Трилогия "Безликий"

[Настена]

Я много раз уже это слышал - т.е. сюжет извините - сирый, затрёпанный другими авторами до дыр.

Очень интересно было бы увидеть ссылку. Потому, что если это кажется вам сирым и убогим, то что какого же качества должно быть то, что вам по нраву?

[Настена]

Я много раз уже это слышал - т.е. сюжет извините - сирый, затрёпанный другими авторами до дыр.

Очень интересно было бы увидеть ссылку. Потому, что если это кажется вам сирым и убогим, то что какого же качества должно быть то, что вам по нраву?

 

Прошу прощения за повторный пост.

Изменено 13 мая, 2008 пользователем Настена (смотреть историю редактирования)

[z-com]

неужели в стакане яд?

[ПалХан]

В опщем, ждите проды, бог поможет, вечером (1:00) выложу... Изменено 13 мая, 2008 пользователем ПалХан (смотреть историю редактирования)

[Nozomi]

ух! вот как дочитаю еще до конца "Кровь Иллун"(все времени нет), так попытаюсь написать подробную резензию на оба произведения. Чувствую, писать много придется, т.к. эмоций предостаточно!

[ПалХан]

Буду ждать ;)

 

С продой пока напряги :) работой завалили, паразиты, не получилось вырваться...

Попытаюсь завтра... сейчас уже падаю с ног и голова не мыслит...

[ПалХан]

Орочимару обернулся, взглянув на вошедшую в лабораторию женщину. Хитоми выглядела довольно плохо - изможденная, покрытая своей и чужой кровью, злая, как демон.

─ Как я вижу, у вас были некоторые проблемы? ─ осведомился санин, одновременно прислушиваясь к разговору из наушника, прикрытого от посторонних глаз длинными и густыми волосами парика. Орочимару не беспокоился. Кицунэ сейчас вовсе не до того, чтобы искать электронные подслушивающие устройства, спрятанные в его комнатах.

─ Единственной нашей проблемой, ─ зло выкрикнула Хитоми. ─ Был этот проклятый оборотень! Орочимару-сама, он открыто предал нас и напал на меня! Если бы не Ваджиру…

─ Не просто так же я отправил с тобой людоедов? Малыш Кицунэ совсем запутался, но причинить вред нам я ему не позволю. Он…

─ Убейте его! Убейте его немедленно, Орочимару-сама! Эта нелюдь, которую вы сотворили из моей яйцеклетки, отвратительна и опасна!

─ Не преувеличивай, Хитоми-сан. Это просто глупый маленький ребенок, который легко поддается чужому влиянию.

─ Мне все уже надоело! Выбирайте, Орочимару-сама. Он, или я!

─ Ты сможешь сама убить Стального Слепца, Хитоми? Если да, то я прикончу Кицунэ немедленно!

─ Я… ─ Хитоми слегка растерялась, почувствовав в словах санина угрожающие нотки. ─ Но… наверняка есть пути для устранения Слепца и без помощи Кицунэ…

─ Я воспользуюсь ими, если с Кицунэ будет совершенный провал. А пока, Хитоми, даже не пытайся поставить меня перед выбором!

Реаниматор сжала кулаки и заскрипела зубами, давя в себе злобу. Кицунэ. Первый раз в жизни Хитоми не могла потребовать плату с того, кто посмел вызвать ее недовольство. Орочимару не позволит, что бы она ни сказала сейчас.

─ Что же. ─ Хитоми решила уступить, выждать еще немного времени. ─ Поступайте, как сочтете нужным…

Реаниматор осеклась на полуслове, с изумлением глядя на Орочимару. Санин вдруг резко отшатнулся, словно его ударили. Кожаная маска не могла бледнеть, но Хитоми видела, как искажаются под этой маской черты лица хозяина базы, отражая ужас и смятение.

─ Кицунэ… ─ прохрипел Орочимару. ─ Сигналы от печати проклятых! Скорее! Скорее, Хитоми, за мной! Готовь свои исцеляющие техники!

─ Что случилось, Орочимару-сама?

─ Печать агонизирует! А, значит, и Кицунэ тоже!

Хитоми растерялась, а Орочимару схватил ее за ворот разодранного, грязного кимоно и встряхнул.

─ За мной, быстро! Вздумаешь отстать - прикончу!

Сорвавшись с места, санин и реаниматор бросились к коридору на жилой уровень. Орочимару не показал блеск торжества в своих глазах даже ближайшей соратнице.

 

Продолжение следует...

[Настена]

Удивительная змеюка, этот саннин. Никто, кроме него самого не знает, чего он хочет.

Мне интересно, это яд начал действие или Кицуне начал отторжение печати?

Очень жду проды! ^_^

[z-com]

ой чую я что-тот недоброе, хотя и закрадываются в голову самообманные мысли.

[Furotaku]

кстати, дорого автор, я вспомнила один ляп - в "Крови", точно где не помню, при описании героини было использовано слово "кадык". толь ее душили, толь еще что-то, не помню. ошибка - у представителей женского пола это вроде "яблочко" называется.

[студент]

кстати, дорого автор, я вспомнила один ляп - в "Крови", точно где не помню, при описании героини было использовано слово "кадык". толь ее душили, толь еще что-то, не помню. ошибка - у представителей женского пола это вроде "яблочко" называется.

Вот оно, точно, обрашал внимание на это, ситуация, когда Юкки с Темари неполадила. Написал об этом, помнил что кадыка нет у женщин, а как он называется... вот и не аргументировал, теперь буду знать.

[ПалХан]

Furotaku, студент, спасибо, будет исправдено :)

 

======================================================

 

Не успел Кицунэ сделать последний глоток, как вдруг все его тело прошила чудовищная боль. Стакан с остатками сока полетел прочь, а Каджими отшатнулась к стене и упала на пол, в ужасе зажимая уши - она никогда даже не подозревала, что человек может так дико орать.

Оборотень скорчился, завертелся на месте, а затем, лишившись соображения от боли, принялся метаться по кухне, сшибая мебель и кухонное оборудование, налетая сослепу на стены. Кицунэ рвал на себе одежду и, вцепившись когтями в собственный живот, вырывал целые ленты кишок, сквозь которые, терзая живую плоть, стремительно прорастала грибница. Тончайшие белесые нити продирались сквозь мягкие ткани, опутывая скелет и выходя наружу в виде мерзкого белого ворса длинной в несколько миллиметров. Живот, грудь, ноги до колен и кисти рук, которыми оборотень рвал на свою пораженную плоть, теперь были сплошь покрыты нитями гриба, похожими на легкий пух.

Отчаянный вой утих. Кицунэ замер посреди разгромленной комнаты, заваленной обломками мебели и залитой кровью. В глазах его воцарилась пустота. Бессильно качнувшись вперед, оборотень повалился лицом вниз и, словно на кол, напоролся грудью на ножку перевернутого и разбитого в щепки, стола.

Воцарилась тишина. Только шелестела вода, тонкой струей фонтанирующая из сорванных труб водоснабжения.

─ Кицунэ… кун… ─ тихо прошептала Каджими, готовая умереть от ужаса. Не веря своим глазам, она смотрела на то, что натворила.

Девочка с трудом поднялась, вся дрожа, потянулась к неподвижно лежащему на полу оборотню и закричала от ужаса, видя его открытые, остекленевшие глаза, в которых не осталось ни искры жизни.

─ Прочь! ─ ворвавшийся на кухню, Орочимару оттолкнул девочку, схватил Кицунэ за плечи и, перевернув мальчишку на спину, выдернул из его груди обломок дерева. ─ Проклятье! Сердце не бьется! Хитоми! Сюда, скорее!

Закрыв лицо ладонями, Каджими сидела у стены и тихо плакала, а вокруг неподвижно лежащего Кицунэ суетились люди, которых она считала настоящими чудовищами. Отдать Кицунэ им или приговорить к смерти, по сути убить собственными руками, - вот какой выбор поставил перед ней Орочимару. Демоны торжествовали, превращая ее друга в монстра, такого же как они сами. Каджими не могла на это смотреть, но и мысль о том, что Кицунэ умрет, разрывала сердце девочки. Пусть мальчишка возненавидит ее, пусть проклянет, лишь бы только жил…

─ Поднимайте. ─ Орочимару отдал приказ двоим шиноби, прибежавшим из госпиталя по срочному вызову и принесшим носилки, на которых сейчас лежало неподвижное тело оборотня. ─ В операционную его, живо! Я подготовлю препараты и инструменты. Хитоми, организуй хирургическую печать.

Мальчишку унесли. Каджими проводила носилки с телом своего друга взглядом, полным безумной тоски и отчаяния. Мысль о том, что она видит Кицунэ в последний раз, не покидала девочку.

Шиноби в черной одежде подошел к испуганно сжавшейся Каджими.

─ А с этой что? ─ Харо, старый знакомый, примчался сюда сразу, как только услышал, что с его «любимым» капитаном беда. ─ Орочимару-сама, может быть отдадите ее нам, для наказания?

─ Кицунэ скоро восстановится. ─ ответил санин спокойно и равнодушно. ─ Небезопасно для вас сейчас причинять вред ей. Мне тоже нельзя казнить бунтовщицу, пока оборотень не даст свое согласие. Проводи девчонку в тюремный комплекс и закрой в отдельной камере, в одной из тех, в которых сидят последствия неудач эксперимента с печатями проклятых.

─ Напротив Джуго есть одна свободная, сидевший там монстр позавчера цепью удавился.

─ Хорошо, пусть она побудет в этой камере, пока мы с Хитоми восстановим оборотня. ─ не обмолвившись с Каджими даже словом, Орочимару направился к выходу.

─ Вставай. ─ Харо схватил Каджими за воротник и рывком поставил на ноги. ─ Даже такое простое дело, как отравление не могла выполнить как надо! Оборотень-то жив! Пошла вперед, овца. Такой шанс упустила!

 

Продолжение следует...

