Eternal Melody

Моя первая проба пера.

Фанфик по Rurouni Kenshin
Создатель: Shana (Eternal Melody)
Жанр: романтика, драма
Пейринг: Кеншин/Каору, Кеншин/нжп, Саноске/Мегуми
Дополнительно: Действие происходит где-то между аркой Кото и аркой Джитсу. Этот материал был ззапланированным сценарием на мангу, но был украден из шкафчика Вацуки. К сожалению, оригинальный вариант не сохранился, т. к. оригинал был сожжён буквально через секунду после моего прочтения. Благодаря моей универсальной памяти, я попытаюсь его воссоздать.
Примечание: Синта – настоящее имя Кеншина.

Часть 1. Камелии.
Глава №1. Воспоминания Кеншина.
Стоял замечательный зимний день. Снега было не очень много, солнце ярко светило, и снег переливался под его лучами всеми цветами радуги, заставляя думать о приятном.
Кеншин занимался внутри дома своим самым любимым делом – стиркой. Стирая одежду, он заодно как бы очищал свои мысли. Вот и сейчас он старательно протирал свои шкафчики памяти от ненужной грязи воспоминаний и лишних мыслей. Но что-то никак не давало ему покоя. Это началось 2 дня назад, и до сих пор Кеншин не мог избывиться от нарочитой мысли. Вот если бы он знал, что его так морочит – совсем другое дело! Так в том то и дело, что он не знал этого! Просто его что-то мучило.
Именно поэтому на этот раз стирка не шла. Понимая это, Кеншин понял, что надо успокоится, перестал стирать и вышел на улицу. Он посмотрел на абсолютно чистое небо, на кристальный снег, и в голове у него потехонечку начало проясняться.
- Такая потрясающая, приятная и успокаивающая погода… Она мне что-то напоминает, вот что я скажу. Осталось только вспомнить.. – Кеншин присел, закрыл глаза, настроил себя на нужный лад и медленно начал погружаться в тихий, почти потерявшийся поток воспоминаний…
***
Вот маленький Синта сидит и думает о том, скорее бы закончились войны. Ведь тогда он наконец сможет спокойно выходить из дома, путешествовать… Путешествовать – эта была давняя мечта Синты. А пока он просто сидел на пороге дома, думая, чем бы ему заняться. Во дворе было не очень много снега и солнышко немного припекало. Внезапно во двор вбежал маленький щенок. Скорее всего, его привлёк запах пищи, которую в этот момент готовила мама Синты – Ариса. Она очень хорошо готовила, а тяжкие годы войны научили её готовить что-то из ничего.
Щенок был очень лохматый и пушистый с бежевого цвета шёрсткой. Он хотел было вбежать в дом, но остановился и поглядел на Синту наивными глазами, которые, казалось, исследовали его. Он понюхал его со всех сторон, ещё раз взглянул и начал лизать руку Синты. Синта рассмеялся – шерстка щенка сильно щекотала его.
- Пушок! – неожиданно раздался звонкий девичий голос. Синта удивлённо обернулся в сторону голоса. Во дворе стояла хрупкая девочка с чёрными волосами цвета средней длины и карими глазами. Она смотрела на Синту с вызовом, отчего мальчику стало не по себе.
- Ты кто такой? Отдай Пушка – он мой! – голос у неё прозвучал резко и холодно. Синта оробел.
- Прошу прощения! Я не знал. Я думал – он общественный.
- Пушок – ко мне! – Пушок немного поджал хваост, но подбежал к владелице. Девочка грозно взглянула на Синту и подошла ближе.
- Как тебя зовут?
- Э.. Синта.
- Эсинта, ты тайно приманил моего бедного наивного Пушка с целью отобрать его от меня..
- Нет, я ничего такого не пытался…
- Молчать! Не перебивать! В общем, вот твоё наказание – с этих пор ты будешь моим слугой, - величаво сказала девочка.
- Ладно, - Синта искренне улыбнулся, а лицо девочки немного искривилось.
- Хватит ухмыляться.
- Хорошо.
- Нет, не так! Хорошо, Кайли-сан.
- Хорошо, Кайли-сан, - терпеливо повторил Синта. Лицо Кайли вспыхнуло. Она не понимала почему, но чем больше этот пацанёнок услужливо подчинялся ей, тем больше она раздражалась.
Весь день она гоняла бедного Синту по разным поручениям, полностью измучив его. Но какое бы задание она ни давала, Синта всегда мило улыбался и выполнял поручение.
Расстались в конце концов они расстались только вечером.
- Завтра у меня будет ещё много поручений, - чуть ли не со злобой сказала Кайли и удалилась вместе с Пушком.
Кайли шла и думала об этом идиотском парнишке. Она не заметила как к ней подошли местные хулиганы с отнюдь не дружественными улыбками.
- Привет, девочка. Что ты делаешь здесь, совсем одна? Тебе помощь не нужна?
- Отвали придурок! Если хоть пальцем коснёшься, придут мой брат и отец и так тебе понадают, что живого места не останется!
- Ах ты, сучка, - разозлился главарь и хорошенько треснул девчонку. Она упала, но тут же встала. Глаза её горели.
- Ничего мне не будет ни от твоего брата, ни от папаши! Они давно уже ушли на войну и сгнили там! А корм пошёл собакам, типа твоей псины! – закричал главарь. Пушок поджал хвост и убежал. На глаза Кайли навернулись слёзы.
- Неправда! Папа обязательно вернётся и покажет вам всем! Они не мертвы! Не мертвы! Они живы! Они… - истерику девочки прервал мощный шлепок.
- Молчи, девка! Ещё слишком мала, чтобы такие вещи говорить, - Кайли чуть не захлебывалась в слезах. От обиды и страха отнялся голос. Она не знала, что собирались с ней сделать эти люди, но понимала, что не очень хорошее.
- А мы пока тобой развлечёмся…
- Оставьте её! – Кайли и хулиганы обернулись. Голос принадлежал Синте. Рядом с ним стоял Пушок.
- Ха-ха! Ещё один младенец! Ну и что ты нам сделаешь?
- Я то вам ничего не сделаю. Они сделают, - сказал Синта и протянул руку шокированной Кайли. Послышались голоса соседей. Люди бежали в сторону хулиганов. Те задрожали и смылись. К Кайли медленно вернулся голос.
- З…зачем ты это сделал? Зачем помог мне?
- Ну ты же моя хозяйка и лучший друг, - сказал со своей знаменитой улыбкой Синта.
- Друг?
- Да, друг. Идём, тебе больше нечего бояться.
Кайли неуверенно взяла руку Синты и встала
Вот так они и стали друзьями. С тех пор нрав Кайли стал значительно мягче и с ней стало гораздо легче общаться. Она уже не мучила Синту, хотя порой в её голосе мелькали жёсткие нотки прежней Кайли. Однажды они вместе видели и люьовались играющим Пушком.
- Синта… Знаешь, почему меня зовут Кайли?
- Почему?
- Меня назвали в честь цветка камелии.Он растёт в горах, и его очень трудно достать. Он приспособлен к трудным условиям, но он очень красив и имеет очень чудный запах.
- Совсем как ты, - улыбнулся Синта, не понимая, что только что произнёс очень важные слова для девушки. Кайли покраснела.
- Знаешь, Синта, я ведь… давно… я
- Что? – улыбнулся Синта. Кайли покраснела ещё больше.
- Ничего.
- Нет, что ты хотела сказать?
- Заткнись, заткнись, заткнись! Я сказала – ничего! И вообще, я в следующий раз скажу! В следующий раз я точно скажу!
- Хорошо.
На этом они и расстались и больше никогда не встречались. На следующий день родители Синты были убиты, а деревня разгромлена. Синте было не до Кайли, а она не знала, чем его утешить и понимала, что признание её сейчас ни к чему. Ещё через несколько дней Синту забрали в рабство, и дети были полностью разлучены.
***
- Кеншин… Кеншин. Кеншин!!! – ухо Кеншина резко пронзил голос госпожи Каору. Тот мгновенно проснулся.
- Да что с тобой такое? – удивилась Каору. У Кеншина было очень странное выражение лица.
- Вспомнил… Я вспомнил!
- Если ты и должен был о чём-то вспомнить, так о горе нестиранной одежды. Пошли ужинать.
- Оро? – Кеншин удивлённо посмотрел на небо. Неужели он так долго спал? Солнце уже давно закатилось.
- Кеншин, ты что, оглох?!
- Иду, госпожа Каору.



