темная пещера в горах

[Teнь]

Восходящее солнце осветило вершины высоких гор, покрытых шапками ослепительно белого и чистого снега. Исадор отодвинул край шкуры, закрывающей вход в его пещеру, и сощурился, но не отвел взгляд, посмотрев прямо на яркое солнце. Окончательно откинув шкуру, он вышел, и с наслаждением вдохнул свежий воздух, что доставило ему непередаваемое удовольствие после затхлого и застоявщегося воздуха той маленькой пещерки. Погода была на удивление тихая, ясная, и спокойная, что начинало доставлять явное неудовольствие десантнику. Подумав о том, что он не ел уже несколько суток, и уже пора бы, он намерился было взять энергосекиру из пещеры, но не стал. Чтобы поймать и убить какую-нибудь местную мелкую тварь, ему абсолютно ни к чему оружие. Поймать... убить... убить... без войны десантник начинал медленно сходить с ума. Вчера он, потеряв над собой контроль, просто с силой бился головой о неровную стену пещеры. Если бы не металлизированый череп, он бы просто убил себя. Гнев и ярость Космодесантника не находили выхода. Ему нужна была ВОЙНА. Кровь. Ярость. Звон стали и крики умирающих. В этом заключался смысл его жизни. В этом небольшом, мирном, солнечном мирке он сходит с ума. Молитвы Императору больше не помогают. Он уже забыл, что такое ощущать прикосновения кожей, будучи уже незнамо сколько времени закованным в этот треклятый силовой доспех, и в то же время он не в состоянии его снять, будучи лишенным присмотра сервиторов и технодесантника. Это просто часть его тела, вторая кожа, панцирь.

 

Безысходность. Абсолютная и всепоглощающая. Исадор бежал из того кошмарного города, яркого, суетного. Никто в нем не веровал в Императора. Целый город еретиков! Надежда на то, что это всего лишь один из гнусных мороков подлого Тзинтча, уже угасла. И осознание того, что в этом мире ему нету места, было ужасным, пугающим. В этом мире нет Императора! Нету Империума! Нет врагов! Нечего защищать. И не от кого... Какой то частью разума он осозновал, что вот оно, абстрактное "светлое будущее", где нет места войне и насилию. Но он жил ради войны. И в том мире, его мире, мире 41 тысячелетия, было место только ВОЙНЕ. Где нет места войне - там и нет места ему. Бесстрашный Космодесантник, отважный воин-фенрисианец, Космический Волк, никогда не ведал страха там, в своем мире. Но в этом, страшное ощущение полной непригодности, бесцельности своего существования наводило на него ужас и потихоньку сводило его с ума.

 

В изнеможении (моральном), десантник тяжело вздохнул и сел на какой-то большой камень рядом со входом в пещеру. Ни с того ни с сего воспоминания нахлынули на него и он погрузился в них с головой.

 

Фенрис...

мир льда и огня, который находится на краю Империума, недалеко от Глаза Ужаса, из которого прибывают налетчики и грабители грязных богов Хаоса. Большая часть планеты покрыта водой, и ее незначительная земная масса представлена лишь небольшими островами, скупо рассеянными в могущественном мировом океане. Единственный большой материк Азахейм находится на северном полюсе.

Экстремальный смертельный климат Фенриса вынуждает любую жизненную форму, которая хочет выжить здесь, стать жестокой и хитрой. Планета вращается по эллиптической орбите вокруг её тусклого солнца. Великий Год, период за который Фенрис совершает полный оборот вокруг солнца, равняется приблизительно двум земным годам. В течение большей части долгого года планета находится во власти смертельного холода, и когда планета достигает самой дальней от солнца точки орбиты, все ее моря покрываются толстой мантией льда. Когда же планета приближается к солнцу, известному как Глаз Волка, - страдает от нестерпимого жара короткого лета. Небо горит, когда большие тектонические пластины земной коры сталкиваются друг с другом. Пылающие острова появляются из морей, и лава струится по их склонам. Вулканы извергаются и океаны вскипают. Мощные цунами обрушиваются на побережья и близлежащие земли. Иногда целые горные хребты извергают потоки лавы и облака золы, которые закрывают солнце, создавая условия настоящей ядерной зимы. Континентальные плиты ломаются на части и новые земли вспучиваются из океанских глубин, целые поселения готовят их лодки, чтобы обжить вновь сформировавшиеся острова или убежать от сожженных солнцем некогда плодородных земель их родины. Результатом таких бесконечных миграций являются естественно войны, когда каждое племя пытается захватить и освоить новые острова.

