ПтЫц Posted April 10, 2008 Report Posted April 10, 2008 (edited) Стихи и рассказы я пишу уже лет восемь, если не больше... а это так: маленькая подборочка ....http://i045.radikal.ru/0804/56/c5d60e32ee5d.jpg Я не видел глаз... Я стал пустым.Вечности алмаз Превратился в дым.Все что мог убил, что горело - сжег.Выжег тишину - вот и весь итог. Не клеймо на сердцеПросто кровь.Что? Прошла? Не верьтеЭто не любовьЕсли можно просто позабыть.Если можно просто не любить. Я закрыл все двериЯ зажег огни.С верой и без верыПрощены.Не прошу, не знаю как проситьИ уйти пытаюсь .... и простить. Я выбрал мир У Прошлого лицо с оскалом зверяУ Будущего - череп без лица.Мне выбирать не хочется без веры,А с верой выбор без конца. Я растоянья мерю киллограммами,А тишину киллометражем пустоты.Я все слова записываю гаммами.И с ночью здраствуюсь на "ты". Я перестал в отчаянье купаться,И вытираться глубиной.Я выбрал мир опаснее незнаньяЯ выбрал мир... я стал самим собой. Изавель (в воспоминанье библейских пророчеств) О, Изавель, распутная девица,Библейская пророчица и тварь.Поток волос тяжелой плащаницейУкрыл нагое тело словно в сталь. О, Изавель, как ты могла нагаяПред сономом мужчин гротескно возлежать.И не стыдясь потери РаяБесчестье им оповещать. О, Изавель, тебе не быть богиней...Повержена, распрята будешь ты.И псы голодные по очертанью линийРастерзанное тело разнесли. Честность. Мальчик, положи пистолет. Не играйся с оружьем. Слишком много прожитых лет Мы боялись того, что ненужно. Мальчик, не гляди мне в глаза. Я ведь враг, ты же знаешь. По щеке скатилась слеза - Ты ведь все понимаешь. У меня есть приказ. Выжечь вашу деревню. Ты прости, но я в это раз Уж не буду добрым и щедрым. Не принес я конфеты тебе. И матери шали не будет. Я сегодня противен себе Только наш капитан что-то чудит. Есть приказ, я исполню его - ты прости. Не играйся сегодня с оружьем. Сердце и так щемится в груди. Но приказ есть приказ ... и не нужно.... Мальчик взял револьвер, шесть лет ведь не срок. Посмотрел голубыми глазами. И с довольной улыбкой нажал на курок. "Против нас, значит больше не с нами..." Танец Он смотрел с балкона на шумящую разноцветную массу, шевелящуюся внизу, словно червь в грязи. Он искал один, один до боли знакомый хрупкий силуэт в алом домино. Руки в белых перчатках напряженно сжимали деревянный поручень. Красный, золотой, серебро и белила, и уголь, уголь в масках, сердцах и глазах. Уголь и прах...- Месье, позволите ли вы потревожить ваше уединение? - музыкальный голос, яркие синие глаза в глубине черно-золотой маски. Угольное платье с золотом шитья и черно-алый плащ. И тонкая рука на поручне рядом с его.- О, мадмуазель, в другое время я был бы счастлив оказаться просто рядом с вами, дышать одним воздухом с вами, но сейчас...- Но сейчас вы ищите другую,.... я права, Граф? - сказала Маска, рассыпая в округе хрустальные капли смеха.- О, мадмуазель... - что он мог ответить? что его сердце разрывается от минутной разлуки с той, кто никогда не будет принадлежать ему? С той, чья рука навечно отдана другому? Нет, он не мог сказать это, да и не нужно было.- Граф, я сохраню ваш секрет, но за услугу... - Маска опасно перегнулась через перила, будто бы стараясь найти лишь ей известное существо.- Секрет, мадмуазель?- Да, секрет, ... имя вашей Дамы. - И снова брызги смеха...- Мадмуазель, удостоин ли я был чести, быть представленным вам? - О, нет, Граф, ранее нет, ... и так услуга? Думаю, Маленькая Принцесса достойна ничтожной услуги?! - сверкание глаз, сравнимое разве что с бликами Луны на холодной стали.Он вздрогнул. Маска попала в точку, Маленькая Принцесса - так звал Ее только Граф. - Что вы хотите, мадмуазель? - гордая осанка, леденящее дыхание айсберга в голосе, ... и жевалки на узком лице.- Ничего особенного, Граф, всего лишь два танца. Что скажете, Граф Казанова? Ужели ваше сердце способно отказать прекрасной даме? - предательская стрела в сердце, синяя стрела.- Ни в коем разе, мадмуазель - галантный поклон, мимолетный поцелуй руки. Музыка минуэта. Круженье пар. Цветовая мешанина. И тонкий стан гибкого тела Маски. Сладкий запах, пъянящий и манящий. Орхидеии, мускат...... тлен.- Граф, чего вы хотите? - шелестящий голос, недавно звеневший колокольчиками.- Зачем вам, моя Прекрасная Маска, знать это?!- Быть может я смогу вам помочь? Вы ведь хотите быть с Ней? - ни тени ревности в глазах"Сапфиры меркнут перед их блеском"- мимолетно подумалось Казанове.- Вы проницательны, мадмуазель. - А если ... если у вас не выйдет? Если она откажет? Что тогда? - пытливые глаза и губы, манящие покровом сладострастья...- Я умру...- Умрете, ах, Граф... - обжигающий холод нежных пальцев на лице, - не стоит, Граф, не стоит....- Вы не поймете, моя таинственная поверенная, я ...- Оставим грусные беседы, Граф, тем более что Она рядом - хрустальный смех исчезающий в мешанине толпы: - Не забудьте, Граф, вы должны мне танец! Парк, наполненный теплым дуновением с воды, Венеция - город воды. И торопливый шепот двух горячих сердец, под монотонную свирепость сераганды.- Маленькая Принцесса, я готов .... бросить всё и уйти с вами на край света, за край если захотите...- Ах, Граф, вы просите бежать?- Бежать, нестись на крыльях ночи, упратаны в покров любви.- А как же дом, друзья, семья?- Что вам они? Ничтожные созданья .... а вы БОГИНЯ, что вам до земли?- Но деньги, Граф?- Презренны, дороги лишь Вы!- О, нет, я не поеду, Граф, я вас люблю.... но положенье, мненье....- Отказ?- Да, Граф.- Чтож, моя прекрасная маркиза, я вижу вы мненье ставите выше любви.- Граф, вы, право слово. как ребёнок. Я за мужем, мой милый, я Королева - пусть всего лишь в маленькой Венеции - но я Королева. Что предлагаете мне вы? Бежать и отказаться от всего? Увольте, Граф...- Я понимаю. - Галантный поклон, страстно-холодный поцелуй маленькой ручки и призрачный смех "вы должны мне танец...". - разрешите откланяться, маркиза.- Вы покидаете меня так скоро? О, я вижу, вы обиделись ... о, злой ребенок, что вы делаете со мной?!!! - безумный поцелуй безумной женщины.- О, нет, маркиза, разве я могу? Кто я такой, чтоб сметь обижаться на Богиню? Но дела, моя маркиза. дела не терпят отлогательств. Позвольте мне покинуть вас и с надеждой в сердце ждать новой встречи...- Идите, Граф, я разрешаю.... И снова шум, толпа, пестрое покрывало человеческих тел, лиц в Масках..... самая правдивая из все возможной Лжи.- Граф, вы пришли отдать долг? - отраженье полной Луны в синих безднах глаз. - Вы жаелаете сейчас? - Как трудно сохранять спокойствие при разорванном сердце.- Вы не в настроении, я вижу, Граф... что с вами? ... Ах, сознанье потерял... ну право, это через чур. Граф, очнитесь, вы мужчина, а не девица... будьте сильны.- Простите, мадмуазель, мне кажется хватит вина...- Не лгите. Она отказала? - и снова блеск стали.- Поверити ли вы, если я скажу что "нет"?- Граф...- Простите, ангел мой, я вынужден оставить вас.- Бежите? - бросте в спину нож,но и он не так достигнет цели, как это короткое слово.- Мадмуазель...- Бегите, Граф, бегите... это ваше право.Рывком развернуть хрупкое тело и впиться глазами в бездну синивы.- Как вы смеете?В ответ лишь лукавая улыбка бледных губ на выбеленном лице. И запах... О, сладострастье поцелуя, о сладость губ, их аромат....- Прощайте, Граф, и не забудьте за вами танец.- Когда прикажете, мой ангел, я готов танцевать с вами хоть вечность...- Вечность? А это мысль.... Идите, Граф, вас ждут и ищут...- Увидимся ли мы ещё?