Глава №2. Тень прошлого.

Через 2 дня Кеншин и Каору решили вместе сходить за покупками. День всё ещё был коротким, а список покупок был невероятно длинным. Нынче как раз была середина февраля, а это - время праздника фонарей в храмах(Для тех. кто не понимает, объясню: праздник фонарей случается каждый год во время цветения "ябу-цубах" (так называют камелии в Японии). Могилы покрывают цветущими ветками камелий и, начиная с вечера, в течение всей ночи, освещают маленькими фонариками. Из деревень привозят в города срубленные деревья цветущих ябу-цубах, что-то вроде ёлки на Рождество, и продают на рынках. В это время изделия из камелий, а именно губная помада, деревянные изделия,лекарства, эликсиры для волос, особенно популярны).
- Кеншин, что ты застыл?! Пойдём, у нас ещё куча дел! - поторопила призадумавшегося Химуру Каору.
- Идём, там продаётся замечательная помада из ябу-цубахи, надо будет купить для Мегуми, хоть она и стерва, но извиниться за непростительно грубое поведение Сано не мешает! Хотя, почему я должна за него извиняться? Ну да ладно... А себе я куплю отвар для волос... - Кеншин усмехнулся. В последние дни всё напоминало ему о Кайли. "Это неспроста, вот так вот".
- Вам нравятся Камелии, госпожа Каору? - улыбнулся Кешин. В последнее время Каору стала гораздо красивее и грациознее, да и мыслить она стала гораздо спокойнее, логичнее - даже помаду для Мегуми покупает! Хотя, учитывая то, что Сано на выходных к ней завалился и устроил полную выпивуху с последующим разгромомт недвижимости...
- Нет, я не очень люблю эти цветы, они, конечно, очень красивы, но есть что-то в них неестественное, безжизненное. Они словно сделаны из воска, словно искусственные. Это отталкивает. Но ...моя тётя очень любила камелии, - взгляд Каору стал стеклянным.
- Я не знал, что у вас есть тётя.
- Ну, не то чтобы тётя, она более дальняя родственница, но я её очень любила. Она умерла, когда я была совсем малышкой, она редко приезжала к нам погостить, дорога от её деревушки была очень долгой. Умерла она от рака, причём случилось это, когда она у нас гостила... Здесь же и енё могила находится. Но именно о ней у меня остались наиболее чёткие воспоминания. Каждый раз она приезжала с букетом ябу-цубах. Она сама очень была похожа на ябу-цубах: холодная, гордая и красивая, как кукла. Но похожа на эти цветы она была только снаружи. Внутри она была очень нежной и любящей женщиной. Она всегда была мила ко мне. Она часто говорила про свою дочку, которую она также назвала в честь... Эй, да ты меня не слушаешь! - в середины рассказа взорвалась Каору, заметив отрешённое лицо Химуры. Тот и в самом деле был сосредоточен вовсе не на рассказе госпожи Каору: ещё в самом начале разговора он заметил, что за ними явно следили, но в такой толпе выявить наблюдателя было трудно.
- Я слушаю вас, госпожа Каору - возразил Кеншин, хотя слышал только первые два предложения, и Каору это отлично поняла, но лишь вздохнула.
- Ладно, пошли тогда на могилу тётушки.