Кракены и морские драконы скрываются в глубинах, всплывая чтобы схватить зазевавшегося человека. Рыбы-потрошители, чьи бритвообразные челюсти способны обглодать плоть человека в считанные секунды, поджидают своих жертв на мелководье. Из теплых пещер прибрежных островов появляются могучие драконы, чтобы воспарить на восходящих теплых потоках. В холодных землях дальнего севера стаи Фенрисианских волков, имеющих отличительный железный цвет меха, охотятся на многочисленные стада лосей и карибу. Этот смертельный мир рождает смертоносных людей. Здесь царит древний закон – выживает только сильнейший. Рожденных на таком суровом и враждебном мире Космических Волков немногие места галактики способны привести в ужас.

Изменено 26 декабря, 2005 пользователем Isador (смотреть историю редактирования)

[Teнь]

Рожденный в одном из многочисленных мелких племен коренных фенрисианцев, примитивных аборигенов, даже в детстве, он видел войну. Грызня, как уже говорилось выще, велась даже за самые мелкие клочки суши посреди океана, и мальчики 10-15 лет сражались и охотились наравне со взрослыми мужчинами, пусть и без особого умения, но с яростью и рвением, достойными великой похвалы. Это было нормально, ибо другой жизни этот суровый народ и не видел. Десантник помнил свое первое сражение... тогда его племя снарядило несколько больших лодок и отправилось грабить соседей - пиратство было довольно частым явлением.

Мерные удары в барабан, в такт которым поднимались и опускались весла, плеща по ледяной воде, глухой деревянный удар носа лодки о каменистый пляж островка, бег, скрип снега под ногами, маленькие домики-землянки, дым, огонь, кровь, треск раздираемой плоти, запах смерти вокруг. Все произошло ошеломляюще быстро, никто в селении видимо и не ожидал нападения. Какая-то еда, добыча, женщины, удалые песни, попойка, драка... все стандартно. Сначала было слишком непривычно и даже страшно, но вскоре он привык, и даже получал удовольствие от всего этого. Несколько раз на его селение нападали так же, как и они когда-то на чужие, отбивались. Получалось что-то вроде эдакого "баланса". То они тех, то эти их. Как-то да жили.

Еще одна деталь врезалась в память - во время наиболее крупных и яростных сражений, странные чужаки в серых доспехах и волчьих шкурах, шерсть на которых отливала металлом, часто стояли на возвышенностях, обозревая поле боя. Иногда они являлись в селение, страшные, клыкастые, вдвое больше самых огромных гигантов в племени, со своей какой-то странной магией и непонятными приспособлениями, иногда представляя из себя дикое даже для них, дикарей, зрелище - у чужака могло быть пол-лица стальным, или глаза горели огнем, и всегда от них веяло какой-то нерушимой волею, что была словно стеной. Взгляды их были словно ощупывающими, взвешивающими. И тогда они бросали вызов самым первым, самым яростным и сильным юношам селения. Но какими бы юноши не были, таинственные чужаки всегда побеждали самых сильных и перепивали самых стойких. Иногда же они являлись сразу после битвы. И самых лучших они забирали с собой, то исчезая в брюхе стальной, ужасающей летающей твари, то в вспышке света. Никто не мог остановить их ни словом ни оружием, но все знали: их родственник ушел, чтобы присоединиться к Богам.

Это было шумным, веселым вечером. Все племя собралось в общей зале, празднуя очередную победу, на столах пенилось пиво в огромных кружках, дымилось свежеприготовленное мясо, воздух сотрясали шутки, рассказы, громкий смех и чавканье.

 

ээ... ну, ту би континьед %)