БЛИЧулина первая. Большая. Фактически для театра. НЕ для тех, кто НЕ любит многа букафф...

Тем, кто осилит посвящается...

 

 

ДЕНЬ ТЕАТРА

 

Действующие лица:

Автор – девушка лет эдак эндцати, в джинсиках и простенькой футболочке

Ичиго – временно исполняющий обязанности шинигами

Ренжди – лейтенант отряда Кучики Бьякуи

Исида – последний из квинши

Улькиора – 1-й среди аранкар, временно исполняющий обязанности прислуги

Айзен Соуске – шинигамский предатель, руководитель восстания аранкар против Серейтея

Пешеготиш, Дондочака, Баба-Баба – низшие аранкары (или пустые – фик их разберешь! ) исполняющие роль цыган, Баба-Баба – ручной червь в костюме Медведа

 

«Тронный» зал Айзена Соуске в Уэкомундо. На троне сидит Автор, листает журнал.

В зал с мечами наголо врываются Ренджи и Ичиго.

 

Ичиго (размахивая мечом): Сдавайся Айзен!

Ренджи: Бить будем!

Ичиго: Но не сильно!

Ренджи: и не больно!

Оба зловеще смеются.

Автор (отрываясь на секунду от журнала): Ну, так себе заготовочка. Банально. Пошло. Фи…

Ренджи (удивленно): А ты хто? Что-то я тебя не припомню…

Ичиго (толкая Ренджи в бок): Ты чё?! Это же известный Автор!

Ренжди (чешет в затылке): Автор чего? Нашей манги?

Ичиго (крутит пальцем у виска): Бакана! Это же известный Автор фанфиков!

Автор (отрываясь от чтения): Да это таак!

Ренджи (дает подзатыльник Ичиго): Говорил же тебе – направо надо идти! А ты – налево! Налево!

Ичиго (чешет ушибленное место): Подумаешь… невелика разница…

Ренджи (обращаясь к автору): Эм, девушка… А это… где Айзен?

Автор (не поднимая головы): Айзен? Так он в Израиль поехал к бабушке Сарре.

Ренджи: ЧЕГО?

Автор (откладывая журнал): Ну да, а вы что не знали, что у Айзена настоящая фамилия Айзеншпис?

Ренджи (шепчет Ичиго): Чё, правда еврей?

Ичиго утвердительно кивает

Ренджи (про себя): В Израиле он значить… От сука!

Автор: Ну, раз всем всё ясно, давайте чай пить. Пять часов уже , однако. (Кричит) Уль-каааа! Уль-кааааааа!

Появляется Улькиора в сарафане и кокошнике.

Улькиора (кланяясь): Слушаю, барыня-сама.

Автор (властно): Самовар тащи! Чаевничать будем, да и это… Плюшек там не жиль! Тащи всё из запасов! Гости у нас.

Улькиора злобно сопит.

Автор (подчеркивая каждое слово): Гости. До-ро-ги-е. Не жмотись. А то на скотный двор сошлю. Коз доить.

Улькиора (падает на колени и начинает реветь): Только не коооз! Они бооодаааююююцооооооо….

Ренджи (потрясенно): А почему он – Улька?

Автор: Ну, не Катериной же … ЭТО называть?! (Улькиоре) Соберись, тряпка! И плюшки тащи!

Улькиора (уходя): Отчего люди не летают как птицы? Вот так бы взял и (мрачно сплевывая) улетел отседа к ядренее фене!

Ичиго (Автору): А ты.. вообще ккак тут оказалась?

Автор: По объявлению.

Ичиго: То есть???

Автор: Ну, вот смотри (показывает Ренджи и Ичиго газету) Сдается малосемейка, меблированная. Недорого. И телефончик тут…

Ренджи (потрясенно): Нне понял? У тебя, что своей квартиры нет?

Автор: Пока нет. Не заработала. Секундочку… (за кулисами раздается лязг меча)

Автор уходит за кулисы, Ренджи и Ичиго удивленно переглядываются.

Автор (орет из кулис): Ну, кто так рубит??? Ну, чем ты рубишь??? Кто тебе сказал, что Вишневый сад банкаем рубят????? (выходит на сцену) Не, ну, не идиоты?! Я топоры зачем из Сибири выписывала?! Такую постановку губят!

Ренджи: Какую постановку?

Автор (не замечая): Ёлы-палы! Как они меня задолбали своим авангардизмом! (садиться на край сцены) Когда же, ну, когда же возродиться русский психологический театр??? Без всех этих новомодных веяний… (закрывает лицо руками)

Ренджи (покашливает, пытаясь обратить на себя внимание): Кхм-кхм… да что тут происходит???

Автор (устало): День театра. (передразнивая) нам скучно, нам скучно, мы играть хотим! Вот и доигрались, блин! (смотрит за кулисы) Да кто так топор держит???

За кулисами раздается глухой удар падающего топора, за ним – дикий крик.

Автор (хватаясь за голову): Понаберут уродов по объявлению!

 

В цыганских костюмах выходят Пешеготиш и Дондочака, с ними в костюме медведа Баба-Баба.

Баба- Баба: ПРИВЕЕЕТ!

Автор (хватается за голову): ЁЁЁЁ… (подскакивает к Баба-Бабе) ну, сколько раз говорить! Не ПРИВЕТ, а ПРЕЕЕВЕЕД! ПРЕВЕД! Ты МедвеД! А все МедвеДы говорят ПРЕЕЕВЕД!

Ренджи (Ичиго): А медведи вообще говорят?

Ичиго: Цыганские – наверное…

Автор: ладно, что у вас там дальше?

Пешеготиш (декламирует): Я лучший козокрад в Малороссии! (Автор хватается за голову) Я – (гордо) Ллойко Запор!

Автор (в истерике): БОЖЕ! Какой запор?????

Дондочака (смущенно): Ллойко… янцу…

Автор (орет): ЗОБАРРРР! Ллойко Зобаррр! Вон! Всем смотреть «Табор уходит в небо»! И учить! Учить имена!!!!

Дондочака: да.. янцу…

«Цыгане» уходят.

Автор (хлопая по карманам): От сволочи! Опять кошелек спёрли!

 

Запыхавшись, вваливается Исида, отталкивая от себя руками что-то невидимое.

Исида: Идите нафик со своей заливной рыбой!

Ичиго (радостно бросается к Исиде): Исида!!! Живой!

Исида (мрачно): Почти. Представляешь, они хотели меня заставить играть какого-то Ипполита! (поправляет очки и лук)

Автор (в восторге): Какой типаж! (обходит Исиду кругом) Какое оружие! Молодой человек, а Федота-стрельца не хотели бы сыграть?

Исида: Ммм… не уверен…

Автор: Я уверена, что вы просто созданы для этой роли!!! Пойдемте (берет Исиду под руку) я вас ознакомлю с условиями контракта (уходит с Исидой за кулисы)

Ренджи: Черт! Да что тут происходит??? Цирк какой-то!

Появляется Улькиора с подносом, на подносе самовар и плюшки.

Улькиора (кланяясь): Самовара готова, барыня-сама! (видит, что Автора нет, бросает поднос на сцену) Бегите отсюда! Бегите!

Ичиго: Нет! без Иноуэ мы не уйдем.

Улькиора (падает на колени и теребит Ичиго за одежду): Бегите! Умоляю вас! Бегите отсюда и вызовите 911!!!! Иначе мы все умрёёёёёмм! (бьется в истерике)

Входит Автор.

Автор (потирая руки): Ну, вот еще одна премьера спасена! (замечает самовар и плюшки) О, Улька! Молодцом!

Улькиора (встает и кланяется): Да, барыня-сама!

Автор (машет рукой): Свободен!

Улькиора печально уходит.

Автор (радостно хватает плюшку): Плюшечкиии! (Ренджи и Ичиго) Да, садитесь вы уже! (наливает им чай) А вы, небось, за хёгиоку пришли?

Ренджи, поперхнувшись чаем, кашляет.

Ичиго (смущенно отнекиваясь): Да мы… просто мимо проходили… дай, думаю, зайдем… на чай с плюшками.

Автор: Да ладно! Врать-то не умеешь! За хёгиоку и пришли. НО! Не могу отдать! И не проси! Он у нас главную роль играет – смерть Кощееву.

Ренджи: Чёё? Какую смерть?

Автор (спокойно): Кощеву. Ну, помните: смерть Кощея в игле, игла в яйце.. ? и так далее… Хёгиоку и играет роль яйца.

ВСЕ ХОРОМ: МТС! Нас чешет полстраны!

Ренджи (тихо Ичиго): Что это было?

Ичиго: Рекламная пауза.

Автор (приходя в себя): Блииин! Когда же кончится контракт с МТС?!

Ичиго: Бог с этим МТСом! Мы за Орихиме пришли!

Автор: Ааа! Она занята.

Ренджи (угрожающе): Это еще чем?

Автор (спокойно): Она роль Софьи в «Горе от ума» репетирует.

Ичиго: ГДЕ?

Автор (указывая за кулисы): Там! Пойдет налево, потом направо, потом все прямо, прямо, там и выйдете…

 

Радостные Ренджи и Ичиго убегают. На троне появляется задумчивый Айзен.

Айзен: Как ты думаешь, чем всё это закончится?

Автор (пожимая плечами): Одно из двух: либо пьянкой, либо дракой…

Айзен: Давай, без последнего, а?

Автор: нее! Без мордобоя ща никак! Либо экшен, либо …сиськи! А сисек у нас всего две. И те у Орихиме.

Айзен (устало): Как же все надоело! И экшен… и сиськи!...

Автор: Так, может, это… Давай, я тебя и правда в Израиль отправлю? Отдохнешь, на море сходишь, апельсинков пожрешь, а?

Айзен (вздыхает): Не могу. Работа…

Автор: Сука.

Айзен: Понимаешь.

Автор: да не! Работа, суко, не волк… Мож, по маленькой?

Айзен (машет рукой): Аааа…Наливай!

Автор наливает из самовара водки. Айзен и автор выпивают.

Айзен (морщась): Водка… сука!

Автор: Ясень пень – не сакэ!

Айзен (хватая на закусь плюшку): Да не, я грю, водка, суко, злая… У Куротсучи что ль брала?

Автор: Он божился, что чистейший спирт.

Айзен (грустно): Ничего не меняется в этом подлунном мире….

Автор и Айзен молчат, затем начинают петь.

 

- Чёерныыый вооорооон… Что ж ты вьёёёсяяаааа…..

На сцену выходят все участники и допевают песню до конца.

Изменено 11 ноября, 200816 г. пользователем IRROR (смотреть историю редактирования)

И немного коротенького.

 

***

В детстве Айзен был болезненным, очкастым, еврейским мальчиком по фамилии Айзеншпис.

Когда его бабушку Сарру спрашивали о здоровье Соске, она всегда отвечала: «Та шо с ним станется? Соске здоров, как бык, шоб он здох!»

А еще пацаны дразнили Айзена Чупа-Чупсом, крича ему вслед, что он научил весь мир сосать. Айзен обижался. Убегал к реке, мечтал о контактных линзах и о том, что когда-нибудь придет, придет то желанное времечко, и он научит ВЕСЬ МИР сосать и молить ЕГО о пощаде!

 

***

 

Тоусен всегда хотел собаку.

Но его родители не разрешали: мол, грязь, вонь, блохи, ранние прогулки… Поэтому Тоусен взял и умер. От злости.

Но в Обществе Душ с собаками было еще хуже. Поэтому пришлось довольствоваться капитаном Комамурой.

Впрочем, дружба с Комамурой Тоусена не особо удовлетворяла, особенно в те моменты, когда лисоголовый тащил его на крышу и орал: «Пошли, малыш, улижемся сакэ в усмерть!»

Поэтому Тоусен с радостью принял предложение Айзена покинуть Серейтей и построить новое общество, где бы царил мир во всем мире и где, по словам Соске, будут «только ты, я и Гин-собака».

***

 

На самом деле Хисана была пламенной революционеркой Кларой Цет Кин.

Еще на 6-м съезде Партии Руконгайской Бедноты было принято постановление, что мировой пожар, он ни к чему, а вот лишить буржуев удовольствия плодиться и размножаться – это самая верная тактика ведения незримого боя с врагами Революции.

Поэтому Хисане пришлось внедриться в семью Кучики, этот оплот загнивающей аристократии. Именно она смогла оставить Бьякую с носом, а точнее с вечной девственностью. Для этого Хисане пришлось притворяться вечной больной и даже умереть.

Безутешный Бьякуя хотел было назвать Сенбонзакуру Бонгвоздикурой – в честь любимого цветка усопшей жены… Да Юмичико отговорил, сказав, что красный цвет нынче не в моде, а розовый больше подходит скорбному эмостилю Бьякуи.

А Хисане, то есть пламенной революционерке Кларе Цет Кин поставили бронзовый памятник во весь рост в юго-западном 67-м районе Руконгая и посметртно наградили орденом ВИ Лен Иня 1-й степени.

 

***

 

Вечерело…

Куротсуци Маюри сидел на крылечке своей лаборатории, предварительно выжрав семь литров сакэ в одну харю. Рядом с ним смирно сидел его золотой Дзизо, кивая головой в такт куротсучиным причитаниям.

- Ты представляешь, Дзизо! ВСЁ! Всё, что нажито непосильным трудом!!!! – Куротсучи воздел руки к небу. – Три базы данных! Три набора пробирок закаленного англицкого стекла! Три генетически модифицированных собаки Павлова! Новые модели ушных серпиков…Тоже три… - Куротсучи поник головой.

Дзизо вздохнул, выпустив изо рта облаков ядовитого газа, и протянул Маюри настойку валерианы на спирту.

- Спирт? – слабо спросил Куротсучи.

Дзизо кивнул.

- Клюшниц.. тьху! То есть Нему готовила?

Дзизо снова кивнул.

- Тогда пить можно. Весь Серейтей разворовали, суки! Это ж надо же! Четыре базы данных!.....

Вечерело…

 

 

 

ЗЫ Критику, конструктивную, завсегда принимаю :P равно как и заказы-пожелания написать на такую-то тему :)

Ну и еще немного. Недавно принимала участие в одном конкурсе. В финалисты не прошла, да бббог с ними, ибо это был конкурс сценаристов на ТНТ. особо не хотелось, просто денюшка лишняя нужна была :) Но что Бог не делает усе к лкчшему, ибо я даже не представляю во что бы превратилась, как сценарист, на ТНТ...

 

ну таки вот одно из заданий, вылившееся в БЛИЧулинку :)

 

Квартира Автора. Стол, стул, компьютер – обычное рабочее место Автора.

Автор, девушка лет эдак… эндцати, сидит в задумчивости перед монитором компьютера.

В углу внезапно материализуется Куросаке Ичиго.

ИЧИГО (ОТКАШЛИВАЯСЬ): Кхм-кхм… Вечер добрый!

 

У монитора материализуется Совесть Автора – маленькое серенькое существо, похожее на инопланетянина. Его видит только Автор, но упорно не обращает на Совесть никакого внимания.

 

АВТОР (НЕ ОБОРАЧИВАЯСЬ): Хто здесь?

 

ИЧИГО (СКРОМНЕНЬКО): Куросаке Ичиго.

 

СОВЕСТЬ: Это я… (ВКРАДЧИВО) Совесть твоя…

 

АВТОР (ВСЕ ТАКЖЕ, НЕ ОБОРАЧИВАЯСЬ): И чего тебе, ИчЕго?

 

СОВЕСТЬ (НАИГРАННО РАВНОДУШНО): Мне-то что? Мне-то ничего… (НЕРВНО ПОДПРЫГИВАЯ И ГРОЗЯ АВТОРУ ПАЛЬЦЕМ) А вот тебе срок светит!

 

ИЧИГО: Не ИчЕго, а ИчИго. Я это… (КРАСНЕЕТ) Я вот тут это…спросить хотел… (СОБРАВШИСЬ С ДУХОМ, ВЫПАЛИВАЕТ) А почему вы про меня не пишете? Про Садо пишете, про Зараки пишете, даже про Айзена! А про меня ни-че-го!

 

АВТОР (УСТАЛО ПЯЛЯСЬ НА ЧИСТЫЙ ВОРДОВСКИЙ ДОКУМЕНТ): А про тебя неинтересно писать.

