ПалХан

* * * Эпоха Войн, год 525, 4 апреля. Инакава. Город, принявший на себя тяжелейший удар в последней войне Северной Империи, представлял собой устрашающее зрелище. Разбитый и выгоревший дотла, за прошедшие несколько месяцев он только-только начал оживать, причем, во многом, благодаря вторжению шиамов. Уцелевшее оружие, военная техника и боеприпасы, которые можно было применить для обороны столицы, спешно изымались из руин. Для работников было организовано жилье, склады продовольствия и кухни. Войска, охраняющие разбитые хранилища от мародеров, защитили от разграбления весь город. Сюда даже вернулось около десяти тысяч жителей, которые к весне, с помощью военных, кое-как успели наладить быт. Черные от копоти, серые от каменного крошева и белые от никем не убираемого снега, руины могли шокировать своим видом того, кто помнил Инакаву прежней, но город все еще был жив. ─ Шайнинг-сама! ─ молоденькая жрица храма Воды подобно вихрю ворвалась в приемные покои временного медицинского центра. ─ Дирижабль с репортерами уже подходит к аэропорту! Я его своими глазами видела! ─ Аэропорт? ─ спросил старший жрец с насмешкой оглядываясь на не в меру энергичную мико. ─ Дирижабль! Дирижабль! ─ девчонка, от полноты чувств, замахала руками. ─ Огромный, и с зеленым гербом страны Лесов! Пойдемте скорее, ведь мы должны их встречать, так господин капитан говорил! ─ На швартовку и проверку уйдет пара часов, Мичиру-чан. До аэропорта - пятнадцать минут неспешного шага. Что же нам, больше часа на посадочной полосе с ноги на ногу переминаться? Иди лучше прическу поправь, и выбери другие канзаси. Твои - для летнего праздника равноденствия, а не для встречи гостей. ─ Зараза… ─ Не ругайся в храме! ─ Но Шайнинг-сама, я так старалась выбрать самые красивые! Почему вы, зная все традиции, мне никогда не помогаете? Если я ошибусь, и все станут смеяться, то это будет только ваша вина! ─ Я приму ответственность. ─ повернувшись на месте, Шайнинг поднял на руках вакидзаси и с каменным выражением лица, слегка обнажил клинок. Девчонка вытаращила глаза и окаменела. Цвет жизни отхлынул от ее лица, губы позеленели. Из ступора несчастную вывел только громогласный хохот старшего жреца, что от полноты чувств даже несколько раз хлопнул себя ладонью по колену. ─ Дурак! ─ громко выпалила побагровевшая дочь храма. Не удержавшись, она даже запустила в наставника веером. ─ Я уже подумала, что тебе из клана письмо прислали, и ты повод подыскал! Нельзя с такими вещами шутить! Псих несчастный! Уйду в женский храм, подальше от твоих заскоков! ─ Да, да, сходи. Будешь с зари до зари ворочать хуже проклятой, без ласки и заботы. ─ дождавшись, когда рассерженная девчонка отвернется, храмовник одним движением вскочил на ноги, сцапал незадачливую мико и крепко стиснул ее в объятиях. ─ Кто же о тебе там позаботится, шиповник ты мой колючий? ─ Шайнинг-сама! ─ возмутилась девчонка и заерзала, отталкивая жреца. ─ Отпустите, сейчас же! Это же… домогательство! ─ Где? ─ разомкнув объятия, храмовник поочередно заглянул под столик, под матрас лежанки и за ширму. ─ Сбежало, наверно. Как увидишь еще раз эту тварь, гони ее на меня, а я табуреткой гадине промеж глаз влеплю, не очухается! Только учти, что те, кто без повода кричат о домогательстве, ходят как дуры необнятыми, вырастают деревянными и живут несчастными. ─ Ты… да ты… ─ пальцы правой руки девчонки мелко подрагивали и, заметив это, жрец сразу стал сменил настроение. ─ О, да ты что, меня ударить хочешь? ─ язвительно спросил он. ─ Осторожнее только, малявка, ладошку не отбей. ─ У-ух! ─ сердитая жрица гордо задрала нос. ─ Доиграетесь, Шайнинг-сама, пожалуюсь, куда следует! Между прочим, леди Каяо уже встречалась со мной, и говорила о том, что нам нужно держаться вместе! С канзаси мне поможете или нет? ─ Да уж, раз пошли угрозы расправы, придется помочь. Тащи сюда коробку, шантажистка. ─ А… ─ Храм за плакальщиками не ходит. Или ты меня в свою комнату приглашаешь? ─ храмовник приложил руки к щекам. ─ Мужчину! В комнату! К девушке! Куда только смотрит комитет, воглаве с прекрасной леди Каяо?! ─ Дальше порога я бы вас все равно не пустила, Шайнинг-сама! ─ Мичиру отвернулась, вышла из комнаты, задержавшись у порога еще на пару мгновений. ─ И я последний раз предупреждаю, что еще раз попытаетесь меня тронуть, точно пожалуюсь! Вы же… служитель храма! Громко хлопнув дверью, девчонка удалилась и оставила хохочущего наставника в одиночестве. Впрочем, веселость была наиграна, и хватило ее жрецу ненадолго. Секунды через три после ухода девчонки, с лица Шайнинга исчезла последняя улыбка. ─ Старый дурень, пристающий к молоденькой ученице? Известный типаж. Вы слышите, ками?! Это ничего, что в вашем храме такой негодяй завелся? Эй, червяк! ─ выхваченный из ножен, вакидзаси сверкнул в лучах лампы и со стуком вонзился в барельеф стены, пронзив голову каменного змеевидного дракона. ─ Сгоняй-ка самого шустрого подручного к Инари-сама, может у нее случайно еще одна прекрасная посланница в зверинце завалялась? Или сам выходи бороться! Тут надо срочно богохульника покарать и прекрасную мико избавить от тирании. Ну? Ну же, выходите, грозные ками, я всего лишь человек! Ответа не было. Боги, как всегда, стойко игнорировали все происходящее в мире людей. Или дело в том, что без любви, что храм, что родной дом - пустая груда серого камня? Даже если здесь успели поселиться хоть какие-нибудь ками, то с появлением юной помощницы жреца, они окончательно развоплотились и исчезли. Жрец поднял руку и привычными эманациями воли сконцентрировал Ци на ладони. Над кожей поднялся едва зримый туман. Бледно-синий, с легким оттенком зелени. ─ Паршиво. ─ сжав кулак, храмовник зло заскрежетал зубами. ─ Приехала помочь, говоришь? Спасибо, дочка, помогла. Такой домашний уют развела, мать позавидует. Не пора ли бросить все? Много раз уже ветеран-храмовник видел во снах забытый всеми храм возле оставленного людьми города. Нестерпимо, до боли, хочется вернуться туда и, впитывая душой ментальное эхо, выйти к старым прудам, заросшим белыми кувшинками. Может быть, не по годам седому жрецу даже удастся воззвать к ныне утраченным силам и, хотя бы раз, снова увидеть бесплотные призраки своих родителей? Оживить видения далекого, безоблачного детства, согретого светом краткого мгновения процветания страны Водопадов и благодатью рождения в счастливой семье. На клан плевать. Никто из родни не подумал даже подать голос в защиту молодого жреца, когда его отправляли на два года в трудовой лагерь за тиранию и рукоприкладство в семье. Когда его выставляли из дома и клеймили уголовником, никто в сторону Шайнинга даже не посмотрел, и вспомнил о воине-храмовнике глава клана только с началом восстания, когда каждый мелкий дайме, как мог, собирал солдат и панически метался от одного полюса сил к другому, стараясь казаться властителям хоть чуть-чуть значительнее. А дочь? Что дочь? Пусть «держится вместе» со своей леди Каяо. Или идет в женский храм. Лентяйка и неумеха, придется ей привыкнуть к затрещинам и ругани старших жриц, зато никакого старого наглеца отгонять угрозами жалоб станет не нужно. Храмовник вздрогнул, когда девчоночьи руки вдруг обняли его за шею. Юная мико ласково прижалась к окаменевшему от неожиданности отцу и тихо вздохнула, наполнив дыхание той сладостью, за которую мужчины прощают все на свете. ─ Папа, ты сердишься на меня? ─ сказала она голосом, дрожащим от вины. ─ Прости. Я… я полная дура. Мать выгнала меня из дома, чтобы я не мешала ей искать нового сожителя, а ты принял свою глупую дочку и не стал вспоминать, как я на судах против тебя показания давала. Папа, я думала, что ты никогда меня не простишь, и плакала много ночей, проклиная себя. Шокированный храмовник ничего не ответил, а девчонка, тихо всхлипывая, продолжала говорить: ─ Наверное, ты думаешь, что я отношусь к тебе как к чужому? Нет, папа, это не правда. Я мстила тебе. Как последняя дура мстила за то, что ты мало уделял мне внимания в детстве. Мать говорила, что ты предал семью, что тебе нужны молоденькие мико из храма, а не мы, и я, идиотка, верила в это. Ты день и ночь лечил людей, отрабатывая по полторы смены в сутки, чтобы в страшное, смутное время твоя семья ни в чем не нуждалась, а я в один голос с матерью и бабушкой заявляла, что папа бросил нас. Я искренне верила, что деньги на еду, на учебу и дорогое, красивое тряпье, появляются сами собой, из маминого кошелька. Но каждый раз, когда я обижала тебя, папа, мне… тоже было очень плохо и больно. Что бы я ни было в прошлом, в глубине души я прекрасно понимаю, что никто и никогда, за всю мою жизнь, не был ко мне так добр, как ты… ─ девчонка все чаще сбивалась, глотая подступающие к горлу слезы. ─ На самом деле, я… я очень сильно тебя люблю и мне всегда, очень-очень… тебя не хватало. Трясущиеся, как в жесточайшем припадке эпилепсии, руки жреца оторвались от стола и поднялись, стремясь с нежностью накрыть ладонями тонкие и слабые пальцы дочери. Он должен сказать, что все понимает и даже не думает сердиться. Он должен сказать Мичиру, что она, единственная дочь, последнее счастье, что осталось у него в этом мире. Окутанные теплым зеленым туманом целебной Ци, ладони храмовника уткнулись в ткань кимоно. Никаких объятий, никакого стука родного сердца, никакого теплого дыхания у самой щеки. Жрец был один в пустой и безмолвной комнате. Тяжело дыша, вытаращив глаза, сотрясаемый крупной дрожью жрец принялся озираться. Где Мичиру? Где же его бесценная, бесконечно любимая дочь, которая вот только что наконец-то сказала о том, как нужен и как дорог ей ее седой, перемолотый жизнью, отец? Пустота. Среди людей ходят слухи, что из руин начали приходить призраки. Воплощаясь в несбыточное, они глумятся над людьми, манят, чаруют и исчезают, оставляя наедине с горькой действительностью. Призраки умерших или потерянных любимых, призраки счастья, которого не будет никогда. После их посещения, люди заливаются слезами, впадают в безумие и либо пытаются покончить с собой, либо, как могут, мстят этому миру. Девять инцидентов, за четыре дня. Шайнинга вызывали на каждый, как будто воин-жрец, утративший баланс энергий, мог хоть чем-нибудь помочь в борьбе с темным ментальным эхом. И вот, к нему самому пришел призрак любящей дочери. Значит… это несбыточная мечта? Никогда Мичиру не посмотрит на него, как на отца. Никогда не поймет, что на самом деле произошло восемь лет назад, и никогда не простит то, чего не было. Горечь и злоба наполняли сердце храмовника, заставляли скрежетать зубами и дышать черной ненавистью. Чем он заслужил такое к себе отношение? Сколько можно строить из себя гранитную скалу и молча терпеть издевательства? С какой стати он должен наизнанку выворачиваться ради людей, которые не проявляют к нему даже простейшего уважения? Пора бы и ответить. Аэропорт в пятнадцати минутах ходьбы. Где аэропорт, там бочки с топливом. Одолжить одну, специально для храма? Будет, как в какой-нибудь глупой детской сказке, храм Воды… и Огня! С шелестом и стуком дверь скользнула в сторону. Шайнинг вздрогнул и поспешно повернулся к выходу спиной. ─ Ну почему у меня комната такая маленькая? ─ шагнув через порог, принялась нудить девчонка. ─ Все коробки в кучу составлены, пока нужную вещь из-под остальных вытащишь, надорвешься! Шайнинг-сама, вы же старший жрец, попросите, чтобы нам храмовый пристрой увеличили! Битого камня вокруг тонны, мастера элемента земли в поисковых отрядах тоже есть. Неужели так сложно начальнику пару слов сказать? Холостяцкое жилье, это ужас! Ну ничего, порядок навести можно где угодно. Шайнинг-сама, давайте возьмем еще одного служителя для храма? Лучше всего мальчика, воспитанного и умного, из хорошей семьи. Сейчас возвращенцы за любую работу готовы взяться, даже бесплатно, просто чтобы быть полезными. На то, что старший жрец отворачивается и старательно прячет лицо, увлеченная своими идеями юная мико не обращала никакого внимания. ─ Неплохо устроилась. ─ вместо того, кто был должен, комментировала болтовню девчонки женская фигура в дорожной зимней одежде, вальяжно рассевшаяся на крыше храма. ─ Месяца не прошло, а уже полностью освоилась на новом месте. Командует, фырчит, требует расширения жилья и личного лакея. Когда вещи свои паковала, куда собиралась? На руины мертвого города, к отцу, на которого помогала судимость повесить с последующим отжимом престижной жилплощади и львиной доли доходов? Нет, мы собирались на курорт! Купальник не забыла? Ее слова обращались мыслями в голове храмовника, все больше распаляя его гнев и злобу. ─ Шайнинг-сама, вы меня слушаете вообще?! ─ пресекшись посреди очередной фразы, девчонка соизволила заметить, что жрец не отвечает на ее болтовню. ─ Я как со стеной разговариваю! ─ Ну же, бей! ─ насмехаясь, подзадоривала Нуэ. ─ Со всего маху, ладонью по лицу! Ты же боец, в первой линии против Серебристых стоял! Давай, тряпка, соберись! Хоть раз, докажи семье, что ты - мужчина! Храмовник, уступающий размерами и силой армейскому самураю, но рослый и могучий в сравнении с обычным человеком, резко повернулся, и рука его взлетела, устремляясь к остолбеневшей девчонке. Мичиру испуганно вскрикнула, а Шайнинг вдруг сгреб ее в охапку и крепко стиснул в объятиях. ─ Мышь ты моя, писклявая! ─ мурча, как самый настоящий матерый кот, храмовник принялся теребить и мять взвизгивающую, беспомощно брыкающуюся девчонку. ─ Я два штурма Инакавы пережил, от огня «Великого Дракона» увернулся, а с тобой, бубнилка мелкая, не совладаю, значит? Ух, я тебя! ─ Эй, эй! ─ Нуэ, не понимая, как она умудрилась упустить контроль над ситуацией, сердито заерзала, готовая, в случае чего, сразу же пуститься наутек. ─ Что вы творите? Это же не по сценарию, и совсем не весело! Меченая проклятой печатью, мастер иллюзий из страны Морей попыталась навеять на храмовника иллюзию, в которой его дочь снова с возмущением отталкивает отца, высказывает много разного и угрожает заявить командиру боевой группы о домогательствах. На девчонку можно навеять другое гендзюцу и, спровоцировав крупный скандал, разогнать обоих по углам. И чем же закончится эта ссора? Сожжение храма или изгнание дочери из дома, это сущие мелочи, даже не смешно. Надо учинить сущее безумство, чтобы у всех глаза на лоб полезли, а потом сбежать, бросив бедолагу разгребать последствия! Вот бы повеселилась безликая демоница, читая статьи в газетах! Но этот сволочной храмовник… Подлый предатель, бросивший семью восемь лет назад, опасный семейный тиран и бывалый уголовник, держал дочку крепко. Он явно пользовался своим физическим превосходством, но почему-то, пережив первый испуг, Мичиру вдруг не почувствовала себя униженной и оскорбленной. Слабые попытки юной мико освободиться быстро утихли и сошли на нет. Желание бороться исчезало. Волны мужской силы окутывали девчонку, и на нее вдруг снизошло понимание, что сила эта нисколько не злая. Похожая на настоящее пуховое одеяло, она ласково согревала и была мягка, из нее довольно просто было выбраться, но очень хотелось остаться, ведь там, снаружи - колючий холод бесконечного одиночества. Да, мать была рядом все эти годы, она могла накричать на Мичиру за какую-нибудь провинность или дать денег в качестве родительской заботы, но она никогда не касалась дочери даже пальцем. Лучшей подруги, с которой можно было бы хоть время от времени держаться за руки, у Мичиру никогда не было, а с остальными девчонками не возбранялось только разводить болтовню, избегая нарушений личного пространства. О каких-нибудь касаниях со стороны мальчишек вообще не могло быть и речи, ведь стоящие рядом девочка и мальчик, это уже крайне сомнительная ситуация, а если они еще и разговаривают, то перед вами жених и невеста, над которыми будет смеяться вся школа. Не зная чужого прикосновения, абсолютно естественного элемента общения для любых живых существ, девочка сама не замечала, как менялась. Биологическая суть человека недоумевала, почему все держатся от нее на расстоянии, и делала единственный логичный вывод - организм ущербен. Болен или уродлив. А раз он ущербен, значит жить не должен. Сам собой включался механизм поведения ущербного существа. Нарушались биоритмы, возникали психологические комплексы и тяжесть на душе, которую люди называют хроническим стрессом. Происходило то же самое, как если бы людям вдруг взбрело в головы заявить, что пить воду и любые водосодержащие напитки - преступно и аморально. Из поколения в поколение, употребление воды медленно снижалось, мучительное чувство жажды становилось для людей привычным и нормальным, а болезни и смерти, возникающие от затяжного обезвоживания, словно бы никто никогда не замечал. Мичиру была ребенком из этого странного и нелогичного мира, скованная по рукам и ногам бесконечной чередой нравоучений и всегда готовая оттолкнуть руку, протягивающую ей стакан воды. Она же не какая-нибудь извращенка-водохлеб. Она - нормальная! И вдруг кто-то, ловко схватив за шиворот, вдруг поставил высохшую от зноя девчонку под бьющий из скалы водопад. Гнусный негодяй, нужно собрать все силы и оттолкнуть этого изверга… Но тело умирало без воды. ─ Давай же, девочка, борись! ─ Нуэ пыталась подсказать Мичиру слова и действия, но сильный всплеск зеленой Ци ветерана-храмовника разрушал силовые схемы, что пыталась сплести в биотоках людей зловредная демоница. ─ Назови его извращенцем и предателем, сбей эту мерзкую зелень, а остальное я доделаю! Мичиру не слышала слов безликой. Юная мико чувствовала сладкое томление в окутывающих ее биополях отца, истинно сказочное для девчонки, привыкшей ко всеобщей разобщенности, к холодным и враждебным отношениям среди родственников, погрязших в дележе материальных благ. Деревянная кора, покрывающая ее тело и душу, покрылась трещинами. ─ Папа… ─ заливаясь слезами, девчонка прильнула к отцу. ─ Папа, прости… Грозный храмовник, до сих пор даже не заподозривший о присутствии рядом чудовища, совершенно обмяк и, подняв руку, погладил девочку по голове. Он хотел что-то сказать, как вдруг, уткнувшись лицом дочери в плечо, разрыдался. Мичиру, удивленная, тотчас напряглась и начала закрываться, но Шайнинг, подняв ее на руках, встряхнул, словно куклу и снова стиснул в объятиях. ─ Глупая ты. ─ шепнул он дочери. ─ Я же от счастья плачу! По такому поводу, плакать кому угодно можно! Одна из трех низкорослых фигур, что сидели рядом с Нуэ, повернула голову и посмотрела на хозяйку. ─ Атакуем? ─ спросил йома. ─ Жрец еще не собрался с силами и одним быстрым ударом я смогу покончить с ним. ─ Помалкивай! ─ Нуэ замахнулась и отвесила своему подручному крепкую