Сегодня ехал я в метро. Все как обычно те же лица, та же скорость перемещения людей, те же движения, те же лампы светят в вагонах, в тех же формах управляют машинисты составами. Когда я зашел в вагон на станции закрытого типа(там две двери одна непосредственно вагонная, вторая непосредственно встроена в стенку станции) что то изменилось, почти неуловимая напряженность витала в воздухе. Из соседней двери выкинули двух явно подвыпивших мужиков, причем один из них успел вцепиться в куртку своего обидчика, и не отпускал её не за какие коврижки. Двери вагона закрылись, двери станции не замедлили последовать примеру вагонных дверей. В результате рука явно подвыпившего оказалась зажата двумя дверьми. С моего места было очень хорошо видно, как зажатая дверьми рука, лишенная всякой подвижности была протянута в вагон, как пальцы явно подвыпившего мужика пытались все еще ухватить куртку своего обидчика. Рядом со мой стоящий мужичек сказал вслух, что сейчас ему отрежет руку, на что отреагировали все кто был по близости. Атмосфера недовольства и небольшой напряженности стремительно сменилась на атмосферу предвкушения, нетерпения попросту говоря жадности. Все вдруг стали проявлять интерес к этому инциденту. Дама сидящая у входа привстала, облокотившись на поручень аккурат так, что бы ни кто другой не занял её места. У тети справа от меня лицо сменило выражение с брезгливо-морщинистого, на непонятно гладкое. Мужичок, что вслух сказал, как будто испугавшись своей смелости, поник и уставился в стенку туннеля за окном, как будто там были маленькие фиолетовые человечки. Все почти с упоением наблюдали за тем, как по пальцам вцепившимся в край двери били с размаха ногой, как бы отсчитывая про себя счет ударов колокола на башне с часами.
Но внезапно открылись двери, точнее двери открылись не внезапно, а вполне закономерно, но выражение лиц смотрящих на это людей, говорило, о том, сколь неожиданно открылись двери станции, а за ними и двери вагона. Дама, столь старательно оберегающая свое драгоценное место, с шумом опустила свой зад на сиденье. Лицо тети справа от меня стало еще более морщинистым и безобразным, как будто кто то рядом пукнул в лифте и только по ей одной ведомой в этой кабине лифта правилам вежливости она вынуждена молчать. Мужичек что высказал, столь страшное предположение, расправился и стал старательно осматривать стенку вагона, как будто там шедевр Пикассо.
Но призрак жадного влеченья, не оставлял вагон легко.
Ведь столь кровавое развлеченье не было обыденностью не для кого.
Не пятничная потасовка подвыпивших мужиков - парней,
Не шумные выкрики раззадорившейся молодежи под вечер гуляющей во дворе,
Нет, тут могли отрезать руку, возможно правую, возможно левую
Мужик наверное левша? Да даже если и правша, ведь это ж целая рука!