 

СОВЕСТЬ (САДЯСЬ НА КЛАВИАТУРУ): Вот интересно, сколько тебе дадут? Пять лет? Десять? А может, все двадцать?

 

ИЧИГО (В УЖАСЕ): КАК??? Почему неинтересно???

 

СОВЕСТЬ (АВТОРИТЕТНО): Наверное, все же двадцать…

 

АВТОР (УСТАЛО И МОНОТОННО) Да потому что ты – герой положительный. У тебя нет ни слабостей, ни недостатков. Ты слишком прилизанный, какой-то. Не-ин-те-ре-с-но.

 

ИЧИГО (ВЗВОЛНОВАННО): Ну, почему нет никаких слабостей?! Есть… тут.. одна… слабость.. (СМУЩЕННО КРАСНЕЕТ)

 

СОВЕСТЬ: Ага, ага… Ты у нее вон спроси, какая у нее слабость! Тебе будет интересно!

 

АВТОР (ЛОЖАСЬ НА КЛАВИАТУРУ И СДУВАЯ СОВЕСТЬ С НАСИЖЕННОГО МЕСТА): Ну, и какая?

ИЧИГО (МНЕТСЯ): Ну …

 

СОВЕСТЬ (ПОДНИМАЯСЬ И ОТРЯХИВАЯСЬ): От тундра японская! Она ж использует тебя! (ПРЫГАЯ ПЕРЕД НОСОМ ИЧИГО) Э-э-э-эй! Эге-ге-геееей! Очнись, мальчик! (ЩЕЛКАЯ ПАЛЬЦАМИ ПЕРЕД НОСОМ ИЧИГО)

 

АВТОР: Что «это»?

 

ИЧИГО (ГУСТО КРАСНЕЯ): Ну, я это… тогойт…

 

СОВЕСТЬ (КРИЧИТ): Чуваааак! Бееегии! А иначе точно будет тогойт!

 

АВТОР (ГРОЗНО СОВЕСТИ) Чего «тогойт»?!

 

ИЧИГО (ОПУСТИВ ВЗГЛЯД В ПОЛ): Ну…это… тогойт… (ТИХИМ-ТИХИМ ШЕПОТОМ) Девственник я!

 

СОВЕСТЬ: Аааааа! (БЪЕТСЯ ГОЛОВОЙ ОБ МОНИТОР) Разводят вас тут, как последних лохов! А я потом мучайся!

Ну, почему? (УДАР ГОЛОВОЙ ОБ МОНИТОР) Ну, за что? (ЕЩЕ ОДИН УДАР) Вот фак! (ПАДАЕТ В ИЗНЕМОЖЕНИИ НА СТОЛ И ЛЕЖИТ ПЛАСТОМ)

 

АВТОР (СТРЯХИВАЯ СОВЕСТЬ НА ПОЛ, УСМЕХАЯСЬ): Это не слабость! Это дурость ваша японская!

 

СОВЕСТЬ (КАРАБКАЯСЬ ПО НОЖКЕ СТОЛА И ПЫХТЯ): Это и моя дурость!

 

ИЧИГО (В ШОКЕ): Почему дурость?!!!

 

СОВЕСТЬ (ЗАЛЕЗАЯ НА С НОЖКИ НА СТОЛ): Да потому что упустила я ее еще в детстве!

 

АВТОР (РАССУДИТЕЛЬНО-МОНОТОННО): Ну, как «почему»? Вот тебе сколько годков? Пятнадцать! А ты еще ни в зуб ногой, то есть не членом в… Короче, даже на девушек не заглядываешься! Ну, и кто ты после этого? Дурак японский!

 

СОВЕСТЬ (ЗАПОЛЗАЯ НА КРАЙ МОНИТОРА): От тут я полностью согласна! (ГРУСТНО) Дурят вашего японского брата. (КРИЧИТ, СЛОЖИВ РУКИ ТРУБОЧКОЙ) Глаза раскрой!

 

ИЧИГО (ЧЕШЕТ В ЗАТЫЛКЕ): Нуууу… У меня вообще-то в сценарии такого нет – на девушек засматриваться…

 

СОВЕСТЬ (ЗАДУМЧИВО ГЛЯДЯ НА ИЧИГО): Кому я всё это говорю? Какие глаза раскрыть? (ЧЕШЕТ В ЗАТЫЛКЕ) У них и глаза-то узкие, их и раскрыть-то ширше некуда…

 

АВТОР (СМЕЯСЬ И НА САМОМ ДЕЛЕ ПАДАЯ ПОД СТОЛ): Аха-ха-хааааа! В сценарии у него нету!!!!!!! (ВЫЛЕЗАЯ ИЗ-ПОД СТОЛА) А кто тебе Йороучи подгонял? Прямо в ванну? Сама, думаешь, залезла???? Голая?

 

СОВЕСТЬ (ОЖИВЛЯЯСЬ): Ух, ты! А вот с этого места поподробнее! Я чё-т пропустила эту серию!

 

ИЧИГО (ЧЕШЕТ В ЗАТЫЛКЕ): Мммм…. А что? (УДИВЛЕННО) Она не сама?

 

АВТОР (ВАЛЯЯСЬ НА ПОЛУ ОТ СМЕХА): АААААА! Держите меня семеро!!!!!! Ха-ха-ха-ха-ха-хаааааа! Ты еще скажи, что грудь у Орихиме сама такая выросла!

 

СОВЕСТЬ (БЕЗАПЕЛЯЦИОННО, С ВИДОМ ЗНАТОКА): Та силикон! Он и в Африке силикон!

 

АВТОР (В ИСТЕРИКЕ): АААААААА! (ПЛАЧЕТ ОТ СМЕХА)

 

СОВЕСТЬ (САМА СЕБЕ): Ну, да… я б на его месте тоже повелась… А чё? Плачущая баба – хуже клеросилу…

 

АВТОР (УЖЕ СЕРЬЕЗНО, ЗАЛЕЗАЯ НА СТУЛ): Конечно, это сценаристы постарались. А ты тупо упустил свой шанс! Вот станешь геем. И пошлют тебя в яое сниматься….

 

СОВЕСТЬ (ГРОМКО, ПО-АДВОКАТСКИ): Прррротестую! Это давление на моего клиента!

 

ИЧИГО (В УЖАСЕ КРИЧИТ): НЕЕЕЕЕЕТ! Я не хочу в яой!!!!! (БЪЕТСЯ ГОЛОВОЙ ОБ СТЕНУ) Что делать? ЧТО делать? ЧТООООО ДЕЕЕЕЛААААААТЬ?

 

АВТОР (СПОКОЙНО): Ну, есть у меня одна идея… (БЕРЕТ ИЧИГО ЗА РУКУ)

 

СОВЕСТЬ (ТЯЖЕЛО ВЗДЫХАЯ): Все, понял, не дурак, ухожу… (ИСЧЕЗАЕТ)

 

Уже позже, лежа в постели рядом с мирно посапывающим Ичиго, автор думала: «Как же я люблю этих наивных японских мальчиков! И банкай* у него такой, ничего… Побольше, чем у Садо будет…. Хотя… не в размере банкая счастье, а в его правильном применении. Эх! Еще бы капитана Хицугаи* как-то вытащить….»

Первые, хм, "бличулины", довольно унылы, а вот последняя весьма забавна. Желаю автору продолжать работать именно в этом направлении.

Дон Пахан, спасибо :excl: Но это первая :) Насчет унылости... ну, тут уж кому как. Было опробовано на фанатах БЛИЧа ;) никто унылым не называл.

смешно))

продолжай в том же духе=)))

Фанаты Блича проглотят все, где встречается упоминание Блича.

 

Хармса читали-с?

 

Хотя знаешь, удивило, что здесь все не так уж плохо. Сказать, что именно хорошо нельзя, но и отвратительным язык никак назвать не повернется.

В общем, если появятся еще маленькие зарисовочки, прочту.

Hoc, Хармса читала в детстве :) давно ;) маленькому брату...

 

У меня есть еще одна бличулина, но она ждет обработки и там... есть эротика :) насколько это смешно и не пошло, не знаю... Пока еще работаю над обработкой.

Как и обещала. Обработала. Букоф как всегда много, стиль - как всегда театрального спектакля.

 

Rune Valsh посвящается, ибо он натолкнул на мысль написать сие.

 

Предупреждение: есть элементы эротики и пошлости! ;)

 

Бличулина БАЛКОН

Квартира многоэтажного дома. Спальня. На двуспальной кровати лежат усталые Химе и Ичиго.

ХИМЕ (НЕЖНО ЦЕЛУЯ ИЧИГО): Это было великолепно...

 

ИЧИГО (ЗАКУРИВАЯ): Да....

 

Химе прижимается к Ичиго, ласково гладит его по животу, спуская руку все ниже и ниже..

 

ИЧИГО: Шалунья... (БРОСАЕТ СИГАРЕТУ И НАБРАСЫВАЕТСЯ НА ХИМЕ)

 

Химе хихикает и слабо отбивается. Начинается обычная предварительная возня...

Но тут слышится звук вставляемого в входную дверь ключа...

Ичи и Химе резко подскакивают в постели.

 

ИЧИ: К-к-какое сегодня число?

 

ХИМЕ (ЛЕПЕЧЕТ): Т-т-тринадцатое было... с утра...

 

Слышно что кто-то пытается ключом открыть дверь, но замок не поддается. Кто-то, прекратив попытки открыть дверь ключом, настойчиво звонит.

 

ИЧИ: Кссссо! Сегодня же Рукия из командировки возвращается! (БЪЕТ СЕБЯ ПО ЛБУ) Живо! Одевайся! (ВСКАКИВАЕТ С ПОСТЕЛИ, ХВАТАЕТ ОДЕЖДУ ХИМЕ И КИДАЕТ ЕЙ)

 

ХИМЕ (РАСТЕРЯННО ХЛОПАЯ ГЛАЗАМИ): К-как одевайся? Ты же обещал, что этот день мы проведем вместе!

 

ИЧИ: Ну, день я с тобой провел. А сейчас уже (СМОТРИТ НА ЧАСЫ) 6 вечера!

 

В дверь продолжают настойчиво звонить...

 

ХИМЕ (ПЛАЧЕТ): Ты меня не любишь!....

 

ИЧИ: Да люблю! ЛЮБЛЮ!

 

Кто-то прекращает звонить, снова раздается звук вставляемого в замок ключа... Ключ поворачивается, поворачивается, поворачивается... Клац! Замок щелкает, входная дверь открывается.

 

ГОЛОС РУКИИ (ИЗ КОРИДОРА): Дорогооой! Я вернулась!

 

ИЧИ (СУЕТ ХИМЕ ЕЁ ВЕЩИ И ВЫТАЛКИВАЕТ ВМЕСТЕ С ВЕЩАМИ НА БАЛКОН): Побудь тут пока! Я что-нибудь придумаю...

 

РУКИЯ (ВХОДЯ В КОМНАТУ): С замком прямо беда! Что-то с ключами, надо нести к мастеру... А ты почему не открывал, я звонила, звонила...

 

ИЧИ (ВИНОВАТО): А я спал... Понимаешь, пришлось внеурочно поработать. Урахара звонил — там тааакой Менос Гранде нарисовался...

 

РУКИЯ: Не бережешь ты себя... (ЗАМЕЧАЕТ НА КРЕСЛЕ ТРУСИКИ ХИМЕ, ЗАБЫТЫЕ В ПОПЫХАХ) Что это? (ПОДНИМАЕТ ИХ И МАШЕТ ПЕРЕД НОСОМ ИЧИГО)

 

ИЧИ (КОСЯ ПОД ДУРАКА): Где?

 

РУКИЯ (ГРОЗНО): Я не спрашиваю ГДЕ! Я спрашиваю ЧТО! ЧТО ЭТО? ЧТО?!!!! (ТЫЧЕТ ТРУСИКАМИ В НОС ИЧИГО)

 

ИЧИ (ВИНОВАТО ОПРАВДЫВАЯСЬ): Понимаешь, тут такое дело... Ты только никому? Ладно? (БЕРЕТ РУКИЮ ЗА РУКИ И УВОДИТ ПОДАЛЬШЕ ОТ БАЛКОНА) Понимаешь, у Мацумото, у Рангику с Хицугаем... ну, ты понимаешь? Ну негде людям ЭТО... Ну, ты понимаешь? Ну, они меня и попросили...Пока я на сверхурочных, они это... тогойт...Ну, ты меня понимаешь?

 

Рукия дает пинка Ичиго, тот отлетает в дальний угол комнаты.

 

РУКИЯ (ОРЁТ): Сколько можно???!!!

 

ИЧИ (ПОТИРАЯ УШИБЛЕННУЮ ЗАДНИЦУ): Вот и я им: «Сколько можно? Рукия узнает — убъет!» А они «ну, пожалуууста, ну, пожалустааа»... Ну как тут отказать?

 

РУКИЯ (ПОДНИМАЕТ ИЧИГО ЗА УХО И ОТКИДЫВАЕТ В КОРИДОР): Сколько можно врать?! Я только что общалась с Рангику! (УДАРОМ КИДО ПРИПЕЧАТЫВАЕТ ИЧИГО К СТЕНКЕ)

 

ИЧИ («СТЕКАЯ» С ОБЛОМКАМИ СТЕНЫ ВНИЗ): Я все объясню!...

 

РУКИЯ (ГРОЗНО) КТО?! ОНА?!

 

ИЧИ: Тацуке!

 

РУКИЯ (ИСПОЛЬЗУЯ КИДО): Врешь!

 

ИЧИ (ВЛЕТАЯ НА КУХНЮ И ВРЕЗАЯСЬ В СЕРВАНТ С ПОСУДОЙ): Мацумото!

 

РУКИЯ (УДАРОМ КИДО ОТПРАВЛЯЯ ИЧИГО В НОКАУТ НА ПОСУДУ): Врешь! (СЛЫШЕН ЗВОН РАЗБИВАЮЩЕЙСЯ ПОСУДЫ)

 

_______________________________________________

 

Химе на балконе дрожит. Балкон от ударов в квартире шатает из стороны в сторону. Химе, голую, шатает вместе с балконом. Пытаясь найти точку опоры, она хватается за перила. Бац! Перила отваливаются и Химе вместе с ними летит вниз...

...По всем законам жанра перилина не отваливается до конца. Химе висит между 22 и 21 этажами, держась руками за перилину балкона, болтая ногами в воздухе, пытаясь найти хоть какую-нибудь точку опоры... У соседей снизу часы бьют семь вечера... Химе остается висеть...

 

________________________________________________

Ближе к полуночи мимо висящей Химе пролетает Автор и Кира Изура.

АВТОР: Не догонишь! Не догонишь! (ПОКАЗЫВАЕТ ЯЗЫК)

 

КИРА ИЗУРА (МЕТНУВ ВАБИСКЕ): Сифаааа! (ПОПАДАЕТ В АВТОРА)

 

Вабиске, словно бумеранг, возвращается в Кире, а Автор, удвоив свой вес, падет вниз, по пути хватаясь за что попадется - за ноги голой Химе...

 

ХИМЕ: Ай! Тяжело!

 

АВТОР (САМА СЕБЕ): Ксеее! Так и знала! Не фик было с Изурой в «сифу» играть! Говорила ж мне мама! (ПОДНИМАЕТ ГОЛОВУ ВВЕРХ И НАЧИНАЕТ ОРАТЬ) ААААААААА! Мои глазааааа! ААААААААА!!!!!!

 

ХИМЕ: Тише!... Прошу вас!....

 

АВТОР (ПРОДОЛЖАЯ ОРАТЬ): Я юри не заказывала!!! Отпусти меня! Противныыыяяяяаааа!

ХИМЕ: Я вас не держу. Отпускаю (МАШЕТ НОГАМИ, ПЫТАЯСЬ СТРЯХНУТЬ АВТОРА)

 

АВТОР (ГЛЯДЯ ВНИЗ): АААА! Не отпускай! Не отпускай меня! (ЕЩЕ КРЕПЧЕ ХВАТАЕТЯ ЗА НОГИ ХИМЕ)

 

ХИМЕ: Вы странная! То опускай, то не отпускай...

 

АВТОР (ХМЫКАЯ): Хрена се! Я? Странная? Ну знаете ли! Это не я тут висю посиредь ночи голая!