Изменено 15 мая, 2008 пользователем ПалХан (смотреть историю редактирования)

[oni5]

Ой-ей.... Джуго, это ж тот благодаря которому Орыч смог создать проклятые печати.... Который в измененном состоянии убивает все что попадается на пути....

[ПалХан]

Два дня минули одним, непрекращающимся кошмаром. Каджими сидела в темном углу, прячась от света, единственной в камере, тусклой лампочки. Какое-то чудовище в камере напротив рычало и выло, то затихая, то принимаясь буянить. Каджими слышала звон цепей, а от тяжелых ударов в стены, с потолка камеры Каджими сыпалась пыль. Вой монстра был похож на звериный, но иногда в нем можно было различить человеческие нотки, словно в чудовище оживала память того времени, когда оно еще было одним из людей.

─ Кицунэ-кун… ─ шептала девочка снова и снова, дрожа, плача и закрывая лицо ладонями.

Неужели и он тоже будет так же сидеть на цепи, воя и рыча с неутолимой злобой? То существо, что буйствовало в соседней камере, у него ведь даже было имя. Совершенно обычное человеческое имя.

Джуго, словно почувствовав, что сейчас думают о нем, снова издал свирепый рык и ударил в стену кулаком. Скала содрогнулась, в камере Каджими зазвенели, подвешенные к потолку, цепи.

«Сидевший там монстр цепью удавился».

Скорее всего, это был вполне осознанный поступок. Предшественник Каджими предпочел убить себя, но не превращаться в то, что желал сделать из него Орочимару. Кицунэ… что выбрал бы он? К сожалению, даже этот выбор был возложен не на него. Орочимару обязал принять решение Каджими.

─ Я не хочу решать, Кицунэ-кун… ─ шептала девочка, глотая слезы. ─ Не хочу…

 

Белый потолок.

Кицунэ некоторое время лежал, бездумно уставившись в полотно беленого камня у себя над головой.

─ Очнулся? ─ в поле зрения возник Орочимару. Санин склонился над лежащим в кровати оборотнем и помахал ладонью перед его глазами. ─ Глаза уже реагируют на движение. Хорошо. Еще одну дозу стимулятора вкалывать не хотелось бы. Опасно.

─ Нужно ли было вообще приводить его в сознание? ─ раздался откуда-то справа голос Хитоми.

─ Тело истощило все ресурсы на восстановление, чтобы регенерировать дальше, нужно поесть. Капельницей тут не обойдешься. Вот. ─ Орочимару помог Кицунэ сесть и поднес к его губам большой стакан. ─ Пей. Это питательная смесь.

Кицунэ глотал жидкость, не чувствуя ее вкуса. Тело, онемевшее, бесчувственное, было скорее мертво, чем живо. В голове царил мерзкий, липкий туман. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем очнувшийся оборотень смог мыслить ясно.

─ Как самочувствие? ─ с изрядной долей ехидства в голосе, осведомился Орочимару, заметив, что мальчишка начал осторожно оглядывать комнату.

Оборотень не ответил.

─ Не подумай, что я не знаю твоего физического состояния, Кицунэ-чан, просто сейчас мне гораздо интереснее то, что твориться в твоей душе. Каково это, когда тебя предает тот, кому ты доверился, как самому себе?

Оборотень не подал вида, что слышит его слова.

─ Молчишь. ─ вздохнул Орочимару. ─ Молодой и глупый ты еще, Кицунэ. Думаешь я не знаю, о чем ты сейчас думаешь? «Это все подстроено моим хозяином, и отравление и спасение». Так?

Снова молчание.

─ Да, наверное, мне одному выгодно, чтобы ты выжил, Кицунэ, стал злее и осторожнее. Но знаешь, что я тебе скажу? ─ в голосе санина вдруг зазвучала холодная сталь. ─ Это очень удобно, валить вину за все свои беды на одного единственного человека! Сказать - во всем виноват он и слепо прощать любые подлости тех, кого ты хочешь простить! Сколько раз, сколько раз, Кицунэ, ты был предан людьми и избегал смерти только благодаря тому, что они недооценивали тебя? Сколько раз я вытаскивал тебя из лап смерти? Когда ты поймешь, наконец, наивный ребенок, что ты - не человек! Не человек только потому, что люди никогда, слышишь, никогда не увидят в тебе равного!

Кицунэ едва заметно дрогнул, но ни слова не произнес в ответ.

─ Эта девочка, которую ты любишь, ─ вздохнул Орочимару. ─ Она любила тебя, Кицунэ.

─ Что с ней?! ─ оборотень рванулся, но полуживое тело не позволило ему даже подняться с постели.

─ Тихо! Она жива и сидит в тюремном блоке, не беспокойся. Я говорю о вашей любви в прошедшем времени, потому что ее любовь превратилась в страх и отвращение вскоре, после вашего возвращения с курорта Микавы. Резня, которую устроили ты и Хитоми с людоедами, была использована техником Ринго, как доказательство твоей чудовищности. Когда ты лежал беспомощный и отравленный соками ядовитой железы, Каджими встречалась с техником и тот убедительно расписывал ей все твои жестокости, приукрашивая их вымыслом и домыслом. Разве ты не заметил одну важную деталь? Разочарование…

Кицунэ устало закрыл глаза. Пусть говорит, все, что хочет.

─ Разочарование. ─ повторил Орочимару. ─ Бесполая биоформа, у которой нет ни лица, ни человеческого имени. Запятнавшая себя кровью и в периоды ярости превращающаяся в демона - это совсем не то, о чем мечтают маленькие девочки людей. Мальчишка, сильный, богатый и красивый, наделенный властью… таким Каджими тебя действительно любила. Но увы, ты не такой, каким показался ей на первый взгляд. Не притворяйся, я знаю, что у тебя тоже были схожие мысли. Они появлялись, потому что ты сам знаешь, кто ты и как люди реагируют на твою истинную сущность. Сколько еще нужно им жечь, травить и рубить тебя, чтобы ты понял, что те, кто своих собственных сородичей режут и жгут без жалости, оборотня, чудовище из их кошмаров, не пощадят никогда! Ты валишь все на меня, но как же те дела людей, когда меня не было рядом? Помнишь, ты рассказывал мне? Они всегда с радостью принимали тебя человеком или заманивали в ловушку, убеждая, что примут таким, какой ты есть. Помнишь их приветливые улыбки? Сколько их было, одинаковых финалов?

…Топор, занесенный над головой ребенка, притворяющегося спящим, качнулся вниз, направленный твердой рукой. Только за то, что этот ребенок - оборотень…

…Кунай, вонзившийся в спину оборотня, доверчиво потянувшегося к куноичи Скрытого Камня, поманившего его надеждой на спасение. Пронзенное сердце и разрубленное горло - вместо помощи.

«Мне нужна награда за твою голову»…

…Камни беспризорников, бьющие в спину и плечи.

«Чудовище»…

…В тебе нет зла. Можешь идти.

Удар копья в спину. Кодекс чести самураев не распространяется на чудовищ…

…Заманить его в ловушку, создавая видимость дружбы. Он не заметит ничего, монстр расслабился на отдыхе…

…Разве можно тебе доверять? Ты же - безликий демон…

Кровь, кровь, кровь. Искаженные от ненависти лица, горящие жаждой убийства глаза. Мечи, сверкающие в лучах солнца, рвущая тело сталь. Кицунэ несколько раз ради шутки показывал случайным знакомым свою способность менять лица и результат всегда был один - люди бежали или хватались за оружие. Иная реакция была лишь однажды, когда зрителем был совсем еще глупенький ребенок, принявший Кицунэ за волшебного духа. Каджими… Каджими…

Она тоже испугалась. Оборотень помнил ее реакцию. Дрожь, тень отвращения и страха в глазах. Такие, как будто кто-то уже предупредил ее о истинной сущности Кицунэ и сейчас она, получив подтверждение, пыталась не подать вида, что… разочарована. Что ей больно от того, что перед ней - не человек.

Оборотень заскрипел зубами. Нет! Это именно те мысли, которые хочет внушить ему Орочимару. Да, Каджими испугалась, но кто бы на ее месте не испугался? Ее ласка и нежность были неподдельными. Она смогла принять и простить все его отличия от нормы. Кицунэ знал это. И никому не переубедить его! Только с ней он чувствовал себя человеком, чувствовал, что значит - быть живым.

─ Ринго использовал Каджими как средство влияния на тебя. Он убеждал ее заигрывать с тобой, склоняя к бунту против меня. ─ Орочимару прохаживался перед кроватью, заложив руки за спину и задумчиво глядя в пол. ─ По их плану ты должен был подобраться ко мне и попытаться убить внезапным ударом. Кто бы из нас ни погиб бы в этом случае, бунтарей устраивал любой вариант. Но ошибка с воровством грибных спор стоила жизни главе заговора и Каджими, оставшись в одиночестве, растерялась. Одну ампулу она отдала тебе, когда стало ясно, что заговор раскрыт, вторую ты нашел сам, но третья, ─ санин с печальной ухмылкой посмотрел на, дрожащего от злости и бессилия, оборотня. ─ Нашла свою цель. Скажи, Кицунэ, ты ведь замышлял побег? Хотел схватить свою подругу и попытаться вырваться на поверхность, сбежать от меня? И ты сказал ей об этом. Бунт. Они хотели от тебя бунта, но не такого. Ринго наверняка рассказал девчонке и о печати проклятых на твоем плече. Она знала, что сбежав, ты уже не сможешь приблизиться ко мне и никогда не сможешь совершить покушение. ─ санин вздохнул. ─ Дальше идут только мои, бездоказательные умозаключения. Каджими запаниковала. Она хотела вырваться отсюда, но… НЕ ЗАТЕМ, ЧТОБЫ ПОТОМ ВСЮ ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ РЯДОМ С ЧУДОВИЩЕМ!

Орочимару в ярости махнул рукой и смел с хирургического столика инструменты и склянки с медикаментами. Стеклянное и стальное барахло с жалобным звоном посыпалось на пол.

