rhqh\shyl\tgid

Я-то пока ещё ничего не ставил — я раскрыл историческую ситуацию как есть. Просто надо засечь плавный, но радикальный переход: личная свобода как средство бунта превратилось в личную свободу как выбор идентификации и самовыражения. Если изначально свобода слова предлагалась скорее из соображений самосохранения низших классов, то со временем она превратилась в самоценность. (Разумеется, это дикое упрощение). А затем уже эта самоценность начала и раздуваться вплоть до позитивной дискриминации. Поэтому когда мы критикуем, например, возню вокруг Шарли (которая вообще здесь причём, раз Шарли публицистика, а не искусство), надо отдавать себе отчёт, что именно мы критикуем: сорт дискриминации (несвободы), свободу самовыражения (либеральную) или политическую свободу (демократическую).Насчёт меньшинства и провокаций вопрос тоже составной. В терминах политической ангажированности провокация теоретически осмысливалась и развивалась именно как инструмент ненасильственной борьбы. Здесь, видимо, со светлой мыслью молодых теоретиков случился конфуз, как всегда и бывает, так как в реальности оказалось, что метод себе на службу поставили не только пламенные идейные, но и обыкновенные скандалисты и проходимцы. Что ж, бывает — но это не повод не глядя выбрасывать в урну все разработки тех славных мальчиков родом из, поди, шестьдесят восьмого. Да и в худшем случае с каждой провокацией приходится разбираться отдельно, потому что чаще всего провокация удаётся только в том случае, когда на неё ведутся провоцируемые (не лучшее, что можно сделать в их положении). Я не вникал особо в историю с Шарли, но насколько помню, там была провинциальная газетёнка с тысячными тиражами, которую обессмертили господа террористы. Это настолько вопиющий пиарный фейл с их стороны, что тут и говорить особо не о чём. Ну и далее каждый раз. Остальное вы с Панцеркатером вроде и сами вполне описали. Всё новое — хорошо забытое старое. И всё, что было в Симпсонах, уже было у греков. Весь двадцатый век, строго говоря, не оригинален — но качественное различие всё же есть. В частности, провокация впервые подвергалась рефлексии и обоснованию как самостоятельный концепт и целенаправленный метод воздействия. Разница примерно такая же, как между Апулеем и фэнтези, или между афинской «демократией» и современной политической теорией. Поэзия вообще нынче не в моде ;[

Пробовал, та же фигня. Тогда и варить надо на песке.

Она достаточно крепкая?

И я. Я триок.

Это тот, что насквозь русскокультурный и в Эрмитаже?)

Да это как бы не мешает, а помогает так делать, потому что нет предмета — имеем анархию и вседозволенность. Отсюда можно троллировать кого, как и чем угодно по любому, что успешно и осуществляется в направлении религии, атеизма, голода в Африке, Холокоста, свободы, искусства и т. п., всего что лично вас (и кого угодно) интересует. Нужно понимать меж тем, что претензия на искусство не снимает всякой моральной ответственности с художника под предлогом ятаквидения (и это не мои слова, а вполне мейнстримная точка зрения), потому что искусство существует в мире и обществе и является такой же их частью, как и любое другое явление, равно как и его творцы являются членами общества. Это значит также и то, что искусство, становясь в ряд прочих сторон жизни, не особо выделяется на его фоне: с той же меркой можно (может, и в разной степени, но всегда вполне) подходить и к кухонным разговорам, и к любительской и профессиональной публицистике, и к участии в гражданских движениях, и в характере потребления, и в профессиональном самоопределении, и в семейном статусе и т. п. Искусство здесь выделяется только в силу своей попытки выбить себе автономию, которая как проект провалилась, но сколько-нибудь особым статусом его таки наделила (ещё бы, ведь у каждого явления есть свой особый статус — на то оно и явление Х, а не явление Y или Z). Если смотреть на искусство как социальную функцию (что уродское, но полезное упрощение), то это не более чем идеологический авангард в особой форме, отсюда и следствия. Так-то в провокационно-аморальном духе и философствовать можно ради философии («я так мыслю»), и изучать ради науки («я такие гипотезы строю»). Причём всем этим народ более-менее занимается, искусство тут не уникально. Просто из, скажем осторожней, художественных практик вирусные новости эффектней получаются. А со времён мировой так второй, а то и первой, и тянется до сих пор вовсе образ ангажированного искусства, искусства как мощнейшего политического инструмента, типа кувалды в руках народа. Отсюда вот, кстати, генетически эти ваши акционисты-феменисты и тянутся, между прочим — не от «искусству-всё-можно-потому-что-художник-на-своей-волне», а от «искусству-всё-можно-как-последнему-доводу-ненасильственного-бунта-в-руках-народа». Вот этот вот треш, так сказать, от гражданской гипер-ответственности, ага.)

