Жду отзывов...

 

 

Вечер определенно удался. Без шума, без пыли, тихо и мирно. Никто не гремел кастрюлями, не бродил по дому с извечным вопросом «У нас есть что-нибудь поесть?» и не мучил бас-гитару до полпервого ночи. Так у нас всегда, когда у белобрысого есть работа. Не то, чтобы я его недолюбливаю, просто специфические привычки моего компаньона могут вывести из себя даже ангела. Эти эстетствующие задохлики не любят хард рок и нью-металл, а белобрысый ничего другого играть не умеет.

Впрочем, я тоже хороша. Люблю греметь цепями по ночам (у нас с белобрысым неплохой дуэт), неожиданно выходить из зеркала в ванной и швыряться тарелками с омлетом. В общем, мы просто созданы друг для друга.

А дождь все шел и шел. Время от времени гремел гром, сверкали молнии — типичная погода для нашей местности. От нечего делать я вооружилась кисточкой и принялась за художественное раскрашивание двери в ванную, параллельно закрасив плакат с полуобнаженной красоткой. Мы живем в состоянии вялотекущего перманентного ремонта, который делается урывками. Дело здесь в деньгах, ибо таковые, особенно крупными суммами, для нас редкость. Я сделала пару мазков, отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой, и тут входная дверь с грохотом распахнулась. Никак не отучу белобрысого открывать ее ногой! Я развернулась, чтобы высказать ему свое негодование, и моим глазам предстала следующая картина: мой компаньон растянулся на полу, и под ним расползалось темно-красное пятно.

— Елки! Д…Данте, приятель, ты как? — я бросилась к нему. Белобрысый поднялся на четвереньки и зашелся кашлем. Ой, мама родная…

— Погоди, ты прямо здесь не умирай, слышишь? Иначе мы не уживемся! Двух призраков этот дом не выдержит! Давай, поднимайся, так, осторожненько, — я подставила ему плечо. — Обопрись на меня…

— Остроумно, — прохрипел Данте и снова зашелся кашлем. Я поспешно метнулась на кухню, притащила ему горсть обезболивающих таблеток и бутылку любимого коньяка моего белобрысого.

— Вот, держи.

Данте опрокинул в себя несколько таблеток и запил все это коньяком. Тем временем я в меру своих возможностей затерла кровавое пятно у двери, собрала рассыпавшиеся таблетки и отодвинула подальше коньяк…

 

Одну минуточку, что это вы на меня так уставились? Что? Почему сквозь меня видно стену? Я же призрак. А что могу брать в руки различные предметы, так это ерунда, все призраки это умеют. Здесь все дело в психокинезе, которым владеет любое паранормальное существо. Правда, сил это отнимает очень много, и толку в хозяйстве от меня мало. Мой белобрысый, покупая двухэтажный дом на окраине Города, не знал, что приобретает еще и одну из его бывших хозяев, то есть меня, блаженно почившую в возрасте шестнадцати лет. Случилось это в Годы Чумы, когда наш дом сочли рассадником заразы и подожгли вместе с жильцами. Спаслись все, кроме меня. Грустная история, но я уже смирилась с тем, что всю загробную жизнь прохожу в обгорелой одежде и бинтах. То, как я познакомилась с Данте, — совершенно отдельная история, и ее я поведаю как-нибудь в другой раз.

 

Взгляд белобрысого кое-как сфокусировался на мне. Я протянула ему коньяк. После еще одного большого глотка Данте обрел способность говорить.

— …!

— Полегче, я все-таки невинная девушка, — возмутилась я.

— Извини. Напомни мне при расчете с клиентом поднять цену.

— Угу. А че там было-то? Расскажи!

Данте энергично замотал головой, при этом его коротко стриженые волосы, когда-то белоснежные, а теперь бурые от крови, встали ежиком.

— Не раньше, чем отмоюсь и высплюсь.

— Только аккуратней, я дверь покрасила! — гордо предупредила я. Белобрысый кивнул, поднялся на ноги и, цепляясь за стены, поковылял к ванной. Я честно дала ему пять минут на то, чтобы раздеться и лечь в ванну, и кинулась следом. На полу валялись кожаный плащ, испещренный серебряными заклепками, кожаные краги и прочие детали одежды, включая парные кобуры со «Степными коршунами». Я уселась на край ванны и приготовилась слушать.

— Ну, не терзай, рассказывай! Кто там был? Дракон? Оборотень? Вампир?

— Выползень, — мрачно ответил белобрысый.

— Он большой был? Где ты его нашел?

— На скотобойне в Нижнем Городе. Отстань, — Данте погрузился в воду с головой. Вот вечно он так! Ничего мне не рассказывает, пока не удовлетворит свои низменные инстинкты «помыться-поесть-поспать». Вода в ванне потихоньку бурела от его крови.

— Данте, солнышко, выныривай. А то истечешь кровью, — ласково пропела я, опуская руку в воду. Белобрысое солнышко мгновенно выскочило из ванны, подняв тучу брызг и ошалело хлопая глазами. Я деликатно прикрыла глаза. Ведь прекрасно знает, что в присутствии призрака температура воздуха понижается на несколько градусов, а температура воды и вовсе градусов на пятнадцать-двадцать. Зачем так бурно реагировать?

Пока он одевался, перевязывал раны и умилительно чавкал вчерашними холодными колбасками, я висела у него над душой, наслаждаясь (чисто эстетически!) видом его мускулистого торса, и в лучших традициях своего племени завывала:

— А большой был выползень? А как ты его победил? Сильно он тебя поранил? Очень болит? Ну не молчи-и-и-и, рассказывай!