оплеуху. ─ Мне нравится легенда о призраках несбыточного. Хочешь, чтобы люди пронюхали о присутствии акума? Я с этой парочкой чуть позже разберусь. Уходим, остальные ждут добытую нами провизию. Безликая богиня иллюзий, злобно сплюнув на черепицу крыши, соскочила во двор храма и, оттолкнувшись одной ногой от каменных плит, не хуже птицы взлетела на крышу соседнего здания. Маленькие демоны, изрядно нагруженные поклажей, без промедления последовали за ней. Совершая длинные прыжки, все четверо вскоре достигли окраин жилой зоны и устремилась вглубь руин, где, среди искалеченных остовов зданий, Алые Тени устроили себе временное пристанище. ─ О-о, Нуэ-сама, ─ Тетсу, тело прокаженного, заключенное в высокотехнологичный металлический доспех, поднялся демонице навстречу. ─ Вы вернулись раньше, чем я думал. Как добыча? ─ Не очень. ─ огрызнулась безликая. Тетсу был слабейшим из Теней, и Нуэ его за человека не считала. ─ Что-то мне сегодня так лень с унылыми обывателями возиться, что даже играю без огонька. Надоело. Мрачные здесь все, невеселые. Хочу в большой город! Тайсэй-сама, долго нам еще со скуки умирать? ─ Жрец Пожирателя и его прислужница обещали прибыть к точке сбора через шесть часов. ─ вместо мрачного, словно грозовая туча, лидера восточной организации Алых Теней, ответил ей один из бойцов, мечник Кадзухиро. ─ Как только соединимся с ним, Тайсэй-сама перебросит нас в столицу, тогда и повеселишься. Смею полагать, что когда Тетсу-доно спрашивал о добыче, он интересовался не тем, сколько людей доведено до депрессии и суицида, а провизией, за которой ты вызвалась сходить. ─ Да, да, принесла я вам разных вкусностей, не переживайте. ─ Нуэ поманила своих подручных и те, сделав несколько шагов вперед, поставили перед семью Алыми Тенями три больших мешка. ─ Здесь еда, здесь напитки, а в третьем - помытая посуда. Ох, мальчики, что бы с вами было без заботливой и милой меня? Маленький лагерь пришел в движение, началась подготовка к очередному банкету. Хино Тайсэй выждал немного времени, а затем поднялся и бросил взгляд в сторону аэропорта. ─ Ксинг сообщил, что портовые службы заканчивают проверку дирижабля. ─ сказал он. ─ Я хочу послушать, что будут рассказывать репортерам о битве за Инакаву и о златохвостой лисе. Ямада-сама, останьтесь за старшего. ─ Ни о чем не беспокойтесь, Тайсэй-сама. ─ с поклоном ответил верховный глава жителей тьмы. ─ Надеюсь, по возвращении, вы поделитесь с нами информацией, если в рассказе прозвучит что-либо действительно интересное. ─ А я бы лучше сама послушала. ─ сказала Мей, хотя интереса к тому, что могли рассказать репортерам уцелевшие защитники Инакавы, у нее не было ни малейшего. Просто видеть то, что непременно учинит Нуэ в отсутствии Черной Тени, желания было еще меньше. О том, что при виде других Алых Теней востока, у нее слабнут колени и холодеет в животе, Мей себе не признавалась, но от стойкого самовнушения, перспектива остаться наедине с ходячими трупами и законченными психопатами, привлекательнее не становилась. ─ Вы позволите, Тайсей-сама? Черная Тень движением головы приказал ей подойти ближе. ─ Нуэ, ты тоже идешь с нами. ─ сказал он. ─ Что?! Тайсэй-сама… ─ словно капризная девчонка, заныла безликая. ─ Гости и встречающие будут хорошо охраняться самураями, а мы должны близко подойти к ним и помочь могут только твои иллюзии. Не беспокойся, я найду, чем тебя отблагодарить. ─ Хорошо. ─ с недовольством проворчала Нуэ и, сделав несколько шагов, встала рядом с Черной Тенью. ─ Мальчики, не скучайте без нас! Богиня иллюзий помахала рукой остающимся в лагере Алым Теням и, через пару мгновений, вместе с Тайсэем и Мей исчезла в пространственном искажении. Все трое переместились ближе к аэропорту. Большой и неуклюжий дирижабль с гербом страны Лесов надежно закрепили с помощью гайдропов, портовые службы завершили проверку и по поданному к гондоле трапу, на очищенную от снега посадочную полосу сошли три десятка репортеров из ведущих газетных и журнальных изданий шести близлежащих стран. Телевизионная журналистка, двое служащих и оператор с видеокамерой шли в числе первых, гордо демонстрируя свое привилегированное положение над всеми остальными. От знаменитых названий могло запестреть в глазах, но Шайнинг, возглавляющий встречающую группу, не был особо польщен. Он прекрасно понимал, что вся эта разношерстная братия собралась в столице, чтобы поведать миру о нападении шиамов и сопротивлении города, но когда угроза миновала, репортеры активно начали искать другую интересную для читателей тему. Не про войну, так хоть про последствия войны… После торжественной встречи и краткого застолья, в приказном порядке подвязанный к журналистам храмовник повел гостей на экскурсию по руинам. Попутно, он вел рассказ об обороне, о боях, что кипели здесь совсем недавно, и о собственном в них участии. Притихшие репортеры внимательно слушали и записывали его рассказы, осматривали заваленные битым камнем улицы, делали фотографии и видеосъемку самых ярких следов войны, а Шайнинг едва сдерживал угрожающую зазвучать в его голосе дрожь. Много раз, стоя на руинах этого города, извлекая из-под руин все новые останки солдат и совершая молитвы по упокоению душ павших, он задумывался о том, что судьба сыграла с ним злую шутку, направив в центральную крепость для лечения раненного принца Кано, буквально за полчаса до того, как Инакава была сметена чудовищным ударом. Так же как и тысячи других собравшихся вокруг Кано и Мичиэ простых солдат страны Водопадов, Шайнинг сражался в той войне не за семью, не за родину, а только ради того, чтобы отомстить миру Юидая и тем, кто создал тот мир. Тем, кто озлобил, унизил и изуродовал людей. Тем, кто лишил его радости семейной жизни и заставил чувствовать себя чужим на родной земле. Люди, окружающие великого императора и Юидая мало чем отличались, кроме внешности. Прекрасно понимая это, Шайнинг стремился причинить как можно больше боли своим мучителям, прежде чем навсегда покинуть проклятый мир. Поддерживая бойцов животворной силой и, раз за разом, переходя в рукопашную с самураями страны Камней, храмовник творил месть, не думая о собственной безопасности. Победили? Хорошо. Может, у будущих поколений жизнь будет лучше и кто-то другой будет счастлив. Но не Шайнинг, которому места в этой жизни не было уже очень давно. Зачем же он… уцелел? Время от времени, храмовник бросал взгляды на юную мико, что следовала за ним попятам и едва успевала покрасоваться перед видеокамерой или фотоаппаратами репортеров. Неведомые силы судьбы спасли его, чтобы он, хотя бы на закате жизни, обрел семью? Хотелось в это верить. Вот только поплакать и попросить прощения - не значит измениться. Кому верить? Слабо теплящейся надежде, или горьким призракам несбыточного? Хватит ли у сорокапятилетнего храмовника, что чувствует себя лет на восемьдесят, духовных сил чтобы сломать черное предсказание? Тяжело будет не потерять дочь так же, как восемь лет назад он потерял жену. Шайнинг поднял голову и посмотрел на мрачные серые тучи, затянувшие небо до самого горизонта. Мрачный вид. Трудно все-таки людям в этом сером мире выживать самим, без помощи богов. «Возвращайтесь скорее, Кицунэ-сама. Богиня вы, или нет, но сейчас людям не нужно никаких чудес, достаточно простого уверения в том, что все будет хорошо. Остальное мы сделаем сами». Очень хотелось верить, что мир скоро расцветет, но пока вокруг все еще простирались одни бескрайние руины. Шайнинг, точно по заранее подготовленной схеме экскурсии, сводил гостей к громадному кратеру в эпицентре разрушений и рассказал о величественном монументе, что планируют жители страны Водопадов возвести на рукотворном острове в точке страшного удара, уничтожившего этот город. Гости, благодарно выслушав, пожелали увидеть руины особняка клана Акизуки, прославившегося всемирно благодаря недавним событиям и, Шайнинг, не думая даже возражать, пригласил всех следовать за ним. Дорога заняла довольно много времени, и по пути процессия не раз встречалась с любопытными из числа возвращенцев, что оставили свои повседневные занятия, желая поглазеть на гостей. Не понимая, кому могла бы понадобиться диверсия в виде нападения на группу репортеров, самураи охранения не особо агрессивно относились к посторонним. Тем более, что зеваки были ненавязчивы и не держали при себе ничего, похожего на оружие или боевые силовые печати. Тех, что оказывались слишком близко, самураи вежливо просили отойти подальше, только и всего. Район особняков, расположенный правее эпицентра взрыва, был превращен в груды битого камня. От знаменитого дома уцелели только подвальные помещения и, частично, первый этаж. Деревья парка были вырваны с корнем, переломаны и обгорели, но все-таки, узнать место не составляло труда, и найти следы памятного боя здесь можно было до сих пор. ─ Смотрите! ─ один из репортеров, проявляя явные способности сенсора, вытянул из-под груды мусора гладко обточенный кусок древесины. ─ Это же… фрагмент транспортной марионетки! Той самой, которой управлял генин скрытого селения Ветра, в бою с Черной Вдовой и ее союзниками? ─ Разрешите взглянуть? ─ Шайнинг осмотрел добычу репортера. ─ Экспертиза скажет точнее, но скорее всего, вы правы. Сложно сказать, от чего бы еще мог остаться такой обломок. Репортеры толпой обступили счастливого добытчика реликвии и несколько минут с интересом рассматривали его находку. Шайнинг, отступив от них на пару шагов, слегка нахмурил брови, замечая как зеваки подались вперед, желая узнать, что так взволновало гостей. Жрец сделал легкий знак рукой и самураи, без лишней агрессивности, попросили посторонних соблюдать дистанцию. Зеваки расступились, и Шайнинг совсем уж было успокоился, но вдруг внимание его привлек мальчишка лет пятнадцати, в добротной, но растрепанной одежде. Что именно привлекло внимание жреца? Внешний вид? Лишившиеся всего, каждый день работающие среди руин, почти все возвращенцы сейчас не могли похвастаться внешним лоском. Отрицательным зарядом в биополе? Можно подумать, что от самого жреца сейчас так и веет положительными эмоциями. С глубокой разбалансировкой собственных сил, Шайнинг не мог оценить даже то, насколько силен чужой отрицательный фон. Сверток в руках у мальчишки… мало ли что это может быть? Явно не оружие. Что же тогда? Биополе странно взбудоражено… Вот же в чем дело! Паренек нездоров. Жар и головная боль? Совсем с ума сошел, с ангиной отправиться на каких-то там репортеров глазеть? ─ Десятник, видите того мальчишку? ─ сказал жрец стоящему рядом самураю. ─ Поймайте этого балбеса. У него целый ворох простудных заболеваний. Сейчас, еще пару минут нужно уделить нашим гостям, а затем я осмотрю его, назначу лечение и, под наблюдением самурая, отправлю в больницу. Десятник, с поклоном, отступил в сторону. Продолжая рассказ о событиях недавнего прошлого, Шайнинг подвел гостей к руинам здания и остановился недалеко от входа. Здесь, на снегу, лежали живые цветы. Старик-садовник, возвратившийся в город почти сразу после окончания осады, не уставал каждый день тратить собственную Ци на ускорение роста цветов в устроенной им самим небольшой оранжерее. Жители города, вернувшиеся на пепелище, приносили цветы на места самых яростных сражений, на братские могилы солдат и, конечно, сюда тоже. Каждый день. ─ Склоните головы. ─ сказал Шайнинг. ─ Ведь на этом самом месте, в ту страшную ночь, когда отродья демонов украли из Инакавы златохвостую девочку-лису, когда вспыхнула огнем и угасла печать «Связующей Нити», здесь, на этом самом месте, разорвалось и остановилось, не выдержав боли и горя, сердце добрейшей из матерей, любовь которой согревала не только ее несчастное дитя, но и все наши души. ─ Эй, парень… ─ самурай, что стоял, держа руку на плече мальчишки, почувствовал, как тяжелая лихорадка, сотрясающая тело подростка, исчезает. Лицо маленького бродяги стремительно теряло цвет, глаза расширялись и наполнялись выражением мучительного неверия. ─ …Что с тобой? Эй, ты слышишь меня? Кицунэ не слышала. Могла ли она в этот момент слышать хоть что-нибудь, кроме полного горечи голоса, что продолжал звучать, воплощая в реальность кошмар настолько страшный, что мир мерк перед глазами маленькой странницы? ─ Холодный сумрак поселился в наших сердцах, и каждый из защитников Инакавы до глубины души осознал, что мир уже никогда не будет таким, как прежде. ─ говорил Шайнинг. ─ Леди Хикари была светом жизни для миллионов людей, и этот свет угас, навсегда. Можем ли мы не понять самых верных ее стражей и ближайшую подругу, что не смогли пережить боль утраты и покинули этот мир следом за своей госпожой? Леди Хикари исчезла. Осталось лишь одно. Протягивая руку вперед, я могу почувствовать это. Ментальное эхо. Теплое, полное любви и отказа верить в то, что произошедшее с ее ребенком - правда. «Связующая Нить» выгорела дотла, но… но в последние мгновения жизни, леди Хикари вложила всю свою любовь и всю свою надежду в последнюю, отчаянную мольбу о том, чтобы девочка, ставшая ей родной, выжила. И кто знает, может быть предсмертное желание этой женщины… Полустон-полухрип, прозвучавший вдруг среди всеобщего молчания, заставил жреца прерваться на полуслове. С громким восклицанием, полным изумления, самурай-страж отшатнулся от малолетнего бродяги. Буйные вихри энергии Ци разметали снег, люди попятились, закрываясь руками, как от яркого света. Опасность? Почему-то никто даже не схватился за оружие. С глубоким потрясением, люди смотрели на всполохи огня, что взлетали к небесам в потоках бесконтрольно излучаемой Ци. Первым опомнился Шайнинг. Мальчишка открывает внутренние врата духа? Разобраться с причинами можно позже, сейчас нужно пресечь беду в зародыше! Одним быстрым рывком храмовник вошел в центр вихря и, подняв руку, хотел коснуться плеча бродяги, но вдруг замер, словно парализованный. То, что в нормальном состоянии занимало долгие минуты, бесконтрольно и под эффектом открытых внутренних врат, произошло чуть больше, чем за двадцать секунд. Утихающий ураган трепал не жесткие черные волосы, а мягкое, легкое золото. Глаза, карие и тусклые, теперь светились небесной синевой и были наполнены такой болью, что сердце жреца мучительно сжалось. В одно мгновение, только взглянув в эти глаза, Шайнинг понял, кто перед ним. ─ К… Кицунэ-сама! Маленькая лиса была слепа и глуха. Мир вокруг нее застлала багровая пелена, пульсирующая в такт сбивчивым ударам сердца, и такая тяжелая, что невозможно было сделать вдох. То, что она услышала - не может быть правдой. Все это время, Кицунэ держалась только на одном сокровенном знании, что где-то там, очень далеко, за всеми ужасами одинокого пути, ее ждет мама, забравшись на колени которой, можно будет выплакать любое горе. Измученная странница видела маму во снах и говорила с ней, раз за разом обещая, что скоро вернется домой. Она видела во снах бабушку Таку и добрых дедов-самураев. Разговаривала и играла с ними, обретая новые силы для продолжения пути. Можно ли поверить, что все это время люди, мечтой о встрече с которыми жила Кицунэ… были… мертвы? ─ Зачем вы врете? ─ роняя слезы, Кицунэ сделала несколько шагов, прошла мимо отступившего в сторону жреца и остановилась перед лежащими на снегу букетами цветов. ─ Вам нравится меня мучить? Мама не может умереть! Не может… ─ колени девочки подломились и, слабо вздрагивая, маленькая оборотница ничком упала на снег. ─ …Я же обещала… вернуться. Она сдержала свое слово. Слезы текли по щекам Кицунэ, но у нее не было сил ни кричать, ни рыдать. Жизнь покидала ее, маленькая странница буквально угасала, как дотла выгоревший уголек. С ужасом понимая, что неожиданно возникший неизвестно откуда златохвостый лисенок сейчас умрет буквально у него на руках, Шайнинг бросился к Кицунэ. Но его опередили. Свет над маленькой оборотницей померк. Грозная фигура в черном плаще склонилась над девочкой и, протянув руку, схватила ее за плечо. Тайсэй, приподняв тело Кицунэ, хмуро взглянул на ворох тряпок, который теряющая сознание оборотница не выпускала из рук даже сейчас. Тот самый ребенок, о котором говорила Мей? Безмолвный и неподвижный сверток, похожий на большую, замотанную в тряпье, куклу. ─ Что же с вами произошло? ─ произнес Тайсэй и, мгновение помедлив, оглянулся на одну из своих спутниц. ─ Нуэ, сюда! Скопируй память Златохвостой, и перебрось мне информацию о последних ее днях. Демоница, подавшись вперед, присела на корточки и, с нетерпением, потерла ладони, над которыми поднялся фиолетовый туман энергии Ци, все больше обретающий алый оттенок. Безликая богиня обмана ликовала. Какая невероятная, никем не ожидаемая удача! Неужели Златохвостая действительно попала им в руки? Уж теперь-то, украв память Кицунэ, Нуэ больше не совершит ошибок, и будет как никто убедительно играть роль богини-лисы перед любой публикой! Алое призрачное пламя потянулось к слабо вздрагивающей девочке, и в этот момент со всех сторон зазвучал шелест клинков, выхватываемых из ножен солдатами Инакавы. ─ Руки прочь от Златохвостой, твари! ─ крепче сжав пальцами рукоять вакидзаси, Шайнинг активировал силовые печати своего оружия. ─ Хватит мучить ребенка! Тайсэй, в ответ на угрозу, лишь мельком глянул на врагов. Обычные самураи, городская стража и слабый храмовник, набрались же они наглости повышать голос! ─ Папа!!! ─ истошно выкрикнула Мичиру, с ужасом осознав, что буквально через мгновение лишится отца. Шайнинг ответил ей небрежным взмахом руки, полным железной уверенности. Девчонка явно лезла не в свое дело. Бывают в жизни моменты, когда отступать, пряча взгляды и рабски склоняя головы, просто невозможно! Ударные дозы адреналина добела раскалили кровь. Предчувствие собственной гибели и непоколебимая решимость очистили разум от накопившегося мусора, а праведная ярость послужила спусковым механизмом для массовой смены заряда энергии Ци. Ярко-зеленое пламя взвилось над его головой и стремительными рывками переметнулось на тела стоящих поблизости воинов. ─ Ох-хо! ─ Нуэ, почувствовав смертельную опасность, трусливо сжалась и с сомнением глянула на Тайсэя. ─ Черная Тень! ─ над выжженными руинами снова взвился бешенный боевой клич самураев. ─ Убери руки от НАШЕЙ БОГИНИ! Несколько десятков солдат, прекрасно понимая, против кого они подняли оружие, с яростным ревом ринулись в атаку. Богиня? Слово пробилось сквозь багровую пелену и лежащая на снегу, объятая мертвящим пламенем алой Ци, девчонка шевельнулась. Реакцией ее было не воодушевление, не радость. Слово хлестнуло Кицунэ словно плеть и новой вспышкой боли вернуло умирающей частичку сознания. Продолжение следует...

