Размещение:Где угодно, но с моим именем, а так же ОБЯЗАТЕЛЬНО кидать мне в приват ссыль на место, куда вы это разместили.
читать дальше
Говориться, что истинный ниндзя Конохи в случае необходимости готов отдать жизнь за свою деревню. Возникает занятный вопрос – почему подобная жертва допустима только в непосредственно в бою? Ведь результаты ритуалов, требующих человеческой жизни, куда больше, нежели силы, которые посредственность может применить в бою – пусть даже на смерть. Разумеется - только для защиты Конохи. Разумеется – только в экстренных случаях. Но почему – нет?
Вопрос, занятный не столько сам по себе, не смотря на всю свою резонность. Наблюдение за твоей реакцией много интереснее. Видеть, как соперничают в тебе вдолбленное с детства, почти инстинктивное отрицание с другим табу – не лгать своему ученику. Себе-то ты лгать можешь, не так ли? Необходимость признать очевидное – с таким привычным и осточертевшем мне Конохским пониманием морали и аморальности. Презрение к любому, способному всерьёз задать подобный вопрос – с твоими чувствами ко мне. Я ведь для тебя не просто ученик, и даже не просто «любимчик», неправда ли? Неужели ты всё ещё полагаешь, что я не вижу? Другие – да, не видят, ибо не могут даже мимолётно допустить в мыслях такую возможность – как ты не хочешь верить, что этот вопрос озвучил я, что я спрашиваю всерьёз. Твой любимый ученик… Ха, соперничать с бабником и девушкой, больной азартными играми – это просто скучно, даже при учёте их силы. Любимый ученик… И просто - любимый. Мне бы хватило твоего уважения – но так намного интереснее. Особенно пока ты не догадываешься, что я – знаю.
Так что же ты ответишь? Знаешь ведь, что ко всем твоим морализаторствам я с ходу подберу с десяток «но», что появиться ещё не мало оговорок, кроме тех двух, что я уже озвучил, но если ты возьмёшься спорить, тебе придется признать мою правоту.
- Эти техники запрещены и их практика наказуема. Я надеюсь, что тебе это известно. Тема закрыта.
Сухой голос, как много слов рвётся наружу – но ты их не скажешь. Это лучшее, что ты мог сейчас ответить. Лучше, чем я предполагал. Пожалуй, я не стану сейчас развивать эту тему – хватит с тебя пока…
- До завтра, Сарутоби-сенсей.
- Орочимару, я всё же искренне надеюсь, что ты сам прекрасно понимаешь почему это действительно недопустимо.
- Разумеется. Мне было просто интересно, что ты ответишь. – прощальная улыбка, чуть менее ядовитая, чем обычно – и ты веришь мне. Ты очень хочешь в это верить. Может, я всё же рано оставил тебя в покое?
- Как ты мог так поступить с товарищем по команде?!
- Он сам нарвался. Полез в драку когда я всего лишь…
- «Не виноватая я, он сам пришёл» - саркастически оборвал его Сарутоби.
- Именно – спокойная, чуть ироничная улыбка.
- Ты хоть понимаешь, в каком он сейчас состоянии?
- От этого обычно не умирают, да и я особого садизма не проявлял…
- Просто изнасиловал.
- Вообще-то это он собирался меня изнасиловать. Это называется «превышение допустимой самообороны».
- Верю. Ты кого угодно можешь довести до чего угодно.
- Сочту за комплимент.
- Я серьёзно. Для него это серьёзная моральная травма, а ты тут стоишь и ухмыляешься.
- Мне пойти и извинится?
- Если сможешь это сделать по нормальному, а не в своеобычной язвительно манере.
- Не проблема. – Из улыбки Орочимару исчезла упомянутая язвительность, сменившись… Нежностью? Сарутоби счёл за лучшее уверить себя в том, что эта нежность ему примерещилась.
- Джирайа!
