Публикации
Мужчина
Последняя репутация
В писательском тиме я постил отрывок из повести. Она уже давно закончена, но выложить здесь ее я почему-то забыл. Бывает и так...
Последний мечь
Птица слегка согнула, крепко вцепившиеся в дерево, лапы. Еще мгновение и она расправит крылья - и останется, лишь - неспешно раскачивающаяся ветка, усыпанная белоснежными цветами сливы. Той старой сливы, что привычно цветет из года в год и не ведает о наслаждении, которое дарит ее цветение птицам, людям и небу - бескрайнему небу, распахнувшему свою ширь даже над окраиной нашей маленькой деревушки...
Я встряхиваю головой.
- Невероятно! Всего несколько неровных рваных черных линий.
Закрываю глаза, чтобы манящий образ поскорее меня покинул.
Медлено поднимаю веки.
Пожелтевшая от времени бумага... десяток округлых мазков полусухой туши... еще мгновение - и птица срываясь с ветки, начнет свой неоконченный полет сквозь века....
Зажмуриваюсь.
Отворачиваюсь.
Выдохнув, накопившееся напряжение, открываю глаза и смотрю на ряд стеклянных витрин.
Потрясающая выставка. Столько прекрасных вещей.
Но этот рисунок тушью - это что-то особенное!
Мне безумно хочется прочитать имя художника, но я боюсь повернуться - боюсь опять, в скупых серых линиях увидеть яркое оперение птицы, изготовившейся к прыжку в небеса. Боюсь вновь вернуться в такую знакомую, но не свою жизнь.
Медленно иду в следующий зал.
Железо. Потемневшее от времени дерево. Обрывки, некогда яркой ткани.
Оружие.
Красиво, конечно, но не интересно.
Проходя мимо, оглядываю помятые доспехи, обломанные щиты и сверкающую сталь клинков.
- Странно. Почему некоторые мечи не потемнели от времени? Узоры на их гардах едва можно разглядеть, деревянные ножны наполовину сгнили, а клинки сверкают, будто их только вчера полировали. Останавливаюсь и, в надежде найти разгадку, рассматриваю один, особенно ярко блестящий, меч. Его лезвие ярче всех прочих. Гарда и рукоять настолько просты, что взгляд не удерживается на них. И зря. Потому как простота их формы рождена совершенством линий. Потрясенный, любуюсь их обыденно-изящной прямотой, но сияние клинка неумолимо притягивает взгляд...
Последний кусок угля падает на горку своих горячих собратьев. Старые щипцы возвращаются в привычный угол. Рука пробует на вес небольшой молот - не слишком ли легкий?
- Нет, пожалуй в самый раз.
Смуглая рука, покрытая тонкой сеткой морщин, привычно перехватывает рукоять, в ожидании, когда раскаленный докрасна кусок железа окажется на наковальне.
- Ну и в самом деле - забавно! Чтобы крестьяне заказали мне мотыгу! Да еще и пытались заплатить деньгами!
Я расхохотался во все горло, вспомнив их вытянутые от удивления, а затем - широко расплывшиеся в улыбках лица, когда сказал, что за работу возьму лишь недельный запас риса и овощей.
- Все равно странно.
- А тут вообще случается что-нибудь не странное?
Эти предгорья сами по себе - то еще место! Даром, что над нами возвышается Святая Гора.
Правда, уж не раз доводилось слышать от местных, что никакая она не святая и храм на вершине давно заброшен...
- Ээхх... Знали бы они...
- Да мне то что?!
- Мне туда путь заказан!
В сердцах сплюнув, луплю что есть сил по раскаленной железяке, придавая ей непривычную форму. Ритм ударов понемногу замедляется, становится ровным и неторопливым.
- Да уж, отвык я мотыги и серпы делать. Уж сколько лет меня только, как мастера-оружейника и знают?
- А ведь когда пришел сюда... - тут память услужливо запнулась, пропуская мимо то, о чем не хотелось вспоминать. Если бы не сны, то и забыл бы вовсе, наверное...
Крепкое, потемневшее от веков дерево, окованное железом. В огромных воротах, приоткрывается небольшая калитка.
Да что сейчас?! Даже на следующий день я не мог вспомнить как он выглядел. Но почему-то хочется верить, что он был одних со мной лет.
Глупо, конечно.
Но вот глаза его мне не забыть, даже если очень постараюсь.
А я очень старался.
Видели когда-нибудь небо второго месяца зимы? Когда нет облаков и неяркое солнце дарит свой, лишенный тепла, свет спящей земле.
А теперь сожмите его в круг не больше половины цуня.
Хотите взглянуть в такие глаза?
Ну-ну. И пусть будет милосердно к вам Извечное Дао!
А мне и одного раза было много!
И если бы только взглядом все ограничилось! Если не были бы сказаны те слова...