Первый пошёл. Недавно вышел альбом Riverside по имени Love, Fear and the Time Machine. Странноватый польский релиз, куда мягче предыдущих работ, но упор на гитару притом больше. Почти фолк? 0_0 Послушайте в промозглый выходной. http://www.youtube.com/watch?v=QHU-LeDpR14

Причиндалы, как и любой другой предмет, могут быть объектом искусства. Это скандальный объект по своей т.с. сути, но это не значит, что его изображение автоматически делается ради скандала. Различить, когда это желтуха, а когда просто объект, наверно, непросто. Тем веселее искать эту границу, которая, предположу, таки есть.Шарли, насколько понимаю, защищают не за непонятое искусство высокого уровня, а за свободу слова, даже самого тупого и пошлого, что принципиально разные вещи. Не видел ни одного положительного отзыва об эстетической стороне карикатур. В самой же тусовочке вокруг искусства никакой диктатуры вкуса нет. Классики по-прежнему ругаются с неклассиками, модернисты с постмодернистами, тру-классики с неоклассиками, сорта каждого из этих лагерей друг с другом, а представители этих сортов — между собой. Есть консервативные уважаемые искусствоведческие журналы, есть идейные и пофиг в какой форме эта идея прослеживается (типа: левацкая грязь на стене — не то же, что реакционная грязь на стене), есть более или менее всеядные разных форм и размеров. Буквально ни за какое заявление всё сообщество единым фронтом вас в дурновкусии не упрекнёт, если ты сохраняешь минимальную вменяемость. Это, да, порождает проблему отсутствия каких бы то ни было ориентиров, но это куда более лайтовая проблема по сравнению с озвученной тобой. Никакой диктатуры вкуса не существует. Никто не может дать адекватного определения искусству, которое устроило бы всех. Отсюда выходит, что из-за массы точек зрения социологически, то есть по факту, искусством может назваться всё, что себя им назовёт, и да, это кризис эстетической теории. Но надо различать это состояние от идейного императива «искусство — это всё, что себя таковым называет», это совсем разные вещи.Впрочем, насколько такой кризис плох сам по себе — тот ещё вопрос. Ну побывал я в ваших столицах. Третьяковку с Эрмитажем никуда не подевали, в моднявом масковском Артплее здорово муссируют Микеланджело и импрес-сионистов, по улицам Москвы развешены реплики вполне классичных картин, туристы все тусуются вокруг классичной архитектуры, которая поддерживается в основном в бодром состоянии. Театральный репертуар не показал мне ни одного Годо и из-под носа умыкнул «Победу над Солнцем» в каком-то чуть ли не клубе, зато в Большом никогда нет проблем с Травиатой и Пушкиным (уж не знаю в каких постановках). Знакомая учится в консерватории, много рассказывает про академическую музыку в столице. Хоть бы на десятую долю так поживала экспериментальная сцена.

Можно в гости или где-то? :) Кого-нибудь ещё подтянуть? Если что, детали можно в личке обсудить.

С этой субботы по этот четверг буду в Москве, с четверга по воскресенье скорее всего в Петербурге (но есть шанс, что останусь в Мск). Если кт захочет пересечься или куда-нибудь зарулить, черкните. Особенно свободно воскресенье.

