Повесть "Дезертир"

[Aravin]

Эта повесть-фанфик основана на одной средневековой игре Mount and Blade и Mount and Blade Warband. Кратко введу в эту вселенную. Где-то середина средневековья. 6 государств. Все они имеют реальные прототипы. И вот еще и карта - http://img297.imageshack.us/img297/9845/mapinenglishcopy.jpg В центре Свадия, где горы и снег - Вегиры, на севере - Норды, на востоке - Родоки, на юге монголы и арабы.

 

Королевство Свадия - Средневековая Франция/Германия (тяжелые рыцари, арбалетчики). Равнины. Национальность - европейцы (французы, англичане и т.д.)

Вегирское Царство - Киевская Русь. Тайга, снег и т.д. Национальность - славяне.

Сарранидский Султанат - средневековая Арабская Империя. Живут в пустыне. Национальность - арабы, бедуины.

Кергитское Ханство - Оседлые монголы, Золотая Орда. В основном конница - конные лучники. Степи. Национальность - монголы.

Родокское Королевство - отделилась от Свадии около полтора века назад. Прообраз - итальянцы, Генуя (пикинеры, тяжелая пехота, арбалетчики). Пригорье. Национальность - южные и восточные европейцы.

Нордское Королевство - прообраз - викинги, норманы, норвежцы. Имеют огромное разнообразие топоров :)

 

Главный герой - родокский дезертир. Я написал уже больше 50 страниц, но все сразу не буду выкладывать. Стиль - что-то вроде средневекового сурового реализма (никакой магии, драконов и т.д.) - в наличии драки (хотелось бы верить, что реалистично описанные), терзания главного героя по поводу чем бы заняться дальше в жизни, интрижки и прочее. Если кому понравится, комментируйте, я буду знать, что кто-то читает и буду выкладывать дальше.

 

 

 

 

Безбрежные кергитские степи раскинулись перед глазами троих изнеможенных и голодных солдат. Холодный, жестокий ветер без пощады хлестал им в лицо. На горизонте сгустились черные грозовые тучи, грозившие обрушить тонны холодной воды вниз на и без того еле живых путников. Точнее сказать - дезертиров. А что еще могут делать родокские солдаты на земле Кергитского Ханства? Паскуды сбежали из отряда и прихватили с собой все снаряжение, по пути зарезав вахтенного. Вначале их было больше. Человек двадцать, не меньше. Они долго спорили - куда же идти. Но не останавливались. Ни на минуту - чуть ли не спали на ходу. Их всех глодал жестокий страх, эта тварь, уподобившись бешеной собаке, грызла их изнутри. В спину им дышали свадийские пехотинцы. Свады спокойно загоняли их к территории Ханства на протяжении десяти дней. А после, исчезли, оставив родоков на растерзание степным бандитам и кергитским патрулям. Родоки вначале даже обрадовались, не зная настоящей причины отступления свадов, но потом...

 

Родоки подверглись атаке степных бандитов практически сразу же. Видимо дезертиров они приметили еще несколько дней назад и терпеливо шли следом, дожидаясь, когда свады вернутся назад. Битва была жаркой. Родокским арбалетчикам удалось снять всех мерзавцев с лощадей, и дальше битва уже проходила на земле. Отчаяние придали родокам сил и они сумели вырезать всех степных собак в рукопашном бою. На следующий день на них налетела еще большая банда. Жестокий страх смерти снова позволил дезертирам победить, но какой ценой? В живых остались трое. А вокруг них раскинулась груда окровавленных, разрезаных мечами и раздавленных конями мертвых тел.

 

Проковылявшись еще несколько дней, выжившие родоки остались без провианта и воды. Жители городов - они не догадались разделать туши мертвых лошадей. И с тех пор они шли без всякой цели вперед, не разбирая дороги. Их разум требовал от тела движения, действия - что угодно, все что угодно, но только не останавливаться. Идти, стирая свои ноги в кровь. Иначе они больше никогда не сдвинутся с места и останутся лежать, придавленные не голодом и усталостью, а страхом, этим бичом человечества. И они покорились, сказав себе "Пусть что будет, а я буду идти до тех пор, пока мои ноги будут меня держать". Ночь. День. Ночь. День. Закат сменялся рассветом. Выжившие дезертиры бесцельно бродили по бесплодным землям, на которых сейчас ничего не росло кроме сухой травы. Была середина осени.

