Путь Лисенка

[Dio_el_Claire]

Коннити-ва минна-сан!

 

Я смотрю - это место для того, чтобы поделиться тем, что пишется под вдохновение.

Чтож, может и мне позволят поделиться своим, так сказать творчеством?

Небольшой рассказик. Довольно странный.

 

Путь Лисенка

 

--------------------------------------------------------------------------------------------------

Посвящается: ангелу, который несмотря на мою глупость все еще со мной.

 

--------------------------------------------------------------------------------------------------

 

Путь был всегда. Так уж повелось в нашем мире. У каждого свой Путь. О нем не спорят, о нем не пишут книг, его не подвергают сомнению и не воспевают. Он просто есть. У каждого свой. Ты волен идти по нему, но и никто не укорит тебя. если не пойдешь.

 

Я выбрал идти своим Путем. Когда и почему я сделал такой выбор, уже и не помню. И не собираюсь вспоминать. Я просто иду.

 

Пути людей нередко пересекаются. Иногда они идут рядом. Некоторые Пути - долго, некоторые не очень. Но ни разу я не слышал о том, чтобы Пути сливались в один.

 

Я шел погруженный в свои мысли и не сразу заметил, что уже не один. Он шел рядом. Я не возражал. Можно пойти медленнее или, напротив, прибавить темп, чтобы не шагать вместе. Но в этот раз, мне не хотелось этого делать. Как-то неожидано для себя, я почувствовал что идти бок о бок с ним, как-то... спокойнее что-ли. Я оглядел его.

 

Крупный, на голову выше меня. Широкие плечи. Не косая сажень конечно, но довольно внушительно. Крупный торс местами покрытый буграм мышц. Под полуденным солнцем загорелая кожа поблескивала мелкими речными бисеринками пота. От него слегка пахло мускусом, хорошо выделанной кожей и прогретой на солнце древесиной миндального дерева.

Лицо с крупными мягими чертами. Давно нечесаная шевелюра волос цвета соломы, топорщилась во все стороны, напоминая собой раскиданый ветром стог. Глаза. Глаза были самой яркой чертой в его образе. Бледно-бледно голубые, словно высокое сентябрьское небо. Они казались глазами ребенка, широко распахнутыми навстречу всему миру. В них так и светились добродушие и простота, украшенные озорными искорками ребячьего смеха. А в глубине глаз... нет оно не пряталось - оно просто там было... что-то такое... у меня нет для него названия. Оно не пугало, не отталкивало, не вызывало отвращения... оно просто было и ...внушало уважение.

Возраст? Не знаю. По внешнему виду его нельзя было точно определить. В одном я уверен - и откуда только взялась эта увереность - он ступил на свой Путь гораздо раньше меня.

 

Он легко улыбнулся мне.

 

- Не возражаешь?

 

- Нисколько - ответил я не задумываясь, все еще не в силах оторваться от его глаз.

 

- Вот и славно - не останавливаясь, он поудобней пристроил свою заплечную суму.

 

Я прекратил занятие, которому посвятил последние несколько ли - чертить своей катаной в ножнах непрерывную извилистую линию в придорожной пыли. Взяв ее за перевязь, закинул за спину и зашагал, размышляя - хорошо ли то, что у меня появился попутчик, или не очень хорошо.

 

Он остановился на вершине большого пологого холма. Дорога, по которой мы шли, хорошо приспособленная для груженых повозок, неторопливо спускалась вниз и лишь там - далеко внизу, встретив, похожую на нее как две капли воды, сестру, сворачивала влево, дабы неспешно завершить свой путь у ворот небольшого городка.

 

- Нам туда.

 

Это был не вопрос - он был совершенно уверен, что мой Путь пролегает через этот город.

 

- Срежем?

 

Я кивнул. И мы свернули на узкую тропинку, которая с самой вершины холма решительно устремилась в сторону города.

 

Путь. Это не дорога по которой идешь, повторяя все ее извивы. Путь - это скорее направление. Ты знаешь куда идти и идешь, отклоняясь, если это необходимо хоть на сотню ли. Путь не исчезнет даже если отклониться на тысячу ли - ты всегда знаешь куда идти. Или не идти. И еще. Путь это не всегда движение. Для многих Путь - это жить на одном месте - в городе, деревне, одиноком храме высоко в горах. Выращивать рис, торговать, растить детей - это тоже Путь. И ты по нему можешь идти. Или не идти.

Невозможны лишь две вещи. Ты не можешь выбрать Путь. Иногда говорят, что Путь рождается с человеком, или даже, что Путь - это сам человек. Такие объяснения кажутся мне уж слишком сложными, да и ни к чему они. Путь просто есть. У каждого свой.

И еще, ты не можешь не знать свой Путь. Это как... разучиться дышать. Кто-нибудь пробовал?

Можно не следовать Пути - это просто. Наверное. Его зов не такой уж громкий, можно его и не слушать. И ничего в тебе при этом не измениться. Или измениться. Не знаю. Знает это только тот, кто не следует своим Путем. Но об этом не рассказывают. И потому, ты никогда не сможешь с увереностью сказать, что кто-то не следует своему Пути. О Пути не спрашивают. Иногда о нем рассказывают сами. Чаще о том где пролегал их Путь в прошлом. Это может помочь кому-нибудь.

О чем никогда не рассказывают, так это о том, куда ведет Путь. И не потому, что это тайна или табу. Вовсе нет. Просто никто не знает куда ведет его Путь, где его конечная точка. Я слышал, как мудрые люди говорили, что начало Пути и есть его конец. Такое утверждение кажется мне еще более непонятным.

 

Мы вошли в город на исходе дня и направились к базарной площади. Был будний день и людей там оказалось не так уж много. Я озирался по сторонам в поисках заведения, где можно было бы поесть, соответствующего моим вкусам и возможностям кошелька. Наконец, узрев поблизости подходящую таверну, я повернулся к попутчику, чтобы позвать. И уткнулся в широкую спину. Он с интересом разглядывал что-то в витрине маленькой лавочки.