 

В квартире Ичиго раздается звон бьющегося стекла. Балкон шатает...

 

АВТОР (СЛЫША ЗВОН): О! Склянки бьют полночь...

 

ХИМЕ (ГРУСТНО): Это не склянки. Это уже люстра... Посуду они перебили еще в 7 вечера...

 

АВТОР (УДИВЛЕННО): А ты почём знаешь?

 

ХИМЕ: Это.. я... Потому что я... я во всём виновата!.... (НАЧИНАЕТ ПЛАКАТЬ)

 

АВТОР (ПРИКРИКИВАЯ НА ХИМЕ): Прекрати! Зальешь всё нафик!

 

Из окна квартиры этажом ниже высовывается Исида.

 

ИСИДА (ЗЛОБНО ШИПИТ): Ссколько можно трещать под.. (ЗАДИРАЕТ ГОЛОВУ) над окнами! У меня завтра защита докторской!

 

АВТОР: Ну, так сними на отсюда! И хоть обзащищайся потом!

 

Исида скрывается в окне, затем появляется снова, но уже с ручной видеокамеро. Начинает снимать.

АВТОР: Э-э-э-эй! Придурок, ты что делаешь?!

 

ИСИДА: Ты сама сказала снять вас!

 

АВТОР: Ну, так не на камеру же! (РАСКАЧИВАЯСЬ НА ХИМЕ) Хватай меня за ноги! И тащи нас!

 

Исида одной рукой хватает ногу Автора, другой — крепко держит камеру.

По инерции Исиду вытаскивает из окна...

...Теперь на Химе висят трое: Автор, Исида и его камера.

 

В квартире Ичиго раздается грохот падающей мебели. Балкон качает сильнее, между ним и стеной расползается трещина...

 

АВТОР (ГЛЯДЯ НА ТРЕЩИНУ): Пипеееец! Нам капееееец!

 

ХИМЕ (ЖАЛОБНО): Мне тяжело...

 

ИСИДА (ПОДНИМАЯ ГОЛОВУ): Химе????

 

ХИМЕ (ЛЕПЕЧЕТ, СГОРАЯ ОТ СТЫДА): Исида-кун...

 

АВТОР (УДИВЛЕННО): А вы чё? Знакомы?

 

Появляется Совесть Автора. Усаживается Автору на плечо*

СОВЕСТЬ (УКОРИЗНЕННО АВТОРУ): Ая-яй! Память девичья!

 

АВТОР (ОПРАВДЫВАЯСЬ): Ну, должна же я хоть как-то разговор поддержать!

 

В квартире Ичи слышен звук мини-землетрясения... Трещина между балконом и стеной разрастается...

 

СОВЕСТЬ: Ну, что склерознички, делать-то будем?

 

АВТОР (МРАЧНО СМОТРЯ НА ТРЕЩИНУ): Что делать, что делать... Заголять и бегать!

 

ИСИДА: Кхм-кхм... Я бы попросил!....

 

ХИМЕ (КРАСНЕЯ): Спасибо, Исида-кун...

 

АВТОР: Нет! Давайте смотреть правде в глаза!

 

Исида смотрит наверх, его взгляд упирается в грудь Химе.

 

СОВЕСТЬ (РАЗВОДЯ РУКАМИ): Ну если это правда... И если это ее глаза...

 

Исида краснеет.

 

АВТОР (ПРОДОЛЖАЕТ РАССУЖДАТЬ): Давайте смотреть правде в глаза! Мы висим на высоте... мммм... А на какой высоте мы висим?

 

ИСИДА: Да какая разница! Под нами еще 20 этажей!

 

АВТОР (РАДОСТНО): Ага! Значит это 22-й!

 

ИСИДА (МРАЧНО СМОТРЯ НА ОКНО СВОЙ КВАРТИРЫ, ИБО ВИСИТ НА ЕЕ УРОВНЕ): У меня 21-й...

 

АВТОР: 22-й!

 

ИСИДА (ТАКЖЕ МРАЧНО): 21-й!...

 

СОВЕСТЬ: А давайте вы не будете спорить!

 

ХИМЕ (ТИХО): Простите меня...

 

ВСЕ: ЧЁ?

 

ХИМЕ: Простите меня! Это я во всем виновата! …

 

Химе не успевает договорить — в квартире Ичиго слышен звук падающего и разбивающегося вдребезги телевизора...

 

АВТОР (ПРИСЛЫШИВАЯСЬ): Телик что ли? Плазма что ли?

 

ИСИДА (СО ВЗДОХОМ): диагональ 104...

 

ХИМЕ (КРИЧИТ): Да послушайте же! Послушайте! Это я во всем виновата! Я!

 

АВТОР (МРАЧНО): А я думала — Джордж Буш...

 

ХИМЕ (ПРОДОЛЖАЯ ИЗЛИВАТЬ ДУШУ): Я! Я любовница Ичиго!!!

ИСИДА И АВТОР (ИЗУМЛЕННО): Э?

 

ИСИДА (САМ СЕБЕ): А я думал Мацумото...

 

АВТОР (САМА СЕБЕ): А я думала я... (БЕРЯ СЕБЯ В РУКИ) И как долго?

 

ХИМЕ (НЕ ПОНЯВ): Что долго?

 

АВТОР: Как долго вы с Ичиго мутки мутите?

 

ХИМЕ (КРАСНЕЯ) П-пять лет...

 

Автор, Совесть и Исида удивленно свистят в один голос.

 

АВТОР (БОРМОЧЕТ) Никуя себе куя, появился Бькуя...

 

ИСИДА (ИСПУГАННО) ГДЕ?

 

СОВЕСТЬ: Сгинь нечистыя! (КРЕСТИТЬСЯ И ПЛЮЁТЬСЯ, ЗАТЕМ ДАЕТ ПОДЗАТЫЛЬНИК АВТОРУ) Сколько раз тебе говорила! Не упоминай всуе — а то появится!

 

АВТОР (МРАЧНО): Не сцы! Не появится... Он уж поди 10-й сон смотрит. И вообще, что это мы всё о Бьякуе, да о Бьякуе?

 

Из квартиры Ичиго слышны крики «И брата твоего я в гробу видал тоже!»

Вспышка кидо — и грохот падающей двуспальной кровати...

Трещина увеличивается...

 

АВТОР: Давайте лучше поговорим о... о... о...

 

СОВЕСТЬ: О птичках!

 

АВТОР: Нет! О рыбках! Они хоть молчат!

 

ИСИДА (МЕЧТАТЕЛЬНО): А у птиц есть крылья...

 

Все вздыхают и замолкают.

 

АВТОР: Эх! Хорошо висим!

 

ИСИДА (МРАЧНО): Сплюнь!

 

Раздается зловещий треск, балкон начинает крениться...

 

ВСЕ: ААААААА!

 

ИСИДА (АВТОРУ): Накаркала!

 

АВТОР: Ой можно подумать! Можно подумать! Мы же пока не ….. Па-да- ееееееемммммммм!

 

Балкон отрывается от стены — все, крича, падают вниз.

 

АВТОР (В ПОЛЕТЕ): А чё мы тупим? У Химе же есть защита!

 

ХИМЕ (ТРОГАЯ ВОЛОСЫ, В УЖАСЕ): Их нет! Я забыла их ТАМ!!!!

 

СОВЕСТЬ (МРАЧНО): Замечательное начало! (СПЛЕВЫВАЯ) Новой жизни!

 

ИСИДА (ГРУСТНО): И ни одного человека-паука поблизости...

 

СОВЕСТЬ (УДИВЛЕННО): А при чем тут человек-паук?

 

ИСИДА (НЕУВЕРЕННО): Ну он поймал бы нас... Наверное. Может быть...

 

АВТОР (СМЕЯСЬ): Мы что? Сами спрыгнуть не можем? Вон до земли уже три метра!

 

ХИМЕ И ИСИДА (В УЖАСЕ): АААА!

 

Автор спрыгивает на землю, щелкает пальцами — все застывают в полете.

 

АВТОР: Але гоп! Ву-а-ля!(СМОТРИТ НА ЗАСТЫВШИХ) Вы повисите тут пока, а я 911 вызову.

 

ИСИДА: А просто снять нас не судьба?

 

АВТОР (БЕРЕТ ИЗ РУК ИСИДЫ КАМЕРУ): Ща! (СМОТРИТ В ВИДОИСКАТЕЛЬ) Ууууу..... У тебя тут баланс не отбит и настройки говняют...

 

ИСИДА: Суко!

 

АВТОР: Ничего ясного! (КОВЫРЯЕТСЯ В НАСТРОЙКАХ)

 

Мимо пролетает Кира Изура, задевая Вабиске Совесть, Исиду и Химе.

 

КИРА ИЗУРА (РАДОСТНО): Сифааа! (УЛЕТАЕТ)

 

Совесть, Исида и Химе шлепаются под тяжестью удвоенного веса на земь.

 

АВТОР: Пришла зима — листья опали!

 

ИСИДА (ПОТИРАЯ УШИБЛЕННУЮ ЗАДНИЦУ): Ксссо!

 

ХИМЕ (ПОДНИМАЯСЬ С ЗЕМЛИ): Больноооо..

 

СОВЕСТЬ (МРАЧНО): Могла бы и предупредить.

 

АВТОР (СМОТРИТ НАВЕРХ): А разве снег предупреждает?

 

Сверху на землю падают хлопья снега. Исида накидывает на Химе свою рубашку, обнимает, пытаясь согреть. Все задирают головы наверх...

 

ХИМЕ (ШЕПЧЕТ): Красиво...

 

ИСИДА: Рановато, начало сентября...

 

СОВЕСТЬ (СЛОВНО СТАРУШКА): Охо-хо... Картоха еще не копана...

 

Наверху слышны крики семейной разборки Рукии и Ичи.

Вдали слышен крик Изуры «Сиииифаааа!»

АВТОР (ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАСТРОЙКАМ КАМЕРЫ): Сифа? Ну уж как-нибудь без меня! (ОСТАЛЬНЫМ) Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера!

ЗАНАВЕС

 

* На сей раз совесть видят все.

И в продолжении темы :) Как всегда пошло, немного мата и пьянки, есть упоминания яоя (куды ж бяз няго! одолели супостаты противныя!)

Сразу же прошу прощения у Suzuki Amaya за использование ее ника и образа. Впрочем сей образ - скорее собирательный образ молодого слешера, абсолютно ИМХОшный, а по сему прошу на меня не обижаться. И еще раз нижайше прошу прошение за использование ника, просто Suzuki Amaya - единственный слешер, с которым более-менее плотно общалась на данном форуме, которого в принципе знают здесь многие.

 

ЗЫ: повторюсь - абсолютно ИМХОШНЫЙ образ :)

 

НЕБЕСНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ

Небольшая приемная Небесной канцелярии.

В приемной один стол с компьютером. Стол завален бумагами. За столом сидит Сузуки Амая, копается в бумажках. Автор возится под столом с процессором.

Вдоль одной стены стоят стулья, на противоположной стене — 5 дверей. Над стульями — доска объявлений, на которой висит огромный лист.

 

Надпись на листе:

«ВНИМАНИЕ!

Перерегистрация героев аниме будет проводиться исключительно вплоть до 13 января.

Героям аниме при себе иметь:

-паспорт героя аниме или свидетельство о рождении;

-аттестат о высшем или среднем специальном образовании (или справка, что проходит обучение);

-для состоящих в браке — свидетельство о браке с указанием точного числа жен или мужей (как бывших, так и не очень);

-водительские права (самолет, вертолет, корабль, ж/д транспорт, автомобиль, велосипед, мопед, кабан, лошадь, олень);

-лицензия на право ношения занпакто;

-письменные доказательства силы шинигами или квинси.

Все опоздуны и опозданцы, пришедшие на перерегистрацию после 13 января, будут направлены в ЯОЙ!»

 

На стульях сидят: Зараки Кенпачи с Ячиру Кусоджиши, Маюри Куротсучи, Куукака Шиба, Инноуэ Орихиме, Айзен Соске, Улькиора. Гримджоу подпирает стенку. Айзен читает газету «Будни трудового Израиля», Кенпачи с Ячиру играет в ладушки, Куукака нервно перебирает документы. Маюри потихоньку, ныкаясь, пьет из припрятанной в складках одежды бутылки самопальную водку.

 

КУУКАКА (ВОЗМУЩЕННО): Нет! Я не поняла! Нас примут или как?!!!

 

МАЮРИ (ОТХЛЕБЫВАЯ САКЕ): Да! Поразвели бюрократию, понимаш!

 

АВТОР (ВЫЛЕЗАЯ С ОТВЕРТКОЙ ИЗ-ПОД СТОЛА И УБИРАЯ ТАБЛИЧКУ «ТЕХ. ПЕРЕРЫВ»): Я бы попросила! Вы видите, у нас технические неполадки. (ТЫЧЕТ В ТАБЛИЧКУ) И вообще (ЗАМЕЧАЯ ЖЕСТ МАЮРИ, ПРЯЧУЩЕГО БУТЫЛЬ В СКЛАДКИ ОДЕЖДЫ) у нас НЕ ПЬЮТ.

 

МАЮРИ (НАГЛО УЛЫБАЯСЬ): А нигде не сказано, что у ВАС со спиртным нельзя!

 

Маюри в наглую достает бутыль и отхлебывает еще пару глотков.

 

АВТОР (ОТКЛАДЫВАЯ ОТВЕРТКУ, КОПАЕТСЯ В БУМАГАХ): Где у меня там... ага! (ДОСТАЕТ ПАПКУ, НАХОДИТ НУЖНУЮ СТРАНИЦУ) Вот оно... (ЕХИДНО ЦИТИРУЕТ) «А коли кто неумерен в питие будет, того сразу же направлять в русские драмы — играть алкашей, бомжей и злостных прожигателей жизни, то бишь непризнанных ученых-гениев, бывших актеров, спившихся поэтов и прозаиков» Кодекс Японского Бога, статья 125, пункт 11 (ЗАХЛОПЫВАЕТ ПАПКУ)

 

Маюри испуганно роняет бутыль, Сузуки Амая злобно хихикает.

 

СУЗУКИ АМАЯ: А может, сразу в яой? Напишем, что опоздал... (ПОТИРАЕТ РУКИ)

 

АВТОР (КАЧАЯ ГОЛОВОЙ): Нельзя. (ПОДНИМАЕТ ПАЛЕЦ ВВЕРХ) ОН всё видит. В «Афоню»! (ОТДАЕТ НАПРАВЛЕНИЕ МАЮРИ)

 

Маюри берет направление и уныло бредет к двери.

 

МАЮРИ: Вот блин... (УДИВЛЕННО СМОТРИТ В НАПРАВЛЕНИЕ) Сантехник? Ну, ё-моё!... (ЧЕРТЫХАЯСЬ УХОДИТ)

 

АВТОР: (СМОТРИТ В МОНИТОР) Ну, наконец-то, заработало. (СУЗУКИ АМАЯ) Садись-ка набивать анкеты. Следующий!

 

К столу подходит Улькиора. Молча отдает Автору документы.

 

АВТОР (ПРОСМАТРИВАЯ ДОКУМЕНТЫ УЛЬКИОРЫ): Тааак... В браке состоите?

 

УЛЬКИОРА: Нет.

 

ГРИМДЖОУ (С МЕСТА): Бессовестно врет! Мы давеча с ним расписались.

 

АВТОР: Ммм?

 

УЛЬКИОРА (ТВЕРДО): Нет!

 

АВТОР: Но товарищ утверждает...

 

УЛЬКИОРА: НЕЕЕТ!

 

ГРИМДЖОУ (ХНЫЧА) Праа-ааа-тивныыыый....

 

СУЗУКИ АМАЯ (С НАДЕЖДОЙ): В яой?

 

АВТОР (ЧЕШЕТ В ЗАТЫЛКЕ): Хм..

 

УЛЬКИОРА (ЗЛОБНО): Слушай, женщина, если ты...

 

АВТОР (СТАВИТ РУКИ В БОКИ): Нет! Это ты меня слушай, бледная спирахета! Условия здесь ставлю я! В «Чарли и шоколадную фабрику»! (ОТДАЕТ УЛЬКИОРЕ НАПРАВЛЕНИЕ)

 

УЛЬКИОРА: Нееет! За что???

