Nil

Ладно, вопросов больше не имею.

И тишина... Привычно.

Это моё стихотворение на другом форуме разгромили в пух и прах. Выкладываю его здесь из чувства заядлого мазохизма. Запутанных нитей вовек не распутать, В клубок не собрать, не разрезать, не сжечь. Всё толще становятся прочные путы, Всё крепче становится едкая желчь. И противоречий метель ослепляет, Не видно сквозь них ни дороги, ни брода. И речи противной волна оглушает. Ты молча осел, не успев сделать хода. Как джинн из бутылки, безумный и ярый, Тупой маховик без разбору ломает, Крушит на пути и виновных, и правых. И телом могучим весь свет заслоняет. Покоя не будет - прощения тоже. Назад отступать, к сожалению, поздно. И выход найти впереди невозможно, Ведь все компромиссы давно несерьёзны. Остаток сухой до противности горек, Хотя ты не помнишь вкус сладкого мёда. Закончился приступ мучительных колик, Но, кажется, с болью ушла и свобода. ...В неистовстве грозном ты сбросил оковы, И, громко смеясь, побежал к тёмной бездне. Кругом - серый пепел и реки багровы. И пусть твоя боль зазвучит ярой песней. Когда-нибудь свет не придёт в завершенье, Когда-нибудь в пропасть со смехом сорвёшься. У тех, кто остался, попросишь прощенья, Но больше в терновую клеть не вернёшься.

Между адом и раем тонко слишком лезвие Упадёшь неизбежно, достаточно действия, Не поймёшь и какого - благого иль грешного, Всё равно упадёшь, но порежешься прежде ты. Упадёшь и забудешься, словно в дурмане Побредёшь в неизвестность, теряясь в тумане. По бокам - вакханалия с благостным ликом, Под юродивых пьяных нестройные крики. И стервятники тучей кружатся над всеми И клювАми долбятся в висок или темя - Чтобы высосать мозг из людских черепов, Здесь не терпят, как всюду, тяжёлых голов. Нечистоты здесь смешаны с нежной ванилью, Дорогие духи - пополам с трупной гнилью. А в ушах не смолкают звучать причитания, И молитвы, и песни, и плач, и стенания. И не можешь припомнить, что было до этого, Кем ты был в другом мире, вором ли, поэтом ли? Высоко ли ты пал, или низко поднялся? Или просто где был, там навек и остался?

Перевод, вижу, никогго не вдохновил. Ладноть. Глотаю на кухне бессмысленный кофе, Смотрю из окна на апрельскую хмарь, Предавшись на миг безразличной зевоте, Неспешно встаю, как египетский царь. А с улицы слышится звон колокольный. По ком ты звонишь, неизбежности вестник? В ответ - дребезжание стёкол оконных, И вроде дрожу я со стёклами вместе. Пакую в штаны недовольные ноги, Украдкой смотря на зеркальную гладь. И взгляд отвожу без восторга в итоге: Я жив, а иного нет смысла желать. Иду по асфальту, вдыхая привычно Весеннего смога прогорклые дозы. И вроде бы всё у меня разотлично, Но колются больно фальшивые розы. Патлатые тучи не выпустят солнца, Но нужно ли солнце средь этого действа? Здесь держатся стёкла без рамы в оконцах, Здесь каждый освоил язык фарисейства. Но выйду уверенно на остановке, Трамвая захлопнутся старые двери. Наверное, движется дело к концовке, Так пусть оно движется чуть побыстрее. Бреду через масляных луж Каракаллы. Быть может, мне скоро и легче чуть станет. А кто-то, зевнувши, вздохнёт так устало И галочку новую в списке поставит.