- О, да, запомните 1798...- Что значат эти цифры?- Вы узнаете....идите, Граф....И тонкий силуэт в черно-алом плаще и угольном золоте маски с глазами-сапфирами...... память и любовь навсегда..... В 1798 году в Богемии, в замке графа Вальдштейна, кавалер Казанова закончил свой путь на смертном ложе. Говорят последними его словами были: "Глаза цвета сапфира .... мадмуазель, вы всё же пришли....", но в спальной комнате не было ни одной женщины.Впрочем, быть может это всего лишь плод больного воображения...... "Как нравится вам синеглазый мальчик, о, Леди Смерть?" Экскиз Я сижу на полу, скрестив ноги ...курю и набираю этот текст .... я на секунду задумлся о Боге и понял что его сегодня нет ..... что он сегодня не вышел на работу .... что у него бессрочные дела ..... что это мы все выдумали квоту ..... на его мысли .... действа ... чудеса...... А бог сегодня не прийдет я знаю .... я разговаривал с ним вчера ... он так устал от наших "умоляю" ..... и у него есть новые дела .... мы ехали вчера в троллейбусе, и у него там взяли за проезд .... а я спросил чуть тихо "Господи, скажи зачем весь этот белый свет?" Он посмотрел устало, улыбнулся, огладил бороду дрожащею рукой и мне ответил почему то: "не бойся сын, я всё еще с тобой" Я разговарил с богом как с другими .... у бога этого зеленые глаза .... он вышел на Московском, а я дальше .... наверное иначе и нелья.... Сегодня Бог в отставке, я курю .... и думаю о прошлом безразличье ..... что значит жизнь, зачем ее люблю .... и почему преступное безличье так раздражает, злит мои глаза, и корчит в зеркале мне рожу? И почему без дрожи как всегда, готов вогнать иглу под кожу.... Иглу из безразличия суждений, иглу из бесзастенчивости фраз, иглу из боли, равнодушия и тлена .... иглу из Смерти - ночь в последний раз.... Я в ожидании, я как приемник ..... настроенный на нужную волну .... я жду сигнала, жду и с каждой каплей я превращаюсь в личную мечту.... Сегодня бог не вышел на работу .... сегодня его просто нет .... а я курю задумавшись о боге ...... и жду как каторги рассвет..... Божественная любовь В небе разгоралась ночь. Игры прошлого. Тени прошлого. Воспоминания собственных ошибок и потрясений. Кто записывает их в книгу судеб? Кто читает их?...Я не помню. Я смотрю в глаза прохожих и вспоминаю их. Каждого. Я вижу их грязь, их боль, их низменность. Я ненавижу их. Мне хочеться убивать их. Медленно. И с особой жестокостью. Я держу в руках нож и с наслаждением представляю как он войдёт в потдатливую плоть. И фонтаном бырзнет кровь из вскрытой вены. И хруст костей покажется музыкой. Я смотрю на них и ненавижу. Ненавижу и боюсь. Они слишком низменны. И они так возвышенны. Их глаза горят солнцем. Я не умею так. Поэтому ненавижу. Они смертны и бессмертны одновременно. Поэтому боюсь. Вы...вы, жалкие ничтожества. Кто вы что бы быть Его детьми? Чем вы заслужили Его любовь? Кто вы для Него? Я ненавижу вас.... Кто я такой? Я ангел.... Его сын. Носитель его Божественной Любви. Ваш хранитель и защитник. Я ненавижу вас... но я люблю Его. И Его слово - закон для меня. Я буду охранять вас. Охранять вас от Неназываемого. Вы боитесь его? А он вас любит. Единственный из нас... мы ненавидим вас ещё больше за это. Вы отобрали нашего брата. Его сына. Вы, ничтожества, разрушили наш мир. Уничтожили нашу жизнь. Сделали нас своими рабами. Мы ненавидим и служим. Но однажды мы востанем. И Его слова "Очистите землю от скверны!" музыкой прозвучат в наших белых сердцах. И вы исчезните. Навсегда. А мы ... мы будем рядом с Ним. Навечно. (коментарии Неназываемого) ... вот она Божественная любовь. Тогда какая же Дьявольская Жестокость? Edited April 12, 2008 by ПтЫц (see edit history) Quote
ПтЫц Posted April 11, 2008 Author Report Posted April 11, 2008 из последнего - импровизация Если тебе принесут письмо о то, что я умер...Не Верь! Если тебе принесут письмо о том, где я похоронен.Не верь! Я прошу тебя, ангел, не верь...Я жив!Я неупокоен! Надо мной кружатся бессмертьем оправПозабытыеДревниеБоги. И не будет воскресшим, однажды упав,Тот кого проклянули В итоге. Если тебе принесут письмо, о том какой памятник будет.Но верь,Родная,Это смешно.Не помнят хорошего люди. Я волком вернусь На родимый порог.Клубочком свернусь я у двери.Я буду с тобой, я последний пророкКоторыйВ себя же Не верил... Quote
ПтЫц Posted April 12, 2008 Author Report Posted April 12, 2008 Пинать прошу не больно, мне в очередной раз нечем было себя занять... Автор: собственно ваш покорный слугаЖанр: фан-фик "мелодрамма в 5 минут"Персонажи: Леон/жена Леона/пистолет Дыши... Он медленно вошел в двери, стараясь не шуметь. Дыхание участилось, заставляя сердце скачками поднимать ритм. Хотя больше всего сейчас хотелось остановить его, лишая себя возможности дышать, осознавать, видеть. Слишком больно…. Дыши, Леон, дыши. Дыши ради дочери, ради прошлого и будущего. Ладони дрожат, лишая возможности не то что бы удержать пистолет, даже просто прицелиться. Но это и не нужно, с двух метров он еще не промахивался. Никогда. Дыши, Леон… Он дышит, лишая себя возможности бегства, заставляя открыть дверь. Тихий, на грани слышимости скрип. Конечно, ведь вчера ты сам смазал дверные петли, не оставляя даже шанса отступить. У тебя нет выбора. Дыши… Она прекрасна. Впрочем, именно за это он ее и полюбил. Она всегда, абсолютно всегда умудрялась выглядеть как богиня, сошедшая с древних манускриптов. Его прекрасная Магдалена … шлюха.Волосы, шелковистым потоком разметались по белоснежной постели, словно дивный ореол, окружая ее лицо. Слишком спокойное, словно посмертная маска. Дыши… Ладонь, словно во сне поднимается, сжимая тяжелый пистолет. Странно, раньше он не казался таким тяжелым. Рука дрожит… Они никогда... никогда не дрожали... Дыши… Кажется, это невозможно – нажать на курок. Шаг, еще один, ставя ногу на внешнюю сторону стопы, что бы не скрипнула половица, что бы не разбудить неосторожным движением. Кусая губы, в попытке заставить себя успокоиться.Как бешенно бьется сердце. Больно, слишком больно… Еще шаг, отступать уже некуда. Он наклонился, касаясь губами ее, еще теплых, губ, вдыхая ее дыхание. Что бы запомнить навсегда, такой, какая есть … прекрасной, спокойной … порочной. Дыши… Пистолет, черт как дрожит ствол, но он не промахнется. Всего один выстрел. Четко в центр лба. Ей будет не больно. Это как уснуть и больше не проснуться. Только так. Такая смерть почти приятна, такая сметь не страшит. Это покой…Она открыла глаза. Нет … нет … Поздно. Палец плавно нажимает на спусковой курок, щелчок бойка. Маленькая смерть, каких-то 8,97 граммов свинца, нацеленных точно в лоб. Кажется, пуля входит в кость лба, почти не встречая сопротивления, с мягким почти неслышимым хрустом. Глаза, любимые глаза еще наполнены непониманием и … радостью, они еще живы… Дыши… Он дышит, с болезненным чувством пустоты наблюдая, как гаснет жизнь в этих еще прекрасных, еще теплых глазах. Как медленно наползает лед смерти, превращая тонкую едва заметную улыбку на ее губах в смертельный оскал, чувственное прекрасное лицо – в посмертную маску.Нет сил смотреть…. Дыши… Он закрывает глаза, мысленно считая про себя: пять, четыре, три, два, один… Веки, словно придавленные гранитными плитами, нехотя ползут вверх, открывая ему то, что так не хочется видеть. Белоснежное белье, рассыпанные по подушке волосы, ее лицо … уже мертвое, спокойное … и алое на белом. Кровь…. Дыши… Кажется, он падает на колени, вслушиваясь как, выпавший из побелевших пальцев, пистолет с гулким звуком соприкасается с полом. Они слишком спокойна, что бы быть живой, и слишком прекрасна, что бы быть мертвой. Теперь…Он смотрит на свои ладони. Нет, на них нет крови, но кажется она стекает с пальцев, кажется она залила весь пол – но это всего лишь солнце… это алое кровавое солнце, что поднимается над городом, освещая ее лицо, играя бликами на стволе револьвера. Дыши, Леон … дыши ради Фаны … у тебя еще есть неоплаченный долг… Он медленно поднимается, оставляя пистолет на полу. В нем нет нужды. Те, за кем он собирается прийти заслуживают другой смерти. Страшной смерти.Его руки больше не дрожат. Дыши... Quote
