Кровавый Фантомас

Джаги тоже есть. http://s006.radikal.ru/i213/1004/ee/f2d406446b13.jpg http://s15.radikal.ru/i189/1005/11/ba8816e3418f.jpg А эта "раковая шейка" стояла в 5 метрах от красного Джага. http://s15.radikal.ru/i188/1004/0a/1a43961d5610.jpg

Мне попадаются сейчас штуки совершенно исключительного плана. http://i062.radikal.ru/1005/b7/d799ae419bed.jpg http://s42.radikal.ru/i095/1008/35/e667b78195ff.jpg http://s44.radikal.ru/i106/1008/02/54e1a32b11e6.jpg http://s001.radikal.ru/i193/1005/3e/7bfa33df26ce.jpg http://s003.radikal.ru/i202/1007/2a/62c4e6bc6ce6.jpg

На кровати метался полупрозрачный юноша...

Одинокий ангел

Дзяккури, дзяккури, мышиное добро...

Дзен-буддисты

Бхагават-Гита

Мы у школьных спинжаков рукава обрывали - жилетки получались.

Хвостик колышется на ветру

Ну вот дочка соседей говорит, что форма классная. Знакомые тоже дочку в третий класс отправили, школа какая-то очень крутая, форма обошлась тыщ в 5, правда, родители говорят, что изо дня в день такое носить - смертоубийство и ни один кошелёк не потянет. Прошлой весной вот насмотрелся на выпускниц в кружевных фартуках - то ещё зрелище. У ВДНХ сидели две такие тёти и дули из горла, а на Парке Победы были такие, что любого десантника бы застращали. Фига с два бы прошёл у них этот номер в советское время. У нас в школе, правда, в обычные дни не особо следили, но девочкам кофту поверх даже в холодное время накидывать не разрешали никогда, мальчикам нельзя было под форму свитер надевать. А одна девочка на линейку заявилась в длинных рейтузах под формой. Училку едва кондрат не хватил. Впрочем, та девочка вообще была злостной нарушительницей, а попросту особо не заморачивалась правилами. С неё сталось бы и голой в школу припереться, если бы она, скажем, сильно спешила.

Машет хвостиком

У одного моего знакомого мальчика в школе велели являться на занятия в костюмах. Он был в костюме похож на Жильбера Кокто. Для девочек сейчас ввели форму очень симпатичную, и белые гольфы. Кстати, школьные правила не дают возможности родителям покруче выпендриться и спроворить для своих чад форму пошикарнее - действуют стандарты. Но форму можно подгонять по фигуре. В советское время тоже можно было, но понятно, так делали далеко не все, и она на ком стояла колом, на ком висела мешком, как на бравом солдате Швейке. Ну и понятно, не очень здорово являться на занятия в поношенной форме, а то подумают, что родители какие-нибудь пьяницы.

Secret Service - Ten O`Clock Postman

Мордочка

Рыжик

Жаль, конечно, что меня мало комментят, ну да ладно. Тут была одна комедийная история с немецкой училкой, так вот я ей ещё подброшу гранату - теперь точно придётся отдыхать весь учебный год в дурдоме. http://s001.radikal.ru/i196/1008/04/d10a91b8fdb2.jpg

Девятихвостые лисы выходят убедительно, советую развиваться в этом направлении, поскольку оно перспективно.

