Гнев

Гнев снова стоял перед Vagrant. Уставший и злой, хотя внешне был спокоен. Впрочем, встреча с ней была для него пожалуй единственным светлым пятном за весь день. Он быстро поцеловал ее и взял за руку.
- Идем! – сказал он, - здесь недалеко, но ради Бога, пойдем скорее! Я так давно хотел показать тебе это…

-Да, только не отпускай мою руку, всегда держи в своей...пожалуйста....

Он повел ее через ночной лес… В почти полной темноте он каким-то звериным чутьем находил дорогу и вел ее по только ему одному известному пути… Темнота обступала их, черным киселем заливая все и вся. Тихие шорохи ночных обитателей леса, да скрип верхушек сосен где-то вышине, вот и все что заполняло мир…

"Интересно, куда мы идем?"-возбуждение и ...страх переполняли ее.

Наконец заросли кончились, и они вышли на берег небольшого озерца. Окруженное со всех сторон высокими елями, устремившими свои темные махины в небо, озеро тихо спало. Ничто не нарушало спокойствие водной глади. Даже ветер. Тишина и покой царил здесь.
Но это было только на первый взгляд! Вот пролетел огонек светлячка! Вон из кустов осторожно выползла огненная ящерица. Где-то деловито пропыхтел еж, вышедший на охоту… Лес жил своей особой ночной жизнью и Гнев с Vagrant сейчас были частью этой жизни….
Гнев достал из рюкзака большой белый сверток. Немного повозившись, он развернул его и вскоре в его руке была метровая бумажная труба. Держа ее за глухой конец на вытянутой кверху руке, он протянул другой конец трубы, с обручем и двумя тонкими проволочками Vagrant.
- Держи за обруч, но осторожно! Не повреди бумагу…

Гнев достал из кармана зажигалку и поджег фитилек свечи, прикрепленной в месте, где перекрещивались проволочки. Бумага трубы зашуршала, и через минуту бумажный сверток превратился в большой белый фонарик, наполненный светом. Теперь Гнев и Vagrant держали его за нижний край, чувствуя, как он тихонько просится у них из рук.

- Прежде чем отпустить его , - прошептал Гнев, глядя в глаза девушке, - Ты должна пожелать отпустить себе все грехи или загадать желание. Но желание должно быть только для тебя. Ты должна пожелать себе… Ты готова?

-Да,-кивнула она.

- Отпускаем на счет три. Раз, два, три…

Белая труба фонарика покачнулась и медленно, как бы нехотя начала подниматься к небу. Затаив дыхание, Гнев следил, как фонарик устремляется к звездам. Минута, другая, и он напоминал еще одну луну на ночном небосводе. Еще три минуты, и фонарик превратился в яркую звезду…Гнев стоял, сжимая ладонь Vagrant в своей руке. Для него в этом мире не существовало ничего, кроме ее ладони и рукотворной звезды в небесах. Их звезды…

Она смотрела как зачарованная! Еще никто, никогда не был ей так дорог как Он.

Гнев и Vagrant сидели обнявшись на берегу лесного озера. В водной глади отражались звезды. Этот миг он готов был растянуть навечно… Навсегда… И если бы в этот момент к нему пришла смерть, то он даже не обратил бы на нее внимание. Он был счастлив…

Сразу скажу, что если эта тема уже была - сообщите мне и я стыдливо заползу под свой комфортабельный камень

Японский Тарантино от анимэ Умецу. Его герои Кайт из KITE или Микура из Mezzo Forte? Кто Вам нравится больше и почему? Привели бы Вы одну из них домой, типа: "Папа, мама! Это моя невеста!" Кто из этих девочек круче и вообще - их папа один режиссер, но различия есть - найдите 10

Что думаете, какие перспективы у подобных анимашек в нашем бренном мире?

Решил не отставать от братьев и сестер по вере в аниму и мангу и выложил немного своего стеба на эту тему. Если кто захочет опубликовать свои нетленные произведения - милости прошу.

Добавлено:
Моё

Бака*.
Стихи о подростковой любви.