Будучи не сторонником излишних вольностей в общении, дабы привлечь внимание, я не стал хлопать его по плечу. И на мгновение впал в ступор, пытаясь понять, как же мне к нему обратиться.

 

-Брат! - слово вырвалось, будто упорхнувшая из открытой клетки птица.

 

"О, боги! У меня и в мыслях не было так его называть! Это ведь еще более невежливо, чем хлопнуть по плечу! Ну почему, почему я это сказал?".

Я уже открыл было рот чтобы извиниться, но увидел, как он, не оборачиваясь, поднял руку, показывая, что понял меня. Я закрыл рот. Он постоял так еще пару мгновений и решительно двинулся к двери в лавку.

 

- Я сейчас. Подожди немного.

 

Я остался ждать. Запрокинув голову, я подставил лицо мягким лучам вечернего солнца и зажмурился от удовольствия. Позволил неяркому оранжевому сиянию у меня за веками целиком поглотить меня. Я слушал город. Людской гомон, выкрики продавцов, расхваливающих свой товар, скрип колес, проезжающих мимо повозок, яркий смех детворы, взрывающийся лимонными брызгами то здесь, то там.

Как же я соскучился по всему этому за последнюю дюжину дней!

 

- Вот возьми. Это тебе.

 

Я опустил голову, открыл глаза и уставился на его ладонь. На ней лежал, матово поблескивая лезвием небольшой кинжал. В меру длинный, чуть изогнутый клинок притягивал взгляд к солнечным бликам на идеальной полировке лезвия. Короткая рукоять без всякой гарды была наискосок оплетена полосками черной и бежевой кожи. Слишком маленькая для его руки. А для моей? Я осторожно протянул руку и взял кинжал. Будто бы для меня сделан. Легкий с хорошим балансом. Рукоять удобно лежит в руке. Было видно, что кинжал сменил не одного хозяина. Но за ним хорошо ухаживали и он остался тем чем и был изначально - прекрасным оружием. Если оружие, вообще, может быть прекрасно. Но....

 

- Сколько же он стоит?! - Я с ужасом подумал о полупустом кошельке.

 

- Неважно. Нельзя путешествовать с одним оружием.

 

- С одним? - Я вопросительно посмотрел на него. Кроме массивной полукруглой алебарды на короткой ручке, висевшей у него на поясе, я не заметил у него другого оружия.

 

Он быстро присел и распямился словно пружина. В обеих его руках, прижатые к внутренней стороне предплечий, виднелись массивные с круглыми лезвиями и выгнутыми вперед гардами кинжалы - саи. Еще одно быстрое приседание отправило кинжалы на место - вероятно за голенища мягких кожанных сапог. Его руки вновь были пустыми.

 

- Пооонятно. - Протянул я.

 

- Но все же... - Я вновь вспомнил про кошелек.

 

Но он уже динулся в сторону таверны. Остановился. Оглянулся вполоборота на меня

 

- Пошли. Ты угощаешь. - Сделал еще шаг. Замер, Вновь обернулся.

 

- Лисенок.

 

- ......

 

- Лисенок?!

 

Ну вот, получил еще одно прозвище! За что? Да за свою копну длинных медно-рыжих волос, собраных сзади в хвост. Настороженный взгляд из под прищуренных век и подвижное гибкое тело.

Как меня только не называли из-за моих волос. Рыжик, куница, апельсин, бойцовский петух- всего и не упомнишь. Особенно отличилась детвора на одном постоялом дворе. Распустив волосы, я отдыхал на террасе. Любовался далекими горными пиками. А дети носились вокруг меня и кричали - "Солнце взошло! Солнце взошло!".

Я невольно улыбнулся вспомнив их смех. Губы сами продолжили растягиваться, пока не вытянулись в широченную счастливую улыбку на пол лица.

 

- Лисенок, значит? - А мне нравиться!

 

И я направился в таверну следом за ним.

 

- Я уже иду, Брат!

 

*******

 

Так и началось наше совместное странствие. Он - Брат, я - Лисенок. Почему-то ни у него, ни у меня так никогда и не возникло желание узнать настоящее имя другого. Да и зачем. Для нас эти имена были настоящими.

Он был Братом. Он был моим Старшим Братом. Мне было удивительно спокойно идти рядом с ним, ощущая умиротворяющее тепло его плеча. Я всегда чуствовал его уверенную заботу о младшем брате. И сам как мог заботился о нем. Когда мы искали работу, он всегда сам договаривался обо всем - ему легко доверяли. А я старался взять тежелую часть работы на себя. Обычно, такие мои хитрости быстро разгадывались, но я никогда не сдавался и продолжал в том же духе. Когда Путь вынуждал нас ночевать под открытым небом, он всегда натаскивал дров для костра и расладывал наши одеяла ближе к огню. А я всегда вставал раньше, варил ему кофе и делал завтрак, если было из чего.

 

И еще он учил меня. Чему? Да всему что знал сам. Владению оружием - тот урок на базарной площади был лишь первым в длинной череде других подобных уроков. Языкам и диалектам тех мест, через которые он прошел по своему Пути. Повадкам животных. Характерам людей. Внимательности и осторожности. Всего и не упомнишь.

Одному он не мог научить меня. Открытости, умению легко сходиться с людьми, вызывать доверие. У него это было врожденное. А у меня - нет. Сколько себя помню, я был не то, чтобы скрытен, но с трудом шел на контакт, недоверчиво относился ко всем новым знакомым, да и старым друзьям не спешил изливать душу. Потому и друзей было - раз, два и обчелся. И работу непросто было находить - люди чувствовали мое недоверие и относились всегда крайне настороженно.