- Чего тебе, гнида? – беловолосый парень обернулся навстречу приближающемуся товарищу по команде. И был крайне удивлён, когда тот, не дойдя пары шагов опустил голову и абсолютно серьёзно произнёс:
- Прости меня.
Этого он не ждал. Что угодно – издевательства, панибратства, откровенных фоток Тсунаде, украдкой положенных в карман – но не того, что Орочимару прямо подойдёт и… Извиниться? Этого не может быть. Или это не он?
От удара в живот Орочимару отлетел и встретился спиной с деревом. Чуть усмехнулся. Поднялся. Джирайа подошёл к нему, всё ещё не веря – раз дзюцу не рассеялось от удара, значит было более высокого уровня, чем общеизвестное перевоплощение. Схватил «Орочимару» за волосы и посмотрел ему в лицо.
- Не веришь, что я мог прийти с извинениями? – усмешка, в которой почти нет яда…
- Да, не верю! Кто ты?
- Тот, кого ты видишь перед собой. Подумай сам – единственный, кто заинтересован в том, чтобы я извинился и при этом способе на внятное дзюцу перевоплощения, это Сарутоби-сенсей, который не станет тебя обманывать во-первых из-за собственных моральных убеждений, а во-вторых – из понимания того, что правда рано или поздно откроется, и я в этом активно поучаствую.
Джирайа вынужден был признать, что если в словах стоящего перед ним и был подвох, он не в состоянии определить – где. Но раз уж это всё таки Орочимару…
- По-твоему можно просто сказать «прости» и я забуду?! – удар по лицу, после чего Джирайа отпустил его волосы, схватил за плечи и припечатал к дереву.
- Нет. Делай со мной что хочешь. Можешь меня побить, да и изнасилованию на этот раз я не буду препятствовать. – безразличный, какой-то обыденный тон.
- Ах вот значит как ты теперь заговорил? – Джирайа в одно движение разорвал на нём рубашку. Ни намёка на сопротивление, ни капли яда в усмешке… Безразличность, которая его бесила.
Одной рукой прижав Орочимару к дереву, другой Джирайа стал распутывать завязки на его штанах, нежелающие поддаваться резким движениям.
- Что здесь происходит? – Джирайа вздрогнул от этого голоса.
- Ничего, требующего вашего внимания, Сарутоби-сенсей. – Орочимару же был всё так же безразлично-спокоен. Отодвинув своего товарища по команде, пребывавшего в весьма смешенных чувствах, он поправил завязки на штанах и снял остатки рубашки. Джирайа обернулся, встретился взглядом с Сарутоби, опустил глаза и пошёл прочь, отвешивая удары ни в чём не повинным деревьям, встречающимся у него на пути. Его провожали два взгляда.
- Зря ты появился, Сарутоби-сенсей. Он вполне может тебя возненавидеть. За то, что тебя не было тогда.
- По-твоему я должен был позволить ему тебя изнасиловать?
- Именно. Я с самого начала знал, что извинения приведут к этому, и вполне способен это пережить. К тому же – на губы вернулась обычная усмешка – никогда не был уке. А мне это даже интересно. Немного.
Ты вздрогнул от этих слов. Тебе не хватит духу предложить заполнить этот пробел, и не только из страха получить отказ – даже получи ты отказ, тебе станет легче. Легче бороться с собой, зная, что я против отношений между нами. Но ведь отношения между сенсеем и его учеником… Это считается почти инцестом по тем самым опостылевшим конохским принципам. И твоя полная осведомлённость о моих отношениях – чаще всего единичных контактах, всё меньше остаётся людей, способных меня чему-то обучить в этом плане – ты не считаешь, что это даёт тебе право на подобное.
comment_1771173Автор:Эсгалмор(я)
Название:Как ты мог так поступить...
Бета:Ворд.
Статус:Только начат.
Пейринг:Путь это будет маленьким сюрпризом, не?