Иду на железнодорожный вокзал, в который раз, но опять иначе. Перехожу кучу перекрёстков, массово делают ремонт, всё перекопано, и чем дальше, тем больше перекопано и тем сложнее пройти. На стройках начинают встречаться чёрные, текучие и маслянистые, будто гудронные существа, и я вижу только их ноги, потому что не хочу или не могу (по запрету или физически) поднять взгляд выше, и я знаю, что это простые настоящие люди, но в то же время боюсь, что если подниму взгляд, то пойму, что это ничуть не люди. Они беззвучны, один их тип немного выше меня, другой будто гигантский, метра под три, но всё же это должны быть обыкновенные люди, говорю я себе и верю себе. На очередном перекрёстке, очень трудном, встаю на плиту, она обваливается. Я падаю в песок, под ноги чёрным людям, я очень боялся им мешать и вот помешал, и меня ведут куда-то, молча начинают вести, но я понимаю, что надо идти за ними и делать что велят. Из ниоткуда берётся много таких же помешавших людей и мы идём цепочкой. Нас будто услуживо выводят с опасной территории, но мы идём долго, и чем дольше и дальше идём, тем больше превращаемся скорее в пленников. Наконец доводят до помещения и вталкивают внутрь, там беспросветно темно, но мы как-то сами собой рассаживаемся на полу вдоль невидимых стен. При этом рассаживаемся мы относительно, потому что в этом помещении мы становимся как бы ниже и будто бы даже сами «чернеем»? — будто ползаем на коленях, поэтому хоть садиться мы садимся, а наша высота от этого не меняется. Там уже есть люди. Спрашиваем, где мы; отвечают, что в курилке. Спрашиваем, сколько они здесь находятся (пару часов, наверно?); отвечают, что несколько лет. Иллюзии рассыпаются, все отчётливо осознают своё положение, но все — и местные, и новые — спокойные, даже бодрые. Снизу коротко пробивается тусклый свет. Мы в просторной комнате с несколькими дверьми в стене напротив, в полу большое окно, этажом ниже прошёл чёрный со старинным фонарём. Загорается слабый люминесцентный светильник — с чего вдруг? А он иногда загорается, когда кто-нибудь свет покупает или заслужил. Обстановку видно лучше. Это огромное здание с интерьером, напоминающим японский традиционный, много дерева, стены стилизованы под фахверк, с белыми полотнищами между наклонных балок. Во всех поверхностях какие-то окна, промежутки, и здание просматривается намного дальше нашей комнаты, хорошо виден в окно в полу коридор с деревянным полом под нами. Ветераны поясняют, что здесь помещения на любой вкус, напротив парилка, есть кухня и так далее, но нет личных комнат, нет спален, нет вообще никакой мебели, на которую можно было бы присесть или прилечь, только пол. В остальном словно высококлассный отель. Мы продолжаем болтать (я всё это время молчу), один из новеньких начинает рассказывать, как сюда попал. В его истории фигурируют железнодорожные станции, одинокие комнаты с компьютерами, спешка и доширак — прямо как и в моей, и я хочу рассказать свою историю следующий, но мой рот набивается цедрой (а точнее — альбедо) апельсинов, цельносферической, будто бы кто-то аккуратно изымал из оболочки мякоть. Она сухая, губчатая, впитывает всю слюну, я вытаскиваю её и начинаю с жаром говорить, рассказываю начало сна, но кожура продолжает набиваться, я постоянно прерываюсь, оторопело достаю её, паузы становятся длиньше, народ почти весь покидает комнату, остаётся пара-тройка человек. У меня в кулаке зажат ворох этой альбеды, я взволнованно расхаживаю-ползаю взад-вперёд перед оставшимися и сбиваюсь с мысли. Одна из оставшихся спрашивает, уж не плохо ли мне, что это у меня в руке, и я говорю, что это цедра, цедра из сна! Из какого сна? Да из того, как я шёл до железнодорожной станции и... Но если то был сон, спрашивает, то как ты сюда попал? Чего же неясного! (Очень распалился). Из одного сна попал в другой сон, да, и сейчас мы тоже во сне, в моём сне! Я торжествующе ставлю её перед этим фактом и вдруг начинаю понимать, что и правда нахожусь во сне. В этот момент будто происходит расстыковка, реальность всё больше теряет в серьёзности и убедительности, и я начинаю понимать, что я в самом деле просыпаюсь, но мне хочется побыть во сне ещё чуть-чуть, посмотреть на их реакцию. Но я уже ощущаю тело и понимаю, что могу открыть глаза, то есть, проснулся полностью. Несколько секунд думаю, не открыть ли мне глаза, и тут звонит будильник. Скрытый текст Дотянулся, проклятый http://www.bestourism.com/img/items/big/7781/The-Statue-of-a-Man-hanging-by-one-hand_Sigmund-Freud_13983.jpg

бултых

ヘキ ムカ チトセ

http://www.youtube.com/watch?v=4hNQxMqZLbM

А что на IMDb, чего нет на мале?

Я такой чай, как все здоровые дети, ел.

http://www.youtube.com/watch?v=Tb6PXgcFZUU Вот это вот — тяжело

Нет, подоконник мне. Можно несколько. Тогда плот из них сделаю. Тумбочка тумбочка ложечка петелька

Лол. Достойная конкуренция Цинику.

