Xelo

Единственна, недостижима.

Всегда невидим за стеной,
Для поиска потратив время,
Не жаль секунды ни одной -
Томительны, но то не бремя.

Мучителем твоих надежд
Вновь стать и в слёзы огорчений.
Эх, неприметен для невежд
Реальный чувства нежный гений.

Пытаешься найти мечту
И жажда откровений манит.
Присягу, говоришь, я про себя прочту:
К чему-то медленно, а тянет.

Ты не предашь ничем не видя,
Не скроешь другу, что не рад.
Кого-то по случайности обидя
Себя клянёшь, как распоследний гад.

Уж что бы ни произошло
Свернуть с пути тебя не может.
Одно пугает, коль ушло,
Одно лишь сердце сильно гложет.

Что если ты уже не смог?
Что делать, если пропустил?
Хоть кто б ответил, кто помог,
Нашёл того, что будет мил.

Персону ту туман закрыл,
Пустынной пеленой подёрнут,
Тебя тот человек простил,
Да без него как-будто перевёрнут.

Единственна мечта твоя,
Но явственно недостижима.
Не нужно плакать в три ручья
И ярой глупости ужимок.

Не проще сразу всё сказать?
Вертеться точно ни к чему.
Любимый человек - чего же ждать,
А если да, так знаешь, почему...

Чёрные провалы окон,
Чёрные слуги идут на поклон.
Да нет, это просто плащи,
И лица в проёмах кислее, чем щи...
Белая жизнь не для нас.
Белые мысли давно не указ...

Ну, как получилось - так получилось, после создания очень трудно что-либо изменить. Хотя я, в принципе, согласен ^^
Спасибо на добром слове.
А вот это похоже на собрание заметок о наблюдениях из жизни. Назвал "Тенденция".

Принципы существования
Не выносят порицания.
Дрожь во всём теле,
Когда держишься уже на пределе.

Красные глаза, вновь
По дороге в замок упадёшь в ров.
Причины и следствия -
Одни только бедствия.

Некоторые смотрят уныло,
Некоторых жизнь полюбила.
Всё, что не даёт пустить кровь:
Вера, надежда, любовь...

Жестокая тенденция взросления
Обозлила наши поколения.

Вывернула на изнанку, душит,
Зажгла пожар, а никто не тушит.


з.ы. Кстати, есть ещё кое-что из прозы. Правда в основном эскизы. Вот начала одной повести. Если вам понравится, попытаюсь продолжить...

На середине.
Автор: Бред Коридорный (псевдоним .


Встреча.