─ Нам повезло, что, паникуя, твоя подруга решила напоить тебя убийственным пойлом сразу, а не после того, как вы сбежали. В лесу, у журчащего ручья, вдали от медикаментов и оборудования, вдали от меня, ты бы уже гнил под лучами теплого летнего солнышка! Но почему она поспешила? Может, просто побоялась, что погибнет, а ты спасешься? Иногда, в деле уничтожения монстра, люди до восторженных слюней любят жертвовать собой. Решила продать свою жизнь ради гарантии твоей смерти? Таких героев среди людей больше всего воспевают.

Кицунэ едва не заплакал от бессильного желания броситься на хозяина и заткнуть ударом кулака его змеиную пасть, источающую яд.

─ Кицунэ, ─ снова обретая совершенно спокойный и независимый вид, произнес Орочимару. ─ Я вижу, что ты просто пылаешь гневом и не веришь моим словам. Но представь, хоть на один миг, что сказанное мной - правда. Я не знаю, как тебя убедить, но попытайся посмотреть на происходящее моими глазами. Я даю тебе слово, что не лгал сейчас, а твое спасение - плод того, что я ждал подлости со стороны девчонки и следил за сигналами печати проклятых на твоем плече. Если бы не это, ты уже был бы мертв и скажи, какая мне выгода от твоей смерти?

Кицунэ молчал, хотя по его лицу вниз по щекам катились слезы, а зубы до крови прокусили нижнюю губу.

─ Не нужно ему ничего объяснять и, уж тем более, пытаться оправдаться. ─ Хитоми, выслушавшая долгий монолог Орочимару, поднялась и направилась к выходу. ─ Он все равно не будет слушать. У него же на морде написана железная убежденность - во всем виноват хозяин. Все, кому не лень, предупреждали дурака об опасности доверия к нашим врагам, так нет же! Сумако с ним полтора года, как с дитем нянчилась, и то уже лапой махнула. Еще раз советую вам, господин, убейте его.

─ Мне известно твое мнение, Хитоми. ─ резко осадил реаниматора Орочимару. ─ Твоя работа здесь окончена. Можешь быть свободна.

Хитоми зло фыркнула и вышла из палаты госпиталя, оставив оборотня и санина наедине.

─ Хочешь верь мне, хочешь не верь, ─ произнес Орочимару, повернувшись к Кицунэ спиной. ─ Но твое глупое поведение ставит под угрозу не только тебя самого, но и благополучие всей базы. Из-за тебя мы понесли огромный ущерб при взрыве несколько дней назад, твои последние миссии были выполнены неуклюже или провалены. Кицунэ, ты потерял мое доверие и расположение. Твой ранг понижен до генина, ты освобождаешься от командования людьми и всех привилегий, в том числе и по перемещению внутри базы. Характер твоих миссий изменится на более простые и маловажные. Кицунэ, ты действительно… дурак.

─ Как вам будет угодно, господин.

─ Ты не понимаешь значения этих слов. ─ Орочимару полуобернулся, и глаза его сверкнули злобой. ─ Вспомни о Сумако и подумай. Теперь в мире у тебя больше нет никого. Ты больше не один из нас. Абсолютное одиночество. Или, может быть, ты все еще надеешься подружиться с людьми? В следующий раз, лежа на холодной земле и захлебываясь собственной кровью, подумай о том, что лицемерие, лживость и притворство - переняты тобой от людей, твоих предков, которые, увы, от этих свойств так и не избавились. Они не могут менять облик, но порой в своем лицемерии они представляются нам совсем другими, нежели есть на самом деле. Трусливый - храбрецом. Злой - добрым. Они тоже оборотни, все до единого! А ты… Ты глуп и доверчив, ты еще совсем ребенок, но у тебя нет времени взрослеть! Бороться за жизнь надо уже сейчас и люди делятся только на две категории - твои враги и те, кто не знают кто ты.

─ Как скажете, господин.

Орочимару выхватил из рукава своего балахона кунай и метнул его, пригвоздив край одеяла Кицунэ к матрасу.

─ Нож отравлен. ─ произнес санин. ─ Кицунэ, я устал опекать тебя. Хочешь помочь людям? Оказать им услугу? Убей себя. Они добиваются этого с того самого момента, как узнали о твоем существовании. Но перед тем, как перерезать себе горло, подумай - может быть проблема не в тебе, а в них?

Кицунэ молчал, низко опустив голову и только слезы, капля за каплей, падали на белое одеяло.

─ Что будет с Каджими? ─ с трудом сдерживая рыдания, произнес мальчишка.

─ Тебе решать. Скажешь отпустить - отпущу. Мне она совершенно не нужна.

 

Продолжение следует...

[Настена]

Это очень удобно, валить вину за все свои беды на одного единственного человека! Сказать - во всем виноват он и слепо прощать любые подлости тех, кого ты хочешь простить!

В чем-то он прав. Удивительно, как маленький оборотень до сих пор не сломался под этим напором полуправды.

[ПалХан]

Каджими не знала, сколько прошло времени, день сейчас или вечер. Каждая минута в каменной коробке камеры казалась ей бесконечно долгой. Безрадостные мысли до головной боли терзали девочку. Кицунэ… Орочимару хочет, чтобы оборотень возненавидел людей. Возненавидел ее, Каджими. Ненависть человека, который стал роднее всех на свете… девочка чувствовала, что не сможет это пережить. Хотелось лечь и умереть. Умереть и оставить Кицунэ надежду, что Каджими вовсе не ненавидела его, что она не лгала, позволяя нежно касаться губами ее губ.

Липкая полутьма и звенящая тишина. Даже безумный монстр в соседней камере затих, словно проникся отчаянием, окутавшим, кажется, весь мир. Интересно, как там сейчас несчастный маленький котенок, запертый в опустевших и темных комнатах? Страшно ли ему? Одиноко? Есть ли в его голове мысли о том, куда подевались хозяева? Некому даже налить ему блюдце молока. Несчастный зверек. Нечаянная жертва игры змееподобного демона.

Девочка устало закрыла глаза. Даже плакать сил больше не было. Хотелось только одного - увидеть над головой синее небо, солнечный свет и белые облака. Увидеть это, отпустить ни в чем не виноватого котенка на свободу и тихо умереть. Чтобы ни одно чудовище не могло больше использовать ее, Каджими, против человека, которого она любит.

Трижды приходила неприятного вида, сгорбленная женщина с равнодушными, пустыми глазами. Она оставляла на полу поднос с едой и, забрав нетронутую пищу с прошлого раза, молча уходила. Ей было все равно, ест пленница или нет.

Минуло время, дверь открылась и тюремщица снова вошла, поставив на пол поднос. Каджими неподвижно сидела, ожидая, когда уйдет этот неприятный человек, но женщина задержалась, глядя на девочку своими мутными, лишенными выражения, глазами.

─ Сидишь? ─ произнесла она. ─ Плохо, что ничего не ела, Кицунэ может заподозрить, что ты мучилась из-за него, если увидит твою истощенность.

─ Что?! ─ Каджими вскочила, зацепив плечом висящую на стене цепь, которая закачалась, шурша и позвякивая звеньями. ─ Кто вы?!

─ Всего лишь зомби, который должен с тобой побеседовать. Мне нужно научить тебя, что говорить и как себя вести, когда придет Кицунэ. ─ тюремщица приблизилась к Каджими и девочка отступила на шаг, упершись спиной в стену. Отвратительная тетка, одетая в засаленные тряпки, действительно была очень похожа на бродячего мертвеца. Такой она была, скорее всего, и до зомбирования, Орочимару хорошо маскировал свое вмешательство в разум людей и его марионетки оставались такими же, как выглядели всегда. Никто из техников ведь даже не заподозрил, что с их бригадиром, Ринго, что-то не так.

Зомби тюремщицы, оскалив в улыбке желтые, гнилые зубы, тихонько рассмеялась.

─ Не нужно строить такое испуганное лицо, Каджими-чан. Это тело - всего лишь средство связи, я не могу сам прийти к тебе, не вызвав подозрений. Представь, что разговариваешь со мной и проблема решена.

─ Что вы хотите еще, чтобы я сделала? То, что стало с Кицунэ… вам этого мало?

─ Увы, мало. Неужели ты думала, что оборотень откажется от тебя, даже не пожелав поговорить? Он уже пытается ходить и, думаю, через несколько часов приползет сюда, чтобы увидеть единственного человека в мире, которого по-настоящему любит. Ты должна обеспечить ему достойный прием.

─ Я не буду ничего делать для вас! Хватит!

─ О-о-о, вижу ты забыла цену неповиновения. Я знал, что будет сопротивление и подготовился. Я сейчас нахожусь в знакомой тебе лаборатории и здесь, передо мной, на операционном столе лежит маленькая девочка. Ей всего пять лет, но знаешь, меня это мало волнует. Еще один ребенок, который будет замучен сумасшедшим изувером. Знаешь, Каджими, Ирико-чан не кричит, только корчится в кандалах и плачет.

─ Отпусти… ─ слезы, казалось уже истощившиеся, снова хлынули из глаз Каджими и она, словно сломавшись, упала на колени. ─ Отпусти ее… гад…

─ Твоя сестренка будет жить, вы все останетесь в живых, если ты перестанешь строить из себя гордую мученицу и сыграешь свою роль до конца. Хочешь погибнуть, вместе с Кицунэ, да? Очень романтично. Но романтично ли тащить за собой еще шесть человек, которые даже не понимают, за что им приходится умирать?!

─ Что… что еще я должна сделать?

─ Для начала выпей это. ─ зомби протянула девочке закрытую крышкой баночку. ─ Кицунэ почувствует, если я зомбирую тебя, но он не сможет проверить химический состав твоей крови. Не пугайся, это просто сильнейшее успокоительное и тонизирующее. Еще ты должна поесть, чтобы выглядеть нормально, когда Кицунэ придет. Пей!

