Честно говоря, взялся пересматривать этот сериал, потому что купился на расслабляющие разум заигрывания с его сюжетом Кодом Гиасс. Параллели проводить не стану, но выражу несколько внезапно посетивших мою голову мыслей.
Для меня меха всегда была ущербным жанром, вероятно, навсегда и останется. И сколько бы мне не рассказывали, что бальшой робат Гундаму – это такое продвинутое оружие, а не родившаяся в больном сознании художника вундервафля, именно вундервафлей сей агрегат и является. Не думаю, что глупые японские люди этого не понимают, наверняка, как внешний вид больших и круглых фар на японских авто отождествляют собой мечту всей нации о больших и круглых глазах, так и появившиеся исключительно в насмешливой манере дешевые фильмы конца сороковых годов рассказывающие, как большие, тупые и страшные, насквозь ядерные, как весь чертов четвертый чернобыльский энергоблок махины топтали города США, Англии и прочих незначительных союзных в войну стран, вроде СССР.
И вот же ирония, появившись в нужное время и как нельзя лучше выразив настроение жителей островов, лишенных права держать вооруженные войска даже для самозащиты, эти громыхающие своей неуклюжестью жестянки убойной мощности линейного корабля, так и остались неотъемлемой частью развлекательной культуры Страны на Семи Островах. Это ведь мы, с нашей пионерской моралью, рожденные в самой читающей стране в начале девяностых вООт такими, полными недоумения и снисходительной усмешки, глазами смотрели на шастающих по несчастному Токио Годзилле, Мегагодзилле, еще каких-то невнятных существах и прямоходящих арматурах, а ведь там, уже три поколения выросли на подобном театрально-эпическом фастфуде: газетная копеечная карикатурщина выросла в полноценную мангу, кино продолжало сниматься, игрушечных моделек продавалось больше чем кубиков, со временем настольные игры сменились видеоиграми, плакаты, артбуки – все и поныне так. Смешно, конечно, а вот первая игрушка по Еве была выпущена сразу на новейшей приставке Sega Saturn, стоившей довольно дорого (порядка 400$), и контуженым приходилось ее покупать, и покупали – думаю, нет ничего удивительного в том, что аниме-студии аж на уровне производства повязаны с игровыми компаниями, и аниме довольно открыто позиционируется как часть рекламы. Если вдуматься, насколько же это удивительно, как в отдельно взятой стране, в век всеобщей информо-глобализации выросла уникальная медиаиндустрия: Кадокава, Бандай, корпорация Медхауз, а между ними тысячи появляющихся и исчезающих художественных объединений – такое нужно в учебниках по маркетингу и истории описывать.
Стенли Кубрику на пару в вечным бородатым джедаем Лукасом приписывают уникальный подход к созданию фантастики. Созданные ими миры были потрепанными, уставшими, изрядно потасканными временем, в противовес распространенному тогда «супер-нова»-стайлу, где всё, начиная от кухонного чайника и пробки в ванной, и вплоть до последней шмотки третьестепенного персонажа было новым и блестящим. Не знаю, насколько это верно, но за Санрайзом в лице Томино закрепилось звание создателя свежей струи в жанре мехи Real Robots: Гандам был не очень большой, ему нужна была энергия, весьма сомнительный разум в виде специально откормленного пилота, а еще Гандам не был убер-всемогущим и довольно часто ломался. Зачастую, в результате обдуманных действий пилота, у робота отваливалась рука или нога, иногда менее важная голова, и от всего этого сферический зритель тащился. Ну как это, ведь реалистично, реалистично же. Впрочем, придирающиеся к физике машин всегда были, но это явление более широкое и плачущие за недостаточную детализацию, фактолизацию и общий дебилизм нарисованной картинки и втюханой в нее недокументальной истории, уже давно воспринимаются как бесплатное приложение к ежемесячному набору довольных фанатов.