 

Мы были разные. И это было легко. Наши различия никогда не вставали между нами. Хотя, даже отдых и развлечения мы понимали по каждый по своему. Когда мы шли от одного города до другого, то для Брата лучшим отдыхом было найти живописное место и сидеть любуясь пейзажем. Он мог так сидеть часами. Я же, посидев с дюжину минут, и не в силах больше сдерживать бьющую через край энергию, вскакивал. И начинал носился, стараясь изучить все, что есть в окрестностях нашей стоянки, перезнакомиться со всей живностью в округе и вскарабкаться на самые высокие деревья.

Если же рядом было озеро или река, то мое многочасовое бултыхание в воде выводило брата из созерцательности гораздо раньше положенного срока.

 

- Эх, Лисенок, Лисенок. Как лисенком был, так и останешься. Никогда тебе во взрослого лиса не вырасти.

 

- А я и не собираюсь!

 

- Ха! И правильно! Ты мне такой больше нравишься! - и Брат присоединялся к моим беспечным игрищам в воде.

 

Попав в город, я первым делом отправлялся послушать музыку. Все равно какую и все равно куда. С одинаковым удовольствием я слушал какой-нибудь знаменитый заезжий оркестр или шарманщика на улице. Брат всегда сидел рядом. Молчал. Казалось его глаза смотрят внутрь. Когда музыка заканчивалась, он встряхивал головой, словно прогоняя остатки наваждения, и говорил: "Ну вот, опять кучу времени неизвестно на что потратили. Пойдем-ка, развлечемся по настоящему". Но я все же думаю, что ему нравилось слушать музыку.

 

Потом мы отправлялись развлекаться на его лад. Он любил поединки боевых исскуств. Их иногда проводят на базарных площадях, особенно в дни ярмарок. Ему нравилось, в основном, смотреть. Но иногда он и сам участвовал. И довольно убедительно. Я к таким зрелищам отношусь без особого восторга. Один врядли бы пошел. Но с Братом - это другое дело. Время от времени я даже участвовал в схватках, чтобы сделать ему приятное и показать, что его уроки не пропали даром. Когда я побеждал, то потом до самого вечера его глаза просто сверкали от радости. Когда же я проигрывал, он становился каким-то притихшим, может быть даже грустным. Аккуратно и терпеливо обрабатывал мои ушибы и порезы. И никогда ничего не говорил.

 

А потом мы отправлялись в какое-нибудь питейное заведение, в такое - где побольше народу и можно вдоволь пошуметь. Брат очень легко сходиться с людьми и потому вокруг него быстро собиралась компания таких же любителей выпить и погалдеть. И вечеринка набирала обороты. Знакомства, рассказы о путешествиях, местные сплетни, шутки и анекдоты - чего там только не было. И конечно песни. Брат был большой любитель погорланить. Я, обычно, сидел чуть в стороне, почти не принимая участия в веселии. Не то чтобы мне не нравилось. Просто я чувствовал себя несколько скованно с чужими людьми и не мог развлекаться так, как на встрече старых друзей. Но Брат был рядом. Ему было хорошо и меня это устраивало.

Единственное, что мне не нравилось - так это песни под конец застолья, когда гуляки обняв друг друга за плечи и, дружно раскачиваясь, во все горло распевали какую-нибудь разухабистую песенку. И не из за песни вовсе. А из за этих объятий. Сколько себя помню, всегда как-то настороженно относился к подобным проявлениям эмоций. Нет - на женьщин это не распространялось. И на родных тоже. А вот все остальные. Даже дружеские похлопывания по плечу вызывали у меня какое-то странное чувство. Не отвращение конечно, но какое-то внутреннее отторжение. Будто эти прикосновения не совсем правильные, что ли. Излишние. В такие моменты мое тело непроизвольно напрягалось. И это - от прикосновений друзей. А что уж говорить о руке случайного собутыльника, лежащей на моем плече. Нет уж увольте. В такие моменты я тихонько выскальзывал из-за стола и отправлялся на улицу - ждать когда Брат распрощается с новыми друзьями и мы отправимся домой.

 

* * *

 

Был день осенней луны. Мы сидели в маленькой придорожной харчевне, пили молодое вино и любовались луной сквозь открытые решетчатые двери террасы. Ее лик был, как никогда прекрасен. На темном небе, окруженный легкими облаками. Я почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Что поделать - глаза на мокром месте. Так было всегда. Причем плачу по каким-то странным поводам. Так считает мой Брат. Например, когда он вытаскивал обломок разбойничьей стрелы из моей ляжки, я и слезинки не проронил, только тихо сквозь зубы ругался. А вот когда, прихрамывая, подошел к нему поблагодарить, что он выходил меня после того ранения - так и слова сказать не смог - лишь плакал навзрыд.

Он - другое дело. Мы тогда охраняли караван и попали в засаду. Бойцы из охраны были опытные и их оказалось больше. Каравану не нанесли вреда. Только вот, брошенный в отчаянии кем-то из нападавших, меч оленьих рогов, обоими своими лезвиями распорол Брату плечо до самой кости. Так, пока я зашивал рану, он скрипел зубами, а по щекам его текли слезы. Мы отстали от каравана, поселившись на целый месяц в пустом храме на берегу озера. Выздоровев, Брат подошел ко мне. Долго смотрел в глаза и сжав до боли мое плечо, сказал "Спасибо, Лисенок!". Я тогда опять разревелся. А он даже не стал надо мной подшучивать.

Такой вот он.

А я могу расплакаться когда слышу красивую музыку, любуюсь цветущей сакурой или беру на руки хорошенького малыша. Или...