Храм состоял из двух отделов – первый составлял собой основную часть, место для молитв. Второй же отдел представлял собой красивый сад в середине храма, который мог бы показаться любому раем, если бы не огромное количество крестов из разных материалов, разной давности. В обычные дни храм был потрясающе красив и величествен, но в эти дни праздника он превзошёл самого себя: фонари были развешены по всему зданию, освещая его всеми цветами радуги, сотни и тысячи камелий украшали могилы.
А всё-таки как это замечательно – быть с любимым человеком, слушать его голос, жить каждым мгновением. Такие приятные моменты и составляют счастье, как маленькие разукрашенные кусочки – мозаику.
Мгновение словно замерло; Кеншин и Каору просто глядели друг на друга и спокойно улыбались – не надо слов, они всё портят. Настоящая любовь не вспыхивает резким ярким пламенем, ибо такое пламя также резко затухает, она горит спокойно, долго и уверенно.
А храм меланхолично наблюдал со своим мраморным хладнокровием за созданием ещё одной пары, мысленно закатывая глаза: «Господи, какое же однообразие! Подумаешь, людская любовь! Ничто не вечно, тем более такая странная штука, как любовь. Она вспыхивает, затухает, а потом может опять неожиданно зародиться. И она остаётся только до тех пор, пока не охладится чья-либо душа или не устареет чьё-нибудь тело. То ли дело я, храм: я перенёс множество войн, и не только эпохи Бакуматсу, сколько бы лет не прошло, а я буду всё также стоять во всей своей красоте".



А ведь однообразие легко исчезает, когда в дело вмешивается дополнительная пара глаз, и сюжет дальше может развиваться разными путями…
Каору сидела на скамье и эксперементировала с причёской Кеншина (смотрела, пойдёт ли ему короткая причёска и что получится, если заплести его волосы в большое количество косичек и завязать их в хвост), когда лёгкая дрожь пробежала по спине, знакомое ощущение наблюдения. Каору резко повернулась, но преследователя и след простыл. Каору ещё некоторое время глядела в том направлении, но потом просто встала и решила, что пора идти уже домой. В конце концов, подумаешь, пара любопытных глаз. Как будто это что-то изменит…
- Пойдём, Кеншин… Нас в додзё уже, наверное, заждались.
- Хорошо, Каору-доно, - а всё-таки Каору-доно стала гораздо разумнее. Прежняя Каору тут же бы бросилась на поиски наблюдателя, оббежала бы весь город с нулевым результатом, обвиняя каждого встречного в шпионаже.
***
Додзё встретило Каору и Кеншина весело и шумно – Сосуке решил проверить реакцию организма Яхико на алкоголь. Результат превзошёл все ожидания. Войдя, а точнее, пробравшись в додзё сквозь горы поломанной мебели и прочего хлама, перед глазами прибывших развернулась милая картина: Сосуке бросал деревянные катаны вдаль, по пути разбивая всё что можно и не можно, а Яхико, шатаясь, бегал на четвереньках за «палками». Сосуке, бросая очередную катану, орал что-то про чемпионат по дрессировке людей семейства псиных... В общем, Кеншин и Каору были в каплях.
Постепенно, отходя от шока, глаза Каору начали наливаться кровью. Схватив катану, которая избежала зубов Яхико, она начала медленно и необратимо надвигаться на Сано, напоминая одну усердную рабочую некроотдела с косой.
- Привет, сестрёнка! А я тут нашего щенка тренирую. Полезно для мышечной системы! Повышает уров-вень л-лейкоц-цитов в кров-ви! Я – гений! Да ты присоединяйся! – Кеншин вздохнул и приготовился успокаивать Каору-доно, ибо гроза была неминуема. Но ничего не последовало. «Неужели ошибка синоптиков?» Кеншин удивлённо посмотрел на Камийу и чуть не упал. Она спокойно присела и начала гладить Яхико по голове. После этого она аккуратно взяла катану из его зубов, параллельно продолжая гладить ео шевелюру, а потом со всего размаха дала Сано, а потом и Яхико по башкам. На головах пострадавших немедленно появились трёхэтажные шишки. Кеншин тихо засмеялся. Да уж, запоздалая реакция агрессии проявилась. Я не буду описывать все детали после этого. Достаточно сказать, что ночка была кровавой.



Глава 3.

-Кеншин! Ты не видел мою сумку с вчерашними покупками?
-Нет, Каору-доно.
- Хм, где я могла её оставить? – Перед глазами Каору пронёсся весь вчерашний день. Так, вот они в храме. Каору кладёт цветок на могилу, сидит с Кеншином, потом они решают уйти и…
- Кеншин, ты не мог бы сходить в вчерашний храм? Кажутся, я там оставила сумку.
- Хорошо, Каору-доно.

Кеншин уже практически дошёл до храма, когда на него упала капля воды прямо на шрам. Кеншин посмотрел на тучи и (так хочется написать «голосом Пятачка») сказал:
«Кажется, дождь начинается, вот что я скажу…» Придётся задержаться в храме, пока он не пройдёт. Судя по тучам, дождь обещал быть очень сильным. Кеншин быстро укрылся под крышей храма и начал искать сумку, когда почувствовал у себя за спиной чьи-то тихие шажки.
- Уж не это ли ты ищешь? – спросил голос у него за спиной. Кеншин резко обернулся и замер. Перед ним стояла девушка необыкновенной и даже немного неестественной красоты. Шелковистые длинные волосы цвета антрацита спадали на кожу, словно сделанную из фарфора, маленькая заколка с белой камелией украшала причёску. Утонченные черты лица словно вырезал из мрамора умелый скульптор, бело-красное кимоно подчёркивало все достоинства фигуры. Женщина выглядела очень молодой, но по взгляду её можно было понять, что её истинный возраст гораздо старше. В её взгляде читался большой опыт, какая-то насмешка то ли над Кеншином, то ли над собой, то ли ещё над кем-то… А в руках у неё была сумка Каору.
- Э…спасибо, - Кеншин протянул руку за сумкой, но женщина неожиданно отдёрнула сумку подальше от Кеншина…

***
Каору сидела за столом, постукивая нервно кончиками пальцев по деревянной полировке. Её не покидало ощущение беды, чего-то плохого. Что-то должно было случиться.
Взгляд Каору упал на дерево сакуры. Сегодня было второе апреля, цветки сакуры вот-вот должны были зацвести. Это было её любимое время года – цветение сакуры. Каору могла долго сидеть под деревом, наблюдая, как постепенно опадают лепестки нежно розового цвета, превращая весь мир вокруг тебя в розовый дождь. Часть в детстве мама расчёсывала длинные волосы Каору, приговаривая:
«Знаешь, Каору, погляди на то, как прекрасна сакура. Я всегда восхищалась этим растением. Цветы сакуры настолько стойки и чисты, они никогда не вянут на дереве и опадают свежими, оставаясь розовым снегом на земле ещё несколько дней. Сакура олицетворяет для меня всю земную красоту: всё прекрасное печально, потому что недолговечно. Кажется, будто сакура будет всегда цвести, но её лепестки могут опасть всего за одну ночь от лёгкого ветра».
Кажутся, именно так она говорила. Каору практически не помнила свою мать, это было одним из наиболее точных воспоминаний о ней.
Пробудившись от воспоминаний, Каору решила поверить своей интуиции, взяла зонт и побежала во тьму и туман неизвестности.