Нет! Даже про себя не хочу повторять их!
Хотя, врядли, на свете найдется, что-нибудь способное вытравить их из моей души!
Наверное, только Желтый Император, услышав подобную просьбу, спокойно поклонился бы, соглашаясь со справедливыми требованиями. Мне же понадобилась не одна дюжина мгновений, чтобы осознать, смысл сказанного.
Опустив голову, я повернулся к тропе, по которой пришел, понимая, что не видать мне больше этих ворот, как третьего хвоста лиса-демона.
Тем и закончилось мое последнее желание.
Оглядываясь на то время, я вообще не понимаю, откуда оно взялось. После всего, что тогда произошло - тут я осторожно обхожу до боли знакомую пропасть в воспоминаниях - не было, да и не могло быть никаких желаний кроме невозможных. Глядя на разрушеную деревню...
Сорвался!
Выдергиваю себя из беспросветного водоворота воспоминаний.
...
В те дни мне было все равно - куда идти, все равно - что делать. И, словно бы, пользуясь пустотой в моих мыслях, память подсунула, слышанные некогда истории о древнем храме на Святой горе. И о мужах, познавших Истинное Дао, готовых помочь любому страждущему. Конечно слышал я и о том, что почти никогда их помощь не соответствует ожиданиям, и том, что получить ее можно лишь, совершив невозможное или отказавшись от самого для тебя дорогого.
Но в тот день я и не думал об этом.
Не было у меня больше ничего дорого и важного. Да и на чудеса я не надеялся.
Вот бы провести остаток дней рядом с этими мудрыми людьми, не вспоминая о том, чего не вернуть...
Нет! Не лгут истории.
Просто, не обо всем в них сказано.
Не знаю, как там насчет ожиданий, но плата .... она - просто невозможна.
Наверно о том и были мои мысли, в тот день, когда я спускался с горы, не разбирая дороги.
Не помню.
Совсем ничего не помню.
Помню лишь, что проснулся на следующее утро на террасе небольшого заброшенного, но довольно хорошо сохранившегося дома. Как потом выяснилось - неподалеку от маленькой деревушки.
Странно все таки сложилось.
Дом был никому не нужен. И большую его часть занимала не сильно разрушенная кузница. Люди в деревне оказались в меру доброжелательны и даже немного помогли. Так вот и вышло, что я остался в этом необычном месте.
Кузнец, у которого я учился, жил в большой деревне, окруженнной бескрайними рисовыми чеками и большими огородами зажиточных крестян. Мотыги, серпы, вилы, ножи и прочая деревенская утварь - вот и все что делал мой наставник. Другому он меня научить и не мог.
Каково же было мое удивление на новом месте, когда первый же посетитель попросил сделать шесть метательных ножей, чтобы восполнить потерянные в сватке с лесными братьями.
Вроде удалось.
На каком только оружии я с тех пор не оставлял свое клеймо. Мечи, кинжалы, алебарды, топоры мандариновых уточек. Иные заказчики могли лишь нарисовать желаемое - я сейчас даже и не вспомню ни формы ни названия всех клинков. Одни простые - защитить свою жизнь и большего не надо. Иные - с узорной гардой, наборной рукоятью и орнаментом, травленным на лезвии - дар любимому или уважаемому человеку. С некоторыми клинками было непросто расставаться - будто часть себя отрывал.
- Он прекрасен, - думал я порой, глядя на новорожденный меч.
- Разве оружие бывает прекрасным?
На этот вопрос нет у меня ответа и по сей день.
Да и не часто я над этим задумываюсь.
Говорили, что даже в столице хвалятся моими мечами.
- А мне то, что с того? Не уйду я отсюда. Сроднился со здешними горами.
- Буумкс! - Молот ложится на привычное место.
-Пфшшшш! - вскипает родниковая вода, вокруг малиново-красного железа.
Готово.
- Теперь можно и отдохнуть! - Снимаю кожанный фартук в предвкушении неспешного отдыха в созерцании заходящего солнца.
- Что-то слишком много воспоминаний для одного дня. - собственный негромкий голос в пустоте дома меня давно уже не пугает.
- Кажется еще что-то оставалось.
- Ага! Вот оно! - прихватив кувшин с остатками сливового вина, выхожу на террасу.
Сочная зелень, укрывшая пологие склоны, местами разбавлена белыми пятнами цветущих садов. Широкая полоса облаков, которую словно обмакнули в светло-оранжевую тушь заходящего солнца. Запах прогретого летним солнцем соснового леса и степных трав.
- Есть ли в этом мире место прекрасней? - поставив кувшин, я плюхаюсь на подушку.
Сон был абсолютно неправильный. Вместо того, чтобы затягивать в свои глубины, он нагло вытолкнул меня на поверхность, оставив после себя странное чувство.
- Что-то закончилось.