Да у нас уже давно спор ради спора про детали, т. к. по сути мнения одинаковые. Ну вот вероятности пальцесосательными не назову: больше вариантов — 1) весело; 2) продуктивней работать с находками; 3) мало ли, мб и на родной планете какая идея приглянеся. Вот ты пишешь ниже: мы ещё не знаем, как определить разум. Поиск и изучение механизма в природе и конструирование этого механизма самостоятельно — плотно связанные вещи. Собственных «инопланетян» мы можем получить с построением сильного ИИ, делящего все те же проблемы и возможности. Я только за освоение этих областей, честно-честно. Мой энтузиазм, вроде, очевиден. Здесь вопрос о выводах и поспешности, во-первых, и о целесообразности такого дела, во-вторых. Это во-вторых оценить, конечно, трудно, потому что, с одной стороны, платить миллионы денег за мечту как-то не очень хочется (когда у нас тут рак), с другой — ставки дофига высоки. Аргументы за (типа: «побочные» достижения от той же SETI) и против (типа: дело нешибко спешное, а технологии дешевеют) можно долго приводить. Лично меня наличные бюджеты программ поиска внеземного разума ничуть не угнетают. Но это проблема как таковая. Ну, интересней всё же — развернуться есть где. В любом случае, я к тому, что теоретически вариантов экономии энергии у нас, по моим детским прикидкам, хватает на порядки по многим показателям. (Например, я таки глянул примерную мощность процессоров, провёл нехитрые расчёты и пришёл к очень грубому выводу, что при текущих технологиях вся вырабатываемая человечеством энергия смогла бы имитировать деятельность мозга не больше пятисот человек). Ясно, космическую экспансию никакая известная экономия не скукожит до ненаблюдаемости, но тут надо уже наконец всё по полкам расставить. :D К той же линеечке обратимся.1. Волшебные нёхи высших порядков, разумные туманности, пульсары как дорожные маячки итп. Не обсуждаем. Хотя при очень здоровской презумпции естественности не следует же и обратного исключать. 2. Космические колонисты. Люди-3000. Тут всё довольно прозрачно: пока (мне кажется — лишь пока) мы не можем представить себе Галактической империи, которой удалось бы скрыться от наблюдения. Сигнал может быть довольно хитрым, но заметным. Далее дело за малым: какой бы чуждой такая цивилизация не была, но по крайней мере очевидно (?), что это цивилизация. С другой стороны, помним судьбу багов и зергов, которые, няши, покуда не рыпаются, такого бесчеловечного обращения не заслуживают. :( 3. Разум стэндэлон. Собственно, на этот тип я и упираю, размахивая условным Солярисом. Найти трудно, определить как нечто разумное не заведомо просто, а недооценить — проще некуда. Экспансивные схемы развития разумной жизни не учитывают развития «вглубь» (С-с). Притом если эти ребята неэкспансивные, то речь может идти разве что о человеческой экспансии, а абориген заведомо выступает в роли потенциальной жертвы. Чисто колониальный сценарий. С агрессивным соседом шляпа другая и более прозаичная. Суть в том, что агрессивный сосед мне не кажется чем-то настолько же разумеющимся, насколько это обычно преподносится. Это, в общем-то, всё. Единственный критерий здравого смысла — сам здравый смысл, а любой концептуализированный его критерий превратил бы его не в здравый смысл, а в концепцию, т. е. его противоположность. Суть спец. карты «здравый смысл» вводится как раз в противовес всяким проговариваниям, потому что создать концепцию, которая априори верно рассмотрит каждый будущий случай — невозможно. Наша беседа явно показывает, что любая проговренная концепция выглядит однобокой, пока не проговорить их синтез, в результате чего выявятся новые неувязки — и так далее до бесконечности. На уровне форумного бла-бла всё выглядит ужасно однобоким, и остаётся только уповать на то, что каждый не считает мнение другого ограниченным высказанной единичной мыслью (чаще впустую, к сожалению); на уровне толстых книг, где каждому аспекту можно уделить по главе плотного текста, ситуация куда лучше, но всё равно неидеальна.Кроме того, любые концепции изначально на здравом смысле (опыте, реальности, кому как) держатся и из него исходят. Я понимаю, что эта мысль мягко говоря смела и уязвима, но это как раз хороший пример) Суть же именно от противного: предостеречь от вероятной экстраполяции модели туда, куда экстраполировать не стоило бы. Которую и можно активно толкать в жизненно важном направлении форумным трёпом, конечно. Мем-активизм B) Происхождение «Я» здесь не при чём, речь о его свойствах, сущности. Некое «Я», уж точно у Декарта — это куда больше, чем просто мысль о «Я». Декарт и мог сделать такой вывод, какой сделал, только считая мысль продуктом некой творящей субстанции, которая и есть Я: мысль должен мыслить мыслитель, а не мысль — мыслить мыслителя. Во втором утверждении («наверняка есть только мысль о Я») условно такой сценарий и выступает в качестве критики.

По привычке наверно норм, но мы еле эту штуку выпили, засыпая тоннами сахара. Кажется, и по вкусу это антифриз.

