Раритетная кабинка, у которой они оказались, вмещала в себя не что иное, как «Супер стрит файтер 2: турбо». Надо сказать, Жульен поигрывал в эту игру в эпоху золотого века (нежные, славные девяностые). Фактически, это единственная компьютерная игра, к которой он притрагивался, чему сопровождением служит забавная история. Как-то раз, будучи ещё обычным человеком, Жульен поспорил из-за последнего кусочка шоколадного торта в одной австрийской кафешке. Визави его был случайный посиделец, который тоже опоздал на ланч. Оба оказались любителями спорта и решили драться, как джентльмены, для чего приметили первый попавшийся игровой автомат. Никто не знал об игре ничего. Волей случая, жульен выбрал Дальсима, что позволило ему победить посредством методичного долбежа по одной кнопке. Визави захотел отыграться. В ход пошли денежные ставки. Торт съел кто-то другой.
Так Жульен пристрастился к единственному наркотику в своей жизни, хотя в последнее время находился в завязке в свете рутины и отсутствия игровых автоматов в отчизне.
Игра была древняя, но Жульен знал по опыту (профуканным деньгам), что подвижные весёлые девчкурки хороши в любой игре, а
особенно в той, за которую садятся в первый раз в своей жизни. Следуя самому безопасному решению, он выбрал Рю (менее безопасным, вторым и последним был Кен) и с удовлетворением отметил, что, как бы повинуясь древнему, архитипическому, генетическому знанию, девушка выбрала Сагата (вместо очевидной профанам Чунли), будто родилась с этим решением и по ночам, засыпая в своей цветастой постельке, мечтала, как будет воплощать его, проигрывая в голове каждый этап, как действие пьесы.
Первый раунд — начали! Рю бросил хадукен — «АУ!». Сагат радостно взвился в воздух и полетел навстречу судьбе — «ШОУ!». Сбитый судбой Сагат крякнулся на землю в два тупых удара (когда ты стоишь, этот звук радует больше, чем Рождество). После чего поднялся и решил повторить свою ошибку. После чего повторил её ещё раз шесть. Рю вскинул руку в победном жесте.
В начале второго раунда, Жульен увидел, что Ая не только сделала выводы, но ещё и подглядела нужные для коронок движения. Теперь Сагат не прыгал, как Тигруля из виннипуха, но вместо этого присаживался на корточки, вытягивал руки наподобие супермена и брехался тигурами почём зря. Диспозиция сражения приобрела следующий вид: в одном конце арены — «АУ! АУ! АУ!», а в другом — «ТАЙГА! ТАЙГА! ТАЙГА!». Рю потерял терпение и прыгнул — ровно в тот момент, когда тигура не вылетело. Напоровшись на апперкот, он решил прибегнуть к чудачествам и, вставши на ноги, сразу же выпустил суперку в надежде съесть очередной тигур и прополоскать Сагата в наказание. Но Сагат прыгнул, оказался по ту сторону летящей плазмы и активировал уже свою супер-комбу. Рю обиделся, упал и остался лежать. «ХА-ХА-ХА!» — смеялся Сагат. «Масака» — подумал Жульен. «Что?» — подумал Жульен. «Ах чёрт...»
В третьем (и последнем) раунде оппоненты боролись за пространство и душевное спокойствие друг друга. Производя математические расчёты, делая шахматные ходы, беря на слабо и, в общем-то, любуясь собой, они незаметно для себя истратили худой таймер решающего момента. Рю выиграл таймаутом. Сагат выказал состояние фрустрации.
Жульен вернулся обратно. Довольно сердце его отмывалось от холестерина в лучах адреналина. Побарабанив пальцами по кнопкам, он протянул Ае рожок с шариками мороженого. Не то чтобы еда имела какое-то значение для него.