Олег Николаевич Новиков. Двадцать шесть лет. Холост. Учитель истории. После двух лет работы по распределению вернулся в свою альма-матер, бывшую гимназию, только уже не учиться.
Это данные обо мне. Можно сказать значительно больше, но желания нет никакого, да и зачем, спрашивается? Гораздо более интересный вопрос: почему я стал учителем? Данный вопрос интересен именно тем, что я не знаю на него ответ. Просто, учитывая моё неопределённое положение относительно дальнейшего развития, в начале одиннадцатого класса я решил идти по самому лёгкому пути. История всегда давалась легче других предметов, и бывали неожиданные для самого меня случаи, когда даже затягивала. Правда, ненадолго. Поэтому выбор специальности был очевиден.
Окончив университет вполне прилично, попал в сельскую школу, где мне пришлось провести два года и без того скучного существования. После бесшабашной и веселой студенческой жизни, такое положение казалось, если не адом, то его преддверием. Причём, во втором я был частично прав.
Вернувшись в родной город, без труда смог устроится работать в нужное мне учреждение образования, но на этом поезд дал стоп-кран. Первый год прошёл довольно хлопотно, но вполне размеренно. С утра до обеда занятия, вечером подготовка материала. Суббота – выходной. Дальше снова по кругу. И идёт, идёт, идёт…
Всё, как обычно. Иногда приятное общение с более зрелыми учениками десятых и одиннадцатых классов. Иногда вылазки на экскурсии, где за подопечными нужен не один, а, по крайней мере, пара-тройка глаз.
Почти сразу, в 10 «Б», в котором я был классным руководителем, я приметил этого парня. Хотя он и относился к урокам спустя рукава, нередко пропускал занятия, и вообще вёл расслабленный образ жизни, но, появляясь, проявлял недюжинные знания. А что самое интересное – его нестандартное мышление. И был только один минус: надменность и нелюдимость. Нет, не серой мышки, которые стесняются всего и вся, а осознанное высокомерие. В некотором смысле, я его понимал, но парень явно перегнул палку.
Я пару раз разговаривал о нём с другими, более опытными учителями. И узнал, что раньше он был другим. Общительным, дружным, компанейским ребёнком. И, кстати, чуть ли не лучшим учеником школы. Что-то изменилось в нём в седьмом классе. Стал грубить учителям, отрёкся от друзей. Занялся необычным саморазрушением. Психолог разговаривал с ним много раз, не получив должного результата. Думается мне, что со мной у неё получилось бы то же самое. Некоторым людям нельзя ничего внушить, если они того не хотят. А парень, Александр, к слову сказать, объяснялся так: «не хочу, не интересно, нет желания».
Учитывая мою молодость, сойтись со своим классом было очень легко. С парнями я разговаривал на равных, а девушки подавали довольно прозрачные знаки внимания. Учитывая, что я недавно разошелся со своей подругой, то вроде бы и сам не против таких отношений, но понимал, что так нельзя. В один из таких классных часов, когда удалось собрать всех, учитывая и упомянутого ученика, мы обсуждали планы на летние каникулы. Прошло уже почти девять месяцев со дня нашего знакомства, подопечные знали меня хорошо, что обеспечивало доверие. Многие предлагали устроить вечеринку прямо в кабинете, как на Новый Год, кто-то придумал пойти на дискотеку вместе. Но решили пока не перебарщивать.
- Да, кстати, Александр, не хочешь проявить порыв солидарности. Я не видел тебя ни на одном празднике вместе с одноклассниками.
- Я не представляю себе, зачем мне приходить на эти бесполезные мероприятия.
- Да ладно тебе, Саня! Приходи, повеселимся! – попытались уговорить его парни.
- Видишь, люди хотят видеть своего друга, а ты стесняешься, как барышня, - последовал дружный взрыв смеха. Его это, похоже, разозлило. Хм, а обычно такой невозмутимый.
- Вам не кажется, что провоцировать ученика не педагогично.
- Я лишь хочу, чтобы ты хотя бы попытался развеяться.
- Я согласен, но с одним условием, - буквально за пять секунд он уже отлично владел собой.
- Слушаю.
- Я выскажу его вам лично, а пока можете считать, что уговорили меня.
- ДА! Класс! – мужская половина хотела наброситься на него в порыве чувств, постучать по плечу или дать подзатыльник. Хотя им и было уже лет по шестнадцать-семнадцать, но вели себя, как малые дети. Хотя, похоже, что этот товарищ был в своё время популярен. Девчонки лишь улыбались. Предмет веселья ловко увернулся от поздравлений и сбежал, хмуро бросив «до свидания».
В конце недели произошло то, с чего началась моя новая жизнь. Встреча. Для меня она была неожиданной, но Саша, как мне сразу показалось, на это и рассчитывал. Я помню этот день, как первый.
Дело в том, что я, за неимением лучшего занятия, по вечерам взял за привычку прогуливаться в разные концы города с наушниками в ушах. И вот, вечер субботы, выходной. Я шёл по Пушкинской вдоль парка с памятником знаменитому поэту. В своё время он был тут проездом, а потом, как обычно его именем назвали улицу.
Навстречу показался силуэт, который вскоре превратился в знакомую личность. Именно. Александр Сташевский.
- Здрасте, Олег Николаевич.
- Приветствую, - произнёс я, вынув наушники.
- Я вижу, вы не заняты? Прекрасно. Я бы хотел, наконец, выразить моё условие. А оно таково: вы будете мне помогать.
- Весёлый парень. Ну и чем же ты таким занимаешься?
- Сейчас я не могу вам сказать, потому что для осознания этого требуется определённая инициация. Вы кажетесь мне необычным преподавателем. Нет, просто подходящим человеком, поэтому, скорее всего, получится. Нужно только ваше согласие.
- Ну, я никогда не уходил от обещаний, к тому же ты меня заинтересовал…
- Вот мой номер. Если что-нибудь случится этой ночью – не бойтесь меня беспокоить. Звоните хоть ночью. До свидания.
- Бывай.
Сейчас я думаю, согласился бы я на это, если бы знал, что мне предстоит. Наверное, да. Для интереса. Да и был ли выбор или он поставил меня перед фактом и просто морально подготовил чего-то ожидать.
Как бы то ни было, я вернулся домой и лёг спать.