Давно чёт не выкладывал ничего прикольного. Почему не надо иметь родственников. Многие опасно заблуждаются, полагая своих родственников совершенно безобидными существами. Но их заблуждения быстро развеивает опыт Гамлета, Макбета и других. Я же добавлю кое-что от себя. Некий иностранный шпион долго соблазнял своего племянника кефиром и булками, а затем пытался застрелить, в чём едва не преуспел. А один молодой человек пытался застрелить своего дядю, пытавшегося его вразумить. Дядю звали Жюль Верн. Семейную жизнь отлично иллюстрируют мультфильмы «Большие неприятности» и «Новые большие неприятности»: «Это мама, это папа, это кошка, это я, это Коля, это Капа – вот и вся моя семья». Вообще же ругань, склоки и всяческие безобразия – лучшее развлечение для ваших и чьих-либо ещё родственников. Жёнам работников комиссионных магазинов лучше вообще быть сиротами. Классики давно убеждают нас, что не надо иметь родственников. Такэмия Кэико в "Песни ветра и деревьев" подтверждает, что не надо ни иметь родственников, ни чтобы родственники имели вас, как Огюста Бо его старший брат. Некий кунак пел в своей песне, что он не султан и это очень хорошо. Я с ним полностью согласен. У мальчика Яшки были весьма докучливые родственники. Как впоследствии выяснилось - именно они были манекенами из организации "Мыслящая Галактика", межпланетными коррекорами и прочим высшим разумом. Вообще же Крапивин выражает своё мнение о родственниках весьма однозначно. Весьма натерпелись от родственников и маленький Том Беринг, и юный наследник Тутти - его трое дядюшек были очень прожорливы и шумны. Один Хемуль хотел всего лишь тишины, но его родня отказывалась проявлять понимание. От родственников только проблемы. Если вам нужна помощь - вы получите её от кого угодно, кроме своих родственников. Об этом писали и Дойл, и Достоевский, и вообще все авторы, которые только могут придти на ум. По утверждению Эммы, вдовы уважаемого маэстро Филифьонка, все отрицательные персонажи настоящих трагедий - родственники главных героев. Племянница маэстро Филифьонка, Филифьонка, не питала к своим родственникам никаких тёплых чувств и была рада от них отделаться. Вообще же все люди только и пытаются решить проблемы с родственниками с помощью крысиного яда, динамита и прочих средств. Но не проще ли подумать с самого начала? Нам ведь советовали: "Думайте сами, решайте сами - иметь или не иметь?" Злейшим врагом Солиста Дио была его старшая сестра Маэстро Дельфина. Доктор Эдвард Стим отправил на охоту за своим сыном Рэем целую толпу матёрых головорезов, он же похитил своего отца, но тому повезло сбежать. Подруга Рэя Скарлетт О`Хара считала себя очень счастливой, поскольку была сиротой. Вообще же вы окончательно поймёте, что за публика ваши родственники, прочтя книжку Рю Мураками "Дети из камеры хранения". А книга Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом" проясняет ситуацию ещё лучше. Лучше заведите себе побольше врагов. Например, любой из врагов Ранмы Саотомэ помогал ему(ей) стать ещё сильнее. Филеасу Фоггу не объехать бы вокруг Земли за 80 дней без помощи полицейского агента Фикса, а Болику и Лёлику не превзойти его достижения без Иеремеша, прикомандированного к ним опять же в качестве диверсанта. В романе Виталия Закруткина "Сотворение мира" советской группе, заброшенной на Эльбрус, очень помог офицер отряда "Эдельвейс", а советскую разведчицу Юлю в книжке "Голубой пакет" старший охранник гестапо Герман Гроссе просто спас. Джеймса Бонда не раз выручали агенты советского КГБ либо китайских спецслужб, подобные ситуации описывали Джон ЛеКарре, Фредерик Форсайт и другие авторы. Наконец, Володю Шарапова спас бандит из шайки Горбатого. По свидетельству Зои Александровны Воскресенской, английские и немецкие журналисты, встречаясь каждое утро в пресс-бюро стокгольмского Гранд-Отеля, приветствовали друг друга: "Доброе утро, дорогой враг!" И вообще, у ваших врагов наверняка есть много общего с вами, так что вы с ними очень сдружитесь. Козетта, Леди Джэн и другие прекрасно обходились без всяких родственников. Их опыт не лишено смысла взять на вооружение и другим. Бронзовый памятник Джанни Родари. Один человек сидел дома, пил зелёный чай и крутил диски Бадди Холли. Тут зазвонили в дверь. Человек открыл, а там стоит крокодил и спрашивает: - Картошку брать будете недорого? Всего сто рублей одна картошина. Человек спустил крокодила с лестницы и хотел вернуться к зелёному чаю. Но крокодил всё же влез в окно и сказал: - Лучше бы Вы взяли картошечки, а то сейчас придут двое с гербалайфом... Не успел крокодил сказать это, как из шкафа вышли два индюка и закричали: - Гербалайф! Гербалайф! Гербалайф! Человек сказал: - Идите сложите всё в ванной, деньги под стиральной машиной