Ответом мне было нарочито громкое чавканье. Так я ничего и не дождалась. Расправившись с колбасками, Данте поднялся наверх, в свою спальню (бывшую мою). Я осталась на кухне в полном одиночестве. Ах, вот ты как, белобрысый! Ну ладно, отдохнешь ты сегодня! Я распахнула створки шкафа и достала с полки любимые кандалы, купленные Данте на какой-то барахолке — подарок мне на стопятнадцатилетие со дня смерти. Гремят они как десяток жестяных кастрюль, сброшенных с большой высоты на камни. Зажигаем!

— Призрак! — донеслось сверху. Я сделала вид, что не слышу, и на пробу взмахнула цепями. Лязг получился, на мой вкус, недостаточно громкий.

— Ламар!

Надо же, он помнит, как меня зовут!Я бросила цепи на пол (лязгнуло сильнее) и воспарила наверх.Данте уже возлежал на кровати, до пояса укрывшись одеялом.Я взгромозилась на тумбочку у изголовья и приготовилась слушать.

ПРОДОЛЖЕНИЯ!!!!!!!!!!!!!!!!

если это только начали, то продолжаи в таком же темпе!

ня...))) *аплодируеть*

— Знаешь скотобойни в Нижнем Городе? Этот выползень поселился на самой крупной. Я там чуть не задохнулся, пока нашел эту тварь. Он успел пожрать почти все мясо, что там было, и половину рабочих. Еще про запас развесил под потолком.

Я представила себе висящие под потолком трупы с содранной кожей и выпущенными кишками и мысленно порадовалась, что уже умерла.

— Там все пропиталось кровью. Вонь непередаваемая, тучи мух, полы скользкие от мяса и жира, обломки костей…

— А можно без таких подробностей? — не выдержала я. Белобрысый ухмыльнулся и продолжил:

— Сам выползень был метров восемь от морды до хвоста и примерно с меня в холке. Мне еще повезло, что он не плевался ядом. Но чешуя у твари была непробиваемой.

— Непробиваемой?

— Я сам удивился. Только зря две обоймы расстрелял — пули просто отскакивали. Пришлось так его убивать…

Перед моим внутренним взором предстала дивная картина: просторное помещение со всем вышеназванным антуражем, восьмиметровый выползень и мой белобрысый, невозмутимо душащий гада его же хвостом. Красота! Но этот идиллический пейзаж был нарушен голосом Данте:

— Я разбил ему чешуи на морде и выбил глаз. Тогда до выползня дошло, что его убивают, — хриплый смех, переходящий в кашель. — Он хотел подсечь меня хвостом, я увернулся. Потом он все-таки умудрился зацепить меня когтями и швырнуть через всю скотобойню. Очень удачно для меня.

— Это чем же? — фыркнула я.

— Я приземлился рядом с колодой, из которой торчал мясницкий нож. Знаешь коронный прием выползня? Они поднимают голову и с размаху опускают на тебя нижнюю челюсть. Удар кости приходится вот сюда, — он коснулся гортани. — Силой удара жертве перерубает шею. Голова у выползня маленькая и плоская, и когда он ударил…

— Ты подставил нож.

— Тесак пробил ему кожу, язык, нёбо и вошел в мозг. Смерть мгновенная и практически безболезненная. Потом я нашел там масло для ламп, облил им выползня и поджег.

Некоторое время мы оба молчали. Мне было как-то не по себе от такого рассказа. Обычно Данте ехидно комментировал действия противника, восхвалял себя любимого и вообще был более велеречив.

— Знаешь что?

— Что?

— Это было очень странно. Я впервые видел выползня, от которого отскакивают разрывные пули. И то, что он все-таки задел меня. Обычно выползни ведут себя по-другому. У этих недоящериц-переростков мозгов не хватает, чтобы атаковать когтями.

— А тебе попался выползень-гений. Ты себя вел как браконьер! Коварно убил единственного в своем роде ящера, чей уровень интеллекта выше плинтуса — на уровне дверной ручки! Ты злодей, Данте. Тебя под суд отдать надо!

Он запустил в меня подушкой, закашлялся и резко сел на кровати. На пододеяльнике появилось несколько капель крови.

— Все, меня не кантовать и при пожаре выносить в первую очередь, — белобрысый снова улегся и отвернулся лицом к стене.

Я спустилась вниз и от нечего делать забралась на подоконник. Высунулась сквозь стекло на улицу — гроза уже закончилась, воздух пах гарью и тухлятиной. В Нижнем Городе горит скотобойня, а крысы-ассенизаторы редко утруждают себя прочисткой сточных канав. Как будто в диком Средневековье живем! Я-то еще помню, каково это: жить в доме, где санузел как таковой практически отсутствует, а для мусора предусмотрена яма в полу кухни. При этом считалось, что наша семья весьма богата, если может себе такое позволить, ха-ха-ха!

Посторонние запахи неожиданно исчезли. Снова пахло свежестью, как перед грозой. Заинтересованная я высунулась из окна как можно дальше. Там, за стенами домов, что-то происходило, но я никак не могла понять что именно. Я выскочила на улицу и взмыла вверх. Что? Призраки не могут покидать свой дом? Плюньте в глаза тому, кто это сказал! Я вполне могу бродить в пределах своего квартала, дальше, конечно, нельзя, ибо призрака удерживают на месте вещи, а не сам дом.

С высоты призрачного полета открывался прекрасный вид на Средний Город, но меня интересовало только одно строение — Одинокая Башня на острове посреди реки Идао. Мамой клянусь, дело было в ней, точнее, в ее жильце. Шизанутый Бонцзу, престарелый алхимик, пребывающий в вечном поиске Эликсира Бессмертия (брюквенного самогона), опять взялся за старое. В окошке на вершине башни горел свет, но я не стала вдаваться в подробности и повернулась, чтобы лететь домой… И тут за моей спиной раздался взрыв, прежние запахи вернулись, правда, теперь к ним примешивалась сивушная вонь. Теперь на улицах будут валяться пьяные голуби.