Вместо души.

Внезапное пробуждение всегда выбивает из колеи. По крайней мере, на пару минут. И не поймёшь: проснулся или ещё «там». В темноте, я шёл неуверенным шагом по коридору квартиры. Вокруг всё плыло, в животе происходила битва века, и хотелось только одного – воды. Налив стакан из крана, залпом его осушил, поставил у раковины, обернулся и вздрогнул.
За моим кухонным столом сидела девчушка лет двенадцати и весело мне улыбалась. Рельеф лица отчётливо был виден даже на свет, что пробивался сквозь шторы – тогда стояла полная луна. Учитывая парочку фактов, а в том числе: во-первых, её тут не было мгновение назад; во-вторых, она вообще не могла здесь появиться – я лишь глупо вылупился и замер.
- Вы такой смешной, дядя. Не хотите присесть?
Своевременный вопрос. Ноги держали не очень.
- Э, извини, ты откуда тут.
- Фу, как некультурно. Я думала, что с вами будет интересно. А давайте поиграем?
- Мм…
- Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте вперемешку: правду и ложь. Я буду детектором лжи. Вы когда-нибудь дрались?
- Да.
- Вы боитесь кошмаров?
- Да.
- Любите спорт?
- Нет.
- Любите детей?
- Да.
- Когда-нибудь любили?
- Нет.
- Не интересно, вы всегда отвечаете правду.
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю всё. Или почти всё.
- Всё не знает никто.
- А Бог?
- Я не верю в Бога. Но и если бы он был – он не мог бы знать всё. Сотворение мира не имеет со «знанием всего» ничего общего. Особенно такого хрупкого мира. С нестабильными законами.
- Вы не знаете точно, но уже стараетесь в чём-то убедить других. Это плохо, какой плохой учитель, - говоря так, она подняла руку ладонью вперёд, по направлению ко мне. Спустя секунду я не мог пошевелиться. Она медленно и плавно подошла, села ко мне на колени боком.
- Вы врёте самому себе, прикрываясь философскими идеями. Больным словоблудием и софизмом. Иногда меркантильны до невозможности, иногда щедры. Может пора бы уже выбрать сторону? Или постоянно будешь посередине?
- Хотя я и понимаю, о чём ты, но не понимаю, зачем говоришь. И что ты со мной сделала?
- О, всего лишь игра. Моя игра. Не бойся.
Незаметно для меня девочка превратилась в женщину. Тонкие черты лица, более длинные волосы. Да и сама явно выше ростом и заметно старше. Примерно моего возраста.
- Кто ты?
- Я – твой сон. Разве до сих пор не понял?
- Своим сном я бы смог управлять.
- А ты и можешь. Я не против – стоит только пожелать того, чего действительно хочешь! – её палец, неторопливо пройдясь по груди и животу сверху вниз, добрался до резинки трусов. – Или ты даже боишься признаться себе в желаниях?
- А как же твои желания. Им я тоже должен потакать?
Она вдруг вскочила и дала мне пощёчину.
- Да что ты, жалкий трус, знаешь обо мне?
- Например, то, что ты несдержанна и не умеешь вести свою роль до конца.
- Мы ещё посмотрим, кто что умеет,.. – я начал заваливаться на бок вместе с табуреткой. Со всех сторон эхом отдавался довольный женский смех.
Снова проснулся уже утром. В постели. Один. И, как ни смешно, живой.
Раздумывать на самом деле было не о чем: или едет крыша, или произошедшее – результат разговора с моим учеником. Точнее, учеником из моего класса. Я не спешил ему звонить, сначала осторожно прошёл в кухню и, никого не обнаружив, раскрыл шторы. Свет мгновенно наполнил комнату, развеяв последние иллюзии. Нет, страшно не было. Скорее – как-то неприятно. Из-за того, что не мог ничего сделать; оттого, что не знал, с чем столкнулся. Обжегшись горячим чаем, окончательно пришёл в себя и начал рыскать в поисках трубки телефона (у радио-телефона трубка без провода, поэтому я её всё время клал где попало).
- Да?
- Здравствуйте, Сашу можно?
- Одну минуту.
Послышались чьи-то голоса, а затем шуршание.
- Алло.
- Саша, это Олег Николаевич.
- Понятно. Тогда лучше встретится. Желательно, у вас.
Я назвал адрес, он сказал, что знает, где мой дом находится, и попросил подождать минут пятнадцать. За это время я привёл квартиру в порядок, благо, вещей немного, и убирать почти ничего не нужно. Послышался звонок домофона, я открыл и назвал этаж. Сам же вышел в общий коридор, встретить его. Дом был стандартной планировки, девятиэтажный. Выходя из лифта или поднимаясь с лестницы, видишь две двери по сторонам. По бокам у них также по две кнопки звонков. За внешними дверями уже разветвление на пару квартир. Это всё, как эхо людской жизни. Симметрия. Две диаметральные стороны одного целого. Моим соседом был дед, который чаще жил у своих взрослых детей и только от случая к случаю наведывался в собственную квартиру.