 

АВТОР: За бледность! Иди уже, да! (УЛЬКИОРА МОЛЧИТ) Не выводи меня из себя! Следующий!(УЛЬКИОРА СОПИТ, НО НИКУДА НЕ УХОДИТ) Не, я не поняла! В яой отправить? (СУЗУКИ АМАЯ ХИХИКАЕТ) Там на твою дырку найдется мноого желающих!

 

УЛЬКИОРА (ПОВОРАЧИВАЯСЬ К ГРИМДЖОУ): Ты! Ты! Ты! Подставить меня решил???!!!

 

ГРИМДЖОУ (СПОКОЙНО): Я, между прочим, тебя замуж не тянул... Ты мне сам давно намекал.

 

УЛЬКИОРА (КРИЧА): Ты же врешь! Не было такого!

 

ГРИМДЖОУ (СПОКОЙНО-УДИВЛЕННО): Да ну? И первой брачной ночи тоже, скажешь, не было?

 

УЛЬКИОРА: Сукаааа!

 

Улькиора бросается на Гримджоу с кулаками, завязывается драка.

 

УЛЬКИОРА (БЬЁТ ГРИМДЖОУ В НОС): Скотина завистливая!

 

ГРИМДЖОУ (БЬЁТ УЛЬКИОРУ ПОД ДЫХ): Скотина высокомерная!

 

Гримджоу и Улькиора сцепляются, падают на пол, продолжая мутузить друг друга. Слышны крики «Метросексуал проклятый!», «Панк недоделанный!», «Гот ушлёпочный!», «Эмо-хуэмо!»

Автор нажимает на скрытую кнопку на столе — появляются двое крепких парней в черных костюмах.

 

АВТОР (СО ВЗДОХОМ): Этого в яой (ПОКАЗЫВАЕТ НА УЛЬКИОРУ) А этого в юри (ПОКАЗЫВАЕТ НА ГРИМДЖОУ)

 

Парни в черном разнимают Улькиору и Гримджоу и растаскивают их в разные стороны. Улькиора сопит и сверкает глазами.

 

ГРИМДЖОУ (ПЫТАЯСЬ ВЫРВАТЬСЯ): За что??? За что в юри?????

 

АВТОР (МРАЧНО ЧЕКАНЯ): За не-благ-го-на-дёж-ность. Следующий!

 

Парни уносят Улькиору и Гримджоу. К столу подходит Куукака Шиба.

 

КУУКАКА (ПОДАВАЯ ДОКУМЕНТЫ): А выбрать можно?

 

АВТОР (ПРОВЕРЯЯ ДОКУМЕНТЫ): Куукак Шиба?

 

КУУКАКА: Она самая.

 

АВТОР (ГЛЯДЯ НА КУУКАКУ): Нет, нельзя. На вас разнарядка от самого (ПОДНИМАЕТ ПАЛЕЦУ ВВЕРХ) Романа Полански. (ОТДАЕТ НАПРАВЛЕНИЕ) В «Ребенка Розмари».

 

КУУКАКА (ИСПУГАННО): Рожать?

 

АВТОР: А вы как хотели, милочка?

 

КУУКАКА (ТЯНЕТ): Нууу... я думала в Лару Крофт...

 

АВТОР (УСТАЛО): Хосспади! И что всем бабам свет клином сошелся на Крофт? (КУУКАКЕ) Идите уже, гражданочка! (УХОДЯЩЕЙ ВСЛЕД КУУКАКЕ) Сиськи есть — ума не надо... Хоссспади... Следующий!

 

Подходит Орихиме.

 

АВТОР (МРАЧНО СМОТРИТ НА БЮСТ ХИМЕ): Что? Тоже? В Лару Крофт?

 

ОРИХИМЕ: Н-нет... Мне бы что-нибудь такое... (КРАСНЕЕТ)

 

АВТОР (СТРОГО): Какое «такое»?

 

ОРИХИМЕ (ЛЕПЕЧЕТ): Ну такое... С любовью...

 

АВТОР (БАРАБАНЯ ПАЛЬЦАМИ ПО СТОЛУ): С любовью, с любовью...(СУЗУКИ АМАЯ) Что у нас там есть с любовью?

 

СУЗУКИ АМАЯ (СТУЧИТ ПО КЛАВИАТУРЕ С УДВОЕННОЙ СИЛОЙ): Вот! Сенситив порнограф!

 

АВТОР (СМОТРИТ В МОНИТОР): Так это ж яой! (ДАЕТ ПОДЗАТЫЛЬНИК СУЗУКИ АМАЯ) Понаберут слэшеров по объявлению! Ох, горе мое, горе яойное! (ВЫПИСЫВААЕТ И ОТДАЕТ НАПРАВЛЕНИЕ ОРИХИМЕ) Ладно, вот тебе. Сходи-ка в «Эммануэль», там недобор с утра был.

 

ОРИХИМЕ (РОБКО): А там про любовь?

 

АВТОР: Про любовь, про любовь... Следующий!

 

К столу подходит Кенпачи с Ячиру.

 

АВТОР (ПРИСТАЛЬНО СМОТРИТ НА ЯЧИРУ): А где свидетельство о рождении ребенка?

 

КЕНПАЧИ: Ы?

 

АВТОР: Свидетельство о рождении ребенка, спрашиваю, где?

 

КЕНПАЧИ (В НЕДОУМЕНИИ): Какого ребенка?

 

АВТОР (ТЫЧА ПАЛЬЦЕМ В ЯЧИРУ): Этого!

 

КЕНПАЧИ (РАЗВОДИТ РУКАМИ): Так нету...

 

АВТОР (СТРОГО): Свидетельство об усыновлении?

 

КЕНПАЧИ: Кого?

 

АВТОР: Ребенка!

 

КЕНПАЧИ: Этой девочки? (КИВАЕТ НА ЯЧИРУ)

 

АВТОР (СРЫВАЯСЬ): Нет! Мальчика, бля!

 

КЕНПАЧИ (СПОКОЙНО): А вы на меня не кричите. (ПОПРАВЛЯЕТ ПОВЯЗКУ НА ГЛАЗУ)

 

Автор испуганно шарахается от Кенпачи.

 

ЯЧИРУ (ОБИДЕВШИСЬ, НАДУВАЕТСЯ): Я не мальчик!

 

АВТОР (ЗЛО): Вижу! Не слепая!

 

Входит Гин. Гин ведет под руку Тоусена, подводит его прямо к столу, отодвигая Кенпачи с Ячиру.

 

ГИН (ЛАСКОВО АВТОРУ): Девушка....

 

АВТОР (СТРОГО): В порядке очереди, товарищ!

 

ГИН (ДОСТАЕТ ШОКОЛАДКУ И ПОДОДВИГАЕТ ЕЕ АВТОРУ): Девушка, понимаете, у меня тут инвалид... (КИВАЕТ НА ТОУСЕНА)

 

КЕНПАЧИ: Тут все инвалиды!

 

ГИН (НЕ ЗАМЕЧАЯ РЕПЛИКИ КЕНПАЧИ): Девушка, я старый больной человек, я 13 лет в холдинге, а мой друг вообще весь Вьетнам прошагал... (ДВИГАЕТ ШОКОЛАДКУ В СТОРОНУ АВТОРА)

 

АВТОР (ЕЩЕ СТРОЖЕ): Для ветеранов прием в другом кабинете.

 

ГИН (ПОДОДВИГАЯ ШОКОЛАДКУ ЕЩЕ БЛИЖЕ): А может, вы не будете гонять из кабинета в кабинет немощных людей?...

 

СУЗУКИ АМАЯ (ГЛЯДЯ ГОЛОДНЫМИ ГЛАЗАМИ НА ШОКОЛАДКУ): Там в «Спасти рядового Райана» есть два свободных места... По-моему... (ТЯНЕТСЯ ЗА ШОКОЛАДКОЙ)

 

Автор резко бьет ее по рукам. Сузуки Амая плачет.

 

АВТОР (ТИХО): Дура! Это же Гин!

 

СУЗУКИ АМАЯ (ВСХЛИПЫВАЯ): И что? С пяти утра сидим, хоть бы одна маковая росинка....

 

АВТОР (ТАКЖЕ ТИХО): Ты что?! У них же то яблочко отравленное, то шоколадка с пургеном... Знаю я их шайку-лейку.

 

СУЗУКИ АМАЯ (РЕЗКО ПЕРЕСТАВ ПЛАКАТЬ, ЗЛОБНО): В яой?

 

ГИН: Ну так что? (ПОДМИГАВАЕТ)

 

КЕНПАЧИ (ОТТАСКИВАЯ ГИНА И ТОУСЕНА В СТОРОНУ): Тебе же ясно сказали — в о-че-ре-дь!

 

Кенпачи относит Гина и Тоусена к стульям, затем снова отходит к столу.

 

ГИН (СКВОЗЬ ЗУБЫ): Грязных панков забыли спросить!

 

ЯЧИРУ (КЕНПАЧИ): Кенчег, он назвал тебя грязным панком!

 

КЕНПАЧИ (ОБОРАЧИВАЯСЬ К ГИНУ): Что????

 

ЯЧИРУ: Да, да, да! А еще — земляным червяком!

 

КЕНПАЧИ (РЕВЕТ): ЧТООООО??????

 

АВТОР (ИЗ-ПОД СТОЛА, ДЕРГАЯ СУЗУКИ АМАЯ ВНИЗ): Ложись!

 

СУЗУКИ АМАЯ (ИГРИВО): Ну, не здесь же!

 

АВТОР: Ложись, дура! И уши заткни! Ща начнется...

 

Сузуки Амая лезет под стол.

 

ЯЧИРУ: Да, да, да! Желтым земляным червяком!!!!

 

Кенпачи снимает повязку...

В комнате все свистит, качается, летают стулья, бумаги. Гина и Тоусена вжимает в стену. Только Айзен спокойно продолжает читать «Будни трудового Израиля».

 

АВТОР (С ТРУДОМ ДОТЯГИВАЯСЬ ДО КНОПКИ): Блииииин.....

 

Автор нажимает на кнопку, бегают дюжие молодцы в черном. Они заламывают Кенпачи, закрывают ему глаз повязкой, все стихает.

 

ЯЧИРУ (ХЛОПАЯ В ЛАДОШИ): Кенчегу весело!

 

АВТОР (ОТРЯХИВАЯСЬ): Блииииин....Уши мои уши... (ТРЕТ УШИ)

 

СУЗУИ АМАЯ (С НАДЕЖДОЙ): В яой?

 

АВТОР ( С ГРУСТЬЮ): Какой нах яой? Видишь, что творится, когда он повязку с глаза снимает? А что будет, если от трусы снимет????

 

Сузуки Амая ошарашенно молчит.

 

АВТОР (УСТАЛО): Идите уже... (МАШЕТ ПАРНЯМ, ЧТОБЫ ОТПУСТИЛИ КЕНПАЧИ)

 

ЯЧИРУ (ПОДПРЫГИВАЯ ДО СТОЛА): Куда? Куда? Куда?

 

АВТОР: В «Сектор Газа». Вместо Юры Хоя. Там давно харизматичного ищут.

 

ЯЧИРУ (ХЛОПАЕТ В ЛАДОШИ): Весело! Весело! Хой! (ВЗВАЛИВАЕТ КЕНПАЧИ НА ПЛЕЧО И УНОСИТ)

 

АВТОР (УСТАЛО): Следующий!... (ЛОЖИТСЯ НА СТОЛ)

 

Подходит Айзен.

 

СУЗУИ АМАЯ (ДЕРГАЯ АВТОР ЗА РУКАВ): А этих куда? (ПОКАЗЫВАЕТ НА ГИНА И ТОУСЕНА, ВПЕЧАТАННЫХ В СТЕНУ)

 

АВТОР (МЕДЛЕННО ПОВЕРНУВ ГОЛОВУ): А... Этих...(МАШЕТ РУКОЙ) В «Остров сокровищ» Слепым Пью и Черным Псом.

 

Люди в черном отдирают Гина и Тоусена от стены.

 

ГИН (ТОУСЕНУ): Пираты! Слышь, Тоу! Ром, девочки, рок-н-ролл! Крутаааа!

 

АВТОР: Никаких девочек. Сугубо мужской роман. (СУЗУКИ АМАЯ ЗЛОБНО ХИХИКАЕТ)

 

ГИН (В УЖАСЕ): НЕЕЕЕЕТ!!!!

 

Гина и Тоусена уносят.

 

АЙЗЕН: Кхм-кхм...

 

АВТОР (ВСКАКИВАЯ СО СТОЛА): О! Айзен! Сам!

 

АЙЗЕН: Знаешь, я тут подумал...

 

АВТОР (РАДОСТНО): В Израиль-таки? Ну! Давно говорила! Отдохнешь, апельсинков пожрешь! Дело, дело... Ща! Выпишу направление в израильское кино!

 

АЙЗЕН: Да, нет..

 

АВТОР: Что нет? Ну, ладно! Только для тебя! Вот! (ДОСТАНТ ИЗ ЯЩИКА СТОЛА НАПРАВЛЕНИЕ) Вооот! Специально для тебя! «Хаф Лайф 2»! Гордоон Фрииииимэн!

 

АЙЗЕН: Да, не. Я не за этим...

 

Автор удивленно поднимает на Айзена глаза.

 

АЙЗЕН: Короче! Выходи за меня замуж!

 

АВТОР (В ШОКЕ): Я????

 

АЙЗЕН: Ты! И только ты! Я долго думал и понял: ты — девушка моей мечты! Я шел к тебе всю жизнь! (ПАДАЕТ НА КОЛЕНО, ДОСТАЕТ КОЛЬЦО С ХЁГИОКУ ВМЕСТО КАМНЯ)

 

СУЗУКИ АМАЯ (НАКЛОНЯСЬ К КОЛЬЦУ): О боги!....

 

АВТОР: О боги! (ПАДАЕТ В ОБМОРОК)

 

Темнота. Занавес.

 

Автор просыпается в своей постели, затыкает будильник, сладко потягивается...

Появляется Совесть.

 

СОВЕСТЬ (СТАВИТ РУКИ В БОКИ): Нет! Я не поняла!

 

АВТОР (ЗЕВАЯ): Что? Что опять не так?

 

СОВЕСТЬ: Ну, и за каким тебе Айзен предложение сделал?

 

АВТОР (ПОТЯГИВАЯСЬ): Имеет полное моральное право. Большой уже мальчик.

 

СОВЕСТЬ (ЕХИДНО): А как же «добро побеждает зло!», «да я! Да никогда!»....Твои слова?

 

АВТОР: Ну, мои.

 

СОВЕСТЬ (УКОРИЗНЕННО): И не стыдно?

 

АВТОР: Не-а. Ни-чуть.

 

СОВЕСТЬ (НАСТОРОЖЕННО): То есть? (ПОТИХОНЬКУ ОТОДВИГАЕТСЯ ОТ АВТОРА) Ты? Ты подалась на сторону зла?

 

АВТОР (НАСМЕШЛИВО): Козла! Нет, разумеется. Я его перевоспитывать буду. (СМОТРИТ НА КОЛЬЦО НА БЕЗЫМЯННОМ ПАЛЬЦЕ) Ну, Айзен, ну погоди! (ЗЛОБНО ХИХИКАЕТ)

 

СОВЕСТЬ: О боги! (ПАДАЕТ В ОБМОРОК)

 

Занавес. Окончательный и бесповоротный.

Следущий опус надо читать, вспомнив Задорнова, Петросяна или кого-нибудь еще из эстрадников юмористов-пародистов. Представьте себе, что это юморной концерт, но только анимешников, только их и никого более :D

 

Итак, что было бы, если бы я, Маюри и Кенпачи пили самогон :)

Варнинг! Присутствуют диалетизмы :) Автор на самом деле пишет грамотно и точно знает, что "ихний" произносится и пишется, как "их" :)

 

БЛИЧ-самогонные истории

Я, конечно, не Кубо Тайто, да и к японским мангаку имею весьма отдаленное отношение, но они все ко мне идут!

Намедни вот Унохана приходила. Зачем? Да так... Пару рецептиков от угревой сыпи переписать. Нет! Вы не подумайте чего! Я-то не страдаю! Просто от бабушки в наследство достались. Рецептики-то. А мне что? Мне ж не жалко! Пусть её, пользуется. У Ханатаро самый период такой: переходно-подростковый... Если у них календула в Сйретее растет, то обязательно поможет!