Почему-то меня не оставляло ощущение, что взрыв самогонного аппарата в Одинокой Башне — это знак свыше. Как показала дальнейшая практика, так оно и было.

*скандирует* Е-ЩЁ Е-ЩЁ Е-ЩЁ!!!

Интересно, мамой клянусь :D

Вопросец: весчь самостоятельная чи фанфик по чему-то?

Самостоятельно.Фанфики у меня не получаются ВООБЩЕ.Сплошная отсебятина.

Решительным ударом молотка Данте загнал в стену последний гвоздь, спрыгнул с последней ступеньки стремянки на массивный письменный стол, со стола — на пол и гордо спросил:

— Ну, как?

— Как козел, — честно ответила я. Белобрысый почему-то не обиделся.

— Я про стены.

— А… здорово. Даже при жизни я такой красоты не видела. Молодец. Выношу благодарность в виде дополнительного стакана компота.

В течение недели после расправы с выползнем на скотобойне мы с белобрысым занимались важными делами: торговались с заказчиком, пытавшимся уклониться от уплаты ввиду того, что Данте, видите ли, «спалил к чертям собачьим скотобойню!», и доводили до победного конца ремонт гостиной, она же холл на первом этаже. Я исполняла роль главного аргумента в переговорах, белобрысый был тягловой силой и параллельно исполняющим обязанности бригады самостийских рабочих-ремонтников.

Надо сказать, все затраты окупились с лихвой. Обшитые деревом стены, шикарный ковер на полу, новая мебель и — гордость белобрысого! — шикарная аппаратура для его бас-гитары. Плюс шкура выползня, голова волка-оборотня и разнообразное оружие в качестве украшений на стенах. Лично мне нравились бронзовые напольные лампы, купленные на все той же барахолке у полубезумной бабули-гнома, утверждавшей, что она является последним отпрыском древнего рода Скаложрунов (вы таких знаете? Я нет).

— Лепота, — я опустилась на диван рядом с белобрысым. — В натуре, цель оправдывает средства…

— Воистину в натуре.

Наш тихий балдеж был прерван деликатным стуком в дверь… ну, настолько деликатным, насколько он может быть у чугунного дверного молотка. Потом дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель бочком скользнул… огненно-рыжий эльф. Точнее, что это эльф, мы догадались по длинным острым ушам, торчащим параллельно полу. Белобрысый нацепил любезную улыбку во все тридцать два зуба:

— Я могу чем-то помочь вам?

— Да…, — замялся юноша, глядя себе под ноги. — Я… вы…Вы Данте? Тот самый Данте по прозвищу Оторва?

— Я, — польщено ответил мой компаньон.

— Он, — подтвердила я, высунувшись из-за его спины. Эльф перевел взгляд на меня, закатил глаза…

— Интересно, на кого из нас он так бурно отреагировал?

— На тебя.

— Почему это на меня?!

— А ты давно себя в зеркале видела?

Я обиделась, но, пока Данте перетаскивал обморочного юношу на диван и поливал коньяком, смоталась в ванную и придирчиво изучила свое отражение — это удовольствие мне вполне доступно. Подумаешь, волосы растрепаны, половина лица — сплошной кровоподтек, ноги в царапинах и ожогах, а руки до локтей забинтованы! Я же не претендую на звание королевы красоты.

— Ламар, иди сюда.

Неторопливой походкой я выплыла из ванной. Обморочный эльф уже пришел в себя. Губки дрожат, глазки вытаращены, ушки дергаются, как будто парень пытался на них улететь.

Визитер больше всего напоминал ходячую рекламу тату-салона. В каждом ухе по семь-восемь колец, штанга в брови, гвоздик в носу. Одет гость был в драные на коленке штаны и безрукавку. На плече — красочная татуировка, изображающая дракона, окруженного орнаментом из квадратиков и треугольников. Фи, как банально! И почему такие инфантильные юноши считают, что татуировка-дракон — это круто?

— Призрак!

— Где?! — удивилась я. — Успокойтесь, юноша, я не кусаюсь. И даже не царапаюсь.

— Она мой ассистент по административным вопросам, — пояснил Данте. Рыжий посмотрел на него, как на чумного, и на всякий случай попятился к двери.

— Вы что-то имеете против? — пропела я, подходя ближе. — Я бы на вас посмотрела, если бы вы в течение ста пятнадцати лет не посещали парикмахера!

Юноша собрался снова падать в обморок, а я заработала укоризненный взгляд белобрысого.

— Ламар, выйди.

Я не поверила своим ушам. Он меня прогоняет! Меня, Ламар Данзель, законную владелицу дома! Никакого уважения к памяти умершей! Кипя негодованием, я ушла на кухню, достала кандалы и принялась греметь в свое удовольствие. Данте обычно называл это «Блюз обиженного привидения». У, зараза. Я ему это еще припомню.

В конце концов, греметь мне надоело, но других развлечений для обиженных призраков здесь не предусмотрено. Я швырнула кандалы в стену, тут же в холле что-то громыхнуло. Интересно, а вдруг это наша обшивка со стен посыпалась? Потом оказалось, что это вылетел гвоздь, на котором держалась голова волка (солидная такая байда размером с ведро). Спустя минуту в кухню просунулся Данте. Я отвернулась, всем своим видом показывая, что разговаривать с ним я не собираюсь.

— Призрак, — неожиданно ласково заговорил белобрысый. — Прости меня. Я был груб с тобой… Больше не буду, я обещаю. Ламар, ты самый замечательный призрак в мире. Ты такая…

Мне неинтересно, неинтересно…Неинтересно!