Моя любимая песня у Stratovarius. Попытался максимально близко следовать размеру, ритму и, кончено же, смыслу. Желающие могут проверить. EAGLEHEART [Music: Tolkki. Words: Tolkki/Kotipelto] All through the night he is lying awake Wond'ring how much more can he take Watching the walls where the shadows dance Drifting away into a trance And his eyes are blazing with fire Dreams burnt to ashes so many times Highest of mountains, still he climbs Ready to fly, cause he just can't stay Flame burning brighter with every day And his eyes are blazing with fire Longing for the deepest desire Heart of an eagle He flies through the rainbow Into a new world and finds the sun Spreading his wings Above all the sorrows The glory of Eagleheart Fever is burning in his veins Determined with courage, breaking the chains Back against the wall under blood red skies Prepared to fight until he dies And his eyes are blazing with fire Longing for the deepest desire Heart of an eagle He flies through the rainbow Into a new world and finds the sun Spreading his wings Above all the sorrows The glory of Eagleheart Heart of an eagle He flies through the rainbow Into a new world and finds the sun Spreading his wings Above all the sorrows The glory of Eagleheart СЕРДЦЕ ОРЛА [Музыка: Tolkki. Слова: Tolkki/Kotipelto] Ночь напролёт не смыкая глаза, Думает, сколько терпеть до конца. Смотрит на стену, где пляска теней, В транс уходя, он закружится в ней. И огнём горят его очи. Сны много раз рассыпались золой, высокой горой. В небо стремится, не смея и встать: Пламя начнёт с большей силой пылать. И огнём горят его очи, Страсть внутри сдержать нету мочи. Сердце орла! Взмыл над радугой гордо, Солнце в своём новом мире найдя, Крылья расправив Над всей своей болью И радуясь Сердцем орла. В венах его лихорадки пожар. На храбрость решившись, оковы сорвал. Прочь от стены под кровавой луной. Он принимает последний свой бой. И огнём горят его очи, Страсть внутри сдержать нету мочи. Сердце орла! Взмыл над радугой гордо, Солнце в своём новом мире найдя, Крылья расправив Над всей своей болью И радуясь Сердцем орла. Сердце орла! Взмыл над радугой гордо, Солнце в своём новом мире найдя, Крылья расправив Над всей своей болью И радуясь Сердцем орла.

Гм, а что не так?

И вот ещё самое последнее: Я шёл за закатом, меняя дороги, Неся за плечами палитру и перья. Чужие народы, чудные их боги, Нелепые нравы, другие поверья. Диковинки множества градов и весей Я помнил недолго, не глядя назад. Пускай мир вокруг был широк и чудесен, Я видел тогда пред собой лишь закат. Меня он манил за собою упорно, Я шёл за закатом, забыв о былом. Тропинкой лесною, дорогою торной, На лодке, коне, и ползком, и бегом. Закат уносил за собой наши песни, Последние вздохи и первые крики, Ночные признанья оставшихся вместе, Проклятья богам в неизбежности миги. Разлившись рекою рубиновой грозно, Закат охватил горизонт широко. Я шёл за закатом, и плавился воздух У края земного, где солнце зашло. Над бездной плясало закатное пламя, Но я перегнулся за солнцем вослед. Там был иной мир: с океаном, горами, А в небе я росчерки видел комет. И в мире ненашем закат стал рассветом, Там каждый был добрым светилом согрет. В сияньи зари я сложил песню эту. Я шёл за закатом, я встретил рассвет.

Страшно даже выкладывать: Зелёным гноем на мозги Злотворная отрава, Зубами тело на куски Рвёт жирная орава. Скажи, ты можешь? Или нет? Иль можешь, но не хочешь? Чего молчишь, давай ответ, А то сейчас схлопочешь... И снова жёлтые клыки Грозят несчастной плоти. И вновь выводят вожаки Чертёж на свежей рвоте. Вот ты, вот мы. Как вышло так? Чего ты сам, не с нами? Стань частью нас. Ты не дурак, Не делай нас врагами... А так хотелось помолчать, Чтоб вспомнить, что к чему: Свеча начнёт сильней пылать, Поставь её во тьму. Молчишь. Напрасно - для себя... Один - не воин в поле. Молчанье - слабая броня, Есть, что скрывать доколе...