 

А то Кеоараку позвонит, попросит прикрыть... Что? КАК??? Вы не в курсе что он тогойт...? Гуляет? Ну да! Ой! Кобелина еще тот! Как выход на Землю появился, так он сразу направился девок земных портить. Ну, я то что, мне не трудно прикрыть-то...

Женская солидарность? Ха-ха-ха 28 раз! С Нанау никакой женской солидарности! Она у меня как-то попросила очки померить. А тут ее срочно вызвали... Пока суть да дело... Вернулась с разбитыми очками. Моими между прочим! А вы знаете, сколько сейчас оправа стоит? А стёкла?

Вот то-то и оно...

 

Но в большей степени я, конечно, для них психиатр, психолог и педагог в одном лице. Фрейд Макаренкович Сухомлиский блин! У них же у всех — комплекс на комплексе и комплексом погоняет!

Садо и Химе — застенчивые до безобразия! Правда, по разным причинам. Хотя сути это не меняет: работы по приданию уверенности требуется с вагон! И маленькую тележку.

У Шухея проблемы сексуального характера. Кроме позы 69 он ничего не признает! Уж сколько кама-сутр на него переведено было! Ужас! Теперь ему вот денег срочно занять потребовалось... Как зачем? Татуировку сводить!

Но самая проблемная Йороучи. У нее просто беда с половой идентификацией! Что «то есть?». Ну... понимаете... Она вроде как женщина. А обернется кошкой — вроде как и кот.

Да проверяла! Проверяла! Истинно говорю вам — воооот такие! Короче, оченьзапущенный случай. Мало того что половая, так еще и видовая идентификация ни к черту! А про слабость к маленьким рыженьким мальчикам я вообще молчу.

 

Да, не! Они не все такие прям ку-ку!Но бывает, бывает. Иногда.

 

Так вот. Сидим мы значит как-то вечером. Я, да Маюри, да Кенпачи.

Нееет! Я когда с ними, мозги им не промываю. Мы на троих промываем желудок спиртом. Де-зин-фи-ци-ру-е-м, так сказать. Ну, знаете, микробы там, то, сё... А как продезинфицируешь спиртиком — оно и ничего!

Да вы что?! Никого я не спаиваю! Люди все совершеннолетние, а некоторые даже дважды-трижды совершеннолетние. Да к тому же закуска наличиствует всегда. А что Маюри до меня о самогонном аппарате слыхом не слыхивал — это всё враки! Наглая, бессовестная ложь! Аппарат ентот у него в кладовке сто лет в обед пылился. А чего буз дела пропадать хорошей-то вещи? Ну, мы и приспособили!

Так то для дела! Как «языка» какого неразговорчивого поймают, вольют ему пару капель мозголомовки — так он, как на духу, всю информацию нужную и выложит. Так сказать, на блюдечке с голубой каемочкой.

 

Ну-таки, сидим мы, значит, на троих полтарасик соображаем. Под закусочку. Огурчики тут у нас, сальце... Мы с Кенпачи было заспорили, что есть «Сектор газа» - панк аль нет, но тут Он влетел! Прошелся, как каравелла, понимаешь, по волнам... Я оглянуться не успела, как Он за стол сел, стакан налил да каааак хряпнет! Одним махом!

Кто, кто? Как кто?! Да Бьякуя! Аристократ ентот хренов!

Что так неласково? А чего с ним нежности-то разводить? Да я терпеть его не могу! От одной его буржуйской морды меня блевать тянет! Я, знаете ли, капиталистов с детства на дух не переношу!

А он хряпнул стакан беленько-мутненькой, да возьми и — заплачь! Слёзы, скупые такие, в тарелочку с салом так и капают, так и капают....

Я в недоумении сижу. С одной стороны уже позывы тошнотные пошли, а с другой стороны — сало спасать надо! Вот что делать?

Ну, думаю, сам погибай, а закуску для товарищей выручай! Комок тошнотный в горле проглотила и за тарелкой с салом тянусь, отодвинуть от буржуйских слез подальше. Мало ли что? А то всё сало испортят...

 

А Он глаза на меня поднял да и скажи: «Дура, ты, дура!»

Я прям опешила от такого хамства! Маюри водкой поперхнулся, а Кенпачи аж с места вскочил.

Но Бьякуя даже бровью не повел.

- Дура, ты, дура, - продолжает. - Вот скажи: с чего вдруг ты замуж за Айзена собралась?

 

От Сейретей! Мать его! Пукнуть не успеешь, все уже знают, уже нюхали и уже обсудили, что ты ела на обед! Хорошо работает у них разведка, что и сказать!

- Сой Фонг нашептала? - спрашиваю.

- Нет, - говорит, - Айзен. Сам.

Я аж стакан чуть мимо рта не пронесла!

- З-з-зачем? - только и смогла из себя выдавить.

- Хвастается, - продолжает Бьякуя. - Мол, вон какую невесту отхватил!Дура, ты, дура! Он же тебя... Ай!

Махнул рукой и давай слезы опять лить. Теперь — в огурцы.

Ну, я тут и взвилась! Пришёл, блин! Сало испортил, блин! Огурцы портит! Самогон, и тот скоро от его слёз горючих скиснет!

- Тебе-то какая нафик разница?! - разоралась я тут.

- Да, - поддакивает Маюри и водовки самопальной аристократайче подливает. Подмигивает нам с Кенпачи: ща, мол, разговорим заразу буржуйскую! Чай не в первой!

Кучики стакан подмахнул, шарфиком так элегантно занюхал и продолжает...

- Не любит он тебя! Не любит, понимаешь???!!!

- Щас кто по любви выходит, век потом с алкашами-подкаблучниками нянькается! - ответствую.

- Кх-кх-кх...

Это Кенпачи самогоном подавился.

- И вообще, - продолжаю, - у нас с Айзеном — брак по расчету. Я ему много-много пиара, а он мне гражданство израильское.

- Зачем??? Зачем??? - Бьякуя за голову схватился, да так эмоционально, что чуть со стула на бьякнулся.

- Я, между прочим, на земле обетованной ни разу не была! В армии не служила! Апельсинов вдоволь не едала! Имею полное моральное право.

- Мне всё ясно, - Бякуя встал и выходу шатаясь поплелся. - Ты такая же как все...

- Не понял! - взревел Кенпачи. - А ну, стоять! Ты на кого быкуешь, плесень розовая?!

Но Бьякуе как об стенку горох. Идет себе и идет к выходу. Сгорбленный такой, как из-под угла мешком побитый...

- Ой-ой-ой! Какие мы гордые! Как «обласкать» да наехать — на это мы горазды. А как девушке в чувствах признаться — так сразу в кусты?!

Только Маюри это проскрипел, Бьякую как к полу прибили. Остановился он, развернулся так мэээтленна, словно эстонннец на паааркоффке... А в глазах! Слезы блестят! Рот кривится, будто сказать что хочет, да колется и не можется...

- Э! Так что же ты молчал! Олух ты царя небесного! - Кенпачи сгрёб Бьяку в охапку и за стол силком усадил. - Наливай!

Это он уже Маюри.

- Ну, за молодых! - тосты у Кенпачи короткие, словно выстрел, но и тупые, словно пробка от шампанского.

- Горрррь-каааа! - орёт Маюри, а сам меня к тайче ентому подталкивает.

Ну, я не стерпела! Да, что это это такое, братцы, деется?!Без меня меня женили! Разозлилась я, да ка-а-ак двину в лобешник обоим — и Маюри, и Кенпачи!

- Хорош цирк разводить! - ору.

Кенпачи хоть мужик и здоровенный, но на девушку руку не подымет — это ниже его достоинства со слабыми связываться. А вот Маюри по этой части — псих психом. Ему все равно кто перед ним — девушка ли, мужчина ли, материал для опытов ли... Он возьми да и толкани меня в ответку!

Я так на пол и бямцнулась. Пока я размышляла, как Маюри отомстить и чего ему в самогон подсыпать — димедрол али пурген, али и то и другое вместе, - Бьякуя уже этого синеволосого за крашены волосы схватил, да мордой об стол! Об стол!

Ты по что Автора обидел, смерд?

И понеслася....!

В ход пошло всё: и сало, и огурцы, и бутыль, и Бонсакура, и Дзизо...

 

Ой, ну подумаешь: соседям потолок разнесли! Пусть ЖКХшники хоть раз почешутся, перед выборами-то. Даром что ль ихний начальник в мэры метит? Авось починят!

Я вот чего спросить хочу, гражданин начальничек, а сколько нам за самогонный аппарат и мелкое хулиганство светит, а?

Изменено 14 января, 200916 г. пользователем IRROR (смотреть историю редактирования)

Ну вот и новое творение на подходе ;)

Автора в нем нет. (Аминь!) Но ВАРНИНГ много пошлости! (правда, для кого как)

В любом случае есть юмор ниже пояса, так что почитателям романтичных роз и соплей, а также пафосных сражений - не сюда. вам мимо :)

 

короче...

 

БЛИЧулина о Маюри и творении его.

Маюри собрался с силами и... постучал.

Робко так, словно американский подросток, впервые пришедший знакомиться с родителями своей девушки.

Тук-тук...

За дверью было тихо.

-Тук-тук.

Ни скрипа половиц, ни шлепанья босых ног (зима в Сейретее выдалась на удивление теплой, а батареи грели так, что даже в домах знати стало модно ходить босиком).

«Наверное, спит, - соображал Маюри. - Хотя-я...Рановато. Ладно, еще одна попытка, и если не откроет — домой!»

-Тук-тук...

Куротсучи весь превратился в слух, пытаясь расслышать за дверью хотя бы звук. Он даже вытащил ушные серпики и снял шляпу, но... Ответом на стук была зловещая, какая-то нереальная тишина.

«Что-то не так, - подумал Маюри. - Триллер что ли? И куда только авторы смотрят?! Ну уж нет! Я в такие игры не играю!»

Капитан 12 отряда нахлобучил шляпу, являвшуюся предметом его научной гордости, и собрался было уходить, но тут дверь распахнулась. На крыльцо вышел Абараи Ренжи. Почесал.

«Проклятый спермотоксикоз!» - пронеслось у него в голове. Впрочем, Ренжи быстро успел выдернуть руку из недр домашнего халата. Но Маюри своим зорким правым оком успел проследить это, в темноте казалось бы невинное, движение.

«Спермотоксикоз, - с удивительной медицинской прозорливостью констатировал Маюри. - И когда же наконец Рукия ему даст?! Загнется же парень!»

В душе Куротсучи, несмотря на конечную приставку фамилии, был скорее добр, чем гадски нахален, отвратителен и самоуверен. Он питал слабость к бабочкам, булавкам, белым носочкам и просто таял при виде волшебной формулы С2Н5ОН.

-Вечер добрый, - с нескрываемым удивление поприветствовал руководителя НИИ Ренжи.

-Отвратительная погодка, - проскрипел Маюри. - Самое время для...

Тут он запнулся. И впрямь, самое время для чего? Нельзя же вот так в лоб сказать, за чем пришел?!

-Самое время для чего? - поинтересовался шокированный Ренжи.

Не каждый вечер к нему, простому офицеру, захаживают капитаны чужих отрядов... Ну ладно бы Кенпачи, ну Укитаке, ну мелкий Хицугая — еще так-сяк, понятно!

С Кенпачи бывало они частенько распевали по молодости запрещенного Летова. Особенно вот эту «Отряд не заметил потери бойцааааа...»

Укитаке, этот приходил к Ренжи прокашляться да о делах скорбных покалякать. Под скорбными делами подразумевались девушки — существа наглой душевной организации, капризные и вечно обламывающие.

С Хицугая Ренжи был знаком через Хинамири. С мелким седовласым парнишкой было неплохо играть в маджонг и подкидного. Хицугая — легкий, подкидывался в случае проигрыша высоко и, черт побери, кр-р-асиво летел!

Но Маюри! Это было вообще ни в какие ворота! К науке Ренжи не питал никакой склонности, а других общих интересов у него с капитаном 12-го отряда не было.

-Так что там с погодой? - Ренжи уже начинало раздражать сопящее молчание Маюри.

-Отвратительная, - просипел Куротсучи. - Журналы есть???

-Э? - Абараи даже отступил на шаг под внезапным давлением реяцу ученого.

-Ну, журналы...

-Какие еще журналы? - Ренжи отступил еще на шаг.

-Ну, такие... - Маюри от волнения защелкал пальцами. - Которые с... девушками.

-С какими-такими девушками, - насторожился Абараи.

«Кс-с-сооо! Кто успел проболтаться? Шухей? Икаку? Или всё-таки Изуру?»

Пока Ренжи лихорадочно перебирал в уме многочисленных пользователей его обширного собрания журналов, Маюри успел собраться с духом.

-С сиськами! - выпалил он. - Там, где девки с сиськами! Мне для эксперимента. Надо.

-Гы! - Ренжи подавил смешок. - Влияние просмотра порножурналов на менструальный цикл бабочек-однодневок? А ты шалун!

И Ренжи заговорщицки толкнул Куротсучи в бок.

-Не смей лапать мою голубую мечту свои грязными руками! - от возмущения капитан 12-го отряда чуть не сорвался на визг.

-Ой ли? - насмешливо спросил Абараи. - Все вы не такие! Щас!

Он подмигнул Маюри и метнулся в темноту комнаты.

«Надо пояснить ситуацию, - размышлял Маюри, оставшись в одиночестве. - Иначе превратно понятое бросит тень подозрения на весь НИИ!»

-Мне для эксперимента, - вежливо пояснил он вернувшемуся со стопкой журналов в руках Ренжи.

-Да я понял! - Ренжи хлопнул Маюри по плечу. - Ты не стесняйся! Все свои!

-Все? - пораженно переспросил Маюри. - Кто все?

-Да почти пол-Серейтея. И Шухей, и Изуру, И Икаку, и … страшносказать, - тут Ренжи понизил голос, - Бьякуя! Сам. Но тсссс! Я тебе ничего не говорил.

При упоминании имени капитана 6-го отряда Куротсучи чуть не подпрыгнул от радости: такой компромат плыл ему в руки! Сам!

-Нет, - твердо сказал Маюри. - Мне для эксперимента.

-А что? Хорошее название! «Эк-пе-ре-мент»! - тут Ренжи явно понесло. - Вот спросят меня «Куда?» А я им «Экспериментом заниматься!» Круто, чувак!

-Деву буду делать, - уточнил руководитель серейтейского НИИ.

-Э! Да ты шутник, однако! - Абараи заливисто расхохотался.

-Делать по образу, задав необходимые параметры...

-Ой, там тебе какие хош параметры! И черные, и белые, и с четвертым размером, и с пятым!

-...дочку...

-И дочки, и мамки!... ЧТООООО???? - глаза Ренжи в прямом смысле полезли на лоб. - ДОЧКУ????

-Снегурочкой назову.

-Мммм... - Ренжи на время потерял дар речи.

Когда дар речи к нему вернулся, Маюри был уже далеко. Он летел. Легко воспаряя к ночным темным облакам Куротсучи думал: «А хорошо всё-таки, что я все объяснил. И НИИ под удар не подставил, и образами для внешности девы разжился. Надо бы еще к Сой Фонг заглянуть. Она обещала каких-то умных книжек дать, то ли Дзержинского, то ли Макаренкова... Забыл.. Ай! Разберемся! Главное, что там что-то про воспитание будущего поколения... Да! Еще бы у Мацумото пару фильмов забрать... Она говорила, что-то там про доброе-вечное и с песнями-танцами. Танцы — это хорошо! Ребенок должен быть эстетически развит....»

 

Вот так появилась на свет Нему — стойкая, покорная красавица с толстой, практически индийской косой. Не верите? А зря! У Маюри и Нему одинаковые родимые пятна.

Где? А не скажу! Секрет!

Вот только зря Маюри отказался от первого имени. А ведь как звучало! Снегурочка Куротсучи!...

Ну, вот пришла пора пополнить бличулинами эту темку :) Буков много и немного политики. Автора нет абсолютно, зато есть Ренджи, Маюри (куда ж я без своего любимого персонажа!), Бьякуя, Сой Фонг. Да! Еще одно! Название хоть и похоже на фильм, вышедший недавно, однако, ничего общего с ним не имеет. Абсолютно.