***
- Не так быстро, - женщина хитро улыбнулась и словно ненароком поправила заколку в виде камелии.
- Давай вначале познакомимся, - Кеншин немного удивился. Ну чего этой женщине от него надо? Если нужен любовник, то могла бы сразу сказать – он познакомил бы её с Сано. Кеншин мало-помалу начал замечать, что его влечёт к этой женщине, тянет, как магнит к металлу. И вовсе не из-за внешости. И ему это совсем не нравилось. Но вежливость с дамами прежде всего.
- Меня зовут Кеншин Химура. Простите меня, но мне нужно идти, так что отдайте пожалуйста, сумку, - Кеншин сделал резкую попытку выхватить сумку, но и эта была неудачной.
- Ну зачем такая спешка? Нужно поговорить, узнать получше друг друга, - Кеншин тихо выругался.
- Меня зовут Калиан Ин Аи. Рада знакомству. Или, лучше сказать, воссоединению, не так ли, Синта? Или мне лучше звать тебя Химурой?
Кеншин вздрогнул. Как давно его не называли этим именем, сколько воды, а точнее, крови, утекло с тех времён.
- Синта… - медленно проговорил, словно дегустируя, Химура. На его устах это имя звучало непривычно, словно незнакомое. Кеншин окинул взглядом Калиан.
- Кто ты такая? – еле выдавил он из себя, находясь в состоянии шока. Кто же мог узнать его через столько лет? Шанс встретить человека, знавшего его как Синту, была равна минус одному. По крайней мере, так он думал.
- Хм… Мне казалось, я сказала тебе своё имя. Остальное додумай сам. Хотя, дам тебе маленькую подсказочку. Я люблю камелии.
Кеншина словно окатили холодной водой. Его тело словно разбилось на атомы, а потом и на электроны с протонами, а потом будто чья-то рука резко взяла всё это в охапку и сложила опять в единое целое. Все мысли окончательно перемешались, но где-то глубоко, в единственной спокойной части этого урагана эмоций, проявилась абсолютно чистая мысль.
- К-кайли? – немного запинаясь, каким-то ребячим тоном произнёс Кеншин, словно не веря. Та усмехнулась.
- А теперь давай по настоящему поговорим, - совершенно другим, тёплым и чувственным голосом произнесла заново обретённая подруга детства. Им некуда торопиться Обоим есть о чём поговорить и что вспомнить. А вечер только начинается, только туман и дождь скрывают ясное вечернее небо…

***
Каору медленно шла по туманной улице, тщательно замедляя каждый шаг.
«И зачем так спешить? Как будто катастрофа какая-то из-за сумки...Вот дойду до храма, а Кеншин уже в доджо будет. Значит, можно спокойно поворачивать обратно…» - так и не докончив мысль, Каору внезапно остановилась, а потом со скоростью вихря побежала в сторону храма.
***
- Вот значит как. Что ж, много же с тобой приключилось.
- С тобой, судя по всему, тоже не меньше – подметил Кеншин. Он внимательно рассматривал Калиан, сравнивая её с детским образом. Да, она превратилась в очень красивую женщину. Да и характер у неё стал очень гладким и спокойным. Даже слишком.
- Вот именно. Но, в отличие от тебя, я не собираюсь так просто раскрывать свои тайны. У всех у нас есть свои грехи, - Калиан посмотрела куда-то вдаль с лёгкой грустью, вспоминая что-то.
- И что теперь? Как ты собираешься дальше жить?
- Да ещё сам точно не знаю. Но пока я буду жить в доджо Камийя Каору-доно.
- Ты живёшь в одном доджо с девушкой? Да ещё в качестве слуги? Честно, я была о тебе лучшего мнения… - насмешливо отреагировала Калиан. Кеншин смутился. С одной стороны, он был рад появлению своей подруги детства, хотя воспоминания о прошлом причиняли лёгкую боль. С другой, он чувствовал, что оба так изменились за эти годы, что от прежних Синты и Кайли остался только лёгкий туман воспоминаний. Даже их имена затерялись в бесконечной паутине времени.
И ещё Кеншина охватило чувство, которое было ему абсолютно непривычно. Ему было страшно. Нет, конечно, он испытывал страх в смертельных битвах несколько раз, во время тренировок со своим учителем-шизофреником, но страх тоже бывает разных видов.
Сейчас же Химура чувствовал себя как мошка, которая отлично знает, что соблазнительные капли нектара на лепестках растения-ловушки губительны, но тем не менее словно в гипнозе садится на растение, не в силах справиться с собой.
-….Кеншин… - Химура несколько раз моргнул. Что-то он слишком много разглядывал Кайлин, не удостаивая внимания её речь. Да уж, плохо дело.
- Что?
- А ты помнишь…то обещание?
- Какое?
- Не помнишь!!! – Кайли выглядела очень раздражённой и обиженной, но каким-то парадоксальным образом в то же время умудрялась оставаться на вид спокойной и невозмутимой.
- Прости…
- Ну ничего. Возможно, немного грубовато, но тебе придётся вспомнить. А сейчас я дам тебе намёк, раз уж у тебя совсем амнезия… - Кайли поманила Кеншина и тот наклонился, подставляя своё ухо. Кайли резко дёрнула его за волосы и притянула к себе. Их губы соприкоснулись всего на несколько мгновений. От слишком резкого разворота оба не выдержали и с большим грохотом упали друг на друга. Ситуация была довольно интимная. В голове у Кеншина было сплошное месиво, но, не смотря на всю свою мудрость и опыт, он всё-таки был мужчиной в простом биологическом понимании. Её волосы, аромат тела, тонкая кожа цвета китайского фарфора, всё это порождало невероятное желание. Кеншин силой заставил себя прислушаться к голосу разума, хотя тело хотело совсем другого. Кайли облизнулась, словно хищник, наметив жертву.
- Что ж, похоже, ты усвоил урок. И ещё кое-что. Чтобы вспомнить обещание, нужно запомнить чувства. Поэтому я и дала тебе такую подсказку. Надеюсь, никто не против? Например, вон та мужеподобная девушка с шокированным выражением лица? – Кеншин не сразу понял смысл слов. Ну а когда понял, было уже поздновато.

