emperor_penguin

Досмотрел на неделе; ещё грущу :-( Поделюсь наблюдениями об одной из самых невыносимых вещей — вечных колебаниях и сомнениях героев. Косэй, не находящий слов, отказывающийся признавать отношение Каори к нему, избегающий её. Као, что избрала такую ложь, что прочно укоренила сомнения в Косэе. Цубаки, не признающая свои чувства к Косэю. Все они, однако, демонстрировали свои чувства поступками. Косэй играл с Као, встречался с ней, гулял с ней; Као оказала огромную поддержку Косэю, помогла ему вернуться к игре. Као создавала «случайные» встречи с Косэем. Цубаки всегда была рядом и поддерживала Косэя, как бы слаб он ни был. Пусть их поступки были замечательными, они нередко были противоречивыми, а мотивы — неявными. Так, только ли Као нужен аккомпаниатор, или Косэй ей нравится? Интерпретацию поступков ещё усложняет то, что они нередко иррациональны. Наши герои страдают от того, что сами не разобрались в своих чувствах, не признались сами себе. От этого страдает и Косэй, кто сперва утверждал, что для Као он лишь друг №1, и лишь стоя с Цубаки под дождём, наконец-то признался, что она ему нравится. От этого страдает и Цубаки, кто на вопросы об отношении к Косэю и от Каори, и от своей грустно выглядящей подруги, что режет правду-матку, отвечала, что он ей как младший непутёвый брат. Мы не можем понять даже свои поступки и чувства — что уж говорить о поступках других?! Ещё мы обладаем потрясающей, удивительной, порой, страшной способностью находить замечательные объяснения поступкам других, рационализировать их, будучи в чём-то убеждённым. Косэй вбил себе в голову, что Као влюблена в его лучшего друга Ватари, и использовал это убеждение, чтобы оправдывать и поступки Као, и свои собственные, чтобы обманывать себя. Это было больно наблюдать, я злился на Косэя за его отказ принимать якобы очевидное — но затем я вспомнил, что сам был в ситуации, где на протяжении полугода отказывался здраво оценивать поступки другого человека. Так ли неразумен был Косэй, учитывая то, что он наблюдал: Као и Вакари вместе; Као, что с ним преимущественно музыкой и занималась? Но я всё равно не понимаю, как он в последней серии мысленно назвал себя «Другом №1» после их последнего, откровенного разговора на крыше больницы. Как?! Грустно, сколько всего осталось несказанным между Косэем и Као из-за сомнений, колебаний, противоречивых сигналов. Пусть их любовь и не продлилась бы долго, они могли бы, не теряя время, ей насладиться. Нет у меня серебряной пули, которая помогла бы им объясниться. Као, будучи влюблённой в Косэя, не могла в течение многих лет найти подходящего случая. Признайся ли она ранее, воспринял ли бы Косэй её признание? Или стоял бы молча в недоумении? Непременно, стоит говорить о своих чувствах, спрашивать о том, что думают и чувствуют другие. На такие вопросы, однако, есть риск получить неискренний ответ, либо не получить вовсе, из-за того, что человек в себе не разобрался, — пожалуй, поэтому герои и опасаются, избегают этих разговоров — что Косэй, что Цубаки, что Као. На протяжении всей истории герои посылают неявные сообщения, с внутренним криком «Долети» — все музыканты своей игрой; Цубаки своим мячом или пинком. Увы, такие неявные сообщения не всегда долетают, либо теряются в шуме других противоречивых сообщений, либо долетают слишком поздно, либо сбивают с толку. Пусть поступки говорят убедительней слов, пусть музыка может выражать самые различные чувства, но порой слова совершенно необходимы.