Это был праздник Фейерверков. Большой город, множество народу высыпало на набережную озера. Мы пришли слишком поздно и уже нельзя было протолкаться не то что в первые ряды, а даже и в середину. Стояли за спиной огромной толпы горожан и я видел лишь отблески цветных вспышек в небе. "А как прекрасно они отражаются в спокойной глади озера" - думал я с грустью. Повернулся, собираясь уйти, как вдруг меня что-то подняло за шкирку и я оказался.... сидящим на плечах Брата. Весь фейерверк теперь был прекрасно виден. И в небе, и отраженный в озере. Только очень быстро огни стали расплываться, и все из-за слез которые ручьем текли по моим щекам. Я стер их еще до того, как фейерверк закончился и Брат позволил мне спрыгнуть с его плечь. И он их не заметил. Я так думаю.

 

Брат встряхнул головой, словно выходя из глубокой задумчивости и повернулся ко мне. Уперся локтями в стол, положил голову на скрещенные руки и посмотрел мне в глаза.

 

- Что, Лисенок? Прелестница Луна опять одарила тебя слезами?

 

- Да Брат, как всегда. Ты же знаешь.

 

Я уперся локтями в стол и как и он положил голову на руки. В эти глаза я могу смотреть вечно! Вот только слезы от этого не унимаются, скорее уж наоборот.

 

- Знаю - спокойно ответил Брат.

 

- И еще знаю, что там, за стеной соленой воды, живет маленький рыжий лисенок. И он очень боится выйти.

 

- Хм... - моя правая бровь вопросительно поднялась.

 

О чем это он? Хотя, если быть честным, Брат иногда говорит странные вещи, которых я не понимаю. И не стремиться их потом объяснять. Похоже такой же случай.

 

- А знаешь...

 

Брат запустил руку в свою шевелюру, сделал пару дергательных движений и поморщился. В его руке оказалось несколько волосков. Он принялся из них что-то сосредоточенно плести. Удовлетворенно посмотрел на свой труд. То что у него получилось, напоминало силок для птиц. Только очень маленький. Он аккуратно поднял его и неожиданно набросил мне на лицо - на глаза.

 

- Однажды я его поймаю.

 

- Кого? - я не стал снимать силок с лица. Мне все это казалось игрой. В тот момент я просто любовался Братом. Его глаза лучились радостью и смехом. Но было в них еще что-то ...очень важное. И я не понимал что.

 

- Маленького лисенка. - Брат вновь пристально смотрел мне в глаза.

 

- И знаешь, что он сделает, когда я его поймаю?

 

- Что? - у меня не было никаких идей - Убежит?

 

- Нет, не убежит. - Брат медленно протянул руку, тихонько провел пальцем по моей щеке сверху вниз - там где еще не высохла дорожка от слез.

 

- Он скажет "Спасибо. Только не отпускай меня никогда! Я не хочу, чтобы меня поймал кто-нибудь другой" - его рука будто в изнеможении упала на стол.

 

Я как завороженный смотрел на Брата и ничегошеньки не понимал.

Искорки в его глазах внезапно погасли. Глаза стали такими, что я не мог больше ничего в них прочесть. Он встал, взял со стола пустой кувшин и пошел в сторону кухни. Внезапно он остановился и, обернувшись, - в глазах вновь блеснули искорки смеха, - добавил:

 

- И еще, быть может, он опять расплачется.

 

Он резко повернулся и пошел на кухню.

 

За весь остальной вечер мы не сказали друг другу ни слова. Просто любовались луной. Слез больше не было. Было что-то новое. Будто мне только что сказали нечто очень и очень для меня важное. И невероятно приятное. Вот только что мне сказали? Я так и не понял.

 

Возвращались мы через озеро. За спиной, лодочник бесшумно работая веслом, неторопливо приближал нас к противоположному берегу. Я сидел, положив голову Брату на плечо. Его рука лежала на моем. Мы смотрели на дорожку лунного света, убегающую прочь от нашей лодки. Молчали. На душе было тепло и безмятежно.

 

* * *

 

Мы прожили у того озера почти целый год. На моей памяти еще не случалось таких долгих периодов отдыха от странствий. Мы устроились на работу в городке поблизости. Охранниками в хороший ресторан. Жили рядом с городом в маленьком заброшенном доме прямо на берегу озера. Работа не занимала много времени, новые развлечения в городе появлялись не часто и потому у нас была масса свободного времени. Мы просто наслаждались таким неожиданно выпавшим бездельем. Частенько дрыхли до полудня после ночи, проведенной в харчевне на противополжном берегу озера - нам нравилось с ее терассы любоваться лунной дорожкой на воде.

Охотились в окресных лесах. Больше ради удовольствия, чем для того чтобы прокормить себя. Иногда устривали поединки - тоже в основном ради забавы. И много гуляли по окрестностям.

 

Надо заметить, что место где мы жили, было удивительно красивым. С одной стороны высокие зеленые холмы предгорий густо укрытые лесом, давали начало горным пикам, возвышавшимся словно стены и башни величественной крепости. Крепости, распространившей свое влияние на великолепную цветущую долину, простертую от ее стен вдаль и вширь на сколько хватало глаз.

 

Было замечательно подниматься в холмы, забираться все выше и выше. Слушать шум горных речушек под сводами букового леса. Или уйти на день, а то и два в долину. Идти вдоль цветущих лугов или любоваться квадратами зеленых рисовых полей, столпившихся в беспорядке возле окресных деревень. Наблюдать игру солнечного света на ярко зеленых стволах в бамбуковых рощах. Слушать пение цикад, лежа в густой траве, и смотреть как запад поверх своих пурпурных одежд неспешно надевает темно синее кимоно ночи.

Я стал понимать, почему Брат так ценит красоту природы и готов подолгу любоваться ею. Гуляя рядом с ним, я чувстовал, что где-то у меня внутри понемногу развязывается, прежде туго стянутый, узелок. Как будто приоткрывается дверь и теплый солнечный лучь проникает в комнату, скованную морозами второго месяца зимы.