Каору бежала с таким темпом, словно опаздывала на что-то жизненно-важное. Сердце стучало в бешеном темпе, и не только от бега. Только увидев ворота храма, Каору немного снизила темп и, напустив на себя маску спокойствия, вошла в храм (удалось ей это нелегко, но, благодаря шоковому эффекту, ей это удалось).
- Привет, Кеншин. Вижу, я помешала? - Каору с тоской посмотрела на Кеншина и медленно перевела взгляд на Кайли. Одного взгляда хватило, чтобы понять, кто – проигравший. По сравнению с этой властной, красивой, уверенной в себе женщиной, Каору почувствовала, что это она здесь – абсолютно лишняя. И прежде всего, всегда была лишней. Она всегда лишь мешала всем. Сколько раз она доставляла кучу хлопот остальным, волнуясь чересчур и, в конце концов, оказываясь в наихудшем положении сама! Сколько раз она находила себе абсолютно тупой и нелепой, даже по сравнению с Яхико. Этот мальчик, конечно, был ещё не совсем умелым во владении самурайским мечом, но его мудрость и сила воли заменяли недостаток техники. А она…
- Каору… - тихо прошептал Кеншин, словно не веря своим глазам. Вся картина предстала перед ним как в сне, в каком-то абсолютно туманном и непонятном видении. Так чувствует себя человек, выпив добрую дозу хорошего саке.
- Извини… - добавил Кеншин и тут же сам понял, как жалко и странно прозвучало это извинение.
- Прощаю…За что? – тихо сказала Каору. Вся энергия и огонь, которые постоянно били в ней, вдруг испарились в воздухе. Осталась лишь пустота. Кайлин с жалостью посмотрела на Каору, и от этого взгляда по спине Каору пробежала дрожь.
- Ещё раз простите за вмешательство. Я всего лишь хотела забрать оставленные покупки, - Каору взяла пакет сумку из рук Кайлин и спокойно ушла. Слёзы…зачем слёзы? Плакать можно только если что-то заканчивается или начинается. Но если ни начала, ни конца никогда не было, то плакать не имеет смысла… Но тогда почему же такая боль в душе, словно тысячи швейных игл разом вонзились в сердце? И как излечить эту рану? Если вытащить иглы, то станет ещё хуже, но оставлять их на месте тем более нельзя…


***
Каору шла под дождём, не замечая, что злополучная сумка давным-давно потерялась, волосы промокли окончательно, как и кимоно. Внезапно Каору словно очнулась ото сна. Она оглянулась и поняла, что потерялась. Эта часть города была ей незнакома. В поиске знакомых мест Каору блуждала в незнакомых окрестностях больше часа. Судя по дизайну домов, улицам и отсутствию людей, это был богатый район, куда простые люди обычно не заглядывали. Да и дождь лил как из ведра. Выбившись из сил, Каору присела прямо на дороге. Она долго глядела на дерево сакуры, с которого от сильно ветра и дождя обильно осыпались лепестки. «Ах да, я же хотела отвести Кеншина на фестиваль сакуры» - подумала Каору. Такие фестивали случались ранней весной, праздники любования сакурой. Обычно этот фестиваль был предназначен для влюблённых пар, ведь что может быть лучше, чем признаться в любви под ореолом розовых лепестков…
«Н-да, теперь уже не получится. Кеншин-то ведь…» - всё это время мысли и эмоции девушки были заморожены, но теперь создалось ощущение, что все эмоции разом расплавились и взорвались. Каору пошатнулась. Перед глазами витала приятная розовая пелена и девушка медленно закрыла глаза и непременно упала бы, если не чьи-то руки, вовремя подхватившие её. Но в момент перед забытьем ей послышался чей-то бабушкин голос: «Сакура может выдержать много невзгод, но облететь от простого ветерка, так и даже самое сильное девичье сердце может разбиться от одного действия или слова».



Глава №4

- Что значит она ещё не вернулась?! – Кеншин отшатнулся от удивлённых Яхико и Сано, схватился за голову. И что теперь делать? Зная характер госпожи Каору, Кеншин был бы уверен, что на этот раз она его так просто не простит. Но тем не менее, он был удивлён её реакции в храме. Это совсем не походило на неё. Она могла бы закричать и всыпать Кайлин по полной, вот это было бы нормально. Обычно предположения Кеншина были 99% верны, он спокойно мог быть уверен в своей логике, но теперь Химуре казалось, что он больше ничего не знает и ни в чём не уверен. До этого момента он был просто Химура Кеншин, пусть даже в нём иногда узнавалась личность Баттосая. Теперь же всё перевернулось. Он уже даже не мог точно сказать, кто он такой, ибо часть его личности занял давно забытый маленький мальчик по имени Синта.
Но как бы сильно Кеншин не терзался о целости и сохранности госпожи Каору в данный момент, он не мог не признать: другая женщина мучила его разум ничуть не меньше, а возможно даже… Опять посторонние мысли.
Бродяга быстро встал и побежал искать госпожу Каору. Надо же перед ней извиниться и всё объяснить, а то выдумает себе невесть что и всё неправильно поймёт. Кстати, а почему он так и не смог извиниться перед Каору-доно, когда была такая возможность? Кеншин остановился в недоумении, но почти сразу восстановил бег, ибо время на раздумие будет, а сейчас надо сосредоточиться на основной цели.