- Что-то начинается.
- Что-то завершится.
Эти несколько слов крутились в моей голове пока я, сидя на постели, с трудом пытался понять, этот свет - это новое утро, что вчера я...
Тук-тук-тук!
- Что-то закончилось. Что-то начинается. - будто шелковая нить, эти странные слова бесконечно прялись в моем уме.
Тук-тук!
Стучат в дверь! - новая мысль жадной пастью заглотила остатки сна..
- Подождите! Сейчас открою! - одевая халат, спотыкаясь, я бросился к двери.
Дверной проем впустил в дом гораздо больше света, чем могли выдержать мои, еще не вполне проснувшиеся, глаза.
Я зажмурился.
Тук-тук! - сказало сердце, неожиданно падая.
- Что-то закончилось.
- Что-то начинается.
И это были уже не просто слова из ушедшего сна.
Это было то, что происходит сейчас.
По крайней мере, так мне подсказывает память и у меня нет оснований ей не верить.
Каково же было мое удивление, когда открыв глаза я не увидел ничего особенного. Ничего, что и в самом деле могло бы заставить так трепетать мое сердце.
Нет, не от страха, конечно - от чего-то другого...
Два темных силуэта в залитом солнцем прямоугольнике двери.
Мужчина и ребенок.
Глаза постепенно привыкали к яркому свету раннего утра и я понемногу разглядывал незнакомцев.
Некогда яркие одежды мальчика выцвели и изрядно запылились. Но даже в таком виде они многое говорили о его происхождении. Было заметно, что, не смотря на короткие теперь рукава, куртка была сшита точно по его меркам. Лица мальчика я не видел - лишь черные волосы, заплетенные в пару тугих узлов детских рожек, иногда вздрагивали - малыш явно засыпал на ходу.
Многодневная дорожная пыль не смогла скрыть красоту благородного шелка куртки его спутника. На ярком солнце, она местами блестела, словно крыло ворона. Чего не скажешь о серебрянной нити, которой был вышит дракон с жемчужиной в зубах, на ее воротнике. Она потускнела и узор, местами, был едва различим.
Как и черты лица мужчины. Возникало чувство, будто тяготы пути стерли их часть, оставив лишь волю и решимость. Но не смогли коснуться глаз, которые жили своей собственной жизнью...
- Что-то закончилось.
- Что-то начинается.
Слова, рожденные сном, и не думали таять в ярком свете утра, а скорее наоборот - наполнялись его новыми, сочными цветами.
Продолжая изучать неожиданных гостей, я старался понять - есть ли какая-нибудь связь между ними и словами, рожденными предутренним сном.
Мужчина накрыл правый кулак левой ладонью. Его тело слегка дернулось, будто совершая непривычное движение, и он поклонился.
- Нихао, Мастер! - он распрямился одним коротким движением.
Говорят, что глаза - зеркало души. Много дней потом я пытался понять, что же я на самом деле увидел в его зеркале.
Но так, наверное, и не понял.
И лишь воспомнинание о его странном поклоне, однажды, разложило на свои места небольшую горсть осколков мозаики понимания.
Не так уж много в Поднебесной семей, дети которой никогда и никому не кланяются.
Совсем немного.
Всего одна.
Возвращаясь к событиям, тех уже довольно далеких дней я не могу понять лишь одного - случайно ли, что в то утро именно такой человек появился на пороге моего дома. Или же он был единственным, способным пробудить мою, забытую всеми, и мной в том числе, жизнь.
- Что-то закончилось.
- Что-то начинается.
- Что-то завершится.
- Нихао, уважаемый! - я оступил, приглашая посетителей войти.
Яркий свет летнего утра, смягченный тонкой рисовой бумагой окон, резвился в пыльном воздухе дома, будто стараясь подарить новые цвета закопченым камням очага и выцветшим циновкам на полу.
Мужчина сел на одну из подушек у стола. Мальчик повторил его движения будто он - тень, а не живой человек.
Закрыв дверь, я расположился напротив, стараясь выглядеть спокойным и неторопливым, как и положено хозяину принимающему гостей.
- Могу я предложить вам чаю?
- Определенно, Ваш нижайший слуга не достоин подобной заботы.. - Удивительно, но обороты речи, нормальные для чиновника высокого ранга, совершенно естественно звучали в устах воина, кем без всякого сомнения являлся мой утренний гость.
- Это меньшее, что я могу сделать для благородых гостей, почтивших своим вниманием мое убогое жилище. Забота о Вас доставит мне несказанную радость - привычно ответил я в той же тональности, разжигая очаг.
- Пока закипает вода, будте любезны, расскажите о цели Вашего визита? - я понизил тон разговора, перейдя на нейтральную форму обращения к малознакомому человеку.
- Конечно. Вот - коротким движением гость отстегнул от пояса и положил на стол меч.