— Такая милая, — продолжал Данте. Теперь он стоял за моей спиной и трогательно дышал в макушку. Что поделать, я еле-еле достаю ему до груди, если встану на цыпочки. — Тебе никогда не говорили, что у тебя потрясающие волосы?

Он издевается, да? Или подлизывается? В любом случае, я на него обиделась.

— Ты красива даже после смерти… Мне так жаль, что я не родился в то время, когда мог бы познакомиться с тобой… ближе.

— Ну, что тебе от меня надо?! — не выдержала я. Белобрысый подхалим сразу перешел на деловой тон:

— У нас есть работа.

— У нас? Что значит «у нас»?!

— Эта передвижная ювелирная лавка — клиент. Причем, как мне кажется, состоятельный, — голос Данте понизился до заговорщицкого шепота. — Все, что от нас требуется, это сопроводить его в Лингтар и забрать оттуда какую-то эльфийскую фенечку. Платит налом, аванс…, — тут он назвал сумму, в которую нам обошелся совместный ремонт холла и кухни.

Ну почему, пааачиму кавайность только раз в 10 дней срабатывает. А то бы ставил и ставил :D

Правда-правда, язык лёгкий, читать приятно, шутки юмора и ирония тоже дело нелишнее. Ждём, читаем дальше... Если конечно автор соблаговолит выложить продолжение :D

Изменено 2 августа, 200520 г. пользователем Shinsaku-To (смотреть историю редактирования)

Shinsaku-To

согласна с Вами +)))

Мисс Тэллас

рассказ, просто супер! Читаешь, не оторвешься! Вот что значит есть талант, умение и желание!!! 6) Б-Р-А-В-О!!!

В зрачках белобрысого скакали золотые искорки при мысли о грядущих материальных благах и исполнении его заветной мечты. Мечтой была приличная сантехника в ванной.

— А при чем тут я?

— В Лингтаре живут твои сородичи. Я думаю, ты сможешь с ними договориться. Монстров из плоти и крови я беру на себя. Все учтено, Призрак. Даже то, как ты будешь путешествовать с нами. Ты согласна?

Он опустился передо мной на колени и заглянул мне в глаза, трогательно хлопая ресницами. Даже молитвенно сложил ладони перед грудью. Вот он, мой звездный час!

— Я даже не знаю, что тебе ответить, Данте. Сам знаешь, я не могу покинуть этот дом надолго, пока в нем есть хотя бы одна моя вещь. Родное пепелище так просто не отпустит… И путешествовать я не люблю, меня всегда укачивало в любом виде транспорта. Ты хоть знаешь, где этот Лингтар находится? Вот и я не знаю.

— Я же сказал, что все учтено. Чем ты, если не секрет, меня слушаешь?

Опять дразнит, оскорбляет, издевается. Нехороший ты, Данте. Сволочь белобрысая, каланча пожарная, подхалим несчастный. Только я открыла рот, чтобы высказать все это вслух, как заметила на шее белобрысого цепочку с подвеской. Обычная такая серебряная цепочка, на которой болтается кусочек горного хрусталя. Совершенно не мужское украшение… Тем более, что эту цепочку мне подарили на тринадцатилетие. Понятно, что мой компаньон имел в виду, когда говорил, что все учтено! Волей-неволей я должна буду следовать за тем, кто носит мое украшение.

— Она тебе не идет, — съязвила я напоследок.

— У нас день на сборы, — Данте пропустил мое высказывание мимо ушей. Я схватила кандалы, помахала ими и заявила:

— Я готова!

Белобрысый рассмеялся. Самому ему, чтобы собраться, потребовалась около часа: «разрывные пули — четыре обоймы… почему четыре, было восемь! Так, ладно… Серебряные… надеюсь, хватит. Ой…а это у меня откуда? Призрак! Это не твое? Вроде цепи…». После этого я запустила в него кандалами. Данте увернулся, кандалы врезались в стену, оставив на обшивке вмятину и едва не сбив снова волчью голову.

— Ого! — только и сумел сказать белобрысый, оценив ущерб. Я поправила чучело, подобрала кандалы и любовно упаковала их в рюкзак Данте, пока компаньон, чертыхаясь сквозь зубы, исправлял нанесенный ущерб. Правда, особо он не старался: просто завесил вмятину извлеченной из-под дивана картой страны. Вдвоем мы внимательно изучали ее, пытаясь определить, куда конкретно нам предстоит отправиться.

— Смотри, этот Лингтар даже на карте обозначен, вот!

— Вижу. Это к северу от Зильберкрика, — белобрысый ткнул в карту. Я проследила линию, тянущуюся от указанного объекта…

— Это же дорога к нашему Городу!

— Верно…, — Данте призадумался. Должна сказать, что вообще мой компаньон очень милый, особенно когда спит или о чем-то размышляет. Жаль, что обычно я недолго наслаждаюсь этим зрелищем.

Судя по выражению лица, в голове белобрысого появилась какая-то светлая мысль. Он снял плащ с вешалки и ушел, громко хлопнув дверью. Интересно, что задумал мой компаньон, если, уходя, он прихватил практически весь выданный аванс? Ладно, Данте уже не маленький, а я ему не нянька.

Стены вдруг ощутимо задрожали. Волчья башка третий раз за день свалилась на пол вместе с гвоздем, на котором она держалась, обшивка потрескалась еще в двух местах. Холл наполнился дымом и омерзительной сивушной вонью. О, боги, неужели это то, о чем я думаю?! Увы, это оказалось то самое… Когда дым рассеялся, я разглядела стоящего посреди комнаты лысого, как коленка, старичка в халате неопределенного цвета и стоптанных шлепанцах. Старичок осмотрелся, неблагозвучно икнул, потом его блуждающий взгляд остановился на мне.

— Призраки! Двое!