 

 

Спящего родока кто-то грубо пихнул в бок. Сонный солдат вяло отмахнулся, но глаза открыл и поднялся. Все его движения были очень медленными, словно он сомневался в чем-то. Сомневался в том, что он все еще жив. Второй дезертир без лишних слов повалился на койку и тут же уснул. Проснувшийся пехотинец выглянул голову наружу - они спали под каким-то подобием навеса, сконструированного из остатков одежды, деревянных палок и их ручных павез. Шел сильный ливень. Единственной пользой от него было то, что они наконец-то смогли пополнить запасы воды. Капли воды весело стучали по поверхностям щитов и фляг. Где-то гремел гром. Отвратительная погода. Проснувшийся дезертир неохотно вылез наружу, надевая на ходу свой металлический шлем. Протянув правую руку, мужчина нашарил тяжелый арбалет, а затем поспешил накинуть на свои плечи старый дорожный плащ. Оглянувшись по сторонам, родок так и не смог понять какое сейчас время суток. Небо затянуло серыми грозовыми тучами. На горизонте расстилался непроглядный туман. Мужчина покачал головой... только дикие степные псы могут жить в таком месте. То ли дело родная благословенная Родокия. Пышные поля, дикие, дремучие леса, и самое главное, везде есть чем поживиться. Они уже пару дней ничего не ели.

 

 

- К нам приближается группа всадников, что будем делать? - раздался голос у арбалетчика за спиной. Стрелок вздрогнул, и быстро поднявшись на ноги, неуклюже заковылял к третьему дезертиру. Последний указал на приближающуюся с востока группу.

- На степных не похожи... может лорд какой-то?

- На врядли - не вижу герба. Да и мало их как-то... шесть, семь человек всего. Может, разведчики?

- Не..., - неопределенно начал фразу родок и поднял арбалет. Третий родок удивленно посмотрел на своего товарища по оружию.

- Ей, ты чего?

- Чего, чего, не мешай целиться, иди разбуди того...

Дезертир и не подумал никуда уходить, вместо этого он встал перед арбалетчиком и попытался схватиться за арбалет.

- Тебе этот дождь все мозги смыл нахрен? Они же нас всех перебьют! Отсидимся, бл*, это наемники какие-то! Или... или пойдем поговорим! Может примут нас в отряд ихний, - с каким-то безнадежным страхом воскликнул третий родок.

- Пшел вон, сука, не то я сейчас тебе дырку в груди сделаю, пшел! Понабрали в армию молокососов! Хрен поговоришь! Заклеймят тебя как последнего пса, и продадут в рабы! Пшел! - стрелок толкнул своим оружием загородившего обзор солдата, а затем весьма ощутимо пнул того в бок. Солдат упал на землю, схватившись за ушибленное место. Из самодельной палатки выскочил родок-пехотинец. Он уже держал в руках меч и натягивал на себя шлем. Не удостоив вниманием лежащего на земле, он схватил одну из павез и подбежал к своим соплеменникам. Не произнеся ни слова, он встал рядом с стрелком и поднял свой щит.

 

Арбалетчик уже высмотрел себе свою первую жертву. Взяв под прицел высокого всадника, он уже нашаривал указательным пальцем спуск, как вдруг он ощутил острую, резкую боль в левом боку. Громко вскрикнув, он уронил свое оружие и распластался на земле, зажимая кровоточащую рану руками. Пехотинец повернулся назад и едва успел принять удар длинной глефы на свой щит. Родок отступил назад, не понимая, кто же напал на них. Перед ним стоял "молокосос" с занесенной глефой для очередного удара. Пех рванулся вперед, прижимая свою ручную павезу к груди, предварительно подняв ее, чтобы ноги не бились об нижнюю часть щита. Правую руку с мечом он занес назад для колющего удара. Удариться всем телом об противника, прикрываясь щитом, а затем вогнать клинок в живот врага - самая распространенная тактика. Старую собаку новым фокусам не научишь. Его противник только и ждал этого. Изящно уходя от влево тарана, солдат размахнулся глефой и одним точным ударом вонзил клинок в правую руку своему бывшему товарищу по оружию. Пех выронил меч и рухнул на колени. Он попытался перекатиться на спину и подставить под следующий удар щит, но не успел. Через мгновение острие глефы вонзилось ему в незакрытую шлемом часть лица, отправив его на тот свет.