 

И еще в предгорьях были горячие источники. Их там было довольно много. Иногда можно было случайно наткнуться на них в лесу. Никогда не забуду, как однажды зимой мы с Братом забрались в один такой источник и, сидя по шею в теплой воде, запрокинув головы, смотрели, как на нас медленно падает снег.

Возле некоторых источников были маленькие гостиницы. Особенно хорошо было после горячих ванн отдыхать в их простых и уютных комнатах.

 

Однажды весной, возвращаясь из одной такой гостиницы, мы попали под дождь. Укрылись под небольшим коренастым дубом с широкой кроной. Брат стоял прижавшись спиной к стволу, а я прижался спиной к Брату, чтобы спрятаться от порывов холодного ветра. Он, согревая, обхватил меня руками, сцепив пальцы в замок. Вскоре ветер прекратился и вновь стало тепло. Мы стояли и смотрели на стену дождя. Снаружи был его шум, а внутри была тишина. Я осторожно повернулся в кольце его рук. Он стоял, слегка наклонив голову и закрыв глаза. Казалось будто он дремлет. Я посмотрел на его такое знакомое лицо. Привстал на цыпочки, потянулся к нему и коснулся своими губами его губ. Они были мягкие теплые и сухие. Не сразу, но он ответил на поцелуй. Его губы слегка дрогнули и медленно раскрылись, приглашая. Не знаю сколько это длилось. Я вновь осторожно повернулся в его руках и прижался к нему спиной. Мы стояли и смотрели на дождь. Слезы тихо стекали по моим щекам. А губы забывали едва различимый вкус незнакомых пряностей.

 

Когда дождь закончился мы молча вернулись домой. Мы никогда не говорили о том случае. Но я уверен, что он не забывал о нем. Также как и я.

 

Пришло время и мы снова двинулись в путь. Наши Пути опять шли рядом. Но, покидая гостеприимную долину мне не давала покоя одна мысль. "Когда наши пути разойдутся? Что? Что тогда?". Пройдя с полдюжины ли, мы остановились передохнуть. Лежа в траве смотрели на плывущие над нами облака.

 

- Лисенок! Что случилось? - Голос Брата был как всегда спокоен. Никто кроме меня не различил бы, затаившуюся в нем тревогу.

 

- Что? Да... ничего... Наверно....

 

- Послушай! - вскочил я не в силах больше лежать.

 

- Когда наши Пути разойдутся, что тогда?! - я едва мог сдерживать дрожь в голосе.

 

- Аа, ты об этом. - Он посмотрел на меня и вновь вернулся к созерцанию облаков.

 

- Если разойдуться...

 

- Что?! Ты хочешь сказать...

 

- Конечно. Разве можно быть абсолютно увереным.

 

Да. Я задумался. Несомненно, во всем, что касается Пути, нельзя быть абсолютно уверенным. Если никто раньше не рассказывал о подобном, не значит, что этого не может случиться. Хоть какая-то надежда.

 

- Лисенок! Если это произойдет, мне будет очень грустно.

 

Я вновь улегся и уставился на облака.

 

- Сколько их?

 

- Кого?

 

- Облаков. Сосчитай их.

 

- Один, два... - я принялся считать - Пятнадцать. Нет - шестнадцать.

 

- А небо?

 

- Что небо?

 

- Сколько его?

 

- Одно конечно - я удивился глупому вопросу

 

- В том-то и дело. Одно. Оно одно над всеми. Надо мной и над тобой одно небо. Подумай об этом.

 

Я задумался над его словами. Если нам придется расстаться, мы будем далеко друг от друга. И все равно над нами будет одно, тоже самое небо. Оно всегда будет связывать нас. Эта мысль утешала. И давала надежду.

 

- Я понял. Одно небо.

 

- Да, одно небо - тихо повторил Брат.

 

- Лисенок. Если это когда-нибудь произойдет. Меня не будет рядом, и тебе захочется мне что-нибудь сказать. - он немного помолчал.

 

- Скажи это небу. Я обязательно услышу тебя.

 

 

В этом городе мы провели уже три недели. Поскольку другой работы не было, нанялись грузчиками в речном порту. Работа не сложная, но к концу дня она здорово утомляла. В один из вечеров мы лежали на мягких футонах в нашей комнате на постоялом дворе. Пламя, в обтянутой рисовой бумагой, лампе колыхалось в ритме шумящего за стеной осеннего ветра. Спать не хотелось, но тело требовало отдыха. Мы лежали молча, наблюдая игру света на потолке. Брат лежал на спине широко раскинув руки, давая им отдохнуть. Я подумал, что это хорошая мысль и тоже раскинул руки. Моя правая рука упала на его ладонь. Он вздрогнул и его пальцы сжали мою руку. Несильно, но твердо. И замерли.

Тепло его руки вдруг обратилось в жар. И этот жар ударил в меня. Сбил дыхание. Лицо неожиданно вспыхнуло словно в огне. Через мгновение жар пропал, оставив после себя холод и пустоту, которую нечем было заполнить. Меня, трясло крупной дрожью, словно в лихорадке. Мысли путались. Я отдернул руку. Вскочил. Замер, не зная, что делать, и что со мной просходит. И буквально ворвался под одеяло к Брату.

Я схватил его за плечи и уткнулся лицом к нему в грудь. Тяжелый ком поднялся изнутри, подступил к самому горлу и, раздирая его хриплыми рыданиями, вырвался наружу. Я рыдал, не в силах остановиться, совершенно не понимая, почему мне так холодно и так плохо. Внутри меня были только холод и пронзительная пустота. Брат осторожно обнял меня и тихонько поглаживал по спине свой теплой, слегка шершавой рукой.

 

Я лежал тихо прижавшись щекой к его груди. Он, по прежнему, успокаивая, гладил меня по спине. Слезы уже высохли. Холод ушел. Дрожь унялась. Осталась только безграничная пустота внутри. И тишина. Я вгляделся в эту пустоту.