Рейтинг:Пока небольшой, но планируется NC17.
Дисклеймер:герои Наруто мне не принадлежат.
Размещение:Где угодно, но с моим именем, а так же ОБЯЗАТЕЛЬНО кидать мне в приват ссыль на место, куда вы это разместили.
читать дальше
Говориться, что истинный ниндзя Конохи в случае необходимости готов отдать жизнь за свою деревню. Возникает занятный вопрос – почему подобная жертва допустима только в непосредственно в бою? Ведь результаты ритуалов, требующих человеческой жизни, куда больше, нежели силы, которые посредственность может применить в бою – пусть даже на смерть. Разумеется - только для защиты Конохи. Разумеется – только в экстренных случаях. Но почему – нет?
Вопрос, занятный не столько сам по себе, не смотря на всю свою резонность. Наблюдение за твоей реакцией много интереснее. Видеть, как соперничают в тебе вдолбленное с детства, почти инстинктивное отрицание с другим табу – не лгать своему ученику. Себе-то ты лгать можешь, не так ли? Необходимость признать очевидное – с таким привычным и осточертевшем мне Конохским пониманием морали и аморальности. Презрение к любому, способному всерьёз задать подобный вопрос – с твоими чувствами ко мне. Я ведь для тебя не просто ученик, и даже не просто «любимчик», неправда ли? Неужели ты всё ещё полагаешь, что я не вижу? Другие – да, не видят, ибо не могут даже мимолётно допустить в мыслях такую возможность – как ты не хочешь верить, что этот вопрос озвучил я, что я спрашиваю всерьёз. Твой любимый ученик… Ха, соперничать с бабником и девушкой, больной азартными играми – это просто скучно, даже при учёте их силы. Любимый ученик… И просто - любимый. Мне бы хватило твоего уважения – но так намного интереснее. Особенно пока ты не догадываешься, что я – знаю.
Так что же ты ответишь? Знаешь ведь, что ко всем твоим морализаторствам я с ходу подберу с десяток «но», что появиться ещё не мало оговорок, кроме тех двух, что я уже озвучил, но если ты возьмёшься спорить, тебе придется признать мою правоту.
- Эти техники запрещены и их практика наказуема. Я надеюсь, что тебе это известно. Тема закрыта.
Сухой голос, как много слов рвётся наружу – но ты их не скажешь. Это лучшее, что ты мог сейчас ответить. Лучше, чем я предполагал. Пожалуй, я не стану сейчас развивать эту тему – хватит с тебя пока…
- До завтра, Сарутоби-сенсей.
- Орочимару, я всё же искренне надеюсь, что ты сам прекрасно понимаешь почему это действительно недопустимо.
- Разумеется. Мне было просто интересно, что ты ответишь. – прощальная улыбка, чуть менее ядовитая, чем обычно – и ты веришь мне. Ты очень хочешь в это верить. Может, я всё же рано оставил тебя в покое?
- Как ты мог так поступить с товарищем по команде?!
- Он сам нарвался. Полез в драку когда я всего лишь…
- «Не виноватая я, он сам пришёл» - саркастически оборвал его Сарутоби.
- Именно – спокойная, чуть ироничная улыбка.
- Ты хоть понимаешь, в каком он сейчас состоянии?
- От этого обычно не умирают, да и я особого садизма не проявлял…
- Просто изнасиловал.
- Вообще-то это он собирался меня изнасиловать. Это называется «превышение допустимой самообороны».
- Верю. Ты кого угодно можешь довести до чего угодно.
- Сочту за комплимент.
- Я серьёзно. Для него это серьёзная моральная травма, а ты тут стоишь и ухмыляешься.
- Мне пойти и извинится?
- Если сможешь это сделать по нормальному, а не в своеобычной язвительно манере.
- Не проблема. – Из улыбки Орочимару исчезла упомянутая язвительность, сменившись… Нежностью? Сарутоби счёл за лучшее уверить себя в том, что эта нежность ему примерещилась.