 

 

 

 

ЮЛЕНЬКА

 

- Ну, как? – еле скрывая тревогу, спросил у Маюри Бьякуя.

- Плохо, - проскрипел капитан 12-го отряда. – Мы так и не смогли получить никакой информации.

- Так работайте! – вспылил потомок рода Кучики.

- Работаем, - спокойно ответствовал Маюри, поскрёбывая острым ногтем по кадыку, или, точнее, тому, что им являлось. – Но такое ощущение, что ему начисто стёрли память…

- Так восстановите! – Бьякуя нервно схватился за Сенбонзакуру.

- Пока это не есть возможно, - вздохнул Куротсучи. – Или ты хочешь навсегда потерять своего лейтенанта? – вкрадчиво поинтересовался он у капитана 6-го отряда.

Бьякуя бессильно опустил руки.

- Ещё одна мозговая припарка, - продолжал руководитель серейтейского НИИ, - и всё! Кранты! – Маюри слегка прискрипнул на звуке «к». – Дай ему восстановиться, а там… - он многозначительно поднял указательный палец вверх, - там посмотрим…

- Сука, - тихонько произнёс аристократ, имея в виду скорее обозначение статуса Куротсучи, чем ясность в данном вопросе.

 

***

 

Ренжи снился сон…

Он снился ему постоянно. Каждую ночь.

И каждый раз он просыпался с диким криком, дикой головной болью и провалами в памяти. Абараи НИ-ЧЕ-ГО не помнил! Ни-че-го-шень-ки! Ни капелюшечки!

Он не помнил, где и как он получил эти страшные рвано-резанные раны. Он не помнил, почему именно Юленька. Откуда взялось это странное, не от мира сего имя? Он не помнил, при чём тут москаль или москалики, и почему он (или всё-таки они?) непостижимым образом связаны с этим именем….

Юленька. Ю-лень-ка. Ю.Л.Е.Н.Ь.К.А.

Ренжи часто повторял на все лады это имя, пытаясь таким образом хоть что-нибудь вспомнить. Иногда ему начинало казаться, что всё это просто кошмарный сон, что он, наверное, просто сошёл с ума…

Но разум подсказывал: это было на самом деле. Вне всяких сомнений.

 

***

 

- Стой! Сто-о-о-й!!!! Сто-я-а-а-а-ть!

Ни крики, ни Забимару не могли остановить этого бульдога-переростка с дыркой вместо брюха и маской в виде черепа пираньи. Пустого, казалось, забавляла эта бессмысленная и беспощадная гонка.

- Кссс-ссо!

Ренжи уже начал уставать от заданного «бульдогом» темпа. Глаза уже не различали дороги и местности, дыхание становилось всё прерывистее, в боку покалывало…

Но наглая тварь, несмотря на внушительную плотность и относительную жирность, скакала, словно обезумевший сайгак или оголодавший гепард…

И вот – о чудо! – монстр начал сбавлять скорость.

- Реви, Забимару!

Когда Забимару оставались какие-то считанные доли миллиметра до «бульдога», чудище резко отскочило в сторону и, принюхавшись, радостно завиляло обрубками двух хвостов.

- КЛАЦ! – огромные челюсти сомкнулись на внешней части газовой трубы, подающей голубое топливо в дома.

- ТРРР-ЕСЬ! – кусок трубы вместе с вонючим невидимым поставщиком тепла исчез в зубастой пасти.

Послышалось шипение, чирк зажигалки, а затем крики пожилых домохозяек «Нет! Ясу, только не зд…» Затем ка-а-к пыхнуло! То есть полыхнуло.

Сквозь завесу пламени и дыма Ренжи видел удирающую тварь, которая со всех ног неслась к маленькой худенькой фигурке в светлом платьице.

Абараи, не раздумывая, кинулся за «бульдогом».

 

***

 

- В секретных архивах нет ни одного упоминания о Юленьке, - Сой Фонг легко и бесшумно спрыгнула откуда-то сверху пред светлые очи Бьякуи.

- А москли? Или москалики? – вспомнив вечерний бред Ренжи, с надеждой спросил Кучики.

Сой Фонг отрицательно покачала головой. Бьякуя разочарованно-обиженно поджал губы.

-Ю-лень-ка, - проскрипел, словно пробуя на вкус это имя, Маюри. – Нет, это не наше имя. Иностранное. Надо делать запрос в Русское общество душ.

- Сложно, - Сой Фонг нахмурилась.

- У нас же вроде договор о взаимопомощи, - напомнил Бьякуя.

- Да, но у русских такая неразбериха в архивах, что боюсь, - Сой Фонг выдержала паузу и пристально посмотрела на Маюри, - без бутылки не разберешься.

- Хм, - Куротсучи сдвинул шляпу на затылок. – Сколько бутылок надо?

- Три. Нет, четыре. Нет… - Сой Фонг задумчиво провела пальцами по губам, - лучше пять. Пятилитровых, - уточнила она.

- Кх,кх,кхм… - Маюри аж закашлялся. – Ладно. Завтра будет.

- Нет, сегодня, - твердо возразил молчавший до сих пор Бьякуя.

- Да ты что?! Ты что! – замахал на него руками Куротсучи. – Скоро только сказки сказываются, а не самогон делается!

- Из заначки возьмешь, - приказал аристократ.

- Сука, - пробормотал учёный, но, увидев лицо капитана Кучики, благоразумно решил не спорить. – Нему! Не-е-е-му! Где ты, сучка крашена?! – крикнул он. – Тащи ключ заветный!

- Хай! – Нему не надо было просить дважды.

 

***

 

Пустой «бульдог» резко затормозил перед худенькой бледненькой девочкой с двумя жиденькими косицами.

- Москали, Москалик! Что ты мне сегодня принес? – девочка спокойно гладила тварь по страшной морде.

Москалик открыл пасть и выдохнул. Девочка втянула в себя пары газа, закрыла свои большие темные глаза, яркими пятнами выделявшиеся на бледненьком, чуть ли не мертвецки белом, личике, вдохнула, выдохнула…

- Нет, - твёрдо произнесла она. – Это не то. Дяденька, а подсматривать не хорошо!

Ренжи от неожиданности вывалился из-за дерева.

- Ты меня видишь?

- Скорее чувствую, - девочка даже не повернула головы в его сторону. – Ты пахнешь, как потный ниггер.

- Ч-что-о????? – от возмущения Ренжи чуть не подавился слюной. – Ты вообще кто такая?!

- Юленька, - девочка повернулась к Абараи лицом и сложила руки на груди. – А вот ты кто? Уж не москаль ли часом? – грозно спросила она.

При слове «москаль» пустой зарычал.

У Ренжи закружилась голова. И он, пытаясь сообразить, москаль – это хорошо или плохо, еле выдавил из себя:

- Абараи Ренжи.

- Тю! – Юленька расхохоталась. – Да ты еврей, Абрам! Это меняет дело. Понимаешь, - тут она поманила Ренжи пальцем, и он послушно наклонился вниз, - тут, значит, вот что…

 

***

 

- Ну, что? – Бьякуя с виду был спокоен.

- Ничего, - Сой Фонг виновато наклонила голову. – В секретных архивах Русского общества душ нет никакого упоминания о Юленьке.

- Тьху! – в сердцах сплюнул Маюри. – Сколько добра задаром перевели!

- Но зато есть упоминание о москалях, - Сой Фонг слегка повысила голос, но и этого Куротсучи оказалось достаточно – связываться с кэгэбистом (пусть и в юбке) ему не хотелось.

- И? – проявил интерес продолжатель рода Кучики.

- Москали, - жёстко, словно на лекции по гос. Безопасности, начала капитан 2-го отряда, - это название жителей российского города Москвы, а также вообще всех граждан Российской Федерации, данного им жителями государства Украина.

- Украина… - медленно повторил Бьякуя.

- Украина, - проскрипел Маюри. – А где это?

 

***

 

- А где это? – спросил Ренжи, в недоумении сдвинув повязку со лба повыше, к волосам.

- Это перед Россией, - уточнила Юленька, весело болтая ногами. – А ты, правда, отведешь меня туда, где много-много газа?

От радостного предвкушения она зажмурилась, и чуть было не свалилась со скамейки.

- Отведу, отведу, только не привлекай излишнего внимания, - успел поймать её Ренжи.

Парк хоть и был заброшенным, почти пустырем с парой-тройкой скамеек и урн, но расслабляться было непозволительной роскошью. В любой момент могли появиться влюбленные или собачники, обременённые выгулом сразу нескольких питомцев.

- Слушай, я все никак не пойму, - Абараи сдвинул повязку на прежнее место и помассировал виски – головная боль никак не хотела отступать. – Я никак не пойму, зачем тебе газ?

- Ну-у… - Юленька начала ковырять землю носком сандалии. – У меня это… малокровие!

- Э? – Ренжи от удивления поперхнулся, и головная боль на время ушла.

- Врачи говорят, что это поддержит меня, - выпалила девочка. – Некоторое время. Наверное, - печально уточнила она.

- Но газ, - Абараи попытался представить этот идиотский консилиум врачей, выписавших больной малокровием такое, мягко говоря, странноватое лекарство, - но природным газом же не леча...

- Р-р-ргарх, - грозно сказал Москалик.

Головная боль тут же вернулась калечить истерзанный множеством вопросов мозг Ренжи.

 

***

 

- Вот это Украина? – усмехнулся Маюри. – Вот этот маленький отросточек? Это кляксочка??? Ха-ха-ха-хааааа!

- Надо отправить туда наших людей, - предложение Бьякуи прозвучало как жёсткий приказ.

- Нет, - твёрдо возразила Сой Фонг. – Я своих людей не дам!

- Пойдут мои, - капитан 6-го отряда был непреклонен.

- Нет! Никто не пойдет! – тон командующей внутренними войсками был серьёзен и немного печален. – Оттуда, - она выдержала театральную паузу, - еще никто не возвращался.

- Да ладно! – Маюри распирало от смеха. – Вот из этой вот карапусечки?! Ха-ха-хааа! Из этой вот мисипусечки???!!! Ха-ха-ха-ха-ха!

- Никто, - холодный голос Сой Фонг прекратил истерику ученого и заставил вздрогнуть даже Бьякую, - ещё никто оттуда не возвращался.

- Почему? – зло сверкнул глазами Кучики.

Сой Фонг тяжело вздохнула.

- Россию не могли пройти…

 

***

 

- Ну, мы с дядей Витей прошли через всю Росиию, немного задержались на Курилах, и вот – мы здесь, - Юленька откусила смачный кусок мороженого и, нисколько не смущаясь, весело зачавкала.

- Подожди, подожди, - Ренжи еле успевал следить за выпаливаемой Юленькой информацией. – Дядя Витя – это ещё кто?

- Это (чав-чав) дяденька такой (чав-чав), я как заболела (чав-чав), так он сразу пришёл и забрал меня с собой (чав-чав)…

- Этот дядя Витя – он синигами? – осторожно поинтересовался Абараи.

- Синигами? (чав-чав) А цэ хто таки? (чав-чав)

- Ну, синигами – это боги смерти… - начал объяснять Ренжи, но, увидев широко раскрытые глаза Юленьки и, словно в «Матрице», замедленное падение недоеденного мороженого, осёкся.

- Смер-ти, - прошептала девочка. – С-мер-ти…

Головная боль, всё это время не отпускавшая Ренжи, усилилась троекратно. Казалось, она вот-вот взорвёт череп изнутри.

- Смерти! – надрывно закричала Юленька. – Смерти!!! Я! Умерла! Я – МЁРТВАЯ!

Юленька вскочила со скамейки и, словно слепой котёнок, сделала неловкий шаг вперёд. Повалилась на колени, обхватила руками свои бледненькие, как и лицо, косицы и заскулила.

- У-уу, у-ууу, у-уу-уууууу!

Ренжи попытался дотянуться до Юленьки, но острая боль, теперь уже в области сердца, повалила его на скамейку. Пространство вокруг резко стало безвоздушным. Абараи нечем стало дышать, и он схватился за грудь, как будто это могло спасти положение…

«Дыши! Дыши! – мысленно кричал он сам себе. – Тянись! Тянись к воздуху, тянись!»

 

***

 

Она не помнила, почему потянулась за спичками.

Мама всегда говорила, что они ей не игрушка, но в этот раз Юленька проигнорировала наказ взрослых. Почему? Она не помнила.

Она вообще мало что помнила. Прогрессирующая болезнь отнимала не только силы, но и воспоминания. Вместо них оставался лишь голос. Мужской. Властный. Подавляющий.

- Юленька! Ю-лень-ка! – звал он.

Она не помнила, что он ей нашептывал в тиши пустой хаты, когда родителей не было дома. Она не помнила, когда именно он появился в её коротенькой жизни. Юленька чётко знала одно: голосу надо, надо! Надо подчиниться, иначе… Иначе что-то… что-то произойдёт. Обязательно плохое. И обязательно с её мамой и папой. А может, даже с бабушкой...

Поэтому в тот раз она послушно потянулась за спичками, проигнорировав наказ взрослых не подходить к газовой плите…

«Раз!» - и бесцветная, но вонючая субстанция из всех горелок начала потихоньку наполнять хату.

Юленька хотела было зажечь спичку, но голос сказал, что ещё не время.

Время пришло потом. Голос разбудил Юленьку, которая с трудом открыла глаза и вялым сонным движением открыла коробок спичек…

«Чирк!» - и… И настала ти-ши-на… Звенящая тишина и огромная, темно-темно-синяя пустота, как ночь, только абсолютно беззвёздная, а от того пугающе-страшная.

- Мама! – на глаза Юленька навернулись слёзы. – Ма-ма! Ма-мо-ч-кааа!

Юленька разревелась в голос, сжавшись калачиком в этой тёмно-тёмно-синей пустоте.

 

***

 

Слёзы текли ручьем. Они катились по щекам Юленьки, падали вниз на руки, с рук – в пустоту. Но не исчезали, как сначала показалось девочке, а собирались в капли прямо возле ног.

Солёные капельки собирались в капли, капли – в каплины, каплины – в большущие капелищи…

Вскоре показался расплывчатый силуэт. Силуэт косы. Той самой, которой Ясь косил конюшину. Юленька от удивления перестала плакать.

Коса росла и крепла. Расплывчатый слёзный силуэт начал обретать твердые очертания. Вот уже определилась ручка косы, вот вихрем пронеслись и остались навечно на рукояти загадочные письмена, а вот хищно заблистало наточенное лезвие…

Юленька робко потянулась к косе. Осторожно дотронулась до тёплой поверхности ручки. Письмена ярко сверкнули от слабого прикосновения. Девочка зажмурилась, помотав головой. «Когда кажется – креститься надо!» - всплыло в памяти поучение бабушки.

- Морок! Сгинь, сгинь! – Юленька перекрестила косу, как учила её бабушка. – Чур меня!

Но крестное знамение оказало нулевое воздействие на косу. Юленька сосредоточенно потёрла лоб. Других способов избавиться от прилипчивых наваждений она не знала.

«Может, её надо взять?» - пронеслось в голове у девочки. Правда, как именно надо брать косу, Юленька тоже не знала.

Её мучительные сомнения развеял сам сельскохозяйственный инструмент, без всякой посторонней помощи впрыгнув Юленьке в руки.

- Это мне? – спросила пустоту девочка. Но ей никто не ответил.

Юленька замахнулась косой, спокойно про себя отметив, что она совсем не тяжелая, а, наоборот, воздушно-лёгкая, словно маленькая зефирюшка, которая полагалась ей по воскресеньям вместо конфет.

«Вжик!» - и пустота, словно ткань, с треском разорвалась пополам.

За ней был дядя Витя. Он улыбался.

- Смотри, Москалик, кто к нам пришёл! – и он за поводок вывел к Юленьке бульдога с дыркой на брюхе и головой пираньи.

 

***

 

- Кради, Укргаз!

Этот крик вывел Ренжи из забытья. Он с трудом приподнялся на скамейке, но тут нечто, по виду напоминавшее огромную мозолистую цепкую руку, взяло его за шкирку и отшвырнуло прочь. Абараи упал, пропахав полсотни метров носом, перевернулся на спину и краем глаза увидел жестокую картину.

Косицы Юленьки развевались, из носа тонкой струйкой текла кровь, в руках девочка крепко сжимала косу, рукоять которой была испещрена какими-то непонятными знаками. Лезвие инструмента игриво переливалось на солнце.