И вдруг, ее не стало.

Не было больше пустоты.

Был Ответ.

Теперь я понял.

Я приподнялся, взлянул в лицо Брата. Провел по его щеке пальцем. Сверху вниз. Так же, как он провел, когда-то, по моей щеке.

 

- Спасибо тебе. Только никогда не отпускай меня. Я не хочу что-бы меня поймал кто-то другой. - Две соленые капли прочертили привычные дорожки на моих щеках.

 

- Я знал, что ты заплачешь - тихий голос Брата был полон нежности.

 

Он обнял меня.

 

- Все хорошо, Лисенок. Все хорошо - тихо повторил он.

 

Мы еще долго лежали вот так обнявшись. Ветер за стеной унялся и стало пронзительно тихо. Я слушал стук его сердца и мне было легко, как никогда. "Ты поймал меня, Брат. И спасибо тебе за это. Иначе тот маленький лисенок так и остался бы заперт в своем одиночестве за стеной из соленой воды. Так и не узнал бы, что значит выйти, открыться, что значит стать близким кому-то и ощутить что кто-то близок тебе. Ты поймал меня. И нет в мире ничего прочнее чем тонкий силок твоей любви. И не могло быть приманки лучше, чем твоя доброта. Спасибо тебе."

 

- Спасибо. - еще раз тихо повторил я - Не отпускай меня, пожалуйста.

 

- Не отпущу, Лисенок. И ты не отпускай меня. - он крепко прижал меня к себе. - Спасибо тебе, Лисенок.

 

- Я....

 

- Я знаю. - мягкая ладонь Брата коснулась моего лица.

 

И тогда мои губы вспомнили. Вспомнили тот забытый вкус пряностей, которых я никогда в жизни не пробовал. Я приподнялся и потянулся к его губам. Его губы встретили мои на полпути.

В ту ночь мы стали любовниками.

Не было ни страха ни боли. Он был нежен со мной. Так нежен, что до сих пор при одном воспоминании о той первой ночи у меня перехватывает дыхание. Все, что происходило тогда, не было лишь простым влечением тел. То было естественное выражение наших чувств, заботы, доверия и ...

 

Мы никогда не говорили об этом. Ни в ту первую ночь, и ни в какую другую.

 

Внешне ничего не изменилось. Мы так и остались Братом и Лисенком. Мы путешествовали. Останавливались на постоялых дворах, в деревенских домах, пустующих храмах или вовсе в лесу или в открытом поле. Мы по прежнему заботились друг о друге, как могли. Посторонний наблюдатель не смог заметить бы ничего нового в наших отношениях. Но внутри, каждый из нас ощущал нечто, устремившееся от одного к другому. Красную нить судьбы, прочно связавшую нас.

Хотя сказать, что не изменилось уж совсем ничего, будет неправильно. Для меня - так просто весь мир переменился. Мне вдруг стало в нем легко и уютно. Общаться с людьми стало так просто, что я бысто забыл скольких усилий это требовало прежде. Я принимал на равных участие в шумных попойках Брата и мне это несказанно нравилось. И еще - исчезли слезы. Я попрежнему был неравнодушен к красоте, скорее даже стал еще острее ее воспринимать, но вот слез она уже не вызывала. А Брат... Однажды, когда мы слушали слепого певца на площади, мне показалось что из уголка его глаза была готова сорваться одинокая слезинка. Но он так быстро отвернулся, что я не успел понять, так ли это на самом деле.

Одно осталось неизменным. Днем и на людях мы не прикасались друг к другу чаще, чем того требовали обстоятельства. И дело не в том, что мы хотели скрыть или напротив продемонстрировать нечто. Вовсе нет. Наши чувства были только нашими, их не от кого было скрывать и им не требовались свидетели.

Только один раз. На Осеннем фестивале. Когда вечерние улицы города заполнены лавочками со всевозможной снедью, павильонами с атракционнами и развлечениями и увешаны сотнями бумажных фонарей. Когда на улицах почти невозможно протолкнуться сквозь пеструю толпу нарядно одетых горожан. В тот вечер Брат взял меня за руку, чтобы не потеряться в этой толпе. И позже, когда необходимость в этом уже отпала, он не отпустил мою руку. Мы так и проходили весь вечер. Нежное тепло его руки дарило больше праздника, чем все окружающее великолепие. И после, когда мы стояли на невысоком холме над городом, любуюясь фейерверком, моя рука была по прежнему в плену его теплой ладони.

 

 

И все же это случилось. Та развилка дороги впереди была последней. Там наши пути расходились. И он и я, мы оба ясно чувствовали это. Никто не произнес ни слова. Дойдя до развилки, мы сошли с дороги и сбросили в траву свои походные сумки. Долго смотрели друг другу в глаза. Потом Брат сделал шаг вперед и крепко прижал меня к себе.

Возле того перекрестка мы провели три дня. Это были счастливые дни. И по сей день я благодарен Судьбе, что они были в моей жизни. Мы не произнесли ни одного слова. И так же безмолвно простились. Лишь рыжий хвост на мгновение отразился в глазах цвета высокого осеннего неба.

 

* * *

Путь был всегда. Так уж повелось в нашем мире. У каждого свой Путь. О нем не спорят, о нем не пишут книг, его не подвергают сомнению и не воспевают. Он просто есть. У каждого свой. Ты волен идти по нему, но и никто не укорит тебя. если не пойдешь.

 

Я выбрал идти своим Путем. Когда и почему я сделал такой выбор, уже и не помню. И не собираюсь вспоминать. Я просто иду.

 

Пути людей нередко пересекаются. Иногда они идут рядом. Некоторые Пути - долго, некоторые не очень. Но ни разу я не слышал о том, чтобы Пути сливались в один.

