декадента. Об этаких не мечтают даже бляди, что без клиентов. Ты видишь, я слишком болен, как переводы на русский Джойса, как маленький сдвоенный ноль, что кроется в цифре восемь. Изломанный и забытый, настроенный на агонию я инерцией вогнан в ритм какой-то немецкой симфонии. Ты видишь, я превратился в обычного саларимана на радость газетным лицам и телевизионной рекламе.

Питеру везёт. Сегодня (20 августа, не 21-го) будет презентация новой книги Харуки Мураками - "1Q84. Книга третья. Октябрь-декабрь". Презентует Дмитрий Коваленин, переводчик и просто интересный человек. Будет оно в книжном клубе "Буквоед" на Восстания: Лиговский пр., д.10. Продажи начнутся аккурат в 0.00. Если кто посетит - напишите о впечатлениях. Информация отседа.

Петербург На петербургских площадях я был немножечко влюблён. Я пил текилу натощак и, между делом, чёрный ром. Я исходил весь Невский три, должно быть, тысячи разов, когда грустил, но о любви не говорил. И голосов чужих свозь утро не ловил и очертаний не читал. Туман клубился. Я всё пил и потихоньку замерзал. А волны бились на Неве: между собою, с кораблём. Не вспоминая о тебе, я шёл как будто бы вдвоём. И спину вытянув в струну, расправив плечи, как атлет, я улыбнулся, подмигнул и чуть не выкрикнул "Привет!". А может даже и сказал пустынной набержной лишь... Часы звенели. Пять утра. Мой Петербург, немой Париж, всё спит. Я чуточку влюблён. и каждый новый свой приезд я также пью текилу, ром и водку, если надоест.

Год без твоих стихов, как год без пшеницы. Нельзя! Нельзя бросать то, что уготованно тебе Богом. А другим каково? Нельзя ж совершенствоваться совсем без примеров. Хочу, чтоб ты знала. А уж почему ты сама не двигаешься близ великих поэтов, не пойму. (чуток подсократил, а то не скромно было)

Очень хочется, чтобы автор этой темы вернулся с новыми стихами. Без него и ещё одного автора мне сильно легко быть здесь. Это очень грустно. Литература не терпит лёгкости. Она убивает лёгкость на корню. Вернись, мой добрый друг! Не для себя, так для других.

Обратная связь Когда-нибудь то, что мы говорили, достигнет того, кому мы это говорили, а пока слова выдаются в кредит будущей жизни, которой, впрочем, может и не быть. И строка останется напоминанием о нас самих к тому же, о том, что мы были не так уж плохи, порой. Ну, может, мы лишь притворялись кем-то много хуже, чем есть. И к нам повернулись спиной, или лучше сказать «задвинули на вторые роли», даже те, кто были приличней других: девушки, подруги, кто-то ещё, вроде… и, главное, те, с кем пили «на троих». Интересно, кто о чём вспомнит, о чём ещё скажет, если завтра не наступит, допустим, для нас. Не тех, кто говорил и писал о (вроде бы) важном, а для оставшихся на тех же весах; кто словами чертил диаграмму сердца слишком дотошно, подробно, скучно слишком; да, ещё к тому же в ней не было терций: там, любит-не любит, слышит-не слышит, хочет-не хочет; и тумблеров на уровне паха. Пугающая перспектива созерцания льда и касания его пальцами, ногтями под слоем лака, скрывающего грязь или просто года. Или ничего не скрывающего? Смешно, пожалуй. Спорь-не спорь, а результат известен: чем более человек тобой уважаем, тем менее ты ему интересен. Эгоизм, как константа. Для лицемеров иная правда – в (мнимом) преодолении своего «я», такие вещи в народе зовутся верой; в общем, есть капитан, но нет корабля. Поверхностный взгляд ошибается реже, поскольку мало зависит от объекта, но в конечном счёте остаётся несвежим вывод информации на смысловое панно, не самым понятным, доступным и резким, даже грубым. Но держать всё внутри, получается, много большая дерзость, чем говорить об этом до полной зари, поскольку истина без слов становится ядовитой – так возвещал прекрасный мудрый Z. Когда-нибудь и нас поймут. Но мы-то свернёмся к тому времени в брезент. Анимефорум, к сожалению, считает аудио-файл сдишком большим. Депепозит.