«Острое», - отметил Ренжи.

- Давай! – позади Юленьки маячил мужской силуэт, но Абараи так и не смог толком разглядеть дядю Витю.

- Н-нет! – простучала зубами Юленька.

- Ты должна!

- Н-Н-НЕТ! – девочку била крупная дрожь.

- Ради ридной Украйны! – дядя Витя положил ей руку на плечо.

- Р-рр-ргарх! – сказал Москалик и угрожающе щёлкнул челюстями.

Юленька съёжилась и, словно зомби, повторила:

- Ради ридной Украйны, драчувайся, Железяка!

 

***

 

- НЕЕЕЕЕТ!

Ренжи с диким криком проснулся, выдернув из тела все присоски датчиков разом.

- Юленька, - простонал он, потирая виски.

Он, как всегда, ничего не помнил…

Абараи откинулся на подушку и привычным, заученным жестом взял с тумбочки пульт от телевизора. Наугад щелкнул кнопкой.

По ящику выступал задорного вида мужик. Он нёс какую-то чушь насчёт Америки и тупых. Ренжи хотел было переключить на другой канал, но тут задорный мужик произнёс фразу «Эта бледная, с косой, за ним ещё придет»….

Рука Ренжи с пультом дрогнула, и он вспомнил ВСЁ.

 

Впрочем, было уже поздно. Юленька, Москалик и дядя Витя давным-давно пересекли воздушную границу Соединённых Штатов Америки.

Из нового. не удержалась свела еще раз Исиду и Маюри. Все-таки есть у этих поединщиков что-то общее :D Как всегда не ищите ничего общего с миром БЛИЧ. Чисто, типично русские страдания.... :D Про что знаю, то и пишу. Короче, объяснение, почему Исида и Орихиме не вместе и никогда не будут вместе :D

Автора нет. Пока нет :D

 

 

БЛИЧулина Несостоявшийся роман

 

Сумерки как-то незаметно окрасились в цвет ауры одаренных детей. Индиговые небеса. Самый настоящий, глубокий, насыщенный индиго. На его фоне бледно-розовые лепестки сакуры выделялись легкими мазками сливок, словно неосторожный любовник самой Природы-матушки случайно уронил их с клубничин, которыми кормил свою ненасытную пассию. Первые звезды, хихикая, слегка подмигивали прохожим, мол, смотрите, какого неряшливого растяпу приголубила Мать-всего-и-всех, а он-то! Вон что учудил на все острова! Знатная, наверное, была оргия! Да только мы о сем про-мол-чи-и-и-мммм…

Впрочем, Исиде Урю было наплевать на всяческие оргии матери Природы, на детей-гениев, да и на звезды с нервным тиком тоже. Он шел летящей, несвойственной ему походкой. Точнее не шел, а плыл, аки белый лебедь, летел жаворонком, обретя неведомые крылья. В пакете мирно переваливались с боку на бок швейные принадлежности и струящиеся ткани. Исида собирался создать самое-самое-самое красивое платье для выпускного бала. Для Нее одной. Для Орихиме. Ну, и заодно, признаться ей в своих не так давно вспыхнувших чувствах. В смелых весеннее-вечерних мечтах Урю представлял, как его руки обнимут тонкий стан Орихиме, и он закружит ее в медленном вальсе, вдыхая аромат ее ярких волос… И пофик, что вальсы уже давным-давно не танцуют на выпускных! В мечтах можно ВСЁ!

 

- Молодой человек! Подайте бывшему ученому, сотни лет отдавшему на благо эволюции и развития науки! – раздалось сзади.

Скрипучий голос вывел Исиду из состояния блаженной гармонии с миром. Он поправил очки и скривился. Нищих, попрошаек и бомжей, стреляющих на бутыль палёнки, Урю никогда не любил, считая, что каждый должен зарабатывать своим трудом, а не выпрашивать честно нажитые сбережения у честных граждан. Но голос показался ему знакомым, поэтому Исида приостановился. И обернулся. И зря.

- Исидушка! Урюшка! Друг ты мой сердешный! – к нему на шею бросился синеволосый, в помятом костюме явно с чужого плеча, мужичонка с длинной белой шапкой в руке.

- Какой я вам друг?! – возмутился Исида, пытаясь гордостью квинси хоть как-то освободить свое оружие. – Отпустите! Да отпустите же! Дышать трудн… но…

Медвежья хватка мужичка на мгновенье ослабла, но тут Урю, обвеваемый перегаром, почувствовал, что ноги его отрываются от земли.

- Исидушка! Как же давно не видел тебя, Урюшка! – мужик, крепко сжав в районе грудной клетки, поднял Исиду на руках и закружил.

- А! Ууу! Ыыыыыы! – еле выдавил из себя последний квинси.

Но тут его резко кинуло в воздушную яму, а после – на землю. Освобожденный от крепких объятий, Исида еле устоял на ногах.

- Исидушка! Друг ты мой сердешный, займи полтинничек до получки, а? А то моя поедом жрёт, достань да достань денег! А где ж я возьму-то?! Меня как уж полгода назад сократили, так и найти себе ничего не могу! – мужик опустил свою синеволосую голову. - Дворником вон пошел работать, а моя опять взъелась. Орет, что мало! Дитям, мол, даже на тетрадки не хватает! А какие тетрадки, когда они еще в школу-то не ходят! Болеют, горемыщныееее….

Синеволосый всхлипнул и начал размазывать слезами грязь по опухшему лицу. Исида впал в транс. Что-то в этом странном мужике ему было знакомо. Но вот что? Урю так вспомнить и не мог. Квинси пристально вглядывался в лицо бывшего ученого, но ни мешки под глазами, ни зубы, изъеденные кариесом, ни нос горбинкой, видимо, когда-то сломанный, ему не были знакомы.

- А Нему, сучка-то моя крашена, совсем от рук отбилася! – мужик продолжал изливать свое горе на Исиду. – Подалась в Турцию, на вольные хлеба. Папа, папа, грит, поеду танцами зарабатывать, авось какую денежку и подкалымлю. Подкалымит она на свою задницу! Ох, чую, чую беду неминучую!

Мужик всхлипнул, икнул, утерся шапкой и злобно сверкнул глазами, которые оказались почему-то ярко-желтыми.

- Пусть только приедет! Я ей все космыли-то повыдергаю! Сучка крашена! – мужичок пригрозил кулаком в пустоту. – Исидушка, так что насчет полтинничка, а? – проскрипел он, тихонечко дергая Урю за рукав и выдыхая пары перегара.

Исида вдруг посмотрел в глаза мужичка цвета мёда и…

- Куротсучи????? ТЫ?????

- Я, Исидушка, я, - вздохнул, икая, Маюри. – Уж поди годков 345 как я…

- Ты… это… Как это… ты… так? – Исида на пару сантиметров отодвинулся от бывшего капитана 12-го отряда. Уж больно перегар был по-дзизовски ядовит.

- Женился я, Исидушка, - печально ответил Куротсучи, доставая из широких мятых штанин початую бутыль какого-то мутного пойла.

Маюри зубами вытащил пробку и, отхлебнув пару громких и объемных глотков, положил руку на плечо квинси.

- Никогда не женись, Урюшка! Обретешь печали великие!

- Н-но…

- Не женись! – категорично продолжал Куротсучи, размахивая, словно ментор, указательным пальцем перед глазами Исиды. – Все бабы, суть – стервы, посланные нам в наказание! – он еще отхлебнул из бутыли. – И не влюбляйся! Ни-ког-да!

- Я н-не понимаю… - Исида в растерянности отступил на шаг.

- Вот я, - Маюри вдарился в воспоминания, - любил ее без-з-зумно! А она? А она возьми – и выйди замуж! В Израиль, грит, поеду, апельсинков пожру, на море тело свое белое погрею! Э-э-эээх! – Куротсучи нервно вскинул бутыль и залпом отпил мутной жидкости, обнажив донышко.

- А вы что? – корректно поинтересовался Урю.

- Я? А что я?! Я держать не стал! Пущай катиться на все 4 стороны! Прошмандовка рыжая! – Маюри вытащил из-за пазухи вторую бутыль. На сей раз непочатую. Ударил по дну, поймав выскочившую пробку на лету. Отпил.

- Я ж любил ее, заразу, медноволосую! Ждал даже… Месяц… А она! – Куротсучи медленно присел на корточки, обхватив голову руками.

- Мацумото? – осторожно спросил Исида.

- Хто-оо??? – поднял на него взгляд бывший капитан. – Ты не равняй мягкое с выпуклым! Мацумото с моей… - Маюри запнулся, - … моей… бывшей и рядом не стояла!

- Э? – Урю заинтересованно подался вперед. – Шестой размер?

- Какой там шестой! – Куротсучи махнул рукой.

- Седьмой?! – глаза квинси в прямом смысле полезли на лоб.

- Да не! – Маюри отхлебнул из бутыли. – Обычный первый. Да дело-то не в размере! – он отхлебнул еще. – Все дело в правильном его применении. Бывало так возьмешь в ладони… - и бывший руководитель серейтеского НИИ вытянул руки вперед, показывая как это «возьмешь». – И… Ай! – он снова повесил голову.

Исида молчал, пытаясь подобрать слова. Но слова не шли. Зато вовсю шел храп. От Куротсучи. Урю мягко тронул его за плечо.

- А? что? – очухался Маюри и помотал головой.

- Вас проводить домой?

- Домой? – скрипнул ученый. – Не-е-ет, не надо. Эта грымза рыжая опять вопить будет, а то еще чего доброго скалку достанет…

- Рыжая? – переспросил недоумевающий Исида. – Так вы женились на ней?

- Н-на ком?

- Ну, на той, которая тогда в Израиль уехала к другому. Она вернулась?

- А! Не! – Куротсучи отрицательно затряс головой. – Не! Это не она. Я ж п-после ме-с-сяца ож-жжж-жиданий жжж-женился. На др-р-уг-ой. Но тоже р-ры-ж-жей. Не, т-ты, Исидушка, не подумай плохог-го, но, пр-рости меня, Урьюшка, дурака старо-г-го, но не женись ни-ко-г-да… Бит буде-ш-шь…

Маюри, покачиваясь, поднялся и, пошатываясь, поплелся прочь.

Исида молча смотрел ему вслед. Он был ошарашен, оглушен, подавлен этой случайной, так и не досказанной до конца маленькой трагедией.

- А как же занпакто?! – воскликнул гордый квинси, вспомнив тот самый бой с капитаном 12-го отряда.

- Пр-ропил! Р-р-рыжие – зло! – донесся из темноты улицы скрипучий голос. – Н-не жже-нись нни-ког-даааа! И не влюбляй… ля-ля-ля-лааа! Ля-ля-лааа… лааа…

 

Пакет с тканями и швейными принадлежностями шмякнулся на земь. Через несколько секунд ветер донес до него и одинокой длинной белой шапки лишь звук убегающего квинси, решившего поступиться своей гордостью и своей красивой мечтой.

Настало время реанимировать эту темку, так как в эту ночь родилось новое произведеньице. Конечно, опять же на тему " а если бы да кабы"... ;)

На этот раз фантазировала на тему, а если бы у Айзена была... А впрочем, читайте ниже ;) Букаф - много, пошлости - в меру, жанр - драматическая комедия или комедийная драма (тут уж кому как нравиться)

 

Да! Введены 2 новых персонажа, один из которых вообще не связан с миром БЛИЧа, но зато знаком практически всем анимешникам :o Особенно анимешницам, предпочитающим сугубо голубую любовь )))

 

Итак...

 

 

НЯНЯ ТАНЯ, ДО СВИДАНЬЯ!

 

Сцена 1

 

Бой Заэльапоро с Куротсучи. В стороне наблюдают – Исида Урю, Ренжи, Пешеготиш и Додочака.

ИСИДА (в ужасе поправляя очки): Он же его сейчас!...

 

РЕНЖИ (отпрыгивая, а точнее отползая в сторону): Берегись!

 

ДОНДОЧАКА: Янсуууу!

 

ДЕВОЧКА (внезапно появившаяся сзади Заэльапоро): Ух, ты! Висюльки, висюльки! Дай одну, а? А я тебе вот (разжимает кулачок) плиточки. Тут есть голубенькие, беленькие, а эта – самая редкая – красенькая… ты какую хочешь? За висюльку дам или три синеньких, или две беленьких, но… могу и за красенькую…

 

ЗАЭЛЬАПОРО (нервно, не оборачиваясь в ее сторону, реагируя только на детский голос): Девочка, не мешай дядям! Иди вон… в песочнице играй!

 

РЕНЖИ (удивленно): Ребенок????

 

ИСИДА: Что она тут ДЕЛАЕТ?

 

ПЕШЕГОТИШ (Исиде): Ну, какой же ты несообразительный, Ичиго! Она пришла меняться! Разве ты в детстве ничего не менял? Я вот, например…

 

ИСИДА (зло): Заткнись! Я не Ичиго!

 

ПЕШЕГОТИШ: ААААА! Ты такой бесчувственный!

 

ДОНДОЧАКА: Он совсем не уважает чувства других, янсу!

 

Пешеготиш и Исида на заднем плане продолжают орать друг на друга, тыча друг в друга пальцами. Пешеготиш показывает свою блестящую задницу, Ренжи стучит пяткой по Дондочаке, потому что его пятнистая пятая точка мешает наблюдать…

 

КУРОТСУЧИ (в шоке): Маленький аранкар? (про себя) Нет… Вроде реяцу не та… Хм… Любопытный экземпляр (задумчиво постукивает по золотым зубам) Нему! Тащи пробирку! Нему! Нееемуууу! Да где ж ты, сучка крашена! Да что ж за день-то за такой! (уходит искать Нему)

 

ДЕВОЧКА (протягивая плиточки Заэльапоро): Ладно, жадина! На тебе все плиточки! Я себе еще наковыряю!

 

ЗАЭЛЬАПОРО: Я же сказал, иди в… пес (поворачивается и, увидев девочку, широко распахивает глаза) о-ч-ни-цу…

 

ДЕВОЧКА (нагло): Не хочешь? Ладно, ладно! Я все папе расскажу! И он тебя аннигилирует нафик!

 

ЗАЭЛЬАПОРО (лепечет): О, нет, нет, нет! Прошу вас (быстро и неразборчиво бормочет имя девочки) …и-сама, не говорите папе! Я…я… я отдам вам висюльку! Какую хотите! Хотите красненькую, а хотите синенькую!

 

ДЕВОЧКА: Не хочу! (сжимает плиточки в кулачке, отворачивается и уходит)

 

ЗАЭЛЬАПОРО (тоскливо): Мы все умрём… Подождите, ..и-сан! Я.. (убегает вслед за девочкой)

 

Сцена 2

 

За 3 недели до описываемых выше событий. Плац Уэкомундо. На плацу Айзен, Гин, Тоусен и стадо меносов гранде. Меносы тяжело дышат. Неподалеку сидит все та же девочка (лет 4-5ти) и стучит плюшевым меносиком о бетонное покрытие плаца.

 

ДЕВОЧКА (прекратив измываться над плюшевым меносиком, Айзену): Папа! Я хочу, чтобы слоники бегали!

 

АЙЗЕН (МЯГКО): Аи, слоники устали. Они уже целый день бегают…

 

АИ (капризно): Но я хочу, чтобы слоники бегали! (начинает колотить плюшевого меносика о бетон) Хочу! Хочу! Хочу! (меносы дружно вздрагивают и испускают протяжный крик)

 

АЙЗЕН (пытаясь возразить): Аи, слоники отдохнут и завтра…

 

АИ (капризно надув губы): А я хочу сегодня! (колошматит плюшевого меносика с удвоенной силой) Хочу! Хочу! Хочу! Хочуууу! (сама бьется в истерике, упав на плац и стуча по бетонному покрытию руками и ногами)

 

АЙЗЕН (тяжело вздохнув, командует): Взво-о-од! Газы!

 

Меносы со вздохом натягивают противогазы и начинают кругами бегать по плацу.

 

АЙЗЕН (строго, повысив голос): Между прочим, команда «Газы!» дана для всех! (единственный менос без противогаза вздрагивает и спешно натягивает приспособление на морду лица) Аннигилирую нафик! Тупые животные!

