Администрация - моя муза! ))) Как всегда было скучное заседалово пусть и на высоком уровне с замом председателя правительсва. Один хрен - дело было днем, делать было нечего... Начала писать. не думала выкладывать, но... статьи rewersi сподвигли меня на это. раньше мне казалось, что мои мысли вряд ли кому-то будут интересными, что они имеют право быть, но уж точно не на всеобщем обозрении. В этот раз попробую их вытащить на свет божий. Итак, пока бобросказки пишутся, вниманию постоянных и не очень читателей представляю свои размышлизмы. Спорить можно :blush: ругать можно :blush: Критиковать также :) Записки субъективного журналиста. Размышлизмы. Буквы Я вижу буквы. Нет, я не читаю. И не пишу очередной опус. Я вижу буквы мысленным взором. Они висят в пустоте, и все они немыслимо прекрасны в своей двухмерности. Весь алфавит до самой последней буковки разукрашен в цвета радуги. Да что там радуга! Буквы (в зависимости от моего настроения) излучают всевозможные оттенки цветов, четко закрепленных за каждой. Одна из моих любимиц – алая А. Иногда она ярче, иногда – мутнее. Когда матовая, красного бархата, словно скрытого в тени огромной ели. А когда - блестяще-бледная, с холодным оттенком синевы, почти фиолетовая. Но это бывает редко, лишь в отчаянные минуты мнимой депрессии. В основном же А стойкого алого цвета, цвета коммунистической крови, цвета китайского флага. Но самые любимые, самые обожаемые – зеленые буквы. Г – цвета свежей зелени. Нет, не той юной, апрельско-майской, желтоватой на свету. А той, что бывает в середине лета, после дождя. Г – цвета травы-муравы в росе, цвета зрелой листвы липы, цвета молодого зеленого лука, того спокойного, мудрого цвета, что не найдешь ни в одной настройке окон Windows. Д – это клены и тополя в августе. Это мощь темно-зеленой симфонии, но не мрачной, скорее - безумно величественной, словно торжественный гимн при встрече королевы Елизаветы. Д – это также и болото, и заросший пруд. Это старые бутылки советского лимонада, это цвет моего самого первого подросткового трикотажного платья, которое на удивление всем завистницам совершенно не зеленило мое бледное лицо. Р – яркая, буйная, почти кислотная зелень. Р – это зеленые колготки. Р – это май, беснующийся и беспощадный. Р – это зеленый закат. Р – это «Тархун» в прозрачном стакане. Р – это «рррррррр!» Самый звонкий зеленый. Впрочем, приоритеты в цвете отнюдь не означают, что я не люблю синее, как дома казаков в Воронежской губернии, Б, малиновое М, песочное Л и цыплячье И. В моем сердце навсегда поселились и черное Ы, и светло-серое, как вода после стирки, Е с окантовкой, и цвета грозовых туч, темно-темно-синее благородное П, и Т цвета фисташек, и молочно-шоколадное Н, и О модного нынче у невест цвета «Шампань», и даже молочные братья-близнецы Ь и Ъ. Я люблю их всех. Потому что из букв складываются слоги, а из слогов - слова. А я люблю играть словами, комбинировать их друг с другом, выстраивать цепочки предложений, нанизывать их, как бусинки, на нить мыслей. Я – графоман со стажем. И самый мой прекрасный графоманский отдых – смотреть на цветные буквы в манящей пустоте… Туалетное Вы никогда не задумывались о том, что характер человека можно определить по тому, как он ведет себя в месте размышлений о жизни – в туалете? Ну, может, не характер в целом, так, отдельные черты личности. Не думали? Я – да. Думала. Все в тех же местах размышления о жизни и по совместительству избе-читальне. Кстати, книга в туалете четко сигнализирует, что владелец дамского романа ли, бестселлера, книжки-технижки, объясняющей действие фрезерного станка, или философского опуса – человек занятой, но любящий комфорт во всех его проявлениях. У него часто нет времени на хобби или самообразование. И туалетная изба-читальня (часто украшенная навесными полочками или сшитым из лоскутков «карманом» для книг) как раз дает деловому сибариту те самые 10-15 минут отдыха или обучения, которых так не хватает ни до, ни во время, ни после работы. Сочетать полезное с приятным без отрыва от «производства» - что может быть лучше? Тот, кто даже в общественном туалете не стесняется выражать свои эмоции, как словесные, так и запаховые, человек весьма открытый. В смысле, без комплексов. Нет, разумеется, он может мучаться сознанием того, что его зарплата далека от идеала, что грудь волосата, а лоб сделала еще выше блестящая лысина, но… Но он-то уж точно не считает ужасным, грязным и некультурным все естественное. Он не раб физиологии, но тонкий знаток оной. Непотопляемые бумага и прокладка в унитазе? Такое бывает. У самовлюбленных пофигистов. Их не волнует труд уборщицы тети Любы, ежедневно вылавливающей окровавленные крылышки и вытаскивающей на свет божий размякшую бумажную ленту. О нет! Таких даже не волнует выражение лица идущего следом. И не потому, что родители где-то недовоспитали. Не потому, что мизантропы и мстят всему роду человеческому таким вот странным