На мой скромный взгляд, афтарам стоило нарисовать несколько различных концовок, с каждой из героинь. Как в первом сезоне, уехала/не уехала. Думаю, каждый выбрал бы свою и все остались довольны.

Ура, победа. Нет, без паники, я конечно понимаю, что дети их мгновенно и сразу в несчастных калек не обратятся. Или обратятся, как повезет... Но действие их паршивое со всех сторон и превращается во что-то вроде пропаганды курения. Если курит один, всем плевать. Но кричать о том, что курилка - герой и красавчег, вдалбливая попутно в головы наивным детям 16-25 лет что... тягать сестер это нормально, то... это уже проблема. Да пофиг. Мы с этой антиморалистостью и свободой маразматического мышления скоро вовсе передохнем и будем вытеснены активно развивающимися нациями. Так что тягайте сестер, пока живы. Вы ведь единичны и сферичны в вакууме. Нормально все. К тому же, клянусь правым носком, главная проблема здесь не в том, что они брат и сестра, а в том, что при сказочном многообразии женского коллектива, посан выбрал себе в жоны ту, что унижала его на протяжении всего сериала. Что за... долбаный бред?!

на заборе тоже много чего пишут, да

Все мы читаем один и тот же забор, только называется он по-разному. Чай и в википедии пишут много хорошего, умного вечного, а в ваших научных статьях подчас такой бред заворачивают - что мочепитие и калоедение просто детские шалости. Я не стану спорить с профессорами по теории струн, ибо осознать ТАКОЕ моих мозгов не хватает, но простейшие знания биологии, как это ни невероятно, доступны и мне.

Хм-м-м, несколько неожиданно. Японсы странный народ, со своим собственным пониманием нормальности отношений и того, что вызывает в человеке дружеские чувства (вплоть до любви). спойлер Уж как Кирино братишку любовно отлупцевала на прощание и в благодарность за игру - мама не горюй, благо у него есть супер-регенерация, за полтора часа все синяки и ссадины рассосались. Вот почему Японсы так Америку любят - за ядерные бомбы и прочие смачные плюхи. А про разгром Квантунской армии и вышвырь с материка стараются забыть по той же причине - влюбятся в Россию, рассердится Америка! Я бы понял, если бы автором была женщина, мечтающая о прынце, что любит свою лучезарную мери-сью вопреки всему на свете, но чтобы мужиг получал удовольствие, расписывая как стерва унижает со всех сторон положительного, но безответного посона - сложнопредставимо. Ну, тогда совсем все плохо. С такой концовкой оно нам даром не надь. Второй сезон маленько пролистал, убедился что наша цунька приперлась из своей Америки и, в пятой серии, здрасьте, опять попал на момент где Манами обижають. Тьфу на этого добренького мазохиста вместе с его сестрищей. Манами-чан себе лучше найдет в тыщщу раз. Мсье поверхностно стукнулся в википедику: ==================== При близкородственном скрещивании (или самоопылении у растений) может возникать депрессия: уменьшение урожайности растительных культур, измельчание животных, возникновение аномалий и уродств. Это объясняется гомозиготностью по вредным рецессивным генам. ==================== Тут, конечно, ключевое слово "можеть", но Мсъе еще и о том думает, что не просто так природа занизила половое влечение между близкими родственниками. Настолько, что на сеструх и дочек бросаются только уж совсем отмороженные алкаши.

С симпатией, но меньше чем к Манами. Манами просто няшка, добрая и домашняя. За такую челюсть любому гаду сверну. А Куронеко снижает интерес своим пристрастием к фантазиям о черной магии, ведьмам и демоницам. Не осуждаю, конечно, и без помощи бы не оставил, но как человек хронически добрый и расположенный к светлыми силам, рассово неприемлю. Да уж, хужей некуда. Но спойлеры, зачастую, суть воплощение фантазий фанов и не являются ничем, кроме откровенной лжи. спойлер Ну, или будут у этих счастливцев дети-дауны. )))))))))))))))))))))) Ну, я бы поспорил, ибо моралистъ, да лень. Все равно вымираем, какая разница от чего? Хто-то говорит что и мочу пить - нормально. Грабь, воруй, тягай гусей! :a_14: Вопрос еще один остался - главный афтар (первоисточника) - женщина? Или сделано по бездушной гаремной игрушке?

Спасибо, надо будет все-таки заценить, похоже страсти там кипят недецкие :D И на королеву отаку без очков, как-никак посмотреть тоже весьма хочется.

:a_22: :a_10: :a_08: Вотэтоповорот. Надо дальше смотреть. Но как бы то ни было, в подобной гаремной игруле я бы ни за что не стал проходить ветку Кирино. Какая-то уж она слишком гипертрофированная цун.

Пока с первого сезона одиннадцатую серию осиляю, и радость мало-помалу меркнет. Кирино задолбала, реально. Она убивает эту аниму, аж бросить хочется. Мало того что не люблю я мери-сью и цун-дур, так здесь в роли почтиглавгероя еще и экстракт этих двух выделений. Хочется навалить ей на голову и растоптать ногой до однородной массы. Это в Ватамоте-то афтар садист? Афтар садист здесь, ибо заставляет окружающих терпеть эту злобную малолетнюю погань. Братишка перед ней на брюхе ползает, подруги роем вьются... нищщасные вежливые японсы, как они беззащитны. Так совпало, что смотрю "ковайную сестрищу" после Геншикена и у меня прям передоз мужского унижения. Брат ходит как дебил, весь избитый и морально обгаженый в благодарность за его заботу, а теперь у него на глазах еще и подругу вбивают в грязь, а он только мило улыбается. Нет, это реально невыносимо! Японец что, суть есть безответный раб, на поводке у истерички? Жуть. Слава всем богам, я родился не в той прОклятой цивилизованной стране, а в нашей благословенной дикой родине. ........ Все, кирдык. На сцене в комнате брата не выдержал, выключил. Жаль, начиналось хорошо. Музычка в опенинге хорошая, семья у малявки в очках и сама она очень даже понравились. Но увы, смотреть больше не могу. Дроп.

Хм-м-м, а мультик-то потихоньку раскачался! И смотреть стало интересно и сценки проскальзывают, которые я в манге еще не видел. Все-таки не совсем запоролли, радуют :a_21:

Вроде бы ничего, смотреть можно... перед сном, ибо листать начал уже под конец второй, а на середине третьей вывихнул челюсть от зевоты. Японская звездная фантастика, вся эта их меха и т.д., все-таки похоже довольно сложный жанр для меня. До конца осилить редко удается. То кретинизм включат, то штампами завалят, то физические законы нарушать начнут как в фанфиках школоло. Какая проблема здесь? Всепобеждающее "ничего не происходит". Это "ничего" не происходит даже в бою. Дальше третьей так же? Хм-м-м... досмотрел третью, промотал четвертую - также. Не чувствуется в этой анимке жизни, не чувствуется напряжения боя, не видно эмоций ни пилотов, ни флотских служб, ни общественности. Ни тебе последствий ошибок, ни эффекта побед. В происходящее тупо не верится. Увы, дроп по непобедимой скуке.

Очень сложный эпизод, отчаянно вывожу повесть к финалу, и, во избежание жосткого фейла, над каждой строчкой киплю. Потому прошу проявить немного терпения. Подолжение, похоже, будет не раньше субботы.

Идолмастер - 2011... смотреть конечно можно, чтобы градус жОстокого аниме разбавить не перегруженной мыслями красочной феерией, но... 90% диалогов составляет фраза "имярек усердно трудится". Это... это финишь. Сей фразой окружающие комментируют любое действие любого персонажа, даже если он спит, ест или ругается с коллегами. Из-за одного этого напильника для мозгов смотрю по серии в неделю, тогда, когда тыкая по сохраненным ссылкам, вижу ярлычок и вспоминаю - "А, идолмастера еще не досмотрел". Жаль что тут мало музыки и выступлений, одни огрызки песен, плавно вставленные в сюжет. Хотелось музыкальной комеди, но не дали. Жаль, жаль. Есть конечно и виновые моменты - выступление в деревне, и серия где разогревка концерт вытягивала. Ну и, большой плюс сериалу, что среди множества типажей, многие зрители найдут героиню, что будет им симпатична. Для меня это добродушно-вредная Йори с плюшевым зайцем. На симпатии к ней сериал, для меня, и держится. Остальное на троечку, чессно говоря.

Волнения в лагере шиамов мало-помалу утихли. Информация о нападении и потерях была донесена до всех, капитаны перераспределили командные посты, и вся огромная армия снова замерла. Нападение? Жертвы? Гибель командования? Война есть война… Хруст снега и каменного крошева под латными сапогами проходивших мимо солдат заставлял Кицунэ замирать от страха и теснее вжиматься в тень от полуразбитого дома. Она прекрасно понимала, что шиамы не причиняли ей вреда до сих пор только по прихоти капитана Масаясу. Что же теперь будет с малолетними чужаками, когда их грозный покровитель погиб? Не сочтут ли взбешенные шиамы, что эти двое были шпионами чудовищ, убивших так много их братьев по оружию? Гибель человека, что был добр к ней. Страх от угрозы расправы. Ужас перед чудовищами, что внезапно нападают на людей и устраивают кровавую резню, не щадя ни врагов, ни своих собратьев. Все это обращалось в слезы, падающие из глаз маленького оборотня и скользящие по его щекам. Та жуткая безликая бестия, что командовала демонами, она оказалась здесь случайно и напала только для того, чтобы убивать шиамов? Едва ли. Такасэ Мей, злая синяя мурена, рассказала Черной Тени где последний раз видела Кицунэ и чудовища устремились в погоню. Так же как те двое монстров, что напали на группу путников, пробирающихся лесами к замку принца Кано, эта тварь приходила за Кицунэ. Шиамы просто оказались у нее на пути, так же, как в прошлый раз на пути Алых Теней оказались шиноби группы Бенджиро и стражи леди Хикари. Вот только в прошлый раз чудовища не были так разъярены, как сейчас. Капитана Масаясу и сотни его солдат погибли. Их захватила смерть, которую Кицунэ несет на своих плечах. Несчастная девчонка с трудом подняла трясущуюся руку и провела грязной ладонью себе по лицу, размазывая слезы по щекам. Хруст снега стал громче и темная, массивная фигура встала перед забившейся в угол Кицунэ. Великан-храмовник сквозь прорези стальной маски смотрел на маленького оборотня и девочку-крестьянку. ─ Каннуси-сама? ─ Кицунэ с трудом подняла голову. ─ Я искал тебя. Один, ты погибнешь. Кицунэ словно не слышала его слов. ─ Каннуси-сама, можно попросить вас о еще одном одолжении? ─ спросила оборотница. ─ Посмотрите… посмотрите, нет ли на мне проклятия? Я… я проклята. Все, кто подходит ко мне близко… погибают. Жрец мгновение помедлил, а затем поднял руку и… погладил Кицунэ по голове. ─ Уже потерял немало близких в этой страшной и бесконечной войне? ─ сказал великан, присаживаясь к стене рядом с оборотницей. ─ При нашей первой встрече я сразу понял, почему капитан Масаясу вместо того, чтобы казнить подозрительную личность, проявил о ней заботу. Убить вражеского шпиона просто. Но очень тяжело, знаешь ли, поднять руку на того, кого жизнь уже пропустила через мясорубку. Особенно если твои собственные дети не старше этого бедолаги. Проклятие? Без глубокого сканирования памяти не смею судить, что тебе пришлось пережить, но вижу, что хлебнул горя ты немало. Многие, кого ты любил, погибли. Но не твоя в том вина и лорд Масаясу пал в бою с демонами не от того, что подошел к тебе близко. Виноват ли ты в начале эпохи Войн? Виноват ли ты в том, что демоны набрали сил и начали обретать материальные воплощения в мире людей? Прости, но не похож ты на чудовище такого масштаба. Никаких отрицательных силовых схем на тебе нет и единственное твое проклятие такое же, как у всех остальных людей. Оно в том, что вокруг слишком много подонков. Кицунэ громко шмыгнула носом, пытаясь проглотить душащие ее слезы. ─ Эпоха Войн, ─ со вздохом продолжал жрец шиамов. ─ На самом деле началась не пять веков, а десятки тысячелетий назад, с самого первого момента пробуждения человеческого сознания. Человечество родилось тогда, когда началась борьбы добра со злом, как ни банально это звучит. Война разума против инстинктов. Человечности против дикости. Когда общество находит баланс в этой борьбе противоположностей, наступает краткое перемирие, но время покоя не бывает долгим, потому что добрые люди расслабляются и начинают относиться к подонкам как к равным, доверяются им и открываются для удара. А бьют злые люди крепко и наверняка. Так, что на месте цветущих городов остаются одни захламленные, прогнившие руины. Именно это сейчас происходит в землях светлокожих. Добрые люди расслабились, забыли о самообороне и подонки начали перемалывать их тысячами. Уничтожать духовно и физически. Понимаешь, о чем я говорю, парень? Люди погибают не потому, что с ними рядом ты, а потому что гибнет целый мир. Маленькая оборотница, дрожа и всхлипывая, уткнулась лицом в цельнометаллический бок кирасы великана и с благодарностью позволила себя обнять. ─ Не реви. ─ с совсем уж добрыми нотками в голосе, сказал воин-храмовник. ─ Как бы ни искалечила нас жизнь, мужчина всегда должен оставаться мужчиной. Услышав эти слова, Кицунэ даже сквозь все свои мучения, не могла не улыбнуться. Ничего-то он не понимает, этот озлобленный добряк, способный исцелить наложением рук и воняющий горелой кровью. ─ Не знаю, поможет ли это тебе обрести духовное равновесие, но я скажу тебе еще одно мое личное наблюдение. ─ шиам взял Кицунэ за плечи и, отстранив ее от себя, заглянул девчонке в глаза. ─ Как бы ни казались слабы и уязвимы добрые люди, у них есть одно важное преимущество. Они, в отличие от злых, жизнеспособны. Подонки, уничтожая подкошенный социум, истребляя порядочных людей, неизменно вымирают следом за ними. В этом есть высшая, истинно божественная справедливость, которая позволяет человечеству раз за разом подниматься из праха. Вобрав в себя достижения южных цивилизаций, приняв лучшее из их культуры, мы с благодарностью сохраним великое наследие и возродим человечество. А от подонков… от всех этих самовлюбленных властителей мира, не останется ничего. Шиам почувствовал, как замер и напрягся хрупкий подросток, которого он держал руками за плечи. Храмовник улыбнулся, ведь именно такой реакции он и ожидал от мальчишки. Вера в то, что еще ничего не закончено, придает силу любому. Холодные расы, чужие ему и этому мальчишке, могут вымереть, но дети огня продолжают борьбу. Однако причина была другой. Кицунэ почувствовала, как в ней поднимается гнев. Подонки погибнут следом за нормальными людьми? Издохнут от голода, после того как выпьют последнюю кровь из таких людей как Кано и Мичиэ? После того, как до смерти замучают леди Хикари и добьют грозных стражей, что стеной стоят на пути изуверов? Когда деградировавшие потомки вдоволь насмеются над собственным великим прошлым, радостно слушая бредни новых Черных Теней о том, «как все было на самом деле»? Ну уж нет! Переломятся! И все эти бесчисленные социальные паразиты, и черно-алые тени, и шиамы, горделиво взирающие на умирающих. Сколько бы ни погибло стран и народов в прошлом, на этот раз история не повторится! Потому что… Кицунэ крепко стиснула свои маленькие и слабые кулачки. …Да, хоть тресни со злости сама реальность, потому что рядом с людьми, на этот раз, есть самая настоящая богиня, увидев тень которой, бесчисленные чудовища впадают в истерику и мечутся, в ужасе поджимая облезлые хвосты! Богиня, на которую настоящая Кицунэ даже не похожа. Богиня, существующая только в мечтах и сказках. * * * Эпоха Войн, год 525, 30 марта. Винтовая лестница уводила вниз, во тьму, рассеиваемую только слабым светом старых электрических ламп, покрытых слоем пыли и пятнами грязи. Многоуровневым катакомбам под столицей страны Камней было уже не менее семи сотен лет. Они служили канализацией и хранилищами, тюрьмами и убежищами. Тайные ходы особняков и замков огромного города неизменно соединялись с сетью катакомб. Здесь была даже собственная транспортная сеть и несколько тысяч жителей, что поднимались на поверхность лишь по исключительным случаям. Но эта часть подземелий была защищена от вторжения посторонних, и редко кто спускался под землю так глубоко. ─ Не могу не отдать должное вашей системе маскировки, Рикуто-сама. ─ сказал верховный наставник храма Земли, профессор генетики и медицины, Ямамура Масанори. ─ Ни на одной карте подземелий, периодически составляемых нашими лучшими сенсорами, нет тех путей, которыми мы сегодня с вами прошли. ─ Благодарю за высокую оценку нашей работы, Масанори-сама. ─ ответил четвертый воин-дракон селения Скалы, возглавлявший процессию из одиннадцати человек, что спускались в глубину земных недр. ─ Высокая степень секретности подразумевает прилежную работу. Без преувеличения скажу, что эта база наших специальных служб - самое надежное и хорошо защищенное место во всей стране Камней. Куда, как не сюда мы могли доставить нашу нежданную добычу? ─ Общественный резонанс может быть колоссальным при малейшей утечке информации, я в уважении склоняюсь перед вашими решениями, воин-дракон. За Масанори и Рикуто шли двое старших служителей храма, выполнявших обязанности телохранителей при высокопоставленном духовном лице. Леди Такара, глава службы пропаганды, собирала пыль со ступеней подолом пышной шелковой юбки, чинно следуя за храмовниками, а позади нее в цепочку растянулись бойцы сопровождения - верный телохранитель, Рюи, ближайшая соратница, Михо, двое самураев императорской стражи и пара шиноби из спецслужбы Инь, подчиняющиеся непосредственно воину-дракону. В коридорах царили грязь, запустение и ржавчина, но большая металлическая дверь, которой заканчивался длинный спиралевидный спуск, открылась без скрипа и скрежета, лишь с приглушенным рокотом, выдающим работу могучего механизма. За дверью стояла еще одна небольшая группа людей, солдат и ученых. Возглавляли вторую группу принц Рюджин в шелковом дворцовом наряде, и высокий человек в синей форменной одежде имперской научной службы. ─ Мы ждали вас с нетерпением, дамы и господа. ─ сказал Рюджин, когда закончился обмен приветствиями. ─ Позвольте представить вам видного ученого и главу исследовательской группы, занимающейся изучением и допросом пленников. Куроу Масару, профессор генетики из научного центра скрытого селения Скалы. ─ Ваше имя прежде мне слышать не доводилось, Масару-сама. ─ сказала леди Такара, раскланиваясь с незнакомцем и спасая профессора Масанори от конфуза. ─ К какому из пяти научных центров селения Скалы вы относитесь? ─ К секретному, моя госпожа, к секретному. ─ таинственно улыбаясь, ответил Масару и, уверенный что этой фразой полностью удовлетворил интерес собеседницы к своей скромной персоне, пригласил всех собравшихся пройти в зал презентации. В отличие от тоннелей и переходов, что вели к подземной базе, эти коридоры были хорошо освещены, здесь царила идеальная чистота и порядок. Пластиковые панели, дерево и металл вместо оштукатуренных кирпичей или бетона. Кто-то вложил в это место огромные средства, и чувство аскетизма, присущее другим научным центрам, здесь явно не царствовало. За устроенными в стенах прозрачными панелями были видны лаборатории со сложным оборудованием, люди в синей форменной одежде занимались своей работой, оперируя что-то, скрытое от глаз наблюдателей за белыми полотнищами. Откуда-то издалека доносилось гудение сразу нескольких мощных машин. В определенные моменты, когда работники убирали руки из-под полотнищ, лентообразный фрагмент пола смещался и столы подавались дальше по линии, к следующему работнику. Конвейер? Чем дольше шли гости по коридорам, тем больше леди Такара чувствовала, как затаенное ею чувство тревоги растет и обращается в едкий комок страха где-то в районе горла. Они точно не в генетическом центре и не на военной базе. Это фабрика. Что производят здесь? Габариты полотнищ буквально заставляют думать о человеческих телах. Больше всего действие напоминает модификацию солдат с помощью биологических имплантатов, выдернутую из какого-нибудь далекого от науки фантастического фильма. Чтобы создать настолько высокотехнологичную фабрику глубоко в недрах скалы, нужны огромные денежные средства, тонны материалов и оборудования. Как умудрились неведомые строители протащить все это мимо зорких глаз множества самых разных спецслужб? Откуда эти «ученые» воруют энергию, пищу, воздух и воду? Куда девают продукты своей жизнедеятельности? Сомнения и растерянность главы службы пропаганды были непродолжительны. Профессор Масанори, по-прежнему идущий чуть впереди от нее, как бы невзначай завел руки за спину и, делая вид что просто потирает кисти рук, на долю мгновения сложил пальцами два условных сигнала - «опасность» и «демоны». Черная цитадель! Осиное гнездо демонопоклонников. Такое же, как под крупнейшими городами страны Морей… под руинами вымерших и рассыпавшихся городов на захваченных тьмой островах. Сердце леди Такары провалилось в пустоту. Чувство опасности ее не подвело. Жить ей, профессору Масанори и их верным защитникам осталось считанные минуты. С легким шелестом разошлись в стороны створки очередных дверей. Три десятка людей вошли в огромный зал, украшенный вычурной лепниной и мозаикой, с изображением величественных фигур в коронах, которым кланялись бесчисленные маленькие фигурки. Объятых огнем городов и людей, разрываемых чудовищами, в сюжетах этого зала не присутствовало. Ясно, чем прельстили обозленного принца пронырливые изуверы, живущие в подземной тьме. Власть и месть. Сначала ядерным оружием и глобальным обледенением планеты, а затем развитой наукой о биополях, человечество отбило две волны атак демонов. После изучения нового врага и ряда побед над ним, люди утратили свой изначальный страх, но не возгордились ли они, решив, что теперь акума можно воспринимать как обыкновенного опасного хищника? Как природное явление, которое реально поставить себе на службу? Как инструмент, который можно использовать для достижения своих целей? «Глупый мальчишка». ─ глядя на принца Рюджина, Такара едва сдерживалась от того, чтобы сжать кулаки. ─ «Я-то, дура, думала, что в потомка вашей династии можно вложить хоть немного мозгов! Я потратила всю жизнь на твое воспитание, но ты такой же идиот, такая же ведущаяся на пафос марионетка, как и твой отец»! ─ Восхитительно. ─ сказал профессор Масанори, пока делегация, шаг за шагом, приближалась к трем фигурам, пристегнутым ремнями к дощатому стенду в центре зала и накрытым белыми простынями. ─ Прогулка была невероятно познавательна и увлекательным, Рикуто-сама. А это, полагаю, и есть те три экземпляра, ради которых мы совершили столь долгое путешествие? Позволите ли вы нам на них взглянуть? ─ Не нужно торопить события, профессор. ─ первым к стенду подошел лорд Масару. ─ Как глава этого научного центра, я хотел бы провести полноценную презентацию. Для начала, позвольте провести небольшой экскурс в историю. Мы ведь никуда не спешим, Рюджин-сама? ─ Нет, у нас есть несколько часов. ─ ответил принц. ─ Говорите, мне очень интересно, откуда пошли корни этих, так сказать, сородичей златохвостой Кицунэ. ─ Хорошо. ─ сказал Масару, и из пола, совершенно бесшумно, поднялся еще один стенд с закрепленной на нем картой. ─ Как вы можете видеть, дорогие гости, эта карта немного отличается от тех, что используются повсеместно в современном мире. Этот огромный остров, в эпоху Единства названный Аратана Кибо (Новая надежда), ныне забыт и к нему уже около пяти веков не было отправлено ни единой экспедиции. Что представляет собой этот остров? Когда медленно отступающие на юг ледники начали освобождать земли этого острова, на нем не было жизни вовсе. С большим трудом экологам великой империи удалось озеленить мертвую пустыню Аратана Кибо. На нем планировалось создать колонию, но первыми обитателями новых земель стали… неблагонадежные личности всех мастей. Нет, это были не пираты. Даже в процветающем социуме эпохи Единства, конечно же, встречались казнокрады, мошенники, взяточники и воры. Попав в руки закона, в качестве предупреждения они направлялись на общественно полезные работы вроде строительства железных дорог или рытья каналов, но рецидивисты… уже не отделывались так мягко. Избавляя общество от жулья, силы закона грузили рецедивистов на корабли и вывозили за пределы обитаемого мира, выгружая их на побережье холодного и малопригодного для жизни острова, Аратана Кибо. Эти каторжные колонии не продержались бы долго, метрополия была вынуждена подкармливать их и продолжать работу по озеленению пустынь. На острове обнаружились полезные ископаемые и руины городов Давних, правда без хранилищ Наследия. Остров расцветал, построенные каторжниками города приняли первых переселенцев с материка. Дело шло к тому, чтобы остров стал полноценной областью обитаемого мира, но, внезапно, единство народов рухнуло, началась эпоха Войн и связь острова с метрополией прервалась. ─ Тогда-то ваша организация и прибрала его к рукам, Масару-сама? ─ переставая играть в таинственность, спросил принц Рюджин. Лорд жителей тьмы нисколько не встревожился. ─ Не сразу, мой господин. ─ ответил он молодому правителю страны Камней. ─ Мы дали Атарана Кибо три сотни лет повариться в его собственном соку. В то время, как на материке бушевали битвы громадных армий, на острове шла своя собственная, маленькая война. Остров разделился на области, каждую из которых контролировал город-государство. Больше сорока областей, каждая со своей армией и правительством. Разобщенные, разделенные расовыми и мировоззренческими отличиями, люди бились за каждый клочок плодородной земли, за каждую шахту и маленькую деревеньку. Знакомая картина, не так ли? Но в триста шестом году эпохи Войн мы начали свою деятельность на острове и уже через восемь лет все, до единого, города Атарана Кибо заключили между собой мирное соглашение и образовали новое, единое государство. Что же позволило нам добиться таких убедительных и грандиозных успехов? ─ лорд Масару сделал демонстрационный жест в сторону накрытых белыми простынями фигур. ─ Ужас, который люди придумали себе сами. Фантом, ненависть к которому затмила в людях даже застарелый гнев на своих собратьев и жажду кровной мести. Бездонная яма для принятия отрицательных энергий. Враг, которого никогда не было. Продолжение следует...