 

Оставшийся в живых родок молча, приблизился к раненому стрелку и перерезал ему горло своим острым кинжалом. Затем он быстро собрал свои вещи и, не оборачиваясь, пошел навстречу всадникам. Те его заметили и сбавили скорость. Вскоре он уже стоял в окружении семи всадников. Один из них, богато одетый кергит, поднял руку и спросил дезертира на своем языке. Солдат покачал головой. Кергит нахмурился и посмотрел на одного из спутников. Тот спешился и подошел к родоку.

 

- Что здесь делает родокский солдат? Ты ведь родок, да? - коряво выговаривая слова, произнес высокий человек. Внешность у него была вегирская... хотя кто их разберет этих инородцев.

- Да.

- И что ты тут делаешь?

- Ничего. С вами хочу пойти.

 

Высокий вегир обернулся и бросил несколько фраз кергиту. Тот указал пальцем на дезертира и, обнажая свои желтые зубы, шумно рассмеялся. Вегир покачал головой.

 

- Нечего тебе с нами делать. Ты ведь дезертир, преступник.

- А вы наемники. Не вижу разницы, - пожал плечами родок. Наступила тишина. Кергит внимательно разглядывал родока, а затем сказал что-то. Снова переводчиком выступил вегир.

- У тебя лощади нет. Как ты с нами пойдешь? Нет, нечего тебе с нами делать.

- У вас лагерь разбит за холмом. Что, все там с конями? - спокойно ответил родок. Его слова перевели кергиту, и тот снова рассмеялся, хлопая себя по бокам, попутно что-то лопоча. А затем махнул рукой и тронулся с места. За ним последовали остальные всадники. Вегир тоже сел на своего коня, а затем произнес.

- Алтан говорит, что ты - дерзкий пес. Тебя следует повесить за такую дерзость, но ему нужны солдаты, и поэтому он принимает тебя в свой отряд. Платить он тебе не будет, потому что ты дезертир. И чумной пес, - последнее слово вегир произнес с презрением. Затем он повернул своего коня назад и поспешил нагнать остальных. Родок промолчал и последовал за ними, сгибаясь под тяжестью своего снаряжения.

 

Через полчаса утомительной ходьбы он нагнал всадников, которые уже были в лагере. Дождь закончился. День подходил к концу. Никем не замеченный, родок молча расположился у костра, после чего моментально уснул.

Проснулся парень от совсем неласкового пинка от одного из наемных солдат Алтана. Родок, прищурившись, посмотрел на растолкавшего его человека. Им оказался невысокого роста молодой кергит. Он что-то говорил на своем, протягивая родоку буханку черствого хлеба. Дезертир протянул руку за едой, ответив короткой фразой.

 

- Да буду, - после чего без всяких лишних слов парень вонзил зубы в еду. Продолжая есть на ходу, он подошел ближе к костру, и знаками выпросил у местного полевого повара старую глиняную миску, наполненную каким-то пахучим варевом. Кажется, это был суп из вяленой рыбы. И вроде бы там был еще засохший лук. А с собой ничего свежего не возьмешь, сразу же испортится. Свежая еда в походе - роскошь, которую могут позволить только богатые люди. И их свита. В этом дезертир убедился, когда увидел Алтана в окружении своих спутников, поедающего свежий хлеб с медом и жареную свинину, приготовленную только что. Но если к плохой еде простые солдаты могли привыкнуть, то к отсутствию алкоголя врядли. Поэтому, когда их предводитель со своей свитой начали опорожнять одну за другой кружки пахучего пива, в лагере поднялся гомон. Алтан попытался отмахнуться, но солдаты настаивали на своем, и в конце концов, ему пришлось выдать им полбочки. Упомянутую бочку выкатили к костру и подняли. Вокруг нее мгновенно собралась толпа.

 

Родок, наблюдавший за всем этим, быстро прикончил свою порцию еды и, поднявшись на ноги, попытался выбить и себе немного. Но как только он попытался схватить одну кружку с мизерным количеством пива внутри, на него тут же налетел какой-то здоровяк-кергит и оттолкнул от бочки. Дезертир молча посмотрел на недоброжелателя и попытался еще раз взять кружку, но кергит видимо вознамерился затеять драку. Задиристый здоровяк широко размахнулся и его увесистый кулак размозжил нос родоку. Последний качнулся и чуть не упал на землю. Раздался смех.