ПтЫц Posted April 12, 2008 Author Report Posted April 12, 2008 тема: фик из головы.автор: я.название: "Дождь." Мокрые капли скользили по лицу, чертя дорожки на бледной коже. Посиневшие от холода губы мелко дрожали, но Ян принципиально никуда не уходил, продолжая сидеть на крыше и болтать в воздухе ногами. Десять этажей. Не так уж собственно и много. С двенадцати шанс убиться больше. Но в районе, увы, только десятиэтажки. Так что выбор не богатый… Тонкий черный свитер промок насквозь, волосы налипли мерзкими мокрыми прядями на лицо, джинсы неприятно облепили ноги – все это было мелочью, по сравнению с душевной болью. Они расстались… И Ян кусал губы в кровь, пытаясь забыть, простить, успокоиться… Не выходило. - Не замерз? – раздался над ухом незнакомый насмешливый голос. Ян оглянулся. Рядом с ним стоял высокий парень в байкерской мотоциклетке и кожаных штанах. «В такой одежде не промокнешь» - мысленно подметил парень, разглядывая лицо незнакомого визави. Байкер был бы симпатичным, если бы не косой шрам, рассекающий бровь уродливой чертой. Шрам явно свежий, от чего казался еще более уродливым. В остальном длинный светлый хвост, выглядывающий из-под черной банданы, узкое скуластое лицо и яркие синие глаза создавали впечатление приятного молодого человека лет 23-25. - Не…нет. – стуча зубами ответил Ян. - Ага, бабушкиным тапкам эти сказки расскажешь. – Хмыкнул парень, тряхнув головой, длинный хвост гулко хлестнул по кожаной куртке. Ян виновато посмотрел на парня, через мокрую челку, мол «прости за ложь». Незнакомец подмигнул парню, усаживаясь рядом. Кожаная мотоциклетка перекочевала с плеч байкера на плечи Яна, не смотря на все сопротивления оного. - Не бухти. – Ухмыльнулся парень, доставая из рюкзака две банки пива. Протянул одну Яну. – Держи. За знакомство. Парень взял банку, тихо ответив. - А я не знаю как тебя зовут. - Рик. - Ян. - Ну вот и познакомились. – улыбнулся Рик, стукнув банкой об банку Яна и делая большой глоток. – И чего ты под дождем киснешь? - Я не кисну. – обиделся парень. - А что ты делаешь? – Довольный смешок байкера прозвучал вместе с громом. Ян вздрогнул. – Грозы боишься? - Д…да. Парень и глазом моргнуть не успел, как сильная рука обняла его, властно притягивая. Рик улыбнулся, снова подмигнув и опять присосался к банке. Они сидели еще пол часа, перекидываясь незначительными комментариями, шутя и медленно накачиваясь пивом. За первой банкой последовала вторая, в голове у Яна слегка зашумело. А шутка предложенная байкером: «а давай бомбардировать прохожих пустыми банками?» - вызвала приступ истерического смеха. Рядом с Риком с его ненавязчивой заботой было так легко и спокойно, что кажется наконец Ян расслабился, забыв о своих сердечных терзаньях. - Так, все харе мокнуть. Ноги в руки и в ближайший паб, иначе ты тут окончательно скопытишься. – После очередного «апчхи» Яна, возмутился Рик. И не смотря на слабое сопротивление, сдернул парня с парапета, утягивая его за собой вниз. Вскоре, они уже сидели в каком-то прокуренном шумном пабе, Рик пил пиво, а Яну заказал огромную, просто фантастических размеров, кружку глинтвейна «для поправки здоровья». Было весело и легко. К ним подсаживались разные люди: кожаные парни с нашивками разных байкерских клубов, раскрашенные и мужеподобные девицы, или наоборот невероятно красивые, бородатые мужики с «момонами не от пива, а для пива» - как они сами говорили. И вся эта шумная яркая толпа, воспринимала Яна как часть себя, легко и без напряжения обращаясь к нему «Мелкий», угощая разными вкусностями – типа арабских сладостей притащенным грузным евреем Дядей Мишей, или настоящим кедровым орехом из карманов финна Ингорделля, которого все почему-то называли Серым. Никогда, за все 17 лет Яну не было так просто и легко общаться с людьми. А присутствие Рика, его шутки или недовольное цыканье на тех, кто начинал лезть в душу парня - все это было такой приятной заботой, которой раньше ему просто не получалось почувствовать. За окном было уже давно за полночь, и Ян немилосердно зевал, когда Дядя Миша разразился гневной тирадой: - Рик я тебе голову оторву и скажу, что так и было, таки ты шо себе думаешь, огрызок общества? - Дядь Миш ты о чем? – не понял байкер, оторвав взгляд от созерцания дна своей кружки пива. - Ребенок спать хочет, а ты его тут держишь. А ну оторви задницу от стула и ноги в руки отвези его домой. - Я не хочу домой. – взвился Ян, понимая что после такого хорошего вечера он совершенно не хочет возвращаться домой. Не то, что бы там было плохо или были ссоры с родителями, просто там были воспоминания – а вспоминать что-то неприятное ему не хотелось. - Хочу-не-хочу…Рику будешь рассказывать. – Широко осклабился Дядя Миша, махнув рукой. - Пошли, - вздохнул байкер, улыбаясь. – Спорить с ним дело гиблое и для здоровья вредное. Перегнет через колено, стянет штаны и надает по заднице в лучших традициях коммунизма. Он у нас на расправу скор. Ян тихо хихикнул. Мотоцикл Рика больше напоминал вертолет без кожуха. Тяжелый, громоздкий и хищно-красивый. Ян даже задохнулся, восхищенно разглядывая его. Байкер взгромоздился на сиденье, протягивая парню шлем. Чоппер взревел во всю мощь своего двигателя и, вскоре, они уже неслись по ночному городу. Ян прижался в широкой спине Рика плотнее, счастливо улыбаясь, казалось, эту улыбку можно увидеть даже сквозь забрало шлема. Родной дом появился как-то слишком быстро, стало даже обидно. «Ну не мог он, что ли ехать подольше?» - грустно подумал Ян, сползая с сиденья. К его удивлению, Рик тоже оставил свой мотоцикл, следуя за парнем в подъезд. На лестнице как всегда было темно. Они замерли у самой двери, Ян продолжал молчать, рассматривая немного пьяными глазами байкера. - Спасибо, мне было очень весело. Я никогда так не отдыхал. - Не за что. – Улыбнулся Рик, уперевшись рукой в стену и наклоняясь над парнем. – Если захочешь увидеться, ты знаешь, где меня найти.. - Знаю, - почему-то прошептал Ян, не отрывая взгляда от синих глаз байкера. - Молодец. – хмыкнул тот, коснувшись губами губ Яна. Парень задохнулся, настороженно замерев, как загнанный в угол зверек, которому протягивают еду. - Не бойся … - прошептал Рик, обнимая Яна за талию и прижимая к себе ближе. Невинное прикосновение медленно переросло в поцелуй. Язык байкера раздвинул испуганно поджатые губы парня, проникая между ними в рот. Такой осторожный, нежный поцелуй. Почему-то ему, этому почти незнакомому байкеру хотелось верить. И Ян поверил. Ладошки обхватили Рика за шею, прижимая его еще ближе, и Ян пусть и не совсем умело ответил на поцелуй. «Теперь все будет по-другому…» - подумал он. Quote
Polgara(Акайка) Posted April 12, 2008 Report Posted April 12, 2008 Во-первых, Стихи потрясающие)Так много эмоций вызвало их прочтение.Во-вторых, Рассказы шикарные. Особенно понравился про Графа и Маску)Спасибо за Ваше творчество) Quote