Каджими зажмурилась и, запрокинув голову, отчаянным усилием воли заставила себя выпить до дна то, что передал ей через свою марионетку, Орочимару.

─ Так-то лучше. Теперь ешь. ─ зомби подняла с пола поднос с едой и поставила его перед Каджими. ─ Ешь, и не торопись. В таком состоянии, как сейчас, Кицунэ не сможет приковылять сюда еще часа два или три.

Дождавшись, когда девочка закончит с едой, зомби-марионетка снова заговорила, расписывая что и как должна делать Каджими при встрече с Кицунэ. Девочка, белая, как мел, сидела на полу, сжавшись и дрожа. Она ни разу не прервала монолог зомби и только тихонько всхлипнула, когда Орочимару спросил через зомби, все ли понятно.

─ Запомни, я буду рядом, на всякий случай. ─ сказал санин, окончив разъяснения. ─ Чтобы вмешаться, если Кицунэ взбесится или убить его, если ты поведешь себя неправильно. Не думай, что я - абсолютное зло, я действительно собираюсь освободить тебя и твою семью, когда ты вернешь мне моего воина. Вы отправитесь домой, а, к концу следующего года, жди к себе в гости и Кицунэ. По-моему вполне положительный финал, для нас всех.

Каджими закрыла лицо ладонями и застонала от рвущей ее душу боли.

─ Девчонка… ─ презрительно фыркнул Орочимару, уводя из тюремной камеры своего зомби.

 

Завершение следует...

 

(Довольно большой отрывок с эпилогом, который не знаю, успею ли до понедельника)

Изменено 17 мая, 2008 пользователем ПалХан (смотреть историю редактирования)

[oni5]

хм... неужели все кончится так как задумал Орочимару?

Кицуне не производит впечатление полного идиота.

Мне кажется Каджими и ее семья погибнут, но не буду гадать)

Даааа Орыч - это нечто)))

Послать бы твое произведение Киши (+Кровь Иллун) - я думаю он бы проникся)

Изменено 18 мая, 2008 пользователем oni5 (смотреть историю редактирования)

[Настена]

Проникся и ввел бы новых персонажей в свою мангу.

[z-com]

Мне кажется, длинные разговоры не совсем в духе Орочимару Изменено 19 мая, 2008 пользователем z-com (смотреть историю редактирования)

[ПалХан]

Мне кажется, длинные разговоры не совсем в духе Орочимару

 

Условия потребуют, разговоришься...

 

Не думаю, что его характерные полунамеки и таинственные ухмылочки в данной ситуации помогли бы ему хоть чем-то.

 

В оп-чем, если повезет с работой и удастся попечатать между дел, тогда ждите финальную часть сегодня ночью. Если не повезет, то завтра.

[ПалХан]

Увы, не успел. Все оказалось совсем не так просто, как я думал. Все совсем не так просто и не уложилось даже в шесть страниц... продолжаю набирать строчку за строчкой, забыв про сон и обязаности на работе. Кисама! Где раньше шаталось это несчастное вдохновение?! <_<

[oni5]

Хыыыыыыыыыы

^___________________^

Не хочет тебя отпускать данный труд, ПахХан-сан)))

[ПалХан]

Не хочет тебя отпускать данный труд, ПалХан-сан)))

Просто я очень люблю Каджими и Кицунэ.

 

Но, тем не менее, повесть завершена. Пред вами - часть последняя.

 

 

====================================================================

 

Поворот коридора. Еще один, за ним будет еще два. Коридор все время идет под уклон, уводит глубже под землю. Здесь царит абсолютная тьма. Почему освещение до сих пор не починили после взрыва?

Кицунэ шел на ощупь, с трудом переставляя ноги, мышцы которых совершенно одеревенели. Этот коридор был знаком ему, Кицунэ хорошо помнил путь к камерам, где держали чудовищ, в которых превращаются люди, не справившиеся с печатью и позволившие ей поглотить собственный рассудок. Несколько раз уже он, один из носителей печати, спускался сюда, чтобы сразиться с, разорвавшим цепи и вырвавшимся на свободу, монстром. Почему Орочимару посадил Каджими именно туда? Может быть потому, что путь наверх преграждали десятки смертоносных ловушек и Кицунэ, взбесившись и не удержав печать, попадет в одну из них прежде, чем доберется до ценных людей базы?

Позади забрезжил свет. Кто-то шел следом за оборотнем, держа в руках простую масляную лампу. Кицунэ остановился, опираясь рукой о стену и тяжело дыша. Орочимару приблизился к нему и протянул руку, положив ладонь на плечо мальчишки.

─ Не нужно так спешить. ─ произнес санин. ─ Отдохни еще несколько часов, восстанови хотя бы свою способность нормально передвигаться.

─ Что… что тебе здесь нужно?! ─ прорычал Кицунэ. ─ Убирайся! Оставь меня в покое! Слышишь?!

─ Кицунэ, я здесь только потому, что беспокоюсь за тебя. Не веришь? Ты - один из изящнейших инструментов, что я создал, разве странно, что я беспокоюсь о твоем состоянии?

─ Я тебе не игрушка. Убирайся… пошел прочь…

Орочимару сбил оборотня с ног ударом кулака и, обыскав его одежду, выпрямился, встав над слабо корчащимся телом.

─ Я хотел убедиться, что ты не раздобыл взрыв-печатей. ─ Орочимару отвернулся и побрел по коридору прочь от оборотня и камер чудовищ. ─ Мне совсем не нужно, чтобы ты, в ярости или отчаянии, взорвал вместе с собой весь этот уровень. Некоторые из его обитателей еще подают некоторые надежды, приятель твоего отца, Джуго, например. Кицунэ!

Оборотень, сплюнув кровь, приподнялся на трясущихся руках и оглянулся на величественную, грозную фигуру санина в ореоле света лампы посреди бесконечной тьмы подземелий.

─ В этом мире, Кицунэ, нет ни одного человека, кто знал бы твою истинную суть и не относился бы к тебе с ненавистью и отвращением. Ни одного, кроме того, кто тебя создал. Кроме меня. В отличие от всех остальных людей и нелюдей, мне ты - нужен. Помни об этом, а происшествие с девчонкой будет тебе хорошим уроком. Не спеши убивать себя. В мире немало возможностей для веселья, нужно лишь выбрать, что доставляет тебе больше удовольствия. Любовь - фальшивка, которой люди заманивают в ловушку тех, кто глупее их. Не стоит пытаться получить радость и счастье благодаря глупой, быстро проходящей игре гормонов.

Взревев от боли и напряжения, Кицунэ вцепился рукой в стену и поднялся на ноги. Хромая, хрипя и истекая потом, он поплелся дальше во тьму, туда, где ждала его Каджими.

 

В коридоре с множеством тяжелых металлических дверей горело несколько электрических ламп, было довольно светло. Кицунэ вцепился рукой в плечо, усилием воли усмиряя ожившую печать проклятых, среагировавшую на близкое присутствие нескольких себе подобных, высвобожденных в полную силу.

─ Проклятая дрянь. ─ прохрипел Кицунэ. ─ Будь ты проклята…будь ты проклят, хозяин…

Оборотень знал, где сидит Джуго. Приблизившись к двери напротив его камеры, он с трудом сдвинул стальной засов, мешающий открыть тяжелые створки.

Каджими лежала у дальней стены, свернувшись калачиком и спокойно спала. Скрип петель открываемой двери разбудил ее, девочка обернулась и вскочила, узнав шагнувшего в камеру Кицунэ. Лицо ее отобразило целую гамму чувств, от изумления, до страха.

─ Каджими… ─ Кицунэ, внутренне холодея, приблизился к ней. Ни на щеках, ни в глазах девочки не было даже следа слез. Похоже, она не очень-то переживала из-за случившегося. ─ Каджими, это же я, Кицунэ… ты не узнаешь меня?

Девочка шарахнулась от него в дальний угол, вжимаясь в стену. Оборотень не мог понять выражение ее глаз - толи страх, толи жалость.

─ Не бойся меня. ─ оборотень постарался улыбнуться. ─ Я не держу на тебя зла. Не думаешь же ты, что я поверю в то, что ты действительно пыталась меня убить? Это все подлая игра Орочимару, я знаю, что это он пытается настроить меня против тебя и всех остальных людей. Каджими-чан, он - дурак, раз не понимает, что я скорее умру, чем поверю его лжи. Я люблю тебя, Каджими, и никогда не предам. Я придумаю выход и спасу нас обоих. Верь мне.

«Я научу тебя, что говорить и делать. Даже не думай действовать иначе».

Каджими опустила глаза и вдруг тихо, устало рассмеялась.

─ Значит ты жив…

─ Каджими, не говори ничего. Прошу тебя, пойдем. Вернемся в наш дом и снова будем вдвоем. Поверь, я больше не дам Орочимару шанса заставить тебя меня отравить. Пойдем, Каджими…

─ Ксо. ─ девочка осела на пол и закрыла лицо ладонями. ─ Как же вы все мне надоели… и ты со своей показной добротой и Ринго, и его союзники, и твой всезнающий хозяин. Как же я уже от всего этого устала… хватит. Оставьте меня в покое.

─ Каджими, ─ Кицунэ сел рядом с ней, осторожно протянув руку и взяв ее за плечо. ─ Если ты этого действительно хочешь, я убью себя. Как мне жить в этом мире, если ты не захочешь быть со мной? Хочешь, я выпью любой яд, или вырву себе сердце, сдерживая регенерацию, пока не истеку кровью? Жизнь без тебя мне не нужна. Я люблю тебя. Люблю, Каджими…

Девочка молча смотрела в сторону. Лицо ее было странно холодно. Кицунэ вздрогнул и по крохам собрал чакру для применения проверяющей техники, ищущей признаки воздействия гендзюцу или зомбирования. Нет, все в порядке.