- Проходи направо, в зал. Я пойду пока чая сделаю.
- Мне не надо.
- Тогда себе…
Когда я вернулся в комнату, он просматривал тетрадь, в которую я, изредка, записывал свои наблюдения о жизни.
- Интересные заметки. Жаль, что совершенно беспочвенные.
- Так не читай, я же не заставляю.
- Извините, - последовала долгая пауза. Он положил тетрадь на место и присел на диван. Через некоторое время, смотря в пол, заговорил снова. – Я начал замечать непонятные эффекты ещё в шестом классе. Тогда меня это не заинтересовало. Спустя где-то пол года, проведя поиски полезной информации, я натолкнулся на противодействие. Не было никаких таинственных встреч или доверительных заявлений. Просто я почувствовал, что на мою психику что-то давит. Я провёл в больнице около месяца. С диагнозом мигрень. Дни текли мучительно, каждый приносил свою партию боли. Но я научился ставить блокаду. Ментальную блокаду. И когда вышел из больницы, всё вроде пошло на лад. Через несколько недель произошла первая попытка нейтрализации. Мой лучший друг однажды зашёл ко мне посмотреть новую компьютерную игру. Я отошёл в другую комнату, когда зазвонил телефон. Вернувшись, я увидел, что он лежит у стола с компом. Пять минут он ни на что не реагировал, а затем, двигаясь как будто через силу, встал, взял со стола ручку и кинулся на меня. Я запомнил только непонимание и слёзы в его глазах. Мы боролись недолго. Возможно, он сопротивлялся внутри. Потом послышался короткий всхлип, крик и он умер. Опал на ковёр. Последнее, что я услышал от него, было: «почему я так хочу убить тебя?». Оно не стёрло часть памяти относительно нашей дружбы, просто добавило желание уничтожить. Программы не знают милосердия.
Он снова замолк, а я присел в кресло напротив.
- За годы, проведённые в одиночестве, я почти ничего не выяснил (не только потому, что это опасно для меня и близких мне людей, но и из-за того, что знаний о ситуации нелегко обнаружить), поэтому не знаю, как нормально объяснить всё то, что происходило, происходит и, вероятно, будет.
- Я вообще плохо понимаю, о чём ты. Хотя представляю, сколько всего тебе пришлось пережить.
- Я вижу, вы мне не доверяете. Но ведь что-то произошло ночью? В общих чертах скажу так… Хм-хм, люди на самом деле изначально не только биологические организмы. То есть тела, физическая оболочка, конечно, вполне полно объяснена. Проблема в так называемой душе. То, что мы называем этим словом в реальности (я уже не уверен в таком определении) совершенно не объяснено. Говорили об импульсах, каких-то энергетических сферах. Всё не то. Это практически чистая информация. Причём с общей базой и локальными системами. По лицу вижу – сразу вспомнили «Матрицу». Бред. Совсем другой принцип. Мы не спим, нас не используют в качестве батареек. Больше всего похоже на бесконечный эксперимент. Когда происходит сбой, загружаются различного рода антивирусы и информационный носитель или уничтожают, или форматируют определённую часть. А уж удалить или добавить данные для управляющего механизма проще простого.
- Знаешь, что бы ты не говорил, очень напоминает фильм. Очередную фантастическую кашу.
- Могу привести некоторые примеры. Общечеловеческая сеть нужна для доступа программы-контролёра во все разумы в требуемый момент времени. Но можно дать и обратный ход. Телепатия. Передача и получение информации на расстоянии. Также данные записаны во всём сущем. Телекинез. Взаимодействие с данными на инфо уровне влияет на физическое положение. Пример локальной системы: знаете, говорят – найти вторую половину. Всего лишь групповые системы, подобранные друг к другу, а в идеале являющиеся одним целым. И так далее. Когда я говорил «блокада» - по сути, имел ввиду закрытие доступа.
Я озадаченно откинулся на спинку. Вообще-то что-то в таком роде всегда подсознательно сидело в голове. Но поверить вот так без доказательств было трудно.
- Может, пока расскажете, что с вами случилось?
- Ладно. Проснулся ночью, не знаю, во сколько. На кухне выпил воды и… - я рассказал, что произошло.
- Возможно, это была ваша «половина» или внешнее вторжение, таких же, как мы. Знающих людей. Никак не могу сказать носителей. Некоторые, зная, делают вид, что всё, как обычно. Некоторые используют в корыстных целях. Кто-то ищет инфу. Кто-то играет с другими в свои собственные игры, создавая выдуманные псевдо миры.
- Что ты хочешь от меня, - выдавил я, сообразив, зачем его позвал.
- Пока вы не освоились – ничего. Потом (когда решите, что готовы) попытаемся достать информацию оттуда, - сказал он, неопределённо помотав рукой у головы.