─ Взрыв-печати и дистанционное оружие к бою! ─ командовал Масаясу. ─ Бейте наугад, засыпьте весь центр площади! ─ А вот это уже опасно. ─ зрением демонов, Нуэ заметила луки, арбалеты и всевозможные бомбы, к которым потянулись шиамы. ─ Этого я вам не позволю! Гоки! Генки! Единую сеть! Двое маленьких демонов соединили свои ладони с ладонями своей хозяйки. Алая Ци буйным пламенем взвилась над четверкой чудовищ. Гендзюцу полностью царствовало над органами чувств стрелков и метателей. Маленькие демоны, не особо ценные сами по себе, были связующим звеном с той сущностью, что дарила силу всем жителям тьмы. Страшно представить, на что способен человек, соединивший свое сознание с бешенной вычислительной способностью матриарха демонов. Молниеносно просчитывая каждое движение врагов, Нуэ играючи создавала обманки. Потянулся за арбалетом или бомбой? Слегка изменить ощущение времени и создать иллюзию касания до того, как рука действительно коснется оружия. Руки солдат сомкнулись на пустоте. Бессильные отличить реальность от обманки, они подняли пустые руки и направили на врагов несуществующее оружие. Глумливо смеясь, Нуэ показала врагам иллюзии стрельбы и метания, а затем фантомные взрывы и фальшивые последствия атаки. ─ Хватит! ─ почувствовав себя в безопасности, богиня иллюзий попыталась оттолкнуть прочь троих маленьких демонов, но те держали ее крепко. ─ Пустите, говорю! Тело от вашей черной дряни немеет! ─ Еще немного, Нуэ-сама! Нужно уйти с площади, или враг поймет, что его одурачили и повторит удар! ─ Хорошо, тогда двигайтесь быстрее! Все трое, мне на плечи! Ох, какие же вы, паразиты, тяжелые! Кицунэ приподняла голову. Ветер унес дым от разрывов брошенных самураями бомб. Поле боя, усеянное множеством мертвых тел, предстало перед ней во всем своем жутком великолепии. Иссеченные осколками и унизанные стрелами, безжизненные останки чудовищ лежали среди погибших самураев. Шиамы победили? ─ Отличная работа, бойцы. ─ сказал Масаясу, включая передатчик. ─ Нужно проверить трупы… ─ Стойте! Это обманка! ─ переполненный эмоциями, голос ворвался в общий эфир. ─ Демоны живы, вы не нанесли удара! То что вы видите - фальшивка! Масаясу грязно выругался, а самурай, что предупредил остальных об обмане, завершил свой бег, приземлившись на крышу дома в паре метров от него. ─ Капитан, рывок вправо! ─ выкрикнул он и, продолжая движение, с ходу рубанул мечом в пустоту перед отшатнувшимся Масаясу. Из пустоты раздался краткий взвой и незримое тело пролетело между самураями, упав на крышу позади них и покатившись по черепичному скату. Еще мгновение и изуродованные останки стали видимыми, Нуэ не было смысла прятать погибшего йома за гендзюцу. Вычислили командира и нацелились убрать его? ─ Спасибо, боец. ─ сказал Масаясу, прекрасно понимая, насколько близок был к смерти. С первого же взгляда на новоприбывшего самурая становилось понятно, почему гендзюцу чудовищ не действовало на него. Лицо мутанта представляло собой одну сплошную опухоль, накрывающую лоб, глазные впадины, переносицу и скулы. Самурай-сенсор последнего поколения! Иные органы чувств, иная нервная система. Его восприятие мира явно очень сильно отличается от обычного человеческого, богиня иллюзий попросту не успела подстроиться под него. ─ Гендзюцу на меня! ─ выкрикнул капитан самураев, обращаясь к сенсору. ─ Покажи, что происходит на самом деле! Сенсор кивнул и в мире иллюзий, перебороть которые у самурая не было сил, возникли призрачные алые фигуры, две из которых уже мчались к дому, на крыше которого обосновался командующий шиамов. Решили довершить то, что не удалось их собрату? ─ Не все так просто! ─ Масаясу сорвался с места, соскочил с крыши и, самортизировав импульсами Ци, приземлился метрах в четырех перед отпрянувшими демонами. ─ Что, не любите честного боя? А вот я люблю! Тяжелая боевая катана в руке капитана с гудением очертила дугу и начала опускаться на голову йома, словно нож гильотины. Слишком ловкий, чтобы попасть под такой удар, демон отскочил в сторону и клинок катаны врезался в землю правее чудовища, но даже без краткого промедления, могучий самурай погасил инерцию своего оружия и новым взмахом обрушил удар на противника, которому не оставалось ничего иного, кроме как блокировать меч клинком. Йома учел ошибку одного из своих собратьев. Поставленный плашмя, тяжелый фламберг не срезал, а остановил клинок катаны, но в этом не было спасения. Действие развивалось именно так, как планировал Масаясу. Стремительный рывок руки самурая достиг своей цели и, закованная в сталь, пятерня великана стиснула запястье демона-мечника. С такой силой, что кости и мышцы йома обратились в кровавое месиво. ─ Р-рэх! ─ выдохнул самурай. Мускулы его вздулись буграми, смещая пластины доспехов, и попавший в лапы великана монстр взлетел высоко вверх. Но Масаясу не разжал пальцы и, добавляя противнику ускорения тягой могучих мышц, со всего маху впечатал врага в булыжную мостовую. Скелет рассыпался, внутренние органы сместились и расплющились. Рвались жилы и кровеносные сосуды. Кровь, изрядно разбавленная черной протоматерией, брызгами полетели во все стороны. Казалось немыслимым, что после такого удара кто-то может остаться в живых, но Масаясу не забывал, что противники его не совсем люди. Прежде чем потерять к жертве интерес, он поднял ногу и ударом латного сапога сверху вниз, размазал голову чудовища по камням. Другие демоны, пока капитан разбирался с их приятелем, конечно же, времени зря не теряли. Еще две твари присоединились к уцелевшей и, окружив врага, все трое йома обрушили на Масаясу шквал ударов. Волнистый клинок режет доспехи и оружие самураев при малейшем прикосновении? Это значит только то, что касания нельзя допускать! Двигались йома быстрее разве что обычного человека, а приемами боя на мечах вовсе не владели. Самурай легко мог отследить направление их ударов. Собрать заряд Ци в намеченной точке касания, тоже не составляло большого труда. Когда клинок демона приближался к броне, заряд Ци порождал встречный импульс, который, врезаясь в волнистое лезвие, отталкивал его прочь. Без особого труда, капитан Масаясу прикончил еще двоих йома. Третий, увидев незавидную судьбу своих собратьев, отскочил ближе к основной группе. ─ Масаясу-доно! ─ раздался из наушников голос генерала Такамори. ─ Копию гендзюцу на нас! Подоспевшие к полю боя генерал и еще один из капитанов атаковали одновременно с двух направлений. Получив копию данных от сенсора, они принялись крушить впавших в смятение демонов одного за другим. ─ Без паники, нечисть! ─ выкрикнула Нуэ. ─ Сейчас они получат свое! Проклятая печать в виде стилизованного изображения бабочки разрослась уже во все ее лицо. Демоническое восприятие мира, обретаемое через эту силовую схему, читало информацию из чужого сознания и перерабатывало ее в образы, легко воспринимаемые человеком. Так же, как глаза улавливают свет и мозг преобразует полученную информацию в трехмерную цветную картинку. Определив как именно видят мир направляемые сенсором враги, Нуэ подкорректировала навеваемую на них иллюзию. ─ Вот ублюдки! ─ генерал Такамори зарычал от ярости, увидев как меч в руке призрачной алой фигуры раздвоился. Генерал едва успел заблокировать оба удара, и настоящий и фальшивый. ─ Сенсор, демоница творит фантомные копии врагов! ─ Я не вижу, что видите вы! ─ взвыл от бессилия сенсор. Фантомы демонов-мечников плодились с неимоверной скоростью, отличить настоящих от поддельных было невозможно, и атаковали они одновременно, со всех сторон. ─ Меняй цвета своего гендзюцу! ─ блеснул догадкой капитан Масаясу. ─ Живо! ─ Зеленый! ─ выкрикнул сенсор, давая знать какие фигуры теперь обозначают настоящих врагов. ─ Синий! Желтый! Зеленый! Он менял цвета призраков, но Нуэ отставала лишь на долю мгновения, корректируя собственное гендзюцу следом за сенсором. ─ Госпожа, ─ Геко склонился к самому уху своей хозяйки. ─ Храмовники приближаются и они в полной боеготовности. ─ Ясно. Заканчиваем представление. ─ ответила Нуэ и нанесла последний удар. ─ Синий! ─ прозвучала в сознании бойцов слуховая галлюцинация, навеянная подлой демоницей. Трое шиамов среагировали на атаку ложных фигур, окрашенных в синее, и попали под удар настоящих. ─ Обманула, обманула! ─ заливалась смехом торжествующая Нуэ. ─ Простите, мальчики, вам ведь не очень больно? Генерал и оба капитана со стонами выронили оружие. Из глубоких разрубов на их телах потоками хлестала кровь. Еще мгновение и йома, ринувшись добивать раненных, изрубили в куски всех троих. ─ Вот так! ─ широко ухмыляясь, творец иллюзий высвободила руку и щелкнула пальцами. ─ Опасное это дело - игры с Алыми Тенями! Но веселье закончились. Гоки! Генки! Крылья мне! Убираемся отсюда, живо! Йома, задержать врага, любой ценой! Все, в атаку!!! Сидящие на спине творца иллюзий, двое мелких демонов выпустили из своих спин длинные шлейфы черной протоматерии и сплели из них пару широких перепончатых крыльев, правое и левое. Третий монстр, убрав руки от лица хозяйки, разорвал с ней контакт, готовясь среагировать на любую угрозу в момент взлета и немедленно атаковать. Восемь демонов-мечников, уцелевших к этому моменту, с рычанием и воем бросились к ближайшим живым людям, а маленькие демоны завили в смерчи потоки воздуха и направили их на плоскости крыльев, которые обрела властительница иллюзий. Мабороши Нуэ, безликая, но вполне материальная, взмыла вертикально вверх и через мгновение бесследно исчезла в безоблачном черном небе, усеянном бесчисленными точками звезд. Гендзюцу исчезло. ─ В атаку! ─ воин-шиам со знаком сотника на наплечнике, вскинул меч над головой и повел за собой солдат. ─ Бей тварей, братья! ─ Назад! ─ прокричал в радиопередатчик, прибывший вместе с храмовниками, золотой воин-дракон. ─ Эти демоны - расходный материал, у них обязательно есть пламенный сюрприз! Лучники, бейте им разрывными стрелами по рукам и ногам! Если сюрприза не будет, возьмем пленников для допроса! Лишенные прикрытия гендзюцу, йома больше не представляли особой опасности. Самураи шиамов, вооруженные короткими мощными луками, играючи подсекали их на бегу. Стрелы, вонзаясь в конечности демонов, тотчас вспыхивали узорами малых взрыв-печатей и начисто отрывали чудовищам лапы. Однако, как и ожидал воин-дракон, старания захватить пленников были напрасны. Прошло не больше пары минут с момента бегства Нуэ, как вдруг в телах йома и на клинках их мечей вспыхнули мощные силовые схемы, а еще через долю мгновения вся центральная площадь вздыбилась фонтанами огня. Покидая поле боя, жители тьмы делали все, чтобы не оставить врагам добычи и трофеев для исследований. ─ Твари! ─ воин-дракон, упавший в укрытие при виде начала активации взрыв-печатей, снял с головы легкий шлем и с задумчивым видом полюбовался немалой вмятиной, оставленной срикошетившим от стены куском камня. ─ Как вот душу разогреть хорошей рукопашной, если в противниках одни визгливые трусы и ходячие бомбы? Сенсоры, что видите? Выжившие демоны есть? ─ Нет, Райдзин-сама, все уничтожены. ─ Ясно. Разведке, организовать поисковые группы! Демоны не появляются из небытия, их кто-то привел сюда и он обязательно наблюдал за боем! Низринувшееся с небес крылатое чудовище шибануло черные фигуры и костер бешенными вихрями воздуха, плавно замедлило свое падение и, едва коснувшись ногами снега, тотчас разделилось на четыре части. Нуэ, захватив всех окружающих в гендзюцу, тотчас приняла вид очаровательной молодой девушки в классическом зимнем кимоно, а ее подручные, низкорослые демоны, избавившись от покрывавшей их тела черной протоматерии, оказались ухоженными светлокожими детьми, лет двенадцати-четырнадцати на вид. ─ Вы прекрасно показали себя, Нуэ-сама. ─ сказал житель тьмы, поднимая со снега теплую шапку, сорванную с его головы ураганом. ─ Сорок йома с вашей поддержкой истребили шестьсот сорок восемь вражеских солдат, в том числе пару шиноби в ранге генин, двоих армейских капитанов и генерала. Градиозный успех! Триумф вашего непревзойденного искусства и нашего новейшего оружия. ─ Рад, что вы рады, ─ сказал Кадзухиро, мечник Кровавого Прибоя, поднимаясь с бревна и забрасывая рюкзак с поклажей себе за спину. ─ Но шиамы не отступятся так просто. Уходим отсюда, живо! ─ Не беспокойся, милый. ─ мелодично пропела Нуэ. ─ Если какой-нибудь негодяй посмеет приблизиться, мои малыши сразу же это заметят и я утоплю злодея в гендзюцу! ─ Штурмовое дзюцу будешь в своих иллюзиях топить! Здесь не город, заметив костер, шиамы без лишних раздумий шарахнут по нему чем-нибудь тяжелым, и только когда утихнет пожар, войдут в радиус действия твоих божественных сил, чтобы поискать божественные останки! ─ А потому, ─ Кэндзо сгреб в охапку и бросил в костер весь оставшийся хворост. ─ Разведем огонь поярче и удалимся от него как можно дальше! Подозрения Алых Теней полностью оправдались, о чем сказал гулкий, раскатистый грохот, донесшийся до них со стороны лагеря спустя всего минуту с момента ухода темной компании. ─ Уже нашли? ─ с удивлением всплеснула руками Нуэ. ─ Шустрые какие. Может, еще и преследовать будут? ─ Едва ли. ─ разочаровал ее Кадзухиро. ─ По следам они легко определят сколько нас и что движемся мы куда быстрее бронированной пехоты. Послать за нами шиамы могут только ниндзя, но я готов дать гарантию, что воин-дракон Грома уже догадался с кем имеет дело и не захочет впустую терять людей. ─ И уже никто не поверит, что ту маленькую кровавую резню устроила златохвостая лисица. ─ Нуэ состроила гримасу обиды и разочарования. ─ Какая жалость! Мне надо больше тренироваться в актерском мастерстве. «У вас скоро появится прекрасная возможность для практики, Нуэ-сама». ─ прозвучал в сознании творца иллюзий голос шпиона жителей тьмы, что с небольшим отставанием следовал за Алыми Тенями. ─ «Высшее руководство кое-что затевает, и вам, моя госпожа, предлагается в этом спектакле ведущая роль». «Веселья будет много»? ─ навеяла Нуэ слуховую галлюцинацию на шпиона и тотчас получила ответ. «Больше, чем кто-либо может ожидать»! «А вы не боитесь активно действовать, друзья мои, когда людям на помощь пришла самая настоящая богиня с пушистым золотым хвостом»?! Шпион жителей тьмы и хозяйка проклятого острова одновременно навеяли друг на друга слуховую галлюцинацию, полностью состоящую из продолжительного гомерического хохота. Продолжение следует... =============================================================================== Илюстрация - йома жителей тьмы (у Хебимару они несколько иные, больше похожи на ходячих мертвецов. Разные технологии производства).