Если есть желание что-то прокомментировать - пожалуйста. А если интересует полноценное обсуждение конкретного автора или произведения, то лучше в отдельную тему.

Именно любимых, а не великих или значимых для литературы. Никаких обобщённых данных выводить не планирую. Мне интересны предпочтения конкретных людей, а не средние показатели. Со времением, разумеется, списки могут меняться, посему одним целевым сообщением в теме никто не ограничивает. Порядок можно выбрать и произвольный, т.е. не расставлять места. Моя десятка. 1) Джером Сэлинджер - Над пропастью во ржи 2) Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби 3) Евгений Замятин - Мы 4) Михаил Лермонтов - Герой нашего времени 5) Фридрих Ницше - Так говорил Заратустра 6) Венедикт Ерофеев - Вальпургиева ночь 7) Харуки Мураками - К югу от границы... 8) Иван Тургенев - Отцы и дети 9) Харуки Мураками - Норвежский лес 10) Джузеппе Куликкья - Всё равно тебе водить /Сознательно не включил в список книги, прочитанные лишь раз./

На Западном фронте без перемен На Западном фронте под вспышками пушек раскатными днями земля воcстаёт, сменяются лица в прицелах оружий, по ровным окопам стучит пулемёт. За годом неделя - и вновь отчужденье, малиновый запах бескрылой судьбы. Сигналит свисток, что пора в наступленье. Никто никогда не вернётся с войны... На Западном фронте безликая сырость, но слёз не имея ютятся тела: ещё один вздох по дороге в могилу, ещё и ещё, пока смерть не пришла. Тут молодость падка на встречных ухабах, едва оступился - и жизнь отдана за что-то чужое, какую-то правду, покрытую ложью от верха до дна. На Западном фронте всё нет изменений: обычная норма погибших солдат, обычная норма юнцов на мишени, - всего лишь ещё один ад...

На просторах интернета наткнулся на неплохое стихотворение, посвящённое Бродскому. Простоватое, но искреннее. Авось кому ещё понравится. Я Бродского стихи читаю - И ничего не понимаю: Я просто впитываю их, Как впитывала бы бумага За буквой букву каждый стих, Когда бы стих был просто влага, Как, скажем, слёзы или кровь - И, может быть, мою любовь, Излитую в стихах поспешно, Тот, кто страдает безутешно, Не понимая ничего, Когда нибудь впитает жадно - И станет хоть на миг прохладно Душе пылающей его, А если это невозможно, То я хотел бы осторожно Просить - не знаю сам, кого - Мне от меня же самого Послать письмом в простом конверте Повестку от старушки-смерти, Что позабыла про меня, За Бродским сидя у огня... Юрий Хейфец

Мураками по сравнению с Мисимой более поверхностен, он не уходит так глубоко в самоанализ. Где Мисима использует логику, Мураками прибегает к помощи условно "необъяснимого", к тому самому мистицизму, или к неоднозначным метафорам. К слову, это не значит, что Харуки наш народный - хуже, как писатель, или не достоин стоять в ряду с такими классиками, как Мисима. Он достоин. Равно как и Довлатов, как по мне, не должен чувствовать себя лишним рядом с Пастернаком, Тургеневым или Достоевским. Диковато звучит, согласен, но на ум тут приходит слоган из какой-то рекламы "мы такие разные, и всё-таки мы вместе". Изначально не стоит ожидать от Мисимы или, скажем, Сартра лёгкой воздушности и интуитивного восприятия, свойственных прозе Мураками. Думаю, проблема оказалась где-то тут. А про сравнение авторов - забавно, я только к ночи вспомнил, в какой именно плоскости их сравнивать вполне корректно. Мисиму, равно как и Мураками, японцы не считали "своим" писателем, т.е. пишущим в традициях японской литературы. Этих авторов любят, уважают, скупают огромные тиражи книг, но воспринимают в большей степени как западных писателей. Не могу с этим поспорить. "Гарри Поттера" именно три первых книги прочёл год назад. Со схожим настроем. Фильм смотрел, впечатления он особо не произвёл. Хотелось прочесть книгу, поскольку её хвалили некоторые знакомые да и для общего развития. Говорят, что последние части приключений мальчика в очках рассчитаны на взрослого читателя, но вот первые три - явно детские. Добротные, приятные, но детские. Советовал бы почитать ребёнку, попутно и ознакамливаясь, а вот тратить время специально на "Гарри Поттера" не стоит даже в плане отдыха от серьёзной литературы.