Части целого.

В голове играла мелодия. Знаете, эта тихая грустная тема, вроде реквиема, но не такая траурная. Кажется, её называют элегией. Странно.
Ночь на понедельник не принесла расслабления. Сон сменялся непонятной явью, которая, в сою очередь, снова заменялась поверхностным сном. Легче обо всём по порядку.
…Скачок. Голые грязно-серые развалины заводов и домов, высокая станция посреди кладбища машин. Вселенная киберпанка воплоти. В руках нечто, больше всего напоминающее АК-74 с подствольным гранатомётом, оптическим прицелом, дополнительным магазином и глушителем. Всё это и многое другое я выудил из памяти то ли об игровом прошлом, когда проводил немалое количество часов за ПК, то ли вообще неизвестно откуда. После недавних объяснений я уже испытывал сомнения насчёт моего собственного прошлого (вроде, «а моё ли оно?»). Я лежал на втором этаже легко проветриваемого помещения – через дыры в стенах и потолке. Среди бардака, царившего в пределах видимости, удалось разглядеть несколько тёмных в предрассветном сумраке фигур. Так. Они-то мне и нужны.
Не торопясь, веду одного оптикой, приноравливаясь к стремительному шагу – допустить промаха нельзя – этот самая важная и опасная цель в придирчиво осматривающей окрестности тройке. Похоже, они в своём отрытом положении не видят ничего хорошего, ускоряя темп. Вдох, раз, два, три… Глухой хлопок, редкий дымок из глушителя. Один падает на спину, двое других врассыпную боком, прячась в чахлой травке. Что ж, разумно разделились.
Быстро вниз. Смена позиций. Обогнув здание, вышел к каскаду более мелких других. Как раз навстречу второму. К плечу, выстрел, другой. Он падает: первая пуля попала в грудь из-за неимения момента на прицеливание, зато следующая вошла ровнёхонько в лоб. Но вскрик он издать успел. Эх, плохо сегодня идёт дело.
Сзади, из провала в моём бывшем укрытии тихо выкатилась граната. Рывок за кучу мусора – какое-никакое прикрытие. Взрыв вогнал воздух и ударную волну в перепонки, оглушив на мгновение. А третья мишень уже явила второе пришествие. Чёрт, неудобно с автоматом ползать. Оставляю его и дальше полагаюсь только на проверенный годами ТТ. Тот, как и ожидалось, не подвёл, прострелив живот незадачливому охотнику за наградой. После такого у любого отпадёт желание сражаться, только лежать – плевать в затянутые тучами небеса.
- Кто же вас, таких остолопов, на меня навёл, а? Скажешь сейчас – не будешь мучаться. А то ведь я могу подлечить и пытать подольше, - откуда взялись эти слова я не понял, потому как сам такое говорить не собирался.
- Ааа… кхр, - долгий приступ кашля. Затем, видя во мне воплощение решимости. – Сана, Сана Нерата.
Мне имя ни о чём не говорило.
- Почему она? Эй!
- Не… могу,.. – он прохрипел что-то ещё. Похоже, из моей лежачей позиции пуля, войдя в верхнюю часть живота, не остановилась на достигнутом, а пробралась и в лёгкое.
- Покойся, как хочешь.