 

Драчунов немедленно окружила толпа, довольная, что к дополнению к алкоголю будет и "зрелище". Кергит начал стаскивать с себя свой грязный и заношенный кафтан, готовясь к знатной драке. Вот только в тот момент, когда он снимал с себя льняную рубашку, на него набросился очухавшийся оппонент. Родок обхватил здоровяка и сделав неимоверное усилие, бросил его на землю, а после чего накинулся на лежащего противника. Наемный солдат вовсе не собирался проигрывать затеянную им же самим драку - на родока тут же посыпались снизу сильные удары руками и ногами. Последний не отступил и обхватил своего противника за шею, чуть приподнял, а затем впечатал лоб в переносицу узкоглазому. Кергит начал очумело махать руками и ногами, пытаясь освободиться, и тут же получил еще один удар в переносицу, а после чего почувствовал острую боль внизу - его противник придавил коленом пах. Подавив сопротивления своей жертвы, дезертир начал размашистыми ударами превращать лицо кергита в фарш. Звук ударов вскорее начал сопровождаться характерным чавканием - все лицо у наемного солдата было в крови, а пространство между глазами было разбито вдребезги. Вскоре смех утих и раздались возмущенные крики. Родока начали оттаскивать от потерявшего сознание солдата, но тот не унимался. Наконец, кто-то не выдержал и хватил узловатой дубинкой по спине дезертира - только так удалось его оттащить.

 

Над поверженным кергитом склонился какой-то человек, видимо, полевой врачеватель. Тот пощупал лицо пострадавшего и что-то сказал Алтану. Тот встал на ноги и приблизился к родоку, подозвав к себе высокого вегира.

 

- Ты изуродовал тому солдату лицо. Он не скоро сможет сражаться. Алтан не хочет платить деньги раненому. Раненый не сражается, а отлеживается, - начал переводить вегир.

- А я тут причем?

- Значит, ты будешь должен выплатить долг Алтану. За того солдата.

- У меня нет денег.

- Значит, ты станешь рабом Алтана. И останешься им, пока не выплатишь все.

 

Родок задумался, а затем задал вопрос.

 

- А если он потом умрет?

- Будешь должен за то время, когда он еще был жив и жрал харчи Алтана.

- А если он сразу умрет?

- Тогда ничего, - Вегир внимательно разглядывал спокойное лицо родока, - Только если он умрет скоро, то тебя казнят, - беспристрастно закончил вегир.

 

Алтан произнес еще что-то, а затем махнул рукой, обращаясь к всем. Солдаты начали собираться. Отряд готовился выдвигаться. Прежде чем уйти, вегир бросил напоследок.

- Алтан сказал, что в следующей битве пойдешь в первых рядах. Постарайся не сдохнуть. А попытаешься снова дезертировать или будешь трусить, Алтан тебе поставит клеймо и продаст в рудники.

 

Родок ничего не ответил. Он отвернулся и начал отмывать свои руки от крови, поливая воду из фляги. Затем он собрал свои пожитки и последовал за выдвигающимся отрядом. Солнце выглянуло рано. Наемные солдаты неспешно заковыляли в сторону города.

 

Отряд шел до самого вечера. Солдаты и вьючные животные, сгибаясь под тяжестью снаряжения, провианта и военных трофеев, медленно шли в сторону Халмара. Предводитель отряда выражал явную озабоченность медленным продвижением. Алтан то и дело покрикивал, заставляя усталых солдат двигаться быстрее. Он не слишком был щедр на привалы. Всего два часа отдыха за целый день. Сам он восседал на низеньком вороном скакуне и лениво похлестывал животинку время от времени своим разукрашенным золотом кожаным кнутом, поглядывая при этом на свой отряд, как иной раз смотрит пастух на свое стадо овец. Высокий вегир, ехавший по правую руку от капитана-кергита, держал в руках старую карту и постоянно сверялся с ней. А после непременно закидывал голову назад, и, щурясь, смотрел на небо, высматривая первые признаки плохой погоды. Но им повезло, сегодняшний день выдался на редкость хорошим. Было ни холодно, ни жарко, дул легкий прохладный ветерок.

