Утро глюка в стиле сюр:)

 

Глюк проснулся поздно днем, большая стрелка часов будильника медленно ползла по циферблату, издавая жуткий стук, который в обычном состоянии можно принять за безобидное тиканье. Глаз не хотел открываться: любое движение веком вызывало страшную боль в голове. Пересилив себя, Глюк поднялся с матраца, расстеленного прямо посреди пола квартиры. Устало обведя взглядом квартиру, он понял, что это конец; из мебели в его жилище остались только плинтуса и два тараканьих трупика, упокоившихся в пыльном углу спальни.

Денег не было, воды в квартире тоже, как, впрочем, и газа, электричества и отопления.

Вдруг, Глюк услышал доносившуюся с улицы школьную песню. В его больной голове мигом родился План. Быстро одевшись, он выбежал из дома.

Песню издавала группа марширующих Буратино, направляющихся в школу. Глюк приметил одного из них, отставшего от основной массы, самозабвенно горланящего проклятую песню. Рысью метнулся Глюк к Буратино, сгреб его под мышку и кинулся прочь.

В вагоне трамвая, кроме Глюка, ехало человек пять – все обросшие измученные мужики, с огромными баулами на коленях, угрюмо смотрящие куда-то, сквозь сиденье трамвая перед собой. В это время Буратино, которого Глюк все еще держал под мышкой, понял, что он едет не в школу, начал паниковать и громко заорал. Как оказалось, не один Глюк вез Буратино – похожие вопли раздались из баулов его попутчиков.

Голова буквально разваливалась на части от нестерпимой боли, а эта проклятая деревянная кукла все верещала и верещала, даже не собираясь успокоиться. Наконец трамвай остановился, противным голосом провозгласив: «Деревоперерабатывающий завод. Конечная». Все вышли из вагона. На улице вопли Буратино стали несколько тише. Неподалеку от остановки дымил огромными закопченными трубами завод по переработке дерева, в воротах которого толпилась очередь человек из десяти. Глюк примкнул к очереди.

Наконец-то он дождался момента, когда перед ним оказалась касса приема дерева. Буратино взвесили, замерили и убрали куда-то в темноту, выдав счастливому Глюку несколько монет. Он, получив деньги, с радостной улыбкой на лице поспешил прочь от завода.

А Буратино в этот момент захватили большие металлические клешни, которые поволокли его в перерабатывающий цех. Крик деревянной куклы утонул в реве циркулярных пил завода, который, переработав дерево, выпускал из своих недр им же изготовленные армии новых Буратино.

 

Интересно мнение завсегдатаев<_<

Изменено 28 февраля, 200718 г. пользователем Yozhik (смотреть историю редактирования)

Что за бредд? Гы.

В этом есть глобальная мысля - а что по сути есть наша жизнь? Хорошая мысля приходит, как известно, опосля!

Нет здесь никаких мыслей. Нас что, стругают на заводе как деревянных кукол? Каждый человек уникален и не похож на всех остальных.

 

Где здесь намеки на нашу жизнь? Не вижу ни одного. Это глюк обкурившегося, не иначе.

 

Если автор пытался показать цикл круговорота, то что из того же делается то же, то это я и без него знаю. Трава из земли, животные из травы, животные обратно в землю и так по кругу.

 

Короче, бредд. Гы.

Я ожидал неоднозначной реакции. К сведению Palxan777, я не курю дурь, не глотаю таблетки и клей не нюхаю - это было написано в состоянии адекватной трезвости.

Ладно, предлагаю кое-что попроще:

 

В Цветочном лесу, на вечно залитой ласковым солнцем полянке жил-был маленький жучок. Звали жучка Чипка. Чипка сам не знал какой он породы, к какому классу и отряду принадлежит, а потому он был просто жучком. Он безумно любил свою полянку и свой домик, который он соорудил себе на вершине пушистого белого одуванчика. У жучка было очень много друзей, вместе с Чипкой живших на полянке: это и стрекоза Буля, и маленький червячок Жым, и веселая бабочка Мася, и еще куча разных насекомых.

И вот, в один прекрасный день…

Чипка проснулся оттого, что хулиганистые лучики весеннего солнца защекотали его нос. Лучики пробивались сквозь неровный потолок домика жучка, сотканный из белых пушинок одуванчика. Чипка улыбнулся подмигивавшим ему лучикам, протер еще сонные глаза и сладко потянулся.