Я осторожно взял в руки потертые деревянные ножны. Медленно потянул за рукоять, уже наперед зная, что я увижу.
Так и есть - на лезвии, возле гарды виднелся темный прямоугольник, который я ни с чем не спутаю.
Моя собственная печать.
- Я делал это меч для Вас? Простите, но я не могу вспомнить. Наверное, это было давно.
- Нет. Этот меч Вы сделали не для меня. - Гость взглянул на мальчика, который уже успел заснуть за время нашей короткой беседы и лежал теперь словно котенок свернувшись клубком,. Осторожно погладил его по голове.
- Это... подарок...
- Вот как? - Меня удивило, то, как мой собеседник смотрел на ребенка. Это была непонятная мне смесь нежности, страха, надежды и еще чего-то, едва передаваемого словами. Не желая, даже ненароком, заглядывать в чужую душу, я принялся внимательно изучать клинок, рожденный, когда-то в этих стенах.
Результаты были неутешительные. Конечно, за ним хорошо ухаживали, но он побывал, видимо, в таком количестве схваток, что даже сталь не выдержала, выпавших на ее долю испытаний. Зазубрины, которые невозможно удалить никакой заточкой. Некоторые - с характерными сколами металла, говорящими о возможных трещинах. Итог был очевиден.
- Его невозможно починить. - Я осторожно положил меч на стол.
- Я ожидал такого ответа. - Незнакомец поднял меч на уровень глаз и несколько мгновений смотрел на него. - Печально...
Перевел свой пристальный взгляд на меня.
- Мастер, прошу Вас!
- Сделайте мне меч!
Руки, сложенные в жесте мира и взгляд, запредельный, как то, что порождает тьму вещей.
Самая удивительная просьба которую мне доводилось слышать. Наверно, я не смог бы ему отказать, даже если бы очень постарался.
Но все же. Есть несколько вопросов, которые я задаю всем заказчикам, независимо от того, насколько высокое положение они занимают или как дорого готовы заплатить за работу.
Как бы не любил я свое ремесло, но не хочу, чтобы выкованный мной клинок оказался в руках убийцы, лесного брата или безумца, которому чужая жизнь - что мелкая монета.
- Кем приходится Вам этот ребенок?
Удивлению моему не было предела!
Это совсем не тот вопрос, который я собирался задать. Более того - он был дольно таки невежлив. Будто, на мгновение, что-то овладело моим телом и произнесло эти слова. Я уже было открыл рот, чтобы извиниться, но остановился под пристальным взглядом гостя, в котором, с удивлением, заметил искорки озорного смеха и еще, наверное, симпатии.
- Хорошо, что Вы об этом спросили. - голос его, впрочем, оставался предельно сдержан и серьезен.
- Этот ребенок - не мой сын. Он мне даже не родственник. Он...
- Простите, но я не могу Вам всего рассказать. - мой удивительный собеседник слегка опустил голову.
- Я буду защищать его пока это тело может двигаться.
Не могу вспомнить, что я в тот миг почувствовал.
Лишь один образ встает перед моим внутренним взором, сейчас, когда я это вспоминаю - Змея с головой Тигра.
Человек склонившийся в непокорном поклоне перед Судьбой.
- Я принимаю тебя - говорит его тело.
- Я сделаю все, чтобы победить тебя - говорит его голос.
Его тело и его голос говорят об одном, но такими разными словами.
Я сделаю для него меч.
Я знал это раньше, чем задал неожиданный для себя вопрос.
Раньше, чем открыл дверь перед загадочными гостями.
Раньше, чем постучал в деревянные ворота на вершине Святой Горы.
Всегда?
Возможно - Знание иногда скрыто от нас до поры.
Для нашего же блага.
- Я сделаю меч для Вас. Но...
- Цена не играет роли. ...
- И время - тоже... - он поднял голову и его взгляд, который в другое врямя я бы принял за взгляд безумца, поднял необъяснимую волну в моем сердце. Эта волна захлестнула меня, утопила в неизвестности и, отступила, бросив на зыбком песке такой ненадежной теперь реальности.
Едва придя в себя, я понял что мой гость ответил на еще не заданный вопрос.
Готов ли он ждать?
Его глаза искрились непонятным мне весельем соучастия и сопереживания, словно у ребенка, узнавшего вдруг что-то новое об окружающем его мире.
Обычно я делаю меч.
Но иногда клинок рождается.
Он рождается раньше, чем обретет свое стальное тело, будет отполирован и вложен в ножны.
Он рождается образом в моем уме и чувством в моем сердце.
Взяв кусок железа, я уже знаю, как будет сверкать лезвие и каким будет узор на гарде.
Я всегда знаю, что он родится. (????)
Но никогда не знаю наперед, сколько времени это потребует .