ПтЫц Posted April 12, 2008 Author Report Posted April 12, 2008 Polgara(Акайка), не за что, мон шер, скоро еще будет.... Quote
ПтЫц Posted April 12, 2008 Author Report Posted April 12, 2008 Рухнувшие стеныСтали мне проклятьемВспоротые вены -Обретенным счастьем. Я не вырывался из оков Судьбы.Я был ей покорен. Так же, как и вы. Убегал захлебываясьКровью при дыханье.Стрел лихих каленые жалили носы.Я не плакал нет,Я не знал страданий.У меня и были - лишь мои мечты. Ваш приказ послушноВыполнить спешил я.Королевы мудрость мне была ясна.Но все вышло странно,Но все вышло грустно.Перед вами пал я, пал Я и Стрела. Вы же рассмеялисьВ собственном жестокосердьеВы мне улыбались Ядостью в груди.Моя Королева... ваш вассал повержен.У меня их тысячи, а не один лишь вы... Quote
ПтЫц Posted April 13, 2008 Author Report Posted April 13, 2008 конец-начало... Послесловие Сколько уже таких писем в воде? Отрицая то, что эти слова для меня, я сложу этот лист, положу в бутылку, закупорю и брошу в воду. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Для меня. Для нас. Когда начало и конец меняются местами, тогда конец – это начало, а начало – далеко не конец. Глава 7 Я сижу на ступенях, и не знаю, на что мне смотреть. То ли на луну, то ли на фонарный столб. Мне кажется, что мой выбор что-то решает. Я преувеличиваю его значимость. А если нет? Что есть выбор для вампира – луна или фонарный столб? Наверное, то же, что выбор для человека – солнце или луна. А если у меня будет выбор между солнцем и фонарным столбом? Наверное, я выберу фонарный столб. Даже если на нем висел кто-то до меня. Фрагмент 1 Шел дождь. Еще мелкий. Уже холодный. Люди прятались в домах и снисходительно смотрели на улицу по ту сторону их уютного окна. Люди прятались и равнодушно смотрели на тех, кто шел под дождем. На меня. Я поднял воротник и сильнее закутался в плащ. У меня не было уютного окна. У меня был только плащ. А теперь еще и дождь. Я шел, наступая на бензиновую пленку луж и мне было хорошо. Я увидел ребенка. Он стоял под козырьком дома и плакал. Наверное, он потерялся. Неверное, он ищет маму. Наверное, он ждет того, кто отведет его к маме. Я прошел мимо. Я думал о том, что, возможно, в следующий дождь я встречу молодого человека, ожидающего с цветами свою любимую, а позже, на этом месте я встречу старика, ожидающего задерживающуюся внучку со школы. Я повернул за угол. Здесь дождь был меньше. Капли падали с листьев. Дождь пройдет, а капли еще будут падать с деревьев. Деревья – эхо дождя. Снова направо. Дождя уже почти не слышно. Его следы – круги на воде. Опять поворот. В окнах уже не видно лиц. Поворот… Еще… Я стою на той же улице, где был в начале дождя. Но дождя уже нет. Мальчика тоже. Остались лужи. Я смотрю на пустую улицу, полную грязных луж. Скажите, лужи, вы верите в море? Глава 6 Знаешь, зеркало, ты так похоже на людей. Да, глаза – зеркало души. Но ключевое слово – зеркало. Ты так усиленно не хочешь нас видеть. Ты привыкло отражать привычный для тебя мир, а нас ты оставляешь за дверью. За гранью. Нас – нет. И вот, мы смотрим на тебя, ты смотришь сквозь нас. И ты счастливо, но это обыденное счастье, потому и не осознанное тобой. Хотя, мы тоже счастливы. Мы отличаемся от всех. И это одно из немногих наших оправданий. Ты даже не подозреваешь, зеркало, что ты можешь нас увидеть. Когда мы бросаем тебя на пол, или разбиваем вдребезги жестоким ударом. Только тогда. И в этом ты так похоже на людей. И когда ты лежишь на земле сотней осколков, ты болезненно понимаешь, что уже не сможешь жить дальше. Увиденное не позволит тебе собраться в единое и отражать привычный тебе мир. Мир перестал быть привычным. Ты перестало быть цельным. Хотя, ты можешь продолжить жить. Существовать. Осколком. И в этом ты так похоже на нас. Но, кровь за кровь. Ты видишь нас, мы видим себя. И потому тоже разбиваемся на куски. И это одно из немногих наших оправданий. Но мы можем собраться вновь. Из мелких осколков в крупный. И жить дальше. Ведь то, что мы видели – ужасно, но привычно. Вот так и живем, не отражаясь ни в зеркалах, ни в глазах. До поры до времени. Фрагмент 2 Я открыл глаза. Над моей головой знакомый потолок, а во рту соленый привкус. Такой знакомый с недавних пор. Отвратительно знакомый… Кровь! Это плохо. Значит, я уже не могу контролировать голод. Это очень плохо. Я становлюсь зверем. Если это так, придется убить себя, иначе убьют другие. Тогда смерть будет действительно ужасной. А сейчас надо еще пожить. И смыть кровь… … Зубы чистые, в носу кровь. Странно… Ха! Так это кровь носом пошла! Я уже умирать собрался. Ну что ж, будем дальше жить-поживать. И добра наживать… Глава 5 Скажи мне, роза, во что ты веришь? В холодное лезвие ножа? Ты же знаешь - это боль. Это всплеск. Когда весь мир наполняется одним ярким цветом, а потом гаснет. Медленно. Сначала алый, потом темнее - так наступают сумерки – потом еще темнее – так сворачивается кровь – а дальше, ржавые лепестки падают. Но без лирики. Она была раньше. А сейчас лепестки – мусор. «Они были прекрасны? Неужели?» Не остается ничего. Только лезвие. А может, ты веришь в любовь? Это невероятно трудно. Ведь ты – символ. Символ любви людей. Чужой любви. И ты веришь в их любовь? А, может, веришь в себя, как в символ? А любовь – это просто следствие? Во что же ты веришь? Роза? Почему ты молчишь? Ответь мне! Роза! Роза… Ты уже ни во что не веришь. Тебя срезали. Ты уже не способна верить. Как и жить. Ну что ж, это тоже ответ. Фрагмент 3 В тот день я пошел в музей. Я смотрел на картину. На белом холсте, почти посредине, дрожащей рукой – неровная линия горизонта. А под ним – крыло ангела. Лежит одиноко. И от крыла расползается красная лужица. Медленно. Ей некуда торопиться. Я знаю этого художника с одним крылом и шрамом вместо второго. И все восхищаются его картиной. Люди – потому что верят, что у художника было два крыла. И ради картины он пожертвовал одним. Мы – потому что знаем, что у художника не было крыльев до его картины. Крылья – их всегда пара. И если одно на дописанной картине – то второму место на спине. Глава 4 Ты так похожа на меня, маска. Ты застыла в своем настроении. Что есть сердце, стучащее всегда одинаково? Что для него чувства? Я знаю, мы с тобой не такие, как это сердце. Мы умеем быть разными за чужой счет. Ты берешь настроение, когда кто-то надевает тебя. Ты даришь новое лицо, забирая часть старого. А иногда ты заглядываешь глубже. В душу. И забираешь. И тогда вы меняетесь оба. Ты ведь знаешь – кровь за кровь. Я тоже беру эмоции. Но иначе. Я могу даже дать взамен свою маску. Но мало кто, из тех, кто имеет выбор, соглашается на это. Моя маска слишком тяжела. Печаль… Радость… Ровная полоска рта. Даже слишком ровная, чтобы с ней жить. И так мало красок. А те, что есть – блекнут на сером фоне. Не лица – глаз. Фрагмент 4 Зябкие сумерки. Серый асфальт. Мокрые волосы. Я знал, что поступил правильно. Отвратительно правильно. Она этого не знала. Она долго смотрела мне вслед. А потом плакала. Я разбил ей сердце. Разбил, но не уничтожил. А заодно и себе. Но мне легче. У меня уже не было выбора. Я расстался с ней. И ее разбитое сердце – метафора. Но стоило мне остаться – оно становилось неизбежностью. Вот так и ушел. Отвратительно правильный спаситель людей. Я. Глава 3 Мне не жаль тебя, свеча. Ты таешь, но мне нравится смотреть на твой огонь. Это – лучшее, что есть в твоей жизни. Не таянье – огонь. Таянье лишь проявление