Да, этого тоже не значит. Может быть всякое.Не повод рассматривать самый обывательски очевидный из нашего угла самым вероятным. Метеориты — как раз такой пример, когда вот-уже-почти-технология экстраполируется на условные 1000 лет спустя. Погуглить энергозатраты ЦП не так трудно. Я тут не просвещенческую лекцию пятиклассникам а также их родителям веду. Общая мысль, думаю, и без этого понятна: разница на порядки. Это — то, что мы имеем здесь и сейчас, причём мозг, в отличие от машин, мы даже не конструировали сами. Стихийная эволюция склепала что-то, чему мы проигрываем на порядки. Можно без страха предполагать, что в ближайшие, например, сто лет (т. е. молниеносно) возьмём все эти порядки и ещё несколько сверху. Да, да, круто. :D Да, дают; да, следует учитывать; да, неплохо бы, опираясь на, искать; нет, не следует, едва ткнув вилами в сено, заявлять об отсутствии в нём иголок. Учитывая, что эти тыки как дисциплина ещё практически в пелёнках. Да-да-да, бла-бла-бла, такую штуку как «здравый смысл» никто никогда не отменял и он всегда должен стоять впереди теории. Зачем это всё проговаривать? Но на фоне той или иной теории даже самый наиздравнейший из смыслов здрав как-то по-своему: меняется метод , меняется и результат. Коротко это выражается в «лучше перебдеть, чем недобдеть», а перебдение идёт из антропоцентрической поправки. Притом на саму практику бдения радикально никто в здравом уме не покушается. Никаких эфирных сфер. А поборимые инопланетяне на периферии, чай, не камень, что на работу кататься мешает, и может немного потерпеть. Я бы не был столь категоричен насчёт прям уж все и всё поняли, но хрен с ними. Надо ставить этому баблу какие-то эффективные препоны, стелить соломки. Если бы нагибаторы всегда нагибали, так бы мы и бегали под плотоядными вождями-королями, или чё там было. А вот счас у нас правовые государства с конституциями и активно форсимым либеральным дискурсом. При желании можно сказать, что все эти бумажки и слова существуют совершенно параллельно реальности — однако ж, под вождями-королями мы уже не бегаем. Сдаётся мне, что исключительно сменой экономических формаций и прочими редукциями оно не объясняется. Хотя можно действительно поискать контакт, а потом молча посмотреть, что власть и капитал с ним придумают. Ещё лучше сразу отдать поиск контакта на откуп этой парочке, а потом, потирая руки, засесть за конспирологические утехи. Всё это, вроде, прикольно для стихийной эволюции. Не уверен насчёт зилтоидов 90 уровня по Карандашёву. Нам тут уже мозги бессмертными сознаниями на флешках компостируют. Тоже, впрочем, поспешно. Хрен знает, что она там делает. Тем более раз в миллиард лет. Чем необходимей нам фишечка, тем тяжелее представить что-нибудь другое. Может, его и невозможно представить, потому что чего-нибудь другого и не бывает. С другой стороны — а кто пытался представлять нормально? Полтора фантаста. Нет. Первая постулирует наличие «Я» как субстанции, вторая лишь допускает.

Десктоп... Десктоп никогда не меняется.

Tim Bowness и его со Стивеном Уилсоном проект No-Man, почти идентичные по звучанию. Британский мечтательно-кислотный поп. Боунесс поёт песни условно двух типов: либо раскатывает придыхания на километр нежностей (эта половина мне не очень нравится), либо ест не ту таблетку и начинает плести вроде припопсованный, но как бы слегка двинутый фанкушный грув, и по развитию темы странность и неуютность копится. На последнем сольнике порой выдаёт совсем криповатые эксперименты, но я ограничусь самой классикой. Скрытый текст Au4. Энигма-построк? Трайбал-шугейзовый даунтемпо? Специфичная канадская штука, по плотности атмосферного варева сопоставимое с соотечественным Таунесндом — но электронней и напевней. Каждая деталька подобрана и подогнана так, что швов рукой не чувствуешь. Два альбома всего. Во многом напоминает Conjure One, мб? Скрытый текст Kerretta — австралийский пост-рок, порой утяжеляющийся до пост-метала. Эти чуваки выдают настоящий, кристальный, затягивающий космос, в отличие от большинства претендующих поцракеров с дилеем наперевес, неожиданно гармонично переплетающийся с энергетикой, под которую и покачаться не грех, о чём большинство поцракеров и мечтать не может. Да ещё и композиции про вов. Скрытый текст (Пощу, разумеется, самый длинный трек в дискографии).