— Где?! — я с любопытством посмотрела по сторонам. Нет, кроме меня и Шизанутого Бонцзу здесь никого не было. У старого алкаша…прошу прощения, алхимика в глазах двоится, вот в чем дело. А я уже обрадовалась…

— Это ты будешь Ламар, дочка Юдо Данзеля? — осведомился Бонцзу, тыкая в меня пальцем. — Ну, прости старого дурака, девочка. Ошибся в координатах, — старик вырвал из своей жиденькой бородки волос. — Уже ухожу… Да, здесь ведь живет молодой Ивиль? Знавал я его деда, хороший был человек и собутыльник приятственный… Ты парню так скажи, пусть он особо не переживает. Такой подарочек, хе-хе, не каждому достается, — дедуля зашелся бессмысленным пьяным хихиканьем, разорвал волос и исчез в облаке сивушной вони.

Я покрутила пальцем у виска. Почему когда Шизанутый Бонцзу ошибается в координатах, то непременно попадает к нам? В прошлый раз пьяный в зюзю алхимик свалился прямехонько на кровать Данте, где белобрысый отсыпался после очередного заказа. Я тогда долго гадала, сколько нужно принять брюквенного Эликсира, чтобы шлепнуть белобрысого пониже поясницы и заорать ему на ухо: «Вставай, спящая красотка, твой прекрасный принц уже здеся!». Что самое удивительное, вылетевший из окна второго этажа Бонцзу даже почти не ушибся.

К счастью, до прихода Данте помещение успело проветриться. Рассказывать белобрысому о визите алхимика я предусмотрительно не стала. Зачем портить нервы перед работой?

 

 

Похоже,это уже будет что-то большее.Если что,выложу все вместе архивом

ЕЩЕ! ЕЩЕ!!!

Напольные часы показывали половину десятого. Белобрысый валялся на диване и задумчиво перебирал струны своей гитары. Я прилаживала на место волчью голову. Про этот вечер тоже можно было сказать, что он удался. Я худо-бедно закрепила чучело на гвозде, полюбовалась своей работой и громко пожелала Данте спокойной ночи, приятных снов и прочих человеческих радостей.

— Угу.

На полпути к потолку я остановилась, вспомнив об одной важной вещи.

— Эй, а как мы доберемся до Лингтара? Ты уже решил?

— Да, — белобрысый отложил гитару и с хрустом потянулся. — На маршрутке.

ЧТО??? Видимо, у меня отвисла челюсть, поскольку Данте смотрел сквозь меня с этакой ехидной улыбочкой на наглой физиономии.

— Не переживай, я уже купил билеты. Завтра в девять встречаемся с клиентом на станции маршруток и спокойно едем до Зильберкрика. А оттуда пешком. Здесь два дня езды.

На маршрутке! И это при том, что у нас есть личный транспорт — купленный за бешеные деньги мотоцикл класса «А», этакая смесь гоночного мотоцикла и арсенала на колесах. Эта штука была изобретена каких-то лет пять назад, и, чтобы достать ее, надо быть минимум Данте Оторвой, максимум наследным принцем Заката. Вместо того, чтобы воспользоваться этим благом цивилизации, мы едем в тряской повозке, запряженной по старинке дряхлыми конягами! Я спикировала вниз и высказала белобрысому все, что думаю о его умственных способностях вообще и о данном решении в частности. По окончании моей тирады Данте укоризненно поцокал языком и заявил:

— Вот, говоришь, что невинная девушка, а ругаешься, как пьяный матрос!

Я просто задохнулась от возмущения, наблюдая, как он неторопливо поднялся наверх. Впрочем, выяснять отношения мне сейчас не хотелось, я же не стерва какая. Пусть отдыхает, ему завтра предстоит тяжелый день. И послезавтра. И вообще, белобрысого ждет очень трудная неделя.

 

Утро тоже было вполне обычным. Сначала наверху что-то загремело, потом послышались разные нехорошие слова, и с площадки второго этажа спрыгнул полуодетый Данте с кобурами в руке. Один глаз еще закрыт, волосы с одной стороны прилизанные, с другой — стоят дыбом, вид вздрюченный как у кота, которого застали на кухне за поеданием фарша. Я удивленно посмотрела на него и тихо захихикала. Мой белобрысый проснулся пять минут назад и явно вспомнил о чем-то очень важном.

— И что мы улыбаемся? — зарычал он на меня. — Который сейчас час? Правильно, без пятнадцати девять. А что у нас запланировано на девять?

— Отъезд, — ответила я, давясь от смеха. — Просто удивительно, что ты не забыл об этом.

Наградив меня не предвещающим ничего хорошего взглядом, Данте подхватил рюкзак и плащ и на крейсерской скорости выбежал на улицу. Мне ничего другого не оставалось, кроме как следовать за ним. Дверь мы благополучно забыли закрыть, но это не беда — моя репутация вздорного полтергейста будет держать мародеров на расстоянии.

Со стороны мы, наверно, смотрелись просто замечательно. Полуодетый (и весьма привлекательный!) парень, бегущий в позе разгоняющегося страуса и на ходу натягивающий плащ, и следующая за ним растрепанная полупрозрачная девица в обгоревшем саване поверх рваной блузки и коротких штанов, парящая в полуметре над землей — зрелище весьма увлекательное и двусмысленное. Вот вы бы что подумали, а?

К станции мы успели ровно за минуту до подачи маршрутки. Я плюхнулась на мостовую рядом с нашим рюкзаком и шумно выдохнула. Данте прислонился к столбу.

— Данте…

— Что?

— Ну… брюки застегни.

— …!

— И кто из нас ругается, как пьяный матрос? — искренне удивилась я. Белобрысый демонстративно привел одежду в порядок.