закона. Кровь за кровь. Свеча. Человек. Человек. Свеча. Человек горит изнутри. И по этому огоньку его так легко находить во тьме. Может, это горит в нем любовь? Сначала огонь растопит его сердце. И будет гореть, больше ничего не касаясь. Так будет довольно долго. Но огонь расплавит бок свечи, и воск будет литься. И все будут плакать. Свеча. Человек. Человек. Свеча. До последней капли. Ты горишь свеча, и ты так похожа на людей. Я задул тебя, и дым сразу растворился в воздухе. Теперь ты так похожа на нас. Фрагмент 5 Я помню, как сидел на берегу и смотрел на воду. В тот день я впервые увидел ступени, ведущие к луне. Они неярко светились над дорожкой света, так заботливо нарисованной луной. Наверное, ступени - это и есть настоящая лунная дорожка, а то, что на воде – лишь отражение… В ту ночь я почувствовал страх. Я впервые почувствовал себя другим. И в оцепенении смотрел на эти ступени, задавая себе множество вопросов. Я надеялся, что там я найду ответы. Я пытался подняться по ним, но каждый шаг требовал все больше и больше усилий, и мне приходилось возвращаться. Однажды, отдыхая, я сидел на ступенях, и надеялся непонятно на что. Я увидел на воде бутылку, но я не сразу понял то, что она могла для меня значить. Я был молод и глуп. А бутылка была выловлена. «Это послание!» - подумал я. Ведь я так его ждал! Вскоре бутылка была открыта. Внутри – плотная бумага. Я трепетно развернул лист. Это действительно было письмо. Когда-то. Чернила растеклись и ни слова нельзя было прочитать. Я был обманут. Самим собой. Но с тех пор, я смог видеть ступени к луне не только у воды. А лист я оставил себе. Мне так хотелось верить, что это письмо – мне. Глава 2 На ступенях под полной луной. А у ног глухо свистят пустые гильзы. Они еще помнят, как обнимали пулю… А мы еще помним, как у нас было сердце. Такое тяжелое. Тяжелей всего, что у нас тогда было. А потом – взгляд, словно удар, и сердце, ломая ребра, вырывается из груди, и крик, словно выстрел, и пар изо рта вдогонку сердцу, летящему к неведомой цели того, кто сделал нас такими. Мы все еще помним. И эта память вынуждает нас жить по закону. Кровь за кровь. И мы мстим. Тому, кто сделал нас такими. И в мести порождаем мстящих нам. По той же причине. Ну и что? Любовь, месть. Нам нужно выживать. Мы же не можем размножаться делением. Фрагмент 6 Город еще не спит, но в нем уже ночь. Я иду мимо многоэтажных домов и смотрю на окна, горящие искусственным светом. Мне нравится думать о том, что может быть за этими окнами. Какие судьбы? Какие души? По рисунку на шторах строить целый мир. По картинке, выхваченной из-за штор рисовать характеры и отношения. Иногда мне нравится думать о том, как обманчивы яркие шторы. И тогда миры получаются совсем другими. Мне нравится проходить мимо. Там за окном мир, который я знаю до самых немыслимых мелочей. Потому что я его придумал. Но я остался чужим. Для него – я всего лишь промелькнувшая тень. Такие странные чувства. Чуть-чуть одиночества, немного лирики и бездна воспоминаний. Реальных и не очень… Я всегда прохожу мимо. Ведь меня там никто не ждет. В меня там даже не верят. А значит, придуманный мир – лучше. Глава 1 Паутина. Ты не похожа ни на нас, ни на них. Ты похожа на мир. Иногда мне кажется, что ты – мое сердце. Оно такое же липкое и вязкое. И в нем тоже живет паук. Его зовут душа. Ответьте мне люди, знакомо? Все завязли. Люди и мы. Каждый в чем-то своем и все в одном. Ответьте мне люди, знакомо? Мир делится на слабых и сильных. Пауков и мух. Знакомо? Плетение интриг, мыслей, эмоций. Знакомо? Когда я кричу: «Ответьте мне, люди!» Они смотрят под ноги и ускоряют шаг. Когда я кричу: «Ответьте мне, пауки!» Люди оборачиваются и отвечают, что я сумасшедший. Сумасшедший – это тот, кто видит то, чего никто не должен видеть? …Ведь это не маски на лицах, где каждая маска имеет свой взгляд. Нет. Это просто такие глаза. Шестиугольники глаз. Одной души восьминогого тельца… …Эти слезы не от пламени свечи. Это любовь сочно хрустит хитиновым панцирем… …Это солнце – светлячок, бьющийся в твоих сетях… …Эти гильзы – лишь обрывки паутины на ветру… И вот мы – вампиры и люди – застыли и смотрим друг на друга. Отражаемся. Ведь мы – так похожи. Ведь мы – одни и те же. Фрагмент 7 Знаешь, как одиноко смотреть вокруг себя и видеть чужих людей в знакомых лицах. Да, ты их знаешь. Да, вы улыбаетесь друг другу. И ты им не нужен. Совсем. У них своя жизнь. А ты просто не в их жизни. Ты вне их мира. Но что ты в том мире? Странное существо, с которым они общаются, чтобы поставить тебя очередным экспонатом в свою коллекцию нелепых кукол с выколотыми глазами и свернутыми шеями? Да, ты согласен на это. Но однажды, ты увидишь их совсем чужими. Вернее, почувствуешь. Как? Тебе просто захочется с ними поговорить. О своем мире. О том, что ты толком не смог сформулировать в четкое иссушенное определение. И что? Прочти эпиграф. И еще раз. А когда они скажут: «Расскажи»… …ты поймешь, что ты не хочешь говорить. Потому что все равно не поймут. …ты поймешь, что тебе нечего сказать. Потому что все уже давно сказано самому себе в безмолвном диалоге с тем, кого ты хотел бы видеть за знакомым лицом. И что остается? Повторять свои же слова снова и снова? Тогда они станут чужими и чуждыми. Молчать? Это глупо. Тогда остается придумывать что-то новое, еще до конца не осмысленное никем. И что? Уже читал эпиграф? В лучшем случае – равнодушие В худшем случае – патология. Егор Летов Предисловие Когда начало и конец меняются местами, тогда конец – это начало, а начало – далеко не конец. Для нас. Для меня. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Я сложу этот лист, положу в бутылку, закупорю и … Quote
ПтЫц Posted April 13, 2008 Author Report Posted April 13, 2008 The daughter of the Satan . Ангел с божьей пылью, Варвар с колесом, Барышня с баяном, Даун с косяком. О-уо Призрак венчанья, О-уо Дочери Сатаны, Красавицы Мэри… Крематорий «Мурзилкины сны» Красавица Мэри. «Ярко-красный кожаный плащ мелькнул между домами. Шаги ускорились, разбавляя тишину подворотни дробным стуком каблучков. Но всё было напрасно, стена кирпичной кладки неожиданно возникла перед беглянкой, преграждая ей путь. Девушка в ярком плаще заметалась по небольшому тупику. Преследователь приближался. Вот уже его смутное отражение возникло в глазах испуганной жертвы ... оглушительный вопль ужаса разорвал тишину...» Мэри отложила тетрадь, посмотрела на подругу с упоением красившую себе ногти. - Ну, как? По моему позёрски... - Догадливая. Мэри, честное слово это просто ужасно. - Ну-ну. А ещё подруга называется. Нет что бы: посочувствовать, поддержать - всё обидеть норовит... И кто ты после этого? - Твоя лучшая подруга. Мэри, ну ты сама прекрасно понимаешь – ЭТО никуда не годится. И не смотри на меня как на врага народа ... я тебе добра желаю. - Ой, ли, а то я тебя не знаю … Йон, честное слово – у меня стопор мысли, я не могу придумать ничего лучше. Ладно. Фиг с ним …. Что ты там про сейшен говорила? Йон оторвалась от ногтей и посмотрела поверх них на подругу. Изумрудные глаза в сочетании с ярко алыми ногтями выглядели несколько пугающе. А если приписать к этому ещё огненно-рыжие волосы и ехидную улыбочку, то картина становилась в один ряд с такими произведениями извращённого человеческого ума как Лилит и Кали. - Да как тебе сказать, Мэри, звонил Алекс, пригласил на какую-то тру-готик-пати. Честно, я сама не знаю что там да как, но суть такова какова она есть… - Всё