Ты - тень теней... Тебя не назову. Твоё лицо - Холодное и злое... Плыву туда - за дымку дней - зову, За дымкой дней, - нет, не Тебя: былое, - Которое я рву (в который раз), Которое, - в который Раз восходит, - Которое, - в который раз алмаз - Алмаз звезды, звезды любви, низводит. Так в листья лип, Провиснувшие, - Свет Дрожит, дробясь, Как брызнувший стеклярус; Так, - в звуколивные проливы лет Бежит серебряным воспоминаньем: парус... Так в молодой, Весенний ветерок Надуется белеющий Барашек; Так над водой пустилась в ветерок Летенница растерянных букашек... Душа, Ты - свет. Другие - (нет и нет!) - В стихиях лет: Поминовенья света... Другие - нет... Потерянный поэт, Найди Её, потерянную где-то. За призраками лет - Непризрачна межа; На ней - душа, Потерянная где-то... Тебя, себя я обниму, дрожа, В дрожаниях растерянного света. <Андрей Белый>

Покончил с "Исповедью маски" Мисимы. Удивительное произведение. Одна из редких книг, прочитанных случайно. Перепутал с "Золотым храмом", на который давно зарился. Как? Вот уж не знаю. Сначала перепутал, а потом не стал бросать, хотя очень и хотелось. Первая половина книги посвящена не слишком интересным для меня аспектам жизни: детству главного героя и возникновению у него "нестандартной" сексуальной предрасположенности. Не сказать, что мучился с прочтением, всё же у Мисимы очень приятный язык повествования... но вряд ли я тогда полагал, что конечный отзыв на книгу будет положительным. Когда в романе появляется девушка (не просто, а та самая) русло повествования существенно сдвигается в сторону метафизики и более традиционной композиции. Атмосферно многое здесь напоминает романы Мураками (точнее - наоборот, поскольку Мисима в данном случае первичен), разве что чувства героя в "Исповеди маски" более понятны (он ведь не такой, как все) и мистического акцента здесь не чувствуется. Сюжета, разумеется, мало, всё больше размышлений, чем и ценен, и любим многими Юкио Мисима. Начал читать "Чайку по имени Джонатан Ливингстон". Для общего развития. Четверть прочёл. Пока предсказуемо заурядно. Мало отличается от другой книги Баха или того же Коэльо. Дочитаю. И, вероятно, на сём произведении моё знакомство с философией шестиклассников закончится. Детям, конечно, почитать можно будет, но можно и "Волшебника Изумрудного города", который самому в детстве нравился. Параллельно прочитал Довлатова "Соло на IBM". Это записки, заметки, коротенькие забавные истории. Первая половина восхитила. Жаль, не успел автор доредактировать книгу целиком.

Приятно слышать.

Л. Лет немало прошло - ты меня не узнала. Провожаю тайком твою тень до маршрутки. Я тогда не успел, а теперь не мешаю. Пусть не видишь, но я стал немножечко чутким. Даже встретив тебя, я не чувствую больше бесприютной тоски и сжигающей пыли. Все прошедшие дни я не зря уничтожил. Пусть не знаешь, но я стал немножечко сильным. Твоей жадной любви я теперь не достоин - не Ромео из той мелодрамы Шекспира... Образ твой исчезает - остаюсь я спокоен, продолжая идти без внимания к миру.