32-х летний асоциал со всеми прилагающимися фишками покатит? Так вот повторюсь - мокоти мне симпатична, манга тоже порадовала, но анимка - просто бездушный набор статичных картинок, лишенных какой-либо энергии вообще. Первая серия еще пыталась что-то изобразить, но во второй рисовальщики и режиссер полностью потеряли ощущение что история эта о живом человеке и тупо накидали лопатой рваное действие. Это даже не реклама, а антиреклама манги. И почему собсна, подобные вещи должны быть расчитаны только на асоциалов? Истории про звезд расчитаны только на звезд? А истории про пиратов только на пиратов? Девочка эта, к тому же, самая нормальная. С душевной травмой из-за одиночества, но она никакой не асоциал. Проблемы ее - отражение проблем миллионов неуверенных в себе людей и действие манги - концентрация их типичных ошибок. Аниматоры же, походу, вовсе не понимают смысл и душу действия, пытаясь тупо насмешить зрителя, тыкая ему в лицо блевотиной "Смотрите, какая дура! Смотрите, какая уродка!" Выглядит, чессно говоря, убого и противно.

Да, вторая серия что-то совсем неудачна. :a_27: Смотрел с сонным видом, ни разу не улыбнулся. Жаль... я действительно питал некоторые надежды, но кроме набора мрачных картинок, походу, у студии сделать ничего не получится. :a_11:

Ну хоть что-то, давно пора. Если действие плавно отойдет в мир иной, тогда еще есть шансы что будет годнота.

Шотто пока скукотень какая-то полная. Книжко оказываеццо совсем не тем, чем я ожидал. Не "фаерболисты против афтоматчегов", а невероятно интересные интриги гос.чинуш. Фентези-мир ужасно слабый, даже для приличия не потрепыхался перед МОШЬЮ ыпонской армии. Сейчас ыпонасы и прочие сочувствующие начнут культурно-политическую революцию в новых землях, понастроят макдональдсов, завезут джинсы и по быстрому сделают особый регион точной копией нашего мира. Скукота. Дальнейшее развитие сюжета я даже не представляю. Так и будут фансевисить и штампить томов пятьдесят, творя историю ниОчом.

Небольшая добавочка :) ================= ─ Броня не держит ударов! ─ Масаясу, сорвав с лица маску, принялся орать в рацию дальней связи, чтобы команды достигли радиоприемников как можно большего числа людей. ─ Пехота, в укрытие! Ниндзя, сюда, живо! Цель одиночная, медлительная, небронированная, наносит удары по большой площади! Самураи отступали, а незримые клинки настигали их и рассекали на куски с такой же легкостью, как острый нож вспарывает одиночный лист бумаги. ─ Дым! ─ прозвучал в эфире чей-то выкрик, и пара дымовых бомб с громкими хлопками рванула на площади, поднимая до самых крыш густые серые облака. В дымовую завесу, один за другим, скользнули три стремительные тени, а еще через долю секунды, в эфире раздался двойной восторженный возглас: ─ Есть! Масаясу движением руки создал поток воздуха, что налетел на площадь и унес дымовое облако. Страшная картина с сотнями порубленных тел снова открылась взглядам людей. Один из троих шиноби, ринувшихся в атаку, попал под удар незримых клинков, видимо когда демоница рубила ими наугад, но двоим другим повезло больше и оба воина сошлись с врагом вплотную. Один был вооружен копьем, второй выбрал для удара меч. Лиса-монстр, получив удар копья в сердце и рубящий удар по голове, истекала кровью, но не спешила падать и, прежде чем ее враги поверили в свою победу, разразилась издевательским хохотом. ─ Мразь! ─ шиноби, стоящий позади противницы, выдернул меч из разрубленной надвое головы чудовищной твари и, взмахнув руками, рубанул ей по шее, обезглавив чудовище. ─ Прочь! ─ выкрикнул предупреждение второй и, выпустив копье, отскочил от монстра. В прыжке, он вскинул к лицу правую руку с выставленными вверх указательным и средним пальцами. Крошечный импульс Ци вонзился в копье и вспыхнувшая на древке взрыв-печать в клочья разнесла обезглавленное тело демона-лисы. ─ Что вы творите?! ─ чей-то истошный вопль ворвался в радиоэфир. Кто-то, полный эмоций, добрался до рации. ─ Убирайтесь оттуда! Эти твари вокруг вас!!! Невидимые клинки настигли шиноби. Краткие предсмертные вопли, разлетающаяся во все стороны кровь и куски тел… Твари? Вокруг?! ─ Шиноби, световую бомбу в центр площади! ─ проорал Масаясу. ─ Разве вы не знаете, что я неуязвима и бессмертна?! ─ хохотала демоница, срастаясь из кусков в единое целое. ─ Ну, кто еще хочет бросить вызов богине? Крошечный цилиндр, брошенный из-за крыши одного из зданий по периметру поля боя, прочертил пологую дугу и рванул в воздухе. Ослепительный белый свет залил вдруг всю центральную площадь. Те, кто не успел прикрыть глаза, с воплями отшатнулись в укрытие, но едва иссякло неистовое буйство света, несколько десятков взглядов вновь устремились на место побоища и… ─ Гнусные твари! ─ в ярости взвыл капитан Масаясу, вскакивая на ноги. ─ Бойцы, в атаку! Убить их, пока они не опомнились! Среди изрубленных тел стояли десятки худощавых человекоподобных фигур в рваной простой одежде, вооруженные мечами с длинными, волнистыми клинками. Гротескно удлиненные конечности, раздувшиеся плечи, изуродованные лица с нелюдскими глазами, торчащие из пальцев рук и ног острые черные когти. Чудовища настороженно озирались, изготовившись к обороне и контратаке, а в центре их группы завывала от ярости и терла глаза единственная из них всех, против кого световая бомба оказалась эффективна. Фигура в дорожной зимней одежде, весьма неудобной для боевых действий. ─ Мои глаза! Глаза! ─ завывала эта женщина, закрывая лицо ладонями. ─ Я ослепла! ─ Возьмите мои, Нуэ-сама! ─ одна из трех низкорослых фигур, что держались вплотную к главному чудовищу, прыгнула своей хозяйке на плечи и уселась ей на шею. Подсунув руки под пальцы демоницы, низкорослая бестия накрыла глаза хозяйки своими ладонями. Черная протоматерия скользнула по рукам монстра и влилась в глаза Нуэ, проникая сквозь живую плоть и создавая связь. Собственные глаза маленького демона полыхнули алым светом в глубине капюшона. ─ Спасибо, Геко. ─ злобно прорычала Нуэ, прекращая завывать. Несколько самураев, бросившихся в атаку, уже столкнулись с ближайшими к ним демоническими тварями. Швыряя во врага щиты, уклоняясь от стремительно рассекающих воздух волнистых клинков и нанося удары тяжелым оружием, в первые же мгновения стальные великаны сшибли с ног и размазали по земле восемь из сорока четырех противников. Двенадцать самураев при этом погибло от волнистых клинков, но потери не внушали больше прежнего страха. Враг уязвим, определен как естественная часть этого мира и не может больше пугать своей фальшивой божественностью! ─ Получай, мразь! ─ взмахнув тяжелой катаной, самурай нанес удар в голову жуткой твари, стоящей у него на пути. Тварь подставила клинок, по которому алыми рунами горели силовые цепи энергетических схем. Алая Ци скользила по металлу и, нарушая межмолекулярные связи, развеивая синюю людскую Ци, увеличивала режущие способности клинка в тысячи раз. Встретившись со стальной пластиной боевой самурайской катаны, волнистый клинок чудовища рассек его почти без сопротивления, но… клинок самурая не потерял массы и инерции. Даже отделенный от гарды, он продолжил движение и с сокрушительной силой врезался в голову демона-мечника, который, будучи по сути необученным ополченцем, еще не освоился с оружием в должной мере и способен был допустить любую, даже самую нелепую ошибку. Стальная пластина клинка, ударив в ничем не защищенную голову чудовища, начисто снесла ему всю верхнюю половину черепа. Пинком ноги отбросив тело погибшего врага, самурай сделал шаг к следующему и выхватил из ножен вакидзаси, намереваясь развить успех, но вдруг словно призрачная пелена накрыла поле боя. Враги буквально исчезли, словно стертые из реального мира. Всего лишь обман зрения. Зрения, слуха, осязания и обоняния. Даже вкуса. Нуэ не разменивалась по мелочам, захватывая под свою власть все органы чувств человека. ─ Трусливые… мрази… ─ простонал с яростью и ненавистью самурай, когда незримый клинок в руках спрятанного за гендзюцу монстра вспорол ему живот. Не видя врага, он не мог ни уклониться, ни заблокировать удар. ─ Хватит развлечений, уходим из города! ─ выкрикивала Нуэ, пока мечницы добивали отступающих воинов-шиамов. ─ Йома! Держитесь поближе ко мне, и режьте всех на своем пути! Продолжение следует...