Бака (яп.) - дурак


У меня на сердце бяка:
Назвала меня ты «бака»,
Бака – значит идиот,
Дурачок, кретин, урод.

Челкой темную тряхнула:
«Не люблю тебя сейчас!»,
В сердце холодом пахнуло,
Слезы льются с узких глаз.

Я стою, понурясь жутко,
Слышу «бака» пять минут,
Может это чья-то шутка?
Нервы у тебя сдают?

А в ответ: «Козел несчастный!
Ты к Мидори приставал?
Мне сказали, бака мерзкий,
Ты ее домой позвал!»

Чем тут крыть? Да, это правда,
Я Мидори звал вчера,
И Мидори согласилась!
Мы возились до утра!

Прочь одежды улетали,
И сплетались волоса,
Спали мы и просыпались,
И балдели так тогда!

Но суровый взгляд Акико,
Что пред мною здесь стоит…
А еще ужасный вопль:
«Бака! Мерзкий паразит!»

Сейлор фуку развевая,
Ветер твой уносит крик
«Ненавижу тебя, бака!
Ито*, гад ты и бандит!»

Ито (яп.) – мужское имя

«Ты мое разрушил чувство!
Ты мне в сердце ножик вбил!
А еще, сенсей сказала,
ты с Миюки пиво пил!

Вы купалися в заливе,
Нагишом! При всех вокруг!
Тикусе* и момо*! Бака!
Как же мог ты, милый друг?»

Тикусе, момо (яп.) – матерные слова

Хлюп, хлюп, хлюп – ревет Акико,
Слезы льют на воротник.
«Возвращайся, милый бака!
Сердце без тебя болит.

Я тебе сготовлю суши!
Я саке тебе налью!
Ни Мидори, ни Миюко,
Только я тебя люблю!»

«А Синжуро*?»
«Кто Синжуро? Как Синжуро?! Твою мать!!!
Бака! Бака!! Мерзкий бака!!!
Таких надо убивать!!!»

Синжуро (яп.) – мужское имя

И она бежит за мною,
С камнем, палкой и бревном,
И орет «Ты мерзкий бака!!!
Пополам, причем, с гавном!!!».


Добавлено:
Кавай.

Я напился и икаю
Стал фанатом я кавая!
Твои круглые глаза,
Позабыть теперь нельзя.
В этих глазках, что как блюдца,
Я заметил озорство,
Ветер поднял сейлор-фуку…
Да-а! Сегодня повезло!

Я еще сакешки тяпнул,
И еще разок икнул.
Отдыхает Миядзаку-
Он с каваем нас надул.
Челки, глазки, сейлор-фуку…
Возбуждают так меня,
Хорошо, что есть девчонки,
Не прожить без них ни дня.

И поправив на лбу галстук,
Что по пьяни повязал,
Я домой пошел шатаясь,
Черт! Чуть в лужу не упал.
Вот моя родня хата,
на окраине Кобэ,
Там меня встречает жинка
Миюки Каванэбэ

Вот открылась дверь родная,
«Дома я теперь!» - кричу,
Вот Миюки, но… Черт! Злая!
Говорит: «Щас проучу!
Ты где шлялся, этой ночью?!
Ты напился! Гад такой!
Не позволю обращаться
так с любимою женой».

И с размаху, и с оттягом ,
Скалкой бьет по голове!
«Где твоя, зарплата, бака?!
Всю потратил на саке?!
Ведь у нас с тобою дети!
Ты ж каваем увлечен!
Я давно предупреждала,
что пошлю я за врачом!»

«Ты купил на ужин суши?!
Кошке молока купил?!»
Боже, Будда, ты не слушай!
Как у ней хватает сил
Так орать?!
Всё эти руссы, что Курил не отдают!
Приезжала тут с России,
Тетка в наш японский клуб.

Да, Мидори русский учит,
Да, еще и борщ варить,
Говорит, ее так мучит,
Просто дома мух давить.
Кто же знал что в этом клубе
Тоже лекции дают,
Как создать в российском доме,
Мужику такой уют!

Что ж, прощай кавай любимый,
Буду писать кипятком,
Я беру свою авоську
И иду за молоком.