* * *

 

 

Я сидел на берегу, слушая веселое журчание речушки, словно бы радующейся началу нового теплого сезона. Ее шаловливые струи легко несли на своих спинах опавшие лепестки вишни. Тепло весеннего солнца, едва доносимый ветром, аромат отцветающей вишни - все это проходило мимо меня. Ничто не могло нарушить ту спокойную тишину, что поселилась во мне несколько сезонов и сотен ли назад. У того перекрестка.

Я следовал своему Пути и все было легко и просто. Я был в разных городах и не замечал, чем один отличается от другого Работал, не ощущая ни усталости ни удовлетворения. Говорил с людьми и сразу забывал о чем мы беседовали. Все было просто и легко. Нет, конечно, я не забыл Брата и всего что с ним связано. Просто я шел своим Путем.

 

Но в то утро на берегу реки во мне зрело смутное беспокойство. Будто бы я забыл. Забыл сделать что-то очень и очень важное. Беспокойство становилось все сильнее и сильнее пока не захватило меня полностью. Мне вдруг неудержимо захотелось увидеть Брата, ощутить его спокойную увереность. Прижаться к его плечу, вдохнуть его запах, слегка напоминающий запах прогретого на солнце миндального дерева...

 

Я вспомнил! Я вспомнил, что забыл сделать! Я хотел сказать ему!

Хотя мы никогда и не говорили об этом, я несколько раз порывался сказать, но меня будто что-то останавливало, не давало нарушить нашу молчаливую гармонию. Но сейчас это стало просто необходимо, я желал этого, как задыхающийся - глотка свежего воздуха.

Я запрокинул голову. Небо было высоким и светлым. Такое небо бывает ранней осенью и ранней весной. Я набрал воздуха и на одном дыхании будто отпуская свое сердце на волю, выдохнул в это высокое небо.

 

- Любимый!

 

 

Я сидел на берегу слушая шелест текущей воды. Поднялся, чтобы продолжить свой Путь и... не нашел его.

Пути больше не было! Нет, даже не так! Путь был, но он был везде!

Я сделал шаг вправо - здесь был Путь. Я сделал шаг влево - и здесь был Путь. Я смотрел на запад и я смотрел на восток и везде я видел Путь. Я зашел по колено в реку - и тут тоже был Путь. Набрав пригоршни воды, я швырнул их в небо - и в каждой капле, радугой искрился Путь.

Путь был везде! Куда бы я ни пошел - везде будет Путь!

 

И Брат был рядом со мной. На самом деле, он всегда был рядом, ведь над нами было одно небо.

 

- Спасибо тебе. Ты сдержал свое обещание - ты не отпустил меня. - Я повернулся и зашагал туда, куда вел Путь моего сердца.

 

- Любимый! Твой Лисенок не бросит тебя!

Изменено 27 декабря, 2005 пользователем Dio_el_Claire (смотреть историю редактирования)

[Dio_el_Claire]

Хмм... Может, все же, хоть кто нибудь выскажется? Интересно было бы услышать ...

[qukla]

Dio_el_Claire

Хмм... Может, все же, хоть кто нибудь выскажется? Интересно было бы услышать ...

- Ну, наверное, все в ШОКЕ лежат под столами и в конвульсиях дрыгают лапками... :ph34r: (шутка)

 

Если честно, то ближе к концу истории у меня уже навернулись слезы на глаза... честно. проняло, несмотря на то, что яой не люблю... Очень хорошо написано. Я думаю, что ты мог бы стать профф. писателем. :) серьезно.

 

жду новых произведений!

 

(а этот рассказ можно было бы напечатать еще в каком нить журнале или газете...)

[qukla]

Кстати, кто такие пойманые Иммельманы?

[Dio_el_Claire]

Dio_el_Claire

- Ну, наверное, все в ШОКЕ лежат под столами и в конвульсиях дрыгают лапками... :D (шутка)

 

Если честно, то ближе к концу истории у меня уже навернулись слезы на глаза... честно. проняло, несмотря на то, что яой не люблю... Очень хорошо написано. Я думаю, что ты мог бы стать профф. писателем. :) серьезно.

 

жду новых произведений!

 

(а этот рассказ можно было бы напечатать еще в каком нить журнале или газете...)

734644[/snapback]

 

Спасибо на добром слове! :)

Насчет яоя - рассказ вобщем-то не том. Просто такая форма показалась более подходящей, что-ли, чтобы выразить то, что хотелось. И.. Ну вобщем, не знаю даже - он таким родился :D

 

Проф писателем и не хочу становиться - благо есть пример прям под носом 8)

На самом деле пишу оч редко, так что может оказаться, что след рассказ будет не скоооро :(

 

Напечатать...? Не знаю... Сам врядли стану с этим возиться. Может попрошу приятеля поэта закинуть на свой персональный сайт (себе когда еще сделаю)

 

 

В любом случае - еще раз спасибо :)

[Dio_el_Claire]

Кстати, кто такие пойманые Иммельманы?

734653[/snapback]

Last Exile смотрела? Он там героя звал Иммельман и гонялся за ним :D

[Dio представитель гильдии]

Мило и трогательно.Если чесно,мне понравилось. ;) :D :lol:

[qukla]

Dio_el_Claire

Насчет яоя - рассказ вобщем-то не том. Просто такая форма показалась более подходящей, что-ли, чтобы выразить то, что хотелось. И.. Ну вобщем, не знаю даже - он таким родился

- Ну, чтож тут поделаешь... по крайней мере ему это идет! :( )))

Напечатать...? Не знаю... Сам врядли стану с этим возиться. Может попрошу приятеля поэта закинуть на свой персональный сайт (себе когда еще сделаю)

ММммм? а что за сайт?... ;)

[qukla]

Dio_el_Claire

Last Exile смотрела? Он там героя звал Иммельман и гонялся за ним

не-а, не смотрела... :(

[Milisante]

мне очень понравилось!!!