Маршрутка и заказчик прибыли одновременно. Я помахала эльфу ручкой, тот непроизвольно позеленел и едва не уронил небольшой рюкзачок, обшитый розовым мехом.

хочется читать.. читать

что-то интересное есть

Глаза Данте непроизвольно округлились, но он в кои-то веки промолчал. В нашей практике клиентов лучше не критиковать, иначе останешься без таковых вообще. Обшитые розовым мехом рюкзачки — это еще цветочки, однажды к белобрысому пришла женщина-орк с труднопроизносимым именем Гррбздухззнаррог и потребовала устранить ее супруга.

Нынешний заказчик носил простое эльфийское имя Кареномиэлловар. Удобства ради Данте сократил его до Рено — более удобного как в произношении, так и в переводе. Для тех, кто по-эльфийски не говорит, поясняю: «Кареномиэлловар» означает «чумазое отродье гулящей девки». В интерпретации моего белобрысого юноша стал просто Чумазым.

— Отправляется маршрутный экипаж до Зильберкрика! — противно голосил возница. — Проходим на посадку, отправляется маршрутка до Зильберы!

Мы организованной толпой забрались в повозку (Данте пришлось согнуться вдвое, иначе он задевал макушкой потолок), подождали еще минут пять, пока не появились еще пассажиры: почтенная матрона с тремя дочерьми, которые с интересом смотрели в сторону моего компаньона и с ужасом — в мою. Я от души веселилась, показывая им язык и корча рожицы. Правда, багаж прелестниц занял полсалона, и белобрысому с эльфом пришлось сбиться в кучку, дабы все могли разместиться.

Не буду вас утомлять описанием нашего путешествия. Те, кто раскатывал в маршрутках по ухабистым дорогам, поймут почему. Мало удовольствия в том, что сквозь тебя швыряет разнообразные предметы. Рено сидел, крепко вцепившись в поручни, и держал у рта надушенный платочек с монограммой. Я как-то прониклась к нему сочувствием: саму при жизни постоянно укачивало, — села рядом и успокаивающе тронула за коленку. Эльф покрылся пупырышками, словно на холоде, зато ему сразу стало не до тошноты. Данте на каждом ухабе ударялся макушкой о потолок экипажа и вспоминал мою маму. Лучше бы обращал претензии к собственным родителям!

Ближе к вечеру наши попутчицы покинули маршрутку со всем своим багажом. Белобрысый с видимым наслаждением вытянул ноги и закинул их на сидение напротив. Эльф свернулся калачиком и заснул. Я заскучала.

— Да-а-нте…

— Что?

— Мне скучно!

— Мне спеть?

— Не надо! — испугалась я. — От твоего голоса голуби на лету дохнут!

Маршрутка набирала скорость. Трясло уже не так часто, но ощутимее. Белобрысого это мало беспокоило. Меня, в принципе, тоже. От нечего делать я решила любоваться пейзажем. Дорога пролегала между скалами в какой-то жутковатой местности. Насколько я знала, она называлась Тропой Волка. Дурацкое название. Я высунулась в окно и обнаружила сразу две интересные вещи. Во-первых, мы мчались под горку на извилистой дороге. А во-вторых, наш возница отсутствовал. Вместо него на козлах сидело человекообразное существо, покрытое густым мехом. Я втянулась внутрь и забралась под сиденье. Данте с интересом взглянул на мои маневры. Я молча указала на окно. Он высунулся и мгновенно забрался обратно.

— Буди спящего красавца. Наша остановка!

Я провела пальцами по шее Рено. Эльф подскочил. Данте тем временем вытащил рюкзак из-под сидения, приладил его на плечи и ногой открыл дверь маршрутки.

— На счет «три» прыгаем. Три!

И мы прыгнули. Точнее, прыгнули эльф с белобрысым, я просто замерла на месте, и маршрутка пронеслась сквозь меня. Рено прокатился по земле пару метров, Данте кувыркнулся через голову, получив рюкзаком по затылку, и вскочил на ноги. Лошади, маршрутка и пушистик промчались еще метров двадцать и, не вписавшись в поворот, ухнули в пропасть.

— Классическая ситуация, — констатировал мой компаньон, потирая ушибленный затылок. — Ну, идем дальше?

— А может, не надо? — вяло возмутилась я. Вместо ответа он указал наверх. На скалах расположилось еще несколько пушистиков, и вид у них был самый что ни на есть голодный.

ЕЩЕ! Когда продолжение будет?

Ну... когда же будет продолжение?

Очень нравится, но мало...

. Понятно: будем спасаться бегством.

— А зачем тебе два ствола, родной?

— А зачем тебе две ноги?

— Это наезд?! Между прочим, я старше тебя и вообще мертвая! Так что мне по определению не положено бегать! А Кодекс Охотника? Защита клиента в непредвиденной ситуации?

— Вон он, твой клиент. Хорошо бежит! Быстрее собственного визга!

Рено и в самом деле предпочел удрать от греха подальше, пока мы с белобрысым выясняли отношения. Ничего другого не оставалось, кроме как следовать за ним. Видимо, пушистые звери придерживались того же мнения. Один из них спрыгнул вниз, удачно преградив Рено дорогу. Двое других уже гнались за нами. Эльф вовремя затормозил и только поэтому не нарвался на когти. Я скользнула мимо него и благополучно протаранила вервольфа, чувствуя себя ниткой, проходящей через игольное ушко. Пушистый зверь вытянулся стрункой, схватился за сердце (за свое) и рухнул на землю. Точно под ноги Данте. Белобрысый не оценил порыва и вторично кувыркнулся, растянувшись на земле. Один из преследователей решил этим воспользоваться, прыгнул… Бедняга надеялся приземлиться на спину Данте и небрежным движением лапы сломать ему позвоночник. Откуда ж вервольфу знать о том, как коварны такие вот белобрысые мальчики! Мой компаньон ловко откатился в сторону и, пока ошарашенный зверь рассматривал камни под своими лапами, выхватил один из «Степных коршунов» и с садистским удовольствием нашпиговал вервольфа серебром. За это время я проскочила через второго пушистика, вызвав у него сердечный приступ с летальным исходом. Это еще одна особенность призраков, о которой многие не догадываются — проходя через живое существо, я могу вызвать у него остановку сердца. Зато если это существо вздумает пройти сквозь меня, то ему ничего не будет. Запомните на будущее.