Периоды Я вижу периоды лёгкой тоски, слагаю периоды долгой печали, которые ночью меня отличали на дне самой быстрой реки. Я вижу желания, что далеки, и годы сомненений в разрезе, которые, как изумрудинки лести, ложатся на новый изгиб в лице поотвыкшем от тоненьких лип, касаемых нежностью линий. Я чувствую запахи горькой полыни и клёна остывшего хрип. Я вижу, как в небе полночный двойник мне целится радугой в спину. Я вижу, что вскоре всё это покину. Останется только стих.

Снова не заметила сугробов, взглядом обвивая безразлично. Кто ты, обомлевшая зазноба с бюстиком на ощупь симметричным? Ласковая розовая цаца, нынешняя фаза вдохновенья, мог бы ночь с тобою целоваться, размешав заискиванье ленью. Ты не видишь, что я не Онегин – и не пылок стал, и не безумен; отстранённо комкаешь колени, выгранные страстию по сумме, пьёшь «на вылет» коньяки без марок, стойкое храня очарованье; «всё равно» - стратегия обмана, перевоплощённого в признанье. Кто ты, захандрившая голуба: гость, попутчик или же прохожий? Только не люби, целуя в губы, не предам тебя тогда я тоже!

Меня убивают слова без знака опознования. И когда говорит кровь, хочется сразу падать на опущеннный потолок мироздания, моего бесконечного, персонального ада. Я в поэзии вырос и умер, и снова воскреснул, только ветер не слишком-то ждал от меня перемен. Растворяли стихи сантиментов дворцовую плесень, очищая артерии нежных душевных систем. Книги падали с неба на кисти воздетые в тайне от солнца. Двор домашний пустел. Впрочем, пуст он с начала времён. Я бы снова хотел умереть. Понарошку. Не многим даётся это чувство греха, совершённого с Богом вдвоём. Забирай меня в поле, моя незаконно рождённая рифма, я не буду ловить там детей, мне не слишком-то важен исход. Мне б бутылку вина, чтоб холодного, выпить, потом ухватиться за грифель и чертить на камнях закопчённые звёзды, тантрический их хоровод.

Опробовал букридер прочтением "Завтрака у Тиффани" Капоте. Очень милое, такое очаровательное произведение. Позволило окунуться в атмосферу неспешности и романтики. Напомнило о "Великом Гэтсби" и приятных днях прошлого, когда книги читались очень быстро, со вкусом и неподдельным интересом. Роман кстати совсем небольшой, но такого количества эмоционального удовольствия от книги мне давненько получать не приходилось. О содержании... Сложно его передать, впрочем, как и во многих американских романах. Есть рассказчик, молодой человек, вроде Ника Каравея, такой меланхоличный и отвлечённый. Есть девушка, практически новая Кармен, великолепная, юная и нестандартная; таких девушек, если вдруг и встретишь в жизни, то уже никогда потом не забываешь. Ах да, как и "Гэтсби", "Завтрак" - это не любовный роман, ни в хорошем, ни в плохом смысле. Речь скорее о некой мечте, иной жизни, что-то вроде "зелёного огонька". Не первое произведение у Капоте, которое я прочитал, но явно лучшее. И явно не последнее.

Португальцы устали, вот испанцы и насели. Надо было всё решать в основное время. Ожидаемо. "Если это эталон футбола, то я, пожалуй, за несовершенство". Подпишусь.

Роналду сегодня: падал, когда били падал, когда не били бил мимо ворот. Порадовало, что судье как впечатали мячом, так он и не дал свободный в метре от линии. Откидка мяча вратарю была уж очень очевидной. Судья вообще "косячил" то в ту, то в другую сторону. Странный он. По пенальти будет забавно, если именно Роналду не забьёт.

4 в 2... на последней минуте. Ааааа... И мимо. Роналду весь матч не особо точен. Похоже, так ни разу в створ и не попал. Второй там поскучнее. Многовато грязи. Удивило, что Касильяс время тянул в конце. Испанцы надеятся на пенальти?..