Резво спустившись из домика на землю по стеблю одуванчика, он направился к видневшимся неподалеку фиолетовым цветам колокольчика, на которых с утра скапливалось много прохладной прозрачной росы, которой было так приятно умываться.

Умывался Чипка долго, от души смеясь, весело фыркая и брызгаясь душистыми росинками. Он, словно совсем маленький, веселился от избытка хорошего настроения, так неожиданно свалившегося на него в этот день.

Вдоволь наигравшись, Чипка быстренько подкрепился свежим клеверным нектаром и пошел искать своих лучших друзей: Жыма и Масю. По дороге к друзьям, Чипка встретил стрекозу Булю, которая весело стрекоча своими жесткими крыльями, на скорости близкой к звуковой, промчалась над головой жучка. Чипка поднял голову и помахал верхними лапками Буле.

Наконец-то Чипка вышел к кусту благоухающих бордовых роз, под которым играли в догонялки Жым и Мася. Чипка запрыгал от радости и закричал друзьям:

-Здравствуй Жым! Здравствуй Мася! Какое ласковое сегодня солнце! Как хорошо-то сегодня!

-Привет, Чипка! – хором прокричали друзья. -Пойдем к нам, вместе поиграем и повеселимся!

-Конечно, конечно!- озаренный счастливой улыбкой, произнес жучок.- Сейчас я к вам подой…

Чипка не успел договорить, потому что грязный ботинок «Гриндерс» юного натуралиста впечатал Чипку в землю, превратив жучка в невзрачную кучку, состоящую из обломков хитина и какой-то скользкой гадости…

Что-то никто не пишет. Видать не понравилось... Ладно, последний, так сказать выстрел:

 

Послеядерщина Глава 1. (Если хоть кому-то понравится - буду дальше выкладывать)

 

Подвал бывшего когда-то жилым дома был в том состоянии, при котором реанимация уже невозможна: хитросплетение насквозь проржавевших труб, огромные колонии плесени, разъедавшей стены и потолок, а также жуткий смрад, который царил здесь и днем и ночью. Однако, даже здесь обитали люди. Люди живучи, словно тараканы, а потому мест, где они не могли бы поселиться, теперь не было.

Посреди подвала горел костер из наспех набранного по округе мусора. Он жутко чадил, затрудняя видимость, да к тому же противный запах заполнял и без того вонявшее плесенью помещение. Прямо у костра, близко пододвинувшись к огню, сидел парень лет двадцати-двадцати пяти. Одетый в какое-то рванье, бывшее в свое время военной формой, он задумчиво глядел на языки пламени, потихоньку поедавшие бесформенную кучу тряпья. Он был бледен, словно мертвец, да и по телосложению мало отличался от умершего с голода. Костлявые руки крепко сжимали палочку, на которую была нанизана здоровая крыса, недавно пойманная в недрах подвала. Вдруг откуда-то из угла раздался приглушенный стон: там лежал еще один парень, с силой сжимающий свой впалый живот. Иногда его начинало лихорадить и в эти моменты из его груди раздавались стоны боли. Тот, что сидел у костра, медленно перевел взгляд своих мутно-голубых глаз в плохо освещенный угол и произнес:

- Эй, Макс, ты учти, что если вдруг ты подохнешь, то я даже не стану тебя есть.- В ответ раздался лишь кашель Макса.- Говорил же я тебе не собирать грибы возле ТЭЦ, а ты не послушал меня. Так мало того, что ты их собрал, ты же их и нажрался.

- Как плохо-то мне…Всего наизнанку выворачивает…Зудень, ты бы лучше мне помог чем, а то только и можешь, что нотации свои читать…О-ох. Я, кстати, тоже бы тебя не съел. Потому что в тебе есть нечего.

-Ну все, кончай стоны.- Зудень швырнул в сторону измученного Макса свежезажаренную крысу- На, поешь, крысиное мясо очень полезное, грибы выведет из тебя.

Макс слабой дрожащей рукой приподнял тушку за хвост и через силу начал ее грызть.

 

Через пару часов Максу полегчало, о чем говорил его бурчащий живот.

- Жрать охота.- Протянул Макс.

-А тебе что, крыса не еда была?- Удивленно уставился на него Зудень.

-Это тебе этой крысы на полдня хватит, а я так не могу, я хочу есть!

-Вот ты грибы и хаваешь без разбору – Обиделся Зудень, но быстро отошел.- Ладно, черт с тобой, пойдем на охоту.

Макс подобрал с пола два ржавых копья, созданных из металлических прутьев, а Зудень извлек откуда-то пистолет Макарова.