Нравятся мне некоторые критики - обгадят, а потом ещё тыкают носом: никогда не видал более самовлюблённой паскуды! Впрочем, кончтруктивные моменты можно найти везде. Спасибо, что пишите хоть что-то - это тоже показатель...

Ага, грибы-галюны, especially for you, my darling! )) А стих я наверно назову ПАФОСНЫЙ БОЯН... Большое спасибо! ))

Бывает, обходя поля, Окоп находишь незарытый. И будто слышешь, как земля От боли стонет незабытой. Пускай прошло немало лет И поколения сменились... Всё помнят те, кого уж нет, Всё помнят, кто не возвратились. Закрой усталые глаза: Вернётся смерть во мраке вновь На землю капнула слеза, Солоноватая, как кровь... ...Плащей обрывки на костях; Железо, ржавчиной покрыто; В безмолвии скорбящий прах - На нём взрастает наше жито. Златых колосьев океан Дождями небо наполняло. И алой кровью старых ран Пшеницу мать-земля питала. Коса подрежет, жерлов перемелет, И из печи достанутся хлеба - Народа плоть от плоти не отъемлет Холодным ветром занесёная война.

Не расстраивайся, дружок, у тебя всё ещё впереди!!! ))

Исчо: Серебряной птицей, Янтарной стрелой Минуй все границы За алой зарёй. Лети на закат, Свою песню пропой Под скорбный набат, Расскажи про наш бой. ...Вросли ногами в твердь И сталь зубами рвали, Врага топили в крови и поту. Доспехов плавя медь, Мы пламя выдыхали, Мы оставляли пепел на снегу. Но час настал, и силы не осталось, Как не осталось нас средь пляски ратной. И приняв вместе смерть - какая малость! - Расправив крылья, полетим обратно... Пусть голос твой срывается на крик: Вопи и плачь, стенай, кричи... А лучше в этот скорбный миг Не говори ни слова, помолчи. И, помолчав, наполните рога Слезами наших жён и матерей. Испейте чаши горькие до дна, Да помяните прошлого друзей. А после тризны славный пир горой Развеет пусть печали по ветру. Хоть мы погибли, проигравши бой, Бессмертны стали, выиграв войну.

Так, есть пополнение: - Про юность расскажи мне, дед! - А толку-то искать слова? Едва минует пара лет, Тебе откроет всё весна. - Ответь, а что такое зрелость? - Я вижу, ты пытлив, юнец! С годами опыт, силу, смелость Обрёл мой сын, тебе отец. - Ты знаешь, верно, и про старость? - А как не знать? Глянь на меня: Сутул, подслеповат уж малость, Белее снега седина... - А как ты древность мне опишешь? - Вопрос твой прежних не трудней. На горизонте горы видишь? Там каждый камень дышит ей. - Но разве вечность я увижу? - Она собой укрыла мир, Пред небом всяк букашки ниже! Ну, что притих? Пошли в трактир!

Всей пишущей общественности посвящается: Чернила плеская, Листы марая, Сидишь допоздна, К музе взывая... Кричишь в исступленьи, Отбросив сомненья, Строчишь и строчишь Канцелярскими перьями. Бумагу рвёшь кипами, Со скорбными всхлипами Бросаешь в корзину Надежды разбитые. Чай, кофе и кола Дадут силы новой, И к творчества муке Ты снова готовый. Но мысли кончаются, Рука опускается. Зубами скрипишь: Не получается! Всё в топку, всё пепел, Всё ложно на свете! И тут - озаренье Приходит с рассветом. На мятом листочке Всего одну строчку, Ликуя, выводишь. Ты - гений, и точка!