Первая стычка закончилась в нашу пользу, но на скалах оставались еще пушистые. И, если я правильно поняла выражение их морд, гибель товарищей только раззадорила вервольфов.

Никогда больше не поддамся на уговоры белобрысого искусителя! Буду сидеть дома и вязать километровые носки (на каждом метре пятка)! Раньше мне не доводилось с такой скоростью удирать от вервольфов по пересеченной местности. Впереди маячили два рюкзака: вместительный армейский, звякающий на каждом шагу, и маленький, девчачий, с розовым мехом и бубенчиками. Сзади азартно подвывали пушистики. Еще хорошо, что бежали мы под горку. Ну… Бежали Рено и Данте, а я мчалась за ними в метре над землей, завывая не хуже вервольфов и безумно хохоча, как и положено привидению.

— Убавь звук! — не оборачиваясь, рявкнул Данте. Фи, как грубо! Лишь бы меня обижать, а я и так жизнью обиженная.

Эльф внезапно остановился. По усталому личику и хриплому дыханию было ясно, что он выдохся и дальше бежать не может. Я замерла в воздухе, поглядывая на вервольфов. Проскочить сквозь эту толпу так, чтобы досталось всем, я не смогу даже при всем желании. Что ж, в лучшем случае, у меня будет компания в загробном мире, в худшем — двумя пушистиками на Тропе Волка станет больше.

Сквозь меня что-то пролетело, и один из приближавшихся пушистиков растянулся на камнях. Такая же незавидная участь постигла остальных. Белобрысый, чертыхаясь, убрал «Степных коршунов» в кобуры.

— Все живы? — осведомился он, подходя ближе.

— Неправильно ставишь вопрос, — буркнула я. — Кроме тебя и Рено, все мертвы.

 

Всю ночь мы колобродили по Тропе Волка, пытаясь спуститься вниз с минимальными потерями. По просьбе Данте я изображала фонарь — призраки по желанию способны светиться в темноте, и не говорите, что вы этого не знали.Рено плелся в хвосте,волоча рюкзак по земле и хлюпая носом.У меня настроение тоже было ниже плинтусов.И зачем я только ввязалась в эту авантюру?

Наконец-то...

Даешь еще!!!

 

 

Ну и спасибо за то, что нас не забываете, пишите..... ОГРОМНОЕ СПАСИБО!

НУ!!!! Я ЖДУ НЕ ДОЖДУСЬ ПРОДОЛЖЕНИЯ! я понимаю что не стоит торопить.... но ведь хочется же дальше!!!! :)

Я прошу прощения за то,что давно не обновляла тему.Мысли есть,рассказ пишется,но с урывками,поскольку хранится на домашнем компьютере,а сама я живу в общежитии за много километров от дома и имею возсможность приезжать домой только раз в две недели.Но сегодня: долгожданное (в том числе и мной) обновление темы!

 

 

Работа осветительным прибором отнимает много энергии. Я уже не летела, а с трудом тащилась по дороге. Если я сейчас не остановлюсь или не поймаю лунный свет, то элементарно испарюсь. «Здоровье» и так подорвано двумя убиенными вервольфами. Примерно так я и заявила белобрысому, бодро шагавшему за мной и тащившему два рюкзака разом. Он выслушал меня без особого энтузиазма.

— Ты предлагаешь сделать привал, да?

— Ты удивительно догадлив!

— Фигушки, привала не будет! Пока мы не пройдем этот участок, никакого отдыха. У меня и так с серебром напряженка.

В очередной раз я убедилась, какой Данте нехороший субъект. Вот, как вернемся домой… если вернемся домой, я его брошу. Гуляй, милый, жуй опилки! Настроение сразу поднялось, я даже засветилась ярче, словно какой-нибудь люминесцентный гриб-поганка.

— Ведь можешь, когда хочешь! — обрадовался белобрысый и одобрительно шлепнул меня пониже спины. Точнее, попытался, поскольку его рука прошла сквозь меня. Нет, ну каков нахал…

Сзади послышался глухой удар, а потом — жалобный стон. Несчастный эльф растянулся на камнях, придавленный пушистым ранцем. Неутомимый Данте остановился, поднял голову к луне и отчетливо произнес фразу, которую я здесь приводить не буду. Цензурными в ней были только предлоги и местоимения.

— Простите, я просто споткнулся, — пробормотал Рено, собирая конечности в одну кучу и пытаясь встать. Я в это время нашла подходящий пятачок лунного света и жадно поглощала астральную энергию. Со стороны я наверняка походила на подключенную к аккумулятору батарейку. «Заряжаюсь» я вообще быстро, буквально за несколько минут.

За моей спиной Данте подошел к Рено и ухватил эльфа за шкирку. Потом я услышала странный шорох, как будто на землю высыпали огромную кучу песка. В моей голове зародились смутные подозрения. Я медленно обернулась.

На том месте, где стояли «мои мальчики», теперь красовался широкий, около полутора метра в диаметре, провал…

 

— Кто-нибудь, включите свет!

— Ай! Меня придавило! Я не могу пошевелиться! Оно такое… такое гладкое…теплое…ух ты…

— Хватит меня лапать!