очень чувственно-эмоционально!

и, видимо, написано одним порывом!

а еще, конечно, красивые пейзажи!

И имячко - Лисенок, мне в душу запало...)

Изменено 21 января, 2006 пользователем Milisante (смотреть историю редактирования)

[Nancy boy]

Дио...лучшее,что я читала за последнее время :) прото нет слов :)

[Dio_el_Claire]

Milisante спасибо за критику и то что поделилась своими впечатлениями

 

Дио...лучшее,что я читала за последнее время  прото нет слов

Знаешь, как приятно такое услышать... доброе слово - оно и кошке... :)

Изменено 21 января, 2006 пользователем Dio_el_Claire (смотреть историю редактирования)

[qukla]

^_^ Кто сказал "кошка"?!ррр....

[Vagrant]

Dio_el_Claire,

В который раз, открывая раздел «Стихи и проза» натыкаюсь на сплошные фанфики по аниме, которые, мягко сказать, я недолюбливаю. Покопавшись по более отдаленным страницам, я наконец-то нашла твой рассказ. Вытаскиваю его наверх. Надеюсь, его прочтут те, кто ещё не читал или вообще не знал о его существовании.

 

Как и главный герой…я не удержалась и заплакала. Дочитывала, а по моим щекам текли две солёные дорожки. Пока читала, подумала, что фраза в моей подписи очень подходит к твоему рассказу.

Because our destinies run together like two rivers that have met and can never be distinct again. At your every fatal turn, you will find me.

Знаешь, много слов в моей голове сейчас, которые хотелось бы сказать…но, наверное, я промолчу. Скажу только: спасибо тебе, мудрый Дио. Рассказ очень сильно тронул моё сердце. Каждый из нас мечтает произнести: «Никогда не отпускай меня» И услышать тоже самое в ответ. Все мы ищем свой путь в этой жизни…но что мы без любви? Каждый мечтает идти с кем-то рядом, сжимая с своей руке чью-то тёплую ладонь.

 

спасибо

[MAXHO]

Кстати, что-что, что-что я вам скажу!

 

любым создателям фанфиков повезло на АФ, т.к. после недавнешнего своего перепросмотра я обнаружил в себе столько дряни, что

 

-во-первых, теперь не до яойщиков, тем более не до фиков

-во-вторых, я осознал, что зря я их ругал, хотя писанина у них очень слаба.

-в-третьих, есть такая штука, осознание

-в-четвёртых, столько всего раскопал, столько всего раскопал, как бы в дурку не сдали....

 

Теперь о "Пути Лисёнка".

 

До перепросмотра, я был жутко сконфужен, т.к. такую отменную штуку, я увидел впервые. Вроде всё есть: и Сунь-Цзы, и Конфуций и т.д., даже Хенаро есть, + никакой яойной порнухи(которая в изобилии прёт из рога изобилия в фиках), во-вторых, я хоть ради интереса и читал на работе Уайльда - плевался жутко, а тут, после твоего рассказа ни разу не пюнул. Вот поэтому смутился и не стал коммент оставлять.

 

Залез дома в шкаф, перепросмотрелся, вышел заново родившимся.

 

вот теперь пишу - хорошо. Но Смущала и будет смущать тема однополой любви.

 

МАХНО съел пейот и блюёт.

[Dio_el_Claire]

Определенно, на такие комментарии просто грех не ответить. :)

Я здорово удивлен, что вспомнили про этот рассказ. Тем более что "откопали" его пожалуй самые уважаемые мной авторы этого форума. Мне до самой глубины души приятно, что он вам понравился.

Мне самому этот рассказ нравится до сих пор, хотя написан был в определенное время и при определенных обстоятельствах. Попытайся я написать что-то подобное сейчас - может и получилось бы, но форма, без сомнения была бы другая.

Как и главный герой…я не удержалась и заплакала. Дочитывала, а по моим щекам текли две солёные дорожки.

Дорогая Vagrant - огромное спасибо за такие слова! Теперь я точно знаю, что мне отчасти удалось выразить то, что безудержно рвалось наружу из непонятных глубин меня. Мне сложно уложить свои мысли о нем в несколько строк. Ты немного знаешь о истоках этого рассказа. Я думаю, что он в некотором смысле пережил свое время.

 

Но Смущала и будет смущать тема однополой любви.

Меня эта тема тоже смущает. Может за исключением "Листьев травы" Уитмена.

С одной стороны - это чистой воды эпатаж. Попытка вытолкнуть не только читателя, но и себя за рамки привычного. (так и хочется процитировать тебя на тему поиска нового в давно известном :P )

С другой стороны - это попытка выйти за пределы...

Все вышесказанное - лишь глупая попытка объяснить то , что объяснить невозможно. Если прёт - то ни форма ни содержание не играют никакой роли...

 

Вроде всё есть: и Сунь-Цзы, и Конфуций и т.д., даже Хенаро есть

Ну-у-у, Сунь-Цзы я специально туда не засовывал. Но Тай-цзи там немного есть, а поскольку Сунь-цзи можно отнести к истокам Тай-цзи :P , то значит ты разглядел то, чего я сам в рассказе не заметил. Потрясен твоей способности зрить в корень!

А за Хенаро - отдельное спасибо!!!

 

т.к. такую отменную штуку, я увидел впервые

А вот это я бы оформил в красивую рамочку и повесил бы на стену. И часто на нее любовался.

Спасибо, амиго!

Каждый из нас мечтает произнести: «Никогда не отпускай меня» И услышать тоже самое в ответ. Все мы ищем свой путь в этой жизни…но что мы без любви? Каждый мечтает идти с кем-то рядом, сжимая с своей руке чью-то тёплую ладонь.

Святая правда

Изменено 2 августа, 2007 пользователем Dio_el_Claire (смотреть историю редактирования)