Зарисовка. - Короля нет! – возгласил Первый Постельничий. - Как – короля нет?! – удивился Первый Дворецкий. - Короля нет… короля нет… - зашушукались по углам придворные. Новость быстро распространилась за стенами дворца. - Короля нет… вы слышали? – недоумённо спрашивали друг друга аптекари. - Король пропал! – сообщал глава сапожного цеха усатому десятнику. - Нету короля… король сбежал! – перешептывались на кухне поварята. - И чем мы ему не угодили? – недоумевали лавочники. - Беда-то какая! – расстроено запивали марципаны чаем жёны булочников. - Как король пропал? – поразился Первый Лесничий. - Пропал, нигде нету. В оружейной смотрели, на кухнях, под кроватью, в тюрьмы даже заглядывали. Придётся теперь тебе поискать – ты же у нас лучше всех знаешь королевство. - Что ж, хорошо, я постараюсь. Первый Лесничий пустил коня в галоп. Мимо пролетали тучные луга, возделанные поля, ручейки и озёра, горы и холмы. Он скакал и скакал, давая себе и коню роздых лишь ночью. Он знал и впрямь каждую тропку королевства, каждый придорожный камень, каждый дуб, каждую осину, каждый куст дрока и тамариска. Везде он мог найти ночлег и пищу, везде он был, как у себя дома. И он искал Короля - искал ни один день, ни одну неделю. Лесничий нашёл его, сидящего у обрыва. Внизу бушевало неспокойное море. Там, на противоположном берегу, мерно тянулись к небу дымные щупальца бесчисленного множества костров – никак заморские царства опять раздирали междоусобицы тамошних царьков… Здесь такому не бывать – Король мудр и дальновиден… Лесничий присел рядом с королём. Оба какое-то время смотрели на бледную луну – начинало темнеть. - Ваше Величество, народ ждёт вашего возвращения, - молвил Лесничий. - Народ может и подождать – ему должно всегда ожидать чего-то… - Но люди страдают без вас. Вам необходимо вновь взяться за государственные заботы… Никто не справится с ними лучше вас! - В государстве всё спокойно, ты знаешь это лучше меня – ведь ты же Лесничий. Первый Лесничий знал. А даже и не знай он – так всё равно бы убедился после длительного путешествия по стране. Люди знали цену делу и потехе, были сыты, одеты и довольны. Да что там довольны – они были счастливы и не могли нахвалиться на горячо любимого Короля. - Но что станет с этим спокойствием без вас? Смотрите, в заморском царства вновь затевается война! Я слыхал, что люди там света белого не видят, годами, кормя кровожадные полчища своих недалёких царьков. - Царьков… Да уж, народ награждает их отменными прозвищами – Пьяный, Брюхотряс, Грозный … А как народная молва зовёт меня? Вопрос застал Лесничего врасплох. - Но к чему вам прозвище - вас народ любит! - Народ любит солнце, грибной весенний дождь, крепкий эль и славную шутку – за тепло, за свежесть, за вкус, за веселье. А меня он за что любит? За что будет вспоминать, когда придёт время детей моих внуков? - Вы не ведёте войн, не вводите новых налогов, не держите богатого двора, помогаете всякому страждущему. Вы укрепили границы, вы поставили новые города и деревни, по вашему приказу люди расчистили от леса немало земель под новую пашню… Король грустно улыбнулся. - Это не я приказал, не я сделал – мой отец. Он умер в прошлом году – никто из вас этого даже не заметил. Вашей любовью я обязан ему. Пусть хоть я ничего не сделаю для страны до самой смерти – меня и то будут возносить. А за что?.. Знаешь, я завидую даже тем царькам – они хоть и сменяют друг друга едва ли не каждый год, но подданные помнят каждого – плохого ли, доброго ли, а то и вовсе никакого. Память о каждом из них будет жить ещё долго… Любовь или ненависть – они не ослепляют заморский народ. - Обещайте, что вернётесь, - тихо попросил Лесничий. - Обещаю – слово Короля. - Ты нашёл его? Ты нашёл Короля?? - Да, нашёл. Не волнуйтесь, он вернётся. Настоящий Король всегда возвращается…