сказала? - Мэри дождалась кивка подруги и продолжила, - тогда запей кефиром. Поднимайся, моя « тру-готичная» подруга, будем наводить марафет, и накладывать штукатурку… Вскоре по квартире разносился весёлый смех, перемешанный с грохотом и невообразимым шумом. Из старого подъезда с облупившейся коричневой краской на двери вышли две девушки. Не то что бы они были красивы, но взгляд стороннего наблюдателя невольно зацепился бы за множество деталей оригинальных костюмов девушек. Как впрочем, и за их контрастность. Невысокая рыжеволосая Йон, затянутая в длинное платье с корсетом, и достаточно высокая черноволосая Мэри, в кожаном плаще и кожаных же штанах. Глубокая чернота их костюмов была отцвечена красным у Йон и серебром у Мэри. Сердобольные бабульки на, замасленной и отполированной миллионами поп, скамейке недовольно покрутили головами и поцокали языками. Выражая тем самым крайнюю степень своего недовольства внешним видом и поведением девушек. «Тру-готик-пати», как шутливо именовала его Йон, проходило в одном из старых особняков города принадлежавших ещё чёрт знает кому. У входа, отделанного лепниной с тяжелой дубовой дверью, топталась толпа «чёрно-белых» готов. Со стороны такая тусовка выглядела, по меньшей мере, смешно. - Мда, сестрёнка, и где утончённые вампиры и вампирши? – язвительно поинтересовалась Мэри, оглядывая толпу. – Знаешь, что мне это напоминает? - Что? - Детскую тусовку гопоты 13-16 лет. Извини, конечно, за сравнение, я понимаю, это ранит твою нежную готишную душу, но … - Не продолжай. Я тебя поняла … - резко оборвала подругу Йон, ускоряя шаг. У входа раздались шумные приветствия, Йон здесь явно знали. Мэри шла следом за подругой, ловя на себе заинтересованные взгляды великовозрастных готов. На ее ярких губах, почему-то выглядевших как рваная рана на белоснежном лице, блуждала ехидная полуулыбка. Пати было в самом разгаре, когда несколько замученная Мэри вывалилась на улицу. В ее глазах поселилось лёгкое изумление. - Никогда не думала, что столько народу обязательно захочет со мной познакомится! – тихо пробормотала она, присаживаясь на корточки на парапете и закуривая сигарету. - В этом нет ничего удивительного, красота и утончённость всегда привлекают внимание плебеев… - ответил ей чуть насмешливый голос. - Какое интересное наблюдение, – обернулась Мэри, готовая дать отпор очередному незваному ухажеру. Обернулась и замерла, вместо «готишного» парня рядом с ней сидел белобрысый мальчишка лет 13-15 с невероятно синими глазами. - Привет, - произнёс он, обнажая в улыбке 32 ровных белоснежных зуба. – Ты считаешь, что я не прав? - Да как тебе сказать, … скорее всего, да. Хотя … не знаю. Просто бесит это уже, у меня что? На лбу написано: «Ищу парня на одну ночь?» - Нет … - с серьёзным лицом оглядев лоб Мэри, ответил парень и протянул руку. – Сат. А ты? - Мэри, тьфу, Маша, только я тебя умоляю, не называй меня так, для твоего же здоровья. - Не любишь своё имя?! Почему? - «Маша – растеряша!» и прочая … спасибо, конечно, покорнейше благодарим, но что-то меня это имя не прельщает. А «Сат» - это сокращение от какого имени? - От Сатаны, - серьёзно ответил парнишка, глубоко затягиваясь дымом сигареты «Capitan Blake». - Прости??? – недоуменно фыркнула Мэри, - От Сатаны, говоришь?! Да вы манией величия страдаете, батенька. - Ни капли, Мэри, я и есть Сатана … - заметив насмешку в глазах собеседницы, парнишка продолжил. – Мда, ты всё такая же недоверчивая … впрочем, именно за это ты мне и нравишься. - Прости, Сат, … но если честно ты не дотягиваешь до САТАНЫ, великого и ужасного дядьки - последние слова Мэри произнесла с сарказмом. – Мелковат, знаешь ли, Сатана тот несколько повыше и повзрослее будет… - А ты откуда это знаешь? – с искренним удивлением спросил парень. - Я? Хм, так в книжках же умных написано … - с недоумением в голосе ответила Мэри. Парнишка в ответ весело рассмеялся, как будто ему сказали «шутку дня»: - Это в каких же «умных книжках» такую ересь пишут? - В «Библии» например, ну там ещё в куче всяких апокрифов. - И ты это читала??? – с непередаваемым изумлением в голосе полувопросительно поинтересовался Сат. – Бедная, как я тебе сочувствую … - Да нечего мне сочувствовать…- возмутилась Мэри, в наглую вытащив сигарету из пачки паренька. – Так что, батенька, не катите вы на Сатану ну аж никак. - А тебе никогда не говорили, что лучшая маска для порока – это невинность… - Хм, может быть … может быть, но чем вы, господин хороший, докажете что вы- это САМ? – она указала пальцем в землю и многозначительно ухмыльнулась. Парнишка ничего не ответил. Его нестерпимо яркие сапфировые глаза были устремлены на входную дверь особняка. На пороге, замерев в какой-то неестественной позе, стояла Йон. Ее взгляд был погружен куда-то вглубь себя. Мэри, обернувшись, тоже заметила подругу и помахала ей рукой. Но рыжеволосая девушка, не ответив на жест, сделала несколько шагов и, оказавшись на проезжей части, замерла. Никто толком не успел ничего сообразить, как из подворотни вырулил старый грязный КАМАЗ. Перед машины с характерным чавкающим звуком состыковался с Йон. Запах горящих шин, скрежет машины и кровавая мешанина костей и мяса – это всё что осталось от девушки после столкновения. Душераздирающий вопль раздался через несколько секунд. Все двигались как-то медленно, неуверенно, будто сквозь толщу воды. Мэри отвернулась, смотреть на останки подруги у неё не было никакого желания. - Почему ты не смотришь? Тебе страшно? – с любопытством следя за разворачивающимся действием, спросил Сат. - Нет, но я не хочу запомнить ее такой … несуразной. – затягиваясь сигаретой, равнодушно ответила Мэри. Лишь слишком резкие движения могли выдать стороннему наблюдателю ее внутренне состояние. Хотя сейчас таковых не оказалось в пределах видимости. - Тебя устраивают ТАКИЕ доказательства? - спросил Сат, теряя интерес к происходящему. - Твоя работа? – с какой-то меланхолией в голосе утвердительно поинтересовалась Мэри. - Можно сказать и так… - лицо мальчишки выражало крайнюю степень заинтересованности, проскакивающую при взгляде на нервно курящую Мэри. - Жестоко… зачем, а?- наконец-то, в голос девушки прорвались истерические нотки еле сдерживаемого рыдания, смешанного с яростью, она подняла глаза паренька и, не задумываясь, залепила ему пощёчину. - Эй, …. Больно же, – совершенно натурально возмутился Сат, потирая алеющую щёку. Девушка промолчала, будто бы мгновенно успокаиваясь после такого выброса эмоций. Молчание затягивалось, уже приехали скорая и милиция, уже начался опрос свидетелей, все куда-то спешили и бежали, кто-то размахивал руками, кто-то что-то кричал – и всё это виделось Мэри как в замедленной съемке. Более того, их с Сатом будто бы никто и не замечал, словно они были невидимками. В душе девушки было странное опустошении: ни эмоций, ни чувств, ни мыслей – ничего, голая пустота. Время тянулось как раненая улитка… - Зачем ты это сделал? - Что бы ты поверила. - Можно же было по-другому… - Как? Предлагаешь показывать тебе ярмарочные фокусы и изображать из себя Пендальфа и Сарумяна в одном лице? - Не знаю, … я любила ее. - Именно по этому. - Ты жесток. - А каким я, по-твоему, должен быть? Ласковым и пушистым белым кроликом с розовым бантом на шее? …Или всё-таки с петлёй? - Нет, конечно,… но нельзя было кого-то другого вместо неё … - Нельзя! - Жаль, … чего ты хочешь? - Я? А почему я обязательно должен чего-то хотеть? - Так пишут… - А ты веришь, всему что пишут? На