─ Каджими, помнишь, как нам было хорошо вместе? Помнишь ту ночь в парке, после циркового представления? Ведь тогда…

─ Где теперь этот цирк, Кицунэ? Юсами и Натори, все их друзья, где они? Ты убил их.

─ Нет! Не я. Я только защищался и не хотел никого убивать! Клянусь.

─ Тысячи людей, которых ты убил, неужели это все тоже против твоей воли? Ринго-сан все рассказал мне о тебе, Кицунэ. Какая же я была дура, что поверила твоей очередной маске…

─ Каджими, ─ Кицунэ вдруг улыбнулся. ─ Не думай, что я ничего не понимаю. Орочимару уже побывал здесь и заставил тебя говорить это, я даже догадываюсь, какими угрозами. Он рассказал тебе о ядовитой железе в моей груди? Не бойся за меня, Каджими. Если бы Орочимару не нуждался во мне, то давно уже убил бы. То, что произошло - ничего не меняет. Я люблю тебя. Слышишь, Каджими? Люблю тебя больше всего на свете, больше жизни и солнечного света. Орочимару не в силах это изменить никаким своим коварством. Пусть он провалится в бездну! Скоро мы будем вдвоем. Обещаю тебе.

«Если бы это было бы так, Кицунэ… если бы только это было так»…

─ Оставь меня в покое. ─ Каджими даже не взглянула на оборотня. ─ Оставьте меня в покое, все.

─ Хорошо. ─ оборотень кивнул с улыбкой. ─ Подожди еще немного, и мы будем свободны. Нет! Нечего ждать! Пойдем! Пойдем со мной со мной, сейчас!

 

Орочимару встретил их на выходе в коридоры жилого уровня.

─ Хозяин, ─ сказал Кицунэ, выпуская руку Каджими, вставая на колени и низко склоняясь перед санином. ─ Прошу вас отпустить эту пленницу. Отпустите ее или давайте покончим со всем сейчас. Если вы не выполните моей просьбы, убейте меня.

«Все так, как он и предвидел». ─ сердце Каджими обливалось кровью, не смотря на принятое успокоительное, на глаза ее снова навернулись слезы. ─ «Откуда он мог знать? Наверное, он просто слишком хорошо тебя знает, Кицунэ, и предугадал, что ты никогда не сможешь предать меня, даже если предам тебя я. Кицунэ-кун… я не могу так больше… не могу».

Холодный взгляд санина заставил девочку собраться с силами.

─ Хорошо. ─ смерив Каджими хмурым взглядом, Орочимару кивнул. ─ Пусть собирает вещи. Не слишком много, чтобы Сумако могла поднять багаж и вас двоих на своих плечах. Кицунэ, можешь отдать ей деньги с нашего резерва в банке страны Ветра. Чтобы ты больше не беспокоился о своей подруге. С такими деньгами она и ее семья смогут до старости жить без бед.

─ Благодарю вас, хозяин. Но… вы сказали, что Сумако должна поднять нас обоих…

─ Да, обоих. Ты же хочешь проводить свою подругу? Отправляйся в один из городов страны Песка, оформи документы на передачу счета для Каджими, купи ей место в караване до ее родного города и возвращайся.

─ Да, хозяин. ─ Кицунэ склонился еще ниже, не веря своей удаче. Неужели Орочимару столь слепо доверяет своей печати?

Каджими почувствовала плохо скрытую радость оборотня и очень захотела сказать ему, что все это обман, но первое слово признания, слетевшее с ее губ, было равно смертному приговору для ее друга. Девочка смолчала и отвела глаза, чувствуя вместо радости боль и опустошение. Ее действительно освобождали, но такая свобода не нужна была ей.

 

Через час Сумако, неся на плечах двух детей, взмыла в воздух с небольшой каменной площадки на склоне горы, с той же самой, с которой, только что познакомившись, Кицунэ и Каджими еще совсем недавно отправлялись в небольшое путешествие к торговому городу страны Грома. Теперь их путь лежал совсем в другие земли, на юг, через страну Огня, одну из величайших по территории и уж точно сильнейшую по военным силам. Страна Огня, родина Орочимару, которую предал и желает уничтожить ненавистный санин. Сейчас эта громадная территория, населенная врагами санина-предателя, встанет между ним и двумя пленниками, вырвавшимися из темных подземелий.

Сумако поднималась все выше, под ее крыльями поплыли облака.

─ Каджими. ─ Кицунэ обнимал сидящую перед ним девочку за плечи и ласково целовал ее волосы, развевающиеся на легком ветру. ─ Любимая моя, мы свободны! Свободны!

«Черная печать на его плече - неизживна. Я всегда буду знать, где находится оборотень и почувствую его эмоции, если ты не выполнишь то, что я тебя прошу. Я найду вас и убью обоих, где бы вы ни прятались. Даже не думай меня предать, Каджими».

 

Город на краю пустыни.

Кицунэ, обретший вполне человеческий вид, закончил с оформлениями документов о переводе денег на новый счет, записанный на Каджими. Вечер окутывал улицы полумраком с багряными отсветами заката. Двое детей шли по улице, Каджими молчала, держа в руках, унесенного из опустевшего жилища оборотня, котенка. Девочка даже не смотрела на неумолкающего Кицунэ. Небольшая баночка того же успокоительного средства, каким поил ее зомби в тюремной камере, помогала девочке не плакать эти два дня, что она была рядом с оборотнем.

─ За нами наблюдает только Сумако. ─ убеждал подругу мальчишка. ─ Она зорка, но я легко смогу обмануть ее, даже не используя гендзюцу. Давай сбежим! Сейчас, немедленно! Мы сможем затеряться в толпе, а потом, когда сил хватит на восстановление, я произведу отторжение черной печати со своего плеча! Орочимару и его прихвостни никогда в жизни нас не найдут!

Он может избавиться от своей печати…

В душе Каджими словно сверкнула молния, но вдруг, словно выгадав время, среди толпы прохожих к ней обернулся человек в сером балахоне бродяги. Человек с ухмылкой взглянул на Каджими и девочка вздрогнула, узнав в нем своего преследователя и мучителя, Харо. Убийцы Орочимару вокруг. Они следовали за Сумако и черной печатью на плече Кицунэ? Может быть, хозяин оборотня тоже здесь? Папа, мама, братья и сестренки Каджими все еще у него в плену…

Девочка молча опустила глаза. Харо выбрал удачный момент, чтобы показать свое лицо. Смотревший на Каджими, Кицунэ не заметил присутствие врага.

Они вошли в маленькую, дешевую гостиницу, где Кицунэ снял комнату на пару дней, что они жили в этом городе.

─ Пора бежать! ─ закрыв за собой дверь, Кицунэ принялся формировать пальцами высвобождающие энергию, печати. ─ Я долго копил этот запас чакры и теперь смогу сделать короткий подземный ход. Уходим, прямо через пол!

─ Кицунэ. ─ Каджими протянула руку, остановив его. ─ Не нужно.

─ Все получится! Верь мне!

─ Я верю, что ты можешь сбежать от хозяина, Кицунэ-кун. Просто… просто в этом нет смысла. Кицунэ, я устала от всей этой лжи. Если хочешь, беги, но прости, я не пойду с тобой.

─ Каджими-чан, ─ оборотень опустил руки и взглянул на Каджими, но девочка поспешно отвела глаза. ─ Орочимару рядом нет. Не нужно больше повторять то, что он приказал тебе говорить. Мы свободны! Свободны, Каджими!

─ Ты так и не понял… то, что я сказала тебе в тюремной камере - правда. Я устала, Кицунэ. Очень устала от того, что все, кому захочется, играют со мной, как с живой куклой. Твой хозяин - делая из меня заложницу, Кикава Ринго - подговаривая меня натравить тебя на твоего хозяина, а ты - используя меня как утешитель. Я для тебя лишь та, кто должен простить все твои злодейства и подарить спокойствие. Кицунэ…

─ Каджими, это не правда! Правда в том, что я люблю тебя, буду хранить и защищать всю свою жизнь! Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, как больше никто в этом мире! Ради тебя я… я…

─ Ты кажешься таким добрым, Кицунэ, но… ты - демон. Юсами и Натори, все актеры цирка Нииро были убиты тобой…

─ Это несправедливо, Каджими. Не говори этого, ведь ты не знаешь, что именно произошло.

─ Они все мертвы, как и мальчишка, облик которого ты носишь. Как и все люди, вещи которых висят в твоем шкафу. Ты кажешься таким добрым и милым, но… твои руки в крови по самые плечи. Сколько людей ты убил? Две тысячи? Три?

─ Каджими, помнишь, я рассказывал тебе о своей жизни? И о Скрытом Камне и о том, что было после. Прошу, подумай над тем, что я чувствовал тогда. В каком мире я жил. Я молю тебя, поставь себя на мое место и скажи, что бы ты сделала?

─ Умерла. ─ тихо произнесла Каджими. ─ Люди умирают от такого, Кицунэ. Ты выжил, потому… потому, что ты - монстр.

Кицунэ поник. Колени его вдруг подломились и он осел на пол, бледный как мел и дрожащий.

─ Ты обещала, Каджими. Обещала попытаться понять и простить меня. Тогда, в парке после представления, ты сказала, что видишь, какой я на самом деле. Я не верю, что ты лгала мне. ─ голос оборотня сорвался на рыдания и мальчишка закрыл лицо ладонями, размазывая по щекам неудержимо текущие из его глаз слезы. ─ Каджими, Каджими-чан, я совсем один. У меня нет никого, совсем никого в этом жутком мире, в котором все ненавидят меня неизвестно за что. Будь проклят этот мир… будь он проклят! Будь проклят Орочимару, за то, что создал меня! За то, что не убил так же, как моих братьев и сестер, прежде чем они родились! Говоришь, что я выжил, потому что я - монстр? Я выжил и убивал, потому что сошел с ума. Ты не представляешь себе, какой это ужас - быть демоном и центром ненависти для всего человечества. Тогда, на мостике под светом фейерверков, ты подарила мне надежду. Я поверил в то, что кто-то захочет попытаться понять, каково жить мне во всем этом проклятом безумии! Будь я проклят! Даже жалость, простую человеческую жалость я бы принял за любовь! Я поверил тебе, почему же ты не веришь мне?! Почему веришь тем, кто ненавидит меня?