Но, все время созерцать, как мобильный доспех взрывает вертолеты и отламывает пушки танкам,
хоть и интересно, но наскучивает изрядно*. И пусть наша прямоходящая колымага с пулеметом обреете новый смысл меча в руке страдающего честной душой и добрым сердцем, или, наоборот верой в долг, честь и верность, или еще каким бесполезным умственным расстройством, слабенького человека. А значит мощному сюжету быть! И вот когда мне перестают крупным планом показывать в сотый раз взлетающий мех, а вместо этого показывают плачущего мальчика ну никак не могущего защитить своих друзей, которого Котоно Мицуиши в очередной раз запихивает в кокпит, дабы наш мальчонко накостылял супостатам, происходящее на экране действие, наконец, оправдывает смысл своего существования. Ведь все самое лучшее – о людях, так чего жаловаться на неуместные сопли и хромую романтику? Душевные травмы героев описаны очень даже ничего (вспоминаем Destiny и плачем, вот почему Аяши но Церес созданное женщиной прекрасно, а это убого?), и я вижу живых и привлекательных людей, их трогательные отношения. Я вижу этот своеобразный юмор не только на шаблонах милого поведения, но и более грубый и прямой – за одну 8-ю серию, где было фейспалмов больше чем за оставшиеся 42, я готов закрыть глаза на неадекватность ключевого момента сюжета, а именно воровство сверхпродвинутых военных разработок и вместо того, чтобы стремглав нестись на завод и клепать подобное методом копи-пасты, зондеркоманда краснорубашечных обыкновенных японских школьников сворованной же техникой донимает владельцев добрую половину сериала. Да, это Гандам, и по-другому быть не может, я знаю, я смирился. И простил.
Довольно много времени прошло от первого просмотра, и многие сюжетные повороты начисто выпали из памяти. Сейчас скажу страшное: я совершенно забыл про чудесного персонажа Эндрю Бартфильда. Этот беззаботный прохвост,
чудом восставший из мертвых, своей открытостью и наглой такой харизматичностью может соревновать лишь с другим ветреным ловеласом этого же кина – Му Ла Флагой. Честный, храбры и все такое, отчаянный стиляга с кофе, настоящий кошак, и вопрос о том, живут ли тигры в пустыне, действительно придется отложить. А вот поперхнуться чаем, я таки смог,
ибо еще одно воскрешение протагониста Киры в постели Лакс Кляйн мне далось с трудом, он ведь на форчановсоком плакате «Wanted» как Иисус Христос проходит, я помню, и не удивительно. Третье, что меня поразило – это сейю Аслана. Уже давно я как великая раковина и могучий телескоп вслушиваюсь в писклявые голоса сейю выделяя самых-самых - из тысячи узнаю голос Ягами Лайта (ну как я был рад услышать Сецуну Ф Сейе), Ватануки (олл хайль), teh Rei, Усаги Цукино (нет, ей определенно идет командование Архангелом), Кадзи, Фрей Ольстер (она же здесь Натару), Стеллы, Харухары, Хоула, Миязавы, а вот Нагису Каору я проспал. Переживаю, пью алкоголь. Впрочем, переживу.
А еще скажу отдельно о Лакс Кляйн. Вообще говоря, я понимаю откуда у нее целый гарнизон поклонников не только в сериале, но и среди зрителей. Умная, чуткая и ласковая, невероятно сильная, как воплощение добра со стальной хваткой и чудовищной нежностью, почему-то может позволить себе касаться лица главного героя своей ладошкой и в момент сильнейшего напряжения предложить ему поесть – ее образ оставил самые светлые впечатления. Дева Озера, прямо из книжки.
И последнее, наверное, самое важное. Фрей. Далее будет очень жесткий спойлер, предупреждаю. Что с ней стало в самом финали и ее судьбе, как и судьбе Толе я вспоминал буквально за секунду до произошедшего. И если смерть второго была почти стандартной необходимостью, ведь должен же герой пропустить через себя весь ужас войны несколько раз, дабы оправдать слово «драма» в характеристиках постановки, то закрывший в последнюю секунду щитом транспортный корабль Кира казался дешевым трюком, учитывая всю странность ситуации и в самый разгар битвы неожиданно решившего пострелять по гусям Блондина в Маске. И последовавший за этим прострел шатла недосягаемым для Фридома шипом, мог бы окончательно все испортить, но. Не случилось. Сценой, с явившейся к Кире образом Фрей дымком затухшей свечки, меня просто порвало. Возраст, сантименты, десу. У нее самая красивая и грустная музыкальная тема прекрасно, на мой взгляд, отражающая историю этой эгоистичной, но при этом замкнутой девушки, чьи чувства начинают просыпаться, но смерть обрывает их. За это выверенное, безжалостно играющее на чувствах зрителя, растаявшее облаком светлячков прощание как последнее воспоминание о полном покое и умиротворении автора стоил бы снисходительно отхлестать металлической трубой в челюсть. А еще поблагодарить.
*написанному - верить