***
«Так тепло и приятно… Словно тело разложилось на тысячу мелких лепестков, которые плавают на поверхности воды, подогреваемые летним солнцем…Хочется продлить это мгновение до бесконечности…
Вдруг тело охватывает непонятная дрожь, словно засасывает в гигантскую воронку, нарушая душевное спокойствие. Звук хрустальной капли, падающей в воду, каждое кольцо вокруг места падения словно проникнуто мелодией природы – это последнее ощущение…»

Каору медленно открыла глаза и оглянулась, пребывая, мягко говоря, в недоумении. Она лежала на незнакомой кровати непонятно где. Перед ней стояли два человека. Первый был молодым мужчиной лет двадцати, судя по одежде, достаточно солидным. Второй был одет не так хорошо, но очень аккуратно.
Оба выглядели озабоченными.
- С Вами всё в порядке? Нормально себя чувствуете? – спросил молодой человек. Каору посмотрела на него, плохо осознавая происходящее. А этот мужчина был достаточно симпатичным – приятные черты лица, глаза цвета небесной бирюзы.
- Где…я? – Каору попыталась подняться и почувствовала резкоеголовокружение.
- Отдыхайте. Сильный шок плюс долгое стояние под дождём нанесли урон вашему психическому состоянию. Назовите Ваше имя.
- …Каору…Камийя Каору, - в некотором замешательстве протянула Каору. Второй мужчина что-то пометил у себя в записной книжке.
- Сколько Вам лет? Где живёте? С кем? – Каору поочерёдно отвечала на вопросы, но на последнем запнулась.
- Живу…одна. Вроде бы…
- Так одна или нет?
- Да…или нет… - перед глазами Каору пробежали какие-то короткие яркие кадры, а потом сознание на мгновение отключилось. Но всего лишь на мгновение.
- Я живу одна.
-А как же ваши родители?
- Мертвы.
- У вас есть ученики в доджо?
- Уже нет. Раньше были, но после того как… - Каору опять остановилась. А после чего? Что случилось потом? Каору попыталась восстановить картину последнего года, но в памяти зияло белое пространство.
- Так что потом?
Каору отчаянно пыталась вспомнить, и её пронзила резкая боль, словно ледяная сосулька впилась в голову.
- Вам нельзя напрягаться. Отдохните, поспите немного, - и оба покинули комнату. Каору с облегчением легла. Да, зачем так напрягаться. Естественно, она подумает над этими вопросами. Но это будет…потом. А сейчас лучше прилечь и ещё немного поспать.
***
Альберт закрыл дверь и недоумённо посмотрел на доктора Корнера.
- Ну, какой диагноз?
- Точно пока сказать не могу, но, скорее всего, частичная амнезия. Она не помнит ничего за последние полгода. Тяжёлый случай.
- И что же делать? Есть точная информация о её деятельности за последние полгода?
- Каору Камийя. 16 лет. Проживает с весьма подозрительными личностями – бродягой, мастерски владеющим катаной, и учеником. Скорее всего, сильный шок, связанный с кем-то из сожителей, так как амнезия распространяется на период знакомства с упомянутыми личностями. Более точная информация после более подробного изучения. Сейчас прежде всего этой даме нужен постельный режим и абсолютно никакого напряжения. Любые попытки что-либо вспомнить могут вызвать замыкание и нарушение работы головного мозга и ситуация может стать ещё хуже. У Каору-доно, безусловно, крепкое физическое здоровье, но очень хрупкие нервы. Ещё советую временно изолировать её от общества, чтобы она смогла восстановить своё психическое равновесие. Вспомнит она вряд ли, 90 процентов больных амнезией так ничего и не вспоминают.
- Понятно. Спасибо, профессор.
- Всегда рад помочь Вам. Кстати, вы ещё не нашли её?
- Нет, пока нет, - и тут лицо молодого господина исказилось гримасой ярости.
- Что ж, понятно. Вы тоже, постарайтесь много о ней не думать. Если не можете не думать, просто забивайте голову другими мыслями. Забывается всё. Абсолютно всё. Это лишь вопрос времени.



Прошло уже три дня с момента исчезновения Каору. Яхико и даже Сано сидели молча, хлебая изредка чай. Все эти три дня Кеншин обходил всё Токио, бродил с утра до ночи. Ещё один день бесполезных поисков. Кеншин закрыл дверь доджо и с силой ударил по древесине. Мегуми подошла и предложила чай. Но Кеншин только покачал головой. Не сейчас. Он будет пить чай только вместе с Каору-доно. Может, Каору была не сильна в готовке, зато она умела заваривать просто отменный чай. Казалось, он обладал каким-то особым ароматом. Раньше доджо всегда было полно шума и возни. Но теперь, без хозяйки, он казалось каким-то безжизненным, заброшенным.
Некоторое время стояла абсолютная тишина, и в конце концов Мегуми первая не выдержала.
- Что за загробная тишина? Я, конечно, понимаю, что у голубков вышла заварушка, но это обычная ситуация! Вот мы с Сано часто ссоримся, но мы же не устраиваем такую драму, хотя мы тоже… - тут Мегуми резко покраснела. Яхико хихикнул.
- Не всё так просто… - начал Кеншин, но Сано резко перебил его.
- Просто или не просто, извинись и все дела! Просто выскажи всё, что на сердце и малышка поймёт!
- Сано, с каких пор у тебя такой опыт?
- Оооо, …я его эффективно использую каждый день на лисе… - Сано замолк, над ним нависла грозовая туча. Похоже, Мегуми решила использовать знания лекаря, так сказать, обратной стороной медали. Она тихонечко насыпала Сано какой-то подозрительный порошок в чай.
- Да-да, этот придурок каждый раз «от чистого сердца» уверяет, что всё его лицо в губной помаде из-за того, что его использовали в качестве модели для рекламы новой губной помады! А после праздновал успешную продажу помады выпивкой! А когда я спрашиваю, где деньги от прибыли, он отвечает, что его надули, а за это он хорошенько наподдал тем парням, поэтому он явился ко мне весь в синяках и губной помаде!
- Мегуми, мы отклонились от главной темы… - пробормотал под нос Сано.
- В общем, мы все вместе ищем Каору. А сейчас, Химура, ты нам покажешь, где ты уже искал…
***

- Как её состояние? – доктор Корнер покачал головой.
- С каждым разом всё хуже. Это очень необычная амнезия. Похоже, каждый раз, когда она пытается что-то вспомнить, Каору-доно забывает ещё больше. Она уже не помнит даже про своё преподование в доджо. В таком случае ей нельзя даже пытаться вспомнить.
- Вот значит как…
- Что вы намереваитесь делать с этой девушкой?
- Ну раз уж такое дело, то временно будет здесь жить, а потом в зависимости от ситуации.. – доктор Корнер заметил какое-то замешательство со стороны Альберта.
- Что ещё?
- Ну…мы практически нашли её. Теперь она стопроцентно не сможет убежать. Этот монстр в обличии женщины заплатит за всё.