 

АИ (хлопая в ладоши): Слоники! Слоники! Слоники! (с визгом начинает бегать вместе с меносами)

 

ГИН (тихонько Айзену): Слушай, надо что-то менять… У нас так скоро ни одного работоспособного меноса не останется…

 

АЙЗЕН (машет рукой): Ладно уж, говори в полный голос (устало садиться на специально приготовленное для него кресло) Ну, почему я? А? Ох, грехи мои тяжкие… (уныло подпирает подбородок рукой)

 

ГИН (про себя): Да уж не маленькие…

 

АЙЗЕН: А? Что?

 

ГИН: Няню, говорю, нанять надо! А что? И присмотр за ребенком, и уход. А если она еще и симпатичная будет, так еще и…

 

АЙЗЕН: Ай! Прекрати! (трет лоб) Мы с Аи и так прекрасно справляемся без всяких там нянь…

 

ГИН (вкрадчиво): Ну, да, ну, да… А вот прошлого дня кто все опытные образца аранкар на кусочки порезал? Нет, конечно, понимаю, что Аи было интересно посмотреть, как будут жить аранкары с тремя дырочками, но… Не слишком ли рано - такая любознательность в ее возрасте?

 

АЙЗЕН: Ой! Как будто ты в ее годы игрушкам головы не отрывал, пытаясь посмотреть, из чего они сделаны?!

 

ГИН: Я? Не отрывал! Каюсь, не отрывал! Я просто в танчики играл, дома ими сносил… Но вот на прошлой неделе случай был…

 

АЙЗЕН (потирая виски): С Ноиторой что ли? Так это же пустяк!

 

ГИН: Ну, если приклеить его сапоги к его же полумесяцам и лишить его способности передвигаться на целый день – это пустяки, то я уж не знаю, что и сказать!

 

АЙЗЕН (давясь от смеха): Зато ты вспомни, как смешно он скакал на своих железках! А-ха-ха-ха! Только моя девочка может так меня порадовать! (с нежностью смотрит на Аи, носящуюся по плацу)

 

ГИН (угрюмо): Угу… А кто Аромиерро в жидкость для лица медуз подложил?

 

АЙЗЕН (хохоча): Зато как он был похож на доктора Зойберга! (изображает что-то типо щупалец возле рта)

 

ГИН: Между прочим, тут в Эспаде начинаются некоторые разговоры…

 

АЙЗЕН (посерьезнев): Какие такие разговоры?

 

ГИН: Да, вот ребята жалуются, что спасу от Аи нет…

 

АЙЗЕН (брезгливо машет рукой): Пустое, пустое, пустое!

 

ГИН (продолжая): И что Айзен-сама все время занят только дочкой, а значит, в скором времени будет нужен новый король Лас Ночес, который сможет уделить достаточно внимания проблемам вооружения, военной подготовки, и вообще…

 

АЙЗЕН: Черт с тобой! Нанимай няню!

 

ТОУСЕН (втягивая ноздрями воздух): Странно… Кажется, ветер меняется…

 

 

Сцена 3

 

АЙЗЕН: Какой к черту ветер в Уэкомундо?

 

ТОУСЕН (спокойно): С моря…

 

ГИН (заметно нервничая): Еще моя бабушка говорила, что ветер с моря – к беде…

 

АЙЗЕН (с усмешкой): Ну, прям, как дети малые! Один ветром надышаться никак не может, второй – не к ночи бабушку-пророчицу вспомнил… Тьху!

Порыв ветра уносит плевок Айзена далеко за плац и приносит с собой запах загорелых тел, волейбольного мяча, мокрых плавок и не тонущих презевативов Черного моря. На зонтике, с темного-темного неба Уэкомундо спускается девушка с большой сумкой в руках.

 

ДЕВУШКА (закрывая зонт): Оплата у меня почасовая, но в виду вашего стесненного положения, готова работать просто за угол в доме, трехразовое питание и… достаточное количество ручек и бумаги. (ставит сумку на земь)

 

ГИН: К-какой бумаги?

 

ДЕВУШКА: Ну, не туалетной же! Обычной бумаги для письма. Можно в клеточку, но не откажусь и в линеечку.

 

АЙЗЕН (встав с кресла): Так! Стоп! Я не понял! Вы - кто?

 

ДЕВУШКА: Ну, снова-здорово! Опять-двадцать пять! Няня я! НЯ-НЯ!

 

АЙЗЕН (в шоке, схватившись за голову): Только анимешниц нам и не хватало! Ох, грехи мои тяжкие!...

 

ДЕВУШКА: Да уж не маленькие!

 

АЙЗЕН (впадая еще в более глубокий шок оттого, что кто-то может ему перечить): Ч-то?

 

ДЕВУШКА (тыча в нос Айзену документ): Контракт вот. Подписанный вами же, в агентстве. Подпись ваша? (Айзен и Гин утвердительно кивают головами, словно китайские болванчики) Ваша! И вот тут желтым по синему сказано, что Айзен Соуске-сама берет меня, няню Таню, на постоянную работу, дабы я…

 

АЙЗЕН (в глубочайшем шоке): Я?

 

ГИН (присвистывая): Няню!

 

ТОУСЕН (чеша в затылке): Желтым? По синему?

 

НЯНЯ ТАНЯ: А вы каким хотели? Зеленым по красному?! Ладно, где тут чадо? (достает из сумки кубики, куклу Кена в костюме Гримджоу и плюшевого Ичиго)

 

АЙЗЕН (еще не выйдя из шока): Мммм… Так он у себя… В Каракуре… Как бы, это, четверть у него еще не кончилась.

 

ГИН (толкая Айзена в бок, тихонько шепчет): Айзен-сама, она не про Ясутору! Она - про дочку вашу! Про Аи!

 

АЙЗЕН (чуть не заикаясь и фактически краснея от конфуза): Ах, д-да! Д-дочка! Девочка, это, у меня, да…(зовет) Аи! Аи! Сюда!

 

НЯНЯ ТАНЯ: Не, спасибо, Аи мне не надо, я на своем экологически чистом транспорте (кивает на зонт)

 

ГИН (шепчет няне Тане на ухо): Аи – это имя такое. Так девочку зовут. А кстати, что вы сегодня делаете вечером?

 

НЯНЯ ТАНЯ (строго): Сегодня вечером я - работаю. (достает из сумки еще какие-то документы) Да, тут вот мед. книжка, дипломы – психолога, педагога и мед. работника, трудовая книжка…

 

ГИН (беря няню ТАНЮ за руку): Дорогуша, ну, к чему такие формальности? Мы здесь все свои…

 

НЯНЯ ТАНЯ (с силой убирает руку Гина, и тот с удивлением обнаруживает на ней здоровенную красноту, постепенно превращающуюся в синяк): Что значит – формальности? Закон должен быть соблюден, иначе я за себя не ручаюсь!

 

ГИН (бормоча себе под нос, дуя на опухающую и синеющую руку): Я тоже за себя не ручаюсь… наверное… может быть…

 

АЙЗЕН (подводя к няне Тане дочку): Вот Аи, это няня Таня! Она будет тебя … гм-гм… воспитывать.

 

АИ (в упор глядя на няню Таню): А сказки ты мне читать будешь? А то от папы не допросишься, Тоусен – слепой, а Гин на половине засыпает!

 

НЯНЯ ТАНЯ (улыбаясь): Конечно! И сказки, и стихи, и рассказы!

АИ (хлопая в ладоши): Круто! Круто! (берет няню Таню за руку) Пошли, я тебе эспадцев покажу! Ой! (морщит лоб) Или эспандеров… Все время забываю слово это! Короче, они все такие смешные, такие смешные! (увлекает няню Таню за собой)

 

АЙЗЕН (задумчиво потирает подбородок): Да уж, уж…

 

ГИН (щурит глазки): Уж да, да…

 

АЙЗЕН (смотря вслед убегающей Аи и няне Тане): Хоть убей, не помню, чтобы я в агентство обращался!

 

ТОУСЕН (опять нюхая воздух): Ветер меняется…

 

АЙЗЕН и ГИН (в один голос): Опять?

 

 

Сцена 4

 

Большая столовая. За прекрасно, но немного аскетично, сервированным столом сидят Айзен, Гин, Тоусен и Аи. Айзен читает газету «Будни трудового Израиля», Гин ест суп, Тоусен, методично позвякивая, мешает чай серебряной ложечкой в форме Ноиторы.

 

АЙЗЕН (отрываясь от газеты): Тоусен, прекрати! И без тебя голова болит!

 

ТОУСЕН: Гоменасай, Айзен-сама (кладет ложечку рядом с чашкой)

 

АЙЗЕН (удивленно): Тоусен, а почему ты чай не пьешь? Третий час мешаешь, а не пьешь?

 

ГИН (со смешком): А он не может! (Тоусен низко опускает голову)

 

АЙЗЕН: Это еще почему?

 

ГИН: А ему клизма мешает! (смеется в голос)

 

АЙЗЕН (окончательно отложив газету в сторону): Не понял! При чем тут клизма?

 

ГИН (ржет в голос): А п-при том, что она… ха-ха-ха! Она… ха-ха-ха! Пи.. ха-ха! Питательная! (бьет ладошкой по столу) Ха-ха-ха! А после питательной клизмы какой там чай! Тут и бифштекс не захочешь! Аа-ха-ха-хаааа!

 

АЙЗЕН (начиная нервничать): Подожди, подожди! При чем тут бифштекс?

 

ГИН: А при том, что для того, чтобы съесть бифштекс - надо сначала очистить организм! Ха-ха-ха!

 

АЙЗЕН: Не понял связи…

 

ГИН (ухмыляясь): А связь тут одна – няня Таня.

 

АЙЗЕН: Э?

 

ГИН (поясняя): Ну, это она у нас любительница питательными клизмами организм поддерживать. Даром что ли она медсестра? Чтоб навык не забыть и с благой целью, разумеется. Мол, у нас же с продуктами перебои, а тут – и питательно, и полезно. Все полезно, что в жо полезло! (начинает смеяться, но быстро прекращает, увидев грозный взгляд Айзена) Ладно, ладно, молчу, молчу… (прыскает и пытается доесть свой суп, но постоянно давиться от приступов беззвучного смеха)

 

АЙЗЕН (обращаясь к Аи): Ну, а как успехи у моей любимой девочки? (сажает Аи к себе на колени)

 

АИ (гордо): А мы вчера аранкаров скрещивали!

 

АЙЗЕН (побледнев): Что значит, скрещивали?

 

АИ: Н-ну, один всунул в дырочку другого…

 

АЙЗЕН (перебивая): Погоди, погоди! Не надо! Папа знает, как это происходит… И где же ты такое видела?

 

АИ (радостно): У няни Тани! Она специально их заставила, чтобы посмотреть, а потом все правдиво написать!

 

АЙЗЕН (в шоке, сглатывая комок в горле): Где написать?

 

АИ: На форуме!

 

АЙЗЕН (медленно): На каком таком форуме?

 

АИ (морща лобик): Н-на.. На… На каком-то (произносит по слогам) я-о-й, да, я-о-й точ-ка рууу…

 

АЙЗЕН (хватаясь за голову, стонет): Боже!!!!

 

АИ: Папа, а правда, что Гримджоу теперь живет у Куросаке Ичиго?

 

АЙЗЕН (в шоке): То есть, как живет? То есть, как у Куросаке Ичиго?

 

АИ (делясь секретом): Ну, он сначала, как кошечка жил, а потом Ичиго его поцеловал, и Гримджоу превратился в прекрасного принца! И стали они жить-поживать и …

 

Гин хихикает, Тоусен, несмотря на шоколадный цвет кожи, краснеет и снова начинает нервно мешать чай.

 

АИ (продолжая): А еще няня Таня знает историю о Садо и Нове, о Бьякуе и Ренжи, об Урахаре и Тессае…

 

АЙЗЕН (дочке): Стоооп! Аичка, деточка, доченька, иди-ка погуляй в садике, ящерок полови, глазки им повыковыривай. Хвостики поотрывай. В общем, займись чем-нибудь… (как только Аи уходит, срывается на крик): ТААААК! ГДЕ ОНА?! ГДЕ?!!! ОНА?????

 

 

Сцена 5

 

НЯНЯ ТАНЯ (выходит с подносом булочек): А вот кричать не надо, я не глухая, в отличие от негра.

 

ТОУСЕН (мрачно мешая чай): Я слепой.

 

НЯНЯ ТАНЯ: Да без разницы.

 

АЙЗЕН (очень злой и оч-ч-ень мрачный): Татьяна…

 

НЯНЯ ТАНЯ: Да не надо так официально, мы же почти одна семья! (наливает себе чай)

 

АЙЗЕН (грозно): Татьяна, что вы рассказываете ребенку?!

 

НЯНЯ ТАНЯ (спокойно отхлебывая чай): Как что? Сказки.

 

АЙЗЕН (повышая голос): Какие сказки?!

 

НЯНЯ ТАНЯ: Обычные сказки. Ну, «Репка» там, «Колобок», про бегемотиков…

 

АЙЗЕН (срываясь на крик): Каких таких бегемотиков???

 

НЯНЯ ТАНЯ (беря булочку): Розовеньких…

 

Гин хихикает, Тоусен еще усиленнее начинает мешать чай.

 

АЙЗЕН (со стоном откидываясь на спинку стула): Ро-зо-вень-ких! А кто Аи рассказал про Ичиго с Гримджоу?!!!

 

НЯНЯ ТАНЯ (спокойно): Ребенок должен привыкать к правде жизни.

 

АЙЗЕН: А Урахара с Тессаем? А Садо и Нова? А Бьякуя и Ренжи??? Это тоже - правда жизни???!!!!!

 

НЯНЯ ТАНЯ: Вот вам крест! Конечно, правда!

 

АЙЗЕН (в изнеможении): Еще только Исиды с Маюри не хватало…

 

НЯНЯ ТАНЯ (наливая вторую чашку чая): Ну, до этого я просто еще не дошла.

 

АЙЗЕН: ВООООН! ВООООН ОТСЮДА!

 

НЯНЯ ТАНЯ (спокойно допивая чай): Да и, пожалуйста, да и уйду. Все равно про вас с Гином и Гина с Тоусеном я уже написала, а остальная Эспада меня не очень-то и интересует… (свистит, в столовую влетают зонт и сумка) Сборы были недолги, контракт недолговременный, да и ветер вроде попутный (слюнит палец и подставляет его к открытому окну) Ага, ветер – самое то. Ну… Я пошла. (открывает зонтик, берет в руку сумку и встает на подоконник) Не поминайте лихом! До свиданья! (улетает)

 

Вбегает запыхавшаяся Аи, в руках у нее хвостик пустой-ящерицы.

 

АИ (радостно крича): Таня, Таня! Смотри, что у… (видит улетающую няню Таню) е-с-ть… (начинает плакать) Таааняааа! Таааняаааа!

 

АЙЗЕН (гладит Аи по голове): Аичка, няня Таня улетела, к другим деткам…

 

АИ (продолжает реветь): Ааааа! Тааняяааа!

 

АЙЗЕН (пытаясь утешить): Мы купим тебе другую няню…

 

АИ: Не хочу другую!!! Хочу Таню! Таню! Таню! (начинает биться в истерике)

 

АЙЗЕН (Гину): Все! Сил моих отцовских нет! Вы эту кашу с няней заварили – вы ее и расхлебывайте! (уходит из столовой, растирая виски)

 

Гин и Тоусен некоторое время сидят молча, прислушиваясь к истерике Аи. Затем Гин встает, берет Аи на руки и несет к окну.

 

ГИН: Видишь ли, Аи… Няня Таня улетела… (Аи, уж было успокоившаяся, начинает вновь рыдать) Но она обещала вернуться… (Аи затихает) Тоусен, помнишь, что она сказала перед уходом?

 

ТОУСЕН (все так же мешая ложкой чай): Кажись, «прощай»… Хотя нет, «до свиданья». Точно – «до свиданья»!

 

ГИН (обращаясь к Аи): Вот видишь! «До свиданья» - значит, до следующего свидания! Значит, она еще вернется. Факт! Может быть… когда-нибудь… Если ветер переменится…

 

ТОУСЕН (вынимая клизму): Не, дай бог!

 

 

 

 

ЗАНАВЕС. Окончательный и бесповоротный.