Семьдесят тысяч - немалая толпа. Узкие городские ворота небыли рассчитаны на такую нагрузку и самураи страны Облаков попросту снесли их, вместе с надвратными башнями и частью стены. Стальная река хлынула в пролом, отряды шиамов расплескалась по всему городу, залив жилые, торговые и ремесленные кварталы. Начался погром и грабеж. ─ Спасибо за работу, Райдзин-сама. ─ генерал захватчиков сделал рукой символ «Пылающее сердце», приложив ладонь к левой части груди, пальцами вверх, и слегка поклонился золотому воину-дракону. ─ Город в целости. Знатная добыча. ─ Не моя то заслуга, Такамори-сама, а вина трусливых мокриц. ─ великан-шиноби скрежетал зубами от злости и неутоленной жажды боя. ─ У местных солдат был приказ сжечь город, но как только мы атаковали их, водопадники бросили все и обратились в паническое бегство. Их было несколько сотен, а нас всего два десятка! Жалкие ублюдки. Мы подсекли пять или шесть десятков этих трусов, но даже погибая, они не сражались, а вопили и пытались убежать. Что за поганая нация? Меня тошнит от этой страны и живущих здесь беспомощных слабаков, убивать которых еще скучнее, чем резать коз на мясо! ─ Юидай разложил армию, а келькурусы уничтожили прогнившие останки. В Инакаве были собраны все, кто еще хоть как-то мог называться воином, и теперь у местных правителей вместо солдат осталось такое отрепье, что действительно мерзко марать о них руки. Но эвакуацию мокрицы грамотно провели. Никого ведь в городе не осталось? ─ Хоть с чем-то трусы справиться сумели. Город пуст. Ни стариков, ни нищих, ни инвалидов. Вывезли всех. ─ Императорский указ номер шесть - об особой ответственности за жизнь и здоровье граждан. ─ по-свойски встрял в разговор командующих самый бравый из капитанов, сопровождавших генерала. ─ Если бы наместник бросил нищету и стариков, почтенный Кано-сама выразил бы ему свое неудовольствие, а без личной армии, после такого только ножичек подточить, да принять ответственность. ─ После всех потерь, что понесла страна Водопадов за последние тридцать лет, ─ кивнул, ухмыляясь, генерал. ─ Вполне естественно для правителя беспокоиться из-за того, что людей в стране не осталось. Город-то, скорее всего, и без нас был вымершим четверти на три. ─ А теперь вот вовсе не осталось ни единой живой души. Сейчас, дайте одно мгновение! Предсмертное хокку этому городу будет звучать как… ─ Есть в этом городе живые души. ─ заявил вдруг воин-дракон. ─ Что?! Сенсоры водопадников облажались? ─ Нет. Пара бродяг подошла уже после завершения эвакуации. Молодая генетически измененная девушка и ребенок, по виду обычный. Расположились в одном из домов на ночлег. Девушка или сумасшедшая, или… еще хуже. Сенсор докладывал, что она создана по модели первых поколений. ─ Бесполая служанка богачей? ─ Да, господин генерал. Возможно это горничная-телохранитель, но слишком уж мирное впечатление она производит. Лично у меня есть подозрение, что нам попалась обыкновенная нянька, лишние органы которой были удалены только для того, чтобы избавить благородных господ от незаконнорожденных сыновей, а леди от стрессов и ревности. ─ В таком случае, дефекты разума у нее могут быть какие угодно. ─ сказал капитан. ─ Что там в ее череп при создании было заложено, да какие травмы она могла получить в награду за верную службу, известно одним богам. Бывает, боевые биоформы живут в своем собственном мире, с только им самим понятной логикой и взглядом на вещи. ─ Подаришь покой ее несчастной душе, Масаясу? ─ Я не любитель творить расправу над женщинами и детьми, мой генерал, но бесполая может таить немало сюрпризов, так что негласный долг командующего велит мне принять на себя тяжелый удар. Я оценю угрозу и ликвидирую ее. Райдзин-сама, смиренно прошу вас предоставить мне и моим людям сопровождающего, что покажет дом, в котором затаилась нежданная гостья этого несчастного города. Солдаты располагались на отдых в соседних домах, крушили и грабили все вокруг, но этот дом не тронул никто. Шиноби селения Грома повесили над входом в него полотнище со знаком «охраняемый», и самураи даже близко не подошли к территории, право собственности на которую заявило командование. ─ Словно гордая скала посреди потока кипящей лавы. ─ капитан, за которым следовали еще двое бронированных великанов, вошел во двор дома и задержался на мгновение, чтобы полюбоваться островком тишины посреди грохочущего хаоса разрушения. ─ Я бы даже хокку сочинил, но что-то вдохновения нет. Все равно никто не ценит. ─ Позвольте открыть вам дверь, господин? ─ один из самураев, убедившись что дверь заперта, замахнулся ногой. ─ Стой! Мы же не дикари, чтобы так вламываться в чужое жилище. Сейчас все сделаю сам. ─ Капитан приблизился к двери и осторожно, стараясь не попортить доски и обивку, постучал в нее в нее шипастой латной перчаткой. ─ Эй, хозяева! Пустите усталых путников переночевать! Оценив шутку, сопровождающие капитана самураи басовито и приглушенно засмеялись, но смех их резко оборвался и сменился полным изумления молчанием, когда замок на двери щелкнул, открываясь, и дверь широко распахнулась перед ними. Если не можешь победить врага - присоединись к нему. Кицунэ, руководствуясь этим общеизвестным высказыванием давних, сделала все, чтобы не провоцировать шиамов на немедленную атаку. Нужно было попытаться притвориться одним из них, по крайней мере изменить цвет кожи, но проблема оставалась в том, что никогда в своей жизни девочка-оборотень не видела близко ни урьяра, ни фарьяра. Катастрофа? Но один относительно темнокожий человек был с Кицунэ рядом с самого момента ее рождения. Хозяин. Химарьяры, как верные сторонники шиамов, живущие на чужой территории, получили от светлокожих рас по полной, и обратились для шиамов в самых настоящих мучеников. В доказательство жестокости и беспощадности светлокожих. В этом было спасение для Кицунэ. Не будет же теперь один из шиамов нападать на химарьяра? Кожа оборотницы обрела ярко выраженный серый цвет, радужки стали ядовито-желтыми. Длинные светло-коричневые волосы, типичные для келькурусов, были сброшены и вместо них отращены короткие черные. Почему короткие? Кицунэ намеревалась выдать себя за мальчика. Девочка, путешествующая через пустынные земли почти в одиночестве, это очень странно и подозрительно. В обучающем видео о странах и народах, Хебимару показывал своему маленькому воспитаннику немало сцен, в которых шиамы… очень жестоко обращались с захваченными в плен женщинами. Хозяин рассказывал, что внедряемые южными странами специальные перевоспитанные темнокожие девушки в век Тишины пытались провести крупный саботаж и диверсии в стране Облаков, после чего шиамы очень сильно рассердились. Нельзя вызывать у них подозрений и напоминать о том инциденте! Благо, что наличие материальной базы уже было разведано, одежда худощавого мальчишки-подростка, жившего в комнате на втором этаже, вполне подходила Кицунэ по размеру. Но разве это была главная из проблем? В любой одежде, Кицунэ выглядела как красивая шестнадцатилетняя девочка! С лицом пришлось потрудиться, а фигуру не трогать вовсе. Ни о каком серьезном перевоплощении речи быть не могло, сильный фон энергии Ци спровоцировал бы шиамов на немедленную атаку так же, как кровь и рана жертвы провоцируют голодных акул. Благо, пока шел грабеж соседних домов, Кицунэ было дано достаточно много времени для осторожной работы с собственными силами. Задумка оправдала себя. В глазах рядовых самураев, стоявших позади капитана когда Кицунэ открыла перед шиамами дверь, зажглось разочарование. Они-то размечтались, представляя себе молоденькую красавицу-няньку из богатой семьи! Золотой воин-дракон ошибся, развлечение отменяется. ─ Прошу вас, почтенные господа-самураи, ─ маленькая фигурка отступила в сторону, слегка склоняя голову и прикладывая правую руку к левой части груди, пальцами вверх. «Пылающее сердце»? Это же приветствие братьев по оружию, повсеместно распространенное среди детей огня! ─ Ваше общество - честь для меня! Кицунэ храбрилась из последних сил. Маскировка, на которую оборотница возлагала свои последние надежды, сейчас казалась ей до безумия неубедительной и наивной. Похожа ли она на мальчишку вообще? Из-за боязни оставить фон Ци, лиса ведь даже грудь убрать не могла, и молилась теперь всем богам о том, чтобы майка, рубашка и легкая домашняя кофта спрятали от взгляда самурая предательские холмики. Убедительны ли мальчишеские черты ее лица, хоть немного? Надо сказать, что ей пятнадцать лет… нет, всего четырнадцать! На двенадцать-тринадцать лет она, наверное, по росту совсем не подходит. Капитан, хмурясь, переступил порог и чиркнул вершиной шлема по потолку коридора. Доски, которым был выстелен пол, жалобно затрещали, с трудом принимая вес тяжеленных доспехов и массивного тела. Дом был явно не рассчитан на армейских самураев последнего поколения. Казалось, еще мгновение, и все строение с грохотом развалится, как шалаш, в который вздумал вломиться здоровенный дикий медведь. ─ Приветствую, боец. ─ раскатом грома пророкотал голос самурая. Великан мгновение поколебался, но не стал опускаться до прямых оскорблений и сделал ответный жест «Пылающее сердце». ─ Перед тобой лорд Тода Масаясу, владыка города Комаганэ и восьми деревень! Назови себя! ─ Да, великий лорд! ─ Кицунэ не промедлила ни мгновения. Историю, которая должна была прийтись по душе злым и жестоким шиамам, она, конечно же, придумала еще когда переодевалась. ─ Мое имя - Юрэй! (мстительный дух) Так я назвал себя сам. Рабское имя и кодовые обозначения я отбросил вместе с ошейником, который сам сорвал с себя! ─ О, сам сорвал ошейник? Смело. Откуда ты? ─ Я создан по спецзаказу семьи Цурута, владеющей городами и малыми поселениями в нескольких регионах страны Лесов. Проявил неучтивость и непокорность, был приговорен к ликвидации. Совершил побег. ─ Как оказался здесь? ─ Когда я не выдержал и проявил непокорность, убив издевавшегося надо мной вольнонаемного слугу, мои хозяева были в деловой поездке по стране Камней. Меня продали келькурусам на ликвидацию, и они посадили меня в какой-то темный охраняемый подвал, ожидая, когда прибудет караван от генетического центра, где планировались тесты… на живучесть. Келькурусы хотели определить выживаемость моего типа боевых биоформ. Но город Хобецу… ─ Хобецу? ─ Кицунэ не прогадала, шиам вспомнил название одного из городов страны Камней, что был разграблен и сожжен в недавней войне. А может этот капитан сам участвовал в разорении того города? ─ Да, господин. Когда войска шиамов напали, стража отвлеклась, и мне удалось освободиться. Я горел желанием просить детей огня принять меня в свои ряды, но… сначала, я должен доказать, что достоин. Мои хозяева, что держали меня в ошейнике, как собаку, издевались и глумились надо мной, мстя этим за свой страх перед шиамами, должны умереть. Они сбежали из Хобецу, но я буду преследовать их до самого родового поместья и там отплачу за все унижения. ─ Достойные слова сына огня. ─ сказал шиам и, обернувшись, движением головы приказал своим сопровождающим войти в дом. ─ Располагаемся на ночлег здесь. ─ сказал он. ─ Стандартная процедура. ─ Как прикажете. ─ солдаты ответили командиру с легкими поклонами. ─ Домик только хлипковат, проще было бы во дворе расположиться. ─ Не бойтесь попортить интерьер. Все едино утром город сожжем. Стулья и кровати выбросьте в окно. Если места для лежанок будет мало, пробейте стены. ─ Только прошу вас, будьте осторожнее. ─ сказала Кицунэ. ─ Если расколотить окна, дом быстро остынет, а… со мной ребенок, маленькая девочка, неизмененная генетически. ─ Мы знаем. Кто она? Твоя сестра? ─ Названная. Это дочь служанки моих бывших хозяев. Я нашел ее, когда добрался до дома, в котором хозяева жили до нападения на город. Ее потеряли в хаосе панического бегства. ─ Эта девчонка холодной расы? ─ Да, господин. Келькуруска. Но ее мать, и она сама… были добры ко мне. Пожалуй, единственные люди во всем мире, кто относился ко мне как к человеку. Поэтому я хочу вернуть ее матери. Это задача, равная по приоритету первой. ─ Понимаю. ─ капитан шиамов кивнул, в движении снова зацепив вершиной шлема потолок и оставив на нем еще одну рваную борозду. ─ В условиях всеобщей враждебности, даже простейшая доброта кажется божественной благодатью. Не бойся, можешь показать нам этого ребенка. Мы не тронем его. Даю тебе слово сына огня. Кицунэ поклонилась и, убежав в соседнюю комнату, вернулась с Рими на руках. ─ Поднеси ближе. ─ капитан успел уже расположиться на металлическом табурете, который подал ему один из двоих самураев. Секунд пятнадцать грозный великан смотрел на сжавшегося и зажмурившегося ребенка, которого оборотница держала на руках. ─ Хм, немного не то, что я ожидал увидеть. ─ О чем вы, господин? ─ Эта девочка - не дочь служанки. Она долго голодала и серьезно больна. В хорошо обеспеченных слоях населения таких детей нет. Это крестьянский ребенок. Подобранный совсем недавно. То, что она - келькуруска, скорее всего, простая случайность. В стране Водопадов живет немало келькурусов. Твое командование подобрало ее в одной из деревень, что была покинута жителями из-за угрозы нашего нападения? ─ Нет, господин! О чем вы… ─ Молчать! Будешь говорить, когда я позволю тебе. Юрэй, значит, да? То, что ты никогда не был слугой богатого дома, очевидно при первом же взгляде на твое физическое состояние. Кто же ты? Скрытые селения часто используют агентов с темной кожей для слежения за передвижениями наших войск. Надеются, что мы, схватив такого агента, поверим в его лживые россказни и отпустим с миром. Странно, после сотен казней, даже холодные должны были понять, что это не работает. Цвет кожи не закрывает нам глаза. Ты - шпион, причем из селения с неопытным, или просто глупым командованием, которое совсем не заботится о своих солдатах. Выбор невелик. Селение Воды? Кицунэ истекала потом. Ужас отбил у нее все соображение, парализовал и отнял способность говорить. Сейчас этот великан протянет руку и прихлопнет обеих девчонок, как мух. Бежать? Дом окружен тысячами, десятками тысяч шиноби и самураев. Неужели все кончено? ─ Видимо решили, напоследок, проверить, насколько мы жестоки. ─ капитан не спешил вершить расправу над шпионом, хотя двое его сопровождающих встали справа и слева от готовой упасть в оборок Кицунэ и изготовились пресечь любые попытки бегства жертвы. ─ Отправили ребенка, вручив ему, для страховки, еще одного, полностью беспомощного. Вот только мозгов и способностей у ваших дзенинов видимо не хватило проверить, насколько подходят оба соглядатая под легенду. Ты ведь почувствовал, что тебя «ведут» шиноби Грома, решил сдаться и попытаться нас обмануть, верно? Кицунэ едва нашла в себе силы мотнуть головой. Она и правда не замечала слежки за собой. Просто сглупила, просто попалась. И теперь… ─ Не смей! ─ рявкнул вдруг капитан, видя, что «мальчишка» вот-вот упадет на колени и начнет умолять о пощаде. ─ Не смей унижаться, даже на краю смерти, иначе я сочту, что холодные сломали тебя, и избавлю мир от еще одного ничтожества! Дайте ему стул. Пусть сядет. Поговорим. Самурай принес стул и помог одеревеневшей девчонке сесть. ─ Будь ты взрослым шиноби или сыном холодной расы, я не стал бы с тобой обмениваться даже парой фраз. Но раз ты юный воин-химарьяр, есть шансы на то, что ты все еще остаешься сыном огня. Ты говорил, что сорвал с себя рабский ошейник? Сильный, мужской поступок! Я готов дать тебе шанс действительно сделать это. Сейчас ты - раб. Раб холодных, которые манипулируют тобой и воспитывают так, чтобы ты был их верным слугой, чтобы даже не пытался взглянуть на себя, как на сильного, как на человека. Чтобы даже не пытался посмотреть на них открытыми глазами и увидеть, насколько жалок их социум, насколько они слабы и близки к полному своему вымиранию. Я отпущу тебя, подарю еще один шанс взглянуть на окружающую действительность и вглубь себя самого. Оборотница вздрогнула. Ее отпустят? Им с Рими сохранят жизнь? Но почему? Неужели цвет кожи все-таки сработал? ─ Унижали ли тебя в том социуме, которому ты принадлежал, до этого самоубийственного задания? ─ продолжал монолог капитан разорителей и убийц. ─ Мне прекрасно известно, что творят с химарьярами в землях, захваченных холодными расами. Но чтобы ты подчинялся им, чем-то холодные купили тебя. Легко представить чем. Все способы манипулирования человеком давно изучены. У тебя есть семья? И эта семья - химарьяры? Нет, иначе ты не был бы бесполым. Сам факт того, что тебя создали калекой - показатель страха. Значит, у тебя есть только один или пара людей, что проявляли к тебе доброту. Посмотри на тех, кто называет себя твоими близкими. Действительно ли есть в их душах хоть что-то, кроме желания использовать тебя, как безвольную машину? Не подселило ли их к тебе руководство селения? Холодные расы собственную нацию уничтожают с подлинной ненавистью и демоническим торжеством, они променяли собственных детей на сиюминутные удовольствия. Не глупо ли мечтать, чтобы подобные твари, искалечив ребенка чужой расы, вдруг приняли его как родного? Есть ли у тебя хоть один настоящий друг? Кицунэ молчала. Да, друзья у нее есть, и эти друзья настоящие. Ведь калечили ее не те, к кому она стремилась душой. Ее семья - люди родные настолько, что и представить себе не может этот железный болван, что громогласно вещает с высоты своего исполинского роста. Вот только он не подозревает, что вещает в пустоту, ведь Кицунэ не химарьяр и… Но что же происходит тогда с настоящими химарьярами? Хозяин, творец чудовищ, ведь был тем самым сыном огня, что остался в одиночестве среди «холодных» рас. Подселенные командованием друзья. Люди, проявляющие доброту по приказу… Капитан шиамов, тем временем, продолжал. ─ Вижу по реакции, что друзья у тебя есть. Есть ли любимая? О, проблеск жизни в глазах. Значит есть. Присмотрись к ним еще раз, парень. Оцени, действительно ли важен ты для них? Действительно ли нужен ты той, к кому испытываешь чувства? Для белых женщин, мужчина - источник ресурсов, бесплатный раб. Тем более в твоем искалеченном состоянии. Хочешь по-прежнему быть рабом? Я не стану убивать ни тебя, ни того ребенка, что вручили тебе для лучшей маскировки под беженку-бродяжку. Рейд закончен и мы возвращаемся на корабли, так что никакой опасности для нас ты не представляешь. Утром я позволю тебе уйти и вернуться туда, где тебя ждут. Главное во всем этом то, с какими чувствами длится ожидание. Если с любовью и надеждой, если твои близкие будут искренне рады твоему возвращению - продолжай сражаться за них. Если же ничего кроме похвалы от командования и снисходительной улыбки от своей подружки ты не заслужил… убей столько своих «друзей», сколько сможешь, и уходи. Это не приказ, просто дружеский совет. ─ Убить? ─ Холодные деградировали настолько, что мало отличаются от животных, больных тяжелым поражением мозга. Если тебе повезло попасть к людям - береги их. Рядом с ними не будет позором умереть достойно. Но если же тебя держат в рабстве стая сумасшедших обезьян, то… сражайся и беги. У тебя, в отличие от миллионов других обезьяньих рабов, есть куда бежать. Белокожие рабы, ослабленные так, что не могут уже даже мстить, бегут из этого мира средством алкоголя, наркотиков и петли. Статистика суицида белых рас похожа на радиосводки с мест боев. С каждым годом светлокожие вымирают все быстрее, и гибнет цвет их нации - рабочие, инженеры, земледельцы и ученые. Обезьяны-паразиты же плодятся как саранча и давят интеллектуальный слой своей звериной мускульной массой. Просто бросить все и последний раз плюнуть врагам в лицо собственным самоубийством - это выбор белых, которых предал собственный социум. Но ты можешь не просто сдаться и отомстить обезьянам лишением их раба. Твоя нация и твой народ ждут тебя. Брось служение сумасшедшим и приходи в страну Облаков. На этом разговор, вернее практически монолог, был завершен. Самураи приготовили ужин из своих запасов, щедро поделившись ими с Кицунэ и Рими. Обоим девчонкам под взглядами самураев кусок в горло не лез, но прекрасно понимая их состояние, шиамы не стали настаивать на хорошем питании и отпустили спать без лишних разговоров. Кицунэ, ласково шепча нежности тихо плачущей Рими, успокоила и укачала ребенка, но сама не смела сомкнуть глаза. Она со страхом прислушивалась к каждому звуку продолжающегося погрома снаружи и к каждому шороху внутри дома. Абсурдно было думать, чтобы жуткий великан, пощадивший детей при уличении в наивной и неумелой лжи, решит вдруг подкрадываться к спящим и убивать их, но Кицунэ продолжала трястись и слушать: не передумает ли самурай? Общеизвестно ведь, что шиамы ведут тотальный геноцид, убивая женщин и детей так же легко, как вражеских солдат. Неужели они всей нацией действительно верят, что светлокожие настолько уродливы и плохи, что их нужно истреблять как бешенных зверей? Почему не только шиамы, а буквально все так уперто и упрямо твердят о вымирании? Ведь тотальной войны больше нет! Северная империя уже никому не угрожает! Что же, будь все проклято, творится в этом несчастном мире?! Чувствуя как меняется ее страх, как дурное и горькое чувство безысходности начинает душить, Кицунэ поднялась и, держа спящую Рими на руках, выглянула из комнаты. Осторожно, стараясь не шуметь, она спустилась на первый этаж и остановилась в коридоре, глядя на великана, что не снял броню даже на отдыхе и сейчас, сидя на все том же железном табурете, больше походил на искусно выполненную цельнометаллическую статую воинственного тенгу. Но, все же, это был живой человек. При приближении Кицунэ, он повернул голову и взглянул на нее с выражением уверенности и силы во взгляде. Он не спал. Приняв решение сохранить жизнь потенциально враждебному человеку, капитан принял на себя весь груз ответственности и лично присматривал за чужаками, охраняя покой и жизнь своих подчиненных. Неудивительно, что шиамы шли в бой с такой безоглядной фанатичностью. Хебимару, обучая Кицунэ, уверенно заявлял, что в стране Облаков каждый капитан - отец солдатам. ─ В туалет понадобилось? ─ с легкой иронией поинтересовался самурай. ─ Нет. ─ Кицунэ покачала головой. ─ Масаясу-сама, вы… вы так уверенно заявляли о вымирании светлокожих рас, что я подумал… вы знаете почему это происходит. ─ Конечно, я знаю. И секрета в этом никакого нет, я все тебе расскажу, но эта повесть будет очень долгой, а сейчас есть кое-что поважнее. Я переговорил по рации с нашим врачом. Он согласен осмотреть ту девочку, что ты носишь на руках. Вопрос теперь только к тебе. Важна ли она для тебя лично и для тех людей, что тобой командуют? Или, отыграв свою роль в маскировке, она со свернутой шеей полетит в овраг? ─ Что?! Вы… великий лорд, вы… ─ Ха-ха, как раздулся от возмущения, даже ростом выше стал! Успокойся, молодой боец. Мир тебе еще не такую грязь в лицо плеснет. Дети для холодных рас - досадная помеха в жизни, надоедливый паразиты, от которых матери имеют полное моральное и юридическое право спокойно избавляться. ─ А… отцы? ─ Кто будет спрашивать их мнение? ─ великан хохотнул. ─ Ладно, одевайся и пойдем. Как говорится, - храм за плакальщиками не ходит. Погромы в городе начали мало-помалу утихать. Дома были слишком малы и хрупки, расположившиеся на отдых самураи по большей части спали у разведенных во дворах костров. Некоторые все еще расхаживали по улицам, что-то обсуждая и хвастаясь добычей, найденной в брошенных домах. Но среди этой добычи не было золота или предметов искусства. Действительно дорогие вещи шиамы всегда сваливали в общую кучу, дележом которой занимался после завершения рейда капитан каждой отдельно взятой группы войск. Сейчас, кто-то волок на плече дорогую меховую шубу, кто-то электронику, а многие и вовсе шли, держа в руках не что иное, как книги. Один из таких библиофилов увлеченно читал, сидя на обломке разбитой каменной стены разрушенного дома. При приближении капитана, он проворно вскочил и, держа книгу в левой руке, правой сделал знак «Пылающее сердце». Масаясу ответил ему тем же знаком и продолжил свой путь. Кицунэ семенила следом за великаном и из любопытства попыталась рассмотреть, какая литература привлекает самых страшных и беспощадных палачей обитаемого мира. На обложке значилось «Зеленые океаны запада и востока. Поиски и мечты». Книга о землях, обжить которые люди не сумели из-за неистово буйствующих джунглей, в новые времена ведущих тотальное наступление на впавшие в запустение западные земли? «Поиски и мечты» - это об экспедициях, искавших в джунглях других людей, что могли уцелеть в давней войне и выжить в эпоху глобального обледенения планеты? Неужели поиск других цивилизаций интересует тех, кто даже живущие рядом народы приговорил к смерти? Абсурд какой-то. Сумятица в мыслях Кицунэ ненадолго улеглась только когда она увидела происходящее на центральной площади города. Покрытый льдом зимний фонтан в центре пересечения всех улиц, шиамы завалили деревянными обломками домов и подпалили так, что пламя взметнулось до небес. Вокруг этого исполинского костра кружились в слаженном танце не меньше двух десятков рослых и стройных темнокожих красавиц с символикой и мотивами огня в рисунке на яркой одежде. Вооруженные веерами, они исполняли сложный и красивый танец, а музыкой им служил грохот от стройного притопывания ног и хлопков ладоней полутора тысяч расположившихся вокруг огня самураев. Воистину, достойное дикарей занятие. Но когда отступил первый скепсис, маленькая лиса была потрясена, насколько в действительности был красив своей энергией танец армейских дзеро и как слаженно звучал задаваемый самураями ритм. Тысячи хлопков и ударов ног о землю создавали единый рокот, полный духовной силы. В этом действии чувствовалась уверенность и мощь, шиамы сплачивались между собой так же, как были сплочены и едины в бою. Один человек - ничто. Тысяча - сила. Десятки тысяч - сила, способная на великое свершение. Народ, сплоченный