 

Родок плелся в конце отряда. Отчасти потому, что он быстро уставал и даже после нескольких месяцев службы в родокской армии не смог привыкнуть к длинным маршам. Но главной причиной было то, что он хотел держаться подальше от группы враждебно настроенных кергитов, которые несли на носилках своего избитого соплеменника. То и дело кто-нибудь из них бросал яростные взгляды на одиноко бредущего родока, жестами показывая, что он не доживет до конца дня. Дезертир старался не обращать на них внимания, и в этом ему помогала навалившаяся на него усталость. Впрочем, несколько часов ходьбы с раненым на плечах остудили их пыл, и больше они на родока не смотрели и не грозились.

 

К наступлению сумерек верховые Алтана уже могли различить извилистую тропу, ведущую в Халмар. Наемники ускорили темп, надеясь, что через пару часов они уже будут сидеть в тавернах, потягивая пиво и считая прибыль за продажу навоеванного добра. Так и случилось. По прибытию в город отряд Алтана разбился на несколько десятков мелких групп, которые разошлись по своим делам. Перед тем как разойтись, к родоку снова обратился вегир-переводчик.

 

- У наемников простая жизнь. Нет дисциплины, как в армии. Каждый занимается, чем хочет, а через два дня, на рассвете, все собираются у ворот. И снова выдвигаются. Если кто-то не придет – его дело, отряд уйдет без него. Но ты – должник Алтана. Если не вернешься, он объявит тебя в розыск как убийцу и дезертира, и за тобой придут охотники за головами, - закончил глашатай кергита.

 

Родок молча посмотрел вслед уходящему всаднику, а затем устало привалился к стене какого-то строения. Ему нужно было место для ночлега, нужна была еда, но где все это взять? Парень пошарил по карманам, пытаясь найти хоть какую-нибудь монету – тщетно. Дезертир вдруг испустил тяжелый вздох, и, закрывая лица руками, сполз вниз по стене, разразившись сухими жалкими рыданиями. Он снова ощутил страх. Он думал, он смог уйти от этой дикой твари, живущей в его сердце, но он ошибался. Он начал бояться всего, жизнь предстала перед ним в отвратительном образе. За ним сегодня ночью придут дружки того здоровяка и, скорее всего, прирежут. Если ему удастся отсидеться два дня, все равно придется снова отправиться с отрядом, иначе за ним придут уже охотники. Все они – головорезы и мерзавцы. Чем они лучше его? Все они наживаются на смерти других людей. Чем он заслужил такую участь? Это проклятие всех живущих на свете? Вот он жил, в страхе, гонимый, но жил, и вот завтра он умрет. В какой-нибудь грязной подворотне, где его труп проваляется еще неделю, прежде чем кто-нибудь обнаружит его. И что с ним будет? Его упакуют, как какую-то вещь и кинут в общую могилу, где хоронят нищих, бродяг и чужеземцев. Или он умрет в каком-нибудь глухом лесу, и его тело оставят там на растерзание диким животным…

 

Наконец-то приступ паники оставил его, и молодой мужчина перестал сотрясаться в рыданиях. Нельзя вечно бояться смерти. Утерев лицо рукавом, он отошел дальше в какой-то угол и начал осматривать свои вещи. Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что можно заложить свой шлем и получить немного денег. За это разбитое ржавое дерьмо много не выручишь. Родок вытащил украденный у мертвого пехотинца меч и начал его внимательно разглядывать. Ну, за это он сможет получить хоть сколько-то. Что у него еще было? Старая глефа, дырявый подбитый кожаный доспех, пара старых сапог и еще кое-какая одежда. Отобранное у мертвых товарищей снаряжение отнял Алтан, заявив, что так дезертиру расплатиться будет проще. А он, как дурак, тащил все это на себе, ломая себе спину… А что он мог поделать?

 

Молодой родок отправился бродить по городу. Через некоторое время ему удалось найти место, где он заложил за пятьдесят динариев меч и шлем. Хоть какие-то деньги. Теперь он не умрет от голода и сможет, наконец-то, выспаться в месте, приличествующем просто человеческому существу. Испустив еще один жалкий вздох, он все же смог найти в себе силы добраться до маленького строения, именуемого как-то там кергитском языке. Расплатившись с хозяином за тюфяк в одной из комнат на втором этаже и за еду на целых два дня, дезертир остался с двадцатью монетами в кармане. Одолеваемый страхом и усталостью, он, не взирая ни на что, все же решил поспать и расположился на своем месте, подложив под голову свой дорожный рюкзак. Глефу он положил рядом с собой, впрочем, не веря, что сможет дать отпор, если его посреди ночи стукнут дубинкой по голове. Не поможет даже спрятанный острый стилет. Как только он закрыл глаза, родок тут же заснул крепким сном и оставался в этом полуобморочном состоянии до полудня следующего дня, чем удивил служанку, которая пыталась разбудить его утром. Юноша проснулся живым и невредимым. Подставляя лицо солнечным лучам, он медленно приходил в себя, словно сомневался в том, что он все еще жив.