И никогда не обьясняю этого заказчикам - ведь я не придворный живописец, чтобы рассуждать о вдохновении. Обычно я придумываю простые причины - нет подходящего металла или кислоты для травления узоров, сломался инструмент - нужно купить новый или что-нибудь в этом роде.
Лишь мой странный гость не требовал никаких объяснений - он, без всякого сомнения знал, о чем я не хочу говорить и похоже даже радовался этому.
- Я готов ждать сколько потребуется. Меч того стоит.
- Если позволите, Мастер, есть только одна небольшая просьба.
- Да, конечно. Что за просьба?
- Позвольте нам остановиться в Вашем доме. Не хотелось бы, чтобы нас видели в деревне. Так будет лучше для всех.
- Нельзя, чтобы из-за нас кто-то пострадал - гость слегка понизил голос, будто бы опасаясь, что его подслушают.
- Понимаю Вас. Конечно поживите в моем доме... простите, но как мне к Вам обращаться?
- Мое имя? ... пусть будет Ван.
- Что-то закончилось - бусина цвета ночного неба завершила очередной узор ожерелья.
- Что-то начинается - бусина цвета весенней травы начинает новый узор.
- Что-то завершится - бусина цвета осеннего клена терпеливо ожидает своего места на бесконечной нити.
День был полон простых, незатейливых хлопот.
Установив старенькую ширму, я выделил место в комнате для своих неожиданных гостей. Я даже и не мог себе представить насколько они нуждаются в отдыхе. Мальчик так и не проснулся даже когда Ван переносил его на кровать. Сам же он заснул едва голова коснулась подушки. Одной рукой он обнимал мальчика, другая лежала на ножнах старого меча. Я долго и с удивлением смотрел на него. Может быть я никогда не видел раньше спящего война.
Возможно.
Попытка разбудить его вполне могла бы стоить мне жизни.
"Я буду защищать его, пока это тело может двигаться" - слова утреннего гостя все никак не выходили из моей головы.
Я сходил в деревню. Отдал заказаную мотыгу и получив оплату, предупредил, что один важный чиновник заказал мне меч. Работа настолько важная и срочная, что меня ни в коем случае нельзя беспокоить. Хорошо зная отношение крестьян к высокорожденным, я был уверен, что ни они сами меня не потревожат, ни пропустят ни одного случайного посетеля. проходящего через деревню.
Вот уж не знаю почему, но нужды своих гостей я принял близко к сердцу.
Остаток дня я провел прибираясь в кузнице. Я знал что не разжгу огонь в горне пока меч не родится. Подметая пол и раскладывая инструменты по своим местам, я все думал - каким он будет - меч для этого странного человека? Пожалуй впервые мне захотелось понять - кто он - тот кто будет владеть, сделаным мной клинком. Каков его путь? Какая часть меня вместе с мечом проследует за ним? Помогая? Или мешая ему?
Я понял, что человек, постучавшийся сегодня утром в мою дверь настолько непонятен мне, насколько и симпатичен.
Своего гостя я встретил только на закате. Он вышел на террасу и сел рядом , неуверенно озираясь по сторонам. Потом развернулся ко мне лицом и низко поклонился.
- Мастер, простите если я вел себя непочтительно.
- Да что ты, Ван! С чего ты взял? - от удивления я ответил в тональности обращения к близкому другу.
- Дело в том... - гость повернулся, сев как и я лицом к заходящему солнцу - Я плохо помню что было сегодня утром!
- Мы несколько дней шли без отдыха... Странные совпадения...
- Совпадения?
- Ну как еще назвать? Нам нужно было идти прямо на юг. Но всегда что-то мешало - патрули, разборки между лесными братьями, река, смывшая мост...
Он ненадого замолчал.
- Только оказавшись в деревне, я понял где мы. - Ван положил руку на меч. - У меня уже не было выбора.
- Откуда он у Вас?
Гость взял ножны двумя руками, посмотрел на них, будто видел в первый и в последний раз. Положил рядом с собой.
- Мне отдал его отец мальчика. .... Перед смертью.
В наступивших сумерках, голоса цикад звучали особенно громко.
Несколько дней спустя, что-то разбудило меня еще до рассвета. Потягиваясь, я вышел из дома и увидел Вана.
В силу своей профессии, мне не раз доводилось видеть тренировки бойцов разных стилей. Но подобного мне видеть не доводилось никогда прежде.
Неторопливая панда делает несколько мягких шагов. Юркая змея скользит по мокрым речным камням. Скала рушится под когтями тигра. Дракон, лениво изогнувшись, выскальзывает из под обломков и озирается по сторонам.
Его движения напоминали необычный танец. То тягуче-неторопливый и мягкий, то взрывающийся настолько быстрыми движениями, что глаз просто не успевал уловить их. Но даже эти взрывные удары и перемещения хранили в себе мягкость облаков. Также как и мягкие движения неторопливого танца несли в себе потрясающую силу и твердость железа.