Успокоительное не справлялось. Слезы прочертили влажные дорожки вниз по щекам Каджими.

─ Ринго-сан… ты его тоже убил. Обещал не убивать и убил. Ты ведь не мог иначе. После того случая я поняла, что люди ненавидят тебя не за то, что ты - оборотень, а за то, что ты делаешь выбор монстра.

Кицунэ медленно поднялся, убирая руки от залитого слезами лица.

─ Прости. ─ произнес он, сквозь скрежет зубов, сжимая и разжимая кулаки. ─ Прости, что я - не прекрасный принц и не благородный самурай, о котором ты мечтала. Прости за то, что я - демон, кровавый безумец и урод без лица и имени. Прости за то, что я не умер, за то что регенерировал вырванное сердце и выпущенную кровь, за то, что не позволил разбить себе голову топором! Это был бы прекрасный финал для людей. Сколько уже нас таких перебили…

Кицунэ, захлебнувшись рыданиями, поспешно утер лицо и нос, отвернулся от девочки и направился к выходу.

─ Прощай, Каджими. ─ произнес мальчишка. ─ Живи как знаешь, человек.

Оборотень открыл дверь, переступил через порог и закрыл за собой дверь.

Девочка еще долго стояла неподвижно, не веря в то, что случилось.

Кицунэ ушел.

Упав на пол, Каджими вцепилась пальцами в собственное лицо и завыла от боли и отчаяния.

Кицунэ ушел.

 

Оборотень забрался на плечи Сумако и крепко обнял ее за шею. Химера почувствовала кожей прикосновение его влажной щеки. Она без раздумий поняла, что произошло. Мальчишка получил хороший урок. Люди и монстры - несовместимы.

Крылатая подняла лапу и погладила Кицунэ по голове.

─ Домой. ─ произнес оборотень. ─ Вернемся домой, Сумако.

Химера кивнула, взмахнула крыльями и взмыла в темнеющее вечернее небо. Последние полосы заката догорали у горизонта. Наступала темная и холодная ночь пустыни.

 

* * *

Химера опустилась на каменную площадку и сложила крылья. Она ни словом не обмолвилась с оборотнем, который спустился с ее плеч на землю и, не оборачиваясь, поплелся ко входу на верхний уровень базы.

─ С возвращением, Кицунэ. ─ тихо, сама для себя, произнесла Сумако и, подскочив вертикально вверх, метнулась к скале и спряталась а расщелине.

Орочимару встретил оборотня в коридоре на пути к логову оборотня. Санин стоял, опершись спиной о стену, его взгляд выражал горькую уверенность в том, что произошедшее было неизбежно.

─ Я чувствую твою боль, Кицунэ. ─ произнес он. ─ Но рад твоему возвращению. Даже сбежав от меня в этот раз, ты вернулся бы снова, как уже возвращался однажды, но было бы потеряно много времени. Ты был удивлен моему доверию тебе? Напрасно. Мы с тобой оба - монстры, но в отличии от тебя, я прожил среди людей много лет и знаю их намного лучше. Страх людей, их неприязнь ко всему новому, непонятному и отличному от них… печальна.

Не глядя на хозяина, оборотень прошел мимо него. Печальная улыбка санина, едва оборотень потерял возможность ее видеть, тотчас переросла в пугающий оскал свирепого торжества.

Сумако. Она даже не подозревала о том, что именно Орочимару распространил слух между стражами подземелий химер о том, что в честь рождения наследника дайме будет устроено массовое побоище крылатых. Генетический материал клана химер было очень не просто раздобыть и санин спровоцировал бунт, справедливо надеясь на то, что в заварухе или после нее будет проще завладеть несколькими трупами мутантов. Переговоры дайме с райкаге, лидером Скрытого Облака, о передачи в его распоряжение и поселение в горных районах обитателей подземелий, вручение химерам свободы в честь рождения принца, даже если Сумако теперь кто-нибудь расскажет об этом, она не поверит.

Кимимаро, биологический отец Кицунэ, одиннадцатилетний мальчишка, фанатично преданный своему господину, Орочимару, который дал ему смысл жизни - служение. Последний из своего рода, Кимимаро не знал, кто подговорил клан Кагуя к самоубийственному нападению на Скрытый Туман. Он даже не задавался вопросом, почему санин был рядом, когда погибал клан безумцев, живших ради битвы. Кимимаро, вершина возможностей клана, которого боялись даже родичи, он был нужен Орочимару в качестве верного цепного пса.

Хитоми. Она была прекрасным знатоком ядов и хорошо замаскировала отравления своего мужа, его отца, любовницы и собственного ребенка под гибель от болезни. Недалекого ума, следователь только пожалел бы безутешную вдову, если бы не тайная помощь санина, который, действуя из тени, пробудил подозрения в сторону Хитоми. Орочимару направлял следствие по нужному пути и практически в слух подсказал стражам закона послать запрос в Скрытый Туман.

Кицунэ…

Никто из них никогда не узнает, какую роль в их судьбе сыграл на самом деле тот, кому они служат. По той простой причине, что правду знал только сам Орочимару, не оставив остальным ничего, кроме бездоказательных догадок. Даже Кицунэ, единственный, у кого остался свидетель, никогда не попытается разыскать этого свидетеля и спросить его снова о том, почему все произошло именно так, как произошло.

 

Оборотень вошел в свое логово и закрыл дверь, задвинув засов. Тьма.

Кицунэ не мог заставить себя зажечь свет. Все здесь навсегда было связано у него с одним-единственным образом. Каджими. Оборотень боялся зажечь свет и увидеть свой привычный дом, пустой и безжизненный, словно тело, лишенное самого главного - души.

─ Каджими-чан, ─ Кицунэ прижался спиной к стене и медленно осел на пол. ─ Ты права. Я должен был умереть еще тогда, на постоялом дворе, когда несколько людей впервые назвали меня монстром и взялись за топоры. Я должен был умереть. Человеком.

Тьма обступала его, ласковая и приятная, успокаивающая пылающую огнем душу. Во тьме не видно слез и, тем более, если эти слезы - черные.

Печать проклятых распространялась по телу Кицунэ, оплетая широкими полосами, наполняя клетки его тела частицами черной слизи.

Истощенный духовно и физически, мальчишка не мог этому сопротивляться.

Оборотень вдруг изогнулся дугой, вскочил, упал на пол и принялся кататься по расстеленному на камне ковру, до хруста выворачивая собственные суставы и впиваясь в синтетический ворс зубами. Тело оборотня ломало, пузыри и шишки вздувались под кожей и опадали. Вой, нечеловеческий и не звериный, лился из горла оборотня. В этом вое смешивались боль, отчаяние, ярость, тоска, злоба и… ненависть.

Из последних сил пытаясь овладеть собой и унять буйство печати, Кицунэ сел на коленях, в глазах его, опустевших, вытаращенных, промелькнула тень сознания. Подняв руку, Кицунэ вцепился пальцами в кривой рог, выросший на его виске и слабо застонал.

 

Минула неделя. К двери логова оборотня никто не приближался и сам Кицунэ не выходил. Только Орочимару знал, что творилось в эти дни в душе оборотня. Кицунэ менялся, воя и рыча, корчась на полу или бросаясь на стены в неудержимом бешенстве. В минуты проблеска разума он пытался дотянуться до выключателя, зажечь свет в комнатах, но сознание его снова угасало и оборотень снова принимался корчиться в абсолютной темноте. В забытьи ему грезились знакомые лица. Мертвецы, десятки убитых оборотнем людей, обступали его призрачной толпой, и Кицунэ сражался с ними, разрубая лапами воздух, полосуя отросшими когтями стены. Измученный, полуживой, давясь льющейся из горла черной слизью, Кицунэ отчаянно звал Каджими, но вокруг стояла могильная тишина, и некому было приблизиться к уродливому чудовищу, в которое превратился мальчишка. Одно единственное прикосновение Каджими могло бы все изменить, но ее не было рядом. То, что одиночество убивает людей, чистая правда.

 

Сознание вернулось к Кицунэ и оборотень, опираясь рукой о стену, поднялся на ноги. Рога и шишки, уродующие его тело, расползались слизистой массой, проникая сквозь кожу и стекая на пол. Кицунэ брезгливо отер слизь с лица и тряхнул рукой.

─ Какая дрянь. ─ произнес оборотень, стирая с глаз остатки черной жижи. ─ Ксо. Все равно ничего не видно.

Включив свет, оборотень направился в ванную, принял душ и переоделся в плотно облегающий костюм шиноби с кольчугой из титановых колец и кожаной прочной курткой. За плечи он повесил короткий прямой меч в черных кожаных ножнах.

Закончив приводить себя в порядок, Кицунэ вышел из своего жилища и, приложив руку к стене внешнего коридора, направил импульс чакры в скалу. Раздался грохот и потолок логова оборотня рухнул, похоронив под тоннами камня все, что напоминало монстру о его ушедшем, кратком счастье.

Не обернувшись больше ни разу, Кицунэ пошел прочь по коридору, направляясь на другой край уровня подземных комнат и коридоров, туда, где располагалась столовая для шиноби. Холодильник в его комнатах был разбит еще полторы недели назад и продукты в нем испортились. Кицунэ был голоден.

Переступив порог, оборотень тут же стал объектом внимания для полутора десятков людей. Три боевые группы шиноби младшего ранга. Отрепье, собранное Орочимару со всего мира. Воры, грабители и бандиты, слабые и трусливые, ни на что не годные, кроме простейших операций против крестьян и мирных горожан. Массовка, свита бойцу-вышибале, для дополнительного устрашения.