воедино - непобедимый бог. До подобного единства очень далеко было даже келькурусам, а уж о разрозненных и эгоистичных социальных группах других стран говорить и вовсе не приходилось. Окунувшись в окружающую великий костер атмосферу, Кицунэ поняла, почему Хебимару говорил о том, что вымрут все народности мира, но шиамы или выживут или продержатся дольше всех. «И все равно вы гады». ─ мысленно бубнила напуганная и впечатленная оборотница. ─ «При такой силище другим бы помогли и все вместе выжили, так нет, надо напасть и беспощадно добить»! Возмущение возмущением, но жить хотелось, и потому Кицунэ не произнесла ни слова вслух. Жрецы шиамов обнаружились у хранилища сокровищ местного храма. Они перебирали различное ритуальное барахло и свитки, ставшие их добычей. Выглядели армейские храмовники тоже не очень-то близко к классическим каннуси. Все они были сплошь в тяжелой броне и Кицунэ ни за что не отличила бы их от воинов первой линии, если бы один из них, самый рослый и плечистый, не размахивал гохэем (ритуальная палочка с фигурно нарезанными лентами бумаги) и не выкрикивал предупреждения богам и духам о том, что храм сейчас будет сожжен. ─ Пара любопытных книг нашлась. ─ сказал этот жрец, когда они обменялись приветствиями с лордом Масаясу и капитан спросил о добыче. ─ Будет что на досуге почитать. Все как всегда, холодные вывезли золото и драгоценные безделушки, а истинное сокровище оставили нам. Я уже отдал приказ принести пару бочек горючего с теплостанции. Тот, кто спас золото и бросил книги - недостоин храма. Беседа длилась еще несколько минут, прежде чем каннуси обратил внимание на Кицунэ и Рими. ─ Те самые странники, о ком вы говорили, Масаясу-сама? ─ земля вздрагивала под латными ботинками жреца, когда он сделал пару шагов к перепуганным девчонкам. ─ Парень, покажи мне свою сестру. Не бойся, я не верю в миф про дефектные гены и не стану причинять ей вреда только потому что она холодной расы. Гельминтоз, говорите? Настоящий бич плохо обеспеченных слоев населения южных стран. Сейчас посмотрим. ─ призрачное синее пламя заплясало над кончиками пальцев жреца и, коснувшись Рими, влилось в ее биополе. ─ Да, все верно. Не переживай, боец. Дело серьезное, но не смертельное. Лечение подобных болезней давно уже не проблема в цивилизованном мире. Нужно просто вытравить гадов, что мучают твою сестренку, и все будет хорошо. ─ Вы поможете нам, каннуси-сама? ─ чувствуя добрые интонации в голосе великана, с надеждой спросила Кицунэ. ─ Конечно. И даже карту медицинского страхования не спрошу. Мы же не обезьяны, чтобы отказывать в помощи людям из-за того, что у них документы не оформлены. Сейчас соберу лекарства. ─ Вы не ненавидите холодные расы, каннуси-сама? ─ спросила Кицунэ, ожидая обещанное и вспоминая слова жреца о мифе про дефектные гены. ─ Хороший вопрос. ─ жрец копался в своей сумке, вынимая одну за другой пластиковые пластинки с запечатанными в них таблетками. ─ Представь, что рядом с твоим домом живет огромная стая злобных павианов. Эти павианы постоянно лезут к тебе во двор, воруют вещи, ломают то, что ты строишь, круглые сутки дико визжат под окнами и могут загрызть твоих детей, если ты зазеваешься. Такая картина лучше всего иллюстрирует отношения жителей районов тектонического разлома со всеми остальными нациями. Мы громим логовища павианов, укрепляем собственные стены, проводим акции устрашения и истребляем проклятое зверье по мере сил. Ненавижу ли я холодные расы? Никогда об этом даже не думал. Мы просто продолжаем жить своей жизнью. Ты читать умеешь? ─ Д-да… ─ промямлила Кицунэ, смущенно и не слишком уверено. Сложно было сказать, что больше смутило маленькую лису - откровенный ответ воина-храмовника, или ее собственное плохое знание иероглифов. Сложив пластинки с таблетками в стопку, шиам взял лист бумаги и написал на нем график приема лекарств, указав рядом с названиями препаратов также цвет и форму таблеток. Инструкция ведь пишется для детей, а по тону ответа мальчишки он понял, что с чтением у того явные проблемы. ─ Препаратов хватит на полный курс лечения. ─ сказал он, отдал Кицунэ листок и доходчиво разъяснил написанное, указывая на каждый знак и каждую цифру. ─ Здесь и противогельминтозные средства и все, что необходимо для поддержки организма. Строго соблюдай сроки приема и дозировку. Пациент еще совсем мал, но я учел это, так что можешь ни о чем не волноваться. Вот. А это - для тебя. ─ Что это? ─ удивленно спросила Кицунэ, принимая еще один пакет с таблетками. Разве она больна? ─ У тебя явные гормональные проблемы. Фигура, формирование мышц и оволосение тела откровенно по женскому типу. Ничего удивительного в виду особых обстоятельств. Твое тело само не знает, мальчик оно или девочка. Если не будешь принимать таблетки, станешь откровенно непривлекательным. Так что дарю. Бери, у нас этого добра пара мешков. ─ А зачем вам столько? ─ простодушно спросила Кицунэ. ─ Военная тайна. Если скажу, самурайши убьют. Сейчас распишу дозировку и курс лечения, постарайся чтобы твои командиры лекарства не отобрали. Могут попытаться. То, что ты в таком запущенном состоянии, говорит, что командованию на тебя буквально плевать. Уроды моральные. Придется тебе самому о себе заботиться. Вот, держи памятку, можешь начинать лечение сегодня же… Заверив, что все поняла, Кицунэ принялась благодарить врача за помощь, но тот заверил, что это ему ничего не стоило, пожелал детям удачи и, поклонившись капитану Масаясу, вернулся к своему прежнему занятию. Как раз бочки с горючим с теплостанции подтащили. Пациентам помогли, пора пожарище учинять. «Шиамы - народ контрастов». ─ подумала Кицунэ, сотворив короткую молитву, в которой попросила у богов и духов прощения за то, что не может спасти этот храм от уничтожения. Миновала опасность или нет, но после всего произошедшего чувствовать Кицунэ начала себя увереннее. У нее даже хватило смелости на обратном пути от обреченного храма первой заговорить с капитаном шиамов. ─ Масаясу-сама, ─ сказала она, попросив предварительно прощения за дерзость. ─ Та долгая повесть о бедах обитаемого мира, если это возможно, я все-таки хотел бы послушать ее. Я видел сам, что происходит нечто по-настоящему страшное, но никак не могу понять что именно. Почему… почему вымирают светлокожие расы? Война закончена. Теперь все изменится? ─ Нет, ничего не изменится. ─ мрачно ответил шиам. ─ Когда-то, давным-давно, население обитаемого мира превышало, по словам историков, три миллиарда. Сейчас осталось шестьсот миллионов. Первые четыре столетия борьбы за власть, восстаний, голода и болезней, сократили численность человечества на две трети. Сражения, резня мирного населения, голод и болезни, конечно же, унесли гораздо больше трех миллиардов, но естественное деторождение никто не отменял и человечество, запустив попутно клонирование на максимум, кое-как восполняло хотя бы часть своих потерь. Разруха, хаос, деградация наук, всеобщее истощение сил и ресурсов. Предел достигнут? И вот, внезапно, на головы ничего не подозревающих людей обрушился целый век мирной и относительно спокойной жизни. Спасение. Но к ужасу социологов и аналитиков всего мира, век Тишины забрал из уцелевшего миллиарда еще триста миллионов, и эти потери не возобновлялись. Запустение охватывало даже те города, что кипели жизнью и в годы самых страшных сражений. Голод? Его не было. Чума? Медицина не в таком глубоком упадке, чтобы допустить столь масштабную катастрофу. Что же произошло, спрашиваешь ты? Корни проблемы, как ни странно, были во все той же массовой гибели мужского населения в сражениях великих войн. В бойне четыреста шестнадцатого года под стенами селения Воды сложили головы шесть миллионов самураев, а сколько мужчин полегло в последовавшем по всему миру переделе власти, никто не способен даже приблизительно подсчитать, но при сложившемся до этих потерь дефиците мужчин один к трем, любой может легко представить, сколько женщин остались одиноки. Глядя на счастье тех, кому повезло создать семью, стареющие одинокие дамы медленно сходили с ума и ворчали на недопустимую распущенность красоток. На предателей-мужчин, что легко бросали отцветших леди ради ярких глаз юной красавицы. На гейш и ойран, что флиртовали с чужими мужьями. На подрастающее поколение, которое, конечно же, вело себя совсем не так, как надо. Долго накапливаемая злость привела к образованию комитетов по соблюдению нравственности, верховные представительницы которого не стеснялись обращаться к великим дайме. И дайме прислушивались к их речам, ведь сложно не прислушаться, если собственная армия уничтожена, а среди благородных самурайских дочек не десяток и не сотня суровы настолько, что одним ударом кулака запросто свернут челюсть любому армейскому самураю. Посыпались жалобы от женщин, обиженных распоясавшимися мужчинами. Повалили новые законы и правила. Показательные суды и расправы поставили лиходеев на место. И не только их, ведь вопли страдальцев, кричащих о том, что их оболгали обозленные стервозы, сложно было услышать сквозь многогласый хор единодушного и по-женски солидарного обвинения. В итоге загреметь в тюрьму за изнасилование легко можно было попросту не уделив внимания дамочке, которая сохла по тебе последнюю пару лет. Случайное столкновение с коллегой по работе легко могло превратиться в домогательство, а попытка познакомиться с девушкой в кафе обернуться неделей тюремного заключения, за «оскорбительное и аморальное поведение в общественном месте». В решении практически любых споров, суд без лишнего внимания к деталям вставал на сторону женщины. Домохозяйки держали в страхе своих мужей угрозами обращения к стражам закона или, хуже того, написанием письма в службу добровольной взаимопомощи. Государство шло на уступки, выделяло пособия, свирепо карало мужчин за любую провинность, но женщины продолжали страдать. Почему-то им не уделялось больше внимания и заботы, а подвергшиеся репрессиям мужчины не стали нежнее, вернее и многочисленнее. Более того, в мужчинах начала работать такая простая функция живого организма, как инстинкт самосохранения. Если твоя жизнь может быть уничтожена в одно мгновение ока, если твои друзья, знакомые и родные тяжело пострадали, то естественно, что внутри рождается горькое чувство, состоящее из настороженности и страха, из агрессивности к источнику опасности. Но в годы начала расцвета маразма, никто даже не думал о начале сопротивления. Ведь все выглядело вполне невинно. Мужчины любят женщин. По-разному, в силу своих умственных и духовных сил, но пока мужчина не изуродован, все самое теплое и светлое в душе каждого связанно именно с женщиной. Не подозревая подвоха, мужчины дарили своим возлюбленным все новые блага и смеялись над откровенно бредовыми воплями самых ярых блюстительниц нравственности об угнетенном и рабском положении женщины. Смеялись, пока стало вовсе не до смеха. Женщины, поверив в то, что они порабощены и угнетены, захотели свободы. Свободы от любых обязанностей, от любой ответственности. Началось насаждение культа принцессы, по которому от девушки не требовалось ничего. Ни домашнего уюта, ни заботы о физическом и психологическом состоянии мужчины, ни, даже, мыслей о продолжении человеческого рода. Оставшиеся бездетными, влиятельные старые девы начали убеждать себя и, попутно, убедили миллионы молодых девочек в том, что дети - кровососы, пожирающие жизнь своих матерей. Они уносят здоровье, красоту и молодость, тянут нервы и деньги, отнимают время. Мужчина держит женщину в кухонно-стиральном рабстве? Сволочь и негодяй, но ребенок в тысячи раз хуже его. Мать тратит себя на заботу о детях, а сверхсовременная свободная женщина занимается собой и цветет, цветет… как пластиковый цветок на могильном венке, но это уже никому не нужные тонкости. Абортарии повыскакивали, как гнойные чирьи. Новорожденных младенцев начали находить в мусорных баках и на обочинах дорог. Женщины избавлялись от паразитов. Но если ребенка можно было просто убить, то с мужчиной было сложнее. Почему-то он начал ощутимо нервничать и злиться. Он не желал радоваться, когда по возвращении домой после трудового дня все чаще вместо отдыха и пополнения сил получал от своей избранницы жесткий моральный прессинг. Скандалы и упреки сыпались на головы усталых мужей, озлобляя их, подрывая здоровье и психику. Мужчины начали огрызаться. Их еще нужно было воспитать. Воспитать и отомстить, сразу за все. Воспитание начинается с детства. Внедрив в школы и детсады своих сторонниц, комитет нравственности ловко и быстро монополизировал воспитание новых поколений. Старые злобные тетки, дышащие ядом от одного упоминания о мужчинах, с рвением взялись за создание принцесс и лакеев. Мальчик обязывался быть тихим, послушным, скромным. Ничего особенно страшного? Вот только брили под эту мерку буквально всех, вышибая энергичность, инициативность, упрямство и любопытство из тех, у кого эти качества были заложены генетически. В любых играх, даже откровенно мальчишеских, главной назначали самую энергичную и гордую девочку. Вскоре к лучшим качествам, которые желали видеть воспитательницы в своих подопечных мужского пола, появилась исполнительность. В детсадах мальчики заправляли постели за девочками, в школьных столовых ученики сначала приносили обеденные наборы своим одноклассницам, и только затем садились есть сами. Мотивировалось это тем, что мальчик, как защитник и хранитель семьи, всегда обязан проявить свою заботу о девочке. Осторожно, присматриваясь к реакции общественности, в школах и институтах начали вводить улучшенный питательный рацион для девочек, мотивируя это необходимостью заботы о здоровье будущих матерей. Общество, обеспокоенное резким падением рождаемости, возмущаться не подумало, и вскоре наборы для мальчиков и девочек перепутать стало невозможно ни по вкусу, ни по содержанию ни по оформлению. А если ученица по доброте душевной решала поделиться своим обедом с уставшим от пресной еды приятелем, в глазах подростков это выставлялось преступлением, достойным только презрения и осмеяния. Настоящий мужчина должен быть сильным и ограничивать себя в удовольствиях. Слабой и утонченной женщине можно позволить себе легкое чревоугодие, но мужчина… мужчина ведь не носит яркие платья с бантиками и кружевами? То же самое и со вкусом пищи. Одежду, кстати, тоже не забыли. Мужская мода стремительно теряла цвета и рисунки, упрощалась, превращалась сплошную беспросветную серость, пока вовсе не умерла. Мужская мода? Даже словосочетание какое-то гадкое, противоестественное. Или кто-то думает, что просто так в последние десятилетия мужской модой занимаются одни сумасшедшие? Обе тихие реформы не получили от общества серьезного сопротивления. Общество было слишком занято борьбой с демографическим кризисом. Давило налогами бездетных мужчин, выселяло холостяков из хорошего жилья, лишало их престижных рабочих мест, но сотни тысяч молодых мужчин даже после таких репрессий не спешили искать себе спутницу жизни среди скрежещущих зубами одиноких стерв, любовно выращенных из милых девочек старыми матриархами комитета нравственности. Более того, все больше семей распадались на первом же году их создания, мужей не удерживала даже угроза отъема в пользу жены всех накопленных средств и жилплощади. С треском рушился социум, деторождение камнем стремилось вниз, но комитет нравственности рос как раковая опухоль, вбирая в себя тысячи эмансипированных женщин, изуродованных табаком, алкоголем, тяжелой работой, психическими и физиологическими болезнями, к которым приводит одиночество и полное отсутствие любви. ─ Ужас. ─ выдохнула Кицунэ. ─ Да уж, пострашнее чумы и войны, вместе взятых. ─ согласился Масаясу. ─ Светлокожие запустили механизм самоликвидации на полную мощь. Их цивилизация катится в пропасть и существовать холодным расам осталось совсем недолго. В пределах сотни лет, может даже при жизни моих детей, наступит крах светлокожих. ─ Но… ─ Кицунэ замялась, боясь задать новый вопрос и рассердить великана. ─ Удивлена, что не слышишь в моем голосе ликования? ─ капитан самураев, остановившись посреди улицы, стоял и смотрел на полыхающий в пересечении улиц великий костер. Расстояние было достаточное, чтобы грохот хлопков и топот ног не заглушал слова говорившего. ─ Отвратительно… отвратительно видеть твоего давнего врага в таком жалком, презренном состоянии. Все равно, что воин, войдя в дом соперника, сражениями и противостоянием с которым он гордился, увидел своего противника спившимся и лежащим на полу в луже собственных испражнений. А пришедший с отцом сын воина, глядя на мерзопакостную картину, не думает ли о том, как позорился его отец, рассказывая о своих сражениях с этим жалким отрепьем? Гибель сильной и гордой цивилизации не может не вызывать печали у разумного человека, даже если эта цивилизация всегда была ему враждебна. ─ Но ведь тогда можно как-нибудь помочь светлокожим? ─ осторожно поинтересовалась Кицунэ. ─ Никто ведь не счастлив! Нужно обязательно рассказать им всем, что произошло! ─ Расскажи, не первым будешь. ─ Масаясу посмотрел на оборотницу с умилением и снисходительностью во взгляде. Так, как люди смотрят на совсем еще маленьких детей. ─ Статей и научных трудов написано много, вот только когда тебя вспороли мечом от паха до глотки, поздно понимать что кровопотеря и вывалившиеся потроха негативно сказываются на общей жизнеспособности организма. Южные страны уже охватила предсмертная апатия. Деревянные женщины, затерроризированные и сломленные мужчины, что не сопротивляются даже когда их убивают… все кончено. Есть правда одна тревожная нотка. Тот златохвостый демон, Кицунэ, о которой светлокожие шепчутся сейчас во всех уголках мира, вообразив что дождались своего спасителя. Если она действительно богиня, то может среди ее магических заклинаний найдется одно, для массовой чистки людских мозгов? ─ капитан расхохотался, давая понять, что над этой «тревожной ноткой» можно только смеяться. «Вот-вот, смейся». ─ насупилась Кицунэ. ─ «Ко мне Черная Тень с какими-то чудовищами прицепился, злой принц страны Камней разорвать грозится, повстанцы страны Морей сразу много всяких надежд на меня возлагают, а теперь мне еще и семейные проблемы во всех странах сразу решать? Теперь понятно, почему в этом мире ни одного бога нет. Замучили всех, изверги»! ─ А что в стране Облаков думают о Златохвостой? ─ вкрадчиво поинтересовалась маленькая оборотница, желая получить пару комплиментов и отвлечься от гадкой темы. Ну их, этих людей. Разберутся. Разве могут пятьсот миллионов взять и сами вымереть, да еще всего за несколько поколений? Не совсем же дураки? Шиам помедлил с ответом, тем более что они в этот момент приблизились к центральной площади и костру, вокруг которого продолжались пляски дзеро. Заменявший музыку ритмичный грохот нисколько не способствовал хорошей слышимости. Видимо, ответа придется немного подождать. Еще шаг. Еще один… Лязг оборвался. Разом, в одно единое мгновение и ровно одно мгновение продолжалась тишина, а затем грозный рокот покатился по ночному городу, захваченному армией самых свирепых и кровожадных солдат мира. Срываясь с места, шиамы похватали дзеро и утащили их куда-то в толпу, а сами ощетинились оружием и заслонились щитами. Кицунэ даже пискнуть не успела, как ее, вместе с Рими, схватили тоже и забросили к женщинам, во двор одного из домов. Под прикрытие каменных стен. Высоко в небе росла крошечная, огненно-яркая точка. Ей навстречу взвились несколько разнотипных ловушек для штурмовых дзюцу, но все они прошли мимо огненного шара, не среагировав на него буквально никак. ─ Нацелен на центр города! ─ проорал капитан Масаясу, принимая командование на себя. ─ Стену щитов, живо! Щиты с лязгом сомкнулись и засияли остаточным излучением сильнейших потоков синей Ци, а еще через мгновение шар огня ударил прямиком в гигантский костер на центральной площади. С грохотом и ревом волна пламени залила все свободное пространство, окутала людей иссушающим жаром и, вдруг, бесследно развеялась. В эпицентре удара, прямиком на разбросанных по мостовой дровах из разметанного костра, стояла удивительной красоты златовласая девушка в рыжем классическом кимоно с длинными, до самой земли, рукавами. ─ Камигами-но-отоме? ─ послышалось со всех сторон полное волнения перешептывание. ─ Опять какой-то ублюдок играется с их генами? ─ Не терять бдительности! ─ рявкнул в микрофон шлема Масаясу. ─ Она не может быть одна! Сенсоры, ищите ее союзников! ─ Приветствую вас, гордые воины из страны, горы которой утопают в облаках небесных и клубах земного пара! Позвольте мне, златохвостой Кицунэ, богине этих земель, от всей души приветствовать вас! Но я вижу, что пришли вы на мою землю не с миром. Откуда это чувство хозяйки, по возвращении заставшей в своем доме целую банду гнусных разбойников?! Огненные шлейфы за спиной девушки извивались, словно живые, и формировали подобие девяти пышных лисьих хвостов. Пламя струилось по ее телу и одежде, поднимаясь над головой в виде пары ярко-рыжих ушей. ─ Это еще кто? ─ с изумлением прошептала Кицунэ, оставленная без присмотра и забравшаяся на крышу дома, во внутреннем дворе которого были укрыты небоеспособные люди. ─ Рими, смотри! Какая-то богиня! На лису похожа, правда? ─ А других богинь-лисиц разве в мире нет? ─ тоже шепотом спросила Рими. ─ Может это твоя сестра? Или мама? Ответить Кицунэ не успела. ─ Невежливо наставлять на хозяев оружие, ─ меняя тон голоса на угрожающее рычание, златовласая красавица вскинула руки. ─ Гостей, что позволяют себе такую недопустимую грубость, нужно вовремя вразумлять! Крепко стиснув пальцы рук в хватательном движении, девушка-лиса сделала рывок и… неведомой, незримой силой выдернула пару солдат из окружающего ее строя самураев. Средний самурай страны Облаков, закованный в броню и экипированный щитом, весит центнера четыре. Сталкиваясь с пехотой врага, урьяры и фарьяры обычно попросту сминали ее своей массой и, наоборот, получая таранный удар разогнавшегося противника, чаще всего легко выдерживали и отбрасывали наглецов. Свернуть самурая Облаков с места - непростая задача. Увидев пару своих братьев по оружию летящими, шиамы на долю мгновения остолбенели и в изумлении вытаращили глаза. Но эта «шутка» была только началом. Разжав руки, девушка-лиса выпустила из кончиков пальцев золотистые призрачные когти и резким взмахом рубанула ими, вспарывая воздух справа и слева от себя. Несколько метров отделяли ее от вырванных из строя самураев, когти не коснулись их, но вдруг со свистом и скрежетом рассекаемого металла броню прорезало насквозь, брызги крови полетели во все стороны и тела солдат буквально развалились на куски. Упав на землю, головы в тяжелых шлемах покатились к златовласому чудовищу и демоница, пинком отбросив одну из них, на вторую наступила ногой. Гордо приосанившись, убийца окинула потрясенных шиамов насмешливым и высокомерным взглядом. ─ Максимум Ци на доспехи и щиты! ─ выкрикнул Масаясу. ─ Вперед! Сомните и раздавите эту тварь броней! С громогласным боевым кличем, самураи дружно ринулись в атаку, казалось что ничто не спасет златовласую от судьбы быть размазанной стальной лавиной, но вдруг леденящий холод когтями рванул душу капитана. Глаза красавицы наполнились свирепым ликованием, а губы растянулись так, как физически неспособны растянуться губы людей. Широкая пасть разверзлась, полная острых звериных клыков. С неистовым взвизгом, демоница сорвалась с места и начала кружить, полосуя призрачными когтями воздух вокруг себя. Результат этого простого действия был воистину устрашающ. Поднялся незримый смерч, ударивший навстречу атакующим шиамам и, в мгновение ока… кровью взорвалась буквально вся центральная площадь. Невидимые клинки рубили солдат в клочья, играючи вспарывали щиты и резали любую броню. Отсеченные от тел головы полетели во все стороны, кровь и выпущенные потроха самураев хлынули на изрубленную землю. Кицунэ испуганно вскрикнула, когда бешенный смерч, границы которого определялись областью разрушений, ударил в стену дома и подрубил кирпичную кладку, заставив все строение покоситься. ─ Еще, еще! ─ хохотала демоница, разорвавшая за один удар не меньше пяти сотен солдат. ─ Развлеките меня еще, мальчики! С вами так весело! Так безумно весело! Не зря я проделала весь этот долгий и скучный путь! ─ Не смотри туда, Рими! ─ крепко прижав к себе сестренку, Кицунэ закрыла голову ребенка рукой. ─ Не смотри туда! В лесу, километрах в десяти от захваченного шиамами города, две фигуры в черных плащах вынырнули из-за зимних деревьев и подошли к еще двоим, мирно ожидающим невесть кого у небольшого походного костра. ─ Есть ли результаты, Шимару-сама? ─ спросил стройный мужчина атлетичного телосложения, когда он и новоприбывшие обменялись незатейливыми приветствиями. Второй мужчина, сидевший у костра, даже не шевельнулся и не посмотрел в сторону гостей. ─ Мы проследили путь Златохвостой от места гибели Ями до сожженного шиамами города на юго-запад отсюда. ─ Шимару, верховный адмирал пиратского флота страны Морей, сел ближе к костру. ─ Вторжение шиамов учинило истинный хаос в этом регионе. Слишком много вокруг наплетено положительно и отрицательно заряженных следов энергии Ци, определить какой именно принадлежит мелкой притворе и ее найденышу, решительно невозможно. Придется Тайсэю проявить еще немного терпения. ─ воин-йома устало вздохнул. ─ Ваши дела, как я понимаю, не лучше наших? ─ Никаких «чудес», что должны были выдать местоположение оборотня, мы так и не дождались. Нуэ совершенно изнылась и, когда шиамы подались в сторону родной земли, помчалась творить чудеса сама. ─ Это из-за нее такой сильный отрицательный фон со стороны города? ─ Да. ─ Йомигаэри Кадзухиро, один из семи мечников Кровавого Прибоя и самый молодой боец из восточной ветви Алых Теней, подбросил хвороста в огонь. ─ Девочка веселится. Продолжение следует...