- Я тоже хочу научиться так - мальчик вцепился в мой рукав, неотрывно глядя на Вана. - Только у меня совсем не получается!
Все получится! - Ван потрепал малыша по голове - Со временем.
Потрясенный, я встряхнул головой.
- Это то, о чем порой можно услышать от старых войнов? Секрет лучших телохранителей и охранников караванов?
- Наверное. Это наш семейный стиль. - Ван опустил голову. - Не показывай на улицах и площадях. Сколько раз ши-фу мне это повторял! Но я не сдержал обещания.
- Прости - я осторожно коснулся плеча Вана.
- Ничего. Не бывает правил без исключений. И не ты первый - Ван потрепал мальчика по голове.
- У меня никогда не получится - уныло склонились рожки черных волос.
- Не спеши. Все получится. Просто расслабься когда двигаешься...
Я отвернулся, подставив лицо под теплые лучи восходящего солнца.
Немало дней прошло с тех пор. Немало лесных тропинок прошлось в ежедневных прогулках. Немало закатов было встречено в беседах или молчании под дивный чай или ароматное сливое вино. Ван, порой, балующий меня такими удивительными историями из свой жизни, каких мне никогда не доводилось слышать, временами становился настолько молчаливым, что мог в этом поспорить с восходящей луной. Я тоже нередко развлекал Вана, историями, услышаными от моих многочисленных заказчиков. Порой, рассказывал, что-то и из своей жизни. Никогда, впрочем, не касаясь того, о чем я просто не мог говорить. Ван, казалось, чувствовал это и ни о чем меня не расспрашивал.
Такими вот были вечера, того далекого, удивительного лета.
Неизменны были лишь его дни, полные радости мальчика. Странно, но его имени я так и не узнал до самого нашего расставания.
Бардовый лист клена, бесшумно скользнул под ноги и зашуршал, напоминая о последних днях лета.
- Нет. Ходить так бесшумно, как он я никогда не смогу! - подумал я, усаживаясь на поваленое дерево.
- Красиво. Вот уж не думал, что есть места, красивее, чем родная деревня...
Я опять не услышал, как он нагнал меня и присел рядом.
- Я тоже...
Крепкая рука сильно сжала мое плечо...
Несколько месяцев мы прожили бок о бок и сейчас я думаю, что он знает меня лучше, чем я сам.
А кто он такой - я не могу понять до сих пор.
В тот день, сидя на поваленном дереве, я вдруг понял - он родился!
Меч.
Я отломал ветку и принялся рисовать на земле. У меня получался ровный крест - это было неправильно - гарда должна быть простой, но не настолько, Я раз за разом рисовал и стирал. Рисовал и стирал.
- Все получиться. Просто расслабься... - вдруг вспомнил я слова Вана, обращенные к мальчику....
Опустив ветку я стал смотреть, как малиново-красный круг солнца неспешно прячется в темнеющей зелени гор.
И вдруг, опускающиеся на землю сумерки будто на части рассек стремительный полет запоздалого стрижа.
Я совершенно точно знал, какой должна быть гарда. Словно наяву я увидел клинок, расширеный и затупленный к основанию. Таких уже не делают наверное добрую сотню лет, но я точно знал, что именно таким он и дожен быть.
Этой ночью первый снег нежно коснулся окресных гор. Робко пытаясь укутать зеленую траву своей, еще очень ненадежной шалью, уверено ложась на красную медь опавших кленов, бесстрашно исчезая в быстром течении речушек, он едва слышным голоском напоминал о скором наступлении новой поры. Поры беззаботного отдыха от трудов.
Морозный воздух рассветного утра был под завязку напитан влажным и густым ароматом этого первого ночного снегопада. Во все еще зеленой, несмотря на осень, траве заблудившиеся рыжие островки сухих листьев прятались под горками тающего снега.
Обачко белесого пара вырвалось из моих губ.
Я невольно обернулся.
В дымке рассветного солнца старый дом выглядел таким до боли родным и ... бесконечно далеким. Я смотрел на него, словно на старого друга с которым только что навсегда простился. Да, в общем, так оно и было. Этот дом, неожидано возникнув на моем пути, во многих смыслах изменил мою жизнь, направив ее в иное, наверное только ему понятное, русло.
- Надеюсь, я не последний твой гость - я поднял, раскрытую в жесте прощания, ладонь и, развернувшись, зашагал по тропинке уводящей в сторону Священной Горы.
Глядя, как мои ноги ступают по слегка размокшей каменистой глине, я задумался о том, что же гонит меня в эти почти непроходимые горы. Как не старался, так я и не смог этого понять. Те причины и желания, которые впервые привели меня сюда, за годы - не то что бы изменились, но настолько потускнели, что едва могли вынудить на такой странный поступок. А иных причин, в общем-то и не было. Но...