 

Бывший родокский солдат очумело оглядывался вокруг, словно не понимая, что он тут делает. В голове было пусто и на душе было спокойно - так всегда бывает, когда после тяжелой работы удается выспаться как следует. Родок покачал головой, избавляясь от наваждения. Молодой мужчина приподнял свое тело, дотянулся до подноса с едой, оставленного служанкой и принялся за скудную трапезу - маленькая порция супа, чашка лошадиного молока и кусок вареной кости с ошметками мяса... видимо козлиного, самого дешевого, да и кусок хлеба не самой первой свежести. Позавтракав, невольный наемник кое-как доковылял до таза с грязной водой - его соседи по комнате уже успели помыться. Стараясь не обращать внимания на чистоту воды, он кое-как умылся и привел себя в порядок, сменив грязную льняную рубашку. Через несколько минут он уже бродил по городу с зачехленной глефой наперевес, пытаясь найти временную работу.

 

Он тщетно пытался заполучить хоть какую-то работу в прилавках, тавернах и прочих местах, куда захаживает часто народ. Чаще всего на его неразборчивую родокскую речь даже не отвечали, а самого молодого парня игнорировали. Пару раз попадались иноземцы, но и они отказывали. И то верно - у них своих работников полно. Ну, разве может солдафон заменить подмастерья или ученика, вышколенного мастером с малых лет? И все же родок не отчаивался. Ему нечего было терять. И удача не оставила его одного в этом кергитском городе, столь далеком от земель Родоков.

 

Какой-то кергитский кузнец, умеющий немного объясняться на родокском, согласился принять его помощником на два дня с условием, что у парня есть хоть какие-то мозги. Родок заверил его, что в детстве он провел достаточно времени, помогая местному кузнецу (не упомянув о том, что это было обязательным занятием для всех деревенских мальчишек, и что научили его там, мягко говоря, немногому). Но кергит оказался более проницательным, чем казался на первый взгляд и поручил своему новому помощнику более менее простые задания. Простые, но требующие упорства и самое главное, физической выносливости. Молодой родок весь покрылся потом уже через какие-то десять минут работы, а впереди еще целый рабочий день. Вместе с ним работали жилистые, молодые местные парни. Конечно лишь двое или трое являлись учениками и подмастерьями, остальные нанимались, как и родок, "свободными рабочими".

 

Работа у кергитского мастера спорилась. Он ловко управлялся с инструментами, не забывая при этом покрикивать на своих работников. То и дело к нему заходили крестьяне или цеховые работники за заказами, отчего можно было сделать вывод, что недостатка в работе это место не ощущает. Кузнеца можно было назвать зажиточным и вполне самодостаточным. Впрочем размышления о месте работы вскоре оставили разум новоявленного помощника, и он продолжил самозабвенно отдаваться работе. Благодаря природному терпению и выдержке, молодой человек успешно справлялся с заданиями, и мастер остался доволен качеством его работы и во время перерыва даже угостил его легким обедом. Невольный солдат с благодарностью принял угощение. Поневоле работа оттолкнула на задний план все заботы о будущем, и он смог успокоиться.

 

Все пошло наперекосяк вечером, когда поток посетителей резко уменьшился. Родок как раз загружал какую-то повозку, как вдруг услышал свист. Подняв голову, он с ужасом обнаружил, что к нему направляются несколько солдат из отряда Алтана. Один из них на бегу вытащил саблю и замахнулся ею, остальные неспешно шли следом, громко хохоча. Кажется они были пьяны. Или нет, эти степные псы всегда такие. Дезертир юркнул внутрь кузницы и нашарил свою глефу. После чего он выскочил на улицу, где его немедленно окружили пять бойцов. И худо было бы ему, если не кузнец, который вышел посмотреть, что происходит. Увидев, что его нового работника окружили какие-то головорезы, он тотчас что-то крикнул, и из здания вышло несколько людей с железными палками наперевес.