За стойкой расдатки сидел скучающий старик-повар, на коленях у самозваного лидера группы шиноби, Харо, сидела миловидная девица лет тридцати, одетая в яркое, дорогое кимоно и украшенная блестящими разноцветными побрякушками.

Кицунэ хмуро взглянул на девицу, которая только что весьма фривольно заигрывала с одним из людей, заслуживших стойкую неприязнь оборотня. Замена Каджими в деле любовных утех для скучающих отморозков? Харо и его дружки не прогадали, девица была хороша собой, явно опытна в любовных играх и получала немало удовольствия, разыгрывая из себя королеву среди крысиной стаи.

Оборотень, не заостряя внимания на компании, прошел к расдатке и, отпихнув повара в сторону, набрал себе еды сам, выбирая то, что больше нравилось.

─ Эй, кто этот хмурый мальчик? ─ довольно громко осведомилась девица, так, чтобы Кицунэ тоже слышал ее.

─ Это? ─ Харо с усмешкой взглянул на Кицунэ. ─ Наш бывший капитан.

─ Капитан? Такой молоденький и уже капитан? А почему бывший?

─ Ему понизили ранг за несколько серьезных провалов на заданиях. ─ пояснил один из приятелей Харо. ─ Он влюбился, как последний дурак, и думал не о выполнении миссии, а о том, как произвести лучшее впечатление на свою подружку.

Кицунэ сел за один из столиков, спиной к группе шиноби, и принялся невозмутимо есть, утоляя, терзавший его, зверский голод. Оборотень не ел ничего уже больше недели.

Шиноби и их подружка громко переговаривались, обсуждая поведение Кицунэ, его ошибки, с издевкой, фальшиво сочувствовали и обсуждали то, что бывшему капитану нужно помочь найти новую подружку.

─ Попросим Орочимару-сама вырастить ему такую же как он… ─ Харо запнулся, вспоминая фразу. ─ …боевую биоформу! Они наверняка смогут понять друг друга и народят немало маленьких Кицунчиков… ах да, я же забыл, он - стерилизован!

─ Что значит стерилизован? ─ переспросила девица. Харо пояснил и она удивленно подняла брови. ─ О-о, вот как? А зачем же тогда ему вообще подружка?

─ Может быть она хорошо делала массаж? Если ни на что больше не способен, то и массаж будет за счастье!

Шиноби расхохотались.

Кицунэ криво ухмыльнулся, его глаза недобро сверкали. Он пришел сюда с тайной надеждой, что Харо и его дружки будут здесь. Волна наслаждения, неизведанного ранее, поднималась в душе оборотня. Люди. Глумятся, смеются, уверенные в своей силе и превосходстве над ним. Враги, которых Кицунэ щадил раньше, пытаясь сохранить свою человечность, они и сейчас думают, что Кицунэ остался прежним. Монстр слушал их глупую и злобную болтовню, наслаждаясь каждым звуком. Больше не нужно терпеть раздражающие выходки никого из людей. Свобода!

─ Харо! ─ выкрикнул он. ─ Кто эта девица с вами? Где взяли?

─ Мы были на задании, Кицунэ-доно, ─ Харо довольно ухмыльнулся. ─ И по пути обратно на базу, разгромили бандитский лагерь в северных лесах страны Огня. Етсуми-чан была невольной подругой главаря банды, мы освободили ее, и она решила остаться с нами.

─ Вот значит как? ─ Кицунэ кивнул с пониманием. С кем еще идти бандитской шлюхе, как не с победителями? Люди используют и предают друг друга с потрясающей легкостью и лицемерием. Судя по сытому и ухоженному личику, Етсуми вовсе не плохо жилось у ее прошлого дружка. ─ Рад за вас. Она подходит вам гораздо больше, чем жалкие рабыни-оборванки из тюремного комплекса хозяина. Но попрошу придержать фамильярный тон и остроты в мою сторону. Думаю, в ближайшее время, мой статус будет полностью восстановлен.

Етсуми поднялась с колен Харо и, игривой походкой направилась к оборотню.

─ Я уверена, что у вас получится, Кицунэ-тайчо. ─ сказала она, обнимая оборотня за шею и проводя пальчиком с ухоженным, лакированным ногтем под его подбородком. ─ Идите к нам. Повеселитесь со своими солдатами…

─ Думаешь стать моей женщиной, Етсуми-сан?

─ А? О чем это вы, Кицунэ-тайчо…

─ Я насквозь вижу твои мотивы. С недавних пор я принял решение - не сомневаться в ничтожности людей и перестать искать светлые стороны в ваших душах. Я много понял, и жить стало гораздо проще.

─ А что вы сами думаете о том, чтобы пообщаться со мной немного? Я бы развеяла вашу грусть по прошлой подружке.

─ Что я об этом думаю? ─ Кицунэ расхохотался. ─ Меня уже тошнит! В мире полно гораздо более свежих проституток.

Етсуми, зло фыркнув, отстранилась от Кицунэ и хотела направиться к тем, кто принимал ее радушно, как вдруг оборотень схватил ее за запястье.

─ Я понравился тебе, Етсуми? ─ произнес Кицунэ, молниеносным движением перехватывая ее руку и обхватывая пальцами кисть женщины. ─ С первого взгляда, как ты увидела меня? Знаешь что? В этом ты - не оригинальна.

Етсуми отшатнулась и дико заверещала. Одним нажатием большого пальца, Кицунэ сломал ей мизинец.

─ Твои похотливые взгляды, когда ты выспрашивала своих «спасителей» обо мне, думаешь я не заметил их? Я - интересный мальчик, хоть и оборотень, хоть и стерилизован. Тебе нужны мои деньги? Роскошная жизнь, которую я могу обеспечить?! ─ резкий хруст и верещание Етсуми стало еще пронзительнее. Ее безымянный палец вывернулся под неправильным углом. ─ Готова предать все человечество ради легкой жизни? Готова пойти с любым монстром, ради денег и возможности задрать нос перед остальными? Какие же вы мелочные и жалкие, люди.

─ Не надо! Не надо! Умоляю!

Большой палец Кицунэ лег на средний палец руки Етсуми.

─ Хватит, оборотень! ─ выкрикнул Харо. ─ Отпусти ее! Слышишь? Отпусти ее, я тебе сказал, «биоформа»!

Словно порыв ветра пронесся по залу, и правая рука Харо вдруг отделилась от тела, отлетая в сторону, а ровный срез у самого плеча шиноби ударил фонтаном крови.

Шиноби повскакивали со своих мест, хватаясь за оружие, и началась кровавая круговерть. Кицунэ, завывая и хохоча от наслаждения, рубил мечом, вспарывая врагам животы, разрубая перекошенные от ужаса лица, пронзая молниеносными выпадами сердца людей. Одиннадцать человек, не успев оказать никакого толкового сопротивления, разлетелись в стороны так, словно их расшвыряло взрывом мощной бомбы. Харо, белый от шока, стоял в центре обрушившегося на его друзей вихря смерти.

─ Чудесно. ─ оборотень расставил руки в стороны, подставляя лицо под обрушившийся на него кровавый дождь. Тела убитых попадали где попало, переворачивая столы и стулья. ─ Какое наслаждение! Какой смысл был терпеть вас так долго? Если бы я только мог знать…

Резко обернувшись, Кицунэ метнул меч, вонзившийся в грудь Харо, сбивший его с ног и пригвоздивший к каменной колонне за спиной шиноби. Кровь хлынула из рта Харо.

─ Оро… чимару… ─ выдавил он.

─ Убьет меня? Не надейся. Вы - жалкая грязь. Харо-доно, я всегда тебя ненавидел и презирал. Умри уже, мой враг.

Кицунэ, приблизившись вплотную к умирающему, схватил его за волосы и всматривался в глаза, пока в них не угасла последняя искра жизни.

─ Невыразимо. ─ Кицунэ сиял, упиваясь своим безумием. ─ Сумако! Я понимаю! Понимаю тебя! Я - монстр и это - потрясающе!

Отступив от висящего на мече трупа, Кицунэ алчно оскалился и направился к столу, под который заползла, трясясь от ужаса, Етсуми. Стол полетел в сторону, отброшенный рывком руки монстра.

─ Не подходи! Не надо, прошу тебя!

Кицунэ не слышал ее. Его погасший рассудок не могли воскресить мольбы о пощаде.

─ Позволь мне насладиться этим еще раз. ─ хрипло произнес оборотень, прижимая отчаянно отбивающуюся женщину к полу коленом и протягивая руки к ее горлу. ─ Еще один раз…

 

Орочимару изогнулся от торжествующего хохота. Создание монстра завершено. Ужаснейшее оружие террора, способное изменять судьбы мира, готово к применению.

─ А теперь, Стальной Слепец, Сарутоби-сенсей, Джирайя-доно… начнем игру. Эпоха войн, безумие человечества, которое, вы надеетесь, уже минуло, еще только начинается! Это будет… весело!

 

Эпилог.

 

Стареющая женщина сидела на пороге барака, устало опустив изъеденные порошком и грязью руки. Закрыв глаза, она наслаждалась минутами отдыха, когда вдруг знакомый голос окликнул ее.

─ Мама…

Женщина открыла глаза и с удивлением взглянула на юную девушку в неброском зеленом кимоно северян. Она сказала «Мама»? Но…

─ Каджими! ─ не веря своим глазам, женщина поднялась и протянула руки к той, кого увидеть больше даже не надеялась. ─ Дочка, ты ли это? Каджими…

Разрыдавшись, женщина обняла дочь и крепко прижала ее к себе.

─ Прости. Прости нас, дочка. Я молилась духам предков, чтобы они защитили тебя. Нам нет оправдания, но… прости нас, дочка.

─ Мама, не нужно просить прощения. Вы дома и это самое важное. Он сдержал свое слово. Когда вы вернулись?

─ Откуда, дочка? Мы никогда не покидали наш городок, у нас нет средств на переезд, ты же знаешь. Пойдем, пойдем в дом, расскажешь нам все! Отец, братья и сестры будут счастливы увидеть тебя! Какой же красавицей ты стала! Каджими… что с тобой?!