Где-то в неизвестном месте меня, в самой-самой глубине будто что-то тихонько чесалось и этот зуд не давал мне покоя.
Нет, определенно, самоанализ - не сильная моя сторона.
Я просто знал, что мне нужно прийти туда. Получится из этого что-нибудь? Не получится? Совершенно не важно.
"Что-то завершится" - стуком каменных бусин звучали странные слова из моего далекого сна.
Я больше ни о чем не думал. Лишь почему-то с каждым пройденным шагом идти было все легче и легче. Новое, доселе неизвестное чувство словно воздух наполняло меня, даруя покой мыслям и умиротворение сердцу.
Предгорья приветливо раскрывали навстречу свои утешающие сосновые объятия.
Старые деревянные ворота.
Покрытые толстым слоем патины массивные бронзовые петли.
Несколько случайных листьев на чисто выметеной площадке перед воротами.
Тишина.
Удивительная тишина.
Горы - вообще-то, совсем не шумное место. Но здесь тишина особенная. Кажется, что малейшие шорохи на цыпочках обходят темные от времени каменные стены, чтобы даже ненароком не нарушить исконный покой этого места.
- Вот уж не думал, что вообще, когда-нибудь снова приду сюда. - Слова, которые должны были выразить удивление, не справились со своей задачей. Совершенно неожиданно им оказалось нечего выражать. Нет, то есть, конечно, была мысль о том, что это небычно и удивительно, что я вновь оказался тут - перед этими воротами. Не было самого удивления. И мысль, словно худосочное облако быстро растаяла в неожидано охватившем меня понимании.
- Я.
- Старые ворота.
- Горы.
- Бескрайнее небо над головой.
Все это было настолько правильно, что захватывало дух.
Это было предначертано веками.
Мгновение рождается из мгновения.
Прими я однажды другое решение, шагни по другой дороге - и сегодня я был бы в совершенно другом месте. Вокруг меня был бы не похожий на этот пейзаж. Я сам был бы иным.
И это тоже было бы правильно.
И также - было бы предсказано веками.
Вот только эти века - были бы другими.
Может у кого и хватит духу до конца прочувствовать такое, а я - так чуть не задохнулся.
Я подошел к воротам. Поднял руку.
Перед моим внутренним взором встало воспомнинание о глазах, цвета второго месяца зимы. ????
Рука замерла на полпути.
Да! Я готов снова в них взглянуть.
"Что-то завершится" - стуком каменных бусин отозвались старые ворота.
Ожидая, я невольно в мыслях вернулся в прошлое - в тот день когда я стоял перед этими же воротами. Вспомнил глупые надежды, которыми тешил себя. Сны, от которых просыпался со слезами на глазах и болью в сердце. Ужасающую бездну в собственной памяти что сопровождала меня все эти годы, и к краю которой, я боялся даже приблизится.
И... совершенно неожиданно я понял, что больше нет той бездны. На ее месте было то, что и должно было там быть - сожженные дома на занесенной пеплом земле.
Потрясенный, я сделал несколько неуверенных шагов, упал на колени и зачерпнув полные ладони, пропитаной кровью и перемешаной с еще теплыми углями земли, с благоговением поднес к губам и поцеловал.
- Спасибо.
Иные века предначертали бы мне другую судьбу. Но это был бы - другой я. Нынешний я был рожден этим пеплом. И понимание этого наполняло неудержимой радостью.
- С возвращением, брат! Я так рад, что ты наконец пришел! - захваченый своими мыслями, я и не заметил, как открылись ворота.
- За последнюю сотню лет меня так еще никто еще удивлял!
- Сделать такой шаг в последнюю минуту! Определенно, быть свиделем подобного - это Дар Небес!
Рука легла на мое плечо и вернулись на свое место небо, горы, старые ворота - теперь уже приветливо расспахнутые.
Я обернулся, собирая все силы, чтобы взлянуть в глаза зимнего неба и .... увидел себя.
Нет. Конечно передо мной стоял тот же самый человек, что впервые встретил меня тут, и он был совершенно на меня не похож.
Но его глаза были зеркалом, в которых я отражался до самой глубины.
Мне вдруг стало грустно и немного стыдно.
- Нечего стыдиться. Ты сделал все, что мог, И даже больше.
- Никто в это не верил. Даже я.
- Пойдем.
- Что-то закончилось - бусина цвета ночного неба завершила очередной узор ожерелья.
- Что-то начинается - бусина цвета весенней травы начинает новый узор.
- Что-то завершится - бусина цвета осеннего клена терпеливо ожидает своего места на бесконечной нити.