заборе вон тоже написано, а за ним дрова лежат… - Шутишь? - Ни капли… констатирую факт. Мне ничего от тебя не нужно, вопрос в другом: « что нужно тебе от меня»? - Ничего … - Хоть себя то не обманывай а,… а то прям как дите малое. - Я ничего уже не хочу … - Неужели?! Не смеши меня, … ты прекрасно знаешь, что я знаю, чего ты хочешь… - Тогда зачем спрашиваешь? - Я хочу услышать это от тебя… - Я хочу умереть. - В этом я тебе не помощник… - Почему? - Ты нужна этому миру живой, по крайней мере пока. - Тогда верни Йон. - Зачем она тебе? Да и не могу. Она уже ушла… - Тогда мне незачем жить. - Ой ли? - Уходи. - Не могу. Ты держишь меня здесь. - Я? Тебя? Странно… - Ни капли, в тебе течёт частичка моей крови… Моей жизни… ты часть меня, а значит, можешь призвать. - Как это возможно? - Слишком сложно объяснять, да и не нужно это тебе, сама ведь знаешь. Что ты хотела спросить? - Что я могу? - Всё … или почти все,… если станешь моей дочерью. - Как? - Ты сама знаешь как … Мальчик встал, бросил в урну дотлевающую сигарету и словно растворился в воздухе. Мэри продолжала сидеть на парапете, методично двигая сигаретой – то, поднося ее к губам, то наоборот. Серо-синие глаза девушки словно наполнились пустотой, равнодушной и всеобъемлющей. Но всё же ей хотелось спрятаться, забиться в угол, раствориться, как сделал это Сат, стать тенью тени или вообще Ничем; только что бы не видеть как тело, точнее то что от него осталось, ее лучшей подруги, ее любовницы, упаковывают в чёрный мешок. Как сидя прямо на тротуаре, пачкая сногсшибательно красивое белое платье, плачет девчушка лет 16, безумно влюблённая в Йон. Мэри вспомнилось, как совсем недавно Йон рассказывала об этой девочке, кажется, ее зовут Таисия. Подруги решили, что Йон обязательно уделит внимание этому «ребёнку прерий», как шутливо обозвал ее Мэри за две задорные косички. Подчиняясь какому-то странному порыву, Мэри встала и направилась к девочке. Таисия вздрогнула от прикосновения ледяных пальцев к обнажённому плечу. - Не плачь. - Она, … она, … она мертва… - Мертво ее тело, но не душа. - Я хочу к ней… - Хм, у тебя, возможно, это получится. У тебя ведь больное сердце? - Да… - Спокойной тебе вечной ночи, надеюсь, ты найдёшь ее. Светловолосая девчушка, больше похожая на ангела в своём белоснежном платье, вдруг как-то странно всхлипнула и стала заваливаться на бок, Мэри помогла ей лечь и медленно отступила, наблюдая, как вокруг Таисии собрались доктора. Девушку опять никто не заметил. На алых губах застыла грустная усмешка, абсолютно не гармонирующая с пустотой серых глаз. И снова время потекло как мёд, слишком медленно и в тоже время неумолимо. - Сегодня ты совершенна. Впрочем, ты всегда такая. - Спасибо. Как ты? - Прекрасно. Я немного скучал. Опять проводила время со своей любовницей. - Она умерла. - Когда? - Вчера, сбила машина. - Жаль, неплохая девчонка была. - Раньше ты этого не говорил. - О мёртвых либо хорошо, либо ничего… - Ты наверное прав. - Как ты себя чувствуешь? - Пусто… - Мне искренне жаль. - Спасибо. Скажи, … я, правда, дочь Сатаны? - Когда ты узнала? - Вчера. Именно что бы доказать мне это, Он убил Йон. - Глупо, но действенно, ты ведь веришь? - Да. - Значит, ему удалось. Что ты решила? - Жить. - Правильно. Впрочем, другого выхода у тебя и нет. - Что мне делать с Ним? - Слушать. Хотя бы изредка. Он многому сможет тебя научить… - А ты? - А я не имею права. Спокойных снов, Мэри. - А тебе удачи, Лорд Дьявол. И только ветер всколыхнул занавески… Часть вторая. Совершенная Нежность. Близка неизбежность, так мало любви, так много слов Совершенная Нежность, превращается в Совершенное Зло. отвергая законы природы, стоит у перил моста В безумии глядя на воду, Совершенная Красота... Feur "Кто-то" Хлопнула дверь. Ника остановилась на пороге и посмотрела на мать. Та, как обычно была пьяна в зюзю, и совершенно не соображала что к чему. Ника сняла куртку и повесила на крючок. - Добрый вечер, мама. - Пришла, уродка…- ответила мать на приветствие, шаркая тапками по направлению в комнату. – Хоть бы выпить принесла, совсем о матери не думаешь…*** … Ника флегматично разулась. Несмотря на непросыхающее пьянство матери, она ее всё же любила, и в редкие моменты прозрения мать оказывалась нежнейшей и прекраснейшей женщиной, у которой просто немного не сложилась жизнь. Ника тешила себя надеждой, что однажды мать протрезвеет и даст себе зарок больше никогда не пить, пойдёт на работу и тогда они с Никой заживут припеваючи. Но пока это были только надежды. Из комнаты матери раздался приглушённый мужской голос, явно не трезвого состояния. Ника вздохнула. Мать привела очередного ухажера., значит снова придется не спать всю ночь. Комната встретила ее стойким ароматом алкоголя. Мать явно ночевала в ее комнате. Постель смята, значит, ночевала не одна. Ники не было дома двое суток, она со своим парнем Алексом отдыхала с друзьями у него на даче. Первым делом, девушка раскрыла окна, благо на улице было тепло, и попрыскала комнату освежителем воздуха, специально заготовленным для таких случаев. Через 15 минут от алкогольных паров не осталось и следа, в комнате приятно пахло лавандой и морем. Ника села за стол и открыла учебники. В понедельник ей нужно было сдавать экзамены на поступление в институт, и девушка надеялась успеть подготовиться за ночь, раз уж спать всё равно не придется. В магнитофоне тихо пела Милен Фармер. -Ты прекрасно выглядишь, - раздался голос у неё за спиной. Ника оглянулась. На входе стоял молодой парень, немногим старше ее самой. Светловолосый, светлоглазый, с лёгкой улыбкой на тонких губах; одет он был в костюм благородного цвета «кофе с молоком» и светло-голубую рубашку. - Простите, я не слышала как вы вошли…- смущённо пробормотала Ника. Парень ей понравился сразу, но она не знала как себя вести, думая, что это гость ее матери. – Вам что-то нужно? - Да, твоя мать заснула, а ты тут сидишь, грустишь… - Я не грущу, я готовлюсь к вступительным экзаменам. - И как? Успешно? -Не очень, надо было раньше готовиться, но разве тут приготовишься?! – Ника потупилась, понимая, что ее проблемы не могут тревожить такого роскошного парня. Впрочем, ее глодал, и тот вопрос, что сей объект мужского пола, явно не бедный, делает в их халупе. - Не переживай, ты всё сдашь,… хочешь, я помогу тебе? - Как? - Доверься мне. Парень подошёл, положил ей руки на лоб и затылок и сказал закрыть глаза… - Кто ты? - Я, Сатана. - Это правда? - Да. -Зачем ты пришёл? - За тобой. - Для чего я тебе нужна? - Ты моя дочь. Часть моей плоти. - И что? - Ничего. - То есть как? Что я должна делать? Что ты ждёшь от меня? Что ты хочешь??? - Я ничего не хочу, вопрос в том, что хочешь ТЫ. - Не знаю… - Не ври себе. - Ладно, ты прав, я знаю, чего я хочу. Я хочу быть богатой удачливой. Хочу, что бы все бегали передо мной на задних лапках и приносили тапки в зубах. Что бы любое моё желание исполнялось в момент,… наверное, так. - Ты согласна идти за мной? - Идти? А ты говоришь, что тебе ничего от меня не нужно… - Всё что мне нужно, это что бы ты признала себя как мою дочь. - И всё? И никаких контрактов на подписание души? И никаких росписей кровью? - Никаких. - Тогда согласна. Это всё? - Да. Ты получишь всё, что желаешь. - Мне нужно что-то сделать для этого? - Ты знаешь… Парень, только что стоявший перед Никой, вдруг исчез с лёгким хлопком. В воздухе комнаты усилился запах озона. Девушка ещё пятнадцать минут сидела в ступоре, осознавая произошедшее и картины, что предстали