 

Кузнец и один из наемников долго спорили. Потоптавшись для вида еще некоторое время, вольные солдаты ушли, хмуро смотря на спасенного необычным стечением обстоятельств молодого родока. Затем один из них что-то произнес, и все остальные закивали головами в знак согласия.

Юноша еще долго стоял и смотрел вслед своим мучителям, крепко сжимая в руках свою глефу. К реальности его вернул скрипучий, но вовсе не старый голос кузнеца.

 

- Бандит говорит, что тебя потом убьют. Не то какой-то Алтан с них долг будет требовать. А они жадные псы. Во время бою убьют, "перепутают". И ничего им не будет, - проговорил он с жутким акцентом, путая слова и активно жестикулируя, - В капкан ты угодил, солдат-медведь, говорят, мол, дезертировал ты из армии, и теперь смерть ждет тебя повсюду.

- Почему медведь-то?

- А, - говорит, - у ваших солдат медведь на щитах нарисован, - и показывает на свою грудь. Дезертир улыбнулся одними губами.

- Это королевская армия. А я простой батрак, только вместе серпа - меч.

Наступила тишина, а затем кергит продолжил.

- Я их прогнал. Они - трусы, боятся против моих парней драться. Но ты - их-то бойся. Тебя они не боятся. Заночуй у меня, не то мертвым проснешься.

- Ты же сказал, что они меня потом убьют.

Кергит нетерпеливо махнул рукой.

- Ай, глупый какой, скоро умрет, а глупый. Халмар - злой город - знаешь сколько у нас псов по ночам ходит? Сотни! А ты нездешний, чужой, первого приметят. Ночуй у меня, мне сторож нужен, ну?

Родок безразлично пожал плечами.

- Хорошо, заночую.

 

Позже, помогая этому необычному человеку, проявившему, вообщем то обычное человеческое участие к чужому человеку и иноземцу, закрывать кузницу, родок никак не мог избавиться от ощущения, что здесь что-то не так. Отчего кузнец не нанял кого-то из своих в качестве сторожа? Почему он доверился родоку? Даже потом, лежа на жестком матрасе в подсобке, он никак не мог уснуть. Решив испить воды, он встал, как вдруг услышал шорох в кузнице. Наемник осторожно выглянул наружу и увидел несколько крадущихся теней. Родок спокойно вернулся к своему матрасу, вытащил свою глефу и прокрался следом. Один из этих людей держал в руках маленькую лампу, которой он освещал разложенные на полках металлические слитки. Его спутники быстро складывали их в небольшие мешки. Родок, недолго думая, замахнулся глефой и ударил одного из воров.

 

Его жертва издала приглушенный крик боли и рухнула на колени. Разбойники немедленно рванули к выходу, но дезертир их опередил. Несколько сильных взмахов руками и еще один скорчился на полу, зажимая свои кровоточащие раны. Родок не был таким уж и умелым бойцом, но куда ворам, вооруженным короткими дубинками и ножами, до рослого сильного солдата с таким смертоносным оружием как глефа? Благо пространство в помещении было достаточно широким. Один попытался вытянуть из пазухи коротенькую саблю, но наемник одним ударом древком немедленно обезоружил вора и тут же проткнул ему живот острием глефы. Оставшиеся в живых в ужасе смотрели на забрызганного кровью родока с окровавленной глефой в руках. В их глазах стоял дикий страх... такой же. Всегда такой же страх! Холодный, режущий, глодающий зверь внутри человека. А как он скручивает животы, как он сковывает движения! Воры начали скулить и попытались отползти подальше от сторожа. А еще они что-то кричали на своем языке, видимо молили о пощаде. Все они молят о пощаде. С таким же деланным безразличием, каким он ударил первого грабителя, молодой боец добил оставшихся и принялся ждать.

 

Через некоторое время, убедившись, что все воры мертвы, со второго этажа спустился кузнец, держа в руках небольшую лампу. Осветив поле боя, он покачал головой - столько крови вокруг! Вместе они вытащили трупы на улицу, а затем вернулись к прерванному сну. Лишь утром соседи обнаружили мертвецов и вызвали местную стражу. Тела забрали, и на том история закончилась. Больше в эту кузницу воры не захаживали.

[asc]

[mod]Фанфики в подраздел фанфиков.

Переношу.[/mod]