***


Кайлин шла по тёмным улицам Токио, не замечая слежки. Интересно, как там у Синты дела? Кажется, я ему хорошенько жизнь подпортила…Может, не стоило так на него давить? Эх, а всё-таки прав Альберт – я гнилая, как цветок, с первого взгляда красивый, но сгнивший под корень. Хотя с Альбертом я, конечно, переборщила. Ну кто же знал, что у него такие слабые нервы и полное отсутствие рациональности. Я всего-навсего напомнила ему свою сестру, а потом хорошенько его подставила правительству. Ах, как же он всё-таки меня обожал, даже немного стыдно становилось порою. Ну что поделаешь, не надо было с самого начала со мной связываться.
Да уж, много я натворила за эти месяцы. Надо бы и что-нибудь хорошее сделать для разнообразия, не хочу казаться самой себе такой жуткой злодейкой, играющей на чужих чувствах. Так… доброе дело, доброе дело… А! Эврика! Я всё равно собиралась зайти Химуре, так что заодно помогу ему помириться с этой девчонкой, хоть она этого не стоит. Конечно, немного обидно терять такого мужчину, но рядом с ним меня терзают воспоминания, так что лучше, когда его рядом нет. Хотелось бы, чтоб хотя бы у него было нормальное будущее…
Кайлин свернула за очередной угол и пошла дальше… практически незаметная тень двигалась за нею, не отставая…

***
Кеншин, Сано и Яхико собрались на месте встречи. Чтобы поделиться информацией.
- Значит, никто не видел Каору в этих районах. В другой город вот так просто она на могла пойти. Сделаем вывод…
- Каору может находиться там, где мы ещё не спрашивали, то есть в небольшом райончике на окраине Токио. Туда мы не заглядывали, потому что вероятность того, что Каору окажется в таком месте, крайне мала.
- Так как, похоже, Каору никуда не выходит, она находится в состоянии, не позволяющем ей выходить.
- Либо её заточили, либо с ней ещё что-то.
- Ну так пошли за ней, что мы тут стоим? - и команда двинулась в сторону района. Их путь лежал через тихую улочку, где всегда было мало людей. Но сегодня там творилось что-то невообразимое – шум, гам, грохот, детский плач, женские крики наполняли улочку. Пробираясь сквозь толпы людей, Кеншин и остальные дошли до центра, когда перед ними предстала жуткая картина: на земле лежала женщина в алом кимоно. Волосы закрывали половину лица, но было видно, что женщина улыбалась. Создавалось впечатление, что она просто упала и сейчас встанет. Но она не вставала. Через несколько мгновений становилось понятно, что изначальный цвет кимоно был отнюдь не красный. Картина пугала до дрожи, но одновременно от неё невозможно было оторвать глаз. Кеншин вздрогнул. Ему была знакома эта дьявольская улыбка, чернота волос и грация фигуры. Химура осторожно подошёл к телу, приподнял волосы и тут же опустил их обратно на лицо. Да, сомнений не было. Перед ним лежало тело Кайлин.
- Пошли, Сано – каменным голосом произнёс Химура. Вот теперь всё. Все нити, соединяющие его с именем Синта, обрезаны. Нельзя постоянно смотреть в прошлое. Нужно жить настоящим, и, опираясь на опыт прошлого, строить новое будущее.
- Блин, так жаль эту крошку…
- Пошли. Госпожа Каору ждёт, - Кеншин немного повысил голос. Сано поднял брови, потом пожал плечами, взял Яхико за шиворот и побежал за Кеншином. Они не учли только одной вещи – Каору терпеть не могла ждать кого-то или чего-то.


Глава 5.

- Как её состояние сегодня?
- Уже лучше. Физически она уже здорова, можно выпускать её на улицу, главное – никакого беспокойства. Свежий воздух ей пойдёт на пользу. И ещё ничто не должно напоминать ей о прошлом. Лучше всего вывести госпожу Каору на природу.
- Каору-сама нервничает уже из-за того, что ей не дают выйти на улицу. Эта девушка терпеть не может одиночества. Вообще очень большое различие между внешностью, силой и характером.
- Ну…тогда можете проводить её по улицам Токио, все без исключения женщины обожают покупки, и она будет удовлетворена. Альберт-сама…а почему вы её у себя держите? Вы могли бы отправить эту девушку в больницу…
- Эх, доктор Корнер…вы, без сомнений, один из лучших специалистов в медицине, химии и биологии, но вам совершенно неизвестны такие понятия, как noblesse oblige (понятие, основанное на идее, что каждый человек может сделать что-то, делающее людей чуть более счастливыми просто так, для души). Представляете, какого девушке практически без памяти среди незнакомых людей? Нас-то она хотя бы немного знает.
- ??
- Ничего…

Каору шла мимо лавок, домов, постепенно восстанавливая утерянные кусочки памяти. Но всё-равно этого было не достаточно. Да, она смогла удрать из этого особняка, но что теперь делать? Ну не могла она просто так сидеть.
Каору опёрлась о перила моста. Приближался закат… Как красиво. Все цвета сгущаются на одной территории, особенно потрясающий вид, особенно в момент, когда солнце бросает последний луч на землю, предоставляя право царствовать царице ночи… Когда-то давно, она вот так же смотрела на закат, на этом мосту…