- Джирайа!
- Чего тебе, гнида? – беловолосый парень обернулся навстречу приближающемуся товарищу по команде. И был крайне удивлён, когда тот, не дойдя пары шагов опустил голову и абсолютно серьёзно произнёс:
- Прости меня.
Этого он не ждал. Что угодно – издевательства, панибратства, откровенных фоток Тсунаде, украдкой положенных в карман – но не того, что Орочимару прямо подойдёт и… Извиниться? Этого не может быть. Или это не он?
От удара в живот Орочимару отлетел и встретился спиной с деревом. Чуть усмехнулся. Поднялся. Джирайа подошёл к нему, всё ещё не веря – раз дзюцу не рассеялось от удара, значит было более высокого уровня, чем общеизвестное перевоплощение. Схватил «Орочимару» за волосы и посмотрел ему в лицо.
- Не веришь, что я мог прийти с извинениями? – усмешка, в которой почти нет яда…
- Да, не верю! Кто ты?
- Тот, кого ты видишь перед собой. Подумай сам – единственный, кто заинтересован в том, чтобы я извинился и при этом способе на внятное дзюцу перевоплощения, это Сарутоби-сенсей, который не станет тебя обманывать во-первых из-за собственных моральных убеждений, а во-вторых – из понимания того, что правда рано или поздно откроется, и я в этом активно поучаствую.
Джирайа вынужден был признать, что если в словах стоящего перед ним и был подвох, он не в состоянии определить – где. Но раз уж это всё таки Орочимару…
- По-твоему можно просто сказать «прости» и я забуду?! – удар по лицу, после чего Джирайа отпустил его волосы, схватил за плечи и припечатал к дереву.
- Нет. Делай со мной что хочешь. Можешь меня побить, да и изнасилованию на этот раз я не буду препятствовать. – безразличный, какой-то обыденный тон.
- Ах вот значит как ты теперь заговорил? – Джирайа в одно движение разорвал на нём рубашку. Ни намёка на сопротивление, ни капли яда в усмешке… Безразличность, которая его бесила.
Одной рукой прижав Орочимару к дереву, другой Джирайа стал распутывать завязки на его штанах, нежелающие поддаваться резким движениям.
- Что здесь происходит? – Джирайа вздрогнул от этого голоса.
- Ничего, требующего вашего внимания, Сарутоби-сенсей. – Орочимару же был всё так же безразлично-спокоен. Отодвинув своего товарища по команде, пребывавшего в весьма смешенных чувствах, он поправил завязки на штанах и снял остатки рубашки. Джирайа обернулся, встретился взглядом с Сарутоби, опустил глаза и пошёл прочь, отвешивая удары ни в чём не повинным деревьям, встречающимся у него на пути. Его провожали два взгляда.
- Зря ты появился, Сарутоби-сенсей. Он вполне может тебя возненавидеть. За то, что тебя не было тогда.
- По-твоему я должен был позволить ему тебя изнасиловать?
- Именно. Я с самого начала знал, что извинения приведут к этому, и вполне способен это пережить. К тому же – на губы вернулась обычная усмешка – никогда не был уке. А мне это даже интересно. Немного.
Ты вздрогнул от этих слов. Тебе не хватит духу предложить заполнить этот пробел, и не только из страха получить отказ – даже получи ты отказ, тебе станет легче. Легче бороться с собой, зная, что я против отношений между нами. Но ведь отношения между сенсеем и его учеником… Это считается почти инцестом по тем самым опостылевшим конохским принципам. И твоя полная осведомлённость о моих отношениях – чаще всего единичных контактах, всё меньше остаётся людей, способных меня чему-то обучить в этом плане – ты не считаешь, что это даёт тебе право на подобное.
Изменено пользователем Эсгалмор (смотреть историю редактирования)