Выстрел. Новый труп. Погибать из-за какой-то дуры. Чёрт, идиотизм. Скорее всего незадачливый убийца тоже так подумал и назвал имя…
…Скачок. Перекрёсток, красный свет. Девушка со мной под руку.
- Ну что, в какой ресторанчик пойдём?
- На твой выбор. И чтобы финансов хватило.
- Как всегда меркантилен, - где-то я уже это слышал, и совсем недавно.
- Извини, у меня никогда не получалось заплатить больше, чем есть в кармане на данный момент.
В итоге кафе, отбивные и фирменный салат со специями. Вино, урожая прошлого месяца. Сидим напротив друг друга, у окна. Оно затемнено, чтобы проходящие мимо не всматривались в ассортимент пережёвываемой пищи.
- Как тебя зовут?
- Аня, - глоток вина. – Или Света. А может Катя. Как тебе удобней.
- Тогда ты будешь Серёжа. А я Алиса.
Мелодичный женский смех, неопределённое чувство в животе. На вид ей лет двадцать, хотя кто её знает… Кого же она мне напоминает?
- Если только ты согласен быть трансвеститом, - она аккуратно отрезала небольшой кусок отбивной.
- Где я мог тебя видеть? – беру вилкой порцию салата.
- Во сне. Не помнишь? Я была сказочной принцессой, а ты принцем на чёрном коне. И ты убил меня, и спас дракона.
- По-моему там было как-то по-другому, - улыбнулся я. Она мне нравилась. Как будто ей был привычен баланс – не глупее собеседника, но и нет фальшивой спеси. Я, например, часто сдерживал себя с трудом, в зависимости от компании.
- А что, интересный сюжет. Прекрасная возможность отыграться на клише, ты не считаешь?
- Если есть желание, то возможности найти не так трудно, как кажется…
- А если кажется – креститься надо, - закончила она, подавая мне бокал. Наполняя, я взял его вместе с её рукой в свою. Жест не остался без внимания.
- Вначале я подумала, что ты ещё один самодовольный сноб.
- Ну, снобизм и мне присущ. А какие мысли на счёт теперь?
- Не знаю. Что-то ускользающее в последний момент. Как в прошлый раз, - глаза напротив блеснули в неярком свете ламп.
- Та девочка. Женщина… Кто ты?
- Сон. Хотя и жизнь называют сном, от которого просыпаешься только умирая.
- Иногда в такие моменты мне хочется не просыпаться, а бывает – наоборот. Что бы ты предпочла?
Она наклонилась ко мне почти вплотную и шепотом сказала:
- Для начала – узнать тебя получше…
…Скачок. Мысли вслух.
- Я думаю, что знаю, что ничего не знаю. И думаю узнать, что не дано познать… Все ли аксиомы верны? Все ли пророчества исполнятся? Всё ли, имеющее начало, имеет конец?
Я сижу на крыше и говорю свои мысли вслух, чтобы их понять. Вокруг ходят люди. Необычно знать, что все мы соединены. Системы, программы. Фантазии и бред людей теперь превратились в реальность. За сутки может случиться столько всего.
Почему мне не восемнадцать лет. Или даже шестнадцать – как тогда всё было проще. Или это кажущееся? Вот так открыть базу, не то, не то. Ага, возраст. Ставим один, восемь. Всё…
…Скачок. Постель. Пот. Полутьма. Слёзы от боли в глазах.