Кажется, я не разучился ещё сочинять: Январским утром сонным, В мечтах о белом снеге, Я увидал Дракона В свинцовом хмуром небе. Он опустился низко, Я глянул ему в очи. "Мне выпал путь далёкий. Летим со мной! Ты хочешь?" Я закивал с охотой... Рассматривая Землю, В восторге от полёта, Словам драконьим внемлю. "Вон древние Дубравы, В них эльфов песен звуки Не слышны нынче стали - Лишь древорубов стуки" "А вот - седые Горы, В них не найдёшь загадки: Ушли далёко гномы, Их кузни - в беспорядке" И Океан окинул Дракон печальным взглядом. "Давно род лири сгинул, Отравлен чёрным ядом" "А видишь - в Поднебесье Стоят златы чертоги. В них больше нет кудеси, Лишь мёртвые спят боги" "Куда же путь ты держишь?" "Мой век земной был долог, Но время не замедлишь. Как не вернёшь былого..." И, глянув со слезами Вниз, на земной удел, Дракон взмахнул крылами И к Солнцу полетел... А люди, глядя в небеса, Стояли средь ненастья. Смотря, как падает звезда, Загадывали счастья...

Из старого: Пред тобою Дорога, Врата позади; Ты смело по этой Дороге иди Вперёд, шаг за шагом, по жизни пути: Ворота закрыты, назад не пойти. Назад не вернуться. Но что скрыто там, За тем поворотом? Узнаешь ты сам, Шагами года отмеряя Дороги, Покуда несут тебя верные ноги. Вперёд, без оглядки! И пусть позади Исчезнет Град прошлого, скрытый в пыли! Но дымкою серой укрыт горизонт, Никто не ответит, что там тебя ждёт. Дорога и Город, а ты между ними. Что в Городе сталось, ты помнишь поныне. Но что будет дальше, скрывают года. Лишь ленту Дороги ты видишь пока.

Вот, накатило что-то: Окно закрыто - духота... В душе - глубокие борозды... А за окошком - пустота, Белесы в чёрном небе звёзды. Звездой стать - радости немного: Холодновато, одиноко, И рядом Млечная дорога Извечно тянется далёко... ...Январь бросает снег в лицо, Угрямый ветер завывает. На улице - белым бело, Как в сказке только и бывает. Скользя подошвами по льду, И слыша близкий шум прибоя, Бежишь вприпрыжку к маяку. Стоят уже. Все в сборе, трое. Двадцать четыре... Сорок семь... Как стражники в ночном дозоре... Вот и последняя ступень. Все взоры - в штормовое море. Полон неистовых штормов Отбросив серою хламидой, Сияя златом куполов, Со дна всплывала Атлантида...

Любите ли вы скальдическую поэзию, как люблю её я? СВЕТ ЛЬЮСАЛЬФХЕЙМА Славный спор Секир кусачих Тешит Тюра Треском стали. Рьяно рубит, Режет альвов, Волком воет Воин ярый. Стонут стражи В сече жаркой, Держат двор Дворца упорно. Влагу вен Впитали корни: Выпили вино то Норны. Вдруг Видара Выкрик зычный Прерывает Пир кровавый. Открывает Один-Ирмин Воину врата Вальгаллы. Смертного Сотрётся память В залах золотых Глэдхейма.