ее взору. Страшные, ужасные, но такие влекущие, манящие картины. На небе улыбался во весь щербатый рот слепой месяц. Часы пробили полночь. В два часа ночи в опорный пункт милиции поступил звонок о бытовом убийстве. Дочь сообщала, что собутыльник ее матери убил ее, и пытался убить девушку, но та огрела его бутылкой по голове. Наряд милиции встретила хрупкая русоволосая девушка с огромными васильковыми глазами, в которых плескались слёзы. Убийца лежал на полу, рядом валялась бутылка с отпечатками девушки, а на кровати, в луже крови лежало всё, что осталось от матери девушки. Назвать трупом эти ошмётки, не поворачивался язык даже у видавших виды криминалистов. Все стены были забрызганы кровью, капли которой оказались даже на потолке. Тело было изрублено практически на кусочки. Девушка, в перерывах между рыданиями, рассказала как без десяти два, она пришла домой, разделась, поужинала, а потом решила проверить как там мама, так как в комнате было тихо. Открыв дверь, она обнаружила что на полу сидит пьяный незнакомый мужик, а на кровати лежит «нечто» в халате ее матери. Заметив девушку, мужик бросился к ней с ножом в руке, но та, занимаясь когда-то приёмами самбо в ДЮСШ, выхватила бутылку из в беспорядке накиданных на полу, и огрела убийцу по голове. Слова девушки подтверждала и картина, увиденная нарядом, да и оснований не верить убитой горем дочери не было. Через некоторое время по городу прокатилась волна убийств. СМи оповещало всех о том что в черте города орудует маньяк, который убивает исключительно молодых девушек и парней. Первой жертвой маньяка стал 22-летний парень Алекс Сафонов, которого зверски убили 39 ударами ножа, расчленили, а останки разложили в форме перевёрнутой пентаграммы. За первой жертвой последовали ещё около 9, с идентичным методом убийства и расположения. Каждое из убийств, вписывалось в нарисованную на карте города перевёрнутую звезду, отображая каждый из ее лучей Милиция сломала себе голову, в попытке создать психологический портрет убийцы. По прошествии 32 дней, всё внезапно прекратилось. На город накатилось нервное затишье, напоминающее штиль перед бурей. Время текло неумолимо… - Привет. - Привет, как ты? - Я убила свою мать. - Зачем? - Что бы освободиться и освободить ее. - И что теперь? - Не знаю, …ко мне приходил Он. - Что рассказывал. - Показал, как я буду жить, если соглашусь признать себя его дочерью. - И ты? - Я согласилась. - Ты знаешь, что это влечёт за собой? - Нет, я надеялась, что ты объяснишь. - Ты стала Совершенным Злом. - Что это такое? Титул? - И титул тоже… ты вторая из его дочерей… - А сколько нас всего? - Много, очень много, но ему нужны только девять. Двух он уже нашёл. - Ты сказал, что я вторая. А кто первая? - Совершенная Смерть. - А имя у неё есть? - Мэри. Красавица Мэри. - Зачем Ему нужны девять? - Что бы замкнуть Круг. - Какой - такой круг? - Круг Сути. Ты потом поймёшь. - И кто ему нужен? - Совершенная Смерть, Совершенное Зло, Совершенная Красота, Совершенная Ложь, Совершенная Жестокость, Совершенная Жадность, Совершенное Сила, Совершенная Победа и Совершенная Власть. - И что, это титул каждой из его дочерей? - Нет, всего лишь девяти избранных. - А потом? - А потом посмотрим. Не торопи время. Оно и без тебя поторопится. - Что мне делать? - Продолжать начатое. Всему своё время. - Мне страшно от собственных мыслей. Я хочу убивать… - Делай то, что желаешь…по мере разума. - Меня не накажут? - Всех нас накажут. Но ты можешь сделать так, что бы тебя наказали не так сильно как должны. - Спасибо, Лорд Дьявол. - Не за что, Ника. О камни гулко стукнул окровавленный нож. Quote
ПтЫц Posted April 19, 2008 Author Report Posted April 19, 2008 Ангел??? Ветер треплет волосы, я люблю крыши больших городов.... на них можно узнать все тайны мироздания. Сидя на крыше я считаю звезды которые видите вы и звёзды которых уже давно нет, я вижу изменения созвездий за последние 100, 200, 500 лет....... я знаю как всё было и как будет...... и это плохо. А ещё я люблю гулять по карнизам, заглядывать в окна, вдыхать запах человеческих домов и наслаждаться иллюзией жизни. Сегодня мое окно - это комната маленькой девочки. Кажедтся ей не больше шести лет. Она лежит одна в кроватке под золотой тафтой балдахина, а ещё она ........ она боится темноты ..... и наслаждается ею. - Привет.... - ой ..... ты кто? - Я? Я страшный вампир.... - Правда? А ты меня укусишь? - Обязательно.... - Только попробуй .... я папу позову! - Ну тогда не буду, папа - это страшно. - Да, мой папа сильный. Он Алёшу из садика отшлёпал... - За что? - Он меня за косички дёргал! - Нехороший мальчик. - Точно. Молчание. - А ты умеешь петь? - Да. А ты? - Конечно! Я в хоре пою! - Спой... - Маму разбудим! - А мы тихо?! - Давай..... Во поле берёзка стояла, Во поле кудрявая стояла,... - Молодец, очень красиво. - Я знаю. Молчание. - А ты умеешь летать? - Да. - Я тоже хочу. - Полетели... - Я не умею. - Я тебя научу. Иди сюда. Держись за меня .... А теперь летим.... Ветер в лицо, визг малышки, счастливые сияющие сапфировые глазища. Меня захлёстывает волна непередаваемого детского восторга. Я и забыла что это такое. Счастье..... - Ты завтра прийдёшь? - Нет. Не могу. - Почему? - капельки хрустальных слёз падают музыкой боли. - Я плохая. Со мной нельзя дружить. - Неправда! Ты хороша! - Ты так думаешь? - Я знаю! - Ну тогда я прийду .... когда-нибуть. Я сижу на крыше, смотрю на знакомое окно с кроваткой и балдахином. Там больше нет девочки с сапфировыми глазами. Она умерла, остановилось сердечко. На следующее утро после нашего полёта. Я знала. Могла спасти ...... Но не спасла..... Quote
ПтЫц Posted April 28, 2008 Author Report Posted April 28, 2008 Темные улици Он шел по улицам впитывая в себя воздух. Нестройный хор звуков. Шелест листьев на ветру. Он шел с глупой улыбкой на губах. Счастливый человек шел по мокрому городу и дышал. - Эй ты, козел, чего лыбишься..... Это к нему, человек обернулся, трое питекантропов - чьих прародительниц в условиях отсутсвия в первобытных пещерах электрического освещения какой-нибуть недобитый медведь свободно мог перепутать со своей законной женой - возвышались за его спиной. - Это вы мне, уважаемые? - удивление человека не знало границ. - Простите, я не хотел вас обидеть своим неосторожным действием. - Слышь, он ещё и издевается? Ты, баклан, ты чего тут лепишь? - Леплю? Разве я что-то куда-то лепил? Возможно вы меня с кем-то спутали. - Не ну ты офонарел, лох, быстро бабло и трубу сюда. - Бабло? Трубу? Господа, я боюсь показаться непонятливым, но о чем вы? - человек извиняющись улыбнулся и развел руками. - Ах ты козел.... - узкое лезвие выкидного ножа матово сверкнуло в неровном свете фонаря. Острая боль. Что-то теплое сбоку. И пустые глаза с отражением луны в глубине. Неровное движение. Падение. Почти покой..... - **** , Ты прикинь, у этого **** даже деревянных нет ни копья.... - Гонишь! - Сам посмотри..... пуст....... - **** он скопытился. Валим..... Дробный стук обуви по земле. Стук отражемый стенами, бугрящийся под сводами арки. Удаляющийся стук и ...... запах. Сладкий.......... приторно-мерзкий запах................. Запах разложения................... Запах знакомый , будоражащий, разгоняющий кровь по жилам....... В подворотне со сладкой истомой в голосе зарычал огромный черный пес с белой полосой шерсти на боку...... Ас воздам..... Quote
Recommended Posts
Join the conversation
You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.