— Ой, это вы! Извините…

— Мальчики, вы живы? — осведомилась я, спустившись в провал. В темноте я вижу прекрасно, и от меня не укрылся этот веселый пейзажик: эльф распластался камбалой на камнях, придавленный моим компаньоном. При падении плащ задрался на голову Данте, и Рено с серьезным видом ощупывал голую спину белобрысого. Я расхохоталась. Ей-богу, в жизни не видела ничего более забавного!

— Не смешно, — буркнул Данте свою коронную фразу. Он неловко поднялся на четвереньки и отполз подальше от расплющенного эльфа. Я опустилась на какой-то обломок камня, освещаемый луной.

— Похоже, у нас все-таки будет привал.

Я не сплю уже сто пятнадцать лет с хвостиком. Я не устаю и капризничаю скорее по привычке, чем потому, что действительно устала. Подтянув колени к подбородку, я наблюдала, как Данте укладывается на камнях, завернувшись в плащ, и как Рено достает из своего рюкзачка нечто вроде простынки или покрывала. Ах, это такое одеяло… Вскоре под сводами пещерки раздался негромкий эльфийский храп.

Пусть спят, а я пока осмотрюсь, хоть узнаю, куда мы провалились. Приняв такое решение, ваша покорная слуга взмыла в воздух и неторопливо двинулась в самый дальний и темный угол пещеры. Нет, прошу прощения, это был туннель — об этом я догадалась по проходившему сквозь меня потоку воздуха. А если это подземный ход до Лингтара? Идея показалась мне вполне разумной. Посмотрим, посмотрим…

Я пролетела метров тридцать и остановилась перед сплошной стеной. Только внизу темнел лаз, в который протиснется эльф на карачках. Для меня это проблемой не было: я прошла сквозь стену. Свежий воздух дул по коленкам, зато верхняя часть меня пребывала в тепле и камне.

Слушай, Ламар, у тебя отлично выходит!!! Это даже не фанфик, а вполне самостоятельное, на мой взгляд, произведение!

И неужели придётся ждать таких сладких кусочков две недели?!

Серини.

Если Вы внимательно следили за темой, то это никогда и небыло фанфиком - официально объявлено как самостоятельное произведение. Которым лично я не перестаю восхищаться.

Серини.

Если  Вы внимательно следили за темой, то это никогда и небыло фанфиком - официально объявлено как самостоятельное произведение. Которым лично я не перестаю восхищаться.

500644[/snapback]

 

Ну, внимательной - вряд ли. Я совсем ещё новичок и мне сложно здесь освоиться, вот и внимание уходит то на сё, то на цвет подписи (если она бесцветная и в дурацких скобочках со словами). Просто как-то мне на глаза попалось сообщение Ламар о том, что фанфики у неё не получаются, я решила, что она про это произведение и ещё подумала:"Глупость какая, ну разве это фанфик? Это - самостоятельное произведение!"

И - да, я тоже в восторге от рассказа, повести, в будущем, надеюсь, полноценного романа. Сама я писатель, но даже как по придирчивой мне, здесь всё великолепно.

Ах да, ещё один вопрос: кто-нибудь знает, сколько Данте по игре лет? А то я никак не могу разобраться. Говорят, что несколько тысяч...

Изменено 3 октября, 200519 г. пользователем Серини (смотреть историю редактирования)

В моей истории ему 23.

К счастью, продолжалось это недолго — минут десять, после чего я буквально вывалилась из стены и оказалась в круглом зале со сталагмитами. И такое великолепие таится в трех метрах под Тропой Волка! Приглядевшись, я обнаружила, что сталагмиты на самом деле таковыми уже не являются, поскольку из них выточены статуи каких-то странных существ, похожих на людей. Только у людей обычно по две руки и хвостов не наблюдается. Ростом эти статуи были чуть выше моего белобрысого, имели по шесть рук и длинные хвосты вроде лошадиных. Мне оставалось только дивиться больной фантазии скульптора. В потолке пещеры имелось отверстие, сквозь которое было видно кусочек звездного неба. Белобрысому будет интересно посмотреть на все это. Может быть, он даже придумает, как отсюда выбраться…

— Эй, ты!

Я вздрогнула и обернулась. Рядом с одной из статуй стояла костлявая девушка в розовом балахоне с весьма интригующими разрезами. Выглядела она так, словно месяц сидела исключительно на черном хлебе и минералке без газа. А еще сквозь нее было видно стену. Это меня сразу успокоило.

— Привет, сестра по несчастью! — поздоровалась я. — Ты откуда такая красивая?

— Я тут живу, — ответила несколько растерявшаяся дамочка. По виду она старше меня, но не намного. Скорее всего, при жизни она была ровесницей Данте.

— А я тут выход ищу, — я решила поддержать беседу.

— Выход? — она удивленно вытаращила глаза. Ну, разумеется!

— Не для меня, — поспешно договорила я. — Там еще двое со мной, живые. Один нормальный, другой эльф.

— Ты путешествуешь с человеком и эльфом? Ты странная. Как тебя зовут?

— Ламар, — отрекомендовалась я.

— Йона, — тихо ответила она. Я села на пьедестал статуи и закинула ногу на ногу. Почему-то в присутствии таких потусторонних дамочек я начинаю вести себя нарочито вальяжно — сказывается долго общение с белобрысым. Йона теребила краешек своего балахона.

— Как ты здесь оказалась? — наконец спросила она. Я рассказала. Девушка только таращила глаза.

— Лингтар — опасное место для живых. Твои спутники там погибнут.

— Но это наша работа, — возразила я. Йона покачала головой. Ее бледное личико стало одухотворенно печальным. Я скрипнула зубами, чувствуя нарастающее раздражение. Если она и дальше будет так вот грустно таращить свои огромные глазищи, я точно что-нибудь сделаю! Например… не знаю, но сделаю!