И нафиг не надо, не портьте шедевру. От позорной, притянутой за уши и однообразной романтики уже тошнит. Все показывают любовные страдания, но ни одна сволочь не показывает страдания в виду отсутствия любви. Это произведение потому и ценно, что не вывалилось из-под штампа, а создано талантливым и умным человеком. Да в этой манге такие сюжетные завороты и завинты, такие эмоции, что ни одной романтической бредятине не снилась! По первой серии... пара моментов, именно там где стоило действовать стремительно, например сцена встречи с братом в прихожей, слишком долгая пауза. Слишком долго он на нее смотрел, прежде чем начать говорить. Тут надо было жечь вау-эффектом, но... запоролли. А так, все достаточно ровно. Жду не дождусь приезда маленькой сестренки, в движении это действие должно быть просто убийственным!

* * * Эпоха Войн, год 525, 30 марта. Новая беда грозила обратиться в нечто, пострашнее недавней войны с Северной Империей. Флот страны Облаков, после отступления от скальных берегов страны Камней, вместо того, чтобы отправиться в плавание к родным портам, неожиданно разделился и больше двух сотен бронированных «черепах» шиамов атаковали порты и прибрежные города страны Водопадов. Противостоять им было буквально некому. Армии Лугов и Водопадов уничтожены, а городская стража была так же опасна для свирепых морских тигров, как дворовый пес для тигра настоящего. Шиамы резали всех, кто не успевал убежать, и жадно гребли добычу. К концу марта, они разорили уже шесть крупных городов и продолжали двигаться на юго-восток, собираясь во все более крупную армию и явно намереваясь взять штурмом столицу. На подмогу Кано и Мичиэ каждый день прибывали сотни бойцов со всех краев света, даже, и немало, из страны Камней, но собрать больше пятнадцати тысяч самураев не было никакой надежды. И сколько из этих пятнадцати обратятся в бегство, увидев пред собой семьдесят тысяч свирепых шиамов? Положение было ужасным, но совещание о судьбах страны было прервано самым неожиданным образом. Черная Тень, утверждая свою силу и власть, всегда появлялся там, где считал нужным, не беспокоясь ни о боеспособности, ни о численности врага. Генералы и наместники вскочили и схватились за оружие, стража окружила принца и принцессу, готовясь защищать их, но сомневаясь что что-то могут противопоставить столь знаменитому врагу. Подобный переполох был привычен Тайсэю. ─ Вы столь неосмотрительно оставили в хранилище ваш грозный меч, мой молодой господин. ─ с поклоном сказал он принцу Кано, прекрасно понимая что долгое соседство с пожирателем душ, Тоцукой, не может выдержать даже его владелец. ─ К сожалению, без уверенности когда и где появится враг, даже самое грозное оружие становится почти бесполезным. Но спешу отметить, что в мои планы не входит нападение на вас, Кано-сама, Мичиэ-сама. Сталкивать две страны в пучину анархии? ─ Тайсэй развел руками. ─ Зачем мне это делать? ─ Какова же цель вашего визита, почтенный Тайсэй-сама? ─ осведомился Кано, одновременно приказывая страже и генералам отступить. ─ Вторжение шиамов… ─ Этот вопрос пусть не беспокоит вас больше, ни в малейшей степени. Я уже переговорил с лидером шиамов, и мне удалось убедить его прекратить рейд. Примите это как акт моей доброй воли, как демонстрацию того, что диалог и взаимовыгодное сотрудничество со мной возможны. В качестве благодарности я попросил бы вас не принимать под свою защиту Златохвостую Кицунэ, когда она достигнет города, но торговля друзьями - недостойное и неблагодарное занятие, этот вопрос даже не будет обсуждаться. ─ Не принимать под защиту? ─ обратилась к Черной Тени принцесса Мичиэ. ─ Ваши слова, Тайсэй-сама, нельзя не принять за утверждение, что вести из страны Камней правдивы и украденная из Инакавы девочка-оборотень жива? ─ Да, я видел ее своими глазами и убедился в том, что это не самозванка, не другая представительница ее рода, и даже не клон. Та самая Кицунэ, знакомая вам, действительно жива и, по моим расчетам, пересекла границы этой страны уже несколько дней назад. По вашей реакции вижу что вы, Кано-сама, Мичиэ-сама, горите желанием вновь увидеть ее и будете защищать всеми силами. В таком случае вынужден обратиться к вам с предупреждением и парой просьб. Первая просьба - удалите из дворца или того места, где попытаетесь укрыть Кицунэ, всех посторонних и случайных людей. Вторая - приготовьте заранее приказы о награждении ее стражей, посмертно. Я не изувер, но на этот раз не буду милосерден так же, как при нападении на особняк в Инакаве. Те стражи просто выполняли свой долг, но новые защитники Златохвостой должны полностью отдавать себе отчет, кому они бросают вызов. Кано сделал несколько шагов, приближаясь к Черной Тени и, вдруг, склонил голову перед врагом. Генералы и самураи побледнели от всей глубины своего унижения. Все они бессильны и беспомощны настолько, что их господин вынужден молить о пощаде?! ─ Умоляю вас, Тайсэй-сама, ─ скрежеща зубами, сказал последний представитель правящего дома страны Водопадов. ─ Оставьте преследование несчастной девочки, которая не жаждет ни власти, ни величия и ни с кем не желает воевать. Кицунэ обычный ребенок и не обладает какой-либо волшебной силой… ─ Силой, которой у нее якобы нет, она разрушила Северную Империю, повернула против меня безумного горного великана и уничтожила одну из моих ценных соратниц. Этого вполне достаточно для того, чтобы привлечь внимание Алых Теней, так что споры считаю пустой тратой времени. Прошу меня извинить, Кано-сама. ─ Если вы не станете нападать на Кицунэ, ─ принцесса Мичиэ подалась вперед, надеясь что жуткий враг прислушается к ее словам. ─ То никогда больше о ней не услышите! Ей нужна простая мирная жизнь… Пространство свернулось вокруг Черной Тени, и зловещая фигура бесследно исчезла. Слишком много дел безоглядно наворотила маленькая сочинительница сказок, чтобы кто-то мог вымолить для нее пощаду. * * * К окончанию очередного дня пути, выбившаяся из сил Кицунэ выбралась на расчищенную, широкую дорогу. Рядом большое поселение, и оно не заброшено! Наконец-то можно будет отдохнуть! А если там есть железная дорога, то и билет купить. Лучше поздно, чем никогда. Но ее ждало разочарование. И башни и караульное помещение деревянной стены были пусты. Пусты были и улицы города. Сумерки уже сгущались, но ни в одном окне не горел свет. Еще один город-призрак. Это был самый странный брошенный город из тех, что встречала Кицунэ за время своего путешествия. Он не был ни сожжен, ни разграблен. На снегу виднелись множественные следы саней, ног животных и людей, среди которых выделялись размерами и глубиной отпечатки латных самурайских сапог. Город был не оставлен в паническом бегстве, а грамотно эвакуирован армейскими частями. Причем совсем недавно. Испугались нашествия шиамов? Но ведь вокруг тишина и врагов даже не видно! ─ Странно, что мародеров нет. ─ говорила Кицунэ, оглядывая дома и маленькие лавчонки. ─ Обычно всякие негодяи грабят брошенные дома, пока войска захватчиков вплотную не подойдут. Просто шиамы очень не любили мародеров. Воровство считалось признаком холодных рас (жители районов тектонического разлома всячески подчеркивали свое родство с огнем, утверждая, что темный цвет их кожи - от копоти и дыма животворящего пламени, а не от родства с демонами), а если за кем-то из них сами водился такой грех, то человек считался поддавшимся порче, попавшей в кровь сынов огня вместе с генами светлокожих. Да и кому понравится, что твою военную добычу расхищают всякие проходимцы? Поэтому шиноби страны Облаков проникали в оставляемые врагом города и резали мародеров беспощадно. Мирных жителей, что не пытались или не могли убежать, они не трогали. Самураям ведь тоже нужно развлекаться. Только поэтому Кицунэ была до сих пор жива. ─ Позволите прибрать эту бродяжку к рукам? ─ спросил один из дзенинов, обращаясь к золотому воину-дракону, что лично участвовал в операции из простого желания уйти от рутинной работы и снова показать себя в деле. ─ Тебе что, не надоело заниматься глупостями? ─ здоровенный бугай, явно несущий в себе гены самураев третьего поколения, наградил подчиненного взглядом, полным звериной свирепости. Дзенин тотчас стушевался и отступил. Неспроста про четвертого воина-дракона селения Грома говорили, что он родился без способности управления стихиями вовсе, но еще ребенком нарвался на молнию, ударил ее первым, избил и заставил себе служить. Скорый на гнев и расправу, сейчас он был взвинчен до предела тем, что уничтожение страны Водопадов и двух наследных семей сорвалось из-за вмешательства Черной Тени. Воин-дракон Райдзин, родившийся в век Тишины, восторгался деяниями великих воителей прошлого и мечтал прославиться не меньше их. Он рассчитывал что после гибели правительства Водопадов и Лугов, страна Лесов снова попытается прибрать эти регионы к рукам и сцепится со страной Камней, ослабленной, но не разрушенной окончательно. Часть войск Лесов с северо-восточных регионов будет переброшена на запад, и тогда шиамы смогут нанести своему главному врагу сокрушительный удар. Теперь, когда Северная Империя погибла, вырасти до имперских масштабов может страна Облаков! Но вмешательство Черной Тени разрушило все благие начинания. Хино Тайсэй - холодной расы. Как и все светлокожие, он до колик в брюхе боится детей огня! Проклятый ублюдок… А тут еще подчиненные лезут с идиотскими вопросами! Кого интересуют бродяги, невесть каким ветром занесенные в город, сданный захватчикам на разграбление? Кицунэ, меж тем, толкнула дверь одного из домов и, убедившись что та не заперта, вошла. ─ Извините! ─ крикнула она в пустоту. ─ Разрешите у вас переночевать? ─ никто, конечно же, ей не ответил. ─ Ну, раз никто не возражает… ─ А мама говорила, что в чужих домах оставаться на ночь без разрешения нельзя! ─ заупрямилась Рими. Ей не нравилось, что сестра, светлая и добрая богиня, совершает самое настоящее преступление. ─ Мы же ничего не сломаем, и чужого не возьмем! Так что преступления никакого нет. ─ Кицунэ пощелакала переключателем и вздохнула: ─ И электричества тоже нет. Конечно, перед тем как убежать, жители города и подстанции выключили и котельные остановили. ─ А почему все убежали? ─ Думали, бандиты придут. А бандиты, наверно, в другую сторону пошли. Ведь нет вокруг никого! Так что можно немножко отдохнуть по-человечески. Жители города завтра вернутся, а мы уже уйдем. Я утром в доме такой порядок наведу, никто и не заметит, что мы здесь были! Электричество и отопление были отключены, но газовый баллон, конечно же, никто эвакуировать не стал. Разыскав свечи, Кицунэ обеспечила освещение, а затем, немного поколдовав на кухне, разожгла плиту. ─ Сейчас нагрею воды и искупаемся. ─ сказала Кицунэ, устанавливая на плиту большой металлический чан. ─ Потом поужинаем, и ляжем спать! Ах, как давно я мечтала в доме выспаться, а не в снегу, посреди леса! А пока вода греется, ─ она поставила рядом с чаном потертый алюминиевый чайник. ─ Попьем горячего чая! Действительно, о чем можно беспокоиться, оставшись в одиночестве посреди целого города? Нет никакого признака бандитов, наверное после того как их побили защитники поезда, они решили вернуться на свой корабль и отправиться домой. А жители города испугались просто потому, что бандиты прошли рядом. С этими мыслями, Кицунэ напоила Рими чаем, затем приготовила ванну и, искупавшись вместе с сестренкой, унесла закутанную в полотенца девочку на второй этаж, но не стала укладывать ее в чужую кровать, а, раскатав по полу дорожное одеяло, усадила на него. ─ Сейчас, подожди, я чуть-чуть отдохну, ─ сказала Кицунэ. ─ И буду готовить нам ужин. Рими устало кивнула. В последние дни она тихой и вялой. Болезнь дает о себе знать? Это очень беспокоило Кицунэ, но что она могла поделать, в лесу, среди бескрайних и безлюдных снегов? Ох, если бы только проклятая синяя мурена позволила хоть одну ночь переждать в Сихоро! Тогда добрая тетя Юко отдала бы Кицунэ лекарства, и все было бы замечательно! Но нет… Одно могла теперь сделать Кицунэ - развеселить сестренку, придать ей энергии и сил для борьбы с болезнью. Рассказать ей еще одну сказку? Обязательно, но после ужина. Иначе Рими совсем расслабится и уснет не поев. Нужно идти, заниматься готовкой вот только… Кицунэ, со свойственным ей неуемным любопытством, оглядела подаренное им судьбой временное пристанище. Дом был не из бедных. При том богатстве выбора, лиса ни за что не стала бы выбирать убогую лачугу. Двухэтажное здание из дерева и камня, с отдельными комнатами для родителей и детей. Эта комната явно принадлежала мальчишке-подростку. Об этом говорил и общий стиль, и плакаты с генералами самураев из разных фильмов, висящие над кроватью. Комната мальчишки, которая буквально пару дней назад точно была жилой… Лисья хитринка заблестела в глазах Кицунэ и девчонка-оборотень, не справившись с собою, принялась шарить по комнате, рассматривая предметы, нагло засовывая свой чересчур любопытный нос в ящички тумбочки у стола, в учебники, книги и школьные тетради. ─ Что ты делаешь, Кицунэ-нэсан? ─ спросила Рими, заинтересовавшись вспышкой энергичности своей сестры. Кицунэ, что к тому времени успела открыть шкаф и вытащить оттуда пару рубашек, смутилась и покраснела. ─ Просто… просто мне интересно, как мальчики живут. ─ виновато сказала она и принялась убирать чужие вещи на место. ─ Прости. Я ведь первый раз в… такой комнате. Быстро восстановив порядок и помолившись добрым духам о прощении за свои проделки, Кицунэ снова села рядом с сестрой. ─ Ты устала, Рими? ─ спросила оборотница. ─ Подожди меня здесь, а мне нужно идти на кухню, ужином заниматься. Ничего не бойся, я оставлю дверь открытой и ты будешь слышать, как я хожу. Девочка-крестьянка вдруг крепко вцепилась в руку сестры, уткнулась личиком ей в рукав и прильнула к ней всем тельцем. ─ Хорошо, ─ Кицунэ, погладив девочку по голове, улыбнулась. ─ Пойдем со мной. «Пойдем», было сказано условно, Кицунэ подняла Рими на руки и отнесла на кухню, где усадила за стол. ─ Сейчас я приготовлю нам что-нибудь волшебное! ─ маленькая оборотница принялась хлопотать и греметь посудой, как вдруг насторожилась, прислушалась и обмерла. Снаружи раздался отдаленный грохот рушащихся и ломающихся бревен. Кто-то снес городскую стену?! Бандиты не прошли мимо! Кицунэ заметалась по комнате. Бежать? Но если в город входит армия шиамов, то ниндзя из селения Грома давно уже проникли всюду и попытка бегства - самоубийство. Прятаться? Сенсоры найдут, где бы ты ни затаился. Что же делать?! Взгляд перепуганной девчонки просветлел. Есть только один шанс на спасение! Подхватив Рими на руки, Кицунэ птицей порхнула по лестнице на второй этаж. Чуткие уши маленькой оборотницы уже уловили нарастающий рокот снега, сминаемого подошвами множества сапог, лязг тяжелых доспехов и порыкивание боевых коней. Враги двигались к дому. Целой армией бронированной пехоты и кавалерии. Продолжение следует...

Случайно натолкнулся на картинку с персонажами из Фрактала, решил глянуть, ибо девчонка-монашка нарядом на пристку из РО очень уж похожа. Сначала получил то, что и ожидал - ненапряжная такая комедь, с придурковатыми псевдозлодеями и няхами на каждом шагу. Но потом... Шо за белиберда?! Те же персонажи, что пару серий назад игрались в "шпийонов" с наивно-детским, даже ясельным, мастерством, вдруг от пуза фигашат из автоматов в толпу ни в чем не повинных людей. Причем не из каких-нибудь парализаторов шарашат, а из самых настоящих смертоубийственных пулеплюев. Валят без разбора мужчин, женщин, детей... Я бы понял, если бы они устройства фрактала посекли или храм порушили, чтобы церемонию сорвать, но так... Попытался еще немного дальше смотреть, но понял что меня тошнит от этих ванильных моральных уродов, от посана, который к ним прикипел и сроднился, от монашки-ренегата, которая - "Мир гибнет, надоб чтоб быстрейб"... Лажовая, гадская бредятина. Дроп.