Я знаю, что пафостно, и на самом деле не совсем так считаю. Скорее это сиюминутный порыв )
А как насчёт тебя? Сама пишешь? Если да, выложи что-нибудь.

Ах, да! Вот ещё одно довольно давнее. Немного другой взгляд на ту же проблему.

Когда я смотрю на людей.

Когда я смотрю сквозь глаза на людей,
В моей голове появляются мысли:
Хотел бы я жить среди них на Земле,
А может исчезнуть в безоблачной выси.

Одни не считают меня дураком,
Другие беспечно поводят плечами -
Им незачем думать о мне, о таком,
Им нечего дать мне, когда я в печали.

Я их понимаю; так было всегда:
Я знаю, что должен себя показать.
Зачем бесполезная в небе звезда -
Ни знаний, ни силы, что руки марать!

Но также я вижу - не лучше они,
Их радость мгновенна, а горе в вине.
Их жизнь так ужасна, гони - не гони,
И всё это Бог отражает во мне.

Так грустно и весело в тысячный раз,
Когда я смотрю на людей.

Вот написано в слегка депрессивном настроении. Ну, всякое бывает. Khrono, ты меня заинтриговала (:

Вечность.

Я был из тех, кто верил в миф,
Что верность вечна на Земле,
Что вечен мир,
А он лишь плюнул в спину мне.

Я ждал прищурившись сквозь снег,
Как всё пройдёт и расцветёт.
Я не был прав,
И только новый поворот.

Не те слова, не те дела,
И не согреть, коль не желать,
Вопрос остался,
Ответа снова не понять.

Все мы из тех или из этих,
Все что-то ждём и чем-то дышим...
Проходим мимо
И вечно те же фразы слышим.

Что всё немедленно и скоро,
И постулаты не плохи.
Заходит солнце,
А звёзды вечности глухи.

Cмешно.

Мне так смешно смотреть на мир,
Что схвачен постоянной склокой.
Где ты фанат или кумир,
И вместе все так одиноки.

Мне так смешно не понимать,
Зачем инстинкту потакаем.
Раз сильный, значит забирать,
А слаб - обруган и пугаем.

И так смешно стоять в сторонке
От жирных рож и вертких тел,
Что грязи нету под клеёнкой,
А я как будто не у дел.

И думал я, легко смеяться,
Да только весело не стало,
Но я продолжу улыбаться,
Хотя причин уже так мало.

И на вопрос: над чем смеёшься?
Я отвечаю: ведь смешно!
Махнут рукой - не разберёшься,
Что огорчает, что смешно.