возьмите. Индюки пошли в ванную, а дверь ванной закрыта на четыре кодовых замка, пять ключей, ключи спущены в унитаз, кроме того, дверь вообще заварена газосваркой. Тогда один индюк сказал: - Кий-я, кий-я, каратэ! А другой добавил: - Каосбанга! Дверь испугалась и свернулась в рулон, как туалетная бумага. Индюки вкатили в ванную тачку с гербалайфом, покидали всё как попало и только хотели взять деньги из-под стиральной машины, как та превратилась в розового слоника, а розовый слоник сделал кучу, в которой сгинули навек оба индюка, и протрубил марш Шопена. После чего сел на жёлтый мотороллер и улетел на Тау Кита. Тут из-под груды щепы на асфальте, оставшейся от шкафа, донёсся слабый голос крокодила: - Картошечка... Всё! - сказал человек. - Ваша игра окончена! И хотел было выпить зелёного чаю. Но тут из чайника вылетела Зелёная Фея. У Зелёной Феи были зелёные глаза, зелёные волосы на голове, лобке и в подмышечных впадинах, она красила ногти зелёным лаком, губы зелёной помадой, была совершенно голая и с бюстом размера 0, и соски тоже подкрасила чем-то зелёным. Непристойные места она прикрыла тремя кружочками киви. - Мама родная! - закричал человек. - Японский городовой! Вдруг вышла из маминой из спальни кривоногая и хромая тётя в милицейской шинели нараспашку и припёрла его к холодильнику своим пузом на исходе девятого месяца. - Я специальный городовой из Японии прямо по твою многогрешную бороду! - твёрдым, как топор, голосом заявила она. - Алименты платить будешь? - С этих пор ищите меня на Хайгетском кладбище! - закричал человек, схватил в охапку атомную бомбу и бросился с ней с тридцатого этажа. Когда он очнулся, то вокруг было пусто, только один песок под ногами. Рядом валялся расколотый напополам будильник. Когда человек поднял один из обломков будильника, оттуда донеслось: - Пип-пип-пип-пииииииииииии! Точное время - 00:00. Конец света наступит ровно через одну секунду. Гроб на колёсиках стоит за твоей спиной. Фарфоровая принцесса. Её зовут Милдред. Но это имя говорит не о многом. На самом деле она была когда-то живой девочкой, очень красивой, ведь по происхождению она принцесса. И все ею восхищались. Восторги воздавались не только чертам её лица, стати её точёной фигурки и грации её плавной невесомой походки - юная особа монаршего рода демонстрировала выдающиеся знания в области различных наук, таланты в сфере искусств и безупречно светские манеры в поведении. Но по правде сказать, хотя ей ничего не стоило блеснуть на приёме, светском рауте или балу, в обращении с придворными и даже с родовитыми особами, приходившимися ей ближайшей роднёй, была она неприятной, холодно-отчуждённой, надменно-брезгливой. Настолько все казались ей скучно-приземлёнными, серо-ограниченными, что она едва снисходила до одного-двух слов. Ей жалко было тратить силы на что-либо кроме презрительного фырканья или придирчивого замечания. Камер-фрейлинам, которые с утра умывали и одевали её, содержали в образцовом порядке и чистоте её покои и туалеты, сопровождали её по пятам и пристальнейшим образом следили, чтобы она ни в чём не испытывала неудобств, гордая принцесса лишь выговаривала за нерадивость и постоянно искала повод для очередной придирки. Доходило до того, что она нарочно сама рассыпала шпильки или проливала духи, чтобы тут же накинуться на верных служанок с беспощадными обвинениями и угрозами отправить на глухой крестьянский хутор, где им самое место. А они лишь безропотно снова и снова прилаживали к её платью шлейф, причёсывали так и этак, пытаясь добиться результата, которым она останется довольна. Но сколько они ни бились, принцесса лишь сильнее негодовала, топая ножкой в раззолоченном башмачке, а о благодарности и речи не шло. И вот принцесса всё холодела, всё более отдалялась от окружающих её людей, так как её не трогали их заботы, и как бы покрывалась чистой, гладкой и глянцевой на вид, но холодной и мёртвой скорлупой. В какой-то момент придворные заметили, что их юная госпожа уже не подаёт признаков жизни. Говорить она с ними давно уже не говорила. И слуги даже как бы обрадовались - ещё бы, столь тяжкий гнёт над ними совершенно рассеялся. Теперь они только мыли принцессу или смахивали с неё пыль, поправляли причёску. Сколько-то времени принцесса провела под стеклянным колпаком в своей комнате, а затем... Затем пошли перемены, потомки короля, отца принцессы, согласились на принятие конституции, они сохранили право на дворец как на свою резиденцию, но занимали там уже достаточно скромные помещения, а в роскошные залы пустили туристов ради получения средств на уход за старинным дворцом и парком. Сидящую в гордой позе неподвижную принцессу тоже осматривали туристы и даже фотографировались, порой беря её за руку, а она