Недовольно шурша, бурый кленовый лист, скользнул по каменной дорожке. И подхваченный неожиданным порывом ветра, исчез за невысокой стеной. Вот уж не знаю почему, но мне нравится наблюдать смену сезонов. Безудержный жар лета проникает в кленовые листья, которые затем заботливо укроет снег, чтобы в свое время под ними родилась молодая трава новой весны. И лишь только бамбук, растущий рядом с древней каменной скамейкой, кажется, не подвластен времени.
- Но почему? Разве я сделал, что-то необычное? Чем тот меч отличается от других? - я в сотый раз задаю наставнику не дающий мне покоя вопрос.
Вместо того, чтобы как обычно промолчать, он внимательно смотрит на меня:
- Вспомни...
Тонкий, ликующий звук стали, освобожденной от оков деревянных ножен.
Ван разглядывает клинок в поздних лучах утреннего осеннего солнца.
- Я просил только меч, но получил гораздо больше. - его голос неестественно подрагивает - Спасибо, Мастер!
Мальчик вдруг неожиданно срывается с места и бросается ко мне. Обнимает.
Я с удивлением смотрю на пару рожек черных волос, которые вздрагивают в такт негромким всхлипам.
- И все же, Мастер, у меня есть еще одна - последняя - просьба. - едва заметным кивком головы, Ван указывает на мальчика.
- Имя.
- Имя?
- Да. Называть его старым именем очень опасно,. Но и совсем без имени нельзя.
Всхлипывания прекратились и малыш поднял ко мне глаза полные слез.
"Да что, черт побери, происходит? " - мои мысли путаются. - "Я не могу управится со своей собственной жизнью, а меня просят дать имя чужой!"
Глядя в маленькие карие глаза, я на мгновение вижу извивы пути, приведшие меня сюда и сотни дорог, которые мог бы пройти, но даже начала, которых не увидел.
- Непройденый Путь - едва слышно произносят мои губы.
- Непройденый Путь... - эхом отзываются Ван и малыш.
- Что-то закончилось - тихо шуршат опавшие листья, стараясь догнать, уже расплывающиеся в утреннем тумане силуэты.
- Меч, который ты сделал - голос наставника мягко, но непреклоннно закрывает книгу моих воспоминаний, - хороший меч, но не более того.
- Многие могут сделать такой. Это трудно, но возможно.
- Гораздо меньше тех, кто, подобно тебе, может отдать всего себя вместе с мечом. Но и в этом ты не уникален.
- Настоящее чудо - совсем в другом. Лишь один человек мог принять этот дар. И только он, приняв его, смог найти новый Путь.
- И этот человек пришел именно к тебе. В этом и состоит чудо!
- Тебе просто удивительно повезло! И разве может быть больший повод для радости?! - разухабистый смех наставника разбудил дремавших в саду птиц и те разлетелись с недовольными криками.
Немало лет прошло с тех пор. Но я помню эту беседу до последнего слова, хотя ее истинный смысл все еще ускользает от меня.
- Когда-нибудь ты поймешь - слова наставника для меня словно маяк - иногда совсем рядом, порой - теряется где-то в тумане и никак я не могу его коснуться...
- Что-то начинается - негромко зовут старые деревянные ворота.
За ними кто-то, ищущий покоя или исцеления. Он, потеряв всякую надежду, стучит в них, еще не понимая, что стучится в ворота своего собственного сердца.
Я люблю слушать этот стук! Он полон возможностей! Если стучащему повезет - в Мире станет на один бесценный дар больше, на один непройденный путь больше, в нем раскроется еще одно сердце. И когда вы это увидите - то поймете, о чем я говорю.
- Что-то завершится - тихонько напевают старые петли, открывающихся ворот.
- Молодой человек, с вами все в порядке?! Молодой человек, ...Вам нехорошо?
- Нет, все нормально. А что? - на фоне деревянных ворот все ярче проявляется лицо пожилой смотрительницы музея.
- Да Вы уже, наверное, целый час стоите тут перед этой витриной и за все время даже не шелохнулись! Может быть вызвать врача?
- Нет, нет, не нужно. Я... я просто задумался. - перед глазами витрина с мечами. - Неужели прошел всего лишь час?
- И что вас тут так заинтересовало? Обычные старые железяки. И глаз не на чем остановить. - смотрительнице явно хотелось поболтать.
- Зря вы так. Вот этот меч - он, вообще, особенный!
- Неужели? И почему же? Что в нем такого особенного?
Я уже, было, повернулся чтобы уйти, - Он спас немало жизней, но не отнял ни одной.
- Разве такое возможно? Вы уверены?!
- Я это знаю, - ответил я, уже выходя за дверь.
- Что-то закончилось - шуршали под ногами старые каменные плиты музея.
- Что-то начинается - нашептывал теплый летний ветер.
- Что-то завершится - о том молчал не ко времени покрасневший лист клена.
май-декабрь 2007