Вот из старенького: В закатном блеске пламенеющего неба Сошлись они в жестоком бое. Хвалу хозяевам пропели их мечи. Они сражались, и их было только двое. Крепка была броня Энриба-ратоборца, И меч его разил, не зная примиренья. Его противник разъярённым тигром дрался, И не сорвались с уст его слова прощенья. И поединок их был долог – Уменья двух мужей равны были по силе. И поднимались руки их, и опускались Мечи их, что так яростно разили. Но вот на небе тучи разошлись, И солнца свет перед закатом снова засиял. Тогда воздел Энриб свой к небу щит, И ослеплён лучом был отражённым Фал. И рану страшную нанёс ему Энриб, И меч его не встретил упрежденья. И пал тогда на землю Фал, погиб, Успев проклясть Энриба в исступленьи. Тем хитроумный Энриб-ратоборец В тот день злосчастный рода своего Купил победу, словно как торговец Товар берёт себе за серебро. Но дорогой цена та оказалась, Дороже, чем тогда он помышлял. И сколько раз потом в бессильном гневе Победу лёгкую свою он проклинал! Ведь горько изменилась жизнь Энриба, Что в бое получил том гибельный урок. Не он один проклятьем поражён был – Над родом всем его навис зловещий рок. Лишился всех друзей, что были у него. До одного все отвернулись от Энриба – Кто кривотолкам внял, иные просто зло Припомнили или придумали обиды. И слухи тёмные владыка Красх услышал, И потерял тогда Энриб его расположенье, Лишившись кровью добытых наград, лишившись званья, Тогда вкусил он также горечь униженья. Во след он потерял своих всех сыновей, Что были для него последним утешеньем. Убил младшого сына тёмный лиходей, А старшие отцу ответили презреньем. И лишь одна прекрасная жена Энриба Осталась верною супругу до конца, Даря ему, как в дни былые, и тепло, и ласку, Покуда не была в расцвете красоты недугом сражена. Недуг тот странный, неизвестный Несчастную в могилу свёл. И проклял всё Энриб в печали безутешной, Бессильно сотрясая в небо кулаком. И жалок был конец Энриба-ратоборца, И сколько раз ещё тогда он проклинал, На небо глядя, тот закатный лучик солнца, Каким был ослеплён в давнишней битве Фал…

На душе довольно погано... Глаза замученных детей, Девиц, на площади растленных, И за гроши убитых стариков... В ушах - страданья стон теней На месте в пепел обращённых Сёл, горделивых замков, городов... Идёшь вперёд,не замечая смерти, Что за плечами расстилается ковром. Перед тобой бегут не люди - черти, Ты рассекаешь их на части топором. В душе не ведая пощады и прощенья, Ты рубишь эту нечисть тут и там - Без устали, в экстазе, в исступленьи, Не ощущая боли застарелых ран. Всё кончено. Лишь ты один остался. На землю сел средь смерти торжества. Мгновение назад в чужой крови купался, Сейчас - глаза закрыл. И в сердце - пустота. Глаза собравшейся толпы, Бродяг, на площади вопящих И за гроши готовых биться на убой... В ушах звучит: "Не сможешь ты!". Средь зрячих и незрячих С улыбкой кроткою качаешь головой...

СКАЗКА Огонь, сиянье звёзд и листьев трепыханье: В лесу чудесном - как во сне. Из зарослей ты смотришь, затаив дыханье, На танцы дивных эльфов при луне. Движенья их легки, а лики их - прекрасны. Их песни непонятны и грустны. Они кружатся на поляне в танце, А ты глядишь на них и плачешь... от тоски? ...Тоски по прошлому, которого не видел, По сказкам, что ещё не прочитал, По горам и лесам, по рекам и равнинам - По миру, где есть место чудесам. Настанет утро и они уйдут куда-то. Появятся ли снова? Для чего?? Заканчивается в мире всё когда-то, И эльфов время тоже сочтено. Про эльфов говорят ещё иные, Но память тает, словно лёд, день ото дня. И вскоре уж никто не вспомнит дни былые, Забудутся дней прошлых чудеса... Минует ночь, домой ты возвратишься, И снова будет всё как прежде, как всегда. Но в сердце аромат пьянящий сказки Ты пронесёшь чрез многие года.

Надеюсь, вы хорошо относитесь к стихам на исторические сюжеты: В осеннюю пору на Угре-реке Стояли могучие рати. За многие вёрсты, во стольной Москве, В кремлёвской богатой палате Сидел со бояре Василия сын, Иван, всей Руси князь великий. Он в прочной цепи из пронесшихся зим Разъял незабвенные миги... Ростов с Ярославлем подвластны ему, И Новгород древний покорен. Из рода Царьградского выбрал жену, Восточный рубеж успокоил. Ордынских послов князь басму растоптал: Он - больше не ханский улусник! Взбешённый Ахмад свои рати собрал, Нависла угроза над Русью. Когда-то на Калке умылась Русь кровью, У Дона - широко расправила крылья. А что на Угре? Избавленье? Неволя? Седлает коня, сжав кулак, сын Василия.