этого как бы и не замечала. А потом экономика страны несколько пошатнулась, дворцовый бюджет в очередной раз урезали, на этот раз особенно ощутимо, и было решено провести благотворительный аукцион в поддержку музейного фонда. Никто не знает как, но вместе с парой отделанных сусальным золотом кроватей, ламбрекенами, расписанной лилиями ночной вазой и траченным молью гобеленом в список лотов попала красивая кукла, некогда бывшая блистательной принцессой. Теперь, впрочем, она подзапылилась, платье несколько измялось, волосы спутались и выглядела она скорее как старая, пусть и дорогая, вещь. Но попав после торгов в заднюю комнату антикварного магазина, она впервые, пожалуй, за многие годы ощутила тоску и печаль. Несколько раз она становилась объектом бессовестных спекуляций, её переодевали и подкрашивали, чтобы выгодней продать. Уже никто не вспоминал, кто она была на самом деле, и ей написали фальшивую родословную, закрученную, как детектив - по липовому паспорту она была незаконной дочерью жены знаменитого дирижёра и блистательного офицера колониальных войск. Вряд ли, впрочем, этот факт был причиной замеченного однажды приказчиком закладной лавки потёка на её щеке, идущего от уголка глаза. А вскоре на её миленьких щёчках начали блестеть похожие на алмазы капельки. К счастью для неё, закладчик, завладевший ею в счёт крупного долга, беспокоился о ней по крайней мере как о большой материальной ценности. Он пригласил старенького профессора-реставратора, несколько напоминавшего внешне старомодного домашнего врача, и тот растолковал ему, что куклы плачут, в общем, от того же, что и люди. Он постарался обеспечить кукле возможно заботливый уход и настоял, чтобы для неё немедленно нашли покупателя, причём такого, которому она будет очень нужна. Закладчик договорился с неким фешенебельным бутиком, чтобы куклу выставили среди его ассортимента. Ей даже прикрепили на ручку бирку с торговой маркой этой солидной фирмы. На куклу долго не обращали внимания, но в один прекрасный день в магазин зашёл хмурый человек, видимо настолько погружённый в свои заботы, что даже брился последний раз скорее всего уже позавчера. Одет он был прилично, но небрежно - английский пуловер, косо сидящий шарф тонкой шерсти, кепи набекрень и порядком разношенные туфли Barker. Он был, казалось, целиком погружён в себя, но как раз возле высокого стеллажа, на самой вершине которого сидела печальная девочка-кукла, вспоминавшая, как когда-то была принцессой, сказал чуть слышно: - Ты засиделась здесь, малышка. Думаю, стоит забрать тебя отсюда - у меня дома тебе будет повеселее. После чего странный человек обратился к продавцам. Он только отмахнулся, когда они назвали цену, и сказал, что согласен выложить всю сумму целиком и сразу. Когда ему объяснили, что впридачу к облюбованному им товару идут бамбуковый стульчик, дорогой игрушечный медвежонок, книга в замшевом переплёте, что кукла одета в шёлковое платье, а шляпка на ней от известной модистки, он сказал лишь, что эти вещи принадлежат кукле и она имеет право на них. Как только куклу упаковали в коробку, он отказался от дополнительной упаковки и вышел с ней под мышкой на улицу. Там он погрузил покупку в кузов старенького Уолсли и отвёз в большой дом на окраине, жилыми в котором были только верхний этаж, задние комнаты с кухней и восточное крыло. Вместе с этим человеком в доме жила красивая и обладающая некоторой харизмой девочка-подросток, в ответ на всю его заботу и труды его рук, которые он возлагал к её стопам, изредка баловавшая его сдержанной благосклонностью. Он жаждал хотя бы слова из её уст, вдохновившего бы его на великие дела, но чаще она оставалась критично настроенной по отношению к результатам его усилий. Порой она нарочно проявляла жестокость, с интересом наблюдая за его терзаниями. В этот день он долго возился в передней, что-то двигал по коридору, а за ужином говорил о дочерях царя Нимврода и других благородных девах, которых постигла печальная участь. Упомянул, что семь скал на Рейне некогда были прекрасными королевнами, но поплатились за свою гордость. И что дева Тэкона от того же бросилась со скалы в бушующие воды бухты. После ужина хозяин дома, которого звали полковник Элис Кингстон, провёл свою любимую приёмную дочь Мидори в кабинет и показал ей на сидящую в кресле фарфоровую девочку, после чего поведал её историю. И после этого рассказа Мидори долго стояла без сна у распахнутого в прохладную росистую ночь окна, пытаясь ослабить воротник ночной сорочки, который вдруг стал буквально душить её, глаза её были влажными, в горле щемило...

Тетрис с лисятами

Чик-чик - хвостик!

Masami Okui - Toki ni Ai wa

Узник Освенцима

Майор Отвага

Иванушки Интернэшнл - "Кукла"

Опенинг из Евангелиона