образом. Просто … Пофиг. Просто – после них хоть потоп. Просто «надо же создавать другим работу». Да просто «сра-а-ать!» в конце-то концов! Он не моет руки, даже если в туалете есть мыло, горячая вода и превосходная сушилка для рук? Ну, что вы, он не свин. И не грязнуля. И совсем не вонючка-скунс. Он не невежда и не двоечник. Он закаляет организм! Ибо микробы везде. Так какая разница – одним миллионом микробов больше или одним миллионом микробов меньше? Такой человек настолько здоров (как бы ни жаловался на печень или прихватившее сердечко), что может смело плевать на гигиену. Его желудочно-кишечный тракт переварит даже палочку Коха. А есть такие, что стесняются громко сходить даже по малой нужде. Они боятся издать звонкий пук, предпочитая обходиться тихим пшиком. Они всегда вытирают за собой сиденье, особенно, если случайно закапали его. Они оправляются, когда быстро, а когда медленно, но всегда аккуратно. И очень крепко, проверив раз десять, закрывают на шпингалет или кодовый замок дверь туалета, тем более, если их застал врасплох жидкий стул. Такие люди часто скромны и скрытны. Но это не злая скрытность. Она не имеет ничего общего с дурными намерениями, с интрижными мыслишками. Просто они знают, что их свобода заканчивается там, где начинается свобода другого, а ущемлять право человека на интимный ежедневный ритуал скромняги не любят. Вы думаете, что туалет – это запретная тема? Вы думаете, что это пОшло, некрасиво, гадко? Но что бы вы не думали, какие бы табу себе ни ставили, знайте: туалет играет в нашей жизни громаднейшую роль. Ведь кто, как не он, может четко установить - любит или не любит! Ромашка? Сомнительно. Ни одна ромашка, гвоздика, роза или кактус не способны с такой реалистичной ясностью и дерьмовой искренностью показать чувства влюбленных. Как? О! Это проще пареной репы! Представьте себе вашего избранника или избранницу сидящими на унитазе в позе орла. Представьте себе как он или она откидывается назад, болтает ногами и напрягает живот. Надувает щеки, выдыхает «пффф!» и… Не можете? Или не хотите? Краснеете и морщите свой носик? А с губ пытается сорваться возглас «ФИИИ!»? Поздравляю вас! Вы НЕ ЛЮБИТЕ! Настоящая любовь на то и настоящая, что не убоится ни туалета, ни физиологии, ведь все мы живые существа и… что греха таить - какаем, выжимая из себя по капле раба. Непонятушки Почему все властьимущие так любят облекать мысли и факты в вычурные, сухие, скучнейшие и заумнейшие фразы? Потому что не хотят быть понятыми? Ведь иначе, не то, что кухарка, дворник дядя Вася с его вечно красным дедморозовским носом, торговка тетя Вера в засаленном грязном платье, слагающая чуть ли не поэмы на чистом русском матном языке, гопники в спортивных штанах и кожанках, с семками – все они смогут управлять государством. И… смею вас заверить, ничуть не хуже интеллигентных кабанчиков или стройных дзюдоистов. А, может, это все от неумения? От неумения выступать на публике. Неумения говорить на обычном литературном языке. Наверное, именно поэтому они читают по бумажке, а если не читают, то обязательно подглядывают. Косят глазом в напечатанный текст, выдергивают слова из предложений, добавляя к ним свои, давным-давно заученные. Наверное, потому они часто сплетают пальцы рук, стараясь закрыться от публики, ерзают в креслах, подаются вперед, словно пытаясь задавить возможного оппонента. Лишь бы тот не возражал, не задавал лишних вопросов. Властьимущие очень не любят лишних вопросов. Ведь тогда приходится юлить, подбирать кисельно-желейные слоги, складывать их в пустые, водянистые, расплывчатые слова, вить из слов тонкую, изящную лапшу. А это так сложно: подбирать нужные лапшу и кисель! А что если… что если они просто мнят себя элитой? Что если весь этот деловой стиль и канцеляризмы – признаки сливок общества? Тогда получается, что есть отдельный русский язык для бедных и отдельный русский язык для богатых. Тогда получается, напрасно нам в школе преподают литературу. Зачем? Зачем нас заставляют учить наизусть Пушкина, Тютчева и Фета? Зачем нам задают читать дома Толстого и Достоевского, Грибоедова и Фадеева? Зачем мы пишем сочинения по «Вишневому саду» Чехова и «Мастеру и Маргарите» Булгакова? ЗА-ЧЕМ??? Чтобы мы, повзрослев, почувствовали себя полными идиотами? Идиотами, которые Лермонтова читали, по творчеству Ахматовой сочинение писали, Некрасова наизусть учили, да только это и есть наш идиотский предел, за которым – все! Тупик! Тупик с закрытой железобетонной дверью. Стучаться в нее бесполезно. Бессмысленно, пока не продашь себя всего с потрохами богу, именуемому Золотой Телец. Бычку – золотому бочку. Телку, который двух маток сосет. Двухголовому и трехжелудковому мутанту! А если… если язык классиков, язык поэтов золотого и серебряного веков, язык Гоголя, Лескова, Салтыкова-Щедрина, Мандельштама, Шолохова, Заболоцкого, Пикуля… Что если он – язык бедных??? И тогда… Ой, нет! Уж лучше слайды! Слайды!