***

Кеншин возвращался в доджо. Все поиски оказались напрасными. Они нашли зацепку, след Каору-доно, но дальше он окончательно затерялся. И что теперь делать? Кеншин подошёл к мосту, когда его на миг ослепил луч, один из последних лучей заката. А когда Кеншин открыл глаза, перед ним предстала такая до боли знакомая, любимая фигура…
- Каору… - с каким-то одновременным облегчением и напряжением произнёс Кеншин, окончательно позабыв все «–доно». Сейчас, после стольких дней разлуки она казалась ему какой-то изменившейся, немного другой Каору. Что-то изменилось.
- Привет, Кеншин.
- Где ты была всё это время, Каору? Обязательно надо было так всех доводить до нервного срыва? Мы же все беспокоимся о тебе!
- Прости…
- Я требую немедленных объяснений…
- Всё достаточно трудно объяснить, Химура. Многое случилось…Я многое потеряла, но кое-что и приобрела. Честно говоря, я не помню ничего, что случилось со мной, я даже твоё имя еле вспомнила, - Кеншин остолбенел. Каору не помнит? Да что всё это значит? Что за хрен? Кеншин собрался завалить её вопросами, но Каору покачала головой, призывая к молчанию и устранению любопытства.
- Я не знаю, что случилось, но могу сказать одно: просто давай начнём, может, не с чистой страницы, но, по крайней мере, с нового абзаца новыми чернилами. Я не знаю, почему я потеряла память, но уверена, что причина была отнюдь не самой приятной.
- Каору-доно…- Кеншин еле взял себя в руки, - мне нужно Вам кое-что сказать. Хоть вы и не помните, что было раньше, а значит, эти слова не будут для Вас ничего значить, но чтобы начать сначала, мне, в отличие от Вас, надо закончить одно дело, а именно, сказать вам: бродяга хотел вам передать, что он всё ещё сам не понимает своих чувств.
- Бродяга? – Каору приподняла бровь.
- Так, один ваш знакомый. Ну да ладно. Вы не помните, но вы, ваш покорный слуга, ваш ученик Яхико живём вместе в доджо.
- Вот как…
- Пойдёмте, госпожа Каору, - Кеншин протянул руку. В воздухе повисло нечто, что трудно описать только словами. Каору поколебалась, но потом положила свою руку на его. Пусть это движение будет символом нового начала. Для нас обоих.
Кеншин улыбнулся своей знаменитой улыбкой. Вот и всё. Теперь уже точно всё.

Глава 6.- Всё нормально. Похоже, она всё-таки встретилась со своими бывшими знакомыми.
- Отлично. Эта история закончилась. Я рад. Приятно знать, что хоть у кого-то всё хорошо.
Хотя безусловно, мне будет её немного не хватать. В конце концов, она так напоминала мне мою младшую сестрёнку, Канае… Интересно, как она там, в Китае?
- Не волнуйтесь, Альберт-сама, я уверен, что у неё будет всё замечательно.
- Вы такой оптимист.
- Нет, я реалист.
- ???
- Понимаете, Канае-сан возвращается сегодня в Токио, она беременна.
- Что?!! Как ты могла, Канае? Не посоветовавшись с братом…
- И это ещё не всё. Она беременна от бывшего мужа Кайлин-сан. Более того, она хочет назвать ребёнка в честь этой женщины, и они живут вместе счастливо.
- *******!!!!! – далее пошла серия действий, которых я не могу описать из-за цензуры. Поэтому продолжаю с того момента, когда Альберт окончательно охладился, а это произошло не скоро!
- Вечно эта девчонка, делает всё назло брату, который её любит и заботится о ней!
- Альберт-сама, может, хватит ненавидеть эту женщину? О мёртвых плохого не говорят.
- Ну и хорошо, что она мертва! Эта сука мало того, что настроила мою кавайную, миленькую Канае против меня, отчего Канае-чан уехала в Китай, так ещё и увела у меня из под носа постоянного покупателя! Интересно мне, кто её убил…
- Ну, мне кажется, Канае-сан и так бы от вас уехала, учитывая, что вы каждый день называли её милой, до 15 лет дёргали за щёки и обходились с неё как с малолеткой…
- Что-что ты сказал, - маниакальный блеск появился в глазах Альберта.
- Ничего, ничего… В общем, Кайлин-сан, по моим справкам, убил её бывший муж, нынешний жених Канае-сан, так как она его шантажировала, грозилась разобраться с вашей сестрою в течение полугода.
- А…Ну, тогда прощаю этого дядьку. Он, конечно, недостоин моей Канае-чан, её вообе никто не достоин, но раз уж такое дело... Ой, Канае-чан же скоро приезжает! Надо подготовиться хорошенько! Ааааа!!! Почему в этой землянке всё так не убрано?!
***
В доджо Каору встретили с криками и визгом, лишь Мегуми сохраняла спокойствие. Не все сразу заметили. Что с Каору было что-то не так. Наконец все оцепились от бедной девушки и Кеншин объяснил всем ситуацию. Приняли её все что-то слишком легко, или просто до мозгов ещё не окончательно дошло…
- Ну и что с того? Всё равно всё та же уродина! – заявил Яхико. Каору сжала кулаки и вечер потянулся уже привычным образом. Казалось, и не было событий последних недель.

Эпилог

Каору поднялась с футона и вышла из доджо. Ей не спалось. На данный момент всё доджо было погружено в абсолютную тишину: обитатели, окончательно напившись, развалились в невероятных позах по всему дому.
Каору вышла на улицу, глотнула свежего воздуха. Она посмотрела на спящего неподалёку Кеншина, которого силком напоили Сано и Яхико, и грустно улыбнулась.
Значит, бродяга до сих пор не понимает своих чувств? Этого и следовало ожидать. Как же всё-таки трудновато притворяться…Но ничего. Буду делать вид, что постепенно всё вспоминаю. Но это, конечно был шок для меня, так внезапно всё вспомнить на мосту и сразу встретить Кеншина… Я просто не могу так спокойно рядом с ним больше. И дело даже не в том инциденте с Кайлин. Я отлично понимаю, что Кеншин сейчас находиться где-то между своим прошлым и настоящим, тут скрыта большая и наверняка грустная история. Я не собираюсь бороться с его прошлым. Но я не могу сейчас вот так принять его. Я не такая сильная душой. Я всего лишь навсего обычная влюблённая девушка. Поэтому я буду над собой работать, чтобы быть если не его женщиной, то хотя бы поддержкой. И тогда, когда-нибудь, я смогу признаться Кеншину…не так ли?

[b]Что ждёт в будущем эту пару? Грустный конец? Счастливый конец? Или нечто большее?
Ведь конец – это всегда начало чего-то нового…[/b