Колени девочки подкосились и она начала оседать на землю.

Гендзюцу. Орочимару не захватывал ее родных и не держал в подземных тюрьмах. Это были иллюзии, призванные заставить девочку выполнять его приказы.

Каджими закрыла лицо ладонями, а мама растерянно гладила ее по голове, пытаясь утешить горько плачущую дочь.

 

* * *

Страну Огня одно за другим потрясали тяжелые бедствия. Багровый сентябрь, названный так из-за безумств чудовища, вырезавшего тридцать крестьянских деревень в течении месяца. Большая резня ради кражи древнего меча. Отравление водозаборов столицы страны Огня. Взрыв гигантской плотины на реке в центре страны, обеспечивающей электроэнергией больше сорока городов и заводов. Водный вал, обрушившийся на долину внизу, смел и обратил в руины несколько больших деревень.

Счет погибшим шел на сотни тысяч, и из уст в уста передавалось одно и то же имя - Безликий. Монстр, способный копировать внешность других людей, проникал всюду и сеял хаос, убивая наместников и судей, не щадя случайных свидетелей, даже если ему под руку попадались беспомощные старики или дети.

─ Им руководит легендарный санин, Орочимару. ─ шептались люди. ─ Кто-то неизвестный, сбежавший из тюрем Конохского Потрошителя, прислал письмо в селение Скрытого Песка. В том письме немало рассказано о об оборотне. Орочимару - истинный безумец, раз создал эту жуткую тварь!

Сердце Каджими сжималось от боли. Пытаясь остановить вал смертей, она добилась встречи с дзенином Скрытого Песка и тот составил доклад для казекаге, но единственное, чего добилась девочка, это раскрыла причастность Орочимару к делам оборотня. Санин, и без того находящийся в международном розыске, похоже, не придавал большого значения разглашению этой информации.

─ Пока оборотень не посягает на наши территории и людей, Песок не будет вмешиваться в происходящее. ─ сказал Каджими, перед расставанием, дзенин. ─ Задерживать или защищать тебя не вижу смысла. Живи как знаешь, если будет нужно, мы тебя найдем.

Властные структуры Огня лихорадило, армейские облавы и старания отрядов специального назначения не приносили плодов. Не удавалось ни захватить самого оборотня при свершении очередного злодеяния, ни найти убежище его хозяина, который, оставаясь в тени, разрушал страну своих врагов руками Кицунэ.

Вторгшиеся в страну Риса армии погибли. Война началась и угасла, на фоне других событий почти незаметная. Погиб Стальной Слепец, селение Скрытого Звука было уничтожено и возрождено в качестве базы Орочимару. Пали в бою самураи дайме Риса, пошедшего против распоясавшегося союзника. Правитель страны совершил самоубийство после полного разгрома своих армий. Захлебнулась в крови свирепая атака Скрытого Облака на возрожденный Звук. Санин-предатель стал самопровозглашенным правителем разоренных земель.

Мир застыл на грани новой большой войны. Страна Огня, своей силой устрашавшая весь континент и сдерживавшая в соседях тягу к междоусобицам, теперь была слишком занята собственными внутренними проблемами. Бунты и недовольство населения, несколько лет подряд замиравшего от безумств бешенного монстра, борьба за власть между наследниками трона. Страна Огня стремительно теряла влияние.

 

* * *

Вечерело. Устало сгорбившись, Каджими медленно брела по дороге к баракам бедноты. По пути ей встретилась компания подвыпивших рабочих, которые были вовсе не прочь поприставать к какой-нибудь девице, но ни один из них не удостоил Каджими даже взглядом. Никого не привлекали ее руки, потерявшие красоту из-за тяжелой каждодневной работы; ее лицо, бесцветное и прорезанное морщинами; выцветшие глаза, пустые и безжизненные. Мягкие волосы ее, которые так любил гладить ладонями Кицунэ, были щедро припорошены сединой. Один из рабочих, пьяно качнувшись, случайно зацепил Каджими плечом и тут же виновато извинился.

─ Прости, бабушка.

Он не догадывался, что этой старой женщине перед ним всего восемнадцать лет.

В маленький поселок приходили забиравшие металл караваны, погонщики привозили с собой вести из мира за границей пустыни. Каждый раз Каджими, слушая эти новости, теряла по десять лет жизни и в ее волосах прибавлялось седины.

─ Каджими-чан, ─ окликнула девушку проходившая мимо женщина, подошла и сочувствующе всмотрелась в ее лицо. ─ Привет. Как ты?

─ Все хорошо, Сагако-сан. ─ Каджими постаралась улыбнуться и отвела глаза в сторону.

─ Ничего хорошего! Я же вижу. Да что с тобой происходит, девочка? Ты же на глазах вянешь! Знаешь, у меня есть одна знакомая шаманка, она поможет снять с тебя это проклятие.

Каджими только покачала головой.

─ Шаманы и монахи не помогут мне. Не беспокойтесь, Сагако-сан. Все хорошо.

─ Как знаешь, как знаешь. ─ Сагако с сомнением смотрела на дочь своей подруги. ─ Каджими, советую тебе, поезжай к своим родным, в столицу. Они там хорошо устроились, а ведь все благодаря тебе. Живи с ними, а если тот, кого ты ждешь, придет сюда, я скажу ему, где тебя искать.

─ Нет. Я буду ждать его здесь, столько времени, сколько мне отпущено для жизни. Он никогда не придет, я чувствую это, но все равно, буду ждать. Без него ничто не важно.

─ Да… ─ Сагако пораженно развела руками. ─ Кто же он, этот твой прекрасный принц?

─ Он… ─ губы Каджими озарила тень прежней, жизнерадостной улыбки. ─ Самый лучший и добрый человек на свете.

─ Дела… ─ Сагако глубоко вздохнула и развела руками. ─ А ты не думаешь о том, что себя нужно поддерживать в порядке? Ведь он, когда придет, испугается, увидев тебя.

Каджими только едва заметно покачала головой и хотела пройти мимо женщины, как вдруг внимание обеих привлек восторженный шум на дальнем конце улицы. По дороге бежало несколько человек, сжимающих в руках газеты и громко что-то восклицающих в восторге.

─ Что случилось? ─ выкрикнула Сагако, когда рабочие поравнялись с ними. ─ От чего такие восторги?

─ Только что доставили! ─ выкрикнул молодой парень, потрясая газетой. ─ Смотрите, что пишут! На селение Скрытого Листа было совершено нападение силами Скрытого Звука! Битва была просто ужасна! Главная новость, знаете какая? Помните Безликого, который резал людей по всей стране Огня?

Каджими вздрогнула.

─ Он вел в бой отряды Орочимару! ─ продолжал парень, не заметив, что лицо одной из его собеседниц белеет. ─ Хокаге и несколько отрядов элитных шиноби Листа сражались с оборотнем и убили его! Оборотень мертв! Слышите?! Хокаге Сарутоби свершил правосудие над безумной тварью!

─ Да что вы? ─ воскликнула Сагако. ─ Значит и этот демон не так уж неуязвим!

Каджими почувствовала, как ее покидают силы. В глазах потемнело и она, покачнувшись, повалилась не землю, теряя сознание.

 

Полночный городок был тих, только со стороны питейной слышались выкрики хмельных голосов и взрывы хохота. Люди праздновали свою победу, пили за здоровье хокаге и всех шиноби, защищающих мир людей от лютых демонов.

Каджими шла по улице, кутаясь в одежду, которую бережно хранила все эти четыре года. Остальное, что у нее было, она отдала своей семье, оставив только это простое зеленое кимоно и заколку с дешевыми искусственными камнями. Две вещи, которые напоминали ей о том времени, когда она впервые, с детской наивностью, поверила в то, что в этом мире найдется счастье и любовь для нее тоже. О том, самом первом дне, когда она узнала, кто такой Кицунэ на самом деле, когда они могли просто смотреть в глаза друг другу и бегать по улицам большого города, держась за руки и больше всего на свете боясь потерять друг друга в толпе. Как давно это было…

Большая, пушистая кошка, гроза всех мышей и крыс в округе, привычно увязалась за хозяйкой. Каджими, присев на корточки, погладила ее по спине и осторожно подтолкнула обратно к баракам, где, в уютном гнездышке под лестницей, кошку ждала ее собственная семья - три разноцветных маленьких котенка.

─ Не сердись на меня, Роза. Прощай.

Каджими шла по песчаным барханам, с каждым шагом удаляясь от маленького городка в пустыне. Ноги ее утопали в песке, холодный ветер ночи ласкал залитые слезами щеки. Ночь и темнота окружали одинокую, затерявшуюся в море песка, человеческую фигурку. Каджими смотрела на раскинувшееся у нее над головой бесконечное море звезд, ярких и искристых, словно бриллианты.

─ Подожди меня, Кицунэ… ─ шептала девочка. ─ Подожди… Не исчезай… Скоро, очень скоро я буду с тобой. Мы больше не будем одиноки, любимый. Никогда.

Каджими спешила, выбиваясь из сил, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Она мечтала поскорее увидеть Кицунэ и, обняв его за шею, сказать всего одно, такое простое слово:

«Прости».

Одна мечта об этом уже внушала ей такое счастье, что в душе девочки не оставалось места для страха.

─ Я люблю тебя, Кицунэ, и знай что ты… человек.

 

А.Н. Хохлов.

7 января - 21 мая 2008 г.

Изменено 21 мая, 2008 пользователем ПалХан (смотреть историю редактирования)

[APut]

Бесподобно и этим всё сказано. Спасибо автору за его труд.

[Торн]

Написано просто ОТВРАТИТЕЛЬНЕЙШЕ - и это ещё мягко сказано; а будь ваш "труд" на рукописной основе", я ещё бы добавил: как только не лень зря бумагу марать. Вам что, кроме фанфиков нечем заняться?